Лемурия (№5) - Тонгор на краю времени

Наконец Тонгор подошел к тому временному рубежу, когда закончилось длинное повествование о доисторическом мире и началась собственно История, связанная с появлением человеческой, а не колдовской письменности.

Он видел, как строились стены Вавилона, и наблюдал за подъемом халдейского Ура. Он стал свидетелем того, как вел к победам свои легионы Нармер Могучий и как объединились Верхнее и Нижнее царство под Двойной Короной и образовалось египетское государство.

Затем наступившая тьма поглотила картины будущего, и Тонгор понял, что фантастическое путешествие во времени окончено.

Как только туман времени скрыл грядущее, рядом с королем-варваром опять зазвучал тихий голос:

— Ты был избран для великих дел, Тонгор из валькаров.

Века эволюции собрали в тебе все то значительное, что стремились создать Боги: храбрость и дальновидность, мудрость и справедливость. Ты дал начало могучей династии и сам это видел.

Твоя рука привела в движение тяжелое колесо истории. При твоем правлении будет создана Золотая Империя Солнца, и эта империя переживет континент Лемурии. Короли твоего рода будут править городами майя, египтянами на Ниле и жителями великой Атлантиды. Законы, которые ты введешь благодаря своей мудрости, войны, которые ты выиграешь во имя торжества справедливости, а также науки и искусства, которые будешь развивать, дадут толчок человеческой цивилизации. Твоим традициям станут следовать те правители, что придут тебе на смену. На основе твоих законов будут создаваться империи.

Ты стоишь первым у истоков развития человечества. Ты — Первый Герой и Первый Император…

Память о твоих великих подвигах, пусть и в несколько преображенном виде, будет существовать в веках. Люди назовут тебя Кукулканом и Одином, Гераклом и Зигфридом, Рамой и Прометеем. Полузабытые предания о твоем времени смутно сохранятся в сагах и сказаниях арийских народов, которые появятся в результате миграции лемурийцев, оставивших свой обреченный континент и нашедших приют на просторах Азии…

Возвращайся же, Тонгор, к прежней жизни! Ты ведь действительно не мертв. Ты и не можешь умереть, так как твоя империя создана лишь наполовину, и тебе придется приложить еще немало сил, чтобы завершить начатое. Только после этого твой дух великого воина найдет пристанище в Чертоге героев, и Боги будут приветствовать тебя в стране бессмертных среди Вечной Весны… Возвращайся, Тонгор, и выполни предначертанное тебе! Ведь жив еще Черный Марданакс, и как раз сейчас подлый предатель вынуждает императрицу стать его невестой.

В опасности находится и твой сын, в котором заложено будущее человечества. Поднимайся, Тонгор, из могилы, тебя ждет схватка с коварными и сильными врагами.

После этих слов Тонгор почувствовал, что стремительно падает сквозь хаос густых туманов, стремительно кружащихся в ревущем водовороте, иссеченном блеском молний, которые, казалось, могли расщепить и сами звезды. Он опускался все ниже и ниже, пока не достиг каменной гробницы, где покоилось его тело.

Сон (если только это был сон) закончился. Тонгор снова был жив.

Часть 5

НА ОСТРИЕ КЛИНКА

Мягкие скользящие пальцы таинственной безликой Судьбы, которая властвует даже над всемогущими Богами, сплетают вместе нити многочисленных жизней, создавая великий ковер Времени. В этом никогда не заканчивающемся процессе все люди — лишь незначительные детали грандиозного орнамента, и никому из нас не дано понять полной картины.

Увы, даже вечные Боги не знают финала этой повести.

Алая Эдда

Глава 1

В ГОРОДЕ ПИРАТОВ

Под черным флагом, наша жизнь

Течет, как воды моря,

И мы опять домой спешим

На отдых от разбоя…

Морская песня пиратов Таракуса

Заходящее солнце окрасило в кроваво-красный цвет штормовые облака. Мрачный голый мыс вытянулся от южного побережья Лемурии в бушующие воды, там, где великий залив Патанги становился частью Яхен-зеб-Чуна — Южного моря.

Самый дальний край этого мыса вздымался крутыми утесами над грохочущими волнами, разбивавшимися белоснежной пеной о длинные гряды камней. По обе стороны скал и на их вершинах располагался странный город, красные крыши которого лесенкой спускались к бушующим водам океана.

Таракус, город пиратов, был выстроен как крепость. Высокие квадратные башни поднимались в сиянии заходящего солнца. Мрачные зубчатые стены опоясывали город с трех сторон.

Десятки больших кораблей свободно могли укрыться в бухтах, образуемых высокими утесами и надежно ими защищаемых.

Каравеллы и купеческие суда, длинные галеры с драконами на носу и военные корабли с высокой кормой — это был самый опасный флот на всем Западе. Эта армада охраняла империю пиратов от врагов.

«Ятаган» подошел к устью скрытого от глаз залива, туда, где огромные цепи закрывали вход нежелательным гостям. Последовала команда зажечь сигнальные огни, и в сгущающейся тьме ярко загорелись зеленые, красные и белые фонари на вершинах мачт. Бдительные стражи опустили бронзовые цепи, чтобы дать кораблю войти в гавань и встать на якорь у одного из длинных каменных причалов.

Закончился очередной пиратский поход, и «Ятаган» был в безопасности. Он уютно устроился в родном порту, в гавани единственного на всем Западе города, где правили находящиеся вне закона изгнанники.

Капитан, команда и пленники отправились на берег в длинной лодке. Чарн Товис и джасарк Тарт вступили в город пиратов.

Солнце зашло. Штормовые тучи сгустились, продолжали свое стремительное движение на запад. На небе появились сияющие ледяным светом звезды.

Пираты и их пленники долго поднимались по большим каменным ступеням, пока не достигли вымощенных булыжником улиц.

Укрытый грядой скалистых утесов, Таракус был освещен раскачивавшимися на ветру уличными фонарями. За грязными окнами таверн слышались грубые голоса, гремела музыка. Возвратившиеся из набегов пираты толпились в винных погребах и постоянно дрались между собой. Этот город, с его буйством и грубостью, являл собой резкий контраст со спокойными и величавыми звездами, светившимися высоко на небе.

Со всех сторон доносились пьяные песни, грубые ругательства и звон оружия. Люди почти полусотни национальностей скандалили и задирались на узких булыжных мостовых. Кривые сабли сверкали в свете дымящих факелов, прикрепленных железными скобами к пропитанным солью каменным стенам.

Вывески винных лавок раскачивались и скрипели под порывами морского ветра над низкими дубовыми дверьми. Эти вывески были разукрашены грубо намалеванными пиратскими эмблемами: скрещенными мечами, жуткими черепами, забавными изображениями морских драконов и фантастических чудовищ.

Прибой гудел у подножия скалистых утесов. Пятна соли проступали на влажных черных скалах и длинных каменных пирсах. Ревущий ледяной ветер прилетал с моря и властвовал на кривых улочках, проносясь мимо высоких домов с крышами из красной черепицы и вытянутыми узкими окнами.

Более века небольшой каменный городок, спрятанный в окруженной утесами бухте, был столицей пиратской империи, которая властвовала в южных морях. Здесь правил не закон, а кровавый договор, называемый Уставом Красного братства. Других законов в Таракусе не существовало. Здесь, за этой крепостной стеной, ценилась лишь грубая сила: крепкий кулак и умение сражаться.

В этот вечер в пиратском порту был праздник.

Дубовые двери таверн широко распахнулись, и ревущее пламя факелов играло фантастическими тенями на стенах домов.

На огромных очагах готовили жаркое — туши быков, насаженных на вертела. Капающий с них сок шипел на камнях. На улицах то и дело вспыхивали ссоры, и клинки сверкали без устали. Дуэлянты сражались насмерть из-за ничтожного оскорбления, а остальные, окружив дерущихся, подбадривали их, находя в этом для себя веселое развлечение. Тут же можно было видеть девиц легкого поведения, увешанных драгоценностями, достойными королев. В объятиях мускулистых дружков они тоже принимали участие в уличных скандалах.

Это была ночь ночей! Почти половина пиратов южных морей собралась сейчас в городе. Их корабли сгрудились у причалов с богатой добычей с сотен купеческих судов. Освещенный светом Далекой холодной луны город превратился в настоящий водоворот бурлящего веселья и необузданных порывов…

Барим Рыжебородый шел впереди своих пиратов, сметая с пути пьяных, останавливаясь, чтобы смачно поцеловать в ярко-красные губы какую-нибудь девицу из кабачка, приветствуя Дружков и прикладываясь к очередной кружке пива. Команда «Ятагана» медленно поднималась по крутым ступенькам, соединявшим один ярус города с другим. Чарн Товис был ошеломлен и оглушен всем этим шумом, буйством, песнями, слепящим светом и порывистым ветром, гулявшим по узким, переполненным людьми улицам. Юный Тарт жался к нему, упиваясь фантастическим зрелищем, которое представляли веселящиеся пираты, увешанные оружием и драгоценностями, и их ночные спутницы, наряженные и украшенные, словно королевы варваров. Со всех сторон раздавались грязные ругательства, грубые клятвы и непристойные рассказы — все это сливалось с шумом штормового ветра, продувавшего узкие улочки насквозь.

Над этим городом, кишащим толкающимися, пьяными, спорящими пиратами, над красными крышами и остроконечными фронтонами возвышалась темная приземистая крепость, венчавшая вершину утесов почти у самых облаков, выше которых сияли звезды.

Это были, как узнали Чарн Товис и Тарт от старого Дургана, владения Каштара — жестокого и коварного Красного Волка морских пиратов, признанного ими главарем. Относительно его национальности и происхождения ходили тысячи разных слухов и сплетен, и все же никто не знал правды. Каштар обрел власть над пиратами благодаря своему бесстрашию в бою, глубокому знанию морского дела и тактики морских сражений, а также благодаря своему хладнокровию, жестокости и дикому коварству. Здесь, в Таракусе, Каштар правил железной рукой, и даже самые необузданные пираты боялись его вкрадчивого голоса и острого языка.

Наконец Барим остановился перед большим постоялым двором, над скрипящими деревянными дверями которого висело изображение светящегося галеона. Капитан вошел. В очаге полыхал огонь, и целый вол шипел, поджариваясь, над сверкающими углями. Пираты, выходцы из разных городов, сидели развалясь на длинных низких скамьях у засаленных столов, беспорядочно уставленных бутылками. Увидев Барима, они громогласно приветствовали его, и он, ухмыльнувшись, отвечал им тем же.

Команда «Ятагана» проследовала за своим капитаном, здороваясь со старыми приятелями. Пираты разбрелись, ища свободные места за столами возле очага, а усевшись, тут же требовали вина, жареного мяса и хлеба. Барим очистил место для Чарна Товиса и юного Тарта, сбросив ударом сапога четырех пьяных матросов на грязный каменный пол и смахнув со стола дюжину пустых бутылок одним движением своей мускулистой руки.

— Давайте, парни, садитесь у огонька, прогрейте свои кости — ешьте, пейте, веселитесь. Барим Рыжебородый платит за все, так что набивайте желудки! — прогудел он с удовольствием. Заметив мрачное выражение лица Товиса, он усмехнулся:

— Догадываюсь, что тебя беспокоит, парень. Но выкинь из головы этот рынок рабов! Об этом станем думать завтра, а сегодня согреемся и повеселимся, набьем полные животы, выпьем добрую кружку пива и хорошо отоспимся, ведь до рассвета еще очень и очень далеко.

Наконец наступило утро. Утренний туман залил улицы города, но небо казалось ярко-синим и нежным на фоне мрачных утесов и каменного замка, прилепившегося к вершине скалы.

Белые чайки парили, купаясь в утреннем бризе. Яркие пиратские знамена весело развевались на мачтах судов, башнях и стенах крепости.

Вместе с другими пленниками, захваченными пиратами, Тарт и Чарн Товис были раздеты до набедренных повязок и отведены на невольничий базар. Они стояли там под ярким палящим солнцем, ожидая своей очереди на помосте, где толстый чернобородый аукционист демонстрировал каждого пленника по очереди. Он громко старался привлечь внимание зрителей, восседавших на шелковых подушках в тени оранжевых и зеленых тентов, тем, что отмечал достоинства каждого раба.

Тощий одноглазый Дурган, пыхтящий толстяк Блей и вечно ухмыляющийся светловолосый гигант Тангмар пришли подбодрить Товиса и Тарта, когда те очутились в цепочке выставленных на продажу рабов.

Тарт не совсем понимал, что происходит. В Патанге рабство было неизвестно, так как Тонгор, познавший его в свое время, ненавидел отвратительную торговлю людьми и запретил ее, как только пришел к власти. Мальчик с интересом оглядывался вокруг себя и рассматривал величественных капитанов Красного братства, надеявшихся сделать выгодную покупку на этом аукционе.

Одна беседка была пышнее и богаче остальных. В ней под ярко-красным покрывалом восседал стройный мужчина с огромным, похожим на раскаленный уголь рубином в мочке уха.

Он был одет в алый, плотно облегающий атласный костюм, а его желтоватая гладкая кожа была глянцевой, как старый пергамент. У него было насмешливое, холодное и хитрое лицо. Своими прищуренными, горящими черным огнем глазами он, казалось, следил за всем, ничего не пропуская. Рядом с ним стоял человек в однотонном сером одеянии, держащий в руках посох из черного дерева, на котором были вырезаны колдовские иероглифы. Его голова была гладко выбрита, а лицо оставалось холодным и бесстрастным. Но темные внимательные глаза наблюдали за толпой, и Тарт заметил, что люди стараются укрыться от этого взгляда.

Не только джасарк заинтересовался теми, кто находился в богатой беседке.

— Кто эти двое? — спросил Чарн Товис.

— Тот, кто в красной одежде, — наш правитель, Каштар Красный Волк, — сообщил Блей. — А лысый рядом с ним — его любимый колдун Белшатл.

— Белшатл? Странное имя. Откуда он родом? — заинтересовался Товис.

Толстый Блей придвинулся поближе, и серьги в его ушах сверкнули на солнце.

— Он из какой-то восточной страны, около Дарундабара или Далакха. Мне кажется, он — из Нианги. Опасайся этого человека, парень! Он вероломен и холоден, как змея.

Как будто чувствуя, что говорят о нем, колдун Белшатл направил на Чарна Товиса проницательный взгляд своих черных глаз. Безразлично скользнув взглядом по трем пиратам, он на секунду задержался на высокой сильной фигуре молодого воина, затем стал разглядывать мальчика. В глазах колдуна вспыхнуло острое любопытство, и в то же мгновение Тарт, вскрикнув, схватился рукой за голову.

— Что с тобой? — удивился Чарн Товис.

Мальчик ошеломленно покачал головой.

— Ничего, уже прошло, но только что мне показалось, что кто-то проник в мой мозг и пытается прочесть мой мысли, — пробормотал принц.

Чарн Товис вновь посмотрел на колдуна в сером. Теперь тот склонился перед одетым в ярко-красные одежды королем пиратов и что-то страстно ему нашептывал. Холодный оценивающий взгляд короля пиратов скользнул по тому месту, где стоял Тарт.

Он что-то спросил у Белшатла, внимательно выслушал его, а затем, отодвинув колдуна в сторону, встал, поднял свой жезл, призывая всеобщее внимание. Голоса стихли. Наступила полная тишина. Жезл короля пиратов указывал на принца Тарта.

— Этого мальчишку, — возвестил Каштар четким бесстрастным голосом, — я покупаю за дюжину слитков золота.

Тут же к ошеломленному Тарту направились стражники, стоявшие у беседки Каштара.

Чарн Товис похолодел. В отчаянии искал он глазами Барима и наконец увидел его. Тот стоял злой и раскрасневшийся, покусывая концы своих густых усов. Однако он явно не хотел встречаться взглядом с Товисом.

Дурган зашептал ему на ухо:

— Капитан ничего не может поделать, парень! Если Красному Волку понравится какой-нибудь раб, никто не должен спорить. Того, кто решится на это, привяжут к столбу в морской пещере. И тогда его или накроет прилив, или заживо сожрут крабы. Таков закон.

Чарн Товис почувствовал, как земля уходит из-под ног. Просто стоять и беспомощно наблюдать, как недоумевающего Тарта уводят в рабство к Каштару, — это было выше его сил! Каким же образом серый колдун разгадал правду? Может быть, он и в самом деле прочел мысли мальчика? Что же теперь делать?

Ясно было одно — медлить нельзя. И Чарн Товис начал действовать. Стремительным движением руки он вырвал висевший на перевязи у толстяка Блея меч с широким клинком и одним прыжком оказался около Тарта. Взмахнув тесаком, он ударил в спину замешкавшемуся и не ожидавшему нападения стражнику, который тут же упал, обливаясь кровью.

Тишина базара взорвалась резкими криками, бранью, но сверкающий клинок в руках Товиса сдерживал пиратов. Еще один стражник с поднятым мечом оказался перед ним. Молодой воин отразил удар. Два клинка скрестились, высекая синие искры, заскрежетали, и Чарн Товис поразил своего врага. Блестящая сталь его меча снова окрасилась алой кровью.

Над шумом толпы зазвучал резкий голос Каштара:

— Хватайте мальчишку! Он — сын Тонгора, джасарк Патанги и стоит царского выкупа. Хватайте его, я вам говорю!

Высоко вверх взвились пики — целый отряд стражников пробирался сквозь толпу к юному принцу. Чарн Товис сразил еще одного пирата и как раз вовремя обернулся — вражеский клинок был нацелен прямо ему в спину. Воин отбил и этот удар. Грубый меч не был предназначен для фехтования, и запястье Товиса заныло от сильного напряжения. Он видел, как облаченный в серые одеяния колдун Белшатл набросился на мальчика и стащил его с помоста. Тут же плотным кольцом их окружила стража.

Пот застилал Чарну Товису глаза. Грудь его тяжело вздымалась… все оказалось бесполезно, врагов было слишком много* Тарта увели.

«Еще посмотрим, кто кого», — пронеслось в голове у Товиса.

Зажав зубами мокрый от крови тесак, он оттолкнулся от земли и подпрыгнул вверх. Сначала одной, а потом и второй рукой он ухватился за перекладину навеса, установленного в загоне для рабов. Качнувшись, он взобрался на карниз, а оттуда на крышу.

Позади раздавались крики погони, но молодой воин уже бежал по раскаленной солнцем крыше, обжигая себе ступни. Подбежав к самому краю, он взглянул вниз на узкую улочку и, оттолкнувшись, перепрыгнул на крышу другого дома. Он несся изо всех сил, и преследователи быстро потеряли его из виду. Но Товис понимал, что это — лишь временная передышка. Скоро пираты нагонят его, как свора собак, жаждущая крови.

Он оказался один в чужом городе, заполненном людьми, охотящимися за ним. Любой из них мог прикончить беглеца.

Но самое ужасное было то, что увели сына Тонгора!

Сжавшись в тени купола какого-то дома и тяжело дыша, Чарн Товис пытался найти выход из положения, в котором оказался.

Глава 2

КАТАКОМБЫ

Там, где опасностей жуть,

Надежней кратчайший путь…

Алая Эдда

Весь день Чарн Товис скрывался от преследователей. Спустившись с крыш, он оказался на темной улице.

Неожиданно его внимание привлек открытый люк, и Товис решил спуститься под землю. Долго пробирался он по зловонным туннелям канализационной системы, ступая по вязкой слизи сточных вод, и благодарил судьбу за то, что в Таракусе, как в морском городе, существует система подземной канализации.

Если бы ее не было, возможно, охота на него давно бы успешно закончилась.

К полудню невыносимый запах подземных лабиринтов заставил молодого воина вновь выбраться на поверхность. И Чарну Товису опять повезло — он натолкнулся на мертвецки пьяного матроса. Сняв с проспиртованного насквозь пирата одежду, он торопливо натянул ее на себя, предварительно попытавшись хоть как-то стереть с тела грязь и засохшую слизь. В зеленой шелковой рубашке и узких штанах, высоких пиратских сапогах и с ярко-красным платком на голове он мог спокойно гулять по неровным улочкам Таракуса. Группы рыскающих по городу головорезов не обращали на него ни малейшего внимания. Они искали беглого раба, все одеяние которого составляла набедренная повязка, а пьяный матрос в яркой одежде не вызывал у них никаких подозрений. Они просто всякий раз отталкивали Чарна Товиса в сторону, когда он оказывался у них на пути, не прислушиваясь к тем ругательствам, которые он при этом обрушивал на их головы.

Без каких-либо препятствий Чарн Товис пересек весь город и оказался возле той самой гостиницы, где они с джасарком Тартом ужинали накануне вечером и где расположились Барим Рыжебородый с командой. Во всем городе у Товиса не было Друзей, кроме этих пиратов, и он решил довериться им.

Они просто не поверили своим глазам, увидев того, за кем охотилась половина города. Чарн Товис храбро вошел в помещение и громко приветствовал знакомых матросов.

Они еще более удивились, когда беглец попросил помощи у Варима Рыжебородого. Он напомнил капитану пиратов о долге крови и признался в том, что завоевавший их симпатии неунывающий паренек действительно был принцем Тартом из Патанги. Он напомнил также Бариму о необходимости хранить верность своему народу. Насколько было известно Товису, и Рыжебородый, и Тонгор Великий — оба были родом с Севера. Тонгор родился в племени валькаров на севере Эобара. Барим Рыжебородый много лет назад бежал из Белнарта на побережье Жаранга Тетрайбаала — великого северного океана, скрываясь после убийства воина своего же племени, которое он совершил в приступе неистовой ярости.

— Разве ты, северянин, не придешь на помощь сыну своего соплеменника, если он находится в опасности?

Рыжебородый, не спуская с Товиса взгляда, задумчиво крутил свои огромные усы.

— Выверни меня наизнанку, Чарн, но я не знаю, что тебе ответить, — прогудел он наконец, — Тому, кто с Севера, не надо напоминать о чести, она у него есть, несмотря на такое ремесло, как пиратство. И мальчишка мне нравится — в нем течет добрая кровь валькаров. Но я ведь отвечаю только за себя. Я не могу говорить за всю команду.

Но тут и толстяк Блей, и одноглазый старик Дурган поддержали Чарна Товиса. Гигант Тангмар молча поднял вверх свой меч в знак согласия. Синекожий кочевник Рогир присоединился к ним, и все остальные члены команды тоже сказали «да», поскольку у всех молодой воин и юный принц вызывали дружеское расположение.

— Ну тогда мы с тобой до последнего, — пророкотал Барим. — Но что мы будем делать, парень? Нас тридцать человек, сильных и хорошо вооруженных. Но Тарн или Тарт, как я должен теперь называть мальчонку, находится в крепости Каштара, на вершине утеса. У тридцати человек, даже если это команда «Ятагана», мало шансов одолеть стражу, охраняющую крепость. К тому же стены замка прочные и толстые, а ворота обиты тремя слоями железа.

Если у тебя есть какой-нибудь план, говори — мы с тобой.

Чарн Товис быстро изложил план, который придумал, бродя в грязи и зловонии канализационных труб.

Конечно, его план был опасен, и все-таки это был единственный путь к спасению принца Патанги.

— Система сточной канализации, расположенная под вашим городом, выходит к морским пещерам, — начал он. — Я думаю, она проходит и под крепостью Каштара.

— Ну конечно. — Барим Рыжебородый посмотрел на Товиса с удивлением и задумался. — Ты хочешь сказать… — начал он, улавливая мысль Чарна.

Чарн Товис кивнул.

— Я не вижу другого пути, чтобы попасть в крепость, — сказал он. — Мы не сможем пройти через ворота, потому что они слишком хорошо охраняются. Нам не перебраться и через стены. Следовательно, остается единственный путь — канализационные туннели.

— Но как мы будем ориентироваться в этих вонючих катакомбах? — удивленно прорычал Рыжебородый. — У нас нет карт, а там нет указательных знаков. По крайней мере, я о них ничего не слышал и не думаю, что они там имеются. Очень легко можно сбиться с пути, заблудиться…

— Мы должны использовать этот шанс, — спокойно возразил Чарн Товис.

Барим Рыжебородый медленно покачал головой.

— Ну что же. Тогда нужно будет как можно лучше подготовиться.

Под пиратским городом в разных направлениях растянулась гигантская сеть мрачных гулких катакомб. Грязная маслянистая жидкость струилась в продуваемых ветром коридорах и собиралась в глубоких емкостях, пенящихся вонючими отложениями. Некоторые туннели были такими узкими, что пиратам приходилось ползти на четвереньках в кромешной тьме. Другие же ходы расширялись, превращаясь в пещеры, где три-четыре человека могли встать в полный рост.

С самого начала пираты постарались как можно точнее определить нужное направление. Дорогу они освещали пропитанными маслом факелами, но в узких туннелях факелы сразу же гасли.

Катакомбы кишели крысами, которые разбегались при приближении людей. В течение столетий красноглазые косматые унза царствовали в этом зловонии. Теперь же дикая орда этих чудовищ бежала. Когти скребли мокрый камень, безволосые хвосты скользили по липкой грязи.

Большинство людей уже давно безнадежно заблудились бы в этих мрачных лабиринтах. Но, должно быть, у моряков развивается особое чувство ориентации, когда необходимо выжить на море в условиях полной темноты — без луны и звезд. Это чувство правильного направления послужило им и сейчас, когда они пробирались по зловонным катакомбам в кромешной тьме.

Помимо этого чувства, у них был еще один ориентир. Крепость Каштара располагалась гораздо выше остальной части города. Поэтому, когда приходилось делать выбор между двумя тоннелями, пираты выбирали ведущий вверх. Таким образом, им довольно точно удалось выйти к конечной цели своего «путешествия».

Никто из пиратов не представлял себе, сколько времени у них ушло на эту прогулку. Несомненно, им понадобилось несколько часов, чтобы добраться до подземных тюремных камер под крепостью. Здесь заговорщики стали особенно осторожны, стараясь ни единым звуком не вызвать подозрений у бдительной стражи.

Прошло немало времени, пока они не добрались до решетки в камерном полу. Один за другим пираты пролезли через нее и очутились в крепости Каштара. Во влажном мраке подземелья тускло светили факелы, из-за толстой кирпичной кладки доносился звук капающей воды. В мигающем свете факелов видно было, что после столь длительного путешествия под землей пираты оказались с головы до ног выпачканы грязью.

Следуя за Баримом Рыжебородым и Чарном Товисом, пираты проходили мимо тюремных камер, стараясь держаться в тени. У этих камер не было стражи — Каштар, по-видимому, считал, что она здесь не нужна, так как врагу неоткуда тут взяться. Все крепости строятся так, чтобы защищаться от захватчиков, старающихся проникнуть через стены и ворота. Никакой архитектор не предусмотрел того, что враг появится в крепости из-под земли.

В одной из камер пираты нашли Тарта в целости и сохранности. Он крепко спал, свернувшись на грязных лохмотьях, валявшихся на полу. Мальчик был прикован к бронзовому кольцу в стене, но огромные ручищи кочевника Рогира и светловолосого великана Тангмара играючи разомкнули звенья цепи, как если бы те были из мягкой замазки. Уже через несколько мгновений Тарт оказался на свободе, и, не теряя ни секунды, все они отправились в обратный путь.

Передавая Тарта через отверстие решетки вниз, в руки Тангмару, Чарн Товис не мог отделаться от мысли, что столь дерзкое мероприятие прошло уж слишком легко. Он все-таки не ожидал, что его план окажется таким успешным.

Ни он, ни кто-либо другой не заметили невзрачный, похожий на кристалл предмет, укрепленный в потолке над дверью камеры, которому суждено было в дальнейшем сыграть важную роль.

Тем временем в крепости, в небольшой, удаленной от посторонних глаз каморке, колдун Белшатл склонился над древней рукописной книгой. Он осторожно переворачивал хрупкие страницы пожелтевшего пергамента из кожи дракона, изучая таинственные знаки утерянной магии. Лицо его казалось мертвой безжизненной маской. Живыми на нем были лишь глаза — внимательные и проницательные.

Неожиданно его занятие прервал сигнал тревоги — стоящий на черном металлическом постаменте сферический кристалл начал вспыхивать волшебными огненными искрами.

Отложив древнюю книгу на мраморный столик, Белшатл склонился над кристаллом. Он провел над ним кистью правой руки, повторяя какое-то заклинание. Кристалл стал светлеть, и внутри него появилось миниатюрное изображение. Теперь колдун наблюдал за тем, как молчаливые, похожие на призраков, черные от грязи люди освобождают заключенного в камеру принца. Лиц похитителей, покрытых грязью, было не разобрать в слабом свете кристалла, но это не имело значения. Он сможет вовремя поднять тревогу: волшебный сторож, установленный им для наблюдения за мальчиком, сработал в нужный момент. Уже через несколько мгновений стражники с факелами в руках заполнили всю подземную тюрьму, но они никого не нашли!

Джасарк и его неизвестные друзья как в воду канули!

Но недаром у колдуна были необычно зоркие глаза. Он рассмотрел оставшиеся у дренажной решетки комки грязи.

— Они скрылись через канализацию, — прошипел Белшатл. — Быстро, капитан! Спускайтесь со своими людьми вниз и следуйте за ними. Я вызову городскую стражу, пусть прочешут все улицы: эти собаки когда-нибудь да выберутся наверх.

Была уже ночь, когда грязные и изможденные пираты «Ятагана» вместе с принцем Тартом поднялись на улицу, которая вела к причалам Таракуса. Свежий бодрящий ветерок с моря показался необычайно прекрасным этим усталым людям, которые в течение многих часов пробирались сквозь грязь и зловоние подземных коридоров. Наконец последний матрос выбрался из катакомб, и теперь все пираты стояли, выпрямившись во весь рост, глубоко вдыхая свежий воздух и чувствуя, как уставшие тела наполняются новыми силами.

Где-то там, на дальнем причале, замер их «Ятаган». Его сверкающий нос с головой дракона покачивался в призрачном свете ночных звезд. Еще несколько десятков ярдов, и Чарн Товис с джасарком Тартом будут в безопасности на борту корабля, который тут же выйдет в море.

Вдруг мощный рев сирены нарушил покой звездной ночи.

Темные улицы вмиг заполнились вооруженными людьми, которые, гремя по булыжной мостовой, приближались к команде «Ятагана». Свет звезд и факелов отражался на поднятых вверх тесаках, кинжалах и длинных мечах. Сумасшедшим огнем горели глаза взбешенных пиратов.