Глава 5

АДЕПТЫ СТЕНАЮЩЕГО ДЕРЕВА

На рассвете следующего дня они поднялись на борт Меннанена Мак-Лира. Зелобион, мучаясь от головной боли, уже сожалел о своих ночных похождениях. Кислый привкус во рту и слабость в желудке вызывали серьезные опасения — сможет ли он перенести следующие несколько дней на море без неприятных последствий ночного бдения. Ганелон, разумеется, находился в превосходной форме, поскольку провел вечер вполне спокойно. Подготовив оружие, он продал кочевникам орнифа и сагамира, которые стали больше не нужны, и лег спать.

Пилигримы, целая толпа людей, довольно странного вида, уже стекались на корабль. Одутловатые, тучные, с полными лицами и лихорадочно блестящими темными глазами, они были одеты в серовато-коричневые мешковатые робы, казавшиеся слишком теплыми, грубыми и неудобными. Их сандалии оглушительно шлепали по металлической палубе, когда они бегали взад-вперед, загружая на корабль тюки с провизией для своего долгого путешествия и не обращая никакого внимания ни на Зелобиона, ни на Ганелона.

Глава пилигримов выглядел, однако, совершенно по-другому. Высокий, изможденный, с горящими глазами, он неодобрительно взирал на непрошеных попутчиков из-под грубого капюшона. Пока его люди занимались своими благочестивыми делами, он крадущейся походкой приблизился к гостям и представился как Его Святейшество Хоприг из Аскиллы, настоятель Третьего цикла при храме оракула Стенающего дерева, и к тому же глава группы адептов, совершающих паломничество.

— Я вижу по вашим одеяниям и по отсутствию должного почтения к моей персоне, что вы не являетесь приверженцами Истинной Веры в древо, — заметил он тонким высоким голосом, подозрительно сверля их черными сверкающими глазами. — Могу ли я осведомиться о ваших религиозных убеждениях если таковые имеются?

Зелобиона разозлила столь оскорбительная прямота Святейшего Хоприга, но он ответил, что поклоняется великому Галендилу, в то время как его спутник посвятил себя Богам Времен из Мифов Зул-и-Рашембы. Хоприг улыбнулся бесцветными тонкими губами, обнажив при этом острые зубы, сточенные почти до основания.

— А-а, Малая Галендианская Ересь… Ну, конечно! Мне следовало бы сразу же догадаться об этом по отсутствию амулетов. Забавный теологический казус, основанный на одном-единственном ошибочном толковании девятого текста Сенегумбиуса. Пока мы будем товарищами по плаванию, я думаю, у нас найдется немного времени, чтобы обсудить со мной ваши примитивные верования. Что касается религии вашего компаньона, то я ни с чем подобным во время своих странствий пока не сталкивался, боюсь, этого нет даже в Конспекте Ересей Банджичоя, — вкрадчиво пел Его Святейшество.

Задетый снисходительным тоном настоятеля, Ганелон сердито заворчал и уже собрался было дать резкий отпор, но старый маг примирительно положил ему руку на предплечье.

— Боюсь, мой товарищ придерживается весьма простых взглядов на теологические аргументы. Он, насколько мне известно, рассматривает ваши древесные культы как одну из разновидностей Младших Ересей. И если вам удастся вовлечь его в дискуссию о различии в вероисповеданиях, он вполне способен попытаться склонить вас к своему пуристическому варианту вескими аргументами кулаков, — лукаво заметил он.

Святейших Хоприг, побледнев, отпрянул. Затем, глядя на могучие бронзовые руки Ганелона, нервно провел по губам узким малиновым языком.

— Конечно, как все цивилизованные существа в эту упадническую эру развращенности и атеизма, он воспринимает одну из моих священных обязанностей как примитивное посягательство, осторожно прошептал настоятель.

Зелобион отрицательно покачал головой, в задумчивости теребя бороду из зеленых водорослей. Зловещие огоньки красноречиво плясали в его продолговатых глазах.

— Боюсь, дело обстоит еще хуже. Мифы Зул-и-Рашемба — религия прозелитская и диалог со всеми ересями при помощи прямой физической силы считает своей священной обязанностью и привилегией.

— Ах… Ох… да-да, понимаю, — нервно ответил Святейший Хоприг. — Тогда… возможно, мне лучше вернуться к заботам о своей пастве, предоставив вам и вашему… хм… другу развлекаться по своему усмотрению, да пребудет с вами благословение Стенающего дерева, господа!

С этими словами тощий настоятель поспешно удалился, спотыкаясь и хлопая сандалиями.

Зелобион от души расхохотался. Ганелон бросил недоумевающий взгляд на невысокого по сравнению с ним компаньона.

— Над чем это вы смеетесь? — прогрохотал гигант.

Насмеявшись до слез, Зелобион вытер раскосые глаза и тихонько хлопнул Ганелона по огромному плечу.

— Абсолютная ерунда, мой юный друг! Меня просто заверили, что нас не будут тревожить во время путешествия всякой религиозной чепухой. Лучше пойдем, найдем наши каюты и распакуем вещи…

Без дальнейших проволочек Менаннен Мак-Лир отправился в путь. Уже в следующее мгновение проржавевший корабль, снявшись с якоря, уверенно скользил по воде через Залив Золотого дракона прямо в открытое море. Через час причудливые башни Панделора остались за кормой, превратившись в пурпурные пятна. Время от времени белоснежные чайки сновали вокруг говорящего корабля в надежде полакомиться чем-нибудь из мусора, обычно выбрасываемого за борт. Они печально возвращались в гавань, если им это не удавалось. Справа по борту тянулись зеленые, покрытые лесами берега, слева же до самого горизонта не было ничего, кроме бесконечной сияющей голубой глади морской воды. Медленно, неторопливо всходило солнце. Итак, путешествие наконец-то по-настоящему началось.

Ни Ганелону Среброкудрому, ни старому магу никогда прежде не приходилось совершать морских прогулок, поэтому вряд ли они полностью представляли себе, насколько отличается говорящий корабль от обычного парусного судна. Ни нагромождения парусов, ни карабкающихся по вантам и грубо ругающихся при этом матросов. Ни утомительного ожидания попутного ветра, ни медленного продвижения на веслах в поисках фарватера. Ничего, кроме приглушенного жужжания невидимых двигателей и легкого шума от вибрации мощных винтов, режущих воду, словно нож масло, и неустанно двигающих корабль вперед. Чтобы избежать рифов, мелей и водоворотов, они отошли от берега на целую лигу и, двигаясь на полной скорости, были теперь практически неразличимы. Какие-то смутные очертания маячили в тумане, но настолько далеко, что невозможно было определить, с какой скоростью идет судно. Острый нос корабля прокладывал себе дорогу сквозь волны, и мощные струи брызг разлетались по обеим сторонам корпуса сверкающим на солнце водопадом. Единственным признаком, по которому пассажиры мог ли судить об истинной скорости корабля, был след за кормой. Бурлящая дорожка белой пены убедительно демонстрировала, как быстро они идут. При необходимости мощные ядерные машины могли нести Мак-Лира с такой скоростью в течение многих месяцев, поскольку не зависели ни от направления ветра, ни от морских течений.

От свежего морского воздуха в голове у Зелобиона прояснилось, но мягкое убаюкивающее покачивание автоматического корабля не принесло успокоения его желудку, все еще ощущающему некоторую слабость после вчерашних приключений.

Зеленые берега Ганзадахла быстро остались позади, затем промелькнули поросшие кустарником пустоши Кангаленда, и вот уже засверкали вдалеке дельта реки Испок и золотистые вершины горных кряжей Калат-ай-Зура. И все это всего лишь за один день пути от рассвета до заката! По суше, верхом на орнифе путешественникам пришлось бы тащиться целую неделю. Как здорово, что говорящий корабль оказался тогда в гавани Пэнделора и был готов отправиться на запад! И все это благодаря предвидению великого Галендила. Одна лишь мысль о плохих дорогах, пыли, забивающей горло, волдырях от седла и прочих прелестях сухопутной прогулки, от которой они были столь счастливо избавлены, преисполнила Зелобиона величайшей благодарностью.

Примерно каждый час громкоговорители металлическим голосом сообщали время, погоду, пройденное расстояние, направление ветра, высоту волн и скорость движения в морских узлах. Периодически Мак-Лир добавлял что-нибудь интересное касательно тех мест, мимо которых они проплывали. Все эти сведения были явно почерпнуты им из туристских справочников, а не запрограммированы изначально купцами Вандалекса.

— Прямо по курсу северо-северо-восток пассажиры могут видеть знаменитые желтые монолиты Чуяджая-джада, построенные девятью наставниками Фолея. Каждый монолит имеет семьдесят метров в высоту и сделан из песчаника и чистой серы, а затем переплавлен в сверкающий кристалл с помощью Огненной магии. А примерно через двадцать минут мы увидим Город-Шкатулку, где когда-то правили кристаллоиды. В течение нескольких веков и до сегодняшнего дня знаменитый город Миллиона драгоценностей находится под властью демонов пустыни, вызванных к жизни в этом измерении исчезнувшими колдунами Каштуула. Как вы, несомненно, помните из Белой Саги Кантракса, призвав пустынных демонов к жизни, колдуны тотчас же потеряли контроль над ними. В результате призрачные создания пустыни захватили власть над цивилизацией, породившей их… дальше, на северо-запад, в двадцати румбах от порта, пассажиры могут видеть хорошо известную дамбу королевы Алембис, воздвигнутую в последние дни династии Серебряного Орла усилиями семнадцати тысяч рабов за сорок лет. Назначение этой дамбы, которая является самой большой на данном участке южного берега, в том, чтобы перегородить реку Гальбааз с целью образования огромного Озера, где можно было бы провести ежегодную Цветочную регату в честь Изумрудного юбилея королевы Алембис. К сожалению, королева скончалась, объевшись угрями, за девятнадцать лет до окончания работ. Но благодаря усилиям подданных последней королевы, строительство продолжалось как ни в чем не бывало и регата, на которой присутствовала надушенная и затянутая в корсет матушка королевы, состоялась точно в срок. Но уже полдень, господа, — ланч будет подан в каюты… Сегодня в меню предлагается жареная печень морской змеи в желе, ангак с побегами фигеля, обжаренными в масле длик, и легкое розовое вино с превосходным букетом, — трещал корабль жестяным голосом.

Пока Зелобион дремал на солнечной палубе, блаженствуя и слушая вполуха бессмысленную болтовню многоречивого корабля, неустанное создание Богов бродило по всему судну, не в силах расслабиться и наслаждаться путешествием. Особенно его интересовали адепты. Весь день они провели в переднем грузовом трюме за коллективной молитвой и не появлялись на палубе до тех пор, пока тонкая вуаль облаков не окрасилась пурпурными тонами заката.

Спрятавшись в укромном уголке, Ганелон наблюдал за ними. После молитвы святые отцы ослабели, взмокли от жары и были способны только отдыхать, перегнувшись через перила корабля. Но их тощий пастырь все время шнырял между ними, тихонько увещевая и раздавая легкие удары посохом тем, кто не хотел корпеть над изящными молитвенниками. Особенно привлек любопытный взгляд Ганелона один из адептов. Почти все пилигримы были низенькими, толстыми и бледными, этот же оказался очень высок. Выше, чем Святейший Хоприг, и практически одного роста с Ганелоном. В первую очередь воина привлек именно столь необычный рост. Но, приглядевшись повнимательнее, он заметил и нечто другое. Похоже, этот пилигрим был не свободен. Его везде сопровождали две матроны с кислым выражением лиц, вооруженные короткими кнутами.

Трудно было сказать что либо более определенное о внешности высокого паломника, поскольку он был с ног до головы закутан в просторные одежды с капюшоном. Но Ганелону показалось, что под длинными, просторными рукавами он слышит тихое позвякивание, и порой замечает блеск стальной цепи. Гигант продолжал наблюдать, чувствуя, как внутри его нарастает странное беспокойство.

Вскоре его первое впечатление подтвердилось. По неизвестным причинам руки высокого пилигрима оказались скованы наручниками!

Ганелону не удавалось разглядеть лицо и фигуру странного незнакомца, пока с последними лучами заходящего солнца резкие окрики Святейшего Хоприга и удары его тяжелого посоха не согнали адептов на вечерний ритуал. В этот момент налетевший порыв морского ветра сдернул с головы высокого пленника тяжелый капюшон и отбросил его на плечи. Взгляды Ганелона и высокого пилигрима встретились. К своему изумлению Ганелон обнаружил, что буквально тонет в дерзких зеленых глазах невероятно прекрасной молодой женщины!

Поймав его взгляд, ее глаза расширились от удивления. Ее полные ярко-красные губы задвигались, словно что-то говоря. Воину показалось, что он прочитал мольбу в ее глазах и внезапно вспыхнувший огонек надежды, беззвучный крик в молящем взгляде, обращенном к нему.

Но все это промелькнуло настолько быстро, что ни в чем невозможно было быть уверенным. Одна из матрон, сопровождавших прекрасную пленницу, с неодобрительным возгласом водворила ее тяжелый капюшон на место, вновь спрятав лицо девушки. Затем Ганелон увидел из своего укрытия, как две дородные матроны ведут свою скованную подопечную вниз, в грузовой трюм, крепко держа ее за руки. Последним покинул палубу Святейший Хоприг. Но перед тем, как окончательно исчезнуть, он долго и внимательно обозревал палубу и приборы корабля, словно в этом была какая-то необходимость. Когда его сверлящий взгляд обратился в сторону Ганелона, тот отпрянул в тень, надеясь, что фанатичный настоятель его не заметит. Минуту спустя Святейший Хоприг ушел вниз, чтобы возглавить вечернюю церемонию. И Ганелон Среброкудрый остался на ржавой палубе один на один с соленым ветром, темным шумящим морем и первыми бледными звездами.

Вскоре над горизонтом взошел гигантский лик Падающей Луны, заливая землю пепельным светом. Ганелон был странно молчалив во время ужина, который Зелобион извлек из специального раздатчика автокока. Бронзовый гигант механически пережевал пищу и быстро отправился спать, пробормотав «Спокойной ночи». Но сон не шел к нему. С койки Зелобиона доносились мерные звучные похрапывания, стальной нос Мак-Лира стремительно врезался в ночное море, отсчитывая лигу за лигой, а Ганелон все смотрел и смотрел в потолок тревожными глазами.

У него никак не выходила из головы высокая, стройная, похожая на амазонку девушка, полногрудая, с широкими плечами и длинными ногами. Девушка с густыми длинными красно-каштановыми волосами и дерзкими непокорными глазами, зелеными, как изумруды. И с такими восхитительными алыми губами.

Девушка, которую банда религиозных фанатиков с неизвестными целями держит в цепях. Девушка, чьи глаза через разделявший их полумрак, казалось, говорили с ним, прося о помощи.

Воспоминания о сильном теле и умоляющих глазах девушки будили в Ганелоне какое-то неясное волнение.

Он беспрестанно ворочался на своей койке и смог уснуть только в короткие предрассветные часы.

Глава 6

МОШЕННИЧЕСТВО МАК-ЛИРА

За ночь Мак-Лир отлично поработал. Путешественники проснулись довольно поздно, когда солнце уже высоко стояло в полуденном небе, и обнаружили, что почти шестьсот миль осталось позади. Зелобион ликовал. После завтрака он погрузился в изучение морских карт и диаграмм, подсчитывая, за сколько дней они доберутся до Уримадона, если будут двигаться с такой же скоростью. Ганелон угрюмо молчал, изредка реагируя на восторженные реплики старого мага неопределенным ворчанием.

Все утро он бродил по палубе без проблеска надежды вновь встретить таинственную пленницу Святейшего Хоприга. Он уже готов был спросить прямо у тощего фанатика о высокой девушке в наручниках, но настоятель Стенающего дерева второй день не поднимался на палубу до самого захода солнца. Похоже, Хоприг предпочитал как можно меньше общаться с двумя еретиками, навязанных ему судьбой в товарищи по путешествию. А возможно, он просто боялся заразиться от них еретическим духом. В любом случае и он, и стая его толстых пилигримов, старались держаться подальше от Зелобиона и Ганелона.

Что касается старого Мага из Карчоя, то он проводил большую часть дня, сидя в тени боевой рубки, где находился механический мозг Мак-Лира, и ведя оживленную беседу с болтливым кораблем. Мак-Лир с удовольствием рассказывал о погибшей цивилизации, построившей его много лет назад, но, к сожалению, он почти ничего не помнил о научных достижениях своих создателей. Никакой информации о тетта-магнетизме в его памяти тоже не сохранилась.

Тем не менее хитрый маг сумел вынудить из него обильную секретную информацию о Фезианах и о разрушении Технологической империи во время войны, которую они вели против Верховных Адвокатов Тринга в династических распрях Порсенньи и Раделона в конце Эона Летающих Городов.

Вечером за ужином маг весело болтал, с энтузиазмом описывая те чудеса науки, на которые они могут наткнуться среди обломков Фезианской цивилизации. Ганелон безмолвствовал; высокой девушки в наручниках не оказалось вечером на палубе среди других паломников. Но Ганелон не пошел разыскивать в толпе адептов Святейшего Хоприга, чтобы расспросить о темнокудрой амазонке… И провел еще одну бессонную ночь…

Минуло семь дней. Прогресс был удивительным. Позади них теперь лежало несколько тысяч миль отрытого моря, хотя где-то вдали на севере еще маячили зеленые и темно-коричневые берега Гондваны. Они прошли устье Хандар Коя, реки дьяволов, и видели отдаленные костры в лагерях косматых пиратов Нимболенда. Сквозь синеватый морской туман мерцали горные вершины и серебряные минареты Эуроса и Хартекса. Двенадцать тысяч миль было пройдено благодаря потрясающей скорости мощного корабля, благодаря его не знающим устали ядерным двигателям

Разные интересные и забавные вещи происходили во время путешествия. Когда они проплывали мимо островов Лиамбры, которые поднимались из синего моря прямо по курсу, весело смеющиеся загорелые островитяне вышли в море на украшенных цветами лодках, чтобы спеть им. Но, увы, к этому моменту Ман-Лир развил такую скорость, что перед глазами пассажиров едва лишь успели промелькнуть обнаженные тела островитян

А на рассвете следующего дня они видели ужасающую битву. Огромный неоплезиозавр имел несчастье всплыть на поверхность, прямо посреди стаи рыб каннибалов. В течение нескольких минут путешественники наблюдали фантастический бой. Гигантская рептилия билась и ревела среди волн собственной крови, терзаемая тысячами острых как бритвы зубов крошечных плотоядных рыбок. Поскольку рыбы-канибалы были практически не различимы человеческим глазом, казалось, что огромный дракон вступил в битву с каким-то призраком… зрелище поистине впечатляющее.

К концу третьей недели, когда корабль прошел уже двадцать тысяч миль, возникли непредвиденные обстоятельства, нарушившие мирный ход событий.

Однажды утром путешественники проснулись и обнаружили, что корабль покачивается на тяжелых морских волнах без малейшего намека на движение вперед. Двигатели остановились, прекратив свою бесконечную вибрацию.

В мгновение ока Ганелон выскочил на палубу. За ним по пятам, тяжело отдуваясь, спешил маг. Первое, что они там увидели, — испуганное лицо Святейшего Хоприга, который от ужаса почти впал в столбняк.

— Корабль остановился! Что могло случиться? Рядом нет земли. Я даже не могу разглядеть берег сквозь этот, будь он проклят деревом, утренний туман. Мы идем к… к… к… ко дну? — заикаясь, бормотал он, облизывая губы.

— Думаю, нет. А вы спрашивали у корабля, что случилось? — перебил его Ганелон.

— Он не б… будет м… мне отвечать…

Маг вышел на середину палубы и встал напротив рубки.

— Эй, Мак-Лир! Что означает этот произвол? Почему мы останавливаемся здесь, посреди океана? У тебя все в порядке? Твои двигатели работают нормально? Перед тем как сняться с якоря в Пэнделоре, ты уверял нас, что провел полный ремонт…

— Хм… Хм… Внимание всех Пассажиров! — едва различимо, как из ямы, донесся из динамиков резкий голос. Затем металлический голос вдруг стал чрезвычайно отчетливым. — Тревога! Тревога! Все на палубу!

Сухой металлический крик динамиков разорвал тишину утра. Хоприг, побледнев, судорожно сглотнул.

— Благословенное Семя Священного дерева! Мы т… тонем! — проговорил он дрожащим голосом.

— Все на палубу! Повторяю: все на палубу!

Стоя посреди всего этого смятения, Ганелон изучал галдящую испуганную толпу паломников, когда они хлынули наверх из грузовых трюмов. И вот наконец, как он и надеялся, появилась и та темноволосая девушка… но, увы, по-прежнему заключенная между двумя неповоротливыми унылыми матронами с короткими хлыстами наготове. Его сердце упало. И он стал соображать, как, воспользовавшись всеобщим замешательством, переброситься с темноволосой девушкой парой слов.

Но тут его мысли были прерваны заявлением Мак-Лира:

— Мой ядерный реактор номер два израсходовал весь сплав меди. И я не отваживаюсь продолжать движение, пока не будет стабилизирован второй реактор, иначе боковая качка вырвет винты из кожухов. Все пассажиры должны проверить свой багаж и собрать до крупицы все имеющиеся у них медные предметы, туалетные принадлежности или оружие, неважно. Это нужно сделать немедленно и отнести всю собранную медь к плавильной установке Ф — 9, находящейся в заднем трюме.

Бормотание толпы сменилось мертвой тишиной. Как такое могло случиться? Все они оплатили проезд требуемым количеством слитков меди. Их безусловно должно было хватить для выработки ядерной энергии корабля, поскольку…

Томящее всех подозрение выразил зеленобородый маг:

— Мак-Лир, ты старый подлец. Ты все лжешь! Ты не почтенный торговый корабль, а проклятый пират! — зарычал он, побагровев от ярости.

Корабль хранил молчание. Зелобион повернулся к Ганелону, Хопригу и испуганной толпе паломников.

— Вы что, не понимаете, что случилось? Эта старая проржавевшая посудина намерена высадить нас здесь, посреди океана в тысячах миль от пункта назначения, притворяясь, что израсходовала все топливо. Мак-Лир взял нас на борт ради выкупа, баснословно дорогого, который мы должны отдать медью сверх той непомерной цены, которую уже заплатили!

Корабль-мошенник, пробормотал Хоприг с остекленевшими глазами. — Я слышал о таких подлых пиратских выходках, но даже подумать не мог… да. Но что же нам теперь делать? Наверное, будет лучше заплатить эту бандитскую цену… ведь мы же не можем двигать корабль сами.

— Конечно не можем, — пророкотал Ганелон, свирепо потрясая ятаганом. Его боевой вид привлек всеобщее внимание. Оп посмотрел на рубку задумчивыми холодными глазами, затем стремительно бросился в толпу изумленных пилигримов. — Зато мы можем попытаться захватить контроль над приборами и заставить Мак-Лира повернуть к берегу, — закричал он. — Мне нужна помощь самых сильных из вас. Вот вы подойдете!

И прежде, чем Хоприг успел сказать хотя бы слово, Ганелон подскочил к темноволосой девушке, оттолкнул двух старых ведьм, охранявших ее, схватил сильную руку девушки и потащил ее к боевой рубке.

Кипя от злости, Хоприг с двумя тощими адептами помчался было следом. Но, напуганные сверкающей темной яростью в глазах Ганелона и видом его гигантского, зловеще поблескивающего ятагана, они остановились.

— Эй, вы, назад! Я не ручаюсь за то, что еще может вы кинуть Мак-Лир…

Нарочно застращав почитателей Стенающего дерева, он повернулся к высокой девушке и быстро прошептал:

— Упрись плечом в дверь и толкай! По-настоящему мне твоя помощь не нужна, но я давно хотел поговорить с тобой, еще с самого первого раза, как увидел тебя вечером на палубе. Кто ты, и что делаешь в компании этих сумасшедших?

Низким грудным голосом она прошептала ему в ответ:

— Меня зовут Арзиила, я пленница одного из них, того, которого называют Святейший Хоприг. Он купил меня на невольничьем рынке в Сагдонкаре. Ни к ним, ни к их вопящему дереву я не имею никакого отношения, Я одна из Женщин Воительниц Конда, попавших в рабство к победителям, после того как мы проиграли войну ордам Юклат Зоя. Спаси меня, гигант, умоляю! Они везут меня в свой храм оракула для какого-то мерзкого жертвоприношения… настолько отвратительного, что у меня не поворачивается язык рассказать об этом!

Взгляд ее сверкающих глаз, казалось, жег Ганелона насквозь. Даже толстая грубая одежда не могла скрыть волнующих изгибов сильного чувственного тела девушки, великолепных очертаний бедер, высокой, полной груди. Ганелон сурово покачал головой.

— Нечто в этом роде я и предположил, увидев тебя в кандалах. Помоги мне сейчас, и я постараюсь освободить тебя.

Они тянули и толкали запечатанную металлическую дверь, пока Мак-Лир не вскрикнул и не начал пронзительно верещать.

И тогда Ганелон продемонстрировал всю свою потрясающую силу. На его огромных плечах и мощных руках вздыбились мускулы, подобные бронзовым канатам. Металл сломался, и с режущим ухо звоном разлетелся на мелкие осколки.

Он дернул открытую дверь и протиснулся внутрь. Перед его глазами предстали ряды покрытых толстым слоем пыли контрольных приборов. Он нашел один ряд, помеченный как «Аварийное ручное управление»и включил аппаратуру. Внезапно его глаза сверкнули, увидев красный рычаг под стеклянным футляром с надписью «Аварийное автоматическое управление мозгом». Высокая девушка стояла рядом, наблюдая за происходящим и почти не дыша. Гигант рукояткой ятагана разбил вдребезги стеклянную оболочку, затем высунул голову наружу и закричал кораблю:

— Эй, Мак-Лир, старый разбойник! Немедленно поворачивай к берегу, иначе я отключу твой мозг и сам буду управлять тобой! Давай, живее!

Наступило долгое болезненное молчание. Сверкнули телескопические линзы. Казалось, корабль потерял способность быстро соображать. Линзы сделались тусклыми и безжизненными. Затем металлический голос проскрежетал:

— Слушаюсь и повинуюсь.

Минуту спустя путешественники услышали, как глухо заурчали под их ногами якобы лишенные топлива двигатели. У Зелобиона и паломников отлегло от сердца.