Машины, чтобы не поднимать шума, оставили возле шоссе. К дому пробирались короткими перебежками, прячась за деревьями и густыми кустами, привычно страхуя друг друга. Закрытые ставни окон казались Скалли бойницами неприступной крепости.

Первый этап операции закончился, когда дом оказался взятым в кольцо. Ускользнуть из него теперь было невозможно.

А потом начался непосредственный захват.

Скалли и Молдер оказались с той стороны дома, где находилось крыльцо. Все теми же короткими перебежками приблизились. Внутрь Молдер пошел первым. Ступеньки под его ногами предательски скрипнули, но с этим уже ничего нельзя было поделать. Через секунду Молдер пинком распахнул дверь и исчез внутри.

Скалли устремилась следом, перемахнув порог, тут же отскочила в сторону, сжалась, ожидая выстрелов.

Выстрелов не было — дом оказался пуст. Либо полученная в фотоателье Билтона информация была неверной, либо похититель обладал хорошим чувством опасности.

Молдер первым заметил во мраке открытый люк, ведущий в подвал, жестом подозвал Скалли и начал осторожно спускаться.

Теперь выстрелов Скалли уже не ждала. Хоть Уэйд и безумец, вряд ли бы он стал прятаться в подвале, где против него легко было применить слезогонку. Единственная надежда, что он оставил девочку здесь, а сам ушел одиноким волком…

— Эмми? — донесся из подвала голос Молдера.

А потом раздался громкий плач.

Скалли опустилась возле люка на колени, позвала:

— Молдер? -Да.

— Что случилось? Ты нашел Эмми?

Голова Молдера показалась в люке. Напарник молча выбрался, молча поглядел на Скалли. Глаза его были — как у смертельно раненой полицейской собаки. Он подошел к окну, открыл ставни.

А потом из подвала показалась худенькая фигурка в белом свитере.

Скалли облегченно вздохнула — Уэйд все-таки ушел один! И тут же поняла, что ошиблась. Потому что это была не Эмми. Из люка выбралась плачущая Люси Хаусходдер.

Они некоторое время рассматривали найденные в ящике стола фотографии Эмми Джейкобе. Похоже, Уэйд снимал девочку в полной темноте — тени на стенах были слишком резкими и глубокими, а лицо Эмми на всех снимках было перекошено от ужаса и отвращения.

Потом Уилбрук повернулся к Люси:

— Где они, Хаусхолдер? Колитесь! Куда Уэйд увез девочку?

Люси ответила, не отрывая глаз от фотографии:

— Я не знаю.

Лицо Уилбрука закаменело:

— Если с девочкой что-нибудь случится, вы, Хаусхолдер, будете осуждены как соучастница. Они были здесь, когда вы пришли?

— Нет.

— Вы их не видели? Не говорили с ними?

— Я сказала — нет!

— Тогда почему вы здесь?

Люси оторвалась от фотографии, глянула на всех растерянно:

— Я н-не зн-наю.

— Просто так пришли, да? Безо всякой причины? — В голосе Уилбрука зазвучал откровенный сарказм. — И вы, милая моя, хотите, чтобы мы в это поверили?

Люси опустила голову. Она была сейчас похожа не на тридцатилетнюю женщину со сложной судьбой, а на девчонку-первоклассницу, которую отчитывает отец за порванное в шалостях платье.

— Я бывала здесь и раньше, — прошептала она. — Давным-давно. Именно здесь он меня тогда держал.

— Да? Зачем же вы сюда приехали? Порадоваться своей прекрасной памяти?

Люси молчала.

Уилбрук скрипнул зубами:

— Что ж, вы арестованы. Уведите ее! Молдер поднял руку:

— В таком случае ее отвезу я. Вы не против, агент Уилбрук?

Уилбрук только рукой махнул и схватился за мобильник. Как за спасательный круг…

— Куда вы меня? — Люси вдруг пошатнулась.

Молдер схватил ее за локоть:

— Что с вами, Люси? Вы можете идти?

— Могу… — Женщина выпрямилась. — Ничего, Молдер, все в порядке.

Двое вышли из дома, спустились с крыльца, пошли к машине. Люси шла, выпрямив спину.

— Он не тронул Эмми, — сказала она тихо. Странно так, будто о себе… — Пока еще не тронул. Хочет, но не может. Поэтому и фотографирует.

Молдер мгновенно подобрался и стал похож на сторожевого пса.

— Что еще, Люси? Расскажите еще что-нибудь! Говорите, мать-перемать!

— Если он не сможет ее трахнуть, он станет опасным. Тогда он начнет ее калечить.

— Люси! — Молдер положил женщине руку на плечо и заглянул в глаза. — Ведь вы желали помочь ей!

— Нет. — Люси уныло покачала головой.

— Но зачем же возвращаться в подвал, если не ради этого? Ведь вы делите с нею ее боль! Помогите ей!

Люси снова покачала головой:

— Нет, я не могу.

— Можете! — Молдер закусил губу. — Вы сильнее этой девочки. И Эмми нуждается сейчас в части вашей силы.

Люси опять покачала головой. И вздрогнула:

— Она не выживет.

— Она должна выжить! — жестко сказал Молдер. — И вы просто обязаны ей помочь.

Люси замерла, опять вздрогнула.

— Ей холодно, — прошептала она. — Ей очень холодно и мокро. — И вдруг зашлась в кашле, согнулась в три погибели.

Молдер схватил ее за плечи, потащил к «таурусу»:

— Сядьте, Люси! Сядьте!

Женщина позволила усадить себя на заднее сиденье, откинулась на спинку. И опять закашлялась. Позади раздался дробный топот.

Молдер оглянулся — Уилбрук, Скалли и еще два агента сбегали по лестнице и мчались к шоссе,

— Молдер! — крикнула на бегу Скалли. — «Форд» Уэйда нашли. К северу отсюда.

— Они же в воде! — ошеломленно сказал Молдер, глядя на кашляющую Люси.

— Что? — Скалли остановилась, посмотрела на партнера непонимающим взором. — Кто в воде?

— Тут поблизости река. Я думаю, Уэйд с Эмми как раз там.

— Но река гораздо восточнее той точки, где нашли «форд».

Молдер мотнул головой, перевел взгляд на отъезжающую машину Уилбрука:

— Уэйд из местных. Он знает этот лес. Может быть, он попросту обвел нас вокруг пальца.

— Это она тебе сказала? — Скалли недоверчиво посмотрела на кашляющую Люси.

— Нет, но мне кажется, она сейчас пытается рассказать именно об этом. — Молдер бросился к третьей машине.

— Молдер, подожди! — Скалли оглянулась на кашляющую Люси.

Из дома выскочил припоздавший агент, растерянно закрутил головой, устремился вслед за Молдером.

Но Скалли заступила ему дорогу:

— Подождите, Кретски! Останьтесь с арестованной! И передайте Уилбруку, что, возможно, Карл Уэйд направляется в сторону реки.

Вода в реке была настолько холодной, что изрезанные ноги мгновенно перестали болеть. Зато намокшая и потяжелевшая ночнушка казалась теперь веревкой, связавшей бедра каким-то жутким узлом.

Эмми вновь начала плакать, но похититель не обращал на слезы никакого внимания. Схватив ее за руку, он пер по воде, как…

Сравнение Эмми в голову уже не пришло — не хватило сил.

— Прошу вас, мистер, — взмолилась Эмми. — Остановитесь, пожалуйста… Хватит… Я больше не могу.

Где-то вдалеке послышался вой полицейской сирены.

Он был для Эмми, как голос мамы. Скоро все это кончится, скоро ее отнимут у похитителя и отвезут домой.

Но похитителя звук сирены только подхлестнул:

— Скорее!!! Они уже совсем близко!!!

— Я больше не могу, — простонала Эмми. Сирена приближалась. Похититель вдруг замер, оглянулся на прибрежные кусты, потом посмотрел на Эмми. Лицо его перекосилось, и Эмми могла поклясться всеми святыми, что в нем сейчас не было ничего, кроме горя и печали. И решимости.

Он схватил Эмми за плечи, поднял на руки, будто решил унести куда-то, далеко-далеко, туда, где нет ни страха, ни боли, ни холода…

— Никто нам с тобой не помешает, — пробормотал он.

И Эмми все поняла.

— Не-ет!!! — закричала она.

Через мгновение ледяной нож пронзил ей горло и грудь, отняв способность не только кричать, но и дышать. Последнее, что она увидела — уже сквозь водяную завесу, — были глаза похитителя, любящие и печальные. А потом не стало ничего.

Агент Стив Кретски находился в полной растерянности. С арестованной происходило нечто такое, что с одинаковым успехом можно было принять и за симптомы неизвестной болезни, и за самое обычное (но с артистизмом разыгрываемое) притворство. Сидящая на заднем сиденье Хаусхол-дер то начинала неудержимо кашлять, то закатывала глаза и принималась, подобно вытащенной из воды рыбе, хватать широко раскрытым ртом воздух.

Так повторилось несколько раз.

А потом Хаусхолдер опрокинулась на бок, судорожно перевернулась на спину, выгнулась дугой. Изо рта у нее хлынула… нет, не слюна — столько слюны у человека не бывает. Бурно вздымающаяся грудь опала, а широко открытые глаза уперлись в потолочную обивку машины.

Это уже не было похоже на притворство.

— Сядьте! — крикнул Кретски. — И немедленно дышите!

Хаусхолдер его не слышала.

И тогда он схватился за мобильник:

— Это агент Кретски, ФБР. У меня тут возможный летальный исход. Требую экстренную медицинскую помощь. — А потом начал делать Хаусхолдер искусственное дыхание.

Молдер намного опередил Скалли. Она еще продиралась сквозь прибрежные кус— ты, когда впереди послышался яростный крик напарника:

— Уэйд! ФБР! Ни с места!

Тут же раздался выстрел — одинокий, хлесткий, неотвратимый. Вокруг пошло гулять эхо.

Кто в кого стрелял — было непонятно, и в Скалли сразу проснулась осторожность.

Спокойно, Старбак! Не ломиться, словно ошалевший гризли. Застыть на месте, медленно раздвинуть ветки…

Молдер был жив. Он стоял по пояс в реке и вытаскивал из воды что-то белое. Словно полоскал простыню…

Скалли встрепенулась, проломилась сквозь кусты, выскочила на каменистый берег, подлетела к выбравшемуся из реки напарнику.

Молдер положил безжизненное тело девчушки на землю:

— Она не дышит. Пульса тоже нет!

И принялся делать искусственное дыхание.

Усилия агента Кретски не пропали даром. Глаза Хаусхолдер ожили, грудь вздыбилась, опала, снова вздыбилась. А потом Хаусхолдер снова разразилась неудержимым кашлем.

Молдер в очередной раз вогнал воздух в открытый рот девушки и принялся давить ей на грудь.

— Эмми, дыши!

Все было тщетно: река не хотела отпускать жертву.

— Ничего не помогает, — сказала Скалли. — Молдер, ничего не получится! Мне очень жаль…

Но Молдер ее не слышал:

— Черт возьми, Эмми! Ну давай же! Он был как автомат. Выдох — рот в рот… Несколько толчков руками в девичью грудь… Рот в рот… Несколько толчков…

— Прекрати, ты ей уже ничем не поможешь! — Скалли коснулась плеча напарника. — Молдер!

Тот оставался автоматом.

— Молдер! Все без толку!

Рот в рот… Несколько толчков…

Белое, как мел, лицо. Раскинувшиеся веером по земле волосы. Так выглядит смерть.

— Фокс, остановись! Остановись, говорю! — Скалли наклонилась, схватила Молдера за руки. — Фокс, все!!!

Из Молдера словно выпустили воздух. Он сел на землю рядом с трупом и закрыл лицо руками.

Глаза Хаусхолдер смотрели осмысленно, и Кретски облегченно вздохнул.

Выкарабкалась, слава Богу!..

Хаусхолдер подняла руку, поднесла к лицу, коснулась горла. И тоже вздохнула. Один-единственный раз.

Через пять секунд Кретски понял, что это был ее последний вздох.

И тут же в отдалении завыла сирена, а потом завизжали тормоза подкатившей «скорой».

Скалли смотрела на убитого горем напарника и не сразу поняла, что труп рядом с ним перестал быть трупом.

— Фокс!

Молдер встрепенулся.

Эмми судорожно выгнулась, подняла руку, поднесла к лицу, коснулась горла. Будто знакомилась с собственным телом… И разразилась неудержимым кашлем.

— Фокс! Она дышит!

Сзади сквозь кусты ломился ошалевший гризли, но ни Молдер, ни Скалли не оглянулись.

— Вы спасли ее? — донесся голос Уил-брука. — Это она?

— Да, — сказала Скалли. — Это она. Сюда срочно нужна «скорая». Кислородные подушки.

— Медики сейчас возле дома Уэйда. — Уилбрук развел руки и засунул пистолет под мышку. — Они работают с Люси Хаусхолдер. Ей тоже плохо.

Эмми перестала кашлять, открыла глаза, приподнялась, опершись на локоть:

— Мне холодно. Я хочу домой. Слава богу, подумала Скалли. И улыбнулась напарнику:

— Уже темнеет. Надо быстро убирать ее отсюда.

Когда Молдер, оставив спасенную на попечение Скалли и Уилбрука, вернулся к дому Уэйда, там еще находилась «скорая помощь». Но никакой спешки, свойственной процессу спасения человеческой жизни, уже не наблюдалось.

Возле «скорой» стояли носилки с пластиковым мешком, в которых перевозят трупы. Рядом топтался агент Кретски с тухлым лицом.

Молдер выскочил из машины и бросился к нему:

— Что случилось?

— Не знаю, — сказал Кретски. — Она вдруг снова начала кашлять. Потом задыхаться. Я вызвал медиков, но когда они приехали, она уже умерла.

Сердце у Молдера ухнуло в низ живота. Он растерянно оглянулся, словно искал кого-то. Пробежал глазами по заброшенному дому, по собирающим свое профессиональное барахло врачам. Потом, спотыкаясь, на негнущихся ногах, подошел к носилкам, расстегнул молнию, раздвинул отвороты мешка.

Люси лежала тихая и спокойная. Будто спала…

Молдер никогда еще не видел у нее такого умиротворенного лица. Это было лицо человека, которому уже ничего в этой жизни не страшно.

И тогда Молдер заплакал.

Едва стали известны результаты вскрытия, Скалли позвонила на мобильник Молдеру. Мобильник оказался отключенным, но она догадывалась, где партнер зализывает раны, и поехала прямо в ночлежку «Светлый ангел».

Она не ошиблась. Длинноволосый Генри Линклейтер сказал, что агент Молдер уже два часа сидит в комнате, которую еще недавно занимала Люси Хаусхолдер. Что он там делает, Линклейтер не знал.

Когда Скалли вошла в комнату, Молдер сидел на кровати и рассматривал фотографии.

С фотографий все началось, подумала Скалли, фотографиями и заканчивается.

Молдер поднял голову:

— Ну, что с Эмми?

Глаза у него опять были, как у смертельно раненой полицейской собаки.

— Она истощена, но врачи говорят, поправится. — Скалли сделала попытку улыбнуться, но ответной улыбки не дождалась. — Они хотят, чтобы Эмми на несколько дней оставили в госпитале.

Молдер покивал головой, продолжая перебирать снимки. Скалли села рядом, взяла одну из фотографий.

Симпатичная девчушка в белом платьице, чем-то смахивающая на Эмми. Широко открытые глаза, с любопытством смотрящие в объектив. Ничего похожего на затравленный взгляд Хаусхолдер. Но это она, Люси. Видимо еще до того, что произошло двадцать два года назад…

— Насколько серьезны раны Эмми? — спросил Молдер.

Скалли пожала плечами:

— Такое впечатление, что Уэйд ее вообще не похищал. У нее практически нет ран.

— Но ведь он тащил ее через лес по крайней мере милю.

Скалли снова пожала плечами:

— Да, Молдер, я знаю. Я не могу это объяснить, но на ней нет ни царапинки. И никто не хочет об этом говорить. Всех уст— раивает одно то, что она вернулась в целости и сохранности.

Молдер сложил фотографии в стопку, вздохнул:

— А с Люси разобрались?

— Да. Вчера вечером заезжал патологоанатом штата. Я заглянула в результаты вскрытия.

— Она утонула, верно?

Скалли в третий раз пожала плечами:

— В ее легких нашли сплошную воду…

Молдер бережно положил фотографии на тумбочку, стиснул кулаки. — Она спасла жизнь Эмми. Скалли тронула его за руку:

— Послушай, Молдер!.. Не знаю, что там было между ними, но ты оказался частью этой связи. Ты об этом не думал? Может быть, Люси и умерла за Эмми, но без тебя бы девочку никогда не нашли.

Молдер покачал головой:

— Я думаю, она не просто умерла за Эмми. Тут нечто большее.

— Что ты имеешь в виду?

— Я думаю, для Люси это был единственный способ забыть все то, что произошло с нею в детстве. Единственный и последний способ избавиться как от Карла Уэй-да, так и от памяти о нем.

Скалли нечего было ответить на это.

В конце концов, каждый выбирает свой способ борьбы с памятью, подумала она. И молча прижалась щекой к плечу напарника.