— Тогда занимайтесь генератором, — решил Малдер. — Вполне возможно, что придется обойти все места, где ваши люди рубили лес, а уж тогда без ваших знаний этих лесов мы вряд ли справимся. Да, там на карте обозначен еще один лагерь, не так далеко отсюда. Что это?

— Там никто не живет, — пояснил Хамфрис. — Там раньше был основной лагерь, но, когда все стало приходить в негодность, решили не ремонтировать, а просто построить новый, в более удобном месте, — там, вокруг основного, все уже выработано. Это километров сорок отсюда к северу…

— Может, лесорубы там?

— Очень сомневаюсь — что там делать? И идти туда полдня, это на машине

быстро… Ладно, пойдемте, я покажу вам дорогу до ближайшей вырубки. Да, — он остановился, — оружие у вас есть?

— Вы уже спрашивали вчера, — напомнила Скалли. — «Смит-энд-вессон», показать?

— Держите оружие наготове, мало ли что, — вместо ответа посоветовал Хамфрис. — И возьмите с собой на всякий случай веревку, в лесу может пригодиться.

Он довел их до начала разбитой дороги.

— За полчаса, самое большее, дойдете. Увидите сразу, там поваленный лес. Но слишком долго не задерживайтесь. Скажем, вам на прогулку четыре часа. Ларри как раз поспит. Если найдете джип или тягач и машина окажется на ходу — на ней и возвращайтесь.

Он повернулся и пошел обратно к дому дровосеков.

— Да, — вздохнула Скалли, когда он отошел на достаточное расстояние, чтобы не слышать ее слов, — в одном ты, кажется, был прав.

— В чем же? — спросил Малдер.

— Снежный человек не имеет к происшедшему ни малейшего отношения. Скорее всего, здесь потрудился обычный человек.

Ближняя вырубка

Национальный парк «Олимпик»

Штат Вашингтон

День второй

После полудня

Дорога уходила вниз, перед Малдером и Скалли раскинулось свободное пространство с редкими оставшимися деревьями, каждое из которых было не менее трех-четырех обхватов в поперечнике, и огромными пнями или, кое-где, поваленными стволами с уже обрубленными сучьями.

— Знаешь, — сказала Скалли, — в этом лесу забываешь обо всем. О повседневных делах, об усталости. Даже о том, зачем мы здесь. Хочется набрать полную грудь воздуха, взмахнуть руками и, как в детстве, на полной скорости побежать под горку, радостно крича.

— Так кто тебе мешает? — пожал плечами Малдер и не спеша зашагал вниз.

Скалли улыбнулась, но все же не побежала.

— Никаких машин здесь не видно, — заметила она. — Ты хочешь просто погулять?

— Я хочу понять, что здесь произошло, — серьезно ответил Малдер.

— И как ты собираешься этого добиться? Разгуливая между пней? Малдер не ответил.

— Все равно надо проверить за тем массивом, слева, — сказала Скалли. — Джип или тягач вполне могут оказаться там.

Огромные пни, за каждым из которых, как за столом, запросто могла рассесться для пиршества дюжина человек, внушали уважение и какой-то суеверный трепет перед этими молчаливыми гигантами.

— Как ты думаешь, что означает красный крест на дереве? — спросила Скалли, указывая пальцем, на каком именно.

— Наверное, — предположил Малдер, — это дерево комиссия по охране окружающей среде признала запретным к вырубке. На всех, что спилены, если ты заметила, нарисованы краской синие кресты.

В его голосе прозвучал оттенок иронии. Скалли обиженно отвернулась, — Тоже мне, внимательный какой выискался! Ой, Малдер, смотри — что это там?

Она указывала на высокое дерево, стоявшее у самой вырубки. За ним начинался не тронутый лесозаготовителями участок.

— Где?

— Вон там, наверху, на дереве. Белое. Что-то типа кокона или улья, но размеры…

— Да, — Малдер наконец нашел глазами странный объект. — Странно. Очень странно. Может быть, это и есть то, за чем мы сюда приехали?

Скалли лишь пожала плечами в ответ. Оба быстрым шагом, обходя пни и очищенные от ветвей, готовые к сплаву стволы, направились к дереву, на котором, словно огромный плевок фантастического великана, выделялся среди ветвей белый кокон.

Вблизи странный предмет оказался еще больше, чем представлялось с дороги, — не менее полутора человеческих ростов в длину. Белый кокон висел неподвижно на высоте примерно шесть метров.

— Действительно, что-то типа кокона, но какое огромное, — выдохнула Скалли, задрав голову вверх. — Никогда в жизни ничего подобного не видела, даже представить себе не могла…

— Надо бы рассмотреть это поближе, — задумчиво произнес Малдер. — Знаешь что, Скалли, если я подсажу тебя до той ветки, ты уже сможешь добраться до него.

— И что я буду с ним делать?

— Попытаешься срезать ножом, — Малдер протянул ей охотничий нож в чехле.

— Что ж, — согласилась она, — давай попробуем.

Призрак встал к стволу дерева — не самого толстого в лесу, были и раза в три пошире — и сложил руки замком, чтобы Скалли могла поставить ногу.

— Залезай на плечи, — сказал он. — Дотягиваешься?

— Да, жди меня здесь. Она ловко стала взбираться вверх по толстым ветвям.

— Добралась! — наконец услышал Малдер. — Это действительно как кокон. Словно из слизи, только уже подсохшей, отвердевшей. Даже рукой касаться неприятно.

— И это говорит врач-патологоанатом? — усмехнулся Малдер, стараясь разглядеть ее среди ветвей.

— Ладно, — донеслось до него, — сейчас срежу.

— Скалли, — крикнул он через несколько минут, — у тебя там все в порядке?

— Да, — крикнула она. — Отойди в сторону, чтобы это на голову тебе не упало.

И в то же мгновение послышался шум падения громоздкого предмета сквозь листву.

— Тебе помочь, Скалли? — спросил Малдер.

— Сама спущусь!

— Нож не потеряй при спуске. Он у нас один, без него мы не узнаем, за чем ты охотилась.

— Поняла.

Малдер подошел к огромному белому кокону и задумчиво поглядел на него, размышляя, что это — разгадка тайны, ради которой они пересекли всю страну, или просто удивительный каприз природы?

Скалли уцепилась руками за ветку и ловко спрыгнула на землю, приземлившись на ноги.

— Ну? — спросила она.

— Я его не трогал. Нож-то у тебя.

— А нам обязательно смотреть, что там внутри? Может, просто какая-нибудь мерзкая куколка насекомого…

— В полтора человеческих роста? Может быть, — сам же и ответил Малдер и продолжил: — но тогда это насекомое — жуткий мутант. И нам необходимо выяснить, что это за насекомое, хоть примерно, почему его куколка таких размеров… Отчего могла произойти подобная мутация? Чьи-то генные эксперименты? Здесь, в этой глуши, — маловероятно. Радиация, что-то еще? И каково тогда само насекомое, если у него такие личинки?

— Не знаю, каково оно, но не имею ни малейшего желания встретиться с ним

лично, — сказала Скалли и, присев перед коконом, достала из чехла нож.

Несколькими ловкими движениями, словно работая в операционной, она рассекла затвердевший кокон, прорезав что-то вроде окна, и потянула корку на себя.

— Боже милосердный! — воскликнула она. — Там внутри — человек!

Малдер заглянул ей через плечо и увидел скрюченные пальцы и часть рукава рубашки. Скалли ножом взрезала корку в направлении головы и руками раздвинула ее. Оба увидели искаженное смертью лицо — особо нелепо смотрелись сейчас очки, одно из стекол было разбито.

— Да… — только и выговорил Малдер.

— Ты ждал чего-то подобного?

— Не знаю. Отчего он умер? Она дотронулась руками до мертвого лица.

— Тело какое-то сухое… я бы сказала — обезвоженное. Потому, наверное, оно могло висеть здесь без гниения несколько дней, а может, и недель. Причину смерти сейчас вряд ли удастся установить. Можно, конечно, извлечь его из кокона и осмотреть, есть ли ранения… Но, по-моему, дело не в этом. У него, похоже, вообще в теле никакой жидкости не осталось, потому кокон такой легкий. Его словно отжали в стиральной машине с центрифугой.

— Вроде как паук высасывает жидкость из мух, — заметил Малдер, встав и снова бросив взгляд туда, где недавно висел кокон с трупом взрослого мужчины внутри. — Ничего себе паучок должен быть.

— И что будем делать теперь? — спросила Скалли.

— Возвращаться в лагерь. Сообщим Муру и Хамфрису. Здесь, похоже, делать больше нечего, разве только искать остальных лесорубов в таких же коконах.

— А с ним как поступим, не бросать же его так? У нас даже лопаты нет выкопать могилу.

— Давай прикроем его ветками и камнями — чтобы зверье не погрызло. Потом похороним. Мур или Хамфрис должны его опознать.

— Наверное, это кто-то из лесорубов.

— Наверное, — согласился Малдер. — Во всяком случае, ни на кого из четверых экотеррористов он не похож.

— Почему ты так решил? — возразила Скалли. — Лицо могло измениться до неузнаваемости.

— Никто из четверых не носил очки.

Лагерь лесорубов

Национальный парк «Олимпик»

Штат Вашингтон

День второй

После полудня

Хамфрис не привык отлынивать от работы, особенно если дело касалось возни с какими-нибудь механизмами — будь то ружье, которое он содержал в образцовом порядке, двигатель автомобиля, сломанный утюг или неисправная бензопила. С детства он любил технику, но судьба распорядилась так, что Хамфрис стал не инженером, не автомехаником, а лесным рейнджером, после чего перешел в охрану лесозаготовительной компании.

Работы по ремонту генератора оказалось много, но не настолько, чтобы опустить руки: пришлось перебрать засорившийся карбюратор двигателя, промыть бак, соединить оборванные шланги, восстановить перерезанную проводку. Хорошо еще, что человек, вознамерившийся вывести генератор из строя, не шибко разбирался в электричестве — вынь он, например; графитные щетки и выброси подальше, все усилия Хамфриса были бы бесплодны.

Солнце поднялось уже высоко. Хотя температура воздуха не была чересчур высокой, как и положено в это время года, спину припекало, и Хамфрис снял куртку.

Мур мирно дремал в спальне лесорубов — когда Хамфрис выпрямлялся, он видел спящего егеря сквозь засиженное мухами стекло окна. Федералы, отправившиеся в разведку на ближнюю вырубку, должны уже были скоро появиться.

Хамфрис затянул последнюю гайку и отложил ключ. Взял первую попавшую канистру, бензин в которой, как он уже определил, не был испорчен сахаром — видно, вредители просто не подумали об этом либо решили сберечь топливо для каких-то своих целей и забыли о нем. Канистра оказалась тяжелой на вес, и он, выбрав полупустую, вылил литра два в бензобак генератора для пробного запуска.

Он знал, что все сделал на совесть, но все же дергал рычаг стартера с некоторой тревогой. Может, из-за этого дурацкого волнения с первого раза двигатель не завелся, но со второй попытки взревел, как раненый зверь, и затарахтел — ровно, уверенно. Хамфрис посмотрел на датчик и принялся регулировать обороты двигателя, чтобы привести цифры в соответствие с нормой.

Наконец все было в порядке. Хамфрис сходил в столовую и щелкнул выключателем — из двух лампочек одна зажглась, вторая оказалась перегоревшей. Но и этого было достаточно, чтобы убедиться: он потрудился на славу. Хамфрис вернулся к генератору, заглушил двигатель, взял полупустую канистру бензина и все до капли вылил в бензобак.

Неожиданно он спиной почувствовал какое-то движение. Он протянул руку к ружью, схватил оружие и резко повернулся. Это могли быть и вернувшиеся с вырубки спутники, но Хамфрис не опасался выглядеть перед ними смешным — лучше выглядеть смешным перед друзьями, чем глупым и беспечным перед врагами.

Стараясь ступать бесшумно, он быстро прошел к углу здания и выглянул.

У входной двери стоял, прислушиваясь, какой-то человек.

— Не двигаться! — Хамфрис наставил ружье на незнакомца. — Кто ты такой?

Человек медленно поднял руки и обернулся.

Несколько секунд они пристально всматривались друг в друга.

Незнакомцу было на вид чуть больше тридцати лет. Черноволосый, сухощавый, с пышными черными усами подковой, он выглядел усталым и встревоженным, тяжелые мешки под глазами свидетельствовали, что он в последнее время мало спал и на его долю выпали изрядные испытания.

— Я тебя узнал, — вдруг заявил Хамфрис. — Я видел твою фотографию. Ты — Дуг Спинни, один из тех четверых диверсантов, что отправились сюда вредить моей компании и завертели всю эту карусель. Вот уж правду говорит индейская пословица: собака всегда возвращается к своей блевотине.

— А-а, — Спинни опустил руки и взялся за ручку двери, — так ты тоже из этих губителей природы.

— Стой где стоишь! — закричал Хамфрис. — Я вообще могу пристрелить тебя на месте, как бешеное животное.

— Можешь прострелить и собственную задницу заодно, это ничего не изменит, — устало сказал Спинни.

— Ты не в том положении, чтобы дерзить, — закипая, ответил Хамфрис и передернул затвор ружья — дуло все это время было направлено на экотеррориста. — Я хочу знать, что случилось с моими парнями?

— С какими?

— С теми, что жили здесь. Тридцать один лесоруб и трое спасателей исчезли бесследно. Скажи еще, что ты и твои дружки не приложили руку к тому, что здесь произошло. Ты арестован, электрический стул плачет по тебе, парень!

— Я никого не убивал, — ответил Спинни.

— Не рассказывай мне сказки! Ты — убийца, как и твои дружки!

— Я знаю, что с ними случилось. То же самое случится и с тобой, когда сядет солнце, если ты немедленно не уберешься отсюда.

— Ты мне еще и угрожать вздумал?! Спинни, желая прекратить неприятный разговор, вновь протянул руку к ручке.

Дверь распахнулась сама. На пороге стоял Мур.

— Что здесь происходит? — спросил он, глядя на незнакомца.

В это время в поселке появились Малдер и Скалли и, увидев у порога здания новое действующее лицо, побежали к дому, чтобы не пропустить ничего важного.

— Это животное зовут Дуг Спинни, — по-прежнему держа оружие наготове и не поворачивая головы, пояснил Хамфрис. — Это он отвечает за все поломанные механизмы. И он со своими дружками убил лесорубов.

— Я не убийца! — выкрикнул Спинни.

— Врешь! Ты — экотеррорист, это всем известно. Ты — диверсант, портишь оборудование…

— Потому что этим оборудованием вы губите природу!

— Ну, а сделав один шаг, легко сделать и второй — убить тех, кто этим оборудованием управляет.

— Человек — часть природы, которую надо беречь и…

— Ты думаешь, я буду разговаривать здесь с тобой на философские темы?

Хамфрис вскинул ружье и прицелился. Лицо его было свирепым, и он вполне мог спустить курок.

— Стив, опомнись! — закричал Мур. — Если этот человек виновен, его будут судить! Но нельзя опускаться до самосуда.

Подошедший Малдер взялся рукой за ствол ружья Хамфриса и опустил вниз.

— Давайте пройдем в дом и спокойно поговорим, — предложил он.

— С каких это пор вы здесь командуете? — перенес свое раздражение на Малдера Хамфрис. — Я представляю здесь компанию, которая…

— А я представляю здесь закон, — спокойно парировал Малдер. — Еще раз показать мое удостоверение?

Хамфрис, сдавшись, пробурчал что-то непонятное себе под нос.

— Вы знаете, что здесь произошло? — повернулся Малдер к Спинни.

— Да, — кивнул экотеррорист. — Я все расскажу. Только я очень голоден, три дня ничего не ел…

— Пошли в дом, — предложил Мур. — Сейчас что-нибудь придумаем.

— Ларри, — окликнул его Малдер, — и вы, Хамфрис, подойдите на минутку. Скалли, — повернулся он к напарнице, — иди в дом, присмотри за Спинни.

— И если попытается бежать — стреляйте, закон на вашей стороне, — хмуро добавил Хамфрис.

— Что вы хотели нам сообщить? — ожидая услышать какие угодно жуткие вести, спросил Мур. — Вы нашли на вырубке джип и тягач, и они тоже оказались неисправны?

— Нет, — ответил Малдер. — Мы нашли кое-что другое.

— Что же? — в один голос спросили Мур и Хамфрис.

— Труп человека, который попался в какой-то кокон. Он висел на дереве на высоте около шести метров. Мы срезали кокон с ветки и вскрыли его. Такое впечатление, что из человека насосом выкачали всю жидкость.

— Как он выглядел? — мрачно спросил Хамфрис.

— Кожа вся белая, словно резина, натянутая на череп.

— Я спрашиваю о приметах — кто это может быть?

— Трудно описать… На нем были очки.

— Он был с бородой?

— Нет, точно нет.

— Значит, это Киф Хартли, — решил Хамфрис. — Всего двое в этой бригаде носили очки, но у Кристиансона была большая такая борода, — рукой он показал, какая борода была у лесоруба.

— Что вы сделали с покойным? — спросил Мур. — Закопали?

— Нет, его необходимо опознать и передать для похорон родственникам. Мы просто завалили тело камнями и ветками и воткнули шест, к которому привязали белый платок, чтобы можно было легко отыскать.

—Хорошо, — кивнул Мур. — Пойдем в дом, допросим Дуга Спинни.

— Только не развешивайте уши, а то он сейчас понарассказывает вам небылиц, — предупредил Стив Хамфрис.

Мур открыл банку консервированных бобов с мясом и протянул Спинни. Тот не стал ломаться, выбрал на столе ложку почище и принялся за еду. Похоже, он говорил правду — насчет того, что голоден.

— Так что здесь произошло? — спросил Малдер, усевшись за стол напротив него.

Мур и Хамфрис молча предоставили допрашивать экотеррориста именно ему как специалисту.

— Нас было четверо, — не прекращая есть, ответил Спинни. — Трое застряли в старом лагере, как червяки в куче дров. У них нет топлива, машина сломалась, запасы продовольствия кончились…

— Правильно, нечего шляться здесь и обкрадывать лесозаготовщиков, — встрял Хамфрис. — Бог шельму метит.

— Что же вы не ушли пешком? — продолжил Малдер.

— Здесь шестьсот километров до ближайшего населенного пункта! Не менее десяти дней пешком, — ответил Спинни. — А остаться в лесу с наступлением темноты — верная смерть.

— Почему? — Малдер сделал вид, что удивлен. — Разве у вас нет оружия, чтобы защититься от хищников? Но даже если так, то ведь можно развести костер, звери не нападают на…

— Как разобраться с хищниками, я •знаю, — отмахнулся Спинни. — Здесь все гораздо страшнее и непонятнее.

— Что произошло с лесорубами, вам известно?

— Да. По крайней мере, я могу предполагать. — Спинни воткнул ложку в банку и прожевал то, что было во рту. — Я видел, что случилось с одним из них. Наверное, то же случилось и с остальными. И с нами со всеми случится.

— Что же?

— Что? Не знаю, как и объяснить… Из этого самого дома человек вышел вечером, и его съели заживо…

— И кто же это его съел? — иронично спросил Хамфрис. — Не вы ли сами пальнули в него из пистолета?

Спинни сделал вид, что не слышал его слов.

— Так кто это был? — спросил Малдер.

— Скорее не кто, а что, — поправил Спинни. — С неба словно светящееся облако ринулось на того дровосека, что вышел ночью из дома. Он закричал — дико так, тонким голоском, по-бабьи, пытался отмахиваться, потом упал и замолк. В этом светящемся облаке его совсем не было видно. Даже вспоминать — и то передергивает, а уж видеть… не приведи Господь! — Он помолчал и продолжил: — Я был со Стивом — со Стивеном Крином, — мы не стали дожидаться, пока облако заметит нас, а побежали к машине. Из дома никто не вышел, хотя за ярко освещенными окнами мы видели фигуры людей. Видно, лесорубы знали, что это нападает только во тьме. По какой-то странной причине оно боится света.

— Светящееся облако сожрало человека заживо! — фыркнул Хамфрис. — Скажи еще, что сами небеса наказали дровосеков за несуществующие грехи. Он нам тут очевидный бред гонит, а вы, Малдер, уши развесили!

— У тебя еще будет возможность убедиться в правоте моих слов, — повернулся Спинни к Хамфрису. — Если не веришь, можешь выйти в полночь из дома. Даже не успеешь дойти до деревьев — погибнешь, едва сойдешь с полосы света.

— А что вы, собственно, здесь делали вместе со своими друзьями? — спросил Малдер, не желавший, чтобы разговор перешел в перепалку двух идеологических противников.

— Ходили в поход, — лаконично ответил Спинни и вновь взялся за ложку.

— Ну конечно, — скептически усмехнулся Хамфрис. — Ваш поход — это федеральное преступление.

— Да подождите вы, — отмахнулся было Малдер.

— Нет, Стив прав, — перебил его Мур. — Этот человек, — он кивнул на Дуга Спинни, — известный преступник. Он находится в федеральном розыске за прошлые подобные «походы». Его можно арестовывать прямо сейчас. Собственно, это моя прямая обязанность.

— Хорошо, друг мой, — повернулся Спинни к Хамфрису, словно егерь говорил не о нем. — А собственные преступления ты не забыл упомянуть? Преступления против природы, которые совершает твоя компания?

— Мы заготавливаем лес строго в соответствии с буквой закона, — выставив вперед указательный палец, заявил Хамфрис. — Мы вырубаем только те деревья, которые помечены синей краской! Те, которые разрешены к вырубке комиссией по охране окружающей среды.

— Да что ты говоришь? Ваши заготовщики рубят лес направо и налево, в том числе и запрещенные деревья. А то еще поверх красного креста собственной краской малюете синий — видели мы, знаем. Так что нечего рассказывать мне, что вы соблюдаете закон! Вас самих надо отдавать под суд!

— И вы утверждаете, — повернулся к Спинни Мур, — что лесорубы срубают все запретные деревья подряд? Те, которые растут уже сотни лет, которые уникальны и рубить их нельзя в принципе?

— Да, — запальчиво воскликнул Спинни, на миг почувствовав себя в своей тарелке, в роли праведного обвинителя. — Именно те, которые помечены красной краской, поскольку, спилив вековую ель, получишь в десять раз больше досок зараз, чем вырубив дюжину обычных. Да и растут они под боком, не надо потом далеко тащить до реки…

— Вы что, верите слову этого преступника больше, чем моему слову, слову уважаемой компании? — взорвался Хамфрис. Он встал и протянул руку к куртке. — Ну, знаете ли…

— Куда это ты собрался? — спросил Мур.

— Пройдусь до старого лагеря и разберусь с оставшимися там мерзавцами, — зло ответил Хамфрис.

— Не советовал бы вам оказаться ночью в лесу, — доедая консервы, сказал Спинни. — Уж поверьте хотя бы этому, если не верите другим моим словам. Иначе вас ждет не очень приятный конец, хотя, если честно, я по вам плакать не стану.

— И что же меня ждет? — язвительно передразнил интонацию Спинни Хамфрис. — Стоит мне открыть дверь, и меня тут же обглодает и оставит валяться в тени ваше выдуманное светящееся облако?

— Совершенно верно, — кивнул Спинни.

— Не будет ли слишком невежливым попросить вас выйти и предложить этому облаку съесть меня? Прямо сейчас!

— Я уже говорил вам, что по какой-то странной причине оно боится света.

— Ах, света боится?!

— Стив, — вмешался Мур, — он, может быть, говорит правду. Лесорубы исчезли, а Малдер и Скалли нашли Хартли в каком-то странном коконе, уж им-то не верить нельзя.

— А я считаю, что этот Спинни — врун и убийца, своими небылицами пытающийся обмануть доверчивых простаков. Но со мной этот фокус не пройдет!

— Вместо того чтобы кого-то обвинять во лжи, — сказал Спинни, — вы вполне могли бы спасти множество уникальных деревьев, настояв в своей компании, чтобы лесозаготовки перенесли в другое место. Здесь все же национальный парк.

— В другом месте найдутся другие защитники природы, столь же яростные и неразборчивые в средствах, — ни к кому в отдельности не обращаясь, заметил Мур.

— А я собираюсь доказать, что он нагло врет, чтобы покрыть собственные преступления, — стоял на своем Хамфрис. — Что за глупости — светящееся облако нападает на людей… Тоже мне… Бред.

Он вышел на улицу, держа винтовку на плече.

— Ну и где это твое смертельное облако, Спинни? — прокричал он. — Оно же вроде должно тут же напасть на меня и сожрать! Эй, ты, — прокричал он, задрав голову к небу и сложив руки рупором у рта. — Вот он я, весь, выходи! Выходи, где ты там? Ну чего ты такое застенчивое, чего бояться-то? Ну, вылезай!

Малдер, Скалли и Мур вышли на крыльцо, опасаясь, как бы разозленный Хамфрис не наделал глупостей. Спинни так и остался сидеть за столом.

— Ну, я так и думал! — подошел к Муру Хамфрис. — Нет в этом лесу никакого такого облака, только деревья, которые этот человек ценит больше, чем человеческую жизнь. Но уж я прослежу за тем, чтобы его судили, обвинили по всей строгости закона.

Он вернулся в дом.

— Ну а ты что думаешь обо всем этом? — спросила Скалли у Малдера.

— Если нам все же придется ночевать сегодня здесь, то я все-таки предлагаю спать с включенным светом. Но до вечера еще очень далеко.

Он быстро вошел в дом и направился к столу.

— Спинни, давай говорить откровенно, — обратился Малдер к экотеррористу, — испорченные автомобили ваших рук дело? Я не обвиняю вас в убийстве лесорубов, я только спрашиваю — вы насыпали сахар в три автомобиля и автобус, что во дворе?

— Я…

— Мне нужен честный ответ, — предупредил Малдер. — Исходя из него, я буду строить свои дальнейшие отношения с вами. К вашему сведению, я и мой напарник Дана Скалли — специальные агенты ФБР — прибыли сюда из столицы для расследования загадочного исчезновения тридцати четырех человек. Я повторяю свой вопрос: вы испортили автомобили лесорубов, вы прокололи все шины на колесах?

— Да, — кивнул Спинни.

— Он сам признался! — торжествующе воскликнул Хамфрис.

— Но тогда мы еще не знали об ЭТОМ. Мы не думали, что лесорубы погибнут. Их смерти нам не нужны. Мы просто хотели, чтобы они ушли отсюда.

— Вы понимаете, — спокойно продолжил Малдер, стараясь смотреть Спинни в глаза, — что если ваши слова о таинственном облаке правда — а вам лучше знать, чем мне, соответствуют они истине или нет, — то вы и ваши друзья попали в крайне неприятную ситуацию?

— Вы тоже — вам не выбраться отсюда, — огрызнулся Спинни. — За светлое время дня пешком не успеть никак, а ночью придет неминуемая смерть, уж поверьте мне.

— Верю. Поэтому спрашиваю вот о чем:

у лесорубов, кроме тех автомобилей, что на улице, здесь были еще тягач и джип. Их вы тоже вывели из строя? Только честно!

— Я понял, о чем вы говорите, — кивнул Спинни. — Джип угнали мы, когда убегали от светящегося облака — ну, я вам рассказывал о гибели дровосека. Джип там, в старом лагере, но он не заводится — генератор сел окончательно. А о тягаче я ничего не знаю, мы его не трогали. Нет.

— А ваши товарищи? — быстро спросил Мур, увидев выход из беспросветной ситуации.

— Тоже нет, я уверен.

— Хм, — сказал Хамфрис, — тогда прямо сейчас отправляемся на южную вырубку, тягач наверняка там. Если же нет, то придется идти на дальний участок, тот, что у озера.

— Туда мы сегодня уже, наверное, засветло не дойдем, — размышлял вслух Мур. — А если и дойдем, то вернуться точно не успеем. А южная — совсем недалеко. Сейчас сходим, проверим там, а если тягача не окажется, то переночуем здесь и утром отправимся на дальнюю делянку. Это, наверное, самое лучшее решение, как ты думаешь, Стив?

— Не знаю, — пожал плечами Хамфрис. — Пойдем, посмотрим южный участок, а там видно будет.

Южная вырубка

Национальный парк «Олимпик»

Штат Вашингтон

День второй

Вторая половина дня

На южный участок решили идти все вместе и взять с собой Спинни — Хамфрис опасался, что он сбежит, если оставить его в лагере одного. Мур был согласен с Хамфрисом.

Они вышли из поселка по той дороге, по которой пришли утром, какое-то время шагали по ней, потом свернули по ответвлению на юг.

— По-моему, — сказала Скалли Малдеру, — я сегодня находилась по лесу на всю оставшуюся жизнь.

— Ты устала?

— Вообще-то не очень, но от леса меня уже воротит.

— Быстро же он тебе надоел, — усмехнулся Малдер. — Не так давно тебе хотелось расправить крылья и запеть.

— Ты веришь рассказу этого типа, Дуга Спинни? — вместо того, чтобы ответить ядовитой репликой, спросила она.

— Может быть — да, а может быть — нет. Не забывай, Скалли, что он — преступник.

— Но такое трудно придумать — светящееся облако. Если бы он хотел скрыть правду, если бы он на самом деле врал, то рассказал бы про каких-нибудь бандитов или про внезапную эпидемию, вызывающую безумие например. Но фантастическое облако…

— Поэтому я скорее верю, чем нет, — улыбнулся Малдер. — Это трудно придумать.

— Что же в таком случае представляет собой это светящееся облако? Какого-нибудь инопланетного хищника, залетевшего на нашу планету поохотиться, так, что ли, по-твоему? Или призрак какого-нибудь злодея, выбравшийся из могилы и жаждущий крови? — в ее голосе звучала откровенная ирония.

— Поживем, увидим, — флегматично ответил Призрак.

Через четверть часа они вышли на такую же вырубку, какую незадолго до того обследовали Скалли и Малдер, только здешний участок был намного больше, и его пересекал извивающийся ручей, серебрившийся в солнечных лучах.

— Вот — подтверждение моих слов! — воскликнул Спинни, указывая на огромное спиленное дерево. — Оно стояло здесь испокон веков и помнит динозавров, которых истребили подобные вам губители природы.

— Вот-вот, — насмешливо покачал головой Хамфрис. — Подождите немного, и в исчезновении мамонтов он тоже обвинит компанию «Шиф и Ламбер».

— Этому дереву, — сказала Скалли, — несколько сот лет, по меньшей мере.

Малдер забрался на огромный пень, привстал на цыпочки и всмотрелся вдаль, застыв, словно памятник на величественном постаменте.

— Это дерево раза в три старше, чем вы думаете, — заметил Спинни. — Вы посмотрите на срез, сколько колец. Конечно, из такого дерева можно получить много досок. Сотни погонных метров. И это для лесорубов — самый важный аргумент. Гораздо проще спилить такого гиганта, чем равное по объему количество молодых елей.

— Видите, на стволе нарисован синий крест, — показал Мур. — Это означает, что комиссия по окружающей среде по каким-то своим соображениям разрешила спилить это дерево. И в таком случае ваши претензии можно адресовать к комиссии, но никак не к лесорубам.