Глава 1

– Итак, Джек, как я слышал из некоторых не очень достоверных источников, ты уже с головой окунулся в жизнь нашей больницы.

Джек поморщился. Вот уже месяц, как он работает в веллингтонской больнице «Кэрори» для матерей с детьми. Должность ему нравится, и с работой он вроде справляется. Однако тон его брата не предвещал ничего хорошего. Джек насторожился: разговор обещал быть тягостным.

– Что конкретно ты имеешь в виду, Натан?

Брат непримиримо сложил руки на груди. Да, разговор будет серьезным, Джек догадался сразу. О чем бы ни шла речь, ему нужно быть очень осмотрительным. Значит, придется еще задержаться.

– Ты знаешь, какие истории про тебя рассказывают?

– Истории? – непонимающе переспросил Джек, однако сразу понял, о чем пойдет речь. И тут же приготовился к обороне. Просто так он не сдастся. – Какие еще могут быть истории? Можно подумать, у нас тут в клинике много свободного времени, чтобы травить разного рода байки. Мы делом занимаемся.

– Да ладно, – усмехнулся Натан. – Можешь не притворяться, будто не понимаешь, о чем речь. Сотрудники всегда в курсе дел своих коллег.

– Что-то случилось?

– У нас сравнительно небольшой коллектив. Неужели ты не мог хорошенько подумать, прежде чем соблазнять двух вдов и, по крайней мере, полдюжины медсестер, не говоря уже о личной помощнице директора?!

«Нет, только не это!» – мысленно простонал Джек. У личной помощницы Роберта Бингема был потрясающий вкус, и она отлично владела техникой совращения, эта чертова вдова-паук. Он попался ей в лапки сразу же, в свою первую неделю в Веллингтоне. Даже не понял, чем грозят ему предложенное путешествие по клинике и прогулка по самой привлекательной части города. Да он и не был готов к сопротивлению. Джек ведь думал, что будет небольшая дружеская экскурсия, посвященная осмотру здания и местных достопримечательностей. Когда же краткая встреча неожиданно переросла в теплые объятия, он оказался в двусмысленной ситуации. И тогда он просто сбежал, при побеге, правда, чуть не потеряв рубашку...

– Соблазнять? Ты не думаешь, Натан, что это слишком старомодное слово?

Начало отношений с помощницей Бингема показалось ему даже забавным: он вдруг обнаружил, что осмотр местных достопримечательностей может не ограничиваться одной больницей и окраинами города. Когда же шутка зашла слишком далеко (они встречались четыре недели), свидания перестали быть забавными и он прекратил принимать приглашения на «прогулки».

– Вот что, братик, – продолжил он, – моя личная жизнь никого не касается. Также как и общественная.

Слово «братик» он выделил особой интонацией. Натан был моложе его на четыре года, хотя иногда, а сейчас был именно такой случай, казался гораздо старше. Даже недавняя женитьба на прекрасной Тессе не изменила занудный характер брата-консерватора, иронично подумал Джек. Натан мог свободно рассуждать о чем угодно, но в течение всей жизни у него было не более двух – четырех связей. В этом он походил на отца как две капли воды: такой же крепкий, непробиваемый тип.

Джек уважал его позицию. Он любил брата и, несмотря на свой несколько легкомысленный образ жизни, в глубине души полностью разделял взгляды брата и отца по поводу святости брачных уз. Он был уверен: когда придет его срок и он свяжет себя семейными узами, то сделает это так же, как они, – искренне, честно, на всю жизнь.

Идея женитьбы не была вовсе чужда Джеку. Ему исполнилось тридцать пять лет. Он владел хорошей профессией, имел постоянную работу и надеялся когда-нибудь обзавестись парочкой собственных ребятишек (почему бы и нет?). Единственное, что ему не нравилось, – идти на любого рода компромиссы. В глубине души Джек считал себя настоящим романтиком. Натан бы его засмеял, если бы узнал об этом. Но Джек хорошо изучил себя и считал, что не следует противоречить собственной природе. Прежде чем он попросит руки своей суженой, он должен быть уверен, чтолюбит ее по-настоящему. Если любить, то любить всем сердцем, душой и разумом. Физическое влечение для него не было главным и основным приоритетом. Секс можно найти где угодно.

Однако пока Джек не нашел свою единственную и неповторимую, жизнь предлагала ему много развлечений. И он вовсе не собирался отчитываться перед кем бы то ни былов своих поступках, меньше всего – перед Натаном.

На колкое замечание Джека брат со вздохом закатил глаза.

– Так, значит, ты хорошо устроился на новом месте?

– Я и не ожидал никаких затруднений, – пожал плечами Джек.

После окончания университета Джек работал по своей профессии большей частью за морем: в Лондоне, Бостоне, Торонто. Но он всегда мечтал вернуться на родину, в Новую Зеландию. Он знал, что ему надо вернуться, так будет правильно. И вот он решился-таки. Родители, всегда молодые духом, все же постарели и ушли на покой. И теперь они занимались фермерским хозяйством. Прошло уже много времени со дня их переезда в сельскую местность, и теперь Джек наслаждался своей новой должностью врача-педиатра практически в одиночестве.

Джек продолжил:

– Персонал клиники хорошо обучен, работники здесь все энтузиасты своего дела, возможности потрясающие.

Новая клиника открылась всего девять месяцев назад, и Джеку нравилось работать в современном здании. Детское отделение переместили из главного здания клиники в новый блок. Оно занимало половину этажа в трехэтажном особняке с двойным крылом.

Его кабинет был на первом этаже. Сейчас Джек стоял у окна и смотрел вдаль.

– Да тут полно свободного места. Можно построить еще один блок, – сказал он, указывая на свободное пространство между зданием педиатрического отделения и комплексом гинекологии и акушерства недалеко отсюда. – Не помешало бы построить парочку лабораторий, добротную компьютерную и оставить немного пространства для отдыха. Что ты думаешь по этому поводу?

– Все это твои мечты, – покачал головой Натан. – Вряд ли это когда-нибудь сбудется. У них нет денег.

– Зато ничто не мешает оформить просьбу в департамент здравоохранения.

Тут Джек заметил внизу на углу здания что-то яркое, мелькающее. Совершенно автоматически он повернул голову в сторону длинноволосой блондинки в коротенькой юбке и пиджачке красного цвета. Танцующей походкой она шла по направлению к главному выходу противоположного крыла больницы.

Он невольно прислонился к стеклу, чтобы лучше разглядеть женщину-бабочку. Даже с такого расстояния он увидел, что она превосходна. «Забавно, – подумал он, – успею ли я спуститься вниз до того, как она исчезнет?» Тут он заметил, как женщину догнал один из его коллег-педиатров и последовал за ней. Они остановились буквально на выходе и начали болтать. Джек опомнился и покрутил головой. Ладно, нечего и думать. А все равно он бы догнал ее. Если бы не этот Роджер, который на сей раз опередил его.

– Натан! Будь добр, выгляни в окно и скажи мне, кто там внизу?

Натан прошагал через всю комнату и подошел к брату.

– Это же Роджер Гляйзенер. Странно, однако. Неужели ты его не знаешь? Он же начальник вашего отдела педиатрии. Твой непосредственный начальник. Мне помнится, мы еще втроем неделю назад играли в гольф. Разве нет?

– Ну ты чудак!

– Ах, так ты имеешь в виду женщину рядом с ним? – Натан иронично поцокал языком. – Надо же! Кто бы подумал. Это же Келли. Ты на нее так смотришь?

– Келли? – Глаза Джека приняли более серьезное выражение. – Это и есть Келли Уэст?

Теперь Натан явно был сбит с толку.

– Ты ее не знаешь?

– На Рождестве ее не было.

Джек завороженно смотрел на ее стройные ножки, на блестящие под солнцем длинные волосы, заплетенные сейчас в косу, которая спускалась едва ли не до пояса. Чуть коснулся взглядом еле заметной линии груди, скрытой под пиджаком делового костюма. Этой женщины, его коллеги, не было на вечеринке, посвященной Рождеству. Да и когда он впервые пришел сюда, чтобы ознакомиться с персоналом, тоже ее не видел. Роджер довольно-таки быстро пристроил его к работе в больнице, так что Джек и заметить не успел отсутствия кого бы то ни было.

– А мне казалось, что ее дежурство завтра, – задумчиво пробормотал Джек. – Сегодня она должна была работать в городе. Так это Келли Уэст? – продолжал как заведенный повторять он.

– Ты настолько удивлен?

– Да нет, просто не думал, что она такая молоденькая. – «И сексуальная», – добавил он про себя.

Келли была одним из детских врачей в больнице, занимавшихся детскими онкологическими заболеваниями. Онкологический центр района находился в главном корпусе веллингтонской больницы, двадцать пять минут езды на машине, не учитывая пробок на дороге. Роджер рассказывал ему, что она проводит несколько дней в неделю в городе. К тому же у нее часто бывают дни, занятые частной практикой.

Персонал «Кэрори» очень тепло отзывался о Келли, поэтому Джек изначально нарисовал для себя облик доброй, отзывчивой женщины, приятной особы средних лет, обремененной семейными заботами.

Сцена внизу изумила его. Перед его взором предстала юная, весьма энергичная леди, экспрессивно размахивавшая руками перед носом Роджера и смеющаяся над его шутками.

– Замужем?

Натан понимающе хмыкнул:

– Какое это имеет значение?

Джек с укором посмотрел на брата, и тот виновато закивал в ответ.

– Ладно, ладно, – пробурчал он, сдаваясь, – разведена.

– Однако она выглядит довольно молодо.

– У нее был один парень несколько лет назад. Еще до того, как она устроилась сюда. У нас никто ничего о нем не знает.

– Как насчет детей?

– Нет.

Запищал телефон Натана. Тот направился к нему.

Джек, поглощенный сценой внизу, совсем не вникал в разговор Натана, и даже когда тот проговорил: «Мне нужно идти. Это отдел поставок», он едва уловил смысл его слов. Лишь когда Келли и Роджер скрылись в тени здания и больше не за кем было наблюдать, Джек повернулся к брату и тут обнаружил, что он ушел.

Целый день было полно работы – с утра и до вечера Джек был занят. Освободился он только к семи часам. В субботу с утра он выезжал по вызовам, не менее восьми раз за день. Весь воскресный вечер он провел в реанимационной палате с ребенком, у которого подозревали инфекцию, похожую на менингит. К вечеру, вместо того чтобы спокойно вернуться домой, Джеку пришлось заполнять бумаги, так что он сидел в своем кабинете и работал с документами. Уставший и голодный, он мог продолжать работать, только выпив крепкого кофе, и он направился приготовить себе этот дьявольский напиток.

Общая комната для отдыха, находившаяся на верхнем этаже в том же крыле, пустовала. Только на полную громкость орал телевизор. Джек нашел пульт и выключил звук. Затем он вскипятил воду, высыпал ложечку переливающихся в свете электрической лампы гранул кофе в стаканчик и залил кипятком. Не успел он сделать и глотка живительного напитка, как кто-то шумно ворвался в комнату.

Джек резко развернулся на шум, и тут же его губы растянулись в улыбке.

В комнату вошла Келли Уэст, сделала пару шагов вперед, но, увидев постороннего, смущенно остановилась. Разглядев мужчину получше, она воскликнула:

– Бог мой! Да неужто это местный донжуан?

Джек мгновенно растерялся, ничего не ответив, и она рассмеялась.

– Наконец-то это свершилось, – продолжала она, словно не замечая, насколько странно прозвучало ее приветствие. – Какая удача! Весь день я надеялась с вами увидеться, но была по горло занята в городе на совещаниях и в больнице. Я уж думала, вас и след простыл. Уже так поздно! Келли Уэст. – И женщина, изящно приподняв ножку, одной рукой сняла красную туфельку, а другую вытянула ему для приветствия.

– Добро пожаловать в «Кэрори», мистер Мак-Юэн, – продолжила она. – Рада наконец-то с вами познакомиться. Как вы тут себя чувствуете?

– Кстати, меня зовут Джек. Мне здесь нравится, спасибо. – Джек пожал руку девушки, слегка задержав ее в своей руке.

Тут он и заметил, что Келли не такая уж юная особа, как ему показалось вначале, издалека. Присмотревшись получше, он понял, что сбило его с толку: ее фигура. Доктор Келли Уэст сохранила абсолютно девичью фигуру и подвижность. Ее кожа была гладкой и нежной, как у подростка. Сапфировые глаза тепло светились из-под пушистых ресниц. Пухлые губки маняще складывались в розовый бантик.

Келли улыбалась так искренне, что невозможно было не ответить на улыбку. Джек никак не желал отпускать ее руку.

– Местный донжуан?

– О, простите. – Ее легкий смех звучал оправданием произнесенному приветствию. В нем чувствовались ум и подкупающая искренность. – Слухи о вашей репутации опережают вас.

Обезоружив Джека улыбкой, женщина выдернула пальчики из его теплой руки, давая понять, что он слишком долго держит ее руку. Слишком долго для простого приветствия.

– А я-то думал, что медперсонал в этой больнице слишком занят работой и не предается пустым разговорам.

– Ой, ладно вам! – Она снова рассмеялась. – У нас такой маленький коллектив. Если вы и дальше собираетесь бегать по медсестрам и оставлять их с носом, вы должны знать, что о вас будут думать и говорить здесь. И потом, вряд ли вы будете выглядеть достойно в глазах наших сотрудников, после того как они видели вас выходящим из автомобиля личной помощницы директора. И это в первую же неделю вашего пребывания в клинике. Впрочем, если вам безразлична ваша репутация, то в добрый путь...

– Но мы не делали ничего такого, в чем бы нас могли упрекнуть, – достойно возразил он, а про себя подумал: «Неужели одна неосмотрительная интрижка будет преследовать меня вечно?»

– Скажите это на суде или же тем медсестрам, вдове и старенькому техническому работнику из отделения патологии, откуда открывается блестящий вид на... мм... знаете, он до сих пор не может прийти в себя после шока.

– Ну и насколько же он стар? Так стар, что без очков мог рассмотреть все детали, да?

– А вы циничны, – сказала она весело, – но, может быть, я облегчу вашу участь своим предупреждением.

Она без стеснения сняла вторую туфельку.

– Итак, даже если ваша доблесть была чуть-чуть преувеличена, – выражение глаз, правда, говорило о том, что она очень в этом сомневалась, – вы все же достаточно взбудоражили весь медперсонал. Кажется, это кофе?

– Что-то вроде. – Кофе в его стаканчике давно остыл. – Я вскипячу еще воды? Вы пьете черный?

– Да, и покрепче, пожалуйста, – отозвалась она, улыбаясь ему через плечо. Она прошла к шкафчику с ключами, висевшему на другой стене комнаты.

– Спасибо, вы очень милы. И пожалуйста, забудьте и простите мой внешний вид. Этот костюм... – Она показала на ярко-красный костюм и туфельки, которые она только что сняла. – Он слишком модный для такой средневозрастной особы, как я. – И Келли свободным жестом бросила туфли на кресло. – Вообще-то я предпочитаю джинсы и простую рубашку, – добавила она. – Просто сегодня утром я была на совещании в дирекции доктора Бингема, поэтому и надела эти забавные вещички, думая, что они немного украсят меня в его глазах.

– Как насчет сахара?

– Спасибо. Много не надо, я не люблю слишком сладкое. – Она стояла за своим шкафом и быстро переодевалась.

Джек повернулся в ее сторону лишь для того, чтобы спросить о сахаре, но дверца, за которой переодевалась Келли, была слишком узкой, и он совершенно случайно кое-что увидел. Смутившись, он забормотал:

– Кофе уже готов.

Надо же было ей напомнить о своем присутствии. Он мужчина как-никак.

– Буду через секунду.

Оставаясь за дверцей, она натянула потертые джинсы и со свистом застегнула молнию. Затем скинула пиджак, обнажив бледную соблазнительную спину и голые плечи, белые полоски нижнего белья. «Кажется, она делает это ненамеренно», – подумал он. Привычным изящным жестом она натянула зеленый свитер и повесила костюм в шкаф. На ноги она надела широкие черные ботинки, вытащила из-под свитера запутавшуюся в одежде косу и бросила ее болтаться по спине. Отошла на шаг назад и заперла металлическую дверцу шкафа на замок. И лишь тогда повернулась к Джеку.

Кажется, она немного смутилась, когда осознала его присутствие в комнате. Однако ее смущение было лишь минутным. Женщина тут же улыбнулась, так же широко, как улыбалась вначале. Кажется, улыбка никогда не покидала это юное лицо.

– Кофе. Ах. – Она подошла к Джеку, который молча протягивал ей бумажный стаканчик. – О, как я хочу кофе. – Она приняла из его рук стаканчик и, отступив на шаг, отпила глоток ароматной жидкости. – Думаю, мне надо извиниться за невольный стриптиз.

Фраза прозвучала немного фальшиво, голубые глаза, которые еще минуту назад смотрели на него чересчур смело, теперь светились теплым и глубоким чувством. Казалось, она избегала встречаться с ним взглядом.

– Я живу в Уэйдстауне, – сообщила она. – Это совсем недалеко отсюда. Но сегодня вечером я на вызовах, а так как я весь день была занята в городе, то не могла вернуться домой, чтобы переодеться. Я бы непременно опоздала. А переодеться просто необходимо, понимаете? Ходить весь вечер в костюме неудобно.

Келли пригладила свободной рукой свитер, невольно привлекая взгляд Джека к своим округлым бедрам.

– Итак, вы говорите, что вам здесь нравится?

– Привыкаю, – признал Джек. Она уже спрашивала об этом, он помнил. Она пытается перевести разговор на другую тему, подальше от своей внешности. Понимает ли она, насколько привлекательна в его глазах? Не похоже, что притворяется. Любопытно, смущает он ее или нет?

Келли подошла к ряду кресел напротив телевизора. Он заметил, как она грациозна. Походка пантеры перед прыжком. Как же она двигается в более привычной обстановке? Видение возбудило его до крайности. Он даже тряхнул головой, чтобы отогнать наваждение.

– Напомните мне, где именно находится Уэйдстаун.

– Немного вниз от города, потом чуть назад и налево. – Келли взяла кресло за спинку и повернула к нему. Она грациозно присела на ручку кресла и посмотрела на Джека поверх стаканчика с кофе. – Простите, я и забыла, что вы не очень хорошо знаете Веллингтон. Туда просто ехать, не так уж и далеко. Квартирка небольшая и немного холодная в зимний период. Но я люблю этот район, к тому же он не очень дорогой. Там хорошо жить и работать. Потому что дорога занимает немного времени, всего десять минут езды. Удобно выезжать на срочные ночные вызовы. А вы, как я слышала, живете в квартире для персонала, – добавила она. – Как вам там нравится?

– Там удобно. – Джек кивнул. – Для казенной квартиры.

Действительно, квартира была обставлена хорошей мебелью, современная и всего в пяти минутах ходьбы от места работы.

– Со временем я собираюсь купить квартиру где-нибудь в этом районе.

Келли смотрела на него из-под полуопущенных век, ее лицо освещал сумеречный свет, льющийся из высоких окон, оставляя темные тени на лице. Джек прошел через всю комнату и сел в кресло напротив, чтобы лучше видеть выражение ее лица. Очутившись ближе, он заметил красный лак на ее ногтях, цвет которого гармонировал с цветом костюма. Кажется, она была во всеоружии для утреннего совещания. Любопытно, добилась ли она от Роберта Бингема всего, чего хотела. Наверняка, решил Джек, осматривая ее с головы до ног. Если нет, то парень сделан просто из железа, чего не сказать о самом Джеке.

Впрочем, когда дело идет о профессиональных играх с администрацией, то не вредно использовать любые средства для победы. Это элементарная обязанность перед пациентами. И все-таки Джеку оставалось только удивляться, как свободно и естественно эта женщина пользовалась своей внешностью. Насколько она была прагматична в своих устремлениях на самом деле? Если верить слухам, Келли была целиком, всей душой предана своему делу. Она любила работать и была хорошим специалистом. Джек прекрасно знал по собственному опыту, что женщины-врачи, которым приходится самостоятельно делать карьеру, преодолевая множество невидимых преград, никогда не используют для достижения своей цели такую действенную вещь, как секс. Вообще-то большинство служащих в медицине Новой Зеландии составляли мужчины. Женщин было совсем немного.

– Давно вы уже работаете в Веллингтоне? – спросил он.

– Почти четыре года. – Несколько минут она не притрагивалась к кофе и теперь грустно смотрела вниз, на стакан. – Я выросла в Окленде, там и училась. Здесь моя первая работа так далеко от дома, и я впервые работаю в такой должности.

Она подняла свою светлую голову, ее коса скользнула по спине. Джек пристально смотрел на нее. Он представил себя сказочным принцем. Вот он скачет за ней на коне и освобождает ее из темницы, эту принцессу-королевну. Какая радость возникает при их долгожданной встрече! Воображаемая картина напугала самого доктора, и он вздрогнул. И зачем рисовать примитивные сцены из сказок? Это всего лишь клише, всплывающее в голове при каждом удобном случае. Но не в его голове. Для него это нехарактерно.

– Вы еще не знаете наверняка, останетесь ли тут надолго?

– Останусь ли?

– После беседы с вами Роджер Гляйзенер признался, о чем он больше всего беспокоится: с вашей квалификацией и опытом нужно работать где-нибудь в Англии или Америке.

«Ничего себе, – обиделся Джек. – Неужели заведующий детским отделением и правда считает меня безответственным и сомневается в серьезности моего отношения к своим обязательствам перед «Кэрори»?»

– У меня контракт на три года.

В Новой Зеландии место врача-педиатра можно было получить лишь по знакомству, поэтому Джеку не хотелось упустить возможность поработать в больнице «Кэрори». И вообще он не из тех, кто меняет десять мест подряд.

– Если мне предложат продлить контракт, я с удовольствием соглашусь.

– Вне всякого сомнения, вам предложат. – Теперь Келли выглядела смущенной. – Роджеру выпало невероятное счастье, что вы решили здесь остаться. Ему просто повезло. Мы ожидали интриг со стороны больницы «Старшип», боялись, не удержат ли они вас у себя.

Вернувшись в Новую Зеландию, Джек первым делом пришел в «Старшип», главную детскую больницу в Окленде. Его пригласил туда на временную работу знакомый врач, занимающийся интересными исследованиями. Работу ему предлагали и в поликлинике, постоянную работу. Но к тому времени он уже устроился в «Кэрори».

– Там нужен был всего лишь заместитель на три месяца, не больше.

– До вашего собеседования Роджер показал мне ваше резюме. И знаете, мы были поражены. – Она недобро рассмеялась. – Нет, даже более чем поражены. Бостон. Торонто. Знаменитая Ормонд-стрит. Вы успели поработать в таких местах, о которых самые лучшие из нас могут только читать в газетах. Мы оба с ним воскликнули: «Ого! Неужели нам и правда удалось заполучить к себе этого специалиста?» Хотя, наверное, мы по сравнению с вами просто кучка недоученных студентов.

– Что вы, доктор Уэст, про вас я бы так не сказал. – И он взглянул на нее тем особым взглядом, от которого падали к его ногам самые красивые из красавиц. – Да и Роджер, могу честно признать, один из лучших педиатров в стране.

– Большие рыбы в маленьком пруду. Невелика честь.

В ее словах послышалась грусть. Джек внимательно посмотрел на нее. Ведь наверняка она мечтала о дальнейшей карьере, о работе за границей. Любопытно, что же остановило такую великолепную женщину на полпути к мечте. Неудачное замужество?

– Вам не приходилось путешествовать?

– Никогда. Даже как туристу. Я никогда не бывала за пределами Новой Зеландии.

– Но вы же отсутствовали целый месяц.

– Я навещала маму и сестру, была в гостях у родственников. – Резкий тон, которым она произнесла последнюю фразу, ясно дал понять, что женщине не очень нравится эта тема. – Кроме того, была работа. Моя поездка не была отдыхом в прямом смысле слова. Все Рождество я оставалась с мамой и с подругой, которой я помогала. Она должна была родить ребенка. Мой отдых прошел очень скромно. Впрочем, по сравнению с вами я, видимо, очень тихий человек. Я боюсь боли, быстро устаю, домоседка по своей сути.

Странно: ее мнение о себе расходилось с его наблюдениями. Почему женщина, которая так потрясающе выглядит, одевается по самой последней моде, знает цену себе и собственной привлекательности, женщина, которая без стеснения и ложного смущения переодевается в присутствии мужчины, – почему она говорит о себе в подобном тоне?

Келли запрокинула голову, обнажив прекрасную белую шею, и выпила в два глотка остатки кофе. Смяла стаканчик и бросила в урну.

– Впрочем, – сказала она довольно резко, – сейчас мир можно увидеть и через компьютер. Не надо рисковать жизнью, тратить деньги на поездку, чтобы лично посмотреть знаменитые места. Куда как легче зайти в компьютерный класс. Кстати, я предупредила Спенсера, что буду здесь в семь часов, поэтому он, наверное, меня ждет, волнуется. Очень не хотелось бы его задерживать. Есть пациенты, на которых я должна обратить особое внимание?

– Да. Синди Банкер, восьмилетняя малышка в реанимации, – ответил Джек медленно. – Персонал уже все знает, поэтому в случае чего будут звонить прямо мне. Я обследовал девочку снова примерно час назад, и Спенсер знает о ней все.

Доктор Спенсер Тернболл работал врачом-стажером.

– Хорошо, тогда попрошу его рассказать все подробности. – Келли приподнялась с кресла. – Есть что-нибудь еще?

– Ничего особенного, что могло бы вас задержать. Доктор беспокоился только о Синди, поэтому он лично будет наблюдать за ней. Другие пациенты могли обойтись без специального контроля, они либо уже выздоровели, либо шли на поправку. Ничего неожиданного произойти не должно.

– Мне бы очень хотелось дать вам полный отчет обо всех случаях за последний месяц.

– Почему бы нам завтра не встретиться пораньше с утра и не поговорить об этом?

– Конечно. – Он уже знал, что готов встретиться с ней в любое время дня и ночи, где угодно. – В семь пойдет?

– Отлично. – Женщина направилась к двери. – Спасибо. Мне очень подходит это время. Что ж, буду с нетерпением ждать следующей встречи, – прибавила она, улыбнувшись напоследок. – Медсестры сообщили мне, что в мое отсутствие вы проделали огромную работу. – И Келли снова улыбнулась. – Так что мне хотелось бы увидеть вас в действии.

Джеку тоже не терпелось увидеть доктора Келли в работе. Теперь он будет об этом мечтать.

Глава 2

Утром Келли ждала Джека в общей комнате. Она налила себе кофе, и вот он пришел. Без двух минут семь. На Джеке были бежевые брюки и оливкового цвета спортивная рубашка. Высокий, сильный, сексуальный – пожалуй, слишком привлекательный для спокойной жизни Келли.

Плечи Джека Мак-Юэна, подумалось доктору Келли, наводят на мысли не слишком делового плана. Сейчас же начинаешь себе представлять, как прижимаешься к ним. «Другая женщина начинает представлять, – резко одернула себя Келли. – Не я. Спасибо огромное, нет. А дышала я тяжело всего лишь потому, что торопилась, боялась не успеть на деловую встречу. Вот и все».

Перебирая в уме все слухи, бродившие о новом докторе, Келли предполагала увидеть модно одетого молодого человека, красавца с обложки журнала. Поэтому прошлым вечером она очень удивилась: Джек оказался самым обыкновенным мужчиной, не особенно привлекательным, не слишком красивым. Только очень мужественным и сильным. Кожа его лица обветрена, словно он часто работал на улице, нос длинный, с горбинкой. У Келли создалось впечатление, что он не раз был сломан. Наверняка он занимался спортом, регби или борьбой, а может, и тем и другим. Такой сильный мужчина, как он, должен быть способен на многое.

Зато его глаза были настолько эффектными, что сразу же обращали на себя внимание. Келли никогда еще не видела таких ярких, зелено-желтого цвета, глаз. Настоящих кошачьих глаз. Особенно в нем ей нравилось то любопытство, с которым он смотрел на собеседника. В глазах его светилось неистребимое веселье, словно бы он говорил: «Жизнь – слишком забавная штука, не надо ее принимать всерьез». Жизнь – приключение, и он очень хотел прожить ее весело.

Это самое чувство приключения оставляло Келли полностью равнодушной. Оно даже пугало ее. Но именно потому, что она слишком давно принимала жизнь всерьез, и никак не иначе, огоньки веселья в глазах доктора так ей нравились. Однако чувство, которое вызывал в ней его взгляд, пугало ее. «Келли, – одернула она себя, – успокойся, не дай себе увлечься».

Джек нес с собой кипу бумаг и пачку писем, которые бросил на стол, разделявший их. Он уселся рядом с Келли на стул, положил руку на подлокотник, и она невольно стала рассматривать его руку, пока взгляд не коснулся серебряных часов. Келли отметила дорогую марку.

Оторвав наконец взгляд от молодого человека, доктор Келли задумалась над тем, насколько же он богат, этот хлыщ. Впрочем, на примере своего бывшего мужа она прекрасно знала, как быстро могут утечь деньги. Кажется, Джек так же, как и ее муж, любит дорогие вещички. Уорику очень нравились дорогие часы. Теперь за них расплачивалась она, подумалось ей. Горечь, которую она однажды уже испытала, оплачивая чужие долги, горой свалившиеся на ее хрупкие плечи, Келли помнила до сих пор.

Они вместе с Джеком просмотрели список детей, которых лечил Джек в отсутствие доктора Уэст. С удивительной лаконичностью он сообщил о результатах лечения и новых поступлениях, а также отметил те изменения в состоянии больных, которые наступили во время ее отсутствия. Джек показал себя опытным врачом, организованным и работоспособным. Его сводки поражали краткостью и доходчивостью. И все же она была более возбужденной самим его присутствием, чем того хотела. Одно только его появление странно влияло на ритм ее сердца. Ей почему-то хотелось поскорее закончить работу.

– Я встретил кое-кого еще, кого вы, возможно, помните, – сказал Джек после окончания работы. Они подогрели чайник и налили себе по стаканчику отвратительного больничного кофе. – Семилетнюю малышку. Ее зовут Тэмми Форест. Она передавала вам огромный привет.

– Тэмми? – переспросила Келли.

Девочку направили к ней с острой формой лейкемии. На протяжении шести месяцев она проводила с Тэмми химиотерапию, после чего малышка более полутора лет находилась в добром здравии, однако до окончательного выздоровления было еще далеко.