Пришельцы ниоткуда (№1) - Пришельцы ниоткуда

Мы долго летели на большой высоте, затем Суилик резко спикировал к огромному зданию завода, где строились ксиллы для всех исских планет. Только пусть слово «завод» не вызовет у тебя) представления о несмолкающем лязге и грохоте: иссы терпеть не могут шума, и все процессы протекают у них почти в абсолютной тишине. Сборка ксиллов происходила на конвейере, вокруг работали автоматы под наблюдением нескольких иссов. Мы шли через просторные цехи не останавливаясь. Наконец Суилик ввел нас в обширный ангар, где заканчивалась сборка нового ксилла гигантских размеров: более трехсот метров диаметром при максимальной толщине в центре до шестидесяти метров, он скорее напоминал по форме пологий купол в отличие от классической чечевицы. Некоторое время мы молча смотрели на ксилл, потом Суилик сказал:

— Это наш будущий корабль; на нем мы полетим зажигать мертвые солнца.

— Но почему такие размеры и такая форма? — спросил я.

— Иначе нельзя. Аппарат для воспламенения солнца огромен, и просто сбросить его невозможно. Значит, нам придется опуститься на поверхность мертвой звезды. А ты знаешь, что там чудовищная сила тяготения: мы будем немедленно раздавлены собственным весом, если нас не защитит мощное антигравитационное поле. Но чтобы создать такое поле, потребуется фантастический запас энергии, поэтому на ксилле придется смонтировать настоящую энергостанцию. Что касается формы, то куполообразный свод позволит ксиллу легче выдерживать собственную тяжесть. При всем этом мы вряд ли сможем пробыть на мертвом солнце более одного базика.

Прошло еще несколько месяцев. Мало-помалу я привык к мысли, что мне придется участвовать в этой невероятной экспедиции. Дни спокойно текли за днями. Во всяком случае, казалось, что все спокойно. Но в эти дни самые выдающиеся ученые всех галактик, собранные на Трех Планетах, напряженно работали над осуществлением великого плана. Порой, глядя на умиротворяющие пейзажи Эллы, я думал, что за всей этой безмятежностью скрывается неустанная головокружительная деятельность, и в такие минуты чувствовал себя безнадежно отставшим, растерянным и несчастным, как маленький дикарь, случайно попавший на борт современного лайнера.

Я работал в лаборатории с какой-то яростью, до полного изнеможения, потому что считал себя как бы посланцем Земли, представителем нашей цивилизации, столь гордой своей техникой, которая — увы! — была давным-давно превзойдена во многих других мирах. Мне казалось, что если я сделаю значительное открытие, то тем самым завоюю полное право жить на Элле, перестану быть бедным родственником, диковинкой и превращусь в равного среди равных в содружестве человеческих планет. Поэтому по вечерам я засиживался допоздна, знакомясь с последними статьями иссов или изучая с помощью Ульны труды синзунов. И не раз поминал я добрым словом своих земных учителей: пусть мне часто не хватало знаний, зато наши методы работы оказались на высоте и я быстро усваивал новые понятия.

Самое смешное во всем этом, что, пока я так изводил самого себя и жаловался на свое невежество, иссы сразу признали меня полезным членом своего общества и с первых же дней доверили мне руководство группой молодых биологов. Я и в самом деле, хотя бы благодаря особенностям своего организма, знал много того, что иссам было внове. Что касается синзунов, то, несмотря на выдающиеся успехи в области биофизики — почти все болезни они, как и иссы, лечат соответствующими облучениями, — они то ли забыли, то ли недооценили роль химии, и именно в этой области мне удалось добиться кое-каких результатов, о которых я уже говорил, а именно найти препарат для временного предохранения иссов от лучей мисликов.

Наша совместная жизнь с Ульной вначале была совсем не легка. Синзуны вообще чрезвычайно мнительны, а я частенько бываю несдержан. Нам предстояло также заполнить пропасть, образованную различиями в воспитании. Хорошо, что хоть религия не усложняла нам жизнь: синзуны, как и я, — убежденные атеисты. Зато было множество мелочей, которые, случалось, приводили к ссорам. Взять хотя бы такую любопытную деталь: несмотря на всю свою культуру и церемонность, синзуны едят руками; ты сегодня, наверное, сам заметил, что Ульна еще не совсем освоилась с вилкой. А она никак не могла смириться с моей привычкой работать по ночам и уж совсем не понимала, почему это я так не люблю вставать в предрассветную рань. Но постепенно между нами воцарилось согласие. У синзунок есть по крайней мере одно неоспоримое преимущество перед их земными сестрами: они никогда не угрожают вернуться к своей доброй мамочке!

Но вот однажды, когда я, как ящерица, грелся на солнце перед домом, болтая с Ассилой и Ульной, какая-то тень упала на нас: это был тот самый гигантский ксилл, что мы видели на Марсе. Под управлением Суилика он, несмотря на свою тяжесть, описал несколько изящными кругов, пронесся над плоской крышей и исчез за горизонтом. А через полчаса я получил от Аззлема приказ немедленно явиться в Дом мудрецов.

Я посадил свой реоб на террасе. Гигантский ксилл тихонько покачивался на волнах у края пирса. Суилик ждал меня один.

— Разве Эссина не с тобой? — спросил я.

— Нет. В этой экспедиции женщин не будет. Ты ведь тоже не берешь Ульну!

— Когда мы улетаем?

— Скоро. Пойдем, мудрецы хотят тебя видеть. Аззлем и Ассза не заставили нас ждать. Аззлем сразу приступил к делу:

— Слер, мы еще раз даем тебе опасное поручение. Ты знаешь, Суилик добился, чтобы тебя включили в его штаб. Мы не могли отказать — к тому не было причин, однако мы считали, что можно обойтись и без тебя. Но потом оказалось, что без тебя обойтись будет трудно. В основных чертах ты знаком с планом: на специальном ксилле вы опуститесь на застывшую поверхность мертвого солнца и установите огромный аппарат, способный возобновить ядерную реакцию. По правде говоря, этот аппарат гораздо мощнее: мы собирались только зажигать погасшее звезды, но, видимо, будем их взрывать. В страшном атомном взрыве окружающие планеты могут погибнуть вместе с мисликами.

Так вот, дело в следующем: на поверхности звезд вы будете испытывать во много раз большее тяготение, чем на Элле. Чтобы вас не раздавило, ксилл имеет приспособление для создания антигравитационного поля. Но для такого поля требуется масса энергии, и оно сможет просуществовать всего полбазика. К тому времени все должно быть кончено, иначе вас просто расплющит собственный вес. С другой стороны, самая ответственная часть взрывателя, которую нельзя ни разобрать, ни смонтировать заранее, пока .еще слишком тяжела, несмотря на все старания снизить ее вес. На мертвой звезде ее не сможет поднять ни исс, ни синзун.

— Но автоматы… — начал я.

Аззлем досадливо зашипел:

— Ты прекрасно знаешь, что автоматы в антигравитационных полях не действуют! Поэтому мы решили использовать твою физическую силу. Ты согласен?

— Разве я могу отказаться? — ответил я.

— В таком случае мы поместим тебя в камеру с искусственным полем тяготения, чтобы определить, сумеешь ли ты справиться с замедлителем и при каких условиях. Антигравитационное поле ксилла некоторое время будет обратно пропорционально силе притяжения мертвого солнца. Но очень короткое время, так что тебе надо действовать быстро. Пойдем!

Впервые я попал в физическую лабораторию. На меня надели специальный скафандр, армированный металлическими стержнями с шарнирами на коленях, в поясе и в локтях: внутреннее его устройство напоминало антиперегрузочные комбинезоны наших летчиков на сверхзвуковых самолетах. Облачившись в эти. доспехи, я встал под медный купол на металлическую плиту. У моих ног лежала сложная деталь. Я нагнулся и без труда поднял ее; для исса это было бы почти невозможно.

Ассза подошел к реостату.

— Внимание! Тяготение два!

Я почувствовал, как тяжелею. Поднимать деталь становилось труднее. Ассза постепенно увеличивал силу притяжения. Руки и ноги у меня наливались свинцом, движения становились все медленнее, кровь приливала к ногам, несмотря на скафандр. Потом меня окутал «черный туман», хорошо знакомый пилотам, но уже задолго до этого момента я не мог поднять замедлитель. Так же постепенно Ассза довел тяготение до нормального.

— Как раз! — сказал он. — А для некоторых звезд даже маловато. Надо будет что-то придумать, чтобы автоматизировать эту операцию. Но в конце концов мы можем попробовать на маленьком солнце!

На следующий день Суилик увел свой ксилл к острову Аниасц для последних приготовлений, и почти месяц я не слышал о нем ни слова. Потом Ассза зашел ко мне в лабораторию; он коротко сказал, что все готово: завтра мы летим торпедировать мертвое солнце в той проклятой галактике, где я уже побывал. В тог вечер мы не вернулись к себе, а остались в Доме чужестранцев. Когда Иалтар уже садился, с запада показался гигантский ксилл и опустился на море у края полуострова. Через несколько минут подошли Суилик с Эссиной, Сефер с Бейшит, Акейон и Берантон, великий синзунский физик. Таким образом, весь штаб «Ссуинсса» — это слово означает «Разрушитель» — был в сборе. Состоялся прощальный банкет без речей. Мы с Ульной ушли пораньше и отправились на берег. Была мягкая, теплая ночь, море чуть светилось, большие волны медленно накатывались на берег. Ари и Арци заливали все холодным светом, мириады звезд сияли в высоте. Над самым горизонтом еще мерцал постепенно тускнеющий кровавый Кальвенольт. Серебряные лучи двух лун дробили черные тени деревьев. Мы сели в этой зыбкой тени, глядя, как волны выносят на песок пенные кружева.

Так мы сидели долго в глубоком молчании. Да и что могли мы сказать? То, что готовилось, было неизмеримо значительнее наших личных судеб! Отступить я уже не мог, да и не желал, хотя временами содрогался от ужаса. Ульна знала, что на этот раз я полечу один.

У самой воды слева от нас появилась еще одна пара. Судя по стройным, немного хрупким силуэтам, это были иссы. Они приблизились, и мы узнали Суилика с Эссиной. Я встал, хотел их окликнуть, но Ульна дернула меня за тунику, шепнув:

— Оставь их! Им тоже надо проститься.

Я промолчал. Иссы прошли, не заметив нас, и растаяли в темноте. Но скоро они вернулись, и не одни: их спутники казались еще тоньше; я понял, что это Бейшит и Сефер. На этот раз, когда они поравнялись с нами, я их окликнул и они подсели к нам.

Я вынул из кармана трубку, закурил. Хотя сами иссы не курят и считают этот обычай странным, на Элле есть растение, не уступающее по аромату нашим лучшим табакам, но гораздо менее вредное. Я привез с собой немного рассады, но она, к сожалению, не прижилась. Так вот, я раскурил трубку, и привычные жесты перенесли меня на много лет назад. Однажды вечером, в 1944 году, я точно так же докуривал свою последнюю трубку на берегу Средиземного моря в ночь перед высадкой в Провансе, и рядом курили мои товарищи, которым суждено было погибнуть на следующее утро.

Я повернулся к Суилику.

— Как думаешь, мы вернемся?

Он ответил мне исской поговоркой:

— Угадай, где хвост у стисснассана!

Стисснассан — . это эллинский червяк, у которого голова так похожа на хвост, что спорящие ошибаются в пяти случаях из десяти.

— Мисликов на мертвых солнцах, наверное, нет, — продолжал он. — И дело не в них. Основная опасность в том, что у нас очень мало времени, чтобы установить килсим. Может быть, все будет зависеть от твоей силы. На месте мудрецов я бы, пожалуй, подождал, пока не будут созданы роботы, способные действовать в антигравитационных полях. Но, с другой стороны, на изготовление килсима уже затрачено огромное количество энергии и теперь ее надо использовать.

— Как можно сомневаться?! — возмутилась Бейшит. — Все будет хорошо!

— Бейшит участвовала в разработке проекта, — с чуть заметной усмешкой объяснил Суилик. — Понятно, что она так уверена в своем детище. Что касается меня, я успокоюсь только тогда, когда килсим сработает. И не просто сработает. Потому что взорвется он обязательно. Но он должен сработать вовремя… или мы исчезнем!

— То есть как это? — не понял я.

— Килсим — аппарат пока еще экспериментальный и… опасный. После того как будет смонтирована последняя деталь, в твоем распоряжении останется ровно одна минута, чтобы успеть вставить, замедлитель. Если тебе это удастся, взрыв произойдет через базик, но если нет — через две минуты. Излишне говорить, что в этом случае мы не успеем удалиться от мертвой звезды. А уходить прямо в ахун из ее чудовищного поля тяготения немыслимо; мы почти наверняка попадем в какой-нибудь антимир. И далеко не каждому так везет, как повезло Акейону. Но к чему беспокоиться! Когда наступит эта минута, я усилю напряжение антигравитационного поля до предела. И ты справишься!

Арци медленно уходила за горизонт. Поднялся свежий ветер. Мы сидели молча. Потом Ульиа вполголоса запела гимн покорителей космоса. Когда она дошла до слов о «тех, кто встретил смерть в неведомых мирах», горло ее сжала мгновенная судорога, но она допела гимн до конца. Потом Вейшит низким и очень чистым голосом спела древнюю песню своей планеты, протяжную и мрачную, похожую на заклинание. Все стали просить меня спеть им песню Земли, и я не нашел ничего более подходящего, чем грозная песня корсаров Жана Варта:

Лишь не знающие страха С нами вместе поплывут!..

«Да, не знающие страха, — думал я. — Но что значат все подвиги древних мореплавателей по сравнению с этим фантастическим рейдом! Ведь мы летим зажигать солнце!..»

— Что бы ни случилось, друзья, — вдруг заговорил до сих пор молчавший Сефер, — человеческие планеты могут нами гордиться. Если даже мы потерпим неудачу, за нами придут другие. Но мы все равно останемся первыми.

— Конечно, — усмехнулся Суилик. — Только постараемся не походить на бравого Оссинси!

— Кто такой Оссинси?

— Это был знаменитый воин на Элле-Вен, много тысяч лет назад. До нас дошла песня о нем. Споем, Эссина?

И они пропели нам песнь о подвигах Оссинси. Это был такой славный воин, что ему ни с кем не удавалось сразиться: враги бежали при одном упоминании его имени. Но вот однажды он набрел на старого отшельника, который никогда не слыхал о нем. Разозленный тем, что Оссинси нарушил его уединение, отшельник, вместо того чтобы бежать, обрушился на воина с проклятиями. В смятении Оссинси подумал, что перед ним какой-то сказочный герой, если он смеет его проклинать, и сам обратился в бегство, да так стремительно, что бежит до сих пор.

После этой иронической песенки мы расстались.

Ксилл стартовал на заре. Эссина, Бейшит и Ульна пришли проводить нас на пирс. Прозвучали прощальные слова, и металлическая дверь закрылась за нами.

Первая часть перелета прошла спокойно, если не считать более заметных толчков при переходе в ахун, вызванных значительной массой ксилла. Мы вынырнули в проклятой галактике, но Суилик не знал, где точно находится планета Сифан, на которой мы с Ульной провели тот страшный месяц. Пролетев над ближайшей планетой, мы обнаружили, что она захвачена мисликами. Солнечная система, которую мы намеревались оживить, насчитывала примерно двенадцать планет, но это, разумеется, приблизительная цифра. Мы начали спускаться к мертвому солнцу.

Вместе с Верантоном, Акейоном и Суиликом я сидел в кабине управления, в сеалле. Помимо обычных, уже знакомых приборов, которыми я умел пользоваться, хотя и не все в них понимал, здесь была масса новых аппаратов специального назначения.

— До мертвого солнца лететь еще несколько базиков, — сказал Суилик. — Будет неплохо, если Верантон покажет тебе заранее, что именно нужно сделать.

Я последовал за физиком. Экипаж «Ссуинсса» состоял всего из пятидесяти человек — двадцати пяти иссов и двадцати пяти синзунов. Большую часть ксилла занимал огромный круглый зал, пол которого делился на две части — центральный круг и внешнее кольцо. В середине стояло уродливое приземистое сооружение высотой примерно три метра, диаметром до тридцати. Оно явно не было закончено: тут же на металлическом полу лежали еще не смонтированное детали. Среди них я увидел тот самый замедлитель реакции, который мне предстояло вставить на место. На внешнем кольце располагались антигравитационные генераторы; в их поле мы должны были работать на мертвой звезде.

— Как только мы опустимся, — сказал Берантон, — центральный круг вместе с килсимом отделится. Антигравитационное поле будет включено заранее. Но чтобы уравновесить притяжение мертвого солнца, потребуется столько энергии, что ее хватит всего на половину базика с момента посадки. Значит, придется поторопиться. Когда килсим будет включен, мы отлетим подальше и уйдем в ахун, чтобы снова выйти в Пространство для наблюдений за результатами опыта. Иди сюда, отработай все движения — это несложно. Ты берешь замедлитель, вставляешь его в это отверстие, поворачиваешь на 90 градусов, вдвигаешь еще наполовину и еще раз поворачиваешь в обратном направлении. Вот и все. Но когда я подам знак, не медли ни секунды, это главное! От тебя будет зависеть наша жизнь. Теперь попробуй. Килсим еще не включен, опасности нет.

Мы находились в Пространстве вдали от мощных центров притяжения, поэтому задача показалась мне нетрудной. Я отрабатывал каждое движение до тех пор, пока не стал вставлять замедлитель с закрытыми главами.

— Скоро деталь будет весить больше. Прежде чем мы закончим сборку килсима, попробуешь еще раз.

— Не стоит, — возразил я. — И так все ясно. Лучше я поберегу силы. Мы вернулись в сеалл. Орбиты больших планет остались позади, и теперь мы пролетали мимо внутренних планет. Когда последняя исчезла из виду, Суилик включил антигравитационное поле и дал сигнал боевой тревоги. Мы облачились в специальные скафандры, но пока остались в сеалле. Верантон и Суилик приступили к серии сложных маневров: опуститься на мертвое солнце неизмеримо сложнее, чем на любую планету. Внезапно расход энергии резко повысился, лица астронавтов омрачились. Затем все вошло в норму.

Но когда до цели оставалось около десяти тысяч километров, расход энергии снова угрожающе возрос. Нужно было немедля принимать решение: продолжать спуск, ограничив пребывание на мертвом солнце до трети базика вместо половины, или поворачивать назад. Экипаж и командование единогласно решили спускаться. Берантон приказал начать монтаж килсима заранее, принимая все меры предосторожности.

Все кроме Суилика, который не мог отойти от приборов управления, спустились в большой зал. Антигравитационные генераторы тихо гудели. Вокруг килсима сновали инженеры-монтажники. Несмотря на мощное внутреннее поле, притяжение становилось все сильнее и стрелка гравиметра уже приближалась ко второму делению. Потом она перешла его. Наши движения сделались тяжелыми и неловкими. Берантон приказал мне лечь: я должен был сохранить силы для решающего момента.

Последовал легкий толчок: ксилл скользнул вперед и замер. Центральная платформа медленно опустилась. Мы были на поверхности мертвого солнца. Ксилл поднялся и повис в трех метрах над нами. Вокруг в холодном свете прожекторов простирались застывшие волны металла и окалины — жуткий удручающий пейзаж! Теперь в нашем распоряжении оставалась ровно треть базика, или тридцать эллийских минут, за которые мы должны были успеть все закончить. В моем шлеме звучал бесстрастный голос Суилика, отмечавшего время: «Двадцать девять минут… двадцать восемь… двадцать семь…»

Но что случилось с командой монтажников? Казалось, они еще не сдвинулись с места! С трудом повернув голову, я увидел, как инженеры, стесненные в движениях из-за своих скафандров, еле волоча ноги, работают мучительно медленно, как в дурном сне! Берантон, прислонившись к килсиму, руководил сборкой.

«Двадцать пять… двадцать четыре… двадцать три…»

Большая часть деталей все еще валялась на металлическом полу. Какие же мы идиоты — синзуны, иссы, р'бены, я сам, все! Если роботы не действуют в антигравитационных полях, то обыкновенный кран, да что кран — просто блок в десять раз облегчил бы задачу. Но эти слишком цивилизованные существа позабыли о таких простых приспособлениях!

«Двадцать… девятнадцать… восемнадцать…»

Напряжение антигравитационного поля не было постоянным и ритмично менялось. Меня то вдавливало в ложе, то приподнимало, то вдавливало, то приподнимало…

«Пятнадцать… четырнадцать… тринадцать…»

Постепенно последние детали становились на место. Берантон крикнул:

— Внимание! Когда я подам знак, наступит твоя очередь. У тебя останется ровно одна земная минута. Приготовиться! «Двенадцать… одиннадцать… десять…» Когда я опущу руку, начнется твоя минута. Иди сюда!

Я встал, с трудом дотащился до замедлителя. Он показался мне чудовищным. Никогда, ни за что не смогу я его поднять!

«Девять…»

— Берантон! Я не смогу! Останови…

«Восемь…»

— Слишком поздно! Давай!

Он уронил руку. Я нагнулся, ухватился за деталь, полный страстной решимости. Выхода не было: чудовище уже пробудилось. Теперь я держал в руках наш единственный шанс на спасение — замедлитель реакции, который даст нам время уйти в ахун. Ухнув, как дровосек, я поднял его рывком. Берантон, глядя на мои земные часы, отсчитывал секунды.

— Пятьдесят пять…

Я сделал шаг, положил конец замедлителя на край отверстия.

— Пятьдесят…

Нет, деталь была слишком тяжела! Куда ее поворачивать, направо или налево? Внутри скафандра пот заливал мне глаза.

— Сорок…

О чем думает этот болван Суилик! Он же обещал дать максимальное напряжение антигравитационных полей, когда придет моя очередь!

— Тридцать пять…

Вокруг меня сборщики медленно расползались в стороны, придавленные страшным притяжением. Невероятным усилием я приподнял замедлитель на нужную высоту. Мне показалось, что я уже чувствую дрожь в недрах чудовища. А что, если иссы ошиблись? Что, если килсим взорвется сейчас? — Тридцать…

Охваченный ужасом, я повернул деталь, но не в ту сторону, в какую надо.

— В другом направлении, в другом направлении, — закричал Берантон. — Двадцать пять…

И вдруг мне почудилось, будто деталь сразу стала легче. Я смог ее повернуть, вставить глубже. Мне оставалось только повернуть ее еще раз. Но куда теперь? Разумеется, в обратном направлении. Но куда я ее поворачивал в первый раз? Совершенно ничего не соображая, я простоял, наверное, целую секунду.

— Двадцать…

— Вот так!

Деталь словно сама встала на место. Берантон машинально пытался отереть пот, струившийся по его лицу под шлемом скафандра.

— Десять, — проговорил он.

— Семь, — отозвался голос Суилика. — Внимание, я снижаюсь. Входите в ксилл!

Купол ксилла накрыл нас. В последний раз я бросил взгляд на волны застывшего металла, которых больше не увидит никто. Как можно скорее, Из последних сил передвигая ноги, мы забрались на внутреннее кольцо. Ксилл тотчас взлетел, оставив внизу центральный диск с грозной массой килсима. Он быстро уменьшался и скоро исчез из глаз. Мы дотащились до герметических дверей, вползли в ксилл. Притяжение все еще было так велико, что никто не решался подняться по лестнице. Когда оно немного ослабло, мы полезли вверх, изнемогая от усталости. Я был уже на полпути, как вдруг вся тяжесть исчезла и я почувствовал себя легче пушинки: это ксилл ушел в ахун.

Глава 4

ИСКРА В НОЧИ

Один за другим все расходились по своим местам. Я вернулся в сеалл.

— Где мы? — спросил я Суилика.

— Где-то в Пространстве. Надеюсь, достаточно далеко, чтобы ничего не бояться. Подождем взрыва.

— Теперь придется ждать целый базик?

— Нет, больше. Взрыв произойдет через базик, но мы его увидим только через пять-шесть базиков, в зависимости от расстояния до звезды. Ты забыл, что свет распространяется не мгновенно. А что касается волн снесс, которые распространяются быстрее обычных, — не думаю, чтобы взрыв значительно увеличил их поток. Впрочем, попробуем засечь.

Верантон и Сефер готовили регистрационную аппаратуру. Мы ждали. В ксилле царила тишина, нарушаемая лишь мягким гулом вспомогательных двигателей да чуть слышным шипением воздуха, прогоняемого через фильтры. Я уселся поглубже в удобное кресло и, сломленный усталостью, задремал.

Разбудил меня какой-то вопль. Я открыл глаза. Свет был погашен, но экран Полыхал яростным пламенем, а на его фоне жесткими тенями выделялись силуэты исса, синзуна и р'бена. Ослепленный, я отвернулся. Суилик, прикрывая глаза одной рукой, другой лихорадочно крутил рукоятку настройки. Приглушенный фильтрами, свет ослабел. Вцепившись в ручки своего кресла, я жадно вглядывался в фантастическое зрелище, в котором была и моя доля усилий, — возрождение солнца!

В глубине черного неба сияло ослепительное, несмотря на фильтры, пятно, расползаясь с каждой секундой. Затем из него вырвались лиловатые языки пламени и поползли в трех направлениях, вытягиваясь, как гигантские пальцы. Картина была грандиозная и жуткая, особенно потому что вокруг не мерцало ни одной звезды. Бледные пятна далеких галактик растворились в сиянии нового светила.

— Суилик, почему ты меня не разбудил? — крикнул я.

— Взрыв застал нас врасплох. Он произошел раньше, чем мы ожидали, а это означает, что мы находимся гораздо ближе, чем думали, даже слишком близко, если говорить начистоту. Посмотри на счетчик радиации!

Стрелка счетчика неуклонно ползла влево, приближаясь к зеленой черте, обозначающей опасность. Берантон и Сефер невозмутимо наблюдали за приборами-регистраторами.

— Осторожно, уходим в ахун!

Я почувствовал характерный толчок. Экран погас. Почти тотчас последовал новый толчок при выходе из ахуна, однако экран остался таким же темным.

— Куда мы попали? Никто не ответил.

— Суилик, где мы?

— Откуда я знаю! Где-то в Пространстве.

— Но где солнце? Неужели оно снова погасло? Мои спутники откровенно расхохотались.

— Да нет же, просто мы слишком удалились: свет сюда еще не дошел. Следи внимательно, и ты увидишь начало взрыва.

Мы напрасно прождали два базика. Внезапно в черной бездне космоса, как раз впереди пятна далекой галактики, загорелась зеленая искорка.

— Взрыв килсима, — проговорил Берантон. В течение, может быть, двух-трех секунд не было ничего, кроме этой зеленой искры в ночи. Затем вспыхнул ослепительный синий свет. Отсюда, с огромного расстояния, он показался мне ничтожным. Я снова увидел огненные пальцы, гигантские извержения раскаленных газов. Они расширялись, сливались, наконец образовали единую корону, некоторое время переливавшуюся всеми цветами радуги, затем последовало новое извержение, еще и еще — все чаще, все быстрее, все дальше. Теперь даже издали пробужденное светило казалось в два раза больше нашего Солнца. И оно росло с каждой минутой.

— От мисликов не осталось и следа, — холодно заметил Верантон. — И от их планет тоже.

Суилик увеличил изображение в сто раз, одновременно переменив фильтры. Весь экран заполнило кипящее огненное море. Вздымались и опадали гигантские волны, каждая величиной с несколько плане, . Диаметр звезды уже превысил пределы ее старой планетной системы, и все миры, которые она некогда озаряла, вернулись в огненные недра нового солнца со всеми их горами, замороженными океанами, развалинами всевозможных человеческих культур и… со всеми мисликами!

— Нет, это слишком! Свет небесный, ты дал слишком большую власть своим детям! — простонал молодой исс, только что вошедший в сеалл.

— Что значит «слишком»? Ты что, предпочитаешь, чтобы мислики погасили Иалтар?

Юноша не ответил. Единственный раз я услышал, как исс усомнился в Древнем пророчестве. И, словно по иронии судьбы, его одернул именно Суилик, один из немногих убежденных атеистов Эллы.

Безымянная звезда стабилизировалась. Время от времени над ней еще вздымались пылающие протуберанцы, но диаметр ее перестал увеличиваться. Пора было возвращаться, и мы ушли в ахун.

Когда Элла возникла на экранах, Суилик передал сообщение об успехе экспедиции. Поэтому еще до того, как мы проникли в атмосферу, нас встретил почетный эскорт из сотен ксиллов и «Тсалана», а Совет мудрецов в полном составе ожидал нас на пирсе, возле которого опустился на воду гигантский ксилл. Впереди всех, на самом краю мола, появились три тонкие фигуры, размахивающие руками, — Ульна, Эссина и Бейшит. Весь берег, вся нижняя терраса, все прибрежные склоны были покрыты тысячами иссов — первый раз я увидел на этой счастливой планете настоящую толпу. Когда мы выбрались на броню «Ссуинсса», грянул гимн, тот же самый, что я слышал в зале Совета миров на Рессане. И на этот раз даже я, землянин, человек с красной кровью и неразвитыми мистическими способностями, был взволнован и тронут до слез. Ибо это была песнь освобождения сотен человечеств от угрозы Вечной Ночи, песнь сынов Света, перед которыми открывалось грядущее без конца и края.

Мы еле добрались до зала Совета, сломленные усталостью и волнением. Суилик приступил было к докладу, но Аззлем мягко прервал его:

— Нет, Суилик, не надо. Оставим технические подробности до завтра. Просто расскажите нам все, как это было.

Мы рассказывали по очереди. Нервный подъем помог мне найти нужные слова, чтобы передать весь ужас и отчаяние тех секунд, коротких секунд на поверхности мертвого солнца, когда я напрягал все силы, пытаясь поднять «замедлитель». И меня слушали, как никогда в жизни!

Потом мы с Улейном отправились домой. Восемь дней я приходил в себя и отдыхал. За эти дни у нас в гостях, помимо Эссины и Суилика, Бейшит и Сефера, перебывали все соседи, кроме того из дальних мест прибыло множество иссов, которых я видел впервые. Мне пришлось повторять свой рассказ бесчисленное количество раз.

Вечером восьмого дня, когда я возвращался после купания, возле моего дома опустился реоб, выкрашенный в синий цвет, цвет Совета. Из него вышел Ассза и спокойно сказал:

— Слер, второй килсим готов!

И вот начался для меня самый фантастический период жизни. План иссов заключался в том, чтобы создать в. проклятой галактике пятно света, систематически торпедируя мертвые солнца вокруг первой зажженной нами звезды. Мне пришлось участвовать еще в десятке экспедиций, но теперь это было намного легче: замедлитель поднимали краном, и мне оставалось только направлять его в отверстие и поворачивать. Однако по общему согласию иссы, синзуны и р'бены предоставляли эту почетную роль мне, хотя при помощи крана с ней могла бы справиться любая женщина. Действительно, вскоре и женщины начали принимать участие в подобных экспедициях, пусть утомительных, зато не столь опасных, как десантные операции на планетах, захваченных мисликами.