— А сумел ты найти им место на ночь? Джефро кивнул.

— Надеюсь, увижу вас завтра, миссис Сепфора. Он пристально взглянул на меня, и я каким-то шестым чувством поняла, что ему есть, что мне рассказать.

Джефро вышел.

— Он много себе позволяет, потому что очень давно служит здесь, — заметила Джесси. — Старый чудак! Думает, что без него здесь не обойтись. Тем более, что его светлость по какой-то причине очень привязан к нему.

— Да, вспоминаю, в семье все очень любили Джефро. Многое начинает оживать в памяти.

— Ну что же, желаю вам хорошо отдохнуть. Я заглядывала к его светлости, но он спит. Если его разбудить, он уже больше не заснет и весь следующий день будет раздраженным, уж могу вас заверить.

— Но он действительно совсем беспомощен?

— Слава Богу, нет. Скорее, просто слабый. Нуждается в постоянной поддержке и опеке. Без меня ему не обойтись. Ну, как вам понравился пирог? Правда, он вкуснее, если его есть с пылу с жару.

Я ответила, что пирог был замечательным.

— Мне и самой нравится моя стряпня, — поделилась Джесси. — Ну, если вы закончили… Я прикажу принести вам горячей воды, умоетесь и сможете, наконец, поспать. Должно быть, вы очень устали.

Я согласилась, что неплохо бы хорошо отдохнуть ночью.

— Ну, вот у вас и будет такая возможность.

Джесси добродушно улыбалась, но это добродушие каким-то образом искажало ее черты, а может, причиной тому был острый блеск в ее глазах, который привел меня в немалое замешательство. Я мечтала, чтобы поскорее настало утро, потому что надеялась, что тогда я сумею пролить свет на некоторые непонятные мне вещи.

Джесси сама отвела меня в комнату. Во мне оживали воспоминания о доме. Я смутно припоминала его в дни расцвета. У меня появилось чувство, что все здесь сильно переменилось.

Джесси рывком открыла дверь.

— Ну, вот мы и пришли. Вам приготовили постель. — Она подошла и откинула покрывала. — Так, грелка на месте. Девчонки должны были приготовить все. Ну и поплясали бы они у меня, окажись что не так! Я стала зоркая, как ястреб, присматривая тут за всеми. Его светлость так говорит мне: «Не знаю, что бы мы без тебя делали, Джесси». Хочу сказать, он не из тех, кто допустит, чтобы все пришло в полный упадок. Он в курсе всего того, что я делаю. — Джесси становилась все более и более фамильярной. Я заметила, что у нее была привычка во время разговора слегка прикасаться к собеседнику рукой. Мне показалось это отталкивающим, и я хотела просить ее не делать этого, но, с другой стороны, мне хотелось еще немного задержать Джесси, чтобы побольше узнать из ее откровений.

Комната была хорошо обставлена: кровать под пологом, комод и туалетный столик, на котором лежало зеркало.

— Вот и горячая вода. Нет нужды отсылать ее вниз, когда вы помоетесь. Ее уберут утром.

— Благодарю вас.

— Надеюсь, что все в порядке. Увидимся утром. Доброй ночи.

— Благодарю вас.

Джесси одарила меня еще одним дружеским прикосновением и вышла.

Оставшись одна в комнате, я снова вернулась в мыслях ко всем замеченным странностям. Подойдя к двери, я не обнаружила в замочной скважине ключа, что сильно озадачило меня. Смогу ли я спокойно спать в этой непривычной обстановке, где многое было непонятно. Я решила, что мне следует быть готовой ко всему, даже самому необычному.

Почему лорд Эверсли нанял такую женщину, как Джесси? Как мне показалось, она имеет определенную власть в доме. Ведет она себя как хозяйка. И, безусловно, ей-то должно быть известно, что я приезжаю.

Я была очень утомлена, но мой ум был так занят всеми этими загадками, что я понимала, уснуть будет очень трудно.

Я подошла к окну. Снаружи стояла непроглядная темнота. Как бы мне хотелось, чтобы быстрее настало утро! Казалось, что все, что бы ни случилось, станет тогда понятнее.

Я увидела в комнате свой багаж и от души пожелала, чтобы грумы чувствовали себя спокойнее, чем я.

Я распаковала одну из сумок и достала все, что могло бы мне пригодиться, решив отправиться в постель и постараться уснуть, тем более что до утра я все равно не могла ничего поделать.

Я умылась и разделась. Отодвинув грелку, я забралась в постель. Нырнув в роскошную пуховую перину, я, несмотря ни на что, почувствовала сонливость. Но в тот момент, когда я уже начинала дремать, я вдруг в испуге проснулась и села в кровати, прислушиваясь. Я поняла, что мне предстоит беспокойная ночь. Ну что ж, я была готова к этому.

Через какое-то время я услышала звук приближающихся шагов. Я уставилась на дверь. Без сомнений, за ней кто-то стоял. В комнате теперь было немного светлее — небо за окном уже не было затянуто облаками. Да и мои глаза привыкли к темноте. Я увидела, как ручка двери медленно поворачивается.

— Войдите, — сказала я.

Ручка перестала двигаться. Стало тихо. Я села в постели. Мое сердце так билось, что я могла его слышать. Потом я услышала звук «удаляющихся шагов. Открыв дверь, я выглянула, но ничего не смогла увидеть.

« Случившееся явно не располагало ко сну. Я лежала, внимательно прислушиваясь.

Должно быть, прошло не менее получаса, прежде чем я снова услышала шаги. На этот раз я выскользнула из постели и встала в ожидании у двери.

Шаги затихли за моей дверью, и ручка начала медленно поворачиваться. В этот раз я молчала, прижавшись в ожидании у стены. Дверь медленно отворилась.

Я ожидала увидеть Джесси, но, к моему изумлению, на пороге стояла девочка лет десяти, не более. Она вошла, направилась к кровати и была весьма изумлена, обнаружив, что та пуста. В этот момент я захлопнула дверь и появилась перед ней со словами:

— Здравствуй, что тебе надо? Девочка развернулась и уставилась на меня расширившимися ясными глазами. Думаю, что, если бы я не преградила ей дорогу, она попыталась бы выскользнуть из комнаты.

Все мои страхи развеялись. В конце концов, я поняла, что, несмотря на довольно странное появление, я имею дело всего-навсего с любопытной маленькой девочкой.

— Ну, — сказала я, — и что же заставило тебя нанести мне визит в такое время? Ты ведь знаешь, сейчас уже очень поздно.

Ответом было молчание. Девчушка пялилась на свои босые ноги, на ней была только ночная рубашка. Я приблизилась к ней. Девочка смотрела на меня с ужасом, и было заметно, что она готовится рвануться к двери.

— Раз ты здесь, — промолвила я, — должна тебе заметить, что это весьма бесцеремонное вторжение. Думаю, ты должна дать мне объяснение.

— Я… я только хотела взглянуть на вас.

— Ты кто?

— Меня зовут Эвелина.

— А что ты делаешь здесь, в этом доме, Кто твои родители?

— Мы живем здесь. Ведь это дом моей мамы… Теперь я поняла. Я уловила некоторое сходство.

— Так ты, должно быть, дочка Джесси? Она кивнула.

— Понятно, и вы живете здесь, в доме твоей матери?

— Ну, вообще-то, это дом «хозяйчика».

— Чей?

— Старика. Его настоящее имя лорд Эверсли. Но мы обычно называем его «хозяйчиком».

— Мы?

— Это прозвище дала ему моя мама.

— Я понимаю. По-видимому, он ваш большой друг, если позволяет жить в своем доме и называть себя «хозяйчиком».

— Он не может обойтись без нас.

— Он сам так говорит? Девочка кивнула.

— Почему ты прокралась в мою спальню?

— Я увидела вас, когда вы приехали.

— Я тоже тебя заметила. Это ты стояла наверху лестницы?

— Вы видели меня?

— Да. Тебе следовало бы быть поосторожнее. А ты допустила, чтобы тебя поймали. Что ты на это скажешь?

— Что вы собираетесь делать со мной?

— Еще не знаю, посмотрю, когда закончу расследование.

— Закончите что? — Девчушка испугалась так, будто услышала о предстоящей пытке.

— Я собираюсь задать тебе несколько вопросов. И многое будет зависеть от того, что ты ответишь мне.

— Моя мама очень рассердится. Иногда она становится очень злой. Она предупредила, чтобы я была осторожна и не входила, не убедившись, что вы спите.

— Значит, ей бы не хотелось, чтобы тебя поймали? Она взглянула на меня с удивлением:

— Конечно.

— Странно, — заметила я.

— Вы так смешно разговариваете. А зачем вы приехали к нам? Вы хотите накликать беду на нашего «хозяйчика»?

— Я приехала потому, что «хозяйчик», как вы его называете, пригласил меня.

— Моя мама очень злится из-за этого. Она не может понять, как он мог пригласить вас, не предупредив ее. Она засыпала его вопросами… через кого он передал приглашение… и все такое. Я так поняла, что у них произошла ужасная ссора.

— А почему, собственно, лорд Эверсли не может пригласить в свой дом, кого он пожелает?

— Ну, сперва он должен попросить разрешения у мамы, не так ли?

— Но ведь твоя мать здесь простая экономка?

— Ну, это совсем не так, вы же понимаете.

— В каком смысле?

Девочка хихикнула. Ее личико, казавшееся абсолютно невинным, тотчас преобразилось и стало хитрым и лукавым. Хотя она и была очень юна, но явно знала обо всем происходящем в доме и наверняка понимала, что значат те отношения между лордом Эверсли и ее матерью, о которых я могла только догадываться и только теперь узнала точно.

Этот ребенок был совсем не так невинен, как мне сперва показалось. Это было дитя, которое подслушивало, подсматривало и шпионило за всеми, чье любопытство было столь велико, что привело ее ночью сюда, чтобы взглянуть на новую гостью, которая доставила столько беспокойства ее матери.

Мне не хотелось продолжать разговор. Понимающий смешок дал мне ответ на многие вопросы, и, конечно, у меня не возникало желания обсуждать сомнительные отношения между ее матерью и лордом Эверсли.

— Ну, я пойду, — сказала девочка. — Спокойной ночи. Вам тоже надо поспать.

— Сперва я хочу окончательно выяснить твои намерения. Скажи мне, ты хотела осмотреть мои вещи?

— Только взглянуть.

— Ну, раз уж ты здесь, ответь-ка мне еще на несколько вопросов. Давно ли вы живете здесь?

— Что-то около двух лет.

— Тебе здесь нравится?

— Да, здесь довольно мило. Не так, как…

— Не так, как там, где вы жили раньше? Где же?

— В Лондоне.

— Ты жила с матерью. А где твой отец?

Девочка пожала плечами:

— Он никогда не жил с нами… хотя… с нами жили разные дяди… Но они никогда не задерживались надолго.

Я почувствовала отвращение. Из слов ребенка вырисовывалось именно то, что я и заподозрила.

Джесси была падшая женщина, которой каким-то образом удалось прибрать к рукам лорда Эверсли. Как ей это удалось? Я не могла и представить, что кто-то из моих родственников может увлечься подобной женщиной. Никто из них и часу бы не потерпел такое создание под своей крышей.

— Как вы сюда попали?

Дочка Джесси замялась. Я догадалась, что она просто не знает. По ее словам, раньше они жили недалеко от Ковент-Гардена и ее мать пускала жильцов. «Людей из театра», как сказала девочка.

— Ведь моя мама однажды выступала на сцене, — добавила она и слегка погрустнела. Я сказала:

— Тебе нравилась жизнь в Лондоне больше, чем здесь?

— Здесь мы едим такие вкусные вещи… и маме здесь хорошо… и «хозяйчик» ничего не может без нас, — возразила девочка.

— Это он так говорит?

— Он обычно так говорит маме. Она часто спрашивает об этом.

— Где твоя спальня? Она ткнула куда-то вверх.

— А твоей матери?

— Естественно, рядом с «хозяйчиком». Меня затрясло от ярости. Это-то я и подозревала.

Оставалось только гадать, какие еще неожиданности готовит завтрашний день.

— Я замерзла, — пожаловалась девочка.

Я тоже замерзла, но чувствовала, что многое выведала от Эвелины.

— Будет лучше, если ты теперь поднимешься к себе в комнату, — сказала я ей.

Девчушка живо метнулась к двери.

— Если я решу пожить здесь, мне бы хотелось получить ключ от моей двери.

— Я верну его.

— Так он у тебя.

Эвелина улыбнулась и кивнула, передернув плечами. Выглядела девочка в этот момент озорно и ребячливо.

— Ты хочешь сказать, что утащила ключ, чтобы иметь возможность в любой момент, когда тебе этого захочется, пробраться сюда и осмотреть мою комнату?

Девочка потупилась, по-прежнему улыбаясь.

— Он сейчас у тебя в комнате? Она кивнула.

— Тогда ступай и немедленно принеси мне ключ. Эвелина колебалась.

— Если я это сделаю, вы никому не расскажете про то, что произошло здесь?

Теперь колебалась я. На лице девочки была отчетливая печать алчности. Она была удивительно похожа на мать.

— Ну хорошо, — произнесла я. — Это удачная сделка. Отдай ключ мне, и мы будем держать твое посещение в тайне, и советую тебе не делать больше этого.

Девочка кивнула и выскользнула из комнаты. Вскоре Эвелина вернулась с ключом. Она хитро улыбалась мне.

По-прежнему недоумевая, какие еще открытия сулит мне завтрашний день, я заперла дверь, вернулась в свою кровать, где после всех треволнений спокойно проспала до утра.

Меня разбудило появление горничной, принесшей мне горячую воду. Солнце заливало комнату, высвечивая ветхость, не замеченную мной вечером.

— Доброе утро, — сказала я. — Как тебя зовут?

— Молл, — ответила девушка. — Мисс Джесси просила передать вам, чтобы вы спускались вниз, когда будете готовы.

Я поблагодарила служанку, и она, одарив меня любопытным взглядом, вышла.

Не успела я подняться с постели, как на меня нахлынули воспоминания о прошедшей ночи. Сегодня я постараюсь разузнать все об истинном положении дел. Я очень многого ждала от встречи со своим родичем. «Хозяйчик»! И эта женщина! Все это совсем не весело. Я спустилась в столовую, не зная, чего ожидать еще.

Джесси находилась уже там в утреннем, богато украшенном наряде из лилового батиста. Драгоценностей на ней было лишь немногим меньше, чем вечером. Солнце гораздо резче, чем мягкое пламя свечи, высвечивало весьма заметный макияж.

Она горячо приветствовала меня.

— О, это вы! Надеюсь, хорошо выспались? Мой Бог, вы были так измотаны!

Джесси оставила попытку выглядеть светски, которую она так отчаянно предпринимала при нашей первой встрече. Я поняла, что ее сегодняшняя манера поведения нравится мне гораздо больше. Она была гораздо естественнее.

— Удобна ли ваша постель? Я боюсь, все делалось так поспешно, да вы и сами знаете, что такое эти горничные. Это нелегкая работенка — присматривать за всеми ними.

Я ответила, что постель была вполне удобна и я под утро крепко заснула.

— Всегда немного трудно заснуть в незнакомом месте.

— Да, это так, — Джесси визгливо хихикнула и, находясь достаточно близко, сумела наградить меня игривым тычком, от которого я не успела увернуться. — Ну, что у нас сегодня на завтрак? Мы не ожидали гостей, вы застали нас врасплох. Но я позаботилась о провизии, и, надеюсь, они там, на кухне, не испортят ее.

И вправду, еда была отменная. На стол подали рыбу и пирог с мясом. Я не была голодна и отведала лишь немного рыбы — все, что я была способна съесть. Джесси тем временем уселась напротив меня, так же, как и минувшей ночью.

— Боже, вы едите, как птичка, — сказала она. — Я подозревала, что Джесси уже успела позавтракать, но она не удержалась от куска пирога и съела его, выказывая величайшее наслаждение, облизываясь и обсасывая пальцы.

Я поинтересовалась, когда же смогу, наконец, повидать лорда Эверсли.

— Ну, это как раз то, о чем я бы хотела поговорить с вами. Он, бедняжка, неважно себя чувствует с утра. Нужно некоторое время, чтобы он пришел в себя. Вы же понимаете, нельзя сказать, что он крепкий, как огурчик, хотя для своего возраста и неплохо сохранился. — Глаза Джесси блестели весьма выразительно, и я не сомневалась, что она не преминула бы ущипнуть меня, не разделяй нас стол.

— Не сомневаюсь, что он захочет меня увидеть, если только узнает, что я уже здесь.

— Да, безусловно, вы правы. Через часик-другой… хорошо… Ну, скажем, около одиннадцати.

— Ну что же, подождем до одиннадцати, — сказала я.

Джесси встала.

— Сейчас вы, наверное, будете распаковывать багаж. Вам ведь понадобятся ваши платья. А потом погуляйте по саду. Там очень красиво. Только не уходите слишком уж далеко и возвращайтесь к одиннадцати. Надеюсь, к этому времени он будет в порядке.

Я, вернувшись в свою комнату, достала самые необходимые вещи и, следуя совету Джесси, отправилась в сад. Я заметила, что за ним не слишком хорошо ухаживают. Та атмосфера запущенности, которая пронизывала дом, царила и в саду.

В одиннадцать я вернулась. Джесси уже ждала меня в зале.

— Его светлость очень взволнован. Он хочет как можно скорее видеть вас.

Я поспешила вслед за ней вверх по лестнице. Воспоминания детства опять нахлынули на меня. Я знала, что мы идем к главной спальне. Я вспомнила, как мы приходили сюда с моей матерью навестить прабабушку, когда та болела.

Джесси бесцеремонно распахнула дверь в спальню. Я последовала за ней.

В комнате стояла большая кровать под пологом, на которой сидел старик. Лицо его было изжелта-бледное, он выглядел настолько худым, что могло показаться, будто это труп, если бы не большие живые карие глаза.

— Ну, вот и она, «хозяйчик». Вот наша маленькая леди.

Яркие глаза старика обратились ко мне. Выпростав худую руку, он сжал мою ладонь.

— Сепфора! Ведь это ты, дочка Клариссы. Ты приехала, наконец.

Я бережно взяла руку старика. Его глаза слегка увлажнились. Ну, вот и долгожданное гостеприимство. Я видела, что он очень рад моему появлению.

— Она приехала по твоей просьбе, голубчик, — сказала Джесси. — А меня ты не предупредил. Не очень-то это хорошо с твоей стороны, дорогуша. Ведь она приехала так поздно… ночью… и не нашла ожидаемого восторга по поводу своего появления. Да если бы ты мне сказал, в ее честь звонили бы все колокола. Старик смущенно улыбнулся мне:

— Джесси хорошо ухаживает за мной.

— Ну, еще бы, — заявила Джесси, — хотя порой ты не очень-то ценишь это, непослушный «хозяйчик».

Он улыбался мне. Пытался ли он что-то мне сообщить? Так или иначе, было ясно, что это невозможно в присутствии Джесси.

— Я так рада видеть вас, — сказала я.

— А где твой муж?

— Он не смог приехать со мной. Неподалеку от нашего дома случился пожар, и он сломал ногу, помогая тушить его.

— Так ты приехала одна?

— В сопровождении семи слуг. Старик кивнул:

— Хорошо, хорошо.

Его темные блестящие глаза смотрели очень выразительно. Теперь я была уверена, что он пытается что-то сообщить мне.

— Расскажи мне, — продолжал он, — расскажи мне, как там твоя мать, моя дорогая девочка. А твой отец… какая трагедия! Я знал его. Истинный джентльмен. А Сабрина… о…

— У них все в порядке.

— Как жаль, что Сабрина вышла замуж за этого проклятого якобита. Мы… мы… вынуждены все расплачиваться за это. Все они предатели.

Джесси уселась на кровать. Вблизи на столе стояла коробочка с конфетами. Она взяла одну и стала сосать. Я догадалась, что сласти стоят здесь для нее, и поняла, что Джесси делит спальню с этим несчастным скелетоподобным стариком. Если бы все это не выглядело так трагично, представить их вместе в постели было бы весьма забавно. Джесси уселась в кресло, благодушно улыбаясь, но за этой милой улыбкой угадывалась настороженность цепной собаки, ведь ее переполняли подозрения и злоба из-за того, что старику удалось пригласить меня, не поставив ее в известность. Я раздумывала, насколько полно сумела она прибрать к рукам старика. Судя по всему, еще не до конца, но, тем не менее, я поняла, что хозяйка в доме — она.

— «Хозяйчик» до сих пор приходит в ярость от якобитов, — заметила Джесси.

Я взглянула на него, слегка нахмурившись. Почему он не отошлет прочь эту ужасную женщину?

Он уловил мой взгляд и посмотрел на меня, как бы извиняясь, но в то же время и желая что-то сообщить. Я поняла: ему надо поговорить со мною наедине. Почему он не может приказать ей оставить нас?

Возможно ли, чтобы он боялся ее? Бесстыдная, властная женщина, лично отобравшая прислугу для дома, и с другой стороны слабый, больной старик, проводящий большую часть времени в постели.

Ситуация слегка прояснялась, но я не могла понять причину его послушания.

— Я слышала, что мисс Джесси — отличная экономка, — произнесла я.

Джесси издала хриплый смешок.

— Больше, гораздо больше, не правда ли, дорогуша?

Он рассмеялся вместе с нею, и по выражению его лица я поняла, что она действительно дорога ему.

— Вы когда-нибудь выходите погулять? — спросила я.

— Нет, я уже не был на воздухе… не помню сколько, Джесси? Несколько месяцев? Она кивнула.

— Беда в том, что мне не преодолеть ступенек. А жаль. Я всегда любил подышать свежим воздухом.

— Он отдыхает днем, так ведь, дорогуша? Я укладываю его после обеда. И где-то около часа он прекрасно дремлет… он отдыхает.

Открытая коробочка со сластями стояла перед Джесси.

— Но здесь нет марципанов, — заметила она. — Я же велела служанкам следить, чтобы коробка была полная.

Ее лицо исказилось от гнева. Невинное происшествие вызвало на лице Джесси выражение ярости, которое почти немедленно сменилось улыбкой. Если это произошло из-за каких-то конфет, то как же она будет реагировать, когда по-настоящему глубоко затронуть ее интересы? Ситуация, которая поначалу представлялась непонятной и опасной, понемногу прояснялась.

Она подошла к двери и закричала:

— Молл!

Это был наш шанс. Худая старческая ладонь порывисто сжала мою.

— Повидай Джефро, — прошептал старик, — Он расскажет тебе, что делать.

И это все. Джесси воротилась в комнату. Только ее слабость к конфетам позволила нам остаться наедине хотя бы на мгновение.

— Ох уж эти девчонки, — заявила она, — право, не знаю, за что им платят деньги.

Я быстро сказала, как бы продолжая разговор:

— Так что я вас спрашивала? Ведь наше родство действительно достаточно близкое…

— Давай посмотрим, — отозвался старик. — Итак, мои родители — Эдвин и Джейн, а Эдвин был сыном Арабеллы и Эдвина. Потом Арабелла вступила в новый брак с кузеном моего отца. Его звали Карлтон, так же, как и меня. Это традиционное имя в нашей семье. У них родились Присцилла и Карл, который стал генералом. У Присциллы была внебрачная дочь Карлотта, а после замужества еще одна дочь — Дамарис. У Карлотты родилась дочь… и снова незаконная. Джесси расхохоталась:

— Ну, теперь ясно, откуда идет твоя испорченность, «хозяйчик».

Казалось, он не услышал ее и продолжал:

— А Кларисса, дочь Карлотты, это и есть твоя мать. Так, ну, и в каком же родстве мы после этого? Я думаю, тебе лучше называть меня дядя Карл, не так ли? Несчастного генерала больше нет с нами, поэтому нет и опасности перепутать нас.

— Хорошо, — сказала я. — Итак, вы мой дядя Карл.

Очень скоро возвратилась Молл г коробкой сластей. Джесси вскочила и с жадностью выхватила конфеты. Это дало нам еще одну возможность, и дядя Карл не упустил ее.

Он ничего не сказал, но его губы прошептали имя:

«Джефро».

Мы еще немного поболтали, и я собралась уходить. Джесси ухмылялась. Она и не догадывалась, что мне кое-что удалось узнать.

Было около полудня, когда я покинула своего родича, о котором отныне думала как о дяде Карле. Джесси сказала, что обед подадут в четверть первого. Тогда-то я ее и увижу. Как я успела заметить, Джесси любит поесть.

Это ведь благодаря ее любви к сластям я смогла перекинуться несколькими словами с дядей Карлом. Мне надо быть благодарной этому обстоятельству. Я уже знала, чем займусь после обеда. Я собиралась найти Джефро.

Обед сервировали в столовой. Состоял он из нескольких блюд: суп, рыба, мясо трех видов и пироги.

Кажется, Джесси обожала пироги. Когда я появилась в столовой, Джесси находилась уже там с девочкой, которую я видела прошлой ночью.

— Моя дочь Эвелина, — представила мне девочку Джесси.

Эвелина сделала реверанс. Она старалась выглядеть скромницей, и я догадалась, что дерзкая девчонка очень боится своей матери.

— Она старается быть полезной по дому, не так ли, малышка?

Эвелина смотрела на меня наполовину со страхом, наполовину с мольбой. Я догадалась, что она боится упоминаний о прошлой ночи.

— Наверное, ты отличная помощница, — сказала я.

Девочка, видимо, успокоилась и наградила меня улыбкой, полной благодарности. Она принесла мне ключ, многое рассказала, а я в знак благодарности должна была молчать.

Мы уселись за стол, и я была довольна тем, что Джесси настолько увлечена едой, что разговор стал весьма отрывочным.

— Я возьму поднос для «хозяйчика» наверх. Всегда даю ему то, что не повредит желудку. Вы же понимаете, с этим надо быть осторожной. Я считаю, что кусок холодного жаркого не слишком хорош для него. Он может есть только жидкую пищу. Теперь вы понимаете, почему он ест в полдень: я слежу, чтобы он пообедал первым. А потом его укладывают, он спит примерно до пяти. Я и сама люблю немного подремать после обеда. Я слышала, что это полезно… Ваш отъезд задерживается до следующего утра, не так ли, миссис Рэнсом?

— Я не сплю после обеда и уеду, когда сочту нужным.

Джесси рассмеялась.

Эвелина украдкой разглядывала меня и пыталась участвовать в беседе. Я была довольна, когда обед закончился. Меня очень обрадовало, что Джесси собирается поспать. Единственное, что меня удивляло: неужели она будет спать с дядей Карлом?

Я отправилась в свою комнату. Когда в доме все, наконец, затихло, я не стала терять времени. Я вышла и направилась через сад к конюшням. Скорей всего именно там я могла найти Джефро. Я оглядела лужайку, на краю ее стояли два домика, на воротах одного из них катался маленький мальчик. Он с любопытством взглянул на меня, и я сказала:

— Привет.

Он снова посмотрел на меня, и я продолжала:

— Ты знаешь Джефро? Он кивнул.

— А где он живет?

Мальчик показал на второй дом.

Я поблагодарила его и направилась в указанном направлении.

Должно быть, Джефро ждал моего прихода, потому что не успела я сделать нескольких шагов по дорожке, как услышала его голос:

— Входите, миссис Сепфора. Я жду вас. Я зашла в темную комнату, заставленную мебелью. Над дверью была прибита подкова.

— Лорд Эверсли попросил меня повидать тебя.

— Что же, правильно. Я единственный, кто может что-то вам рассказать.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, все теперь в ее власти. Что Джесси хочет, то и будет. Вот как у нас теперь.

— Но это же ужасно. Я не знаю, что делать. Эта женщина…

— Не такая уж необычная ситуация. Такой человек, как его светлость… Прошу прощения, мисс Сепфоpa, но такие вещи происходили и будут происходить.

— А нельзя ли ее отослать? Может, ее просто уволить?

— Его светлость никогда не согласится на это. Он влюблен в нее до безумия. Это его последняя страсть… если вы мне простите такие слова.

— Ты хочешь сказать, что она прибрала его к рукам?

— Она заполучила его, миссис. Он не хочет, чтобы она уехала, а Джесси желает этого меньше всего. Лорд Эверсли знает, что она обустраивает свое гнездышко, и ему нравится дарить ей перышки.

— Это весьма необычная экономка, — заметила я.

— Да, вы ведь уже поняли, эта женщина всегда рядом с ним, и не думаю, чтобы он в его-то годы захотел менять образ жизни.

— Но что-то случилось. Он прошептал мне, чтобы я непременно поговорила с тобой.

— О да, да… Он просил меня сообщить, что хотел бы видеть вас лично… без Джесси. Он хочет привести в порядок свои дела.

— Я могу пойти к нему, и он может приказать, чтобы нас оставили наедине. Почему он не велел экономке уйти?

— Джесси не такая женщина. Она никогда не допустит подобного обращения, а он не будет ей перечить. Нет, единственное, что вы можете сделать, это попробовать навестить его, когда Джесси нет дома. У нее есть привычка в определенное время отлучаться из дома…

— Но откуда ты знаешь?

— Она точна, как часы.

— Она сказала, что до пяти лорд Эверсли отдыхает после обеда и она делает то же.

— Она отдыхает! Может быть, она и в постели, но не отдыхает… простите мне эту грубость.

— После обеда, — продолжал Джефро, — она укладывает его светлость спать. Затем, в половине второго, она отправляется к Эймосу Керью. Она без ума от него. Видите ли, это он привез ее сюда. Я догадываюсь, чем эти двое занимаются…

— Ты полагаешь, что Эймос Керью ее любовник? А кто он?

Джефро пожал плечами:

— Кто он? Он здешний управляющий. Его светлость тоже не может обойтись без него. Эймос привез сюда Джесси и устроил ее экономкой; очень скоро она прибрала в свои руки не только весь дом, но и лорда Эверсли. Это уж такой сорт женщин. Она выгнала всех старых слуг, кроме меня и еще одного-двоих, кто живет в собственных домах. Она не сумела выселить нас. Затем она набрала новых. Но я хочу еще сказать… по всей видимости, и его светлость, и Эймос Керью очень довольны друг другом. Каждый из них считает, что Джесси существует только для него.

— Все это ужасно, — сказала я.

— Да, конечно, такую леди, как вы, это шокирует, но его светлость хотел видеть вас, и, пока Джесси проводит время с Эймосом Керью, у вас есть возможность встретиться с ним. Идите сейчас прямо в его комнату. Может, он и задремал, но вы его разбудите, и он расскажет, что ему нужно, зачем он вызвал вас… но я не думаю, что он хочет избавиться от Джесси… просто он не может при ней рассказать вам о своих намерениях.

— Я возвращаюсь в дом и иду к нему.

— Еще рановато. Подождите, пока Джесси не пойдет в дом Керью. Ее можно будет увидеть через чердачное окно. Мой дом стоит на пригорке, из него можно видеть дом Керью. Она приходит туда обычно в одно и то же время — в два часа. Мы можем понаблюдать. Давайте поднимемся.

Короткая лестница вела наверх — в спальню Джефро, которая занимала всю верхнюю часть дома. Там были маленькие окошки, одно из которых выходило на огород Джефро, через другое можно было видеть дома за лугом.

Джефро приставил к окну два стула.

— Смотрите на правый дом. Там живет управляющий. Всегда именно в этом доме, сколько я помню, да и при моем отце и дяде тоже. Теперь там живет Эймос Керью. Он веселый малый и нравится людям. Особенно девчонкам. Я думаю, кое-кто из них не прочь поселиться в его доме, но он не расположен жениться. А вскоре после своего приезда он притащил сюда и Джесси. Она проникла в дом и обольстила его светлость. Она сделала так, что он не может обойтись без нее. Он дарит ей украшения, наряды, дал ей власть над всем домом. Он же уже старик… ну, Джесси с Эймосом и завладели всем домом. Вот так обстоят дела.