- Да, вы правы,- сухо подтвердил Уоррен.- Это мой дядя. А теперь я расскажу вам все... Только не смейтесь, дело абсолютно серьезное.
      Надо сказать, что мой дядя Уорпас - славный малый. Запомните это хорошенько. Он оказался в неловком положении, потому что повел себя как всякий обычный человек; такое с каждым может случиться, хотя считается, что политики на такое не способны. Всем политикам время от времени необходимо выпускать пар. Иначе они просто сойдут с ума - возьмут, например, и откусят ухо послу на торжественном приеме. А если еще принять во внимание, какая неразбериха царит во всей стране, когда все идет не так, как надо, да еще всякие дураки пытаются заблокировать мало-мальски разумные начинания, ставят палки в колеса... В общем, бывают времена, когда они не выдерживают. Особенно когда находятся в обществе равных да вдобавок выпьют на вечеринке коктейль-другой.
      Вы знаете, что мое хобби - снимать любительские фильмы, да еще, господи спаси, звуковые. И вот примерно за неделю до отплытия я приехал в Вашингтон, чтобы нанести дядюшке Уорпасу прощальный визит.- Уоррен подпер подбородок руками и с горечью посмотрел на друзей, рассаживающихся кто куда.- Взять за границу мой киноаппарат я не мог - слишком сложно. Дядя Уорпас предложил оставить аппарат у него. Подобные вещи его занимают; он решил, что, возможно, возня с киноаппаратом его развлечет, если я покажу ему, как все работает...- Уоррен тяжело вздохнул.- В первый же вечер дядя устроил очень большой прием, на который пригласил в высшей степени достойных людей. Но он и еще несколько членов его кабинета и закадычных друзей из числа сенаторов, когда начались танцы, незаметно ускользнули наверх. Поднялись в библиотеку, играли там в покер и пили виски. Когда появился я, все решили, что будет чудесно, если я подготовлю технику и сниму звуковой фильм. Мне понадобилось некоторое время, чтобы подготовить аппаратуру. Пришлось привлечь в помощь дворецкого. Пока мы возились с камерой, гости продолжали выпивать в приятной компании. Некоторые из дядиных приятелей - такие высокие, мощные, грубоватые парни родом со Среднего Запада; они не дураки выпить; и даже дядя Уорпас, как говорится, позволил себе лишнего.- Уоррен посмотрел в потолок; при воспоминании о приятном вечере в глазах его заплясали веселые огоньки.Началось все чинно и благородно. Дворецкий работал оператором, а я записывал звук. Вначале достопочтенный Уильям Т. Пинкис процитировал Геттисбергскую речь Линкольна. Тут все было в порядке. Затем достопочтенный секретарь Сельскохозяйственной комиссии представил гостям сцену убийства из "Макбета" - играл он мощно, в качестве кинжала используя бутылку джина. Вот так, постепенно, они и расслаблялись. Сенатор Боракс пропел "Энни Лори", а затем четверо гостей образовали квартет и исполнили "Где сегодня мой странник-дружок?" и "Надень свой старый серый капор"...
      Пегги Гленн с ногами забралась на койку, прислонилась спиной к стене и смотрела на Уоррена с ужасом. Ее розовые губки приоткрылись, брови поднялись.
      - Ну и что тут такого?- недоуменно спросила она.- Подумаешь, большое дело! В нашей палате общин еще не такое бывает...
      Уоррен пылко поднял руку:
      - Детка, Небо свидетель, это только начало...
      Морган расхохотался; Уоррен обиделся.
      - Говорю вам, Хэнк, дело серьезное!
      - Вижу,- согласился Морган, становясь задумчивым.- Кажется, я начинаю понимать, что было дальше. Продолжайте.
      - А мое мнение, шшто они поступили ферно,- высказался капитан Валвик, энергично кивая в знак одобрения.- Мне всегда самому хотелось попропофать шшто-то такое. Хотите, покашу, как тфа пароход столкнулись в туман? У меня хорошо получалось. Я фам покашу! Ха-ха-ха!
      Уоррен загрустил.
      - Ну вот, говорю вам, дальше - больше. Первый звоночек прозвенел, когда один парень из кабинета министров, который давно уже хихикал в кулак, поведал нам возвышенную историю о коммивояжере и фермерской дочке. А потом наступила кульминация вечера. Мой дядя Уорпас все это время сидел в одиночестве и боролся с собой - я словно слышал, как тикали его мозги: тик-так... тик-так...- но тут он не вытерпел. Он заявил, что намерен произнести речь. И он ее произнес. Встал перед микрофоном, прочистил горло, расправил плечи - и полился поток красноречия.
      Некоторым образом,- продолжал Уоррен не без восхищения,- это была самая замечательная речь, которую мне когда-либо доводилось слышать. Дело в том, что у дядюшки Уорпаса хорошо развито чувство юмора, но при его положении ему все время приходилось себя одергивать. Я случайно знал, что он бесподобно произносит пародии на политические речи... А тут он превзошел сам себя! Дядюшка живописно и свободно изложил свое мнение о том, как управляют страной, и сказал все, что думает о правительственных чиновниках. Потом, обращаясь к главам Германии, Италии и Франции, изложил свои взгляды на их родословную - не забыв ни матушек, ни дядюшек; объяснил всем присутствующим, как развлекаются главы этих государств в свободное время, и указал, куда им следует послать военно-морской флот с наибольшим возможным эффектом...Уоррен промокнул лоб платком.- Видите ли, дядюшке удалось создать изумительную пародию на речь типичного "поджигателя войны", любящего бряцать оружием, со множеством затейливых ссылок на Вашингтона, Джефферсона и веру отцов... В общем, все высокопоставленные пьянчужки встретили дядину речь радостными криками и аплодисментами. Сенатор Боракс раздобыл маленький американский флажок и всякий раз, когда дядя Уорпас выражался особенно красноречиво, размахивая им, засовывал голову чуть ли не в камеру и голосил: "Ура!"... Словом, это был просто ужас. Что касается ораторского искусства, тут речь была непревзойденной, я никогда не слышал ничего красноречивее. И я знаю, что две или три газеты в Нью-Йорке охотно дали бы миллион долларов за мой коротенький любительский фильм.
      Пегги Гленн, давясь от смеха, тем не менее, недоверчиво смотрела светло-карими глазами на рассказчика. Казалось, она раздосадована.
      - Но послушайте.- снова возразила Пегги,- какая чепуха! Знаете ли, это не совсем... честно...
      - Вы мне будете рассказывать,- мрачно отозвался Уоррен.
      - ...ведь ваш дядюшка и его друзья - очень милые, благородные люди. Это омерзительно! Просто фарс какой-то! Нет, это полная нелепость, безрассудство! Я вам не верю.
      - Детка,- мягко пояснил Уоррен,- а все потому, что вы - англичанка. Вам не понять американского характера. Никакой нелепости здесь нет. Подобные скандалы время от времени случаются, только обычно их замалчивают. Но на сей раз скандал примет настолько огромные, головокружительные размеры, что... Да ладно! Не будем говорить о том, какой взрыв произведет он в Америке. Скандал положит конец карьере дяди Уорпаса, а вместе с ним и многим другим. Но вы подумайте, какой эффект произведут некоторые из его высказываний на, скажем так, определенных государственных деятелей Италии и Германии? Они-то не найдут в речи дядюшки абсолютно ничего смешного. Спорим, они запрыгают, начнут рвать на голове волосы и потребуют немедленного объявления войны... разве что их будут крепко держать... Ф-фу... бомба. Нет, что я говорю? По сравнению с этим бомба - просто фейерверк! В каюте сгущались сумерки. За иллюминатором клубились тучи; корабль ходил ходуном от мерного стука гребных винтов и килевой качки. "Королева Виктория" то с шумом и плеском вздымалась на гребне очередной волны, то с грохотом падала вниз. Стекла и графин с водой дребезжали на полочке над раковиной. Морган протянул руку и включил свет.
      - Так, значит, кто-то украл у вас этот фильм?- уточнил он. - Да... половину... Позвольте, я доскажу, что было дальше. Наутро после того маленького карнавала дядя Уорпас проснулся и осознал, что натворил. Он ворвался ко мне в комнату - оказалось, что остальные правонарушители бомбардируют его звонками с семи утра. К счастью, мне удалось его успокоить - так мне, во всяком случае, показалось. Из-за всевозможных трудностей и технических неполадок я снял коротенький фильм - двухчастевку. Пленка была смотана в бобины; каждая бобина упакована в контейнер, вот в такой...- Уоррен нагнулся и извлек из-под койки большую продолговатую коробку в стальной оплетке с ручкой наверху, похожую на чемоданчик. Откинул защелку.
      В коробке находилось несколько плоских круглых жестянок примерно десяти дюймов в диаметре каждая, окрашенных в черный цвет. На их крышках были мелом нацарапаны какие-то таинственные пометки. У одной из жестянок крышки не было. Внутри ее лежал спутанный, перекрученный рулон кинопленки. Похоже, от него отрезали большой кусок.
      Уоррен похлопал рукой по жестянке и пояснил:
      - Некоторые лучшие мои произведения я взял с собой. У меня есть маленький проектор. Я полагал, что мои фильмы развлекут публику в Старом Свете...
      В ночь красноречия дяди Уорпаса я и сам был слегка навеселе. Упаковку багажа я предоставил дворецкому, объяснив, как надписывать бобины. Теперь-то я понимаю, что произошло,- скорее всего, он просто перепутал надписи. Я тщательно уничтожил две бобины пленки, которые считал крамольными. Но, как идиот,- Уоррен достал сигареты и засунул одну в угол рта,- просмотрел лишь одну часть, да и то невнимательно. Поэтому я уничтожил Геттисбергскую речь, убийство Макбета и песню "Энни Лори". Но остальное... Теперь-то мне все понятно. Вместо крамольной речи я сжег отличный фильм, который снял в Бронкском зоопарке.
      - Где же остальное?
      Уоррен показал на пол:
      - У меня в багаже; а я и не знал! Ни малейшего подозрения не было до сего дня. Да-а! Положеньице, доложу я вам! Слушайте же. Мне надо было срочно отправить радиограмму кое-кому из родных...
      - Кому это?- Мисс Гленн подозрительно прищурилась.
      - Отцу. Вот я и поднялся в радиорубку. Радист сказал, что для меня только что получено сообщение. И добавил: "Оно, похоже, зашифровано. Вот, посмотрите. Вы что-нибудь понимаете?" Зашифровано! Хо-хо! Я глянул на записку, и она показалась мне такой странной, что я прочел ее вслух. Учтите: предотъездная суматоха, волнение, багаж, новые впечатления на борту и все такое... о том маленьком представлении я совершенно позабыл. Кроме того, радиограмма была без подписи; полагаю, дядя Уорпас не осмелился...- Уоррен грустно покачал головой. В тюрбане, да еще с сигаретой, торчащей в уголке рта, и с начисто выбритым, словно у школьника, лицом, он выглядел довольно смешно. Уоррен вытащил телеграмму из кармана.- Вот что здесь написано: "Найдены следы чистки. Хиллер..." - Это его дворецкий, старинный семейный слуга; он бы не пикнул, даже если бы дядя Уорпас украл столовое серебро из Белого дома... Так вот: - "Хиллер нервничает. Кажется, это были медведи. А настоящий фильм? Срочно без заминки стереть насмешки. Проверить насчет медведей".
      - Ну и шшто?- спросил капитан Валвик, медленно выпуская изо рта клубы дыма.
      - Яснее выразиться он не мог,- объяснил Уоррен.- Медведи в зоопарке. Но если вам неожиданно подсунут вот такое послание, вам нипочем не понять, в чем тут суть. Я обсудил телеграмму с радистом. Вначале усомнился: а с чего я взял, будто радиограмму отправил дядя Уорпас? В общем, слова никак не связывались воедино, но потом внезапно до меня дошло.
      Тут я бросился к себе в каюту. Темнело, и потом иллюминатор был прикрыт шторкой... а в каюте кто-то был.
      - И разумеется, вы его не разглядели?- спросил Морган.
      - Когда я поймаю этого подлеца,- проворчал Уоррен, внезапно отклоняясь от темы и буравя взглядом графин с водой,- когда я найду... Нет, проклятие! Все, что я успел разглядеть,- это был мужчина. Он возился в углу с моими фильмами. Как оказалось позже, у половины бобин не было крышек. В руках злоумышленник держал именно ту пленку, какую не надо. Я бросился на него, и он со всей силы ударил меня по лицу. Хватая его, я сжал в кулаке конец пленки. Он вывернулся - здесь довольно тесно, а качка была весьма ощутимая,потом нас швырнуло на стенку над раковиной; я пытался ударить его о стену. Я не мог допустить, чтобы он унес пленку. В следующую секунду у меня перед глазами заплясали искры и вся каюта подскочила вверх - это он треснул меня дубинкой по затылку. Сознания я вроде не потерял, но у меня все кружилось. Я еще раз врезал ему и склонился над тем куском пленки, который у меня остался. Потом он ногой открыл дверь и каким-то образом выбежал наружу. Должно быть, на следующие несколько минут я отключился. Когда же пришел в себя, то позвонил стюарду, плеснул себе на голову воды и обнаружил...Уоррен ногой приподнял с пола спутанный клубок пленки.
      - Но видеть-то вы его видели?- взволнованно спросила девушка, снова хватая его за голову, отчего Уоррен опять ойкнул. Пегги вскочила на ноги.Дорогой мой, ведь вы с ним дрались...
      - Нет, я его не видел, говорю вам! Это мог быть кто угодно! Но вопрос в том, что же теперь делать? Взываю к вам о помощи. Нам необходимо вернуть тот кусок пленки. Он оторвал... футов пятьдесят. И это так же опасно, как если бы он получил все.
      Глава 3
      ЛОВУШКА ДЛЯ КИНОШНОГО ЖУЛИКА
      - Что ж,- задумчиво заметил Морган,- признаю, это тайное задание самого странного рода, какое когда-либо приходилось выполнять уважающему себя герою. Ваше дело будит мои профессиональные инстинкты.
      Он ощутил приятную легкость. Известный автор детективных романов участвует в разоблачении международного шпионского заговора! Ему предстоит найти украденный документ и сохранить честь некоей важной особы. Дела такого рода его супергерой, мистер Оппенгейм, щелкал как орехи. Насколько Морган помнил, действие его романов часто происходило именно на ярко освещенных палубах роскошных лайнеров, бороздящих океанские просторы под крупными южными звездами, на которых толпы мошенников с моноклями потягивали шампанское, а бледные красотки с лебедиными шеями вступали в порочные связи ради получения секретных сведений... В общем, он писал о грязной работе. (Женщины в шпионских романах вообще редко влюбляются; зачастую именно это создает трудности.) И хотя "Королева Виктория" едва ли отвечала всем требованиям классического шпионского романа, Морган тут же обдумал замысел и одобрил его.
      Снаружи начинался дождь. Корабль подпрыгивал на волнах, словно бочка; Моргана слегка шатало, когда он прохаживался взад и вперед по тесной каюте. В голове его роились планы. Он то снимал, то надевал очки, с каждой секундой все более воодушевляясь предстоящим делом.
      - Хэнк!- не выдержала Пегги Гленн.- Скажите хоть что-нибудь! Ведь мы поможем ему?
      Выходки высокопоставленных пьянчуг задели ее до глубины души; однако она была готова немедленно ринуться на защиту друга и закусила удила. Пегги даже успела надеть свои очки для чтения в массивной черепаховой оправе, придававшие ее худенькому личику непривычно угрюмый и вместе с тем притворно дерзкий вид. Она сняла шляпку и тряхнула копной густых черных стриженых волос. Потом положила ногу на ногу и в упор посмотрела на Моргана.
      - Девочка моя,- сказал писатель,- я бы не пропустил такое и за... в общем, ни за что на свете. Ха-ха! Это же очевидно,- продолжал он, от всей души надеясь, что его догадка справедлива,- на борту находится некий коварный и умный международный жулик, который решил раздобыть ваш фильм в своих интересах. Отлично! Мы образуем Оборонный союз...
      - Спасибо,- с некоторым облегчением отозвался Уоррен.- Бог знает, как мне нужна помощь, и потом... видите ли, вы - единственные, кому я могу довериться. Так что мы решим?
      - Вот что. Мы с вами, Керт, становимся мозговым центром операции. Пегги, если понадобится, сыграет роль эдакой сирены, бездушной соблазнительницы. Капитан Валвик будет олицетворять мускульную силу...
      - Ха!- фыркнул капитан, энергично кивая и одобрительно поднимая плечи. Потом подмигнул всем присутствующим и с яростным удовольствием рубанул воздух рукой.- Са Коспота нашефо! Са наше тело! Са сфятую церковь! Са сакон!- неожиданно загремел он.- Са Карла, короля Англии, и Руперта Рейнского! Ха-ха-ха!
      - Это еще что такое?- спросил Морган.
      - Я не снаю, шшто это сначить,- признался капитан, застенчиво прищурившись.- Как-то я прочел это в книжке, и мне понрафилось. Сатело самое сердце - хо-хо! Точно.- Он затряс головой.- Но с этими книжками надо пыть ошшень осторошным. Кокта я кончаю читать книжку, мне нато списать ее насфаний, шштопы не сапыть, а потом перечитать ее еще раз.- Он потер нос и добродушно осведомился: - Но шшто мне нато путет телать?
      - Во-первых,- заметил Морган,- насколько я понимаю, вы, Керт, не собираетесь официально заявлять о пропаже? Вы ничего не скажете капитану Уистлеру?
      - Господи, конечно нет!- воскликнул Уоррен.- Разве вы не понимаете, что я не имею права ничего разглашать? Если мы вообще вернем пленку, все должно осуществляться в строжайшей тайне. Именно поэтому дело представляется мне таким сложным. Как можно по списку пассажиров вычислить, кому именно понадобилось украсть фильм? Кроме того, откуда вор знал, что фильм у меня, если я сам понятия об этом не имел?
      Морган задумался.
      - Радиограмма...- Он осекся.- Послушайте, вы ведь говорили, что прочли ее вслух. А спустя всего несколько минут вор проник к вам в каюту и попытался вас ограбить. Слишком много тут совпадений... Может быть, кто-то вас подслушивал?
      Уоррен презрительно фыркнул. Всецело поглощенный прениями, он, однако, успел рассеянно выудить из чемодана бутылку виски.
      - Чушь!- заявил Уоррен.- Предположим, на "Королеве Виктории" есть жулик, соответствующий вашему описанию. Много бы он понял из дядиного бестолкового послания? Даже мне понадобилось некоторое время, чтобы разгадать его смысл.
      - Ладно, ладно, успокойтесь! Скорее всего, вы правы. Вор - человек, которому заведомо известно о фильме; то есть он знал о том, что такой фильм существует... Ведь такое возможно?
      Уоррен задумчиво постучал костяшками пальцев по лбу, обернутому полотенцем.
      - Д-да... полагаю, возможно,- нехотя признал он.- На следующий день после достопамятной вечеринки по городу поползли всевозможные слухи; вы ведь знаете, как это бывает. Хотя, когда мы сидели в библиотеке, дверь была заперта. Естественно, вором не может быть никто из участников... Я ведь говорил, что внизу шел прием, но каким образом кто-то из тех, кто находился внизу, мог пронюхать...
      - Очевидно, кто-то все же пронюхал,- возразил Морган.- Сборище было многолюдным, к тому же в доме у высокопоставленных особ, вроде вашего дядюшки, постоянно толкутся и люди определенного пошиба, которые нас интересуют... Попробуйте подумать в этом направлении, просто чтобы с чего-то начать.- Он задумался и потянул себя за мочку уха.- Вор - назовем его, скажем, Киношным Жуликом - узнал о вашем важном документе. Но он считает, что фильм уничтожен, и оставляет всякую затею стащить его. Однако, оказавшись на борту "Королевы Виктории"...
      - Зачем?- спросила благоразумная мисс Гленн.
      - Откуда мне знать?- ответил Морган, начиная раздражаться. Воображение унесло его в пышные бальные залы, полные дам в диадемах и мужчин в красных орденских лентах; по углам за колоннами курили сигары зловещие незнакомцы в бакенбардах.- Может, это простое совпадение, а может, наш Киношный Жулик профессионал, работающий в дипломатических кругах, который скачет из одной мировой столицы в другую в надежде на счастливый случай. Как бы там ни было, вероятнее всего, наш вор был тогда в Вашингтоне и краем уха слышал о блистательной речи... Поехали дальше. Значит, жулик оставил мысль заполучить фильм, но, тем не менее, случайно оказался с вами на одном лайнере. Керт, сумеете ли вы отыскать в списке пассажиров фамилию человека, который был в тот вечер на приеме в доме вашего дядюшки?
      Уоррен покачал головой:
      - Там был миллион народу, а я никого не знал. Нет, не пойдет... Кажется, я понял, куда вы клоните. Вы хотите сказать, что наш жулик, уже оставив мысль украсть фильм, подслушивает в радиорубке, врубается в смысл дядиного послания раньше меня и решает рискнуть. Он кидается в мою каюту, чтобы украсть фильм, пока я не понял, какую бомбу везу в своем багаже...
      - Да, старина, и ему пришлось действовать быстро. Иначе вы, сообразив, что везете, швырнули бы пленку за борт,- возликовал Морган, упирая палец в ладонь; новая мысль нравилась ему все больше и больше.- Поле поиска не так велико, как кажется с первого взгляда. Опять же, я только предполагаю, но послушайте дальше! Вполне вероятно, что этот тип уже успел навязаться вам в знакомые! Хочу сказать вот что: будь я международным жуликом, то, даже не думая, что вы везете ту пленку, все равно почти наверняка попытался бы воспользоваться вашей благосклонностью. Поскольку вы любимый племянник дядюшки Уорпаса, то уже только поэтому представляете собой ценную личность, с которой стоит подружиться... Разве мои доводы не убедительны?
      Пока все четверо бурно обсуждали случившееся, с трудом передвигаясь по скрипящей каюте, и высказывали соображения, как поймать вора, Уоррен достал бумажные стаканчики и разлил виски. Осторожно передавая наполненный до краев стаканчик Пегги Гленн, он сказал:
      - Странно, что вы упомянули об этом...
      - Да? Так что же?
      - Кроме вас, у меня на нашем корыте очень мало знакомых. Начать с того, что нам не повезло с погодой. Но все же странно...- Он яростно подул в свернутый бумажный стаканчик, чтобы раскрыть его, и поднял голову.- Когда пришла моя радиограмма, в радиорубке было... дайте-ка вспомнить... пять человек, не считая радиста и меня. Среди них капитан Уистлер. Он еще шепотом распекал за что-то радиста и вышел, белый от злости. Еще там была девушка, которую я раньше не видел. Кроме капитана и нее, трое мужчин. Один из них совершенно мне незнакомый, а остальных двоих я знаю. Первый - Вудкок, коммивояжер; его фирма продает тараканью морилку и порошки от насекомых; второй - доктор Кайл, который сидит за нашим столиком.
      При упоминании последней фамилии Пегги Гленн насмешливо хмыкнула. Даже Морган, чья профессия заставляла его вдвойне подозрительно относиться ко всем почтенным особам, склонен был согласиться с ней. Они оба слышали о докторе Кайле. Этот знаменитый психиатр, чья приемная находилась на лондонской Харли-стрит, считался одним из ведущих специалистов. Его приглашали в качестве эксперта при расследовании громких убийств. За столом он сидел напротив Моргана - высокий, худощавый, довольно желчный шотландец, который одевался, можно сказать, небрежно, неряшливо, но за прической следил тщательно. Из-под кустистых, изогнутых на кончиках бровей на мир смотрели умные, проницательные глаза; на щеках доктора залегли глубокие складки. Вообразить этого человека в роли Киношного Жулика было трудно даже Моргану. Если бы ему предоставили право выбрать кого-то на роль воришки, он предпочел бы шумливого Чарльза Вудкока, назойливо рекомендующего всем и каждому порошок от насекомых под названием "Прихлопни муху". Совершенно очевидно, доктора Кайла из списка подозреваемых необходимо было исключить.
      Однако, как выяснилось, американец был склонен именно его считать преступником.
      - Безусловно!- взволнованно заявил Уоррен.- Преступниками всегда оказываются такие люди. За кого лучше всего выдать себя международному жулику? Конечно, за почтенного доктора, который лечит психов. Может, огорошим его прямым вопросом? Неожиданно спросим, знаете...
      - Хотите, чтобы вас поместили в палату для буйных?- возразил Морган.Нет, это немыслимо. Кто угодно, только не Кайл. Кроме того, зачем ему ваш фильм? Нет, Кайла нужно вычеркнуть из списка подозреваемых и разработать хороший план... Тут вмешался капитан Валвик, который во все время разговора стоял у двери, застенчиво переминаясь с ноги на ногу.
      - Исфинитте,- он поклонился присутствующим,- у меня есть хорошшая итея! Морган недоверчиво хмыкнул.
      - Фот шшто я фам скашу,- продолжил капитан, оглядываясь через плечо, дабы убедиться, что их не подслушивают.- Тот тип, который фас утарил, унес лишь полофину фильма, та? Ну так фот. У него только полофина фильма; сначчит, мошет пыть, он притет еще раз, ферно? А мы путем караулить, а кокта он яфится, скашем: "Аха!"
      - Да, понимаю,- мрачно перебил его Уоррен.- Я тоже об этом подумал, только этот номер не пройдет. Так бывает только в романах. Я же готов заложить последнюю рубашку за то, что наш воришка не такой дурак. Он понимает, что его будут выслеживать, и знает, что я глаз не спущу с этого фильма, если сразу же не выкину оставшуюся пленку за борт. Нет, нет. Он не пойдет на такой риск. Какое-то время Пегги Гленн сидела молча, подперев подбородок руками и размышляя. Ее черная челка растрепалась. Потом она резко вскинула голову, и все увидели, как засверкали ее проницательные глаза. Пегги готова была петь от радости. - Эх, вы, мужчины,- довольно насмешливо заявила она,- вы только суетитесь вокруг да около! А теперь позвольте мне сказать, как нам надо поступить. Кажется, я придумала!- Она заносчиво вздернула подбородок и казалась такой же взволнованной, как Уоррен.- Это потрясающая идея! Просто великолепная! Так вот, слушайте. Капитан Валвик в некотором роде прав. Нам надо заманить нашего жулика в ловушку, заставить его вернуться за оставшейся частью фильма... Уоррен устало взмахнул рукой и попытался возразить, но Пегги так сурово насупилась, что он замолчал.
      - Пожалуйста, не перебивайте. Говорю вам, мы можем это сделать. Почему? Да потому, что из всех пассажиров только мы знаем, что на Керта напали, и знаем, почему на него напали. Очень хорошо. Мы заявляем во всеуслышание, что пришли к Керту и увидели, что он лежит на полу без сознания, не подает признаков жизни, а на голове у него зияет ужасная рана. Мы не подозреваем, что кто-то вломился к нему в каюту и ударил его. Мы не знаем, как все произошло; мы полагаем, что он, должно быть, вошел в каюту, будучи навеселе, споткнулся, упал и ударился головой... Уоррен поднял брови.
      - Детка,- с достоинством парировал он,- не то чтобы я лично возражал против той милой картинки, какую вы тут нарисовали. Позвольте лишь напомнить, что я состою на службе в Американском дипломатическом корпусе. Дип-лома-ти-чес-ком, детка! Мое поведение должно подчиняться суровым правилам; если узнают, что я их нарушил, наши небожители будут очень огорчены, и в паноптикуме назреет мятеж. Не люблю вмешиваться в чьи-то планы, но почему бы вам не заявить, будто я ударился головой о стену после обычной утренней дозы опиума, когда я слетел с катушек? Моему начальству это очень понравится.
      - Ладно, ладно,- нехотя согласилась мисс Гленн,- раз вам надо придерживаться ваших гадких старинных правил, тогда... скажем, вам стало нехорошо, вас одолела морская болезнь; в общем, вы упали случайно. С тех пор вы так и не приходите в себя...
      Морган присвистнул.
      - Начинаю понимать. Керт, по-моему, наша девчушка неплохо соображает!
      - Да,- согласился Уоррен,- через минуту я собираюсь сказать вам, в чем дело. Продолжайте, детка. Вот, выпейте еще. Так... что после того, как вы нашли меня без сознания?
      - Потом,- взволнованно продолжила Пегги,- мы рассказываем всем, что вас поместили в лазарет и вы все еще в ступоре. Понимаете, если мы расскажем об этом за столиком, новость вскоре расползется по всему кораблю. Поскольку предполагается, что произошел несчастный случай, никакого расследования проводиться не будет. А тем временем ваша каюта остается необитаемой и неохраняемой. Как по-вашему, жулик не воспользуется этой возможностью? Конечно, воспользуется. Он немедленно вернется - и готово!- И Пегги окинула друзей сияющим взором.
      Все молчали.
      - Бог свидетель! Здорово!- отреагировал наконец Морган, ударяя кулаком по ладони. Даже Уоррен был под впечатлением. Он сидел в позе задумчивого индийского пророка, уставясь на бумажный стаканчик. Капитан Валвик хихикал, а Пегги удовлетворенно выдохнула: "Фу-у!"
      - Погодите,- спохватился Морган,- а как же стюард, которого вы послали за нами? Он ведь тоже в курсе!
      - Стюарды никогда не болтают,- мудро возразила мисс Гленн,- они для этого слишком умны. Подстрахуйтесь щедрыми чаевыми, и можно начинать... Кстати, Керт, соседняя каюта свободна? Там вы можете спрятаться и ждать воришку, если уж на то пошло. - А почему не здесь?
      - Глупенький, он же сразу вас увидит! А вам надо застукать его на месте преступления. Что толку кричать: "Ага, попался, негодяй!" - пока он не будет застигнут за своим черным делом? Опытный жулик всегда отговорится: мол, ошибся каютой, и что тогда? Должно быть, пленка у него при себе,рассудительно добавила Пегги.- Не сомневаюсь, дорогой, вы без труда с ним справитесь, если захотите. Уоррен мечтательно с силой сжал кулаки.
      - Да, детка, за стеной случайно никого нет. Вот как мы поступим. Я укроюсь в соседней каюте и попрошу стюарда подать мне обед туда. Капитан Валвик будет меня охранять. Вы двое спускайтесь вниз на ужин и распространяйте ложные слухи. После можете присоединиться к нам. Возможно, ждать придется долго. Тут нелишними окажутся ингредиенты для коктейлей...
      - Но напиваться нам нельзя,- безапелляционно предупредила мисс Гленн.
      - О да!- с жаром согласился Уоррен.- Никоим образом! Разумеется! Ха-ха! Как только такое могло прийти вам в голову? А знаете что? Давайте еще больше одурачим нашего таинственного жулика. Если бы только узнать о нем что-нибудь...- Он сдвинул брови.- Погодите минутку. Я кое-что придумал. Шкипер, ведь вы хорошо знакомы с капитаном Уистлером?
      - С нашим морским фолком?- уточнил капитан Валвик.- О-о! Я сналь его в те фремена, кокта он еще пыл не такой надутый интюк! Поферьте мне, у нефо ушасный характер. Я поснакомился с ним ф Неаполь, он комантофал торкофый корапль; ефо старший помощник спятил на реликиосный почфа и решил, шшто он Иисус.- Воздух со свистом вырывался из-под пышных усов капитана Валвика; при воспоминании о драматическом происшествии он высоко поднял песочные брови.Старший помощник потнялся на мостик, расфел руки в стороны и скасал: "Я есть Иисус!" Капитан кофорит: "Ты не Иисус". Старший помощник отфечаль: "Я есть Иисус, а ты есть Понтий Пилат" - и хлоп капитана Уистлера прямо в челюсть; пришлось сакофать ефо ф наручники. Прафта! Я вспомниль этот слушшай, кокта фы скасаль, шшто токтор Кайл лечит психов, потому шшто капитан Уистлер не терпит сумасшедших лютей. А фот еще помню...