Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Огонь, гори!

ModernLib.Net / Классические детективы / Карр Джон Диксон / Огонь, гори! - Чтение (стр. 14)
Автор: Карр Джон Диксон
Жанр: Классические детективы

 

 


Сигрейв и Балмер переглянулись.

— Так вот оно что! — выпалил последний. — Теперь понятно, сэр. У капитана Хогбена в пять часов была назначена другая встреча. По всей вероятности, он хотел убедиться, что вы находитесь здесь и не помешаете ему. Он встретился с полковником и мистером Мейном в Скотленд-Ярде.

— С кем?!

— Сэр! Он обвиняет леди Дрейтон в убийстве мисс Ренфру, а вас — в сообщничестве. Он уже это сделал, он и мисс Луиза Тримейн. По их словам, они видели, как леди Дрейтон стреляла, как пистолет выпал из ее муфты и вы спрятали его под лампу. И они уже почти убедили в этом мистера Мейна!

Чевиот встал во весь рост. Он живо вспомнил галерею в доме леди Корк в ночь убийства. Вспомнил, как ему показалось, будто одна оранжевая с золотом створка дверей бальной залы открылась и тут же закрылась и в проеме мелькнуло что-то черное…

Его все-таки видели! И не кто-нибудь, а капитан Хьюго Хогбен.

Глава 19

Ответный удар

В четверть седьмого вечера допрос в резиденции полковника Роуэна и мистера Мейна был в самом разгаре.

— Готовы ли вы, капитан Хогбен, — спрашивал барристер, — подписать заявление в двух экземплярах, которое сейчас составляет наш клерк?

— Готов.

Будучи юристом, Ричард Мейн старался держаться предельно сухо, не выказывая ни радости, ни неудовольствия, однако в голосе его послышались мурлыкающие нотки. Он сидел за поцарапанным столом; свет лампы под красным стеклянным колпаком падал на стены, увешанные оружием. Полковник Роуэн стоял у стола, поигрывая желваками.

— Осторожнее, капитан! — сухо предупредил он. — Мы с мистером Мейном должностные лица, и ваши показания даются под присягой.

Хогбен, стоявший у стола, беззаботно скрестив руки на груди, окинул полковника надменным взглядом. Очевидно, он придерживался невысокого мнения о полковнике, командовавшем 52-м пехотным полком. Его чувства явственно отражались у него на лице.

— Что толку в пустой болтовне? — заявил Хогбен, тараща маленькие глазки. — Раз я так сказал, значит, так и есть.

— А вы, мисс Тримейн? — вежливо осведомился полковник Роуэн. — Готовы ли вы также подписать заявление?

Луиза Тримейн, сидевшая на стуле несколько поодаль, у окна, находилась на грани истерики. В конце концов, она была еще очень молода. Прижав муфту из чернобурой лисы к шубке из того же меха, она обернула к полковнику бледное лицо, на котором ее светло-карие глаза казались огромными.

В сером шелковом тюрбане Луиза выглядела совсем девочкой. И все же упрямство и настойчивость, унаследованные от человека, которого она называла милым, добрым и славным папочкой, помешали ей дать волю чувствам.

— Торжественно заявляю, как заявляла прежде, — подтвердила она четко, не глотая слов, — что я не видела, как леди Дрейтон… Я не видела, как она стреляла!

Последняя фраза привела ее в ужас; видимо, она не ожидала от себя, что произнесет такие страшные слова.

— Нет, нет! — тут же поправилась она. — Я верю Хьюго. А остальное я видела собственными глазами, что и подтверждаю. Правда, я пыталась обо всем рассказать вчера мистеру Чевиоту. Но я не видела, как леди Дрейтон кого-то убила.

— Осторожнее, дорогая! — Хогбен сделал предупреждающий жест и грозно нахмурился. — Мне вы говорили…

— Ничего я не говорила!

— Капитан! — отрывисто, приказным тоном бросил полковник Роуэн. Хогбен инстинктивно выпрямился, но тут же насмешливо скривился. — Помните, — продолжал полковник, — мы не потерпим, чтобы вы запугивали эту молодую леди!

Мистер Мейн, расположившийся в кресле, протестующе поднял руку.

— Полно, полно, мой милый Роуэн, — пробормотал он. — Ни о каком запугивании и речи не было. Мы обо всем договорились. Боюсь, теперь мы обладаем неопровержимыми данными против… Вы и теперь придерживаетесь столь же высокого мнения о своем мистере Чевиоте?

— Мы еще не выслушали его самого.

— Верно. Верно. Но он лгал нам, мой милый Роуэн! Хоть тут-то вы не сомневаетесь? Неужели вы думаете, что капитан Хогбен и мисс Тримейн все выдумали, особенно если учесть, что их слова лишь подтверждают мои подозрения?

Полковник Роуэн промолчал, и Мейн продолжил:

— Он ни словом не заикнулся о том пистолете… или о пистолете вообще! Он лгал нам, то есть совершил самый страшный проступок для полицейского. Будучи адвокатом, я…

— Для адвоката вы слишком пристрастны!

— Извините, Роуэн. Это вы слишком пристрастны. Мистер Чевиот нравится вам, потому что вы с ним одного поля ягоды. Он хорошо воспитан. Он спокоен. Он почтителен — с вами. Он никогда не бьет первым, однако, если его задеть, он наносит ответный удар быстро и сильно.

— Вот еще один английский принцип, — вежливо возразил полковник Роуэн, — который я рекомендую вашему вниманию.

— Но, — продолжал мистер Мейн, стукнув по столу, — его нравственные принципы находятся на недопустимо низком уровне. Либо он защищал свою любовницу, леди Дрейтон, которая, как всем известно, ненавидела мисс Ренфру, либо, запутавшись в отношениях с мисс Ренфру и желая избавиться от нее, сам и замыслил преступление. — Мистер Мейн развел руки в стороны. — Я говорю не голословно, Роуэн. Когда мы получим чистовые экземпляры заявления… — Услышав, как перо царапает по бумаге, мистер Мейн нахмурился и повернулся кругом. — Хенли, разве вы еще не закончили переписывать начисто?

Над конторкой старшего клерка в углу горела зеленая лампа. Мистер Хенли отложил перо.

— При всем моем уважении, сэр, — заговорил Хенли грубым, хриплым голосом, — писать нелегко, коли рука дрожит. И снова — при всем моем уважении к капитану и леди — это не может быть правдой.

— Хенли!

— Мистер Мейн, — возразил старший клерк, — я там был! Алан Хенли умел, когда хотел, быть незаметным. Однако его сильный, решительный характер все равно брал свое. Из-за лампы показалось его широкое лицо с густыми рыжеватыми бакенбардами; карие глаза сверкали.

— Раз я там был, а я ведь там был… — В его кулаке перо показалось очень маленьким. — Я должен был видеть все, о чем они говорят. Если пистолет выпал из муфты леди, а суперинтендент Чевиот спрятал его под лампу, как я мог ничего не заметить?

— Мог. — Хогбен, потерявший было дар речи, разгорячился. — И я скажу тебе почему, канцелярская крыса! Ты находился к ним спиной. Ты переворачивал убитую на спину, лицом вверх. Разве не так, малый? Да или нет?

— Да или нет, Хенли? — спокойно повторил мистер Мейн. На лбу мистера Хенли заблестели капельки пота.

— Возможно, — признал он, — чего-то я и не заметил. — Он кивнул в сторону едва не лишившейся чувств Луизы Тримейн. — Но ведь молодая леди говорит, что леди Дрейтон не стреляла из муфты! Да я ведь за ней наблюдал! И в муфте не было дыры от пули. Значит, она не могла стрелять.

— А что, если, — тихо спросил мистер Мейн, — она быстро отвернула край муфты, вот так… — он показал, — и выстрелила, чтобы на муфте не осталось следов пороха?

— Я…

— Вы могли бы присягнуть, Хенли, что такое невозможно?

Хенли начал медленно подниматься, опираясь на свою толстую палку из черного дерева. Но споткнулся и чуть не упал. Глаза его забегали, а потом уставились в пол.

— Ну… — нерешительно начал он.

— Значит, не могли бы? — не отставал адвокат.

— Нет, сэр, не присягнул бы, потому что…

— Значит, ваши показания не имеют ценности. Вам предстоит написать всего полдюжины строчек. Садитесь, мой добрый Хенли, и заканчивайте скорее.

Легкая улыбка, исполненная невыразимого превосходства, искривила губы Хогбена, когда старший клерк неуклюже опустился на стул. Но тут полковник Роуэн вдруг поднял руку.

— Тише! — приказал он.

Несколько минут никто не произносил ни слова. Воцарилась абсолютная тишина, если не считать пера мистера Хенли, которое настойчиво царапало по бумаге. Луиза Тримейн закрыла лицо руками. Полковник Роуэн прислушался, пытаясь уловить далекий слабый шум. Затем он взял со стола колокольчик, издававший резкий металлический звук, и позвонил.

Дверь в коридор немедленно открылась, и на пороге показался сержант с бляхой номер 9 на воротничке.

— Сержант! — обратился к вошедшему полковник Роуэн. — Каковы последние известия от… относительно беспорядков на Парламент-стрит?

— Сэр! — отсалютовал сержант. — Пока мятежа нет, сэр. Но толпа все прибывает. И дело тут…

— В чем? Продолжайте!

— Сэр, дело не только в том малом, портном Пиннере. У них там еще с полдюжины говорунов. Как только наши убеждают одного заткнуться, тут же выскакивает другой, а народ освещает их факелами.

— Кто там присутствует, сержант?

— Инспектор Блейн, сэр. И сержант Кроссли тоже, и его констебли — с десятого по девятнадцатый номер. Сэр, из палаты общин жалуются.

Тут вмешался мистер Мейн:

— Говорю вам, Роуэн, мы не можем послать туда больше людей!

— Из нашего отделения возможно, — холодно улыбнулся полковник Роуэн. — Но с вашего позволения, Мейн, в отделениях "В" и "Г" имеется еще восемнадцать человек. Сержант! Они могут присоединиться к остальным. Никакого насилия, пока оно не станет неизбежным.

— Есть, сэр!

— Сержант! — снова вступил в разговор мистер Мейн. — Когда выполните приказ, будьте любезны, выйдите на улицу и приведите двух свидетелей. Они должны будут подтвердить показания, данные под присягой. Сойдут любые прохожие.

— Слушаюсь, сэр.

Из коридора донеслись топот и голоса. Очевидно, полиция в эту ночь развила бурную деятельность. Не прошло и минуты, как из-за плотно задернутых штор послышался цокот копыт и скрип колес. Во двор заехала карета и остановилась у дома.

Вскоре сержант номер 9 доставил двоих свидетелей. Одним оказался потрепанный субъект в мятой белой шляпе, другим — сморщенный пожилой джентльмен, который направлялся в клуб «Атенеум». Вид у обоих был совсем не радостный.

— Джентльмены, джентльмены, — поспешил успокоить их мистер Мейн, — не волнуйтесь. Я задержу вас всего на минуту… Вы дописали, Хенли? Хорошо. Очень прошу вас, уважаемые господа, удостоверить подлинность данного документа — расписаться на обоих экземплярах. Капитан Хогбен?

Хогбен нацарапал подпись с размашистой завитушкой. Следом за ним расписались и остальные. Копии запечатали и удостоверили, и свидетелей из полицейского управления выпроводили столь же бесцеремонно, как и доставили туда. Ричард Мейн срыл.

— Едва ли это важно, — продолжал он, — но могу ли я, мисс Тримейн, попросить вас дать капитану Хогбену вашу муфту?

— Мою муфту? — удивилась Луиза.

— Да, прошу вас. Пусть он покажет нам, как леди Дрейтон держала муфту — как отвернула край, чтобы выстрелить.

— Да! — послышался вдруг новый голос. — Ради всего святого, пусть покажет!

Голос был негромким, даже наоборот, почти тихим, даже слишком тихим и даже каким-то сдавленным.

На пороге стоял суперинтендент Джон Чевиот.

Лицо его было бледно, зубы стиснуты; он разжимал их, только когда говорил. Под плащом он был одет в черное, как и Хогбен, за исключением испачканной белой сорочки и золотой цепочки для часов с печатками. В руке он держал зеленый бювар.

Его тихий, почти дружелюбный голос прозвучал так зловеще, что у всех присутствующих по телу пробежал холодок. Луиза Тримейн даже вскрикнула.

За спиной Чевиота стояла Флора Дрейтон, а за ней — сержант Балмер. Чевиот с поклоном пропустил Флору вперед и поставил для нее стул недалеко от Луизы. Слегка кивнув всем присутствующим, Флора села. Она была еще бледнее, чем Чевиот, однако держалась спокойно, высоко подняв голову.

Чевиот подал какой-то загадочный знак сержанту Балмеру, который, кивнув, закрыл дверь. Затем тихо пересек комнату и подошел к столу, за которым сидел мистер Мейн. Среди груды бумаг там до сих пор лежал, словно злая усмешка, пистолет полковника Роуэна с серебряной рукояткой.

С гримасой отвращения, не говоря ни слова, Чевиот переложил пистолет на конторку старшего клерка, а на место пистолета поставил зеленый бювар.

Тишину нарушил, наконец, Ричард Мейн.

— Вы пришли довольно поздно, мистер Чевиот, — заявил он.

— Да, сэр. Совершенно верно. Но одному субъекту очень хотелось, чтобы я вовсе не приходил!

Он повернулся и посмотрел на Хогбена. Хогбен рассмеялся ему в лицо. Такое наглое поведение дисгармонировало со спокойной выдержкой двух комиссаров полиции.

— Позвольте заметить, мистер Чевиот, — напомнил Мейн, — что довольно смело с вашей стороны было обещать доставить нам убийцу мисс Ренфру к восьми вечера.

— Я так не думаю, сэр. — Чевиот снял плащ, шляпу и аккуратно положил их на стул. Затем вернулся к столу. — И потом, сейчас только без четверти семь.

— Мистер Чевиот! — не выдержал полковник Роуэн; в голосе его послышались едва ли не умоляющие нотки. — Капитан Хогбен сделал заявление под присягой, подписанное и засвидетельствованное…

— Мне известно об этом, сэр. Разрешите взглянуть?

Мистер Хенли передал ему копию.

В камине рядом с большим, изъеденным молью чучелом медведя горел нежаркий огонь. Никто не произнес ни слова, пока Чевиот медленно читал заявление. Флора Дрейтон, по-прежнему с высоко поднятой головой, переводила взгляд с полковника Роуэна на мистера Мейна и капитана Хогбена; на Луизу она не смотрела.

— Понятно, — произнес Чевиот все тем же холодным, спокойным тоном. Затем положил документ на стол. — Капитан Хогбен, конечно, готов ответить на вопросы, связанные с его показаниями? — Он посмотрел на Хогбена в упор.

Хогбен, скрестив руки на груди, смерил его взглядом, в котором читалось изумление.

— Вопросы, малый? Да еще от тебя? Черт меня побери, не дождешься!

— Боюсь, ничего не выйдет, — негромко поддержал его полковник Роуэн.

Однако мистер Мейн, несмотря на свое предубеждение, проявил решительность.

— Конечно выйдет! — вскричал он, легонько ударяя по столу костяшками пальцев. — Вы обвинили леди Дрейтон и мистера Чевиота в сговоре с целью совершения убийства. Пока не последовали дальнейшие распоряжения, мистер Чевиот все еще суперинтендент данного отделения. В случае вашего отказа отвечать на вопросы мы усомнимся в истинности ваших показаний!

— Этому малому? — фыркнул Хогбен, но сдержался. — Спрашивайте!

Чевиот взял в руки его заявление.

— Вы утверждаете, что видели, как леди Дрейтон стреляла?

— Да! Докажи, что это не так!

— Далее, вы утверждаете, что орудием послужил маленький пистолет с ромбовидной пластинкой на рукоятке с некими инициалами? Вы утверждаете, что видели, как он выпал из муфты леди Дрейтон, а я его подобрал?

— Да!

Чевиот расстегнул замок бювара, вытащил пистолет, принадлежавший покойному мужу Флоры, и передал его Хогбену.

— Это тот самый пистолет, который вы видели?

Хогбен прищурился, опасаясь ловушки.

— Не медлите, — все тем же ровным голосом потребовал Чевиот. — Я признаю, что данный пистолет выпал из муфты леди Дрейтон. Вы узнаете его?

— Да! — торжествующе заявил Хогбен, возвращая пистолет.

— Чувствовали ли вы запах пороха? Во время выстрела или потом пахло ли порохом?

— Нет! — выпалил Хогбен. — Странно… Я… — Он замолчал и плотно закрыл рот.

— Вы слышали выстрел?

— Я…

— Поскольку вы отказываетесь отвечать, мы спросим других свидетелей. Мисс Тримейн, вы слышали выстрел?

— Нет! — встрепенулась Луиза. — Правда, в то время играл оркестр…

— Мистер Хенли! Вы слышали выстрел?

— Н-нет, сэр. Как я и сказал. Но ведь молодая леди говорит вам…

Чевиот повернулся к комиссарам полиции и положил маленький пистолет на стол.

— Заметьте это, господа. Не было слышно выстрела, и, что еще важнее, не было запаха пороха. По глупости своей я в то время не придал значения последнему обстоятельству.

Стул мистера Мейна угрожающе заскрипел.

— Мистер Чевиот! — Мейн поднял руку. — Так, значит, вы признаете, что леди Дрейтон убила жертву из данного пистолета?

— Нет, сэр.

— Но вы подтверждаете, что пистолет находился в муфте леди Дрейтон? Что он упал на пол? Что вы спрятали его под полое основание лампы?

— Да, сэр.

— Значит, вы лгали? Вы скрыли улику?

— Да, сэр.

— Ах! В таком случае, — медовым голосом продолжал мистер Мейн, — позвольте осведомиться о причинах вашего поступка.

— Это лишь повело бы вас по неверному пути, как ведет сейчас. — Чевиот перешел почти на шепот, отчего показалось, что он пригвоздил всех к месту. — Потому что данный пистолет не имеет никакого отношения к убийству Маргарет Ренфру. Позвольте мне доказать мои слова.

Не меняя выражения лица, он подошел к закрытой двери, коротко постучал и вернулся.

Открыв дверь, сержант Балмер пропустил в комнату низенького энергичного человечка с косматыми черными бакенбардами, в пестром жилете. Полуопущенные веки придавали ему вид человека бывалого, много повидавшего на своем веку, однако поджатые губы говорили о том, что он никогда, ни по одному делу не трепал понапрасну языком.

— Мистер Хенли, узнаете вы этого человека? — спросил Чевиот.

— Конечно, сэр! — живо откликнулся старший клерк. — Это хирург, которого я доставил три ночи назад, когда вы пожелали, чтобы из тела покойницы извлекли пулю. Это мистер Даниэль Сларк.

Мистер Сларк с серьезным видом снял шляпу и подошел к столу.

— Рад видеть вас, господа, — сказал он комиссарам. Однако голос у него был совсем нерадостным; вид же был настороженный и раздраженный. — Позвольте сообщить, что суперинтендент Чевиот вытащил меня из дому в самое неудобное время. Я… — Однако, повинуясь жесту Чевиота, он замолчал.

— Мистер Сларк, три ночи назад, двадцать девятого октября, приходили ли вы в дом номер шесть по Берлингтон-стрит и извлекали ли в моем присутствии пулю из тела мисс Маргарет Ренфру?

— Я извлекал пулю из тела женщины. Да.

— Послужила ли пуля причиной смерти?

— Да. Как показало вскрытие…

— Спасибо. Могли бы вы опознать пулю?

— Если бы я ее увидел, да. — Мистер Сларк пригладил кустистые бакенбарды и на мгновение закрыл глаза.

Чевиот снова открыл зеленый бювар. Из бумажного свертка, подписанного чернилами, он вытащил круглый и гладкий свинцовый шарик и передал его врачу. Шарик тускло сверкнул в свете красной лампы.

— Это та самая пуля?

Пауза. Затем мистер Сларк кивнул и вернул пулю Чевиоту.

— Та самая, сэр, — заявил он, приглаживая бакенбарды.

— Вы уверены?

— Уверен ли, сэр? Пуля не задела кость, она не сплющена, как вы можете заметить. На ней имеется царапина, похожая на вопросительный знак. Царапина оставлена моим зондом. Я еще тогда ее заметил. А вот более отчетливый след от моих щипцов. Хотите, чтобы я подтвердил мои слова под присягой? Я осторожен, сэр, иначе мне нельзя. И все же я готов присягнуть: да, это та самая пуля.

— Мистер Мейн! — позвал Чевиот.

Он положил на стол пулю и пистолет с золотой пластинкой и подтолкнул их в сторону адвоката.

— В силу вашей профессии вам нет нужды разбираться в пистолетах, мистер Мейн, — продолжал он. — Вам даже не было нужды прикасаться к оружию. Но возьмите пистолет и пулю, сэр. Спасибо! А теперь попробуйте всунуть пулю в дуло, как пробовал я сам три ночи назад.

Мейн недоверчиво взглянул на Чевиота, однако взял и пистолет, и пулю. Прошло некоторое время, и адвокат откашлялся.

— Она… не подходит! — воскликнул он дрожащим голосом. — Хотя пулька и мала, она все же велика для ствола пистолета.

— Следовательно, — заявил Чевиот, — невозможно, чтобы данную пулю выпустили из пистолета леди Дрейтон?

— Да. Согласен.

Тут Чевиот впервые повысил голос.

— И следовательно, — он указал на Хогбена, — тот человек дал ложные показания под присягой?

Возможно, дело было лишь во всеобщем напряжении, которое словно барабанным боем отдавало в ушах, однако некоторым показалось, что вдали раздался какой-то рев. Обе женщины вскочили с мест.

Хогбен, опустив руки, быстро посмотрел в сторону открытой двери. На пороге стоял сержант Балмер, плотно сжав губы.

— Минуточку! — вмешался полковник Роуэн.

Когда Чевиот начал говорить, полковник принялся слушать его с выражением удовлетворения на худом красивом лице. Однако сейчас он хмурился и кусал губы.

— Я совершенно согласен, — начал он, когда все стихло, — что данная пуля не могла быть выпущена из этого оружия. Но… позвольте взглянуть на пулю, Мейн!

Адвокат передал ему пулю.

— Мистер Чевиот, — сказал он, — вы производите впечатление человека разумного. Что же касается меня, то я… кажется, снова поторопился. Однако, сэр! Произошедшее никоим образом не умаляет вашей вины в сокрытии улик и…

Его снова перебил полковник Роуэн.

— По моему мнению, — провозгласил он, — дело тут не только в пуле, выпущенной из пистолета леди Дрейтон. Данной пулей вообще не стреляли!

— Нет, стреляли, — возразил Чевиот. Полковник Роуэн подобрался.

— Как мне кажется, — заметил он со свойственной ему учтивостью, — у меня все же больше опыта в обращении с огнестрельным оружием, чем даже у вас, мистер Чевиот. Данная пуля, — он поднял ее повыше, — гладкая, и на ней нет следов пороха.

— Вот именно, сэр. Такой я и нашел ее три ночи назад.

— Но любая пуля, выпущенная из любого оружия, — продолжил полковник Роуэн, — обгорает дочерна. Крупинки пороха впечатываются в свинец к тому моменту, как нуля вылетает из ствола!

— И снова признаю вашу правоту, сэр, — звонко объявил Чевиот. Он опять полез в свой бювар и вытащил оттуда крошечную обгорелую пульку. — Вот, например, пуля, которой я выстрелил из данного пистолета в тире Джо Мантона сегодня утром.

— Тогда позвольте узнать… какого черта?…

Чевиот снова сунул сплющенный кусочек металла в бювар.

— Однако так бывает не со всяким оружием, полковник Роуэн, — пояснил он.

— Вы издеваетесь надо мной, мистер Чевиот?

— Нет, сэр. Я ни за что не позволил бы себе издеваться над человеком, ставшим моим другом. Подумайте, полковник Роуэн! Ни шума! Ни запаха пороха! Наконец, ни пули, обгоревшей от пороха! Так из какого же оружия застрелили мисс Ренфру?

Полковник Роуэн недоумевал. И вдруг его озарило. Его бледно-голубые глаза зажглись…

— Вы догадались! — подтвердил Чевиот. — Признаюсь, я сам был слеп и глуп до вчерашней ночи, до того, как увидел механизм под рулеткой в игорном доме Вулкана.

— Вулкана? — ошеломленно переспросил мистер Мейн.

— Да, сэр. Когда колесо развалилось, я понял, на что еще годится тугая пружина, выталкиваемая мощной струей сжатого воздуха.

— Тугая пружина? Сжатый воздух?!

Чевиот вытащил из бювара книгу в кожаном переплете и стал листать страницы.

— Позвольте зачитать два очень коротких отрывка из тома, озаглавленного «Роковые последствия азартных игр…» и так далее, изданного фирмой Томаса Келли в 1824 году. Речь в книге идет о преступлении Джона Тартелла, убившего шулера по имени Вильям Вир, — он в буквальном смысле слова вышиб из него мозги стволом пистолета. Однако данная часть, а также главы, повествующие о способах жульничества в карточной игре, нас не интересуют.

Далее, в приложении, приводятся показания мошенника по фамилии Проберт. Истинные или ложные, но слова Проберта все разъясняют. Тартелл, утверждает Проберт, также пытался убить человека по фамилии Вуд. Запомните: Вуд!

— Но я все же хотел бы знать… — начал было мистер Мейн. Чевиот нашел нужное место в книге и отмахнулся.

— «Проберту, — зачитал он вслух, — нужно было рано вернуться домой и напоить домохозяйку и ее дочь на первом этаже после того, как Вуд лег спать; и когда тот заснет, Джон Тартелл, закутанный в морской плащ, должен был проникнуть в дом, отперев парадную дверь ключом Проберта, подняться в спальню Вуда и убить его выстрелом в сердце из духового ружья…».

Тишина в комнате, несмотря на отдаленный гул, сгустилась до предела.

— Духовое ружье! — пробормотал полковник Роуэн и щелкнул пальцами.

— Погодите! — попросил Чевиот и продолжил читать: — «…Затем он намерен был вложить в правую руку Вуда маленький разряженный пистолет, дабы создать видимость того, что Вуд застрелился сам».

Чевиот опустил книгу.

— Как видите, — заявил он, — преступление или преступное намерение повторяется. Впоследствии Тартелл мог обеспечить себе алиби.

Тут Чевиот щелкнул пальцами сержанту Балмеру, стоявшему на пороге.

— Как же именно выглядит в данном столетии духовое ружье? Ответ мы находим на странице 485. Позвольте мне снова зачитать отрывок. — Снова зашуршали перелистываемые страницы. — Вот оно! «Духовое ружье напоминало узловатую трость…»

— Что?!

— «Узловатую трость, — неумолимо повторил Чевиот, — и содержало не менее шестнадцати зарядов. Производят выстрел, нажимая пальцем на один из узлов, причем раздается лишь тихое жужжание, едва слышное даже человеку, который случайно окажется рядом».

Чевиот закрыл книгу и уронил ее на стол.

— Сержант Балмер! — вскричал он. — Покажите, что вы нашли там, где ему и следовало быть.

Балмер пошарил рукой за дверью, затем внес в комнату предмет, невольно приковавший к себе все взгляды. Мистер Мейн — тот даже вскочил со стула.

Чевиот показал на предмет рукой.

— Мы искали объяснения преступления, которое на первый взгляд невозможно было совершить. Однако невозможных преступлений не бывает. Убийца совершил преступление у всех на виду. Я собственными глазами видел, как он поднял орудие убийства, однако решил, что он просто собирается на что-то показать. Если согласиться с тем, что я невиновен, то он был единственным человеком, стоявшим на одной линии с жертвой.

Набрав в легкие побольше воздуха, Чевиот в упор посмотрел на обоих комиссаров полиции:

— Господа, убийца — ваш старший клерк, мистер Алан Хенли!

Глава 20

Конец смертельной неизвестности

Флоре Дрейтон, вскочившей со своего места, показалось, будто изумленные лица перед нею расплываются в красном и зеленом тумане.

Лица Чевиота она не видела — и радовалась тому, что не может его видеть.

Однако она ясно видела лицо Алана Хенли. Старший клерк разинул рот, вытаращил глаза; лицо его побелело от ужаса. Он всем весом облокотился на тонкую палку черного дерева и все равно чуть не упал лицом на конторку.

Снова загремел голос Чевиота:

— Я продолжаю приводить доказательства! Когда я впервые увидел мистера Хенли в этой самой комнате три дня назад, я решил (тогда еще ничего не подозревая), что он дамский угодник, неугомонный кутила, любитель вкусно поесть и выпить. Несмотря на незнатное происхождение, он значительно преуспел и намерен был взлететь еще выше… Тогда он, как и сейчас, хромал и опирался на ту же самую тонкую трость. Другую трость, которая является одновременно и духовым ружьем, — она находится сейчас у сержанта Балмера — он не смел приносить сюда, на работу. Полковник Роуэн, опытный военный, а также спортсмен, сразу понял бы, что представляет собой на самом деле толстая узловатая палка.

Три дня назад, когда меня обязали поехать к леди Корк по делу, которое на первый взгляд показалось кражей птичьего корма, ему было приказано сопровождать меня в качестве стенографиста. Если бы он и не получил приказа, то все равно под каким-нибудь благовидным предлогом поехал бы туда. Но то, что случилось, и то, что может удостоверить сама леди Дрейтон… — Чевиот повернулся к Флоре.

Она не могла выносить его взгляда. Он казался холодным, нечеловеческим; широко распахнутые светло-серые глаза были суровыми и жесткими. Флоре, привыкшей к покою и уединенности, показалось, будто кто-то стиснул ее сердце железными пальцами; она не смела поднять глаза.

— Когда мы с леди Дрейтон выходили отсюда, — продолжал тем временем Чевиот, — мистер Хенли уже сидел на коне. Понимаете, ему нужно было намного опередить нас. Но вначале он подъехал к нашей карете и специально продемонстрировал мне толстую узловатую трость-палку, которой заменил обычную свою трость черного дерева… Пойми я, что в руках у него на самом деле духовое ружье, его план расстроился бы в самом начале. Но я, разумеется, ничего не понял. На трость был навинчен металлический набалдашник, который сейчас находится в руках сержанта Балмера. Однако я ничего не понял даже тогда, когда преступник отважно и цинично предложил мне осмотреть его трость сразу после убийства.

Но вернемся чуть назад. Итак, подъехав к карете леди Дрейтон, он недвусмысленно предупредил меня. Тогда еще я отметил, что ему как-то не по себе; на лбу у него выступила испарина (почему?), когда полковник Роуэн говорил, что на одежде человека, который стреляет с близкого расстояния, обязательно останутся следы пороха.

Сидя верхом, мистер Хенли сказал мне: «Будьте очень осторожны, когда беседуете с леди Корк. А также с мисс Маргарет Ренфру, то есть если вам придется с ней беседовать».

Вот когда было впервые упомянуто имя мисс Ренфру. Зачем? И откуда мистеру Хенли было известно о домочадцах леди Корк? Когда он был там, я заметил, что к нему относились пренебрежительно, почти как к лакею. На него едва обращали внимание. Леди Корк его не знала. Сама мисс Ренфру, казалось, не знала его. Но важно вот что. Когда мы с Флорой вошли в дом к леди Корк, навстречу нам по лестнице спустилась мисс Ренфру. Она пребывала в странном настроении, трудно было понять. Однако все сходятся на том, что она держалась вызывающе — и в то же время явно чего-то стыдилась… Так вот, там же, на лестнице, она произнесла странные слова, причем произнесла их с жаром. Она сказала их после того, как мимо нее наверх проследовала группа молодых людей.

«Молокососы! — сказала она. — Какие скучные! Нет, мне подавайте человека постарше и поопытнее».

Она тогда смотрела не на меня. Нет! Ее глаза, в которых я подметил странное, загадочное выражение, устремились куда-то поверх моего плеча. Хотя вас моя просьба, безусловно, огорчит, леди Дрейтон, тем не менее я вынужден просить вас говорить. Кто стоял сразу за мной на лестнице и следом за нами поднялся наверх?

Флора, у которой от ужаса пересохло в горле, не смогла вымолвить ни слова. Она тоже вспоминала сцену на лестнице.

— Там… там стоял мистер Хенли, — с трудом проговорила она. — Но я совсем про него позабыла.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16