Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Полководец (Конан-варвар)

ModernLib.Net / Карпентер Леонард / Полководец (Конан-варвар) - Чтение (стр. 3)
Автор: Карпентер Леонард
Жанр:

 

 


      Кузнецу и конюху, которые молча стояли неподалеку, наблюдая за происходящим, поединок вовсе не казался учебным боем или практическим упражнением. Они хорошо знали мастера фехтования, знали, что он мог смягчить смертельную силу своих ударов, нанося их плашмя. По тому, как яростно горели его глаза, они понимали, что это не один из тех обычных уроков фехтования, которые давал Эвольд, а схватка не на жизнь, а на смерть.
      Это уже понимал и Конан. И у него не было иного выбора, как только убить своего врага. В том, что перед ним враг, Конан не сомневался -- он видел, как перед началом так называемого урока Эвольд непринужденно беседовал со Свореттой. Теперь он догадывался, о чем они могли говорить. Они задумали его прикончить.
      Тяжело дыша, учитель наносил ученику беспорядочные удары, как будто забыв о недавно произнесенной речи относительно изящного владения мечом.
      И вот наконец самый яростный их выпад друг против друга произошел одновременно. Клинки скрестились, прозвучал режущий ухо скрежет стали, и оба меча сломались почти у самой рукояти. Клинки сверкнули и разлетелись в разные стороны.
      После нескольких мгновений неожиданной тишины вновь загрохотал хриплый голос Эвольда:
      -- Ты что, придурок! Да эти мечи по своей ценности были в десять раз выше, чем десять таких, как ты!
      Обезумев от злобы, Эвольд со всей силой швырнул рукоять прямо в лицо Конану. Но киммериец опять опередил его, резко пригнувшись и в мгновение ока уже вцепившись в шею противника. Тяжелым эфесом Конан колотил по лицу и груди Эвольда до тех пор, пока его не оттащили конюх и кузнец. С Эвольдом было покончено.
      Во дворе появился Дарвальд и, хмуро взглянув на распростертого на земле мастера фехтования, приказал обоим свидетелям происшествия унести его. Несколько мгновений Дарвальд молча смотрел на Конана, затем отвернулся и стал ждать возвращения свидетелей.
      Их рассказ был сбивчивым, но весьма оживленным. Они поглядывали на Конана, ожидая, что Дарвальд сейчас прикажет схватить его. Нетрудно было заметить, что в их взглядах явно сквозило восхищение.
      Но никакого приказа не последовало. Маршал произнес несколько слов осуждения, затем резко повернулся и ушел.
      @***=
      Облившись из ведра холодной водой, Конан вернулся в комнату, отведенную для слуг и устало опустился на скамью. За столом уже сидели несколько человек, приветливо пригласившие северянина разделить с ними ужин. Они с любопытством спрашивали Конана о недавней битве, но их участие было немного натянутым, и во время ужина он не раз слышал приглушенный шепот, который сразу же стихал, как только киммериец поворачивался в сторону говорящих.
      Потом слуги один за другим разошлись. Конан тоже поднялся и направился к своей кровати, как вдруг кто-то положил ему руку на плечо. Еще не оборачиваясь, он понял, что эта мягкая теплая рука была рукой Лидии.
      Он медленно повернулся и взглянул девушке в лицо, тускло освещенное неровным светом оплывших свеч, стоявших на столе. Лидия была одета в скромное платье, красиво отделанное бисером и вероятно надеваемое ею для прислуживания за столом барона. Конан отступил на шаг, но девушка удержала его. Не говоря ни слова и продолжая смотреть ему в глаза, она прильнула к нему. Не в силах больше сдерживаться, Конан страстно обнял ее.
      Несколько мгновений они стояли, крепко прижавшись друг к другу, затем Лидия молча взяла северянина за руку и повела в свой закуток.
      Глава 4. Гробница
      -- В основе науки о врожденном превосходстве одной личности над другой лежит знание и вера в непреложность этого превосходства,-- с чувством произнес Лотиан, старший советник барона, отвечающий за правила дипломатического этикета. Он наклонил свею седую голову, то ли в знак почтения к этому закону бытия, то ли избегая смотреть в глаза тому, кого сейчас обучал этим премудростям.-- Знание о превосходстве выдающихся личностей должно быть первым и господствующим инстинктом у каждого жителя страны, от короля до самого последнего... слуги. Я могу внушить это знание даже простому варв...-- Он запнулся и бросил быстрый взгляд на юношу, сидевшего напротив него, затем кашлянул и, вновь опустив голову, продолжал.-- Правда, я пока еще не уверен, что такой необразованный чужеземец, как ты, привыкший... ну скажем к неоднородному и неоформившемуся стилю правления, сможешь быстро, усвоить эту идею.
      Конан молчал, спокойно и внимательно глядя на советника. Тот вновь откашлялся и, потеряв какую-то важную мысль, уткнулся в листы шпаргалки, разложенные перед ним на столе. Этот широкий стол и низкий диван почти заполняли небольшую комнату, освещенную полосой света, падавшего из узкого стрельчатого окна.
      -- У нас в Киммерии нормальные правители,-- подал голос Конан, пока его наставник выискивал утерянную мысль.-- Одни лучше, другие хуже.
      -- О, здесь есть разница!-- воскликнул Лотиан, быстро подняв голову.-- В Немедии, как и во всех хайборейских королевствах, правят кровные аристократы. И правят хорошо! И поскольку они обладают врожденным превосходством над другими, просто не могут править плохо. Поэтому они должны неуклонно усиливать свою власть и могущество!
      Конан пожал плечами, и советник тут же заискивающе закивал головой.
      -- Конечно, я понимаю, что твоей родной стране такой идеи не хватает. Но это потому, что вы еще недостаточно развиты. И даже высший слой вашего... родового общества не достиг осознания идеи лидерства.
      -- А низший и тем более,-- вдруг поддакнул Конан советнику, изобразив само простодушие.-- Мы нарушаем законы, болтаемся по тюрьмам. И все потому, что мы дикари!
      Лотиан нахмурился, снова не зная, что сказать. Шелестя листами пергамента, он опять попытался найти ответ на какую-то важную мысль, в глубине души ужасно переживая, что ему выпала роль учителя дикаря, в то время как он больше всего любил беседовать с высокопоставленными особами и непременно давать им какие-нибудь мудрые советы. Более того, он просто побаивался своего ученика, будучи наслышан, что этот сильный и грубый парень может выкинуть со своими учителями, если ему что-то не понравится. Советник украдкой скосил глаза в сторону двери и увидел, что она слегка приоткрыта -- благодарение богам! Вновь взглянув на своего ученика, он решил, что все-таки сможет благополучно довести урок до конца и, может быть, даже заслужить доверие и уважение этого варвара.
      -- В ближайшие дни мы рассмотрим еще несколько сторон идеи благородного лидерства -- как отдаются и выполняются приказы, что такое геральдика, как крепнет могущество государства... Ну, в общем, все то, что необходимо знать каждому немедийцу, чтобы понимать мудрость власти. Теперь тебе тоже необходимо научиться это понимать, ведь тебе предстоит почетная обязанность быть телохранителем самого барона, не так ли?
      -- Так,-- кивнул Конан.
      -- Надеюсь, ты понимаешь, это не совсем обычная роль. Охрана, слуги...-- все это, конечно всегда присутствует на всех уровнях власти, но твоя работа немного выпадает из привычной схемы,-- Лотиан опять задумался, подбирая слова, чтобы как можно болеет осторожно продолжить эту тему.-- Власть короля представляют местные правители. Конечно, сам он никогда не бывает в таком отдаленном от центра княжестве, как наше, но тем не менее его шпионы кишмя кишат повсюду, поэтому его власть остается абсолютной даже здесь.
      -- Как? -- удивленно спросил Конан.-- Бароны и король Ласло не очень-то жалуют друг друга?
      Советник опять пробежал глазами по своим записям.
      -- Ну, это не простой вопрос,-- неуверенно произнес он.-Мы все заботимся о благе и процветании королевства. Но люди не всегда любят местных правителей, которые лично должны обеспечивать порядок, сбор налогов, воинскую повинность и тому подобные не всегда приятные обязанности. Им намного легче любить лидера, который правит издали, которого они и в глаза-то не видели, но рассказывают друг другу легенды о его доброте и справедливости. Иногда он действительно угождает народу, издавая какой-нибудь указ, незначительным образом ограничивающий впасть местной аристократии. Но бароны, конечно, борются за то, чтобы усилить свою независимость. Поэтому вместо того, чтобы бороться друг с другом за расширение своих владений, они объединяются, стараясь укрепить свое влияние при дворе. Это помогло Немедии за последние годы превратиться в сильное и процветающее государство.
      -- А что если бароны решат восстать против короля? -спросил Конан, озабоченный на самом деле лишь тем, как бы поудобнее усесться на непривычно мягком и низкой диване, обложенный со всех сторон морем подушек.-- Или наоборот?
      Лотиан решительно помотал головой:
      -- Нет, это маловероятно. В, них слишком сильно уважение к благородней крови и королевскому званию. Но тут есть другая опасность. Из-за твердой позиции, занятой бароном Бальдром относительно дисциплины граждан, а также из-за неправильных представлений об интересах короля к местным делам постепенно стало расти повстанческое движение, направленное против правления барона. Ты, наверное, слышал об этом во время твоего недавнего... пребывания под стражей? -- Советник осторожно взглянул на Конана.
      Конан пожал плечами.
      -- Да, я слышал, что происходят какие-то беспорядки, но толком ничего об этом не знаю. Большинство повстанцев и бунтовщиков содержались внизу, в камерах пыток. Иногда кое кого приводили в нашу камеру -- точнее сказать, приносили,-но они были уже не в состоянии что-либо говорить, тем более произносить подстрекательские речи.
      -- Да,-- задумчиво кивнул Лотиан.-- Бунтарский дух на самом деле не очень силен в простонародье, просто среди них всегда бродят какие-нибудь смутьяны, которые сами по себе не представляют реальной угрозы. Но, как говорит советник Своретта,-- каждый мелкий воришка -- это будущий грабитель, каждый драчун -- мятежник, а каждый болтун из таверны -тайный распространитель опасных для власти идей. Барон и так подозрителен, а Своретта еще постоянно нашептывает ему на ухо подобные мысли.
      Советник задумался, но тут услышал, как слуга за дверью загремел посудой, и вздрогнув, молча напомнил себе о необходимости соблюдать осторожность. Глаза и уши мастера Своретты были везде. Лотиан взглянул на приоткрытую дверь теперь уже с чувством сожаления. Конан с интересом наблюдал за ним.
      -- Как бы то ни было,-- откашлявшись, произнес Лотиан.-Бунтовщики, похоже, верят, что если они свергнут тирана, то в благодарность получат от короля Ласло контроль над Динандаром. Конечно, это пустая болтовня, но она очень опасна, поскольку подрывают веру народа в справедливость правления рода Эйнарсонов
      -- А правда, что Эйнарсоны считают свою родословную от какого-то божественного предка? -- спросил Конан.-- Я слышал, как Бальдр что-то говорил об этом.
      Лотиан вновь осторожно взглянул на дверь.
      -- Да, они считают, что так,-- кивнул он.-- Может быть, здесь есть зерно правды, а может быть, просто красивая легенда, передающаяся в семье от поколения к поколению. Но это не так уж важно. Если бы я был бароном, то не слишком бы рассчитывал на это предание, когда хотел бы укрепить свое правление. Искусная политика куда важнее.
      -- И хорошие мечи, так?
      -- Нет, не так, дитя мое,-- покачал головой советник.-Меч может быстро превратить человека в прах. Только умная политика может привести к процветанию государства, а не оружие!
      Лотиан снова углубился в свои записи. Ему уже не казалось слишком тяжелым учить необразованного дикаря основам государственного управления. Чужеземец, похоже, довольно послушный и не такой уж тупой ученик. Советник откашлялся и продолжил урок.
      -- Теперь рассмотрим, как происходят некоторые установленные законом ритуалы...
      @***=
      Пока советник продолжал монотонно бубнить, Конан, утопая в подушках, думал о Лидии. Перспектива продолжения тайных свиданий с ней отодвинула на второй план его намерение сбежать из дома барона при первой же удобной возможности. В конце концов, почему бы не остаться в доме еще на какое-то время, чтобы восстановить силы, а заодно и разжиться деньгами? Ах, до чего же хороши, однако, эти южные девушки! Предавшись воспоминаниям о прелестях Лидии, Конан погрузился в сладкий сон.
      Внезапно что-то острое кольнуло его, и он мгновенно проснулся. Резко вытянув руку вперед, Конан схватил то, что могло представлять для него угрозу еще до того, как его затуманенный взгляд сфокусировался на неизвестном противнике. Наконец, он увидел, что в руке, которую он крепко схватил, так, что она едва не хрустнула, было зажато всего лишь обыкновенное гусиное перо для письма.
      Копан поднял глаза и увидел склонившееся над ним испуганное и негодующее лицо Лотиана, своего учителя. Ученик осторожно разжал стальную хватку на тонком старческом запястье и, немного смутившись, откинулся назад.
      -- Советник тоже отступил назад, потирая и массируя руку, но тут же вновь вспомнил о своей роли учителя:
      -- Ах вот как, спать во время урока! Хорошо же, юный невежа, будь уверен, что завтра я тебя основательно погоняю по тем знаниям, которые ты сегодня получил. Потом заново изучим те вопросы, во время, которых ты сладко спал. А теперь иди!
      Конан поднялся с дивана, вышел из комнаты и направился в нижние помещения дома. Спускаясь по ступеням винтовой лестницы он думал о том, что несмотря на то, что ему не пришлось испытать никаких физических нагрузок, урок Лотиана вымотал его основательно.
      Упражнения с оружием, напротив, скорее стали нравиться ему с тех пор, как за его обучение взялся маршал Дарвальд. И уроки верховой езды тоже стали вполне приемлемыми под ненавязчивым наблюдением кузнеца Арга. После напряжения первых дней Конан начал чувствовать себя спокойнее среди немедийцев, поначалу казавшихся ему непонятными и противными вместе со всеми своими обычаями и привычками.
      Прежде чем войти в коридор нижнего этажа, он осторожно заглянул через арочный проем. У него было ощущение, что за ним наблюдают.
      Войдя на кухню, Конан помог нести обед для слуг, а затем помог его съесть. Слуги уже начали привыкать к чужеземцу и даже симпатизировали ему, особенно толстый грубоватый старший повар Велда. Еще он явно нравился хитрющему мальчишке с волосами как пакля по имени Глин и поваренку Локи, на лбу у которого красовалась вмятина от удара ослиного копыта, полученного в детстве, отчего бедняга был не вполне нормальным.
      Зверский аппетит Конана не представлял угрозы никому из
      сотрапезников, поскольку в нижней части дома еды всегда имелось в изобилии, так же как она по-королевски расточалась и наверху, где проживали господа аристократы. Как обычно, во время обеда Лидия весело подшучивала над киммерийцем, а он так же весело завораживал своих слушателей разными героическими легендами и небылицами о северных великанах и троллях.
      Наконец, все разошлись спать, и Конан после недолгого, но нетерпеливого ожидания в своем закутке, осторожно прокрался к Лидии... Они обнялись и зашептались, тесно прижимаясь друг к другу.
      -- Даже в Немедии время от времени случается, что девушка из низших слоев может понравиться благородному господину, и он возьмет ее себе в жены,-- ворковала Лидия о своих сокровенных мечтах.-- Вот в некоторых других южных землях правят королевы и жрицы, и мужчина там должен стараться добиться какого-то положения. Но у нас, если женщина красива и сильна духом, то тоже может подняться высоко. Как госпожа Хильда!
      -- Да, и удача ей будет сопутствовать до тех пор, пока не окончится ядом в пироге или ножом в спине,-прошептал в ответ Конан.
      -- Я прислуживаю у барона за столом, Конан,-- продолжала Лидия, не обращая внимания на его колкость.-- И заметила, что молодой господин Фавиан заглядывается на меня. Он пылкий юноша и уже достиг того возраста, в котором можно жениться.
      -- Хочу предупредить тебя, что он даже слишком пылкий и к тому же здорово злоупотребляет вином.
      -- Ну и что? -- отозвалась девушка.-- Благородных господ нельзя судить той же мерой, что простых людей. Звание и ответственность -- это тяжелая ноша, так что иногда можно и позволить себе немного лишнего.
      -- Ах вот как? Ну если ты так хочешь высоко подняться, то почему бы тебе тогда не окрутить самого старика? Тут ты уже попадешь на самую вершину, а Фавиану станешь дорогой мамочкой,-- Конан приглушенно рассмеялся, но в его тоне прозвучали нотки цинизма.
      -- О нет, Конан! -- совершенно серьезно возразила Лидия.-Есть одна государственная тайна, правда, она хорошо всем известна -- Бальдру не нужны женщины. В последней бритунийской пограничной войне, незадолго до того, как родился Фавиан, барон получил два тяжелых ранения -- одно в лицо, а другое намного ниже, вот здесь! -- И рука Лидии тут же выразительно поползла вниз.-- Что за опасный обычай у немедийских аристократов -носить юбки! Вот почему он так трясется за Фавиана, как за последнего отпрыска рода Эйнарсонов.
      -- Понятно,-- процедил Конан.
      -- Но я понимаю, ты конечно, шутил, когда предложил мне выйти замуж за барона,-- Лидия нежно коснулась щеки Конана.-Ведь Бальдр уже старик и скоро выживет из ума, да и внешне он по сравнению с Фавианом просто урод! А Фавиан красивый, как и ты... может, даже еще красивее. Как же быть?
      Позже, ослабевший от безумных ласк, Конан бесшумно вылез из жаркой постели. Стараясь не разбудить девушку, он оделся и, проскользнув через зашторенный дверной проем, прошел в общую комнату.
      Но направлялся он не к своему тюфяку, набитому сеном. Он прошел через комнату и вышел на кухню, тускло освещенную красноватыми углями в печи. Подойдя к полуоткрытой двери в коридор, Конан осторожно выглянул и увидел часового, стоявшего у стены рядом с дверью, ведущей во двор.
      Часовой был в полной форме, включая стальной шлем и кирасу Солдат переминался с ноги на ногу и скорее всего, чтобы размяться, должен был бы пройтись по коридору. Конан затаился и стал ждать.
      Вскоре он действительно услышал тяжелые шаги. Часовой вошел в кухню, обошел ее кругом и повернул обратно. Выбрав момент, Конан неслышно встал позади него и прошел в коридор.
      Тихо и бесшумно киммериец двигался через темные кладовые, подобно пантере, вышедшей ночью на охоту и пробирающейся через северные леса в поисках добычи. Добычей Конана должно было стать то, о чем он не раз слышал в легендах и рассказах -- огромные сокровища, которые всегда была во всех замках баронов. Уверенность в том, что часть их достанется ему, придавала ему решительности и делала его зрение более острым, а слух более тонким.
      Им двигала еще и надежда заранее найти какой-нибудь выход, чтобы потом, когда понадобится, воспользоваться им. В Предыдущую ночь он смог пробраться на крышу замка, откуда увидел шлемы прохаживавшихся по двору часовых, и понял, что двор охраняется слишком хорошо, чтобы надеяться легко проскочить через него. Но какой-нибудь выход все-таки должен быть!
      Теперь, пробираясь через темную кладовую, он нащупал ведущую наверх лестницу, но едва собрался подняться на первую ступеньку, как наверху скрипнула дверь. Мелькнула полоска света, и Конан тут же спрятался за корзину для белья. Свет приближался, и Конан увидел, что источником его были три свечи, вставленные в канделябр. Звук шагов того, кто спускался по ступенькам, заставил его пригнуть голову и затаить дыхание. Но когда свет проплыл мимо него, Конан рискнул выглянуть и увидел героический профиль барона Бальдра.
      Конан взглянул наверх и увидел, что дверь закрыта. Осторожно выбравшись из своего убежища, он медленно, двинулся за бароном, ломая голову, что понадобилось знатной особе делать в нижнем этаже дома в столь поздний час. Странный для экскурсии наряд барона состоял из длинной ночной рубашки и кожаной юбки поверх нее, а на груди поблескивал тяжелый амулет в виде звезды с шестью кинжаловидными лучами.
      Ночной путешественник шел спокойно, не оборачиваясь, как человек, твердо знающий свою цель. Конан был озадачен, увидев, что барон уверенно направляется к пустому углу большой сводчатой кладовой. Интересно, а вдруг Бальдр как раз собрался навестить свои сокровища, запрятанные в какой-нибудь бочке иди корзине? А может, под полом?
      Подойдя к дальней стене комнаты, барон поставил канделябр на корзину и подошел к пыльному ткацкому станку с натянутой на него материей, напоминавшей паутину, которую сплел какой-то гигантский паук. Взявшись за раму обеими руками, барон отодвинул ее в сторону, и Конан увидел низкий арочный вход в стене, закрытый железной дверью.
      Не открывая никакого замка, Бальдр просто потянул за железную скобу, и дверь отворилась со скрежетом и дребезжанием, эхом отдавшимися в темный пустоте. Барон взял канделябр и, пригнувшись, вошел в узкий туннель.
      Когда света стало почти не видно, Конан подкрался к проему и решился войти внутрь. Едва не свалившись с крутой неровной ступеньки, он с трудом удержался и начал быстро спускаться, стараясь не потерять из виду свет, исчезающий где-то внизу.
      Помещение у основания лестницы оказалось склепом с несколькими альковами и гробницами, установленными между ними. Опасаясь, как бы барон не оглянулся и не увидел его крадущимся вдоль узкого прохода, Конан быстро спрятался за одну из гробниц.
      Это были саркофаги последних правителей Динандара. Конан догадался об этом, увидев выбитые на их мраморной поверхности руны и геральдические символы. На каждой гробнице лежал заржавевший меч и кольчуга, бывшие вероятно когда-то любимыми принадлежностями благородного покойника, засунутого внутрь.
      Конану стало немного не по себе. Он испытывал суеверный страх перед могилами и тем, что было у них внутри. Хотя некоторые из доспехов могли быть из золота или серебра, но вряд ли эта могильная рухлядь была теми сокровищами, которые он искал. Он не хотел не то что прикасаться к ним, но даже смотреть в их сторону, однако каждый раз, когда ему казалось, что барон собирается обернуться, приходилось прятаться за очередную гробницу и даже плотно прижиматься к ней.
      Они шли уже довольно долго, и Конан начал размышлять, под какими помещениями замка мог проходить сейчас этот длинный мрачный туннель. По всей видимости они находились уже вне его пределов.
      И тут он увидел конец путешествия -- тупик, в котором находился огромный, украшенный орнаментом саркофаг.
      Остановившись, барон преклонил перед ним колени, затем протянул руку к остаткам доспехов, лежавших на нем, поднял невероятных размеров меч и приставил его к стене. Его рукоятка была украшена шестиконечной звездой, похожей на тот амулет, что был на груди барона. Бальдр поставил канделябр напротив меча, и звезда ярко засверкала огнями, драгоценных камней, украшавших ее, напоминая символ над алтарем.
      Свет вокруг гробницы, казалось, стал ярче, и Конан вновь ощутил трепет. На миг он подумал, что оружие живое и само излучает сияние. Было что-то сверхъестественное и жуткое в том, как огни плясали и дрожали на древнем металле, и Конан какое-то время не мог даже понять, старым он был или новым, заржавевшим или чисто отполированным. На мгновение Конан отвернулся, чтобы не смотреть на это зрелище.
      Бальдр вновь опустился на колени и преклонил голову. Конан подкрался еще поближе и спрятался за последний саркофаг в нескольких шагах от барона. На крышке его тоже лежали доспехи, но Конана удивило, что они сохранились гораздо лучше в этой несомненно более старой части склепа, чем в той, откуда началось его путешествие.
      Бальдр поднял голову и заговорил, обращаясь к мечу. Это был непонятный архаический диалект, но Конан все же смог уловить суть этого ритуального заклинания.
      -- Священный меч Эйнара! Меч моего предка, мы чтим тебя! Мы воспеваем те времена, когда твой владелец был королем. Мы помним те времена и чтим их. О, священный меч, прошу тебя, охраняй нас, охраняй наш род. Веди нас на бой за наше великое право оставаться властителями на земле нашего народа!
      Бальдр продолжал свое молитвенное пение, а свет тем временем становился все ярче и ярче. Теперь Конан мог отчетливо видеть, как блики играли на сверкающем клинке, который какое-то время назад был весь изъеден ржавчиной. Несомненное присутствие каких-то чар поразило его, и он с трепетом огляделся вокруг, ожидая увидеть среди пляшущих теней склепа еще что-нибудь сверхъестественное.
      Затем его вдруг пронзила другая, еще болей ужасная мысль: ведь Бальдр, должно быть, скоро закончит свой ритуал и двинутся обратно. Даже если Конану удастся укрыться за саркофагом и затем последовать за бароном, то когда он доберется до выхода из катакомб, то обнаружит его закрытым, и надежды выбраться отсюда у него уже не будет.
      Мысль быть похороненным заживо в этом склепе вместе со всеми его ужасами и тайнами заставила киммерийца содрогнуться. Не спуская глаз с кланяющегося и молящегося барона, он стал прокрадываться назад. Когда ему удалось отступить на безопасное расстояние, куда не проникал свет, он обернулся и увидел, что барон умолк и начал подниматься с колен. Успокоившись, Конан благополучно нащупал остаток пути среди гробниц, затем кладовых, кухни и без сил рухнул на свою кровать.
      Он был все еще возбужден увиденным, но одна мысль, согревала ему душу. Там, в склепе, он обнаружил нечто ценное -выход, который он искал.
      В одной из ниш у гробницы, за которой он прятался, оказалась потайная дверь. Когда Конан наклонился к щели между ней и полом и вдохнул теплый воздух, струившийся из нее, то сразу узнал его.
      Прошлой ночью, лежа на крыше замка, он увидел за оградой невдалеке от него реку и заросли жасмина на ее берегу. Ветерок донес до него тогда их аромат.
      Этой ночью в затхлом сыром склепе он уловил под дверью запах цветущих жасминов, который бывает только летней ночью.
      @BQ=А между тем...
      @CN2=Страшная долина.
      Со стороны Варакела до небес поднимались столбы дыма. Через поля и рощицы, топча сады и изгороди, двигалась огромная пестрая колонна,
      Это были крестьяне, крепкие мужчины и румяные женщины, в грубой рабочей одежде, предназначенной для ежедневного тяжелого труда. Они шли маршем, как армия, размахивая своими молотильными цепами и вилами, как мечам, но на их лицах отсутствовало всякое выражение. Их родные поля и фермы остались далеко позади, их дома, конюшни и стога сена пылали, охваченные, неистовым пламенем.
      Когда на их пути появлялся какой-нибудь дом, то от колонны немедленно отделялась группа, которая окружала его со всех сторон и поджигала. Крыс и кошек, первыми выскакивавших из горящих домов, тут же хватали и жадно пожирали. В облике этих людей не было уже ничего человеческого: когда двое или трое из них сталкивались, набрасываясь на одну и ту же добычу, то вырывали ее друг у друга, сплетаясь в один клубок борющихся тел.
      Но когда их добычей становились люди,-- то картина была другой. На одну жертву набрасывалось до десяти исступленных озверевших налетчиков, валили на землю и жадно впивались зубами в различные части ее тела. Но вместо того, чтобы разорвать и сожрать жертву, ее только кусали, затем отступали и ждали, когда она поднимется с земли. Когда ослабевший человек, пошатываясь, поднимался, он смотрел на мир уже другими глазами. Взяв свои вилы или топору он присоединялся к колонне и шел дальше с ними, став одним из них.
      Они шли боевым строем, но при этом не слышно было ни труб, ни барабанов, не развевались знамена, не отдавались команды. Казалось, завоеватели были все равны между собой, среди них не выделялся ни один, кто бы мог быть их предводителем.
      И все же он был. В стороне от колонны, по узкой неровной дорожке громыхала повозка. Переделанная из телеги и украшен сверкающими металлическими деталями и яркой драпировкой, запряженная тремя крепкими рабочими лошадьми, она двигалась как будто отдельно, своим путем, появившись откуда-то со стороны. Когда повозка приблизилась к колонне, ни с той, ни с другой стороны не последовало ни возгласов приветствия, ни даже обмена взглядами. Затем дорога свернула, и повозка вновь удалилась от толпы на значительные расстояние.
      Она везла трех пассажиров, двое из которых стояли спереди, управляя лошадьми,-- сильный, мускулистый мужчина в фартуке кузнеца с черными от копоти руками и лицом, и высокий чернобородый парень, одетый в звериные шкуры, судя по всему, охотник.
      Третий пассажир в ленивой позе лежал позади них на кровати, сделанной из подушек. Он был закутан в пурпурную шаль, вышитую золотом, а на лбу у него сиял золотой венок, указывающий на то, что его обладатель явно претендовал на королевское звание. И при этом это был всего лишь мальчик.
      Мальчик по имени Лар. Тот самый Лар,-- дитя болот и равнин, которого когда-то укусила золотая змея. Однажды он поднялся с кровати, где долго пролежал в забытьи, и объявил себя новым правителем.
      Его армия, идущая, по долине, постоянно пополнялась новыми участниками, но Лар смотрел на все происходящее с видом царственной скуки.
      Повозка переехала через мелки ручей и устремилась в сторону небольшой вязовой рощи. Проехав по ней, она остановилась у небольшого домика, сделанного из камней, поросших зеленым, мхом.
      Пешие пришли сюда первыми, о чем ясно говорила сломанная дверь домика, а также загоравшаяся уже со всех сторон соломенная крыша. Кузнец и охотник соскочили с повозки, а юная царственная особа приподнялась со своего ложа и облокотилась на подушки.
      В этот момент двое крестьян выволокли из дома старика с испуганным лицом и всклокоченными седыми волосами.
      -- Нет, только не кусайте его! -- звонко крикнул Лар, увидев, что крестьяне уже потянули руки старика к своим жадно оскалившимся зубам.-- Сначала я поговорю с ним.
      Он спрыгнуло повозки и подошел к ним, то же самое сделали два его помощника. Старик стоял, не шелохнувшись, продолжая испуганно смотреть на Лара.
      -- Ну что, старый колдун, кончилась твоя жалкая власть в этих местах? Теперь пришел другой, более великий волшебник, так что тебе придется убраться,-- звонкий мальчишеский голос Лара совершенно не соответствовал зловещим словам, произнесенным им.
      Он нетерпеливо щелкнул пальцами, и двое помощников толкнули старика на колени. Теперь Лар мог смотреть на старика сверху вниз.
      -- Ну-ка, скажи мне, у тебя было время отправить слово твоим улетевшим собратьям? -- Лар взглянул на пустые клетки, стоявшие у домика.-- Я вижу, что твои голуби улетели. И наверное, стали разносить вести обо мне. И что же ты хотел другим сообщить о новой вере, охватившей долину? -- Лар прохаживался перед стариком с важным видом, как ребенок, играющий в завоевателя.-- Что все твои колдуны слишком глупы, чтобы противостоять мне?

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12