— Девочка, мы не на шаланде, которая может идти под парусом лишь по спокойному морю. Мы мчимся, как мчался бы сам Кром… Видишь, наши острова уже наполовину исчезли из виду. — Конан показал ей за корму. Но почему-то вид исчезающих вдали островов не сделал Филиопу счастливее. — Просто мы высоко над водой, и это усиливает качку. — Он обвел рукой высокую узкую кормовую палубу, где они стояли. — Если здесь слишком сильно качает, можешь спуститься пониже.
      — И в самом деле, высокое, быстрое судно, — сдержанно похвалил Грандальф. Приземистый вождь Морских племен тоже выглядел не слишком уж хорошо. Он стоял сзади, там, где у любого нормального судна было кормовое весло, и тоже крепко держался за перила. — Некоторым из моих людей не понравился цвет твоего корабля. Он весь черный. Пираты говорят, это плохое предзнаменование.
      — Конечно, однако «Ворон» не может быть другого цвета, — благоразумно согласился Конан, поворачивая рулевое колесо еще на несколько румбов против ветра. — Это — не колчианская скорлупка, где доски держатся лишь потому, что вставлены в пазы и обмазаны смолой. Обшивка этого корабля крепко прибита стальными гвоздями к ребрам каркаса. Щели законопачены паклей и залиты черной смолой из болот Гиркании. А на свежий деготь краска не ложится.
      — Точно так, — вступил в общий разговор Фердинальд. — Нужно только не продырявить судну борт и не дать ему перевернуться, — печально предупредил он. — Ведь с тем балластом камней, что лежат вдоль киля, если в корпусе будет дыра, судно пойдет прямо на дно. Оно не будет, медленно погружаясь, плыть вперед, как наши галеры.
      Пассажиры несколько мгновений размышляли над этими новостями. Команда, подобранная из лучших моряков, казалось, приспособилась к требованиям каррака. Босоногие пираты ползали наверху среди туго натянутых канатов и «уравновешенных» квадратных парусов. Команды моряков выбирали веревки на главной палубе.
      Сантиндрисса, стоя рядом с Филиопой, наконец высказала свое мнение:
      — Ты построил судно достаточно крепкое, чтобы вынести все эти рывки и качку, и я скажу: это — здорово. Я не сожалею, что отправилась на нем в пробное плавание, ведь этот корабль, кажется, общая собственность.
      — Вот так мы плаваем по Западному Океану, — объяснил Конан. — Мы смотрим в лицо сильному ветру и шторму, а не бежим в порт прятаться. — Хвастаясь, он внимательно глядел вперед. — 06 Так мы должны плавать и по водам Вилайета тоже, если хотим путешествовать вдали от земли — стать пиратами, которые плавают далеко от земли; пираты, которые могут ударить повсюду и исчезнуть в один миг. Вы скоро узнаете, каково это, если вон тот парус на горизонте — не мираж.
      При этих словах дюжина глаз проследила за взглядом Конана, устремленным к морскому горизонту. В самом деле, там под синим куполом неба белел лоскут — парус, не корпус. На таком расстоянии из-за кривизны поверхности земли можно было разглядеть только верхнюю часть паруса судна. Но этого оказалось достаточно. Воздух казался таким чистым, что видно было, как парус трепещется на ветру.
      — Эй, на мачте! — разбудил Конан своего впередсмотрящего. — Проснись и скажи мне, что видишь!
      — Открытое море, капитан, — раздался грубый извиняющийся голос с вершины мачты. — Только острова, и никаких следов береговой линии. Однако впереди слева по носу… парус! — Голос зазвучал живее, и в нем послышались нотки удивления. — Парус треугольный. Вероятно, быстрая галера, идущая на северо-восток!
      — С юго-запада, — добавил Фердинальд. — Из Аграпура. — Он вынул из кармана своей накрахмаленной рубашки засаленную карту и развернул ее.
      — Конечно, — согласился Грандальф. — И держит курс далеко от земли. Они очень боятся Аетолианских островов.
      — Одинокий корабль пересекает Вилайет. Это обещает богатую добычу. — Твердые пальцы капитана Дриссы уже поглаживали золотую рукоять сабли, висевшей у него на поясе. — Жаль, что нет никакой надежды поймать их.
      — Не надо спешить, — сказал Конан, изменяя курс поворотом тяжелого руля. — Пока они идут на крыльях того же самого западного бриза, что и мы, наш корабль помчится со скоростью на четверть больше, чем скорость их лоханки. Когда же я окажусь у них за спиной, они не смогут грести против ветра. А впереди лежит гирканийское побережье, где нет ни единого порта или бухточки. — Он неопределенно махнул рукой в сторону правого борта. — Я могу состязаться в скорости с кем угодно и оказаться быстрее любого судна. В любом случае я обгоню их.
      — Ты в самом деле считаешь, что сможешь обогнать быстроходную галеру под треугольным парусом в этой корзине с квадратной простыней? — Сантиндрисса бросила скептический взгляд на паутину оснастки. — Я почти согласна разрешить тебе попробовать!
      — Все случится намного скорее, чем ты думаешь, — уверил ее Конан. Потом его голос перерос в рев: — Эй, на палубе, поставить больше парусов! Зарифьте все, что мешает! Мы идем с полной скоростью!
      Команда «Ворона» состояла из пиратов-ветеранов и моряков, «рекрутированных» с торговых кораблей. На глазах у капитанов они показали удивительную способность точно исполнять команды Конана, Фердинальда и Иваноса. По всей вероятности, с первого взгляда они влюбились в оснастку непривычного типа. Изучая возможности нового судна, они чувствовали нетерпение испробовать его в деле. Конан и выбрал именно их за безрассудную храбрость.
      Через несколько минут проб и ошибок широкие белые крылья захлопали между увенчанных квадратными парусами мачт каррака. Корабль резко повернул, сменив быстрое покачивание на неспешную и сильную, еще более тошнотворную килевую качку. Теперь далекий треугольный парус более четко вырисовывался на горизонте.
      — Рифьте квадратные паруса, бездельники! Мы заставим ветер нести нас быстрее, если их не будет! — Конан отдавал приказы, по привычке гаркая на команду, словно чем-то был недоволен, хотя, по правде сказать, ему очень нравилось стоять вот так, правя против свежего ветра.
      — Конан, ты можешь повернуть на румб или два? — Грандальф с остальными пассажирами уцепился за то поднимающиеся, то опускающиеся перила и замер под хлещущими кнутом ударами ветра; Он застыл, оказавшись беспомощным в неудобном положении. Встревоженно смотрел он на новые крутые обводы палуб, мачт и разглядывал туго натянутую оснастку, сбивающую пену с гребней волн на подветренной стороне. — Помните, ваш помощник говорил о том, что можно перевернуться… это не лодка, которую можно вернуть в исходное положение, и все будет в порядке!
      — Верно, — Конан, усмехнувшись, взглянул на них — попавших в зубы ветру. — Нет ни одного корабля с веслами, который мог бы идти за нами следом под парусом. У него сломается руль, и отверстия для весел зальет! — Он счастливо улыбнулся своим спутникам. Ветер играл гривой его волос, обнажив лоб. Не было никаких признаков того, что Конан собирается менять курс. — Вот так, мы отлично идем. Я буду так держать, пока мы не увидим гирканийское побережье.
      Для того чтобы догнать галеру при таком угле сближения, как они выбрали, пришлось целый день мчаться с максимальной скоростью. И Фердинальд с Иваносом по очереди становились к рулю. Когда на востоке в тумане наконец неясно замаячили низкие бледные утесы, пираты заметили не так далеко корму двухмачтовой галеры, которая, резко кренясь, улепетывала на юго-восток.
      — Похоже, мы отрезали туранцев от их первоначального места назначения, лежащего на севере, — громко высказал свое предположение Конан. Вскочив на перила, чтобы лучше видеть, он уцепился за трос.
      — Они пытаются скрыться из поля зрения, потеряться, спрятавшись в прибрежных тростниках среди мелей, или раствориться во тьме ночной. — Он показал на едва различимые движения весел вдоль бортов далекого корабля. — Но мы — быстрее, и мы извлечем пользу из непогоды. Осталось недолго.
      Когда «Ворон» повернул на подветренный галс, ощущение безумной скорости исчезло. Теперь ветер стал попутным. Гребни волн ласково шлепали «Ворона» по плоской корме. Нагретый солнцем воздух теплыми прикосновениями ласкал спины пиратов, и едва заметный ветерок надувал паруса, ерошил волосы команде. Но обрывистый берег быстро оказался рядом. Галера начала маневрировать, стараясь улизнуть.
      Это было однопалубное судно, слишком длинное и широкое для двух мачт. Пара треугольных парусов вытянулась на сужающихся реях, словно огромные крылья чайки. Вместо скамеек для гребцов в средней части корабля возвышалась какая-то штуковина, укрытая парусиной. Возможно, там стояла лодка или (что вызывало опасения) военная машина. По обе стороны от странного объекта двигались туранские моряки, усердно работавшие длинными веслами, помогая ветерку нести их корабль вперед.
      — Белая вода. Поворачивайте, капитан!
      Крик Иваноса, донесшийся с носа, привлек внимание Конана к тому месту, где над невидимыми скалами вспенивался и бурлил прибой.
      — На такой скорости мы вовремя не заметим опасные места и не успеем избежать их, — пожаловался Фердинальд, стоя у руля. — Было бы мудро убрать паруса…
      — Нет, — проревел Конан. — Это лишь задержит погоню, и нам придется дольше пробираться вдоль берега. — Спрыгнув с перил, он пересек палубу, подошел к рулю. — Мы гонимся за этой трижды проклятой галерой, так что пусть она и беспокоится о рифах и песчаных отмелях. Просто держись у нее за кормой.
      — Смотрите, она становится правым бортом по ветру! — Фердинальд хотел было тоже поменять курс, но стоящий рядом Конан удержал его:
      — Спокойно, приятель, это ловушка! Посмотри туда. По правому борту рифы, — Конан показал на клыкастые скалы, которые теперь оказались между ними и преследуемым кораблем. — На той барке умный капитан. Иди точно у нее в кильватере, если хочешь быть в безопасности, и не срезай углы. — Повысив голос, он проревел, обращаясь к Иваносу: — Приготовься перейти на правый галс и жди моей команды! Теперь поиграем в кошки-мышки.
      Когда «Ворон» завершил поворот и стал постепенно приближаться к своей жертве, Конан распознал своего старого знакомого в человеке, который, как показалось ему, был капитаном галеры. Загадочная фигура в белых одеждах застыла на носу галеры и, неотрывно глядя вперед, изредка поднимала руку, подавая сигнал рулевым, куда им поворачивать. Возможность узнавать о маневрах жертвы на одно-два мгновения раньше, чем она начинала выполнять их, помогла Конану. Однако нельзя было не заметить, что капитан галеры обладает сверхъестественным чутьем на спрятанные под водой скалы и мели. Пытаясь запутать преследователей и разбить их корабль, хитрый командир уже не раз едва не добился успеха.
      — Это все мне знакомо, — пробормотал Конан.
      — Разве может обычный капитан так хорошо знать пустынную часть побережья? — удивилась Сантиндрисса. — Если это — женщина, то она — морская ведьма.
      — Мы об этом скоро узнаем. — Шагнув к главной мачте, Конан поднял флаг с черепом. — Эй вы, псы, готовьте абордажные крючья и становитесь вдоль борта!
      Через несколько минут корпуса кораблей столкнулись. Пираты взвыли, но на борту галеры никто и не собирался с ними сражаться. Большая часть команды оказалась рыбаками и моряками, которые бубнили что-то на различных южных диалектах. Остальные выглядели почти детьми — полуодетые мальчики и шустрые девчонки, чьи руки от непривычной работы были покрыты мозолями.
      Когда «Ворон» прицепился к корме галеры, две дюжины пиратов под предводительством трех яростных капитанов полезли по талям. Туранцы спрятались за перилами носовой палубы, вооруженные лишь пиками для ловли рыбы и ножами для чистки рыбы. Их капитан, так находчиво пытавшийся удрать, молча замер на носу, не пытаясь даже организовать оборону.
      Рулевые весла оказались брошены, и два корабля отдались на волю ветра. Обмякшие паруса захлопали и затрепетали.
      — А теперь скажите, что это за корабль? — вмешиваясь не в свое дело, прокричал Грандальф. — Как посмели вы нарушить границы этих вод, не заплатив Морским племенам или их союзникам пиратам — Красному Братству Джафара? Я заявляю: весь товар этого судна — контрабанда и конфискуется нами под угрозой смерти!
      — Что это за большой ночной горшок у вас на палубе? — шагнула вперед Сантиндрисса. Подняв уголок брезента, она плашмя ударила куполообразную штуковину саблей, и в ответ та зазвенела, словно Дрисса ударила по бронзовому колоколу. — Эта штука чего-то стоит? Котел для приготовления пищи или дьявольское военное изобретение?
      — Чем бы оно ни было, это — их единственный груз, — Иванос, быстро заглянувший в кормовой трюм, вылез на палубу доложить. — Там скудная провизия для команды и много пустых деревянных ящиков и бочонков. Неудивительно, что галера так быстро неслась по волнам.
      Пираты тем временем срезали веревки и спихнули брезент со штуковины, лежащей на палубе. Под ним оказался сверкающий на солнце бронзовый купол с литым кольцом наверху. Грубо обработанному колоколу недоставало каких-нибудь узоров или орнаментов. Несколько пиратов потыкали в него мечами, отчего он снова зазвенел.
      — Штуковина внутри пустая, — заметил пират с косичками, который лег на палубу и заглянул под бронзовую полусферу. — Это вроде огромного колокола, хотя нет зацепки для «языка». Должно быть, это какой-то гонг.
      Конан, держась в стороне от других, не сводил взгляда с высокого человека в робе, стоявшего поодаль на носу. У незнакомца была черная кожа и лысый череп, хотя он не выглядел болезненным стариком. С каменной кривой улыбкой из-под собранной в сборки мантии с капюшоном взирал он на пиратов.
      — Без сомнения, колдун, — объявил Конан команде, остановившись достаточно далеко, так, чтобы фок-мачта была между ним и человеком на носу. — Некоторые из нас встречались с ним раньше, а большинство слышали о его силе. Бронзовый колокол — инструмент для какого-то чародейства, так что поберегитесь. — Быстро обернувшись, он приказал трем пиратам: — Приведите колдуна ко мне! Держите мечи наготове и, если понадобится, используйте их. Не смотрите ему в глаза и не давайте коснуться вас. Если он ускользнет или исчезнет в клубах дыма, мы останемся с носом. — Конан шагнул вперед. — Не бойтесь. Похоже, самая большая опасность угрожает мне, но я встречусь с колдуном лицом к лицу. — Тут он повысил голос: — Шкипер, ступай на нос и поговори с волшебником!
      — Зачем нам разговаривать с хозяином этого пустого корыта? — запротестовал Грандальф. — Если бы он в самом деле был так опасен, он бы не пустил нас на свой корабль…
      — Нет, приятель, — Конан прервал Грандальфа, подняв руку. — Этот второсортный колокол сгодится не только на металл. Мы узнаем, почему он стоит здесь… может, как ловушка, чтобы поймать кого-нибудь и провезти через Вилайет. Узнав больше, мы сможем извлечь из этого выгоду… или я плохо знаю колдунов! — Он наклонился к Грандальфу и заговорил очень тихо: — Так как хозяин судна — колдун, лучше склонить его к сотрудничеству. Если ты не догадываешься, кто он…
      — Я — Кроталус, предсказатель при дворе Императора в Аграпуре. — Чернокожий провидец, стоявший неподалеку среди пиратов-стражей, очевидно, обладал сверхъестественным слухом. — Я к вашим услугам, капитан Амра… так как судьба снова решила скрестить наши дорожки.
      — На этот раз мы встретились лицом к лицу, — сказал Конан, поворачиваясь к противнику. Он подождал, дав колдуну подойти ближе, как приличествует плененному на море. Капитан поднял руку, когда чародей в сопровождении растерянных пиратов с «Ворона?» оказался в двух шагах от него. — Стой там. Скажи мне, предсказатель, что в этот раз привело тебя в воды Красного Братства? Ты правишь быстрым кораблем, который, без сомнения, может сбить погоню со следа… — Он посмотрел на треугольный парус, хлопающий над головой. — Почему ты хотел отказать нам в праведной доле добычи?
      — Твоя доля, Амра, всегда — как говорят на языке Кешана, откуда я родом, — львиная. Она означает: все или ничего. А это слишком много за ту боль и издержки путешествия, которое ты прервал. — Говоря так, чернокожий колдун криво улыбался, выплевывая фразы сквозь крепкие желтые зубы. — Однако, капитан, даже несмотря на мою нелюбовь к пиратам, равно и твою — к колдовству, в этом путешествии мы можем получить выгоду, действуя совместно. Можно будет получить достаточно, чтобы удовлетворить твой львиный аппетит.
      — Это как раз то, что я хотел услышать, — усмехнулся Конан, посмотрев на капитанов и офицеров. — Скажи мне, предсказатель… что это за огромный колокол на твоем корабле, и кто те странные молодые люди?
      — Этот колокол потребует долгих объяснений, если их сможет понять пират. Что же до моей команды, то большинство из них — уроженцы Кхавара. Жители побережья, молодые и беспризорные. На всем Вилайете нет лучше ныряльщиков.
      — Ныряльщиков? — Глаза Конана неожиданно сверкнули ярче, чем отблеск солнца на лысой голове Кроталуса. — Значит, ты плыл на поиски затонувших сокровищ? — Его голос стал чуть тише обычного, превратившись в осторожный шепот.
      — Совершенно верно, — колдун едва заметно пожал плечами. Интерес, вспыхнувший в глазах пирата, казалось, развлекал его. — Я не скрывал цели путешествия от своей команды. Конан нахмурился.
      — Пусть даже так, но мне необходимо обсудить это с капитанами с глазу на глаз на корме. Ты поднимешься на борт моего корабля… и твои беспризорники тоже. Уверяю, вы будете в безопасности. — Кроталус не протестовал, и Конан повернулся к своим офицерам: — Иванос, объяви команде о награде. Возьми нескольких моряков, и пусть калоша плывет следом за нами. Фердинальд, поведешь моего «Ворона». Мы должны двигаться осторожно вдоль подветренного берега из-за его рифов и мелей. Пусть, если возможно, галера возьмет «Ворона» на буксир. Держите курс на север!
 
      Позже в тот же день три капитана и Филиопа собрались на корме каррака, оставив у руля Фердинальда. Пленник — Кроталус, пообещавший не устраивать никаких колдовских трюков, был с ними.
      — Вы когда-нибудь слышали о пирате по имени Кобольд? — спросил маг.
      — Кобольд Рыжий и его отважный корабль «Василиск»! — воскликнула Сантиндрисса. — Конечно! Он — легенда минувших столетий. Кобольд был выдающимся пиратом, который завершил карьеру знаменитым ограблением Султанапура.
      — Конечно, — подтвердил Конан. — Одноглазый Кобольд считается одним из первых и самых могущественных капитанов Братства. Я слышал истории о нем далеко отсюда, на Западном море, задолго до того как стал пиратствовать в тех водах. Он погиб, возвращаясь домой, так ведь?
      — Так рассказывают. — Кроталус с печальным выражением лица застыл на качающейся палубе, ни за что не держась и с уважением глядя на пиратов. — Пробираясь домой через северный архипелаг, он попал в шторм. Его корабль, отяжелевший после ограбления одного из северных портов, потерпел крушение и пошел прямо на дно.
      — Мне не нравится этот разговор, — неожиданно заявил Грандальф. — В какое глупое приключение ты собираешься нас втравить? Корабль с сокровищами утонул… ты на самом деле собираешься достать его груз из глубин? — Он с негодованием посмотрел на своих приятелей пиратов. — Мы все слышали разговоры о потерянных сокровищах, но не во власти смертных наложить на них свои руки. Ты станешь искать сокровища там? — В ярости перевесившись через перила, он указал на темную, покрытую зыбью воду. Море казалось бездонным, хотя неподалеку возвышались утесы гирканийского побережья.
      Кроталус пожал плечами:
      — Корабли всегда тонут на мелководье или погружаются постепенно, дрейфуя к берегу, пока не разбиваются о скалы. Сокровища редко лежат глубоко под водой.
      — Даже если и так, пытаться поднять потерянные сокровища — дьявольский соблазн. — Глаза Грандальфа горели сверхъестественным страхом, когда он высказывал свои возражения. — Никому этого не удавалось, а погибли многие. Что попало к Великому Повелителю Дагону, останется у него навсегда! — Морской атаман замолчал, приложив запястье ко лбу, в поклоне перед морским богом.
      — Такова, может быть, твоя вера, — равнодушно ответил на это Кроталус. — Но, отправляясь в это путешествие, я все подготовил для того, чтобы мне повезло. Мои люди — непревзойденные ныряльщики за монетами, моллюсками и потерянными грузами — из бухты Кхавара. Они достают вещи с глубины в восемь фатомов. — Он махнул рукой в сторону молодых людей и девушек, смешавшихся с пиратами Конана. — Для того чтобы помочь им, я прихватил морской колокол. — Он показал на галеру, которая следовала за «Вороном». Тяжелый бронзовый колокол возвышался посреди ее палубы. — Такой металлический тазик можно, перевернув, опустить в воду, не опрокидывая.
      Воздухом, который окажется под ним, можно дышать глубоко под водой, тем самым экономя силы и время.
      — Я понимаю, что ты имеешь в виду, — сказал Конан. — Умно… но как, умоляю, скажи, ты не дашь воде попасть в колокол? — Конан наморщил лоб в недоумении. — С помощью каких-нибудь хитрых колдовских чар?
      — Да, можно сказать и так, — с улыбкой ответил ему Кроталус.
      — Но скажи, — вмешался Грандальф, — как ты собираешься использовать свое колдовство, если не знаешь, где искать? Амра, не дури с этим колдуном! Пока мы тут стоим, он заколдовывает нас, чтобы, соблазнив сокровищами, заставить нанести обиду морским богам.
      — Он не отправился бы в экспедицию через Вилайет, чтобы преследовать духов или попасть им в руки. — Сантиндрисса, покинув свое место у перил, вышла вперед. Гибкие пальцы ее левой руки ласкали острый, как бритва, клинок кинжала, в то время как правая рука сжимала рукоять. — Что привело тебя сюда, Кроталус? Карта?
      Черный провидец не отступил. Он даже не взглянул на стальной клинок Дриссы.
      — Карта. И мои познания в истории Древности, собранные во время бессчетных бессонных ночей.
      — Карту. — Дрисса протянула руку к колдуну, держа кинжал менее угрожающе. Конан не вмешивался, зная, что женщине-пирату нет равных в таких вопросах.
      — Боюсь, что карта осталась далеко отсюда, — печально ответил Кроталус. — Она выгравирована на потолке Двора Провидцев в Императорском дворце Аграпура. Долгими ночами я изучал древнюю лепку, и теперь каждая деталь отпечаталась в моей памяти. — Колдун вежливо посмотрел на женщину, легонько постучав по глянцевому куполу своей лысой головы.
      — Очень вы, кешанцы, умные! Если ты говоришь правду, нам придется сотрудничать с тобой. — Капитан Дрисса мельком взглянула на Конана. — Но почему мы должны верить твоим догадкам? Каким образом ты определил местоположение сокровищ?
      — Из рассказов очевидцев, — ответил колдун. — Слова выживших сохранились в древних свитках. Ведь если тонет корабль, не обязательно тонут все, кто был на борту. Несколько человек из команды Кобольда уплыло на юг в лодке. Их подобрала галера, гнавшаяся за пиратами.
      — Без сомнения, их спасли, чтобы замучить и повесить в назидание остальным пиратам. — Резкость Сантиндриссы, казалось исходившая из самой глубины ее сердца, очевидно, была необходима, чтобы все выглядело так, словно Кроталус соглашается сотрудничать благодаря ее нажиму.
      — Да… Теперь понятно, почему их рассказам можно верить? — беспечно кивнул ей колдун. — Удивительно, но все свидетели сошлись на одной поразительной детали.
      — Я помню, — проговорил Грандальф. — Меч Дагона.
      — В самом деле, — подтвердил колдун, кивнув. — Пираты рассказали, что «Василиск» попал в бурю в открытом море, и корпус его оказался пробит. А после корабль очень быстро затонул. Словно гигантский меч вылетел из моря, направляемый титанической рукой.
      — Дубина Крома! Я тоже слышал такую историю, но не очень-то верил в нее. — Конан посмотрел на своих спутников. — Моряки Морских племен в таких случаях склонны к сильному преувеличению.
      — Сам бог потопил корабль, разве вы не понимаете? — Грандальф словно предчувствовал беду. — Вот почему говорят, что сокровища прокляты!
      Кроталус снова заговорил:
      — Легенды гласят, что Кобольд Рыжий во время рейда на Султанапур ограбил храм Дагона, вот вам и хороший повод для мести богов. Но у меня есть другое объяснение. — Колдун поднял руку, нащупывая что-то скрытое под одеждой у себя на груди. — Вы видели такую эмблему?
      Пальцы пиратов сжались на рукоятках мечей и кинжалов, когда кешанец запустил руку в вырез своих свободных одежд. Но он достал не колдовское оружие, а крошечный предметик, висевший на шнурке у него на шее. Это был круглый золотой медальон по весу не больше гирканийского дублона. Сняв шнурок с шеи, колдун протянул безделушку пиратским атаманам.
      На медальоне был изображен обнаженный бог-воин, закрывший щитом пах и поднявший меч высоко над головой. При ближайшем рассмотрении создавалось впечатление, что это огромная статуя. Она стояла на пьедестале. Корабли под парусами и часть замка или волнореза были выгравированы у его ног, одетых в сандалии.
      — Я не знаю языка этой надписи, — заметила Филиопа.
      — А я — каменного колосса, если такой и правда существует, — прибавил Конан. — Никогда не видел и не слышал о таком огромном идоле на этом побережье. Что на обратной стороне? — Схватив безделушку, он перевернул ее, обнаружив блестящую пустую поверхность.
      Кроталус, по-прежнему улыбаясь, темными пальцами развязал ремешок.
      — Возьмите этот амулет, капитан. Он — твоя добыча. И в нем нет никакой магической силы, которая привязала бы его ко мне.
      — Очень хорошо. Но если ты найдешь для нас корабль, полный таких штуковин, ты сможешь получить медальон назад. — Повернувшись к Филиопе, Конан забросил ремешок золотой безделушки ей на шею, запечатлев поцелуй у нее на лбу.
      — Это — эмблема Сарпедона — древнего морского порта, — объяснил Кроталус. — Лишь немногие в наше время знают о нем. Десять тысяч лет назад он процветал где-то у этих берегов. Гордый был город. В свое время его называли Драгоценностью Вилайета.
      — Ах да, — сказал Грандальф. — Древнее королевство Сарпа, чьи капитаны повелевали ветрами. — Морской атаман глубокомысленно кивнул. — Еще одна легенда наших племен.
      Кроталус внимательно посмотрел на него:
      — Но тогда вы знаете, где он располагался?
      Грандальф подозрительно взглянул на колдуна:
      — Где-то на севере, а кого это волнует? Наши версии сказаний гласят, что он погрузился в море.
      — Да, в самом деле, — улыбнулся колдун. — В Сарпедоне народ наслаждался всеми выгодами, какие приносил торговый и военный флот; наслаждался богатствами и превосходством над теми, кого ныне называют великими королевствами, — он указал на медальон, который сверкал на прелестной, украшенной кружевами груди Филиопы. — Изображение на этом знаке намекает на богатства обитателей Сарпедона и их инженерные возможности, так же как на их честолюбивые устремления. Старые рукописи сходятся на том, что незадолго до гибели города его мудрецы обнаружили способ повелевать изменчивыми ветрами Вилайета, заставляя их дуть по своему приказу… Увы, — Кроталус вытянул руки, на этот раз пустые. — Ревнивый бог отомстил и им. Или, что более вероятно, колдунам города недоставало настоящего, первородного искусства, которое сдержало бы те силы, что они спустили с привязи. Тем не менее однажды ночью море похоронило Сарпедон, затопило и задушило его… а возможно, треснула и провалилась земля. Все утонуло, все городские кварталы и скульптуры, форты и храмы. История не говорит, где точно располагался город. Такой же скудной, как современные карты Вилайета, была и та карта, которую я изучал на потолке зала в Аграпуре. Она мало что могла прибавить. Катастрофа, поглотившая Сарпедон, уничтожила и множество островов, подняв из воды другие, сильно изменив контуры внутреннего моря.
      Кроталус замолчал. Его слушатели тоже молчали, без сомнения испытывая благоговейный страх.
      — Так вот, я сумел обнаружить вероятное местоположение Сарпедона, упоминавшееся позднее. Я имею в виду конечную точку маршрута капитана Кобольда во время бегства из Султанапура. Без сомнений, гигантский меч, пронзивший пиратскую галеру «Василиск», и есть тот самый клинок, что сжимает в руке титан на медальоне.
      Грудь, на которой покоился медальон, приподнялась в удивленном вздохе.
      — Вы хотите сказать, что кораблекрушение Кобольда случилось из-за этого меча и сокровище лежит у ног статуи… — Филиопа сжала амулет, — …в заливе затонувшего, разрушенного города?
      Кроталус не ответил, лишь широко улыбнулся.
      — Давайте посмотрим, правильно ли я вас поняла, — Сантиндрисса, чей кинжал сейчас покоился в ножнах, вызывающе шагнула вперед. — Вы надеетесь найти сокровище, местоположение которого никто не знает, для этого нужно сначала найти город, чье местоположение тоже никто не знает.
      — Да. Место, где встречаются две легенды. — Кроталус стоял перед ними, широко улыбаясь. — Тут все ясно. Следуйте за мной на север, и я покажу, где это. Ваша защита лишь пойдет мне на пользу… а сила ваших мужчин и женщин пригодится, если сокровищ окажется слишком много и они будут такими тяжелыми, как говорят древние легенды!

ГЛАВА 5. БОГИ ГЛУБИН