Александр Карпенко
      Проза
      Сага о Ноже и Камне.
      Маленький пролог, который нужен, чтобы познакомится с персонажами.
      Последний вылет.
      Маленький эпилог, в котором, конечно же нет никакой необходимости, но все же...
      Сага о не увиденном Солнце.
      СКАЗКА О ВЛЮБИВШЕЙСЯ КОРОЛЕВЕ.
      Так будет лучше.
      Слияние Солнца и Луны.
      Пролог
      Глава 1
      Глава 2.
      Глава 3.
      Глава 4
      Глава 5
      Глава 6.
      Эпилог.
      Словарик армейских терминов
      Стишок о неизвестном ефрейторе
      Сага о Ноже и Камне.
      Он вошёл в зал Ножа и Камня, неслышно, чтобы не потревожить никого из Бывших здесь, прошёл к своему месту у каменной стены и сел.
      Камень лёг на левое колено, Нож ожил в правой руке. Мягкий шорох Ножа о Камень, услышанный им в первый раз много лет назад, и теперь не потерял своей силы. Он уносил туда, куда хотел идти его Мастер и сопровождал своего Мастера в пути сквозь года и земли.
      Он вплёл свой голос в печальный хор Бывших здесь и всё стало правильно.
      Руки плели тихий разговор Камня и Ножа, Дух пел, а Разум уходил в прошлое...
      Их было много - тысячи и тысячи Братьев, для которых превыше всего были Кодекс Ножа и Братство. Они бывали всюду, видели всё и везде искореняли Зло, которому противостоял их Кодекс. Но они всегда возвращались в Зал Ножа и Камня, чтобы Спеть, и Песней рассказать о пережитом...
      Песня текла, а Разум уходил всё дальше и дальше в прошлое, и возникали лица, и заново свершались поступки...
      Он помнил себя, пришедшего в зал со своей первой любовью и то, как один из братьев, весь седой и в шрамах, сказал ему, что в Зале есть место всему, кроме любви к женщине. Тогда он вошёл в Зал и спел Песню, самую горькую в своей жизни.
      Больше он не любил. Для него, как и для всех остальных, было только Братство.
      Годами спустя, постарев, он сказал те же слова одному из братьев, а потом, когда тот ушёл, спел Песню позора.
      Он видел себя, певшего после Великой Битвы. С каждым словом той Песни из него уходили кровь и жизнь, а рядом обрывались Песни его братьев, навечно остающихся здесь, в Зале Ножа и Камня.
      Стены Зала хранили очень много Песен печали и скорби, и его Песнь вплеталась в них, растворялась в них и вместе с ними летела ввысь, в небеса, и не было там скорби и печали больших, чем те, что шли из Зала Ножа и Камня...
      Он оборвал Песнь, которую можно только оборвать, но не завершить и открыл глаза.
      Стены Зала помнили многих, но им не дано было узнать о ком-либо ещё. Кроме него, в Зале были лишь ветер и тени тех, кто когда-то Пел здесь.
      Он ненавидел Время, избравшее его для того, чтобы спеть последнюю Песню Ножа и Камня.
      **************************************
      Маленький пролог, который нужен, чтобы познакомится с персонажами.
      "Они, эти выродки цивилизованного Человечества, с ихними животными манерами, вечно воняющие этой мерзкой травой, дымом которой они разрушают не только свои легкие, но и легкие более полезных обществу индивидуумов, с этой стирающей все границы между приличиями и животными инстинктами жидкостью, с этим их шумом, расшатывающим ценные высокоразвитые нервные системы умственных работников и с этими их опасными железками, за попытку отобрать которые, они как дикие звери, убивают прямо руками, и которые ничего не умеют, кроме как убивать, эти животные в облике человека, смеющие называть себя Имперские Легионеры подлежат поголовному перевоспитанию или стерелизации и отделению не только от общества в целом, но и от себе подобных...
      Из доклада Спецкомисии Министерства Воспитания и Перевоспитания Личностей Верховному Совету Народной Галактической Федерации по так называемой Империи Свободы
      Последний вылет.
      4529 От выхода в космос. Некий искусственный спутник.
      Он еле успел отпрыгнуть на тротуар, уворачиваясь от проносившегося мимо лимузина с правительственными флажками. Из под колес лимузина брызнула грязь и окатила его ботинки. Послав мощнейший плевок в заднее стекло лимузина, он подумал о толстых прилизанных говнюках, потеющих от страха на заднем сидении лимузина. Толстые пальцы, унизанные кольцами, вцепившиеся в чемоданы наворованных денег. Эти мешки с жиром сейчас протаранят толпу рабочих с семьями, осаждающих космопорт в тщетных попытках улететь и, подрулив к какой-нибудь частой яхте, дунут куда подальше, оставив погибать под биобомбами тысячи тех, кого они грабили всю жизнь. Он пожалел, что у него нет бластера. Это уже давно вошло у него в привычку, жалеть, что нет бластера или хотя бы автомата.
      Щелкнув обрубком безымянного пальца по рукояти Имперского Тесака он еще раз сплюнул и побрел по улице, которая, как и весь город, была безжизненна и пустынна - каждый, кто мог двигаться, штурмовал космопорт.
      Все пытались убежать, но он, никогда не бегавший от внешних, чей флот мог появится к станции в любую минуту, не собирался убегать и в этот раз.
      Угрюмо пиная разную частную собственность, превратившуюся в связи с нашествием в мусор и устлавшую улицы, он шел куда-то в надежде найти пивка и пропустить последнюю кружечку-другую-пятую. Пива, конечно же, нигде не было, причем уже лет пять, но больше, чем о отсутствии пива, он сожалел о том, что он один и у него нет истребителя, хотя бы учебного. Сделать несколько тысяч вылетов, пройти сотни боев, взорвать несколько тысяч кораблей и сдохнуть на земле ?!?
      Тьфу!!!
      Сплюнув, он пиннул кипу каких-то бумаг, разлетевшихся по всей улице и замер, уловив в обычно стерильном воздухе слабые следы какого-то почти забытого, но до зубной щекотки знакомого запаха.
      Табак!
      Он не курил с тех пор, как Министерство воспитания десяток лет назад после запрета на спиртное наложила запрет и на курение.
      Где табак, там и пиво.
      Захваченный без сопротивления радостным предчувствием, он послюнявил палец и подняв эту радарную антенну, прикинул, откуда тянет ветерок, созданный поломкой нескольких вентиляторов, обычно вытягивавших под потолок вонь пятисот тысяч тел, которые, несмотря на все усилия Министерства Воспитания, продолжали вонять. Определив направление, он свернул с главной улицы и пошел широким быстрым шагом, пытаясь утихомирить радостное волнение и убеждая себя, что ему показалось.
      Но запах становился все четче, а когда через несколько кварталов в шум толпы у космопорта вплелись какие-то другие звуки он не выдержал и перешел на легкую рысцу. Пробежав немного, он разобрал, что это за звуки, и от неожиданности споткнулся и упал: где-то недалеко играла "Metallica".
      Спец команда Министерства Воспитания пять лет охотилась за всеми "тяжелыми"
      записями, и все-таки кто-то сохранил.
      Он вскочил и рванулся вперед, на звук, и через дом, когда он вылетел из-за угла, ему в уши ударила музыка, и он увидел на другой стороне улицы распахнутую дверь, из которой сплошными потоками лились дым и "металл".
      Не останавливаясь, он завернул так, что пластик подошв древних ботинков жалобно скрипнул о метал покрытия улицы и устремился к двери. Так он пожалуй, не бегал с тех времен, когда был курсантом.
      Прыжком преодолев десяток ступеней крыльца, он затормозил на пороге и заглянул внутрь. Он успел разглядеть, что внутри кто-то сидит за столиками, после чего картину заслонила небритая фигура с наведенным на него бластером.
      - Ты...- начал владелец бластера, но он, будучи уже полумертвым от жажды пива, мгновенно схватил бластер и, утекая в сторону, дернул за ствол и выставил локоть. Кто-то полетел вперед за бластером, но воткнувшись лицом в локоть, отлетел назад. Перехватив бластер, он с диким воплем:
      - Пива!!!!! - влетел внутрь, готовый биться насмерть за бутылочку. Но не успел он прибежать и пары шагов, как откуда-то спереди и сбоку раздался очень знакомый крик:
      - Смирррна!!!
      Рефлекс затормозил его на полсекунды, которых ему хватило, чтобы заметить двоих, которые стояли, наведя на него бластеры. На боку у них висели такие-же тесаки, как и у него. Точней, почти такие же. Рукояти были перевиты серыми шнурами - двое с бластерами были пехотинцами.
      Отдав себе команду "двигатели стоп" и кое как ее выполнив, он прорычал, автоматически перейдя на Голос Имперского Солдата, Проникающий Сквозь Шум:
      -Вы кто!?
      Они опустили бластеры и выдернув из ножен тесаки, протянули их ему. В дыму и слабом свете почти ничего не было видно и он хотел было взять их в руки, но вспомнил вдруг, что по Уставу чужие тесаки в руки брать запрещено. Усмехнувшись от удовольствия соблюдения Устава, он шагнул вперед и наклонившись, прочел надписи, выбитые у основания рукоятей:
      "ПЕРВЫЙ ЛЕГИОН ИМПЕРИИ СВОБОДЫ
      ШЕСТАЯ ДИВИЗИЯ
      ВОСЕМНАДЦАТЫЙ ПОЛК
      5-6-3"
      Ниже шли имена и звания. Прочитав, он кивнул и, вытащив свой тесак, протянул его им, удивляясь внезапной гордости тому, чего он стыдился последние десять лет. На его тесаке было выбито:
      "ТРЕТИЙ ЛЕГИОН ИМПЕРИИ СВОБОДЫ
      ЗВЕЗДНЫЙ ТОПОР
      МАЙОР ИВАН ЮДВИЛ"
      - А...Это... - начал было он, и тут же осекся, узнав грозные обводы фигуры, возникающей из дыма. Издав радостный вопль, он кинулся навстречу своему партнеру Джону Банке, которого он не видел со времен расформирования. Через несколько секунд он, как обычно, постучал Банке по затылку, в знак того, что он начал задыхаться и, выскользнув из могучих объятий, замер, разглядывая огромную бородатую тушу.
      - Ну здравствуй! - сказал он на конец.
      - Здорово, Юдо! - пророкотал Банка, тоже разглядывая старого друга.
      - Ты бы Ни Киту бластер вернул - кивнул Банка на пехотинца, с которым Юдо познакомился при входе. Ни Кит угрюмо стоял рядом и угрюмо потирал нос. Юдо с извиняющейся харей протянул ему бластер.
      - Ну и ловко же ты меня! - сказал Ни Кит неожиданно весело, принимая свою бластер.
      - Еще бы! - пророкотал Банка - Юдо был солдатом когда ты, сынок, ещё под стул пешком ходил.
      Ник усмехнулся и пошел к двери, а Банка спросил - Пива хочешь ?
      В ответ Юдо со всей силы треснул Банке в живот.
      - Понятно. - ответил Банка, потирая ушибленное место. Сгребя Юдо в охапку, он поволок его к столику, за которым сидело несколько легионеров. Увидев их, Юдо издал ещё один радостный вопль - все пятеро, сидевшие за столом, были из эскадрильи "Звездный Топор"
      Поприветствовав всех хлопаньем и стуканьем, Юдо плюхнулся на стул и дрожащей рукой выудив из ящика, стоящего под столом, бутылочку даже не взглянув на открывашку, зубами сдернул пробку и залпом опрокинул пиво внутрь. Издав под одобрительный гул товарищей радостный вопль, он потянулся за второй бутылочкой и сигарой, собираясь посмаковать и то и другое.
      - Ну, рассказывай, как жил. - прогремел Пулемет, когда Юдо закурил.
      - А что рассказывать? - возмутился Юдо, чувствуя, как какая-то часть радостного настроения покидает его.
      - Сами все знаете. После расформирования мы все превратились в никому не нужный мусор. И ещё Миньестерство.... - он яростно взмахнул рукой и, допив бутылочку, бросил ее на пол.
      - Да. Все мы, как один, сидели в заднице. - горестно тряхнул головой Окалина, открывая бутылочку об столик.
      - Хватит об этом! - рявкнул Банка, хлопая ладонью по столу. - Юдо, не надирайся.
      - А что ? - спросил Юдо огорошено, прихлебывая из четвертой бутылочки.
      - Да тут вроде дело будет.
      - Да ?!?! - Юдо от радости даже поперхнулся. - А сколько нас ?
      - Много. - проскрипел Болт, пыхтя трубкой, которая 10 лет провалялась без дела и теперь наверстывала упущенное. - Мы, шестеро из "Нежных пиратов"...
      помнишь ?
      - Еще бы, чемпионы по питию пива. А ешё кто ?
      - Шестой и десятый транспортные. Они, кстати, единственные, кто нашел постоянную работу. Пьем на их деньги.
      - Это что, покупали ? - удивились все, кроме Болта - Ага, контробандой из соседней галактики... - полоты с кислыми рожами покосились на пиво.
      - Да ладно, братва, что мы, иногалактического пива не пили ?
      Осушив бутылочки в знак того, что пили, пилоты достали из-под стола еще пару ящиков, и Болт продолжил:
      - Бортстрелок и два техника с "Серого Слоника". Его, кстати, распилили на метала лом.
      - Черт!! - горестно воскликнул Свистун - Такая баржа была!
      - Восемнадцать наводчиков с "Блюдечка" и десяток пехотинцев. Шестеро из "Ё-псилона -19"- закончил Болт.
      - Приличная кучка. - взрычал Юдо, стряхивая пепел в пустую бутылку. - И что за дело?
      - Счас техники с "Серого Слоника" ищут, что в округе есть летающего.
      Говорят...
      Музыка внезапно стихла и кто-то заорал:
      - Е-е-е-е-сть!!! На темновой стороне старая тренировочная база. Несколько десятков имперских истребителей и штурмовиков. Месяц назад отделение правительственной милиции.
      В напряженной тишине раздалось несколько воплей восторга, приглушивших шепот Банки:
      - Юдо, командуй.
      - Как?
      - Как какнется. Ты здесь самый старший по званию.
      Подумав пару секунд и смыв мысли глотком пива, Юдо поднялся и, чуть пошатываясь, заорал куда-то в дым:
      - Имперцы!!!! Транспорт до темновой стороны есть ?!?
      - - Есть. А кого подвезти надо ?
      - Майора Юдэвил, "Звездный топор".
      - Это вы, сэр, четыре года назад шесть часов обороняли от резчиков металла "Зелёного Мамонта" ?
      - Я - ответил Юдо, глянув на обрубок пальца.
      - Тогда что делать ?
      Юдо набрал полную грудь воздуха, и чувствуя, как наворачиваются слезы, чуть дрогнувшим голосом прогромыхал:
      - Техники - к машинам, подогнать к погрузке МАРШ.- Тишина сменилась топотом и грохотом, которые перекрыло рычание Юдо - Первый Легион собрать все огневые средства и поровну по машинам МАРШ. Третий Легион Собрать припасы и поровну по машинам - МАРШ.- Пилоты похватали ящики и побежали собирать пиво и сигары с других столов - "Ё-псилон-19" погрузить в машины все средства связи и аппаратуру - МАРШ.
      Семь десятков имперских солдат- все, что осталось от трех стотысячных легионов, вывалились на улицу, волоча кучу бластеров, два тяжелых пулемета, ящики с пивом, коробки с сигарами, Большой Центр Связи и два магнитофона, прошедших огонь, воду и агентов Министерства.
      Завершив командование, Юдо хлебнул пива и вышел на улицу.
      Там уже стояло два грузовых бота, за штурвалами которых сидели наименее трезвые транспортники.
      Запрыгнув в первый бот, Юдо дождался, пока БЦС запихнут во второй бот и заорал:
      - С места-а-а!!!!! ПОЛНЫЙ!!!!!!!
      Бот дернуло, и взревев вентилятором, бот взмыл в основательно провонявший табаком воздух.
      В боте, куда загрузились истребители, после взлета восцарилась тишина, нарушаемая только лязгом пулемета, за который взялся кто-то из пехотинцев.
      - Ну что, как оно ? - воскликнул Юдо, когда молчать стало совсем невмоготу - Зашибись! - Отозвался один из "Нежных пиратов", потянувшись за пивом.
      - У меня, кстати, тост.
      - Оставь до базы. Это, когда по последней. - прервал его Окалина, догадавшись, что это за тост. Некоторое время все молчали, куря и слушая гул двигателя.
      - Эй, сэр, тут - прервал молчание водитель, оборачиваясь в открытый салон.
      - Тут запрос с базы...
      - Давай на общий динамик! - скомандовал Юдо. Водитель щелкнул переключателем и все услышали голос, искаженный старой аппаратурой бота:
      - Два корабля, говорит 112-ая тренировочная база. Назовите себя. Два корабля...
      - Говорит Майор Юдэвил, "Звездный Топор", Третий Имперский Легион. Кто имеет несчастье быть обесчещенным беседой со мной ?
      - Кончай прикалыватся, говорит оператор компьютера, сержант ВКС Федерации Бронкс. Че Вам надо ? Предупреждаю...
      - Бронкс!- Заорал Юдо, - Оставь эту херню своему начальству! Здесь лучшие пилоты Имперских Легионов, а там у тебя что-то, на чем можно летать. И через пару часов они все равно окажутся у внешних. А в командных рубках их кораблей или в целости и сохранности на базе - зависит от тебя.
      Динамики некоторое время молчали, а затем отозвались:
      - Заходите в третий шлюз. У вас пилота лишнего не будет ?
      Истребители переглянулись.
      - А что ? - спросил Глайдер осторожно - Да я бы и сам улетел только водить не умею...
      - А стрелять ?
      - Третий десяток играю в компьютерные игры...
      - Сойдет - усмехнулся Юдо и отключился.
      Несколько минут спустя оба бота приземлились в огромном ангаре. Первыми выскочили пехотинцы, по привычке рассыпаясь цепью и выискивая цели.
      Целей не было, если не считать одинокого человека, сидевшего посреди ангара у пары десятков вагончиков с боеприпасами и увлеченно колотившего по клавишам компьютера.
      - Привет! - сказал он нескольким пехотинцам и пилотам, подкрадывавшимся к нему и перестал быть целью - Заряжайтесь, пожалуйста.
      Легионеры не заставили себя ждать и вскоре тишина в ангаре утонула в топоте десятков ног и грохотом катимых тележек с боеприпасами. Затем это заглушили магнитофоны.
      Юдо и Банка катили тележку вдоль ряда истребителей, выбирая, к какому подойти, и тут Юдо застыл, Увидев, что из ряда желтых носов кораблей торчат два с выведенными на них топорами.
      - Глянь - крикнул он Банке, чувствуя, как что-то внутри дрожит от счастья и вот-вот оборвется. Банка тоже увидел и с диким ревом они налегли на тележку и мгновенно домчав ее до кораблей, замерли, глядя на истребители, как на чудо.
      Это, впрочем, и было чудо.
      - Это... Это же наши кораблики... - пролепетал Банка. Потом он издал радостно-щенячий визг и кинулся к своему истребителю. Юдо, смахнув слезу, кинулся к своему.
      Плюхнувшись в до каждой клеточкой тела привычное кресло, он шмыгнул и нежно прикоснулся к переключателям.
      - Все в норме! - донесся голос Банки.
      - Но-о-о-орма!!! - завопил Юдо, выпрыгивая из кораблика и бросаясь к тележке за кассетой патронов.
      Несколько минут они как сумасшедшие загружали в истребители упаковки длиннющих тонких патронов и пыхтя и надрываясь, подвешивали под крылья ракеты.
      Закончив, они закурили по сигаре и пошли к центру ангара, где уже стояли другие экипажи, уже зарядившие свои корабли. Как только они подошли, Бронкс оторвался от компьютера и спросил:
      - Все ? - Юдо кивнул - Флот Внешних вышел из подпространства минуту назад.
      Дистанция - треть светового года. Скорость - одиннадцать тысяч миль в секунду.
      Ускорение - три жо. Ориентировочное время прибытия - полчаса.
      - Ясно! - отозвался Юдо - Пиво ДОПИ... ВАЙ!!!
      Раздалось хлопанье открываемых бутылок и дружное бульканье.
      - Эй! - воскликнул вдруг Окалина, отрываясь от бутылки, - А на чем полетим?
      В ангаре воцарилась тишина. Под какую песню лететь в последний бой ? Шелест расстегиваемой молнии прозвучал неожиданно громко.
      Болт сунул руку в карман и в гробовой тишине извлек кассету.
      - "TANKARD", "THE MEANING OF THE LIVE" -сообщил он, протягивая кассету Юдо.
      Ангар взорвался радостными воплями, а Юдо, потянув кассету Бронксу, спросил:
      - Можешь настроить на приемники всех шлемов ?
      Бронкс молча взял кассету и сунул ее в магнитофон, вынул извлеченный из кармана шнур в магнитофон и компьютер и пробежавшись пальцами по клавиатуре, он изрёк:
      - Пустится по команде с твоего истребителя.
      Юдо хлопнул его по плечу и протянул бутылочку пива, Через несколько минут, когда все стояли с последней бутылочкой, один из "Пиратов" крикнул:
      - Тост!
      Гул понемногу стих и в тишине прозвучал тихий, отчетливо слышимый голос - ЧТОБ НАМ УМЕРЕТЬ ТАК, КАК МЫ ЖИЛИ!САЛЮТ!
      - САЛЮТ!!! - подхватили Легионеры, и раздалось бульканье, сменившееся хором - Ломать - не строить Бутылки взлетели вверх и с грохотом обрушились на бетонный пол ангара.
      - По машинам!!! - заорал Юдо, как только грохот стих...
      Маленький эпилог, в котором, конечно же нет никакой необходимости, но все же...
      Отец Кладки, носитель Золотой Чешуи Усс стоял на мостике Линкора "Слава Первояйцу" и наслаждался видом планеты, готовой упасть к его ногам.
      - О Золоточешуйчатый! - обратился к нему один из Повелителей Существ Что? - Спросил Отец Кладки, разворачиваясь. Повелитель Виденья почтительно ткнул хвостом в стекло Видящего Ока. От планеты отделилось три десятка точек и, развернувшись цепью, двинулись к эскадре.
      - Откройте Уши! - чуть шепелявее прошипел Отец Кладки. По его данным в этом секторе не должно было быть никаких сил противника.
      Ухо несколько падающих капель ничего не слышало, а потом чей-то слабо знакомый голос (ну и мерзость) произнес:
      - Поехали!
      Раздался шелчек, послышался гул голосов, прерванный вдруг знакомым, как смерть, звуком:
      - LAST ONER!
      Отец Кладки, начинавший несколько десятков лет назад простым Хозяином Летателя, узнал этот звук и последовавший за ним грохот. Позеленев, как только что вылупившийся малек, он пошатнулся и вцепился в спинку ложа. Он вдруг вспомнил, что его суперсовременные, только что из мастерских, корабли, совсем не защищены от пулеметного огня...
      12.11.93 Шурило Карпенко
      Сага о не увиденном Солнце.
      Let me take you far away...
      Scorpions
      Тёплый южный ветер, налетевший со стороны моря, взметнул его плащ серо-серебристого меха и выбил ту слезу, которой он сейчас так хотел.
      Он внезапно почувствовал, как тяжёл его меч. Годы скитаний по землям, где прав сильный, где выживает убивающий, где нет ничего, кроме злобы, ненависти и звериной похоти, научили его не замечать тяжести оружия и тяжести бытия. Эти годы, когда один за другим уходили люди его Рода, Рода странников и воинов, приучили его к одиночеству. А теперь, когда он вновь остался один, на него навалилась тяжесть.
      Тяжесть меча.
      Тяжесть мыслей.
      Тяжесть век.
      Он закрыл глаза и порывом ветра налетели вспоминания, которые были тяжелее всего.
      Он помнил, как он блуждал по холодной, как Смерть, бескрайней северной пустыне, и его, обессилевшего от холода, голода и бессонницы, окружила стая волков.
      Рука устала наносить удары, а он устал убивать.
      А когда волков больше не осталось, он нашёл в той бескрайней смерти маленький комок жизни, такой же одинокий осколок, как и он сам.
      Только она спаслась от безудержной ярости воинов соседнего племени. Спасая жизнь, она убежала в снега, в смерть.
      Тогда им больше всего не хватало тепла и они, поняв друг друга без слов, легли рядом и отдав друг другу то немногое тепло, которое ещё оставалось в их почти окоченевших телах, согрели друг друга и уснули.
      Они были вместе и только потому вышли из белой смерти.
      Она сказала ему, что там, на её родине, никогда не было Солнца, потому что вечный северный ветер гнал и гнал тучи, закрывавшие его. И она не знала тепла - только холод, страх и рабский труд.
      И он взял её с собой - увидеть солнце, узнать, что такое тепло, что такое солнце, что такое радость и что такое любовь - любовь к жизни, к южному ветру, к миру, где живёшь, к тому, кто рядом.
      Тогда он понял, как одинок был все эти годы, и как ему нужен кто-то рядом.
      Хотя бы для того, чтобы не молчать в вечной дороге, кому раскрыть красоту этого мира.
      И они пошли на юг.
      Он помнил их первую ночь у костра, когда он обрёл что-то новое для себя, но старое, как мир.
      Заснеженный лес, костёр и она. Блики костра играли на её длинных светлых волосах и отражались в голубых, как небо его родины, глазах.
      Она сидела, обняв свои ноги и смотрела на огонь, который видела впервые. А потом спросила, любит ли он её. Он ответил: "да"...
      Он помнил, как они шли по узкому каменному гребню на одинокую скалу, на вершине которой он родился на рассвете много лет назад. И теперь, родившись заново, он вновь шёл к солнцу, к новой жизни...
      Южный ветер утих, и он открыл глаза. Он стоял на обрыве. Под ним было море, заключённое в решётку скал, и пытавшееся вырваться наружу. Раз за разом волны били о камни и рассыпались, потеряв все свои силы.
      Ветер победил тучи, в лицо ему ударило солнце и он обернулся.
      Он увидел её могилу, сложенную им из камней, на которых когда-то стоял его дом.
      Вокруг лежали те, кто напал на них этой ночью. Она погибла от случайного удара, который он не смог, не успел отвести.
      Он бросил последний взгляд на могилу и пошел прочь. Он запомнил знаки на щитах и шёл искать.
      Перед ним была тень, шагавшая вместе с ним. Длинная тень. Длинная, как и его дорога.
      Эту тень давало Солнце, встававшее из-за моря. Солнце, которого она так и не увидела.
      СКАЗКА О ВЛЮБИВШЕЙСЯ КОРОЛЕВЕ.
      Жила-была королева. Мужа у нее не было и она сама правила королевством.
      Иногда, правда, немножечко советовалась со своими мудрецами, и, случалось, приказывала своим министрам сделать за нее что-нибудь маленькое, что, даже если сделать его совсем неправильно, никому плохого не наделает. В конце концов, не даром же им свой хлеб есть?
      И хорошо у нее получалось править. У людей было все, что им надо хорошие дома, хорошая одежда, каша с маслом на каждый день и пиво с сыром на праздники.
      Но править - это ведь такое скучное занятие, и немудрено, что в одно прекрасное утро королева проснулась и решила, что ей наскучило править и что надобно ей чего-то нового.
      И повелела она тотчас же позвать к ней всех ее мудрецов и спросила их, чем же ей развлечься ? "
      Но Ваше Величество!"- вскричали мудрецы - "Что же будет с королевством, если Вы изволите развлекаться ?""
      Так придумайте, как же так мне развлечься, чтобы королевство осталось довольно." - ответила королева."
      Ну так пусть им правят министры, а мы им будем советовать, а вы, как Вам и будет угодно, развлекайтесь."
      Но королева поняла, что мудрецы сговорились с министрами и хотят сами править королевством, а ее прогнать, и сказала мудрецам, что так она делать не будет.
      Тогда мудрецы покачали своими мудрыми головами и развели руками. Хоть они и были мудрецы, они не знали, как тут быть.
      Тогда королева пошла к богу и спросила его, что ей делать. И бог ей ответил:"
      - Сестричка! - (а бог часто говаривал людям, как же он рад, что у него есть младшие сестрички и братики) - "Сестричка! Влюбись в кого-нибудь и ты сразу перестанешь скучать"
      Но Старший Брат! Что скажут мои мудрецы и мои министры...?""
      Ничего они не скажут. Они не посмеют спорить с богом." - ответил бог и рассмеялся. А потом спустился со своего трона на пару ступенек и сказал так, что все слышали: "НЕТ НИЧЕГО ЛУЧШЕ ЛЮБВИ!!!"
      Королева сказала богу "спасибо" и пошла во дворец, чтобы опять править государством. А по дороге от бога ко дворцу шла она через лужок и увидела на лужке пастушка, который пас кроликов. И увидела королева, какой он красивенький и пригоженький и захотелось ей все-все свое время быть рядом с пастушком. И подумала она, что на лужочке так красивенько, и что солнышко на него так ярко светит, и так ей хочется все время быть на этом лужочке, что подошла она к пастушку, поздоровалась и спросила, можно ли присесть рядом с ним на пригорочке.
      Ей ведь так наскучило править и так ведь хотелось посидеть на пригорочке с пригожим пастушком.
      А пастушку надоело с утра до вечера пасти кроликов и глянув на королеву, он сразу увидел, какая она красавица, сразу в нее влюбился и ответил:"
      Конечно, садись!" - и положил на травку свой плащ, чтобы она не испачкала землей свое платьице. Королева села на плащ, посмотрела в глаза пастушку и сразу забыла о всех скучных королевских делах.
      Они просидели и проболтали на лужочке до вечера, и им было весело и радостно, и для них цвели все цветочки на лугу, и для них пели все птички в лесу, и для них кролики грызли травку, а волки - кроликов. А вечером прибежал старый толстый министр и увидев, где королева была весь день и что у нее теперь есть пастушок, ахнул и заплакал на весь лужочек:"
      Ваше Величество, не бросайте нас. Все королевские дела без Вас стоят, как же мы без Вас будем делать ?"
      Королева горько вздохнула и поднялась, чтобы идти во дворец. А несчастный пастушок был так счастлив, что ему теперь не скучно пасти кроликов, так горд, что в него влюбилась сама королева, что сердечко его болезненно сжалось, и стало ему грустно-грустно, из-за того, что королева от него уходит, и он полными слез глазами посмотрел на нее и жалобно-жалобно спросил:"
      Ты придешь ко мне сюда завтра ?"
      Королеве так стало жалко пригожего пастушка, и она расплакалась из-за своей несчастной любви и жалости к пастушку и отдала пастушку свой платочек, ласково погладила его по головке и ответила:"
      Конечно, приду!
      Но Ваше Величество...!"- снова заплакал весь лужочек толстый министр.
      Вот тогда королева разозлилась на все скучные королевские дела, которые разлучают ее с возлюбленным, и закричала на министра:"
      Ты слышал как сказал бог ? Нет ничего лучше любви! Или ты хочешь поспорить с богом ?"
      Министр вздохнул горько-горько и, плача пошел туда, куда глаза глядят.
      Правда, плакал он не долго. Скоро он влюбился в булочницу и перестал плакать.
      А королева пришла во дворец, велела служанкам приготовить свое лучшее платье и легла спать, думая, что теперь она счастлива.
      На следующее утро королева одела свое лучшее платье и побежала на лужок, где ее уже поджидал пастушок. И пастушок был невесел, и королева, очень этим огорчившись, спросила его, чем он невесел, и он сказал, что вчера злые волки украли нескольких кроликов, а злой хозяин отругал его за это. Тогда королева позвала своего казначея и велела ему купить всех кроликов."
      Но Ваше Величество!"- заплакал скупой казначей -"Королевская казна и так почти пуста..."
      Но королева ответила:"
      Это во имя любви, а бог сказал, что нет ничего лучше любви. Или ты хочешь поспорить с богом ?"
      Скупой казначей заплакал пуще прежнего, но с богом не поспоришь. Он купил всех кроликов, а потом влюбился в дочку хозяина кроликов и сразу перестал быть скупым и стал покупать ей наряды и сладости.
      А пастушек обрадовался, что его теперь никто не будет ругать, и снова стал болтать с королевой и оба были полны радости и веселы. А вечером к королеве пришли ее мудрецы и стали ее упрашивать:"