День – понятие, обозначающее часть суток с солнечным освещением, обусловленное вращением планеты вокруг своей оси, а также – орбитальным перемещением ее вокруг Солнца. В космосе, удаленном от света и тепла пылающих звезд, господствует тьма...
      – Капитан, чем вы заняты в такой поздний час? Почему не спите?
      Это обращение вывело из задумчивости Жан-Люка Пикара. Капитан встряхнулся, словно бы возвращаясь из пугающей космической пустоты в окружающую реальность.
      Корабль казался ему скорлупкой, гарантирующей относительную безопасность. Мужчина посмотрел на зеркальную поверхность двери и увидел собственное отражение: худое скуластое лицо, черные усталые глаза, высокий лоб, коротко остриженные седые волосы. Пальцы, прижатые к стеклу иллюминатора, почти занемели от холода. Казалось, телесное тепло улетучивается через стекло в космос. Жан-Люк Пикар отнял ладони от ледяной поверхности и повернулся к вошедшей женщине.
      – Тот же вопрос я могу задать и вам, доктор Крашер, – спокойно сказал он.
      Беверли Крашер остановилась рядом с ним и заинтересованно посмотрела в иллюминатор. Капитан не сводил с нее глаз.
      – Все очень просто, – пояснила доктор, – когда спят все или почти все, мы бодрствуем. А что же тревожит вас – бессоница или служебные обязанности?
      Женщина зевнула и пригладила длинные растрепанные волосы.
      – Философия, – ответил Пикар.
      Но почти мистические чувства и мысли теперь покинули его. В присутствии женщины не хотелось ни о чем рассуждать, тем более не хотелось воскрешать философское настроение.
      – Вас вызывали по серьезному поводу? – спросил капитан.
      – Нет, повод оказался не настолько серьезен, чтобы специально докладывать о вызове капитану, если вы именно это имеете в виду, – Беверли поежилась и плотнее запахнула полы синей форменной куртки.
      Пикар резко повернулся и направился из каюты в коридор, где было не так холодно. Доктор последовала за ним. Женщина шагала легко и почти неслышно. В коридоре было безлюдно и тихо. Мягко светились настенные лампы, указывая путь в царящем полумраке.
      – Дело не в этом. Я всегда озабочен состоянием здоровья членов экипажа корабля.
      – Тогда вы можете успокоиться. Новорожденный мирно спит после прошедшего приступа желудочной колики.
      – Ах, колики... – Пикар постарался придать лицу выражение озабоченности, которое можно было бы принять за сочувствие. – Я не знал, что дети вулканцев могут страдать от желудочной колики.
      – Если говорить о случае с Саррель, то можно утверждать, что это – язва желудка и расстройство деятельности иных систем организма. Однако ребенок кричит по несколько часов, не прекращая. Так что, скорее всего, это, наверное, колика, – Крашер быстро взглянула на капитана и слабо улыбнулась. – Но нельзя же предположить, что капитан должен беспокоиться по этому поводу, верно?
      – Возможно, – согласился капитан и улыбнулся в ответ. Даже в полумраке коридора были заметны лукавые искорки, сверкающие в глазах женщины. Жан-Люк откашлялся.
      – Как свыкаются с жизнью на борту "Энтерпрайза" наши новые пассажиры? – спросил он.
      – Фермеры Орегоны? – доктор озабоченно вздохнула. – Конечно, комиссия Звездного Флота дала справки о безукоризненном состоянии здоровья эмигрантов. Но вот их чувства, настроения... Понимаете, они попали в совершенно новую обстановку.
      – Доктор Крашер, – перебил капитан, – чем конкретно вы озабочены?
      – Пока что особенных проблем не возникало, – ответила женщина, – однако Трой сообщила, что один из юных фермеров оказался чересчур любопытным: заинтересовался техническим устройством корабля. За тайные исследования он получил строгий выговор.
      – Понятно, – задумчиво произнес Пикар и мысленно попытался проанализировать полученное известие. Хотелось знать, что кроется за любознательностью юного переселенца. – Бедный молодой человек. Мне кажется, что орегонцы довольно подозрительно относятся к современной технике. Будем надеяться, что все обстоит не слишком серьезно. Через, день они высадятся на новую планету и окажутся в безопасности...
      Капитан резко остановился и замолчал.
      – Что случилось? – встревожилась доктор.
      – Вы не чувствуете? – Пикар внимательно прислушался. – "Энтерпрайз" меняет курс.., и набирает скорость.
      Капитан легко прикоснулся к серебряной эмблеме на груди, включая коммуникатор.
      – Говорит Пикар...
      – Капитан, это Райкер. Мы только что получили тревожный сигнал с корабля Федерации. На них совершено нападение.
      – Кто? – резко спросил капитан. – Ференджи?
      – Пока не выяснено. Вероятно, сигнал идет с автоматического буя. Мы пытаемся получить ответный сигнал с борта корабля.
      – Хорошо, Первый. Я скоро буду, – Пикар отключил связь и стремительно зашагал по коридору.
      – Спокойной ночи, – пожелала вслед Пикару доктор Крашер.
      – А-а, да, – Жан-Люк резко остановился и обернулся.
      – Не надейтесь на меня, – женщина даже не попыталась ускорить шаги. – "Энтерпрайз" – ваш пациент, а не мой.
      Пикар кивнул на прощание и пошел туда, куда он обязан явиться по долгу службы. Капитан старался больше не думать о Беверли Крашер.

* * *

      Уэсли Крашер попытался неслышно выйти из каюты. Неожиданно раздался резкий звонок. Мать Уэсли тотчас же поднялась. Юноша попятился и стал прислушиваться к отдаленным голосам. Мать разговаривала о чем-то с Т'Сала, а младенец-вулканец пронзительно кричал, должно быть, от боли и страха. Когда голоса затихли, Уэсли досчитал до тридцати и осторожно выглянул из убежища. Оказалось, что мать уже ушла из каюты. Однако, когда юноша выскользнул в коридор и направился к турболифту, сердце у него стучало тревожнее, чем обычно. Безусловно, Уэсли считал себя достаточно взрослым, чтобы распоряжаться собственным временем, не отчитываясь за каждую минуту перед матерью, с чем она, конечно же, могла и не согласиться. Потому лучше все сделать так, чтобы миссис Крашер не знала о самовольной отлучке сына.
      Было довольно поздно. В этот час на корабле всегда малолюдно, лишь время от времени в коридоре появлялись члены экипажа. Но они совершенно не обращали внимания на Уэсли, когда он проходил мимо. Несмотря на молодость, мальчик был рослым и крепким. Форменная кадетская куртка подчеркивала его связь с экипажем. Кроме того, Уэсли пользовался репутацией честного и дисциплинированного студента, к юноше было невозможно относиться с подозрением.
      Дннис ожидал в назначенном месте – в пустой каюте на двадцать первой палубе.
      – Я думал, что ты уже не придешь.
      – Пришлось немного задержаться, – пояснил Уэсли.
      Дннис довольно улыбнулся и весело затараторил:
      – Ага, меня тоже чуть не поймали. Но после того, как я получил взбучку от Томаса, никому в голову не придет, что я решусь покинуть пассажирскую палубу. – Вдруг он спросил серьезно и сдержанно:
      – С чего мы начнем, мистер Крашер?
      – С инженерной, – сообщил Уэсли. – Только ты должен будешь вести себя очень предусмотрительно и аккуратно, а то заметят.
      Он старательно продумал маршрут, лежа в постели.
      – Кого, меня? – мальчик невинно распахнул глаза и осмотрел себя. На нем был обычный костюм фермера: голубые брюки из грубой холщовой ткани и шерстяной свитер с красно-черным орнаментом на груди.
      – Я мог бы принести тебе другую одежду. Но, думаю, она ничего не изменит. А вот постричься тебе не мешало бы, – Уэсли показал на разлохмаченные волосы Днниса.
      Мальчик неопределенно пожал плечами, потом спросил:
      – А на мостик мы пойдем?
      – Ни в коем случае, – горячо возразил Крашер, – туда можно входить только с разрешения капитана. До тех пор, пока я не стал мичманом, Пикар кричал на меня даже за то, что я заглядывал туда, выйдя из турболифта.
      Помолчав немного, он добавил, словно бы оправдываясь:
      – Я не хотел хвалиться тем, что я – мичман.
      – Ты и не хвастал, – успокоил Дннис. – Во всяком случае, если бы на твоем месте был я и мог работать в центре управления кораблем, то кричал бы об этом любому встречному-поперечному.
      Мальчик решительно направился к двери.
      – Ну ладно, идем. У меня не так уж много времени – скоро они спохватятся.
      Уэсли поплелся следом.
      – Ты в самом деле хочешь узнать побольше об устройстве корабля? – спросил юноша. – Можно нажить кучу неприятностей.
      – О, да. Я всегда попадаю в неприятные истории, даже тогда, когда, кажется, что их можно избежать, – вздохнул Дннис, – но постепенно я привыкаю к подобному положению вещей.
      Уэсли пожал плечами и снова взглянул на мальчика. Тот был настроен решительно, без каких бы то ни было колебаний и сомнений. Они направились в ту часть корабля, где располагались инженерные отсеки. Дежурный спокойно пропустил мичмана Крашера, на его спутника посмотрел совершенно равнодушно и тут же вернулся к выполнению обязанностей.
      – В Центральной шахте гораздо интереснее, – извинился Уэсли, когда они проходили через комнату с низкими потолками. Здесь буквально рябило в глазах от многочисленных пультов системы управления.
      – Может быть и так. Хотя мне нравится все, – прошептал Дннис. – А это для чего? – спросил он, указывая на одну из приборных панелей.
      Уэсли Крашер принялся терпеливо объяснять назначение и функции приборов. Дннис кивал, глядя на друга широко раскрытыми глазами и стараясь впитать столь ценную для него информацию. Все, что рассказывал мистер Крашер, было неведомым и чудесным, как, наверное, для Уэсли фермерство.
      Неожиданно двигатели загудели как-то иначе. Дннис испуганно вздрогнул.
      – Что такое?
      – Корабль набирает скорость, – ответил Уэсли.
      Юноша и сам был очень удивлен. Он повернулся к дежурному технику, чтобы выяснить, в чем дело, но тот в это время куда-то вышел. Уэсли Крашер решил все узнать сам.

* * *

      Главный мостик "Энтерпрайза" можно сравнить с нервным центром. Он располагался в просторной круглой каюте со сводчатым потолком. Стулья были снабжены мягкими подушечками, а на полу лежал толстый ковер. В обстановке преобладали пастельные тона, но плоские черные экраны щитов управления то излучали рассеянный свет, то озарялись яркими мигающими огоньками.
      Уильям Райкер, старший офицер военного корабля США "Энтерпрайз", сосредоточенно смотрел на экран, занимавший большую часть стены круглой каюты. Это был высокий, худощавый мужчина с хорошо развитыми мускулами. Сейчас он держался необычно напряженно.
      Райкер прореагировал на сигнал бедствия, полученный от корабля Федерации, почти мгновенно. Он приказал изменить курс и увеличить скорость полета. Он должен теперь в экстренном порядке встретиться с капитаном. Райкер протянул руку к кнопке внутренней связи, но в этот миг за его спиной раздался властный голос Пикара. Капитан требовал объяснений.
      Райкер не сомневался в правильности отданных им приказов или в необходимости принятия экстренных мер. Но он сожалел о том, что не успел предварительно посоветоваться с капитаном. Первый офицер корабля обладает властью принимать решения самостоятельно. И все-таки он должен согласовывать их с высшим начальством.
      С громким шипением открылись двери турболифта. Шипение заглушало голос Жан-Люка Пикара.
      – Докладывайте, Первый, – приказал капитан, останавливаясь рядом с первым помощником.
      Райкер тут же оттараторил заготовленную речь:
      – Военный корабль США "Феррел" послал автоматический сигнал бедствия, – офицер перевел дыхание и продолжал:
      – Я распорядился немедленно изменить курс, направил корабль по тем координатам, откуда получен сигнал и приказал увеличить скорость.
      – Да, я заметил это, – сухо сказал Пикар.
      Райкер даже не мигнул, выдержав суровый взгляд капитана. Первый офицер был на полголовы выше начальника, но всегда при разговоре казалось, что их лица находятся на одном уровне.
      – Все правильно, Первый.
      Райкер облегченно выдохнул и немного расслабился, потом спокойнее завершил доклад:
      – Нападение на "Феррел" произошло примерно двадцать две минуты назад.
      – Сообщите об изменении курса на Десятую Звездную Базу, – распорядился Пикар, – и объявите тревогу по желтому уровню.
      Капитан опустился в кресло. Комната озарилась мигающими огоньками, которые свидетельствовали о боевой готовности "Энтерпрайза".
      – Садитесь, Уилл. Пока мы ничего не можем сделать, нам остается только ждать.
      Райкер про себя позавидовал собранности и самообладанию капитана. Ему хотелось знать, действительно ли Жан-Люк так спокоен, или это всего лишь видимость. Возможно, одно дополняет другое. Первый офицер тоже сел в кресло, стараясь по примеру капитана хотя бы внешне выглядеть бесстрастным.

* * *

      Когда огоньки сигнала тревоги вспыхнули во второй раз, Наташа Яр была уже на ногах. Она открыла голубые глаза и окончательно проснулась. Рука машинально потянулась к коммуникатору.
      – Соедините меня с мостиком, – сказала она, коснувшись пальцами холодного металла серебряного значка.
      Прошли долгих пять секунд, прежде чем девушка получила ответ. За это время она натянула на себя форму. Тревога по желтому уровню означала, что можно не спешить и одеться аккуратно. Но чтобы принять душ, времени не оставалось. Торопливо пригладив ладонями короткие белокурые волосы, Наташа решила, что прическа готова.
      – Да, лейтенант.
      Девушка мгновенно отметила в голосе Райкера встревоженность и решила еще раз убедиться в серьезности тревоги. Она понимала, что кораблю не угрожает опасность. Пока.
      – Я выхожу, – она выбежала из каюты, не потрудившись отключить сигнал тревоги.
      До мостика Наташа добралась на несколько секунд раньше, чем обычно. Но, казалось, ни Райкер, ни капитан этого не заметили. Мужчины даже не обернулись, когда лейтенант Яр вышла из турболифта. Девушка заняла место за пультом тактического ведения боя и стала внимательно изучать показания основного экрана. Из приемника внешней связи слышался сигнал бедствия, но на экране не было видно ничего, что представляло бы особый интерес.
      – Пока никакого ответа, – сообщил лейтенант Уорф, останавливаясь возле кресла Наташи Яр.
      – Почему меня не вызвали сразу, как только получили сигнал? – сердито прошипела Яр.
      – Я был занят, – огрызнулся Уорф.
      – Это я должна объявлять тревогу, – Наташа поняла, что попытка привлечь внимание капитана оказалась безрезультатной и понизила голос, отчего и ярость ее тоже слегка поутихла. Она понимала, что раздражение не может произвести особого впечатления на клингона. Бурные проявления чувств представителей человеческой расы были для него чужды, и он воспринимал их словно теплый летний дождик.
      – Я был занят.
      Неожиданно Яр чересчур увлеченно углубилась в выполнение обязанностей, тем самым прекратив односторонний спор.
      Показания сканера изменились: пунктир оранжевых черточек был чуть заметен, но виден отчетливо.

* * *

      Джорди ля Форж выскочил из каюты и тут же наткнулся на кого-то, кто загораживал вход. Сильные руки подхватили его, не давая упасть.
      – Что ты здесь делаешь? – удивился Джорди, узнав своего друга Дейту.
      – Жду тебя, – ответил Дейта.
      Без особых усилий он поставил товарища на ноги и зашагал вперед. Со стороны они выглядели удивительной парой. Лейтенант ля Форж был значительно ниже и толще своего друга. Темно-коричневая кожа резко контрастировала с бледной кожей Дейты. В свою очередь желтовато-карие глаза Дейты более подходили по цвету к лоснящемуся лицу Джорди.
      – Так что там случилось? – спросил ля Форж, вскакивая в турболифт.
      – Желтая Тревога, – невозмутимо отозвался Дейта.
      – Это и так понятно. Но почему объявили тревогу? – не отставал Джорди.
      Позитронные компоненты, благодаря которым андроид обладал силой и выносливостью, в то же время являлись причиной того, что он медленно реагировал на человеческую речь, с трудом понимая, о чем говорит Джорди.
      Дейта знал, почему разговор ведется именно так, и с завидным терпением принимал участие в довольно-таки досадной игре. Уже давно он взял на себя роль неофициального учителя в социальном образовании Джорди, всегда находя время для того, чтобы преподать еще один урок.
      – Можно предположить, что ситуация сложилась таким образом, когда требуется состояние особой бдительности...
      – Просто скажи... – Джорди, я не знаю, – перебил ля Форж.
      – Джорди, я не знаю, – послушно повторил андроид. – Я понял, что снова выражаюсь слишком многословно.
      – Совершенно верно, Дейта.
      – В следующий раз постараюсь говорить кратко.
      – Ты всегда обещаешь, – вздохнул Джорди. В это время лифт остановился. Наташа Яр приветствовала их появление на мостике коротким кивком головы.
      – Экипаж в сборе, капитан.
      Привычными движениями ля Форж и Дейта надели наушники и заняли рабочие места.

* * *

      Диана Трой почувствовала какое-то напряжение в атмосфере еще до того, как зазвучали сигналы тревоги. Она ворочалась с боку на бок, забывшись беспокойным сном после сдачи дежурства. Даже во сне она ожидала звонка с мостика, которым ее якобы должны вызвать для продолжения выполнения служебных обязанностей.
      Когда звонка все-таки не последовало, она проснулась.
      – Это Трой. Соедините меня с мостиком.
      – Советник, вы сдали дежурство. Пока что ваши услуги не понадобятся.
      Ответ Райкера должен был успокоить, но вместо этого совершенно безобидный ответ офицера вызвал у нее чувство раздражения и досады. Кажется, Райкер слишком хорошо знает ее и даже может читать мысли.
      – Если вдруг я понадоблюсь...
      – Капитан Пикар в восторге от вашей инициативы. Если ситуация станет тревожной, мы вас вызовем.
      – Не трудитесь, – ответила она, но только самой себе. Трой понимала, что раздражительность вызвана недосыпанием. Ради справедливости следовало признать, что Уилла Райкера не в чем обвинять.
      Услышав сигнал тревоги, она припомнила слова первого офицера и решила, что в ее услугах не нуждаются. Потому Диана не торопилась. Необходимо вначале принять душ. Оглядев свое отражение в зеркале, Диана недовольно нахмурилась – грива непослушных пушистых волос никак не хотела укладываться в приличную прическу. Наверное, Таша Яр может собраться всего за несколько секунд, а ей, Диане, чтобы привести себя в порядок, требуется довольно много времени.

* * *

      Когда члены экипажа, только что сдавшие дежурство, вновь вернулись в инженерный отсек, занимая рабочие места и привычно приступая к выполнению своих обязанностей, состояние полусна, царящее здесь, мгновенно рассеялось. Уэсли и Дннис весело переглянулись. Они все еще не могли поверить, что им так повезло.
      – Ты сейчас будешь связываться с мостиком? – обрадованно прошептал юный фермер.
      Должно быть, из-за волнения и усталости такое поведение показалось им логичным. Почти не думая, Уэсли подключился к внутренней связи.
      – Это мичман Крашер... – больше пока что сказать ему было нечего.
      – Возвращайтесь в постель, молодой человек, – спокойно и твердо отрезал голос капитана Пикара.
      Мальчики разочарованно поплелись из инженерной.

* * *

      Пока "Энтерпрайз" шел на сближение с американским военным кораблем "Феррел", Пикар, не отвлекаясь, следил за каждым сообщением членов экипажа.
      – Капитан, – обратилась к нему лейтенант Яр, – в области, откуда исходят сигналы бедствия, сканеры фиксируют энергетическую эмиссию. Ее происхождение пока неясно, но она достаточно мощная, раз наши приборы могут ее улавливать на таком большом расстоянии.
      – Поднять забрала, – приказал Пикар.
      – Приблизимся к "Феррелу" в три часа четыре минуты, – сообщил Дейта.
      – Приготовиться к снижению скорости, – распорядился ля Форж.
      – Вперед, – Пикар сидел в кресле неподвижно, несмотря на то, что все мышцы болезненно ныли.
      Пилот слегка пробежал пальцами по приборной доске. Корабль задрожал, гула двигателей не стало слышно.
      На главном экране появилось темное бесформенное пятно, закрывая собой крошечные светящиеся точки далеких звезд. Потом что-то шевельнулось, стали отчетливо видны два неподвижных огонька. Два корабля, сцепившись в мертвой хватке, падали в пространство. Внезапно их поглотил светящийся голубоватый туман.
      Пикар невольно подался вперед:
      – Объявить тревогу по красному уровню.
      Ожидание закончилось.

      Эндрю Дилор прикинул, что до взрыва мостика "Феррела" осталось около шести минут. Значит, ему, Рут и другим членам экипажа предстоит прожить пять минут и несколько очень неприятных секунд. Мысль о приближении смерти была мимолетной и, в общем-то, почти не занимала его. Внимание Дилора было сосредоточено на голубых мигающих огнях главного экрана. Корабль попал в энергетическую ловушку. Корпус сжимало все сильнее и сильнее. Гибель казалась неизбежной.
      "Феррел" снова вздрогнул. Главный экран перестал светиться. За последний час вышли из строя все сенсоры корабля. В конце концов, главный экран остался единственным источником информации. Обо всем происходящем Дилор тихо докладывал в крошечный микррфончик, зажатый в ладони. Сообщалось о каждой необычной детали корабля-чужака, о любом его перемещении и действии. Все данные записывались на пленку, но без главного экрана Дилор не мог видеть, что происходит за бортом "Феррела". Рабочее место Эндрю Дилора находилось в самом центре мостика. Отсюда он мог видеть всю каюту. Он стал описывать падение температуры. Потом увидел, что огни сигнала тревоги вспыхнули еще ярче. Энергетические запасы корабля истощались в неравной схватке с неведомым противником.
      Белые световые блики кружились в воздухе, точно снежные хлопья. Откуда-то сорвалась железная пластина и ударила в живот лейтенанта Моррисси, отбросив его на перила мостика. Парень согнулся пополам, упал на колени, закашлялся и сплюнул кровью на палубу. К, пострадавшему тут же подскочил доктор Льюин.
      Сжимаемый страшной силой металл скрежетал все громче, Дилор почти не слышал собственных слов. Но они были очень важными. Эндрю плотнее прижал к губам микрофон. Говорить было тяжело, мужчина чувствовал, что задыхается. Слова потеряли четкость и выразительность. На портативный магнитофон Дилор набросил защитное покрывало, но когда и это не помогло, он сунул аппарат в карман куртки. Если магнитофон удастся сохранить, то потомки получат подробное описание поражения Дилора.
      Поражение. Дилор очень сожалел о столь унизительной эпитафии. Сама смерть его не пугала. Он посмотрел на женщину, которая сидела рядом. Рут плотно запахнулась в серый плащ, подтянула колени к подбородку, обхватив их руками. Сжавшись в комочек, она спрятала лицо в мягкой ткани плаща. Длинные черные волосы свободно спадали вниз.
      Подавшись вперед, Дилор громко сказал:
      – Мы сейчас погибнем, – он был не совсем уверен, что женщина поняла его и тихо добавил:
      – Прости...
      Рут подняла голову и посмотрела на него. Она была очень бледна. Но кожа у нее всегда была белой.
      – Мне холодно. Я плохо себя чувствую, когда холодно.
      – Да, я знаю.
      Внезапно Дилор осознал, что окружающие перестали двигаться. Он встревожился. Члены экипажа замерли в креслах. Очевидно, все поняли, что сейчас произойдет. С удивлением Эндрю понял, что они смотрят на противоположную сторону мостика. Он повернулся и поглядел туда же. Капитан и первый офицер стояли плечом к плечу возле пульта управления боем. Не было видно, что собираются сделать мужчины, но Дилор понял все сразу. Нет, они не должны этого делать!
      Дилор закричал Манину, чтобы тот остановился, но скрежет сжимаемого металла был таким громким, что капитан ничего не слышал. Вскочив, Эндрю хотел броситься к Манину, но палуба вздрогнула, мужчина упал на колени. Он не успеет добежать. Эндрю сунул руку в карман куртки, нащупал под магнитофоном фазер, схватился за рукоять.
      Он выстрелил в мужчин почти одновременно, но палуба тряслась, руки дрожали. Д'Амелио упал, капитан, скорее всего был только оглушен и недоуменно обернулся. Как только Манин понял, кто в него выстрелил, то мгновенно разъярился.
      – Убить его! – закричал капитан. Голоса слышно не было, но смысл приказания был понятен. Приказ тут же исполнили.
      Эндрю Дилор так и не успел увидеть, кто выстрелил в него.

* * *

      В создании звездного корабля высшего класса и названного "Энтерпрайз" воплотились три столетия инженерной мысли и общие усилия самых светлых умов Объединенной Федерации Планет. На его строительство пошли лучшие металлы и сплавы, прочнейшие полимеры, использовались последние разработки новейших компьютерных технологий. Корабль предназначался для полетов на самые дальние расстояния в пределах галактики. Им управляли лучшие офицеры и заслуженные ученые, заинтересованные в дальнейших исследованиях неизведанных территорий космического пространства.
      Иногда такие исследовательские полеты завершались трагически.
      Приведенный в состояние полной боевой готовности, "Энтерпрайз" с поднятыми забралами приближался к месту схватки.
      – Мистер Дейта, как вы считаете, что это за голубая дымка? – спросил капитан, внимательно разглядывая корабли, словно бы окутанные дымом.
      – Голубая? – удивленно воскликнул Джорди. – Мне кажется, она имеет насыщенно-синий цвет.
      Пикар понял, что окраска тумана выглядит иной из кресла пилота.
      – Один из видов переменного энергетического поля, – отозвался Дейта, внимательно изучая показания приборов. – Источник неизвестен.
      – Капитан, я так и не смогла получить ответ с борта корабля, – сообщила Яр, – молчат все каналы связи.
      – Должно быть, "Феррел" не может нам ответить, – логично заметил Дейта. – Вероятно, контрольные системы выведены из строя.
      – Мистер ля Форж, берите курс на сражающихся, – сухо распорядился Пикар. Для того, чтобы принять решение, у него было всего несколько секунд. По натуре капитан был исследователем, и теперь у него появилась возможность познакомиться с неизведанным. Но, вместе с тем, как командир Звездного Флота, Пикар обязан прийти на помощь, тем более, очевидно, что "Феррел" проигрывает сражение.
      – Приготовиться к бою. Открыть огонь по моей команде. Возможно, изменение соотношения сил заставит противника "Феррела" отступить, отказавшись от продолжения атаки.
      Таша Яр просигнализировала из кормовой части мостика Уорфу. Девушка находилась возле панели управления тактическим ведением боя. Офицеры поделили ответственность за нападение и защиту, обменявшись короткими, но выразительными жестами.
      Пикар держался напряженно.
      – Огонь! – скомандовал он.
      Уорф коснулся пальцами кнопок на приборной панели. После каждого легкого нажатия кнопки раздавался мощный фазерный выстрел с "Энтерпрайза". Несколько выстрелов оказались безрезультатными. Два поразили цель.
      Результат был мгновенным. Непонятный туман, окружающий корабли, рассеялся. Огромный корпус корабля Федерации оказался значительно поврежденным, смятым, скрученным, точно пластилиновая фигурка.
      Рядом с "Феррелом" повисла гроздь светящихся оранжевых шаров, внешне абсолютно невредимая. Корабли казались приблизительно одинаковыми по размеру. По сравнению с ними "Энтерпрайз" выглядел просто карликом.
      – Включите сигнал внешней связи, лейтенант Яр, – Пикар поднялся из кресла. – Говорит Жан-Люк Пикар, капитан военного американского корабля "Энтерпрайз". Назовите ваш корабль.
      Шли секунды, Пикар терпеливо ждал ответа. Райкер нервно ерзал в кресле от волнения.
      – Ответа нет, – наконец сделала вывод Яр.
      – Нет вербального ответа, – поправил ее Дейта. – Но они, по-моему, реагируют.
      Он первым заметил движение оранжевой грозди. В бесформенной массе шаров было невозможно определить, где расположен нос корабля, где корма или любая другая часть. Шары медленно стали выстраиваться в прямую линию. Странный корабль поплыл, неожиданно впереди вспыхнуло яркое фиолетовое пятно. Удивительная конструкция вращалась, фиолетовое пятно то исчезало из виду, то появлялось вновь.
      Не прекращая вращаться, вражеский корабль медленно плыл в сторону "Энтерпрайза". Пикар попытался еще раз вызвать на связь экипаж чужака:
      – Если вы приблизитесь, не отвечая, мы будем вынуждены обороняться.
      Цепочка шаров продолжала передвигаться, не замедляя скорости. Ответа не было.
      – Я хотел бы разрешить конфликт мирным путем, – прошептал Пикар Райкеру, – но, похоже, эта жизненная форма настроена агрессивно. Что ж, пусть будет так, – капитан взмахнул рукой, приказывая лейтенанту Уорфу снова открыть огонь.
      На приближающийся корабль обрушился новый залп. В то мгновение, когда снаряды ударялись о поверхность светящихся шаров, оболочка прогибалась и вспыхивала еще ярче. Когда вспышка гасла, то становилось видно, что шары по-прежнему остаются невредимыми и продолжают движение. Уорф послал еще несколько снарядов, но корабль оставался невредимым.
      – Лавируйте, – хриплым голосом распорядился Жан-Люк.
      Джорди ля Форж пробежал пальцами по кнопкам панели, и "Энтерпрайз" изменил курс.
      – Они преследуют нас, сэр.
      – Продолжайте обстреливать корабль.
      Дейта сообщил о том, что расстояние между кораблями быстро сокращается.
      – Десять километров.., пять километров.., один километр, – он замолчал, потом повторил:
      – Один километр.
      – Для фотонных торпед слишком близко, – заметила Яр. – На таком расстоянии взрывом поразит не только противника, но и "Энтерпрайз".
      – А если мы отступим, то атака на "Феррел" может возобновиться, – не выпуская противника из поля зрения, с горечью в голосе сказал Пикар. Время для контрмер быстро сокращалось.
      А потом фиолетовый шар неожиданно погас – просто исчез из вращающегося строя оранжевых шаров.
      – Корабль направляется прямо на нас, – предупредил Дейта. – Приготовиться к столкновению.
      Фиолетовая вспышка на какое-то время ослепила членов экипажа "Энтерпрайза", но ожидаемого толчка не последовало – лишь едва заметно вздрогнула палуба, задребезжали приборы. По главному экрану заскользили голубые светящиеся ручейки.
      Дейта продолжал передавать информацию, поступающую на сенсоры:
      – Корабль обволакивает сильное энергетическое поле.
      – Это ловушка, – воскликнул Джорди. – Похожа на сеть, сплетенную из заряженных волокон. Я даже различаю отдельные нити. Тонкая кишка, словно пуповина связывает сеть с этим чертовым чудовищем.
      Лейтенант Яр низко склонилась над панелью, внимательно и сосредоточенно изучая показания приборов.
      – Мощность заряда сети не слишком высокая.
      Пикар нахмурился.
      – Тогда почему же так сильно поврежден корпус "Феррела"?
      К монотонному звону вибрации добавился странный низкий гул.
      – Сеть сокращается, увеличивая давление на корпус, – сообщил Дейта и, быстро заморгав, стал что-то мысленно высчитывать. – Если учесть постоянную скорость сокращения сети, можно сделать вывод, что до того момента, когда окончательно иссякнут энергетические запасы "Энтерпрайза", мы продержимся два с половиной дня. За это время корпус корабля может оказаться значительно поврежденным.
      Райкер перешел на кормовую палубу к приборной панели, где записывались сигналы, полученные из каждого отделения корабля по системе внутренней связи.
      – Капитан, приборы регистрируют короткое замыкание всех электрических систем "Энтерпрайза". Серьезных повреждений пока нет.
      – Зато наши пассажиры получили довольно серьезные травмы, – сказала лейтенант Яр. – Со времени объявления тревоги по красному уровню пришло около десяти сообщений с палубы фермеров.
      – Свяжитесь с советником Трой, – предложил Райкер, – попросите ее успокоить пассажиров. В подобном состоянии мы, скорее всего, пробудем еще какое-то время.
      – Но не два дня, – заметил Пикар, снова опускаясь в кресло. – Невозможно оставаться в плену более двух часов. Должен же существовать какой-то способ отражения атаки.
      Райкер внимательно изучал необычный корабль противника. На экране голубая дымка затягивала изображение удивительного космического аппарата.
      – Внешне он похож на связку воздушных шаров. Нам нужна только иголка, чтобы их проколоть.
      Уорф с готовностью принялся возиться на панели управления защитой, меняя программу. Лучи фазерного огня были сужены до минимума, дозволенного правилами Звездного Флота. После дополнительной кропотливой работы по снятию параметров луч удалось сузить еще больше. Когда Райкер наконец объявил, что все готово, Уорф произвел контрольный выстрел.
      Тонкий белый луч, словно острие иглы, вонзился в цель. Один из шаров тут же взорвался, превратившись в белое светящееся облако.
      – Продолжай, Уорф! – возбужденно крикнул Джорди.
      – Еще раз! – приказал Пикар. – Если понадобится, то будем уничтожать шар за шаром.
      Он был настроен решительно, считая, что необходимо продолжать сражение до тех пор, пока "Энтерпрайз" окажется вне опасности. Второй выстрел оказался последним.

* * *

      Старик Зиедорф был глухим, поэтому он мирно спал, несмотря на внезапно возникшую суматоху. Зато остальные фермеры, лежащие в подвесных койках, мгновенно проснулись, когда зазвучали резкие сигналы тревоги и загорелись мигающие огни. Женщины испуганно кричали и плакали, прижимая к себе полусонных детишек. В этом шуме были почти неслышны распоряжения корабельного компьютера. Фермеры не слышали или, может быть, не хотели слышать спокойного голоса, возмущались тем, что им приказано оставаться в каютах.
      Женщины и мужчины высыпали в общий коридор и пытались выяснить друг у друга, по какой причине объявлена тревога. Один из фермеров немного разбирался в управлении корабельными приборами и включил на полную громкость приемник внутренней связи, встроенный в стену коридора.
      Дети развеселились от всеобщей суматохи, вырывались из материнских рук и убегали, надеясь поиграть на запрещенной территории. Некоторые, не столь храбрые, начали плакать от страха. Шум и сумятица царили невообразимые.
      Дннису с трудом удавалось протискиваться через толпу. То один, то другой останавливали его, хватая за плечи. Люди требовали, чтобы мальчик объяснил странное, по их мнению, поведение экипажа корабля. Пассажиры знали, что он знаком с кем-то из членов экипажа. Этого было достаточно, чтобы потребовать с Днниса объяснений.
      Когда Дннис стал уговаривать людей вернуться на свои места, то от него грубовато отмахивались, сообразив, что он всего лишь ребенок.
      Кто-то снова схватил за плечо юного фермера, мальчик резко высвободился и обернулся. Перед ним стояла кузина. Светло-русые волосы девушки были как всегда взлохмаченными, пряди сильно вились и торчали во все стороны. По прическе было трудно судить, спала ли Мрай до объявления тревоги. Но Дннис заметил, что голубая рубашка у нее не заправлена в джинсы.
      – Я не могу попасть в комнату Патриции, – сообщила кузина.
      На корабле находилось сто двадцать фермеров-переселенцев, сейчас в коридоре толкались около пятидесяти человек.
      – Тебе тоже следовало бы оставаться в каюте, – сказал Дннис.
      – Меня позвал Томас. Он заявил, что мы должны заботиться не только о своей матери, но и о твоей тоже, – Мрай недовольно нахмурилась. – Я сказала ему, что с Патрицией находишься ты, но, оказывается, ошиблась.
      Дннис не обратил внимания на упрек кузины. Он знал, что Мрай никому не скажет, что он снова покидал пассажирскую палубу. В этом мальчик был твердо уверен.
      – Уэсли говорит, что Желтая Тревога не слишком серьезна, но надо...
      Дннис так и не успел договорить, что посоветовал ему юный мичман. В коридоре засияли красные мигающие огни. Пронзительно завыла сирена. Пассажиры закричали еще громче и испуганнее.
      Кто-то возбужденно взвизгивал в толпе, сгрудившейся возле иллюминаторов. Те, кому удалось протиснуться вперед, пытались описать картину, представшую перед их взорами.
      Сведения передавались из уст в уста, обрастая все новыми, не правдоподобными деталями. Поврежденный корабль Звездного Флота превратился в дрейфующее кладбище призраков. Кто-то твердил о целой флотилии пиратских кораблей, напавших на "Энтерпрайз".
      Когда за стеклами иллюминаторов внезапно засверкали снопы голубых огненных брызг, толпа бросилась врассыпную. Мрай и Днниса отбросило друг от друга на несколько метров. В конце концов, люди убедились, что сейчас лучше всего разойтись по каютам.

* * *

      На всякого чувствительного человека паника, возникшая на пассажирской палубе, действовала угнетающе. Было трудно разобраться, насколько в самом деле все обстоит серьезно. Кроме того, панике всегда легко поддаться, находясь в столь необычной обстановке.
      Направляясь к палубе фермеров, советник Диана Трой пыталась перебороть инстинктивное чувство тревоги и страха. Ей хотелось вернуться назад, в свою каюту, где можно было бы чувствовать себя в безопасности.
      В коридоре теперь остался только Дннис. Мальчик прижался лицом к стеклу иллюминатора и, казалось, внимательно наблюдал за происходящим. Трой быстро подбежала к подростку и оттащила его в сторону.
      – Отойди, отойди сейчас же.
      – Да мне совсем не больно. Только немного щекотно, – Дннис положил ладонь на вздрагивающую стенку. – А откуда этот странный голубой свет?
      – Мы не знаем, что это, – коротко ответила Трой. – Вполне возможно, что излучение опасно.
      Конечно, мальчик с любопытством смотрит на все новое, неизведанное. О нем должны были позаботиться взрбслые. Но, кажется, все они попрятались в каютах. Может быть, сейчас, когда они встревожены и испуганы, переселенцы согласятся поговорить с ней. До сих пор колонисты отвергали все попытки советника установить с ними контакт. В результате она знакома только кое с кем и совершенно не разбирается в традициях и привычках фермеров Орегоны.
      – Я должна поговорить со старшим.
      Дннис рассмеялся:
      – У нас нет никаких старших.
      – Но когда ваши люди в первый раз поднялись на борт корабля, я разговаривала с какой-то женщиной. Мне показалось, она отвечает за всех. Кажется, ее называли Патрицией, но я не уверена точно.
      Трой тогда не поинтересовалась, какую должность занимает женщина. Советник решила, что вопрос может показаться переселенке неуместным. Но держалась женщина уверенно и властно, в этом не было никакого сомнения.
      – А-а, вы имеете в виду мою мать, – мальчик улыбнулся и тут же нахмурился. – Но только она не старшая. Никто не обязан ей подчиняться.
      Трой показалось, что мальчик обиделся.
      – Извини, пожалуйста. Я не хотела тебя обидеть, – Диана на минутку задумалась, решая, каким образом высказаться помягче. – Я просто хотела сказать, что другие переселенцы считаются с ее мнением.
      – А, ну это совсем другое дело. К ней всегда прислушиваются, – с гордостью согласился Дннис. Он указал на дверь в конце коридора. – Идите туда. У нее в каюте собралась целая толпа.
      Уже отойдя, Трой почувствовала, что мальчик чем-то разочарован. Женщина обернулась.
      Голубое свечение, за которым Дннис наблюдал с таким интересом в иллюминатор, погасло.

      Капитан Манин шел по полуразрушенному помещению, которое еще недавно было мостиком военного американского корабля "Феррел". Слышались стоны и надсадный сухой кашель умирающих людей. Но не было видно никого и ничего – в воздухе висело плотное облако дыма и пыли.
      До взрыва корабля оставалось меньше минуты, хотя сейчас время словно бы растянулось и каждая прожитая секунда казалась вечностью. Необходимо избавить людей от долгой и мучительной агонии. Дилор остановил капитана. Манин попытался успокоиться. Не стоило тратить время на бессмысленное раздражение.
      Шагнув еще раз, капитан споткнулся о распростертое тело. Точно слепой, Манин неторопливо ощупал туловище, затем голову, нашел маленькое углубление с закрепленной в нем антенной. На мостике был только один андорианец – именно он и оказался мертвым. Пожелав офицеру гладкой дороги в загробную жизнь, Манин двинулся дальше, пытаясь добраться до капитанского кресла. Когда придет его смертный час, он встретит его на боевом посту.
      Сделав еще шаг, капитан снова споткнулся. Кто-то больно пнул его в коленную чашечку.
      – Убирайся отсюда. Мне не нужна компания, – процедила Рут и тут же закашлялась.
      Ее раздражение в сложившихся обстоятельствах казалось нелепым и даже смешным. Манин был достаточно чутким человеком, чтобы оценить комичность ситуации. Он засмеялся, изо рта хлынула кровь. Капитан вытер губы и двинулся дальше. Где-то рядом с Рут находится тело Дилора.
      – Смерть от выстрела не так мучительна, – тихо произнес Манин. – Ты умер легко.

* * *

      Дейта увеличил изображение "Феррела" на главном экране – звезды расплывались, мигали и медленно плыли куда-то. Пикар и Райкер стояли плечом к плечу перед экраном, наблюдая за гибелью корабля. Прорыв энергетической сети произошел слишком поздно. Корпус "Феррела" дернулся и задрожал. Райкер переступил с ноги на ногу и опустил глаза.
      Первым заговорил капитан Пикар.
      – Мы не успеем их спасти. По меньшей мере минут двадцать уйдет на то, чтобы уничтожить весь...
      – Смотрите, капитан, корабль взрывается, – перебил ля Форж.
      Облако белого дыма окутало корпус корабля и тут же рассеялось. Обломки "Феррела", усыпанные кристалликами замерзшей воды, медленно кружили за иллюминаторами "Энтерпрайза".
      – Уорф, выпусти шаттлы, – распорядился Пикар. Он понимал, что затеял бессмысленное дело. Но необходимо попробовать спасти хоть кого-то. – Дейта, следи за обломками "Феррела". Возможно, кто-то и остался в живых.
      – Не совсем так, капитан, – заметила Таша Яр. – На борту находился весь экипаж, – она замолчала. Ошеломило число людей, выданное компьютером. – Все тридцать человек, – тихо сказала девушка.
      Пикар был буквально ошарашен словами лейтенанта. Тридцать человек. Девять лет назад капитан потерял "Старгейзер". Сердце сжала знакомая боль. Но тогда экипаж не погиб вместе с кораблем. Посмотрев на Райкера, Пикар заметил, что первый офицер встревожен не на шутку. Все хорошо понимали происходящее.
      Но Пикар знал и другое. Обеспокоенность может перерасти в страх, парализующий волю и разум.
      – Первый, проверьте транспортные станции. Возможно, среди оставшихся в живых капитан или кто-то из старших офицеров. Пусть этот человек срочно выйдет на связь с нами.
      – Есть, капитан, – мгновенно отозвался Райкер, бросаясь к выходу. Роль стороннего наблюдателя, которой он тяготился, закончилась.
      Спасательная миссия была еще очень далека от завершения, но Пикар чувствовал, что кризис миновал. Во время сражения капитан напряженно думал, анализировал возможные пути исхода битвы. Сейчас нельзя отвлекаться на мелочи. Только теперь он сообразил, что красные огоньки тревоги все еще мигают, сирена завывает чересчур неприятно.
      – Лейтенант Яр, на какое расстояние удалился от нас противник?
      – Судя по показаниям сенсоров, капитан, вражеский корабль ушел от нас. Сенсоры его не улавливают.
      В ответ на ее заявление запротестовал ля Форж:
      – Но, Таша, он не мог удалиться за пределы сектора. Прошло совсем мало времени.
      – Энергетическая сеть оставила ионизированное облако, – заметил Дейта заинтересованным тоном. – Облако быстро меняет форму. Но, может быть, именно ионное облако влияет на показания сканера?
      – Что ты думаешь по поводу наброшенной на нас энергетической сетки? – спросил Пикар. – Первую атаку мы отразили, а вот со вторым нападением, возможно, справиться будет не так легко, – капитана не оставляло предчувствие, что еще одной встречи не миновать.
      – Энергетическое поле корабля противника обладает необычной структурой. Разумно предположить, что враг владеет более развитой, радикально измененной технологической базой, – ответил Дейта.
      – Лучшими мышеловками, – пошутил Пикар.
      Когда Джорди раздраженно вздохнул, капитан перестал улыбаться. Дейта удивленно посмотрел на приятеля.
      – Яр, разверните корабль. Меняем курс, – приказал Пикар.
      Неизвестно, на какое расстояние удалился противник. Возможно, "Энтерпрайз" все еще в опасности. Но даже если затишье перед бурей кратковременно, им необходимо воспользоваться для передышки.
      Женщина молча нажала на кнопки приборной панели. Погасли красные огоньки, перестала завывать сирена. Выражение лица Наташи Яр осталось по-прежнему озабоченным.
      Капитан встал.
      – Спасибо всем за четкую работу, – поблагодарил он членов экипажа. – Надеюсь, что вы будете вести себя особо бдительно, так как вероятность повторной атаки не исключена.
      Пикар разрешил офицерам немного подискутировать. Действительно, противник оказался довольно странным. Капитан и сам высказал некоторые предположения. Но сейчас ему нужны были реальные факты, а не расплывчатые теории и предположения.

* * *

      Диана Трой внимательно вглядывалась в лица фермеров Орегоны. Люди встревожились не на шутку. Они собрались в каюте Патриции и бурно о чем-то спорили. Как только Трой вошла, взволнованные голоса затихли. Ее появление вызвало резкую перемену в настроении присутствующих. На советника смотрели с подозрением и опаской.
      – Я – советник Трой, – представилась женщина и улыбнулась, пытаясь тем самым развеять возникшую напряженность. – С мостика мне доложили, что пассажиры обеспокоены...
      – Подстрекатель войны! – раздался мужской голос.
      Люди расступились, освобождая дорогу крепко сбитому, невысокому мужчине с коротко подстриженной бородкой. Он был во многом похож на других, только казался немного полнее.
      – Боевые действия необходимо прекратить! Я этого требую!
      – Мы не воюем, – возразила Трой, – просто...
      – Ложь! – взвизгнула женщина постарше и встала рядом с мужчиной. Она была худощавая, но черты ее лица имели явное сходство с чертами лица мужчины. Вероятно, эти пассажиры являются родственниками. – Вы поступаете так, как считаете нужным! – продолжала возмущаться женщина. – Вы лжете! Ваше радио вас же и выдало! Слушайте!
      – Мы вынуждены отражать атаку внезапно напавшего на нас противника. Пожалуйста, оставайтесь в каютах до тех пор, пока не будет объявлен отбой тревоги.
      Трой сразу подумала о том, что необходимо переговорить с Дейтой о компьютерной системе оповещения на пассажирской палубе. Конечно, только в интересах пассажиров. Иногда бескомпромиссность вредит взаимоотношениям. Более дипломатичное и менее информативное сообщение уменьшило бы тревогу.
      – Это всего лишь мера предосторожности, – сказала Трой. – Мы встретились с враждебным кораблем. Установить контакт с экипажем не удалось. Возможно, происходящее было истолковано не правильно.
      Она с облегчением заметила, что красные огоньки погасли. Снова послышался монотонный и бесстрастный голос компьютера:
      – Отбой тревоги. Можете покинуть каюты.
      К Трой подошла женщина, которую советник тотчас же узнала. Это была мать Днниса. Черты лица Патриции были немного грубоватыми. Невозможно назвать ее красивой. Но вместе с тем, сама по себе женщина была довольно-таки интересной. На ее внешности явственно отразились годы тяжелого труда. Фигура расплылась, кожа на лице и руках огрубела, сморщилась. Однако Патриция держалась с достоинством.
      – Спасибо за то, что вы пришли, советник Трой.
      Несмотря на то, что Патриция разговаривала дружелюбно, Трой чувствовала, что остальные фермеры по-прежнему настроены враждебно. Диана поняла, что ей здесь делать больше нечего и поспешила попрощаться.
      – Нам не нужно было улетать из Грздика! – заявил Томас, как только чужая женщина покинула каюту. Он сердито теребил короткую жиденькую бородку.
      – Но мы не могли оставаться, – напомнила Патриция. Она понимала, что Томасу не захочется обсуждать, почему они решили переселиться на другую планету. Слишком многие из присутствующих в ее каюте хорошо знают, что причиной послужили его постоянные разногласия с правительством Грздика. А жизнь фермеров на той земле и без того была сложной и трудной.
      – Кто-то должен переговорить с капитаном об этом возмутительном происшествии. Он должен знать о нашем положении.
      Заявление Томаса было встречено возгласами одобрения. Стороннему наблюдателю могло показаться, что Томас желает сам побеседовать с капитаном корабля. Но Патриция знала мужчину слишком хорошо. К тому времени, когда переселенцы придут к общему решению, делегатом выберут ее. Конечно, она могла бы и отказаться, но лучше, действительно, пойти именно ей. Томас не может разговаривать спокойно. Он всегда горячится и своей несдержанностью сразу же настраивает собеседника против себя. Патриция понимала, что ответственность за переговоры ей снова придется взять на себя.

* * *

      Эндрю Дилор лежал на спине и, не мигая, смотрел вверх. Кажется, прошло сто лет, прежде чем ему удалось собраться с силами и повернуть голову.
      – Оказывается, надо мной не небо, а потолок каюты корабля, – слабым голосом сказал он. – Как чудно.
      – Говори громче, я тебя не слышу.
      Превозмогая боль и слабость, Эндрю повернул голову в другую сторону и увидел Рут, которая сидела напротив него, скрестив ноги. Он попытался представить, что она делает в его новом мире.
      – Наверное, ты теперь ангел.
      Из нее получился красивый ангел, хоть и сердитый. Высокие скулы, худенькое лицо, большие темные глаза.
      – О чем ты говоришь? – недовольно спросила Рут.
      – Я, должно быть, умер. Хотя это место больше напоминает каюту.
      Правда, ему казалось, что каюта качается из стороны в сторону. Однако Эндрю подозревал, что у него просто-напросто кружится голова. Дилор закрыл глаза и отчетливо почувствовал, как нервно вздрагивает палуба.
      – Я слышала, что мы на борту какого-то "Энтерпрайза".
      – А-а. Тогда все понятно.
      Должно быть, он на какое-то время потерял сознание. А когда снова открыл глаза, то окружающая обстановка обрела более четкие очертания. Неподалеку кто-то двигался. К кровати подошел офицер, остановился рядом с доктором Льюином и сказал:
      – Мне необходимо поговорить с капитаном или первым офицером "Феррела", – помолчав немного, незнакомец добавил:
      – А также с тем, кто вел последние записи.
      Доктор махнул рукой в сторону и мужчины удалились.
      – А разве записи вел не ты? – спросила Рут Дилора. К счастью, женщина всегда говорила очень тихо, офицер не слышал ее слов. – Разве не ты вел запись? – повторила Рут.
      – Сейчас не время упоминать об этом, – прошептал Дилор, изо всех сил боровшийся с приступом тошноты. – Я им скажу позже, когда мне станет лучше.
      Дилор считал, у него должна быть ясная голова, чтобы суметь объяснить свое присутствие на "Ферреле" и установить власть на "Энтерпрайзе".

* * *

      – Капитан Манин находится в изоляторе. – Пикар слушал доклад Райкера с огромным облегчением.
      – После того, как переговорите с ним, свяжитесь со мной.
      Жан-Люк Пикар хотел лично расспросить капитана обо всем. Но пока что он обязан находиться на мостике. Он с нетерпением ожидал возвращения первого офицера, старательно скрывая волнение под обычной маской спокойствия и сосредоточенности.
      Спустя десять минут Райкер вышел из турболифта. Офицер повернулся и помог выйти еще одному человеку в запыленной форме офицера Звездного Флота. Незнакомец был высоким и крепким. У него были темно-русые волосы.
      – Капитан Манин в операционной, – объяснил Райкер, – а это – первый офицер Д'Амелио.
      – Добро пожаловать на борт "Энтерпрайза", – сказал Пикар и поднялся.
      Д'Амелио неуверенно улыбнулся, но протянутую руку заметил не сразу. Потом медленно подошел к Жан-Люку. Мужчины обменялись рукопожатием. Райкер бережно взял Д'Амелио под руку и провел к свободному креслу. Капитан неспешно шагал за ними.
      – Первый, этот человек находится в состоянии шока. Ему необходимо оставаться в изоляторе, – тихо сказал Пикар.
      – Его уже лечили, – также тихо сообщил Райкер, взглянув на капитана. – Я уверен, что стоило попросить, и доктор Крашер отпустила бы его. Но я не стал отвлекать доктора.
      – Другими словами, нам лучше поговорить с ним, пока Крашер не обнаружила, что пострадавшего нет на месте, – сказал капитан и сел напротив Д'Амелио.
      Разговор никак не складывался. Д'Амелио временами просто-напросто не хотел отвечать на вопросы, не собирался объяснять, почему и каким образом на "Феррел" напали. Его скупые ответы раздражали Пикара, вызывая еще большее недоумение.
      Пикар глубоко вздохнул. Он старался говорить с первым офицером "Феррела" мягко и доброжелательно.
      – Д'Амелио, вы сообщили, что вашим кораблем управляли сорок шесть человек. Я очень удивлен. Экипаж чересчур мал для такого огромного аппарата.
      – Такого количество людей было достаточно.
      – Достаточно для чего? – спросил Пикар.
      Как и раньше, Д'Амелио не ответил на конкретный вопрос. Он с рассеянным видом осматривался. Пикар и Райкер разочарованно переглянулись. Общая картина стала ясна. Любой вопрос, имеющий хоть какое-то отношение к миссии "Феррела", приводил первого офицера в состояние рассеянности и нарочитой невнимательности.
      Не нужно обладать дипломатическими способностями Дианы Трой, чтобы понять ситуацию. Сидящий перед Пикаром человек скрывает какую-то информацию. Но если так пойдет и дальше, Пикару придется обратиться за помощью к советнику.
      – Капитан, с вами желает поговорить Крашер, – послышался вызов по системе внутренней связи.
      – Не беспокойтесь, доктор Крашер, мы очень бережно относимся к мистеру Д'Амелио, – ответил капитан, внимательно изучая лицо офицера "Феррела". – Но нам необходимо задать ему еще несколько вопросов...
      – Капитан, один из членов экипажа "Феррела" ранен выстрелом из ручного фазера, – перебила доктор.
      Пикар и Райкер удивленно переглянулись.
      – Вы уверены? – спросил Райкер. – Возможно, прямой контакт с силовым полем корабля противника.
      – Нет. На коже видны совершенно типичные ожоги. С таким ранением только один человек. Остальные находятся в состоянии шока. Кое-кто ранен обломками – царапины, переломы, ссадины. Но в этого человека стреляли.
      Пикар повернулся к первому офицеру "Феррела".
      – Мистер Д'Амелио, объясните, черт возьми, чтр происходило на вашем корабле.
      На этот раз Жан-Люк и не пытался скрыть охвативший его гнев.
      – Об этом мне ничего неизвестно, – Д'Амелио посмотрел на капитана "Энтерпрайза" прямо и спокойно. Его взгляд был ясным и сосредоточенным.
      Он быстро взглянул на Райкера, потом снова на Пикара.
      – Честно, ничего не знаю. Все на мостике умирали.., у нас было мало времени. Никакой надежды на спасение не оставалось. По крайней мере, мы так считали. Капитан Манин решил взорвать корабль, чтобы избавить людей от мучительной агонии. Я ему помогал.
      – Но вы не успели, – сказал Пикар.
      – Да, – Д'Амелио потряс головой, словно стряхивая что-то и пытаясь вспомнить детали. – Я вводил данные в компьютер и неожиданно потерял сознание.., дальше пустота...
      – Что этот человек у вас делает? Почему он не в изоляторе? – резко спросила Крашер.
      Пикар с запозданием понял, что она все еще находится на связи и слышит разговор.
      – Срочно отведите его...
      Она внезапно замолчала, хотя связь оставалась включенной. Пикар услышал какой-то грохот, кто-то слабо и придушенно вскрикнул. Вновь послышался голос доктора:
      – Прекратите! Капитан Манин, я не намерена терпеть... Охрану в изолятор!
      Пикар и Райкер сорвались с места и бросились к двери.

* * *

      Изолятор невозможно было назвать удобной ареной для кулачных боев. Да и схватки между пациентами случались исключительно редко. Доктор Крашер пыталась оттащить капитана Манина от его жертвы. Но она больше беспокоилась о нем, чем о том, на кого напал капитан. Манин отчаянно отбивался от нее, вновь и вновь нападая на другого больного. Манин силен, но доктор хорошо знала, как он пострадал во время гибели корабля. Он был разъярен, только этим можно объяснить необычную для его состояния силу.
      – Будь ты проклят, Дилор! – кричал Манин, вырываясь из рук Беверли Крашер. – Ты уничтожил мой корабль и моих людей!
      Крашер взглянула через плечо на того, кого обвинял капитан. Она мгновенно оценила состояние Дилора. Тот стоял, прислонившись спиной к стене. По его лицу ручьями стекал пот. Капитану "Феррела" удалось несколько раз ударить мужчину кулаком в грудь. Но на марлевой повязке кровь пока не выступила. Бледность пострадавшего доктор отнесла к возобновившейся боли, а не к потери крови.
      Резко распахнулась дверь изолятора. В комнату вбежали начальник охраны Яр, а за ней Райкер и капитан Пикар. Яр увидела, что доктор сцепилась с незнакомым мужчиной, и схватилась за рукоять фазера.
      – Нет! – закричала Крашер. – Он серьезно ранен. Даже оглушающий выстрел его убьет.
      Капитан Манин воспользовался тем, что доктор отвлеклась и подскочил к Дилору. Пикар ринулся вперед и встал между мужчинами. Манин споткнулся, резко остановился и начал падать. Пикар подхватил его и осторожно опустил на пол.
      – Лежи смирно. Тебе же будет больно, – предупредил Жан-Люк.
      – Я не виноват, – прошептал Манин, тяжело дыша. – Я выполнял его приказы. Мне так велели в Звездном Флоте.
      – Молчать! – крикнул Дилор. – Приказываю тебе молчать!
      Крашер опустилась на колени рядом с капитаном "Феррела" и принялась его осматривать.
      – Помогите перенести его к сканеру.
      Мужчины быстро перенесли безвольное тело на кушетку под диагностической машиной. Но доктор понимала, что Манин теряет силы с каждой секундой.
      Доктор Крашер вызвала на помощь несколько медиков и быстро определила, что у капитана повреждены печень, почки, селезенка.
      – Бумажные салфетки, – распорядилась она.
      Сестра мгновенно выполнила ее распоряжение. Затем Крашер ввела в вену пострадавшего сыворотку для свертывания крови. Но кровотечение не остановилось. После второй дозы препарата кровь загустела, но повязка на груди по-прежнему продолжала набухать бурой влагой. Третья доза была недопустима. Еще одна инъекция блокирует циркуляцию всей кровеносной системы.
      Не обращая внимания на действия доктора, капитан "Феррела" схватил Пикара за руку. Пальцы вздрагивали, Жан-Люк наклонился над раненым.
      – Вся миссия.., контроль ради проклятого бюрократизма...
      – Заткнись, Манин!
      Дилор оттолкнулся от стены и шагнул к столу. Лейтенант Яр направила на него фазер. Дилор нерешительно остановился.
      – Вы нарушаете правила Звездного Флота! – заявил он.
      Доктор Крашер понимала, что пациент слишком слаб. Операцию он вряд ли перенесет. Но она все равно бы решилась на операционное вмешательство, если было бы что оперировать. Многочисленные разрывы внутренних органов не оставляли никакой надежды на спасение жизни капитана "Феррела". Беверли понимала, что может только дать наркотик, чтобы ослабить боль.
      Манин говорил теперь шепотом. Пикар наклонился еще ниже, чтобы разобрать сказанное. Но услышал он только одно слово.
      – Хэмлин? – переспросил Жан-Люк. – Что Хэмлин?
      Ответа не последовало. Рука капитана Манина безвольно упала на кровать, пальцы, сжимающие руку Пикара, разжались.
      – Идиот! – Дилор, не обращая внимания на Яр, в два шага оказался возле постели. – Я уволю тебя за предательство!
      – Он вас больше не слышит, – сказала доктор Крашер, выключая приборы над неподвижным телом. – Он умер.

      Бортовой журнал капитана.
      "События, связанные с целью американского военного корабля "Феррел", до сих пор не выяснены. Хотя корабль рассчитан на несколько сот человек, на борту оказалось тридцать человек. Мы взяли их на "Энтерпрайз", но ни один из них не желает рассказать, почему на "Феррел" совершено нападение".

* * *

      Мостик "Энтерпрайза" был оборудован так, чтобы у людей, которые будут работать здесь, создавалось ощущение полного комфорта и удобства. Вокруг огромного овального стола стояли удобные мягкие стулья. За стеклами круглых иллюминаторов открывалась захватывающая дух панорама переливающихся звезд. За столом свободно могли расположиться десять человек, но сейчас здесь собрались четверо.
      – Советник, с вами все в порядке? – поинтересовался Пикар.
      Диана Трой опустилась на мягкий стул и тут же закрыла глаза. Черные ресницы вздрогнули, женщина снова взглянула на капитана.
      – Немного устала, – неохотно призналась Диана. – Слишком утомительной оказалась беседа с фермерами, но еще тяжелее было разговаривать с экипажем "Феррела".
      – И вы не почерпнули никакой полезной информации, – заметил Райкер, садясь за стол рядом с Дейтой. – Они ведут себя так, будто мы их враги.
      Пикар заметил, как напряглась Трой, когда за ее спиной прошел первый офицер. Это как бы подтверждало его подозрения о том, что Диана необычайно чувствительна к настроению Райкера.
      – Начнем совещание, – объявил Пикар и направился к своему месту.
      – Не понимаю, что происходит, – сказал Райкер, когда капитан сел за стол, – по словам первого офицера "Феррела", Дилор – квалифицированный советник. Он отвечает за законность операций, проводимых на борту корабля. В то же время документы Звездного Флота не подтверждают его принадлежности к экипажу "Феррела". Дилор не значится в списках тех, кто находился на борту корабля в тот день, когда "Феррел" отправился в космос.
      – Я запросил компьютерные данные Эндрю Дилора – подтвердил Дейта, – но так ничего и не обнаружил. В записях Звездного Флота это имя не значится. В списках гражданского населения данного сектора Федерации его тоже нет.
      – И никто из экипажа "Феррела" не желает говорить о том, почему Дилора пытались убить и кто мог это сделать, – раздраженно добавил Райкер. – Диана, поделись с капитаном, что тебе подсказывает интуиция.
      Трой помолчала несколько секунд, обдумывая, каким образом понятнее изложить в словах свои чувства.
      – У меня в голове такая путаница. Смерть капитана слишком потрясла меня. Я почти ненавижу Дилора, особенно за его желание окружить собственное присутствие на корабле завесой таинственности... Если кто-то из экипажа "Феррела" что-то и знает, то они не расскажут ни о чем, по крайней мере, без принуждения.
      – Мы не можем расспрашивать их с пристрастием, – махнув рукой, сказал Пикар, – однако не можем мы и дальше оставаться в неведении. Я должен знать определенно, что случилось с "Феррелом". Иначе не сумею защитить "Энтерпрайз".
      При мысли о том, что его кораблю тоже грозит опасность, Жан-Люк нахмурился и опустил глаза. Он представил обломки "Энтерпрайза", среди которых кружатся члены экипажа.
      – Почему молчат гражданские? – возмущенно спросил Пикар. – Та женщина, например?
      – Ее зовут Рут, – сообщил Райкер и раздраженно вздохнул:
      – Она ничего не скажет. На все вопросы у нее готов один ответ: "Спросите Дилора".
      – Но Дилор недостаточно выздоровел и не может отвечать. Он, конечно, серьезно пострадал, но иногда симулирует бессознательное состояние, – хмуро продолжал капитан. – Точно также Д'Амелио симулирует шоковое состояние. Но почему? Что все они скрывают?
      После смерти капитана Манина Дилор потерял сознание и в этом состоянии пробыл довольно долго, время от времени приходя в себя, но ненадолго.
      Из приемника внутренней связи послышались позывные.
      – Фермер Патриция желает связаться с мостиком корабля. Она настаивает на личной встрече с капитаном, – лейтенант Яр говорила раздраженно.
      – Передайте ей... – Пикар дважды подумал перед тем, как ответить. – Скажите ей, что ситуация находится под контролем. Я встречусь с Патрицией, как только у меня появится свободное время.
      Пикар отключил связь.
      – Пассажиры ведут себя как дети. За ними нужно приглядывать. А вот слушать их совсем необязательно, – сказал он, ни к кому не обращаясь. Сразу же забыв о фермерах Орегоны, он вернулся к прежнему разговору. – Хэмлин для меня лично означает только одно: Хэмлинское сражение. В то время я был мальчишкой, но отлично помню все события.
      – А я в академии читал об этом по истории, – сказал Райкер и пояснил, заметив вопросительный взгляд Дианы Трой:
      – Хэмлин представлял собой маленькую колонию. Она располагалась на границе Федерации. Пятьдесят лет назад они сообщили о первом контакте с новой инопланетной цивилизацией. Потом связь с Хэмлином внезапно прервалась. Туда направили корабль с запасом необходимых продуктов. Но оказалось, что все жители колонии убиты.
      – Не все, – поправил Дейта, – только взрослое население. А дети бесследно пропали. Их тоже стали считать погибшими.
      – Кое-кто высказывает предположение, что детей съели, – хмуро пробормотал Пикар.
      – Вопрос можно? "Съели" в буквальном смысле слова? Употребили в качестве пищи?
      – Да. Некоторые источники не исключают такую возможность.
      Пикар тут же пожалел о подобном дополнении и постарался скорее сменить тему разговора. Он обратился к Райкеру:
      – Могут ли инопланетяне, напавшие на "Феррел", быть связанными с Хэмлинским сражением?
      Но Дейта, должно быть, не хотел оставлять скользкую тему без продолжения.
      – Может быть, остальные члены экипажа "Феррела" тоже съедены? Хотя для того, чтобы проглотить несколько сотен человеческих тел, надо обладать завидным аппетитом.
      К счастью, снова позвонила лейтенант Яр, тем самым избавив капитана от необходимости ответа.
      – Снова фермеры?
      – Нет, сэр. Я получила сигнал с Десятой Звездной Базы.
      Райкер откинулся на спинку стула и сложил руки на груди.
      – Что-то они не очень быстро связались с нами. На то, чтобы подготовить ответ, могло уйти несколько часов, но не целый же день.
      – Неважно, задержали они ответ или нет, но мы сможем хоть что-то узнать. Надеюсь, адмирал Заграт прояснит ситуацию, – заметил Пикар. – Свяжите его с мостиком, лейтенант Яр.
      – Советую поговорить с ним из кабинета, сэр. Сообщение передается по коду сорок семь и предназначено лично для вас.
      – Трехминутное сообщение, – возмущенно пробормотала, лейтенант Яр. Она облокотилась на перила, отделяющие мостик от кабинета капитана, и не сводила глаз с закрытой двери. – Он пропадает там уже почти вечность.
      Дейта поднял голову и внимательно оглядел присутствующих.
      – Десять минут двенадцать секунд, – сообщил он. – Трехминутное сообщение затянулось на неопределенно долгий срок.
      – Мне кажется, что капитан на самом деле слишком задерживается, – задумчиво сказал Джорди. – В конце концов, сколько раз можно прослушивать трехминутное сообщение?
      – Шесть целых шесть десятых, умноженные...
      – Дейта, – оборвала рассуждения андроида Яр, – посмотри, а компьютер у него сейчас работает?
      – Нет. Судя по моим...
      Райкер кивнул:
      – Этого достаточно, Дейта. Мы не должны мешать ему. Пикар уединился, но рано или поздно мы все узнаем.
      Подождав еще несколько минут, первый офицер обратился к Диане Трой:
      – Вы ничего не говорите об отсутствии капитана. Разве вам не интересно узнать, что за сообщение он получил?
      – Вы задаете ненужный вопрос, – резко отозвалась Диана. – А почему вы так озабочены тем, что он уединился?
      Джорди и Дейта одновременно посмотрели на советника. Наташа Яр и лейтенант Уорф тоже взглянули на нее заинтересованно. Трой тяжело вздохнула:
      – Если вам хочется знать, что я думаю по этому поводу, то могу сказать. Капитан сейчас разъярен и пытается взять себя в руки.
      Внезапно объяснения Дианы были прерваны скрипом открывающейся двери. Капитан Пикар вышел из кабинета. Выражение его лица было бесстрастным и сдержанным. Повернувшись спиной к экрану, он откашлялся, словно бы призывая всех к порядку. Уставившись в пространство, он заговорил охрипшим невыразительным голосом:
      – Командование Звездного Флота запрещает дальнейшее обсуждение событий, свидетелями которых мы оказались. Это относится ко всем членам экипажа. Все записи и сенсорные данные "Феррела" должны быть опечатаны. Я уверен, что каждый выполнит указания.
      Присутствующие замолчали, неловко переминаясь и растерянно поглядывая друг на друга. Тишину нарушил сигнал внутренней связи.
      – Капитан, снова фермеры Орегоны, – произнесла лейтенант Яр.
      – Передайте миссис Патриции, что сейчас я смогу встретиться с ней, – спокойно сказал Пикар. Уже дойдя до двери турболифта, он остановился, обернулся и добавил:
      – Дейта, оставайтесь на мостике. Первый, мне понадобится ваша помощь.
      Райкер не стал задавать вопросы, а молча последовал за капитаном.
      – Останови, – приказал Пикар, когда лифт оказался между палубами. Райкер насторожился и выполнил распоряжение. Вспыхнула сигнальная лампочка. – Как первый офицер, вы должны знать, что содержалось в сообщении, хотя бы в кратком изложении.
      – Должно быть, необходимо отключить внутреннюю связь, – догадался Райкер и огляделся. – Немного неудобное помещение для совещания.
      Пикар поджал губы, потом сказал:
      – Похоже, таинственный Эндрю Дилор действительно существует. И занимает очень высокий пост. Адмирал Затрат назвал его дипломатическим послом, – капитан снова откашлялся и скептически скривил губы. – Возможно, это правда. Но, скорее всего, он из Разведывательного Управления Флота.
      – Этим можно объяснить и малое количество членов экипажа "Феррела". Если речь идет о безопасности, то не следует рисковать...
      – Да, но, очевидно, мы так и не узнаем, что у них за миссия. Все, случившееся с "Феррелом", так и останется засекреченным. В интересах безопасности Федерации.
      Пикар пристально смотрел на закрытую дверь турболифта. Райкер возмутился и запротестовал:
      – Но, капитан, из-за их секретности может пострадать "Энтерпрайз"!
      – Я согласен.
      Двери лифта распахнулись. Обсуждение закончилось.

* * *

      Когда в коридоре послышались шаги, Патриция перевела дыхание и повернулась к двери.
      – Входите, – пригласила женщина.
      Дверь распахнулась сама собой. Патриция осуждала столь расточительный расход энергии. Но она сдержалась, не стала делать капитану замечание, а спокойно поздоровалась с вошедшими мужчинами.
      – Спасибо, что нашли возможность встретиться со мной, капитан, – обратилась она к Пикару.
      Она никогда раньше не встречалась с командиром корабля и узнала его по значкам на воротнике формы офицера Звездного Флота. Офицеры держались с характерной элегантностью и независимостью и отличались от рядовых членов экипажа. Повернувшись к более молодому офицеру, с которым она уже была знакома, Патриция поздоровалась и с ним:
      – Рада снова видеть вас, мистер Райкер.
      – Давно не виделись, Патриция.
      Райкер улыбнулся мягко и приветливо. Он ответил ей выражением, распространенным среди фермеров. Патриция подумала о том, что с Райкером разговаривать намного приятнее, но следовало соблюдать условности, принятые на корабле.
      – Насколько я понял, вы обеспокоены сигналом тревоги? – спросил капитан.
      – Все мы встревожены недавними событиями, – начала Патриция.
      Капитан сам подтолкнул ее к откровенности, у женщины не было желания затягивать беседу.
      – Я говорю от лица всех переселенцев, – добавила она.
      – Да, мне понятно, – сказал Пикар. – Они спрятались за плотно закрытыми дверями в каютах.
      Патриция смущенно покраснела. Очевидно, капитан услышал шепот и звуки шагов, доносящиеся из кают. Женщина постаралась справиться с волнением.
      – Капитан Пикар, мы люди миролюбивые.
      – Очень жаль, если наша прошлая беседа кого-то из вас разочаровала, – словно бы извиняясь, сказал Жан-Люк, хотя Патриция вовсе не ожидала от него извинений. – Передайте, пожалуйста, своим людям, что кораблю не угрожает никакая опасность. Противник покинул данный сектор.
      – Капитан, дело совсем не в этом. Мы не хотим быть причастными к военным действиям.
      – Вполне разделяю вашу встревоженность. Однако "Энтерпрайз" обязан оказывать помощь попавшим в беду кораблям. В данном случае, к сожалению, пришлось предпринять военные действия. Очень неприятная ситуация, но необходимость применения силы вынуждала так поступить. Скоро мы возобновим полет на Новую Орегону. Очень скоро.
      – А чем вызвана отсрочка возвращения на прежний курс? – поинтересовалась Патриция. Для того, чтобы успокоить людей, она должна знать как можно больше.
      – Мы вынуждены оказать помощь пострадавшим членам экипажа "Феррела", чтобы они смогли благополучно вернуться на Десятую Звездную Базу, – ответил Райкер за капитана.
      Патриция заметила, что капитан очень раздражен и изо всех сил сдерживается, чтобы не дать выхода злости. Сейчас он очень походил на Днниса, который использует любую возможность, чтобы выскочить за дверь. Женщина поняла, что он больше не скажет ничего.
      – Не стану больше задерживать вас.
      Обычно фермеры такой фразой заканчивали беседу. Однако Пикар замер, сообразив, что слишком очевидно выразил собственное нетерпение. Жан-Люк вымученно улыбнулся.
      – Если вам понадобится еще что-то, не стесняйтесь, вызывайте советника Трой, она всегда поможет.
      – С удовольствием, – вежливо ответила Патриция, провожая мужчин. Когда они вышли из каюты, женщина облегченно вздохнула.
      Через несколько секунд отворились двери соседних кают.
      – Они оставили после себя запах техники, – недовольно заметила Долора и чихнула.
      – О, пожалуйста, – почти простонала Патриция и тут обратила внимание на то, что к ней со всех сторон спешат фермеры.
      – Вы слишком любезно беседовали с ними, – как обычно бесцеремонно заявил Томас. – Они не имеют права удерживать нас здесь против нашего желания.
      – Вы ошибаетесь. У нас просто нет выбора, – заметила Патриция. – Однако капитан Пикар вел себя достаточно тактично и не заострял внимания на нашем положении.
      Томас раздраженно посмотрел на нее, сердясь из-за того, что она защищает чужака. Долора, кажется, приняла сторону Томаса.
      – Вообще-то правительству Грздика следует знать, как здесь обращаются с их гражданами, – пробормотала она.
      – Они обращались с нами ничуть не лучше, – проворчала другая женщина.
      – Да, они не знают, что такое уважительное отношение. Ни от кого нельзя ждать элементарной порядочности, – крикнул мужчина из противоположного конца коридора.
      От возмущенных криков у Патриции разболелась голова. Женщина опустилась на софу и постаралась не прислушиваться к причитаниям о настоящих и надуманных бедах и несчастьях. Весь сценарий повторялся уже в который раз, с небольшими дополнениями и изменениями с тех пор, как они отправились к Новой Орегоне. Несмотря ни на что, Патриция чувствовала себя неловко и неуютно.

* * *

      – Переселенцы восприняли весть о задержке прибытия на новое место немного спокойнее, чем можно было ожидать, – заметил Пикар после того, как они с Райкером покинули пассажирскую палубу. Первый офицер никогда не жаловался, но слухи о горячности колонистов доходили до капитана по другим каналам.
      – Эта женщина восприняла подобное сообщение спокойно, – проворчал Райкер, – но остальные, должно быть, сейчас дали волю собственным эмоциям. Конечно, они возмущены. Фермеры почти месяц ждали разрешения на вылет с Десятой Звездной Базы. Чтобы колонистов приняли на борт "Энтерпрайза", правительству Грздика пришлось использовать все возможные дипломатические каналы.
      – Кажется, правительство Грздика не имеет особого влияния, – произнес капитан, входя в кабину турболифта.
      Райкер нажал кнопку, направляя лифт к мостику.
      – По словам Уэсли, правительство Грздика уже заплатило за новую территорию для фермеров.
      – Земля там очень дорогая, – задумчиво произнес Пикар. – Удивительно, почему не очень богатый Грздик решил помочь группе своих граждан переселиться на новое место.
      Райкер усмехнулся:
      – Наверное, это не слишком высокая плата ради того, чтобы избавиться от их присутствия на планете.
      Кабина лифта остановилась. Пикар и его первый помощник вышли на мостик и сразу же оказались свидетелями горячей перебранки между главным охранником и Эндрю Дилором. Наташа Яр увидела входящих и замолчала. Опустив глаза, она сильно покраснела. Дилор спрятал сжатые кулаки в карманы синего больничного халата. Рядом с ним стояла женщина по имени Рут, ее лицо было непроницаемо.
      – Что произошло? – спросил Пикар.
      Он обратился к лейтенанту Яр, но смотрел на Дилора внимательно и пристально. Со времени их первой встречи в изоляторе подробности внешности Дилора потускнели и почти стерлись в памяти Жан-Люка. Внешность мужчины ничем не примечательна. Лицо нельзя назвать красивым или наоборот – уродливым. Эндрю Дилор был среднего роста и среднего телосложения. В целом его можно назвать человеком, который не выделяется из толпы.
      – Посол Дилор не желает покидать мостика, – Наташа Яр употребила слово "посол", но ее недоверие к тому, что мужчина занимает столь высокую должность, было очевидным. – Я собиралась вызвать охрану, чтобы его проводили в изолятор.
      – Вы действовали правильно, лейтенант Яр, – Пикар повернулся к Дилору и его спутнице. – Без моего разрешения пассажиры на мостик не допускаются.
      – Я не просто пассажир, – заявил Дилор.
      – Очевидно, – Пикар сдержанно улыбнулся, но Дилор по-прежнему сохранял высокомерный вид. – Вы очень быстро поправились после тяжелого ранения, посол.
      – Доктор Крашер – искусный врач. Я чувствую себя намного лучше, – он вытащил руки из карданов, но держался все еще напряженно.
      – Хорошо. Тогда вы сможете ответить на мои вопросы.
      Пикар указал гостям на дверь рабочей каюты. Следом направился Райкер, но Дилор тут же остановил первого офицера.
      – Лучше, если мы поговорим наедине, Райкер, – он даже не старался показать, что его слова похожи на просьбу, он просто-напросто приказал.
      – Как вам будет угодно, посол, – Пикар кивнул Райкеру, тот остался на мостике.
      Рут, очевидно, не обращала внимания на напряженный разговор, она с восхищением разглядывала рыбок, плавающих в огромном аквариуме. Когда дверь за гостями закрылась, Пикар прошел на свое место во главе стола, встал спиной к иллюминатору. Едва касаясь полированной поверхности кончиками пальцев, капитан терпеливо ждал.
      – Адмирал Затрат дал мне понять, что я должен воздержаться от расспросов о нападении на "Феррел". Означает ли это, что я не имею права поинтересоваться подробностями нападения лично на вас?
      – Нападения не было, капитан, – убежденно возразил Дилор. – Меня ранили чисто случайно.
      – Очень рад выслушать подобное признание. Тогда вы будете в безопасности на борту "Феррела". Он возвращается на Десятую Звездную Базу. Возможно, путешествие будет лишено удобств, но займет не больше восьми-девяти недель.
      Внезапно Дилор устало улыбнулся:
      – Очень трогательно, капитан. Но давайте расставим все на свои места. Вы уже знаете довольно много, но в то же время – недостаточно.
      Посол подвинул стул и сел, откинувшись на спинку. Пикар тоже опустился на свое место, но держался прямо и напряженно. Его нельзя было подкупить попыткой вести себя непринужденно.
      – У меня нет намерений возвращаться на "Феррел", – признался Дилор. – Как вы уже заметили, путешествие будет довольно утомительным и лишенным удобств. Периодически будут вспыхивать ссоры, а это очень неприятно.
      – Почему экипаж "Феррела" вас так ненавидит?
      – Потому что я руководил выполнением операции, а их капитан обязан был мне подчиняться. И потому, что я недооценил силы противника. Как вы, должно быть, уже догадались, именно атаковавшие корабль инопланетяне виновны в несчастье на планете Хэмлин.
      – Хэмлинское сражение, – задумчиво сказал Пикар. От этих слов его сердце сжималось и до сих пор. – Без всякой причины были убиты сотни людей. Подобную бойню вряд ли можно назвать просто несчастьем.
      Дилор удивленно поднял брови.
      – Кажется, нет необходимости рассказывать подробности.
      – Что вам известно об инопланетянах, которые уничтожили поселенцев?
      – Они называют себя чораи.
      – Чораи, – медленно повторил Пикар. Значит, теперь у противника появилось конкретное имя. – И эта встреча не была случайной, посол?
      – Нет. На организацию встречи "Феррела" с кораблем чораи ушло несколько месяцев радиопереговоров, – Дилор замолчал, неуверенно взглянув на капитана. Когда он заговорил снова, его высокомерие куда-то исчезло. – Я был готов к тому, что чораи предпримут военные действия. Они проверяли, достаточно ли хорошо защищен корабль. Важно, что "Феррел" оказался достаточно защищен, чтобы завоевать их уважение, но не настолько сильным, чтобы припугнуть их.
      – Значит, где-то экипаж ошибся? – спросил Пикар.
      – Я ошибся в расчетах, не отдал приказа атаковать. Чораи приняли миролюбие за слабость и приготовились к убийству. Об их энергетической сети нам ничего не было известно. Наши энергетические запасы не смогли выдержать давления силового поля более нескольких часов. Тяжелый урок, но очень ценный. Надеюсь, что "Энтерпрайз" одержит победу.
      – Только не мой корабль! – Пикар грохнул по столу кулаком.
      – Вы обязаны подчиняться моим приказам. Или адмирал вам этого не сказал? – Дилор вновь стал властным и высокомерным.
      Пикар изо всех сил старался сдерживаться. Дисциплинированность, воспитанная за тридцать лег службы в Звездном Флоте, не позволила ему сбить посла со стула, хотя у Пикара буквально чесались кулаки.
      – Да, мне об этом сказали, – наконец выдавил Жан-Люк, усмирив бурлящую в душе ярость. – Смею спросить, какова цель нового контакта с чораи?
      Дилор тут же посмотрел на капитана с неприязнью. Пикар чувствовал, как напряжены мышцы его собственного лица. О, если бы он мог стереть презрительную улыбку с лица Дилора!
      – Чораи занимаются поиском различных металлов: цинка, золота, платины, свинца. Очевидно, они не умеют добывать руду из астероидов. Если им нужно удовлетворить потребности в каком-либо металле, они способны ради этого пойти на убийство. Цель нашей миссии – убедить их вступить с нами в торговые отношения.
      – Торговать с убийцами! – гневно выкрикнул Пикар. – Но ради чего? Что они могут нам дать?
      Внезапно к столу шагнула Рут и сказала:
      – Детей Хэмлина.

      Американский военный корабль "Феррел" неподвижно висел в космическом пространстве. В свете прожекторов "Энтерпрайза" вырисовывались очертания покореженного корпуса с несколькими рядами темных иллюминаторов.
      Пикар задумчиво разглядывал печальную картину, сидя в удобном капитанском кресле на мостике. По сторонам от него расположились первый офицер Райкер и советник корабля Трой.
      – Вы уверены, Первый? – спросил Жан-Люк, не отводя взгляда от экрана.
      Райкер неопределенно пожал плечами.
      – Я и сам почти не верю. Но Логан клянется, что двигатели "Феррела" дотянут до Десятой Базы, – протянув руку, он указал на видимые повреждения. – Энергетическое поле действовало на основной корпус, однако остались нетронутыми отсеки, где расположены двигатели. Наши техники опечатали все входы, ведущие к поврежденным отсекам. Отсутствует гравитация, нет пищевого синтеза. Конечно, нет речи о каких бы то ни было удобствах. Но они доберутся живыми.
      – Невеселенькое предприятие, – прошептал Джорди, но капитан все-таки услышал.
      – Согласен, мистер ля Форж. Когда члены экипажа "Феррела" поймут, что им предстоит, то, возможно, пересмотрят принятое решение. Лейтенант Яр, включите радиосвязь с кораблем.
      Несмотря на усилия инженера Логана, видеоканалы пребывали в отвратительном состоянии.
      – Есть, капитан.
      – Мистер Д'Амелио, вы не передумали?
      – Капитан Манин вернется домой на своем корабле. Мы не можем поступить по-другому, – послышался из приемника голос первого офицера "Феррела".
      Советник Диана Трой наклонилась к капитану Пикару.
      – Они решили остаться на своем корабле, чтобы оказать почести капитану Манину или потому, что не хотят общаться с послом Дилором? Объявили ему что-то вроде бойкота.
      – Может быть, – Жан-Люк хорошо понимал состояние этих людей. – "Феррел" может лететь, нет необходимости задерживать корабль.
      – Желаем удачи, – попрощался он в микрофон.
      В ответ раздался хриплый смех:
      – Не тратьте попусту слова, капитан Пикар. Вам удача понадобится больше, чем нам.
      "Феррел" оставил их без особых церемоний. Пикар долго наблюдал за удаляющимся кораблем, на душе было тяжело. Он и сам сейчас не мог сказать, чем встревожен больше: или обеспокоен судьбой "Феррела", или волнуется из-за того, что ожидает впереди "Энтерпрайз". Последние слова Д'Амелио отдавались в мозгу тревожным эхом.
      "Энтерпрайз" уже не раз доказывал, чего стоит как военный корабль. Но, в основном, он выполнял мирные миссии. В этот раз на борту находились гражданские пассажиры. Пикару потребовалось немало времени и выдержки, чтобы привыкнуть к виду бегающих по коридору детей.
      Они были для него наглядным символом растущего населения. Его беспокоило их присутствие на корабле. Он чувствовал себя ответственным за их безопасность. Конечно, если бы они находились на корабле типа "Старгейзер", то Пикар предпринял бы попытку освободить заложников Хэмлина, не сомневаясь в правильности принятого решения. Но с "Энтерпрайзом" все обстояло иначе. Что он должен делать? Как поступить? Имеет ли он право, трезво оценивая создавшуюся ситуацию, рисковать жизнями переселенцев, оказавшихся на борту корабля? И это ради спасения детей, которых, должно быть, уже все забыли.
      Еще более неприятной казалась создавшаяся ситуация потому, что от Пикара сейчас ничего не зависело.
      – Капитан, – послышался голос Дейты, – я ввел в компьютер данные траектории движения корабля чораи, снятые с сенсора.
      Дейта терпеливо ждал дальнейших распоряжений. Если он и удивился неуверенности капитана, то не подал виду.
      – Полный вперед, мистер ля Форж, – скомандовал наконец Пикар. – Мистер Райкер, вызовите членов экипажа на мостик. Лейтенант Яр, доложите послу Дилору, что мы готовы начать совещание.
      Пикару не хотелось, чтобы экипаж заподозрил, будто он беспрекословно подчинился Эндрю Дилору. Но, вместе с тем, он ничего не мог изменить.

* * *

      Каюты на "Энтерпрайзе" оказались гораздо удобнее и роскошнее, чем на "Ферреле". Однако посол был слишком озабочен, чтобы заниматься сравнениями. А Рут, казалось, все было безразлично.
      Дилор придирчиво рассматривал свое отражение в зеркале, тщательно расправляя складки черной формы. Он был удовлетворен тем, что синтетическая кожа, покрывающая ожоги, оказалась очень тонкой и совершенно незаметной. Эндрю Дилор не был тщеславным человеком, но понимал важность внешнего облика для поддержки атмосферы власти. Малейшее упущение могло ослабить его позицию.
      Оглядевшись, он остался доволен своей внешностью и переключил внимание на стоящую рядом женщину.
      – Тебе тоже нужна новая одежда.
      – Нет, – глуховатым голосом отозвалась Рут, запахнула полы плаща и села на кушетку. Ее одежда была тщательно вычищена и отглажена, но ткань казалась изношенной и выгоревшей до неровных серых пятен.
      Дилор слишком хорошо знал Рут, понимая, что настаивать на своем не следует. Лучше вернуться к прежней теме.
      – Позволь на совещании говорить мне.
      Рут удивленно посмотрела на него.
      – А разве я когда-нибудь мешала тебе говорить? По-моему, я всегда молчу.
      – Да, но меня именно это и тревожит. Пикар человек неглупый, стоит ошибиться один раз, и капитан это заметит. Поэтому очень важно...
      Он подошел к Рут, которая приняла свою излюбленную позу: свернулась в комочек, обхватив колени руками. Дилор сел рядом. Он был уверен, что женщина слушает его.
      – Очень важно для нас обоих, чтобы Пикар не узнал больше, чем ему следует знать.
      – Тогда зачем проводить какое-то совещание? – не поднимая головы, спросила Рут.
      – Была бы моя воля, я не стал бы собирать людей, – он нежно сжал локоть женщины. – Идем. Они ждут.

* * *

      Сидя во главе стола, Пикар наблюдал, как помещение постепенно заполняется людьми. Лейтенант Уорф пришел первым и поэтому уже сидел по левую сторону от капитана. Уорф прислонился к стене спиной. Вошли Дейта и Джорди. Андроид занял место за компьютером, ля Форж сел рядом с ним.
      Когда появилась доктор Крашер, капитан удивленно заметил:
      – Что-то вы рановато.
      – Так получилось, – коротко ответила женщина.
      – Вот, почитайте, пока не началось совещание, – он протянул ей медицинские карты хэмлинцев, которые отдал ему Дилор.
      После короткого перерыва появилась следующая группа. Доктор Крашер отвлеклась от чтения карточек, подняла голову и увидела, что вместе с Ташей Яр и Дианой Трой вошел ее сын. Она подняла руку, собираясь подозвать Уэсли к себе, но вовремя спохватилась. Пикар развеселился, заметив, как Беверли подняла руку, а потом сделала вид, что ей захотелось потереть нос. Но больше на ее жест никто не обратил внимания.
      В дверях показался Райкер. Он прибыл точно в назначенное время и тут же спросил:
      – Где посол? Где Рут?
      – Да, они всегда и везде появляются вдвоем, – заметил Пикар. – Интересно, какие у них отношения? Кто эта женщина – ассистентка, атташе, адъютант?
      Слова, вроде бы, взаимозаменяемы, но каким образом еще можно объяснить присутствие Рут?
      – Любовница? – предположил Райкер. – Но они занимают раздельные каюты.
      Пикар пожал плечами.
      – Может быть, жена.
      Сразу же после его слов дверь распахнулась, на пороге появились Дилор и Рут. Пикару было интересно, услышали ли гости предположения членов экипажа.
      – Так не пойдет, капитан, – тут же заявил Дилор, увидев такое скопище народу. – Особенно мальчик.
      – Я не собираюсь приступать к выполнению задания, если мой экипаж не будет знать подробностей ситуации, в том числе и мичман Крашер, – сухо оборвал его Пикар. – В порядочности экипажа корабля я уверен полностью.
      Дилор недовольно нахмурился, но больше ничего не сказал. Он взял стул и молча сел. Рут отказалась от предложенного ей Дилором стула и встала, прислонившись к стене.
      – Что ж, тогда начнем совещание, – сказал посол, будто экипаж его задерживал.
      Пикар кивнул. Дейта включил компьютер. На экране монитора появился крошечный круглый корабль.
      – Пятнадцать лет назад торговый корабль ференджей столкнулся с поврежденным кораблем чораи, – без предисловий начал рассказывать Дилор. – Корабль беспомощно кружил в пространстве. У чораи иссякли запасы цинка, они не могли лететь в нужном направлении. Ференджи обменяли несколько фунтов металла за единственное, что могли предложить чораи – за пятерых пленников. В свою очередь, сообразив, что обмен выгоден, ференджи предложили этих людей Федерации. Разумеется, они получили достойное вознаграждение. Таким образом мы узнали о судьбе детей Хэмлина. Они были взяты на корабль чораи, где их продержали более сорока лет в качестве пленников.
      Ровный голос посла не смог скрыть интонации ужаса.
      – Пять пленников, – повторил Пикар. – Но ведь из колонии тогда пропало сорок два ребенка. С тех пор отыскали еще кого-нибудь?
      – Нашли еще восьмерых.
      Лейтенант Уорф возмущенно охнул, остальные выразили свои чувства более сдержанно: обменялись мрачными взглядами и покачали головами.
      – Вы должны понимать, с какими трудностями придется нам столкнуться, – предупредил Дилор. – У чораи нет других домов. Они живут на кораблях. Хотя они передвигаются в космосе группами, каждый корабль представляет собой автономное образование. Чораи не объединены ни в какое политическое сообщество. Более того, чораи – кочевники, они бороздят незаселенные космические территории и совершенно свободны. Федерация, потеряв их след, зачастую не может напасть на них годами. Даже после того, как нам стало известно о их появлении в данном секторе, потребовалось несколько месяцев, чтобы вычислить координаты группы кораблей. А потом несколько недель потратить на переговоры, чтобы склонить их на встречу с нами и обменять на пленников несколько фунтов свинца.
      – В таком случае, на освобождение остальных детей уйдет не менее сорока лет, – подсчитала Наташа Яр.
      – Вряд ли пленников можно называть теперь детьми, – заметил Дейта. – Можно предположить, что самый младший из них сейчас приблизительно такого же возраста, как капитан Пикар.
      Доктор Крашер невольно улыбнулась. Пикар не понял, развеселила ли ее характерная для Дейты точность во всем или его, Пикара, реакция на нелестное сравнение.
      Крашер поддержала андроида, легонько постукивая кончиками пальцев по полированной крышке стола.
      – Если верить медицинским картам, то сейчас старшему из пленников около шестидесяти лет. Но можно ли допустить, что они все еще живы после пятидесяти лет заключения?
      – Чораи обращаются с пленниками хорошо, – неожиданно подала голос Рут, и все присутствующие заинтересованно посмотрели на женщину.
      – Неволя по своей природе – варварство! – горячо возразил капитан Пикар.
      – Да, да, конечно, – поспешно согласился Дилор. – Но второй раунд переговоров мы должны провести сдержанно и гостеприимно. Иначе рискуем потерять с таким трудом налаженные дипломатические связи. Тогда хэмлинцы, оставшиеся в плену, будут потеряны для нас навсегда.
      Напряженность и взволнованность посла удивили Жан-Люка. Он обратил внимание на то, что удивлены все члены экипажа "Энтерпрайза". Воспоминание о Хэмлинском сражении все еще бередило старые раны офицеров Звездного Флота. Похоже, и капитан Пикар не был исключением.
      – Понятно. Мы не собираемся оспаривать важность данной миссии, – сказал Пикар. – Можете полностью полагаться на нас во время контакта с чораи.
      – Спасибо, капитан, – поблагодарила Рут, и присутствующие снова повернулись в ее сторону. Пикар пристально посмотрел на молодую женщину. До сих пор она как бы находилась под влиянием сильной личности и держалась в тени Дилора. Но ее ответ показал, что Рут имеет ко всему происходящему непосредственное отношение.
      – Мне следовало бы раньше представить вам переводчицу Рут, – неожиданно сказал Дилор. – Она будет лично передавать наши условия обмена чораи.
      Эндрю Дилор резко поднялся.
      – Итак, капитан, если вы и ваши люди поддержите нас, общение с противником пройдет гладко и без особых инцидентов.
      Посол отодвинул стул и направился к выходу. Рут молча последовала за ним.
      Как только дверь за послом и переводчицей закрылась, присутствующие напряженнj переглянулись. Пикар понял, что сейчас все выскажутся определенно.
      – Я не верю, что мы собираемся совершить сделку именно с теми инопланетянами, которые похитили детей Хэмлина! – воскликнула лейтенант Яр.
      Даже обычно невозмутимый и спокойный Джорди казался встревоженным не на шутку.
      – Совершенно очевидно, что из этого преследования они собираются извлечь какую-то выгоду, личную выгоду. Я не верю абсолютно ни одному слову посла.
      – Может быть, они решили отомстить? – предположил капитан.
      Он очень обрадовался, когда заметил, что лейтенант Яр неожиданно успокоилась, да и остальные постарались совладать со своими чувствами.
      Главный охранник тяжело вздохнула:
      – Возвращение пленников намного важнее мести.
      – У меня появилось много вопросов, капитан, – сказал Дейта.
      Андроид был спокоен, что контрастировало с поведением людей.
      – Да, Дейта, у меня тоже возникли кое-какие вопросы, – сказал Пикар. – Похоже, посол Дилор пока что не собирается отвечать на них.
      Он встал из-за стола и обратился ко всем присутствующим:
      – Нам известно, что чораи способны уничтожить звездный корабль такого класса, как "Энтерпрайз". Мы чуть не стали их жертвой. В первую очередь необходимо подготовиться к встрече и тщательно защитить корабль. Мы должны действовать немедленно, используя ту информацию, которой обладаем.
      Совещание закончилось. Офицеры разошлись по служебным постам.
      Капитан, задумавшись, вышел в коридор и только там обратил внимание, что рядом с ним шагает Беверли Крашер. Он сообразил, что такое обстоятельство нельзя назвать простой случайностью. В конце концов, доктор Крашер была ближе других ему по возрасту. Вполне естественно, что общаться с ней было проще.
      Шагая по коридорам, они обсуждали корабельные дела, но, оказавшись в рабочей каюте доктора, Пикар неожиданно заговорил о Хэмлине и своем восприятии трагедии.
      – Ночные кошмары? – изумилась Беверли.
      – Да, они мучили меня несколько лет подряд, – пояснил Жан-Люк. – У меня было довольно живое воображение. Мне снились картины кровавой гибели похищенных детей. К тому же, соседский мальчик часто пугал, что меня отправят на Хэмлин, где голодные чудовища уже ожидают непослушных детей. Сами понимаете, эти разговоры и угрозы не могли избавить меня от страхов. Правда, в то время мне было только пять лет, – признался Пикар, заметив, что доктор очень удивлена.
      Отложив медицинские карты хэмлинцев, Беверли Крашер присела на край стола и внимательно посмотрела на смущенного мужчину.
      – И, несмотря на страхи, вы решились отправиться в космос?
      Пикар заметил, что отношения выходят за рамки официальных. Прислонившись спиной к стене, он прикрыл глаза и вспомнил те годы.
      – Скорее всего, благодаря тому, что боялся.., устал от ужаса, от нападок соседа. Решил в конце концов сразиться с ночными кошмарами.
      – Какая ирония. Детей никто не убивал. Но из-за того, что вы предполагали, будто их уже нет в живых, у вас теперь есть возможность их спасти.
      – Ну, я-то не буду спасать. Я всего лишь капитан, перевозящий пассажиров и грузы на нужное место. Даже ференджи могли бы в данной ситуации принести больше пользы. Они сумели бы заключить еще одну сделку с чораи.
      – Несколько фунтов свинца – не слишком высокая цена. Металл не приносит значительной пользы. Мы тоже могли бы предоставить такое количество свинца.
      – Да, если бы чораи потрудились попросить то, в чем нуждаются, пятьдесят лет назад, хэмлинцы жили бы до сих пор. Убито более ста человек. Едва ли металл того стоит, доктор Крашер. Кровавая цена.
      Легкого настроения как не бывало. Доктор взяла отложенные бумаги, перелистала их.
      – У меня не было возможности упомянуть об этом на совещании, но предоставленные мне медицинские карты являются простыми историческими документами. Здесь не указывается, сколько человек было освобождено, в каком состоянии в тот момент находилось их здоровье. Если мы возьмем пленников на борт корабля, то мне понадобится больше информации.
      – Вполне законная просьба, – согласился Пикар. – Но, кажется, получить подобные сведения будет не совсем просто. Трудно заставить посла Дилора говорить откровенно. Приложенные усилия не оправдывают полученного результата.
      – Но он хочет завершить дело успешно, поэтому должен понять, что мы стараемся ему помочь.
      – Конечно, – вновь согласился Пикар, – это очевидно. Должно быть, он всего лишь недальновидный бюрократ, который больше жизни дорожит собственным постом, – капитан постарался сравнить Дилора с тем портретом, который нарисовал. Нет, что-то здесь его не устраивало. Дилор не походил на человека, дорожащего высокой должностью. – Наверное, он просто что-то скрывает.

* * *

      Уединившись в отведенной ему каюте, Дилор включил компьютер и с его помощью стал изучать устройство "Энтерпрайза". Высокое положение позволяло ему изучать устройство корабля, но когда он попытался запросить информацию о членах экипажа, компьютер ответа не дал. Дилор повторил запрос, однако ответа так и не получил. Тогда посол набрал код, открывающий доступ к любой информации и не оставляющий в памяти компьютера никаких следов вторжения.
      В первую очередь его интересовал Жан-Люк Пикар. Компьютер сообщил данные о занимаемых ранее капитаном постах, но перечень заслуг Пикара оказался таким длинным, что посол утомился и запросил более свежие данные. Изучение полученной информации позволило Дилору понять многое и самое главное – как будет реагировать этот человек на его требования в сложной ситуации.
      На изучение досье первого офицера Уильяма Райкера и капитан-лейтенанта Дейты ушло гораздо меньше времени. Остальные члены экипажа интересовали его меньше, можно было изучить их данные позднее.
      Рут спала в соседней каюте. Она даже не пошевелилась, когда Дилор взял с прикроватной тумбочки небольшой ящичек. Это была единственная вещь, которую он захватил с собой с "Феррела". К личным вещам посол испытывал неприязнь. Он всегда старался избавиться от лишнего груза.
      Компьютер выдал информацию о том, что Райкер и Дейта работают вместе в научной лаборатории, и предложил отправить им сообщение, но Дилор не воспользовался предложением.
      Эндрю Дилору удалось добраться до лаборатории без особого труда. Еще на "Ферреле" он сумел пройти точно такое же расстояние до мостика в полной темноте. Тогда его решительность спасла не только его жизнь, но и жизнь Рут.
      Он не знал, что еще ожидает их впереди, если чораи смогут одержать победу и на этот раз. Когда он вошел в лабораторию, то офицеры удивленно посмотрели на него. Он порадовался тому, что сумел удивить их. Предсказуемость скучна и опасна.
      – Мистер Райкер, я оставляю это под вашу личную ответственность, – Дилор поставил ящичек на стол. Чувствовалось, что он довольно тяжелый. Затем посол достал из кармана куртки вокодер и протянул его Дейте. – А это для вас, мистер Дейта.
      Перед тем, как открыть ящичек, Райкер внимательно осмотрел его со всех сторон. Дилор оценил его осторожность.
      – Это свинец, – сказал первый офицер, заглянув в ящичек. – Примерно фунтов пятнадцать.
      – Я принес немного больше, на случай, если чораи решат поднять цену за пленников.
      – А почему так мало? – удивился Райкер. – Даже тот металл, который трудно добывать, стоит очень дешево.
      – Они никогда не берут больше того, что им нужно в данное время, – пояснил Дилор. – За это время они взяли всего лишь фунтов двадцать разных металлов.
      – А сейчас вы хотите предложить им побольше?
      – Не предложить, а обменять.
      Райкер презрительно поморщился, но Дейта выглядел заинтересованным.
      – Учитывая то, что технология у них довольно развитая, трудно понять, почему чораи сами не научились добывать металлы? Астероиды – отличные источники необходимых элементов.
      – Какие-то политические передряги заставляют корабли отделяться от общей грозди, – объяснил Дилор. – Социальная структура чораи довольно сложна, и об их жизни нам известно не так уж много.
      Он поспешил отдать распоряжение до того, как Дейта задаст очередной вопрос. Дилор считал, что у него есть дела поважнее, чем отвечать на вопросы любопытного андроида.
      – Мистер Райкер, храните металл в безопасном месте, где-нибудь под рукой. Когда возникнет необходимость, надо будет быстро достать его.
      – А что мне делать с этим? – спросил Дейта, разглядывая вокодер.
      – Вокодер хранит запись показаний сенсоров "Феррела" во время контакта с чораи. Можете им воспользоваться, когда понадобится информация об их необычном оружии и его действии. Новые записи мне потребуются сразу же после нового контакта.
      Райкер напряженно уставился на Дилора:
      – Капитан Пикар знает о ваших распоряжениях?
      – Можете доложить ему, – разрешил посол и направился к выходу.

      – Мальчику нужен дядя, – заявила Долора, укладывая очередную рубашку в большой дорожный чемодан, стоящий на полу каюты.
      – Ну что же делать, если у него нет дяди, – печально ответила Патриция. Женщина сидела в глубоком кресле и наблюдала за действиями Долоры. При других обстоятельствах она наслаждалась бы уютом и роскошью кают "Энтерпрайза". Фермерам не возбранялось иметь красивую мебель и уютные дома, но такое удавалось крайне редко. Однако неделя, проведенная Патрицией в одной каюте с тетей, сделала путешествие совершенно невыносимым, даже несмотря на физический комфорт.
      – Моя мама поступила слишком легкомысленно, она умерла очень рано.
      Долора недовольно надула губы. Временами юмор Патриции казался ей весьма сомнительным.
      – Если бы ты попросила Томаса, он вполне мог бы заменить Дннису родного дядю.
      – Томас и так пытается играть роль моего брата, хотя его никто не просил.
      – Он твой кузен.
      – Он...
      Патриция вовремя прикусила язык. Конечно, Томас слишком глуп и несдержан, но он все-таки сын Долоры. Несмотря на то, что он слишком часто раздражает Патрицию, женщина понимала, что кузен честный и добрый человек.
      – Он очень добрый, но с Дннисом я разберусь сама, – заявила Патриция.
      Долора критически осмотрела полный чемодан, прикидывая, что еще можно в него впихнуть.
      – Ты очень упряма оттого, что была единственным ребенком в семье.
      – Слава Богу, – фраза сорвалась с языка прежде, чем Патриция успела остановиться. – Извините, тетя Долора. Просто меня расстроила новость, которую принес Дннис.
      На щеках старушки все еще горели красные пятна, но она простила племянницу.
      – Ты веришь, что мальчик сказал правду?
      – Да, конечно, – ответила Патриция, – он абсолютно уверен, что корабль изменил курс. Мы направляемся не на новую Орегону.
      – Вероятно, мальчик не извлек урока из прошлого наказания, – заметила Долора и поджала губы. – Он по-прежнему использует любую возможность, чтобы уйти с пассажирской палубы.
      Женщины снова принялись спорить о том, как следует воспитывать Днниса. Патриция, как и раньше, заступалась за сына, пытаясь увязать заступничество с интересами фермеров.
      – Для того, чтобы отстаивать свою правоту, необходимо иметь представление об устройстве "Энтерпрайза".
      С практической точки зрения довод был неоспорим. Даже такой нерациональный человек, как Долора, ничего не мог бы возразить. Но старушка нашла другую зацепку.
      – Если бы Дннис был девочкой, то мне легче было бы с ним говорить. Мальчики очень падки на сомнительную притягательность сложной техники.
      – Если бы он был девочкой, то у Кри не было бы брата, – возразила Патриция.
      – Кстати, о Кри, – с горячностью заговорила Долора, забыв о том, что занимается упаковкой вещей.
      Вероятно, женщины спорили бы еще очень долго, если бы не появился Дннис. Патриция попыталась спровадить мальчика из каюты, но он избавил и себя и мать от прямой атаки Долоры.
      – Мама, тебя хочет видеть капитан Пикар. Он уже здесь.
      Патриция резко поднялась, а Долора заявила, что забыла в другой каюте свой лучший свитер и поспешно ретировалась, выскользнув за дверь почти незаметно. Патриция прекрасно понимала, что пока капитан будет находиться в ее каюте, возвращения тети можно не ждать.
      – Рад встрече, – сказал Пикар, входя в каюту. Он держался так же самоуверенно и с достоинством, как и в первый раз. Но прежнего нетерпения не было заметно.
      – Да, капитан Пикар, – Патриция решила незамедлительно перейти к деловой беседе, что не было принято у фермеров. – Люди обеспокоены тревожными слухами. Кое-кто уверен, что "Энтерпрайз" отклонился от курса на Новую Орегону.
      Пикар быстро взглянул на Днниса.
      – Кажется, вы подружились с Уэсли Крашером? – спросил он мальчика, намереваясь запугать его.
      – Да, подружились, но он ни о чем таком мне не говорит, если вы это имеете в виду, – Дннис поморщился. – Конечно, я всего лишь фермер, но у меня достаточно мозгов, чтобы понять, когда корабль сменил курс. Для этого необходимо просто-напросто выглянуть в иллюминатор.
      – Да, совершенно верно, – согласился Пикар и обратился к Патриции:
      – Должен заметить, что ваш сын одарен редкой наблюдательностью.
      Комплимент не мог обмануть женщину, но она не подала вида, что тревожится за сына.
      – Значит, мы, правда, летим не на Новую Орегону?
      – Нам пришлось несколько отклониться от курса, – сказал Пикар. – Получен приказ с Десятой Звездной Базы встретиться с кораблем в данном секторе. Мы должны заключить торговую сделку. Как видите, кроме исследовательской работы, у "Энтерпрайза" хватает других функций. Приходится перевозить пассажиров, торговать, спасать попавших в беду.
      – Спасибо, что нашли время для объяснения.
      – Не за что, – ответил Пикар. – Капитаны для этого и существуют.
      После того, как Пикар ушел, Патриция воспользовалась отсутствием Долоры и спросила у сына:
      – Он говорил правду?
      – Не знаю, – хмуро отозвался Дннис, – Уэсли ни за что не скажет мне, что происходит на самом деле.

* * *

      Лейтенант Яр стояла перед монитором на мостике и изучала показания сенсора. Райкер и Дейта находились рядом с ней.
      – Вот! – воскликнула Наташа. – Тридцать четыре на двенадцать.
      Дейта согласно кивнул.
      – Когда определены границы, то остаток вычислить совсем несложно.
      Выйдя из турболифта, Пикар сразу, же обратил внимание на группу офицеров возле монитора.
      – Что за волнение?
      – Сэр, мы напали на след противника! – возбужденно сообщил Дейта. – Нашли кровавые следы!
      – Кровь? На моем корабле? – возмутился Пикар.
      Райкер улыбнулся, заметив растерянность капитана.
      – Это просто метафора, капитан. Мы докопались до возможности выйти на след корабля чораи.
      – Отлично, – произнес Пикар и направился к капитанскому креслу.
      Дейта последовал за капитаном.
      – Хотя слово "кровь" употреблялось метафорически, исследования обломков корабля противника, собранных после сражения, показали, что аппарат чораи состоит из сплава органических и неорганических веществ. Мы уничтожили несколько шаров и практически серьезно повредили корабль. Сенсоры засекли особенную комбинацию элементов, освобожденных из обломков.
      – Мы связали ввод информации непосредственно с движением корабля. Джорди будет принимать звуковые сигналы, по которым мы вычертим точную траекторию полета корабля, – объяснил Райкер.
      Ля Форж театрально щелкнул пальцами.
      – Всегда готов!
      Лететь свободно, не подчиняясь контролю компьютера, не следуя по точно проложенному курсу, мечтал любой пилот.

* * *

      – Что с тобой? – спросила Беверли Крашер сына, когда тот неожиданно заглянул в изолятор. – Ты не совсем здоров?
      – Со мной все в порядке, – сказал Уэсли, но доктор уже принялась ощупывать его лоб, проверяя, не повысилась ли у мальчика температура.
      – Нет, ты не горячий, – успокоилась женщина. – Почему ты выглядишь так, будто потерял лучшего друга?
      – Потому что все так и есть.
      Женщина порывисто обняла сына, юноша даже не попытался воспротивиться.
      – Дннис понимает, что на корабле происходит что-то необычное, он хочет быть в курсе событий. Это не простое любопытство, он беспокоится за родных. Но, как ты понимаешь, я ничего не могу сказать ему.
      Беверли тяжело вздохнула. С повышенной температурой справиться было бы легче.
      – Уэсли, если ты серьезно относишься к службе и намерен стать офицером Звездного Флота, ты должен каким-то образом придерживаться золотой середины. Нельзя ради личных отношений поступиться служебным долгом.
      Беверли Крашер видела, как возмужал ее сын за несколько месяцев, проведенных на "Энтерпрайзе". Однако он еще слишком молод, чтобы понять, как болезненны противоречия личных привязанностей и общественного долга. Ей не хотелось, чтобы мальчик услышал об этом из ее уст, потому она предпочла промолчать.
      – Я дал клятву, – серьезно сказал Уэсли, – и не собираюсь нарушать ее.
      Беверли часто слышала, что сын похож на нее, но в эту минуту она ясно увидела, как он походит на отца. Когда она поняла это, то испытала одновременно чувство гордости и страх. Преданность отца Уэсли Звездному Флоту была частью его натуры, сожалеть об этом было бы бессмысленно. Жаль только, что он ушел из жизни так рано.
      Женщина протянула руку и хотела погладить сына по голове, но юноша уклонился. Вероятно, ему стало немного легче. И тут она увидела, что в изолятор вошел Эндрю Дилор.
      – Если говорить о клятвах, – вздохнула она, – то пришло время и мне вспомнить о клятве Гиппократа. Поэтому, мичман Крашер, прошу покинуть изолятор. У меня начинается прием, и ты можешь получить парочку уколов за компанию с больными.
      Беверли испытала огромное облегчение, когда Уэсли улыбнулся. Да, он все еще ребенок, не способный долго переживать и грустить.
      Доктор Крашер на время забыла о личных проблемах, переключив внимание на пациента. Дилора выпустили из изолятора несколько дней назад, но фазерные ожоги надо было осматривать ежедневно.
      – Отлично. Почти полностью затянулись, – прокомментировала доктор Крашер, осмотрев раны после того, как Дилор снял рубашку. Синтетическая кожа почти полностью затянула раны и проросла новыми клетками. Включив сканер, Беверли подозвала пациента к столу.
      – Ваш организм обладает замечательными восстановительными способностями.
      Пристально вглядываясь в изображение на экране, она заметила под слоем эпидермиса две почти невидимые полоски.
      – Вероятно, вы везучий человек. Мне кажется, что в прошлом у вас было немало ранений. Глубокие шрамы в области сердца и печени... – женщина переместила стетоскоп, продолжая бормотать:
      – Проникающее ранение левого легкого, множественные переломы ребер... Не представляла, что дипломатическая служба сопряжена с такой опасностью.
      Закончив осмотр, доктор выключила приборы и выпрямилась.
      – У меня склонность попадать в неприятные ситуации, – сухо ответил Дилор и встал с кушетки.
      – Конечно. Не так давно вы имели неосторожность попасть в луч фазера.
      Дилор молча одевался. Прикосновение одежды к телу уже не было болезненным, но Эндрю все-таки держался напряженно. Доктор Крашер заговорила снова:
      – Почему сведения о ранениях не занесены в медицинскую карту?
      – Неужели? – Дилор приподнял брови, удивленно глядя на доктора. Выражение лица казалось совершенно невинным, но Беверли Крашер провести не так просто.
      – Наверное, вы столь же рассеяны, как и неловки. У меня не хватает медицинских карт на освобожденных пленников.
      – Всему свое время, доктор Крашер. Всему свое время.
      Посол тщательно застегнул все пуговицы форменной куртки.

* * *

      Благодаря амортизаторам и другим хитроумным устройствам у людей, путешествующих на борту "Энтерпрайза", создавалось впечатление, что корабль летит плавно и ровно.
      Прогуливаясь по длинным коридорам, обедая в столовой или мирно почивая в каютах, пассажиры ничего не ведали о головокружительных маневрах, совершаемых Джорди ля Форжем в погоне за разрозненными обломками, обозначающими путь корабля чораи. Однако то, что корабль совершает какие-то зигзаги и крутые виражи, можно было понять, стоило только выглянуть в иллюминаторы. Но подобное зрелище не для слабонервных.
      Труднее приходилось тем, кто работал на мостике. На главном экране звезды вращались и описывали немыслимые круги. Уже не один офицер отпрашивался в изолятор. Те, кто оставался на месте, старались пореже смотреть на главный экран.
      Капитану Пикару было нелегко, так как Дейта делал доклад, стоя спиной к экрану. Жан-Люк старался смотреть только в лицо андроида. А за спиной Дейта в бешеном вихре мчались куда-то сверкающие звезды.
      Пикар еле сдерживал подкатывающий к горлу комок. Казалось, что его вот-вот вытошнит.
      Капитан убеждал себя, что все пройдет, но головокружение только усиливалось.
      – Достаточно, – Жан-Люк судорожно вздохнул и проглотил подкативший к горлу ком. – Давай поговорим в моем кабинете, – предложил Пикар, потому что смысл последних высказываний так и не дошел до его сознания.
      – Слушаюсь, сэр, – сказал Дейта.
      – Уилл, ты такой же бледный, как и Дейта, – заметил Жан-Люк, обращаясь к первому офицеру, когда они покинули мостик и цаправились к двери кабинета.
      Райкер устало улыбнулся. Он поставил стул так, чтобы единственный иллюминатор в каюте оказался у него за спиной.
      А вот Дейта, похоже, был совершенно равнодушен к виду звезд, стремительно перемещающихся за стеклом иллюминатора. Он невозмутимо продолжал доклад.
      – К сожалению, большинство наших сканеров выведены из строя силовым энергетическим полем сети чораи. Посол Дилор предоставил нам запись встречи "Феррела" с противником. Но запись прочесть почти невозможно из-за сильных помех.
      Пикар озабоченно нахмурился.
      – Вероятно, мы не сможем создать эффективную защиту против оружия чораи?
      – Нет, сэр, – отозвался Дейта, – задача трудная, но выполнимая. Если у нас будет достаточно времени, то мы сумеем найти решение, – андроид словно бы предвидел следующий вопрос капитана и пояснил:
      – Я не могу сейчас точно сказать, сколько времени может понадобиться.
      – Чем меньше вы затратите, тем лучше, мистер Дейта, – вздохнул Пикар. – Хотелось бы встретиться с чораи более подготовленными, чем в прошлый раз.
      – Понятно, – Дейта положил на стол маленький металлический прибор цилиндрической формы. – Вот, посмотрите. Таких вокодеров я еще ни разу не видел у офицеров Звездного Флота. В сущности, он больше похож на аппарат для выполнения определенных секретных записей.
      – Это ваше мнение или факт, мистер Дейта? – поинтересовался Райкер.
      – Мнение, сэр, – ответил Дейта. – Но в данном случае, эти два понятия частенько бывают родственными.
      – Мой друг, оставьте собственные мнения при себе. Вы ходите по краю пропасти.
      Андроид удивленно посмотрел на Райкера, потом улыбнулся и согласно кивнул.
      – А-а, ясно. Вы употребили метафору, которая означает, что мне грозит опасность. Возможно, это объясняет пропуски в записи. Включились сенсоры безопасности. Это мне тоже оставить при себе?
      – Можешь поделиться с нами, – Пикар напрягся и подался вперед. Сознание сработало, ухватившись за ниточку возможной разгадки. Капитан насторожился и сразу же забыл об усталости и дискомфорте.
      – В вокодере сохранилась лишь половина записи встречи с чораи, уже после того, как противник сумел накинуть на "Феррел" энергетическую сеть. В начале пленки запись стерта. Но мне удалось восстановить несколько байт недостающей информации.
      – И что ты нашел?
      – Данные об энергетическом состоянии "Феррела" в тот момент, когда на него была наброшена сеть. Похоже, энергетические запасы корабля были необычно низкими, что сделало его уязвимым для оружия чораи.
      – Дейта, ты не сумел узнать, каким образом были истощены энергетические ресурсы "Феррела"? – спросил капитан.
      – Нет, сэр. Там ничего нет по этому поводу. Если такая информация и присутствовала, то была стерта начисто.
      – Значит, посол по-прежнему ведет тайную игру, в условия которой не желает нас посвящать, – Пикар задумчиво поскреб подбородок.
      Неожиданно ему вспомнились прощальные слова Д'Амелио:
      – Не тратьте попусту слов, капитан Пикар. Вам удача понадобится больше, чем нам.
      – Кого больше стоит остерегаться – чораи или Эндрю Дилора?

* * *

      В узком тоннеле стук шагов Уэсли отдавался гулким эхом. Вокруг было темно. Темнота не рассеивалась, несмотря на то, что мальчик шел уже довольно долго. Через каждые десять шагов на стене вспыхивал слабый огонек и тут же гас тот, который оставался за спиной. Воображение Уэсли рисовало причудливые очертания притаившихся в темноте чудовищ из давно забытых рассказов ужасов. Юный мичман невольно ускорял шаги.
      Неожиданно что-то громко зашипело. Уэсли испуганно вскрикнул и замер. В ту же секунду он сообразил, что шипят открывающиеся автоматические двери. Посмеявшись над собственными страхами, Уэсли легко прошел через дверной проем в темную каюту, похожую на пещеру. Дннис когда-то показал ему этот путь в грузовой отсек, и теперь Уэсли при каждом удобном случае отправлялся сюда.
      До появления на борту фермеров-переселенцев Уэсли не приходилось бывать в грузовом отсеке "Энтерпрайза". Его больше привлекали контрольные системы мостика или работа двигателей. Но случайно он услышал, как один из инженеров рассказывал о необычном грузе, который поместили на борт корабля колонисты. Именно любопытство позволило ему познакомиться с мальчиком-фермером, который отвечал за оборудование. Вскоре знакомство переросло в дружбу.
      Уэсли подумал, что, наверное, Дннис не захочет больше с ним дружить, и тяжело вздохнул. Он задумчиво вышагивал мимо контейнеров и почти автоматически поворачивал то направо, то налево. Еще не добравшись до последнего поворота, Уэсли Крашер услышал журчание бегущей по трубе охлаждающей жидкости.
      – Дннис? – позвал Уэсли, понимая, что друг должен быть где-то здесь. Это единственное место, где разрешалось находиться мальчику-фермеру, кроме пассажирской палубы. Теперь Дннис проводил здесь почти все время.
      Из-за ящиков выглянул мальчик, волосы у него были взлохмачены и торчали в разные стороны. Потом он снова скрылся за какими-то ящиками. Уэсли очень боялся этой минуты и подумал, что опасения оказались не напрасными. Дннис не ответил, юного мичмана окружала глухая тишина. Он остановился, не зная, что делать дальше.
      – Ну, скорее же! – воскликнул Дннис. – Тебе давно пора прийти. У меня возникли проблемы.
      – Мог бы и позвать, – сказал Уэсли, вздохнул, опустился на четвереньки и пролез в закуток. Дннис не обратил внимания на его слова.
      – Здесь что-то не так, – мальчик пристально рассматривал круглый диск манометра. Индикаторная стрелка дрожала на одном месте. – Все показатели в норме, но что-то мне не нравится.
      Уэсли не удивился тому, что Дннис встревожен. Стазисная установка сама по себе была устаревшей, она могла сохраниться только на такой бедной планете, как Грздик.
      В конце концов, с помощью теоретических знаний Уэсли и опираясь на собственный опыт, Дннис определил, где неисправность. Он лег на спину, просунул руку в контрольный ящик и достал потемневший металлический осколок.
      Должно быть, выбило предохранитель, когда на корабль была наброшена энергетическая сеть.
      Компьютеры "Энтерпрайза" давно бы зафиксировали подобную неисправность, но устройство оказалось слишком старым и не подлежало компьютерному контролю. Уэсли подал приятелю новый предохранитель и стал внимательно наблюдать, как на манометре меняются показания.
      На приборе мелькали какие-то цифры, мальчики внимательно следили за ними.
      – Началось фильтрование! – воскликнул Дннис. – После первой разгрузки прошло всего несколько дней.
      Мальчик поднялся и подошел к ближайшему стазисному окошечку. В тусклом красноватом свете едва вырисовывался маленький комочек эмбриона. За последние дни он заметно увеличился. Дннис подошел ко второму окошечку, оно светилось ярче.
      Здесь зародыш был крупнее, он двигался. Поднялось и опустилось крошечное копытце.
      – А ты мог бы остановить процесс? – поинтересовался Уэсли.
      – Это слишком рискованно, – ответил Дннис. – Да, мне следовало бы знать. Как ты думаешь, окажемся ли мы в ближайшие дни на Новой Орегоне?
      Юный мичман печально покачал головой. Он не мог объяснить товарищу, по какой причине корабль отклонился от первоначального курса. Но скоро об этом станет известно всем.
      – Так, – озадаченно сказал Дннис. – Скоро ты станешь специалистом по уходу за поросятами и овечками, не говоря уже о щенках и цыплятах. Надеюсь, капитан Пикар любит животных.
      – Думаю, стоит сообщить о происходящем на мостик, – отозвался Уэсли. – На всякий случай, лучше сначала доложить обо всем Райкеру.

      – Неужели животных выбросят в открытый космос? – Патриция казалась рассерженной не на шутку.
      – Конечно, не выбросят, – успокоил ее Райкер. Как только женщина могла предположить, что экипаж способен на такую жестокость. – Мы не собираемся обращаться плохо с вашими животными.
      – А куда же мы разместим их? – спросила Патриция.
      Капитан задал Райкеру тот же вопрос, но с совершенно другой интонацией. Но первый офицер был готов ответить на него задолго до того, как Патриции и Пикару стало известно, что происходит в грузовом отсеке. Он подготовился к разговору заранее.
      – Некоторые палубы корабля можно переоборудовать, создать пастбища и фермы с загонами и сараями. Уэсли Крашер уже вводит в компьютер необходимую информацию.
      Капитан настоял, чтобы программированием занимался именно мичман Крашер, словно таким образом хотел наказать юношу за дурную весть. Но Уэсли приступил к работе с завидным энтузиазмом. А если учесть, что консультантом по вопросам фермерства к нему приставили Днниса, то можно было принять выполнение задания за интересную игру, а не за серьезное дело.
      Но Патриция была обеспокоена по-прежнему.
      – Палубы.., о, Боже мой...
      – Чем вы озабочены? – поинтересовался Райкер.
      Дннис обрадовался, когда узнал, что животные останутся на корабле. Но Патриция, казалось, расстроилась еще сильнее, чем раньше.
      – Это единственный выход в данной ситуации. Собственно, что вас так смущает? – удивился первый офицер.
      Недовольство женщины было очевидным. Но, к счастью, она не оскорбилась, а попыталась все объяснить как можно понятнее.
      – Мы, фермеры, стараемся избегать применения какой бы то ни было технологии. Мы не должны зависеть от техники.
      – Однако вы позволяете себе использовать стазисные установки, – заметил Райкер. Он понял, что из всех колонистов, находящихся на корабле, эта женщина, похоже, меньше других склонна обижаться.
      – Только потому, что иного выхода просто не было, – ответила Патриция. – Большинство фермеров воспротивились бы подобному методу транспортировки, если бы можно было переправить животных как-то иначе.
      Райкер почувствовал, что Патриция перестала сердиться, словно устала от постоянного напряжения и сдалась. В первый раз она предложила ему сесть, кивнув в сторону невысокой скамеечки. Женщина присела на стул, агрессивность ее исчезла, оставив место настороженности.
      – Мистер Райкер, мы кочевники. Зиедорф – самый старший из нас. Он родился на Титане около двухсот лет назад. Моя мать и ее сестра родились на Енаде. А я – уже на Грздике. Моя мать и ее сестра живут по своим законам, у всех свои обычаи и традиции. Нам приходится приспосабливаться к новому образу жизни, изменять имена, чтобы они не слишком отличались от имен местного населения. Но всегда эти изменения были только внешними. Мы никогда не забывали, что наши предки – фермеры Орегоны. Каждый раз, переселяясь на новую планету, мы что-то теряем. Духовные богатства, доставшиеся нам в наследство, утрачиваются.
      – Новая Орегона должна стать для вас домом.
      – Хотелось бы надеяться, что это – последнее переселение, – женщина грустно улыбнулась. – Правда, моя мать то же самое говорила о Грздике.
      Патриция тряхнула головой, посмотрела в глаза Райкеру и продолжила:
      – Моя дочь Кри уже ждет нас на новой планете. Она готовится к нашему приезду. Новое поселение мы назвали в память о родине. На планете Земля когда-то было местечко, которое называлось Орегоной. Триста лет назад там оставалось около тысячи человек. Мы – их потомки. Вся наша собственность – эмбрионы животных. Больше у нас ничего не осталось.
      – Я понимаю вас, Патриция, – Райкер поднялся, собираясь уходить. – "Энтерпрайз" доставит вас и ваших животных на Новую Орегону целыми и невредимыми.
      Он ожидал, что Патриция спросит, когда это случится, но женщина промолчала. Офицер испытал огромное облегчение и поспешно удалился.

* * *

      – Какое время года вы хотели бы видеть? – спросил Уэсли. Экран мягко светился – компьютер терпеливо ждал новой информации.
      – Конечно весну! – немедленно отозвался Дннис. На Грздике год тянулся очень долго. За всю жизнь мальчику пришлось наслаждаться этим чудесным временем года всего четыре раза. Он не знал точно, какой бывает весна на Земле, но был уверен, что гораздо лучше, чем на Грздике.
      – Хорошо, – согласился Уэсли, – я введу кое-какие цифры, – мичман неотрывно смотрел на экран компьютера. – Мистер Райкер любит говорить, что если у тебя есть время, то необходимо выполнять задание не просто хорошо, а блестяще.
      – Очень похоже говорит Долора, – вздохнул Дннис. – Но почему-то мне больше нравится, как рассуждает мистер Райкер.
      – Мистер Райкер мне тоже очень нравится, – Уэсли перестал постукивать пальцами по крышке стола. – Иногда я спрашиваю себя, что если бы .. – юный мичман внезапно замолчал.
      – Что? – заинтересованно посмотрел на друга Дннис.
      – Ничего. Понимаешь, когда умер мой отец, я был совсем маленьким. Иногда я пытаюсь представить, какой он... Но у меня почти не сохранилось воспоминаний.
      Было трудно признаться в этом матери. Наверное, она поймет сына. А может быть расстроится из-за того, что Уэсли почти не помнит отца.
      – Иногда я представляю, что, возможно, он был похож на Райкера, – тихо сказал Уэсли.
      – Должно быть, у вас не иметь отца то же самое, что у нас не иметь дяди, – задумчиво проговорил юный фермер. – Только ты потерял близкого человека, а у меня его никогда не было.
      Дннис не говорил об этом вслух, но чувствовал, что друг поймет, что именно это он имел в виду. Мальчики совершенно забыли о программе.
      – Значит, ты тоже переживаешь? – спросил Уэсли.
      – Правда, не очень часто, – неохотно признался Дннис.
      Да, он не думал о том, что у него нет дяди по несколько недель подряд. Но часто его охватывало чувство одиночества. Тогда он невольно тянулся к Томасу, который, впрочем, ему не очень нравился. Но Томас все-таки был существом из плоти и крови.
      – И потом, – снова заговорил Дннис, – мне хорошо с матерью. Мы с ней ладим. Но вот с Кри мама постоянно ссорится. Наверное, поэтому Кри решила лететь на Новую Орегону раньше основной группы.
      Уэсли попытался представить себе сестру, которая стала бы сердито кричать на мать. Но от подобной мысли мальчик только рассмеялся.
      – Разве они не любят друг друга?
      – Конечно, любят. Томас говорит, что они очень походят друг на друга. Как можно не любить собственную копию? – рассуждал Дннис.
      – Собственную копию? – неожиданно послышался низкий мужской голос. Они не заметили, что в каюту вошел Райкер. – Вы строите ферму или игрушками забавляетесь?
      Мальчики рассмеялись, а потом принялись демонстрировать, что они успели сделать. Первый офицер "Энтерпрайза" заставил их отвлечься от мыслей об отцах и дядях. Юный мичман и юный фермер снова вспомнили о ферме и пастбище.

* * *

      Поиски следов чораи продолжались. Пикар вернулся на мостик и сразу же обратил внимание на то, что Наташа Яр, не отрываясь, смотрит на приборную панель. Девушка отчего-то недовольно хмурилась, но молчала. Обычно она моментально сообщала о том, что ее беспокоило. Но, видимо, сегодня она была слишком поглощена тем, чтобы привести в порядок собственные чувства и мысли. Жан-Люк подошел поближе. Наташа Яр обладала прекрасной интуицией, чем не следовало пренебрегать.
      – Что-нибудь обнаружили, лейтенант? – намеренно беспечным тоном поинтересовался он. Его вопрос застал девушку врасплох.
      – Да, сэр. То есть, вероятно.
      Пикар внимательно посмотрел на показания счетчиков.
      Казалось, там все в порядке.
      – Предположение?
      Наташа пожала плечами.
      – Возможно, просто искривление изображения, капитан, – девушка указала на едва заметную кривизну внешнего периметра сканируемого поля. – Эта координата отклоняется от траектории Джорди.
      – Мистер Дейта, что вы можете сказать? Верны предположения лейтенанта?
      Дейта интерпретировал несоответствие показаний неопределенно:
      – Если это корабль чораи, то мы, естественно, слишком далеко от нужного курса.
      – Какого курса? – спросил Джорди, внимательно всматриваясь в сигналы компьютера, по которым он ориентировал движение "Энтерпрайза". – Эти ребята летят не по прямой, а петлями. Их корабль может сейчас находиться где угодно.
      Пикар быстро проанализировал высказывания офицеров. Он всегда обдумывал решение, так как был человеком рациональным. Но окончательный вывод всегда делал скорее инстинктивно, чем логически.
      – Мистер ля Форж, держите курс прямо туда, откуда сигналы поступают на сенсоры.
      – Есть, капитан, – ответил пилот. На главном экране вздрагивали звезды. Вот они лениво поплыли куда-то, потом неуверенно затрепетали и замерли на месте.
      – Компьютерная навигация и на самом деле обладает кое-какими преимуществами, – заметил Пикар, обращаясь к лейтенанту Уорфу.
      Тот серьезно кивнул и икнул. Пикар вспомнил, что клингон отказался, когда доктор Кра-шер предложила ему чудодейственную инъекцию. Клингоны так же, как люди, подвержены морской болезни, но не желают открыто признаваться.
      Капитан убедился, что все проблемы решены и сел в свое кресло. Несколько раз он щелкнул по коммуникатору, вызывая на мостик Райкера и Трой. Он должен поговорить с членами экипажа, прежде чем встретится с послом Дилором. Капитан обещал Дилору поддержку и не собирался отказываться от данного обещания. Но, вместе с тем, он не собирался слепо подчиняться приказам посла. С этой минуты Жан-Люк должен знать о каждом шаге Эндрю Дилора.
      Эндрю Дилор всегда спал чутко. Вызов Пикара мгновенно разбудил его. Когда посол заговорил с капитаном, в голосе его не было и намека на сонливость. Говорили они недолго. Скоро посол отключил связь и собрался. С тех пор, как "Энтерпрайз" напал на след чораи, Дилор ложился в постель не раздеваясь, чтобы в любую минуту быть готовым отправиться на мостик.
      – Рут? – окликнул он и, повернув выключатель, часто заморгал от яркого света. Вчера ночью Рут сняла с его кровати все подушки и одеяла и спала на полу. Но сегодня она пристроилась на стуле в дальнем углу каюты.
      Дилор осторожно потряс девушку за плечо и прошептал на ухо о том, что корабль напал на след чораи. Рут терпеть не могла, когда говорили громко. Лениво потянувшись, она встала, готовая вместе с Дилором отправиться на мостик. У Дилора и Рут было много общего, в том числе и то, что оба были легки на подъем.
      В длинных коридорах корабля было тихо. По дороге им встретилось всего несколько человек. Но на мостике было довольно-таки тесно. Здесь все двигались, переговаривались, жестикулировали. Дилор почувствовал, как Рут съежилась, выйдя из турболифта.
      – Корабль носится, как сумасшедший, то и дело выходит за пределы сканируемого поля, – объяснил Пикар послу и Рут, когда те приблизились к его креслу. – Мы не можем подойти достаточно близко, чтобы получить нормальные показания.
      – И не пытайтесь, – заявил Дилор. Он взял стул и сел рядом с капитаном. – Корабли чораи невозможно преследовать.
      – А каким же образом догнать их? – поинтересовался Пикар. – Чему они поддаются?
      – Сейчас, – сказала Рут.
      Высвободив руки из карманов плаща, она показала Пикару три деревянных, изящно вырезанных бруска. Быстро и умело девушка соединила фрагменты в одно целое. Потом опустилась прямо на пол рядом со стулом Дилора, скрестила ноги и поднесла к губам музыкальный инструмент. Казалось, Рут выглядит так, будто собирается играть на флейте. Но раздавшийся звук был глубже, ниже и больше походил на звук гобоя или фагота.
      – Начинайте передачу, – приказал Дилор. Он заметил, что лейтенант Яр недовольно поморщилась, услышав его властный голос. Она подождала сигнала капитана Пикара и только тогда включила канал внешней связи. Время, когда Пикар должен был передать командирские обязанности послу Дилору, приближалось неумолимо. Но пока еще экипаж подчинялся Жан-Люку.
      Дилор прислушивался к звукам флейты. Мелодия была проста, но звуки лились, завораживали, манили куда-то. Каждая фраза заканчивалась одной и той же нотой, несколько мгновений Рут тянула ее. Потом мелодия стремительно взмывала вверх, чтобы снова вернуться к низким нотам.
      Рут закончила приветствие и тянула начальную ноту до тех пор, пока не иссяк воздух в легких. Опустив инструмент на колени, девушка внимательно прислушалась.
      Ответная мелодия казалась более замысловатой. Зазвучали три отдельных инструмента, или, скорее, голоса. Мелодия то звучала на высоких нотах, то понижалась. Четвертый музыкант или певец упорно выдерживал тональность.
      – Си бемоль, – внимательно выслушав приветствие, заметил Райкер. – Октава. Тональность си бемоль.
      Рут сосредоточенно прослушала ответ и снова заиграла. Так она общалась с чораи в течение десяти минут. Потом голоса чораи стихли. Теперь звучала только флейта Рут.
      Девушка закрыла глаза и продолжала играть, когда Яр объявила, что корабль чораи исчез из поля сканирования. Дилор осторожно тронул Рут за плечо. Она отняла флейту от губ и огляделась, будто бы мгновенно вышла из состояния транса.
      – Они должны закончить мелодию перед тем, как встретиться с нами. Они согласились еще на одну встречу.
      – Даже после того, как мы повредили их корабль! – воскликнул Пикар. – Мне казалось, что для организации встречи потребуется довольно много времени.
      – А-а, вы имеете в виду это, – Рут пожала плечами. – Никто из них не пострадал. Корабль тоже в исправном состоянии.
      – Где и когда мы должны встретиться?
      Рут на несколько мгновений задумалась, потом снова поднесла к губам музыкальный инструмент. Девушка сыграла короткую мелодию; потом внимательно выслушала ответ чораи и перевела его сидящим вокруг членам экипажа.
      – Через двенадцать ваших часов. Выбор места принадлежал мне. Я сообщила, что встреча состоится на пересечении координат восемь пять шесть на двенадцать.
      – Если корабль будет двигаться на шестой скорости, то мы прибудем на место вовремя, – тут же высчитал Дейта. – Но почему именно там? Не вижу никаких преимуществ.
      – Мне нравится, как сочетаются звуки в названии данного места.
      Андроид растерянно взглянул на Рут, Райкер улыбнулся.
      – Дейта, ты должен знать, что иногда презентация намного важнее, чем содержание...
      – Я не понял...
      – Позже вам все растолкуют, мистер Дейта, – твердо сказал капитан. – Теперь, когда место и время встречи назначены, необходимо отсоединить и оставить здесь пассажирский отсек корабля. Мы встретим противника на мостике.
      – Ни в коем случае, – вмешался Дилор. – Корабль не должен оставлять пассажиров.
      – Я не могу подвергать пассажиров опасности. Возможно, придется предпринять военные действия, – Пикар напряженно посмотрел на Дилора.
      – С нами они будут в безопасности. Чораи очень коварны, запросто могут сменить курс и вернуться сюда. Они легко уничтожат пассажирский отсек.
      – Понимаю, – вздохнул капитан. – Нельзя исключить риска ни в том, ни в другом случае.
      – Вот именно.
      У Дилора не было желания продолжать дебаты. Поднявшись, он позвал Рут и направился к турболифту. Уже у двери обернулся и сказал:
      – Можете готовиться к встрече, капитан Пикар.

* * *

      – Да, вежливости и сдержанности послу явно не хватает, – пробормотал Пикар, когда дверь турболифта захлопнулась.
      Капитан отдал приказ следовать по курсу, указанному Рут. Он чувствовал, что никак не может избавиться от сомнений. Пикар не был музыкантом, и в то время как Райкер наслаждался необычной мелодией, он просто наблюдал за странным поведением девушки.
      – Мы не можем точно знать, о чем разговаривали чораи с переводчицей, – заметил он. – Приходится верить ей на слово. Хотя мы не имеем права не доверять. Только я не верю ни ей, ни Дилору! – Жан-Люк изо всех сил стукнул кулаком по столу.
      Пикар вопросительно посмотрел на Диану Трой, надеясь, что она выскажет свое мнение. Но, похоже, женщине нечего было сказать.
      – Рут, казалось, была полностью поглощена музыкой. Дилор, как всегда, тщательно маскировал свои чувства. Он знает, что я – наполовину бетазоид, потому в моем присутствии прилагает все силы, чтобы скрыть свои эмоции.
      – Я записал переговоры, капитан, – сообщил Дейта. – Теоретически, компьютер должен уметь переводить любой язык, но речь чораи, скорее, эмоциональна. Чтобы обеспечить компьютерный перевод, мне необходима дополнительная информация.
      Пикар обернулся к первому офицеру:
      – Вы музыкант, мистер Райкер. Я слышал, как вы однажды играли.
      – Я всего лишь любитель, – запротестовал Уильям, – по-настоящему знаю только джаз.
      – Любитель или нет, но вы – единственный человек, в экипаже, который знает музыкальную грамоту, – Пикар немного подумал и уверенно кивнул:
      – Да, я уверен, что вам удастся вовлечь Рут в дискуссию по поводу ее работы.
      – Но, капитан...
      – Она очень похожа на Биату. Ваши ораторские способности очень помогли тогда. Девушка проявила неслыханное милосердие к экипажу корабля "Один".
      На самом деле успех тогда основывался не только на ораторских способностях Райкера... Пикар знал об этом из весьма сомнительных источников. Но сейчас он заметил, как покраснели уши первого офицера, и больше не сомневался в достоверности слухов.
      – Я попытаюсь, сэр.
      Пикар был доволен и сделал вид, что не замечает смущения Райкера.
      – Когда будешь пытаться, убедись вначале, что рядом нет Дилора, – посоветовал Жан-Люк, ухмыляясь. – Мне показалось, что он довольно ревнивый тип.

* * *

      Отвлекающий маневр удалось организовать без особого труда. Правда, доктор Крашер была не очень довольна тем, что стала сообщницей Райкера в таком деле. Однако Пикар побеседовал с ней и убедил сменить график работы для того, чтобы провести незапланированное обследование Дилора. Выманить из каюты Рут оказалось намного труднее.
      Несколько минут Уильям Райкер настойчиво стучал в дверь. Наконец девушка ответила. Первый офицер предложил Рут прогуляться по коридорам корабля. Переводчица посмотрела на него отсутствующим взглядом. Но так как она не прогнала его, Райкер решил повторить попытку.
      – Меня поразила ваша игра на флейте. Вы не согласитесь помузицировать для меня?
      – Здесь? – растерянно спросила Рут.
      Райкер решил, что девушка согласна, однако подумал о том, что стоит подыскать более подходящее место для такого времяпрепровождения. Лучше всего, конечно, отправиться в ближайшую каюту эмоциональной разгрузки.
      Рут молча направилась следом за Райкером в просторное помещение. Там стояли удобные кресла и стулья, зеленели пышные растения. В каюте никого не было, что, очевидно, порадовало Рут, так как она внезапно оживилась, стала более раскованной. Опередив Райкера, девушка подошла к стулу и села, повернувшись лицом к иллюминатору. Похоже, открывавшийся вид доставлял ей удовольствие. Рут слабо улыбнулась.
      Она не догадывалась, что непринужденность обстановки обманчива. Во всех коридорах, ведущих к каюте отдыха, были расставлены посты. Об этом позаботилась лейтенант Яр. Было строго-настрого приказано не пускать на эту территорию никого из посторонних.
      Райкер основательно подготовился к свиданию и несколько часов провел в корабельной библиотеке, просматривая кое-какую литературу.
      – Вы играли мелодии, напоминающие произведения землян средних веков. Песни исполнялись в несколько голосов, но не сопровождались аккомпанеменгом или хотя бы ударными, отбивающими ритм. Каждая партия исполнялась отдельно.
      Знания Райкера удивили Рут. Она внимательно посмотрела на собеседника.
      – Да, полифоническое развитие очень похоже. Хотя гармония чораи по структуре более близка к размеру, изобретенному Шонбергом в двадцатом веке.
      – Значит, вы профессиональный музыкант? – удивился Райкер.
      Рут впервые произнесла такую длинную речь. Офицеру очень хотелось вызвать ее на откровенный разговор. Однако его вопрос заставил ее снова замкнуться. Рут отвернулась, стала смотреть в иллюминатор.
      – Я изучала историю музыки, – сухо отозвалась девушка и замолчала.
      – Возьмем, к примеру, приветствие, которое вы играли, – первый офицер попробовал взять несколько аккордов. – Вы сами его сочинили? Или у чораи такова форма стандартного обращения, когда они идут на контакт с кораблем?
      – Ноты всегда одни и те же, – ответила Рут, – но ритм произвольный. Мелодия как бы меняется при новом исполнении.
      Девушка достала из карманов плаща фрагменты флейты, соединила их. Наблюдая за тем, как переводчица настраивает инструмент, Райкер снова поразился ее красоте. Сознание Райкера словно бы раздваивалось. Он пытался сосредоточиться на мелодии и в то же время не забывал любоваться изящными чертами лица девушки, ее тонкими музыкальными пальцами.
      Рут продолжала играть даже тогда, когда в каюту вошел Дейта. Губы Рут слегка дрогнули, когда девушка заметила, что новый гость взял стул и сел рядом. Но, казалось, пилот больше увлечен бумагами, принесенными с собой, чем музыкой. Рут продолжала играть в прежнем ритме. Райкер знал, что Дейта принес с собой вокодер и записывает звучащую сейчас мелодию.
      Следом за Дейтой появилась Диана Трой. Райкер боялся, что появление советника вспугнет Рут, но переводчица была слишком поглощена мелодией и почти не обратила внимания на очередного слушателя. К сожалению, первый офицер не мог скрыть нарастающего раздражения при виде столь быстро увеличивающейся аудитории.
      Диана села рядом с Уильямом и прошептала ему на ухо:
      – Наверное, ты лучше бы смог сосредоточиться в более интимной обстановке?
      – Черт возьми, как ты догадалась? – возмутился Райкер.
      Рут по-прежнему играла в тональности си бемоль. Потом закончила игру и опустила инструмент на колени.
      – Это прозвучало прекрасно, хотя и не совсем понятно, – попытался сделать комплимент Уильям. – Должно быть, наша речь кажется чораи столь же загадочной.
      Рут отрицательно покачала головой.
      – Вовсе нет. Чораи выучилась языку Федерации у детей Хэмлина. По сути, они превосходно говорят на нем. Но для них он кажется некрасивым, неуклюжим способом общения, они предпочитают пользоваться собственными мелодиями.
      Об этом следовало обязательно сообщить капитану Пикару, но больше Райкеру так ничего и не удалось узнать.
      – Уилл, – предостерегающе сказала Диана Трой, когда в нескольких шагах от двери каюты показался Эндрю Дилор.
      – А я тебя искал, – сказал посол, обращаясь исключительно к Рут.
      – Мне надоело находиться одной в каюте.
      – Больше подобного не повторится, – пообещал ей Дилор. – Доктор Крашер закончила обследовать меня.
      Это сообщение относилось уже непосредственно к Райкеру. Посол взял Рут за руку, и она послушно зашагала за ним к выходу. Райкер недовольно смотрел вслед удаляющейся паре. Девушка ушла, ни слова не сказав ему на прощанье. Она даже ни разу не оглянулась.
      – Мне не нравится, что Дилор ею командует.
      – Похоже, что она не возражает, – заметила Трой. – Чем ты недоволен?
      Райкер хотел ответить Диане, но заметил, что сидящий напротив Дейта внимательно прислушивается, и вовремя опомнился. Андроид наблюдал за сценой с нескрываемым интересом.
      – Дейта, тебе пора, – напомнил Райкер.
      Дейта нахмурился, словно пытаясь вспомнить, куда должен отправиться. Может быть, он забыл о назначенной на этот час встрече?
      – На этот час у меня не запланировано никакого мероприятия, – андроидх пристально смотрел в лицо первого офицера. – Просто ты хочешь, чтобы я оставил вас, верно?
      – Да, Дейта, – резко отозвалась Трой. Андроид не тронулся с места.
      – Я стану лучше разбираться во взаимоотношениях людей, если буду проводить больше времени, наблюдая за их поведением. Кажется, вы собираетесь поговорить о чем-то важном.
      – Нам необходимо остаться наедине, – настаивал Райкер.
      – Вот именно. Поэтому я хотел бы остаться. Вы уединяетесь для важных разговоров, поэтому я не могу изучить человеческие взаимоотношения.
      – До свидания, Дейта, – сказал Райкер.
      Андроид поднялся и неспешно вышел. Первый офицер отлично знал, что у Дейты хороший слух, поэтому подождал несколько минут, а потом сказал:
      – Диана, если бы я не знал тебя очень хорошо, то мог бы подумать, что ты ревнуешь.
      – Я не имею права ревновать.
      – Да?
      – Да. Мы расстались, так что теперь наши взаимоотношения достаточно ясны.
      – Да, у тебя нет причин ревновать.
      – Знаю, Уилл, – согласилась Диана и вздохнула. – Если честно, то я чувствую, что ты заинтересовался Рут, восхищен ее красотой, но ничего серьезного... Это пройдет. А с ее стороны...
      – Ты хочешь сказать, что она в меня влюбилась? – Райкер был тщеславным, он приготовился выслушать признание, будто бедная девушка заинтересовалась им всерьез.
      – Нет, не хочу, – уверенно ответила Диана. – Ты ей совершенно неинтересен. Она не обращает на тебя внимания.
      Диана не могла сдержаться и улыбнулась, заметив, как вытянулось лицо первого офицера. Райкер был всерьез огорчен, он почти негодовал.
      Женщина решила пощадить его самолюбие. Неожиданно Уиллу показалось, что Диана и сама встревожена.
      – В сущности, ее вообще никто не интересует. Да и ничто, кроме музыки, – сказала советник Трой. – Она пуста, Уилл. В ней нет никаких чувств.

      Мужчины и женщины столпились возле ворот грузового отсека. Перед ними открылся удивительный вид. Плавно вздымались холмы, окаймленные рядами деревьев лиственных пород. Легкий ветерок раскачивал ветки и шелестел зеленой листвой. У дальней стены отсека располагались деревянные строения. Создавалось впечатление, что холмы уходят далеко за горизонт, хотя на самом деле пастбище ограничивалось противоположной стеной грузовой палубы.
      Леонард подошел к распахнутым воротам и втянул воздух. Веяло свежестью и жимолостью. Парень еще раз вдохнул знакомый аромат и заявил:
      – Ранняя весна. Посевная.
      Более осторожные фермеры внимательно наблюдали за Леонардом, но с ним ничего плохого не случилось. Переселенцы опасливо толпились за его спиной.
      – За все годы, что мы провели на Грздике, никогда не видела столько зелени, – вздохнула Чарла. – Так похоже на Енаду.
      Томас презрительно фыркнул и отвернулся.
      – Дешевый трюк. Бутафория. Иллюзия, – он нервно теребил бороду.
      – После стольких месяцев, проведенных в космосе, я готова согласиться и на иллюзию, – сказала Мрай. – Она не может быть хуже теперешней действительности.
      Девушка решительно шагнула с жесткой металлической палубы на мягкую податливую землю, которая словно бы вздохнула под ее ногами. Следом за Мрай шагнул Леонард.
      Свежий воздух и теплое солнце манили. Невозможно было долго сопротивляться соблазну. По одному, по двое фермеры перебирались на пастбище.
      Вскоре Томас остался один.
      – Позор, – выкрикнул он, – я говорил раньше и заявляю сейчас: я скорее отправлюсь в ад, чем переступлю порог этого ложного рая!
      Люди удалялись, не обращая внимания на возмущение Томаса, а он кричал:
      – Когда-нибудь вы поймете, что я хочу втолковать вам, и согласитесь со мной. А пока я вижу, что ваши принципы и убеждения оказались слишком хрупкими. Вы поддались соблазну.
      – Идем, Томас, – пригласила его Майра. Старушка все еще топталась у самого входа на пастбище. – Ты можешь высказываться и здесь.
      Томас не двигался. Он старался скрыть дрожь в руках и сжал кулаки.
      – Мне и отсюда все хорошо видно, – прищурившись, он наблюдал, как его сестра и Леонард смеялись, гладили ладонями высокую траву.
      – Мрай симпатичная девушка, – прокомментировала Майра и усмехнулась. – Она достаточно взрослая, чтобы рожать детей.
      – Может быть, – отозвался Томас, – но о будущем отце ее детей я еще не все сказал.
      Скрипнув зубами от злости, он шагнул вперед.
      Как только Томас оказался на пастбище, ворота захлопнулись с тихим скрипом и исчезли. Иллюзия была абсолютной. Томас оказался посреди моря волнующейся зеленой травы. Над головой было ярко-синее небо. Горячее солнце припекало так, что пришлось расстегнуть верхние пуговицы рубашки и распахнуть воротник.
      Младший Огив упал на колени, зачерпнул ладонями землю, стал разминать ее в пальцах. Старший Стивен сорвал травинку, принялся жевать стебелек.
      – Для кукурузы земля не подойдет, но здесь можно посеять акр пшеницы.
      – Здесь будет пастбище, а не пшеничное поле, – заметил Огив. – Чтобы превратить Новую Орегону в такой рай, потребуются десятки лет упорного труда.
      Томас увидел Днниса и Уэсли. Мальчики шагали от деревянных строений, направляясь к взрослым.
      – Еще одно короткое замыкание, и наши овечки будут грызть металлическую палубу, – заявил Томас, когда мальчики подошли к нему.
      – Я считаю, что они сделали все просто замечательно, – сказала Мрай.
      Мимо пролетела бабочка, задела крылом щеку девушки. Мрай довольно рассмеялась.
      – Посмотрите на оранжевую бабочку! – воскликнула она. – Я никогда раньше не видела таких бабочек! Как можно было вообразить такую красоту? Кто все это придумал?
      – Идея принадлежит мне, – признался Уэсли.
      – Значит, ты не только инженер, но еще и художник, – Мрай вытащила из волос Уэсли золотистую соломинку.
      – Что с тобой? – Дннис толкнул друга локтем. – Ты покраснел как рак.
      – Солнце печет, – буркнул Уэсли. Мрай улыбнулась ему, и юноша покраснел еще сильнее. – Пойду проверю, верный ли код введен в компьютер.
      – Я бы тоже хотел заниматься не фермерством, а... – Дннис не смог договорить, потому что кузина закрыла ему рот ладонью.
      – Тише, Дннис, они услышат, – девушка указала глазами на переселенцев.
      К ним подошла Майра, она недовольно хмурилась.
      – Хватит болтать. Я хочу осмотреть загоны.
      – Больше тут нечего смотреть, – громко заявил Томас, в голосе мужчины слышалось отчаяние.
      Майра отмахнулась от него, как от осенней надоедливой мухи. Ей наскучило бурчание Томаса.
      – Это ферма, – заявила она, – а на ферме надо работать. Молодежь и так прохлаждалась слишком долго. Они забыли, что такое настоящая работа. Стоит немного освежить им память.
      Группа переселенцев двинулась к дальним строениям, Майра нетерпеливо подгоняла людей. Томас шагал рядом с Мрай, отгораживая девушку широкой спиной от Леонарда. Все уже забыли, что когда-то возмущались по поводу компьютерного моделирования пастбищ.

* * *

      Приготовления к встрече с кораблем противника были завершены, но еще не наступило время, когда управление "Энтерпрайзом" должен взять на себя Эндрю Дилор. Пока что ему пришлось набраться терпения и ждать.
      Посол затаился точно кот, готовящийся к прыжку: все мышцы напряжены, внимание сосредоточено, чувства и ощущения обострены. Около часа Дилор сидел неподвижно, не трогаясь с места. Однако мысленно он неустанно возвращался к прошлому или улетал вперед, к будущему.
      Рут наоборот, была совершенно спокойна. Она уютно устроилась в каюте и слушала звуки музыки, доносящиеся из библиотеки. Казалось, что девушка полностью удовлетворена происходящим.
      – А ты понравилась Райкеру, – неожиданно сообщил Дилор.
      – Да? – Рут подняла голову, равнодушно взглянула на Эндрю, все еще находясь под впечатлением музыки.
      Посол подумал, что, возможно, чораи стали бы лучше относиться к людям, если бы услышали музыку Баха и Моцарта.
      – С чего ты так решил? – спросила Рут безразличным тоном.
      – Сужу по тому, как он на тебя смотрит.
      – Мне что-нибудь нужно делать? – поинтересовалась Рут.
      – Нет. Нет, если ты сама этого не желаешь.
      Дилор заметил, что Рут вновь стала внимательно прислушиваться к звукам музыки, замолчал и дождался окончания мелодии.
      – Он считает нас любовниками, – сказал Дилор.
      – Кто? – девушка недоуменно посмотрела на мужчину.
      – Райкер.
      – А-а, он, – Рут неожиданно нахмурилась. – Значит, он потому и просил поиграть для него? Потому что я ему нравлюсь?
      – Отчасти. Но, скорее всего, он выполнял приказ и собирал информацию о чораи.
      Рут приняла излюбленную позу – свернулась комочком, обхватив колени руками. Дилор знал, что это верный знак того, что его слова ее встревожили.
      – Что ты ему сказала? – посол старался говорить сдержанно, его вопрос должен звучать невинно, будто ему просто интересно. Стоит девушке почувствовать, что он озабочен, она совсем перестанет разговаривать.
      – Не помню.
      Может быть, она и не помнила. Прошлое, как и будущее, не интересовало Рут. Дилор поднялся и выключил приемник. Рут мгновенно выпрямилась и внимательно уставилась на мужчину, когда он заговорил.
      – Рут, ты знаешь о моем положении. Если капитан и экипаж узнают о твоей договоренности с чораи, я не смогу вернуть тебя обратно. Ты действуешь без официального разрешения. Ради Бога, будь поосторожнее с Райкером, да и с остальными тоже.
      – Он мне совершенно не нравится.
      – Мне тоже, – рассмеялся Дилор. – Но ты мне очень нравишься.
      Рут насторожилась, и он вздохнул:
      – Нет, тебе ничего не нужно делать.

* * *

      Дейта воспроизводил на главном экране графическое изображение энергетической сети чораи.
      – Это всего лишь теория, – предупредил он офицеров, сидящих рядом с ним.
      – Да, ясно, – согласился Пикар, прищурившись. Экран светился слишком ярко. Жан-Люк рассеянно потер переносицу. – Продолжайте, пожалуйста.
      – Сеть чораи сплетена из гибких энергетических волокон. Я считаю, что можно захватить одно из них и начать сматывать. В этом месте сеть ослабнет и станет уязвимой для узкого, специально рассчитанного луча. Только таким образом можно будет порвать сеть. Конечно, можно провести специальные исследования.
      – С какой целью? – спросил Райкер, внимательно изучая схему.
      – Таким образом мы выясним источник энергии, подпитывающий сеть, – пока андроид говорил, яркие голубые линии на экране погасли. – Мы могли бы выпустить энергию оружия чораи в космос или использовать на собственные нужды. В обоих случаях истощенное поле окажется для нас безвредным.
      – Все это звучит заманчиво, но риск не исключен, – заметил первый офицер и нахмурился. – А если мы не сможем удержать под контролем поток выходящей энергии?
      – Взрыв возможен в тридцати четырех случаях из ста, – согласился Дейта. – Как я уже говорил, модель чисто теоретическая. В процессе ее практического применения могут понадобиться кое-какие изменения и усовершенствования.
      – Ну что ж, будем надеяться, что непредвиденных ситуаций не произойдет, мистер Дейта, – сказал капитан.
      – До встречи осталось всего четыре часа, – заметил Райкер. Уильям устало откинулся на спинку стула, не в силах по-прежнему сохранять военную выправку. Офицеры работали уже несколько смен подряд. – Нам не приходится выбирать.
      – Придется полагаться на дипломатические способности Дилора. Можно предположить, что посол обладает огромным запасом терпения и тактичности, которые не желает транжирить на простых смертных, – капитан внимательно посмотрел на первого офицера, – оставшееся до встречи время лучше посвятить отдыху. В том числе и вам, Первый.
      Райкер резко выпрямился, расправил согнутые плечи, выдающие крайнюю степень его усталости.
      – При одном условии, капитан. Вы тоже покинете мостик, – Райкер был готов к отказу и добавил:
      – Уверен, что врач поддержит меня и заставит вас отдыхать.
      Пикар еле заметно улыбнулся. В сущности, ему не удавалось скрывать усталость, так же, как и Райкеру.
      – Нет необходимости беспокоить доктора Крашер. Я отправлюсь спать, словно хороший послушный мальчик.
      Капитан поднялся и обратился к единственному офицеру, не нуждающемуся в отдыхе:
      – Помощник Дейта, вы отвечаете за связь.
      Жан-Люк пришел в каюту, но уснуть так и не смог. Он неподвижно лежал на койке, закрыв глаза. Капитан думал о том, что скоро Эндрю Дилор прикажет передать управление кораблем ему. Адмирал Заграт совершенно отчетливо дал понять Пикару, что тот должен сдать свои полномочия послу.
      "Не тратьте попусту слова, капитан. Вам удача понадобится больше, чем нам".
      Капитан Пикар не мог забыть слов Д'Амелио. Жан-Люк словно бы вновь ощутил тяжесть тела умирающего Фила Манина. Капитан "Феррела" в точности выполнял указания посла. Совершенно ясно, что после он сожалел об этом, за что и поплатился жизнью. Капитану Пикару хотелось определить ту грань, за которой бездумное подчинение Дилору превращается в банальную глупость.
      Несколько часов пролетели в безрезультатных раздумьях. Когда Дейта вызвал Пикара на мостик, капитан так и не сумел найти ответов на мучительные вопросы. Поднявшись с постели, Жан-Люк чувствовал себя еще более усталым, чем тогда, когда ложился отдыхать.

* * *

      Лейтенант Уорф беспрекословно подчинился приказу капитана и отправился в свою каюту. Уорф был клингоном и в точности исполнял все распоряжения начальства. Кстати, будучи клингоном, он считал, что может интерпретировать эти приказы так, как ему удобнее. Он пробыл в каюте несколько минут и вернулся на мостик.
      – Люди слишком много спят, – пояснил он Дейте, – такое поведение ослабляет рефлексы.
      Так как андроид вообще не нуждался в отдыхе, ему было довольно трудно понять теорию клингона. Но благодаря проведенным наблюдениям, он мог кое-что добавить:
      – Похоже, им просто нравится спать.
      – Потому-то им не следует слишком увлекаться сном.
      Уорф снова задумался, решая, каким образом найти уязвимое место корабля противника. Эта проблема мучила его уже несколько дней.
      Корабли чораи, имеющие шарообразные формы, очень подвижны. Даже если "Энтерпрайзу" удастся захватить их, они будут выстраиваться в цепочки, грозди, стремительно лавировать. Выстроившись в цепочку, корабли начнут истощать энергетические запасы "Энтерпрайза". Компьютерные вычисления показали, что если аппараты чораи выстроятся в кольцо, то результат будет тем же.
      – Из плена они вырваться не смогут, – сказал Дейта. – Но они смогут вынудить нас отпустить их, так как через какое-то время запасы "Энтерпрайза" просто иссякнут.
      – Возможно, "Феррел" держал их слишком долго, – размышлял Уорф.
      – Да, это объясняет, почему корабль был уязвим, попав в энергетическую сеть.
      – Если верить показаниям компьютера, нам потребуется гораздо больший запас мощности.
      – Самое простое решение, – согласился Дейта. – Может быть, стоит увеличить мощность фазерного огня, и тогда они остановятся.
      Уорф озадаченно обдумывал слова Дейты.
      – Но Райкер нашел способ, чтобы обезвредить противника с малыми затратами мощности. Он предложил сузить фазерный луч. Иными словами, простое решение в случае столкновения с чораи не годится.
      К научной станции Уорф направился с новым чертежом. Компьютеры работали с полной нагрузкой, пытаясь найти выход и основываясь на установленных параметрах "тюрьмы", придуманной офицерами "Энтерпрайза". Но если параметры изменить, то может появиться и удовлетворительный ответ. Спустя час Уорф вернулся.
      – Теоретически, такой "захват" должен работать успешно, – сказал Дейта, просмотрев новую графическую схему.
      Уорф поделил "тюрьму" на четыре сектора, которые представляли собой отдельные замкнутые схемы. Независимо от того, какую конфигурацию построят корабли противника, захват произойдет быстро и безопасно, не слишком истощая энергетическое поле "Энтерпрайза". В целом суммарная мощность всех четырех фазерных лучей каждого сектора не будет превышать мощности одного луча.
      – На этот раз им не удастся уйти, – сказал Уорф. Он сознавал, что выполнил работу качественно, и это ободряло его больше, чем сон.
      Доктор Крашер слышала, что кто-то вошел в ее кабинет, но она не могла сейчас отвлекаться от экрана компьютера.
      – Уходите. Я очень занята.
      Человек, стоящий возле стола, не шевельнулся.
      – Меня предупредила об этом сестра.
      Доктор вздрогнула от звука насмешливого голоса Дилора.
      – Я – главный врач корабля и должна подготовиться к приему на борт узников Хэмлина. Но у меня имеется очень мало сведений. Возможно, общей подготовки будет недостаточно. Надо ожидать, что будущие пациенты эмоционально и психически неуравновешены. Вполне вероятно, они страдают от авитаминоза. Кроме того, есть вероятность травм и повреждений различной степени тяжести, – она выключила компьютер, чтобы он не отвлекал внимание. – Если корабли чораи лишатся гравитации, пленники просто-напросто могут остаться без костей. Они рассыплются под тяжестью мышц. И это только начало...
      – О, не стоит так волноваться, – как-то лениво проговорил Дилор. – Я вполне в состоянии избавить вас от лишних переживаний. Здесь вы найдете ответы на все вопросы. Просмотрите данные о физическом состоянии заложников.
      Эндрю Дилор положил перед доктором кассету.
      – Давно пора! – воскликнула Беверли.
      – Пожалуйста, пожалуйста, – насмешливо бормотал Дилор, чем еще больше разозлил женщину. – И еще, доктор Крашер, думаю, мне не стоит напоминать вам, что у вас в руках очень ценный материал, – Дилор говорил непринужденным тоном, но слова были достаточно серьезными.
      – Прекрасно понимаю вас, посол, – женщина вставила кассету в компьютер и принялась слушать.

* * *

      Когда капитан Пикар явился на мостик, первый офицер уже находился там. Дейта вернулся на свое место, к штурвалу. Приветствуя капитана, Райкер выглядел необычно хмурым и чем-то недовольным.
      – Вас хотел видеть посол Дилор.
      Пикар так и предполагал.
      – Скажи, что я поговорю с ним в рабочем кабинете.
      – Он ждет вас именно там, сэр.
      Дилор стоял возле иллюминатора, задумчиво глядя в космос.
      – Может быть, вы присядете? – сухо предложил Жан-Люк, указывая на капитанское кресло во главе стола.
      Посол отошел от иллюминатора и медленно повернулся к Пикару.
      – Стол ваш, капитан. А вот мостик мой. С этого момента управление "Энтерпрайзом" переходит в мои руки.
      – Вы контролируете выполнение миссии, посол, – ответил Пикар, – но не управляете кораблем.
      Дилор нахмурился, но, похоже, не удивился.
      – Адмирал Заграт...
      – Сейчас его здесь нет, – резко оборвал Пикар. – За экипаж отвечаю я, и я не отдам столько жизней в ваши руки.
      – Даже если после вам придется предстать перед трибуналом?
      – На заседании трибунала придется открыто рассказать о чораи и их пленниках. А также о "Ферреле".
      – Вы очень проницательны, – заметил Дилор. – Фил Манин оказался не столь дальновидным. Но существует множество поводов, чтобы лишить вас корабля и должности в Звездном Флоте, капитан Пикар. Не забывайте о возможности оказаться на каторжных работах на других планетах.
      – Это лучше, чем потерять корабль. Вы погубили "Феррел", но "Энтерпрайз" вам погубить не удастся.
      Посол мрачно смотрел на капитана.
      – Ваша самоотверженность достойна уважения, но в данном случае совершенно неуместна. Я уже имел дело с чораи, поэтому смогу расценить обстановку более компетентно.
      – Тогда расскажите, что вам известно о противнике.
      – Вы слишком упрямый человек, – вздохнул Дилор. – Не относитесь ко мне неприязненно. Враждебность по отношению ко мне делает вас слепым. Что бы вы ни думали обо мне, мои действия правильны. В данной ситуации необходимо вести себя только так, – посол легко постукивал пальцами по стеклу аквариума, наблюдая, как нервно и возбужденно мечутся крошечные рыбки.
      Когда Эндрю Дилор снова поднял голову, Пикар с удивлением заметил, что посол улыбается.
      – Хорошо, капитан, управляйте своим кораблем и дальше. Мы не имеем права сейчас воевать друг с другом. Чораи способны воспользоваться нашими разногласиями и извлечь из этого для себя выгоду. Но если вы действительно дорожите "Энтерпрайзом", то прислушивайтесь внимательно к каждому моему совету.
      Пикар почувствовал, что не доверяет этому человеку. Эндрю Дилор умен и хитер. Кроме того, часто он просто непредсказуем.
      Они вышли на мостик вместе. Жан-Люк заметил, что Райкер смотрит на них вопросительно. Но сейчас не время удовлетворять любопытство первого офицера. Стараясь держаться спокойно, капитан прошел на свое рабочее место. Дилор занял стул слева от Пикара. Пикар в конце концов решился открыто взглянуть в глаза Райкеру.
      – Можете идти на сближение, Первый.
      – Полный вперед, мистер ля Форж, – приказал Райкер.
      – Снизить скорость.
      – Показания сенсоров, мистер Дейта, – снова сказал первый офицер.
      – Корабля чораи не видно.
      – Выключить двигатели.
      Они прибыли на то место, координаты которого указала Рут. "Энтерпрайз" неподвижно замер в пространстве, – Итак, посол, мы в назначенном месте в назначенное время. Где же корабль чораи? – резко спросил капитан. Ради этой встречи Пикар поставил на карту собственную карьеру и судьбу.
      – Спокойно, капитан. Я уверен, что они вот-вот появятся, – Дилор оглянулся через плечо и нахмурился. – Так же, как и Рут.
      – Вообще-то, мы прибыли немного раньше, – заметил пунктуальный Дейта. – На одну минуту и пятнадцать секунд.
      Пикар был слишком напряжен и еле сдержался, чтобы не выругаться.
      – Дейта, радиус сканирования огромен. Если сканер не фиксирует появление противника, значит, корабль опаздывает и, возможно, вообще не прилетит.
      – Капитан! – воскликнула Наташа Яр. – Сенсоры дальнего радиуса зафиксировали появление какого-то объекта. Он передвигается на большой скорости. Он приближается!
      Пикар словно врос в кресло.
      – Поднять забрала!
      – Посмотрите, – Джорди указал на экран.
      Еще несколько секунд назад на экране ничего не было видно. Внезапно появилась крошечная точка, которая стала стремительно увеличиваться.
      – Они летят прямо на нас, – предупредила Яр, когда изображения оранжевых шаров заполнили весь экран. Пронзительно зазвучал сигнал тревоги. Замигали желтые лампочки. Пикар глубоко вздохнул и произнес:
      – Непредвиденный маневр.
      – Нет, – возразил Дилор, – они не собираются атаковать.
      – Откуда вы знаете?
      Казалось, что столкновение неизбежно. Но внезапно корабль чораи замер, от резкого торможения задрожали оранжевые шары.
      – Они прибыли на двадцать две секунды раньше назначенного времени, – отметил Дейта. – Поразительная точность.
      – Как и скорость движения корабля, – признал Жан-Люк, удивленно приподняв брови.
      Теперь ему стало понятно, почему для выполнения дипломатической миссии командование Звездного Флота выбрало работника разведывательной службы.

      Личная запись капитана Пикара:
      "Ради выполнения служебного долга я вынужден принимать решения, противоречащие моим убеждениям. И тем не менее, я нахожу это положение отвратительным. За товар мы вымениваем людей. Мы платим за возвращение тех, чьи жизни следовало защитить еще до похищения. Неужели дипломатическая служба не может предложить иного решения?"

* * *

      Рут приветствовала чораи знакомой мелодией. Переводчица появилась столь же неожиданно, как и корабль противника. Только что его не было видно, но прошли считанные секунды, и вот он уже здесь, совсем рядом с "Энтерпрайзом".
      Девушка заиграла сразу же, как только вышла из турболифта. Шагая по направлению к капитанскому мостику, она пристально смотрела на экран.
      – Мы можем получить видеоизображение капитана или того, кто будет вести переговоры? – тихо спросил Пикар Дилора.
      Тот отрицательно покачал головой:
      – Нет. Похоже, у них нет видеотехники, которая соответствовала бы нашей. Зато аудиосистемы чораи развиты лучше, чем наши.
      – Вы можете добавить что-то еще, советник? – обратился капитан к Диане Трой.
      Диана постаралась забыть о собственных сомнениях, это мешало ей сосредоточиться и четко воспринимать чувства находящихся рядом людей.
      – Я ощущаю единение мыслей и желаний всех присутствующих. Такое чувство, будто корабль стал живым существом.
      Рут проиграла приветствие. Чораи ответили ей так же, как и раньше. Четыре голоса исполнили мелодию, которая вначале прозвучала на самых высоких нотах, а потом медленно и плавно соскользнула вниз.
      Посол нетерпеливо ждал окончания приветствия, а потом попросил Рут передать чораи подтверждение ранее оговоренных условий соглашения. Девушка перевела слова Дилора мелодией, которая прозвучала по-иному, и стала ждать ответа.
      В ответе чораи Пикар расслышал нотки несогласия, это было ясно даже без перевода. Дилор озабоченно посмотрел на переводчицу, он тоже почувствовал неладное.
      – Что-то не так?
      – Они хотят получить больше свинца, – объяснила Рут. – Двенадцать фунтов вместо обещанных ранее десяти.
      Девушка вопросительно взглянула на посла, ожидая других распоряжений.
      – Нет. Скажи, что условия остаются прежними. Десять фунтов. Заодно напомни, что первый взнос уже сделан.
      Девушка послушно перевела. Пикар не знал, был ли такой способ общения условием со стороны чораи, или Дилор хотел скрыть то, о чем говорилось, от экипажа "Энтерпрайза". И хотя отношение капитана Пикара к послу Дилору изменилось за последний час, он все-таки не был уверен в том, что информация, которую Рут передавала чораи, совпадает с переводом. Пикар знал, что Дейта с помощью компьютера добился кое-каких успехов в переводе языка чораи. Но в реальной обстановке андроид не мог справиться с переводом, так как язык оказался очень сложным.
      Похоже, что противник настаивал на своем. Рут попыталась объяснить:
      – Чораи знают, что переговоры ведутся с другим кораблем. Они считают, что условия контракта должны быть новыми.
      – Ладно, – согласился Дилор. – Так как "Энтерпрайз" корабль сильный и победит их, если они надумают атаковать, мы уступим им три фунта. Если, конечно, они не вздумают назначить новую цену или ввязаться в войну.
      Пикар кашлянул, но не стал возражать против заносчивости посла. Он обещал, что переговоры будет вести посол, и не собирался отступать от данного слова. Однако Дилор заметил, что Пикар не совсем доволен.
      – Чораи любят торговаться, – объяснил посол. – Чем меньше будет у них металла, тем скорее они согласятся отдать остальных пленников.
      Должно быть, Рут перевела предложение Дилора инопланетянам.
      – Они согласны и готовы обсудить процедуру передачи людей.
      – Заложники должны быть переданы в первую очередь.
      До сих пор переводчица послушно выполняла обязанности, не позволяя себе делать замечания послу.
      – Им потребуются гарантии, – заметила Рут.
      – Никаких гарантий, – отрезал Дилор. – Они предприняли военные действия против "Феррела" и лишаются привилегий.
      Девушка пожала плечами и снова поднесла флейту к губам. Дилор откинулся на спинку стула.
      – Расслабьтесь, – посоветовал он Пикару и Райкеру, – на переговоры уйдет довольно много времени.
      – Что случилось с "Феррелом"? – спросил капитан хрипловатым от волнения голосом.
      Он ожидал, что посол снова уйдет от прямого ответа, но на этот раз Дилор решил быть более откровенным.
      – В залог нашего доверия мы передали чораи половину обещанного свинца. А они ускользнули от нас, словно летучая мышь из ада, – Дилор нахмурился, вспомнив допущенную ошибку.
      – Тогда вы попытались захватить их, но только истощили ресурсы "Феррела", – продолжил за посла Дейта. – Я высказываю предположение, основанное на полученной информации. Правильно?
      Дилор какое-то время молчал. Рут продолжала играть на флейте.
      – Да, – наконец согласился посол. – Затем они набросили на корабль энергетическую сеть. Мощности наших фазеров не хватило, чтобы порвать ее.
      Переводчица доиграла очередную музыкальную фразу и опустила флейту на колени.
      – Они очень огорчены и недовольны твоим условием.
      – Однако улетать пока не собираются, – заметил Дилор, задумчиво глядя на главный экран. – Придется подождать.

* * *

      – Проклятье! – воскликнула Беверли Крашер, дослушав до конца кассету с записью данных о состоянии здоровья хэмлинцев. – Проклятье!
      Женщина вынула кассету и попыталась обдумать сложившуюся ситуацию. То, что она узнала, оказалось слишком неожиданным. Теперь ей известно слишком много. Беверли злилась из-за того, что не могла догадаться об этом раньше. Теперь она не волновалась так, как раньше. Дети Хэмлина. Конечно, Дейта прав, этих людей уже нельзя так называть. Андроид был прав. Все еще размышляя над только что полученной информацией, Крашер направилась на мостик. Под ногами задрожала палуба, значит, "Энтерпрайз" снижает скорость. Должно быть, вот-вот начнутся переговоры с чораи.
      Она ожидала, что услышит на мостике музыку. Но там было очень тихо. С непривычной для окружающих самоуверенностью Беверли Крашер прошла к капитанскому креслу. Все места были заняты, поэтому доктор остановилась возле Рут.
      – Выполнили домашнее задание, доктор? – осторожно спросил Дилор.
      – Да, – женщина спрятала руки в карманы и старалась говорить громко и отчетливо. – Оно оказалось очень интересным.
      Капитан пристально смотрел на главный экран, он был слишком занят и не обратил внимания на вызывающий ответ доктора. Беверли же не хотела говорить при всех о том, что она узнала.
      – Сигнал от чораи, – объявила Наташа Яр и включила связь.
      В ответной мелодии слышался диссонанс, но не столь явный, как ранее.
      Рут внимательно выслушала чораи и спокойно перевела:
      – Они согласны, хотя кое-кто был против. Мне кажется, необходимо действовать очень быстро, пока они не передумали...
      Девушка не договорила, так как опять зазвучала музыка.
      – Один из них предупреждает, что если "Энтерпрайз" попытается улететь, то они предпримут атаку.
      – Передайте им, что мы никогда не поступим таким образом. Это позор, – возмутился Пикар.
      Девушка перевела это сентиментальное заявление довольно быстро. Тут же ответили одновременно четыре голоса.
      – Вы доставили им удовольствие. Осторожно, а то они захотят торговаться с вами, – предупредила Рут.
      – Они и на мою-то цену не были согласны, – Дилор резко вскочил. – Мистер Райкер, вы должны приготовить свинец, пока Рут не отправилась на корабль чораи.
      – Неужели необходим непосредственный контакт? – встревоженно поинтересовался первый офицер.
      Вместо посла ответил Дейта:
      – Органическая структура корабля чораи не позволяет точно определить, сколько людей находится у них на борту. Сенсоры не могут точно выяснить координаты для передачи пленников.
      – Хорошо, тогда я иду с вами, – заявил Райкер, поднимаясь.
      – Не надо, – возразила Рут, – мне не нужна ваша помощь.
      – Спасибо за предложение, мистер Райкер, – поспешно вмешался Дилор. – Боюсь, что вы не сможете перейти на корабль чораи, – повернувшись к капитану, он пояснил:
      – Не беспокойтесь, внутри находиться не опасно. Однако с непривычки можно надышаться составами жидкой атмосферы. Если же одеться в защитные комбинезоны, то чораи могут обидеться или решить, будто мы хотим их обмануть. Понимаете, чораи недоверчивы, слишком недоверчивы.
      Казалось, что Пикар ничего не может понять, поэтому в разговор вмешалась доктор Крашер.
      – Судя по данным, которые у меня имеются, жидкость, обогащенная кислородом, вполне пригодна для дыхания. Вы не утонете даже тогда, когда ею заполнятся ваши легкие. Но все-таки подобный эксперимент не слишком приятен для непривычного человека.
      – Однако я надеюсь, что в случае непредвиденных осложнений ваши люди смогут подняться на корабль чораи, – сообщил Дилор. – Пусть мистер Райкер и лейтенант Яр сопровождают Рут до выхода.
      – Конечно, – согласился Пикар и насмешливо улыбнулся.
      Только Беверли Крашер поняла, что капитан насторожился.
      – Вы не часто утруждаете себя просьбами, – добавил Пикар.
      Посол сделал вид, что не понял иронии, он обратился к Беверли Крашер:
      – Если можно, пусть доктор отправится с ними, вероятно, потребуется ее помощь.
      – Нам пора, – нетерпеливо сказала Рут и направилась к турболифту. – Чораи ждут.
      Беверли Крашер неохотно последовала за переводчицей. Доктору так и не удалось обсудить данные медицинских карт хэмлинцев. А ей очень хотелось поговорить об этом с Пикаром. Женщина решила, что сможет рассказать обо всем попозже.

* * *

      Рут подготовилась к переходу на корабль инопланетян очень просто. Девушка протянула флейту лейтенанту Яр, скинула серый плащ и бросила его на ступени, ведущие к транспортеру. Под плащом у Рут ничего не было, кроме цепочки с коммуникатором на шее.
      Ступив на круглую платформу, переводчица неуверенно оглянулась. Райкер заметно нервничал и принялся давать ей последние указания.
      – Если тебе понадобится помощь, стукнешь два раза, и наша команда без промедления перейдет на борт корабля чораи. Если тебе понадобится немедленно вернуться на борт "Энтерпрайза", стукнешь один раз.
      – Этого не потребуется, мистер Райкер, – уверенно сказала Рут. – Хватит тянуть.
      Офицер отошел в сторону и кивнул Наташе Яр. Девушка была главным охранником корабля и следила за обеспечением защиты. Также она отвечала за транспортировку всего необходимого с борта "Энтерпрайза" и обратно. Лейтенант включила систему контроля транспортировки. Протяжно и громко завыла сирена.
      Первая фаза операции началась. Райкер и Яр тотчас же подготовились ко второй фазе. Доктор Крашер наблюдала, как они вынесли бруски свинца и положили их на платформу возле Рут.
      – Все готово, – сообщил Райкер, когда были вынесены все бруски.
      – Да, – озабоченно протянула доктор Крашер, – вот только неизвестно, кого мы покупаем.

* * *

      Экипаж "Энтерпрайза" приготовился к долгому ожиданию. Разговор на мостике то затихал, то возобновлялся. Прошел час. В течение этого времени от переводчицы не поступило ни одного сигнала. Второй час, казалось, тянулся нестерпимо долго.
      Первым возмутился Райкер. Он не понимал, почему молчит Рут.
      – Думаю, что нам следует отправиться на корабль противника, – предложил первый офицер.
      – Ни в коем случае, – возразил Дилор. – Рут бывала у чораи и раньше. Она знает, что делает. Необходимо ждать от нее сигнала.
      – Но, может быть, она попала в беду.
      Посол тут же заговорил властно и требовательно:
      – За успех миссии отвечаю я, мистер Райкер.
      – Вполне естественно, что он обеспокоен, – сказал Пикар, пытаясь защитить первого офицера.
      – Переводчице требуется время, – отозвался Эндрю Дилор, неотрывно глядя на изображение корабля инопланетян. – Чораи не любят спешки.
      – Может быть, – Пикар устало потер виски. Время проходило, члены экипажа все сильнее нервничали. Встревожился и капитан.
      – Советник Трой? – окликнул он. Диана растерянно покачала головой.
      – У меня нет предчувствия о каком-либо неблагополучии. Хотя у меня такое ощущение, будто все на корабле чораи затянуто туманом. Кстати, мне никогда не удавалось уловить, что чувствует Рут.
      – Мистер Дейта, что-нибудь слышно по каналу коммуникационной связи?
      – Похоже, она исследует корабль. Я проследил ее путь по нескольким сферам.
      – А хэмлинцы?
      – По-моему присутствуют, – Дейта озабоченно нахмурился. – Течения атмосферной жидкости сбивают показания моего сканера. До меня доходит только слабое эхо...
      – Можно каким-то образом компенсировать это? – перебил капитан андроида.
      – Все укладывается в систему определенных сложностей. Попытаюсь заново провести калибрование. Надо учесть вязкость и плотность атмосферы, ее состав. Если дополнить контрольный алгоритм...
      – Спасибо, мистер Дейта, – перебил капитан. – Подробности не обязательно.
      – Да, сэр, – вздохнул андроид и молча продолжил работу.
      Когда к концу подошел третий час ожидания, лейтенант Яр получила от Рут сигнал.
      – Сколько передают? Одного или двух? – поинтересовался Райкер.
      – Не могу сказать, – ответила Наташа Яр. – Связь отвратительная. Почти ничего не слышно.
      Лейтенант ввела в систему контроля координаты источника и подготовила площадку для приема Рут и возможного заложника. Помещение озарилось вспышкой. Доктор Крашер автоматически потянулась к медицинской сумке.
      На платформе появилась светящаяся, вздрагивающая фигура.
      Затем она обрела четкие очертания и ожила. Обнаженная кожа Рут была влажной и тускло поблескивала. Из носа девушки вытекала вязкая жидкость. Она быстро испарялась. На руках переводчица держала ребенка.
      К подобному повороту событий оказался готов только один человек – доктор Крашер. Беверли бросилась вперед, выхватила мальчика из цепких рук переводчицы. Перевернув малыша вниз лицом, доктор быстро нажала на грудную клетку мальчика. Он закашлялся, изо рта у него вытекло немного жидкости. Ребенок судорожно вздохнул и сразу же громко заплакал.
      – Сообщите капитану, – попросила Крашер Райкера. Укутав малыша в одеяльце, доктор быстро направилась в изолятор.

* * *

      – Ребенок? – удивился Пикар, когда первый офицер доложил ему о случившемся по каналу внутренней связи. Капитан посмотрел на Дилора, который сидел рядом с совершенно невозмутимым видом. – Вы знали об этом, посол?
      – Предполагал, – отозвался Дилор хрипловатым голосом. – Но нам уже приходилось спасать потомков хэмлинцев.
      – Почему вы не упомянули об этом на совещании? – возмутился Пикар. – Это намного усложняет задачу. Хэмлинское сражение до сих пор является больным местом для Федерации, несмотря на то, что прошло пятьдесят лет. Если кто-то узнает, что людей, которых удерживают чораи, стало больше, то это только подогреет страсти, а они и без того достаточно накалены.
      – Я все прекрасно понимаю, капитан. Но сейчас не стоит обсуждать это.
      Дилор нервно обвел взглядом помещение.
      – Этот аспект проекта по спасению хэмлинцев мне не хотелось бы обсуждать по вполне понятным причинам.
      – Я уверен в порядочности членов моего корабли, – заявил Пикар. – И это больше, чем я мог бы...
      – Капитан, – вмешалась советник Трой, – разрешите мне помочь доктору Крашер, – Диана сидела сейчас в кресле Райкера, ее голос мгновенно привлек внимание капитана. – Во время переговоров с чораи от меня будет мало толку, но я могла бы быть полезной рядом с освобожденным.
      Пикар кивнул головой, таким образом выражая согласие. Советник поднялась и направилась к турболифту. Прямо возле дверей она столкнулась с переводчицей.
      – Как чувствует себя малыш? – озабоченно спросила Диана.
      Рут неопределенно пожала плечами:
      – Кажется, нормально.
      Девушка спокойно прошла мимо советника и направилась к капитану. Волосы Рут все еще были влажными, по лицу и шее стекали тоненькие струйки воды, плащ на спине потемнел и прилип к телу.
      – Почему вы не сказали нам о ребенке? – тотчас же спросил переводчицу Пикар.
      – Мы спасаем просто хэмлинцев. Возраст не имеет никакого значения. – Рут устроилась на стуле. – Свинец уже переправили? – поинтересовалась она. – Тогда необходимо попрощаться. Чораи ожидают прощальной мелодии.
      Пикар покачал головой.
      – Лейтенант Яр переправит металл, как только посол прикажет.
      – Мы ждали встречи с чораи довольно терпеливо, – Дилор лениво вытянул ноги и откинулся на спинку стула. – Пусть и они подождут, пока мы проверим состояние предлагаемого товара.
      – А если мальчик болен, то придется вернуть его обратно? – возмутился капитан Пикар.
      – Нет. Но тогда я потребую, чтобы они снизили цену.
      – Подобный юмор кажется мне оскорбительным.
      – Я говорю серьезно и не пытаюсь шутить, – ответил Дилор. – Просто пытаюсь смотреть на ситуацию с позиций чораи.
      Пикар сжал зубы. Прошло несколько секунд, прежде чем он совладал со своими чувствами. Потом капитан прикоснулся к коммуникатору.
      – Это Пикар. Соедините меня с доктором Крашер... Доктор, доложите о состоянии здоровья ребенка.
      – Мальчику приблизительно два года. Легкие приспособились к атмосфере "Энтерпрайза" нормально. Я еще не закончила осмотр, но, кажется, он совершенно здоров. Чувствуется, что за ним ухаживали отлично.
      Все присутствующие отчетливо слышали тоненький писк ребенка. Рут спокойно заметила:
      – Чораи очень высоко ценят людей. Само собой разумеется, что за ребенком хорошо ухаживали.
      – Ценят за что? – поинтересовался Пикар. – За трудоспособность?
      Рут удивленно взглянула на капитана.
      – Нет. Люди у них совсем не работают, – пояснила девушка. – Они выполняют.., чисто символическую функцию. Укрепляя дружеские связи сообщества, чораи дарят с корабля на корабль ребенка. Обращаться хорошо с подаренным младенцем – дело чести.
      – Избалованный любимчик или раб – существенное различие, – заметил Пикар. Дилор тяжело вздохнул и вмешался:
      – Давайте оставим дебаты до следующего раза, хорошо? – посол прикоснулся пальцем к коммуникатору и скрестил руки на груди. – Соедините меня с транспортной каютой. Это Дилор. Приступайте к передаче свинца.
      Все, кто находился на мостике, напряженно уставились на изображение корабля чораи, неподвижно замершее на главном экране, нетерпеливо ожидая окончания процедуры обмена.
      Было тихо, лишь слабо потрескивали приборы на пульте управления, за которым сидел Дейта. Руки андроида буквально летали по клавишам, не останавливаясь ни на мгновение.
      Послышался голос первого офицера:
      – Капитан, это Райкер. Свинец отправлен.
      Дилор посмотрел на Рут и кивнул. Переводчица поднесла к губам флейту и исполнила плавную мелодию. Под звуки прощальной песни корабль чораи вздрогнул и начал медленно удаляться.
      Дилор наблюдал за улетающим кораблем сквозь полуприкрытые веки. Когда капитан хотел заговорить, посол поднял руку, останавливая его.
      – Слушайте, – прошептал Эндрю Дилор.
      Пикар поднялся из кресла, подошел к андроиду.
      – Мистер Дейта, направляйте корабль на Новую Орегону.
      Дейта послушно кивнул. Одной рукой он ввел информацию с новыми координатами, вторая рука лежала на кнопках сенсора. С прибора поступали данные об удаляющемся корабле инопланетян.
      – Мистер ля Форж, приготовьтесь к переходу на максимальную скорость.
      – Капитан, постойте, – прервал Пикара Дейта, – мои сенсоры, оказывается, не ошиблись. Поступают слабые, однако безошибочные сигналы – на борту корабля противника находится еще один человек.

      Капитан Пикар нервно шагал по конференц-каюте, обходя круглый стол и сидящих вокруг него людей. Неожиданно он остановился напротив Рут.
      – Дейта следил за вами, когда вы путешествовали по кораблю чораи. Значит, вам было известно, что там остался еще один человек.
      – Да, – невозмутимо ответила переводчица. – Но его можно не считать. Он слишком стар, не стоит возвращать его обратно, – А кто вы такая, чтобы решать подобные вопросы?
      Пикар гневно посмотрел на сидящего рядом с девушкой посла.
      – Или это вы решили? – спросил он Дилора.
      – Я об этом ничего не знал, – отозвался посол. – Политика Федерации в данном вопросе вполне определенная. Все выжившие хэмлинцы должны быть освобождены, – Я говорила с Ясоном, – сообщила Рут, – спросила, хочет ли он идти со мной и мальчиком. Но он не хочет оставлять чораи. Будущее в другом мире его пугает. Он слишком много времени провел в обществе с чораи и не желает другой жизни.
      Пикар сел за стол.
      – Конечно, можно было догадаться, что любой пленник боится перемен, боится всего неизведанного. Но, возможно, этому человеку помогли бы приспособиться к условиям его родной среды. Мы не должны были оставлять его в плену потому, что он боится свободы.
      Рут покачала головой, убежденность капитана не поколебала ее уверенности.
      – Расскажи, что произошло, – попросила она Дилора. – Пусть они поймут.
      Посол ничего не ответил. Он сидел, опустив голову, будто пытаясь прочесть ответ на полированной поверхности стола. Он молчал, и девушка встревожилась.
      – Пожалуйста, – просительно сказала она.
      Дилор вздрогнул. Рут никогда не говорила таким тоном. Подняв голову, посол посмотрел на капитана, но обратился к переводчице:
      – Мы должны подчиниться требованиям Федерации и освободить всех пленников. Всех без исключения.
      – Нет! – закричала Рут. – Для них все потеряно! Они все умерли! И Ясон умрет! – отчаяние переводчицы было неподдельным.
      – Это правда? – спросил Пикар. Дилор молчал. Вместо него решилась ответить доктор Крашер.
      – Из пяти хэмлинцев, привезенных ференджами, умерли трое. В живых остались только два ребенка.
      – Ясно, – задумчиво произнес капитан, его поразило, что сведения известны доктору. – Почему мне не доложили раньше?
      – Извините, но я получила эти сведения всего несколько часов назад... – попыталась оправдаться Беверли.
      Пикар отмахнулся от нее. Он точно знал, кто виноват. Похоже, "Разделяй и властвуй" было жизненным кредо Дилора.
      – Продолжайте, доктор.
      – Во всех случаях причина смерти была разной. Но это только на первый взгляд. К физическим недугам добавлялся эмоциональный стресс. У одного произошел сердечный приступ, закончившийся фатально. Другой человек умер от воспаления легких, – доктор Крашер замолчала, тяжело вздохнула и договорила:
      – А третий закончил жизнь самоубийством.
      – Так что вы можете порекомендовать, доктор? – спросил Пикар, размышляя о том, каким образом поступить в дальнейшем. Похоже, что с тех пор, как Дейта сообщил о присутствии еще одного пленника на корабле чораи, Дилор отказался от полномочий, возложенных на него командованием Звездного Флота.
      – Будет ли этот человек жить, если мы возьмем его на борт "Энтерпрайза"? – поинтересовался Пикар.
      – Я не могу ничего сказать определенно, – заявила доктор Крашер. – У меня слишком мало данных, чтобы принимать какое-то решение. Мы не знаем, какое действие на состояние здоровья умерших людей оказало длительное пребывание на корабле ференджей.
      – Ференджи или люди, какая разница! Неужели вы не понимаете, что это одно и то же? На кораблях чораи совершенно иная среда. Оставьте старика там, где он находится, – сказала Рут.
      – Мы не можем так поступить, – спокойно произнес Дилор. – Решение принято на более высоком уровне. Нам не остается ничего иного, как торговаться за последнего пленника.
      – Я не стану переводить, – упрямо заявила Рут.
      – Но чораи умеют говорить на общепринятом языке Федерации, – заявил Пикар. Рут и Дилор удивленно уставились на капитана. – Рут сообщила первому офицеру, что они выучились нашему языку от детей Хэмлина.
      – Да, верно, – неохотно отозвался посол. – Однако подобная форма общения не подходит для данной ситуации. Наш язык кажется инопланетянам слишком грубым, они озлобляются.
      – У нас нет другого выхода. Остается только попытаться, – сказал Пикар.
      Дилор не стал ему противоречить. Капитан снова обратился к переводчице:
      – Вы должны нас понять.
      – Нет. И помогать я вам не буду, – девушка вскочила и выбежала из каюты.
      В космическом пространстве звук не распространяется. Однако от инстинктов, выработанных в процессе развития межпланетных связей, избавиться не так просто. Преследуя корабль чораи, члены экипажа "Энтерпрайза" выбрали тип поведения хищника, подкрадывающегося к добыче. Разговаривали только тогда, когда было необходимо. Все делали очень тихо. Даже передвигались, неслышно шагая по мягкому толстому ковру, который устилал палубу мостика. Двигатели тоже работали не очень громко – скорость специально снизили.
      "Энтерпрайз" подстраивался к неспешному полету корабля противника. А чораи исполняли собственную песню о мечтах представителей иных миров.
      Дейте удалось установить зависимость между спиралеобразным движением корабля и мелодией их языка. Но смысла исполняемой песни он так и не сумел постичь. Очевидно, Рут могла бы все прояснить, но девушка так и не вернулась на мостик.
      – Доложите обстановку, Первый, – потребовал капитан, направляясь к командному центру. Говорил он, как и все, тише обычного.
      – Чораи передвигаются очень медленно, – ответил Райкер. – Мы по-прежнему стараемся держать их корабль в радиусе контроля нашего сенсора. До сих пор они не обнаружили присутствие "Энтерпрайза".
      – Рут отказалась помочь нам установить с ними связь, – сказал Пикар, больше не рассчитывая на помощь переводчицы. – Значит, нам необходимо самим обратиться к ним.
      – Придется воспользоваться хитростью, – заметил Райкер. – Думаю, Дейта может сделать именно то, что нужно в данной ситуации, – первый офицер посмотрел на андроида, тот кивнул в ответ. – Рут сыграла для меня версию приветствия чораи, а Дейта умудрился записать ее на вокодер. До сих пор противник не слышал именно этой мелодии и может подумать, что переводчица снова вызывает корабль.
      – Отлично, – похвалил Пикар.
      Дейта поднялся и подошел к лейтенанту Яр. Вручая девушке вокодер, он объяснил, как им пользоваться.
      – Здесь записано приветствие. Включишь, как только мы установим радиоконтакт.
      – Вы очень настойчивый человек, мистер Райкер, – заметил Дилор. – Очевидно, обладаете способностью убеждать. Неужели все без исключения женщины попадают под действие ваших чар? Или только доверчивые? Такие, как Рут?
      Райкер сжал зубы, но ничего не ответил.
      – Приближаемся к кораблю чораи, мистер ля Форж, – предупредил капитан. – Приготовьтесь снизить скорость по моему приказу.
      – "Энтерпрайз" вошел в радиус действия радиосвязи, – объявила лейтенант Яр. – Можно включить вокодер?
      Корабль чораи остановился при первых же звуках мелодии. Потом развернулся и направился навстречу "Энтерпрайзу". Изображение грозди светящихся оранжевых шаров на главном экране медленно увеличивалось. На приветствие, как и раньше, ответили несколько голосов чораи. Каждый пел свою приветственную мелодию. Затем наступила тишина. Противник ждал ответа.
      – Посол, кто будет говорить с чораи, вы или я? – спросил Пикар.
      Дилор поднялся, посмотрел на капитана. Он держался неуверенно и нерешительно. Затем перевел дыхание и объявил:
      – Я.
      Отвечая противнику, посол пропел единственный начальный звук си бемоль. Пикар отметил, что у Дилора удивительно приятный, музыкальный тенор.
      – Кто вы такие? – спросил один голос чораи, немного искаженный, должно быть, из-за жидкой атмосферы корабля. Однако переливы мелодии были так красивы, что действовали на людей завораживающе, точно песня сирены.
      – Я – Дилор, – после короткой паузы заговорил посол. Он изо всех сил старался, чтобы голос звучал как можно нежнее и мягче.
      – А где другая? Почему она не поет для нас?
      – Она устала и отдыхает. Моя речь, конечно, не столь приятна, как ее, но, может быть, вы меня выслушаете?
      – Чего вы хотите? – послышался второй голос чораи.
      – Мы довольны торговой сделкой, – объяснил Дилор. – Поэтому хотели бы заключить еще одну. Мы можем продать вам еще немного свинца.
      – Мы не можем заплатить за него.
      – Можете... – Дилор замолчал, но через несколько секунд закончил:
      – Вы можете заплатить. На вашем корабле находится еще один человек.
      Послышалось пение нескольких голосов. В их перекличке слышалось крайнее возмущение. Потом один из чораи произнес на языке Федерации:
      – Торговли не будет.
      Пикар узнал голос того инопланетянина, который выступал против первой торговой сделки. Казалось, Дилор, все-таки не терял надежды убедить чораи.
      – Мы можем предложить любой ценный металл.
      – Ясона нам подарили. Его нельзя продавать.
      – Но ведь мальчика вы продали.
      – Потому что у него пока не было имени. Ясон в другом положении. Мы его слишком любим и не можем продать.
      – Если вы любите Ясона, то отдадите его нам. Он должен вернуться к своим.
      – Убирайтесь от нас, дикари! Ваши песни ужасны!
      Дилор хотел вмешаться, но не успел и рот открыть.
      – Мы не можем больше общаться с вами! – заявил кто-то из чораи, и стало тихо.
      – Они отключили связь, – сообщил Дейта. Посол взглянул на Пикара, желая понять, что тот думает.
      – Если мы попытаемся остановить их, то "Энтерпрайз" окажется в опасном положении? – спросил Дилор.
      Капитан кивнул и недовольно нахмурился:
      – Да. Однако у нас есть кое-какие секреты, мы попытаемся воспользоваться ими и не отпустим чораи просто так.
      – Тогда делайте все, что можете, – сказал Дилор. – Я не стану вам мешать.
      Как было обещано; он отдавал корабль под командование капитана Пикара.
      Как только капитан скомандовал, корабль рванулся вперед, в погоню за удаляющимся противником. Чораи не ожидали погони и тоже прибавили скорость. Но четыре узких фазерных луча тотчас же поразили четыре шара.
      – Произвести захват, – скомандовал лейтенант Уорф.
      Корабль инопланетян вздрогнул и замер. В центре оранжевой грозди образовалось темное пятно, которое постепенно превратилось в огромное отверстие. Оранжевые шары сливались друг с другом и образовали, в конце концов, большое светящееся кольцо.
      – Как мы и предполагали, потребление энергии не увеличилось, – сообщил Уорф. Его теоретическое предположение стало фактом.
      Пикар приказал лейтенанту Яр включить связь.
      – Это капитан корабля "Энтерпрайз" Жан-Люк Пикар. Мы повторяем свою просьбу. Передайте на борт нашего корабля Ясона.
      Оранжевые шары перегруппировались, выстраиваясь в новые геометрические конфигурации. Но и это не помогло им вырваться из энергетической ловушки Уорфа. Неожиданно один из шаров отделился и поплыл в сторону от "Энтерпрайза", пытаясь вырваться из ловушки. Уорф направил в его сторону луч фазера, шар быстро вернулся на место. Больше подобных попыток не предпринималось. Лейтенант Яр пыталась наладить радиосвязь, но чораи по-прежнему не желали отвечать.
      – Они не так-то легко сдаются, – заметил Райкер. – Наверное, решают, что предпринять еще. Может быть, хотят использовать энергетическую сеть?
      Пикар отрицательно покачал головой.
      – Наши фазеры лишили их возможности использовать данное оружие. Вспомните о том, что они потеряли целых четыре сферы. Значит, объем корабля уменьшился.
      – Что будем делать дальше? – спросил Райкер. – Как мы...
      Неожиданно палуба резко вздрогнула и стала медленно раскачиваться. Вспыхнули желтые огни, зазвучала сирена тревоги. Капитан услышал нарастающий рев работающих двигателей. На пульте управления перед лейтенантом Уорфом замигали какие-то лампочки.
      – Внимание, все станции! – закричал Пикар, схватившись за ручки кресла, чтобы не упасть. – Что происходит?
      Первым опомнился ля Форж. Он быстро сообразил, что происходит.
      – Чораи пытаются вырваться из нашей ловушки. Для этого они наращивают скорость движения корабля.
      – Дейта, сколько времени мы сможем их продержать? – спросил Пикар.
      Колебания палубы несколько уменьшились. Рев работающих двигателей сошел на визг.
      – Не могу точно сказать. Продолжительность зависит от максимальной скорости их корабля. А мы не можем ее измерить.
      – Скорость их корабля девять целых девять десятых, – сообщил Дилор и слабо улыбнулся. – Кстати, эта информация секретная.
      Дейта прикрыл глаза и принялся что-то высчитывать.
      – В этом случае наши энергоресурсы истощатся приблизительно через четырнадцать минут шесть секунд.
      Пикар поднялся и тут же схватился за стул, чтобы не упасть.
      – Лейтенант Яр, приготовьтесь вести огонь.
      – Фазерная мощность составляет сорок процентов, капитан, – сообщила лейтенант.
      – Если увеличить мощность фазеров, – продолжал рассуждать Дейта, – то запасы энергии "Энтерпрайза" иссякнут через пять минут и две секунды.
      – Капитан, смотрите! – Райкер указал на главный экран. Среди оранжевых шаров корабля инопланетян появилось фиолетовое пятно.
      – Проклятье! – выругался Пикар. – По-моему, они собираются нас уничтожить.
      Райкер обратился к капитану.
      – Что делать, сэр?
      – Уорф, продолжайте их удерживать.
      Отдавая команды, Пикар мысленно перебирал возможные варианты. Можно попробовать нейтрализатор энергополя, который изобрел Дейта, но он пока не применялся на практике. Если эксперимент не удастся, то "Энтерпрайз" погибнет. Капитан перевел дыхание и передал приказ по внутреннему каналу связи:
      – Внимание всем! Приготовиться к резкому увеличению скорости корабля. Инженерный отсек.., отключите мощность...
      Внезапно "Энтерпрайз" рванулся вперед, увлекаемый кораблем чораи. Амортизаторы не смягчили сильного толчка. Пикара отбросило назад так стремительно, что у него перехватило дыхание. Изображения звезд на главном экране превратились в светящиеся полоски. Пикар пытался говорить, но мог только хрипло шептать:
      – Доложите о повреждениях.
      – Все жизненно важные системы функционируют нормально, капитан, – отозвался Райкер, получив информацию из всех отсеков корабля. – Кое-где мелкие повреждения.
      – Капитан, оружие приведено в состояние боевой готовности, – доложила лейтенант Яр.
      – Это изолятор, – послышался голос доктора Крашер. – Свяжите меня с мостиком. Какого черта? Что у вас там происходит? Что за глупость – объявлять тревогу с запозданием? Почти во всех отсеках появились раненые.
      – Не сейчас, доктор Крашер.
      Пикар наконец отдышался, смог говорить нормально, отключил связь с изолятором. Сообщение доктора он сможет выслушать немного попозже.
      – Лейтенант Яр, направляйте луч фазера на край грозди. Обходите те сферы, в которых сканер фиксирует присутствие человека, понятно?
      Наташа Яр старательно прицелилась в один из крайних шаров. По всей видимости, в нем никого не было.
      – Фазеры заряжены и готовы к бою, – доложила девушка.
      – Огонь! – скомандовал Пикар.
      Шар взорвался при первом же выстреле, брызги жидкости разлетелись в пространстве. Затаив дыхание, капитан Пикар ждал ответа противника.
      Вначале все оставалось по-прежнему. Потом вновь вздрогнула палуба "Энтерпрайза".
      – Чораи снижают скорость, – прокомментировал Дейта.
      – Решили сдаться! – довольно улыбнулся Райкер. – Я был уверен, что мы их доконаем.
      Пикар не мог сдержаться и тоже улыбнулся, удовлетворенный исходом сражения. Дейта перечислял цифры снижения скорости корабля инопланетян. Вместе с падением скорости кораблей приходил в норму пульс капитана Пикара.
      – Достаточно, дикари! – послышался голос чораи, когда корабли прекратили движение. – Забирайте Ясона, только прекратите стрелять!
      – Мы согласны, – ответил посол Дилор, не дав капитану открыть рот. Он снова почувствовал себя полновластным хозяином положения.
      – Лейтенант Яр, приготовьтесь принять человека на борт корабля.
      – Я одна? – переспросила Наташа, испуганно округлив глаза.
      – Я не собираюсь идти туда сам, лейтенант, – Дилор хмуро посмотрел на экран. – С медведем чораи мне лучше не встречаться. Предпочитаю следить за обменом с мостика.
      – Разрешите мне сопровождать... – поспешил на помощь лейтенанту Яр первый офицер Райкер.
      – В этом нет необходимости, – отрезал посол. – Если Рут справилась одна с подобной операцией, то и эта девушка справится.
      Главный охранник ответила именно так, как ожидал от нее Пикар:
      – Я справлюсь, сэр. Если возникнут затруднения, то доложу на мостик.
      Капитан сделал для Наташи Яр только то, что было в его силах.
      – Мистер Райкер, мистер Дейта, проводите лейтенанта Яр до транспортерной.

* * *

      Пока турболифт спускался вниз, Дейта подробно описывал внутреннее строение корабля чораи. Яр спокойно слушала непонятные медицинские термины. Девушку охватили неприятные ощущения, ведь она была вынуждена подчиняться чужой воле. Когда команда оказалась на транспортерной площадке, Наташе пришлось взять себя в руки и собраться с силами. Их уже ожидала доктор Крашер, ее советы успокоили девушку.
      – Старайся дышать как обычно. Если попытаешься задержать дыхание, то устанешь, можешь ослабеть. Вначале выдохни весь воздух. А потом начинай дышать, будто ничего не произошло.
      – Ты окажешься совсем рядом с Ясоном, – объяснил Дейта, усаживаясь к пульту управления транспортировкой. – У тебя будет время осмотреться и привыкнуть к их среде.
      – Тогда вперед, – скомандовала Наташа и встала на платформу. Ей не хотелось затягивать отправку на корабль чораи и предполагать, что и кто ее встретит там.
      Лейтенант Яр словно бы растворилась в оранжевом корабле чораи. Забыв наставления доктора Крашер, девушка задержала дыхание. Каждая клеточка организма инстинктивно боролась за то, чтобы сохранить в легких воздух и не допустить попадание в них жидкости.
      Наташа заставила себя открыть глаза и внимательно огляделась. Она находилась в круглой полости диаметром около десяти метров. Звучала приятная мелодия. Стены светились, оранжевое свечение словно бы концентрировалось в центре шара, пронизывая прозрачную жидкость. Никаких отверстий не было видно.
      Лейтенант знала, что сможет задержать дыхание еще несколько минут. Этого достаточно для того, чтобы отыскать вход в другой шар, обнаружить там человека и вместе с ним вернуться на "Энтерпрайз", если все сложится благополучно.
      Если же произойдет какая-то заминка, ей все-таки придется вдохнуть эту жидкость. Значит, лучше попытаться сделать это сейчас, пока страх еще не завладел ею. Потом его будет очень трудно преодолеть.
      Девушка быстро выдохнула воздух, который стал подниматься вверх мелкими пузырьками в прозрачной жидкости, наполняющей сферу. На мгновение в сознании мелькнула мысль о том, что легкие наполнились вязкой и теплой водой. Но, вопреки опасениям, Наташа поняла, что не потеряла сознания. Она вдохнула еще раз. Жидкость снова наполнила легкие. Наташа почувствовала запах корицы.
      Легкое течение несло девушку к маленькому плоскому кругу. Непрозрачная мембрана отделяла один шар от другого, она была холодной и гладкой наощупь. Наташа легонько надавила на нее и почувствовала, как мембрана прогнулась. Девушка толкнула сильнее, но так и не сумела открыть ее.
      Тогда Наташа вспомнила о том, как разрезал шары узкий луч фазера. Девушка сложила ладони вместе и направила их вперед, точно нож. Оболочка мягко раздвинулась и девушка легко скользнула в соседнюю сферу. По инерции она устремилась вперед, не удержалась и почти упала. Оглядевшись, Наташа увидела, что здесь находится человек.
      В центре шара парил мужчина, закрыв глаза, и, очевидно, наслаждаясь звуками завораживающей мелодии. По-видимому, он почувствовал течение жидкости, вызванное вторжением девушки, открыл глаза и огляделся.
      Она предполагала, что он испугается. Но человек при виде ее, напротив, поплыл к ней навстречу. Полноватый мужчина смотрел на нее доверчиво с видимым любопытством. На его лице, точно на лице младенца, не было ни единой морщинки, но в русых волосах пробивалась седина. Когда человек оказался рядом с ней, девушка послала на "Энтерпрайз" сигнал.
      Обволакивающие объятия теплой жидкости исчезли. Прохладный воздух, попавший в легкие, словно бы покалывал. Поток яркого света ослепил.
      Девушка попыталась вздохнуть и упала на колени. Она почувствовала, что находится на платформе транспортной палубы "Энтерпрайза". Наташа судорожно закашлялась. В легких перемешались жидкость и воздух. Горло сдавило спазмами. Через секунду девушка потеряла сознание.

      Сигнал доктора Крашер с транспортной палубы "Энтерпрайза" поднял на ноги всех работников медслужбы. Целая команда медсестер и врачей приготовилась к приему новых пациентов и к выполнению распоряжений Беверли Крашер.
      Первым на пороге изолятора появился Дейта. Он нес на руках бездыханное тело Наташи Яр. Лейтенант не стал ждать появления медиков с носилками и сам поспешил доставить девушку в изолятор.
      – Сюда, сюда, – распорядился ожидавший медик, указывая на стол под сканером.
      Дейта осторожно положил девушку. Форма на ней насквозь промокла, волосы сосульками прилипли к лицу.
      – Несчастный случай? – спросила медсестра, подключая сканер, но почти не обратила внимания на то, что Дейта не ответил. – В легких воды нет, – констатировала она.
      – Хорошо, – сказала доктор Крашер, которая, тяжело дыша, вбежала в изолятор следом за андроидом. – Мне нужен химический анализ жидкости.
      Беверли сразу же почувствовала, что от одежды Наташи пахнет корицей. Когда на "Энтерпрайз" вернулась Рут, от нее и от малыша не пахло ничем.
      Последним в изоляторе появился Райкер и передал медикам свою ношу. Дейта предложил донести и Яр, и Ясона, но первый офицер отказался от его предложения. Уильям решил помериться силами с андроидом, что было довольно нелегко. Теперь он едва переводил дух.
      – Если ты собираешься потерять сознание, то сделай это где-нибудь в другом месте, – доктор Крашер оттолкнула Райкера в сторону, чтобы он не мешал ей видеть показания сканера. – Я не могу одновременно следить за состоянием двух пациентов.
      Райкер все еще тяжело дышал и не мог ответить. Дейта спросил о состоянии здоровья Яр и Ясона.
      – Все нормально, – ответила доктор.
      Ясон оказался в незнакомой обстановке, он беспомощно и испуганно озирался вокруг, точно пойманный ребенок. Скорее всего, он был совершенно здоров, не нуждался в успокоительном. Но когда доктор обратила внимание на Наташу Яр, девушка уже умирала.
      – Капитан ожидает ваших прогнозов. Он хочет знать, поправятся ли Яр и Ясон? – спросил Райкер. Он все еще тяжело дышал, но наконец обрел способность говорить.
      – Мы поговорим об этом позже, – резко сказала Крашер. – Я постараюсь обследовать их особенно тщательно.
      Доктор склонилась над девушкой. Сейчас ей было не до Райкера. Она забыла о нем и об андроиде тотчас же, как только они покинули изолятор.
      – Доктор Крашер! – обрадованно воскликнула сестра Татуэлл, – пациентка возвращается к жизни.
      Показания сканера говорили о том же.
      Наташа Яр, широко открыв рот, жадно глотала воздух, будто боялась, что ей не достанется.
      – Таша! – позвала Крашер, она схватила девушку за плечи и слегка встряхнула. – Ты снова на "Энтерпрайзе"!
      Наташа изо всех сил старалась оттолкнуть Беверли, доктору пришлось силой удерживать пострадавшую на месте.
      – Я, должно быть, спала, – голос Наташи дрожал. – Мне показалось, что я тону.
      – Просто ты не привыкла дышать в жидкой среде.
      Доктор ободряюще улыбнулась, убрала со лба девушки мокрые пряди. Наташа по-прежнему тяжело дышала, но вспышки красных лампочек на диагностической панели стали ритмичными. Физическое состояние лейтенанта Яр приходило в норму. Но для того, чтобы прийти в себя после потрясения, ей потребуется время.
      – Что с ним? – спросила Таша, взглянув в сторону мужчины, который лежал на соседнем столе. – Как он себя чувствует?
      – Он сейчас спит под действием снотворного.
      Крашер подозвала медсестер и распорядилась перенести Ясона в соседнюю каюту. Ей придется еще какое-то время наблюдать за его состоянием. Пока доктор отвернулась, отдавая указания, касающиеся Ясона, Наташа попыталась сесть.
      – И куда же ты собралась, можешь сообщить? – спросила доктор, повернувшись к Наташе.
      – Я уже чувствую себя хорошо, – ответила Яр и тут же схватилась за край стола, чтобы не упасть. – Мне пора возвращаться на пост.
      Девушка смутилась от того, что оказалась в таком положении, на щеках выступил румянец. Доктор понимала, что Наташа просто-напросто умерла бы от стыда, если бы узнала, что до изолятора ее нес на руках Дейта.
      – Тебя на время освободили от служебных обязанностей, лейтенант. Тебе придется находиться под врачебным контролем целых двадцать четыре часа.
      – Но ведь я потеряла сознание всего на несколько минут.
      Доктор отлично знала, что лейтенант Яр упряма и несговорчива, потому не стала терять время на бессмысленные уговоры.
      – Таша, – заявила она, – если ты не ляжешь сейчас же, мне придется ввести тебе снотворное.
      Конечно, доктор понимала, что ведет себя жестоко. Но угроза достигла желаемого результата. Беверли не собиралась выпускать Яр из изолятора до тех пор, пока не исчезнут все признаки последствий пребывания девушки на корабле чораи. Кроме того, необходимо найти причину этого специфического аромата, которым пропиталась одежда лейтенанта.
      – Лейтенант Яр пришла в сознание? – спросил капитан.
      – Похоже, ей трудно дышать, сэр.
      Дейта собирался успокоить Пикара, сообщив ему, что спасательная операция прошла успешно, но детальное описание сцены, разыгравшейся на транспортной палубе, только еще больше усилило тревогу Жан-Люка.
      Посол Дилор, казалось, был вполне удовлетворен тем, что лейтенант Яр и освобожденный заложник находятся в изоляторе под присмотром доктора Крашер.
      – Лейтенант Уорф, включите канал связи с кораблем чораи, – распорядился он и нетерпеливо забарабанил пальцами по столу, заметив, что клингон взглянул на Пикара, ожидая подтверждения команды.
      – Воры! – послышались голоса чораи. В обвинительной речи инопланетяне выступали очень слаженно, точно сговорились. – Это нечестная сделка!
      – Давайте посмотрим, можем ли мы что-нибудь отдать им еще, – прошептал Дилор на ухо Пикару. Потом он ответил противнику в полный голос:
      – Излишек свинца по-прежнему принадлежит вам. Мы предлагаем плату за то, что получили.
      – Заберите металл назад, только отпустите нас!
      Пикар почувствовал, что чораи считают свое положение безвыходным.
      – Если мы будем дальше их удерживать, они могут предпринять военные действия, – предупредил он Дилора.
      – Хорошо, – после короткой паузы сказал посол, – отпустите их.
      Лейтенант Уорф поспешил выполнить распоряжение. Как только погасли фазерные лучи, корабль чораи рванулся с места на полной скорости. Весь экипаж завороженно глядел на экран, где изображение оранжевой грозди буквально за долю секунды уменьшилось, превратившись в малюсенькую точку, а потом совсем исчезло.
      – Корабль противника вышел за границы радиуса действия сканеров, – сообщил Уорф. – Они ушли.
      Общение с чораи закончилось так же неожиданно, как и началось. "Энтерпрайз" одержал победу. Капитан Пикар несколько минут наслаждался чувством триумфа, но расслабляться было еще не время. Он вопросительно взглянул на посла.
      – Теперь я всего лишь пассажир, – ответил Дилор на молчаливый вопрос Пикара. – Можете высадить меня на Десятой Звездной Базе. Рут и хэмлинцы отправятся со мной.
      – Вначале мы должны доставить фермеров на новое место жительства, – сказал Пикар. – Наши пассажиры и без того имели массу неприятностей. Да и перелет слишком затянулся.
      Капитан ожидал, что Дилор будет возражать, но тот лишь пожал плечами. Этот человек обладал удивительным чутьем и отлично знал, когда можно возражать капитану, а когда этого делать не стоит.
      – Мистер Дейта, курс на Новую Орегону! – приказал Пикар.
      Андроид заранее приготовил необходимые расчеты.
      – Курс на Новую Орегону, капитан, – доложил пилот.
      Пикар снова устроился в капитанском кресле. Несколько спокойных дней пойдут на пользу всем. Слишком много волнений выпало на долю экипажа за последние сутки.
      – Вперед.
      Джорди проверял показания приборов на пульте управления.
      – Дейта, твои расчеты неверны, – пилот повернулся к капитану. – Примерное время перелета на Новую Орегону тридцать шесть суток.
      – Что? – Пикар вскочил, словно ужаленный. – Мистер Дейта, объясните, что происходит?
      – Если быть более точным, то мы прибудем к Новой Орегоне через тридцать шесть суток, пять часов и двенадцать минут, – Дейта не понимал, почему окружающие так взбудоражены. – Пока мы пытались удержать корабль чораи, они тащили нас за собой на огромной скорости. Мы уклонились от курса на значительное расстояние.
      – Да, но больше месяца! – запротестовал капитан. – От места нашей встречи с чораи до Новой Орегоны оставалось тридцать шесть часов пути!
      – Несколько секунд корабль противника летел на максимальной скорости, – объяснил Дейта. – Я могу показать вам уравнение...
      – Не требуется, мистер Дейта, – прервал объяснения Пикар. Он вздохнул, когда подумал о бедных фермерах.
      – Мистер ля Форж, увеличить скорость.
      Дейта принялся послушно вычислять новое время прибытия к месту назначения с учетом новой скорости.
      – Двенадцать суток, десять часов...
      – Ясно, – капитан снова перебил андроида. Изменение времени прибытия не радовало, он понимал, что ему предстоит объясняться с колонистами. Потом Жан-Люк решил, что с подобной миссией лучше справится Райкер. Одной из привилегий капитана была возможность поручать выполнение неприятных заданий другим.

* * *

      К счастью, во время столкновения корабля чораи с "Энтерпрайзом" никто из фермеров серьезно не пострадал. Большинство колонистов находились на пастбище, когда "Энтерпрайз" резко рванулся вперед. Люди попадали в мягкую траву. Кое-кто к этому времени успел войти в загоны и сараи. Но там было настлано сено, что тоже смягчило удар. Самым невезучим оказался Томас. Он тяжело рухнул прямо возле деревянной двери, сильно ударился затылком и потерял сознание.
      – Томас, сыночек! Мой бедный мальчик, – запричитала Долора, упав на колени рядом с распростертым неподвижным мужчиной. Чарла, оказавшаяся рядом, принялась нащупывать пульс на шее Томаса. Долора напряженно следила за действиями Чарлы. Вокруг Томаса собрались фермеры, они молчали, ожидая слов Чарлы.
      – Я даже приличной шишки найти не могу, – неожиданно засмеялась женщина.
      Томас открыл глаза, растерянно уставился на мать. Потом громко застонал.
      – О-о, не двигайся, – воскликнула Долора, когда мужчина попытался сесть. Она схватила сына за руку и попыталась удержать его на месте. – Тебе станет хуже, сынок... Томас вырвался и поднялся на ноги.
      – Ну, мама, пожалуйста, – сказал он и стиснул зубы.
      Все с любопытством смотрели на него.
      – Я не ребенок, мама, – с досадой добавил он.
      – К счастью, да. Ты – взрослый мужчина с крепким черепом, – насмешливо заявила Патриция.
      Томас сделал вид, будто не заметил иронии женщины и стал старательно стряхивать с одежды прилипшие травинки. Когда он поднял голову, то увидел, что к нему подошли Уэсли и Дннис.
      – Только землетрясения нам не хватало, – возмутился Томас, а потом пропищал, копируя голос Мрай:
      – И кто мог такое придумать?
      – Нет, землетрясение не было запрограммировано, – возразил Уэсли, но потом с виноватым видом добавил:
      – Может быть, мы где-то допустили ошибку.
      Уэсли догадывался о том, что произошло, но предпочел промолчать. Пусть фермеры считают, что толчок произошел из-за его ошибки. Если переселенцы узнают об очередном военном маневре "Энтерпрайза", то не избежать серьезных волнений и недовольства.
      – Интересно, какие сюрпризы ожидают нас еще, мичман Крашер? – язвительно поинтересовался Томас. – Пожары? Торнадо? А может быть, наводнение или Ветхозаветный потоп?
      – Томас! – воскликнула Долора. – Это уж слишком!
      Мужчина покраснел.
      – Извини, мать. Должно быть, я слишком ушибся.
      Он извинился и выбрался из толпы.
      Дннис и Уэсли прислонили к стене сарая высокую лестницу и забрались на сеновал. Отсюда заботы и тревоги взрослых казались им не такими уж важными.
      – Что такого он сказал? – спросил Уэсли. – За что извинился?
      Дннис пробормотал что-то неразборчивое, приминая ногами сено. Сенная пыль забивалась в нос. Мальчики непрестанно чихали. Добравшись до чердачной двери, они распахнули ее и стали жадно глотать чистый воздух.
      – Почему ты не хочешь объяснить? – спросил Уэсли, когда они сели на сено, свесив ноги вниз. Солнце клонилось к закату, отбрасывая от деревьев и холмов длинные причудливые тени.
      – Мы стараемся не говорить о таких вещах при посторонних.
      – О чем?
      Дннис смущенно покраснел. Уэсли удивленно уставился на друга. Юный фермер перевел дыхание и чуть слышно прошептал:
      – Понимаешь, это религия.
      – А-а, – Уэсли постарался не выказывать ни малейшего признака изумления. Он изучал многие культуры, умел уважать чужие традиции, табу, религии. Чтобы успокоить Днниса окончательно, Уэсли тут же переменил тему разговора. – Когда начнется фильтрование?
      – Завтра утром, – недовольно сообщил Дннис, словно бы произносил смертный приговор. Мальчик прилег на сено, оперся на локоть и принялся жевать травинку.
      Уэсли хорошо понимал друга. Как только животные должны будут покинуть стазисные камеры, Дннис не сможет оправдываться тем, что проводит время в грузовом отсеке. Он больше не сможет свободно путешествовать по кораблю.
      – Послушай, может быть, я чем-то сумею помочь...
      – Можешь, – сразу же отозвался мальчик. – Я даже хотел попросить тебя.
      Уэсли ждал, когда Дннис объяснит ему, что задумал. Но, казалось, подросток, наоборот, оттягивает этот момент.
      – Ну так что ты молчишь, Дннис? Ты же знаешь, что я всегда рад помочь тебе.
      – У меня есть план, – мальчик вытер выступивший на лбу пот. – Но только все должно храниться в секрете.
      Уэсли внимательно слушал, что придумал Дннис. Но чем дольше он слушал рассуждения друга, тем сильнее он хмурился.

* * *

      Медицинский изолятор был оборудован таким образом, что мог одновременно служить разным целям. Если сюда помещали заразного больного, то изолирующий слой, присутствующий в воздухе, блокировал распространение инфекции и не позволял болезни распространяться.
      Если же у кого-то из больных иммунитет был снижен, то тот же изолирующий слой фильтровал воздух, не подпуская к больному бактерии и вирусы.
      Для пациентов с высокой температурой или страдающих от сильного переутомления были установлены специальные лампы слабого накаливания. А мягкие воздушные подушки особенно подходили для больных с ожогами.
      Крашер готовилась к приему пациентов с корабля чораи и попыталась создать в изоляторе условия, приближенные к реальной среде корабля противника.
      Диагностический сканер фиксировал малейшие изменения физического состояния пациентов, а также отображал действие последней инъекции успокоительного. Но он не мог показать того, что доктору хотелось знать в эти минуты. Беверли молча наблюдала за спящим Ясоном, ее мучили сомнения. Тревога не оставляла доктора с тех пор, как она узнала, что все взрослые, освобожденные с кораблей чораи, погибли. Кожа мужчины все еще была влажной. Ясон потерял сознание, как только его вырвали из привычной жидкой среды и выдворили на борт "Энтерпрайза". Сейчас его лицо было спокойным. Однако доктор Крашер хорошо помнила выражение ужаса в глазах мужчины, когда он внезапно очутился на транспортной платформе.
      Ясон совершенно неожиданно оказался в новом мире. Когда он закричал, в легкие хлынул поток воздуха. Если он является одним из тех, кого похитили чораи с Хэмлина пятьдесят лет назад, то, скорее всего, не помнит своего детства. Значит, попытка напомнить ему о прошлом не ослабит потрясения перехода из одной среды в другую. Даже Таша Яр, пробыв у чораи всего несколько минут, потеряла ориентацию и никак не могла сообразить, что вернулась на "Энтерпрайз".
      Неужели они решили помочь этому человеку слишком поздно? Неужели Ясон умрет так, как умерли другие...
      Доктор Крашер прикоснулась ладонью к прозрачному стеклу, за которым лежал Ясон. Стекло тут же потемнело, стало непрозрачным, отгородило пациента от глаз посторонних. Мужчина будет находиться без сознания еще несколько часов. Но женщина выбралась из палаты на цыпочках, будто беспокоилась, что разбудит бывшего заложника.
      В соседней палате тоже лежал человек. Только малыш спал вполне естественным сном. У него были черные курчавые волосики и нежно-розовая кожа, что составляло разительный контраст с бледной кожей Ясона.
      – Он накричался, видимо, утомился и уснул, – сообщила Диана Трой. Женщина сидела у кровати мальчика. – Поесть он так и не смог, но, когда проснется, будет очень голодным. Уверена, что смогу накормить его чем-нибудь вкусненьким.
      Доктор посмотрела на индикатор содержания сахара в крови и почти автоматически кивнула в знак согласия. Но, сообразив, о чем говорит Диана, Беверли отрицательно покачала головой.
      – Это будет не так просто сделать, Диана.
      Медицинские карты хэмлинцев дали информацию, руководствуясь которой доктор могла сделать подобный вывод. – Малыша растили в жидкой среде. Чтобы научить его жить в наших условиях, потребуется много времени и терпения.
      – Значит, за ним необходимо постоянно внимательно наблюдать, – сказала Трой. – А как мы объясним его присутствие работникам медслужбы?
      Когда малыша принесли на борт "Энтерпрайза", об этом знали всего несколько человек. Трой сидела с ним почти все время, пока доктор Крашер осматривала других больных. Но дальше скрывать присутствие мальчика двух лет, неизвестно откуда взявшегося, будет очень трудно.
      – Хороший вопрос. Кстати, и присутствие Ясона необходимо будет как-то объяснить.
      – Будем говорить, что они выжили после крушения космического корабля, – предложила Трой. – Пусть это звучит неоригинально, но недалеко от истины.
      – Прекрасно, – согласилась доктор, – только надо предупредить остальных членов экипажа, чтобы они придерживались той же истории. Разные версии только подогреют любопытство и вызовут ненужные толки. Я загляну попозже, и мы обсудим, как будем вести себя, когда малыш проснется.
      Доктор направилась к выходу.
      – Беверли, – окликнула Диана, – мы не можем и дальше говорить о нем: мальчик или малыш. Его надо как-то назвать.
      – Может быть, назвать его Моисеем? – предложила Крашер и вышла из каюты.
      Шагая по коридору, старший офицер медицинской службы пыталась хоть на время забыть о хэмлинцах. Ее помощи ждали другие больные. Изолятор оказался переполненным, значит, ей придется сегодня работать всю ночь.
      Предупреждение Пикара было слишком кратким и несколько запоздалым. Не все быстро сумели сориентироваться и подготовиться к внезапному резкому толчку. Кое-кто вообще никогда не обращал внимания на сигналы тревоги и не успел принять мер предосторожности. У других просто была замедленная реакция. Травмы оказались различной степени тяжести.
      Пострадавших с переломами и вывихами доставили на носилках медбратья или принесли на руках товарищи. Более часа доктор Крашер принимала несчастных, сочувствовала, помогала облегчить боль, назначала лечение, утешала.
      – Дункан скоро поправится, – сообщила одна из медсестер.
      Она вела наблюдение за состоянием здоровья астронома. Старик пострадал довольно серьезно во время толчка корабля – на него упал телескоп. Доктор Крашер облегченно вздохнула, увидев, что астроном отделался только сильным ушибом, переломов позвоночника не было.
      – А что с Баттерфилдом? – поинтересовалась Беверли.
      Ботаник получил самую серьезную травму. На него свалился горшок с цветами и проломил череп. Если бы Баттерфилд пришел в сознание, то он первым бы посмеялся над комичностью ситуации. Сейчас доктора Крашер беспокоило одно: как бы осколки черепной коробки не повредили мозг ученого. Но здесь приходилось ждать, все возможное было сделано.
      Дозуэлл пожал плечами.
      – Пока никаких изменений.
      Доктор Крашер чувствовала, что злится из-за того, что здесь от нее ничего не зависит. Она бессильна помочь пострадавшему. Женщина вошла в рабочий кабинет и обнаружила там Жан-Люка Пикара.
      – Капитан, – гневно воскликнула доктор, – из-за того, что Дилор заставил вас ограничить меры безопасности, изолятор переполнен ранеными. Они даже не поняли, что произошло. Пассажиры не имеют никакого отношения к сделкам посла, однако почему-то расплачиваться пришлось им. Я считаю, что они заплатили слишком дорого.
      Обличительная речь Беверли была обращена к Жан-Люку, он был согласен с доктором полностью. Да, только он один виноват в том, что случилось. Несчастные должны лежать теперь в изоляторе.
      – Это пассажиры, – продолжала обвинять доктор, – нельзя было подвергать их такой опасности. Тем более, что вы понимали, на какой риск идете! Почему вы не отделили пассажирский отсек? – спросила Беверли.
      Доктор Кратер не знала, что именно это он и собирался сделать перед тем, как отправиться на встречу с чораи. Но Дилор убедил его, что делать этого не стоит. Может быть, капитану не хотелось отстаивать свое мнение? Пикар не знал, что случилось бы, если бы он оставил пассажирский отсек. Вполне возможно, что, вернувшись назад, экипаж не обнаружил бы пассажиров вовсе.
      – Я предпочел не оставлять пассажиров без защиты.
      – Скажите это моим пациентам.
      – Я отвечаю за свои действия.
      – По крайней мере, вы можете говорить, в отличие от Дункана и Баттерфилда, – она не успела договорить, как уже пожалела о сказанном. Но Пикар не дал ей возможности извиниться или поправиться.
      – Ваша обязанность – исправлять ошибки, допущенные капитаном, – резко сказал он, – вы должны радоваться, что ваши руки не обагрились кровью.
      – Жан-Люк, извините. Я не имею права так открыто говорить. Я виновата.
      – Никогда не извиняйтесь, если уверены, что говорите правду, доктор Крашер, – отрезал Пикар.
      Женщина не успела ничего сказать, как Жан-Люк быстро вышел из кабинета.

* * *

      Офицеры покидали мостик один за другим. Вскоре здесь остался только ля Форж. Он устроился в капитанском кресле и попытался представить себя командиром корабля. Наблюдая за тем, как Пикар принимал решения во время переговоров с чораи, лейтенант спрашивал себя, смог бы он действовать с таким же самообладанием в подобной ситуации. Конечно, в ближайшем будущем у него не появится возможность проверить это.
      – Джорди?
      Ля Форж оглянулся.
      – А-а, Уэсли, привет, – он не заметил, как юноша появился на мостике. Джорди облегченно вздохнул, радуясь, что врасплох его застал мичман, а не кто-то из офицеров. – Можешь поработать на любой из свободных станций...
      – Я пришел сюда не работать, – мотнув головой, сказал Уэсли. – Я хочу кое о чем тебя попросить.
      – О чем же? – ободряюще поинтересовался Джорди. Он обратил внимание на то, что юноша настроен очень серьезно.
      – Вообще-то, моя просьба не имеет отношения к службе на корабле, – сообщил Уэсли. – Просто моему другу нужна кое-какая информация.
      – Какая информация? – насторожился ля Форж.
      Юный мичман нервно оглянулся, потом наклонился и что-то зашептал на ухо Джорди. Как только офицер услышал и уловил суть просьбы, он сразу же понял, о ком идет речь.
      – Лучше всего поговорить с Логаном, – сказал ля Форж.
      – О-о!
      Ля Форж только улыбнулся:
      – Ладно, ладно, я знаю, что главного инженера нельзя назвать твоим лучшим другом, но уверен, что он ответит на твой вопрос. В конце концов, у него появится шанс задать несколько вопросов в качестве компенсации.
      – Да, наверное, ты прав, – согласился Уэсли и направился к выходу.
      – Еще вот что, Уэсли, скажи Дннису.., я хотел сказать: твоему другу. Передай, что я желаю ему удачи.
      – Спасибо, Джорди, – поблагодарил Уэсли, – удача ему непременно понадобится.

* * *

      Райкер направлялся к себе в каюту. Неожиданно он услышал нежную мелодию, звуки которой доносились откуда-то сверху. Музыка завораживала, манила. Уильям и сам не заметил, как остановился, а потом направился в ту сторону, откуда лились волшебные звуки. Офицер свернул в боковой коридор, и музыка зазвучала громче. Повернул еще раз, мелодия стала еле слышной.
      Он вернулся назад и снова прислушался: мелодия, казалось, доносится с потолка. Печальные переливы были настолько искренними, что на глаза сами собой наворачивались слезы.
      Подняв голову, Райкер обнаружил люк, открыл его и подтянулся. Широкие плечи с трудом протиснулись в круглое отверстие. Поднявшись по вертикальной лестнице, мужчина оказался на площадке между двумя палубами.
      Рут сидела на металлическом бортике, поджав под себя ноги. Когда девушка увидела Райкера, то стала играть тише. А когда он уселся рядом на бортике, огибающем люк, выводящий на лестницу, то девушка совсем перестала играть. Рут опустила флейту на колени, но так ничего и не сказала.
      – Ты поранилась, – сказал Райкер, заметив на щеке переводчицы кровоточащую ссадину. Протянув руку, он отвел прядь волос в сторону и увидел, что царапина уходит к виску, а на лбу виден кровоподтек.
      Рут уклонилась и немного поежилась, будто ей неприятно прикосновение его ладони.
      – Острые углы и твердое железо. Разве не из этого сделаны космические корабли?
      – Мы доставили на борт Ясона. Думаю, что ты должна знать об этом. Доктор Крашер сделает все возможное...
      Пикар описал Райкеру столкновение с переводчицей, сообщил, что Рут отказалась им помочь.
      – Он лжет, – неожиданно выпалила Рут.
      Райкер чуть не спросил, кого она имеет в виду, но потом сообразил, что она может говорить только об одном человеке. Уильям молчал, давая ей возможность высказаться.
      – Он знал, что я делала. Все время знал.
      Райкер понимал, что Пикар думает точно так же.
      – Тогда почему же Дилор все отрицает?
      Рут не ответила. Она разобрала флейту на отдельные фрагменты, сложила в специальные кармашки на плаще. Каждая деталь помещалась в отдельный карман.
      – Он многое знает. Знает много такого, о чем не желает говорить. Это опасные вещи.
      – Может быть, ты мне расскажешь? – спросил Уильям.
      Девушка резко вскинула голову и посмотрела ему в лицо так, будто увидела в первый раз.
      – Я и так уже много тебе сказала. Теперь его очередь.
      Оттолкнув офицера в сторону, она поднялась и принялась спускаться вниз по лестнице. Райкер направился следом, но к тому времени, когда он оказался в коридоре, Рут нигде не было видно.

      За стеклами иллюминаторов сверкали звезды. Их было огромное количество. Но их свет совершенно не грел людей, которые собрались за столом в рабочем кабинете капитана.
      – Вы знали, что на борту корабля чораи находился еще один взрослый, но были готовы отпустить противника вместе с пленником. Почему? – спросил капитан.
      – Рут действовала самостоятельно, – ответил Дилор, не теряя обычной уверенности, хотя всего несколько часов назад именно здесь он выглядел растерянным. – Я ничего не знал...
      Пикар больше не мог выдержать. Он ударил кулаком по столу и возмущенно закричал:
      – Мне надоели ваши игры, посол Дилор! Или разведчик Дилор – или как вас там еще? Хватит хитрить, хватит скрывать информацию! Мне необходимо знать точно, что здесь происходит, и какую роль во всем случившемся играете вы!
      Выражение невинности тотчас же исчезло с лица посла. Мужчина выглядел усталым и измученным.
      – Да, – согласился он, – мне было известно о присутствии Ясона на корабле чораи. Я знал, что Рут собиралась оставить его, – Дилор откинулся на спинку кресла, будто ему требовалась поддержка для дальнейших объяснений. – Я согласился не мешать Рут, так как знал, что здесь Ясон все равно умрет. Такое случалось уже не раз. Переводчица просто не знает о всех смертельных случаях. Федерации удалось освободить двенадцать человек, двенадцать хэмлинских пленников.
      – И все они умерли? – спросил Райкер.
      – Не все, но те, кто остался в живых, замкнулись, отгородились от общества. Кое-кто сошел с ума. Похоже, только маленькие дети могут приспособиться к жизни вне среды кораблей чораи.
      Пикар вспомнил о тех несчастных, которые сейчас находятся в изоляторе, ему было горько и досадно.
      – Почему же вы не сказали мне об этом до того, как взяли на борт Ясона?
      Ответ посла подтвердил его опасения.
      – Потому что вы могли бы оставить его у чораи, – объяснил Дилор. – Будучи личностью цельной, ответственной, вы записали бы все в капитанский дневник. Меня совесть мучает гораздо меньше. Я решился бы оставить Ясона только в том случае, если бы об этом никто не знал. Слишком многие начальники желают, чтобы были возвращены все хэмлинцы.
      Пикар мог обвинить Дилора в безнравственности, однако понимал, что сейчас посол говорит искренне.
      – А почему так важно вернуть их?
      – У каждого начальника по этому поводу собственные соображения. Кое-кто из них считает, что хэмлинцы должны быть освобождены, что они смогут жить калеками на родной планете. Они верят, что жить калеками на родине лучше, чем быть здоровыми и жить рядом с теми, кто убил их родителей. Другие хотят, чтобы хэмлинцы привезли с собой полезную информацию. Понимаете, дети ведь не могут рассказать, каким образом устроены и как летают корабли чораи.
      – Нет, – Пикар возразил против такого объяснения и презрительно посмотрел на Дилора. – Никогда не поверю, что адмирал Заграт стал бы жертвовать жизнями людей ради таких сведений.
      – Не спешите делать выводы, – сказал посол и прикусил губу, словно бы останавливая себя, чтобы не сообщить лишнего.
      Он принялся нервно барабанить пальцами по крышке стола, поглядывая то на капитана, то на Райкера. Потом перестал постукивать и продолжал:
      – Ромуланцы охотятся за этой информацией. Можно сказать, они вот-вот всерьез заинтересуются этим вопросом. Один из их военных кораблей, "Дефендер", погиб во время сражения с чораи. Вероятно, были и другие, мы не знаем точно.
      Теперь Пикар и Райкер слушали предельно внимательно.
      – Я должен был узнать, каким образом чораи смогли победить "Дефендер".
      Райкер тут же уловил связь между событиями.
      – И даже позволить им уничтожить "Феррел".
      – Если понадобится.
      – А вы просто хладнокровный ублюдок, – совершенно спокойно заявил Пикар, вскакивая на ноги.
      – Вы ничего не видите дальше собственного носа, Пикар! – выкрикнул Дилор. – Как вы думаете, что произойдет, если ромуланцам удастся раскрыть секрет полетов чораи? Через Нейтральную Зону они доберутся до сердца Федерации и погубят целые миры. Вообразите только, что оставят после себя ромуланцы, если узнают секреты технологии суперполетов.
      – "Энтерпрайз" был послан для сохранения равновесия, – сообщил Пикар и опустился в кресло, – Хотя, могу сказать, что равновесие очень шаткое.
      – Да, знаю. Я тоже там был. Именно там и узнал о судьбе "Дефендера". К счастью, мне удалось перебраться через Нейтральную Зону до того, как я оказался без сознания от потери крови.
      Снова Пикар осознал, что его мнение об этом человеке меняется уже в который раз. Очевидно, это очень мужественный и сильный мужчина. Пикар и уважал, и ненавидел его одновременно.
      – "В интересах безопасности Федерации" – не пустые слова, – продолжал бесстрастно рассказывать Дилор. – Несколькими десятками жизней или экипажем корабля жертвуют ради спасения миллионов. Капитан Манин забыл об этом, когда попытался взорвать "Феррел". Он хотел избавить людей от мучительной агонии, а заодно уничтожить корабль чораи. Мне пришлось его остановить.
      Мало-помалу в сознании капитана вырисовывалась достаточно полная картина происшедшего.
      – Вот почему вы были ранены... – Как вы уже не раз упоминали, люди очень болезненно относятся к событиям на Хэмлине, хотя прошло уже пятьдесят лет. Они ненавидят чораи, жаждут мести. Но при помощи дипломатии можно было бы добиться большего. Учитывая то, что, даря людей с корабля на корабль, чораи укрепляют таким образом связи друг с другом, стоило бы надеяться, что, обменивая людей на металлы, мы укрепим связи между чораи и Федерацией. В свою очередь, эти связи дадут доступ к технологическим секретам.
      – Мои действия, должно быть, не способствовали укреплению таких отношений, – заметил Пикар, устало вздохнув.
      – Конфликтная политика Федерации изначально поставила нас в проигрышную ситуацию. Кое-кто из начальников хочет вернуть всех пленников. Кое-кто желает завязать с чораи дружественные отношения, – Дилор пожал плечами. – Тот корабль, с которым мы встретились, лишь один из многих кораблей чораи, к тому же не самый главный. Скоро мне придется вступать в контакт с другими.
      – Если бы вы посвятили меня в свои дела в самом начале, то мы сумели бы избежать многих неприятностей.
      – Я и сейчас не имел права говорить вам об этом, – пояснил Дилор, открывшись офицерам с другой стороны и угрожающе добавив:
      – Если то, о чем вы сейчас слышали от меня, каким-то образом выплывет, то можете считать себя мертвецами. Об этом позабочусь я лично.

* * *

      Дилор вернулся в каюту и удивился, когда обнаружил там Рут. Переводчица уютно расположилась на кушетке и слушала запись струнного концерта Вивальди. Когда Эндрю вошел, девушка подняла голову, посмотрела на него с отсутствующим видом и снова отвернулась, продолжая наслаждаться звучанием музыки. Он уже привык к ее молчаливости, потому что Рут вообще редко здоровалась. Рут оставалась спокойной и отрешенной до тех пор, пока не возникала необходимость обратиться к нему. Эндрю решил, что ссора каким-то образом изменит их привычные отношения, но, похоже, Рут совершенно забыла о том, что произошло вчера.
      А может быть, его предательство только сравняло счет.
      Дилор опустился на стул, закрыл глаза и с наслаждением стал слушать. Через какое-то время он почувствовал, что голоса альтов и скрипок постепенно снимают напряжение, в котором он находился после беседы с офицерами. Если Рут на него не сердится, то он не станет выяснять отношений.

* * *

      Когда Райкер и Дилор вышли, Пикар остался на наблюдательной палубе. Он никогда не уставал смотреть на расстилающийся за иллюминаторами вид, потому что каждый раз далекие звезды выглядели иначе, были другими. Эти яркие маяки словно бросали ему вызов и одновременно вдохновляли своей переменчивой красотой. Однако сейчас панорама за бортом корабля показалась ему неинтересной, скучной.
      За его спиной открылась дверь. Пикар решил, что вернулся Райкер. Но приближающиеся шаги были слишком легкими. В темном стекле иллюминатора мелькнуло отражение Беверли Крашер. Женщина остановилась в нескольких шагах от капитана и посмотрела в иллюминатор. Несколько мгновений они стояли молча, внимательно глядя на сверкающие звезды. Потом женщина заговорила:
      – Если смотреть на звезды очень долго, то можно ощутить себя Богом. Или хотя бы представить, как бы ты себя вел, будучи всемогущим, всевидящим, всезнающим.
      Пикар молчал, и она продолжала:
      – Капитаны и врачи склонны преувеличивать собственную значимость. Мы хотим решить все проблемы, излечить все недуги, а потом обвиняем себя за то, что не в состоянии сделать невозможное. Или обвиняем других.
      Пикар посмотрел на женщину.
      – Мне читается лекция, доктор Крашер?
      – Что-то вроде этого, – Беверли по-прежнему смотрела на сияющие во тьме искорки. – Я предпочитаю читать лекции, а не извиняться.
      – Мне не нужно ни то, ни другое.
      – Вы заслужили и то, и другое, – Крашер вздохнула, повернулась и посмотрела ему прямо в глаза. – Извините за то, что я накинулась на вас в изоляторе, спасибо за то, что выслушали меня, когда я была раздражена и наговорила глупостей.
      Капитан повел плечами и переступил с ноги на ногу.
      – Да я сам был не в лучшем настроении, – виноватым тоном сказал он. – Вы не сообщили ничего такого, чего бы я не твердил себе тысячу раз.
      – Должно быть, нам обоим необходимо отдохнуть.
      Пикар улыбнулся, отчужденность растаяла, но осталась настороженность, такая знакомая, которая существовала между ними уже давно. Беверли отступила немного, а Жан-Люк снова стал смотреть на звезды и удивился их яркому великолепию.
      – Как чувствует себя лейтенант Яр? – спросил он, чтобы скрыть скованность.
      – Пытается разнести вдребезги изолятор, – вздохнула доктор Крашер. – Скоро я ее выпущу, если до этого не задушу.
      – А Ясон?
      – Спит после инъекции снотворного и успокоительного, – ответила женщина. – Я установила его личность по старым медицинским картам. Это Ясон Рирдон. Когда его похитили чораи, ему было всего три года. Он был немного старше малыша, которого мы забрали у чораи.
      – Они не родственники?
      – Нет. Мне пришлось использовать генетические знаки для того, чтобы установить родителей мальчика. Его отец – один из похищенных хэмлинцев, а мать, очевидно, родилась уже в неволе. Результат союза двух подростков. Учитывая то, что у людей на кораблях чораи прекрасное здоровье, можно предположить, что они размножаются там со сказочной скоростью. Удастся ли нам вызволить всех?
      – И нужно ли вызволять? – задумчиво спросил Пикар, вспомнив, что сказал посол Дилор о фатальных исходах среди освобожденных.
      Крашер подняла руку, как бы предостерегая.
      – Этого пока и я не знаю. О Жан-Люк, если бы вы видели Ясона, когда его переправили на борт "Энтерпрайза"... В глазах у него застыл ужас... – она встряхнула головой, словно отгоняя неприятное видение. – Мне необходимо вернуться в изолятор. Действие снотворного кончается. Ясон может проснуться.
      В коридор они вышли вместе, но направились в разные стороны. Пикар уже почти свернул за угол, когда доктор неожиданно окликнула его:
      – Кстати, капитан. Профессор Баттерфилд просит приготовить к завтраку салат из того растения, которое вместе с горшком упало ему на голову.

* * *

      Хотя у Дейты была такая же каюта, как и у всех остальных членов экипажа, застать его можно было либо у Джорди, либо в библиотеке, – везде он пытался удовлетворить собственное любопытство. У андроида не было физических потребностей, но он неустанно жаждал пополнения знаний. Дейта поглощал информацию с таким удовольствием, с каким гурманы поглощают новые, искусно приготовленные блюда.
      Так как Джорди в данный момент находился на мостике, Дейта решил провести последний час отдыха в библиотеке. Он уже тщательнейшим образом изучил тексты, объясняющие физиологическую потребность в сне у органических жизненных форм, но его все еще волновали кое-какие психологические аспекты. Дейта вошел в библиотеку и заметил, что кто-то копошится в дальнем углу.
      – О, Дейта, привет, – поздоровался Уэсли, когда андроид приблизился к нему. Мальчик попытался схватить все ксерокопии, лежащие на столе, но Дейта взял одну из книг в твердой обложке.
      – Очень интересно, – заметил Дейта, прочитав заглавие.
      Вообще-то, книга показалась ему немного устаревшей. Но длительное общение с людьми научило его вести себя тактично.
      – "Основные принципы инженерного творчества". Хочешь повторить? Ты ведь уже проходил этот материал.
      – Я должен помочь другу, – Уэсли взял последнюю копию, потом пристально посмотрел на андроида. – Дейта, желательно, чтобы ты не распространялся об этом.
      Андроид нахмурился, фраза была для него незнакома.
      – Не понял. Ты хочешь, чтобы я тоже взял копию?
      – Нет. Имел в виду... – Уэсли тяжело вздохнул:
      – Просто не говори никому о том, что я делаю. Понимаешь, это.., м-м-м...
      – Секрет? – догадался Дейта.
      – Да, – подтвердил мальчик. Андроид довольно улыбнулся и восторженно повторил:
      Секрет: тайное действие. Стремление скрыть реальные...
      Уэсли перебил его:
      – Извини, но я опаздываю на урок.
      Виновато улыбнувшись, мичман Крашер собрал со стола остальные бумаги и заторопился к выходу.
      Андроид остался один. Так он стоял, размышляя над загадочным поведением мальчика. Дейта понимал, что стал соучастником какого-то тайного дела и теперь не знал, как ему себя вести.

* * *

      Всякий раз, когда Райкер встречался с Патрицией, она относилась к нему приветливо и держалась с чувством собственного достоинства. В этот раз, когда он снова пришел к ней в каюту, женщина предложила выпить чаю, и Уильям не смог отказаться. Они выпили по чашечке теплого травяного настоя и только потом заговорили о деле. Райкер надеялся, что дружелюбие Патриции не сменится враждебностью, когда она узнает о последних событиях. Отставив в сторону пустую чашку, он кашлянул и начал:
      – У меня для вас хорошие новости. Мы снова взяли курс на Новую Орегону.
      – Мы успеем прилететь к тому времени, когда животных извлекут из стазисной установки? – поинтересовалась Патриция.
      – Вряд ли, – Райкер действительно так предполагал. – Пришлось чинить забарахлившие двигатели. Значит, наше пребывание в космосе несколько затянется.
      Райкер был доволен, что Логан не встречается с фермерами, – главный инженер был бы возмущен, если бы узнал, что кто-то компрометирует доверенную ему область деятельности.
      – И насколько мы задержимся? – осторожно спросила Патриция.
      Уильям мягко улыбнулся и попытался уйти от ответа. Но женщина смотрела очень серьезно, и офицер сообщил:
      – Примерно на две недели.
      Опасения оказались излишними. Патриция восприняла неприятное известие без комментариев. Райкер решил, что женщина ведет себя спокойно, так как Долора убедила фермеров, будто можно все время жить на импровизированном пастбище. И тут он вспомнил еще кое о чем:
      – Кстати, о животных. Проще было бы переправить стазисную установку на палубу с пастбищами по транспортеру.
      – Наши люди никогда не согласятся. – Патриция сердито нахмурилась, когда услышала столь кощунственное предложение. – Фермеры не признают транспортеров, – заявила она.
      – Чего я и опасался.
      Райкер знал, что сообщество колонистов, поднимаясь на борт корабля, собиралось путешествовать только один месяц. Вместо этого перелет затянулся на пять месяцев. Когда шаттлы перевозили переселенцев и их имущество на "Энтерпрайз" с космодрома Десятой Звездной Базы, то люди испуганно вопили и взвизгивали. На время разлучаясь с родственниками и личным имуществом, они вели себя так, будто расстаются навсегда. Первый офицер вспомнил, как ужасались фермеры, глядя на невиданную ранее технику. Ему не хотелось повторения подобной сцены.
      – В ином случае придется разбирать машину и переносить отдельные ячейки на руках, – сказал он.
      – Значит, животные просто-напросто погибнут, – сделала вывод Патриция. Очевидно, она также, как и Райкер, вспомнила суматоху при посадке на "Энтерпрайз".
      – В таком случае принимать решение не мне, – сказал Райкер. Он не знал, стоит ли сейчас убеждать женщину в том, что безопаснее переправить установку по транспортеру.
      – Я тоже не могу ничего решить одна, – Патриция отставила в сторону пустую чашку. – У нас все решается сообща.
      Оба понимали, какое решение могут принять переселенцы сообща. Райкер встал, собираясь вернуться на мостик. Он подумал, что попытался сделать все, зависящее от него. Может быть, колонисты позволят членам экипажа помогать переносить стазисную установку. А еще было интересно, кто возмутится и выступит против неблагоразумных поступков фермеров.
      – Конечно, если вы не будете совещаться с фермерами, они не смогут отказаться от транспортера, – сказала Патриция и поднялась.
      – Прошу прощения? – изумился Уильям. Женщина отвела глаза в сторону. Но провожая его до двери, попыталась пояснить свою мысль.
      – Если завтра утром стазисная установка окажется на пастбище, будет поздно возмущаться и возражать. Вероятно, никто даже не поинтересуется, каким образом она там оказалась.
      – Спасибо за чай, Патриция, – довольно улыбнувшись, поблагодарил Райкер. – И за совет.
      – Не за что, – спокойно ответила женщина. – Пожалуйста, не говорите никому.

* * *

      – Я не выдержу больше ни одной минуты здесь! – Таша Яр ворвалась в кабинет доктора Крашер, возмущенно крича. – Я должна сейчас находиться на мостике, – там от меня хоть какая-то польза. Мы выполняем ответственное задание! А я не могу делать то, что мне полагается по должности. Кроме того, я себя чувствую отлично, – она что есть силы стукнула кулаком по столу.
      – Я очень рада за тебя, Таша, – вздохнула Беверли Крашер и слегка отодвинулась от девушки. – Но я держала тебя здесь потому, что не получила результатов анализа жидкости с корабля чораи.
      Женщина протянула Наташе Яр кассету. Она сделала проверку почти механически, по давно укоренившейся привычке, однако в результате получила неприятный сюрприз.
      – Что ты помнишь о жидкой среде корабля чораи?
      – У меня было ощущение, будто я тону, – девушка поежилась. – Самыми страшными оказались первые несколько минут. Но потом я стала дышать, что было не очень опасно. Даже можно сказать – приятно. Жидкость имела привкус и запах корицы.
      – Вот то-то и оно. Я отправила жидкость на анализ в лабораторию. В ней обнаружен наркотик.
      – Значит, мне придется еще какое-то время пробыть в изоляторе, верно? – казалось, Яр интересует только одно.
      – Да, – подтвердила доктор. – Упорство – отличное качество для главного охранника, но не для пациента.
      Крашер направилась в коридор. Лейтенант Яр потрусила следом.
      – Я не могу отпустить тебя до тех пор, пока не буду уверена, что организм очистился от присутствия наркотического вещества. Даже тогда неизвестно, какие будут последствия.
      – Но я чувствую себя замечательно, – воскликнула Наташа.
      – Таша, то же самое ты говорила после игры в "Парижские площади" с Уорфом. Я видела, как ты то синела, то чернела, но не признавалась, что тебе больно.
      – Это неверное сравнение!
      – Достаточно! – Крашер резко остановилась и повернулась к лейтенанту. – Еще одно слово, и я вызову охранников, которые отведут тебя обратно в палату.
      Неожиданно кто-то закричал в палате, неподалеку от которой находились женщины. Они бросились вперед и ворвались в каюту. В воздухе витал знакомый аромат.
      – Таша, позаботься о Трой, – приказала доктор и бросилась к небольшому боксу.
      Ясон не спал. Он плакал писклявым голосом, словно ребенок. Советник Диана Трой приглушенно всхлипывала. Доктор отодвинула защитную завесу, намереваясь подойти к больному. Он сидел на корточках, забившись в угол и раскачиваясь из стороны в сторону. Казалось, он ничего не видел, хотя его глаза были широко раскрыты. Он не прореагировал на появление доктора.
      – Ясон, – Беверли подошла к нему и дотронулась до его плеча.
      Мужчина громко вскрикнул, скорчился, спрятал лицо, прижав голову к коленям. Руки и ноги у него дрожали.
      – Нет, не подходите ближе! – закричала Диана. – Вы только еще больше напугаете его.
      Диану Трой била крупная дрожь. Наташа пыталась успокоить женщину, обняла ее за плечи.
      – Каким образом успокоить его? – спросила доктор.
      – Не знаю, – всхлипнула Диана. – Никак. Просто не подходите к нему.
      Ясон еще плотнее вжался в угол, он кричал гортанно и резко, по-прежнему раскачиваясь из стороны в сторону.
      – Проклятье, – выругалась доктор и достала из медицинской сумки шприц со снотворным. Ясон вздрогнул, когда ощутил прикосновение холодного металла, но остался сидеть в прежней позе. Спустя несколько секунд снотворное стало действовать. Мужчина затих и замолчал. Крашер осторожно положила его на кушетку, поправила руки и ноги, чтобы ему было удобнее лежать. Теперь он проспит еще часов шесть-восемь.
      Доктор включила контрольные приборы, опустила защитную завесу, чтобы скрыть пациента от посторонних глаз. Приборы показывали, что физическое состояние Ясона в норме, а психическое – нет.
      Беверли Крашер достала еще один шприц со снотворным и повернулась к советнику Трой.
      – Нет! – запротестовала Диана, но от инъекции увернуться не успела. – Нет! Я и в самом деле чувствую себя хорошо.
      – Вы все так утверждаете, – пробормотала Беверли. – Теперь ты успокоишься и сможешь благополучно добраться до каюты.
      – Но я не могу оставить Моисея без присмотра.
      Диана была настроена решительно, она намеревалась остаться в изоляторе, тогда как Таша Яр мечтала покинуть его.
      – Малыш только что начал меня узнавать.
      – Я посижу с ним, – предложила Яр. Доктор Крашер удивленно посмотрела на девушку:
      – А я считала, что ты рвешься из изолятора.
      Яр пожала плечами.
      – Просто не могу смотреть, как плачет Диана.
      Советник вытерла слезы и рассмеялась:
      – Спасибо за предложение. Но ты хоть что-нибудь знаешь о детях?
      – Не очень много, – призналась лейтенант, – но такой опыт может пойти мне на пользу, – она немного помолчала и добавила:
      – Если только он не связан с выполнением неприятных биологических функций.
      – О, делайте, что хотите, – сказала доктор. Она устала от обеих женщин.
      Диана мгновенно успокоилась, у Наташи поднялось настроение. Сама же Беверли никак не могла успокоиться с тех пор, как увидела проснувшегося Ясона. Тревожные мысли никак не давали сосредоточиться на чем-нибудь другом. Оставшись одна в рабочем кабинете, Крашер не могла больше ни о чем думать. Женщину охватило отчаяние. Через какое-то время она уселась за рабочий стол, включила компьютер, но совершенно не соображала, что видит на экране монитора. Она думала и думала о хэмлинцах, пыталась найти хоть какую-то крохотную зацепку для их спасения. Но вместе с тем доктор Крашер понимала, что одной ей не справиться, кто-то должен помочь. Почти бессознательно она прикоснулась пальцами к значку коммуникатора.
      – Я ждал, что вы позвоните, – сказал Эндрю Дилор. – Я почти наверняка знаю, что вам нужно.
      – Вы попросите ее?
      – Да, попрошу, – неохотно согласился он. – Но не могу гарантировать, что Рут согласится помочь вам.
      Посол отключил связь.
      А доктор Крашер призналась себе в том, что не может гарантировать, останется ли в живых Ясон.

      Патриция стояла в стороне от остальных фермеров. Женщины и мужчины выстроились полукрутом перед одним из сараев. Они переговаривались друг с другом шепотом, постукивали нога об ногу, переминались на месте, чтобы не замерзнуть, так как утро было довольно прохладным.
      Женщина с интересом наблюдала за поведением переселенцев. Деревянные строения казались бесформенными в призрачном свете предутренних сумерек. Сцена для будущей драмы готова.
      Появились Дннис и Уэсли. Мальчики пробрались сквозь толпу и направились к сараю. Фермеры прекратили перешептываться, напряженно замерли.
      Мальчики чувствовали, что за каждым их движением пристально следят десятки пар глаз, и потому держались немного скованно. Друзья обменялись нервными улыбками и отодвинули железные засовы на больших деревянных воротах.
      Ворота распахнулись, толпа невольно подалась вперед. Люди вытягивали шеи, стараясь рассмотреть сложное оборудование, установленное в сарае. Комментариев последовало не очень много, лишь кое-кто высказался о хитроумном устройстве установки.
      Патриции стало немного стыдно за то, что переселенцы так спокойно восприняли все происходящее. Никто, даже Томас, не удивился и не заинтересовался, каким образом стазисная установка оказалась здесь и каким образом ее сюда доставили. Конечно, женщина знала, что не все понимают технологию транспортировки. А возможно, никому до этого просто не было дела. Патриция была благодарна Райкеру, что он совершил это чудо ночью, а теперь даже не показался на пастбище. Должно быть, он просто посмеялся бы над людьми, которых так легко одурачить.
      Дннис подошел к установке, вынул одну ячейку и приступил к непосредственному процессу фильтрования. С противоположной стороны машины показался Уэсли, он разматывал на ходу длинный тонкий провод, который сворачивался кольцами. Конец провода мичман протянул другу.
      Дннис вставил провод в ячейку дренажной трубы и нажал на кнопку. Мальчик двигался не спеша, спокойно и уверенно, казалось, что он занимается подобными делами много лет подряд. Захлюпала, забулькала жидкость – начался процесс всасывания.
      – Дннис никогда не был таким старательным, работая на ферме, – заметил Томас, подходя к Патриции.
      – Он стал старше. Ведь мы улетели с Грздика так давно, – попыталась защитить сына женщина.
      Она и сама смотрела на мальчика с удивлением, отмечая какой крепкой и мускулистой стала его когда-то тощая фигурка.
      – Ты должен радоваться, Томас, что есть те, кто может выполнить такую работу, – заметила она.
      Во время полета Патриция молчаливо поощряла интерес сына к стазисному оборудованию.
      Теперь она глядела, как ловко и уверенно мальчик справляется с работой, и тревожилась, как бы этого не заметили остальные.
      Уэсли и Дннис тем временем подключили остальные ячейки. Изредка мальчики переглядывались, словно бы подбадривая и одобряя друг друга. Совершенно очевидно, что главным был юный фермер, а не мичман звездного корабля.
      Патриция не заметила, как к ней подошла Долора.
      – Он твой сын, все правильно, – язвительно заметила она, но Патриция сделала вид, что не замечает иронии.
      Тонкий пронзительный сигнал оповестил о том, что первая ячейка освободилась от питательной жидкости. Зрители сгрудились над ней, с интересом и опаской глядя на Днниса. Мальчик отодвинул заслонку и заглянул в контейнер. Через пару секунд у него в руках оказался розовый новорожденный кролик, потом еще один.
      – Они живы, – с гордостью сообщил Дннис, доставая из ячейки крохотные розовые комочки.
      – Сатанинское порождение, – пробормотал старый Стивен и сплюнул на землю.
      Патриция отметила, что Долора недовольно сжала губы. Должно быть, она услышала, как выругался Стивен. Только он мог позволить себе ругнуться в присутствии Долоры. Они почти не общались, но Стивен был отцом детей Долоры. Наверное, этим можно было объяснить кое-какие странности в их отношениях.
      – Эй, посмотрите-ка! – обрадованно закричал Уэсли.
      Мальчик открыл ячейку, в которой находились щенки. Глазки их были еще закрыты. Когда мальчик взял новорожденного щенка с черными и белыми пятнами на спинке, тот принялся тыкаться блестящим влажным носиком ему в ладонь. Щенку нужно было молоко. Майра подошла поближе и забрала у мальчика щеночка.
      – Возьми скорее, – сказала Майра Чарле.
      Патриция поспешила на помощь женщинам, взяла еще одного щенка. Все произошло очень быстро. Фермеры едва успевали принимать новорожденных. Вслед за щенками появились поросята, потом – цыплята и утята. У всех новорожденных не было матерей, за ними надо было старательно ухаживать, их надо было согревать и кормить. Фермеры вновь приступили к работе после десяти месяцев вынужденного отдыха. Трудиться без отдыха и передышки им предстоит до конца жизни.

* * *

      – Послезавтра появятся жеребята! – сообщил Уэсли.
      Мальчик был возбужден. Беверли смотрела ему в глаза, но, казалось, он этого не замечает. Уэсли замолчал на несколько мгновений, недоуменно взглянул на мать и воскликнул:
      – Мам, но ты меня совсем не слышишь!
      – Разве? – спросила доктор и тяжело вздохнула. – Да, наверное, ты прав.
      Она отложила в сторону сумку и снова вздохнула.
      – Ты даже не пришла посмотреть на ферму, – Уэсли переложил пакет с учебниками из одной руки в другую. – Я пойду туда после уроков. Может быть, ты хочешь пойти со мной?
      – Извини, Уэсли. Я знаю, что ты много работал над этим проектом. Мне очень хочется посмотреть, но...
      – Но ты тоже много работала, – закончил за нее сын. – Вообще-то, надо сказать, что ты выглядишь очень усталой.
      Беверли была удивлена, еще несколько месяцев назад сын этого не заметил бы.
      – Понимаешь, я очень мало сплю, – сказала Беверли. В последнее время Уэсли не видел мать спящей. – Как только здесь все уладится, я обязательно приду посмотреть на ферму.
      – А как чувствуют себя освобожденные?
      Доктор ничего не ответила.
      – Тебе пора идти, а то опоздаешь на урок физики, – сказала она.
      – Астрономии, – поправил Уэсли и направился к двери. У выхода мальчик остановился. – Мам, если бы друг попросил тебя помочь ему, а после все может обернуться кое-какими неприятностями для него и его семьи...
      – Уэсли, о чем ты говоришь?
      – Да так, ни о чем, мам. Пока.
      Беверли Крашер помахала сыну и снова принялась за работу. Она показалась доктору еще сложнее. Беверли еще раз проверила список пациентов. Их имена были переписаны в том порядке, в каком больные лежали на койках. Сегодня утром большинство мест в изоляторе освободилось.

* * *

      – Возвращайся на мостик, – приказала доктор, – последние анализы показали, что у тебя все в порядке.
      – Я пытаюсь убедить тебя в этом все время, – лейтенант Яр вскочила с кушетки. Она выглядела очень довольной. – Я и не чувствовала никаких последствий действия наркотика.
      – Отчего же ты упала в обморок? – напомнила Крашер. Доктор радовалась, что, к счастью, Наташа вдыхала наркотик всего несколько минут. Если бы так же легко мог поправиться Ясон! Можно ли надеяться на благополучный исход, если он провел на борту корабля чораи пятьдесят лет? Беверли снова и снова пыталась решить, каким образом помочь Ясону.
      – Послушай, Таша, я думаю, что наркотик не повлиял на твою память. Можешь ли ты вспомнить обстановку внутри корабля противника?
      – Конечно, могу. Я не скоро забуду об этом, – казалось, доктора удовлетворил подобный ответ, но девушка была слишком обрадована разрешением покинуть изолятор и не обратила внимания на странное поведение Беверли Крашер. – И еще, по поводу Дианы Трой...
      – Я понимаю, что она устала, и выбрала людей, которые помогут ей ухаживать за мальчиком, – сообщила доктор. – Таша, прошу, будь осторожна. Я не хочу, чтобы ты еще раз попала ко мне в изолятор, – доктор кое-что придумала, а лейтенант отвлекала ее, не давала сосредоточиться и продумать все хорошенько.
      – Не беспокойся, я не вернусь, – девушка бегом бросилась к двери.
      Доктор осталась одна и попыталась привести мысли в порядок. Ей необходимо срочно связаться с Дейтой. Андроид мгновенно отозвался на вызов и терпеливо выслушал все соображения доктора.
      – Да, технически подобный проект выполним, – согласился Дейта, немного подумав. – Но мне нужна кое-какая дополнительная информация. – И тут же подробно изложил собственные соображения по поводу того, какие данные потребуются.
      – Наверное, Таша сможет объяснить тебе кое-что, – задумчиво сказала Крашер. – Конечно, Рут могла бы помочь. Но, боюсь, что она не согласится.
      – Желаете начать прямо сейчас? – спросил андроид.
      – Нет, Дейта, – доктор немного помолчала, – я дам тебе знать, как только буду готова.
      Она все еще ждала ответа Дилора. Если Рут откажется, не захочет помочь им спасти Моисея, то не согласится спасти и Ясона.

* * *

      Доктор Лиза Иовино нашла советника Трой, ориентируясь на звуки детского плача. Плач слышался за дверью одной из палат.
      Диана была слишком занята и не сразу заметила появление доктора. Несколько минут Лиза наблюдала за женщиной и ребенком.
      Советник сидела за столом перед пищевым синтезатором и держала на коленях хныкающего малыша. На столе было выставлено множество блюд, но почти ничего не тронуто. На груди и на лице Дианы засыхали брызги детского питания.
      – Попробуй тогда вот это, – упрашивала женщина, протянув мальчику ложечку картофельного пюре. Моисей открыл рот, видимо, собираясь закричать во все горло. В это мгновение Трой ловко сунула ложечку ему в рот.
      Через секунду картофельное пюре оказалось на лице женщины, а малыш закричал возмущенно и сердито. Похоже, Диана сама была готова расплакаться.
      – Я пришла заменить вас, – сказала Лиза, подходя поближе. – Доктор Крашер считает, что вам необходимо отдохнуть.
      Понаблюдав за Дианой, доктор Иовино поняла, что надо было устроить женщине отдых намного раньше. Мальчик плачет уже несколько часов подряд.
      – Но он не привык к чужим, – устало сообщила Диана. – Дети всегда открыто выражают свои чувства. Боюсь, что он испугается, если я оставлю его с вами.
      Советник Трой потратила много сил и времени, чтобы приучить Моисея к себе, но покормить его ей так и не удалось.
      – Он все равно кричит, так что мы теряем не очень много, – спокойно сказала доктор, подошла к столу и взяла мальчика на руки.
      Моисей был очень удивлен появлением еще одного лица и от неожиданности замолчал. Но перестал он кричать ровно настолько, чтобы получше рассмотреть незнакомую женщину. После этого мальчик заплакал с новой силой. Пальчиками он судорожно сжимал край зеленого одеяльца, в которое был укутан. Капли фруктового пюре застыли на одеяле, им было выпачкано мокрое от слез лицо Моисея.
      – Наверное, ты не очень голоден, а? – спросила Лиза.
      – Наоборот, он очень голоден, – пояснила Диана.
      Услышав голос советника, малыш повернул голову в ее сторону. Он умудрялся одновременно плакать и прислушиваться к разговору женщин. Диане стало интересно, понимает он хоть что-то или нет. Наверное, человеческая речь в жидкой среде кораблей чораи звучит по иному.
      – Он просто не привык к нашей пище, – объясняла Диана Лизе, сожалея о том, что они не взяли у чораи какого-нибудь детского питания. Она чувствовала, как малыш сердится, что его стараются напичкать чем-то непривычным. – Я пыталась накормить его супами, пудингом, мороженым, давала овощное и фруктовое пюре.
      – Когда захочет, то поест сам, – невозмутимо заявила доктор Иовино. – Ребенок никогда не умрет от голода, если сможет дотянуться хоть до чего-нибудь съедобного.
      Внешне доктор казалась человеком мягким и невинным. У нее были пышные каштановые волосы и внешность человека, о котором говорят: "кровь с молоком". Но Диана чувствовала, что на самом деле Лиза была человеком сдержанным и довольно суровым.
      – Этот ребенок – особенный, – Диана не знала, как объяснить Лизе, почему она так усердно пытается накормить малыша и почему он такой капризный, ведь капитан запретил рассказывать правду о том, откуда появился мальчик. – Его растили в не совсем обычной среде.
      – Да, я знаю, – спокойно отозвалась доктор. Наверное, она читала медицинские карты таинственных пассажиров, появившихся на борту "Энтерпрайза". – Не беспокойтесь, просто оставьте его мне и идите отдыхать.
      Несмотря на то, что Диана устала и физически, и морально, ей не хотелось отдавать Моисея в чужие руки. Однако женщина с удивлением отметила, что ребенок неожиданно перестал плакать. Должно быть, он растерялся или слишком устал. Отчего он успокоился на руках этой женщины, Диана понять не могла.
      – Вы, должно быть, привыкли управляться с детьми.
      – Да, наверное, так, – вздохнула девушка.
      Моисей уставился на нее немигающим взглядом и заикал. Лиза рассеянно похлопала его по спинке ладонью.
      – Я родилась в очень большой семье.
      Доктор встряхнула головой, пытаясь отогнать воспоминания. Острова Лон-Джилэнда были заселены колонистами всего за несколько лет.
      – У нашего народа распространены ранние браки. Мне с самого детства пришлось ухаживать за младшими братьями и сестричками, не говоря уже о многочисленных племянницах и племянниках.
      – Однако вместо того, чтобы последовать примеру родственников и поддержать традицию, ты предпочла вступить в Звездный Флот, – заметила Трой. – Думаю, что такое решение было нелегко принять. Я тоже нарушила традиции своего народа.
      – Я еще не совсем освободилась от старых привычек, – рассмеялась Лиза. Моисей уже мирно посапывал у нее на руках. – В изоляторе всем известно, что я опытная няня. Если не буду осторожна и предусмотрительна, то закончу карьеру в роли педиатра.

* * *

      Посол Дилор и доктор Крашер начали спорить еще в коридоре. Беверли заметила, что медицинский персонал удивлен ее поведением и поняла, что теряет над собой контроль. Либо посол сегодня особенно невыносим, либо она чересчур раздражена – сказывается многодневное недосыпание. Доктор предпочла бы думать, что виноват Дилор. Она пригласила его в кабинет.
      – Я не могу пичкать пациента снотворным до Десятой Звездной Базы, – заявила доктор. – Он и так находится под действием лекарства намного дольше, чем следовало бы.
      – Попробуйте более слабые дозы, – предложил Дилор.
      – Черт побери, мне не нужны подобные советы, вы не доктор...
      Беверли возмущалась, но именно такого совета она и добивалась от посла. Женщина перевела дыхание и заговорила более спокойно:
      – Я уже пробовала слабые дозы. Но слабое действие наркотиков только усиливает страх Ясона. Он пытается спрятаться от меня.
      – Такое случается нередко.
      – Но только не с моими пациентами!
      Дилор пожал плечами.
      – Ничем не могу вам помочь.
      – Зато Рут может.
      – Я просил ее, но она отказалась.
      Крашер больше не могла сдержаться.
      – Тогда попросите ее еще раз! – гневно приказала Беверли.
      – Нет! Вы должны хорошо понимать, чем закончится такой разговор, – посол попытался охладить пыл доктора Крашер.
      – Я пытаюсь спасти жизнь Ясона!
      Они так громко спорили, что не услышали шагов приближавшегося человека. В кабинет вошел капитан Пикар и остановился возле двери, пытаясь разобраться в поведении врача и посла. Когда же никакого объяснения не последовало, он сообщил то, ради чего появился в изоляторе.
      – Я получил ваш доклад, доктор Крашер. Что за наркотик находится в жидкой среде кораблей чораи?
      – Химический анализ показал, что наркотик очень слабый, – ответила доктор. – Должно быть, лейтенант Яр упала в обморок именно из-за действия этого средства. Но вредных последствий мы так и не выявили. Поэтому я отпустила лейтенанта Яр из изолятора, – Беверли нахмурилась и пристально посмотрела на Дилора. – Однако я до сих пор не уверена, смогут ли Ясон и мальчик приспособиться к нашим условиям. Тесты на возможное химическое привыкание еще не закончены.
      – Вы предполагаете, что у переводчицы есть дополнительная информация? – спросил Пикар. Значит, он слышал, о чем говорили доктор и посол.
      Беверли Крашер кивнула.
      – Но я не имею возможности кое о чем расспросить Рут.
      – Посол, вы единственный человек, имеющий на нее влияние, – заметил Пикар.
      – Я? – Дилор усмехнулся. – Мы знакомы с ней давно, однако вы ошибаетесь. Я не имею никакого влияния на Рут. Она делает только то, что желает.
      Эндрю Дилор был явно восхищен таким поведением Рут.
      – По ее поведению я понял, что Рут возражала против нашего вмешательства в жизнь Ясона. Но не думаю, что она хочет его смерти.
      – Рут не желает иметь ничего общего с хэмлинцами.
      – Почему?
      – Не могу ответить, – сказал Дилор.
      – И не надо, – сердито отозвался Пикар. – Я сам поговорю с ней.
      Капитан направился к двери, но Дилор встал у выхода.
      – Вы не разрешаете мне встретиться с ней, посол? – удивился Пикар.
      – Нет, – помолчав, ответил Дилор и отступил в сторону.
      Ожидая возвращения капитана, Эндрю Дилор и Беверли Крашер молчали. Оба чувствовали себя неуютно.

* * *

      Когда капитан постучал в дверь каюты, его пригласили войти. Но в первом отделении Рут не было. Пикар прошел через пустое помещение. Жан-Люк знал, что Рут и Дилор оставили почти все личные вещи на "Ферреле". Но на борту "Энтерпрайза" существовало несколько магазинов. Дилор приобрел себе новую одежду. Зато переводчица по-прежнему носила серый выцветший плащ.
      Пикар обнаружил девушку в боковой спальне.
      – Доктор Крашер хотела бы поговорить с вами по поводу состояния здоровья Ясона, – сказал капитан.
      – Я не имею к этому никакого отношения, – отозвалась Рут. Она сидела на кушетке, подтянув колени к подбородку. – Я предупреждала, что его не следует забирать у чораи.
      Поза девушки вовсе не казалась соблазнительной, однако капитан чувствовал себя неловко и стесненно в чужой спальне. Он хотел бы побеседовать с девушкой в своем рабочем кабинете.
      – Да, если Ясон умрет, то все поймут, что вы были правы. Неужели вы настолько горды, что вам все равно, умрет он или нет?
      – Моя обязанность – переводить. Больше я ничего не обязана делать. Хэмлинцы и их судьба меня не касаются.
      – Невозможно уходить от ответственности только потому, что вас что-то не устраивает, – возразил Пикар.
      Но тут же заметил, что его слова девушку совершенно не трогают. Она только плотнее запахнулась в полы плаща и встряхнула головой, словно пытаясь освободиться от груза усталости.
      – Вы говорили, что чораи ценят людей, но мы убедились, что они причинили вред здоровью Ясона.
      – Почему вы так говорите? – переводчица вскинула голову и внимательно посмотрела на Пикара.
      – Доктор Крашер обнаружила в среде корабля чораи следы неизвестного химического вещества – наркотического средства. Должно быть, наркотик отрицательно сказался на состоянии Ясона. Возможно, вещество повлияло и на здоровье малыша. В данных обстоятельствах я не сожалею о том, что их пришлось взять на борт "Энтерпрайза". Но я обещал предпринять все возможное, чтобы спасти как можно больше пленников.
      Рут хмуро посмотрела на капитана и поднялась с кушетки. Неожиданно ему показалось, что она может наброситься на него. Но девушка направилась к выходу.
      – Покажите мне наркотик, – сказала она, запахнулась в широкие полы плаща и медленно вышла в коридор.
      Когда они появились в изоляторе, Беверли Крашер сделала вид, что занята обычными делами, но Пикар заметил, что доктор облегченно перевела дыхание. Дилор же, казалось, был недоволен появлением Рут и удивлен тем, что капитану удалось уговорить девушку.
      Рут попросила доктора Крашер показать ей наркотик. Беверли протянула мензурку с желтоватой жидкостью.
      – Корица, – прошептала переводчица. Она замерла на месте, глядя куда-то в пространство. Дилор окликнул ее:
      – Рут!
      – Я забыла, – казалось, девушка сосредоточилась на чем-то далеком, словно бы пыталась вспомнить что-то. Дилор положил руку на плечо Рут. Девушка вздрогнула, приоткрыла крышечку мензурки и вдохнула пряный запах.
      – Вы что-то знаете об этом веществе? – спросил капитан.
      – Да, он знаком мне много лет, – отозвалась девушка, – я знаю его с детства.
      Очевидно, Пикар ничего не понимал.
      – Возможно ли подобное?
      Рут спрятала мензурку в полах плаща.
      – Я родилась на корабле чораи.

      Доктор Крашер дала понять мужчинам, что хотела бы поговорить с переводчицей наедине без посторонних наблюдателей.
      – Обычно она никому не признается, – сказал Дилор, шагая рядом с капитаном. – Я не имел права открывать чужой секрет.
      – Да, я хорошо понимаю, – отозвался Пикар. – Похоже, в этом полете нас ожидают еще какие-то сюрпризы, – добавил он.
      Войдя в рабочий кабинет, капитан опустился в свое кресло. Дилор остановился возле аквариума, залюбовался рыбками.
      – Когда освободили Рут?
      – С самой первой партией, пятнадцать лет назад.
      Теперь, когда выяснилось, что Рут родилась на корабле чораи, посол не считал нужным скрывать подробности.
      – Она была среди тех пленников, которых чораи обменяли у ференджей на металл.
      Посол сел на стул, и стал смотреть в иллюминатор на звезды.
      – Три взрослых пленника умерли, – вспомнил Пикар. – Не удивительно, что Рут возражала, когда мы решили взять на борт Ясона. А что со вторым ребенком? – поинтересовался капитан.
      – Жив и здоров. Девочка была младше Рут и очень быстро привыкла жить среди людей.
      Судя по всему, история Рут была намного сложнее, но это Пикара уже не касалось.
      – Я восхищаюсь ее мужеством, – сказал капитан. – Наверное, работа все время напоминает ей о неволе, а это очень болезненно.
      – Она сама вызвалась выполнять эту работу. С ее помощью удалось спасти пять потомков тех хэмлинцев, которые были похищены пятьдесят лет назад.
      Дилор подозревал, что несколько пленников исчезли не без вмешательства Рут. Девушка не желала освобождать взрослых.
      – Наверное, она беспокоится о состоянии здоровья тех, кого удалось освободить.
      – Наверное, – согласился Дилор. Вначале он думал так же. Но потом узнал, что Рут никогда не интересовалась дальнейшей судьбой спасенных детей. Как только совершался обмен, она словно забывала о их существовании. – Каким образом вам удалось уговорить ее прийти в изолятор?
      – Обратная психология, – ответил Пикар и описал подробно, как он беседовал с переводчицей. – Я нашел единственный способ убедить ее. Пришлось признать, что я поступил не правильно, решив спасти Ясона. Она должна была доказать, что чораи относятся к людям хорошо, потому и отправилась в изолятор.
      – Да, конечно, вы поступили мудро, – Дилору приходилось манипулировать людьми, используя точно такую же тактику. Он удивлялся только тому, что это не пришло ему в голову, когда надо было уговорить Рут.

* * *

      Доктору Беверли Крашер еще не приходилось разговаривать с переводчицей наедине. Сейчас, когда рядом не было Эндрю Дилора, который подавлял Рут, замкнутость девушки еще больше бросалась в глаза. Такую сдержанность можно было бы как-то объяснить в вулканце. Но подобная скрытность человека вызывала тревогу. Впервые доктор Крашер взглянула на переводчицу не как на пассажира, а как на пациента.
      – Наркотик совершенно безобиден, – сказала Рут и протянула мензурку доктору. – Очевидно, чораи хотели помочь Ясону, хотели облегчить переход в другую среду. Если бы он не находился под действием наркотика, то ни за что не подпустил бы к себе лейтенанта Яр.
      Беверли Крашер с сомнением выслушала объяснения Рут о назначении средства.
      – Может быть, вы и правы. Но сейчас наркотик только усиливает беспокойство и страх Ясона.
      – Они всегда так реагируют вначале, даже малыши, – Рут подняла голову и прислушалась. – Где-то плачет ребенок, – сказала она. – Это тот, которого я принесла?
      – Да, – Крашер вздохнула. Даже умелое обращение Лизы Иовино не могло успокоить Моисея и заменить еды. Малыш до сих пор был голоден.
      – Корица успокоила бы его.
      – Ему нужна пища, а не наркотические средства.
      Доктор изо всех сил сдерживалась, чтобы в ее голосе не чувствовалось злости. Она не могла позволить переводчице уйти прямо сейчас. Доктор решила поговорить о прошлом Рут.
      – А что вы ели, когда вас переправили на корабль к людям?
      – Не помню, – Рут равнодушно пожала плечами.
      Крашер ожидала, что девушка будет по-прежнему упрямиться. Даже если бы Беверли не пришлось изучать психологию, она бы поняла, что Рут пытается защититься от болезненных воспоминаний. Но вместе с тем, доктор понимала, что жизнь Ясона и Моисея зависит от того, вспомнит ли переводчица то, что ей очень хочется забыть.
      – У меня есть план, как помочь Ясону. Но мне потребуется ваша помощь.
      – Я ответила на ваши вопросы, – произнесла девушка, – больше я ничего не обещала.
      Она поднялась и повернулась спиной к доктору Крашер.
      – Я хочу воссоздать на одной из палуб среду корабля чораи, – невозмутимо продолжала говорить женщина. – Если Ясона поместить в знакомую обстановку, то он успокоится, выйдет из эмоционального стресса.
      Беверли заметила, что Рут напряженно прислушивается к ее словам. Стараясь говорить как можно мягче, Беверли продолжала объяснять:
      – Дейта собрал достаточно информации, характеризующей состав среды и шаровидной структуры кораблей. Лейтенант может описать интерьер. Но только вы могли бы обеспечить нас данными, без которых мы не добьемся успеха.
      – Ребенок слишком долго кричит, – заметила Рут, поморщившись. – Вы не устали от этого плача?
      – Да, устала, – согласилась Крашер, но сдержалась. Сейчас не следовало давить на переводчицу. Пусть примет решение сама.
      – Попробуйте дать ему виноград, – девушка взглянула на доктора. – Или что-нибудь круглое с сочной мякотью. Пища чораи всегда имеет форму грозди или шара.
      Она покинула изолятор, отделавшись одним советом.
      Беверли тут же связалась по внутренней связи с Дейтой.
      – Я готова начать осуществление проекта по воссозданию среды обитания чораи.
      Рут не дала согласия, но и не отказалась. Этого было достаточно, чтобы приступить к работе.

* * *

      На первый взгляд каюта была обыкновенная. Пустые стены, голый, ничем не застланный пол. Но внешний вид мог обмануть только непосвященного. В технологическом смысле подобные каюты считались самыми оснащенными помещениями "Энтерпрайза".
      Посреди каюты подрагивал большой шар, он то и дело соприкасался с полом и стенами каюты, отскакивая от них словно мяч. Скользкая поверхность пузыря блестела в рассеянном свете. Такое освещение было выбрано на раннем этапе воссоздания.
      Внутри шара медленно парила Наташа Яр. Белокурые волосы разметались вокруг головы. Девушка резко взмахнула рукой, шар исчез. Наташа мягко шлепнулась на пол.
      – Дейта! – возмущенно закричала она, поднялась и откинула со лба пряди.
      Андроид на минуту отвлекся от контрольной панели, посмотрел на двери каюты и удивленно заморгал. Он так и не понял, отчего девушка раздражена, но сообразил, что следует извиниться.
      – Прости. Гравитационное поле связано с другими параметрами программы. Я отвлекся, попытался сосредоточиться на интерьере и забыл о гравитации. Мне нужно время...
      – Об этом можешь не беспокоиться.
      Наташа рассеянно поправила форму и заметила, что одежда сухая. Когда Дейта остановил программу, то жидкая среда исчезла вместе с шаром.
      – Но ощущения теперь намного приятнее.
      – Можешь объяснить поточнее? – потребовал андроид.
      – Температура нормальная. По-моему, плотность жидкости тоже.
      Девушка сосредоточенно припоминала свои ощущения, связанные с пребыванием на корабле чораи. Ей казалось, что она никогда не забудет ничего, но теперь подробности вспоминались с трудом.
      – Но все равно, чего-то не хватает.
      Дейта открыл рот и хотел что-то сказать, но Наташа подняла руку и не дала ему высказаться.
      – Я знаю, что ты хочешь сказать. Пожалуйста, будь поточнее.
      Андроид согласно кивнул, и девушка стала все объяснять заново:
      – Вода держит не так, как среда корабля.
      – А как? – спросил Дейта.
      Доктор Крашер предоставила ему примерное описание состава жидкости и даже принесла несколько миллилитров, которые удалось выжать из одежды Наташи Яр. Но при таком малом количестве трудно было точно определить качественный состав.
      – Не знаю, как сказать. Просто она поддерживала меня, – Яр торопливо принялась описывать другие детали, пока Дейта не успел подначить ее. – И стены все еще жестковаты.
      – Этот алгоритм действительно довольно интересен, – согласился Дейта, разглядывая программу с данными параметров сферы. – Чораи способны контролировать жесткость поверхностей, это просто удивительно.
      – Может быть, мы попытаемся изменить цвет? – предложила Наташа. – Тогда сфера будет больше похожа на корабль.
      Дейта кивнул и ввел в компьютер новые данные. К сожалению, память человека далеко не совершенна. Вот если бы вместо лейтенанта Яр на корабль противника отправили Дейту, то проект был бы уже завершен. Андроид снова запустил программу.
      – Хей! – воскликнула Наташа, когда ее без предупреждения подняло в воздух. Гравитационное поле активизировалось. Девушка оказалась внутри светящейся оранжевой сферы.

* * *

      Когда Уэсли пришел на ферму, поле сверкало под солнцем каплями только что прошедшего дождя. В небе горела разноцветная радуга. Идиллическую картинку завершал вид пасущихся на мягкой зеленой травке белоснежных ягнят и длинноногих телят. Животные щипали влажную после дождя траву. Уэсли шагал по зеленому ковру, усыпанному яркими цветами, и думал о том, что скоро появятся грибы. Интересно, заметят их фермеры или нет?
      – Какая прекрасная погода, – заметил старик Огивен, когда мальчик проходил мимо. Он сидел на стволе поваленного дерева и перочинным ножом тщательно очищал от кожуры яблоко.
      – Да, – согласился Уэсли. Он не знал, сказал ли старик ему комплимент или просто констатировал факт. В любом случае выяснять это было бы невежливо, поэтому мальчик пошел дальше.
      Мичман часто посещал ферму и, несмотря на то, что ходил в форме, отлично вписывался в общую картину. Уэсли перенял у Днниса деловую походку, научился держать собственное мнение при себе, словно был хорошо воспитанным юношей. Постепенно даже самые недружелюбные колонисты привыкли к его присутствию. Кое-кто просто не обращал на него внимания. Однако старик Огивен, Мрай и другие всегда здоровались с ним и болтали о том, о сем.
      – Дннис на сеновале, – сообщила Мрай, когда Уэсли вошел в сарай. Мрай была ответственной за кроликов. Сейчас она готовила бутылочки с молоком для следующего кормления.
      Уэсли погладил шелковистую шерстку и длинные уши маленького крольчонка и заговорил:
      – Коров вы держите для того, чтобы они давали молоко. Овцы дают шерсть. А для чего вы разводите кроликов? Что они вам дают?
      – Мясо, – спокойно ответила Мрай. Мальчик недоуменно посмотрел на крохотный белый комочек.
      – Мясо? – возмутился он. – Вы их едите?
      – Конечно. А что тут особенного? – девушка тоже погладила теплое маленькое тельце.
      – Не знаю, – Уэсли растерялся и почувствовал легкий укол раскаяния. – Просто мне показалось, что вы вегетарианцы.
      – Сейчас они, конечно же, маленькие, – объяснила девушка, протягивая бутылочку с молоком к ротику зверька. – Но их мясо считается очень вкусным. Да и мех ценится.
      – Берегись! – послышался сверху звонкий голос Днниса, но Уэсли не успел отступить в сторону и увернуться от охапки сена, сброшенного с чердака. Юный фермер звонко рассмеялся, когда его друг выбрался из-под сена, кашляя и чихая. – Поднимайся ко мне! – пригласил он. – Здесь безопаснее.
      Уэсли слегка отряхнул одежду от сухих травинок и вскарабкался по лестнице. Увидев Днниса, он сообразил, что за улыбкой друга кроется напряженное ожидание.
      – Ну как дела? – шепотом спросил Дннис, воткнул вилы в стог и посмотрел Уэсли в глаза.
      – Сегодня утром я проверил тесты. Зачет. Но едва-едва.
      Дннис на мгновение нахмурился, потом обреченно вздохнул:
      – Если бы у меня было больше свободного времени, я мог бы справиться с заданием лучше.
      – Я уверен, что ты можешь лучше, – согласился Уэсли. – Основные теоретические понятия ты усвоил, да и опыта практической работы у тебя немало. Тебе нужно еще немного попрактиковаться. Поэтому позанимайся сейчас. К сожалению, сегодня я могу подменить тебя только на час.
      Он взял вилы и принялся сбрасывать сено вниз.
      Дннис пробрался в дальний угол сеновала и достал из-за пазухи книжку. Она сама открылась там, где нужно. Прищурившись от напряжения, мальчик стал читать.

* * *

      Иовино оторвала последнюю ягодку от грозди. На столе валялись еще несколько общипанных веточек.
      – Винограда? – медленно, по слогам проговорила доктор, обращаясь к мальчику.
      Моисей кивнул и потянулся ручкой к ягодке. Выхватив ягодку из рук девушки, он сунул ее в рот и принялся сосать. Потом снова потянулся ручонками за следующей порцией.
      – Винограда тебе достаточно, – сказала Лиза.
      Моисей в этот день не ел ничего, кроме винограда. Но и этим доктор была довольна. Малыш даже узнал слово "виноград". Однако остались другие сложности. Вероятно, пища, которую давали ему на корабле чораи, содержала достаточное количество влаги. Зато на "Энтерпрайзе" таких продуктов не было.
      У девушки созрел план решения данного вопроса.
      Двигаясь медленно и с загадочным видом поглядывая на мальчика, Лиза потянулась к стакану с водой, из которого торчала яркая соломинка. Она медленно поднесла стакан к губам и стала шумно втягивать в себя воду до тех пор, пока щеки не раздулись.
      Приблизив лицо к мордашке Моисея, Лиза выпустила всю воду на мальчика. Капли медленно стекали по лбу, щекам, подбородку. Моисей рассмеялся от удовольствия.
      – А, понравилось? – спросила Лиза. – Еще хочешь?
      Моисей ничего не ответил, но когда девушка снова взяла стакан в руку, что-то весело загулил.
      Доктор повторила трюк несколько раз, а потом протянула соломинку малышу. Он тут же схватился за нее и повторил все так, как делала Лиза. У него получилось даже лучше. Фонтанчик воды ударил Лизе прямо в нос.
      – Очень хорошо, – похвалила девушка. – Теперь моя очередь.
      Они обливали друг друга снова и снова, пока не промокли насквозь. Лиза снова наполнила водой посуду и предложила соломинку Моисею. Однако в этот раз не успел он выпустить воду, как она ладонью закрыла ему губы. От неожиданности мальчик проглотил воду.
      Он не засмеялся, но и не успел заплакать. Лиза предложила ему проделать с ней то же самое. Когда его ладошки неуклюже закрыли ей рот, она проглотила воду.
      – Весело? – спросила девушка.
      Моисей, очевидно, согласился, потому что тут же всосал воду из соломинки и проглотил. А потом, очень довольный, стал ждать, что его новая мама выполнит свою роль в этой новой игре.

* * *

      Доктор Крашер зачитала доклад доктора Иовино капитану. Но не стала показывать видеозапись, чтобы не смущать Лизу. Конечно, глядя, как мальчик брызгает в лицо девушке, невозможно было удержаться от смеха. Однако не стоило демонстрировать все посторонним.
      – Мудрое решение, – согласился Пикар. Он улыбался, когда Беверли описывала ему забавы Лизы и Моисея. Но Жан-Люк был встревожен усталым видом Беверли Крашер. Лицо у нее было очень бледным, под глазами залегли темные круги.
      – Лиза – одна из моих лучших помощниц, – гордо сообщила Крашер. Она ничего не подозревала о беспокойстве капитана и продолжала рассказывать:
      – Мальчик заметно освоился в новых условиях. Может быть, когда мы попадем на Десятую Звездную Базу, он уже будет ходить. Безусловно повезло, что он еще такой маленький. Дети быстро привыкают к новой обстановке.
      Пикар подумал о том, что пятнадцать лет назад переводчица тоже прошла через это. Пикар попытался высчитать, сколько лет было тогда девушке, но определить ее настоящий возраст было трудно.
      – Сколько лет было Рут, когда ее забрали с корабля чораи? – поинтересовался он.
      – Примерно лет десять. Информация о влиянии среды чораи на физическое развитие человека отсутствует.
      – Десять лет, – задумчиво повторил Пикар. – Вы только представьте: в таком возрасте ей пришлось учиться дышать воздухом, пить воду, ходить, разговаривать.
      – Более того, – добавила Крашер, – представьте себе человека, который пробыл на корабле противника пятьдесят лет.
      Доктор почти не надеялась на то, что Ясон привыкнет. Она желала единственного – сохранить ему жизнь. Вначале проект по созданию среды обитания чораи на "Энтерпрайзе" казался ей обнадеживающим, несмотря на то, что Наташа Яр мало что запомнила, а Дейта не верил, что можно точно восстановить параметры сферы и состав жидкости.
      – Беверли, ты прихрамываешь, – резко сказал Пикар, когда женщина прошла через комнату.
      – Да? А я и не заметила.
      Теперь, когда он сказал, доктор обратила внимание на ноющую боль в колене. Такое открытие ее ничуть не встревожило. Нога не беспокоила ее уже давно.
      – Я считал, что рана давно затянулась.
      Тогда рана была глубокой, а большая потеря крови грозила серьезными последствиями. В сущности, капитан никогда не задумывался, как близко от смерти оказалась Беверли тогда на планете Минос.
      – Она, правда, затянулась. Просто последнее время я много хожу, – устало улыбнулась женщина.
      – Разве ты не утверждала однажды, что непобедима?
      – Сейчас я чувствую себя старой развалиной.
      – Тогда тебе необходимо хорошенько отдохнуть, – Пикар не стал говорить Беверли, как устало она выглядит.
      А она была слишком занята, чтобы выслушивать советы. Повернувшись к капитану, она будто бы сняла с себя доспехи, ставшие непомерно тяжелыми. Профессиональная собранность исчезла.
      – Жан-Люк, если мы не воссоздадим на борту "Энтерпрайза" среды чораи, я не знаю, чем еще сумею помочь Ясону.
      В голосе Беверли слышались нотки страха, которых Пикар не замечал раньше даже тогда, когда ее жизнь висела на волоске в пещерах Миноса. Тогда, как и сейчас, он не знал, как поддержать ее.

* * *

      Снова исчез воссозданный шар, и снова Наташа шлепнулась на палубу. Она научилась приземляться на ноги прямо, не теряя равновесия и не падая.
      Ноги болели от напряжения. На палубе оставались многочисленные следы ее ботинок. Но гордость не позволяла Наташе попросить Дейту устроить перерыв.
      Андроид вопросительно смотрел на нее, ожидая комментариев.
      – Я больше ничего не могу сказать, – неожиданно закричала девушка и отчаянно взмахнула руками. – Теплее, холоднее, больше давления, меньше давления. Дейта, мы уже столько раз начинали заново, что у меня все перемешалось в голове!
      Когда-то она четко представляла сферу, но сейчас поняла, что не может верить собственным воспоминаниям. Как только она пыталась снова представить подробности, то все становилась расплывчатым, неосязаемым.
      – Может быть, нам стоит поработать над индексом вязкости, – предложил Дейта. – Ты говорила, что у нас почти получилось.
      – Когда я подобное говорила? – простонала Яр. – Дейта, наверное не стоит продолжать.
      Девушка отвернулась от андроида, чтобы спрятать покрасневшее лицо.
      Дейта обладал неиссякаемым запасом терпения. Он мог заниматься опытами бесконечно. Но даже он почувствовал тщетность совместных усилий.
      – Доктор Крашер расстроится, – сказал он.
      Его всегда тревожили проявления чувств. Дейта догадывался, что доктор связывала с этим проектом надежды. Андроид снова воссоздал сферу и критически осмотрел ее. Если не считать интерьера, то в остальном пузырь выглядит достаточно достоверно.
      – Может быть, для лечения и так подойдет.
      – Может быть, – вздохнула Наташа.
      Она еще раз попыталась вспомнить, попыталась очистить воспоминания от ошибок экспериментов. Но ничего не получилось, детали ускользали, затягиваясь дымкой времени. Она была в среде корабля чораи очень мало времени, попытки воссоздать детали и подробности становились для девушки тяжелым испытанием.
      Дейта уже смирился с тем, что эксперимент закончен. Внезапно он обратил внимание на изумленное лицо Наташи и посмотрел в ту же сторону, куда смотрела девушка.
      Они так увлеклись экспериментами, что не заметили, как в каюте появилась Рут. Казалось, переводчица возникла из воздуха. Она стояла у входа, молчала и наблюдала за оранжевым светящимся шаром. Потом, словно подталкиваемая чьей-то волей, шагнула вперед, затем шагнула еще и замерла на расстоянии вытянутой руки от воссозданной сферы.
      Рут протянула руку и прикоснулась к шару. Когда пальцы дотронулись до чего-то прочного, упругого, переводчица отдернула руку, словно обожглась. Затем Рут посмотрела на Наташу и спросила:
      – Как войти внутрь?

      Рут парила посреди оранжевого светящегося шара, одного из многих, соединенных с другими в огромную гроздь. Лениво подплывая к стенке сферы, девушка пробовала ногой ее прочность. Стенка пружинила и отбрасывала Рут. Кончиками пальцев девушка нажала на мембрану-заслонку, где был вход в другую сферу. Оказавшись в соседнем шаре, девушка услышала мягкий шлепок: мембрана захлопнулась за ее спиной. Оттолкнувшись ногами от упругой поверхности, Рут стала двигаться быстрее. Не снижая скорости, она стремительно проплыла через несколько сфер.
      Вначале девушка просто забавлялась, двигаясь в такт музыке. Теплая жидкость подрагивала, мягко скользя по коже. Рут плыла все дальше, пытаясь вырваться из плена завораживающих звуков. Но музыка догоняла ее снова и снова. Рут испытывала одновременно и восторг, и страх. Эта игра напоминала ей охоту, где девушке отводилась роль жертвы.
      Пока Рут двигалась вперед, сферы корабля медленно, но неуклонно уменьшаясь в размерах, сжимались. Девушка мчалась вперед все быстрее и быстрее, но музыка продолжала ее преследовать.
      Толчок, полет. Толчок. Полет. Наконец Рут увидела сквозь прозрачные стены шара отдаленный свет звезд и поняла, что оказалась во внешнем слое корабля. Но звуки музыки не стали тише. Музыка гремела все громче и громче по мере того, как приближался преследователь. Внезапно Рут подхватило течение, понесло куда-то. Незнакомый запах обволакивал, лишая воли и тая в себе ощущение опасности.
      Девушке казалось, что она сходит с ума. Рут бросилась вперед, пытаясь пробиться через тонкую стенку. Ледяной космический вакуум поглотил ее, из легких исчезла теплая живительная влага. Рут попыталась кричать, но почувствовала, что задыхается...
      Дилор поднялся с постели, спотыкаясь направился в отсек, где спала Рут. Наверное, переводчице снилось что-то страшное, так как ее крик и разбудил посла.
      Всем телом Дилор упал на хрупкую фигурку. Пытаясь успокоить, он снова и снова повторял имя девушки до тех пор, пока она не перестала кричать.
      Рут обмякла, перестала сопротивляться и только судорожно всхлипывала, словно маленький ребенок. Эндрю гладил Рут по голове, шептал что-то успокаивающее, постепенно успокаиваясь сам. Напряжение спадало. До самого утра он просидел рядом с девушкой, пока она не забылась тревожным сном.

* * *

      – Не смотрите вниз, – предупредила Яр, входя в каюту, чтобы показать доктору и советнику воспроизведенный корабль чораи.
      Беверли Крашер невольно посмотрела себе под ноги. Она стояла на черном круге, внизу, на расстоянии нескольких световых лет сияли звезды. Пытаясь подавить приступ тошноты, Беверли подняла голову и поглядела на висящий перед ней оранжевый шар. Дейта предложил поместить сферу в космос, и Крашер согласилась, что это добавит эксперименту элемент правдоподобности. Результат оказался потрясающим и пугающим.
      – Вас предупреждали, – понимающе улыбнувшись, сказала Диана Трой.
      – Итак, запомните: не пытайтесь задерживать дыхание, – Наташа Яр не скрывала удовольствия от представившейся возможности повторить доктору ее же совет. – Просто вдыхайте жидкость. И больше ничего.
      – Спасибо, Таша, – сухо поблагодарила Крашер.
      Она напомнила себе, что все это только имитация, а не настоящий корабль чораи. Но когда женщина оказалась внутри полости, то тут же забыла обо всем. Попав в жидкую среду, доктор чувствовала, как организм сопротивляется, не хочет вдыхать жидкость.
      Оттолкнувшись ногами от упругой стенки, она подплыла к Ясону. Наташа Яр с помощью медиков доставила его сюда из изолятора. Мужчина все еще плавал, сжавшись в комок, но мышцы уже немного расслабились. Крашер взяла сканер и принялась обследовать пациента. Результаты показали, что организм Ясона полностью освободился от успокаивающего средства. Мозговая активность свидетельствовала о том, что он осознает присутствие чужого человека. Значит, состояние пациента значительно улучшилось.
      Крашер поплыла к выходу. Однако перед тем, как покинуть сферу, заставила себя сделать полный вдох и тут же почувствовала, как легкие наполнились вязкой давящей жидкостью. Крашер ощутила, как возросло ее уважение к лейтенанту Яр.
      – Отлично, – сказала доктор, выбравшись из шара. Собрав волосы, она стала выжимать воду. Жидкость каплями катилась по лицу и форме, стекая на палубу. – Ясон вышел из состояния стресса.
      – Да, – согласилась Диана Трой, но в ее голосе не ощущалось энтузиазма Крашер. Она чувствовала, что Ясон еще не оправился от испуга, и это ее тревожило.

* * *

      Патриция все еще держала в руках учебник, когда в каюту вошел Дннис.
      – Это мое, – сухо сказал мальчик.
      – Извини, Дннис. Я не хотела выглядеть воровкой, – женщина положила книгу на тумбочку рядом со стопкой одежды, которую она достала из шкафа.
      – Я решила собрать вещи. Ведь мы скоро прибудем на Новую Орегону. Ты в последнее время очень занят. Теперь я понимаю, почему... – она провела пальцами по заглавию учебника.
      Мальчик уставился в пол.
      – Я не жалею. И как бы меня ни наказали, не стану оправдываться.
      – Нет, конечно. Я и не жду от тебя никаких оправданий, – вздохнула Патриция. – Если Томас до сих пор не сумел вправить тебе мозги, то теперь не на что надеяться.
      Дннис резко поднял голову, гневно посмотрел на мать.
      – Ты же сама не веришь их глупым законам. Почему я должен жить так, как живут они?
      Патриция почувствовала, как горло сжимает от страха.
      – Неужели так заметно? – спросила она.
      – Может быть, не все замечают. Но я знаю.
      – А эта книга? Чему она научила тебя?
      – Я хочу стать механиком, – ответил мальчик. – И работать на любом грузовом корабле, если там найдется место.

* * *

      Ясон был виден снаружи, но только словно призрачная бледная форма, плавающая в жидкости. Мужчина не открывал глаз, не реагировал на присутствие людей, которые наблюдали за ним и о чем-то тихонько переговаривались. Он уже полностью расслабился, но двигался медленно и скованно.
      – Что, если Дейта повторит программу и создаст еще один шар, чтобы присоединить к этому? – предложила Беверли Крашер. – Структура будет выглядеть похожей на оригинал, – доктор смотрела на плавающего мужчину, озабоченно нахмурившись.
      – Это не поможет, – отозвалась Трой. – Дело не в конструкции. Он ищет нечто другое, чего мы не можем ему предоставить.
      Еще раз попытавшись отрешиться от собственных эмоций, советник старалась понять, что сейчас чувствует мужчина. Ей хотелось подобрать слова, чтобы понятнее описать его страдания, ощущение заброшенности и одиночества, которые испытывал сейчас Ясон. Но Диана не могла говорить из-за подступивших к горлу слез.
      – Он ждет появления чораи, – сообщила Рут. – Хотя очень четко сознает, что они оставили его.
      Переводчица стояла поодаль от Дианы и Беверли. Доктор Крашер обратилась к ней:
      – Вы не могли бы сыграть для него? Должно быть, музыка ему поможет?
      Рут какое-то время молчала, но потом решилась и заговорила:
      – Когда я была маленькой, и мы с матерью плавали в водах родного корабля, она рассказала мне историю хэмлинцев. Поведала о том, как ребенок услышал музыку чораи и засмеялся, не обращая внимания на то, что все вокруг горело и дымилось. Он радостно хлопал в ладоши и веселился. Чораи решили спасти его и других детей для того, чтобы они могли слушать мелодии инопланетен до конца жизни.
      – Как ужасно, – прошептала Диана.
      – Вы так считаете? – мягко сказала Рут.
      – Рут, – попросила хриплым голосом доктор Крашер, – пожалуйста, помогите нам спасти Ясона.
      Девушка пристально посмотрела на доктора.
      – Вы ничего не поняли. Слабый голос моей флейты не сравнится с пением чораи. А сейчас я смогу играть только грустные мелодии, – резко повернувшись, переводчица ушла.
      – Черт бы ее побрал, – сердито выругалась Крашер.
      Трой подошла к ней, взяла за руку.
      – Беверли, она тоже переживает. Когда Рут оказалась на борту "Энтерпрайза", она сознательно отгородилась от всех. Она не хотела ни во что вмешиваться. А теперь ее заставляют вспоминать прошлое, смотреть на Ясона, на малыша Моисея. Я чувствую, что внутри у нее все бурлит от боли. Мы должны относиться к ней с чуткостью и пониманием.

* * *

      – Но мне кажется, что это бессмысленно, – сказал Райкер, шагая рядом с Дейтой по коридору. Они направлялись на мостик. – Как можно верить в Бога и не разрешать разговаривать о религии?
      – Некоторые цивилизации запрещают говорить о сексе, однако разрешают размножаться.
      Похоже, андроид не собирался шутить, но Райкер расхохотался. Дейта осуждающе покачал головой.
      – Ты никогда не реагируешь таким образом на мои шутки.
      – Это потому, что они не очень смешные, – ответил первый офицер и расхохотался еще громче.
      – Мне нужно еще многое изучать по данному вопросу.
      – Думаю, что невозможно развить чувство юмора при помощи знаний, – заметил Райкер. – Оно приходит само собой.
      Первый офицер зашагал быстрее, заметив впереди знакомую женскую фигуру.
      – Как сон? – спросил Дейта и тоже прибавил шагу, чтобы поспеть за Уильямом. – Это тоже довольно-таки сложное понятие. До сих пор я не смог постичь важности бессознательного состояния во время сна.
      Райкер уже не слушал его рассуждений.
      – Диана, – окликнул он.
      Советник Трой не остановилась, пока он не окликнул ее дважды.
      – Что случилось? – поинтересовался Райкер, когда увидел, что женщина плачет.
      – Я просто устала, – сказала Диана и быстро вытерла слезы. – О, я, кажется, плакала.
      – Диана...
      – У меня все в порядке, Уилл. Просто я провела слишком много времени с хэмлинцем. Он так одинок, в таком отчаянии...
      – Я провожу тебя до каюты, – предложил Райкер, не обращая внимания на то, что Дейта уставился на них с нескрываемым интересом.
      – Спасибо, Уилл, – поблагодарила Трой, а потом решительно отказалась:
      – Мне сейчас лучше побыть одной. Меня угнетают чужие чувства, и пока я не избавлюсь от их влияния.., я очень расстроена.
      Она ускорила шаг и вошла за двумя пассажирами в турболифт.
      – Диана!
      Дверь с шумом захлопнулась.
      – Я хотел бы задать вопрос по поводу того, как образуются слезы, – пробормотал Дейта. – Возможно, это пригодится...
      – Потом, Дейта, – оборвал его Райкер и быстро зашагал прочь.
      – Снова потом, – вздохнул андроид. Он взял на заметку еще одну странность человеческого поведения и решил непременно найти ей объяснение.

* * *

      Доктор Иовино вытерла капли воды со своей куртки.
      – Кажется, достаточно, – сказала она и отняла стакан у Моисея. Она еще не сумела убедить его, как здорово не просто играть с водой, а пить и есть.
      – Нет! – возмущенно закричал мальчик.
      – Я предполагала, что ты будешь возражать.
      Лиза постоянно разговаривала с малышом. Он стал понимать человеческую речь значительно лучше. Казалось, он давно знаком с человеческим языком, хотя говорил мало и медленно. В данный момент его словарь состоял только из одного слова.
      – Когда тебе интересно, ты ведешь себя правильно.
      – Нет!
      – Именно так, – она заметила, что мальчик открыл рот, собираясь возразить, и вместе с ним крикнула:
      – Нет!
      Моисей залился смехом, довольный импровизированным дуэтом.
      По полу скользнула тень, Лиза обернулась, чтобы посмотреть, кто пришел. В каюту вошла девушка, в которой Лиза узнала пассажирку, спасенную с погибшего "Феррела". Доктор сразу поняла, что посетительница пришла взглянуть на Моисея. Она и сама была похожа на застенчивого ребенка. Не обращая внимания на присутствие гостьи, Лиза продолжала беседовать с Моисеем.
      – Посмотри, что у меня есть, – доктор протянула мальчику кусочек шоколада. Малыш уже попробовал твердой пищи, и шоколад, похоже, пришелся ему по вкусу.
      – Нет! – радостно закричал он, протягивая ручонки.
      – Ах, ты не хочешь.
      Лиза спрятала шоколад за спину и стала ждать, как прореагирует мальчик. Когда Моисей недовольно запищал, она отчетливо произнесла:
      – Но ты же сказал, что не хочешь!
      Малыш не прекращал кричать, но чувствовалось, что он внимательно прислушивается к словам женщины.
      – Значит, хочешь? – Лиза снова поддразнила малыша. – Хочешь, да?
      Губки Моисея перестали дрожать.
      – Да-а-а, – пролепетал он, схватил кусочек шоколада и радостно рассмеялся.
      – Он выглядит вполне счастливым, – удивленно произнесла Рут, внимательно глядя на малыша.
      – У него хороший характер, – ответила Лиза. – Думаю, он привыкнет без особых усилий.
      Неожиданно доктор нахмурилась, удивившись собственным словам. Она так была озабочена настоящим, что ни разу не задумывалась о будущем Моисея. И изумилась тому, что ей интересно, каким образом сложится судьба этого странного мальчика.
      – Интересно, они все такие?
      – Кто? – спросила Иовино. Она удивилась вопросу Рут.
      – Остальные дети, – пояснила гостья. – Я стараюсь не думать о них. По-видимому, они тоже счастливы.
      Девушка исчезла так же бесшумно, как и появилась. Лиза растерянно посмотрела ей вслед, размышляя над только что полученной информацией. Потом задумчиво стала следить, как Моисей доедает остатки шоколада. Собрав последние крошки, малыш облизал пальчики. И Лиза в который раз удивилась, что после кормления его личико оставалось таким же чистым, как до кормления. Малыш просто ненавидел грязь, но совершенно не боялся воды.
      – Ну ты только подумай, Моисей. Остальные дети, такие, как ты...
      – Да-а-а! – убежденно подтвердил малыш.

* * *

      Ясон быстро уходил из жизни.
      Он спокойно плавал перед членами медицинской комиссии, которые пришли на палубу, чтобы снять имитацию сферы чораи. Потом группа людей во главе с Беверли Крашер окружила мужчину, лежащего на столе в пустой каюте. Позвякивали металлические инструменты, резковато и отрывисто переговаривались медики.
      Рут смотрела со стороны на бледное неподвижное тело, понимая, что усилия медиков напрасны. Ясон не хотел больше жить. Он умер.

* * *

      Доктор Крашер сидела за столом, опустив голову на руки. Со стороны могло показаться, что женщина спит, но капитан Пикар заметил, что Беверли держится слишком напряженно. Жан-Люк подошел поближе.
      – Беверли! Ты ведь и раньше теряла пациентов, – мягко сказал он.
      Она вздрогнула, но ничего не ответила. Помолчав какое-то время, отозвалась:
      – Раненых – да. Пациенты умирали от тяжелейших ранений или смертельных болезней, которые я не могла вылечить. Но Ясон был абсолютно здоров. Однако я так и не смогла его вылечить.
      – Я принял решение взять его на борт.
      – Я не обвиняю тебя. Да и себя тоже не обвиняю. Нам всем казалось, что мы поступаем верно. Только Рут оказалась права, она все знала лучше нас. Надо было оставить его у чораи.
      – В плену? – возмутился Пикар. Ему было нелегко изменить точку зрения на хэмлинские события.
      – Для него пленом оказалось пребывание на борту "Энтерпрайза", – доктор махнула рукой. – Жан-Люк, я считаю, что Ясон покончил жизнь самоубийством. Не прямо, не причиняя себе физического вреда. Он умер сознательно. Он решил, что должен умереть.
      Пикару было больно слышать вздрагивающий голос Беверли.
      – Ты слишком утомлена для подобного разговора.
      – Я не могу спать, – резко оборвала она и поднялась из-за стола. – Мне нужно работать.
      – Ясона не оживишь, если будешь носиться по изолятору и думать о нем.
      – У меня достаточно пациентов. За ними тоже необходимо наблюдать.
      – Разве вы не доверяете персоналу, доктор Крашер? – Пикар намеренно перешел на "Вы".
      – Нет, я, конечно...
      – Тогда о чем может быть речь?
      – Кажется, я слишком утомилась и не смогу уснуть.
      Пикару было знакомо такое состояние. В какой-то момент усталость переходит грань, за которой необходим отдых, тогда человеческий организм не может самостоятельно справиться с бессонницей.
      – Необходимо принять снотворное.
      – Не следует излишне увлекаться употреблением лекарств, – посоветовала доктор, направляясь к выходу. – И потом, я же не распоряжаюсь у вас на мостике.
      Капитан пропустил Беверли и последовал за ней. Далеко женщина не уйдет – ее перехватит молодая помощница.
      – В чем дело, доктор Иовино? – нетерпеливо спросила Крашер.
      – Нам надо поговорить о Моисее!
      Пикар смотрел, как Беверли остановилась, чтобы побеседовать с помощницей, а потом окликнул:
      – Беверли...
      Она обернулась. Мгновенным движением руки Лиза извлекла гипоспрей и ввела снотворное в мышцу руки. Доктор Крашер дернулась, услышав шипение и почувствовав укол. Но лекарство было уже введено.
      – Какого черта, доктор Иовино?
      – Доктор выполняет мой приказ, – сообщил капитан Пикар. Он надеялся обойтись без коварного трюка. Но Беверли оказалась слишком упрямой и несговорчивой. Иного выхода просто не оставалось. К счастью, доктор Иовино согласилась помочь ему.
      – Черт побери, моему персоналу никто не имеет права отдавать распоряжения, кроме меня, – возмущенно закричала Беверли. Казалось, ее ярость его не трогает. Тогда Крашер повернулась к Лизе. – Я должна наказать вас за подобный поступок.
      – Только не плюйтесь на меня, – невозмутимо ответила молодая помощница. – Я уже устала от плевков.
      Беверли замерла на месте. Снотворное начало действовать.
      – Сколько кубиков? – поинтересовалась она.
      – Десять, – ответила Лиза. Беверли тяжело вздохнула:
      – Достаточно было бы пяти.
      – Я же знала, что придется вводить прямо через одежду.
      – О-о, ну ладно, – покорно согласилась Крашер, чувствуя, как отяжелела голова.
      – Идем, – Пикар крепко взял ее под локоть. – Я провожу тебя до каюты.

* * *

      Ночью на мостике дежурили всего несколько человек. Дейта вел корабль. Уорф контролировал показания приборов управления. Тут же находились еще несколько дежурных офицеров, но клингон считал, что не нуждается в помощи. Он еще раз проверил наличие сигналов, направленных на планету и нетерпеливо доложил о полученных результатах.
      – Ответа по-прежнему нет.
      – Черт! – Райкер сидел в капитанском кресле. Он слегка подался вперед и позвал:
      – Дейта?
      – Мы находимся в радиусе связи, сэр, – отозвался андроид и повернулся к первому офицеру. – Отсутствие ответа свидетельствует о каком-то неблагополучии.
      Первый офицер начал перебирать возможные причины молчания станции Новой Орегоны.
      – Неисправность радиооборудования... Ионные помехи...
      – Я уже предполагал подобное... – вмешался Дейта, – проверил сканером ионный уровень и выяснил, что он соответствует норме.
      – Частотные помехи, – продолжал Райкер.
      – Проверены все каналы связи, – доложил Дейта, – никаких сигналов.
      Первый офицер тяжело вздохнул, он был озадачен.
      – Остается предположить, что неисправна радиосвязь на поверхности планеты, либо...
      Он замолчал, недоговоренная фраза тяжело повисла в воздухе.
      – Дальнейшие предположения спорны, – заметил Дейта.
      – Знаю, но придется предположить худшее, пока мы точно не убедимся. Стандартная процедура проверки предполагает именно такое поведение. Когда приблизительно окажемся на месте?
      – Через пятнадцать часов, двадцать три минуты, – Дейта сделал паузу, потом поспешно закончил:
      – И пять секунд.
      Райкер был слишком озабочен сложившимся положением. Он понимал, что за пятнадцать часов может случиться многое.
      – Увеличить скорость, – приказал Райкер.
      – Есть увеличить скорость, – отозвался Дейта. Корабль вздрогнул и стал плавно набирать скорость.
      Капитан сразу же почувствовал это. Но не успел он потребовать объяснений, как первый офицер вызвал его по внутренней связи.
      – Капитан, необходимо ваше присутствие на мостике.

      Доктор Крашер последней из экипажа получила вызов. Она протерла глаза, попыталась понять, где находится, и поспешила на мостик, не совсем проснувшись. Весь экипаж был в сборе. Уорф и Яр склонились над панелью управления ведением боя. Оба были слишком поглощены делом и не заметили появления доктора. Их сосредоточенность свидетельствовала о чрезвычайности обстановки. Кращер подошла к командному центру с возрастающим в душе чувством тревоги. Райкер, Джорди и Дейта занимали рабочие места. Дилор тоже присутствовал на мостике.
      Пикар поднял голову и перестал разговаривать, заметив появление доктора. Мужчины выжидательно смотрели на него. Помолчав, капитан окликнул Беверли.
      Он дал ей возможность отдохнуть, опомниться от пережитого потрясения, но теперь доктор должна знать, что произошло. Беверли была единственным офицером-медиком, способным выполнить предстоящую работу.
      Доктор Крашер внимательно смотрела на главный экран, где замерло изображение планеты. Серый цвет был заштрихован светло-зелеными полосками.
      – Новая Орегона? – удивилась женщина. – Вероятно, мы прибыли раньше времени.
      – Да, – подтвердил Пикар. – Возникли кое-какие осложнения.
      – Осложнения? Что произошло?
      – Мы предполагаем, что на колонию совершено нападение.
      Сдержанный тон Пикара должен был насторожить Крашер. Но сейчас она не могла воспринимать какие бы то ни было намеки.
      – Почему же меня вызвали на мостик? Я должна отправиться на планету вместе с медперсоналом.
      Райкер хотел возразить, но капитан не дал ему высказаться. Пикар считал, что обязан сообщить о случившемся сам.
      – Доктор Крашер, мы опоздали. Медицинская помощь не понадобится.
      – Никого не осталось в живых? – Беверли опустилась на стул. Она была шокирована. Женщине стало невыразимо тяжело. Она ощутила физическую усталость. Медперсонал старательно подготовился к обследованию рабочих Федерации, трудившихся в колонии. Там оставалось около двадцати землян-инженеров, механиков, техников. – Неужели, они все погибли?
      Пикар не умел лгать и обнадеживать.
      – Сканеры не фиксируют наличия жизненных форм на поверхности планеты. Даже растительность уничтожена.
      К тому времени, когда Джорди ля Форж вывел корабль на орбиту Новой Орегоны, сенсоры показали, что необходимость в спешке отпала. Радиосвязи по-прежнему не было.
      – Но как все произошло? Почему? – спросила доктор Крашер и огляделась. Увидев посла Дилора, женщина нашла ответ сама. – Чораи.
      – Возможно, – снова заговорил Пикар. – Дейта определил в солнечной системе наличие остатков органических веществ. Доказательство, конечно, спорное. Но мы склонны думать, что на колонию напали чораи. Точно все можно будет установить лишь после того, как проведем обследование планеты.
      Дейта обернулся и доложил капитану:
      – Я определил координаты расположения планетной станции и поселения фермеров. Вернее, того, что от них осталось. И нашел подходящее место для высадки команды, – он указал на большое красное пятно на экране сенсора. – Погодные условия неблагоприятны для высадки.
      – Высадятся две команды, – отчеканил Пикар, – по одной на каждую точку.
      Капитану было очень сложно решить, кого отправить на планету. Он хотел бы посмотреть на все собственными глазами, хотя полностью доверял первому офицеру. Но он давно понял, что ему лучше оставаться на корабле, в капитанском кресле. Те, кого он пошлет, настолько надежны, что он может считать их своими глазами, ушами, руками.
      Райкер быстро составил группу.
      – Дейта, Яр, проверьте поселения фермеров.
      Офицеры молча поднялись со своих мест и вышли. Первый офицер указал на Дилора и Крашер.
      – Мы проверим контрольную станцию. Самые сильные разрушения будут именно там.
      Беверли Крашер поднялась, чувствуя, что силы ее на исходе, но стараясь не показать виду.
      – Я должна предпринимать все, чтобы спасать жизни, – печально сказала доктор, – а в последнее время мне приходится только констатировать смерть.

* * *

      Группа Райкера высадилась на просторной пустой равнине. Моросил холодный мелкий дождь. Темные свинцовые тучи закрывали солнце, было сумрачно, словно над планетой опустился вечер. Под ногами, в раскисшей от дождя почве, догнивала густая трава.
      – Вон туда, – Дейта указал на развалины, темнеющие в десятке метров.
      Райкер опустил голову. Планетные контрольные станции строились больше для удобства, нежели просто для красоты. Квадратные трубы и полукруглые башни были искорежены и раздавлены.
      Группа направилась к бывшей станции. Райкер старался обходить глубокие лужи, но все равно ноги засасывало слякотью и раскисшей почвой. Несмотря на то, что они передвигались с осторожностью, первый офицер споткнулся о какую-то металлическую деталь, лежащую в луже. Нагнувшись, Уильям достал из воды покореженную железку. Определить ее изначальное назначение было невозможно. Непрекращающийся дождь смыл с детали грязь, на ее поверхности стали отчетливо видны черные точки. Райкер протянул находку Дилору, тот заинтересованно изучил ее.
      – Сверху полностью заржавела, – пробормотал Дилор, проведя ногтем по рыжей от налета ржавчины стороне.
      – Я пойду искать людей, – сказала доктор Крашер и медленно зашагала дальше.
      Женщина внимательно осматривала обугленные развалины построек. Неожиданно подал сигнал трикодер. Доктор остановилась и пристально уставилась на чернеющий бугорок.
      – Командир, я что-то обнаружила.
      – Тело? – спросил Райкер и подошел ближе. Лицо Уильяма побледнело, он судорожно сглотнул.
      Доктор Крашер кивнула и принялась настраивать трикодер.
      – Повышение уровня кальция свидетельствует о наличии костей, – она водила прибором по периметру бугорка, потом в некотором отдалении от него. – Здесь еще несколько сожженных трупов...
      – Видимо, велся интенсивный огонь, – хриплым голосом сказал Райкер.
      – Не огонь, – Дилор отбросил в сторону железку, которую только что разглядывал и подошел поближе к останкам. – Очевидные признаки чрезмерного давления. Мгновенный удар по всей территории, подобный удару молота. А после этого кислотный дождь.
      – С чего вы так решили?
      – Я встречал описания подобных разрушений на другой планете. Это повторение Хэмлинского побоища.

* * *

      Дейта получал сообщения Райкера и Дилора о разрушениях на станции и сравнивал их с тем, что обнаружил на месте бывшего поселения фермеров. Сложенные в кучи дрова почернели и были полностью залиты водой. Дождь превратил поля в океаны грязи.
      – Здесь тоже побывали чораи, – сообщил Дейта Пикару. – От деревянных строений почти ничего не осталось. Людей тоже нигде нет.
      – Я вступила в Звездный Флот для того, чтобы предотвращать подобное, – горько сказала лейтенант Яр. – Но на этот раз мы опоздали.

* * *

      Конференц-каюта была снова заполнена до отказа. Капитан Пикар сравнивал это собрание с тем, которое состоялось более двух недель назад, и отмечал различия. Уэсли Крашер обычно садился подальше от матери, а сейчас юноша направился прямо к ней и занял соседнее место, будто бы пытаясь обрести поддержку. Советник Диана Трой сидела рядом с Райкером, женщина была потрясена известием о разыгравшейся в колонии трагедии. То, что Уильям и Диана сидели рядом, ни о чем не говорило остальным членам экипажа, но Пикар понимал значение происходящего лучше других.
      Отсутствовал один из участников прошлого совещания. Пикар обратился к Дилору:
      – Где Рут?
      – Я не успел сообщить ей о нападении чораи, – ответил Дилор и добавил через секунду:
      – В любом случае, она не сможет предоставить нам никакой полезной информации.
      – Нельзя утаивать от нее правду, – Пикар покачал головой. – Рано или поздно ей все станет известно.
      – Тогда пусть это произойдет позже, – пробормотал посол. – Давайте покончим с этим, хорошо?
      Первые несколько минут были посвящены докладам групп, побывавших на планете. Дейта обобщил замеченные разрушения и с присущей ему обстоятельностью описал структурный характер этих разрушений.
      Пикар спрашивал себя, какие чувства кроются за этим кратким и сдержанным сообщением, испытывает ли андроид какие-то чувства? То, что андроиды наделены чувствами, он знал. Но не был уверен, умеет ли Дейта связывать с собственными переживаниями трагедии, произошедшие с другими. Он во многом похож на ребенка, вступающего на тернистый жизненный путь. Возможно, он ничего не поймет по-настоящему до тех пор, пока не переживет личную трагедию.
      Доктор Крашер сделала сообщение не менее профессионально, подробно описала характер смерти жертв нападения. Докладывая о том, что ей пришлось увидеть, женщина крепко сжимала пальцами руку сына.
      После того, как Крашер засвидетельствовала кислотный характер ожогов, поднялся Дилор. Он пояснил подробности нападения чораи, основываясь на сведениях о Хэмлинском сражении.
      – Это был большой корабль, намного больше, чем тот, который мы называем кораблем "Си бемоль". Только очень зрелые корабли могут входить в атмосферу планеты. Мы не можем точно описать происходящие процессы, Очевидно, под влиянием атмосферного давления сферы сжимаются до тех пор, пока неорганические компоненты корпуса корабля не начинают концентрироваться до такой степени, что образуются твердые сплавы.
      – Вы хотите сказать, что молодые корабли могут сжаться до такой степени, что расплющат находящийся там экипаж, – прокомментировал Дейта.
      – Но по какой причине чораи решили напасть? – горько спросил Райкер. – На Хэмлине была рудная колония, но Новая Орегона.., чисто сельскохозяйственная. Какие металлы могли найти здесь чораи?
      – Мы, возможно, никогда этого не узнаем, – Дилор нахмурил черные брови. – Если у них кончились запасы, то они могли действовать от отчаяния. А может быть, из любопытства. Их последний визит в солнечную систему произошел до начала процесса "оземлянивания" планеты. Изменения, произошедшие на Новой Орегоне, могли заинтересовать их.
      – Откуда такое желание поголовного истребления? – спросил капитан Пикар. – В чем кроется причина подобного поведения?
      Дилор заметно насторожился.
      – Я не собираюсь защищать их, капитан.
      – Но станет ли в дальнейшем Федерация поддерживать дипломатические отношения с чораи?
      Члены экипажа возмущенно зароптали.
      – Это просто невозможно, – заявила Наташа Яр. – Вначале они расправились с колонией на Хэмлине. Теперь – на Новой Орегоне. Я видела, что они сделали с поселениями фермеров. Да они самые настоящие мясники!
      Пикар нарочито вкрадчивым голосом продолжал:
      – Какова стоимость дипломатических отношений, посол? И секрета космических полетов кораблей чораи?
      – Этот вопрос решать не нам, – твердо отрезал Дилор. – Взвешивать все за и против – обязанность адмиралов Звездного Флота. А пока они решают, как им действовать, я обязан исполнять их приказы. И это означает, что инцидент на Новой Орегоне должен рассматриваться как еще одна встреча с чораи. Информация не подлежит разглашению.
      – Но подобные события невозможно сохранить в тайне! – воскликнул Райкер. – Земляне должны знать, что убиты их люди. Там находились еще и фермеры. Мы не можем скрыть от пассажиров, что их близкие погибли.
      Дилор недовольно нахмурился:
      – К сожалению, кое-кто из пассажиров знал о высадке наших групп. Придется рассказать фермерам о нападении, другого выхода у нас нет. Но о том, что мы знаем, кто совершил нападение, необходимо молчать.
      Пикар позавидовал, что посол так быстро сумел сориентироваться в сложной ситуации. Обычно сообщать о гибели людей приходилось ему, и он считал эту обязанность самой тяжелой из обязанностей капитана.
      Капитан посмотрел на Беверли Крашер и вспомнил о том, какой увидел женщину однажды много лет назад. Пикару пришлось лично сообщать Беверли о смерти ее мужа. Его необъявленного визита было достаточно, чтобы она все поняла. Он пришел тогда один, без Джека, и не успел произнести ни слова, как в глазах Беверли застыло горе. Наверное, она не помнила, что сказала ему в те минуты. Зато Пикар помнил все слишком хорошо...
      Усилием воли Пикар отогнал от себя посторонние мысли. И, тем не менее, ужас произошедшего не давал ему сосредоточиться и сконцентрировать внимание.
      После совещания первой к Пикару подошла Диана Трой.
      – Капитан, я хочу сопровождать вас, когда вы пойдете к фермерам.
      Жан-Люк согласно кивнул. Значит, советник почувствовала его состояние. Диана Трой была для него бесценным барометром эмоционального здоровья членов экипажа "Энтерпрайза". Но Пикар чувствовал себя неуютно, когда она улавливала его ощущения. Вероятно, она это хорошо понимала.
      – Капитан Пикар?
      – Да, мистер Крашер? – отозвался Жан-Люк, повернувшись к юному мичману. Уэсли всегда напоминал ему о смерти Джека. – В чем дело?
      – Я считаю, что вы должны знать. На Новой Орегоне находилась дочь Патриции.
      – Спасибо, мичман, – поблагодарил капитан. Мальчик был прав и сообщил важную информацию. И это еще больше осложняло положение Пикара.

* * *

      Дилор всегда знал, где может найти Рут. Он вернулся в каюту. После смерти Ясона девушка никуда не выходила.
      Рут сидела на полу, собираясь пообедать. Подняв голову, она спокойно сказала:
      – Тебя долго не было.
      – Извини, – пробормотал Дилор, не зная наверняка, что означают ее слова, упрекает ли она его или просто констатирует факт. – Я высаживался на Новую Орегону.
      А потом он изложил, что случилось.
      – Когда они совершили нападение? – спросила Рут после того, как он коротко описал, что удалось обнаружить на планете.
      – Около недели назад. Такой вывод сделала доктор Крашер, когда обследовала трупы. Дейта, правда, был более точен. Он сказал, что нападение произошло четыре дня назад.
      Рут лениво потянулась, из-под плаща показались босые ноги.
      – Значит, они еще не очень далеко. Мы попытаемся войти с ними в контакт?
      – Только не на "Энтерпрайзе". Капитан Пикар не согласится подвергать опасности пассажиров. Может быть, удастся взять корабль на Десятой Звездной Базе?
      – К тому времени чораи окажутся далеко, – презрительно сказала Рут. – Хоть они и движутся по спирали, но делают это с огромной скоростью.
      Больше переводчица не задавала никаких вопросов. В сущности, они никогда не беседовали долго. Рут быстро теряла интерес к теме разговора. Почти час они промолчали. И только через какое-то время Рут заметила словно бы мимоходом:
      – Должно быть, корабль был очень крупный.
      Услышав ее высказывание, Дилор испугался, потому что девушка как бы подтвердила его подозрения.

* * *

      – Она сейчас одна, – сказала Диана капитану, когда они остановились возле каюты Патриции.
      Жан-Люк неуверенно протянул руку к двери и предположил:
      – Может быть, стоило бы пригласить кого-то из колонистов?
      Диане казалось, что она достаточно хорошо изучила сидящую в каюте женщину, хотя их встречи были короткими. Советнику всегда удавалось распознать сильную личность.
      – Нет. Я думаю, что она предпочтет в такую минуту одиночество. Патриция не очень уютно чувствует себя среди переселенцев. За время путешествия на корабле чувство ее изолированности от остальных фермеров усилилось.
      – Хорошо, советник. Я уверен, что вы знаете, как поступить лучше, – в сложившейся ситуации Пикар полностью полагался на талант Дианы Трой. Он понимал, что нельзя оттягивать неприятный момент. Если придется выжидать, то он не сумеет сохранить нужное выражение лица. Он боялся сделать что-то не так, боялся сорваться и показать собственное бессилие. Пикар глубоко вздохнул и постучал в дверь каюты.
      Помещение оказалось на удивление пустым. Все личные вещи, должно быть, Патриция сложила в чемоданы, сгруженные посередине каюты.
      – Почему нас не высаживают? – спросила Патриция. – Что-то случилось?
      – Колония на Новой Орегоне разрушена, – без предисловий сообщил Жан-Люк. Он мог бы смягчить удар, заговорить о чем-то другом. Но не мог и не хотел этого делать. Он сообщил Патриции, что Кри погибла, но не стал говорить о том, что последние минуты жизни молодой женщины были полны жестоких физических страданий. Не стал сообщать, что от тела почти ничего не осталось.
      – Наша группа высаживалась на планету и не нашла ни одного живого человека, – тихо проговорила Диана.
      – Нам очень жаль, – добавил Пикар, когда сказать было больше нечего.
      Дальше все пошло приблизительно так, как бывало и раньше в подобных ситуациях. Женщина выслушала сообщение с недоверием, потом гневно взглянула на капитана. Чаще всего женщины начинали рыдать, но Патриция была сдержанной. Всепоглощающее горе захлестнет ее позже, когда она останется одна. Диана была права – эта женщина не нуждается в свидетелях и сочувствующих. Свое горе она переживает в одиночку.
      Несколько минут они неловко молчали. Потом Патриция сдержанно спросила:
      – Капитан, что бы случилось, если бы мы не задержались, а прибыли вовремя?
      Пикар тщательно обдумал ответ:
      – Погибли бы все переселенцы. Сотня безоружных колонистов ничего бы не смогла изменить. Вы не сумели бы отстоять себя.
      Это было слабым утешением, но больше Пикар не мог ничего сказать.
      – Я не видела Кри почти два года, – сказала Патриция. Ее глаза казались пустыми, не выражали никаких чувств. – Два года прошло с тех пор, как она с любовником решила добровольно отправиться на Новую Орегону. Мы с Кри так часто ссорились, что я почти радовалась, когда она улетела.
      Пикар и Трой переглянулись. Сейчас было невозможно уйти. Диана молча кивнула, давая ему понять, что они должны выслушать женщину.
      Пикар больше не хотел оставаться здесь. Он чувствовал, что вот-вот сорвется. Но вместе с тем понимал, что его чувства не идут ни в какое сравнение с горем, обрушившимся на Патрицию.
      – Хотя Дэвид всегда пытался нас мирить. Он не был похож на остальных фермеров. Дэвид художник, серебряных дел мастер...
      Серебро... Пикара словно обожгло. Обеспокоенность капитана тут же передалась советнику. Диана проследила логическую связь. Драгоценный металл. Его было немного, но он так необходим чораи. Капитан так поразился, когда узнал причину нападения, что чуть не упустил важность дальнейшего разговора.
      – Он был настоящим джентльменом. Прекрасно относился к дочери. Девочка даже называла его дядей.
      – У них был ребенок? – резко спросил Пикар.
      – Да, моя внучка, Эмили. К моменту нашего прибытия ей должно было исполниться четыре годика.
      Капитан с таким напряжением смотрел на Патрицию, что она сразу же заметила это.
      – Неужели теперь это так важно?
      Пикар не смог ей ответить. Возможно, не ответит никогда.

* * *

      Пикар нервно вышагивал из угла в угол по наблюдательной палубе. Остальные члены экипажа молча рассаживались вокруг стола. По привычке Пикар и Дилор одновременно направились к капитанскому креслу. Но потом посол слабо улыбнулся и сел на стул рядом с доктором Крашер. Райкер и Дейта только что вернулись из второго путешествия по Новой Орегоне. Они сели рядом с дверью. Рут отказалась от предложенного стула и неподвижно застыла у стены. Пикар начал совещание.
      – У нас нет неопровержимых доказательств, что девочка жива, – сказал он.
      Райкер был настроен более оптимистично.
      – Но мы не обнаружили ее тела.
      – Это еще не означает, что она осталась жива, – нахмурившись, заметила доктор Крашер. – Ей всего четыре годика. Тело могло полностью раствориться в кислоте или так сильно пострадать, что мы не сумели опознать в органических останках человека.
      – Они не убьют ребенка, – с непоколебимой уверенностью заявила переводчица.
      – Хотелось бы верить в подобный исход, – сказал Пикар. – Но чораи убили всех людей, которые находились на Новой Орегоне. Все произошло точно так же, как пятьдесят лет назад на Хэмлине. Они настоящие убийцы. С какой стати они должны щадить ребенка?
      – Вы не понимаете, – попыталась объяснить Рут, – чораи считают взрослых людей неисправимыми и очень опасными, словно дикие животные. А если у животных есть что-то ценное, то их убивают, чтобы завладеть ценностями. Убить очень просто. Но детей стоит оставлять в живых, потому что их можно воспитать.
      Пикар поморщился, выслушав такое объяснение.
      – Они поступают безрассудно. Но в данной ситуации такой поступок может сыграть нам на руку. Мы можем почти уверенно сказать, что девочка на борту корабля чораи, – капитан посмотрел в глаза Эндрю Дилору. – Что в данном случае диктует политика Федерации?
      – Мы вышли далеко за рамки политики, – пожал плечами Дилор. – Адмиралы Звездного Флота не могут вообразить, что произошло еще одно нападение, не говоря уже о возможности похищения. Поэтому мы можем самостоятельно принять решение.
      – Считаю, что мы должны отправиться следом за ними, – тут же сказал Райкер. – Прямо сейчас, пока Дейта еще улавливает органические частицы, остающиеся в космосе после прохождения корабля противника.
      Дейта оказался более дальновидным.
      – Ну и что мы станем делать, когда настигнем их? Корабль, напавший на колонию Новой Орегоны, в несколько раз крупнее, чем "Си бемоль". Как мы заставим их отдать ребенка?
      – Не заставим, – вмешалась Рут и подошла поближе к столу. – Убедим. Когда найдем чораи, я сумею убедить их отдать ребенка.
      Голос переводчицы звенел, словно натянутая струна, пальцы вздрагивали, выдавая волнение.
      Дейта продолжал исполнять роль адвоката.
      – Если у вас ничего не получится, то "Энтерпрайз" погибнет. Вероятность сто процентов. Мы не сможем выиграть сражение. Стоит ли рисковать ради ребенка, который, может быть, лежит мертвый среди развалин поселения.
      – Но если девочка жива, Дейта? – спросила доктор Крашер. – Я не смогу успокоиться, пока не станет точно известно что-нибудь о судьбе Эмили. Мы должны исключить случайность.
      – Девочка у чораи! – воскликнула Рут. – Она находится у них около недели. Она в чужом мире, в неволе! Мы обязаны лететь за кораблем и забрать ее!
      – Согласен! – Райкер решительно стукнул кулаком по столу. – Кроме того, у нас есть возможность выиграть сражение, если оно все-таки начнется. Дейта и Уорф разрабатывают контрмеры против технологии чораи.
      Пикар подозревал, что картина разрушенной колонии подогрела желание Райкера преследовать преступников. Первый офицер пылал негодованием и был настроен решительно. И то, и другое имело свои преимущества.
      – Что вы думаете, посол? – спросил Пикар, удивленный тем, что Дилор до сих пор не высказал своего мнения.
      Дилор посмотрел на Рут. Девушка надеялась, что ее мольбы будут услышаны. Когда капитан обратился к Дилору, тот быстро посмотрел на него и постарался привести в порядок собственные мысли и чувства.
      – Я не сомневаюсь, что Рут способна уговорить противника вернуть ребенка. Надеюсь, что встреча пройдет мирно.
      Дейта, видимо, хотел возразить, но Пикар поднял руку, останавливая андроида.
      – В любом случае, потенциал у нас еще есть, – он кивнул, давая понять присутствующим, что решение принято. Капитан выслушал все мнения, которые могли бы повлиять на решение, созревшее у него несколько часов назад в каюте Патриции. Убежденность его не поколебалась.
      – Первый, прикажите экипажу подготовиться к возможной схватке. Пассажирский отсек оставляем здесь.
      – Слушаюсь, сэр, – с энтузиазмом отозвался Райкер. Он был готов исполнять приказ немедленно, как только капитан объявит, что совещание закончилось.
      Пикар заметил, что Рут довольно странно отреагировала на решение собравшихся. Она улыбалась неестественно, напряженно. Глаза переводчицы весело сверкали. Девушка казалась счастливой и довольной.

      – Приготовиться к процессу разъединения.
      Казалось, голос капитана Пикара эхом отдается в каждом уголке "Энтерпрайза".
      – Начать процесс.
      После этой команды открылись массивные замки, скрепляющие дисковидный автономный отсек и инженерный корпус. Целостность корабля нарушилась. Медленно разъединились секции. Автономный отсек обогнул основной корпус и вырвался с орбиты Новой Орегоны.
      Райкер следил за полетом отделившейся секции с мостика. Тяжело вздохнув, он опустился в капитанское кресло перед экраном.
      – Я очень хотела бы находиться вместе с ними, – вздохнула Диана Трой, сидящая в соседнем кресле.
      Первый офицер пожал плечами.
      – Кто-то должен остаться с кораблем и с фермерами, – сказал он, стараясь скрыть собственное недовольство. – Чораи могут вернуться и напасть на "Энтерпрайз".
      – Но ты волнуешься за капитана и команду, которая отправилась с ним. Ты тоже хотел бы находиться на боевом мостике?
      – Да, – признался Райкер. – Но если Рут справится с делом, то им не будет угрожать опасность.

* * *

      Пикар находился сейчас на возвышении, специально сделанном для капитана на боевом мостике. Кресло было широким и массивным, словно трон. Сидеть в нем приходилось с совершенно прямой, напряженной спиной. Лоб капитана пересекла глубокая складка, свидетельствуя о том, что он неосознанно старается привыкнуть к новой обстановке.
      Боевой мостик был гораздо теснее командного центра "Энтерпрайза", да и обставлен более скудно. Помещение было плотно заполнено аппаратурой, дежурные посты буквально примыкали друг к другу. Главный экран был тоже гораздо меньше. Пьедестал на кормовой палубе заменяла высокая ступенька. Панель с приборами размещалась на задней стене. Все вокруг было блеклым, почти бесцветным.
      Офицеры расположились в креслах перед пультами, а для пассажиров места почти не осталось. Стула рядом с капитанским креслом не было, поэтому Эндрю Дилор отошел на край помоста и облокотился на перила. Рут села прямо на палубу, привычно скрестив ноги. Беверли Крашер заняла свободный стул у вспомогательной станции.
      – Сенсоры передают определенные признаки полета чораи, – объявил Дейта. – Установлены координаты движения корабля.
      – Полный вперед, мистер ля Форж, – приказал капитан.
      – Есть, сэр, – ответил пилот.
      Автономный отсек мчался на огромной скорости за чужим кораблем. Однако менее чем через час скорость пришлось снизить.
      – Сенсоры потеряли след, – сообщила лейтенант Яр.
      – Спасибо, лейтенант, – кивнул Пикар, все еще пытаясь избавиться от неприятных ощущений, вызванных новой обстановкой. – Мистер Дейта?
      Казалось, один андроид ничуть не расстроен переменой обстановки.
      – Корабль чораи оставляет за собой след органических частиц, – привычно сдержанно ответил он, – что-то наподобие отмирающих клеток верхнего слоя эпителия. Однако концентрация уменьшается, так как инерция рассеивает их в разных направлениях. Поэтому...
      – Поэтому мы прибыли слишком поздно к Новой Орегоне и не застали корабль, когда он покидал орбиту планеты, – договорил за андроида Пикар.
      – Но мы не имеем права вот так вернуться! – воскликнула Яр. – Должен быть какой-то способ обнаружить чораи.
      – Мы обязательно найдем их, – спокойно отозвался Пикар, он был согласен с лейтенантом. Его уверенный тон несколько остудил пыл девушки. – Мистер ля Форж, вы фиксируете траекторию полета чораи?
      – Да, – отозвался Джорди. Натренированным взглядом он отметил спиральную линию, край которой постепенно бледнел и как бы растворялся на экране панели управления навигацией. – Но движения очень сложны. Без информации сенсора, думаю, быстро преследовать их не удастся.
      Неожиданно поднялась Рут, подошла к пилоту, заглянула на экран через его плечо, какое-то время изучала видеоданные, потом покачала головой:
      – Если бы я могла услышать, где они сейчас.
      – Понятно, – Дейта удовлетворенно кивнул. – Мы можем это установить. Я введу в координаты движения музыкальный ритм. К сожалению, ритм будет условный. Не ожидайте свободной вариации песен чораи.
      – Если вы сумеете поймать мелодию, то все будет в порядке, – сказала Рут.
      Она закрыла глаза и, затаив дыхание, дважды прослушала мелодию путешествия от Новой Орегоны до данного местоположения.
      – Это песнь странствий, – сказала девушка.
      – Вы слышали ее раньше?
      – Это популярная мелодия. Ее исполняют на многих кораблях. Я могу доиграть ее и показать вам, где она закончится.
      Переводчица достала из карманов плаща отдельные части инструмента и собрала флейту. Приложив ее к губам, Рут заиграла мелодию, только что воспроизведенную компьютером. Но звучала она без механической жесткости, более плавно, чувственно. Рут доиграла до того места, где заиграл компьютер, а потом повела мелодию дальше, до логического завершения. Когда была сыграна последняя нота, девушка опустила флейту.
      – Вот куда они направляются.
      – Вот это перевод! – восхищенно сказал Дейта и принялся проверять компьютерные данные. – Компьютер зафиксировал координаты пункта назначения.
      – Курс на данные координаты, – распорядился Пикар. – Восьмая скорость.
      Рут вернулась на прежнее место, удовлетворенно улыбаясь. Она снова опустилась на пол, скрестив ноги. Положив флейту на колени, продолжала едва заметно водить пальцами по инструменту. Казалось, она продолжает петь неслышную окружающим мелодию, но девушка сидела совершенно неподвижно.

* * *

      Уэсли Крашер вошел в сарай и чуть не рухнул от резкого толчка. Юноша вытянул вперед руки, чтобы не упасть в грязь. Наташа Яр научила его многим приемам защиты. Вспомнив ее урок, Уэсли резко прикрыл руками грудь, чтобы защититься от посыпавшихся на него ударов. Дннис был плохим боксером, победить его ничего не стоило. Уэсли и так уже дважды умудрялся перебрасывать его через голову. Но сейчас, вместо того, чтобы атаковать, мичман предпочел защищаться.
      Дннис был ослеплен яростью и не заметил, что его удары ни разу не достигли цели.
      – Скажи мне, – кричал юный фермер, – скажи, почему капитан спрашивал об Эмили?
      Уэсли увернулся от очередного выпада Днниса.
      – Прекрати драться, и я объясню!
      Мальчик остановился.
      – Извини, – пробормотал он, чувствуя, что ярость ослабевает. – Пойми, она моя племянница. Ты же должен понимать, что это означает для меня, как для любого фермерского дяди.
      – Именно потому ты и должен все знать, – сказал Уэсли и сел на тюк прессованного сена.
      Он стал отряхивать одежду от приставших сухих травинок, пытаясь оттянуть миг, когда надо будет объяснить все другу так, чтобы не нарушить запрета и вместе с тем успокоить Днниса.
      – Вероятно, Эмили жива, – пробормотал он. – Ее могли забрать с планеты на борт корабля инопланетян.
      – Ты хочешь сказать, что ее забрали те, кто разрушил колонию на Новой Орегоне? – сильно побледнев, спросил юный фермер.
      – Да, – подтвердил Уэсли. – За ней будут прекрасно ухаживать, но вернуть Эмили очень сложно.
      Он потрогал пальцами царапину на щеке. Рану саднило, мальчик беспокоился, заживет ли она до того времени, как вернется мать.
      Уэсли никогда всерьез не задумывался о том, что жизнь матери, так же, как и его жизнь, может подвергаться опасности. А сейчас он со страхом ожидал ее возвращения. Мысль о том, что мать сейчас находится на боевом мостике корабля, была болезненнее, чем боль от ссадины. Наверное, именно так чувствовала себя мать Уэсли, ожидая возвращения Джека Крашера вместе с экипажем "Старгейзера".
      Дннис схватил друга за плечи и встряхнул.
      – Когда это станет известно?
      – Не могу сказать, потому что не знаю, – Уэсли повел плечами, стряхивая руки Днниса, и поднялся, – Идем, нам нужно закончить работу до заката.
      Ему хотелось думать о чем-нибудь другом, только не о последнем полете "Старгейзера".

* * *

      "Энтерпрайз" прибыл в определенную компьютером точку космического пространства. Это место не отличалось ничем от других на протяжении нескольких световых лет.
      "Ничем не отличается в данный момент, – отметил про себя Дилор. – Если чораи будут верны своим привычкам, то ситуация скоро изменится".
      – Мы на месте, – сообщил Дейта. – Я проверил дважды.
      – Сенсоры не улавливают остатков органических веществ, – сказал Дейта. – Либо координаты неверны, либо чораи еще не прилетели.
      – Мы находимся в нужном месте, они скоро прилетят, – не поднимаясь, успокоила Рут. – Песнь странствия очень длинная.
      – Но не настолько же, – воскликнула лейтенант Яр. – Я улавливаю слабую трансмиссию. Включите полную громкость.
      На мостике послышались слабые звуки музыки. Команда замерла. Все внимательно прислушивались.
      Хор гортанных голосов был намного мощнее, богаче, чем тот, который пел на "Си бемоле". Он обладал сильным резонансом кафедрального органа. Спектр голосов оказался намного шире, гармония сложнее. Дилор пристально смотрел на Рут, ожидая ее реакции. Но сейчас девушка была очень сдержанной. Либо ей было безразлично, что сейчас исполняют чораи, либо она точно знала, что произойдет дальше.
      – Ни единой четкой ноты, – прокомментировал капитан, удивляясь сложности звучащей мелодии. – Больше похоже на аккорды.
      Дилор подошел к капитанскому креслу и предупредил:
      – Мы в опасности.
      Это краткое предупреждение вывело капитана из состояния задумчивости.
      – Объясните, посол.
      – Высота тона указывает на возраст корабля. Кроме того, прислушайтесь и прикиньте количество голосов. Они поют в пять партий, но кое-какие из них – двойные и тройные. Можно предположить, что певцов не менее восьми. Значит, корабль очень старый, потому необыкновенно мощный. Намного мощнее "Энтерпрайза".
      Неожиданно Рут удивила всех. Она вскочила, поднялась на возвышение кормовой части мостика словно на сцену. Отрывистые звуки мелодии перекрывали хор чораи, казалось, что переводчица о чем-то спорит с инопланетянами.
      – Капитан, транслировать ее ответ? – спросила Яр, понизив громкость звучания хора чораи. Жан-Люк с сомнением посмотрел на Дилора.
      – Что-то не так, посол?
      – Что? – Дилор сообразил, что неосознанно хмурится и поспешил успокоить Пикара:
      – Нет, все в порядке.
      Капитан кивнул лейтенанту Яр. Рут продолжала играть. Мелодия набирала темп.
      – Они услышали ее, – воскликнул Дилор и почувствовал, что сердце у него забилось учащенно, будто бы желая биться в такт с ускоряющейся мелодией.
      – Они летят навстречу, – сообщил Джорди.
      Энергочувствительный визор отобразил приближающийся корабль, спроектировав его изображение на главный экран. Все обратили внимание на экран. Изображение быстро увеличивалось в размерах.
      У Дилора перехватило дыхание. Даже изображение на экране давало представление о размерах корабля. Если "Си бемоль" состоял примерно из двадцати сфер, то "Ре мажор" являлся конгломератом из более ста шаров. Самые крупные шары выстроились в основную линию, более мелкие лепились по бокам и в хвосте. Дилор никогда раньше не видел корабля чораи с такой сложной структурой.
      – Так вот кто уничтожил Новую Орегону, – нахмурившись, сказал капитан Пикар.
      Изображение корабля полностью закрыло главный экран, а потом стали видны только отдельные фрагменты конструкции.
      Приближающееся чудовище замерло на месте. Дилор заметил, как вспыхнуло несколько фиолетовых шаров.
      – Капитан, – предупредил он.
      – Да, вижу, – отозвался Пикар. – Дейта, приготовьтесь провести нейтрализующий эксперимент. Не давайте им возможности накинуть энергетическую сеть.
      – Усилия нейтрализаторов могут не дать эффекта, – ответил Дейта, пытаясь отдалить изображение на экране, чтобы увидеть края удивительного корабля. – Сеть питается энергией от материнских сфер. "Ре мажор" выделяет огромное количество энергии, мы не сможем его нейтрализовать.
      – Значит, сеть расплющит нас гораздо быстрее, чем "Си бемоль" расплющил "Феррел".
      – Капитан, мы можем отразить атаку при помощи фазерного огня, – сказал Уорф.
      – Да, – согласился Дейта. – Вероятность взаимного уничтожения семьдесят восемь целых, пять десятых процента из ста, – сообщил андроид.
      – Достаточно говорить о схватке, – нетерпеливо оборвал их Дилор. – Необходимо провести встречу мирно.
      – Но до сих пор желание провести переговоры мирно не встречало понимания со стороны чораи, – с горечью заметил Пикар. – Они разрушают все на своем пути, убивают, а мы вежливо преподносим им дань ради того, чтобы вернуть им не принадлежащее.
      Оранжевые сферы "Ре мажора" светились от наполнявшей их жидкости.
      – Посол...
      Дилор взмахнул рукой, прерывая капитана.
      – Слушайте. Они приветствуют нас.
      Песнь странствий закончилась, но Рут продолжала играть. Мелодия звучала по-новому. Чораи вторили переводчице сильными гортанными голосами.
      Пикар подвинулся на краешек капитанского кресла и наклонился к Дилору.
      – Мне кажется, что они настроены доброжелательно, – прошептал он. Похоже, капитан верно уловил радостные ноты встречи.
      – Да, – согласился Дилор. – Когда Рут объяснит, для чего мы преследовали их, мы сможем... – Посол замолчал, не договорив.
      – Что случилось? – поинтересовался капитан.
      – Слушайте. Рут начала третью мелодию, – объяснил Дилор.
      Девушка ни разу не посмотрела на него, не спросила совета, что делать. Она вела переговоры самостоятельно. Дилор не мог понять, о чем разговаривает Рут. Он пытался уловить тему общения, пытался провести грань между высоким голосом флейты и органными голосами инопланетян. Но используемые чораи аккорды не были ему знакомы.
      – Ребенок у них? – спросила доктор Крашер, подходя к послу.
      – Вероятно, у них, – не очень уверенно ответил Дилор. Он потерял основную нить мелодии и теперь мог уследить только за отдельными музыкальными фразами.
      – Каким образом мы сумеем вернуть ее? – звучно спросил Пикар.
      Мелодия резко оборвалась. Теперь вместо нее звучал бас одного из певцов чораи. Рут спокойно опустила флейту.
      – Я договорилась, они вернут нам девочку, – невозмутимо сообщила переводчица. – Они нашли Эмили, когда прилетели на Новую Орегону за серебром. Ее еще никому не подарили, они согласны вернуть ребенка за достойную плату.
      Дилор ощутил, как вспотели у него ладони, и нервно вытер их о форменную куртку.
      – И что же они хотят?
      – Три фунта золота, несколько унций цинка и платины, – Рут спустилась со ступеньки. – Я велела им подождать, пока мы соберем металл.
      Дилор был слишком потрясен и ничего не ответил. Он много раз доверял переводчице свою жизнь, так было бы и в дальнейшем. Но он отлично изучил девушку и понимал, что она лжет. Однако не знал, для чего. С какой целью?
      – Мне не нравится ваш перевод, – обратился к девушке Пикар. – Почему они так быстро согласились?
      – Вы предпочли бы помериться с ними силами? – удивленно спросила Рут:
      – Я не уверена, что вам удастся выйти из сражения победителями.
      Казалось, прошла целая вечность, прежде чем капитан снова заговорил.
      – Лейтенант Яр, доктор Крашер, проводите Рут в транспортерную, – приказал он. Переводчица скользнула мимо него. Дилор, не мигая, смотрел вслед девушке до тех пор, пока за ней не захлопнулись двери турболифта.
      – Я доверяю Рут, – сказал он, ни к кому не обращаясь. Он тут же засомневался, не рано ли выступил в защиту переводчицы и выдал свою неуверенность. Чтобы как-то исправить допущенную ошибку, добавил:
      – Она всегда знает, что делает.
      Пикар вернулся на свое место, сел в кресло, крепко уцепившись побелевшими пальцами в подлокотники.
      – Может быть, вы и доверяете Рут, но я не доверяю чораи, – мрачно сказал он, глядя на экран.

* * *

      Лейтенант Яр испытывала двойственное чувство, открывая просвет в забрале "Энтерпрайза" для того, чтобы выпустить Рут из транспортерной. Ей не стало легче, когда дефлекторы встали на место. Не расслабилась девушка и тогда, когда массивный корабль, маячивший рядом с "Энтерпрайзом", исчез из поля зрения.
      – Не люблю ожидания, – произнесла она. – В прошлый раз мы ждали сигнала Рут целых три часа.
      Доктор Крашер тяжело вздохнула.
      – Если она путешествовала по "Си бемолю" три часа, то сколько же времени ей понадобится, чтобы обследовать "Ре мажор"? – пробормотала Беверли.
      – Дни, недели...
      Раздался пронзительный сигнал вызова.
      – Сигнал! – воскликнула Яр.
      – Но еще слишком рано! Наверное, что-то произошло!
      Транспортерная осветилась ослепительной вспышкой. Когда вспышка погасла, доктор увидела рядом с собой девочку. Только девочку. На шее у нее была надета цепочка с коммуникатором Рут. Доктор Крашер подхватила малышку, крепко прижала к груди теплое тельце и сошла с круглой платформы. Хоть одна жизнь спасена. Из-под влажной каштановой челки на доктора смотрели выразительные круглые глаза. Личико Эмили очень напоминало лицо Днниса.
      – Эмили! – Когда доктор разжала объятия, девочка улыбнулась и сообщила:
      – А мне было очень весело. – Она стала дышать воздухом сразу, без посторонней помощи. – Можно мне потом снова пойти поиграть?
      – Нет, дорогая. Теперь ты полетишь домой.
      Беверли попыталась улыбнуться. Женщина не могла поверить, что дети Хэмлина с таким же равнодушием восприняли смерть родителей.
      – А та красивая леди с нами полетит? – спросила Эмили.
      Доктор вспомнила о переводчице и взглянула на платформу. Пальцы Наташи Яр быстро летали по клавишам контрольной панели транспортировки.
      – Таша, где Рут?
      – Я не могу больше ждать, – ответила лейтенант. Казалось, она ничего не видит перед собой, выражение лица было непроницаемо.

* * *

      – Весь корабль фиксируется как единая жизненная форма, – донесся с боевого мостика голос Уорфа. – Показания сенсора искажены. Я не могу точно определить координаты прохождения Рут внутри корабля. Никакого ответа.
      Лейтенант Уорф еще и еще раз проверял показания.
      – Что там могло случиться? – Пикар с самого начала не доверял чораи, не верил в их честность. Но пытался подавить подозрения. Они не должны влиять на принятое решение. Ошибочная трактовка поступков чораи могла привести к столкновению. – Могут ли чораи отдать ребенка и отказаться от металлов?
      – Думаю, могут поступить таким образом, чтобы показать, как они разгневаны.
      Пикар был обеспокоен тем, что Рут не вернулась, и высказал предположение:
      – Может быть, она украла ребенка, а чораи об этом ничего не знают?
      – Нет, – уверенно ответил Дилор, – Рут не настолько глупа.
      – Мы не знаем точно, что там произошло. Но пока что они не предпринимают военных действий...
      – Капитан, – вмешался Дейта,. – "Ре мажор" улетает.
      – Полный вперед! Догнать чораи! – скомандовал Пикар. – Приготовиться к бою!
      "Энтерпрайз" рванулся вслед за удаляющимся кораблем. Расстояние между ними стало постепенно сокращаться.
      – Посол, мы не можем заставить Рут вернуться, – сказал капитан. – Нельзя подвергать опасности ее жизнь.
      Дилор кивнул, он был очень бледен, но выглядел настроенным решительно.
      – Привлеките их внимание, капитан, и дайте мне немного времени.
      – Понял, – Пикар перевел дыхание и отдал очередной приказ:
      – Уорф, как только корабль окажется в радиусе действия огня, направь на него фазерные лучи.
      Руки Уорфа порхали над тактической панелью, словно крылья бабочки. Контакт. Палуба вздрогнула, когда пять лучей скрестились на сферах "Ре мажора". Мостик озарился яркой вспышкой. Замигали кроваво-красные огни тревоги. На главном экране изображение корабля чораи замедлило ход, а потом, словно споткнувшись, замерло на месте.
      – Люди, отпустите нас! – прогремел низкий густой бас, похожий на хор рассерженных греческих богов.
      – У вас на борту остался наш человек, – крикнул Дилор высоким, надтреснутым тенором. – Мы требуем, чтобы вы вернули нам девушку!
      – Вы говорите о потерянной? Нас вынудили отдать ее много лет назад. Но она сама решила остаться с нами.
      – Черт бы ее побрал, – выругался Дилор.
      Пикар приказал Уорфу отключить связь. На мостике установилась напряженная тишина.
      – Посол, что они подразумевают под словом "потерянная"?
      – Я подозревал. В этом сообществе несколько кораблей, они достаточно крупные, могут опуститься на планету. Но я предполагал, что Рут мне скажет, – он отрешенно уставился на экран.
      – Скажет о чем? – спросил Пикар.
      – "Ре мажор" родной дом Рут. Она там родилась. Они воспитали ее, – Дилор нервно взъерошил волосы. – Она, должно быть, поняла это, как только услышала их песню. Но мне не призналась.
      – Почему?
      – Потому что я ни за что не позволил бы ей уйти, – посол кивнул Уорфу, чтобы тот снова включил связь. – Мы дадим вам столько металла, сколько вы пожелаете. Верните нам Рут.
      – Нет. Вы дикари. Это ее дом. Она согласилась остаться. Вместо нее мы вернули вам маленькую девочку.
      Пикар поднялся и подошел к Дилору:
      – Мы не принимаем ее жертвы.
      – Это не жертва, капитан, – голос Рут звучал мягко и плавно, видимо, из-за того, что легкие девушки наполнились жидкостью. – Я осталась по собственной воле.
      – Нет, я не верю тебе! – закричал Дилор. – Ты просто заключила сделку и сама назначила такую цену, желая вернуть девочку.
      – Невелика цена, – неожиданно рассмеялась Рут.
      – Цена неприемлема, – сердито сказал Пикар. – Чораи уничтожили столько людей, не задумываясь и не раскаиваясь. Как мы можем оставить вас среди них?
      – Я сумею остановить убийства. Буду им петь ваши песни, Моцарта, Бетховена. Со временем они поймут, что даже звери могут сочинять хорошую музыку. Когда они поймут это, научатся просить то, что им нужно, и перестанут убивать людей.
      – Но это не лучший вариант! Можно найти иной выход...
      – Вы так ничего и не поняли. Я всегда хотела вернуться в этот мир, в свой настоящий дом. Я долго пыталась найти корабль. Я не могу без родины. Только маленькие дети привыкают к новому дому. А я была слишком взрослой и не сумела забыть его. И оказалась слишком молодой, потому и не умерла от тоски.
      – Она говорит правду? – спросил Пикар у Дилора, замершего рядом с ним. – Она действительно хотела вернуться?
      – Да, – прошептал Дилор, тяжело дыша. – Да, будь она проклята.
      Снова послышался голос Рут:
      – Отпустите нас, дикари. Нам придется спеть еще много песен.
      – Лейтенант Уорф, – тихо сказал капитан, – отпустите их.
      Клингон быстро исполнил приказ Пикара и выпустил из плена "Ре мажор". На мостике вновь вспыхнули яркие огни.
      – Они не улетают, – сообщил ля Форж.
      Из приемника радиосвязи послышался низкий звук, точно где-то в отдалении зазвонил колокол. Потом запел хор чораи. В помещении зазвучала чудесная, завораживающая мелодия. Основную партию исполняло высокое сопрано.
      Капитан подозрительно взглянул на Эндрю Дилора:
      – Что произошло?
      Дилор молчал. Вместо него ответил Дейта:
      – Похоже, так у них принято прощаться.

      Почва Новой Орегоны все еще была пропитана влагой после затяжных ливней. Но огромных луж уже не было видно. Запах гниющей растительности проникал всюду, заглушая аромат вновь пробивающейся зелени. То там, то здесь появлялись отдельные зеленые островки, вселяя надежду, что трава и кустарник снова вырастут на планете. Они будут расти быстрее, питаясь останками погибшей растительности. Ураганные ветры сменились легкими бризами. На ярко-синем небе сияло желтое летнее солнце.
      Пока техники звездного корабля занимались восстановлением контрольных метеостанций планеты, фермеры взялись за кирки и лопаты, но не для того, чтобы разрабатывать поля и сеять. Рядом с местом, выбранным для нового поселения, появилось десять могил.
      Утром седьмого дня, проведенного на новой планете, Патриция принесла на маленькое кладбище семена цветов. Когда они зацветут, женщина нарвет букетик и поставит их в вазочку возле памятника. Традиция была очень давней, уходила корнями еще во времена зарождения общества. Патриция поступала так с самого детства. Еще девочкой она навещала могилу матери. Может быть, когда молодая зеленая поросль покроет пышным ковром влажную коричневую почву, боль Патриции станет слабее, глуше. Женщина будет ходить сюда скорее по привычке, чем по зову страдающего сердца.
      Кто-то подошел к женщине, тяжело ступая. Ботинки Томаса были выпачканы грязью, руки покраснели, распухли от непривычно тяжелой работы. В последнее время кузен Патриции стал не таким высокомерным. Но он так и остался назойливым, всем недовольным фермером.
      – Я искал Днниса, но говорят, он улетел! – Томас указал на небо. – На транспортном корабле!
      – Если тебе хочется кого-то обвинить, обвиняй меня. Это я ему разрешила. Он должен попрощаться с другом.
      Ветер перебирал листочки на венке у могилы Кри.
      – Мальчик слишком долго пробыл на борту корабля, – более спокойно сказал Томас. – Попомни мои слова: ему не интересно заниматься фермерством. Возможно, он скоро оставит нас.
      – Я не буду уговаривать его остаться, если он захочет уйти, – спокойно отозвалась женщина.
      Кое в чем она разуверилась очень давно. Но менять привычный уклад жизни ей уже поздно. Патриция решила, что ее место здесь, на Новой Орегоне, рядом с могилой дочери. Больше ей идти некуда.

* * *

      Уэсли и Дниис чувствовали себя неловко. Мальчики понимали, что вряд ли когда-нибудь еще встретятся.
      Дннис никогда раньше не пользовался молекулярным транспортером. Хотя мальчик с недоверием относился к рассказам фермеров, как калечились люди при неисправной работе техники, он все-таки почувствовал ужас, когда его захватили ловкие руки транспортера.
      На круглой платформе мальчик появился побледневший, испуганный. Руки у него подрагивали. Дннис был уверен, что Уэсли и оператор транспортировки заметят его страх.
      Уэсли чувствовал себя виноватым за то, что ему посчастливилось жить на борту космического корабля. Он знал, что Дннис мечтает о том же.
      Но, увидев, что юный фермер испуган, мичман подумал о том, что может быть, Дннис не завидовал бы ему, если бы знал больше подробностей о жизни в космосе.
      После неловкой паузы Дннис подошел к другу и протянул ему несколько книг.
      – Наверное, они мне больше не понадобятся, – хриплым от волнения голосом сказал он. – У меня никогда не было дяди. Я не смогу жить спокойно, если без дяди останется Эмили.
      Мальчик слишком поздно понял, что на глаза навернулись слезы.
      – Насколько я понял, ты решил остаться, – пробормотал Уэсли. Он не стал забирать у друга учебники и ксерокопии. Взяв со стола стопку книг, он протянул ее Дннису взамен. – Я принес тебе вот это.
      Дннис положил учебники на стол и взял книги, которые ему подал Уэсли.
      – Что это? – спросил он без особого интереса. Теперь он считал, что его мечты не имеют смысла. Жизнь фермера трудна, у него не будет свободного времени, чтобы учиться.
      – Здесь учебники по специальности техника планетной станции, – Уэсли очень обрадовался, заметив, что глаза друга заблестели. Дннис жадно вчитывался в названия. – Скоро будет восстановлен контрольный центр. Людей не хватает, потому, возможно, станцию не сразу удастся запустить.
      – А тот, кто захочет помочь... – начал Дннис, пытаясь улыбнуться дрожащими губами.
      – ..Того с благодарностью примут на работу, – довольно ухмыльнувшись, закончил Уэсли. Времени у мальчиков больше не оставалось.
      – Скоро мы покидаем орбиту, – предупредил оператор. – Поторопитесь, ребята.
      Дннис снова ступил на круглую платформу. Юный фермер крепко прижимал к груди подаренные другом книги. Послышался резкий сигнал. Транспортер предупреждал об отправлении. Неожиданно Дннис вспомнил, что хотел спросить еще кое о чем.
      – Сколько времени длится завершающая стадия землеформирования?
      – Всю жизнь, – ответил Уэсли. Днниса уже не было на платформе.

* * *

      Корабли, плавающие по морям, отправляются из гаваней только во время приливов. Однако "Энтерпрайз" был космическим кораблем и мог улететь с орбиты планеты по приказу капитана. Пикар решил отправиться в дорогу, когда освещение кают и мостика корабля совпадет по интенсивности со свечением уходящего за горизонт солнца.
      – Приготовиться, – приказал он и прислонился спиной к мягкой спинке кресла.
      Учитывая то, что было уже довольно поздно, он мог бы передать исполнение обязанностей командира корабля первому офицеру. Кое-кто так и делал. Но Жан-Люк всегда присутствовал на мостике, когда корабль покидал орбиту планеты. Он останется на своем посту еще какое-то время, вдыхая аромат будущих приключений, таящийся в начале каждого нового полета.
      Капитан Пикар слушал, как тихонько переговариваются между собой советник Диана Трой и первый офицер Уилл Райкер. Мужчина и женщина обменивались ироничными замечаниями.
      – Совещание – это не разновидность досуга, – говорила Диана. – Совещания очень важны для профессионалов.
      – Правильно. Они, например, могут решить, сколько психологов разместится в транспортерной, – парировал Райкер.
      Услышав подобное утверждение, Наташа Яр не выдержала и прыснула:
      – Диана, я видела, как ты собиралась в полет. Кое-что из одежды, которую ты выбрала...
      – Таша, прекрати! – резко оборвала ее Диана.
      Пикар с улыбкой посмотрел на первого офицера. Тот улыбнулся в ответ, но так, чтобы этого не заметила Диана. К сожалению, советник почувствовала, что он веселится.
      – Прошу прощения, капитан, – вежливо произнесла она. – Но мне еще нужно кое-что подготовить к полету.
      Когда Диана поднялась, чтобы уйти, Райкер перестал улыбаться и поскучнел:
      – Диана, я просто пошутил.
      Она повернулась к Райкеру и невинно улыбнулась:
      – Если я не ошибаюсь, то именно тебе принадлежит опыт в решении вопроса, сколько офицеров поместится в шаттле.
      Трой гордо прошагала по мостику и вышла. Всеобщее внимание было теперь обращено на Райкера. Пикар и сам не смог удержаться от едкого замечания. Он посмотрел на смутившегося первого офицера, удивленно приподняв брови.
      – Это был всего-навсего эксперимент по проведению эвакуации в случае чрезвычайной обстановки, – оправдывался Уильям. Ему удавалось сохранить невозмутимое выражение лица, но уши стали прямо-таки пурпурного цвета. – И мы нашли ответ. Двенадцать.
      Дейта отвлекся от пульта управления и заявил:
      – Если поставить эксперимент и попытаться определить максимум пассажиров, вмещающихся в шаттл, то я могу сказать точно: более двенадцати человек.
      – Да, но при высадке на Марди Грае мы смогли найти только двенадцать первых офицеров. Поэтому пришлось привлечь к участию в эксперименте кое-кого из местных.
      – Ты был на Марди Грае? – удивился капитан и вспомнил свою высадку на эту планету. – Ты считаешь, что Дейта уже достаточно взрослый, чтобы выслушивать продолжение истории?
      – Сэр? – Андроид был смущен замечанием капитана, а когда ля Форж расхохотался, Дейта окончательно растерялся.
      Уильям Райкер довольно улыбнулся:
      – Он уже пытался интересоваться межличностными отношениями, капитан. Каким образом он может узнать об этом?
      – Тогда, первый, продолжайте рассказ, – согласился Пикар. – Можете считать это приказом.

* * *

      Будучи главным офицером-медиком, Беверли Крашер серьезно относилась к ответственности за подчиненный медперсонал. Она гордилась тем, что ей удалось набрать команду самых квалифицированных и талантливых врачей. И вот теперь перед ней стояла Лиза Иовино, нервно переминаясь, и просила разрешения о переводе.
      – Как ты узнала о других детях? – спросила Крашер.
      Она говорила резковато, так как была расстроена. Если из коллектива уйдет Лиза, то все сразу же ощутят потерю.
      – Вообще-то, это уже не важно, – пробормотала она. – Я могу быть с ними, – настаивала Иовино, сама не понимая, куда просится. Сейчас она переживала только за судьбу детей.
      – Да, – вздохнула Крашер. Она понимала, что дети Хэмлина сильнее нуждаются в хороших врачах, чем экипаж звездного корабля. – Думаю, что смогу устроить тебе перевод. С Десятой Звездной Базы ты отправишься на новое место назначения.
      Беверли Крашер решила, что сможет обратиться с просьбой к послу Дилору, ведь он многим ей обязан.
      – Спасибо, доктор Крашер, – поблагодарила Лиза Иовино, она немного растерялась от такой скорой перемены жизни. – Я никогда не собиралась работать с детьми как врач, но эти малыши...
      – Лиза, – позвали девушку из палаты, где находился Моисей. Сразу же послышался грохот, что-то тяжелое упало на пол. Рассерженный голос снова воскликнул:
      – Лиза!
      – Моисей должен спать, – сказала Лиза и быстро направилась к двери. – Я учила его ходить, но пока малыш умеет только ползать.
      Доктор Крашер улыбнулась, вспомнив Моисея. Она покинула изолятор и решила нанести визит на ферму. У входа на палубу, где было пастбище, ее встретил Уэсли. Только теперь Беверли заметила, что ее сын превратился из мальчика в юношу.
      Солнце уже садилось за горизонт, озаряя ярко-синее небо оранжевым теплым светом. Холмы плавно уходили в даль..
      – Когда здесь находились животные, все выглядело намного лучше, – сказал Уэсли, когда они подошли к одному из загонов.
      Ферма была опустевшей, притихшей, словно все вокруг погрузилось в глубокий сон.
      Беверли вдохнула прохладный вечерний воздух. Пахло жимолостью. Неожиданно женщина вспомнила о жизни с Джеком, подумала о карьере в Звездном Флоте.
      – Да, можно представить, как все здесь было. Я родилась в сельскохозяйственной колонии.
      Уэсли открыл деревянную калитку, и они ступили на пастбище. Мальчик тут же поспешил закрыть вход, скорее по привычке, ведь в загоне не бродили овцы.
      Стоя посреди опустевшего двора, мальчик показывал матери, где находились поросята, где кролики. Потом посмотрел на ведра с водой, приготовленные для жеребят, и попытался осмыслить, насколько тяжел труд фермеров.
      – Нет, я все-таки не понимаю, почему они предпочитают вести именно такой образ жизни. Сложная техника и развивается для того, чтобы облегчить труд людей, освободить время для других дел и занятий.
      – Да, наверное, это так, – отозвалась Беверли. – Но я могу их понять, догадываюсь, почему они не хотят использовать машины. На моей родине люди пострадали бы намного меньше, если бы полностью не зависели от техники. Когда вышли из строя основные машины и технические приспособления, люди оказались беспомощными, словно младенцы. Те, кто остался в живых, были вынуждены изучать старинные способы обработки земли и ведения скотоводства. Причем учителей у них не было.
      Арведда-III погибла еще до рождения Беверли, но бабушка много рассказывала ей о тех страшных событиях.
      – Я не задумывался об этом, – ответил Уэсли.
      Они молча шагали по мягкой зеленой траве, думая каждый о своем. Когда подошли к выходу, Уэсли окинул прощальным взглядом темнеющие поля, холмы и деревья и выключил программу.

* * *

      Пикар заметил, что у соседнего иллюминатора остановилась женщина.
      – Вы что-то поздно сегодня, доктор Крашер. Вас опять вызывали к новорожденному Т'Сала?
      – Нет, я просто размышляю, – ответила женщина, но когда Пикар подошел и остановился рядом, она улыбнулась и предупредила:
      – Осторожно, мое поведение может быть заразным.
      – Рискну, – успокоил ее капитан.
      – Я думала о Рут, – сказал Беверли. – Она прожила с людьми более пятнадцати лет. Жан-Люк, а вдруг она изменилась так, что не сможет жить на корабле чораи?
      Неожиданно Пикар ощутил, как напряглись у него все мускулы.
      – Тогда ей некуда будет податься, – пришедшая мысль ошеломила, лишь после короткой паузы Пикар потряс головой и сказал:
      – Нет. Мне думается, что Рут научится жить в двух мирах.
      Доктор продолжила его мысль:
      – Это ведь очень похоже на нашу жизнь. Мы живем на "Энтерпрайзе". Оставили родину, дом, превратились в кочевников, как чораи.
      – Только мы не столь кровожадны, как они, – сухо заметил Пикар. – Хотя согласен, какое-то сходство есть.
      Это сравнение помогло избавиться от последних сомнений, терзавших его после того, как пришлось оставить Рут у инопланетян.
      – Вы закончили размышлять, Беверли?
      – Да, конечно.
      – Хорошо, – одобрительно отозвался Пикар. – Тогда заходите послушать об одном из приключений первого офицера.
      Завтра, к концу дня, история будет известна всему экипажу. Капитан Пикар не хотел упускать возможности поделиться ею хотя бы с одним человеком.

* * *

      Эндрю Дилор пролежал в постели до самого утра, но так и не смог заснуть. Потом отбросил покрывало и поднялся с кушетки. Он не был голоден, но отправился за едой потому, что больше не мог оставаться в каюте один.
      Шагая по каюте, он осознал, что переводчица не оставила здесь никаких следов. А ведь они прожили бок о бок в течение долгих недель. Единственными личными вещами девушки были плащ и флейта. Она бросила их на палубу транспортерной каюты.
      Флейту Дилор подарил девочке, которую вернули чораи. Дети, побывавшие у чораи, впоследствии проявили удивительные музыкальные способности. Может быть, кратковременное пребывание на корабле противника повлияло и на Эмили.
      Теперь о пребывании Рут в его каюте напоминал только серый выцветший плащ. Вот и все, что девушка оставила ему на память о себе.
      Дилор взял плащ в руки и почувствовал исходящий от него слабый запах корицы.
      Эндрю бросил плащ на пол и быстро вышел в коридор. Почему-то одежда переводчицы показалась ему слишком тяжелой.