Меж тем сорока теперь вела себя отважно и находчиво. Она то замедляла полёт и снижалась, подразнивая пса, то, ловко увернувшись от его прыжка, снова набирала скорость, уверенно приближаясь к цели.
      Через минуту вся компания влетела, вбежала и вкатилась на центральную улицу городка.
      Наступило жаркое послеобеденное время, и вокруг не было ни души. Шустрик легко учетверил скорость, обошёл "Мордоворота", подхватил прыгающий по мостовой резиновый шар. Отворил незапертую дверь под лестницей и, следом за сорокой, влетел в каморку шарманщика Карло. По счастью, хозяина в эту минуту не было дома: он отправился к своему приятелю Джузеппе, чтобы поболтать о событии, неожиданно встряхнувшем сонный городок - появлении в окрестностях взбесившегося вдухглавого чудовища.
      Выпустив из рук Мямлика, Шустрик захлопнул дверь и задвинул имевшийся изнутри деревянный засов. В ту же секунду в дверь забился страшный преследователь. Очаг, нарисованный на куске старого холста, был здесь, прямо перед ними. Отодрав уголок, все трое пролезли внутрь и оказались перед затянутой паутиной дверцей.
      Стук и треск снаружи усилился.
      - Готовы? - деловито поинтересовалась сорока, с готовностью покручивая на лапе золотой ключик.
      - Готовы! - взволнованно ответил Шустрик за двоих. - Открывай.
      Сорока просунула ключ в замочную скважину.
      - Безумцы, безумцы, что они делают!.. - раздался вдруг голос Говорящего Сверчка.
      Сорока удивлённо обернулась.
      - Погоди... - на лице Мямлика отразилось сомнение. - Ты уверен, что у тебя сейчас нет другого, ещё более заветного желания? Ну, чем оказаться у нас в редакции?
      - Нет-нет... - ответил Шустрик нетерпеливо. - Что ты его слушаешь? Конечно нет, открывай, крошка!
      Сорока провернула ключ на сорок пять градусов. Откуда-то начала играть приятная мелодия. Одновременно послышался треск входной двери, засов которой уже держался на последнем гвозде.
      - Глупые, самоуверенные репортёришки! - не унимался Сверчок.
      - Погоди! - снова сказал Мямлик. - А что если он тоже... ну, живая проекция, а не программа?
      - Программа, программа, я же разбираюсь!..
      Сорока повернула ключ ещё на сорок пять градусов. Послышалось поскрипывание, и волшебная дверца стала медленно приоткрываться. В щёлке показалась полоса света.
      - Ну, вот и всё, прощайтесь со своими никчёмными жизнями, упрямые недоумки, - проскрипел Сверчок.
      - Глупости, глупости, - заторопил Шустрик. - Скажи ещё, что он лучше меня разбирается в электронике.
      В ту же секунду входная дверь слетела с запора. Двухголовое чудовище, потерявшее нюх, с хрипом закрутилось по тесной каморке. Одной головой оно проглотило метнувшуюся в панике крысу Шушару, другой - появившегося в дверях Джузеппе по прозвищу Сизый Нос. Он решил зайти к соседу и поболтать за бутылочкой вина об ужасных делах, творящихся в городе. С Карло они разминулись из-за того, что Джузеппе по дороге на минутку спустился в винный погребок.
      Шустрик потянул волшебную дверцу на себя.
      - Стой!! - крикнул вдруг Мямлик, уловив, наконец, мысль, которая вертелась у него в голове на протяжении последней минуты. - Назад!!!
      И он сам захлопнул дверцу и повернул ключ обратно на девяносто градусов.
      - У него тоже заветное!.. Сильнее нашего во сто крат! Он только на это желание и запрограммирован!.. Сожрать нас и самоуничтожиться! Почему ты думаешь, что наше желание исполнится, а его - нет?!
      - Об этом я не подумал, - удивился Шустрик.
      - Тьфу на вас, - сказала сорока и, приподняв край холста, вылетела на улицу.
      Взревев как пароходная сирена, "Мордоворот" бросился за ней.
      Теперь, когда собаки не было рядом, можно было снова открыть дверцу и покончить раз и навсегда с этим затянувшимся недоразумением.
      - Где ключик? - сказали Шустрик и Мямлик, глядя друг на друга, в один голос.
      Поняв, что сорока снова уносит ключик, коллеги выбежали из каморки и помчались по главной улице в обратном направлении.
      Глава семнадцатая
      ЗАПАДНЯ
      Оказавшись на мостовой центральной улицы, Мямлик снова сгруппировался в шарик и покатился, поскакал, ничего не видя перед собой. Зато Шустрик всё очень хорошо видел и вскоре заметил впереди, прямо на пути у "Мордоворота", скопление полицейских. Доберманы не прятались, а наоборот, будто нарочно поджидали взбесившееся чудовище.
      Шустрик удивился, сбавил ход и настроил зрение на двадцатикратное увеличение... Сетка! От стенки до стенки улицу перегораживала тонкая рыболовная сеть, натянутая понятно с какой целью.
      Тем временем сорока набрала высоту и скрылась домами.
      А "Мордоворот" влетел в сеть, попал всеми четырьмя лапами в ячейки, забарахтался и издал такой рёв, что со звоном посыпались стёкла из окон.
      Мямлик шариком влетел в сеть за ним следом.
      Полицейские моментально их спеленали, скрутили, перетянули верёвками и ремнями. Затем прицепили к шесту и, в сопровождении непонятно откуда взявшейся шумной толпы зевак, понесли в городскую тюрьму.
      Из окна гостиницы выглянула лиса Алиса.
      - Смотрите, этот тоже был с ними! - крикнула она, указывая на Шустрика, в растерянности остановившегося посередине улицы.
      - Был с ними! - эхом подтвердил показавшийся рядом с лисой кот Базилио, притворявшийся слепым.
      И, не успел Шустрик ахнуть, как со всех сторон, с крыш и из подвалов, на него набросились полицейские. Их собрали здесь со всего города, и они ещё не успели вылезти из засад. На железного человечка набросили рыболовную сетку и поволокли его прямо по мостовой. А он даже не пытался сопротивляться, потому что не хотел терять из виду ни Мямлика, ни "Мордоворота".
      В городской тюрьме имелась только одна камера. В ней держали преступников до суда, а потом отправляли на каторгу. Камера пустовала уже месяц, потому что любое дело удавалось быстро уладить, заплатив кому надо сколько следует. Привели кузнеца, и он приковал "Мордоворота" к цепи толстыми железными кольцами за обе шеи. На губах пса белела пена - верный признак бешенства. Кузнец загнал в обе пасти стальные распорки и крепко-накрепко обмотал челюсти собаки стальной проволокой.
      - А с этими что делать? - спросил начальник тюрьмы у полицеймейстера, указывая на Шустрика и принявшего свою нормальную форму Мямлика.
      - С этими?.. Они, надо полагать, из кукольного театра синьора Карабаса Барабаса. Стало быть, ему тоже следует предъявить обвинение в пособничестве. Дело взбудоражило весь город. Если куклы, - он указал на Шустрика и Мямлика, - подтвердят его вину на очной ставке, синьору Карабасу придётся раскошелиться не меньше, чем на сотню золотых... Мы все будем иметь хороший кусок - и вы, и я, и судья, и синьор градоначальник...
      Тяжёлая дверь захлопнулась, загремел засов, и в камере сделалось почти совершенно темно. Крошечное зарешётчатое окошко под потолком совсем не пропускало света.
      - Куклы подтвердят вину синьора Карабаса? - сказал Мямлик.
      - Подтвердят! - откликнулся Шустрик беззаботно.
      Главная опасность вроде бы отступила: вышедшая из-под контроля опаснейшая программа, прикованная к стене, корчилась словно гигантская полураздавленная муха.
      Наступил вечер, а потом ночь, и два сотрудника Отдела репортёрских расследований приуныли. Дорога домой снова была для них отрезана, будущее представлялось неопределённым.
      Посреди ночи, когда молчание затянулось, наверху послышалась возня. В маленьком окошке, на фоне бледной луны, возник силуэт птицы.
      - Эй, человечки, - послышался голос "крохи". - Скажите спасибо черепахе, она снова меня прислала.
      - Где ключик? - оживились Шустрик и Мямлик.
      - На месте, - сорока повертела ключиком на лапе. - А это пилка для железа. Я стащила её в мастерской ювелира. Кто-нибудь из вас может сюда забраться?
      - Может, - ответил Мямлик. - Мы бы давно ушли, только не знаем, что делать с этим... - он кивнул на "Мордоворота".
      Монстр в темноте снова задёргался, гремя цепями, и захрипел.
      - Тупик! - развёл руками и замигал лампочкой Шустрик.
      Все трое задумались или сделали вид, что задумались, потому что всё, что можно, уже, кажется, было передумано.
      - Я знаю что делать, - послышался тоненький писк за решёткой.
      Шустрик и Мямлик подняли головы.
      - Я... Хм-хм... Я, я... - говоривший ушёл в такие оперные низы, что напуганная сорока, хлопнув крыльями, отпрянула в сторону. - Я-я-я... настроил голос неизвестный.
      От странности происходящего притих даже "Мордоворот".
      - Я знаю, что делать, - произнёс, наконец, нормальным голосом находившийся за решёткой. - Эй! Шустрик, Мямлик, как слышно?
      - Мурзилка... - удивлённо прошептали человечки.
      - Не совсем. Я за пределами картинки. Я в Департаменте, у компьютера.
      - Всё равно хорошо, - сказал Шустрик. - Что нам делать?
      - Прежде всего вылезайте. А после всё расскажу и покажу.
      Глава восемнадцатая
      "МОРДОВОРОТ" ДОЛЖЕН ВЫПОЛНИТЬ ПРОГРАММУ
      Несколькими часами раньше в лаборатории "дежурных по картинкам" происходило взволнованное обсуждение. Все трое - и прибывший по пневматической трубе Мурзилка, и Неделькин с Карауловым - чувствовали себя виноватыми в случившимся. Первый - из-за того, что понадеялся на своих помощников и всё проспал; двое других - что запустили в книгу непроверенную антивирусную программу. Узнав, что "Дебоширы" не вирус, и что речь идёт, не много ни мало, о жизнях волшебных человечков, Неделькин и Караулов разволновались по-настоящему.
      - Нам не остаётся ничего другого, как пойти и доложить обо всём случившемся, - сказал Караулов.
      - А что дальше? - возразил ему Неделькин. - Нам же самим и прикажут наводить порядок. Это как бы наша с тобой работа, если помнишь.
      - Да... - почесал затылок Караулов. - Мы сами должны решить эту проблему. На создание "СуперМордоворота" понадобится часа четыре или восемь...
      - Это много, - заметил Неделькин. - К тому же мы не сможем запустить такого зверя без проверки. А проверка по всем параметрам займёт...
      - Не меньше суток.
      - Погодите, - вмешался Мурзилка. - О сутках не может быть и речи. Вы, кажется, не совсем понимаете, что на самом деле происходит. Два моих сотрудника находятся в состоянии, как бы это выразиться... у простых людей это называется состоянием клинической смерти.
      - Об этом мы не подумали... - пробормотали Неделькин и Караулов. - Но что мы можем сделать?
      - Вы можете сделать мою проекцию и запустить её в картинку?
      - Запросто, это не сложно. Но чем это поможет?
      - Пока не знаю. Два ума хорошо, а три лучше.
      - "Мордоворот" слопает вашу проекцию, и все дела, - предположил Караулов. - У нас уже есть два трупа в редакции, будет ещё один здесь, в лаборатории.
      От таких слов Неделькин побледнел и схватился за сердце.
      - Но её, наверное, можно вооружить? - сказал Мурзилка.
      - Это верно, - согласился Караулов. - Давайте запустим её туда на танке.
      - Глупости, ей нечего бояться, - возразил Неделькин. - "Мордоворот" теперь охотится только за людьми и животными.
      - А его можно исправить? - спросил Мурзилка. - Чтобы она могла выполнить изначально поставленную задачу?
      Неделькин и Караулов удивились:
      - Вы хотите, чтобы она слопала ваших друзей?
      - Нет, не их, - Мурзилка многозначительно понизил голос. - Их фальшивые проекции.
      Неделькин и Караулов всё поняли.
      - Верно! - хлопнул себя по лбу Караулов.
      - И как же мы сами не догадались? - заволновался Неделькин. Это же просто, нужно только выстрелить в неё специальной ампулой.
      - Я, - прояснил свой план Мурзилка, - то есть, моя проекция, найдёт собаку, то есть, программу и выстрелит в неё ампулой. Потом я выпущу на экран ложные проекции Шустрика и Мямлика, собака их съест и...
      - ...Выполнив программу, самоуничтожится!! - радостно подхватили Неделькин и Караулов. - А потом мы уж как-нибудь вытащим этих двоих из картинки.
      - Наверняка, Шустрик знает, как это сделать, - заверил их Мурзилка.
      К полуночи управляемая проекция Мурзилки и две ложные проекции Шустрика и Мямлика были готовы к запуску. "Мурзилка" был снаряжён защитным комбинезоном и пистолетом с обоймой специальных ампул. В истекшие часы Неделькин и Караулов не теряли из виду происходившее на картинке и были в курсе всех событий. Мурзилку облепили проводами и датчиками, нахлобучили на него кибер-шлем и сказали "можно". Он щёлкнул мышью и повёл своё изображение по тёмной мостовой в сторону городской тюрьмы.
      Глава девятнадцатая
      МУРЗИЛКА ПРИХОДИТ НА ПОМОЩЬ
      Вскоре Шустрик и Мямлик оказались на улице. Пилка, украденная сорокой у ювелира не пригодилась: оба приятеля свободно пролезали между прутьев решётки. Тюремщики не предполагали, что куклы могут вскарабкаться на такую высоту по гладкой стене, поэтому не удосужились их даже связать (что было бы тоже, ясное дело, смехотворно). Фонарей поблизости не оказалось, а в тусклом свете луны Мурзилка выглядел странно. Он был в серебристом комбинезоне, из овального выреза торчала одна только мордочка, нарисованная довольно криво и небрежно. В правой руке он держал духовой пистолет, на голове была закреплена и поднята маска фехтовальщика.
      - Ой... - сказал Шустрик и поднёс руку к груди.
      - Да, шеф, как-то вы неважно... Чего-нибудь скушали?
      - Повторяю для особенно одарённых: меня здесь нет. Я просто управляю этой фигуркой. Нарисовано второпях, неважно. Не всем же быть таким красивым, как вы.
      - Мы - трёхмерные копии, - отметил Шустрик не без гордости.
      Стиснув зубы, Мурзилка сосчитал про себя до десяти. Затем снова заговорил спокойно и рассудительно.
      - Итак. Мы впервые сталкиваемся с подобной ситуацией. Мы не знаем, что может произойти в любую минуту. Поэтому я прошу вас делать только то, что я приказываю.
      Шустрик и Мямлик с готовностью кивнули.
      Мурзилка огляделся по сторонам и, убедившись, что поблизости никого нет, окликнул ещё кого-то:
      - "Первый", "Второй"!
      Из-за угла вышли и приблизились ещё один Шустрик и ещё один Мямлик. Их лица ничего не выражали, а глаза были словно пуговицы.
      - Этих просто скопировали с вас скопировали и вставили. Они самостоятельно ничего не соображают, - пояснил Мурзилка слегка опешившим приятелям. - Вы сами идите, спрячьтесь. Сейчас я выпущу "Мордоворота"...
      - Простите, шеф... - не понял Мямлик.
      - Ах, да, вы ничего не знаете. Так назвали антивирус, который должен вас уничтожить.
      - В общем-то мы в курсе, только не знали как...
      - Он бросится на ваши копии, - продолжил Мурзилка, - программа выполнит задание и самоуничтожится.
      - Отличный план, - сказал Шустрик. - Проблема лишь в том, что собака уже не гоняется за нами. Она, как бы это сказать, уже спятила.
      - Это предусмотрено.
      - Тогда кто-то должен его освободить. Перепилить цепи и решётку...
      Мурзилка обескуражено замолчал. В спешке невозможно предусмотреть все детали. Специальный комбинезон делал его совершенно несъедобным, но о том, что придётся пилить цепи, ни он сам, ни Караулов с Неделькиным не подумали.
      Конечно, в "бардачке" у Шустрика имелись инструменты, но кузнец сработал на совесть, и для такого дела был необходим по крайней мере сварочный аппарат.
      - Лазер... - пробормотал Мурзилка. - Нужна лазерная пила. Неделькин! Караулов!..
      - Срочно, из каталога фантастики! - Неделькин бросился к полкам.
      Роняя на ходу коробку, сунул диск в дисковод, нажал кнопку быстрого просмотра... Есть! Выделить, копировать, вставить... Готово!
      Прямо у ног Мурзилки на мостовой возник предмет, похожий на электродрель. Только на месте сверла, при нажатии кнопки, появлялся тоненький луч, способный резать алмаз с такой же лёгкостью, как если бы это был кусок подтаявшего сливочного масла.
      - Начинаем, - сказал Мурзилка и шагнул к решётке.
      Шустрик и Мямлик перебежали дорогу и спрятались за каменный парапет. Дубли остались стоять, нелепо озираясь и размахивая руками.
      - Ты знаешь, - сказал Мямлик, - мне их немного жалко.
      - Я тебе наделаю таких хоть тысячу, - пообещал Шустрик.
      - Интересно, - задумчиво проговорил Мямлик, вглядываясь в своего, кого из нас он назвал "Первым"?..
      Между тем Мурзилка действовал быстро и решительно. В две секунды он прожёг прутья и ударил по ним ногой. Решётка загремела внутрь. Мурзилка опустил на лицо маску и спрыгнул вниз. Послышался хлопок пневматического пистолета, затем звон цепей и хрипение собаки, а затем "Мордоворот" выпрыгнул из окошка на мостовую. Увидев дублей Шустрика и Мямлика, он издал оглушительный победный рёв, от которого проснулся весь город и даже тюремная охрана. В мощном прыжке, одновременно выбросив вперёд обе головы на гофрированных шеях, "Мордоворот" наконец проглотил вожделенных "Дебоширов". осле этого обе его шеи сжались, а головы расплылись в довольной улыбке. Левая голова раскатисто, словно труба "Титаника", рыгнула "фа", правая рыгнула "до", и "Мордоворот", скребясь лапами от экстаза, рассыпался миллионом погасших в воздухе огоньков.
      Глава двадцатая
      НЕ БОЛТАТЬ ЛИШНЕГО
      Раздались одобрительные возгласы и аплодисменты.
      - Теперь нужно что-то делать с вами, - сказал Мурзилка приблизившимся Шустрику и Мямлику. - У самих вас есть какие-нибудь идеи?
      - У самих нас есть очень замечательная идея! - сказал Шустрик.
      - Я так и думал. Какое-нибудь сверхсложное хакерское решение? Программисты из Департамента сумеют справится?
      - Не думаю. Честно говоря, это идея Мямлика.
      - Так. Нельзя ли покороче и побыстрее.
      - Всё в порядке шеф, - заговорил Мямлик. - Как скажете. Через минуту-другую будем в редакции. А вы-то сами?.. Ах, да, вспомнил, вы и так у себя, то есть, там, где положено... То-то я смотрю у вас лицо...
      Лицо "Мурзилки", и без того криво нарисованное, стало принимать нехорошее выражение.
      - Честное слово! - пообещал Шустрик. - Позвоните в редакцию через пять минут - и мы там будем.
      "Мурзилка" посмотрел на них недоверчиво, исподлобья, но промолчал. В следующее мгновение его фигурка сделалась тёмно-синей и пропала. Это настоящий Мурзилка, сидевший за компьютером, удалил из картинки своё изображение.
      А человечки, вместе со спорхнувшей с крыши сорокой, уже опять мчались по мощёной булыжником мостовой к дому, в котором находилась каморка с нарисованным очагом...
      На этот раз помех для прохода через волшебную дверцу не предвиделось. Карло похрапывал на своей кровати, не обращая внимания на возню за старым холстом.
      Сорока ловко вставила ключик в замочную скважину. Тихо-тихо, чтобы не разбудить хозяина, пропиликала музыка, и дверца распахнулась.
      Хотя Шустрик и Мямлик были почти уверены в успехе, то, что они увидели, заставило их расплыться в счастливых улыбках. За дверцей, в полумраке ночи, в сиянии монитора включённого компьютера, вырисовывались очертания родной редакции.
      - Эй, недотёпы, не забудьте обновить картинку, - послышался где-то рядом голос Говорящего Сверчка. - Эф пять, как его...
      - Тише ты! - отмахнулся Шустрик.
      - Крекс, фекс, пекс... - произнёс Мямлик, глядя перед собой, словно зачарованный. Раньше он даже не догадывался, что так любит помещение своей редакции.
      - Ну ладно, я полетела, - шёпотом сказала "кроха".
      - А дверца?..
      - Она волшебная, сама захлопнется.
      - Ну тогда, пока.
      - Спасибо за помощь! - прошептал Шустрик.
      Сорока выбралась из-за холста и, хлопнув крыльями, улетела.
      Взявшись за руки, друзья шагнули в неизвестное.
      Дверца захлопнулась, и они машинально обернулись.
      Но позади уже не было никакой дверцы: поклеенная знакомыми обоями стена редакции.
      Они посмотрели друг на друга - и никого не увидели.
      А потом, на мгновение, всё перестало существовать.
      На столе беспрестанно сигналил телефон.
      - Эй, Шустрик, - Мямлик поднял голову и огляделся. Облепленные проводами и датчиками, оба они в неестественных позах, словно неживые, валялись возле клавиатуры.
      - А... - Шустрик зашевелился, открыл глаза, вскочил на ноги и дёрнулся к телефону. Провода его удержали, он упал и тоже всё вспомнил. Действительно, всё получилось... Всё получилось!
      Он сорвал провода с себя и с Мямлика, подбежал к телефону и надавил кнопку.
      - Да!
      - Не ожидал... Молодцы... - послышался голос Мурзилки из телефонного динамика. - Действительно, уложились в несколько минут. Оба в порядке?
      - В порядке, шеф! - откликнулся Мямлик преувеличенно бодрым голосом. Один вопрос, шеф.
      - Ну, что ещё?
      - Нельзя ли, как бы это сказать... Ну, не афишировать этот наш маленький эксперимент?
      - Не могу обещать. Всё зависит от того, как на это посмотрят здесь, в Департаменте, - отозвался Мурзилка.
      - Вы же понимаете, - Мямлик начал уговаривать, - товарищ Буквоедов выйдет на работу здоровым, отдохнувшим, поправившим нервную систему...
      - Я узнаю, что можно сделать.
      - Ага, узнайте, шеф. А мы тут пока приберёмся, пропылесосим все щёлочки. Окна, полы намоем...
      Мурзилка хмыкнул, дал "отбой" и повернулся к "дежурным по картинкам".
      Неделькин с Карауловым всё слышали. И они вопросительно переглянулись. Им тоже очень не хотелось, как выразился Мямлик, афишировать этот случай.
      - В принципе, никто не знает... - сказал Неделькин не очень уверенно.
      - Если никто из нас не будет болтать лишнего, - добавил Караулов чуть более твёрдо.
      - Вообще-то там, на верхнем уровне, знают всё, - Мурзилка кивнул в сторону верхних этажей Департамента. -Только они не станут этим заниматься.
      - Правильно, кому это надо? - сказал Караулов. - Другой вопрос, как нам вернуть картинку в нормальное состояние.
      Действительно, при внимательном рассмотрении, картинка с видом на городок и его окрестности, претерпела некоторые изменения. Разбитые торговые прилавки, развороченные виноградники, опустевшие улицы, наглухо запертые окна и двери... Не говоря уже о персонажах, которых "Мордоворот" просто напросто слопал.
      Некоторое время все трое молча смотрели на экран. Потом Неделькин протянул руку и надавил клавиши . Экран мигнул... и как будто сразу повеселел: картинка приняла свой прежний вид. Караулов выразительно хлопнул себя по лбу.       Никаких следов пребывания Шустрика, Мямлика, "Мордоворота" и "Мурзилки" в картинке больше не было. Как будто не было и всей этой истории с золотым ключиком.
      - Жаль, что для газеты пропадёт такой материал, - заметил Мурзилка.
      - А вы напишите не как репортаж, а как выдумку, - посоветовал Караулов. - Дарю название: "История с золотым ключиком, которой не было".
      - Только измените как-нибудь наши фамилии, - поосторожничал Неделькин.
      Мурзилка так и сделал. Неделькин в его фантастической повести назывался Карауловым, а Караулов - Неделькиным.
      Дело № 9
      "Граф Мурзилка"
      Глава первая
      ПОСЛЕДНИЙ ЗВОНОК
      В самом центре Москвы, в глубине одного из старинных кварталов, сохранился обветшалый особнячок с колоннами и щербатой парадной лестницей. После революции здесь устроили приют для беспризорников, которые отломали, отодрали и отвинтили всё, что можно было отломать, отодрать или отвинтить. Потом особняк, вместе с оградой и фонтаном, признали представляющим художественную ценность и беспризорников переселили. А дом на десятки лет заняли органы безопасности. Во время войны та был госпиталь, и в печках сожгли всё, что горело - барскую мебель и те книги из огромной библиотеки, которые ещё не успели разорвать на самокрутки бывшие беспризорные воспитанники и стражи порядка. Потом "органы" переехали в новенькое отремонтированное здание, а в старом размесилась школа. На первом этаже сломали перегородки и оборудовали огромный спортзал. По краям лестницы стояли львы, но их украли на дачу новые разбогатевшие жулики. Опустившиеся бродяги пытались унести звено ограды с копьями и драконами, чтобы сдать его на вес в приёмный пункт металла, но их вовремя остановили. За домом был разбит садик с фонтаном, в центре которого стояла чугунная фигура женщины с ангелочком, парящем возле её головы. Но однажды античную женщину увезли на реставрацию и больше уже не вернули. С тех пор как в особняке открыли школу, пространство заполнилось многоголосым шумом, учебным оборудованием, оглушительной трелью звонков и крепким запахом столовой. В стенах появились трещины, и сменявшиеся из поколения в поколенье директора писали заявки на капитальный ремонт. Но поскольку дом стоял внутри квартала и не особенно бросался в глаза, ремонт всякий раз откладывали.
      В этот день, двадцать девятого мая, в школе должен был прозвучать последний звонок, после которого для многих начинались летник каникулы. Трое семиклассников - два мальчика и одна девочка - сидели в столовой и неторопливо допивали чай с пирожками. Мальчики были близнецами, настолько похожими, что если бы не значки с именами, приколотые на воротники, различить их было бы совершенно невозможно. На одном значке было написано "Миня", на другом - "Боба". Так их называли в детстве. А по-настоящему их звали Миша и Борис. Девочку звали Катей. У неё было колечко в носу, живые глаза и покрашенные в оранжевый цвет волосы.
      - Вон та из "Б" класса, - Катя кивнула, - упала в обморок прямо на уроке.
      Братья осторожно покосились в указанном направлении.
      - Бледненькая такая, тихоня. Учителя таких любят. А в тихом омуте... Её на всё лето отправляют в оздоровительный лагерь. Так называемый.
      - Взрослые часто понимают детей неадекватно, - сказал Миня. - Папа говорил, что все его сверстники, с которыми ему запрещали дружить его родители, выросли приличными людьми.
      - А те, которых ему всегда ставили в пример, - подтвердил Боба, - все как один стали прохвостами.
      - А сам он каким был в детстве? - поинтересовалась Катя. - Ставили в пример?
      В столовую заглянула учительница:
      - Крапивина, Савченки! Не расходитесь. Всем, кого увидите, скажите, чтобы собрались на классный час.
      - Хорошо, скажем! - откликнулась Катя, а близнецы синхронно кивнули.
      На классном часе говорили о приятном. А именно, обсуждали назначенную на сегодня школьную вечеринку - для седьмых и восьмых классов. Предполагалось, что в спортзале накроют столы, и дети покажут свои таланты рдителям и учителям. Ну а уж после, когда взрослые уйдут, ребята оторвутся по-настоящему.
      С этой, второй частью, всё было хорошо и понятно. Однако для выступления талантов явно недоставало. Пока их набиралось всего трое - от двух седьмых и двух восьмых классов. Тогда учителя начали угрожать, и Миня с Бобой вспомнили, что умеют делать фокусы. По крайней мере, теоретически. Ну, они так думали. Потому что читали книгу о Гуддини, книгу о Коперфильде и ещё одно любительское руководство для домашних праздников "Удиви себя и своих гостей". Их записали под номером четвёртым.
      Учительница туманно намекнула, что к ребятам с разносторонними интересами формируется особое положительное отношение... После этого выступить захотел мальчик, учившийся играть на гитаре, а также Катя Крапивина, умевшая без боли продевать через свою щёку иголку с ниткой. Записала гитариста и, после некоторых колебаний, Крапивину.
      Глава вторая
      ПРЕДСТАВЛЕНИЕ
      Под звяканье посуды и гудение голосов один из последних выступавших доковырял на гитаре "Полонез Огинского". Ущипнул финальный аккорд не на том ладу и быстро исправившись, сорвал вежливые аплодисменты.
      На сцену вышли близнецы.
      С плеч и до самого пола у них свисали фиолетовые накидки - куски подкладочной ткани, позаимствованные пять минут назад в классе рукоделия и скреплённые при помощи булавок. Миня и Боба в отчаянии посмотрели друг на друга. Но вот уже заиграла восточная мелодия, им захлопали, в "кулисе" появилась выступавшая за ними, самой последней, Крапивина. Отступать было некуда.
      Боба вынул колоду новеньких карт, развернул её веером перед притихшим залом - и тут же рассыпал.
      Миня шёпотом сказал брату что-то нехорошее, они опустились на четвереньки и принялись собирать карты, снова их роняя, сталкиваясь то головам, то боками.
      В зале поднялся смех, и близнецы, так и не собрав колоду, отворачивая лица, удалились со сцены. Им оживлённо аплодировали, даже больше, чем всем другим, выступавшим раньше.
      В проходе от них шарахнулась Катя Крапивина. К воротнику у неё была приколота большая "цыганская" игла с огненно-красной ниткой. Не сговариваясь, Боба и Миня развернулись и вытолкнули девочку на сцену.
      - И последний, эк-зо-тический номер нашей программы! - объявил восьмиклассник конферансье. - Сейчас эта сумасшедшая девочка проткнёт своё лицо огромной ржавой иглой, острие которой вымочено в яде азиатской гадюки. Нервных и родителей просим удалиться из зала.
      Из динамиков послышалась приглушённая барабанная дробь. К сцене из-за кулис приблизилась докторша из медпункта.
      - Почему ржавая?.. - Крапивина ухватила вдогонку за рукав конферансье. - Каким ещё ядом?.. Я её духами продизе... продизефисы...
      Но все уже на неё смотрели, перестав есть, пить и разговаривать. Нарастал стук дроби, надо было решаться. Катя решительно вынула иглу из воротника, вытянула нитку, разинула рот, подняла глаза на слепящий прожектор, зажмурилась... и больно уколола себя в щёку.
      - Ой!.. - сказала она от неожиданности.
      Стух дроби прекратился, сделалось тихо. В зале заёрзали на стульях.
      Уже понимая, что где-то не сошлось, но не желая с этим смириться, Крапивина решила действовать силой. Сделав театральный жест рукой, будто размахнувшись, уколола себя снова.
      - А!!
      На этот раз она вскрикнула не от удивления, а от боли. В зале послышались смешки и возмущённый ропот родителей. Проворчав что-то вроде "ну, хватит..." на сцену вышла врачиха, взяла Крапивину за руку и вывела в коридор.
      Ранка была совсем маленькая, похожая на укус комара. Тем не менее, докторша, щедро смочив низ крышечки от пузырька с йодом, приложила её к точке и покрутила.