А дело было так. После ужина, когда путешественники начали укладываться по своим местам в палатках, отсутствие Карлуши и Чека немедленно обнаружилось. Все опять собрались у догорающего костра и начали выяснять, кто и когда видел этих двух приятелей в последний раз. Кто-то вспомнил, что оба маячили в лесу во время сбора хвороста для костра. Однако с тех пор их больше никто не видел.
      Студент обозвал Карлушу и Чека мудаками и сказал, что из-за таких идиотов можно обосрать и испоганить любое мероприятие. Но другие сказали, что необходимо без промедления отправиться на поиски, потому что если в лесу водятся мухоморы, то их друзья, может быть, сейчас находятся на краю гибели, в то время как они о чем-то ещё рассуждают…
      Конечно, Студент всё это понимал и ворчал только для порядка. Он велел Стрелку зарядить ружьё обрезками гвоздей и головками от спичек, собрал самых ответственных и дисциплинированных гномов.
      — Фантом, ищи, след!..
      И чёрное отродье ударило лапой по земле так, что с дубов загремели жёлуди.
      С этого момента поиски выглядели следующим образом: впереди всех, исторгая из пасти пламя, мчался Фантом; за ним, ухватившись за громыхающую цепь, ехал на животе Стрелок; следом за ними, растянувшись на приличное расстояние, светя фонарями и спотыкаясь, бежали все остальные.
      Эта гонка, как можно догадаться, закончилась у того самого дупла. Посветив фонарями, преследователи увидели в глубине дверцу и… Дальше вся компания оказалась на террасе юго-восточного сектора.
      Поражённые внезапно открывшейся перед их глазами картиной, путешественники выстроились вдоль перил. В этот самый момент внизу, плавно скользя, подъехали держащиеся под руки Карлуша, Сэм и Чек. Студенту показалось, что уже всё плывёт у него перед глазами, и он бы упал на террасу, если бы его не поддержали…

* * *

      Открыв глаза, Студент увидел незнакомый высокий потолок и озабоченное лицо склонившегося над ним доктора Глюка. Без очков окружающее всё ещё слегка расплывалось.
      — Где я? — растерянно пробормотал Студент, но тут же быстро и решительно поднялся.
      Глюк взял его за плечи и усадил на кровать.
      — Ничего, ничего, голубчик, — привычно успокаивал он пациента, заглядывая ему в зрачки, — всё будет хорошо…
      Студент нетерпеливо завертелся по сторонам. Он увидел просторную, богато убранную комнату с зеркалами, картинами, лепниной и даже каким-то подобием колонн. Ещё немного придя в себя, он всё вспомнил, и ему стало стыдно.
      — Слушай, Глюк, — сказал он. — Что это со мной было? Я ведь никогда раньше в обморок не падал… В космос улетал…
      — Покажите язык, больной, — потребовал Глюк.
      Студент машинально высунул язык.
      — Хорошо…
      — Это, наверное, я здесь под землёй испытал перепад давления, а? Как ты думаешь, Глюк?..
      — Помолчите, больной, я вас слушаю.
      Тем временем Студент окончательно вернулся к действительности и крикнул:
      — Какой я тебе больной! Тоже мне, реаниматор нашёлся. А я ещё сам дышу, между прочим! Давай сюда очки и одежду, а не то я из тебя самого больного сделаю! — Студент выхватил из волос и зажал между средним и указательным пальцами бритву. Махнул крест-накрест перед лицом Глюка.
      Тот испуганно отшатнулся:
      — Ладно, ладно, не кипятись! Я уже вижу, что ты здоровый. Здесь, говорят, какое-то место особенное, само всем крышу сносит…
      Глюк вернул Студенту, который сидел в одних трусиках, его вещи.
      — Ну, рассказывай быстрее, — приказал Студент, одеваясь, — куда это мы попали.
      — Мы в гостинице «Золотая фишка». Здесь у них почти все номера такие красивые. Хочешь, телевизор включу? В новостях только о нас и говорят.
      Глюк включил телевизор, и Студент услышал голос диктора:
      — …номерах гостиницы «Золотая фишка». Доктор Глюк объяснил нашему корреспонденту причину лёгкого недомогания капитана его усталостью вследствие напряжённой подготовки к морскому походу… Извините…
      Диктор прижал пальцами спрятанный в ухе суфлёр, и объявил:
      — Итак, дорогие друзья, только что мы получили сообщение о том, что капитан пришёл в себя и скоро даст пресс-конференцию. Ждите нашего следующего репортажа!
      Студент так и подскочил:
      — Что он говорит? Какую ещё пресс-конференцию! Они у меня даже не спрашивали! И откуда они вообще знают, что я «благополучно пришёл в себя»?!
      За дверью послышались приглушённые звуки. Студент в два прыжка оказался у дверей и распахнул их настежь.
      В лицо ему ударил яркий свет, девчонка заговорила в микрофон:
      — Внимание, прямое включение! Итак, мы снова в гостинице «Золотая фишка», и с вами снова я, Кроха, корреспондент новостей Четвёртого канала. Сейчас прямо перед нами капитан «Утюга». Как видите, он в прекрасной форме и готов…
      Студент захлопнул двери перед самым её носом, прислонился спиной и замер, испуганно глядя на доктора.
      «…После непродолжительного отдыха капитан вновь…» — тарахтела теперь с экрана телевизора неугомонная корреспондентка.
      Доктор Глюк выключил телевизор и попросил всех удалиться из коридора.
      — Ты понимаешь, — сказал он Студенту, — тут у них действительно какой-то бесконечный расколбас. Никто не спит, не ширяется, а все гудят, как у дьявола на именинах.
      Студент молча слушал доктора Глюка. Он так и не успел оклематься, голова была словно набита ватой.
      В дверь постучали, и девчонка в кружевном передничке вкатила в номер сервировочный столик на колёсах. Столик был заставлен разными напитками и закусками. Посередине, на блюдечке, лежало зеркальце с несколькими дорожками снежно-белого порошка. Сейчас это было именно то, что нужно.

      В то время как в гостинице «Золотая фишка» происходили описанные выше события, в студию беспрерывно звонили телезрители и спрашивали, когда наконец начнётся объявленная пресс-конференция. Директор новостного канала Спрутик врал, что ровно через минуту. Оттого, что он на нервной почве всё время сосал амфитамины, конечности у него внезапно и непроизвольно дёргались, а лицо ходило ходуном.
      Телевидение Лас-Вегаса имело всего восемь каналов. На первом постоянно крутили художественные кинофильмы, на втором — музыку, на третьем спортивные передачи, на четвёртом — новости, на пятом — игровые передачи и викторины. Ещё три канала шли через спутник из Главной директории.
      Каждый из пяти местных телеканалов старался привлечь к себе внимание как можно большего числа зрителей.
      Легче всего было удерживать зрителей Первому каналу, который беспрерывно крутил художественные фильмы. Гномы очень любили кино, особенно комедии с участием знаменитого артиста Невезучкина. Этот Невезучкин вечно попадал в какие-нибудь смешные ситуации — или выпивал стакан уксусной эссенции вместо водки, или прогонял воздух по венам, воспользовавшись по ошибке пустым шприцем… Однако следует заметить, что в реальной жизни Невезучкин был благополучным и состоятельным гномом. Он питал слабость к девчонкам, и у его подъезда всегда толпились поклонницы. Иногда он приглашал к себе домой одну или двух сразу, и рассказам и хохоту потом не было конца.
      Исполнитель эстрадных песен Фантик был настоящей звездой Второго телевизионного канала, на котором постоянно передавали музыку. Поклонниц у него было не меньше, а может быть, даже и больше, чем у Невезучкина. Но Фантик был к ним равнодушен. В этом смысле у него были особенные, совершенно противоположные интересы. У Фантика была красивая волнистая шевелюра и приятный бархатный голос. Он всегда носил тёмные солнцезащитные очки, хотя солнца здесь, конечно, быть не могло. Песни для Фантика писали композитор Скерцино и поэт Складушкин-Ладушкин. Ещё с ним работал целый оркестр с техниками и осветителями, вокальная и балетная группы. Да и пели за него другие. Он только и делал, что сверкал глазами и мычал под фанеру.
      Другие телекомпании также имели своих народных любимцев, звезд и звёздочек — репортёров, артистов, ведущих и затейников.
      Путешественники с «Утюга» тем временем, услышав из телевизионных новостей, что Студент уже чувствует себя хорошо, начали стекаться в его «представительский» номер. Вынюхав две дорожки чистейшего, белого как снег порошка, Студент снова обрел уверенность в себе. Он даже стал бодр и весел. Помимо этого порошка, на него, по всей видимости, начинал действовать натуральный кайф Лас-Вегаса. Поэтому, когда корреспондентка Кроха появилась снова, осторожно постучав в дверь и заглянув в щёлочку, Студент принял её доброжелательно и даже принёс извинения за недавнюю грубость.
      Все эти любезности пошли в прямой эфир, и Спрутик был вне себя от радости. Счётчик рейтинга показывал, что все включённые телевизоры были настроены на Четвёртый канал. И это несмотря на то, что Первый в отчаянии крутил популярный фильм с участием артиста Невезучкина. «Фильм ещё покажут, — говорили друг другу гномы, — а путешественники уедут, только их и видели…»
      Вскоре Кроха объявила, что Студент и его друзья готовы отвечать на вопросы.

      В конференц-зале, за длинным столом, собрались корреспонденты из двух местных газет, двух радиостанций и пяти каналов местного телевидения.
      Первым задал вопрос Сольфеджино из музыкального телеканала. Он был одет во фрак и держал на коленях футляр с фисгармонией.
      — Скажите, господа, — обратился он ко всем сразу, — у вас в Маковом городе есть камерная или симфоническая музыка?
      Студент удивился. Он приготовился отвечать на вопросы, как-нибудь относящиеся к экспедиции.
      — Да… конечно, — сказал он немного растерянно. — У нас есть ночная кислотная дискотека. Кроме того, в составе экспедиции есть музыкант по прозвищу Лохматый Чёрт. Когда он начинает репетировать со своей группой, все пассажиры моментально выпрыгивают за борт, и потом их приходится вытаскивать обратно при помощи багра.
      — Я спрашиваю, — мягко настаивал Сольфеджино, — любят ли ваши гномы настоящую музыку? Умеет ли, например, ваш Лохматый Чёрт играть на фортепьяно?
      — На фортепьяно?.. Нет… кажется, фортепьяно у него нет. Но зато он прекрасно играет на гитаре и барабанах.
      — Благодарю вас…
      Для того чтобы несколько загладить бестолковое выступление коллеги, слово взял корреспондент Пёрышкин из газеты «Иерихонская труба»:
      — Господин Студент, расскажите, пожалуйста, о цели вашей экспедиции.
      Это был вопрос по существу. Студент увлечённо заговорил о преимуществах лёгких природных стимуляторов, о том, что путешественники намерены выйти по реке в открытое море, а затем, проверив на открытой волне ходовые качества «Утюга», совершить многодневное плаванье под парусом вдоль побережья — в научных и познавательных целях.
      Следующим руку поднял Ёршик, известный своими язвительными вопросами корреспондент радиостанции «Скрипы».
      — Это правда, — поинтересовался он с ехидной улыбочкой, — что вы собираетесь искать на необитаемых островах веселящее дерево, на котором растут готовые косяки?
      — Полагаю, — ответил Студент, — что такие деревья существуют только в больном воображении некоторых обдолбанных недоумков.
      При этом все посмотрели на Карлушу и Чека.
      Слово взяла Кроха:
      — Вопрос к госпоже Училке. Скажите, пожалуйста, не чувствуете ли вы себя в чём-то ущемлёнными в компании гномов?
      Училка заверила присутствующих, что девчонки чувствуют себя прекрасно в любой компании, но кое-кому из гномов следовало бы иногда попридержать свои грабли, пока им не вмазали ногой по шарам и не расцарапали всю морду в кровь.
      Кроха одиноко засмеялась и захлопала в ладоши.
      — А есть ли на вашем судне стрелялки и хотя бы один приличный компьютер? — поинтересовался корреспондент Джойстик.
      — Да, несомненно, — заверил его Студент. — В кают-компании есть игровой уголок для командных мочилок, а каждая каюта укомплектована небольшим лептопом. Некоторые буквально сутками просиживают перед экраном и наотрез отказываются от любых других стимуляторов.
      Корреспондент Бобрик со спортивного канала поинтересовался, какими видами спорта увлекаются гномы в Маковом городе, а Бантик с игрового Пятого спросил, умеют ли путешественники играть в преферанс. Гномы подтвердили, что играть в преферанс они играют, но от спорта далеки.
      Тем временем настырный корреспондент Ёршик ещё раз взял слово. На этот раз он поинтересовался, не связано ли недомогание руководителя экспедиции со слишком скудным запасом стимуляторов на корабле и не следует ли им пополнить свои запасы в Лас-Вегасе.
      Студент успокоил присутствующих, сказав, что торговля на «Утюге» организована наилучшим образом, так как у гномов Макового города есть опыт галлюциногенных путешествий не только по земле, но и даже улётов в космос.
      — Кстати, — сказал Студент, — у нас в Космическом городке есть запас семян лунных растений. По своим карликовым размерам они очень хорошо подошли бы вашему городу.
      Эта брошенная вскользь фраза произвела неожиданный эффект. Следует заметить, что местные гномы очень огорчались из-за того, что не могут по-настоящему озеленить свои дворы. Большой, с телеграфный столб, стебель мака или куст табака могли в считанные дни разрушить их постройки.
      Известие о существовании семян карликовых растений взволновало и телезрителей. Главный инженер Лас-Вегаса Лысый Факер так и подскочил на своём диване. Наскоро одевшись и нацепив ролики, он помчался в гостиницу, чтобы узнать, нельзя ли немедленно послать в Космический городок вездеход за семенами.
      А тем временем корреспонденты, начисто забыв о морской экспедиции, задавали вопросы только о карликовых растениях: какой величины карликовый мак или кока; сколько земли понадобится для выращивания одного цветка, куста и тому подобное.
      Разумеется, никаких лунных семян никогда не существовало. Просто Студента переклинило от хорошего кокаина в сочетании с воздействием местной электромагнитной аномалии.
      Когда прибежал Лысый Факер, Студент написал ему записку, с которой тот без промедления отправился в Космический городок. Студент также попросил его заглянуть на стоянку «Утюга» и сообщить оставшимся в лагере путешественникам, что всё будет в порядке. Факер пообещал заехать, отметив, что это будет ему как раз по пути.

* * *

      Получив некую странную записку, инженер отправился в расположенный у Северных ворот технопарк. Там он взял новенький трёхместный вездеход, представлявший собой гусеничный мотоцикл с гранатомётом поплавками, загрузил багажник провизией и через большой наклонный тоннель, называвшийся Северными воротами, выехал на поверхность.
      Уже светало, было четыре часа утра. Лысый Факер завёл мотор и рванул с места, сразу развив бешеную скорость. Мягкий, покрытый листьями лесной грунт был для гусеничного вездехода идеальной трассой. Гонщик летел под сенью гигантских, уходящих в небо дубов, легко перескакивая через канавы и с боем пробиваясь через болота с живыми мертвяками. Мертвяки от взрывов разлетались на части словно студень.
      Вскоре между деревьями блеснула расцвеченная оранжевым восходом поверхность реки. Лысый Факер вырулил на песчаный берег, увидел «Утюг» и повернул вездеход к видневшимся неподалёку палаткам. В последний момент ему показалось, что за одним из иллюминаторов мелькнуло лицо…
      Угольки костра ещё дымились, но во всех четырёх палатках было пусто. Некоторые постели были примяты, но поблизости не было видно ни одного гнома.
      Лысый Факер испугался, что покрошил всех по ошибке из гранатомёта. Может, это были не мертвяки, а пассажиры, и они просто собирали на болоте клюкву и бруснику.
      Он сложил ладони рупором и покричал в сторону леса. Кто-то наверняка должен был уцелеть, хотя бы раненый…
      Ответа не последовало.
      Тогда он подумал, что, может быть, всё не так плохо и путешественники ушли спать в каюты. Он подошёл к носовой части судна и постучал гаечным ключом по металлической обшивке.
      Никакого ответа.
      Лысый Факер запрыгнул на свой гусеничный вездеход и помчался через лес назад в Лас-Вегас.

      Пухляк, единственный не пожелавший сойти на берег пассажир, остался на «Утюге» в полном одиночестве. Расположившись в кают-компании, он посмотрел на большом экране четыре часа жёсткого порно, после чего, совершенно обессиленный, доплёлся до своей каюты и лёг спать.
      Посреди ночи Пухляк проснулся от неясной тревоги. Он выглянул в иллюминатор и остолбенел. На фоне пламени костра четыре тёмные фигуры приближались к судну. В их очертаниях было что-то зловещее, однако разглядеть их было пока ещё трудно.
      Пухляк прильнул к стеклу и затрясся от страха.
      Незнакомцы подошли к судну вплотную, и при свете дежурных огней стало видно, что это высокие гномы, одетые в пластиковые фашистские каски и блестящие, свободно свисающие до земли чёрные плащи без поясов. Глаза у гномов были скрыты за тёмными очками.
      Один из них что-то сказал другим и указал рукой на Пухляка. Затем поднял булыжник и запустил им в иллюминатор. Камень глухо ударился о толстое космическое стекло и разлетелся на куски. Тогда гном выпростал из-под плаща автомат и дал очередь. Пули отлетели от стекла и обшивки, рикошетом зазвенев по прибрежным камням.
      Пухляк отпрянул от стекла и почувствовал, что волосы у него стоят дыбом. Потом послышался стук и скрежет со стороны входного люка. Вытянувшись в струнку, Пухляк сидел на краю кровати и трясся как осиновый лист.
      Так он просидел, не смея пошевелиться, до самого утра, пока за окном не начало светать. Собравшись с духом, он придвинулся к иллюминатору и выглянул наружу. Стоянка была пуста, на месте костра дымились угольки.
      Обессиленный, он лёг на свою койку и завернулся с головой в одеяло. Постепенно он начал погружаться в тяжёлый, похожий на обморок сон… Но в эту минуту тишину внезапно прорезал громкий металлический стук по обшивке корабля.
      Пухляк вскочил и увидел внизу какого-то гнома с гаечным ключом. На берегу неподалёку стоял гусеничный мотоцикл с гранатомётом.
      Пухляк пригнул голову и затаился.
      Не достучавшись, гном сел на свой мотоцикл и укатил восвояси.
      Пухляк лег на кровать и уставился в потолок. В голове у него почему-то крутились только две более или менее внятные мысли: что во всем виноват Карлуша и что в Маковом городе у него в тумбочке остался пакетик порошка мухоморов, который спиздят. С этим он и заснул.
      Однако утренний сон не принёс ему ни покоя, ни облегчения.
      Сначала он увидел, как его, застёгнутого в спальном мешке, Карлуша тащит волоком к костру и затаскивает прямо в пекло. Угли прогорают, и он с хрустом и фейерверком искр проваливается в какую-то дыру. Он скользит вниз по трубе и попадает в бассейн, полный змей. Змеи плавают в воде и ползают по кафельным стенам. Водяной поток затягивает упакованного в спальный мешок Пухляка ещё в одну трубу и выносит на освещённый солнцем песчаный берег моря. Волоча за собой длинный хвост, к нему по песку подползает чудовище с зубастой крокодильей пастью. Чудовище хватает Пухляка за щёки, трясёт его и рычит: «Просыпайся, просыпайся!» Присмотревшись внимательно, Пухляк вдруг видит, что зубастая крокодилья пасть принадлежит на самом деле Карлуше, который и есть чудовище…
      Пухляк открыл глаза, увидел склонившегося над ним Карлушу и закричал.
      — Тише ты, идиот несчастный, — сказал Карлуша. — Скоро от грибов совсем одуреешь. Ты ночью ничего не видел?
      Увидев Глюка, Студента и всех остальных, Пухляк окончательно проснулся, успокоился и попросил выпить. Но добиться от него чего-нибудь вразумительного ещё долго не представлялось возможным.
      А события развивались таким образом.
      Инженер Лысый Факер примчался обратно в Лас-Вегас и всех переполошил. Пресс-конференцию прервали и собрались в телестудии. Видеозапись камеры наружного наблюдения показала следующее.
      Сначала оставшиеся в лагере путешественники выпивали и горланили песни у костра, но вскоре начали клевать носом и постепенно разбрелись по своим палаткам. Поддерживать огонь остались Немой и Зануда. Потом они добавили красненького, подрались, переблевались и тоже заснули. Костёр начал угасать.
      В это время другая камера выхватила в небе светящийся объект и началось необъяснимое.
      Из леса вышли восемь здоровенных гномов в касках и длинных плащах. Они связали руки и заткнули рты Немому и Зануде, а затем проделали то же самое со спящими в палатках. Пленников выстроили друг за другом в цепочку, связали одной верёвкой и увели в темноту леса. Затем четверо из восьми незнакомцев вернулись и сделали попытку открыть входной люк «Утюга». Но, не добившись успеха, ушли следом за остальными.
      Через несколько минут вращающаяся камера снова выхватила в темноте светящийся объект над рекой, стремительно улетавший вниз по течению. Увеличенные кадры позволили рассмотреть размытые оптикой очертания сферического в верхней части и плоского снизу летательного аппарата. Из расположенных в днище отверстий выбивался огонь реактивного двигателя.
      Далее на видеозаписи следовало появление в лагере Лысого Факера на гусеничном мотоцикле.
      Первым движением Студента было смыться куда-нибудь. Вторым — объявить сигнал тревоги. Чтобы на поиски пропавших вылетела ракета, оснащённая прибором невесомости. Однако, хорошенько поразмыслив, он пришёл к выводу, что никакой ракеты, скорее всего, не существует. А поскольку отвечать за всё случившееся придётся ему, самым разумным будет отправиться на поиски вниз по реке, не привлекая к себе излишнего внимания. Может потом в Маковом городе никто и не вспомнит, сколько было на борту «Утюга» гномов. Если же трюм на обратном пути будет загружен высокой травой, подобный вопрос даже ему самому не придёт в голову.
      Когда судно было готово к отплытию, на берегу показался инженер Лысый Факер на своем вездеходе. Он был не один: на заднем сиденье болталась корреспондентка Кроха.
      — Стойте, стойте! — кричала она, размахивая руками и рискуя вывалиться. Уже с утра они были заметно датые.
      Студент спрыгнул на берег, а Лысый Факер слез с вездехода и подбежал.
      — Подождите, — проговорил он, порывисто дыша портвейном. — Подождите, мы с вами.
      — Дело в том, — залепетала Кроха, что какая-то сволочь подпилила опору высоковольтной линии, и полчаса назад всё рухнуло. Провода оборвались, в город престало поступать электричество… Короче, нет больше нашего Лас-Вегаса. Просто вонючая сырая берлога. Совершенно непонятно, куда теперь деваться. Так вы нас возьмёте? Там ещё целая толпа прёт своим ходом через болото…
      — Ладно, ладно, полезайте, — сказал Студент, тревожно поглядывая в сторону леса, откуда доносился многоголосый вой и плач. — Быстрее, уже очаливаем.

      Из-за сильной качки завтрак раздали сухим пайком. Ели кое-как, без аппетита. Что касается Пухляка, то он не ел вообще. Он лежал в своей каюте и надрывно стонал, призывая Глюка. Его укачало.
      От нечего делать Карлуша принялся слняться по «Утюгу» и приставать ко всем с вопросами.
      У дежурившего в капитанской рубке Взломщика он спросил, что будет, если наверху отвалится кусок скалы и обрушится на палубу.
      — Ну вот взял ни с того ни сего и отвалился, — отвечал Взломщик. Тысячу лет стоял, а как только ты подумал, он сразу и упал…
      — Так всегда и бывает.
      «Утюг» сделала крутой хитроумный манёвр между тремя торчащими из воды камнями, и Карлуша с Взломщиком едва удержались на ногах, ухватившись за укреплённые по всему кораблю поручни.
      — Слушай, Взломщик, а представь, что ты умер и стал вампиром. От дневного света ломает…
      — Я?!
      — Ну, к примеру. Или ты выпил палёной водки — и с копыт. А тебя приняли за мёртвого и похоронили заживо, а ты с бодуна и просыпаешься один, в гробу…
      Но Взломщик не дал Карлуше договорить. Он схватил непрошеного гостя за шиворот, вытолкал из капитанской рубки и заперся изнутри. Карлуша поколотил в дверь руками, постучал ногами, плюнул и отошёл.
      — Ладно, ладно, — пригрозил он из-за двери, — я тебе это ещё припомню!
      Потом он забрёл в машинное отделение, где Шестерёнка следил за исправностью водомётных двигателей, и там повторилась приблизительно такая же история, с той разницей, что Шестерёнке от этих разговоров сделалось плохо и он потерял сознание.
      Тогда Карлуша отправился в кают-компанию.
      — Что это у тебя на лбу? — увидев его, спросила Училка. Антиникотиновый пластырь?
      Не вдаваясь в подробности, Карлуша махнул рукой и тоже уселся в кресло.
      — Я однажды был в Таллинне, — рассказывал Лысый Факер. — Там все какие-то тормознутые. Торгуют ликёром в фирменных бутылках. Носят на головах длинные остроконечные колпаки, а на ногах — туфли с загнутыми кверху носами. Любят всякие металлические пряжки и пуговицы.
      — А город у них красивый? — спросила Училка. — Он на самом деле весь каменный?
      — Да, город красивый и очень древний. Только какой-то ненастоящий, будто кино про Штирлица.
      — Нам обязательно нужно побывать в Таллинне и расспросить местных гномов, не знают ли они что-нибудь об участи наших товарищей, — сказал Студент.
      — Насколько я помню, река там довольно спокойная, — заметил Лысый Факер. — Через город проходит канал; если нам удастся войти в него, то мы вместе со «Утюгом» окажемся в самом центре. Смотрите, мы уже рядом.

      После обеда «Утюг» приблизился к Таллинну. На смену поросшему деревьями и кустами дикому берегу по правому борту внезапно выросла крепостная стена. Судно сделало поворот и вошло в узкий, вымощенный позеленевшими от времени камнями, канал, прошло мерцающий бликами гулкий тоннель под крепостью и через несколько минут оказалась в самом центре.
      За гранитной набережной возвышались диковинные строения с остроконечными башнями и массивными колокольнями. Вода в канале была прозрачная, дно здесь было выложено квадратными плитами из белого мрамора, между которыми пробивались к поверхности гирлянды зелёных водорослей.
      Причалив к ближайшему спуску, путешественники высадились на мраморную площадку и поднялись вверх по белым, истертым временем ступеням. Мостовая за высоким парапетом тоже была каменная: она была выложена тщательно обтёсанным булыжником.
      Величественные, но безжизненные фасады с колоннами и загадочными барельефами в виде грифонов, пауков или оскалившихся драконьих пастей тянулись вдоль всей изогнутой дугой набережной. Из «Макдональдса» с засохшими надкусанными гамбургерами на столах доносились величественные звуки органа. Закольцованную запись некому и незачем было выключить.
      — А где же население? — поинтересовался Студент у Лысого Факера.
      — Их тут самих немного, а приезжих не любят. Чтобы здесь поселиться, надо сдать экзамен на знание их языка, пройти на руках по перилам крепостной стены и отсосать у губернатора. Что нереально.