Сани тряхнуло на пригорке, и Незнайка с криком «ой!» скатился на пол. Когда он медленно поднялся и выглянул из-за спинки переднего сиденья, его взору открылась удивительная картина: навстречу стремительно летела сверкающая на солнце снежная равнина, а из водительской кабины на него в упор, широко раскрыв глаза, смотрели Винтик и Шпунтик.

Едва не зарулив в овраг, Винтик заглушил двигатель и тоном, не предвещающим ничего хорошего, поинтересовался:

– Послушай, Шпунтик, тебе не кажется, что к нам сюда забрался кто-то без спроса?

– Да, смотри, сидит какой-то коротышка…

– А ты его, случайно, не знаешь?

– Нет… впервые вижу такого. Наверное, это какой-нибудь вредитель. Надаём ему сейчас по шее, посадим в снег да и поедем дальше.

– Правильно, – согласился Винтик, – нечего ему здесь делать. А ну давай его за руки, за ноги…

Незнайка, тревожно переводивший взгляд с одного на другого, в испуге завопил:

– Стойте! Не надо в снег! Я не вредитель! Я – Незнайка!..

– Ах, так ведь это же Незнайка! – будто только что признал его Шпунтик. – Понимаешь, Винтик, это та самая выдающаяся личность, которой наш снегоход не понравился.

– Да, пожалуй, теперь и я его узнал. Надо бы эту личность развернуть обратно в Цветочный город. Но ведь мы уже больше половины дороги проехали…

– И когда он только успел спрятаться?..

– Братцы! – воскликнул Незнайка со всей искренностью. – Честное слово, я не хотел прятаться! То есть я даже не знал, что вы куда-нибудь поедете, я только спрятаться хотел… то есть…

Увидев, что Незнайка не врет, а только путается, Винтик и Шпунтик решили оставить его в покое. «Метелица» рванула с места, и в дороге постепенно прояснилось следующее.

Ранним утром в доме малышей задребезжали настойчивые звонки, и заспанный Винтик поплелся в коридор к телефону.

– Вас беспокоит писатель Смекайло! – зазвучал в трубке мягкий, но настойчивый голос. – Писатель Смекайло. Помните, вы как-то были у нас в Змеевке?

– Да, да, конечно, рад вас слышать, дружище!

– Простите, что беспокою вас в столь ранний час, но у нас произошло чепе!

– Что произошло?

– Че-пе! Чрезвычайное происшествие! Срочно необходима ваша помощь. Поймите, ближе, чем до вас, мне ни до кого не удалось дозвониться. Я думаю, что сейчас ещё все спят!

– Да-да…

– Скажите, пожалуйста, Винтик, нет ли у вас, случайно, сварочного аппарата?

Винтик подтвердил, что сварочный аппарат у него имеется.

– В таком случае не могли бы вы сейчас как-нибудь одолжить его нам? Речь идет буквально о спасении коротышки.

– О спасении кого? – Винтик моментально проснулся, услышав, что речь идет о чьём-то спасении.

– Шурупчика, изобретателя… Вы должны его помнить!

– Да, конечно. Что с ним?

– Вы понимаете, он запер себя в металлическом гараже. Дикая случайность! Дверь необходимо срочно разрезать сварочным аппаратом, иначе Шурупчик замёрзнет!

– Немедленно выезжаем! – закричал Винтик без дальнейших расспросов, досадуя на то, что потратил столько времени на совершенно лишнюю болтовню. – Выезжаем, ждите!

– Но как же вы добе…

«Как же вы доберетесь?» – хотел спросить Смекайло, но Винтик уже бросил трубку. Он разбудил Шпунтика, они погрузили в багажник «Метелицы» сварочный аппарат и, взявшись разом, выкатили машину на поверхность.

Незнайка, который в это время видел страшный сон про Козлика и лунотрясение, не проснулся, а его никто не заметил, потому что за спинки сидений не заглядывали.

Глубокий снег с настом остался позади, и легко скользившие до этого полозья зарылись в неглубокий пушистый снежок. Винтик нажал кнопку на пульте управления, полозья убрались в корпус, и «Метелица» легла на плоское, напоминающее одну широкую лыжу днище. Укреплённый позади авиационный винт прибавил оборотов, и машина помчалась с прежней скоростью.

Незнайка, развернувшись, смотрел через заднее стекло: мчавшийся на всех парах снегоход оставлял за собой огромное облако снежной пыли, раздуваемой мощным пропеллером. «Вот почему его назвали „Метелицей“», – догадался Незнайка.

Русло реки стремительно петляло, и вскоре за обрывом показался заснеженный песчаный пляж, дома с дымящимися трубами и несколько сиротливо трепыхавшихся в небе воздушных змеев.

«Метелица» с разгону влетела на пляж, легко поднялась в горку и, сбавив скорость, выехала на главную улицу поселка.

Дома в Змеевке стояли запорошенные снегом, и Винтик со Шпунтиком, растерянно озираясь, никак не могли понять, где дом Шурупчика. Что касается Незнайки, то он никогда прежде здесь не был.

Но вот в глубине одной из улочек они увидели толпу коротышек и, не долго думая, свернули.

– Сюда! Сюда! – послышались голоса, и вскоре «Метелицу» окружили малыши.

Как только прибывшие спрыгнули с подножки, каждый по очереди попал в пушистые объятия писателя Смекайлы, одетого в меховую шубу, меховую шапку и меховые варежки. Голос у него тоже был мягкий и пушистый.

– Тот самый Незнайка! – радостно воскликнул Смекайло. – Это просто замечательно, что вы тоже здесь! Мне нужно с вами о многом поговорить, но это после, после…

Металлический гараж, в котором угораздило запереться несчастного Шурупчика, имел довольно скромные размеры. Как выяснилось, он предназначался не для автомобиля, а для недавно изобретённого Шурупчиком снежного мотоцикла, работавшего на искусственном льду – таком, какой бывает в ящиках у продавцов мороженого. В бак с этим льдом поступал кипяток, происходила бурная реакция, и образовавшийся холодный пар ударял в цилиндры двигателя.

Произошло же вот что. Накануне вечером Шурупчик возился в своем гараже с мотоциклом, отлаживая двигатель, и по причине необычайно холодных испарений искусственного льда застудил себе горло. Он совершенно лишился голоса и мог только почти беззвучно шипеть и жестикулировать.

И тут следует пояснить, что все предметы, замки и механизмы в доме и подсобных помещениях Шурупчика работали по совершенно особенной, недавно изобретенной им оригинальной системе.

Однажды ему пришло в голову, что во множестве имевшиеся в его доме кнопки безнадежно устарели. И тогда Шурупчик изобрёл особого рода датчики, которые реагировали не на примитивное нажатие кнопки, а на звук его голоса.

Условным сигналом для срабатывания скрытых механизмов служило кодовое слово – «открыть», «закрыть», «поднять», «свет», «мотор» и тому подобные команды, произносимые голосом хозяина. Кстати сказать, Шурупчик, как и многие другие изобретатели, был довольно рассеян и часто путал кодовые слова, в результате чего получал дверью по носу, обливался кипятком в душе или же откидная кровать придавливала его к стене.

И вот последнее непредвиденное обстоятельство – внезапная и полная потеря голоса – застигло его в самое неподходящее время: запертым в металлическом гараже, зимой, с кучей искусственного льда в двигателе мотоцикла. Датчик замка был наглухо вмонтирован в металлические ворота, и подобраться к нему не было ни малейшей возможности.

Шурупчик принялся колотить чем попало по железу и разбудил жившего по соседству писателя Смекайлу. Тот попытался сломать ворота при помощи металлического лома, но поднятым шумом добился только того, что перебудил половину поселка и вокруг гаража понемногу стала собираться толпа. Приложив ухо к железу, можно было слышать, как внутри разминается Шурупчик, чтобы совсем не замерзнуть. Кто-то предложил разрезать ворота сварочным аппаратом, и Смекайло вспомнил, что в Цветочном городе живут механики Винтик и Шпунтик, у которых такой аппарат наверняка должен быть. Дальнейшее нам уже известно.

Всю ночь жители Змеевки, меняя друг друга, жгли перед одной из стен гаража костер, чтобы Шурупчик с другой стороны мог возле неё греться. Когда же в полдень на улице показался снегоход и двое коротышек в авиационных шлемах с очками-«консервами» подтащили к воротам гаража сварочный аппарат, все облегченно вздохнули.

Но Винтик и Шпунтик почему-то не спешили начинать работу. Они молча обошли кругом небольшую коробку гаража, имевшую высоту чуть больше их собственного роста и не более полутора шагов в поперечнике, переглянулись и обратились к уважительно следившим за ними малышам:

– Слушайте, братцы, а дно у него имеется?

– Кажется, дна нет, – сказал шофер Бублик. – Я сам привозил сюда это железо.

– А вы поднять его пробовали?

Коротышки удивлённо загудели; такое неожиданное техническое решение почему-то не приходило им в голову. С утроенной энергией заколотил по стенке Шурупчик, который давно уже всё понял, но не мог сказать.

– А ну-ка возьмём все разом, – скомандовал Винтик.

Все, как могли, ухватились за стены, углы и выступы крыши гаража.

– Три-четыре!..

Металлическая коробка неожиданно легко оторвалась от мерзлой земли, и из-под неё, скрючившись и стуча зубами, выскочил закутавшийся в техническую ветошь изобретатель Шурупчик.

Из больницы находившегося поблизости Зелёного города прикатила на лыжах запыхавшаяся Медуница. Смекайло пригласил докторшу, пострадавшего и приезжих согреться и попить чаю у него дома.

За столом, перед электрическим самоваром, когда всё внимание было привлечено к распарившемуся горячим чаем с мёдом Шурупчику, хозяин завёл разговор с Незнайкой.

– Вы знаете, я хочу написать о вас книгу, – признался Смекайло без долгих вступлений. – Это, видите ли, мой последний шанс оставить, так сказать, след на литературном поприще.

– Ну да! – удивился Незнайка. – А чего я такого сделал?

– Ну, во-первых, фильм о вашем путешествии на невидимый остров пользуется у коротышек сногсшибательной популярностью. И если мне удастся с вашей помощью собрать материала больше, чем показано в фильме, да написать толстый роман, то он, как и фильм, непременно станет очень популярным, так всегда бывает. Я вообще, знаете ли, уверен, что в писательском деле все зависит не от какого-то там стиля или вдохновения, а от правильного выбора темы и сюжета. Если вы пишете о фантастических приключениях, погонях и драках – не сомневайтесь, что малыши зачитают вашу книгу буквально до дыр.

– Я знаю малышек, которые тоже любят читать, – заметил Незнайка.

– Малышки любят романы о каких-нибудь переживаниях, слезах и разлуках, – отмахнулся Смекайло. – Они и сами умеют всё это хорошо сочинять. Но дело не в этом. Должен вам признаться, – Смекайло заговорил шепотом, – что все мои попытки написать книгу с выдуманным сюжетом потерпели неудачу. В вашем же лице я, по счастливому совпадению, имею как очевидца реальных событий, так и их действующее лицо.

– Но ведь здесь с нами Винтик и Шпунтик, – возразил Незнайка. – Они лучше меня расскажут, да и это… как вы говорите… лица у них тоже вполне подходящие.

– Вы меня неправильно поняли, – заволновался Смекайло. – Дело совсем не в лицах. Просто вы являетесь по-своему ярким, колоритным, так сказать, персонажем. А физиономия ваша тут совсем ни при чём.

– Ну если ни при чём, то пишите, – согласился Незнайка. – Только рассказывать как следует я не умею, честное слово. Вы бы лучше сами отправились куда-нибудь попутешествовать, а потом бы написали обо всём книгу.

– Да я только об этом и мечтаю! – воскликнул Смекайло. – Но почему-то я узнаю обо всех интересных событиях катастрофически поздно, уже после, из газет или телепередач.

– Я обещаю, – заверил его Незнайка, – что, как только мы отправимся в новое путешествие, я вам сообщу, и вы тоже поедете.

– Спасибо! – Смекайло двумя руками пылко потряс Незнайкину руку. – Вы даже не представляете, как меня обнадежили. Иначе, – он внезапно потух и опустил глаза, – иначе мне останется только одно, последнее средство…

– Что вы, что вы! – испугался Незнайка. – Какое ещё последнее средство?..

Смекайло закрылся руками, внезапно оторвал их от лица и прошептал:

– Мне останется только стать критиком.

– Мне кажется, что это тоже очень уважаемая профессия, – заметил Незнайка.

– Как, вы не понимаете?! Писать отзывы на чужие книги, так и не написав ни единой собственной!.. Согласитесь, насколько это обидно и несправедливо!..

Содержательную беседу прервал шум на противоположном конце стола. Медуница решительно настаивала на немедленной отправке пострадавшего в больницу. Шурупчик беззвучно, как рыба, протестовал и отчаянно жестикулировал, однако докторша была непреклонна. Мало того, Винтик и Шпунтик тоже были на её стороне, убеждая больного отправиться в Зелёный город на снегоходе. Шурупчик смотрел на него с ужасом, как смотрят на внезапно предавшего друга.

– Не переживайте, больной, – говорила Медуница. – У нас вы быстро встанете на ноги. Я хотела сказать, что ваши голосовые связки быстро придут в норму. У меня для таких случаев имеется своя собственная, особенная метода.

Убедившись, что решительно все против него, Шурупчик смирился и стал набивать карманы пряниками, конфетами и печеньем со стола. За ночь он дико проголодался и буквально на ходу засыпал. Его подхватили под руки, увели и посадили в снегоход. Наскоро поблагодарив и распрощавшись со Смекайлой, все залезли в машину, и «Метелица» резво помчалась в горку по направлению к Зелёному городу.

В больнице, как обычно пустующей, Шурупчика общими усилиями переодели в полосатую пижаму и уложили на койку. Около него тут же начали хлопотать две нянечки.

– Ну что, – нерешительно обратился Винтик к своим спутникам, – теперь домой?

Незнайка и Шпунтик растерялись. Они думали, что теперь, раз уж они здесь, было бы неплохо навестить малышек, с которыми когда-то подружились. (Винтик об этом тоже думал, но дожидался, что скажет кто-нибудь другой.)

Сомнения неожиданно разрешила Медуница.

– Теперь вы, наверное, хотите поехать к Синеглазке? – сказала она как о само собой разумеющемся, глядя на Незнайку.

– Почему это… к Синеглазке?.. – смущённо пролепетал тот.

– Не надо со мной хитрить, голубчик; весь город только и говорит о вашей переписке.

– Да?.. – от столь неожиданного заявления Незнайка так и опешил.

– Не отпирайтесь: приехали-то вы, а не кто-нибудь другой.

Этот несомненный факт поставил Незнайку в тупик. Винтик и Шпунтик смотрели на него с возрастающим интересом, и он решил не отпираться по крайней мере до тех пор, пока всё хорошенько не разъяснится.

– Что ж, – сказал он, разведя руками, – если все говорят, можно и заехать.

Синеглазка и ее подруга Снежинка встретили гостей на пороге своего дома. В городе все уже знали о появлении малышей, и когда снегоход ещё медленно проезжал по улицам, а за окнами можно было заметить множество любопытных глаз.

Снежинка проводила Винтика и Шпунтика в дом, а Синеглазка осталась дожидаться Незнайку, который сосредоточенно счищал с валенок несуществующий снег. Он остался, чтобы спросить, о какой переписке говорила Медуница.

– Что же вы молчите? – произнесла наконец Синеглазка. – Вам совсем нечего мне сказать? Да перестаньте же вы шоркать веником…

Незнайка поставил метелку, засунул руки в карманы и огляделся.

– А у вас тут, пожалуй, ничего не изменилось, – сказал он как можно более небрежно.

– Ну, кое-что, допустим, изменилось. Вот я, например, сильно изменилась с тех пор.

Незнайка посмотрел на Синеглазку и тут же отвел глаза.

– Почему вы такой красный? Ну-ка посмотрите на меня. Вам жарко?

– Да, знаете ли… Жарковато немного.

– Отчего же вам жарко? Вы совсем не одеты, без шапки. Может быть, вы больны, у вас температура?

Синеглазка подняла руку и заботливо приложила свою ладошку к Незнайкиному лбу и щекам.

В это время из-за двери нетерпеливо высунулась Снежинка. Она сделала круглые глаза, состроила гримасу, замерла и стала ждать, что будет дальше.

Ощутив прикосновения руки на своем лице, Незнайка покраснел ещё сильнее и ухватился за столбик крыльца. Нечаянно он ухватился не за столбик, а за руку притаившейся Снежинки.

– Ой! – испуганно воскликнула малышка и отдернула руку.

– Ой! – испуганно воскликнул Незнайка и тоже отдернул руку.

Синеглазка смотрела на обоих с недоумением.

– Что вы делаете! Вы меня до смерти напугали! – пожаловалась Снежинка.

– Простите, я не знал, что вы тут прячетесь, – смущённо пробормотал Незнайка.

– Я прячусь? Как это глупо! Я только выглянула, чтобы узнать, почему вы не идёте в дом.

– Надеюсь, ты узнала всё, что хотела, дорогая, – сказала Синеглазка.

В доме всё дышало теплом и уютом: в печке потрескивали поленья, на стене мерно стучали ходики. Незнайке сразу сделалось хорошо и захотелось сказать малышкам что-нибудь приятное. Но что именно, никак не приходило на ум.

– А телефон у вас есть? – сказал он совсем не то, что хотелось.

– Нет, – ответила Синеглазка. – Телефона у нас нет, но переписываться, мне кажется, гораздо интереснее. Вы согласны?

Она посмотрела на Незнайку многозначительно, и тот не нашелся что ответить. Разговор подхватила Снежинка:

– У нас в больнице есть один телефон, иногда оттуда мы звоним знакомым в другие города. По правде говоря, у нас были телефоны в каждом доме – малыши из Змеевки однажды протянули к нам провода, чтобы мы тоже не скучали. И вы знаете, не прошло и недели, как мы попросили их смотать всё обратно. Сначала мы заметили, что многие наши малышки, даже живущие в соседних домах, стали подолгу болтать по телефону, вместо того чтобы ходить в гости или вместе гулять на свежем воздухе. У многих от этого стал портиться характер, они становились ленивыми и замкнутыми. Потом и вовсе начались хулиганские звонки из Змеевки. Нашлись такие не очень умные малыши, для которых телефонный аппарат сделался ещё одной вредной игрушкой, вроде рогатки. Они звонили наугад и говорили в трубку какую-нибудь глупость, кричали петухом или хрюкали. Конечно, они не называли своего имени, потому что были к тому же ещё и трусишками… Однажды такой хулиган напугал одну малышку до истерики, сообщив ей среди ночи, что под её кроватью спрятался серый волк. Спросонок бедняжка выбежала из дома в чём была и простудилась. С тех пор она боится спать одна в комнате. В общем, мы поблагодарили их за заботу и попросили свернуть это хозяйство. Неудобно, конечно, получилось, ведь многие приличные малыши в Змеевке тоже стонут от своих хулиганов…

– А телевизоры вам пока ещё жить не мешают? – ехидно поинтересовался Шпунтик, кивнув на стоявший в комнате телевизор, который сразу можно было и не приметить, потому что он был накрыт кружевной салфеткой.

– Некоторые наши малышки действительно очень увлекаются телевидением, – призналась Синеглазка. – Но это увлечение проходит, потому что читать книжки гораздо интереснее. Ведь книжки развивают ум и воображение, а телевидение всё делает за вас, хотите вы или не хотите.

– Это ещё ничего, – сказал Винтик. – Некоторые малыши увлеклись компьютерными играми. Таких любителей приходится буквально за уши оттаскивать от экрана, чтобы они могли хотя бы поесть и поспать. Это просто какая-то болезнь.

– Мне кажется, – сказала Синеглазка, – что такие коротышки обкрадывают себя. Что у них будет вспомнить в жизни?.. Вы знаете, у нас теперь как-то даже не модно сидеть перед телевизором. С такой малышкой совершенно не о чем поговорить, у нее совсем не развито собственное воображение.

За разговорами никто не заметил, как стало смеркаться. Поездку домой отложили до утра, и малышки захлопотали насчет ужина.

Винтик и Шпунтик отправились в больницу, чтобы навестить Шурупчика, а Незнайка остался в доме, рассчитывая всё-таки выяснить, о какой переписке говорит весь город и что по этому поводу думает сама Синеглазка.

Винтик и Шпунтик застали Шурупчика в окружении двух нянечек и докторши. Больной лежал в кровати, укутанный одеялом, горло его было обложено компрессами, замотано бинтом и тёплым пуховым платком поверх бинта. Из этого кокона высовывался раскрытый рот Шурупчика, в который Медуница просовывала десертную ложку с микстурой.

– Вот так, больной… Хорошо… Что такое, ну-ка немедленно разожмите зубы! Так… хорошо… Не надо делать такое лицо, больной… так…

Когда процедуру закончили, больной заметил посетителей и попытался вскочить с кровати, но нянечки удержали его за руки и уложили обратно. Облокотившись о подушки, Шурупчик с обречённым видом захлопал глазами.

– Ничего, ничего, дружище, – ободрил его Винтик. – Всё хорошо, что хорошо кончается. У нас один малыш ходил за ягодами забрался в лесу на верхушку сосны. Забраться-то он забрался, а спуститься вниз не сумел. Кричал, звал на помощь, пока не сорвал голос. А сидеть на дереве пришлось всю ночь и ещё полдня, пока не нашли.

Шурупчик с видимым сочувствием выслушал историю и, как казалось, силился что-то сказать. Ему дали бумагу и карандаш.

«Как теперь?» – написал он нетерпеливо.

– Что как? – не понял Винтик.

«Голос!»

– Ах голос! Голос, конечно, появился. Не сразу, но восстановился полностью, даже лучше стал. Он теперь у нас в хоре поет, – приврал Винтик для убедительности.

– Сколько же он лечился? – поинтересовалась Медуница. – Зная методы лечения вашего несносного Пилюлькина, могу предположить, что его промучили никак не меньше месяца.

Шурупчик беспокойно заёрзал на кровати.

– Не волнуйтесь, больной, – заверила его Медуница. – Моя микстура и компрессы поставят вас на ноги в считанные дни. Главное для вас сейчас соблюдать режим и не напрягать связки.

Лицо Шурупчика несколько прояснилось. Он взял карандаш и написал: «Спасибо, доктор!»

– Ладно, ладно, – проворчала растроганная Медуница. – Благодарить будете после.

– А чем он будет тут заниматься? – поинтересовался Винтик. – Ведь одуреть можно со скуки, все время лежа в постели. Если не найдете ему подходящее занятие, пожалуй, он сбежит или взбунтуется.

– Что же такое ему предложить? Телевизор, разве что, книги, настольные игры…

Шурупчик что-то быстро написал и протянул блокнот.

– «Инструменты»! – прочитал Винтик. – Правда, давайте оставим ему инструменты; он здесь у вас что-нибудь усовершенствует.

Медуницу быстро уговорили, и механики притащили из «Метелицы» ящик с набором инструментов и деталей, как говорится на все случаи жизни. Глаза у Шурупчика заблестели, он схватил блокнот и немедленно принялся делать в нём какие-то наброски.

– Ну теперь вы можете быть за него спокойны, – заверил Винтик докторшу. – Сторожить этого больного вам не придется.

За ужином много разговаривали и даже танцевали, но о загадочной переписке все ещё не было сказано ни слова. Потом Винтик и Шпунтик отправились спать в свою машину (сиденья в салоне раскладывались для таких случаев), а Незнайку по старой памяти уложили в одной из свободных комнат.

Едва Незнайка провалился в пуховую перину как услышал осторожный стук в дверь.

– Да-да! – откликнулся он с готовностью.

Таинственно оглядевшись, в комнату проскользнула Снежинка и тихонечко прикрыла за собой дверь. Она была одета в пушистый розовый халат, перехваченный по талии, и в мягкие тапочки.

– Вы ещё не спите? – прошептала она.

– Нет, знаете, почему-то совсем не хочется спать.

– Мне тоже не хочется. Давайте немножко поговорим.

– Давайте…

Снежинка присела на краешек его кровати, и Незнайка, в смущении от такого неожиданного манёвра, натянул одеяло до самых ушей.

– Почему вы совсем не танцевали?

– Я, знаете ли, не очень хорошо… умею.

– А на коньках вы умеете кататься?

– Да, конечно, на коньках я умею.

– Жалко, что вы уезжаете; ведь завтра вечером у нас на пруду новогодний бал, будет очень красиво.

– Я бы остался, но у нас ведь тоже будет на реке праздник, нужно всё хорошенько подготовить.

– Неужели без вас никак не обойтись?

– Почему, можно обойтись; в городе у нас ещё много толковых коротышек.

Незнайка подумал, что было бы хорошо и на самом деле остаться здесь на денёк-другой. Возвращаться домой ему совсем не хотелось.

– Да, да, – подтвердил он уверенно. – Могут прекрасно обойтись и без нас. Если вы мне поможете, завтра я уговорю Винтика и Шпунтика.

– Правда? Какой вы славный! – Снежинка заулыбалась. – А знаете, я бы тоже хотела с кем-нибудь переписываться. Не обязательно со знаменитостью, а просто с каким-нибудь воспитанным и скромным малышом. Ведь это так приятно – получать письмо, особенно если оно красиво написано и не про глупости…

Незнайка подумал, что сейчас всё, наверное, разъяснится.

– Пожалуй, конечно… – произнёс он осторожно.

– Я даже не думала, что у вас такой прекрасный слог, совсем как в книжках. Вы, наверное, не только с Синеглазкой, а ещё с кем-нибудь переписываетесь?

– Нет, – честно признался Незнайка, – не переписываюсь.

И, рассчитывая разрубить все одним махом, он сказал:

– А не могли бы вы показать мне эти письма?

Снежинка удивилась:

– Вы разве уже не помните, что сами написали?

– Я-то помню, конечно. Только, знаете ли, мне интересно посмотреть на марки, – нашёлся Незнайка. – Я, знаете ли, разные марки собираю.

– Вот как? И что же, вы будете сейчас марку отдирать?

– Нет, зачем отдирать, я только посмотрю.

Снежинка пожала плечами, вышла и вернулась с конвертом. Незнайка взял его в руки и сразу достал изнутри письмо.