- для каких-то целей пираты разыскивают повсюду старинные золотые украшения и драгоценные камни;
      - пленные коротышки направляются на принудительные работы;
      - центр этого пока еще непонятного заговора расположен на не отмеченном на картах острове;
      - на острове есть коротышка, которого все называют "директором";
      - пираты отчего-то уверены, что никто не сможет отыскать их остров в океане.
      Прощайте или до встречи... Огонёк".
      Торопыжка не без труда закончил чтение нацарапанного вкривь и вкось послания.
      - Ну, вот что, - решительно сказал Знайка. - Мы тут никаких посланий писать не будем. Потому что они больше никого не посмеют обидеть. Со "Стрекозы" уже наверняка послан сигнал бедствия, и к нам на помощь летит ракета. Посмотрим, как эти невежи совладают с прибором невесомости!
      Увы! Знайка и не подозревал, что в это самое время астроном Стекляшкин ещё только движется в автомобиле на пути к Солнечному городу...
      Тем временем инженера Буравчика доставили в каюту капитана.
      Прежде всего пленник увидел оскалившуюся прямо на него зубастую пасть акулы и замер... Ушан и Профессор подтолкнули его вперёд, и Буравчик разглядел, что это не живая акула, а подвешенное к потолку высушенное чучело. По углам среди мусора и всевозможного хлама стояли ржавый якорь, подзорная труба и обитый железом сундук. На письменном столе были свалены ворохи географических карт, диковинные безделушки, раковины, глобус и секстант. Всё это было засижено мухами и заляпано жирными пятнами. Едва ли не половину каюты занимал облезлый диван, над которым висела карта.
      Хозяин каюты валялся на диване, положив босые, давно не мытые ноги на лоснящийся диванный валик. Он только что плотно пообедал и теперь ковырял в зубах вытащенной из бороды щепкой. Буравчик даже не сразу заметил затерявшуюся где-то вдалеке между пятками физиономию их обладателя.
      Поразглядывав пленного, капитан не спеша заговорил:
      - Ну, здравствуй, голубчик. Как тебе в гостях? Мягко ли спится, хорошо ли кормят?
      Буравчик догадался, что капитан расположен пошутить.
      - Здравствуй, голубчик, - ответил он дерзко, взглянув на притаившиеся между бородой и всклокоченной шевелюрой хитрые глазки обладателя грязных пяток. - Лодка у тебя паршивая, ни есть ни спать в такой грязище не хочется.
      - А ты наглец, как я посмотрю, - дружелюбно заметил капитан. - Мне такие нравятся. Хочешь ко мне в команду?
      - А что за команда, голубчик? Ты мне расскажи, что за команда, а я подумаю.
      - Ишь какой хитренький. Сначала все у меня выведаешь, а потом скажешь, что передумал. Или дождёшься, пока тебя развяжут, а потом и дашь дёру.
      - Куда ж тут бежать? Вода кругом...
      - Вот именно, вода. Соображаешь. А вы все откуда вообще-то приехали? спросил капитан как бы между прочим.
      - Сам я - из Земляного города, - покладисто ответил Буравчик. - А остальные из Цветочного.
      - А где это?
      - Ну, там... Выше по реке, за порогами.
      - За порогами... Туда нам ходу нет. А то бы наведались в гости, а, приятель?
      - Конечно, - согласился Буравчик. - Мы гостям рады.
      - Да-а?.. - недоверчиво протянул капитан. Он привык к тому, что пленники отвечают на вопросы крайне неохотно и даже дерзят. - Ну и как там у вас, богато живёте?
      - Живём мы небогато, - состорожничал Буравчик на всякий случай. - Так, грибы ищем в лесу, ягоды...
      - А кораблик ваш? Тоже в лесу нашли?
      - Так это не наш. Нам его в Солнечном городе одолжили покататься.
      - А где это Солнечный город?
      - Вот здесь примерно, - Буравчик указал пальцем в стену там, где карта уже кончилась.
      - Так ведь там и моря-то никакого нет, и реки... - заметил капитан. Буравчик стал ему надоедать. - Ты вот что, голубчик, отвечай на вопросы, а не то акулы тебя будут кушать... - Капитан протяжно зевнул. - Да шут-то с ней, с вашей галошей. Всё равно через пять минут её шторм разнесет.
      Буравчик не стал спорить, хотя прекрасно знал, что "Стрекозу" не разнесет никакой шторм и даже ураган.
      - Ты присаживайся, отдыхай пока. Куда плывём, знаешь?
      Вот это знать бы не помешало. Буравчик присел на краешек сундука и сделал вежливо-заинтересованное лицо.
      - Ничего, скоро узнаешь, - не внёс ясности капитан. - Работы там много. Будете крутить, копать, долбить... Без выходных.
      - А что долбить-то?
      - А вот там и узнаешь. Но можно с нами остаться. Коротышка ты смекалистый, мне такие нужны. Сначала, конечно, будешь на подхвате, но как только в деле себя проявишь, возьмём в команду. Костюмчик тебе подберем... Как, согласен?
      Уклоняясь от прямого ответа, Буравчик стал задавать вопросы, пытаясь что-нибудь выведать у капитана. Но тот, в свою очередь, тоже уклонялся от прямых ответов... Так они играли в кошки-мышки до тех пор, пока капитана не сморил сон. Буравчика отвели к другим пленникам и закрыли дверь на засов.
      Глава девятнадцатая
      ДЕРЗКИЙ
      ПЛАН
      С появлением Буравчика Знайка объявил экстренное совещание. Постепенно начал вырисовываться дерзкий план захвата "Медузы". В случае успеха пираты стали бы пленниками, а бывшие пленники - хозяевами на судне. Но для этого прежде следовало решить две задачи: как выбраться в коридор и как пройти через кают-компанию, где, по словам Буравчика, веселились разбойники. Если бы мимо них удалось пройти, то ничего не стоило бы запереть дверь снаружи и взять на себя управление судном. Шпунтик выразил удивление, что "этот утюг" вообще как-то плавает, но поскольку он ещё все-таки плавает, то ему, Шпунтику, легко удастся справиться с управлением.
      Пока друзья совещались, заработали насосы и лодка пошла на поверхность. Дольше медлить было нельзя. Ничего толком не объяснив, руководство операцией взял на себя Буравчик.
      Прежде всего он выкрутил лампу, и в отсеке стало темно. Только мутное стекло окошка в двери слабо светилось. После этого Буравчик принялся стучать в дверь и кричать, что ему необходимо срочно поговорить с капитаном.
      В окошке появились физиономии Ушана и Профессора.
      - Что шумишь! - прикрикнул на Буравчика Ушан. - Сиди тихо, пистон тебе в глотку. Сейчас разберёмся, нужен ты капитану или нет.
      - А лампа-то совсем скончалась, - заметил Профессор. - Надо за новой идти.
      - Правильно, Профессор, сходи за лампой, - сказал Ушан. - Заодно спроси у капитана, что делать с этим...
      - Капитана мне, капитана! - продолжал выкрикивать Буравчик, чтобы про него не забыли.
      Вернулся Профессор с новой лампой в руках.
      - А "Медуза"-то уже под колпаком, минут через десять будем у причала, произнес он не совсем понятную фразу. - Капитан велел этого к нему доставить, будет нашему делу обучаться.
      - А помнишь, Профессор, как ты сам поначалу перетрусил? - ехидно улыбнулся Ушан. - Плакал, домой просился...
      - Ладно, ладно, открывай.
      Пираты отодвинули засов и шагнули за дверь, в темноту.
      В тот же миг пленники набросили на них верёвки, туго связали по рукам и ногам, и запихали каждому в рот по грязной тряпке.
      Пока всё делалось гладко, без сучка, без задоринки. Но теперь было необходимо каким-то образом пройти через кают-компанию, в которой шумно веселились пираты. Даже отсюда, через железные перегородки, было слышно, как они стучат по столам костяшками домино, бранятся и горланят песни.
      Приняв какое-то решение, Буравчик сказал:
      - Идите за мной, будто так и надо. Главное - ничего не бойтесь.
      Он раскрыл настежь дверь в кают-компанию и, прикрывая лицо носовым платком, грубо прокричал:
      - А ну расступись! Пленников к капитану!..
      Пираты расступились, и в помещении плавно наступила тишина. В этой тишине пленники один за другим, пряча глаза, быстро проследовали мимо замерших в недоуменных позах разбойников.
      Пропустив на последнего, Буравчик моментально выскочил сам, захлопнул дверь и закрутил снаружи колесо запора.
      Заглянув в окошечко, он увидел, как пираты постепенно "отмирают", переглядываются и что-то спрашивают друг у друга. Кто-то из них подошел к двери и дернул за ручку.
      Через несколько секунд железная дверь затряслась под ударами, а недоуменные возгласы слились в единый свирепый вой. Но было уже поздно.
      Тем временем капитан Чёрная Борода проснулся и, приготовляясь к высадке, пил какао из большой железной кружки. Он окунал в какао печенье и с громким чавканьем поглощал один за другим ромбики квадратики и кружочки. Его борода, одежда и пол вокруг были в крошках.
      Внезапно на пороге появился Буравчик.
      - А, это ты, голубчик, - прочавкал капитан. - Надумал, значит...
      Но тут Буравчик повел себя, с точки зрения капитана, странно: он молча подошел к дивану, снял со стены карту, свернул ее в рулон и вышел.
      - А ты, голубчик, посиди пока здесь, - сказал Буравчик уже из коридора. Я ещё немножко подумаю.
      Дверь захлопнулась, и заскрипел засов.
      - А где... - Капитан хотел сказать: "А где Ушан и Профессор", но поперхнулся печеньем и надрывно закашлялся, расплескав какао на собственные штаны.
      В это время лодка начала содрогаться от громовых ударов. Это пираты схватили один из столов и дружно, по команде, таранили им дверь.
      Не теряя времени, пленники взбежали по ступенькам в рубку, где находились все педали управления и главный штурвал "Медузы".
      У штурвала никого не было. Через открытый люк сверху пробивался яркий свет и виднелся кружок голубого неба. Только тут беглецы заметили, что лодка стоит на месте.
      В отверстии показалась чья-то голова, и в рубку начали спускаться рослые коротышки в чёрных плащах.
      Крепкими, как клещи, холодными руками они схватили тщетно сопротивлявшихся коротышек и связали их тонким, но очень прочным шнуром - так крепко, что было больно даже пошевелиться.
      Беглецов выволокли на деревянный причал и выстроили в цепочку по одному.
      Направо и налево простирался поросший пальмами песчаный берег. Огромная, расположенная в центре острова гора, как сразу определил Знайка, была потухшим вулканом.
      Глава двадцатая
      ПОЯВЛЕНИЕ
      ГОСПОДИНА
      ДИРЕКТОРА
      Высокие коротышки в чёрных плащах связали пленников в одну цепочку и повели вглубь острова. За ними следом плелись выбравшиеся из лодки разбойники вместе со своим капитаном.
      Поскольку странные коротышки, которых пираты называли почему-то цириками, не позволяли им трогать пленных, как переходящих уже в чужую собственность, пираты начали ссориться между собой, обвиняя друг друга в бестолковости и нерасторопности.
      Сначала от капитана досталось всем без разбору: рассыпаясь витиеватыми проклятиями, он хорошенько прошёлся по команде дубинкой и после этого немного успокоился.
      Но потом кто-то сообразил, что пленников выпустили сторожившие их Ушан и Профессор, которые сейчас шли позади и помалкивали.
      Все набросились на эту парочку, и тогда уже капитану пришлось прикрикнуть, чтобы не очень усердствовали, а то в команде и без того одни уроды...
      Вереница проследовала к каменистому, поросшему колючими кустарниками основанию горы и, поднявшись по извилистой тропе, остановилась на небольшой горизонтальной площадке.
      Тут пленникам открылась картина, от которой у них разом перехватило дыхание.
      В огромном котловане работали коротышки. Кирками и лопатами они долбили каменистую породу, грузили и толкали перед собой тачки. Вид у работников был усталый и измученный, одежда на многих висела лохмотьями. Некоторые носили высокие колпаки, по которым можно было догадаться, что это похищенные жители Каменного города. Но самое поразительное было в центре: шестеро коротышек, держась за бревна, крутили похожее на карусель деревянное колесо. Это были Тюбик, Гусля, Молчун, Ворчун, Растеряйка и Сиропчик! Бедный Сиропчик совсем выдохся, пот катился с него градом, и его клетчатый костюм промок до нитки. Он буквально повис на своем бревне и из последних сил перебирал ногами.
      - Эй!.. А-а!.. Братцы!!! - закричали пленники с "Медузы" и рванулись к кромке котлована.
      Но стражники в чёрных плащах так стянули верёвки, что друзья закричали уже от боли и отчаяния.
      Однако Гусля, обладавший чрезвычайно тонким слухом, что-то такое услышал и поднял голову. Разглядев наверху друзей, он тоже вскрикнул, и тогда остальные подняли головы.
      Колесо остановилось, перестали работать и другие коротышки.
      В тот же миг откуда-то сверху прогрохотал и разнёсся эхом монотонный металлический голос:
      - Внимание! Через десять секунд первый предупредительный разряд! Через десять секунд первый предупредительный разряд!
      Коротышки с кирками и лопатами поспешно принялись за работу. Стоявшие же у колеса продолжали кричать и размахивать руками. Но вдруг что-то несколько раз вжикнуло в воздухе, и они рухнули на землю, корчась от боли, точно их пронзили невидимые молнии...
      Кое-как оправившись, бедняги схватились за свои брёвна, и колесо опять мерно заскрипело под их усилиями.
      Знайка поднял голову и увидел на склоне горы медленно вращающийся стеклянный шар. Это он следил за работой в котловане и посылал болевые импульсы в непослушных коротышек.
      Сцена свидания друзей пришлась пиратам по душе.
      - Ха-ха-ха! Гы-гы-гы! - хрипел капитан под аккомпанемент команды. - Ещё не встали на довольствие, а уже барахтаются. Эй, цирики! Надавайте им по шея?м, чего стоите!
      Но стражники, не слушая капитана, дёрнули за веревку, и процессия двинулась дальше.
      Миновав несколько извилистых участков пути в зарослях бамбука, путники остановились перед металлической дверью, которая закрывала вход в пещеру.
      Один из стражников набрал код, и металлическая перегородка бесшумно утонула в толще скалы.
      Пираты и пленники проследовали внутрь и остановились в центре просторного помещения, которое пираты называли между собой отстойником. Все замолкли, кого-то или чего-то ожидая. Так, в полной тишине, прошло несколько минут.
      Но вот на маленьком балкончике появился коротышка в тёмных солнцезащитных очках, лысый и в блестящем, как рыбья чешуя, "концертном" костюме. Его сопровождал чрезвычайно подвижный, суетливый и беспрестанно гримасничающий субъект в коротеньких штанишках на лямках и жёлтом пионерском галстуке.
      - Так-так... - сухо и деловито заговорил коротышка. - На товар я уже посмотрел. Сколько вы хотите за всех сразу?
      - Я так думаю, директор, что за восемь крепких и здоровых коротышек с вас причитается не меньше десяти золотых, - не очень уверенно сказал капитан.
      - За восемь беглых и строптивых коротышек, - поправил его тот, которого называли директором. - И не пытайтесь от меня что-либо скрыть.
      - Да! Да! Не пытайтесь! - неожиданно крикнул субъект в галстуке плаксивым голосом. Но на него почему-то никто не обратил внимания.
      От слов директора лицо капитана сделалось ещё более кислым.
      - Нет, директор, вы не думайте, - начал он занудно торговаться. - Они коротышки смирные. Это мои ребята, Ушан да Профессор, маху дали...
      Субъект проворно спрыгнул с балкона и начал суетиться между пленниками, пытаясь их осматривать, обнюхивать и даже заглядывать им в рот. "Ничего особенного, - бормотал он будто бы про себя, - ровным счётом ничего особенного..."
      - Мне нет дела до уровня дисциплины на вашем судне, - отчеканил директор. - Мне нужен хороший товар. Работы ещё на четырнадцать унций, а работники шевелятся как сонные мухи. Что-нибудь принесли? Давайте, удивите, обрадуйте меня неслыханным уловом.
      - Сегодня ничего, директор, - опустил голову капитан. - В эти дни не подфартило.
      - А капитан-то у нас - не фартовый!! - завопил субъект.
      - В эти дни... как и во многие другие. Шестой, выдай капитану пять золотых, - приказал директор, давая понять пиратам, что с ними разговор закончен.
      Субъект, которого директор называл "Шестым", подбросил вверх золотые монеты и радостно закричал: "На драку-собаку! На драку-собаку!.." Монеты зазвенели на каменном полу, и провинившиеся Ушан с Профессором наперегонки бросились их подбирать. Взяв деньги, они смиренно вручили их капитану.
      Негромко загалдев, пираты убрались восвояси.
      - Теперь с вами, - директор обратился к пленникам. - Полагаю, в общих чертах вы уже ознакомились с характером работ. Однако карьер - это ещё не всё, далеко не всё. Возможно, кому-то из вас повезёт, и он попадёт на нашу фабрику - тогда он наденет чистый белый халат... А кому-то повезёт ещё больше - и он будет работать в области искусства, творить согласно своему прямому призванию...
      - А с чего вы решили, что мы будем для вас работать? - храбро выступив вперед, сказал Знайка. - И вообще, кто ты такой?!
      Вслед за ним, подняв головы, шагнули вперед остальные пленники.
      - Как благородно, как трогательно!.. - восторженно всхлипнул "Шестой". Утерев глаза, он стал обмахиваться носовым платком, будто ему стало дурно от избытка чувств.
      - Конечно, конечно, - криво усмехнулся директор. - Не далее как вчера некий известный вам художник и некий известный вам музыкант тоже отказались служить мне согласно своему призванию. Кажется, вы их уже видели. Они работают на камнедробилке, которую здесь называют чёртовым колесом. Не сомневаюсь, что уже завтра один из них захочет писать с меня портрет, а другой - услаждать мой слух игрой на флейте.
      "Шестой" визгливо захохотал, повалился на спину и задрыгал ногами.
      - Так есть среди вас какие-нибудь специалисты? - повысил голос директор.
      - Иди ты к чертям собачьим, - сказал Буравчик. - Тут есть специалисты надрать тебе уши... - Внезапно и решительно он рванулся в сторону лесенки, ведущей на балкон.
      Но тут, будто случайно, у него под ногами оказался вездесущий "Шестой", и Буравчик, оступившись, со всего маху растянулся на полу.
      - Ах! Какая беда, какая неосторожность! - стал хлопотать вокруг него гуттаперчевый негодяй. - Костыли! Скорее несите сюда костыли! Ценнейший, драгоценнейший специалист больше никогда не сможет ходить! Я рыдаю, я плачу!.. - "Шестой" отвернулся и стал надрывно рыдать в носовой платок.
      - Ты думаешь, тебе здесь всё позволено? - гневно воскликнул Знайка, обращаясь к директору. - Ты думаешь, нас здесь не найдут?
      - Не найдут. Никогда не найдут. Я именно так думаю. - Ответил директор. Стража! Сопроводите контингент в спальный корпус. Завтра они будут работать в котловане...
      После этого стражники вывели пленных коротышек из пещеры-"отстойника".
      Глава двадцать первая
      ЗНАЙКА
      И ОГОНЁК
      ЗНАКОМЯТСЯ
      Спальным корпусом назывался длинный, стоящий на опорах бамбуковый сарай. Набросанная прямо на пол сухая трава служила постелью. Рассевшись на ней, пленники ожидали, что будет дальше.
      Стало быстро темнеть, и на увитой со всех сторон зарослями тропинке показались коротышки с карьера. Едва передвигая ноги от усталости, они вышли на поляну.
      - Знайка! Братцы! - слабым голосом воскликнул Тюбик, первым заметивший друзей.
      Малыши из Цветочного города заковыляли к сараю. Знайка с друзьями бросились навстречу Тюбику, Гусле, Молчуну, Ворчуну, Растеряйке и Сиропчику. Они принялись обниматься, а потом помогли уставшим товарищам добраться до своих лежанок.
      - Ой! Не могу больше! - стонал Сиропчик. - Знаечка, миленький, помоги, придумай что-нибудь! Они нас тут до смерти замучают!
      - Ничего, братцы, потерпите, - успокаивал Знайка. - Скоро сюда прибудет ракета с прибором невесомости, и тогда мы поговорим как следует с этими злобными коротышками!
      После этих слов все сразу приободрились.
      - Правильно! - воскликнул Растеряйка. - Пусть сами крутят свое дурацкое колесо!
      - Да, да, - проворчал Ворчун. - Посмотрим, как они сами будут раскапывать свой поганый остров, посмотрим, до чего они тут докопаются, чтоб их голопузые слопали...
      - Это какие ещё голопузые? - поинтересовался Знайка.
      - Да тут полно каких-то диких коротышек, - пояснил Тюбик. - Они живут прямо в зарослях и ловят беглых пленников. А поймав, тащат к себе на костер и съедают.
      - Как это - съедают? - не поверил Знайка. - Разве кого-нибудь уже съели?
      - Нет, пока мы здесь, по счастью, кажется, ещё никого не съели, признался Тюбик. - Но говорят, что двое коротышек сбежали на прошлой неделе, и их больше никто не видел.
      - Так с чего же вы решили, что их съели?
      - Так директор сказал...
      - Мало ли что ваш директор сказал! - разозлился Знайка. - А вы и уши развесили.
      Малыши сникли, не зная, что ответить.
      - Никакой он не наш, - обиделся Гусля. - Такой же и ваш...
      - Ладно, рассказывайте всё как было, - велел Знайка. - С самого начала.
      Малыши переглянулись. Кивая друг на друга, Молчун и Ворчун стали долго рассказывать, как они остались у костра дежурить и заснули, как откуда ни возьмись появились "цирики" и затолкали всех в "летающеё блюдце", как на острове их заставили долбить породу и крутить колесо...
      Всё это так или иначе было известно и по большому счету ничего не объясняло.
      Знайка, в свою очередь, рассказал про Земляной и Каменный города, а также про то, как их захватили в плен морские пираты. Упоминание о Каменном городе привлекло внимание молчаливых коротышек в высоких колпаках, и Знайка закончил свой рассказ в плотном окружении слушателей.
      Не успели собравшиеся засыпать его вопросами, как на поляне появилась ещё одна вереница пленников. Вернее, это были уже не пленники, а пленницы, то есть малышки. Среди них были путешественницы со "Стрекозы" - Ласточка, Кувшинка, Мушка и Капелька. Выглядели малышки довольно уверенно и не цеплялись друг за дружку от усталости, как малыши, работавшие в карьере.
      При виде Знайки и других новых пленников, малышки не знали, радоваться им или плакать.
      - А мы думали, что вы нас спасать будете! - заплакала всё-таки Капелька, а за ней и трое других. - Мы вас так жда-али!..
      - Ну вот, сразу и расплакались!.. - растерялся Знайка. - Не все же мы в плен попали! "Стрекоза" на свободе, а там Винтик, Кнопочка, Незнайка, Пёстренький, Кроха... Они наверняка уже вызвали спасательную экспедицию!
      - Правда?.. - Малышки успокоились и даже немного повеселели.
      Знайка принялся их расспрашивать и узнал, что в глубине горы находится фабрика, где они работают. На этой фабрике из поступающей с карьера горной породы добывают мелкие алмазы, каждый величиной с песчинку, а затем при очень высокой температуре под давлением из них делают алмазы более крупные. Зачем нужны эти алмазы и куда они деваются - никто не знал.
      - Честно говоря, - сказала Ласточка, - мы это всё сами плохо понимаем. Просто делаем то, что нам велят. Но у нас есть одна малышка, её зовут Огонёк. Она очень умная и учёная. Хотите, я вас познакомлю?
      Знайка поспешно согласился, и они отправились в ту половину сарая, где жили малышки.
      Знайка уже так много слышал об этой необыкновенной изобретательнице и учёной, что мысленно у него сам по себе сложился её портрет. Очень серьезная и строго одетая, обязательно в очках, с заколотыми на затылке тугим узлом-бубликом волосами.
      Каково же было его удивление, когда он увидел рыжую растрёпанную малышку с блестящими глазами, одетую в коротенькое легкомысленное платье с цветочками!
      Знайка смущенно прокашлялся и, не зная с чего начать, промямлил:
      - Да... Хм... Весьма рад. Да. Познакомиться. Весьма наслышан.
      Он даже попытался шаркнуть ножкой, но, поскольку пол в сарае был выстлан сухой травой, это получилось крайне неловко.
      - Ах, так это вы и есть Знайка! - радостно воскликнула Огонёк. - С тех пор как здесь появились малыши из Цветочного города, все только о вас и говорят. Что же, где ваш корабль и спасательная экспедиция? Неужели теперь нам неоткуда ждать помощи?
      Новые знакомые пожали друг другу руки, и Знайка снова поспешно рассказал, что на "Стрекозе" ещё остались пассажиры и помощь наверняка придёт не сегодня завтра.
      - Правда? Это замечательно! - обрадовалась Огонёк. - Честно говоря, хотя я и люблю приключения, но мне тут уже порядочно надоело! Так хочется домой...
      - Да, конечно, дома лучше, - согласился Знайка. - А где вы теперь живёте?
      - Что значит - теперь? Да, конечно, я много путешествую. Может быть, вам говорили обо мне какие-нибудь гадости?
      - Что вы, что вы, - испугался Знайка. - Я о вас слышал только хорошее.
      - Интересно, что же вы слышали?
      - Мы были в Земляном городе, и там все говорили о вас много хорошего.
      - А, Земляной город... - Огонёк на мгновение задумалась и улыбнулась. Да, это одна из моих самых любимых работ.
      Знайка деликатно помолчал, ожидая, что его собеседница сама продолжит разговор и что-нибудь скажет. Так оно и вышло.
      - Скажите, вы любите стихи Пегасика? - спросила она вдруг.
      Знайка растерялся. Стихи он, по правде говоря, не очень любил. Он читал умные и полезные, с его точки зрения, книги. Таких книг у него дома была целая библиотека.
      - Что же вы молчите? - настаивала Огонёк. - Ведь вы наверняка не читали стихи Пегасика, так имейте смелость признаться!
      Знайка был вынужден признаться, что стихов не читал.
      - А хотите, я вам немножко почитаю?
      И Огонёк, глядя куда-то вдаль, принялась читать нараспев, как это принято у поэтов, стихи:
      Заря над морем загоралась,
      Гулял по листьям ветерок,
      Вчера о чем-то мне мечталось,
      А завтра снова мне в дорогу...
      Она замолчала и испытующе посмотрела на Знайку.
      - Как вам понравились стихи?
      - Да, конечно. Это замечательные стихи, - поспешил заверить её Знайка.
      - А вам не показалось, что рифма "ветерок - в дорогу" слегка небрежна?
      - Нет, ничуть не показалось. По-моему, это очень хорошие стихи.
      - Вам правда понравилось? - обрадовалась Огонёк.
      Знайка кивнул.
      - А что вы всё время на меня смотрите? - спросила она подозрительно. Хотите, я открою вам секрет?
      Знайка кивнул.
      - Обещайте, что никому не скажете.
      Знайка кивнул.
      - Эти стихи сочинила я сама, - шёпотом сообщила Огонёк.
      Знайка вскинул брови в вежливом удивлении и поправил на переносице очки.
      - Ну как, и теперь нравятся?
      Знайка кивнул.
      - Вы, я вижу, не очень-то любезны. Молчите как безмозглый чурбан. Вам нечего сказать?
      Знайка достал из кармана платок и вытер лицо.
      - Здесь очень жарко, - сказал он. - Наверное, тяжело работать на фабрике?
      - Терпимо. Климат здесь межконтинентальный, субтропический, при высокой влажности, оттого и кажется, что жарко... Вы лучше признайтесь, вы когда-нибудь сами сочиняли стихи?
      - Никогда, - признался Знайка.
      - Тогда вам этого не понять... По-настоящему понимать стихи может только тот, кто сам пробовал сочинять. Вам правда понравилось мое стихотворение?
      Испугавшись, что его собеседница опять начнет читать стихи и они не поговорят о делах, Знайка решил взять, как говорится, быка за рога.
      - Извините, но уже совсем стемнело и... я хотел бы...
      - Хотите спать? Можете идти. - Огонёк состроила презрительную мину и отвернулась.
      - Нет, совсем не в том смысле...
      - Чего же вы хотите?
      - Объясните пожалуйста, что за фабрика... И что вообще здесь происходит?..
      - Я знаю не больше вашего.
      - Но ведь вы здесь уже не первый день?
      - Да, четвёртый.
      - Так чем же вы всё-таки занимаетесь на фабрике?
      - А нам этого знать не положено. Камешки перебираем на конвейере, остальное не нашего ума дело.
      Знайке показалось, что Огонёк из-за чего-то на него обиделась. Однако мысленно не обнаружив никакой причины для такой обиды, он продолжал:
      - Вероятно, всё остальное выполняет автоматика?
      - Возможно.
      Знайке опять показалось, что он не находит нужного подхода к новой знакомой. Он вообще плохо находил общий язык с малышками; в общении с ними он частенько злился и даже, случалось, срывался на откровенную грубость. Но болтовня именно этой немного странноватой малышки-изобретательницы почему-то его совсем не раздражала. И Знайка решил тактично зайти издалека.
      - Вы знаете, у нас в Цветочном городе тоже есть один замечательный поэт, его зовут Цветик. Я даже помню что-то такое... "Огромный шар, надутый паром, поднялся в воздух он недаром..."
      - Не трудитесь, - вдруг перебила его Огонёк. - Вас интересует, что делается на фабрике? Элементарная кристаллизация в кубической сингонии полиморфных модификаций углерода.
      - Так-так-так, - оживился Знайка, даже не успев удивиться столь внезапному переходу к сугубо научной терминологии. - А скажите, каков признак симметрии элементарной ячейки кристалла - гексагональная или моноклинная?
      Передавать читателю их дальнейший разговор было бы совершенно бессмысленно, так как даже сам автор не понимает хорошенько значения того особого языка, на котором заговорили эти ученые особы. Добавим только, что Знайка в течение всего разговора что-то помечал в своей записной книжечке.
      Клюковка-Огонёк, кстати говоря, вообще никогда ничего не записывала, потому что и без того всё хорошо запоминала.
      - Но вы всё-таки на досуге почитайте Пегасика, - сказала она, смягчившись напоследок. - Нельзя быть таким учёным сухарём. Надеюсь, мы с вами ещё поболтаем?
      И Знайка вдруг опять смутился. Язык у него снова одеревенел, а стекла очков запотели.
      - Спокойной ночи, - сказала Огонёк и пальчиками коснулась рукава его походной курточки.
      Знайка повернулся и, забыв попрощаться, не глядя себе под ноги, отправился в предназначенную для малышей половину сарая, где все уже спали.
      Глава двадцать вторая
      КОЕ-ЧТО
      ПРОЯСНЯЕТСЯ
      Устроившись в сухой траве, Знайка долго не мог заснуть.
      Сначала он обдумывал всё, что недавно услышал. Для чего на фабрике делают огромный, величиной с дом, алмаз? Что за устройства вмонтированы в шары, которые здесь используют для наблюдения и излучения болевых импульсов? Что за дикари прячутся в зарослях?..
      Потом Знайка подумал, что это он во всём виноват. Если бы он сразу вызвал ракету, то всё повернулось бы иначе. А он вместо того, чтобы спасти друзей, сам появился на острове пленником...