-- Слушайте, Кролл, вы видели там на стене наши портреты?
      -- Ка-а-кие порт-реты?
      -- Какие? Да перестаньте же вы скулить! Такие, что мы в розыске! Наверное, раскручивают кражу прибора на макаронной фабрике. Разослали фотороботы во все участки, назначили премию, и теперь каждый паршивый фараон может заработать на нас кучу денег.
      Кролл перестал рыдать и старательно размазал грязь по лицу. Мига сделал то же самое. Скупердфильдовские комбинезоны были совершенно черные от угля -- на первое время это могло сбить с толку полицейских.
      -- Вот какое дело, Кролл, -- заговорил Мига, припоминая что-то. -Здесь, в Сан-Комарике, живет один толковый сыщик, его зовут Фокс. За хорошую плату он вытащит нас отсюда и поможет с документами. Смоемся куда-нибудь подальше и на время затихнем.
      -- Где же мы возьмем деньги?
      -- Продайте свой притон, это ваше "игорное заведение". В тюрьме вам от него проку не будет. Уступите шарашку Танцору за полцены; он не откажется, если Фокс возьмется за переговоры. Ну, решайте быстрее, что тут думать!..
      -- Хорошо, делайте все, что считаете нужным. Только не в тюрьму, -Кролл опять разрыдался, -- я этого не вынесу!..
      Мига заколотил в дверь:
      -- Эй, фараоны! Нам положен телефонный звонок! Хотите вылететь со службы? Мне положен адвокат! Я не буду говорить без адвоката!..
      Глава четвертая
      Сыщик Фокс дает Миге и Кроллу бесплатный совет, которому
      они незамедлительно следуют
      Ближе к вечеру вымытые, одетые с иголочки Мига и Кролл вместе с сыщиком Фоксом сидели под навесом открытого ресторанчика на морском побережье и разговаривали.
      Прохладный ветерок гонял мусор по опустевшему пляжу, рабочие снимали парусиновые зонтики с креплений и уносили деревянные лежаки. Сезон окончился, и отдыхавшие разъехались.
      Игорный дом Кролла был продан за бесценок Танцору, деньги получены в местном банке. Часть суммы ушла на подкуп полицейских, часть на гонорар Фоксу, и еще около десяти тысяч фертингов лежали в новеньком скрипучем бумажнике Кролла. Ужин с несколькими сменами блюд был позади, стол был уставлен чашечками и вазочками с десертом.
      Допив кофе, Фокс достал из жилетного кармана массивные часы на цепочке и поднял глаза на своих клиентов.
      -- А теперь мой последний и, заметьте, абсолютно бесплатный совет, господа, -- сказал он и выдержал весомую паузу. -- Не пытайтесь удрать.
      Мига и Кролл переглянулись: как раз именно это они и намеревались сделать в ближайшие часы.
      -- Да, да, не пытайтесь удрать. Сейчас вас разыскивает полиция, агенты господина Пупса и агенты Ханаконды. Кто-нибудь найдет обязательно, будьте уверены, и довольно скоро. Кстати, вы и меня поставили в неловкое положение: не далее как полчаса назад мне звонил господин Крысс с просьбой разыскать вас как можно скорее... Но не пугайтесь, я вас не выдал. Я вообще не вижу смысла что-либо делать для господина Крысса, а также для господина Пупса, господина Скарабея... и многих других господ. Попомните мои слова: в случае успешного возвращения ракеты "Космические поставки" сметут их всех за одну неделю. Ханаконда заставит их всех лизать себе пятки, и они будут лизать. Ползать на коленях и лизать, все по очереди.
      -- Что же... теперь делать? -- пробормотал снова изменившийся в лице Кролл. Приятное ощущение сытости и благополучия сменилось подкатывающим к горлу испугом.
      -- Поезжайте сейчас же в Давилон. Разыщите офис "Космических поставок" и вымаливайте, вымаливайте себе прощение. Сдайтесь на милость победителя; девять шансов из десяти, что вас помилуют и даже примут на работу. Поверьте, нет большего удовольствия, чем принимать к себе на работу бывших противников... Кстати, поезд на Давилон отправляется через сорок минут. И не забудьте сказать им, что это я вас надоумил!.. -- крикнул он уже вдогонку своим клиентам.
      Оставшись один, Фокс на несколько секунд задержался.
      -- Если только мои сведения о секретно рассылаемых Крыссом опечатанных контейнерах не связаны с работой Кротика... -- пробормотал он в задумчивости.
      Глава пятая
      Как Мигу и Кролла едва не бросили в камин, не утопили
      в фонтане, а потом не бросили в реку и как
      все закончилось поцелуями
      Этой ночью в офисе акционерного общества "Космические поставки", занимавшем под это дело мрачный старинный замок в пригороде Давилона, никто не спал. Под его тяжелыми каменными сводами происходило необычайное оживление: повсюду шныряли охранники в черном, служащие, перебегая из кабинета в кабинет, натыкались друг на друга и рассыпали бумаги. В ближайшие часы должна была решиться участь -- триумф или позорное банкротство -- этого нашумевшего предприятия. Теперь все зависело от того, стартует ли в назначенное время ракета и хватит ли для ее подъема остатков энергии последнего на Луне прибора невесомости.
      Жмурик, Тефтель и Ханаконда расположились в большом центральном зале, оборудованном электроникой, экранами слежения, вентиляцией, буфетом и подсвеченным фонтаном. В огромном камине полыхал огонь, отбрасывая на каменные стены зловещие тени трех негодяев...
      На большинстве экранов транслировалось взятое с нескольких точек изображение готовой к запуску ракеты. Экипаж находился в палатках, отдыхая перед стартом.
      -- Черт побери, куда подевался Росомаха? -- сказал в раздражении Ханаконда. Он сам назначил Росомаху командиром и теперь начинал в этом раскаиваться. -- Когда его видели в последний раз?
      -- Ближе к вечеру он мелькал на экранах, -- припомнил Тефтель. -Нажрался своих таблеток, вот и бродит повсюду, вместо того чтобы спать.
      -- Плевать на Росомаху, он погоды не делает. Просто лишняя пара глаз. Командир... И кому это вообще пришла в голову идиотская мысль назначить его командиром? Такому командиру десять нянек надо. Молчать! -- рявкнул Ханаконда на Жмурика, который открыл было рот, чтобы напомнить, кто назначил Росомаху командиром.
      -- Хозяин! -- послышался голос охранника в динамике громкой связи. -Хозяин, взгляните на восьмой экран. Там у ворот вас спрашивают какие-то подозрительные типы. Говорят, что их зовут Мигель и Кролл.
      Ханаконда взглянул на экран и увидел смущенно переминавшихся у ворот Мигу и Кролла. Такси они отпустили и теперь мокли под дождем, не имея при себе зонтов.
      -- Сами пришли? -- удивился Жмурик.
      -- Если только это не какой-нибудь подвох... -- наморщил лоб Ханаконда. -- Ладно, ведите их сюда и постоянно держите на прицеле. Оружия при них не было?
      -- Нет, все чисто.
      Охранники ввели Мигу и Кролла. Оба тряслись от страха, а Кролла буквально передергивало.
      -- Говорите, с чем пришли, -- потребовал без вступлений Ханаконда. -Только короче, не уложитесь в минуту -- брошу в камин.
      Ноги у Кролла подкосились, и он свалился бы, не подхвати его Мига под руку.
      -- Такие дела, господин Ханаконда, -- начал Мига, который в свое время основательно пообтерся в каталажках, и бандитские замашки его не смущали. -Такие дела, что нас самих подставили на этой фабрике...
      И Мига рассказал историю кражи прибора невесомости с последующим бегством в Сан-Комарик.
      -- А чего же вы теперь пришли к нам, а не к Пупсу? -- недоверчиво поинтересовался Жмурик. -- Наверное, он сам и прислал вас сюда шпионить?
      -- Это господин Фокс посоветовал нам идти сюда. Он сказал, что вы скоро прихлопнете Пупса, а заодно и всех других капиталистов.
      -- Сыщик Фокс -- умный гном, -- сказал Ханаконда. -- После бучи я о нем вспомню.
      -- А кроме того, -- пожаловался Мига, -- Пупс держал нас под замком и травил собаками. А Скарабей нас вообще прикончит, когда узнает, что мы хотели разорить его при помощи порошка...
      -- Какого еще порошка?
      Мига рассказал про гипнотический порошок, и этот рассказ произвел на Ханаконду куда большее впечатление, чем все предыдущее. Однако времени на разговоры уже не было, приближался старт ракеты.
      -- Вот что, ханурики, -- сказал Ханаконда и одновременно незаметно подмигнул стоявшим в дверях охранникам, -- сейчас сюда приведут одного гнома. И вы быстро докажете нам, что все это не треп. Если докажете, будете работать с нами; если нет -- утопим обоих в этом фонтане, а потом бросим в реку. Договорились?
      Ввели связанного гнома и поставили лицом к стене. Миге и Кроллу сунули в руки по пистолету и подвели вплотную к связанному. У Кролла руки заходили ходуном, и он сразу выронил свой пистолет. "Стреляйте вместе со мной, идиот! -- зашептал ему Мига. -- Или нас самих сейчас прикончат!" Кролл закусил губу, подобрал пистолет и сжал его обеими руками.
      -- Это -- враг, -- не вдаваясь в подробности, сказал Ханаконда. -Пристрелите его. Ну?!
      Раздались два холостых хлопка, после чего Кролл снова выронил пистолет, упал на колени и разрыдался.
      -- Спасибо, Губошлеп, отличная выдержка, -- похвалил "застреленного" Ханаконда. -- Можешь идти.
      Губошлеп сбросил веревки, отдал честь и вышел.
      -- Поздравляю вас, господа, -- объявил Ханаконда торжественным голосом. -- Вы прошли собеседование и приняты на работу. С этой минуты вы члены большой, могущественной семьи, и теперь никто, даже полицейский, не посмеет обидеть вас безнаказанно. Новый Порядок не за горами; вы встали на правильный путь и не пожалеете об этом. Чтоб я сдох.
      Закончив речь, он протянул руку, и Мига с Кроллом, у которых ум заходил за разум, приложились к ней губами. Кролл потянулся, чтобы целовать руки Жмурику и Тефтелю, но Ханаконда мягко его отстранил:
      -- Не надо, это лишнее.
      Глава шестая
      Большой пленум обсуждает, что чаще всего едят гномы, хотя все уже решено и остается только проголосовать
      Большой пленум начался с небольшого скандала, который затеял "новый" по имени Попрыгунчик. Он не позволял объявить начало в отсутствие "наиболее достойных членов собрания" Жмурика, Тефтеля и Ханаконды. Выхватив у председательствующего Скарабея деревянный молоток, он грозил треснуть им по голове любого, кто приблизится. Попрыгунчика окружили, шумно требуя, чтобы он вернул молоток. Скарабей звонил в колокольчик, поднялся шум и неразбериха. Внезапный оглушительный грохот заставил всех притихнуть и вжать головы в плечи. С потолка посыпалась штукатурка, а господин Пупс преспокойно убрал за пазуху огромный револьвер и предложил всем занять свои места. Пупс был "новым гномом" и пользовался у своих авторитетом.
      -- Господин Попрыгунчик! -- пропел он своим медовым голосом, добродушно улыбаясь. -- Дорогой коллега! Обстоятельства таковы, что в следующий раз я, не раздумывая, выстрелю вам в голову. Вы меня понимаете?
      Попрыгунчик немедленно вернул Скарабею молоток и сел на свое место. Скарабей дал отмашку сбежавшимся охранникам и в наступившей тишине три раза ударил молотком по специальной дощечке.
      -- Слово предоставляется господину Крыссу, управляющему делами господина Пупса, -- объявил председательствующий.
      -- Но Крысс не состоит членом большого пленума! -- раздался чей-то странный, скрипучий и приглушенный голос. -- С чего это Крысс будет учить меня жизни? А если все притащатся сюда со своими секретарями, водителями, массажистками и начнут болтать?.. Не собираюсь я здесь слушать никакого Крысса!..
      Все повернулись на этот голос и увидели торчащее из-за стола жутковатое резиновое рыло противогаза с круглыми стеклянными иллюминаторами.
      Поскольку перед каждым из заседавших, согласно правилам, стояла табличка с его именем и сферой деятельности, нетрудно было определить, что недовольным гномом в противогазе является Скупердфильд, владелец макаронного заведения. В связи с известными событиями его имя в эти дни не сходило с заголовков газет.
      -- Господин Скупердфильд, зачем вы надели противогаз? -- удивился Скарабей.
      -- Как это зачем? Как это зачем? -- закаркал Скупердфильд. -- Сначала пугаете войной с инопланетянами, а потом спрашиваете "зачем"!
      Заметив, что еще несколько фабрикантов после этих слов начинают натягивать на себя противогазы, Скарабей поспешил всех успокоить, заверив, что никакой войны с инопланетянами, по крайней мере в ближайшие дни, не намечается. После этого все, за исключением Скупердфильда, убрали противогазы, и слово взял наконец господин Крысс. Он просто и убедительно описал сложившуюся ситуацию и ожидающие всех перспективы в случае успешного осуществления проекта "Космические поставки".
      Последовало тягостное молчание. Только Скупердфильд ерзал на скрипучем кожаном кресле и ворчал что-то в свой противогаз, а со стороны казалось, что он похрюкивает. Имея кое-какой опыт, Скупердфильд решил, что сейчас начнется сбор денег для Жмурика, Тефтеля и Ханаконды.
      Будто отгадав его мысли, слово взяли господа Гога и Магога, "новые гномы", владельцы крупнейшего давилонского банка:
      -- А что если предложить им отступного? Пусть возьмут деньги и закроют свой дурацкий проект.
      Скупердфильд еще сильнее заерзал в своем кресле и недовольно захрюкал.
      -- К сожалению, это не выход, господа, -- возразил Скарабей. -Поймите, что их не устроят несколько миллионов или даже миллиардов. Им нужны ВСЕ ваши деньги, ВСЕ до единого фертинга. Они собираются сделать вас нищими. Понимаете, господа? Нищими!..
      Последние его слова сопровождала нарастающая волна тревожного ропота, а Скупердфильд сорвал с головы противогаз и, откинувшись в кресле, схватился за горло, будто он задыхается.
      Попрыгунчик снова поднял крик, требуя на этот раз немедленного исключения Жмурика, Тефтеля и Ханаконды из членов пленума.
      "Новый гном" Пистон, владелец оружейного завода, предложил расстрелять загородный офис "Космических поставок" из крупнокалиберных пушек, а хозяйка аптечной торговли г-жа Медуза намекнула, что у нее имеется приличный запас очень хорошего яда, после которого некоторым расхочется не только грабить своих соотечественников, но и вообще жить на этом свете...
      Ухватившись за последние слова г-жи Медузы, Пупс сделал всем знак замолчать и ласково пропел:
      -- Нет, не-ет, зачем же, это слишком жестоко. Зачем же травить гномов насмерть? Есть другие, гораздо более гуманные средства, совершенно безвредные и даже в какой-то мере приятные, которые пойдут только на пользу нашим гномам. Эти средства заставят их забыть о минувших невзгодах и радоваться наступившему счастью бытия. Мы подарим счастье и покой нашим гражданам, оставаясь сами в здравом уме и рассудке... То есть, я хотел сказать, оставаясь в трудах и заботах о всеобщем благополучии и преуспеянии. Господин Крысс, поясните подробнее мою мысль, -- закончил Пупс.
      Крысс опять очень доступно и понятно разъяснил пленуму суть идеи тотального распыления гипнотического порошка. После прозвучавших здесь предложений о стрельбе из пушек и травле ядом план всеобщего "умиротворения" гипнотическим порошком выглядел вполне разумно.
      -- А потом я возьму всех троих за шиворот, -- мечтательно пробасил миллионер Дубс, -- и буду лупить их головами друг о друга до тех пор, пока не устанут руки...
      Все уважительно посмотрели на его руки, распиравшие рукава костюма.
      Потом слово взял Клопс, владелец трущоб с ночлежками для бедняков, или, как их именовали тамошние жители, "клоповников".
      -- Выходит, что нас каждый день будут опылять, как паршивых тараканов? -- заволновался он. -- А я не желаю ходить все время в противогазе, вы меня не заставите!..
      -- Опыление с воздуха будет производиться только в первый день, -успокоил его Скарабей. -- Потом мы траванем водопровод, а потом что-нибудь еще.
      -- Что же еще? -- полюбопытствовал владелец нескольких газет, теле- и радиоканалов Спрутс. -- Это важный вопрос, давайте решим его сейчас.
      -- Хорошо, -- согласился Скарабей. -- Какие будут на этот счет предложения?
      Все стали думать, поглядывая друг на друга.
      -- У меня есть предложение, -- заявил владелец сети дешевых ресторанов "быстрого питания" Максвининг. Он жил вместе со Скупердфильдом в Брехенвиле, имел там пекарню на тысячу рабочих мест и недолюбливал своего соседа. -- Я предлагаю добавлять порошок в макаронные изделия. Мука и порошок внешне малоотличимы, поэтому...
      -- Это провокация! -- взвизгнул Скупердфильд, вскочив со своего места. -- Максвининг специально копает под меня, потому что не любит макароны. Я знаю, он собирается взорвать и поджечь мою фабрику! Обычно гномы едят макароны без хлеба, а это ему страшно невыгодно! Я ему сейчас морду побью!..
      Размахивая тростью, Скупердфильд начал выбираться из-за стола, но соседи удержали его, крепко схватив за руки.
      -- Между прочим, господин Максвининг, -- заметил Скарабей, -- ваш хлеб и булочки для знаменитых фирменных бутербродов выпекаются из муки, очень похожей на порошок. И хлеб, в отличие от макарон, имеется каждый день на столе у всякого гнома.
      -- Идите к черту, -- огрызнулся Максвининг. -- Я не могу выпекать столько хлеба, чтобы хватило на всех. Ищите дураков в другом месте.
      После этого все начали кивать друг на друга, убеждая остальных, что их продукция совершенно не пригодна для добавок в нее гипнотического порошка.
      Слово попросил Крысс, и Скарабей прервал галдеж звоном колокольчика.
      -- Несомненно, -- сказал Крысс, -- что один из нас должен принести себя в жертву. И этот поступок будет подвигом во имя народного счастья, подвигом возвышенным и благородным. И для возмещения неизбежных моральных и материальных издержек этого героя... -- Крысс сделал паузу, -- предлагается отчислять на его счет по одному проценту от доходов каждого из вас ежемесячно.
      После этих слов все достали из карманов калькуляторы и начали считать.
      -- Господа! -- воскликнул Скупердфильд, отлично считавший в уме без помощи калькулятора. -- Господа! Я был не прав! Я согласен быть этим благородным гномом! Отчисляйте мне этот жалкий один процент от ваших доходов, и я буду лепить макароны хоть из одного порошка, без добавления муки. Понимаете, господа, я согласен! Кто "за"?
      Скупердфильд сам первый поднял руку, но никто не последовал его примеру. После расчетов дело выглядело куда более заманчиво, и любой из присутствующих был теперь не прочь взвалить на себя эту жертвенную миссию.
      -- К сожалению, мы вынуждены отклонить ваше великодушное предложение, -- сказал председательствующий Скарабей. -- Сейчас, ко всеобщему вниманию, господин Крысс вынесет на голосование единственно правильное, по нашему мнению, решение пленума. Прошу вас.
      Крысс поднялся с места, поблагодарил Скарабея и заговорил:
      -- Задумайтесь, господа, чтор каждый из нас потребляет ежедневно? Воду, скажете вы и будете правы. Но мы не можем травить... я хотел сказать, обогащать воду порошком долго, потому что сами в том или ином виде ею пользуемся. Мы должны обогатить порошком именно тот вид продукции, который попадает в организм гномы ежедневно, независимо от его вкусов и материального достатка. Что же это?
      -- Да, что это? -- послышались заинтересованные голоса.
      -- Это -- обыкновенная поваренная соль! -- торжествующе объявил Крысс.
      Капиталисты замолчали и медленно повернулись к соляному монополисту Дракурле, бледному субьекту с красными губами и непроницаемым взглядом.
      -- Да, да, именно так, господа, -- подтвердил Крысс. -- Обыкновенная поваренная соль. Ее содержат все без исключения продукты питания -- от супов и макарон до напитков и сладких пирожных. Я полагаю, что это простое решение не требует дополнительных разъяснений и обсуждений.
      -- Чего ж тогда я должен ему платить, -- проворчал Скупердфильд из вредности, -- если порошок все равно будет попадать в макароны...
      -- Помолчите, господин Скупердфильд, -- одернул его Скарабей. -- У вас уже было время высказаться. Дело не в макаронах, а в том, что господин Дракула возьмет на себя организацию этого весьма обременительного процесса, а также ответственность за его последствия. Так, господин Дракула?
      -- Не так, -- процедил Дракула сквозь зубы. -- Я возьму на себя организацию. А за последствия отвечайте сами.
      -- Что ж, именно это я и имел в виду, -- поспешил уточнить Скарабей. -Конечно же, ответственность за принятое решение поделят между собой все члены большого пленума.
      Дракулу все немного побаивались, поэтому проголосовали молча и единогласно. Разъяснения по остальным вопросам и раздача зеленых шариков споров не вызвали. Все проглотили по шарику, а Скупердфильд для верности еще и натянул на свою голову противогаз. С минуты на минуту должна была начаться тотальная акция по распылению гипнотического порошка.
      Глава седьмая
      Как ведущая теленовостей впервые сказала
      правду о себе в прямом эфире, а Ханаконда против своей воли
      вдохнул полной грудью воздух свободы
      В это время зазвенели будильники почти у всех населяющих подлунный мир гномов. На шесть часов утра был назначен старт ракеты, отправлявшейся на Большую Землю по программе акционерного общества "Космические поставки", а поскольку деятельность этого общества постоянно сопровождалась шумными скандалами и сенсациями, каждый, даже самый бедный, гном купил себе из любопытства хотя бы одну однофертинговую акцию. И теперь поголовно все жители подлунного мира, за исключением бездомных бродяг, сидели в пижамах перед телевизорами, чтобы своими глазами увидеть в прямом эфире запуск ракеты.
      Никто не обращал внимания на тарахтение вертолетов, начинавших назойливо кружить над большими городами и отдаленными населенными пунктами. А те из жителей, кто все-таки выглядывал на улицу и задирал голову к небу, видели, как по воздуху стелется, плавно опускаясь, какой-то белесый туман. Но смотреть было некогда, потому что на телевизионных экранах уже появилась заставка первых утренних новостей.
      -- Доброе утро, дамы и господа, -- с милой улыбкой приветствовала зрителей симпатичная дикторша. -- Меня зовут Фиалка, сегодня прекрасный день, и я рада новой встрече с вами.
      И после этих ее слов всем вдруг стало понятно, что день на самом деле замечательный, как бы там ни было, и что у каждого из телезрителей нет лучшего друга, чем эта замечательная дамочка-дикторша.
      -- Хотя, говоря по правде, все это чепуха, -- заявила вдруг Фиалка, и голос у нее сделался капризным. -- Надоело каждый день врать и притворяться. Утро сегодня паршивое, сами видите, а я не выспалась, потому что допоздна вертелась на вечеринке и строила глазки своему начальнику. По дороге сюда порвала новый чулок. Хотите, покажу?
      Грохнув каблуком, Фиалка закинула ногу на стол и продемонстрировала "стрелку", расползшуюся от туфли до колена.
      -- Вот так, два фертинга коту под хвост. Думаете, мне нравится эта паршивая работа? Говорят, что она престижная, а мне из-за этого приходится все время врать и подлизываться. Я ведь на самом деле люблю готовить, да только стоять у плиты почему-то считается зазорным. Скажут: дура необразованная. А я думаю, что лучше стоять у плиты, да на своем месте, чем подличать ради карьеры. Ладно, все чепуха. Сейчас же пойду и наймусь поварихой в какую-нибудь забегаловку; честное слово, они не пожалеют. По крайней мере, буду заниматься любимым делом и жить в свое удовольствие, а не ради видимости.
      Фиалка решительно поднялась из-за стола, сняла с воротника микрофон и, радостно напевая, выбежала из студии.
      Ее место тут же занял известный репортер Буравчик. И этому тоже никто не удивился; все отчего-то понимали, что так и надо.
      Наблюдавшие за происходящим Жмурик, Тефтель и Ханаконда недоуменно переглянулись. Двери и окна в их каменном замке-офисе были закрыты, а система вентиляции по трубам еще не донесла до них отравленный воздух.
      Ханаконда прислушался к рокоту пролетавшего над замком вертолета и, мучительно растирая пальцами виски, забормотал: "Порошок, порошок... Что они говорили про порошок..." И вдруг, все поняв, закричал срывающимся голосом:
      -- Вентиляция! Выключите вентиляцию! Быстрее, кто-нибудь!.. -- он заметался, хватаясь за все выключатели на стенах. -- Воздух! Перекройте воздух!..
      В отчаянии он стащил с себя пестрый фрак и бросил в расположенную высоко под потолком вентиляционную решетку.
      -- Здравствуйте, сограждане! -- провозгласил Буравчик с телеэкрана. -Дорогие мои гномы! Вы, конечно, очень рады меня видеть. Откройте окна и двери в ваших домах, вдохните полной грудью долгожданный воздух свободы...
      -- Все, это конец, -- прошептал Ханаконда, вытирая лоб, по которому струились капли пота. Он уже чувствовал, что на самом деле рад видеть проклятого Буравчика и что хочет вдохнуть полной грудью...
      -- Эй! -- устало сказал он сбежавшимся на его крики охранникам. -Открывайте все настежь. Это последний приказ, вы все свободны...
      Глава восьмая
      Большой пленум слушает Манифест и называет Пупса
      "ваше сиятельство".
      У репортера Буравчика на душе скребут кошки
      Зачитанный Буравчиком текст назывался Манифестом Свободных Граждан и содержал в себе следующие основные положения:
      все законопослушные гномы должны работать, являясь образцами для подражания в своих полезных профессиях;
      все безработные должны заняться сельскохозяйственным трудом на специально отведенных для этой цели пустующих участках земли;
      все гномы обязаны забыть о существовании приборов невесомости и акционерного общества "Космические поставки";
      все нарушившие закон гномы обязаны явиться с повинной в ближайшие полицейские участки;
      все добропорядочные граждане должны относиться друг к другу с уважением и сочувствием;
      Верховным Правителем Малой Земли волею народа избран его сиятельство господин Пупс. Личные указания нашего Возлюбленного Руководителя, равно как и указания его доверенных лиц, должны выполняться всеми безоговорочно и добросовестно.
      Все еще сидевшие за совещательным столом члены большого пленума внимательно выслушали текст Манифеста. После этого последнего и совсем уж неожиданного и вызывающего заявления все повскакивали со своих мест, готовые бурно протестовать. Но в ту же секунду за их спинами плотным кольцом выстроились гномы в серых трико. Увидев наставленные со всех сторон стволы автоматов, капиталисты медленно осели в свои кресла и подавленно притихли.
      -- Ну зачем же так волноваться, -- ласково пристыдил их Пупс. -- Вы не знали!.. Конечно, ведь это специально подготовленный мною для вас приятный сюрприз! Но неужто вы не рады? А кого бы вы хотели выбрать, если бы вопрос поставили на голосование? Нет, это даже невозможно себе представить, это была бы безобразная сцена, господа, уверяю вас, безобразная! И потом: я сам раздал вам нейтрализующие шарики. Я рассчитывал на вашу порядочность, на ваш ум и здравый расчет. Но я бы мог вообще не ставить вас в известность о происходящем... Разве такая мысль не приходила в ваши головы? Подумайте об этом, господа, прошу вас. И последнее. Если кто-нибудь из вас при посторонних обратится ко мне иначе, нежели "ваше сиятельство", я заставлю его горстями жрать порошок!.. -- Пупс неожиданно перешел на крик, лицо его вдруг сделалось злым. -- Я сделаю его безмозглым рабом! Таким же, какими стали сегодня все! Все, кроме нас!.. -- тут же взяв себя в руки, Пупс добродушно улыбнулся и ласково добавил: -- Но ведь мне не придется прибегать к таким мерам, правда?
      Все успели увидеть настоящее лицо Верховного Правителя и теперь напряженно молчали.
      -- Вы согласны со мной, господин Спрутс? -- обратился он к ближайшему от себя члену пленума.
      -- Да... ваше сиятельство.
      -- А вы, господин Дубс? -- спросил он следующего.
      -- Да, ваше сиятельство.
      -- Господин Попрыгунчик?
      -- Да, ваше сиятельство.
      Этот вопрос господин Пупс задал всем по очереди членам большого пленума и незамедлительно получил от каждого три желаемых слова: "Да, ваше сиятельство".
      Когда унизительная процедура была закончена, Крысс наклонился к уху Правителя, что-то шепнул и почтительно предложил взять трубку мобильного телефона.
      -- Да? -- вежливо осведомился Пупс в трубку. -- Ах, это вы, дорогой друг! Рад вас слышать! Неужели? Что вы говорите? Это можно увидеть? Прекрасно, мы ждем.
      Пупс вернул трубку Крыссу и объявил:
      -- Итак, господа, как вам известно, час назад на поверхности Луны состоялся запуск ракеты. Телевидение не транслировало это долгожданное событие по вполне понятным причинам, однако мы с вами имеем возможность наблюдать этот торжественный момент в записи. Надеюсь, что зрелище нас не разочарует. Подождем...
      Ко всеобщему удивлению, Пупс едва сдерживал душившие его приступы смеха, фыркал и зажимал рот кружевным платочком. Пленум смотрел на него мрачно и неприязненно.
      В просторном салоне новенького сверхдлинного автомобиля к высотному офису фирмы "Пупс" мчался репортер Буравчик. На коленях у него лежала коробка с так и не пошедшей в эфир видеозаписью старта ракеты. В его расширенных зрачках все еще отражались увиденные на экране вспышки, похожие на огни праздничного фейерверка. Но у Буравчика не было ощущения праздника; колени у него дрожали, а на душе скребли кошки. Он мучительно пытался понять, что страшнее: грозившие гномам экономические трудности или наступившее теперь для них блаженное послушание.
      Глава девятая
      Старт ракеты. Экипаж остается на поверхности Луны.
      Ослик отказывается от могущественного покровительства.
      Мы расстаемся с Луной
      Незадолго до запуска двигателей назначенные накануне старта космонавты заняли свои места в ракете. Росомаха так и не появился, поэтому командование полетом и наземной экспедицией возлагалось на Квантика. В этом не было ничего удивительного, потому что Квантик был главным конструктором ракеты, а также автором подробного Руководства для всех членов экипажа. Ничего не умевший Росомаха мог бы стать только помехой. А для поддержания порядка было достаточно образцового обер-атамана Пшигля.
      Занимая свое место в ракете, Ослик попадался в расставленную его собственными руками западню. Исправить что-то в системе зажигания теперь не представлялось возможным, а признание повлекло бы за собой страшную месть со стороны владельцев предприятия. Ослик уповал на то, что авария будет не слишком опасной и никто серьезно не пострадает. По его расчетам, после начала беспорядочного горения топлива в двигателях автоматически должно было сработать катапультирующее устройство, отделяющее головную часть ракеты от трех взрывоопасных ступеней, наполненных горючим.