Спешка и отсутствие опыта привели к тому, что микротурбина за спиной одного из поднявшихся в воздух отказала на первой минуте. Этот гном с номером четыре на комбинезоне раскрыл парашют и приземлился обратно на лужайку перед зданием планетария. Гном под номером "три" был вынужден раскрыть парашют во время прохождения через слой облаков. Ветром его отнесло в лес, и он повис на верхушке березы, после чего за ним пришлось посылать вертолет. Номер "тринадцать" ухнул вниз, как булыжник, на подлете к внешней оболочке Луны. Здесь не было воздуха, и бедняга, одурев от страха, падал в пустоту до тех пор, пока по мере снижения не начала сгущаться атмосфера и его парашют не раскрылся. Этого невезучего "тринадцатого" ветер понес к Давилону, и он шлепнулся прямо посредине оживленного перекрестка в центре города. Строго засекреченное начало программы перестало в эту минуту быть тайной. "Тринадцатого" подхватили стремительно съехавшиеся репортеры и повезли в телестудию, где он, растерявшись, выложил в прямом эфире утренних новостей все, что знал. За разглашение ему грозила денежная неустойка, но телевизионная компания пообещала заплатить и добавить еще столько же.
      Поиски сквозной ледяной пещеры, ведущей наружу, заняли не более получаса. Затем оставшиеся четырнадцать гномов, включая Квантика и Пшигля, начали залетать в нее, как пчелы в леток улья.
      Продвигаясь на малой скорости вверх по ледяному колодцу, Ослик вдруг почувствовал, что его реактивный ранец дает сбои.
      -- Эй! -- закричал он к микрофон. -- У меня, кажется, мотор глохнет!
      -- Это кто еще там? -- послышался в наушниках строгий голос Пшигля.
      -- Это я, Ослик! То есть Десятый!
      -- Вот что, Десятый. Если совсем заглохнешь, падай себе спокойно вниз. Потом вернешься вторым заходом, вместе с теми тремя.
      Ослик проверил, на месте ли шнурок, при помощи которого раскрывается парашют, стал шарить рукой по плечу и... не нашел шнурка на обычном месте. Наверное, он сложил парашют неправильно, и теперь, если турбина заглохнет окончательно, его ждет падение и неминуемая гибель...
      Еще не успев хорошенько испугаться, краем глаза Ослик заметил, что возле него плавно пошел на обгон номер "девять". В то же время ледяной колодец стал расширяться и плавно переходить в горизонтальную плоскость. Еще десяток-другой шагов, и можно будет удержаться на льду без помощи турбины...
      Но как раз в это самое время ранец за спиной чихнул, издал протяжное змеиное шипение и заглох. Распластавшись на ледяной поверхности, Ослик начал съезжать в смертельную бездну.
      -- Как дела, приятель? -- услышал он вдруг бодрый голос в наушниках. -На-ка вот, держись, да покрепче...
      Ослик поднял глаза и увидел перед собой девятый номер. Росомаха уверенно стоял на покатой поверхности, вонзив в ледяную толщу альпеншток и протягивая Ослику руку. Как только тот ухватился, Росомаха прибавил газу своему реактивному ранцу, и оба в два счета вылетели на ровное место, где их дожидались остальные.
      -- Образцовое поведение, Девятый! -- похвалил Пшигль Росомаху. -- Этот похвальный поступок будет отражен в моем рапорте, и дело не обойдется без специальной премии. А теперь всем построиться и слушать команды господина Квантика. Становись живо!..
      В отличие от обер-атамана Пшигля, Квантик был гномом мягким и интеллигентным. Если он отдавал кому-либо распоряжение, то звучало это не как приказание старшего, а как личная просьба. Пшигль обычно повторял эту просьбу по-своему -- так, что звенели скафандры. Эти два командира отлично дополняли друг друга, и работа с самого начала пошла четко и слаженно.
      Первым делом выбрали подходящее место для стартовой площадки, без торчащих скал и впадин. Затем вокруг этого места раскинули особые космические палатки, в которых можно было отдыхать, сняв с себя снаряжение и скафандр.
      Эти палатки были изготовлены из сверхпрочной воздухонепроницаемой ткани и надувались изнутри воздухом. Для входа и выхода в палатках имелись шлюзовые камеры, похожие на те, что имеются на подводных лодках. Пройдя через шлюзовую камеру, гном мог спокойно снять с себя космическое снаряжение и отлично выспаться на надувной кровати.
      Поскольку на поверхности Луны не бывает дня и ночи (она всегда обращена к Солнцу одной своей половиной), строители разделились на две команды по восемь гномов, одна из которых могла перекусывать и отдыхать в то время, пока другая работала. Продолжительность одной смены составляла четыре часа.
      К тому времени когда палатки были установлены, а стартовая площадка расчищена от камней, снизу начали поступать готовые к сборке части ракеты и оборудование. Действие прибора невесомости могло неожиданно прекратиться, поэтому работа в первые двенадцать часов шла беспрерывно, в одну рабочую смену. Части корпуса, двигатель, жилые отсеки, запасы воды, воздуха и продовольствия -- все это переносилось к месту сборки и под руководством Квантика постепенно превращалось в единое целое.
      Когда наступило время для отдыха смены, в которой работал Ослик, гномы с номерами от седьмого до четырнадцатого (двое из троих упавших уже вернулись в строй) отправились в палатки, где с удовольствием стащили с себя снаряжение, поели и растянулись на мягких надувных кроватях. Соседом Ослика снова оказался Росомаха.
      -- Послушайте, -- обратился к нему Ослик, -- я вам очень благодарен за то, что вы сделали. Без вашей помощи мне бы и вправду была крышка.
      -- Не стоит благодарности, приятель, -- с готовностью повернулся к нему Росомаха. -- Любой бы сделал то же самое, верно? А вообще-то, можешь говорить мне "ты", мы ведь с тобой не буржуи какие-нибудь, а нормальные рабочие гномы.
      Ослик внимательно посмотрел на Росомаху. Что-то не очень он смахивал на рабочего гнома. Его развязные манеры и панибратство выглядели как-то фальшиво. Ослик хорошо знал рабочих гномов, и они вели себя совсем по-другому, а уж для того, чтобы завязать дружеские отношения с настоящим рабочим гномом, нужно было проработать с ним бок о бок не один день и не одну неделю... Кроме того, Ослику не давала покоя одна странность: он много раз вспоминал, как на земле готовил свой парашют. Он вспомнил каждое свое движение и положение каждой складки его шелковой поверхности. И вдруг потом оказалось, что парашют смят, стропы его запутаны, а шнурок с кольцом, за которое следует дергать, чтобы в воздухе он раскрылся, упрятан на самое дно ранца. С отказом реактивного двигателя тоже не все было понятно: механик сказал, что у Ослика просто-напросто был вывернут на "ноль" регулятор подачи топлива. Сам Ослик его, естественно, в полете не крутил; стало быть, это мог сделать только кто-нибудь другой, находившийся рядом. А рядом находился...
      -- Устал? -- добродушно спросил Росомаха, прервав рассуждения Ослика.
      -- Так, ничего... Бывало и потяжелее.
      -- Конечно, оно бывает. Хочешь энергетическую таблетку? -- Росомаха протянул ему горсть маленьких белых пилюль. -- Особая разработка для спортсменов и космонавтов, усталость как рукой снимает.
      Ослик пожал плечами и подставил ладошку. Росомаха отсыпал ему несколько пилюль.
      -- Только ты сейчас не глотай, -- предупредил он, -- спать не сможешь. Это, брат, понимаешь, такая штука... Короче, действует очень сильно: будто десять чашек кофе подряд выпил.
      -- Понятно, -- сказал Ослик и спрятал пилюли в карман комбинезона. -- А сколько штук их глотать надо?
      -- Одну штуку на четыре часа. Усталость как рукой снимет.
      -- Спасибо.
      -- Ну, спокойной ночи.
      -- Спокойной ночи, -- сказал Ослик, повернулся на другой бок и крепко задумался.
      По большому счету, он находился здесь для того, чтобы ракета не взлетела. Он должен был испортить электрическую систему зажигания так, чтобы полет стал невозможен. Кроме этого, ему нужно было найти расположенный где-то поблизости передатчик. Джулио почему-то был уверен, что поломку легко исправить. Ослик обещал наладить передатчик и выйти с ним на связь при первой возможности. Ему разрешили также связаться с земными гномами и предупредить их об опасностях, которые грозят лунатикам в случае появления у них новых приборов невесомости.
      Ослик заснул и, проспав положенное время, был вместе с другими разбужен свистком Пшигля для заступления на работу.
      Внешне ракета казалась уже полностью собранной, однако внутри еще предстояли работы по наладке систем двигателя. Пока Ослик возился в хитросплетениях проводов, рядом назойливо вертелся Росомаха, который больше создавал видимость, чем работал на самом деле. Было странно, что при этом ни Пшигль, ни Квантик ни разу не сделали ему замечания.
      В эту смену Ослик подстроил хитроумную неполадку в электрической сети, обнаружить которую было бы трудно даже специалисту. Теперь зажигание сработает так, что топливо начнет гореть беспорядочно, как елочный бенгальский огонь. Это произойдет на старте, и у космонавтов будет время покинуть ракету...
      Отработав смену, семеро гномов-строителей залезли в палатку, Ослик решил на этот раз не спать, а отправиться на поиски разбитого метеоритом передатчика. Он сделал вид, что заснул, а когда остальные захрапели, проглотил одну из тех пилюль, которые дал ему Росомаха. Почувствовав через несколько минут прилив бодрости, Ослик тихонько оделся, прихватил рюкзак с инструментами и выбрался из палатки.
      Солнце било в глаза, как огромный ослепительный прожектор. Ослик повернулся и увидел Большую Землю. До сих пор у него не было свободной минуты, чтобы смотреть на небо. По сравнению с мириадами далеких холодных звезд Земля казалась большой, доброй и гостеприимной соседкой. Там жил его настоящий, проверенный тяжелыми испытаниями друг. Сколько же они не виделись?.. Здорово будет все-таки, если он сможет наладить радиостанцию и связаться с Космическим городком. Сейчас там, наверное, зима, и если Карлуша куда-нибудь не уехал, может быть, им удастся поболтать немножко по радио...
      Ослику показалось, что у палатки шевельнулась тень, и он, опасаясь, как бы его не заметил обер-атаман Пшигль, поспешил к расположенной неподалеку каменистой гряде.
      По нарисованному рукой Джулио плану местности Ослик приблизительно знал, где находится передатчик, и вскоре обнаружил его по торчащей над камнями антенне-"тарелке". Сама радиостанция находилась в небольшой пещере, надежно защищенной сверху толстыми каменными сводами. Понятно, что метеорит, если бы он упал сюда на самом деле, повредил бы скорее антенну, но никак не радиостанцию.
      Ослик засветил фонарик, взглянул на аппаратуру и сразу все понял: верхняя панель была снята и отброшена в сторону, а по электронным внутренностям был нанесен удар каким-то металлическим предметом -- скорее всего ледорубом.
      Разложив инструменты и подключив свои наушники к радиостанции, Ослик начал ремонт. Что-то запаял, что-то поменял -- и вот она ожила, замигала огоньками, а в динамиках загудели, зашипели, засвистели шумы радиоэфира.
      Первым делом Ослик настроился на волну своих нанимателей. Одновременно он подумал, что где-то рядом должен быть сквозной колодец или хотя бы щель, ведущая внутрь Луны, в которую можно было бросить моток проволоки, служившей антенной для местной связи...
      На сигнал вызова Джулио немедленно откликнулся по своему мобильному радиотелефону:
      -- Да! Говорите!
      -- Господин Джулио? Как слышно?
      -- Да, да, Ослик, отлично слышно, как дела? Вам удалось подготовить сюрприз для наших друзей?
      -- Все в порядке, господин Джулио, дело сделано.
      -- Ослик, вы -- молодчина! Когда они намерены, ха-ха, лететь?
      -- Скорее всего завтра утром. Все уже готово к старту.
      -- Ха-ха-ха! Надеюсь, это будет забавно; здесь обещают прямую трансляцию. Кстати, кто полетит?
      -- Как... Но мы об этом ничего не знаем. Разве там, у вас, имена еще не огласили?
      -- Нет, никто ничего не знает. Они держат имена в секрете, чтобы на экипаж никто не мог оказать влияния.
      -- Признайтесь, господин Джулио, ведь это вы сами испортили станцию?
      -- Ха-ха-ха! Вы очень догадливы. Я или кто-то другой, но не обижайтесь: кто же мог знать, что вам придется ее ремонтировать. Кстати, будьте осторожны в этой пещере: неподалеку от вас ледяная расщелина, можно запросто угодить в нее, поскользнувшись. К тому же она сквозная: полетите со свистом прямо сюда, на землю!
      -- Я буду осторожен, господин Джулио. Теперь я попытаюсь связаться с Большой Землей.
      -- Желаю успеха! Если выйдет все, как задумано, обещаю выхлопотать для вас премиальные. Еще пятьдесят тысяч вам не помешают?
      -- Не помешают, господин Джулио. Спасибо.
      Ослик выключил станцию и в нерешительности замер. Предстоящее сейчас событие волновало его куда больше, чем разговор с Джулио. Пытаясь унять учащенное сердцебиение, он настроился на нужную волну, запустил в эфир позывные и стал дожидаться ответа. Прошла минута, другая, но вот в динамиках скафандра послышались заглушаемые помехами слова:
      -- Слышу вас, слышу. На связи обсерватория Космического городка, говорит астроном Звездочкин. Говорите, я вас слушаю, говорите!
      -- Я Ослик!.. На Луне, понимаете?
      -- Повторите, повторите, Луна! Вы наладили передатчик? Луна! Повторите!
      -- Не давайте им ничего! -- крикнул Ослик. -- Если прилетят -- не давайте ничего! Понимаете?
      -- Луна! Не понимаю вас, не слышу! Переходите в диапазон...
      Но в этот момент Ослик получил сильнейший удар по скафандру и кубарем откатился в глубину пещеры...
      -- Значит, говоришь, ничего не давать? -- произнес Росомаха и, не спеша приблизившись, нанес еще один удар тяжелым космическим сапогом по гермошлему.
      -- Помогите! -- крикнул Ослик, откатившись от удара еще дальше.
      -- Кричи громче, -- процедил Росомаха. -- Мы далеко, вне зоны слышимости.
      -- Ты... зачем дерешься?..
      -- Верно, зачем драться? -- согласился Росомаха. -- Ты ведь и без того мне все расскажешь. Кто тебя прислал, зачем... Иначе свинчу скафандр, понял?
      Понимая, что силы неравные, Ослик говорил только для отвода глаз, стараясь незаметно нащупать в нагрудном рюкзаке что-нибудь подходящее из инструментов.
      -- Хорошо, хорошо, я все скажу. Меня сюда прислал Скупердфильд...
      Новый удар, и Ослик откатился еще на несколько шагов. Рука его нащупала ледяную кромку той самой сквозной расщелины, о которой предупреждал Джулио. Еще один удар, и он полетит вниз без парашюта.
      -- Я здесь по поручению Скарабея! -- крикнул он, используя последний шанс.
      -- Вот так-то оно лучше, -- отступил Росомаха на полшага. -- Говори, что он велел тебе сделать?
      -- Испортить ракету.
      -- Ну и как, испортил?
      -- Да.
      -- Надо будет починить.
      -- Хорошо, я все сделаю.
      -- Иди сюда.
      С облегчением Ослик отполз от края ужасной пропасти и приблизился к радиостанции.
      -- Выходи на связь с нашей землей и скажи Скарабею, что затея сорвалась.
      -- Какая же тебе от этого выгода?
      -- Такая, что мои хозяева должны быть всегда довольны моей работой. Мои хозяева не будут долго разбираться, если до них дойдет информация о том, что я прозевал диверсию.
      -- Хорошо, хорошо, я все сделаю.
      Ослик связался с Джулио и, не дав ему опомниться, сообщил, что его полностью разоблачили и ракета вылетит в назначенное время. Потом Росомаха тоже подключился и для убедительности добавил от себя какую-то грубую угрозу. На этом связь закончилась.
      -- Пожалуй, я все-таки свинчу тебе скафандр, -- сказал Росомаха и шагнул к Ослику.
      -- Но тогда я не смогу починить систему зажигания, -- залепетал тот, шаг за шагом отступая.
      -- Починят без тебя.
      -- Но здесь больше нет электрика, полет придется отложить!
      -- Ничего, так будет вернее.
      -- Тогда скажите мне вот что... Это важно. Сколько времени может находиться гном в скафандре без доступа воздуха?
      -- Что?..
      -- А вот что!
      Ослик сделал неожиданный выпад и зажатыми в руке кусачками перекусил воздухопроводную трубку Росомахи, ведущую от баллонов со сжатым воздухом к его скафандру. Воздух засвистел, с силой вырываясь наружу, Росомаха завертелся на месте, схватил шланг и зажал его в кулаке. С ревом он бросился на Ослика, но тот ловко отскочил, подставил подножку, и Росомаха с воем полетел в бездонную расщелину.
      Ослик успел заметить у него за спиной ранец с парашютом и не особенно беспокоился за участь негодяя.
      Бросившись к радиостанции, Ослик принялся вызывать на связь Джулио, но телефон его был теперь все время занят. Подошло время рабочей смены, и необходимо было возвращаться.
      Никто не заметил отсутствия Ослика, что же касается пропавшего Росомахи, то здешнее начальство за его судьбу особенно не переживало. Квантику и Пшиглю еще на стадии подготовки Росомаху представили как "секретного наблюдателя, представляющего интересы владельцев общества "Космические поставки"". Теперь они решили, что "секретного наблюдателя" по каким-то причинам срочно отозвали и он спрыгнул вниз с парашютом. В каком-то смысле так оно и случилось.
      Через восемь часов, или две рабочие смены, ракета была готова к полету. А за несколько часов до объявленного старта разразилась сенсация: по радио, телевидению и в газетах были объявлены имена космонавтов, отправляющихся на Большую Землю. В списке значилось тринадцать "космических строителей", борт-инженер Квантик и его помощник обер-атаман Пшигль. Командиром корабля и начальником экспедиции назначался Росомаха.
      Глава вторая
      Лунатикам грозит незамедлительное всеобщее
      тотальное и беспощадное
      отравление гипнотическим порошком
      Поздним вечером в "Веселом клоуне" состоялась совсем не веселая встреча Пупса и Скарабея. Только что поступившее от Джулио известие о разоблачении Ослика лишило их последней надежды на благополучный исход дела, то есть на крушение ракеты во время старта. Имена космонавтов в эти минуты еще не были оглашены, но теперь это не имело значения: времени и возможностей для их подкупа или устранения уже не было.
      Обхватив головы руками, двое богатейших на Луне гномов думали о приближающемся экономическом крахе и переходе власти в руки преступников.
      -- Что же теперь будет? -- бормотал Скарабей, закрыв лицо руками.
      -- Перспективы довольно безрадостные, -- не пытался утешать его Крысс. -- Сначала они скупят средства массовой информации, затем источники сырья, а потом поставят всех на колени. В том числе и нас с вами.
      -- Но ведь надо что-то делать! -- паниковал Скарабей, готовый разрыдаться от отчаяния.
      Совсем недавно разбогатевший Пупс и видавший виды Джулио хотя и были еще далеки от истерики, но всеми клеточками своих организмов ощущали, как почва уходит у них из-под ног.
      -- Но неужели нет никакого выхода? -- заколотил Скарабей своими тяжелыми кулаками по столу.
      Откинувшись в кресле, Пупс смотрел на него безмолвно и мрачно.
      -- Есть выход, -- подал голос Крысс.
      Все обратились к нему, готовые уцепиться за любую соломинку в этом ужасном, затягивающем на темное дно водовороте.
      -- Да, да, выход есть, -- подтвердил Крысс. -- Но я должен предупредить, что мера может показаться вам чрезмерно жестокой, и я даже не решаюсь сейчас...
      -- Говорите! -- выдохнули разом Пупс, Скарабей и Джулио.
      Крысс обвел их своими маленькими умными глазками и произнес:
      -- Порошок.
      Пупс понял, Скарабей и Джулио переглянулись в недоумении.
      -- Порошок, -- повторил Крысс и отчеканил с расстановкой: -незамедлительное -- всеобщее -- беспощадное -- отравление -- гипнотическим порошком.
      С минуту все молчали.
      -- Но как же вы... как же мы... Как можно практически осуществить столь грандиозную акцию? -- пролепетал Скарабей, вытирая платком взмокшее лицо. -У нас в запасе лишь несколько часов.
      -- Первую дозу можно распылить с вертолетов и самолетов. Гномы ничего не поймут, а в первом же выпуске новостей мы дадим им четкую поведенческую установку.
      -- Но разве у нас есть такое огромное количество порошка? -- удивился Джулио.
      -- Есть.
      Теперь настало время господина Пупса сделать круглые глаза. Изобретатель порошка Кротик находился на его вилле под неусыпной охраной.
      -- Я надеюсь, вы простите меня, господин Пупс, -- обратился Крысс к своему хозяину. -- Я не поставил вас в известность только потому, что приберег этот план на самый крайний случай. Являясь гномом чрезвычайно... м-м... милосердным, вы ни за что бы не дали своего согласия на подготовку подобного мероприятия. Порошок синтезировался и накапливался по моему личному указанию. Теперь у нас его достаточно много, для того чтобы спасти мир от ужасной катастрофы, от всеобщего безумия, от гибели...
      Произнеся этот заранее подготовленный монолог, Крысс склонил голову.
      -- Хорошо, -- произнес Пупс, разрешив мучительные для себя колебания. -- Все правильно, другого выхода у нас нет. Техника готова к вылету?
      -- Самолеты и вертолеты ждут вашей команды во всех крупнейших городах. Порошок доставлен специальными курьерами два дня назад в Давилон, Хрумстик, Гопстоун, Грабенберг, Брехенвиль, Паноптикум, Сан-Комарик, Лос-Свинтос, Лос-Кабанос, Лос-Паганос, Фантомас и на полуостров Клушка. Вылет и тотальное опыление может состояться в любую минуту.
      -- Я вижу, вы все хорошо продумали, -- заметил Пупс не очень уверенно; размах предстоящей акции пугал его. -- Каково же время действия препарата?
      -- Приблизительно десять-двенадцать часов.
      -- А потом?
      -- Полагаю, что в ближайшее время мы должны решить эту проблему.
      -- Да, да. -- Лицо у Пупса сделалось бледным, глаза лихорадочно блестели. Он торопливо прикурил сигару и запыхтел, распространяя вокруг себя густые клубы дыма. -- Все правильно. Но необходимо срочно созвать большой пленум, судьба экономики в руках хозяев крупных предприятий, необходимо срочно собраться и поставить их в известность. Кстати, как можно обезопасить себя от действия распыленного в воздухе порошка?
      -- Очень легко: обыкновенный противогаз или разработанная Кротиком принятая внутрь таблетка. -- Крысс положил на стол круглую жестяную коробку из-под леденцов. -- Действует в течение суток, стопроцентная гарантия, и никаких побочных эффектов.
      Пупс, Скарабей и Джулио немедленно взяли по зеленому шарику и проглотили. Крысс для убедительности тоже сунул шарик в рот, разгрыз и проглотил, запив крюшоном из бокала. Скарабей подозрительно на него посмотрел и спросил:
      -- Таблетку нужно было разгрызть?
      -- Не имеет значения... Смотрите, смотрите! По телевизору передают что-то важное!
      В ресторанном зале происходило оживление: посетители столпились у стойки бара, за которой работал телевизор. Джулио отдернул драпирующую стену занавеску, и за нею зажегся большой телеэкран. Зазвучал торжественный голос дикторши, сидевшей на фоне заставки с изображением готовой к запуску ракеты на поверхности Луны:
      "...таким образом, уже никто и ничто не сможет помешать космонавтам выполнить их восхитительную миссию -- совершить коммерческий полет на Большую Землю. Полет, который сделает богачами миллионы гномов -- владельцев акций общества "Космические поставки". Полет, который подарит нашим гражданам дешевую и эффективную энергию невесомости! И я снова повторяю имена космонавтов, которые нам передали всего минуту назад. Это: командир корабля и начальник наземной экспедиции Росомаха; борт-инженер Квантик..."
      Дикторша продолжала читать список, в котором среди прочих прозвучало и имя Ослика, а лица у четверых собравшихся в люкс-кабинете заговорщиков все больше вытягивались. Такого хитрого и предусмотрительного хода со стороны противника они не ожидали.
      -- Больше никаких разговоров, надо действовать! -- воскликнул Пупс, затоптав вывалившуюся изо рта сигару. -- Господин Крысс, я болван, но я очень благодарен судьбе за то, что она свела меня с таким умным гномом, как вы.
      Крысс поклонился.
      -- Делайте от моего имени все, что считаете нужным. Мы с господином Скарабеем сейчас же экстренно созываем большой пленум. Сбор через час в конференц-зале моего центрального офиса.
      Через час в высотном офисе господина Пупса, имевшем подземный гараж и вертолетную площадку на крыше, начали собираться члены большого пленума. Пока еще только те, которые оказались неподалеку от Давилона. Каждый из них получил сообщение с пометкой "срочно, совершенно секретно".
      Согласно уставу пленума, такая депеша должна была настигнуть его участника, где бы он в данную минуту ни находился: в пути, в теплой постели, в море, в лесу или даже на операционном столе.
      Текст составленного Крыссом сообщения начинался словами: "Если Вы дорожите своим состоянием..." -- и заканчивался жестоким предупреждением о том, что "в ближайшие часы может произойти ужасная катастрофа, которая лишит Вас не только денег, но и поставит под угрозу Вашу жизнь". В особой приписке настоятельно предлагалось иметь с собой противогаз и, в случае непредвиденной задержки где бы то ни было, воспользоваться им не позднее шести часов утра.
      Все тридцать депеш, по количеству членов пленума, были зашифрованы, и, на взгляд непосвященного, в них были цифры биржевых сводок. Но те, кому эти депеши предназначались, легко их расшифровали, и сообщения о грозящей опасности произвели на них сильное впечатление. Самолеты и вертолеты поднимались в воздух и сквозь пелену дождя, вспыхивая отблесками грозовых разрядов, летели в ночи со всех концов подлунного мира.
      Прибывавшие ходили по огромному офису Пупса и пытались что-нибудь выяснить у других, однако никто ровным счетом ничего не понимал.
      После обрушившегося на подлунный мир экономического краха состав большого пленума обновился почти наполовину. Наряду с привычными физиономиями фабрикантов старой формации теперь здесь во множестве пестрели крикливые цилиндры "новых". Эти гномы вели себя, как и везде, шумно и вызывающе. Им казалось, что, обругав и унизив буфетчика, прислугу или даже своих коллег по пленуму, они тем самым возвышаются над другими и приобретают некий авторитет.
      К четырем часам утра прибыли последние участники. По звону председательского колокольчика расселись вокруг большого круглого стола и приготовились к худшему. Пометка в разосланных сообщениях о необходимости иметь при себе противогазы наводила на мысль об угрозе войны с инопланетянами.
      Глава третья
      Как Мигу и Кролла приняли за змею, а потом за зайцев, которые сожрали змею и были готовы приняться за лошадей
      -- ...Лошади совсем отощали, -- говорил кто-то поблизости, слышалось лошадиное фырканье и постукивание копыт по деревянному помосту. -Интересно, почему они не сожрали сено? Может, они заболели?
      -- Если заболели, надо составить акт, -- сказал второй. -- Теперь мы отвечаем за скотину, с нас и спросят.
      -- Ты еще не вздумай назвать их скотиной на ипподроме. Если хозяин услышит, получишь хлыстом по морде так, что потом лошади будут шарахаться.
      -- Ладно, не пугай, а то сам получишь.
      -- Ах ты, малек! Работаешь берз году неделю, а уже задираешь старшего конюха?
      -- Плевать я на тебя хотел. А если пожалуешься хозяину, я тебе такое устрою...
      -- Чего-чего? А ну говори, что ты мне такое устроишь?
      -- А вот тогда и узнаешь.
      -- Нет, ты мне сейчас покажи...
      Конюхи начали наскакивать друг на друга, как петухи, и дело, наверное, закончилось бы дракой, если бы в углу вагона не зашевелился насыпанный там для лошадей ворох сена. Драчуны замерли и посмотрели на него с испугом.
      -- Это еще что там шевелится? -- зашептал первый конюх.
      -- Наверное, змея, -- шепотом предположил второй и взял на изготовку лопату.
      -- Да, это может быть, -- согласился первый. -- Теперь понятно, почему лошади не стали есть сено. Давай-ка ее на вилы...
      Первый, он же старший, конюх осторожно приблизился к куче и замахнулся вилами, прицеливаясь в самую ее середину. Неожиданно из-под сена послышались испуганные голоса, и на свет выскочили двое гномов, одетых в грязные комбинезоны Скупердфильдовской фабрики.
      -- Эй! Не надо вилами! -- завопили они наперебой. -- Мы здесь ничего не трогали, мы -- зайцы!..
      -- Стало быть, зайцы сожрали змею, -- сказал первый конюх.
      -- И превратились в гномов, -- подхватил второй.
      -- Еще неизвестно, чем все могло закончиться для лошадей, -- покачал головой первый.
      -- Что вы говорите! -- еще больше заволновались "зайцы". -- Если полагается штраф, мы заплатим!
      -- А кто заплатит неустойку за нарушение режима питания элитных беговых лошадей? -- грозно спросил старший конюх.
      -- Каждая кляча тянет на два миллиона фертингов, -- приврал второй и вдруг изо всех сил огрел Кролла по спине лопатой. Тот тяжело охнул.
      Конюхи с самого начала были не в духе и только искали случай, чтобы выместить на ком-нибудь свое поганое настроение. Перетрусившие безбилетники были сейчас для них настоящим подарком.
      Старший легонько ткнул Мигу вилами в живот, и тот испуганно завопил: "Ой-ой-ой!!!" После этого "зайцы" один за другим перемахнули через вагонные перила и угодили в кучу угля. Не давая опомниться, конюхи с двух сторон начали дубасить их лопатой и колоть вилами. Бедняги вопили и кувыркались в угле до изнеможения, пока мучители не удовлетворили полностью свои кровожадные потребности.
      Мига и Кролл вылезли из кучи и, пошатываясь, заковыляли куда глаза глядят.
      В южном курортном городке Сан-Комарике, где они теперь оказались, в это время года было довольно пустынно. Редкие прохожие с интересом поглядывали на двух черных с ног до головы гномов, которые с трудом ковыляли по улице, поддерживая друг друга и всхлипывая. На их черных физиономиях слезы промыли белые дорожки от глаз до подбородка, и они стали похожи на печальных клоунов.
      Разгуливать долго в таком виде им не пришлось, потому что первая же патрульная машина отвезла их в полицейский участок.
      Дежурный взялся за составление протокола, но задержанные впали в слезливую истерику, и допросить их не представлялось ни малейшей возможности. Тогда их отвели в одну из пустующих камер, чтобы они там посидели.
      Как только за тяжелой дверью прогремели засовы, Мига сразу перестал плакать и хорошенько встряхнул Кролла за пухленькие плечи: