-- Давай, давай, проваливай, пока не вызвал полицию! -- покрикивал он, взяв на изготовку метлу. -- Посторонних пускать не велено!
      Буравчик зашипел было и принялся делать дворнику выразительные знаки, но было поздно: охранники подбежали к нарушителю границы с двух сторон и крепко схватили его за руки.
      -- Вы не имеете права! -- закричал Буравчик и попытался вырваться, предпочитая в данном случае иметь дело с полицией. -- Пустите! Я требую, чтобы сюда немедленно...
      Но тут ему заломили руки за спину с такой силой, что вместо слов у него вырвался крик боли. Он понял, что сам попал в такую историю, хуже которой не случалось даже в его самых отчаянных телевизионных сюжетах.
      ЧАСТЬ ВТОРАЯ
      Глава первая
      О том, как в течение нескольких секунд
      замечательное настроение троих гномов может перемениться
      на полностью противоположное
      Этим же утром во всех городах подлунного мира открылись пункты продажи акций общества "Космические поставки", началась их бойкая распродажа. Ударная волна рекламы, подогретая сенсационным пожаром в типографии, сделала свое дело: акции раскупались с невиданной быстротой. Кое-где за ними выстраивались длинные очереди, цены росли, но до полного удовлетворения спроса было еще далеко. К полудню стоимость одной акции возросла с одного фертинга до десяти, а к вечеру специалисты предсказывали рост курса до пятидесяти фертингов за акцию. Богачи скупали их на давилонской бирже целыми пакетами, рассчитывая уже завтра продать втридорога.
      Жмурик, Тефтель и Ханаконда были вне себя от радости. Когда на их мобильные телефоны начали поступать первые сводки о продажах, они завтракали в отдельном кабинете одного из дорогих ресторанов в центре Давилона. В очередной раз все трое чокнулись за успех предприятия, и раздобревший Ханаконда решил сказать что-нибудь теплое по телефону Сигме и Мемеге.
      -- Аллоу, -- манерно протянул он, распластавшись в кресле и весело подмигивая своим компаньонам. -- Господин Сигма? Как ваше ничего? Как вы спали? Не появилось ли у вас ощущения... как бы это сказать... некоторого превосходства, некоторого ощущения достатка, растущего благосостояния?.. Не в полном, не в полном объеме, конечно. Но ведь мы обещали, вам тоже кое-что перепадет на науку... Купите себе это... как его... астролябию. Совершенно новенькую. Или даже... Что? Ха-ха-ха! Как-как? Ха-ха-ха! Ой, не могу!.. Не ожидал, господин профессор, что вы умеете так замечательно хохмить. Что? Ну хватит, уже не так смешно. Как вы говорите? Продали час назад? Ну хватит... Слушай, ты... А ну дай трубку второму. Мемега? Что мне говорил сейчас этот идиот? Как соответствует... Что у вас там происходит?! Как?!! Почему?!! На каком основа...
      Ханаконда побледнел и с треском рванул воротник рубахи. Ему не хватало воздуха.
      -- Они продали наше дело Пупсу, -- с трудом выговорил он, задыхаясь от волнения. -- Только что, этим утром, за один фертинг.
      Заглянувший в кабинет минутой спустя метрдотель был вынужден вызвать всем троим карету "скорой помощи".
      Глава вторая
      Ошибка Миги и Кролла стоит пять тысяч фертингов, которые
      честно заработал господин Фокс
      В то время как бывшие владельцы предприятия переживали столь внезапно и непостижимо обрушившуюся на них катастрофу, Пупс и Скарабей в присутствии своих секретарей выслушивали доклад Миги и Кролла об их посещении Научного городка. Все шестеро находились в рабочем кабинете господина Пупса, при этом рассказчикам не было предложено сесть.
      Помня выучку управляющего делами, Кролл излагал коротко и по-деловому. Имевший довольно темное прошлое, Мига то и дело вворачивал свои собственные пояснения типа: "Попались, как глупые пескари на крючок" или "Длинноухие ослы прохлопали ушами миллионное дельце!"
      Кролл рассказал, как их сначала не пускали охранники, "но это препятствие нам удалось довольно быстро устранить".
      -- Получили по репе и прилегли отдохнуть, -- пояснил Мига.
      -- А что, разве в Научном городке имеется своя охрана? -- удивился Скарабей.
      -- Думаю, что эта охрана была приставлена непосредственно к господам ученым, -- высказал предположение Кролл.
      -- И вы не попытались выяснить, кем она приставлена?
      -- Вы не ставили нам такой задачи, -- смутился Кролл. -- Подобное "выяснение", как вы понимаете, могло осложнить и даже поставить под удар выполнение главного задания.
      -- Нас бы самих запросто укокошили, -- пояснил Мига.
      -- Крысс, -- обратился Пупс к своему секретарю, -- свяжитесь, пожалуйста, с этим сыщиком...
      -- Фоксом, -- подсказал Крысс.
      -- Да, да. И попросите его немедленно прояснить это дело.
      -- Сию же минуту свяжусь с ним по телефону. -- Крысс поднялся и быстро вышел из кабинета.
      -- Итак, вы явились к профессору Сигме и академику Мемеге, -- напомнил Пупс рассказчикам.
      -- Да, -- продолжил Кролл, -- но приняли они нас довольно прохладно. Было похоже, что их уже хорошенько проинструктировали в отношении визитов...
      -- Ослиные морды у них так и вытянулись, -- сказал Мига.
      -- При этом у меня создалось впечатление, -- Кролл покосился на Мигу и опустил глаза, -- что господин Мигель и раньше имел контакты с академиком Мемегой.
      Наступила нехорошая тишина. Все повернулись к Миге и стали в упор на него смотреть. От такого поворота событий бедняга потерял дар речи.
      -- Что?! -- крикнул он наконец срывающимся от волнения голосом. -- Да вы что!.. Вы что подумали?!
      Все продолжали молча смотреть на него.
      -- Что вы его слушаете!.. Это... провокатор!
      И Мига с разворота ударил Кролла в солнечное сплетение. Тот согнулся и застонал.
      -- Сейчас я все объясню, -- сказал Мига, немного успокоившись. -- Дело в том, что когда-то мы с господином Джулио показывали ученым ослам космического пришельца. С него еще началась "Беспроигрышная лотарея"! Вы сами могли все это видеть по телевидению. Господин Джулио, да подтвердите же вы!
      Все посмотрели на Джулио, и тот нехотя кивком подтвердил сказанное его бывшим приятелем.
      -- Хорошо, хорошо, -- отмахнулся Пупс. -- Кажется, я и сам припоминаю. Теперь это уже не имеет ни малейшего значения. Вернемся к нашим... ученым.
      Исполнив неприятную обязанность доносителя, Кролл продолжил рассказ:
      -- Ну а дальше все пошло гладко: господин Мигель ловко подсыпал порошок, Сигма и Мемега выпили чаю и стали со всем соглашаться. Мы быстренько оформили документы по всем правилам и удалились.
      -- Все-таки следовало напоследок взять их за жабры, -- проворчал Скарабей. -- Кто платит? Кто приказывает? Вопрос -- ответ, все дела.
      Кролл виновато ударил себя ладошкой по лбу. Мига, опустив глаза, хмыкнул носом.
      -- Больше там никого не было? -- поинтересовался Скарабей.
      -- Только секретарша и дворник.
      -- Хорошо, -- подвел итог Пупс. -- Вашей работой, как бы там ни было, я доволен.
      Кролл сдержанно улыбнулся, Мига расплылся до ушей.
      -- Однако в ближайшие дни вам не следует появляться в городе.
      Улыбка у обоих сменилась выражением испуга. В глазах у них мелькнул силуэт будки на скотном дворе.
      -- Нет, нет, -- заулыбался Пупс, догадавшись об их опасениях. -Никаких заточений больше не будет. Вы сами можете выбрать себе апартаменты в моем доме. Кстати, господин Кротик до сих пор у меня в гостях и, как мне кажется, он весьма доволен своим положением. Бассейн, бильярд, теннисный корт -- все в вашем распоряжении. Прошу только об одном: во время прогулок по парку держитесь подальше от ограды и не забредите по случайности на скотный двор, там довольно грязно...
      Пупс улыбнулся, подмигнул и поднялся с места, давая этим понять, что разговор окончен. На звонок явилась приветливая дамочка-горничная, которая проводила Мигу и Кролла в гостевую часть дома.
      Не успели Мига и Кролл выйти из кабинета и понять, что они приняты на хорошо оплачиваемую работу, как в дверях появился Крысс. Лицо его, как всегда, было непроницаемо, он молча дожидался вопросов.
      -- Итак? -- сказал Пупс. -- Фокс взялся за это дело?
      -- Взялся, хозяин, конечно взялся.
      -- Гонорар? Сроки?
      -- Видите ли, хозяин, -- начал пояснять ситуацию Крысс, -- господин Фокс еще вчера заинтересовался делом о "Космических поставках"... Короче говоря, за пять тысяч фертингов он готов назвать имена прямо сейчас.
      -- Что? Как вы сказали? Назвать сейчас?
      -- Именно так. Выписывайте чеки, господа.
      Зная Крысса как чрезвычайно умного и делового гнома, Пупс и Скарабей выписали по чеку на две с половиной тысячи фертингов и протянули Крыссу. Тот молча взял чеки, улыбнулся и вышел за дверь. Через минуту он вернулся, одновременно засигналил факс и из него поползла распечатка. Это были изображения физиономий, а также подробные досье на Жмурика, Тефтеля и Ханаконду -- набирающих силу главарей преступного мира и теневых владельцев акционерного общества "Космические поставки".
      Глава третья
      Крысс напоминает своему хозяину о его обязанностях
      по отношению к акционерам.
      Резиновое лицо клоуна кажется господину Джулио очень знакомым
      В течение всего дня новые владельцы "Космических поставок" следили за сводками продаж своих акций, подсчитывали барыши и потирали руки. Вечером они направились в "Веселый клоун", чтобы отметить там удачно обстряпанное дельце.
      После нескольких смен на столе, когда лицо у Пупса стало особенно розовым, гладким и блестящим, а глазки, устремленные на сцену, удовлетворенно затуманились, Крысс наклонился к его уху и прошептал:
      -- Что вы теперь собираетесь делать, хозяин?
      Как раз в эту минуту на сцене начался гвоздь программы -- аттракцион "Резиновое лицо". Номер заключался в том, что специально нанятый гном просовывал голову через дырку в фанерном щите и все желающие посетители ресторана бросали в лицо этого гнома всевозможные объедки, фрукты и овощи. Весело размалеванный щит с дырой устанавливался на самом краю сцены, чтобы до него было легко добросить, и всем были видны уморительные кривляния "резинового клоуна". Этот гном как мог уворачивался, растягивая и сжимая лицо, кричал, острил и всячески веселил публику.
      Это был любимый номер господина Пупса. Он тут же стал хлопать в ладоши и громко, заливисто смеяться. Время от времени он совал в руки кому-нибудь из прислуги яблоко, огурец или кусок пирога и требовал: "Иди, иди скорее! Брось это за меня!.." Пупс утирал слезы и подносил к глазам театральный бинокль, а доверенное лицо отправлялось вниз и запускало снаряд в "резиновое лицо". Если попадание случалось удачным, Пупс прямо-таки визжал от восторга и раздавал щедрые чаевые.
      Выждав, когда Пупс отсмеется и немного успокоится, Крысс повторил:
      -- Что вы теперь собираетесь делать, хозяин?
      -- Что?..
      -- Что будет с "Космическими поставками"?
      -- Ах, вы об этом! Послушайте, Крысс, вы что, не могли выбрать другое время?
      Тут кто-то снова удачно запустил в лицо клоуна половинкой арбуза, и тот пронзительно заверещал:
      -- Убили! Убили! Последняя просьба умирающего: умоляю, перечислите весь мой сегодняшний заработок фирме "Космические поставки"! Пусть они быстрее везут сюда гигантские арбузы и ананасы! Клянусь вам, нет большего наслаждения в жизни, чем дать кому-нибудь по морде гигантским ананасом!!
      Шутка вызвала бурную одобрительную реакцию в зале, а Пупс вдруг сообразил, что именно хотел сказать ему Крысс, и сделался серьезным.
      -- Вы полагаете, что мы зашли слишком далеко? -- насторожился он.
      -- Утром всем будет известно, что "Космические поставки" принадлежат вам и господину Скарабею. Уже сегодня почти все акции распроданы, следовательно, от вас потребуют этих самых космических поставок, то есть постройки многоступенчатой ракеты на поверхности Луны и полета на Большую Землю за магнитным железняком.
      -- Что за ерунда! -- испугался Пупс. -- Мы ведь собирались уничтожить эти дурацкие поставки, а не возить сюда железняк!
      -- Но тогда вам следовало еще утром объявить акционерное общество несостоятельным, изъять акции из продажи и уничтожить. Вместо этого вы изволили подсчитывать барыши.
      -- Кто же мог знать, что их начнут раскупать так стремительно? -- Пупс растерянно развел руками. -- От этих цифр у любого голова пойдет кругом. Кто мог знать, что их расхватают за несколько часов? Предполагалось, что это дело по крайней мере года или месяца...
      Крысс молчал, и от этого Пупс начинал волноваться все сильнее. Только теперь он понял, какую глупость совершил, распродав акции.
      -- Да, конечно... глупо получилось... Но что, что же теперь делать? -испуганно бормоча, обратился он к Крыссу.
      -- Теперь придется пойти по более сложному пути, -- бесстрастно ответил Крысс.
      -- Как-как? Говорите, говорите.
      -- Нужно вернуть права и все вырученные деньги прежним владельцам.
      -- Вернуть?! Десятки миллионов фертингов?!
      -- Дело складывается таким образом, что можно потерять все, -- зловещим голосом проговорил Крысс.
      Пупс напряженно потер лоб ладошкой:
      -- Хорошо, допустим, мы вернем им деньги и права. Что дальше?
      -- Если они не смоются с деньгами, а рассчитывать на это не приходится по многим причинам, так вот, если они не смоются, мы их попросту разорим. Объединенных вашего и господина Скарабея капиталов хватит на то, чтобы разорить сотню таких предприятий. У нас хватит для этого и связей, и финансовых возможностей. А если у них не будет денег, то не будет и никакой ракеты, а стало быть, и никаких космических поставок.
      Пупс смотрел на Крысса с восхищением.
      -- Крысс, вы очень умный гном. Когда Скарабей рекомендовал мне вас на должность управляющего, я даже не предполагал в вас столь выдающихся деловых способностей. Теперь же я все более склоняюсь к мысли о том, чтобы когда-нибудь наделить вас полномочиями равноправного компаньона...
      Не в силах сдержать улыбку, Крысс склонил голову.
      В течение этого важного разговора Скарабей, перевесившись через барьер ложи, прямо-таки рыдал от смеха. Номер с резиновым клоуном он видел впервые. Конечно, он ничего не мог слышать из разговора и все еще находился в приятном осознании свалившихся с неба сказочных барышей. Время от времени он посылал своего секретаря Джулио в зал что-нибудь бросить в физиономию клоуна, а после броска заходился в новой истерике. Вокруг "резинового лица" в его глазах водили хороводы радужные банковские упаковки тысячных купюр...
      Джулио нехотя таскался вниз и бросал в клоуна объедки, не очень-то стараясь попадать в цель. Эти поручения были для него обидны и унизительны, однако проявить как-либо свое недовольство он не решался, а только ворчал себе под нос: "Господин Пупс не пошлет Крысса бросаться в клоуна... Надо будет как-нибудь напомнить Скарабею об их совместных похождениях во времена смуты, пусть не очень-то задирает нос..."
      Но вот его мозг стала все больше занимать одна мысль. Джулио начал все дольше задерживаться перед сценой, внимательно вглядываясь в перепачканное "резиновое лицо" клоуна, и прислушиваться к его голосу. И это лицо, и этот голос казались ему до боли знакомыми.
      Когда аттракцион закончился, Джулио попросил у Скарабея разрешения и отправился за кулисы.
      Глава четвертая
      Репортер Буравчик как ценный свидетель.
      По мнению Ханаконды, суд признает сделку недействительной
      Покинем на время "Веселый клоун" и вспомним, что утром дня мы оставили репортера Буравчика в довольно затруднительном и даже опасном для него положении. Бросить на произвол судьбы такого отважного и честного человечка было бы с нашей стороны последним делом.
      Итак, двое охранников жестоко заломили ему руки, на запястьях защелкнулись наручники. Один из громил взял несчастного за галстук и, как собачонку, потянул вверх по лестнице. Другой громила двигался сзади, время от времени припечатыва Буравчика тяжелым башмаком в заднюю часть. Рядом семенил дворник и трусливо тыкал арестованного метлой в коленки.
      Проведя через пустой гардероб, Буравчика затолкали в умывальник и пристегнули одной рукой к трубе батареи отопления. Потом охранники несколько раз ударили его по лицу и направились к машине, чтобы по телефону доложить боссам о случившемся.
      Дворник же, увидев, как беззащитного гнома избивают в кровь, перепугался и счел за благо больше ни во что не вмешиваться. Он тихонечко убрался куда подальше в парк и принялся там сгребать листья в кучи.
      Когда охранники дозвонились своим хозяевам, трубку снял только что пришедший в себя и окруженный врачами "скорой" Ханаконда.
      -- Это Росомаха, хозяин, -- послышался унылый голос старшего охранника. -- Там, в типографии, все хорошо, хозяин. Все акции на месте, целехоньки, я сам лично проследил, чтобы их отправили...
      -- Где ты? -- устало выдавил из себя Ханаконда.
      -- В Научном городке, хозяин.
      -- Что там?
      -- К сожалению, не могу вам сказать, что здесь все в порядке: на нас тут напали какие-то сумасшедшие и мы на некоторое время потеряли контроль над объектом...
      -- Кто?
      -- В том-то и штука, хозяин, что на нас напали неожиданно, сзади. Мы даже не знаем, хозяин, кто бы это мог быть. Но мы тут изловили одного типа, который все видел, репортера... Знаете, он еще ведет эту дурацкую передачу на телевидении... как ее...
      -- Где академики?
      -- Да у себя, наверное, где им быть-то... Вижу их секретаршу.
      -- Дайте ей трубку.
      Послышался взволнованный голос дамочки-секретарши:
      -- Алло! Алло! Это "скорая"?
      -- Что случилось? -- сказал Ханаконда, не уточняя.
      -- Приезжайте скорее! Профессор Сигма и академик Мемега... -- голос у дамочки сорвался на всхлипывания.
      -- Что с академиками?
      -- С ними очень плохо! Температура, пульс... Почти совсем не могут говорить...
      -- Хорошо, -- сказал Ханаконда. -- Оставайтесь возле них до приезда врачей.
      Дамочка убежала, взволнованно причитая и прижимая к глазам платочек. Трубку снова взял Росомаха.
      -- Вызовите врачей и ждите нас, -- приказал ему Ханаконда и дал отбой.
      Выключив трубку, Ханаконда мрачно обвел глазами своих компаньонов и пояснил ситуацию:
      -- Ученых траванули какой-то химией и велели подписать бумаги. Если репортер и врачи это подтвердят, суд признает сделку недействительной. Едем туда.
      Глава пятая
      О надежности креплений металлических труб
      и безусловной пользе машин "скорой помощи", если они
      оказываются в нужное время и в нужном месте
      Очнувшись, Буравчик поднял голову и огляделся. Он сидел на полу умывальной комнаты, под раковинами, пристегнутый наручниками к трубе парового отопления. Нос и скула болели, на распухших губах чувствовался вкус крови.
      Закованная рука совершенно затекла и онемела. Было тихо и слышно, как кое-где у него над головой капает вода в раковины. На часах была половина первого дня.
      Послышались шаги, мимо Буравчика в туалет протопал один из охранников. Он даже не повернулся в сторону пленника, будто его не существовало, хотя скорее всего незаметно покосился на него за стеклами темных очков. Послышался шум воды, дверца кабины хлопнула, и охранник вышел.
      Буравчик подумал, что сейчас эти гориллы дожидаются своих хозяев -- тех самых, которые приезжали вчера к Сигме и Мемеге на своих сверхдлинных автомобилях. Наверное, его начнут допрашивать, и тогда уж точно на нем живого места не останется...
      Сумка с записями -- его последний козырь в этой жестокой игре. И расставаться с этой картой было бы вовсе безрассудно. Теперь его мог спасти только побег.
      Буравчик кое-как поднялся на ноги и осмотрелся. Труба, к которой он был пристегнут, в нескольких шагах от него спускалась с потолка и, свернув под прямым углом, тянулась под раковинами. Этот участок, как показалось Буравчику, имел существенную слабость: если крепления в стене не очень надежны, можно попытаться расшатать трубу, а затем воспользоваться ее прямым углом как рычагом.
      Подтягивая за собой онемевшую руку с браслетом наручников, он подобрался к выбранному участку и стал не спеша расшатывать трубу. Несколько креплений поддались, с потолка в углу посыпался мел. Еще рывок, и все крепления вылетели.
      Теперь в его руках имелся рычаг достаточной длины. Буравчик достал из кармана платок, разорвал его пополам и подложил под руки; его ладони были уже порядком обожжены о горячую трубу.
      На улице послышался вой сирены "скорой помощи". Двое охранников и секретарша протопали вниз по лестнице. Не теряя больше ни секунды, Буравчик уперся ногами в стену и что было сил потянул на себя трубу. Раздался металлический скрежет, из батареи с шипением вырвался пар, с потолка посыпались куски штукатурки... Еще несколько решительных движений -- и мощная струя пара ударила в стену. Ожогов он уже не чувствовал; сорвав кольцо со злополучной трубы, он выскочил из умывальной и захлопнул за собой дверь.
      По ступенькам уже поднимались; Буравчик перескочил через деревянный барьер гардероба и пригнулся. Мимо него торопливо прошагали врачи, что-то взволнованно объяснявшая им секретарша и два молчаливых охранника. Топот ног и разносившиеся гулким эхом голоса заглушили свист пара в умывальной, и, как только процессия скрылась в глубине коридоров, Буравчик выскочил из-за барьера и стремглав помчался вниз по лестнице.
      Перед входом стояли два автомобиля: принадлежавший охранникам и "скорая". Шины у первого проткнули побывавшие здесь утром Мигель и Кролл, из-под второго торчали ноги водителя. Не долго раздумывая, Буравчик влез в кабину "скорой" и засигналил в клаксон. Как только шофер выскочил из-под колес, машина рванула с места и, оглушительно стреляя выхлопной трубой, умчалась по шоссе в направлении города.
      На звуки пальбы выскочили охранники. Увидев на месте "скорой" перепачканного и обалдевшего шофера, они развернулись и через три ступеньки помчались обратно. Шарить наугад в умывальной, обжигаясь клубами густого пара, было пустым делом.
      Глава шестая
      Буравчик мчится вперед,
      Росомаха рыдает и клянется
      Выжимая предельную скорость, Буравчик гнал машину вперед с риском потерять управление и разбиться. Его левый глаз распух, косил и слезился, правая рука вся горела от ожогов. Навстречу со свистом промчались два сверхдлинных автомобиля, и он догадался, что это те самые вчерашние "боссы" едут в Научный городок разбираться. Но если в их машинах вряд ли можно было кого-нибудь разглядеть через тонированное стекло, то они-то успели увидеть избитого гнома за рулем "скорой".
      -- Стой! -- приказал шоферу Ханаконда и вызвал по телефону старшего охранника.
      -- Босс! Я хотел вам звонить! -- закричал Росомаха из умывальной, срываясь на рыдания. -- Это кошмар, босс! Тут сплошной пар, я уже весь обварился! Вы слышите меня, босс? Он свистит! Я ничего не вижу!.. Босс! Он сбежал!.. Накажите меня!.. Я его найду!.. Я его загрызу!.. Я его...
      Ханаконда дал отбой и связался с охранниками затормозившей впереди машины.
      -- Это Хорек, босс. Есть какие-нибудь проблемы?
      -- Видели "скорую"?
      -- Так точно, босс.
      -- Возьмите сидящего за рулем гнома и отвезите к нам в офис. Начинайте допрашивать, осторожно, чтобы я тоже мог с ним поговорить.
      -- Вас понял, босс!
      -- Выполняйте.
      Машина охраны с визгом развернулась и пулей рванула по направлению к городу.
      Глава седьмая
      Избежав смертельной опасности, Буравчик снова
      ввязывается в рискованную игру
      Тем временем автомобиль "скорой" начал беспрерывно стрелять выхлопной трубой и терять скорость. Буравчик свернул с шоссе на одну из неприметных проселочных дорог, и машина, еще несколько раз конвульсивно дернувшись и чихнув, остановилась.
      С помощью имевшихся под рукой инструментов он избавился от наручников, вылез наружу и сел на подножку.
      В лесу было тихо, пахло грибами и прелыми листьями, от едва заметной в воздухе мороси с деревьев капала вода, и каждая капля глухо ударяла по крыше автомобиля.
      По шоссе промчался сверхдлинный автомобиль с охранниками, посланный за ним в погоню. Буравчик обхватил голову руками и сосредоточился.
      "Итак, -- начал рассуждать он про себя, -- допустим, что я сегодня как-нибудь доберусь до телестудии и попаду в прямой эфир раньше, чем меня поймают и прикончат эти бандиты. Я расскажу обо всем, что видел и слышал. Но кто мне поверит? Сумка с видеокамерой и магнитофонными записями осталась там, на карнизе... С голословными заявлениями, без доказательств, редактор вообще не выпустит меня в эфир и будет прав..."
      -- Да! -- он решительно поднялся на ноги. -- Необходимо вернуться и во что бы то ни стало забрать сумку с карниза. Пока это не сделал кто-нибудь другой.
      Буравчик приблизился к обочине и огляделся. Со стороны города по шоссе двигались несколько автомобилей "скорая помощи". Очевидно, те, у которых он угнал автомобиль, вызвали себе подмогу. Помедлив мгновение, Буравчик лег, выполз на асфальт и стал махать рукой приближавшимся машинам.
      Избитого и обожженного гнома взяли без разговоров и оказали ему первую помощь: смазали и перебинтовали ожоги, обработали ссадины. Врачи узнали известного репортера и принялись расспрашивать о сенсации, которая привела его в это пустынное место. Особенно не задумываясь, Буравчик соврал, что его выбросили из собственной машины и избили попутчики, которых он по доброте взял на дороге. Поскольку такие происшествия за городом были не в диковину, ему легко поверили. Кстати, он сообщил врачам, что там же неподалеку он видел брошенную кем-то "скорую", облегчив таким образом мучившие его по этому поводу угрызения совести.
      Вылезая из машины неподалеку от въезда на территорию Научного городка, Буравчик попросил врачей не говорить никому, что его здесь видели. Врачи охотно согласились и даже пообещали подбросить его обратно до города, потому что хорошо знали отважного репортера по его телевизионным передачам и газете "Правдивые расследования".
      Глава восьмая
      Как Росомаха выпустил в репортера Буравчика всю обойму,
      но не попал ни разу
      Территорию Научного городка окружал тянущийся прямо по лесу высокий деревянный забор. Буравчик долго брел по мокрым листьям вдоль забора, пока не услышал с той стороны возню и не почувствовал запах дыма. Заглянув в щелку, он увидел дворника, который сгребал листья в кучи и пытался их жечь. Кучи из-за сырости едва дымили, дворник ворчливо разговаривал о чем-то сам с собой.
      -- Эй! -- окликнул его Буравчик.
      Дворник схватился за лопату.
      -- Что!.. Кто!.. -- дернулся он испуганно по сторонам.
      -- Хотите десять фертингов? -- сказал Буравчик как можно миролюбивей и просунул в щелку десятифертинговую бумажку.
      Дворник тотчас увидел, подкрался к забору и осторожно ее вытянул. Рассмотрев на свет, аккуратно сложил и спрятал куда-то далеко в недра своих ватных штанов.
      -- Хотите еще десять?
      Дворник настороженно осмотрелся:
      -- Чего... надо?
      -- Я репортер Буравчик, вы меня знаете?
      -- Нет... не знаю.
      -- Я здесь был сегодня, ведь вы меня видели.
      -- Ну, может, и видел. А может, и нет. Мне господа ученые платят за то, чтобы посторонних здесь не было. Ну и чтобы порядок...
      -- Зачем же вы тех троих пустили? -- не удержался Буравчик от язвительного вопроса, который мог испортить всю его хрупкую дипломатию.
      -- А тех мне сами господа ученые велели слушаться, -- ничуть не смутился дворник. -- Те господ ученых охраняют от бандитов и репортеров.
      -- Охраняют?! Они же сами и есть бандиты!.. Ты вот что, голубчик... Я тут свою сумку оставил. Мне бы только ее забрать, а потом будто меня и не было. Понимаешь?..
      Из щелки стала медленно просовываться пятидесятифертинговая бумажка. К тому моменту, когда она высунулась наполовину, в мучительных колебаниях дворника произошел решительный и окончательный перелом.
      Не прошло и пяти минут, как Буравчик уже карабкался по садовой лестнице на знакомый карниз, а дворник топтался внизу, пугливо озираясь по сторонам. Сумка оказалась на месте. Перебросив ремень через голову, Буравчик не удержался от любопытства и заглянул в окно совещательной комнаты.
      Мотавших из стороны в сторону головами в мучительном забытьи Сигму и Мемегу санитары выносили из комнаты на носилках; Жмурик, Тефтель и Ханаконда смотрели на них, повернувшись спинами к окну. Здесь же, в комнате, толклись несколько охранников. Посторонившись, чтобы пропустить санитаров с носилками, к своим боссам повернулся Росомаха и что-то произнес. У него было красное и распухшее от пара лицо. Неожиданно при ярком свете лампы он увидел за оконным стеклом Буравчика, и глаза их встретились.
      -- Вот он!!! -- взревел Росомаха, выхватил огромный револьвер и принялся палить в окно над головами своих боссов, которые немедленно попадали на пол, решив, что это конец.
      Грохот, дым, звон стекла -- все это обрушилось на Буравчика в одно мгновение. Он потерял равновесие, взмахнул руками и полетел вниз.
      Ему повезло так, как везет один раз в жизни: ухнув в бездну, он свалился спиной на кучу сухих листьев. Прокатившись кубарем, он вскочил на ноги и, петляя, бросился в сторону деревьев. Росомаха продолжал палить в него до тех пор, пока не кончилась вся обойма.
      Начинало смеркаться, и беглец легко затерялся в пестроте осеннего леса. Домчавшись до забора, он повернул к главному входу и там стал дожидаться выезда автомобилей "скорой". Врачи посадили его к себе в машину и даже поменяли повязки, только удивляясь, как это быстро он успел их изорвать и перепачкать.
      Догадываясь, что недавняя стрельба каким-то образом связана с появлением здесь отчаянного репортера, врачи все же из деликатности не лезли с вопросами. А от них Буравчик узнал, что находившиеся в третьей машине Сигма и Мемега только что уснули и о характере их недомогания можно будет говорить не раньше завтрашнего дня, после того как будут результаты анализов.
      -- Почему-то мне кажется, -- многозначительно намекнул Буравчик, -- что им стало плохо после утреннего чая. После утреннего чая, понимаете, доктор?..
      По прибытии в город Буравчик поспешил в свою телевизионную студию и принялся монтировать сенсационный репортаж обо всем, что ему удалось узнать за истекшие сутки. Мы же вернемся в ресторан "Веселый клоун", где в это время за кулисами происходила неожиданная встреча старых знакомых.