Крысс быстро протянул ему руку:
      -- Ну, давайте же! Что за ерунда пришла вам в голову?..
      Пупс схватился за руку и, цепляясь ногами за неровности, вскарабкался на стену. Они сели рядом и отдышались.
      -- В саквояже мое добро, -- напомнил Пупс. -- Оно стоит больше ваших четырех тысяч.
      -- Хорошо, хорошо. Не хватало нам еще ссориться из-за пустяков. Прыгайте первым.
      -- Нет, вы прыгайте.
      -- Хорошо.
      По ту сторону стены загремел саквояж, затем почти бесшумно спрыгнул Крысс. Пупс прыгнул за ним следом, и земля ощутимо вздрогнула. Крысс сдавленно вскрикнул, -- очевидно, он не успел посторониться. Послышались удаляющиеся шаги и затихающая брань.
      С безграничной властью Верховного Правителя было покончено.
      Глава двадцать шестая
      Телезрители звонят в студию,
      потому что этого шоу нет в программе. Фокс предлагает сдаться.
      Дикий гном против железного робота
      Ханаконда закончил чтение манифеста и вперил свои колючие глаза в объектив телекамеры.
      -- Запомните этот взгляд, -- прошипел он зловеще. -- Теперь вы все будете меня бояться. Бояться и ненавидеть. Ненавидеть, но бояться. Мне не нужно вашей любви, мне нужно ваше послушание. Послушание и страх -- именно это необходимо для поддержания нового порядка, который, -- Ханаконда торжественно повысил голос, -- я объявляю с этой минуты!
      Он поднялся с места и тут только заметил, что Губошлеп делает ему какие-то отчаянные знаки из-за стекла режиссерской кабины. Он приложил к уху радиосуфлер и услышал:
      -- Шеф, тут творится что-то непонятное! Зрители звонят наперебой и спрашивают, почему этого нет в программе. Кажется, они принимают вас за клоуна из шоу вечерних страшилок!
      -- Что... Что ты сказал?.. -- Ханаконда задрожал от ярости, на его губах выступила пена. -- Они приняли меня за клоуна?..
      -- Погодите, шеф, еще кое-что! На связь вышел Фокс, Тайный министр, он хочет с вами поговорить!
      В радиосуфлер ворвался голос Фокса:
      -- Ханаконда, слушайте меня внимательно: только что мы взяли двух типов, которые запалили автостоянку. Это ваши дружки -- Тефтель и Жмурик. Сейчас мы отправим их к вам, а дальше думайте сами. Они вам все объяснят, потому что нам вы все равно не поверите. Предупреждаю сразу: если не начнете выходить по одному с поднятыми лапами, забросаем слезоточивыми шашками и начнем штурм. Все поняли?
      -- Тьфу на тебя, -- прохрипел Ханаконда. -- Моя уже взяла, Пупсу хана. А этих двоих можешь оставить себе...
      Но в это время в коридоре уже слышались голоса Тефтеля и Жмурика: "Не стреляйте, не стреляйте!"; Хорек, который держал на прицеле дверцу лифта, пропустил их на этаж.
      -- Шеф! Шеф! -- закричали те наперебой. -- Все кончено! Порошок больше не действует, они все очухались! Надо сдаваться, шеф, пока еще не поздно! Фокс обещал, что, если мы выйдем с поднятыми руками, он устроит нам вполне приличные условия -- там, на болоте. Чистые продукты, баня, смена белья...
      -- На болоте?! -- взвизгнул Ханаконда и схватил Жмурика за горло.
      Это было тем более несправедливо, что про болото сказал не Жмурик, а Тефтель. В запале Ханаконда душил все сильнее и сильнее, и, если бы ему не разомкнули руки, работы у полиции бы поубавилось.
      -- Пошли, уходим, -- скомандовал шеф. -- Фараоны так и не поняли, что у нас есть вертолет.
      -- Но, шеф... -- пролепетал Тефтель.
      -- Что такое?
      -- Они знают, что у нас есть вертолет.
      -- Откуда они могут это знать, болван?
      -- Я им сказал. Я же не думал...
      Ничего не сказав, Ханаконда размахнулся и нанес Тефтелю сокрушительный удар в челюсть. Но толстокожий здоровяк лишь покачнулся и потер ушибленное место, зато сам Ханаконда схватился за кулак и зашипел.
      Из шахты лифта послышался голос Фокса, говорившего через рупор:
      -- Даю вам одну минуту! Только одну минуту! Спускайтесь вниз с поднятыми руками! Это последнее предупреждение, через минуту мы начинаем!
      -- Все наверх, -- скомандовал Ханаконда. -- Росомаха первым.
      Росомаха послушно поскакал первым, за ним следом побежали пятеро вооруженных бандитов. Выход на вертолетную площадку был свободен. Ханаконда открыл щиток и повернул рубильник.
      Вспыхнули огни, и в ярком свете все увидели возвышающуюся на пути к вертолету огромную фигуру лысого гнома в темных очках и черном блестящем плаще, свободно свисающем до самого пола. Он был безоружен, руки его были сложены на груди, ноги уверенно расставлены.
      -- Огонь, -- сказал Ханаконда.
      Бандиты вскинули автоматы и разом затарахтели. Пули загудели и зазвенели по арматуре. Одна из пуль, расплющившись, рикошетом ударила Росомахе в истерзанную задницу. Несчастное существо взревело, как пароходная сирена.
      -- Взять его! Фас! -- крикнул шеф.
      Обезумевший от боли зверь-полугном бросился на "Дружка" и вцепился зубами в его резиновое лицо.
      -- За мной, -- махнул рукой шеф, и бандиты следом за ним быстро запрыгнули в вертолет.
      Робот отшвырнул от себя рычащего звереныша, но в то же мгновение вертолет оторвался от площадки. Сильно оттолкнувшись обеими ногами, "Дружок" прыгнул и уцепился за посадочную лыжу. Машина тяжело осела, но винт прибавил обороты и вытянул ее на подъем. В момент снижения Росомаха с визгом прыгнул и тоже уцепился, но не за лыжу вертолета, а за плащ робота, изрешеченный пулями. Словно кошка цепляясь когтями за дырки, он взлетел по плащу наверх и юркнул внутрь вертолета. Машина взмыла высоко в темное небо, башня и высыпавшие на взлетную площадку полицейские скрылись из виду.
      Глава двадцать седьмая
      Ханаконда снова становится опасен.
      "Дружок" выходит из игры. "Космические поставки"
      в последний раз работают на бандитов
      Зарево давилонских огней осталось позади, внизу со всех сторон темнел лес.
      -- Куда лететь, шеф? -- спросил Хорек, сидевший за штурвалом.
      Ханаконда развернул на коленях карту и, склонившись над нею, напряженно думал. Он уже никуда не смотрел, а только сосредоточенно думал. Думал так, что на лбу у него вздулись и ходили ходуном синие прожилки.
      -- На юго-запад, -- наконец произнес он тихо. -- В Научный городок.
      -- А потом куда рванем?
      -- Потом на Большую Землю.
      -- Что?! -- от неожиданности Хорек завалил вертолет на бок.
      -- Осторожно, болван. Здесь, на Луне, нам не спрятаться, слишком тесно. На Большой Земле нас никто не знает, начнем все сначала. Тамошних гномов ничего не стоит облапошить, они даже не знают, что такое деньги. Мы быстро наведем там свой порядок.
      -- Вам виднее, шеф. А что делать с этим? -- Он кивнул вниз, туда, где висел "Дружок".
      -- Это всего-навсего машина, а машину легко обмануть. На каких частотах ведет свои переговоры полиция?..
      "Дружок" бездействовал в эти минуты потому, что дожидался ответа от Фокса, которому временно переподчинила его Огонек. В последний раз он доложил о том, что висит на лыже вертолета и летит неизвестно куда. Фокс совещался и медлил с ответом. Наконец робот услышал в своем приемном устройстве голос:
      -- Эй, робот, ты меня слышишь?
      -- Слышу вас хорошо, господин Фокс, -- откликнулся "Дружок". -- Вы приняли решение?
      -- Принял, принял; слушай сюда.
      -- А что у вас с голосом, господин Фокс? Вы простудились?
      -- Да, да, точно, чтоб тебя... Выпил холодного, оттого и сел голос. Ты вот что, робот: прыгай сейчас вниз и быстро возвращайся. Твои дружки с Земли в опасности, понял?
      -- В опасности, -- повторил робот. -- Выполняю немедленно. Спешу на помощь.
      Он разжал пальцы и рухнул вниз.
      Пролетев с треском через густую сосну и переломав половину сучьев, он взгромоздился на спящий муравейник, но сразу поднялся и зашагал обратно, в сторону города. Всю дорогу он беспрестанно повторял себе на одной фальшивой ноте: "Дружки в опасности. Быстро возвращайся. В опасности..."
      Вертолет приземлился в центре Научного городка, у колоннады главного здания. Бандиты спрыгнули на землю и с автоматами наперевес взбежали по ступенькам.
      В это время Сигма, Мемега, обер-атаман Пшигль и доцент Квантик сидели за совещательным столом и обсуждали внезапно разразившиеся в телевизионном эфире судьбоносные события. Просуществовавший меньше месяца, Союз вольномыслия, хотя и не успел сделать ничего существенного, все-таки сплотил и объединил многих гномов перед лицом опасности. Как это ни странно, к этому времени в Союз вступили почти все министры, члены большого пленума промышленников и высшие полицейские чины. Списки тайного общества было решено опубликовать в газетах, чтобы все знали своих героев, а также и тех, кто, несмотря ни на что, сотрудничал с узурпатором. Предателей насчитывалось совсем немного, и правление Союза (здесь были все, за исключением Ослика) в эту минуту обсуждало, стоит ли вообще предавать гласности их имена.
      Внезапно дверь распахнулась и в кабинет шумно ввалилась ощетинившаяся стволами пестрая компания.
      Сигма и Мемега сразу узнали хозяев "Космических поставок" и нескольких мелькавших здесь в то время охранников. Росомаху пока не было видно за их спинами.
      -- Руки кверху! -- что было мочи завопил Губошлеп. -- Всех положу!!
      -- Здравствуйте, господа ученые, -- поздоровался Ханаконда, присаживаясь к совещательному столу. -- Господин Квантик, господин Пшигль, вы тоже здесь? Но как же вы уцелели? До меня дошли слухи, что Пупс взорвал нашу ракету. Впрочем, это хорошо, что вы уцелели: найдите и раздавите его, как поганую жабу, теперь он наш общий враг.
      Тут послышалось нарастающее злобное рычание, из-за спин бандитов выскочил Росомаха, запрыгнул на стол и схватил Квантика за волосы. При виде знаменитого обезьяноподобного гнома все повскакивали с мест.
      -- Успокойтесь, господа, -- сказал Ханаконда. -- Этот несчастный -- наш товарищ. Мне кажется, он только хочет что-то спросить у господина Квантика.
      -- Где, -- выдавил из себя страшное рычание звереныш, -- Ослик!
      Перекосившись от боли, с запрокинутой головой, Квантик сказал:
      -- Его здесь нет.
      -- Где -- он!
      -- Не знаю.
      -- Где -- он!!
      Росомаха приставил большой палец ноги к глазу Квантика, приготовившись надавить.
      Но тут счел необходимым вмешаться обер-атаман Пшигль: он снял с пояса электрическую дубинку, перегнулся через стол и ткнул ее концом в многострадальную часть тела Росомахи. Послышался треск, сверкнула молния электрического разряда, запахло паленым. В следующее мгновение раздался такой крик, от которого у всех присутствовавших разом заложило перепонки.
      Перекувыркнувшись несколько раз в воздухе, несчастное полуживотное разнесло вдребезги оконное стекло и вылетело наружу.
      Приблизившись к окну, бандиты увидели, что Росомаха, целый и невредимый, с воем катается по мокрым листьям, схватившись за больное место.
      -- Послушайте, никакого Ослика здесь нет! -- воскликнул Мемега. -- И прошу вас, оградите нас от этого ужасного дикого существа!
      -- Плевать на него, -- сказал Ханаконда. -- Идемте, где тут у вас реактивное снаряжение? И вы двое тоже, -- он кивнул Пшиглю и Квантику. -- Вы тоже полетите с нами. Будете показывать дорогу.
      -- Куда? -- не понял Квантик.
      -- Туда. -- Ханаконда указал пальцем вверх. -- На внешнюю оболочку. Туда, где вторая ракета землян. Хотим наведаться к ним в гости. Несмотря на то что они забыли нас пригласить...
      Квантик дернулся, но в ту же секунду заклацали затворы автоматов, и четыре ствола уперлись в затылки четверых сидевших за столом гномов. Выбора не было.
      Глава двадцать восьмая
      Ночной полет. Обер-атаман Пшигль действует
      как профессионал; доцент Квантик ведет себя как дилетант,
      потому что его обучали совсем другому
      Не прошло и часа, как восемь фигур, облаченных в космические скафандры с реактивными ранцами, взмыли в черное ночное небо.
      Лететь приходилось по касательной, потому что ледяной туннель в это время суток находился где-то над Большим Материковым проливом и продолжал смещаться в сторону полуострова Клушка. Догоняя время, стремительно уносящиеся огоньки-кометы скрылись за восточным горизонтом.
      Вот впереди снова забрезжил вечер, стало светлее, внизу заблестела вода пролива. Вот стало совсем светло: они догнали вчерашний день, еще только катившийся к вечеру на западе полуострова Клушка.
      -- Вверх, за мной, -- скомандовал Квантик, и вереница комет-гномов круто рванулась вверх, прорезав слой облачности, словно рыхлый снег.
      В сиянии светящегося газа, обволакивающего изнутри скалистую небесную твердь, стали видны обращенные книзу своими вершинами покрытые инеем каменные горы, ущелья и долины, сверкающие и искрящиеся в свете дня.
      Зачарованные представившимся зрелищем, бандиты нарушили строй, беспорядочно разлетелись, и обер-атаман Пшигль сразу воспользовался этим. Оказавшись позади, вне поля их зрения, осторожно маневрируя, он подлетел к ближайшей фигуре и повернул краник подачи топлива. Двигатель зафыркал, давая первые сбои. Пшигль залетел со спины к другому бандиту и проделал с его реактивным ранцем ту же самую операцию.
      -- Эй! -- закричал первый в переговорное устройство. -- У меня мотор сломался! Я падаю!..
      -- Ай! -- закричал второй. -- Держите, держите меня скорее!!
      В это время доблестный полицейский уже подлетал к третьему бандиту. Но тут третий, оказавшийся Ханакондой, повернулся к нему лицом.
      -- Пшигль! -- прохрипел он в ярости. -- Это Пшигль, стреляйте в него!
      И он первый дал очередь из автомата, но, по счастью, его закрутило, и все пули пролетели мимо. Не долго думая Пшигль отстегнул ранец и полетел вниз, следом за Хорьком и Губошлепом, которые продолжали вопить, обезумев от страха.
      -- Тише, вы! -- прикрикнул на них обер-атаман. -- Сейчас раскроются парашюты, ничего с вами не будет.
      Воспользовавшись замешательством, Квантик тоже сделал движение, чтобы скинуть с себя ранец, но Ханаконда, зорко за ним следивший, сразу нацелил на него ствол автомата:
      -- Даже не пытайтесь, господин Квантик. С такого расстояния я не промахнусь.
      Над головами Хорька и Губошлепа хлопнули парашюты, и они сразу перестали вопить. Потягивая то одну, то другую лямку, Пшигль старался держаться от них поблизости. Автоматы эти двое в панике побросали, и теперь опытный полицейский намеревался взять их голыми руками.
      Так оно и вышло. Едва коснувшись земли и не дав бандитам опомниться, Пшигль вылез из своего скафандра, снял с пояса наручники и щелкнул замками на их запястьях. Наручников была только одна пара, поэтому Хорьку достался браслет на левую, а Губошлепу на правую руку. Поднявшись, они сделали попытку побежать, но вышло так, что побежали они в разные стороны, тут же упали и завыли от боли.
      Пшигль свинтил с их голов гермошлемы и скомандовал:
      -- А теперь вперед, чуда морские. До ближайшего участка будете топать прямо в обмундировании. Придется, конечно, как следует попотеть, да уж ничего не поделаешь. Зато в каталажке обещаю вам холодный душ из шланга. Ну, живо!..
      Они находились поблизости от Фантомаса. Вдалеке, за мокрым картофельным полем, уже виднелись первые городские застройки. Двое гномов в пузатых скафандрах и один в полицейской форме поплелись напрямик, увязая по щиколотку в черноземе.
      Глава двадцать девятая
      Как легкомысленное времяпрепровождение Задиры и Липучки
      поставило под большой вопрос дальнейшую судьбу
      Жмурика, Тефтеля, Ханаконды и Росомахи
      Прошла неделя с тех пор, как спасательная экспедиция земных гномов совершила посадку на лунной поверхности. И прошло три дня с тех пор, как астроном Звездочкин и писатель Баян остались вдвоем в ракете наблюдателей. Наблюдать было нечего и, соответственно, передавать на Землю тоже было нечего. Но скучать им не приходилось: обе эти творческие натуры были целиком поглощены своей работой. Звездочкин, пользуясь идеальными условиями для астрономических наблюдений -- такими, как полное отсутствие облаков и вообще какой бы там ни было атмосферы, затрудняющей видимость, -- проводил все время у телескопа. Баян же продолжал неустанно испещрять страницу за страницей черновыми записями своего первого романа. И это было удивительно, потому что роман должен был создаваться прямо с натуры. То есть Баян намеревался описывать художественным словом ход экспедиции со всеми приключениями, опасностями и репликами героев. Однако Баян ничего подобного видеть и слышать не мог, потому что не выходил из ракеты и даже вообще редко поднимал голову от бумаги.
      Время от времени кто-нибудь из этих двоих вспоминал, что нужно поесть, тогда он звал другого, и они вместе уминали порядочное количество содержимого всевозможных пластиковых бутылочек, тюбиков и брикетов. Потом Звездочкин залезал в скафандр и отправлялся к расположенной в маленькой пещере радиостанции. Эта радиостанция, напомним, имела брошенную в расщелину проволочную антенну, поэтому оттуда можно было держать связь с находившимся в зоне риска экипажем сталкеров, сильно размножившимся за счет нескольких переметнувшихся наблюдателей. Но поскольку вплоть до последних событий все посторонние радиосигналы в эфире глушились местным правительством, связи между сталкерами и двумя оставшимися на поверхности наблюдателями не происходило. Тем не менее Звездочкин честно наведывался в пещеру после каждого приема пищи и выходил в эфир с позывными.
      В описываемое время эти двое как раз вспомнили об ужине и, расположившись в кают-компании, поглощали емкости с незатейливой космической пищей.
      -- Знаете, меня уже начинает беспокоить их отсутствие, -- сказал Звездочкин, обращаясь к своему ставшему чрезвычайно рассеянным приятелю. -Если в ближайшее время они не появятся или не выйдут на связь, надо будет принять какие-то решительные меры.
      -- Мне кажется, что волноваться еще рано, -- возразил Баян. -- Пускай пройдут хотя бы сутки, а уж там...
      -- Сутки? Сколько же они, по-вашему, отсутствуют?
      -- Ну, часа три или четыре...
      -- А трое суток не хотите?
      -- Трое суток?
      -- Конечно! С тех пор как они спустились, прошло уже более трех суток!
      -- Да что вы говорите! Вот что значит, позабыв обо всем, оседлать крылатого коня вдохновения!..
      -- Знаете что, дружище, -- Звездочкин похлопал писателя по плечу, -коню вдохновения тоже не мешало бы передохнуть; пора бы вам выйти из ракеты и прогуляться пешком. Разомнетесь, посмотрите по сторонам, в конце концов. Сейчас я иду, и вы тоже одевайтесь.
      -- Что ж, пожалуй, вы правы, -- согласился Баян. -- Я иду с вами.
      Два наблюдателя благополучно добрались до пещеры, Звездочкин подключился к радиостанции, настроился на нужную частоту и, к своему удивлению, не услышал в эфире противного гудения глушилок. Вместо этого в переговорные устройства ворвались отчаянные позывные:
      -- Ракета "СОВА" вызывает ракету "ЗиЛ"! Звездочкин, отзовись!..
      -- Да! -- крикнул Звездочкин. -- Я здесь! Я слушаю!
      -- Это мы! Задира! Липучка! -- наперебой закричали Задира и Липучка.
      -- Что у вас случилось?
      -- Не у нас, у вас! Возвращайтесь в ракету! Закройтесь, включите защиту, никого не пускайте! Они летят к вам, они уже рядом!
      -- Чего-чего? -- глупо сказал Звездочкин и выглянул из пещеры.
      Увиденное заставило его сказать "ой": к ракете торопливо приближались пятеро гномов в скафандрах лунного образца.
      -- Что! Что случилось?!
      -- Они... они, кажется, уже здесь.
      В наушниках стало тихо. Четверо из прибывших гномов поднялись по трапу, но пятый вдруг вырвался и побежал. По нему начали стрелять, и пули вокруг него взбивали маленькие фонтанчики пыли.
      -- Погодите... -- сказал Звездочкин. -- Кажется, один из них бежит к нам.
      -- Будьте осторожны, они вооружены!
      Звездочкин совершенно растерялся, но тут гном закричал:
      -- Это я, Квантик! В ракете кто-нибудь остался?
      -- Нет, -- ответил Звездочкин. -- В ракете никого нет.
      Они были хорошо знакомы, поэтому представляться не было нужды. Узнав, что в ракете никого нет, Квантик вздохнул с облегчением.
      -- А программа возвращения уже введена в компьютер?
      -- Кажется, еще нет. Задира, Липучка, что вы оставили в главном компьютере?
      Задира и Липучка молчали. Им было стыдно признаться, что в главном бортовом компьютере они оставили диск с игрой в космические догонялки. Так они в последние часы коротали время, чтобы унять волнение в ожидании сигнала от "Дружка".
      -- В компьютере диск, который не имеет отношения к полету, -- сказала наконец Липучка.
      В это мгновение из сопла в грунт ударили искры и пламя, включился прибор невесомости, и ракета стремительно взмыла ввысь. Набирая скорость, она пошла внезапными зигзагами, быстро удаляясь и превращаясь сначала в мечущийся из стороны в сторону факел, затем в выписывающую во тьме замысловатые узоры звездочку, а затем в едва заметную искорку, которая вскоре совсем растаяла в черной космической бездне.
      -- Куда же они полетели... -- растерянно проговорил Квантик.
      Потрясенные случившимся, остальные молчали.
      Глава тридцатая
      Лунатики празднуют День свободы и независимости.
      Улицы имени героев. Карлуша опять прощается с Осликом.
      Последняя пресс-конференция
      В последующие дни состоялись две большие пресс-конференции, транслировавшиеся по радио и всем телевизионным каналам. На первой из них представлявшие Союз вольномыслия г-да Квантик, Пшигль, Ослик, Сигма и Мемега, а также бывшие министры Фокс и Буравчик подводили итоги. Еще ночью соль на заводах Дракулы перестали "обогащать" порошком, а те запасы, которые скопились на складах, пустили в обратную переработку. Но поскольку запасы провизии у населения и в магазинах все еще были сдобрены порошком, в воду продолжали добавлять нейтрализующее вещество.
      Вся собственность, присвоенная узурпатором за время его правления, возвращалась прежним владельцам, а сеть его знаменитых магазинов пускалась с торгов. Приобрести их выразил желание господин Скарабей, активно сотрудничавший, как оказалось, с Союзом вольномыслия. А поскольку теперь он был самым богатым гномом на Луне, конкурентов в этом деле у него не предвиделось.
      В этот праздничный день никто не работал, царило всеобщее ликование, играли оркестры, а мороженое и лимонад раздавались на улицах бесплатно. Лунатикам все это настолько понравилось, что День свободы и независимости решили отмечать ежегодно, а кое-кто предлагал даже и ежемесячно.
      Когда стемнело, над Давилоном и другими крупными городами миллионами разноцветных огней вспыхнул салют.
      Особых почестей были удостоены Квантик, Пшигль и Ослик, которые первыми не подчинились узурпатору, послали сигнал бедствия землянам, а затем возглавили повстанческое движение. В некоторых городах их именами назвали улицы: улица героя Квантика (бывшая Болотная), улица героя обер-атамана Пшигля (бывшая Кривая) и переулок героя Ослика (бывший безымянный).
      Что касается последнего, то Ослик ничуть не обижался из-за того, что ему достался только безымянный переулок. Во-первых, он в глубине души переживал свою вину за взрыв ракеты по проекту "Космических поставок": все-таки он тогда поставил под угрозу жизнь и здоровье ни в чем не повинных членов экипажа. А во-вторых, он снова встретился со своим лучшим другом Карлушей и был абсолютно счастлив. Они рассказывали о себе и вспоминали прошлое, не разлучаясь ни на минуту до самого отлета. Во время расставания Ослик плакал, а Карлуша, стиснув зубы, рукавом вытирал глаза. Он дал себе слово никогда не плакать, но после старта подозрительно долго сидел запершись у себя в каюте.
      Как-то незаметно, стараясь не привлекать к себе внимание, во дворце появились Злючкин и Ярило. Они разгипнотизировались одновременно со всеми, выпив по команде Масленки воды из-под крана. На вопросы они отвечали довольно вяло и неохотно. Они только пояснили, что работали в одной из местных академий наук, поскольку хотели вникнуть в проблему изнутри и больше узнать о достижениях лунной науки и техники. От ответа на вопрос, что же они все-таки почерпнули из достижений лунной науки, Ярило и Злючкин уклонялись.
      До отлета состоялась пресс-конференция земных гномов. Им не пришлось спасать лунатиков, но они прилетели, готовые ко всему, и кто знает, как бы повернулись события, если бы развязка не наступила так быстро.
      Сначала выступил командир экспедиции землян. Студент признался, что он сам, к сожалению, стал жертвой обмана со стороны Верховного Правителя и его приспешников. Во время торжественного банкета экипаж был отравлен гипнотическим порошком, после чего не имел ни малешей возможности вмешаться в происходящее. Но это даже хорошо, сказал Студент, что лунатики сами справились со своей бедой без посторонней помощи.
      После этого корреспонденты различных средств информации начали задавать вопросы. Ниже приведены некоторые, наиболее типичные.
      К о р р е с п о н д е н т к а. Егоза, журнал "Деловая смекалка". Вопрос к командиру экспедиции. Господин Студент, скажите, пожалуйста, что вы подумали в тот момент, когда получили с Луны радиограмму о случившемся здесь государственном перевороте?
      С т у д е н т. К сожалению, полный текст радиограммы был нам неизвестен. Поломка антенны передатчика создавала препятствия для прохождения сигнала в эфире. Мы решили, что нужно лететь, а не раздумывать.
      К о р р е с п о н д е н т к а. Стало быть, вы летели на свой страх и риск, не имея понятия о том, что здесь происходит?
      С т у д е н т. Выходит, что так...
      Дружные аплодисменты зала, новые корреспонденты, новые вопросы.
      -- ...Господин Звездочкин, нам известно, что на момент угона ракеты "ЗиЛ" бандитами вы являлись командиром этого корабля, а следовательно, материально ответственным лицом. Будет ли по возвращении на Большую Землю с вас взыскана стоимость ракеты и не собираетесь ли вы в связи с этим просить у наших властей политического убежища?
      У Звездочкина довольно-таки напуганный вид, он разводит руками, вопрос остается без ответа.
      -- ...Вопрос к господам Карлуше и Пухляку: намерены ли вы в оставшееся до отлета время продолжать рекламную кампанию по продвижению на рынок конструкции "велосипед" и макарон Скупердфильда?
      Изобретатели пихают друг друга локтями, вопрос повисает и остается без ответа.
      (Отснятый второпях рекламный ролик Скупердфильдовских макарон "Не долго думай, покупатель..." заполонил в эти дни все каналы телевидения. Пудл был в ярости и грозил Скупердфильду судебным преследованием.)
      -- ...Господин Карлуша, как вы намерены распорядиться денежными средствами, непрерывно растущими на вашем банковском счету?
      -- Весь свой растущий счет я передаю в полное распоряжение моего друга Ослика. Он здесь, в зале.
      Прослезившийся Ослик поднимается и кланяется, раздаются аплодисменты, слышны крики "Браво!".
      -- Господин Пухляк, а вы? Вы тоже кому-нибудь передаете?
      -- Держи карман шире. Надо много чего прикупить, денежки пригодятся. Да и вообще... неизвестно, как судьба повернется. Всякого повидали...
      Жиденькие хлопки, только для приличия.
      В е д у щ и й. А вот звонок в студию от телезрителя. Фермер Орешек передает привет земным гномам и спрашивает, не желают ли они принять от него перед отлетом большой картофельный пирог, который он приготовит для них в дорогу.
      О г о н е к (приветливо машет рукой). Спасибо! Приходите провожать, вас обязательно пропустят! Привет!
      К а р л у ш а. Мы тоже передаем привет Орешку, однажды он нас здорово выручил. Если господа Пудл и Циклоп сейчас нас видят и слышат, пусть они пришлют ему за наш счет велосипед и мотоцикл.
      Всеобщие аплодисменты, хотя никто еще не знает, что такое "мотоцикл".
      -- ...Господин Баян, мы слышали, что все записи вашего нового романа остались в ракете и улетели в неизвестном направлении. Что вы теперь будете делать?
      -- Благодарю вас, не беспокойтесь; я уже начал восстанавливать записи по памяти. У меня, знаете ли, по счастью, совершенно феноменальная память: все страницы до последней перед глазами, как живые. Кстати, я даже рад, что могу внести в текст необходимые исправления и добавления, которые непременно бы упустил, не представься мне такой неожиданный случай.
      -- Я литературный агент, вышлите мне файл вашей книги!
      -- Непременно, непременно.
      Аплодисменты, по рукам идет визитная карточка расторопного агента.
      -- ...Вопрос к профессору Клюковке: как вам удалось обмануть всех и сбежать из надежно охраняемого дворца? Вам кто-нибудь помогал?
      Огонек рассказывает историю побега, следуют другие вопросы, и аплодисменты, аплодисменты, аплодисменты...
      Пресс-конференция затянулась до глубокой ночи, отвечать пришлось всем, даже "Дружку". Робот сбился на подробное изложение какой-то инструкции и его выключили.
      К величайшему удивлению и радости изобретателей, о велосипеде не было сказано ни одного слова. Разоблачения, которого они так боялись, не последовало. Лунатикам вообще не пришло в голову, что здесь могло быть какое-то надувательство. Велосипед был запатентован по всем правилам, он оправдал ожидания -- чего же еще?
      -- А ничего, здорово вышло, -- сказал Пухляк после того, как все закончилось. -- Мне, знаешь ли, понравилось быть изобретателем. Легкие деньги. Может, для них еще что-нибудь изобрести? Ну лыжи или санки, например... у них ведь на лыжах никто не катается?
      -- Так ведь у них снега не бывает, -- ответил Карлуша. -- У них здесь зимой дождик моросит. Нужны им твои лыжи -- как рыбе зонтик.
      -- Зонтик? -- повторил Пухляк.
      -- Зонтик, -- подтвердил Карлуша.
      -- А ты видел у кого-нибудь из них зонтик?
      -- Никогда.
      -- Зонтик!
      -- Зонтик...
      -- Зонтик!!!
      -- !!!
      Утром ракета "СОВА" с пятнадцатью членами экспедиции и одним роботом на борту прошла через ледяной туннель, стартовала в космическое пространство и благополучно вернулась на Землю. Так закончилось второе путешествие на Луну Карлуши и его друзей.
      ЭПИЛОГ
      Жизнь лунатиков скоро вошла в привычную колею. Портреты узурпатора, красовавшиеся до этого в каждом доме, были уничтожены, и скоро все позабыли, как выглядел их Верховный Правитель.