Невеста из провинции

Раздался звонок в дверь, и Лукас пошел открывать.

На пороге стояла Сара в белой трикотажной блузке и джинсовой юбке до колен. Ее фарфоровая кожа без макияжа выглядела великолепно. Казалось, запах роз окутал ее, пробуждая в его памяти воспоминания о субботнем вечере, когда они сидела в ее машине перед домом Брюстеров. Он ощущал запах роз всякий раз, когда Сара находилась рядом.

Лукас вдруг подумал, что во всей той неимоверной лжи, которую он нагородил последние несколько дней, самой большой была ложь самому себе. Все его размышления на тему, что Сара интересует его только из-за ее интригующего сходства с Эналайз, что он сам хозяин своим гормонам, — все это, может быть, и имело какое-то значение, но только до тех пор, пока он не увидел Сару, стоящую на крыльце. Он сразу понял, как много потерял, прожив два дня без нее.

Молчание затянулось.

— Проходи, — как будто очнувшись, произнес наконец он.

Девушка улыбнулась и вошла в дом.

— У твоего соседа прекрасные розы.

— Серьезно?

— А разве ты не чувствуешь их запах?

— Ax, это всего лишь запах роз! Слава Богу, ему не почудилось. Но почему он никогда раньше, до субботнего вечера, не замечал роз соседа?

Лукас закрыл дверь и повернулся к Саре.

— Хочешь, пойдем на задний дворик? Там тенек и прохладно. Но если хочешь, останемся дома и включим кондиционер. — Слава Богу, он не запнулся, как подросток, плохо знающий урок.

— Мне бы хотелось побыть на свежем воздухе, — ответила Сара. — У нас дома никогда не было кондиционера, и я к нему не привыкла.

Лукас обнял ее за талию и повел на террасу.

Дурак! Он мог бы пойти, не прикасаясь к ней. Он дотронулся до нее просто потому, что хотел этого.

Все определенно шло не в нужном русле. Куда, черт возьми, подевалась его верность Эналайз?

Слава Богу, Том должен приехать с минуты на минуту. Лукас показал Саре внутренний дворик, а затем вернулся домой, чтобы приготовить чай для них двоих. Достав лед из холодильника, он несколько минут не закрывал дверцу, чтобы немного охладиться. Раньше, когда у пациента было сотрясение мозга, врачи заворачивали его в холодную мокрую ткань, чтобы вывести из шокового состояния. Ему бы сейчас такая процедура не помешала.

Лукас снова напомнил себе, что помолвлен с Эналайз. Ему всегда нравилась эта девушка, к тому же он уважал ее родителей. Ему не хотелось никому из них причинять боль. Эналайз очень страдала, когда тот негодяй, с которым она спуталась в колледже, бросил ее. Тогда Лукас оказался рядом и смог успокоить и поддержать ее. Он не станет причинять ей новую боль.

Лукас открыл дверь во внутренний дворик и остановился. Сидя на стуле, Сара улыбалась ему. Он постарался взять себя в руки, но мысли уже не слушались. Этот холод, как и его рассудок, быстро исчезает на техасском солнце.

— Спасибо, — поблагодарила она, принимая чай. — Бифштексы прекрасно пахнут.

У него тоже от запаха бифштексов потекли слюнки.

Лукас опустился в кресло.

— Как у тебя дела? — Он приложил максимум усилий, чтобы голос прозвучал ровно и беспристрастно.

— Хорошо, — ответила девушка. В первый раз за этот вечер Саре показалось, что пропасть между ними стала немного меньше. — Я пыталась разузнать что-нибудь сама.

— А ты не боишься, что люди могут увидеть тебя и подумать, что Эналайз вернулась в город?

— О, не беспокойся! Я купила в Тайлере короткий темный парик, очки и строгий костюм. Так что в Бриар-Крикс меня никто не узнал. — В ее глазах зажглись веселые огоньки. — Это было очень забавно. Знаешь, когда я притворяюсь кем-нибудь, я могу сделать такое, на что прежняя Сара Мартин никогда бы не осмелилась.

— Понимаю. — Смелость Сары немного удивила Лукаса. — И где же ты была? Что выяснила? Что-нибудь интересное?

— В принципе оплаченная квитанция могла прийти откуда угодно. Мать могла купить это пальто в комиссионном магазине. Я разговаривала с несколькими служащими в банке, и никто из них не вспомнил Джун Мартин. Однако президент позволил мне просмотреть старые кадровые записи…

— Президент? Джордж Фремонт позволил тебе просмотреть записи банка?

Сара сидела прямо, с ее лица не сходило выражение гордости.

— Да, я представилась страховым агентом.

— Представилась кем? И он поверил тебе? — Глаза у Лукаса широко раскрылись от удивления.

— Я хорошо подготовилась. В Тайлере напечатала на компьютере несколько визиток.

Она достала из кошелька полдюжины карточек и протянула их Лукасу.

— «Мери Мюллер. Агент.» Достойная жизнь «„, — прочитал он. — „Сенди Маршал, агент, Федеральное бюро расследований“. «Габриэла Каспер, Детективное агентство“. Сара, не может быть, чтобы ты все это сделала!

— Почему?

— А если бы тебя поймали?

— Но ведь это не настоящие компании. Я их все придумала.

— Я знаю, но тем не менее… — Он провел дрожащими пальцами по волосам. Это его вина. Он воспользовался наивной, неопытной девушкой и научил ее притворяться, научил обману.

Что, черт возьми, происходит с его размеренной, спокойной жизнью? Куда подевался его здравый смысл? Ему надо держать под контролем чувства и не допустить, чтобы они привели его в бездну. Но чем дольше он смотрел в зеленые глаза Сары, тем труднее ему было убедить себя в этом.

Раздался звонок в дверь.

Том.

Слава Богу!

Глава 8

Лукас поспешил открыть дверь.

Сара отпила глоток холодного чая, чтобы смочить пересохшее горло. Реакция Лукаса немного охладила ее пыл. Почему она решила, что ее действия вызовут у него интерес, что он будет гордиться ею? Какое ему дело до столь незначительного известия?

Лукас вошел вместе с высоким светловолосым мужчиной. Сара встала.

— Сара Мартин. Том Джекинс, — представил их друг другу Лукас. — О, проклятье! Бифштексы на плите! — И побежал к грилю.

Том улыбнулся Саре и протянул ей руку.

— Рад познакомиться с тобой, Сара. Она протянула ему руку в ответ. Том пожал ее, покачал головой и тихо рассмеялся.

— Невероятно! Лукас, ты уверен, что Эналайз не разыгрывает нас? Это на нее похоже.

Лукас подошел сзади, неся тарелку с жареными бифштексами.

— Она не Эналайз, — спокойно сказал он, поверь мне.

Их взгляды встретились, и Саре показалось, что у него в глазах мелькнуло сожаление.

— Надеюсь, все любят поджаренную корочку? — спросил Лукас и повел их в гостиную, где на полированном овальном столе стояли три тарелки.

За ужином Том задавал Саре вопросы о матери. Он заверил ее, что они смогут многое выяснить с помощью страхового полиса Джун Мартин. Когда Сара рассказала ему о своем способе получения информации, Том в отличие от Лукаса весело рассмеялся.

— Очень умно, — похвалил он. Сара вспыхнула.

— Никто в банке не слышал о Джун Мартин, но, просматривая старые записи, я наткнулась на имя Альберта Мартина. Это же имя записано в моем свидетельстве о рождении в графе «отец».

Сара едва сдерживала волнение — надежды могли оказаться беспочвенными.

— Сара, да это же просто великолепно, воскликнул Лукас. — Почему ты мне ничего не сказала?

— Ты не дал мне возможности. — Она чуть было не упрекнула его в том, что он слишком беспокоился за законность ее действий.

— Ты знаешь, где живет Альберт Мартин?

— Я записала адрес. Но он там больше не живет, я заходила туда сегодня утром. Сейчас там живет молодая семья.

Сара вспомнила, как стояла перед домом, боясь постучать. Откроет ли ей дверь рыжеволосый мужчина? Узнает ли он ее, когда она снимет парик? А вдруг он воскликнет, что очень рад, и заключит ее в свои объятия?

Наконец она постучала. На пороге появилась молодая женщина с маленьким ребенком на руках. Мальчик, только начинающий ходить, держался сзади за ее юбку.

— Они не покупали дом у Альберта Мартина, — Сара заставила себя говорить спокойным и ровным голосом. — Возможно, этот дом уже несколько раз менял владельцев. Ведь Альберт Мартин ушел на пенсию почти двадцать лет назад.

— Перед тем как банк был продан и Фремонт назначен директором, — вставил Лукас.

— Именно поэтому мистер Фремонт не смог мне ничего рассказать. Имени Альберта Мартина нет в телефонной книге Бриар-Крика. Может быть, сейчас он живет во Флориде, Фризоне или на другом конце света. — Сара опустила глаза. — Может быть, Альберт Мартин уже мертв. У меня есть его страховой номер. Можно попробовать поискать с его помощью.

Том поднял светлые брови и покосился на Лукаса.

— Молодец, — похвалил он Сару. Лукас откинулся на спинку кресла.

— Действительно, — улыбнулся он. Сара опять покраснела.

— Еще я была в библиотеке, смотрела старые газеты, но и там ничего не нашла, никакого упоминания о Джун Мартин или об Альберте Мартине. Может быть, это не настоящая фамилия моей матери?

— Мы скоро выясним это, — заверил ее Том. — Со страховым номером я смогу тебе даже сказать, какое детское питание ты получала в детстве.

Девушка рассмеялась — замечание Тома несколько разрядило обстановку.

— За какой промежуток времени ты смотрела газеты? — спросил Лукас.

— За май, июнь и июль 1972 года. Месяцем раньше и месяц спустя после моего рождения.

Лукас подсел ближе, не сводя с нее глаз. Он забыл о своем бифштексе и обо всем остальном.

— Когда у тебя день рождения?

— Двадцать пятого июня.

— 1972 года?

— Да. А когда у Эналайз? Сердце у Сары бешено стучало.

— Почти на два месяца позже, двадцать первого августа 1972 года.

— Рак и Лев, — вдруг проговорил Том. — Неудивительно, что вы с Эналайз так непохожи по характеру. Рак — знак воды, а Лев — непредсказуемый знак огня.

— Возможно, Джун Мартин снова солгала. — Лукас не сводил с Сары взгляда. — Один и тот же год, и даты очень близкие.

— Возможно, — согласился Том. — Если удочерение Сары было незаконным, она боялась, что власти заберут ребенка, и изменила дату. Так что не исключено, что день рождения Сары совпадает с днем рождения Эналайз.

— Это означает, что Эналайз и я — близнецы, — добавила Сара, — и мы с Лукасом скоро станем родственниками.

Она опустила взгляд, чтобы он не увидел разочарования на ее лице. Том негромко присвистнул.

— Интересная теория. Это может означать, что Эналайз тоже удочерили.

— Она не слишком похожа на Ральфа или Клер, — заметил Лукас.

— Это точно.

— Но зато Сара так сильно похожа на Эналайз, что даже Клер не смогла различить их. К тому же у Сары была кукла по имени Эналайз, а у Эналайз кукла Сара. И они обе обожают жуков.

— Что?

Сара рассмеялась, увидев смущенное выражение на лице у Тома.

— Он имеет в виду энтомологию.

— А, понимаю.

С Томом было приятно и легко. Казалось, он принимает ее такой, какая она есть.

— А еще у Сары и Эналайз одинаковые родинки на левом бедре, — прошептал Лукас. Глаза у Тома широко раскрылись от удивления.

— Он обманывает, — заверила его Сара. Горячая краска смущения подступила к ее лицу при непристойном замечании Лукаса.

— Действительно, — признался тот с усмешкой. — Но они носят туфли одного размера и обожают шоколад. Кстати, самое время приступить к десерту. Поручаю тебе развлекать нашу прекрасную гостью. Надеюсь, вы поладите.

Лукас собрал тарелки и вышел из комнаты.

— Вы с Лукасом совершенно не похожи друг на друга. — Сара повернулась к Тому. — Он такой серьезный. А где вы встретились?

— В Остинском колледже. Все девчонки увивались за Лукасом, а я волочился за всеми девчонками. Я и представить себе не мог, что кто-то, уехав из Бриар-Крика, захочет вернуться туда.

— А почему же ты здесь?

— У отца здесь юридическая контора. У Лукаса, конечно, были свои причины для возвращения. Тогда он искал повода к ссоре и вел себя довольно вызывающе.

— Какого повода?

— У Лукаса была нелегкая жизнь. — Том повертел в руках пустой стакан. — Ему пришлось серьезно потрудиться, чтобы достичь того, что он сейчас имеет. Но самая большая его проблема — это он сам.

— Что ты хочешь сказать?

— Мне трудно судить об этом, но кажется, что люди не настроены против него так сильно, как он думает. — Том пожал плечами. — Хотя, возможно, он прав. Не знаю.

— А что за прошлое скрывает Лукас? Почему его родители не приедут на свадьбу? И почему их не любят в Бриар-Крикс?

— Лукас тебе сам расскажет. — Том облокотился на спинку стула и усмехнулся. — Ты наверняка сможешь выведать это. Ты прекрасно справляешься с ролью частного детектива.

— Шутишь? Я даже не могу узнать ничего о своем собственном прошлом. Лицо Тома стало серьезным.

— Держу пари, он тебе расскажет. Лукас мой лучший друг. Я не знаю, что между вами происходит…

— Ничего, — резко оборвала его Сара. — Ничего между нами не происходит.

— Меня это не касается, — спокойно ответил Том, — просто будь поосторожней, а то вы оба действительно поверите, что ты Эналайз. Он помолчал. — Вообще, я ни разу не видел, чтобы Лукас так смотрел на Эналайз, как он смотрит на тебя. Так, словно…

— А вот и я! — Лукас вошел в комнату, неся поднос с аппетитным шоколадным десертом.

Жаль, ведь она не успела спросить, что имел в виду Том, когда сказал про особенный взгляд Лукаса.

После ужина они устроились на террасе, попивая чай со льдом и болтая о всяких пустяках. Сначала разговор зашел о новом теннисном клубе, который строили в городе, о ежегодном пикнике в честь Дня независимости. Все это касалось только Лукаса и Тома. Сара снова почувствовала себя чужой и одинокой, ведь она находилась за пределами мира, о котором зашла речь. Однако вскоре они сменили тему, заговорив о национальной экономике, новых бестселлерах и современной музыке. Сара с удивлением поняла, что она легко и непринужденно вошла в их беседу и чувствует себя так, словно знает этих мужчин всю свою жизнь, словно принадлежит к тому же миру, что и они.

Наконец Том встал, потянулся и зевнул.

— Пожалуй, мне пора. У меня был сегодня трудный день. — Он улыбнулся Cape. — Ради такой прелестной девушки, как ты, я обещаю сделать все, что смогу. — Он протянул ей руку, и Сара встала.

— Спасибо, — поблагодарила она.

— Ценю твою помощь, дружище. — Лукас похлопал Тома по плечу. — Я сейчас вернусь, крикнул он Саре через плечо и пошел проводить друга.

Сара снова уселась на краешек стула придется подождать. Магия ночи была нарушена, и она снова почувствовала себя неуверенно. Следует ли ей уйти, когда вернется Лукас, или ей надо предложить свою помощь с посудой? Она знала, что так было принято в некоторых семьях. Но распространяется ли это правило на богатых? А точнее, на одинокого мужчину? И вообще, могла ли она оставаться наедине с мужчиной, который дважды целовал ее и будил в ней такие чувства, о которых она читала только в романах?

Лукас вернулся, и девушка неуверенно встала.

— Ну, — начала она, но Лукас перебил ее:

— Еще не слишком поздно, и я знаю наверняка, что тебе никуда не надо спешить — библиотека и банк уже закрыты. Хочешь еще чаю? Немного вина? — Он усмехнулся, показывая белоснежные зубы. — Немного шампанского?

Сара немного успокоилась. В конце концов, может, она действительно не много знает о Лукасе, но, с другой стороны, он не был для нее совершенным незнакомцем.

— Я хотела помочь тебе убраться на кухне.

— Не стоит. Я положу тарелки в посудомоечную машину, а остальное оставлю горничной, которая придет в среду.

Горничная. Ну конечно же. Ей следовало догадаться, что у врачей есть прислуга.

— Ну тогда мне лучше уйти. Ужин прошел великолепно. Я на самом деле признательна тебе, что ты попросил Тома мне помочь.

Лукас не ответил. Его черные глаза почти сливались с темнотой ночи. Он сощурился и залпом допил свой стакан. Затем посмотрел вверх.

— Я не видел этого, когда мы жили в Пенсильвании.

Сара подняла глаза. Звезды ярко сияли в бездонном небе.

— Очень красиво, — согласилась она.

— Такие огромные и яркие звезды и такое бесконечное небо бывают только в Техасе. Посиди со мной еще немного. — Он сдвинул стулья так, чтобы деревья не мешали любоваться звездами.

Сара кивнула и снова уселась на стул. Лукас устроился рядом, вытянув вперед длинные ноги, скрестив руки на груди и откинув голову на спинку стула. Он слегка повернулся к ней, но невозможно было понять, смотрит ли он на звезды или на нее.

— Почему твоя семья переехала в Пенсильванию? Почему родители не приедут на твою свадьбу? — Ей показалось, что сейчас самое время задать эти вопросы. Темнота, окружавшая их, спрятала лица и объединила на мгновение их миры.

Лукас даже не пошевелился. Как будто ничего не слышал.

— Моего отца посадили в тюрьму в Ханствиле. — Его голос, обычно мягкий и успокаивающий, словно звук виолончели, прозвучал необычно резко.

— И что же он натворил? — спросила она, поняв, что Лукас сказал самое главное.

— Его обвинили в растрате. Как раз в том банке, откуда пришла твоя квитанция об оплате.

— О, понимаю. Значит, мой приезд разбередил старые раны. Прости.

— Нет. — Его голос уже звучал как обычно. — Ты не можешь винить себя во всех кражах и преступлениях мира. Кроме того, старые раны и так не зарастают. Если хочешь, я расскажу тебе эту историю. Думаю, ты единственный человек в городе, который ее еще не знает.

— Да, мне было бы интересно. Ты ведь знаешь все о моей жизни, и вряд ли твоя история хуже моей.

— Возможно, ты права. Хорошо. — Он глубоко вздохнул. — Семья моего отца — коренные индейцы. Я полукровка. Люди в городе не понимали их обычаев и не доверяли им. У отца было семь братьев и сестер. Все они ходили в обычную школу, но все равно отличались от других детей. Когда отец вырос, он встретил мою мать. Ее семья не была такой богатой, как семья Эналайз, но и не такой бедной, как семья моего отца. Отец моей матери занимал пост вице-президента банка, и ее семья, разумеется, была против того, чтобы дочь встречалась с индейцем.

Сара обхватила себя руками — ей было знакомо это чувство отверженности.

— Отец работал в бакалейной лавке, денег, конечно, не хватало. Но он так сильно любил мою мать, что однажды вечером, идя на встречу с ней, попытался стащить смокинг из магазина в Тайлере. Он хотел хорошо выглядеть. Разумеется, его поймали. Ему было семнадцать, он был гордостью школы и никогда до этого не попадал в переделки. Отец тогда поклялся, что собирался вернуть смокинг после прогулки со своей девушкой, но с того момента все в городе стали относиться к нему с еще большим подозрением.

— Странно, что родители твоей матери позволили им пожениться.

Лукас пренебрежительно фыркнул.

— Как только отец с матерью стали совершеннолетними, они сбежали из города и поженились. Пару лет они прожили в Остине. Мать работала, а отец учился в Техасском университете. Он мечтал стать врачом. Когда мама забеременела, дед уговорил их вернуться сюда. Он дал отцу работу в банке. — Лукас обернулся к Cape. — О карьере врача пришлось забыть. Но мама говорила, что отец никогда не жаловался. Казалось, они жили вполне счастливо. До того дня, когда из банка пропали двадцать пять тысяч долларов. Все улики были против отца, на поддельном чеке стояла его подпись. Никто даже не вызвал эксперта, чтобы идентифицировать ее. Они сразу вспомнили случай со смокингом и не стали разбираться. Отец получил десять лет. Его отправили в Ханствиль, и мы перебрались туда, чтоб быть ближе к нему. Люди в Ханствиле делились на две категории: уважаемые горожане и семьи заключенных. Я узнал о тяжелой судьбе отца, когда уже стал взрослым.

Пока Лукас рассказывал, Сара чувствовала, что пропасть между ними сокращается. Этот человек становился частью ее души.

А Лукас продолжал свою исповедь:

— Как только отец отсидел срок, мы переехали в Пенсильванию, где нас никто не знал.

Потом дед ушел на пенсию, и они с бабушкой тоже уехали туда, ближе к дочери.

— А родители твоего отца все еще живут здесь? Они придут на свадьбу?

— Да, они живут в Бриар-Крикс и обещали прийти. Но я не могу убедить мать и отца приехать. Они озлоблены на всех местных жителей. — Лицо Лукаса исказила кривая усмешка. — А я, наоборот, жаждал сюда приехать.

— Том сказал, что вы встретились в Остинском колледже.

— Да, я проходил там практику. Решив поступать на медицинский, я пришел к Ральфу Брюстеру. Он тогда входил в совет директоров банка, где в свое время работал отец. Я попросил Ральфа дать мне рекомендации. Сейчас я понимаю, что это было весьма дерзко с моей стороны, но тогда мне было на все плевать — я считал, что с отцом поступили несправедливо, и решил заставить этот город если и не поверить в невиновность отца, то, по крайней мере, уважать меня. — Лукас сидел прямо, слегка наклонив голову. — И первым стал Ральф Брюстер. Он не только дал мне письмо с рекомендациями, но еще помог получить стипендию, а потом взял к себе в компаньоны. Родители так и не смогли понять, почему мне необходимо было вернуться сюда — я хотел рассчитаться с прошлым.

— Понимаю, — прошептала Сара. Лукас не отводил от нее взгляда.

— Я знал, что ты поймешь. — Он внезапно встал и подошел к ней. — Ты необыкновенная женщина, Сара, и ты мне очень нравишься.

Он взял ее теплые руки в свои. Сара с трудом сглотнула. Тело размякло от прикосновения его пальцев, от теплоты его голоса.

Неожиданно зазвонил телефон.

— Проклятье! — выругался Лукас и с неохотой выпустил руки Сары.

— Алло. Это Лукас Дениэлс. Айова? Какого черта ты делаешь в Айове? Я думал, ты в Вайоминге.

Эналайз, догадалась Сара. Женщина, которая могла оказаться ее близнецом, самым близким человеком в мире, и которая всегда получала то, что хотела: любящих родителей, наследство, друзей, которые ее обожали, и… Лукаса Дениэлса.

— Мы не можем этого сделать! — крикнул Лукас в телефонную трубку. — Ты должна сейчас же вернуться домой! Сегодня же вечером!

Сара вздрогнула — как ему, должно быть, невыносимо без нее.

Деревянной походкой она прошла через террасу и тронула Лукаса за руку. Он резко обернулся, и Сара заставила себя улыбнуться и помахать ему рукой.

— Что? Нет, подожди! Не уходи! Не тебе… Я имею в виду… Неважно, какой великолепный сюрприз ты мне готовишь! Подожди! Нет, не тебе! Меня не интересует, что сказал Ник!

Сара закрыла за собой дверь и выбежала в сад. Автомобиль был недалеко. Быстро юркнув в машину, девушка повернула ключ и нажала на педаль. Двигатель ответил молчанием.

— Черт, — выругалась Сара, снова подергала ключ и с силой надавила на педаль. Безрезультатно.

А Лукас уже бежал к ней от дома. Подскочив к машине, он нетерпеливо забарабанил пальцами по боковому стеклу.

Сара не обратила на него внимания. Она упрямо продолжала заводить двигатель, пока аккумулятор окончательно не заглох. Ей захотелось опустить голову на руль и заплакать. Но она тут же выпрямила плечи и гордо подняла подбородок. Сердце бешено стучало, угрожая вырваться из груди. Сара открыла окно:

— Кажется, у меня возникли проблемы.

Глава 9

Невероятно, каким счастливым может сделать человека старый аккумулятор, подумал Лукас. Похоже, он действительно теряет голову, когда дело касается этой девушки. Еще в течение какого-то времени ему предстоит дразнить ложными надеждами свое либидо, шутить с загнанной в клетку разрушительной страстью, которую она пробуждает в нем.

— Пойдем в дом. Я схожу за своей машиной и отвезу тебя в гостиницу. — Они вместе пошли к дому. Иногда его рука случайно задевала ее. Конечно, только случайно. — Почему ты так быстро убежала? — Он отстранился, пропуская Сару вперед.

— У тебя был личный телефонный разговор. Мне показалось…

— Боже, Эналайз! Я совсем забыл про нее! Я сейчас!

Он вылетел на террасу, где оставил телефон… где оставил свою невесту.

Сара тихо стояла, прислонившись к дивану, готовая убежать в любую минуту.

Лукас вернулся скоро.

— Связь прервалась. — Он хмуро взглянул на телефон. — Эналайз сейчас в Айове, а завтра собирается в Иллинойс. Готовит мне огромный сюрприз! По-моему, она что-то сказала про свою куклу.

Глаза у Сары широко раскрылись от удивления.

— Ты имеешь в виду куклу Сару?

— Точно.

— А что конкретно она говорила?

— Не знаю, мне пришлось разговаривать с вами обеими. Сначала она упомянула Ника, а потом, кажется, произнесла имя «Сара».

Пальцы Сары стиснули спинку дивана, так что побелевшие суставы выделились на желтовато-коричневой обивке.

— Мы переехали в Айову, когда мне было девять лет, а в Иллинойс — когда мне исполнилось четырнадцать.

— А до этого ты жила в Вайоминге, не так ли?

— Да. А также в Небраске и Миннесоте.

— Два дня назад Эналайз уехала из Вайоминга. Она вполне могла провести один день в Небраске и один — в Миннесоте.

— Слишком много совпадений. Ты не думаешь?..

Она не осмелилась задать вопрос, боясь услышать ответ.

— Думаю ли я, что она узнала о тебе и сейчас едет по твоим следам? Вполне вероятно. Когда она упомянула о Саре, мне показалось, что она имела в виду вовсе не куклу. Может быть, ее потрясающий сюрприз связан с известием о давно потерянной сестре?

Лукас молча опустился на диван.

— Она хочет, чтобы я отложил свадьбу. Может, ей надо, чтобы ты присутствовала на ней?

— Этот Ник… он частный детектив?

— Возможно. Я не знаю, с чего это она вдруг начала поиски.

Сара медленно обошла диван и села на некотором расстоянии от Лукаса.

— Она сказала, где остановится? Хорошо бы связаться с ней. Если она действительно ищет меня, то ей предстоит проехать по Иллинойсу, Миссури, а потом вернуться сюда. Мы могли бы сократить ей путешествие.

— К сожалению, нет. — Лукас был не в состоянии отвести глаз от Сары — его притягивало к ней, словно магнитом. Ему вдруг стало жарко.

Сара кашлянула.

— Мне пора в отель.

— Я отвезу тебя, — мгновенно откликнулся он.

Никто из них не пошевелился. Если она сейчас не уедет, он за себя не отвечает, подумал Лукас, нехотя поднялся и медленно пошел искать ключи от машины.

Сара манила Лукаса с поля, засеянного клевером и розами. Он улыбался, а ветер раздувал ее длинные волосы и поднимал джинсовую юбку. Лукас пошел к ней, но противный звонок телефона остановил его. Лукас поднял трубку, продолжая идти навстречу Саре, которая вдруг начала отдаляться от него. — Ты не должен идти за ней, — раздался голос Эналайз в телефонной трубке. — Тебе никогда не удастся отменить нашу свадьбу. Он швырнул трубку и стал искать Сару, но та уже исчезла.

Телефон зазвонил снова, и Лукас окончательно проснулся.

Он нащупал аппарат на ночном столике и поднес трубку к уху.

— Прости, что разбудил тебя в такое позднее время, — раздался в трубке голос Ральфа, но Клер настояла, чтобы я позвонил тебе. Она очень беспокоится. Эналайз с тобой?

— Эналайз? Нет, ее здесь нет. Я недавно говорил с ней по телефону. — Лукас потер глаза и попытался сосредоточиться. Нет, это было во сне. — Эналайз в Айове. А почему Клер волнуется?

— В Айове? — переспросил Ральф после недолгой паузы.

Лукас поскреб в затылке.

— Думаю, да.

— Как она попала из Далласа в Айову? Лукас, вы с Эналайз взрослые люди, и вы собираетесь пожениться. Мы с Клер понимаем, что вы хотите провести побольше времени вместе перед свадьбой. Но ты же знаешь, как мы переживаем за нее. Мы просто хотим быть уверены, что с ней все хорошо.

— Да она в порядке, уверяю тебя. — Лукас прищурился и посмотрел на часы — пятнадцать минут первого.

— Хочу снова задать тебе тот же вопрос.

Что бы ты ни ответил, я поверю тебе и не стану беспокоиться: Эналайз с тобой?

— Нет. Разумеется, нет.

— Ты оставил ее в той гостинице?

Тут Лукас окончательно проснулся. Он сел и сощурился в темноте.

— В какой гостинице? О чем ты говоришь?

— В гостинице «Приятный сон», на шоссе, недалеко от города.

— Да нет. Эналайз там нет. — Но ведь Сара там. — Что происходит?

— Это ошибка. Клер, — успокоил Ральф жену. — Лукас, эта сплетница Сильвия Ларсен позвонила нам около часа назад и сообщила Клер, что видела тебя и Эналайз в том отеле. Она заявила, что вы стояли, прижавшись друг к другу, возле номера сто двенадцать.

Прижавшись друг к другу? Они с Сарой разговаривали несколько минут, и Лукас ни разу не дотронулся до нее.

— Я объяснил Клер, что Сильвия наверняка ошиблась, но эта надоедливая женщина в точности описала твою машину и даже назвала номер.

— Клянусь тебе, что я не был в гостинице с Эналайз. Кроме того, у меня есть свой собственный дом. Какого черта я стал бы снимать номер! Я слишком уважаю Эналайз, а также тебя и Клер, чтобы допустить подобное.

— Я знаю. По правде говоря, я немного беспокоился, что между тобой и Эналайз нет страсти. Мы думали, что, может быть, вы не слишком сильно влюблены и собираетесь пожениться только потому, что все вокруг ждут от вас этого.

— О! — Лукас почувствовал, что ему стало тяжело дышать, и непроизвольно поднес руку к горлу, чтобы расстегнуть воротник, совершенно забыв, что он спит в пижаме.

— Безусловно, — продолжал Ральф, — люди иногда женятся и с худшими намерениями. Просто Клер и я всегда хотели, чтобы наша маленькая девочка испытала это особое чувство. И мы заметили, что на репетиции свадьбы вы по-особенному смотрели друг на друга. И тот ваш поцелуй — от него словно летели искры страсти. А на обеде в Загородном клубе вы были похожи на влюбленных голубков.

Лукас кашлянул. Теперь ясно, почему Ральф как-то странно смотрел на Сару после репетиции.

— Должен признаться, что мы сильно переживали из-за всего этого. Сейчас Клер начала беспокоиться о целомудрии дочери. Ты ведь знаешь Клер — она всегда о чем-нибудь волнуется. Ну, ложись спать. Прости, что разбудили тебя. Мы уверены, что ты позаботишься об Эналайз. Спокойной ночи, сынок.

Лукас сидел, тупо уставившись в темноту. Снова уснуть? Вряд ли ему это удастся.

Ральф Брюстер очень точно описал их отношения с Эналайз: они симпатизируют друг другу, им хорошо вместе. Они так долго были друзьями, что все, включая Ральфа и Клер, ожидали, что рано или поздно они поженятся. Но между ними никогда не было страсти. Лукас прекрасно помнил, к каким печальным последствиям привело это губительное чувство его родителей, А что сказал ему сейчас Ральф? «Вы по-особенному смотрели друг на друга… и тот ваш поцелуй…»