Опрометчивый шаг

Карли Филлипс

Опрометчивый шаг

Глава 1

Итан Бэррон ехал по Мейн-стрит в свой особняк в Серендипити, штат Нью-Йорк, с горечью думая о том, что от прошлого никуда не деться. Ему следовало бы давно понять эту простую житейскую мудрость, но смириться с ней было нелегко.

Он по-прежнему пытался убежать, спрятаться от прошлого, именно поэтому сделка с приобретением старого поместья Харрингтонов была совершена под прикрытием – от лица корпорации. Для этого у него были веские основания. О своем возвращении он намеревался известить только братьев, но не весь город. Местные жители и так уже зашевелились, удивляясь, кто же приобрел местную достопримечательность на аукционе, проводимом Комиссией по ценным бумагам. Итан надеялся, что судьба бывшего владельца поместья не станет дурным знаком для него самого. Ему хотелось, чтобы новая жизнь в Серендипити складывалась лучше той, прежней.

Десять лет спустя он опять столкнулся со своим прошлым. Он пытался загладить вину, но из этого почти ничего не получалось. Поскольку младшие братья не проявляли никакой заинтересованности в сближении, он первым сделал шаг навстречу. Когда-то его безответственность и сумасбродство разрушили всю их жизнь. Уехав из города и оставив братьев на попечение социальных служб, он лишь усугубил свою вину. Конечно, они не торопились его прощать.

В этом не было ничего удивительного.

И все же Итан надеялся заслужить их прощение.

Нэш и Дэр уже стали взрослыми. Но Итан чувствовал себя перед ними в долгу, поэтому всеми способами старался дать понять, что они могут рассчитывать на его помощь. Он надеялся, что со временем их мнение о нем изменится в лучшую сторону, а пока приготовился к долгому ожиданию. Приобретение самого заметного дома в городе стало первым шагом на этом непростом пути. Наглядным свидетельством его успешности и подтверждение желания крепко осесть в родном городе. Он не хотел быть эгоистичным ослом, хотя причинил столько неприятностей, что не смог бы даже их все вспомнить.

Подъехав к дому, в котором жил всего три недели, Итан увидел женскую фигуру возле подъездной дороги, ведущей к особняку. Притормозив, он свернул к дому, остановился и не торопясь выбрался из «ягуара» – еще одно наглядное свидетельство его преуспевания.

Разглядывая незнакомку, Итан направился к ней. Светлые волосы девушки ниспадали до плеч. Несмотря на жару, на ней были темные джинсы и неопределенного цвета жакет, по виду очень дорогой. Услышав шум машины, девушка обернулась. Но рассмотреть ее лицо за большими солнцезащитными очками было невозможно. Итан не узнавал ее, однако какое-то смутное, давно забытое воспоминание мелькнуло в памяти и тут же растаяло.

Могу я чем-нибудь помочь? – спросил он.

Нет. – Девушка помотала головой. – Я просто здесь гуляю.

Ее голос опять всколыхнул что-то глубоко спрятанное в его памяти, но что именно, он не знал.

Простите, но это частные владения. – Он кивнул в сторону шоссе, надеясь, что она поймет вежливый намек.

Сейчас у него не было никакого желания вступать в разговор с незнакомыми людьми. Хотя это стройная симпатичная девушка пробудила в нем интерес, но Итан вернулся в город ради своих родных, с целью исправить прошлые ошибки. Не ради развлечений, тем более с такими сексуально привлекательными особами. По личному опыту он знал, насколько опасны девушки подобного рода.

Сняв очки, она взглянула ему прямо в лицо. Она смотрела долго, не отрываясь. Ее сверкающие золотом глаза, казалось, пытались проникнуть ему в душу, более того, в них читалось осуждение.

М-да, все такой же самонадеянный осел, – буркнула она. Голос, только что такой мелодично-приятный, задрожал от злобы.

Какой знакомый голос.

Солнцезащитные очки вернулись на прежнее место. Вздернув голову, она повернула к шоссе.

Стойте, – вдруг повелительно окликнул ее Итан.

Буду я слушаться какого-то придурка, – не останавливаясь, бросила она через плечо.

Но теперь он не мог позволить ей так просто уйти.

Я же сказал – стойте. – Он сделал несколько быстрых шагов и схватил девушку за руку.

В чем дело? – вскрикнула она, пытаясь вырваться.

Наклонив голову, Итан всматривался в ее лицо, не понимая, что происходит.

Мы знакомы? – задал он вопрос, хотя, похоже, ответ он уже знал.

Догадайся сам. – Она сдвинула очки на макушку, позволяя как следует разглядеть ее лицо.

Мягкая бархатистая кожа с симпатичными веснушками, золотисто-карие глаза, идеальной формы нос, пульсирующая голубая жилка на шее. Внезапно в его памяти ожило прошлое. Итан вспомнил точно такой же жаркий день: он – на мотоцикле, она – в короткой юбочке и форме чирлидера возвращаются из школы домой, в тот самый особняк, который стал теперь его домом.

Черт меня побери, – сдавленным голосом произнес он, охваченный давними воспоминаниями.

В тот день он предложил подвезти ее на мотоцикле. Неожиданно для него она согласилась, чем несказанно его удивила. Вместо того чтобы подняться на холм, он отвез ее в городе в заброшенный дом, где они долго-долго целовались. Итану хотелось большего, но она воспротивилась.

Он был прав: от прошлого никуда не деться.

Я вижу, ты все вспомнил, – с насмешкой сказала она.

Он кивнул и ответил колкостью на колкость:

А как же, Принцесса из особняка на холме.

Она уперлась рукой в бок:

И как же тогда называть тебя, нового владельца дома? Прекрасный принц?!

Итак, его тайна выплыла наружу. Вероятно, тут постаралась Розалита, его домработница. Она перешла к нему вместе с домом, ей нужна была работа. Розалита была чрезвычайно болтливой, не умолкая даже во время работы. Она сообщала, хотя Итану это было нисколько не интересно, все новости о жителях Серендипити. Понятное дело, именно она рассказала дочери бывшего хозяина, кто именно купил особняк.

Ну? – подхлестнула его подружка юности.

Итан ухмыльнулся. Ему нравились ее смелость и решительность. Не удержавшись, он рассмеялся.

Не припомню, чтобы ты когда-нибудь важничала.

Ее брови удивленно изогнулись.

Ты просто меня не очень хорошо знал, – надменно обронила она.

А кто в этом виноват? – Он поддел ее намеренно. До сих пор было неприятно вспоминать об ее отказе.

Она поняла, куда он клонит. Это было заметно по ее взгляду. Да и ее душа была открыта, словно книга. В юности это действовало на него неотразимо, ее непосредственность и чистота выглядели удивительно трогательно. Другие девушки буквально вешались ему на шею. Перед ним пасовали даже девчонки, строящие из себя гордячек, и все из-за того, что у него была на редкость дурная репутация, которая не только не мешала, а напротив, даже помогала ему.

Но она была совсем иной. Особенной. Еще одна причина, из-за которой ее отказ так сильно задел его.

«Как будто я пытаюсь разгадать загадку из моего прошлого», – думал он, недовольный тем, что его это все еще волнует. Впрочем, если быть справедливым, тогда ей было всего шестнадцать и она была порядочной девушкой. Вероятно, она отказывала всем, и он не был исключением.

Она покачивалась взад и вперед в своих босоножках на высоких каблуках.

Интересно, ей хочется уйти или нет? Итан больше склонялся ко второму варианту. Ему нравилась мысль, что он ей небезразличен. Впрочем, он тоже был к ней неравнодушен, точно так же, как тогда – много лет назад.

Она опять надела очки.

Ну что ж, полагаю, время воспоминаний закончилось. Ступай в свой дом. – Она махнула рукой на вершину холма. – А я пойду в свой.

И где же он располагается?

О том, что случилось с ее семьей, ему было известно не очень-то много: отец сидел в тюрьме, мать жила где-то на окраине города, – кошмар для женщины, занимавшей прежде высокое положение.

Итан даже не знал, что Принцесса вернулась в город. Видимо, Розалита по каким-то причинам утаила это от него.

Я снимаю комнату над «Джо на Мейн».

Она откинула волосы жестом, который без слов говорил о том, что она не очень-то довольна своим жилищем.

Итан хорошо понимал ее. «Джо на Мейн» – это был местный бар, то еще местечко, где собирались парни вроде него. Однако жалости к ней почему-то не было.

Интересно, – пробормотал он в ответ.

И что тут интересного? – Ее красивые губы искривились в усмешке.

Конечно, это было не умышленное движение, но вышло оно очень сексуально. По телу Итана прокатилась жаркая волна. Интересно, как все сложилось бы тогда, много лет назад, если бы она поддалась искушению?

Но сейчас в воздухе повис вопрос.

Интересно, куда только девается величие?

Никакой жалости, только правдивое отражение действительности, и, не отводя глаз, он встретил ее взгляд. В ответ она вскинула голову.

Повторяю, ты плохо меня знаешь.

В таком случае просвети меня.

Она с шумом выдохнула и замерла, по всей видимости, размышляя о том, что можно сказать, а о чем – лучше промолчать. Итан прекрасно видел ее колебания.

Я вернулась в город, чтобы начать все сначала, – призналась она. – Я дизайнер по интерьерам и решила открыть собственное дело. А ты чем занимаешься?

Он небрежно пожал плечами. Вопрос был нетрудным.

Владею компанией по разработке программного обеспечения для военной техники.

От удивления у нее приоткрылся рот, но она тут же плотно сжала губы.

Вот так-то, вопреки всем ожиданиям, что я плохо кончу.

Я так не считала.

Он скрестил руки на груди.

Еще как считала.

Легкая улыбка скользнула по ее губам.

Ладно, возможно, я так считала, но теперь, после того, как ты приобрел этот дом, вижу, что ты полностью переменился.

В ее голосе слышалось восхищение, он заметил похвалу, но не заслужил ее. Слишком многим он причинил зло. Впрочем, дальнейшая его жизнь имела мало общего со школьными годами. После армии он на льготных условиях поступил в колледж и обратил на пользу свою страсть к компьютерным играм-симуляторам. После двух стажировок за океаном он очутился в США, на военной базе федерального ведомства, выпускавшего программное обеспечение для информационных систем управлении. Кроме того, на досуге занимался одной собственной разработкой.

Окончив колледж, он получил работу в корпорации «Локхид», но быстро устал от всяческих ограничений. Решив стать вольным стрелком, добыл несколько контрактов, которые обеспечивали его материально, и в течение нескольких лет совершенствовал систему, в корне изменившую возможности нового поколения военных самолетов. Продав свою систему правительству и заработав на этом кучу денег, он приобрел этот особняк. Но вряд ли ей были интересны такие подробности.

А что ты здесь делаешь? – спросил он, желая переменить тему разговора.

Оба прекрасно понимали, куда он клонит.

Она сглотнула комок в горле и тихо сказала:

Пришла посмотреть. Кое-что вспомнить.

Он кивнул. Понятное дело. Финансовый крах семьи стал для нее тяжелым ударом, к этому, конечно, нелегко привыкнуть.

Возможно, между ними было что-то общее, сближающее, подумал Итан, испытывая к девушке и ее стойкости какое-то особое чувство, чем неприязнь, пусть даже смешанную с уважением. Да, она права, тогда он не знал ее. Впрочем, и сейчас он знал ее не больше, но менять что-либо не собирался. Ему хватало забот о своих близких, до всех остальных ему не было никакого дела.

Вот именно – никакого дела.

Послушай, мне надо идти. Тут совсем недалеко, – вырвалось у нее. – Сегодня ужасная жара. Еще немного, и я умру не сходя с места.

При упоминании о жаре Итан заметил капельки пота на ее шее, они скатывались в ложбинку между грудями, видневшимися в вырезе шелкового топа, надетого под жакет.

Итан подавил невольный стон. Нет, она все-таки опасна. Но нельзя же позволить ей маршировать через весь город в этих босоножках, да еще и в плотном пиджаке.

Пошли. Я подвезу тебя.

Она помотала головой:

Очень признательна, но…

Брось. Сейчас такая жара. Ставлю все до последнего доллара, что такая прогулка тебя убьет.

Он замер в ожидании.

Неужели, Принцесса, ты боишься остаться со мной наедине?

У нее перехватило дыхание, но затем лицо осветила знакомая очаровательная улыбка.

Ты же знаешь, что я не из трусливых.

В тот же миг они как будто перенеслись на десять лет назад. Он смело просит ее прокатиться с ним на мотоцикле, а она соглашается. Она боялась, и он знал об этом, тем не менее приняла его предложение, и потом он больше никогда не переживал ничего подобного.

Итану захотелось опять ощутить то самое волнение: ее руки, обхватившие его; ее тело, плотно прижимавшееся к его спине; ее доверчивость и уверенность в своей безопасности. Но больше всего ему хотелось опять почувствовать ее пальцы, как коготки птицы, вцепившиеся в его кожу, – и не только потому, что они ехали на мотоцикле. Он вспомнил, о чем думал в те минуты: если уже на мотоцикле она была такой возбужденной, то какова она окажется во время секса. Он гадал: будет ли она кричать, если он попытается овладеть ею. Черт, он так хотел ее во время езды. Он едва мог сидеть прямо, снедаемый страстным желанием. Она пробуждала в нем очень сильные чувства, от которых невозможно было избавиться. Жаль, что она ему отказала.

Нет, он не хотел лукавить, она по-прежнему волновала его.

Итан резко повернулся к машине, чтобы она не заметила, как он возбужден.

Поехали. Я довезу тебя до дома.

Только можно сначала задать один вопрос?

Итан чертыхнулся сквозь зубы и обернулся.

Какой?

Ты помнишь, как меня зовут? Или я для тебя так и осталась избалованной принцессой?

Конечно, он помнил, ведь ему очень нравилось называть ее «Принцесса». Судя по ее сосредоточенному взгляду, от его ответа зависело многое.

Разве мог он забыть ее имя. Он посещал уроки по философии в последнем классе средней школы. Бойкая Принцесса тоже была в этом классе. Им дали задание – раскрыть значение их собственных имен. Так получилось, что он не прогулял в тот день и был на занятии, где она как раз объясняла, что означает ее имя. Ее имя подразумевало полное доверие и слепую веру. Именно те качества, которых он был начисто лишен. Забавно, он не мог вспомнить, какой смысл скрывало его собственное имя, зато ее имя он запомнил очень хорошо.

Ну так как же? – Она нетерпеливо постукивала каблуком босоножки.

Он покачал головой и умоляюще произнес:

Садись в машину… Фейт.

Фейт Харрингтон закусила губу. Итак, он помнил, как ее зовут. Черт, она искала повод отказаться от его предложения. Годился любой предлог, лишь бы не оказаться рядом с ним в ограниченном пространстве машины. Итан выглядел слишком сексуально. Если в юности его внешность заставляла замирать от восторга, то теперь, повзрослев, он стал почти неотразим. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы он заметил ее волнение. Жизнь научила Фейт: мужчина ни в коем случае не должен чувствовать свое превосходство.

Однако ей пришлось согласиться. Ноги сильно болели, а пятки буквально горели, вероятно, она их натерла. После возвращения в город она ни разу не приходила к дому своего детства, но сегодня на нее накатила какая-то тоска, и она оказалась здесь. Для чего, и сама не знала. Может быть, вспомнить отца, которым так восхищалась и который на поверку оказался совсем иным человеком, чем выглядел в ее глазах. Двуличный обманщик. Он выманивал деньги и у богатых, и у простых людей.

Он ловко дурачил всех, кто был с ним знаком или завязывал деловые отношения, в том числе и родную дочь.

Его предательство поразило Фейт прямо в сердце, а затем по ее разбитому сердцу катком прошелся бывший муж, уничтожив все, что там еще теплилось. Теперь она была свободна, целых полгода свободна и от Картера Морленда, с которым развелась, и от отца, от которого отреклась. Она больше не хотела видеть ни того, ни другого. Она вернулась в родной город, чтобы разобраться в своих чувствах и понять, кто такая на самом деле Фейт Харрингтон.

Солнце палило немилосердно. Итан терпеливо ждал, невольно напоминая о том, что когда-то она сумела решительно сказать «нет» столь обаятельному и сексуальному парню.

Мм-да.

Вскинув голову, она прошла мимо него к машине. Опередив ее, Итан открыл перед ней дверцу. Не удержавшись, она заглянула ему в глаза. Что было ошибкой. В его взгляде пылало откровенное желание, и Фейт от неожиданности опешила.

Не удивляйся, – сказал он, ошибочно истолковав ее замешательство. – С тех пор как мы с тобой расстались, я немного пообтерся и приобрел кое-какие манеры.

Она невольно улыбнулась:

Помнится, у тебя и тогда были хорошие манеры.

Когда в тот памятный день Итан подвез ее к дому, он помог Фейт сойти с мотоцикла, не обращая внимания на осуждающий взгляд ее матери.

Итан понурил голову и обронил:

Думаю, моей маме было бы приятно услышать эти слова.

В его голосе прозвучала грусть, которую невозможно было не заметить. Момент был очень удобный, и Фейт печально промолвила:

Очень сожалею о том, что случилось с твоими родителями. Какая страшная трагедия, нелепый несчастный случай.

Это было событие, потрясшее весь город.

До сегодняшнего дня она понятия не имела о том, что сталось с Итаном дальше. Однако обрадовалась его возвращению, несмотря на то что он стал владельцем ее родного дома.

Спасибо. – У него внезапно дернулся и задрожал угол рта. – В ту ночь им не следовало выходить на дорогу. – У него сдавило горло, и он откашлялся.

Ты садишься или нет? – Теперь в его голосе слышалось явное раздражение.

Заметив перемену в его настроении, она послушно залезла в черный «ягуар». Блестящий спортивный автомобиль с салоном красного цвета как нельзя лучше подходил его владельцу. Большая роскошная машина производила такое же сильное впечатление, как и сам Итан.

Дверца тихо захлопнулась. Итан обошел вокруг и сел на водительское место. Тихо заработал мотор, включенный кондиционер обдал волной приятного прохладного воздуха. Фейт облегченно вздохнула, она сама не понимала, какая нелегкая принесла ее сюда в этот жаркий августовский день.

Итан на минуту сдвинул очки на темя и, усмехнувшись, спросил:

Жарко?

Явная насмешка слышалась в его голосе и плясала искорками в глубине его карих глаз. Добродушное подшучивание сломало барьер между ними.

Очень, – не удержавшись, в свою очередь, поддразнила она его.

Итан тряхнул головой, очки скользнули вниз и опустились прямо на переносицу. «Ягуар» выехал на Мейн-стрит. Итан вел машину непринужденно: одной рукой держась за руль, другую положив на ручку рычага коробки передач. Фейт не могла оторвать глаз от его крепкой руки, с уверенной небрежностью передвигавшей рукоятку.

Можешь меня высадить возле кафе «Каппа». – Фейт едва узнавала свой голос.

О чем речь? – Итан ловко припарковался на свободном месте рядом со входом.

Она повернулась к нему:

Спасибо, что подвез.

Положив руку на спинку ее сиденья, он улыбнулся:

Пустяки, Принцесса.

Нет, не пустяки, – пробормотала она. Ей вдруг припомнились его слова о том, как рушится былое благополучие. Он был прав: прав во многом, о чем даже не подозревал.

Ладно, думаю, еще увидимся. – Фейт вышла из машины.

Она быстро вошла в кафе, ей нужны были воздух и пространство, свободные от его сексуального, столь волнующего запаха. Десять лет назад он попытался получить от нее нечто большее, чем поцелуй, ему удалось пробудить чувства, о которых она понятия не имела в свои шестнадцать лет. Ему удалось пробудить неведомое страстное желание, не походившее ни на что, испытанное когда-либо прежде. Его поцелуй – об этом он вряд ли догадывался – стал для нее громадным событием, перевернувшим жизнь, хотя Фейт прекрасно знала, что она всего лишь очередная девушка для его донжуанского списка.

Но это было давно. Теперь же она повзрослела и хорошо понимала, что означает охватившее все ее существо влечение. Однако она находилась на жизненном перепутье, ей надо было во что бы то ни стало разобраться в самой себе, прежде чем вешаться на шею мужчине. Особенно такому, который притягивал к себе, словно магнит.

Глава 2

Фейт любила повторять про себя одну фразу, которая со временем стала для нее настоящей мантрой: «Хороший кофе латте улучшает настроение на весь день». Однако сегодня вместо горячего кофе она заказала охлажденный, обрадовавшись в душе, что женщина за стойкой была незнакомой. Фейт надо было усмирить томивший ее жар, вызванный не столько зноем на улице, сколько встречей со столь подчеркнуто вежливым Итаном.

Кроме того, ей было приятно, что в кафе не оказалось никого из знакомых. Вернувшись в Серендипити, она обнаружила, что местные жители отнеслись к ней по-разному: одни сочувствовали и дружески жали руку, другие презрительно или со злобой отворачивались, кое-кто злорадно посмеивался. Все зависело от того, что их связывало в прошлом; сыграли свою роль махинации отца, подорвавшие доверие к семье.

Фейт взяла кофе и уселась за столик в глубине кафе, поджидая Кейт Эндрюс, свою единственную и лучшую подругу. С Кейт она дружила еще с детского сада, Кейт была единственной, с кем она поддерживала связь после отъезда из Серендипити во время учебы в колледже, а также в период недолгого замужества. Кейт была единственным человеком, которому Фейт, окруженная недоброжелателями, могла доверять.

Чашка Фейт опустела наполовину, когда в кафе влетела Кейт, как всегда, радостно-оживленная.

Ой, прости за опоздание. Задержалась у стоматолога. Он возился дольше, чем я предполагала.

Фейт рассмеялась.

С тобой всегда так. Все твои встречи длятся дольше, чем ты рассчитываешь.

Кейт улыбнулась в ответ:

Но ведь это нисколько не мешает нам любить друг друга.

Что верно, то верно, – согласилась Фейт; от общества верной подруги на душе сразу стало легко и спокойно.

Конечно, – добавила Кейт и, резко обернувшись к стойке, отчего ее рыжие волосы взметнулись легким облачком, взмахнула рукой. – Эй, кто там? – окликнула она.

Подождите, – послышалось в ответ. За стойкой теперь стояла другая женщина, не та, что отпустила кофе Фейт.

Фейт узнала в ней Элизабет Гарделли, с которой тоже училась в средней школе. Элизабет, или просто Лисса, была на год старше и относилась к тем девочкам, которые недолюбливали детей из богатых семей, таких, как Фейт и Кейт.

Что ты делаешь? – удивленно спросила Фейт.

Ерунда. Надо немного подождать, – отмахнулась Кейт. Заметив, что Лисса смотрит в их сторону, она крикнула: – Как всегда, пожалуйста!

Ты что, смеешься? – еще больше удивилась Фейт. – Тебе же надо подойти к стойке и сделать заказ.

Но тут, к ее удивлению, раздался голос Лиссы:

Сейчас принесу!

Кейт повернулась и весело подмигнула подруге:

Стояние в очереди оставь для какой-нибудь забегаловки на Манхэттене. Здесь все намного проще. Если ты никогда не уезжала из города, ты здесь своя. Ты знаешь всех, и тебя все знают.

Все ясно, – обронила Фейт.

В отличие от Фейт, уехавшей в Нью-Йорк, Кейт никогда не покидала Серендипити. Несмотря на то что ее родные могли оплатить обучение в любом престижном колледже, она предпочла остаться дома. Кейт нравился родной городок. Она поступила в местный университет, где получила диплом учителя и степень магистра. Обычная история провинциальной девушки из провинциального городка. Единственное, чего не хватало для полноты картины, так это мужа. Кейт заявляла, что никак не может найти свою половинку. Оставалось надеяться только на приезжих, больше рассчитывать было не на кого.

Значит, Лисса в этом не видит ничего странного?

Кейт покачала головой:

Все мы с возрастом изменяемся.

Ну что ж, буду знать. – Фейт допила свой кофе. У нее возникла надежда: быть может, в городе отношение к ней еще переменится? Но, немного поразмыслив, Фейт засомневалась: до разорения ее родители вели себя с местными жителями слишком уж надменно.

Кофе для вашей светлости! – шутливо сказала Лисса, ставя перед Кейт чашку с ароматным напитком.

Та протянула барменше десять долларов.

Может, еще чашечку, Фейт? – предложила подруга.

В ответ девушка показала свою пустую чашку.

Не откажусь. Но на этот раз горячий.

Лицо Лиссы мгновенно приобрело надменное, холодное выражение.

Придется встать в очередь, дорогая, ты ничем не лучше, чем они. – Повернувшись спиной, Лисса вразвалочку направилась к стойке.

У Фейт похолодело под ложечкой как от самого тона, так и от поведения Лиссы. Разве она заслужила подобное унижение?

Какая наглость! Это ей так не пройдет. Сейчас она у меня увидит… – Раскрасневшаяся Кейт вскочила.

Фейт схватила подругу за руку, пытаясь удержать на месте. Не хватало еще, чтобы Кейт из-за нее испортила отношения с приятельницей. Фейт понимала, должно пройти какое-то время, чтобы горожане поняли: ее и родителей больше ничего не связывает, и начали относиться к ней, как к своей.

Брось, Лисса не единственная в городе, кто меня недолюбливает. Кроме того, я уже привыкла к такому отношению.

Фейт больше ничего не оставалось, как проглотить обиду, которую нанесла ей Лисса. Несмотря на это, ее не оставляла решимость сломить всеобщую неприязнь. «То, что нас не убивает, делает нас сильнее», – вспомнила Фейт.

Зеленые глаза Кейт засверкали от гнева.

Мы с тобой выросли в одном районе города. Да и с Лиссой я всегда прекрасно ладила, учила ее дочь. Не понимаю, с чего ей вздумалось так с тобой обойтись?!

А вот с чего, – твердо произнесла Фейт. – Пока она не узнает меня так же хорошо, как и тебя, она будет наслаждаться моим нынешним незавидным положением. Можешь мне поверить, она не единственная такая. Не хочу превращаться в питбуля и огрызаться на подобные выходки. Лучше немного потерпеть.

Зато я не в силах терпеть. – Не слушая больше Фейт, Кейт вскочила и решительно направилась к Лиссе, стоявшей за стойкой.

Фейт тяжело вздохнула. Как ни старалась, она никак не могла втолковать подруге, что подобное отношение для нее не новость. Она догадывалась, как ее встретят в Серендипити Лисса и другие, ей подобные. Фейт больше ничего не оставалось, как завоевывать их доверие.

Самоуважение – вот что мешало ей больше всего. Несмотря на то что отец нанес по нему очень чувствительный удар. Впрочем, не ее одну он обманул. Слепо доверившись отцу, вышла замуж по его желанию и жила так, как хотелось ему и ее бывшему мужу, Картеру Морленду. Вместо стремления к независимости, что свойственно любой двадцатилетней девушке, Фейт искала безопасной, спокойной атмосферы, в которой прошло ее детство. Летом, сразу после окончания колледжа, отец познакомил ее с красноречивым мистером Морлендом, эсквайром, и она стала неотъемлемой частью его мирка. Это был хорошо знакомый образ жизни, который она приняла, как нечто само собой разумеющееся, не задумываясь о том, могут ли званые обеды и дела благотворительности – Картер поощрял ее участие в них – наполнить смыслом ее жизнь.

Благодаря браку дочери с Картером, после того как зять обзавелся связями в кругу людей, намного состоятельнее его самого, отец Фейт начал руководить инвестициями друзей и коллег Картера. К тому времени, когда махинации отца Фейт выплыли наружу, Картер занимал прочное положение адвоката в высших слоях общества. Фейт была просто его придатком, она стала заложницей ситуации, которую не могла изменить.

Все рухнуло сразу, в одночасье. В тот самый день, когда Фейт узнала о выдвинутых против отца обвинениях, она застукала Картера, который трахал свою секретаршу. Не потрудившись даже натянуть штаны, он взглянул ей в глаза и сказал, что она может либо принять ситуацию, либо уйти от него. Все, что ему надо было от брака, он уже получил. Было очевидно, что и раньше он изменял жене. Разразившийся скандал с ее отцом развязал Картеру руки, теперь ему незачем было тщательно скрывать свои интрижки.

В ту незабываемую для нее ночь Фейт потеряла почти все: образ жизни, к которому привыкла, и уверенность в будущем, потому что ее паршивый муж растратил их состояние. Внезапно выяснилось, что юридическая фирма Картера, казавшаяся столь успешной и процветающей, находится если не на грани банкротства, то по крайней мере очень близко к нему. Однажды муж сел за стол напротив нее и, глядя бесстыжими глазами, заявил, что он разорился, что больше ничего не остается, как продать их роскошный пентхаус, чтобы расплатиться с долгами.

К счастью, отец сообщил Фейт, что у Картера рыльце тоже в пушку, что ему было известно о денежных аферах тестя, и нечего притворяться, что он совсем ни при чем. У отца были доказательства. Фейт попросила адвокатов оставить ее наедине с мужем, с которым была уже в состоянии развода. Услуга за услугу – предложила она Картеру. Она хранит молчание и взамен получает деньги. Шантаж – грязное дело, но у Фейт не было иного выхода, ведь речь шла о ее будущем. Если бы она захотела, то выжала бы из мужа столько денег, что могла бы жить не работая. Но Фейт была не такова. Она взяла только сумму, необходимую для того, чтобы начать пусть небольшое, но собственное дело, причем значительную часть денег отложила на черный день. Фейт Харрингтон теперь рассчитывала только на себя и для новой жизни выбрала родной городок, который был ей всего милее.

Итан тоже поселился здесь, причем, по иронии судьбы, в ее бывшем доме. Единственное утешение состояло в том, что он, судя по всему, тоже не был счастлив.

Ей все еще не верилось, что он вернулся. Последний раз Фейт виделась с ним в школьном вестибюле вскоре после той незабываемой прогулки на мотоцикле. Она проходила мимо, а Итан высокомерно взглянул на нее и улыбнулся краешком рта, – мол, привет, Принцесса. От таких воспоминаний у Фейт сладко замирало сердце, напоминая о том, что она больше никогда не испытывала ничего подобного.

И вот сегодня все началось с начала.

Вернувшаяся Кейт хмуро поставила свою чашку с кофе на стол, а другую – напротив Фейт.

Ну как, удачно? – спросила Фейт, стараясь скрыть сарказм, хотя ответ ясно читался на лице Кейт.

Лисса знает, как я ценю ее отношение. Сегодня просто неудачный день. Она сильно переживает из-за того, что муж недавно сбежал с какой-то более молодой и состоятельной бабой.

Фейт приподняла брови и поджала губы, показывая всем своим видом, как мало это ее интересует.

Только не надо мне объяснять, каково быть обманутой и брошенной.

Прости, – буркнула Кейт.

Фейт махнула рукой, мол, ничего страшного.

Давай лучше переменим тему.

С удовольствием, – поддержала подруга. – Знаешь, репортеры и журналисты по-прежнему пытаются побольше разнюхать о твоей истории.

Фейт тяжело вздохнула. После того, как отец попал за решетку, репортеры не давали ей покоя назойливыми просьбами об интервью. Им хотелось, и не только им одним, получше разобраться в махинациях Мартина Харрингтона, любая, даже самая крошечная информация, представляла для них интерес. Фейт предлагали хорошие деньги в обмен на интересующие сведения, но она упорно хранила молчание. Вопреки тому, что отец пошел по кривой дорожке и потерпел крах, она сумеет добиться успеха в жизни.

Я сменила номер мобильного телефона и переехала в Серендипити. Это должно на какое-то время избавить меня от самых назойливых репортеров.

Хорошо, если так, – с жаром воскликнула Кейт.

Сгорая от желания поговорить о том, что ее волновало больше всего, Фейт придвинулась поближе к подруге.

Послушай, у меня новости.

Кейт наклонилась к ней поближе, она обожала сплетни точно так же, как Фейт – кофе латте.

Какие же?

Фейт обхватила руками чашку с остатками кофе.

Слухи оказались правдой. Я прогуливалась возле своего родного дома, и угадай, кого я там встретила?

Кого? – Глаза Кейт расширились от любопытства. Девушки, посещающие салон «Вэбс бьюти», несколько недель судачили о новом владельце дома. Они даже пытались всеми доступными способами разузнать правду, но риелтор, совершивший сделку, словно воды в рот набрал. Согласно условиям, он не должен был разглашать имя нового владельца. Прикрытием в сделке служило название крупной фирмы – это все, что было известно.

Итана, – прошептала Фейт, от волнения так крепко сжав чашку, что она треснула.

Не гони!

Ты выражаешься, как твои ученики, – ухмыльнулась Фейт – Кейт преподавала в средних классах.

Серьезно? Он вернулся? И как он выглядит? Он вспомнил тебя?

Потрясающе выглядит, такой же сексуальный. И меня не забыл. – По спине Фейт пробежали мурашки.

Боже! – вскрикнула Кейт.

Тсс!

Молчу, молчу. – Кейт намотала прядь своих длинных волос на палец, глядя на Фейт таким проникновенным взглядом, словно знала, о чем та думает.

Фейт думала о прогулке на мотоцикле.

О поцелуе.

О попытке Итана добиться большего.

О том, как она горько сожалела, что не позволила ему этого.

По телу пробежала дрожь, точно такая же, как и тогда, – все-таки он был настоящим соблазнителем.

Шестнадцатилетняя Фейт без утайки поведала обо всем лучшей подруге. Теперь, десять лет спустя, она с такой же откровенностью шептала на ухо Кейт о том, что случилось с ней час назад.

Рассказывая, она замирала от волнения, которое пробудить мог только Итан. Вспыхнувшее у шестнадцатилетней девушки желание было смутным и неопределенным, но теперь повзрослевшая Фейт прекрасно понимала, чего ей хотелось больше всего на свете.

Последний раз я слышала о нем летом, после окончания школы, – вспоминала Кейт.

Тогда его и пьянчугу Пиклера вместе с другими идиотами арестовали за превышение скорости, – закивала головой Фейт. – А затем той же ночью его родителей насмерть сбил автомобиль. Ужасный несчастный случай.

Они как раз шли в полицейский участок, чтобы вызволить его из-за решетки.

Вздрогнув, словно от холода, Фейт обхватила себя. Ей припомнился его страдальческий взгляд, было видно, что он не забыл о той трагедии.

Когда до нее долетела та страшная весть, у Фейт заныло сердце от переживаний за Итана и его братьев. Ее отношения с собственной матерью и тогда, и сейчас были далеко не идеальными, но потерять в шестнадцать лет обоих родителей, – об этом было даже страшно подумать. Судья пожалел молодого нарушителя и вынес условный приговор, после чего Итан исчез из города, бросив своих младших братьев.

Его братья по-прежнему здесь? – спросила Фейт.

Да, оба брата, Нэш и Дэр, живут в городе, – подтвердила Кейт. – У них все хорошо. Они дружат, хотя жили в разных приемных семьях и на разных концах города.

Интересно, они поддерживают отношения с Итаном?

Не имею понятия, – пожала плечами Кейт.

Над столиком повисло молчание, каждая из подруг думала о чем-то своем.

Тебе и Итану хорошо бы выяснить отношения, – наконец промолвила Кейт.

Только этого мне сейчас не хватает, – отозвалась Фейт, хотя сердце замерло от подобной перспективы.

Послушай, может, это именно то, что тебе нужно. Возобновить с ним прежние отношения. Или тебя больше интересует Ник Манчини? – Кейт вопросительно посмотрела на подругу.

С чего ты взяла? – Фейт недовольно наморщила нос. – Нет, Ник – просто школьный друг, он остался в прошлом.

Какие бы чувства она не питала к Нику, они умерли после той поездки на мотоцикле с Итаном. Да и теперь, после возвращения, ее совсем не тянуло к Нику.

Но ведь ты приняла его предложение пообедать на будущей неделе. Или хочешь вежливо дать ему отставку? – спросила Кейт, рассеянно вертя в руках чашку из-под кофе.

Меня пригласил пообедать школьный приятель. Но, давая согласие, я прямо сказала, что и речи не может быть о каких-нибудь глупостях.

Верю, верю. Но не думаю, что он так легко проглотит эту пилюлю.

Фейт улыбнулась.

Не волнуйся. Думаю, он понимает, как обстоят дела.

А может быть, твои чувства к Нику охладило появление Итана Бэррона? – лукаво улыбаясь, полюбопытствовала Кейт.

Фейт энергично замотала головой.

Нет-нет! Нас с Ником связывает только школьная дружба. Я не хитрю. Сейчас, после развода, меня никто не интересует.

Даже темноволосый нехороший мальчик по фамилии Бэррон? – съязвила Кейт.

Фейт скомкала салфетку и шутливо бросила в подругу бумажный шарик. Тем не менее вопрос Кейт остался без ответа, и они обе прекрасно понимали, что это могло означать.

Подруги пошли к выходу.

Перед дверьми Кейт остановилась и помахала на прощание Лиссе, потом повернулась к Фейт и тихо шепнула:

Ты серьезно хочешь, чтобы люди начали относиться к тебе по-другому?

Да, конечно.

В таком случае попытаюсь тебе кое-что объяснить, ты не против? Я это делаю из любви к тебе, ты ведь мой самый лучший друг.

У Фейт неприятно похолодело под ложечкой.

Ну что ж, говори.

Ты можешь быть проще?

Фейт нахмурилась:

Не понимаю.

Кейт пощупала ткань на рукаве ее жакета.

А ведь это «Шанель». А какие дорогие брюлики у тебя на шее! А что за каблуки, ведь еще не вечер, и мы, кажется, не собираемся на вечеринку. К чему такой выпендреж? Прости, если обидела.

Нет, нисколько, – ответила Фейт и задумчиво покачала головой. – Это вещи Фейт Морленд.

Я знаю. Однако Фейт Харрингтон предпочитала носить…

Форму чирлидера? – попыталась пошутить Фейт.

Но Кейт было не до шуток.

Нет. Она носила обычные джинсы и джинсовые куртки. То, что не вызывало раздражения у матери, и вместе с тем нравилось ей самой.

Проглотив застрявший в горле комок, Фейт призналась:

Похоже, той Фейт уже нет, она исчезла.

Но ведь ты вернулась сюда, чтобы найти ее. Ты же сама так говорила. В противном случае я бы не сказала тебе ничего подобного. Но вижу, что ты не такая, какой кажешься.

Кейт была права. Какая удивительная наивность – рассчитывать, что тебя дружески примут в родном городе, если ведешь себя, словно выше других и не чета всем остальным. Фейт держала себя так, будто по-прежнему жила в доме на холме.

Ты не сердишься? – осторожно спросила Кейт.

– На тебя? Нисколько. – Фейт крепко обняла подругу. Она злилась не на нее, а на ту Фейт, в которую превратилась и которая ей совсем не нравилась, на ту Фейт, которая так сильно отличалась от прежней, что даже не узнавала себя.

Она вернулась в Серендипити с целью обрести себя. По всей видимости, для такой метаморфозы придется копнуть поглубже, чем она предполагала.

Итан сидел за столом – одним из немногих предметов мебели, которыми он недавно обзавелся. «Стол и кровать. Вот, оказывается, каковы мои приоритеты», – усмехнулся он. Ему очень нравился кабинет, стены которого были отделаны панелями из темного дерева. Однако кабинет был единственным местом в доме, где он чувствовал себя уютно. Все остальные комнаты были оклеены цветастыми обоями, которые действовали на него угнетающе.

Он сбросил туфли и начал просматривать деловые бумаги и проекты контрактов, однако смысл прочитанного от него ускользал. Вместо цифр и букв перед его глазами все время всплывало лицо Фейт Харрингтон.

Она была одета совсем не по-летнему. Тело ее было скрыто от нескромных взглядов, тем не менее выглядело чрезвычайно соблазнительно. Его влекло к ней, и совладать с этим он был не в силах. Их объединяло многое. Правда прошлое коротко. Неизвестно еще, как все сложилось бы, скажи она тогда «да». Ее неожиданная настороженность. Печаль, затаившаяся в глубине глаз, в этом не могло быть сомнений. И самое главное, она была очень сексуальна, причем с годами ее привлекательность только увеличилась.

Кроме того, сейчас он сидел в особняке, который прежде принадлежал ее семье, а теперь стал его домом, пустым и неуютным. Итан купил особняк, предвкушая, как станет гордиться собой, когда поселится в нем. Ну как же?! Плохой мальчик добился успеха, стал преуспевающим бизнесменом. Как оказалось, в итоге он приобрел пустой дом с гулявшим по нему эхом.

Встряхнувшись, он напомнил себе, ради чего приехал в город. Ради братьев. Нэш стал адвокатом и купил дом на окраине города. Дэр работал в полиции, он тоже приобрел старый дом, заканчивал ремонт, а пока жил у брата. Братья дружили, но Итан был для них чужим.

В создавшемся положении ему некого было винить, кроме себя. Решительно вздохнув, Итан взял телефон и позвонил в офис Нэша. Итан не знал его домашнего номера, поскольку он не был указан в справочнике. Он надеялся, что брат согласится на встречу где-нибудь на нейтральной территории, может, в кафе.

Ему повезло, трубку взял брат.

Нэш Бэррон, вас слушают.

Нэш. – Он слегка откашлялся. – Это я, Итан.

Нам не о чем говорить, – отчужденно-холодным тоном произнес брат.

Нэш, дай мне возможность… – Итан в отчаянии стиснул трубку.

Такая возможность была у тебя десять лет назад, – отрезал брат и отключился.

Итан поморщился. Настроение звонить Дэру у него пропало. Может быть, завтра, когда будет не так тяжело на душе. Он скомкал лист бумаги с уже ненужными записями и бросил его в мусорную корзину. И промахнулся.

Будьте уверены, мусор за вами никто подбирать не будет, – раздался голос домработницы, ее голова высовывалась из-за полуоткрытых дверей.

От бдительного ока Розалиты не ускользало ничего.

Мистер Итан, разве я вам не говорила, что надо снимать обувь, когда входите в дом?

Если бы кто-нибудь из его помощников посмел разговаривать с ним в таком духе, он моментально поставил бы нахала на место. Однако и в облике, и в манерах пожилой женщины было нечто настолько забавное, что нисколько не злило его, напротив, Итану даже нравились их словесные перепалки.

Розалита, как по-вашему, вы работаете у меня или у кого-нибудь другого? – спросил он.

Она вошла в кабинет, держа в руках щетку для обметания пыли, и начала вытирать пыль с пустых книжных полок.

Я же говорили. Мне нужна работа и деньги, а я нужна вам. Но ведь это не означает, что вы мне нравитесь.

Да, да, говорила, – поспешно ответил Итан, ее туповатость не удивляла. – Ничего, я еще завоюю ваше уважение, Розалита.

Буркнув себе под нос что-то на испанском, она возразила:

Этому не бывать, мистер Итан. Вы плохой мальчик.

Был им, – в который раз напомнил он ей.

А когда вы начнете обставлять дом мебелью? – спросила Розалита. – Сколько же можно мыть полы?

А еще сдавать белье в прачечную и покупать продукты, – съязвил Итан, предугадывая ее дальнейшие сетования.

Впрочем, кое в чем Розалита была права. Если он собирался сделать этот особняк своим домом, то без мебели никак не обойтись. Надо было так все обустроить, чтобы обстановка как нельзя лучше отражала его вкусы. Будучи местной достопримечательностью, особняк должен был поражать не только своим внешним видом, но и внутренним убранством.

А Фейт говорила, что она – дизайнер по интерьерам и открывает в городе свой бизнес. Ему как раз нужен дизайнер, а также человек, который не очень его недолюбливает. Похоже, все дороги ведут… к Фейт Харрингтон.

Везение? Удача?

Нет, он покачал головой, это Серендипити.

Он не был уверен, согласится ли она, но попытка не пытка, спрос не беда, по крайней мере теперь у него был законный предлог увидеться с ней. Пусть все выглядит так, будто им двигает необходимость, а не влечение к ней.

Во всяком случае, ему хотелось в это верить.

Глава 3

Квартиру над баром никак нельзя было назвать подходящим местом для спокойного сна. Из-за гремевшей до часу ночи музыки Фейт долго не могла уснуть. Не мудрено, что проснулась она уставшей и не отдохнувшей. Когда она искала себе жилье, выбор, откровенно говоря, был не очень большой. Другой вариант, который находился в ее распоряжении, – жить вместе с матерью, но по сравнению с этим даже шумный бар выглядел предпочтительнее. Если можно было привыкнуть к постоянному шуму автомобильных гудков и полицейских сирен в Нью-Йорке, то почему нельзя научиться спать под музыку, звучавшую из бара «У Джо».

Приняв душ, Фейт стала просматривать свой гардероб, прикидывая, во что бы ей одеться сегодня. Фирменные джинсы, шелковые блузки, жакеты, шорты и юбки – все с этикетками известных фирм, туфли на высоких каблуках известной фирмы «Лубутен», да, у нее было много дорогих шмоток, от вида которых замерло бы сердце самой капризной модницы.

Но только не сердце Фейт Харрингтон.

Больше вещи ее не радовали.

Фейт росла в богатой семье, однако ее желания не отличались от желаний других девочек, а если и выходили за обычные рамки, то не дальше незначительных пустячков. Учась в школе, она одевалась, как одеваются в ее возрасте все подростки, ничем не выделяясь среди подруг. Но в колледже Фейт начала вырабатывать собственный стиль, определяя, что ей нравится, а что нет. Затем она повстречала Картера. Его мнение, его взгляды и цели возобладали над ее собственными, и она пошла у него на поводу. Она уступила его не слишком деликатным намекам о том, как должна одеваться и вести себя жена преуспевающего нью-йоркского адвоката. Она стала выглядеть так, чтобы нравиться другим. Все это происходило не без одобрения со стороны отца. И поскольку ее подруги и друзья по колледжу дальше шли либо учиться, либо работать, а Картер настаивал на том, чтобы она сидела дома, Фейт постепенно утратила связи со сверстниками, которые ей нравились, с которыми она дружила.

Такое положение дел сохранялось вплоть до развода, а после она столкнулась с проблемой, как ей жить дальше. Фейт Морленд внезапно обнаружила, что осталась совсем одна – без мужа, без друзей и без работы. Внезапное отрезвление заставило ее взглянуть правде в глаза. Развод изменил Фейт, но не настолько, насколько хотелось ей самой. Одного желания открыть дизайнерский салон тоже было недостаточно. Надо было меняться не только внутренне, но и внешне.

Для ведения успешного бизнеса Фейт нужны были клиенты, да и друзья ей тоже не помешали бы. Для того чтобы найти и тех, и других, ей следовало быть доступнее и покладистее. Для начала стоило подумать о том, чтобы выглядеть в чужих глазах проще. Неловко признаваться, что у нее целый гардероб вещей, которые не нравятся ей самой. Наряды, которые отталкивают людей, как бы говоря: «Я не чета вам. Я лучше вас». Можно было сколько угодно копаться в себе, и вместе с тем нельзя было отмахнуться от слов Кейт. Это вещи не той Фейт, какой она хотела быть.

Она возненавидела их точно так же, как ненавидела глупые шарады, в которые играла, чтобы занять гостей.

В углу комнаты стояли коробки, оставшиеся после переезда. Она взяла одну из коробок и стала складывать в нее свои вещи. Умопомрачительно элегантные платья, которые здесь ей было некуда надевать, ненавистные шелковые блузки, которые так нравились ее матери, – все полетело в коробку.

Разбирая одежду, Фейт внезапно с горечью осознала одну неприятную вещь. Ее наряды отражали то, что ей больше всего не нравилось в матери: бессмысленно-праздный, клубный образ жизни, который убивал время, а также, вероятно, клетки мозга. Полная решимости порвать с прежней жизнью, она аккуратно сложила часть нарядов в хозяйственную сумку, застегнула молнию и пошла к выходу.

Небольшой магазинчик «Одежда: прием на комиссию и дизайн» находился в переулке, отходившем от Мейн-стрит. По соседству с ним было еще два, в одном открыли булочную, другой пустовал. Все три заведения располагались в одном длинном здании.

Фейт толкнула дверь, и ее дружелюбно приветствовал звон колокольчика. Несмотря на небольшие размеры, магазин ей сразу понравился: внутри было уютно – светло-зеленые стены, деревянный пол и ряды вешалок с одеждой.

Сейчас выйду, – послышался женский голос.

Не спешите, – вежливо откликнулась Фейт, осматриваясь и отмечая про себя, что в глубине магазина довольно много модных вещей хорошего качества.

Чем могу помочь? – Изнутри вынырнула женщина, за ней по пятам бежал крошечный щенок йоркширского терьера.

Придя в восторг от щенка, Фейт наклонилась и погладила его по головке.

Какая прелесть!

Благодарю.

Фейт выпрямилась и внимательно взглянула на женщину. Волосы у нее были выкрашены в ярко-красный цвет, одежда модная, но очень забавная: фирменная джинсовая жилетка поверх белого топа без рукавов и юбка с оборками.

Откашлявшись, Фейт стала объяснять, зачем пришла:

У меня есть кое-какая одежда. Мне хотелось бы узнать, можно ли ее продать. Если получится, я принесу еще. Просто я подумала, лучше начать с немногого, а потом посмотрим.

Глаза женщины заблестели с явным интересом:

Ну что ж, давайте посмотрим, что вы принесли.

Она взяла сумку Фейт, подошла к прилавку и начала выкладывать одну вещь за другой.

О, «Шанель»! – воскликнула женщина, глядя на жакет, который был на Фейт вчера, когда она повстречалась с Итаном.

Что скажете? – с надеждой спросила Фейт. Хотя она намеревалась приобрести куда более дешевую одежду, неплохо было бы оплатить новый гардероб за счет старого.

Как вы думаете, можно будет их продать?

Можно, но только не здесь. – Женщина покачала головой. – Я выставлю все это на продажу в Интернете. Там за них дадут настоящую цену. У нас в округе те, кому по карману дизайнерская одежда, ни за что не станут покупать вещи, принадлежавшие другим. А мои постоянные клиенты предпочитают тратить деньги на более важные вещи, такие, как оплата ипотеки или аренды жилья.

Фейт настороженно посмотрела на женщину, не понимая, то ли с ней говорят покровительственным тоном, то ли ей это кажется. Впрочем, какая разница.

Интернет – это замечательно.

Вот и хорошо. Может, вам будет удобнее, если я после работы заеду в бар «У Джо» и с вашей помощью погружу в машину все, что у вас осталось?

Брови Фейт от удивления поползли вверх. До этого женщина с красными волосами даже не подала виду, что знает ее.

Так вам известно мое имя?

Так же, как вам мое. – Женщина приветливо улыбнулась. – Я Эйприл Манчини. Я думала, может, вы сами меня узнаете, но, поскольку прошло слишком много времени, я вела себя осторожно. Хотя и слышала о том, что вы вернулись.

Как только Фейт услышала это имя, в мозгу щелкнуло и она вспомнила, кто стоит перед ней.

Вы старшая сестра Ника!

Эйприл была на четыре года старше брата, и раньше, как помнила Фейт, у нее были длинные темные волосы.

Совершенно верно. А теперь давай обнимемся, как старые друзья? – Эйприл ласково обняла Фейт. Кроме Кейт, вот так искренне, по-дружески ее после возвращения никто больше не обнимал. Даже у матери при встрече с дочерью не было столь счастливого вида, как у сестры Ника.

Горло Фейт перехватило от волнения, чуть погодя она отклонилась назад и посмотрела в лицо Эйприл.

Мне нравится цвет твоих волос. Такой яркий, такой энергичный.

Спасибо!

Любой женщине приятна похвала ее прически, Эйприл не была исключением.

Мне нравится менять внешность. Поэтому, когда я в настроении, я экспериментирую. Сегодня мой цвет красный.

Знаешь, красный тебе очень идет. Думаю, можно на нем остановиться. – Фейт обвела рукой вокруг. – Это твой магазин?

Эйприл закивала головой.

Да, занимаюсь продажей подержанных вещей, а заодно кое-что переделываю. Хотя мне больше по душе дизайн одежды.

Неужели это дело твоих рук? – удивилась Фейт, показывая на поразившие ее модные вещи.

Эйприл горделиво улыбнулась.

Мои, а чьи же еще.

У тебя настоящий талант. А где ты училась? – с неподдельным интересом начала расспрашивать Фейт.

Нигде, я самоучка.

Потрясающе, – с уважением призналась Фейт.

Оказывается, они обе увлекались дизайном. Фейт с детства интересовалась журналами, посвященными моде и оформлению домашнего интерьера. Трудно было даже сосчитать, сколько раз она переделывала убранство своей спальни, черпая вдохновение в дизайнерских журналах. В порыве настроения она передвигала мебель, покупала разные украшения и аксессуары, повинуясь мимолетному капризу. Фейт даже просила отца направить ее учиться в школу дизайна Парсонса на Манхэттене. Однако после брака с Картером мечту об учебе пришлось оставить, и упражняться в искусстве дизайна она могла только в их роскошном доме.

А как дела у тебя? – спросила Эйприл. – Мне уже известно, что ты вернулась в город и что у твоих родных дела плохи.

Весьма мягко сказано, – улыбнулась Фейт. Она уже научилась отшучиваться, когда ей причиняли боль или на душе скребли кошки.

А что намереваешься делать дальше? – осведомилась Эйприл.

Мне тоже хотелось бы открыть собственный магазин, чтобы заняться художественным оформлением домов.

Тогда тебе невероятно повезло!

Фейт не поняла, что имела в виду Эйприл.

О чем ты?

Рядом пустует помещение. – По губам Эйприл скользнула еле заметная улыбка. – Домовладельцы надеялись огрести кучу денег на аренде, однако помещение свободно уже бог знает сколько времени, а желающих пока что-то не видно. Скорее всего хозяева не станут возражать против договора с тобой.

Все выглядело слишком хорошо, чтобы оказаться реальностью.

Даже если договор будет заключен на выгодных условиях, по-моему, он все равно будет мне не по карману.

Как знать? Ты же с ними еще не говорила.

А где можно найти этих домовладельцев?

Эйприл усмехнулась.

Один из них стоит перед тобой. А другой – Ник. Это здание досталось нам в наследство от отца.

Фейт не знала, что отец Манчини скончался. А с Ником они договорились поговорить о планах во время обеда.

Мне очень жаль.

Эйприл махнула рукой.

Это случилось три года назад, но все равно спасибо. Ник разделил нашу долю на два помещения. Одно он уступил мне, и я открыла свой магазин. Уже несколько лет все магазины платят примерно одинаковую арендную плату.

Звучит заманчиво. В самом деле заманчиво. Но до тех пор, пока я не найду первого клиента, у меня нет никаких источников дохода.

Фейт была слишком осторожна и умна, чтобы тратить деньги, отложенные на черный день. До тех пор, пока она не встанет на ноги, можно считать офисом свое жилье.

Эйприл пожала плечами.

От пустующего помещения вообще нет никакого проку. Думаю, что мы сумеем договориться.

Фейт, покусывая губу, задумалась. Офис-магазин в центре города? Соблазнительно! Не стоит пренебрегать этой возможностью. Вывеска в таком месте многих заставит понять, насколько серьезно она занялась бизнесом. Ей не придется рассчитывать на одни лишь слухи. Как верно заметила Эйприл, это действительно везение.

Фейт кивнула.

Ну, что ж, если Ник согласится. Скажи ему, и тогда мы с ним все обсудим за обедом.

Вот и договорились!

Фейт подняла руку, жестом останавливая возбужденную Эйприл.

Вот что. Обещай, если кто-нибудь решит арендовать это помещение и внесет плату, ты сразу сообщишь мне, и я тут же уберусь отсюда.

Хорошо.

Они обменялись рукопожатием.

А теперь несколько слов об этих костюмах, – деловым тоном сказала Эйприл. – Прежде чем их продавать, было бы хорошо, если бы ты позволила мне слегка переделать их. Я отдам часть процента от комиссии. Так можно будет выручить больше денег. – Эйприл указала рукой на одежду в зале. – Переделать так, как я перешила эти вещи.

Фейт рассмеялась:

Звучит, как предложение, от которого нельзя отказаться.

Выпорхнув из магазина, она пошла домой. Сердце пело от радости, наконец-то в ее жизни наметился хоть какой-то поворот в лучшую сторону.

Итан поднимался по черной лестнице, которая вела в комнату Фейт над баром «У Джо». Днем все было спокойно, но ночью, когда вокруг бродили пьяные, а уличный свет еле-еле освещал стоянку для автомобилей, Итан уже не был уверен, что тут безопасно. Он постучался, но никто не ответил. Он постучался еще раз, прислушался, внутри было тихо. Вероятно, они разминулись. Расстроенный, Итан пошел вниз, к автомобилю. Он решил зайти еще разок, но чуть попозже.

Едва он завернул за угол, как заметил копа, который выписывал штраф на капоте его автомобиля. Это был не просто коп, а его младший брат Дэр.

Сукин сын.

Итан тихо приблизился, и в этот момент Дэр обернулся.

По-прежнему нарушаем закон, – усмехнулся Дэр и засунул штрафной талон под прокладку ветрового стекла.

Итан тяжело вздохнул.

Я ведь отошел всего на несколько минут. Здесь нет другого места для парковки.

Вот-вот, как раз об этом я и говорил. Ты всегда считал, что тебе все позволено. Неужели ты думаешь, что нарушение правил так легко сойдет тебе с рук?

Дэр сунул ручку в нагрудный карман. Выражение его лица было злым, в уголках плотно сжатых губ пряталась усмешка.

Я совершил ошибку. – Итан чуть помедлил и примиряющим тоном произнес: – И не в первый раз.

Угу, но в этот раз тебе придется заплатить. В буквальном смысле. Пятьдесят баксов. Да, ты к тому же очень близко встал от пожарного гидранта.

Стараясь сохранять спокойствие, Итан встретил безжалостный и презрительный взгляд Дэра.

Я заплатил и в прошлый раз. И продолжаю платить сейчас.

Вскинув голову, Дэр бросил в ответ:

Расскажи об этом кому-нибудь другому, может быть, ему это будет интересно. В следующий раз не будешь парковаться как попало.

Круто повернувшись, Дэр зашагал прочь.

Да, как же мудро он поступил, что не пригласил его на братский ужин, который по идее должен был состояться завтра вечером. Итан глубоко вздохнул и в задумчивости прислонился к капоту «ягуара». Несмотря на огорчение, Итан в который раз напомнил себе, ради чего он вернулся домой: чтобы опять завоевать любовь и признательность братьев. Он не ожидал, что примирение произойдет быстро, скажем, за завтрашним ужином. Но сейчас Итану казалось, что оно не наступит никогда.

С тобой все в порядке?

Совсем рядом раздался знакомый голос, это была Фейт. Итан резко повернулся и, сам не зная отчего, набросился на нее:

Как ты тихо подкралась! – И умолк, пораженный неприятной мыслью, что она, вероятно, слышала если не весь, то хотя бы часть его разговора с братом.

Я и не думала подкрадываться. Просто шла домой. Так что с тобой?

Со мной?

Да. С тобой все в порядке? – В ее голосе звучали неподдельная забота и нежность, смутившие его.

Я в полном порядке.

Неужели? Если бы у меня был брат, то после такой перепалки с ним у меня точно испортилось бы настроение.

Но ведь у тебя нет брата, – напомнил он ей.

Фейт пожала плечами:

Жаль, что нет. Может, тогда не было бы так одиноко.

В ее словах слышалось сожаление, судя по всему, Принцессе повезло не больше, чем ему, – по-видимому, мало кто обрадовался ее возвращению.

Что ты здесь делаешь? – Она махнула рукой вдоль переулка.

Ищу тебя.

Фейт удивилась.

И для чего?

У меня есть для тебя предложение.

Постой, постой.

Итан рассмеялся:

В нем ничего неприличного.

Фейт покраснела от смущения. Она реагировала так же естественно и откровенно, как и раньше. Ему это очень нравилось.

И в чем суть?

Я рассказал бы все прямо здесь, но полицейский потребовал немедленно убрать машину. – Он вытащил ключи. – Ты не против немного проехаться со мной, пока я не найду место для парковки?

Фейт замялась.

Итан шумно вздохнул:

Живей, Принцесса. Неужели всякий раз, когда я буду предлагать прокатиться, мы будем исполнять танец с обменом любезностями?

Она притворно закатила глаза и подошла к дверце машины. Когда они уселись, Итан завел мотор и тронулся с места.

Итак, что за предложение ты хотел мне сделать?

Ты говорила, что намереваешься открыть свой бизнес по дизайну интерьеров, ведь так?

Она кивнула.

Так вот, у меня есть дом, который надо превратить в уютное жилье.

Фейт от удивления раскрыла рот.

Ты предлагаешь мне работу?

Вот именно.

Обустроить мой дом?

Теперь это мой дом. – Итан счел нужным напомнить ей об этом.

Но я ведь выросла там. Там все наполнено моими детскими воспоминаниями… хорошими и плохими, – задумчиво сказала Фейт, словно разговаривала сама с собой.

Его предложение звучало очень соблазнительно. Она сморщила свой симпатичный носик, мысленно перебирая те блестящие перспективы, которые открывало его предложение.

Наконец с протяжным вздохом она призналась:

Заманчивое предложение. Очень заманчивое.

Неплохо для начала, а?

Но я не могу принять его.

Итан сначала удивился, а затем растерялся. Он никак не ожидал, что она откажется.

Почему?

Все по тем же причинам, о которых я только что говорила. Это был мой дом. В моих глазах он выглядит только таким, каким я видела его в детстве, и никак иначе.

Пока я не вывез оттуда всю мебель, это был не дом, а какой-то музей.

Она повернула голову и посмотрела ему в лицо – долго и пристально.

Но ведь это был мой музей, и мне хочется помнить его именно таким.

Еще одно обстоятельство, которое он не учел.

Прежде чем Итан смог что-либо возразить, она открыла дверцу и вышла из машины, оставив его наедине со своими мыслями. Настроение окончательно испортилось.

Разве не обидно – два раза за день получить отказ?

Известная мудрость гласит: если не можешь кого-то одолеть, встань на его сторону. Вместо того чтобы затыкать уши или каким-то иным способом бороться с шумом, Фейт поздним вечером спустилась в бар «Ночное караоке». Она знала, что там будет Кейт с подругами. Поразмыслив, Фейт решила: нечего больше тянуть, пора начинать новую жизнь, не обращая внимания на то, как встретят ее появление завсегдатаи музыкального бара. Теплый апрельский вечер, казалось, располагал к решительным действиям. С надеждой и решимостью в сердце она сошла вниз, но, поскольку Кейт там не было, она поняла, что немного поторопилась. Усевшись на один из свободных стульев, Фейт заказала бокал шардоне.

И вдруг она поняла, что действует по-старому, словно по указке Картера. Ее намерение тут же изменилось, и она сделала другой заказ, выбрав светлое пиво. Последний раз она пила пиво, учась в колледже, хотя ей всегда нравился его приятный вкус. Фейт усмехнулась про себя, представив, как вытянулись бы лица ее родителей и Картера, если бы они увидели, как она потягивает пиво прямо из бутылки.

Привет! Не ожидала тебя здесь встретить, – раздался голос Кейт, и подруга опустилась на соседний стул.

Мое мнение о караоке слегка изменилось.

Замечательно. Скоро ты увидишь всех остальных. Все наши будут здесь через несколько минут.

Фейт стало страшновато: не поторопилась ли она, не переоценила ли свои возможности? В душе она надеялась, хоть это и было глупо, что, кроме Кейт, больше никого здесь не увидит. Но дело было сделано, отступать поздно.

Гм, мне казалось, что ты сюда заглядываешь на полчаса, не более того, – удивилась Фейт.

Кейт пожала плечами.

Я слышала, что ты кое на кого произвела впечатление. – Она кивнула в сторону Джо, владельца бара, который перешел к нему от отца.

Он что, звонил тебе?

Кейт кивнула.

Он считает своим долгом поддерживать с завсегдатаями бара приятельские отношения.

А кто еще будет? – спросила Фейт, предчувствуя ответ и готовясь к нему.

Ну, разумеется, Лисса. – Кейт бросила на подругу извиняющийся взгляд. – Затем Таня Сантос, Стейси Гарнер. Ты их помнишь?

Стейси до сих пор живет здесь? – обрадовалась Фейт – после возвращения она еще ни разу не сталкивалась с ней. Она, Кейт и Стейси дружили еще со школы, их даже называли неразлучной троицей.

Как и ты, она уехала учиться на стоматолога. Но затем вернулась. Она работает вместе со старым мистером Хансеном.

Я так рада за нее, – сказала Фейт и оглянулась по сторонам, высматривая, не появился ли кто-нибудь из тех, кого назвала Кейт.

Кого-нибудь ищешь? – многозначительно ухмыльнулась подруга.

Кого мне искать? – с замирающим сердцем отозвалась Фейт. Она надеялась, что Кейт все-таки проявит деликатность и не станет называть его имени.

Как – кого? Плохого парня по имени Итан Бэррон. – Кейт все-таки не удержалась.

Фейт криво усмехнулась.

Когда все время думаешь о ком-то, кто тебе нравится, как-то не тянет разговаривать о нем с другими. К тому же хитрить было бесполезно. Итан нравился ей, и это еще мягко сказано. Его предложение поработать настолько сильно ошеломило ее, что она продолжала думать о нем, не в силах избавиться от горьких сожалений. Как глупо с ее стороны, что она отказалась, ведь ей так нужны клиенты. Просто как воздух! Конечно, грустно и больно переделывать свой бывший дом, но ведь такая возможность представляется далеко не каждый день, тем более в Серендипити. Она могла бы показать всем, на что способна, и, как знать, сколько домов в городе потом распахнули бы перед ней свои двери.

Кроме того, ее озадачило нарочито грубое поведение младшего брата Итана, и то, с каким смирением Итан его воспринял. Несмотря на равнодушный вид, явно напускной, Фейт чувствовала, насколько глубоко его задело и обидело поведение Дэра.

А, ты уже здесь! – раздались женские голоса, прервавшие ход мыслей Фейт. Она обернулась и увидела всех трех подруг, о которых чуть раньше сообщила ей Кейт.

Что случилось? Ты же никогда раньше не пряталась в углу. Я с трудом разглядела тебя, – тараторила Лисса, обращаясь к Кейт и одновременно вызывающе поглядывая на Фейт.

Мы тут с Фейт пошептались кое о чем, поджидая вас. – Кейт столь же вызывающе посмотрела прямо в глаза Лиссе.

Фейт выдавила из себя подобие дружелюбной улыбки.

О, кого я вижу! Неужели это Фейт Харрингтон! – К их столику подошла бойкая и самоуверенная блондинка. Отодвинув Лиссу в сторону, она крепко, по-дружески обняла Фейт.

Фейт, в свою очередь, с не меньшей искренностью откликнулась на приветствие Стейси. Второе дружеское объятие за сегодняшний день!

Стейси Гарнер! Как я рада!

Обе вскрикнули так звонко и радостно, как могут только старые подруги.

Обнимая Стейси, Фейт поймала на себе неприязненный взгляд Лиссы.

Скверно, подумала Фейт. Ну, ничего, зато теперь у нее есть еще одна подруга – Стейси. Теперь Фейт ни за что не уйдет отсюда. Серендипити опять стал ее домом, а если Лиссе что-нибудь не нравится, то пусть катится ко всем чертям.

Фейт незаметно бросила пытливый взгляд на Лиссу, охватив сразу и ее похожие на темный шелк волосы, и большие зеленого цвета глаза. Если бы не постоянное хмурое выражение, ее можно было бы назвать хорошенькой. Вспомнив о том, что Лисса недавно развелась, Фейт благоразумно решила относиться к ее выходкам помягче.

Она повернулась к Стейси, с которой не виделась десять лет.

Ты обязательно должна рассказать мне обо всем, что произошло за эти годы в твоей жизни.

Обязательно! Но сначала давай закажем выпивку. Ты уже начала, как я погляжу, – одобрительно заметила блондинка.

Девушка из высшего общества пьет пиво прямо из бутылки, опустившись до нашего уровня! – зло усмехаясь, ехидно обронила Лисса. – Я тоже буду светлое пиво!

Мы все выпьем светлого пива, – сказала Кейт, приняв решение за всех и бросая на Лиссу предупреждающий взгляд.

Подходите, леди! Чего ждете?! – крикнул Джо.

Итак, с Лиссой ты уже знакома, – дипломатично заметила Стейси. – А ты помнишь Таню?

Фейт кивнула:

У нас было несколько общих предметов в школе.

В том числе и хоровые занятия, – вставила Таня. – Рада тебя видеть.

Спасибо, – ответила Фейт. Темноволосая Таня была настроена дружелюбно, и Фейт про себя обрадовалась, что у нее не появилось еще одной Лиссы.

Джо поставил на стойку бара четыре бутылки.

Подруги взяли по одной, Кейт, проскользнув мимо Фейт, тихо шепнула:

Не дрейфь, держись смелее. Джо шепнул мне, что наш столик, где мы обычно сидим, готов. Давай перебираться за него.

Через несколько минут девушки расселись вокруг столика. Лисса, Таня, Стейси и Кейт оживленно болтали, как и положено закадычным подругам, вспоминая разные забавные случаи из прошлого. Фейт больше всего хотелось уйти, незаметно удалиться и подняться наверх в свою маленькую квартиру, но она благоразумно отказалась от такой мысли. Она не могла позволить себе подобную роскошь.

Кейт пыталась втянуть Фейт в их болтовню, но из этого мало что вышло. От нее ускользала нить тех или иных рассказов, и она опять оказывалась выкинутой из общей беседы. Стиснув под столом руки, она молча напоминала себе, что с каждым разом, встречаясь с прежними подругами или знакомыми, она будет чувствовать себя все увереннее и спокойнее. Оставалось только надеяться, что все так и будет.

Леди и джентльмены! – раздался громкий голос Джо. – Наконец наступил момент, которого мы все ждали с таким нетерпением.

В ответ раздались громкие аплодисменты и одобрительные возгласы.

Пришло время караоке! – Со светло-каштановыми волосами, в футболке с короткими рукавами, Джо служил живым воплощением радушного хозяина, который развлекал своих гостей. Весело улыбаясь, он указал на экран позади себя: – Давай, Ленни, включай!

Диджей Ленни поставил возбуждающую композицию «Не переставай верить» группы «Джорни», и на экране позади него возникли строчки из этой песни.

Это для тех, кто захочет присоединиться к нам, или на тот случай, если солист забудет слова.

Все присутствовавшие в баре разразились аплодисментами.

Итак, кто первый? – не умолкал Джо.

Не понимаю, зачем он спрашивает. Каждый раз одно и то же. – Таня вздохнула и покачала головой.

Смотри, – шепнула Кейт на ухо Фейт.

Тучный мужчина с волосами, зачесанными так, чтобы прикрывать лысину, вышел на сцену и взял микрофон.

Может, кто-то предпочитает что-нибудь другое? – крикнул он в зал.

Кто же это? – Фейт не узнала его.

Да ведь это Билл Брейди! – воскликнула Кейт.

Распасовщик в футбольной команде?

Угу.

Тот самый, который встречался…

Стейси укоризненно покачала головой.

Единственный и неповторимый, – сказала она из-под челки, упавшей ей на лицо.

Фейт ухмыльнулась.

Вау, но что случилось? Он был таким сексуальным в старших классах.

Наследственность одолела.

Он женат? – спросила Фейт.

И даже есть дети, – вздохнула Стейси. – Он уехал играть в американский футбол, заключил контракт, но повредил колено во время игры и не сумел оправиться после травмы. Вернулся домой и встал за прилавок отцовского магазина скобяных изделий.

Давайте похлопаем первому исполнителю, – крикнул Джо после того, как Билл, которому медведь наступил на ухо, закончил выступление.

Фейт послушно похлопала.

Кто следующий? – спросил Джо.

Никто не вызвался.

Какая скука. Впрочем, как я и ожидал. Ну, народ, энергичней. – Он обвел глазами весь зал, и его взгляд остановился на столике, за которыми сидели подруги.

Леди, – вкрадчивым голосом позвал Джо.

О нет, – прошептала Фейт.

Леди! – громко крикнул он снова. – Я знаю, вы настолько же талантливы, насколько и красивы. Хотите знать, откуда мне это известно? Да ведь я ходил с вами в одну школу, и по крайней мере двое из вас выступали в школьном хоре. А одна даже была солисткой!

Фейт закрыла ладонями покрасневшие от смущения щеки. Неужели он не забыл? Она и Кейт, как чирлидеры, обычно пели в массовках, в школьном хоре и даже выступали после занятий в певческом клубе.

Вы только поглядите на них. Сидят тихо, словно мышки, и не поверишь, что в прошлом месяце они выступили тут с оглушительным успехом.

Фейт округлила глаза.

Неужели?

Лисса, склонив голову, простонала:

Я тогда только порвала со своим. Ребенок был у его отца в Нью-Джерси.

Ты же была пьяна! – весело напомнила Стейси.

Точно так же, как и ты! – огрызнулась Лисса. – Да и ты тоже. – Она указала на Кейт. – Вы плохо влияете на меня! – На этот раз она обращалась к Тане.

Я жду! – не унимался Джо. – Мы все ждем.

Завсегдатаи бара поддержали его криками и аплодисментами.

Вдруг перед их столиком, словно из-под земли, выросла официантка и поставила рюмки с водкой.

Мы это не заказывали, – попробовала отвертеться Фейт.

За счет заведения! – сказал в микрофон Джо, как будто услышав слова Фейт. – Пока пейте. К вам мы вернемся чуть позже. А сейчас в бой рвется Джин.

К микрофону подошла женщина средних лет, с вьющимися темными волосами, в обычном домашнем платье. Она начал петь, а ее муж активно поддерживал супругу, хлопая в ладони.

Фейт посмотрела на рюмки с водкой, почти уверенная, что Кейт откажется от столь крепкого алкоголя. Однако ее подруга, как ни в чем не бывало, подняла свою рюмку.

Фейт? – вопросительно сказала Кейт, но таким тоном, что стало ясно: отказываться нельзя ни в коем случае.

Вот именно, Фейт? – передразнила Лисса.

Наступил решающий момент. Весь вид Лиссы, язвительная интонация ее голоса говорили о том, что она почти не сомневается: Фейт откажется выпить вместе с ними. Слишком Фейт была тут не к месту.

М-да, вероятно, шестнадцатилетняя или семнадцатилетняя Фейт ответила бы отказом, и больше из-за опасения попасть в какую-нибудь скверную историю. Хотя, конечно, было бы любопытно. Но без всякого сомнения, Фейт Харрингтон-Морленд сочла бы себя выше всего этого.

Как ни странно, именно эта мысль заставила ее принять решение. Смотря прямо в глаза Лиссе, Фейт взяла рюмку.

За старых и новых друзей, за дружбу, – игнорируя неприязненное выражение на лице Лиссы, провозгласила Кейт.

Не успела Фейт и глазом моргнуть, как все подружки залпом выпили водку.

Чуть замешкавшись, Фейт повторила то же самое. Огненная жидкость опалила горло, и Фейт с трудом удержалась от того, чтобы не раскашляться. Взглянув на сцену, она поняла: для того, чтобы выйти туда, одной рюмки будет явно маловато.

Давайте еще по одной? – попросила она официантку.

После третьей Фейт захмелела и сама уже не знала, как очутилась на сцене вместе с остальными, распевая песню «Поцелуй меня» группы «Sixpence None The Richer» из далекого 1999 года, напомнившего ей юность.

Алкоголь сыграл свою роль. Фейт расслабилась, в ней проснулась энергия, настроение поднялось. Она распевала песню, танцуя вместе со всеми, удивляясь про себя и не веря, что все складывается так хорошо.

Целуй меня в нежных сумерках,

Я стою, залитая лунным светом.

Они пели хором, и вдруг Фейт бросило в жар, она ощутила на себе чей-то пристальный взгляд. Она оглядела зал и увидела в дальнем углу Итана, стоявшего возле стены со скрещенными на груди руками.

Он смотрел на нее, не отводя глаз.

Глава 4

Ноги и руки Фейт двигались столь ритмично, что невозможно было оторвать от нее взгляд.

Откровенно говоря, у Итана не было желания уходить из дома, не говоря уже о том, чтобы тащиться в бар «У Джо». Однако Майк Ферраро, брат одного из старых школьных приятелей, спутал все карты. Услышав, что дом на холме якобы приобрел Итан, и проезжая мимо, Майк остановился проверить, правда ли это. Итан вместе с Карлом, старшим братом Майка, часто попадали в разные неприятные истории, а Майк постоянно увязывался следом за ними.

Итан пригласил Майка в дом. Они выпили пива и разговорились. Оказалось, Карл по уши влюбился в одну девушку из их школы, и летом, сразу после окончания школы, они поженились. Карл работал электриком, как и его отец. У него подрастали двое сыновей, а недавно родилась девочка; судя по всему, ему нравилась семейная жизнь. В глазах Итана, привыкшего к холостой жизни, образ семьянина казался чем-то далеким и чуждым. Майк, будучи младше Карла и Итана на два года, тоже взялся за ум, давно позабыв о юношеских шалостях. Предпочитая работать руками, он стал строителем, хотя, как и Итан, тоже не женился.

Когда Майк предложил заглянуть в бар, Итан вдруг согласился. Настроение у него было паршивое, он никак не мог прийти в себя: презрительное обращение брата и то, что Фейт стала свидетельницей его унижения, не давали ему покоя. Кроме того, пустой дом с голыми стенами давил на него, вызывал раздражение. Может быть, поэтому он ухватился за предложение Майка прокатиться в центр, несмотря на то, что ему претило показываться в городе.

Он никак не ожидал увидеть здесь Фейт. Она жила наверху, и хотя ее положение было незавидным, он не считал ее способной снизойти до бара «У Джо». Однако Фейт не только снизошла, она пела и даже танцевала на сцене.

Внезапно их взгляды встретились, и возник тот самый зрительный контакт, от которого кровь запульсировала в жилах так же сильно и страстно, как мелодия звучавшей песни. Это была песня времен школьной юности, и слова из припева, которые слетали с губ Фейт, казалось, были обращены прямо к нему.

Поцелуй меня.

Поцелуй меня.

Больше всего ему хотелось именно этого. Очень сильно, до боли. Внутри его все кричало и стремилось к ней. Он не узнавал себя.

Музыка стихла, и весь бар, не исключая Майка и Итана, взорвался от восторга.

– Классные девчонки, а? – Майк кивнул в сторону девушек. – С которой из них ты хотел бы схлестнуться?

Итан промолчал. Ему не хотелось, чтобы в городе узнали о том, что он заинтересовался Фейт Харрингтон. Это как-то мало вязалось с тем равнодушным видом, который он демонстрировал перед всеми.

Молчишь? – Майк пожал плечами. – Тогда ты не будешь возражать, если я подкачу к Фейт Харрингтон? Она вернулась в город, и она сексуальна. Учитывая, как пошатнулись дела в ее семье, она, по-видимому, не прочь найти кого-нибудь, чтобы поплакаться на плече. Я как раз подхожу для такой роли.

От этих слов у Итана внутри все похолодело.

Возражаю, – буркнул он. Он ни за что не потерпел бы Майка рядом с Фейт.

Майк расхохотался.

Именно такой ответ я и ожидал услышать от тебя, дружище. Я пошутил. Я ведь видел, какими глазами она смотрела на тебя. Мне хотелось проверить, как к ней относишься ты.

Ерунда. Я всего лишь хочу убедить ее заняться дизайном моего дома, – сказал Итан, но в его голосе не было особой уверенности.

А мне показалось, тебе хочется, чтобы она занялась тобой, – усмехнулся Майк.

Это было уже слишком. Он решил во что бы то ни стало убедить Фейт взяться за эту работу.

Закажи-ка еще пива. Я скоро подойду к бару.

Гляди-ка, похоже, тебе уже не надо спешить. – Майк кивнул в сторону девушек, которые опять расселись за своим столиком.

За стулом Фейт стоял незнакомый мужчина, положив руку ей на плечо.

Черт, кто это? – Итан напрягся.

Как – кто? Это Ник Манчини, владелец строительной компании, где я работаю. Он тоже из числа ее бывших ухажеров. Они встречались в старших классах, но потом она его отшила.

Ты же одного года с ними, не так ли? – вспомнив, спросил Итан.

Майк кивнул.

Одно время они встречались, но затем разошлись.

Фейт бросила Ника. Какая приятная новость!

Это было десять лет назад. Уверен, что Манчини к ней равнодушен.

«Так же, как и ты?!» – спросил с издевкой голос в голове Итана.

Извини, но ты ошибаешься. В офисе компании поговаривают о том, что босс запал на нее.

Итан недоуменно поднял брови.

Неужели строители сплетничают?

Майк пожал плечами.

Я повторяю только то, что слышал. Мне показалось, тебе следует знать о том, что у тебя есть конкурент.

Ну, пока у Манчини нет дома, который требует внутренней отделки, мне нечего волноваться.

Краешком глаза он заметил, как Фейт, встав и слегка покачнувшись на высоких каблуках, пошла в противоположный конец бара, судя по всему, в туалет. Пора действовать.

Итан пересек зал и прошел в коридор, ведущий в туалетные комнаты. Прислонившись к стене у входа, он стал дожидаться появления Фейт.

Фейт с любопытством посмотрелась в зеркало. Она чувствовала себя подвыпившей, и ей хотелось узнать, как она выглядит на самом деле. Все вокруг нее слегка вращалось, поэтому разглядеть что-либо четко и ясно в зеркале было сложно. Она думала лишь об одном: Итан здесь, он почти не сводил с нее глаз. Исполняя песню «Поцелуй меня», на какой-то миг она ощутила, что в баре, кроме них двоих, больше никого нет.

Вот это да!

Затем к ней подошел Ник. Он был настолько любезен и настойчив, что Фейт решила хоть на время отделаться от него.

Черт, пора возвращаться. Кейт скоро отправит на ее поиски спасательную команду. Поправив прическу и помаду на губах, она направилась к выходу.

Выйдя, Фейт неожиданно увидела мужчину своей мечты. Скрестив руки на груди, с горящими черными глазами, он стоял, прислонившись к стене.

Привет, – бросила она, намереваясь проскользнуть мимо. Но вспомнив, какими глазами он смотрел на ее выступление, Фейт смутилась.

Торопишься? – спросил он.

Остановившись, она с трудом ответила:

Нет, мне показалось, что ты кого-то ждешь.

Тебе не показалось. Я действительно жду. Тебя.

Как это замечательно. У нее сладко закружилась голова, но теперь она не знала: то ли от выпитой водки, то ли от его возбуждающего запаха, который сводил ее с ума.

Привет, – улыбнувшись, она во второй раз поздоровалась с ним.

Запрокинув голову, Итан от души расхохотался.

От его смеха мир вокруг нее затрясся и едва не опрокинулся.

Итан ласково коснулся ее подбородка:

Ты здорово набралась.

Фейт отрицательно помотала головой. Ничего подобного. Но тут она покачнулась, и он поддержал ее за руку. Его прикосновение к обнаженной руке едва не обожгло ей кожу. Внезапно Фейт охватил жар, а сердце подпрыгнуло и забилось со страшной скоростью.

Слегка выпила, не более того. – Она глупо хихикнула и тут же прикрыла рот рукой. Фейт Харрингтон никогда так не хихикала. Во всяком случае, до сегодняшнего дня. – Хорошо, – вздохнула она, – вероятно, я пьяна.

Лукавая улыбка скользнула по его губам.

Сколько же вы, леди, выпили?

Гм. – Фейт, закрыв глаза, попыталась вспомнить. – До прихода Кейт я взяла бутылку пива «Бад лайт», а потом вторую. Затем Джо угостил нас двумя порциями водки. – Открыв глаза, она сказала: – Скорее всего мы выпили три бутылки.

Его глаза весело округлились от удивления.

Да, точно, три. – Хотя Фейт не была уверена, может быть, даже четыре.

Ты очень хорошо пела.

Он сказал это так тепло и искренне, что у нее по спине побежали мурашки.

Спасибо. Это очень простая песня.

Как знать.

Звуки лирической «Поцелуй меня» как будто зазвучали в воздухе. Фейт не могла оторвать взгляда от его рта.

Ей показалось, что он прочитал ее мысли.

Вообще-то я не поклонница караоке, – сказала она, – так же как и водки.

Я так и думал, Принцесса. Иначе тебя так сильно не развезло бы.

Ей нравилось звучание его голоса. В нем слышалась нежность. Но говорить ему об этом она не собиралась.

Ты совершенно прав. Я действительно чувствую себя неважно.

Он держал ее под руку, а пальцем нежно гладил кожу, но Фейт нисколько не была против такой ласки.

Не пора ли кое-кому идти спать? – спросил он.

Хорошая мысль. Только мне надо попрощаться с Кейт и ее подругами, а затем я поднимусь к себе наверх.

Все-таки удобно жить прямо над баром. – Фейт сделала несколько шагов и поняла, что не может стоять на ногах. Мысленно она отметила, что надо купить туфли на низком каблуке. Чертов Картер и его настойчивое желание, чтобы она всегда носила высокие!

Но рука Итана по-прежнему крепко поддерживала ее, за что Фейт была ему глубоко признательна.

Благодарю. Думаю, дальше я пойду сама.

Очень сомневаюсь. – Он опять рассмеялся. – Давай я помогу тебе подняться наверх.

В тот же миг он обхватил ее за талию. У Фейт это не вызвало никакого возражения. Он прижал ее к себе. Близость его крепкого тела взволновала ее.

Закрыв глаза, она глубоко вздохнула, наслаждаясь исходившим от него приятным запахом, который возбуждал в ней желание.

Как от тебя хорошо пахнет, – прошептала она.

От тебя еще лучше. – Его глухой голос вырвал ее из сладостного полузабытья, и Фейт поняла, что ее признание прозвучало слишком громко.

Он еще крепче прижал ее к себе.

Какой мужчина!

Они подошли к столику Кейт. Фейт наклонилась к ней и прошептала на ухо:

Я слишком много выпила. Пока я не влипла в какую-нибудь беду, пойду-ка я наверх.

Кейт смотрела то на подругу, то на Итана, поддерживавшего ее.

Дорогая, думаю, ты уже влипла, – заметила Кейт.

Он нашел меня, – опять глупо хихикнула Фейт.

Ты понимаешь, что ты делаешь? – В голосе Кейт явственно прозвучала озабоченность, смешанная с тревогой.

Фейт закивала:

Я собираюсь подняться к себе наверх.

Все это время Кейт не сводила настороженного взгляда с Итана. Она поманила Фейт еще ближе к себе.

Та послушно нагнулась.

Ты уверена, что идешь спать, а не за чем-нибудь еще? Если тебе хочется заняться сексом, ты должна быть уверена, что запомнишь каждый миг, проведенный с ним вместе, – прошептала Кейт.

Фейт зарделась от смущения. Она была настолько возбуждена, что не могла поручиться за себя, тем не менее сказала:

Я же говорила тебе, сейчас я не готова ни к каким отношениям с мужчиной.

Даже с тем, от которого исходил столь восхитительный запах, ради которого она могла пойти… на все.

Кейт подозрительно сощурилась:

Гм, мне кажется, он уже в полной боевой готовности, так что будь умницей.

Фейт обняла подругу и выпрямилась.

Она не успела покачнуться, как руки Итана крепко обхватили ее. Голос в голове Фейт подсказывал, что, если бы она не выпила так много, ей было бы неудобно в подобной ситуации, но в то же самое время она радовалась, что не была трезвой. Алкоголь действовал раскрепощающе, и та Фейт, которая привыкла скрывать свои чувства, куда-то подевалась.

До встречи, – попрощалась Фейт и с Кейт, и с остальными подругами, сидевшими за столиком.

Все они смотрели на Итана и Фейт вытаращенными глазами, удивляясь не столько его возвращению в город, сколько тому, что он так по-свойски обнимал Фейт за талию.

Возможно, на следующий день она горько пожалеет о случившемся, но сейчас Фейт смотрела в глаза Итана, понимая, что от завтра их отделяет целая ночь.

* * *

«От тебя так приятно пахнет». Итан едва не застонал, вспомнив ее возбуждающие слова. Такое способен выдержать не всякий мужчина. И сейчас она волновала его. Пока они взбирались по лестнице, он шел чуть позади, поддерживая ее сбоку. Поддержка была ей необходима. Ее ноги соблазнительно покачивались, а всему виной был алкоголь и эти чертовы высокие каблуки. При каждом шаге из-под ее короткой юбки соблазнительно поблескивала белизна бедра. Если бы на лестнице не было так темно, возможно, он разглядел бы куда больше. Но и от того, что он видел, ему вдруг стало жарко. В голове сидел глупый вопрос: какие трусики она носит – кружевные или джистринг?

Но тут они наконец-то поднялись на ее этаж.

Фу, одолели, – хрипло сказала Фейт, и от ее голоса внутри его опять все напряглось.

Итан стоял рядом, терпеливо ожидая, пока она найдет ключи.

Тебе помочь?

Не надо. Сама справлюсь.

Но сама она не справилась.

Не подержишь? – Она сунула ему маленькое зеркало. – Заодно и это, и это.

За зеркалом последовали помада и кошелек.

Как столько вещей может помещаться в такой маленькой сумочке? – подивился Итан.

Ты не поверишь, – пробормотала она и с торжествующим возгласом достала ключи.

Он хотел взять их, но руки были полны всякой ерундой.

Клади обратно. – Фейт широко раскрыла сумочку, и он как попало запихал все внутрь.

Ключ в руках Фейт никак не хотел попадать в замочную скважину.

Дай мне. – Итан хотел взять ключи, но она не отдала их. Он взял ее за руку, пытаясь в полной темноте вставить ключ в замок. Наклонившись, он касался ее тела и вдыхал исходивший от нее одурманивающий аромат земляники.

Ключ упорно не хотел вставляться.

Фейт тихо рассмеялась, а Итан чертыхнулся. Он никак не мог сосредоточиться, его отвлекала ее кожа, такая гладкая и нежная.

Дай мне эти чертовы ключи, – хрипло прошептал он.

Она сдалась, и ключи с глухим, звякающим звуком упали на пол.

Отойди.

Она послушно отступила в сторону.

Освободившись от ее одурманивающей близости, он вставил ключ, замок щелкнул, и дверь распахнулась. В темноте Итан тщетно пытался нащупать на стене выключатель. Фейт прошла мимо, опять коснувшись Итана своим телом.

Она ударила по клавише, и наконец-то вспыхнула слабая лампочка, осветившая комнату, очень похожую на берлогу. Фейт упала на несуразно большой стул и раскинулась на нем.

Вот видишь? Все оказалось не столь трудным, – мило улыбнувшись, сказала Фейт.

Говорите за себя, Принцесса, – не сводя с нее глаз, ответил Итан. Ему было совсем не легко совладать с охватившим его возбуждением.

Нет, ему действительно пора уходить, а то может произойти нечто такое, о чем завтра она, возможно, пожалеет. Будь она трезвой, тогда бы другое дело.

Мне надо домой.

Она настолько нравилась ему, что он боялся не совладать с собой.

Фейт удивленно приподняла брови:

В самом деле? А мне казалось, что тебе хочется поговорить о ранее сделанном тобой предложении.

В ее словах прозвучал такой ловкий намек, что Итан, не удержавшись, улыбнулся.

То самое, от которого ты отказалась? – вежливо напомнил он ей.

Отказалась, неужели? – В ее голосе слышалось разочарование.

Он энергично закивал:

Да-да, отказалась.

Фейт задумчиво уставилась в потолок.

Эйприл Манчини предложила мне снять офис рядом с ее магазином. Пока я не обзаведусь хотя бы несколькими клиентами, об этом нечего и думать.

Она нуждалась в его помощи, и сердце Итана забилось с удвоенной силой.

Итак, я тебе нужен?

Фейт склонилась вперед и, покачиваясь из стороны в сторону, обхватила голову обеими руками.

О Боже.

Наконец она приподняла голову.

Теперь немного легче. О чем я только что говорила? Ах да, о том, что мне нужна работа, предложенная тобой, – уточнила она.

Итан удивился тому, что она вспомнила их последний разговор, несмотря на то, что голова у нее, вероятно, раскалывалась от боли. Ей нужна работа – ну что ж, неплохое начало.

Итак, ты согласна?

Фейт закусила губу и не без горечи ответила:

Не надо бы. Но я подумала: а почему бы не сделать дом совсем другим и навсегда избавиться от детских воспоминаний.

Итану показалось, что ему нанесли удар под дых, – таким голосом это было сказано. Ему стало жалко ее.

Но ведь прошлое, связанное с домом и с теми, кто там жил, оказалось ложью. Не будет ли лучше стереть из памяти эти воспоминания?

Итан молчал, наблюдая, как Фейт выступает в роли адвоката дьявола, думая о своей жизни. Она разговаривала сама с собой, не ожидая от него ответов. Итан стоял, затаив дыхание, боясь нарушить ход ее мыслей. Она блуждала в своем сознании, уговаривая себя взяться за эту работу, а точнее говоря, согласиться работать на него.

Это означало, что он будет часто видеться с ней. Он сразу подумал, что она отвлечет его от мрачных мыслей, вызванных тщетными попытками наладить отношения с братьями. Иногда Итану казалось, что с каждым днем его желание воссоединиться с близкими людьми становится все более и более невозможным. Ну что ж, Фейт внесет столь желанное разнообразие в его одинокую жизнь.

Знаешь, дизайн этого дома поможет мне приобрести известность в городе, – бормотала она себе под нос, качая ногой.

В голове Итана мелькнула мысль, что ее имя, как и репутация, уже обеспечили ей известность. Будь она трезвой, она очень хорошо понимала бы это.

Разумеется, поможет, – согласился он.

Я всегда гордилась своим отцом, его высоким положением, но после того, как его признали виновным, обнаружилось, что я его совсем не знаю. Более того, я теперь вообще не знаю, кто я такая.

Итан растерялся: что он мог ответить?! Ведь она разговаривала не с ним, а с собой. Он отчетливо видел, как ей больно и тяжело и что она даже не пытается скрыть от него то, что творится у нее в душе.

Вдруг Фейт очень медленно поднялась.

По иронии судьбы… оформление моего дома… твоего нового дома… может стать для меня прекрасным стартом, ведь мне очень важно обрести себя.

Эти слова обрадовали Итана. Оказывается, он не только предлагал ей деньги, он оказывал ей духовную поддержку.

Мой отец пришел бы в ужас, узнай он, кто купил его дом, – сказала Фейт.

Итан насмешливо приподнял бровь.

Могу себе представить.

Фейт посмотрела на него, и по ее лицу он понял, что теперь она ясно понимает, с кем говорит. Ее внутренний монолог закончился.

Но я рада, что именно ты купил его.

От такого признания сердце Итана взволнованно забилось. Она не сказала почему, но он и не хотел этого знать.

Как бы там ни было, но согласиться на эту работу – правильное решение. Надо стереть все следы пребывания Харрингтонов в этом доме. – Она взмахнула рукой и, потеряв равновесие от такого резкого движения, начала валиться вперед.

Итан вовремя подхватил ее, и она опять очутилась в его объятиях. Ее тело прижалось к нему, все выглядело очень соблазнительно. Чуть откинув голову назад, она взглянула прямо ему в лицо, в ее глазах явно читалось желание, то самое желание, которое то и дело охватывало его на протяжении всего вечера.

Поцелуй меня, – не отводя глаз, тихо сказала она. В ее словах слышались одновременно и вызов, и мольба.

Итан знал, что ему не следует этого делать, но никакой мужчина не в силах устоять против подобной просьбы. Особенно, когда его обнимают руками за шею.

Поцелуй меня, – попросила она опять.

И он поцеловал. Их губы жадно встретились. Наступил момент, о котором, судя по всему, весь вечер мечтал не он один. Выступая на сцене бара, она явно поддразнивала его, а на лестнице даже поощряла к действиям.

Фейт целиком отдалась своему желанию. Ее теплые и мягкие губы страстно ответили на его поцелуй, от них исходил сводящий с ума аромат. Но ей было этого мало, ее язык ласково скользнул по его губам, затем она слегка приоткрыла рот, как бы приглашая его к дальнейшим действиям.

Он обхватил рукой ее голову и жадно впился в рот, усиливая и продлевая поцелуй. Его порыв не остался незамеченным, Фейт застонала и прижалась к нему всем телом, буквально упиваясь поцелуем.

Десять лет назад он действовал столь же напористо и страстно. Им овладело возбуждение от поездки на мотоцикле с симпатичной девушкой из хорошей семьи, хотелось подтвердить справедливость всеобщего мнения, что он плохой мальчик. Но почувствовав, что за поцелуем скрывается нечто большее, он испугался. Потом, когда она отвернулась от него, он трусливо сбежал.

Но сегодня ночью Итан отдавался поцелую, целиком и полностью сознавая, насколько далеко может завести его чувство к ней. Или ему казалось, что он сознает. Когда их губы прижались друг к другу, юношеские воспоминания показались ничем по сравнению с той силой страсти, которую пробуждала в нем Фейт. Он был способен целовать ее всю ночь – беспрерывно, без отдыха.

Ее пальцы скользнули вниз, пытаясь проникнуть под рубашку.

– Такой твердый и весь затянутый, – пробормотала она, удивляя его своей настойчивостью.

Внутри у Итана все задрожало и забилось в ответ.

Он безумно хотел ее. Но ему надо было, чтобы она тоже его хотела, а сейчас в ней говорил выпитый алкоголь. Если бы Фейт была трезвой, она скорее всего держалась бы от него как можно дальше.

Плохой парень, которым он когда-то был, не задумываясь взял бы предложенное. Однако с тех пор Итан приложил много усилий для того, чтобы изжить такие качества, как наглость и высокомерие, чтобы искоренить все зло, причиненное этим парнем. Итан по-прежнему боролся с самим собой. Однако он не был глуп и прекрасно понимал: он никогда не станет тем Прекрасным принцем, который, по его мнению, был нужен Принцессе.

Если они проведут вместе ночь, охваченные мимолетной страстью, то она должна сознавать, с кем провела ее. С ним, Итаном.

Чертыхаясь про себя, он схватил ее за руки и развел их в разные стороны.

В чем дело? – Она явно была удивлена, а в глазах горело желание, которому он едва не поддался.

Тебе надо поспать. – Голос прозвучал так глухо и напряженно, что Итан почти не узнал его.

А ему надо принять холодный душ.

Несколько минут спустя он вышел из дверей ее квартиры, напомнив при расставании, что завтра ждет ее в десять часов у себя дома, чтобы обсудить их деловое соглашение. Итан понимал, что вряд ли уснет этой ночью. Кроме того, его снедало любопытство, будет ли она завтра сожалеть о происшедшем сегодня ночью.

Спускаясь, он думал, что за эту ночь их отношения продвинулись далеко вперед, и, как бы там ни было, перемена не растает, как туман, при свете будущего дня.

Глава 5

Голова Фейт гудела, в горле саднило. С хриплым, тяжелым вздохом она перевернулась на спину, потрогала лоб и осторожно положила голову повыше. Уже лучше. Нащупав знакомые подушки, она поняла, что находится в своей кровати. С трудом разлепив веки, Фейт увидела, что лежит прямо в одежде, которую вчера надела перед тем, как спуститься в бар «У Джо».

Да, это было вчера.

Вчерашний вечер казался мрачным и темным, хотя были в нем и светлые, запомнившиеся моменты. Решение пойти на караоке вместо того, чтобы сидеть дома. Как она заказала пиво вместо вина. Приход Кейт с подругами, и как они выпили еще по пиву. Джо начал просить их исполнить песню. Фейт поморщилась при этом воспоминании, ведь затем они выпили рюмку водки, потом другую и еще несколько.

Нет ничего удивительного, если ей кажется, что в голове от одного виска к другому грохочут товарные поезда. Что же было потом, после караоке?

Она зарылась лицом в подушку и вдруг четко и ясно вспомнила все.

Итан.

Он поджидал ее в коридоре возле туалета. Темная щетина на его щеках делала его еще опаснее, чем всегда. На нем была темная рубашка, подчеркивающая широкие плечи и крепкие мускулы. А звуки его голоса обволакивали ее, словно горячий шоколад, политый на ванильное мороженое. Она слегка растерялась и от волнения потеряла равновесие, но он был рядом и вовремя поддержал ее своими сильными руками, обхватив за талию.

Затем она позволила ему большее. Она сама прильнула к нему, вдыхая исходивший от него запах настоящего мужчины… «От тебя так хорошо пахнет».

Фейт громко застонала: «Неужели я так и сказала ему?»

Видимо, да. Ведь он ответил ей: «От тебя пахнет еще лучше».

– О Боже! – Она уже была поражена и напугана, но ведь это еще далеко не все.

Он довел ее до квартиры, поднялся с ней по лестнице и вошел внутрь. Фейт ясно помнила: она была пьяна и не осознавала, что творит. Она смутно припоминала какой-то длинный разговор с ним, который закончился – а вот это она помнила прекрасно – поцелуем.

Черт, как же он умеет целоваться. Она зарделась от смущения, припоминая его горячие губы. Схватив еще одну подушку, она с головой зарылась в ее мягкую прохладу.

Как же теперь она сможет глядеть ему в глаза? Впрочем, они еще вряд ли встретятся, если только случайно не столкнутся друг с другом на улице. По крайней мере она надеялась, что это произойдет не скоро.

Зазвенел дверной звонок. Фейт взглянула на часы на тумбочке. Девять часов. Вероятно, это Кейт. Пришла узнать, что произошло между ней и Итаном прошлой ночью. Еще не совсем придя в себя, Фейт не была готова к назойливым вопросам подруги.

Однако в дверь опять настойчиво позвонили.

Фейт встала с кровати, стараясь как можно меньше шевелить раскалывающейся от боли головой. Она с трудом стояла на ногах. Для того чтобы прекратить надоедливые звонки, ей пришлось откликнуться.

Сейчас иду, – раздраженно крикнула она.

Открыв дверь, Фейт с изумлением увидела перед собой Розалиту, свою бывшую домработницу.

Не дав Фейт оправиться от удивления и не говоря ни слова, Розалита зашла, неся в руках коричневую сумку, и тут же направилась на кухню.

Поставив сумку на стол, она повернулась к Фейт и воскликнула:

О, мисс Фейт. Как я рада видеть вас! Я по вас скучала. Именно по вас, а не по вашей маме и вашему папе, хотя мне и неловко так говорить.

Розалита работала в доме родителе Фейт, когда та была еще маленькой девочкой. И она единственная ежедневно сидела вместе с Фейт на кухне, угощая после уроков ее и тех подружек, которых Фейт приводила с собой домой, печеньем с молоком. Розалита всю жизнь работала, не разгибая спины, чтобы прокормить и выучить своих детей. Повзрослев, Фейт сумела должным образом оценить ее самоотверженную заботу о детях и питала к ней глубокое уважение.

Розалита была сама доброжелательность. Повинуясь безотчетному чувству, Фейт подошла и ласково обняла ее.

Я тоже рада тебя видеть, Розалита.

От домработницы по-прежнему пахло чем-то вкусным, и это принесло Фейт внезапное облегчение.

Откуда ты узнала, где я живу?

Она с любопытством принялась разглядывать старую домработницу. За прошедшие годы Розалита почти не изменилась: осталась такой же тучной, да и темные волосы были все так же коротко подстрижены.

Гм, мистер Итан, он просит меня выполнить сегодня утром особое поручение. Я говорю ему: я работаю в доме, а не мальчиком для посылок. Но тут он говорит, что это для вас, и я соглашаюсь.

Розалита обняла Фейт и расцеловала в обе щеки.

Хорошо выглядишь.

Фейт недоверчиво покачала головой. Розалита заблуждалась или делала вид, что ничего не замечает.

Сомневаюсь. Наверное, вид у меня ужасный.

Угу. Но для меня ты всегда будешь выглядеть хорошо.

Фейт поморщилась, но вдруг до нее дошел смысл слов, сказанных Розалитой чуть раньше.

Постой, значит, ты работаешь на Итана Бэррона? – удивилась она.

Я говорила ему: я прихожу в дом и делаю свою работу, но вы должны платить в два раза больше, так как вы плохой парень. Я очень хорошо знаю дом, он говорит мне – да.

Фейт неплохо понимала ее ломаный английский. Несмотря на то что Розалита жила в Соединенных Штатах по крайней мере несколько десятков лет, она по-прежнему предпочитала говорить со своими детьми и смотреть передачи по телевизору на испанском, а по-английски разговаривала только на работе.

Из ее слов Фейт поняла, что Розалита не любит своего босса, и решила встать на его защиту.

Розалита, Итан больше не плохой парень.

Домработница скрестила руки на своей необъятной груди и небрежно хмыкнула:

Плохой мужчина. Никакой разницы.

Нет-нет, он ни тот и ни другой.

Хотя ей самой пока еще не совсем ясно, каким был Итан на самом деле. При одной мысли о нем внутри возникал какой-то странный, болезненный интерес, смешанный с возбуждением и со множеством чего-то другого, чему Фейт пока не могла найти объяснения.

Ты должна дать ему шанс, – вдруг выпалила Фейт.

Розалита поджала губы.

Он говорит мне то же самое.

Тогда дай ему этот шанс. – Фейт подозрительно прищурилась. – А зачем Итан послал тебя ко мне?

Он говорит, сегодня утром тебе надо позавтракать. Поэтому я здесь.

Позавтракать?

Да, позавтракать. Мне пора приступать к делу.

Розалита вернулась на кухню и начала выкладывать на стойку содержимое сумки.

Я приготовлю твой любимый завтрак. Сначала кофе. – С этими словами она подала большую чашку из кафе «Каппа», которую Фейт с жадностью схватила.

Предупредительность и внимание, выказанные Итаном, не только приятно поразили ее, но и покорили.

Он послал тебя сюда, чтобы ты приготовила мне завтрак? Как это любезно с его стороны.

Какая заботливость! Фейт не могла поверить, что он способен на такой поступок, в ее сердце колыхнулась теплая волна признательности.

Тем временем Розалита начала что-то готовить, по старой привычке разговаривая сама с собой:

Мистер Итан еще говорит, вчера ты выпить очень много.

Тут она замолчала и, обернувшись, укоризненно помахала перед Фейт пальцем.

Очень нехорошо, мисс Фейт. Алкоголь приведет тебя к плохому. После того как я выпила очень много, все закончилось ребенком. – Розалита показала на свой живот. – Будь осторожна. Особенно, если ты ошиваешься вокруг этого плохого парня.

Фейт закусила губу.

Я не ошиваюсь. И он не…

Плохой парень. Знаю, знаю. Как скажешь. Но раз он знал, что тебе сегодня утром нужны кофе и завтрак, значит, между вами что-то произошло, верно?

Фейт глубоко вздохнула и, не в силах отрицать правду, призналась:

Да.

Давай я приготовлю омлет.

Еще не способная быстро переключаться – со вчерашнего на омлет, – Фейт хотела оправдаться. Но Розалита не позволила ей вставить ни слова:

Иди. Прими душ и переоденься. Ты будешь себя лучше чувствовать, а я к этому времени приготовлю завтрак. Тебе надо быть готовой. Мистер Итан говорит, у вас сегодня в десять часов деловая встреча.

Что? – Удивлению Фейт не было предела. – У меня нет с ним никакой деловой встречи.

Мистер Итан мне говорил, ты скажешь точно так. Он просил напомнить тебе, что ты согласилась сделать диз…

Дизайн?

Да, дизайн и оформление его нового дома. Дома, который должен был стать твоим. – Она поцокала языком. – Всему виной твой отец. Вот уж никогда не думала, что он окажется преступником. Как он разочаровал меня!

Меня тоже, Розалита.

Что касается встречи с Итаном, то в памяти Фейт всплывали обрывки ее вчерашнего монолога и то, что, кажется, она согласилась на эту работу.

Она потерла переносицу, ясно понимая, что ей требуются не столько кофе, душ и завтрак, сколько порядочная доза мужества, чтобы подняться на холм, где стоял ее бывший дом.

Накормив Фейт омлетом и напоив свежевыжатым апельсиновым соком, Розалита ушла. Выпив еще одну чашку кофе, Фейт почувствовала себя бодрее, хотя голова все еще слегка побаливала. Теперь можно позвонить матери.

Ее отношения с матерью с детства не отличались особенной теплотой. Фейт была папиной дочкой. Лэни Харрингтон раздражало, что большую часть нежности и внимания Мартин изливал на дочь, обделяя жену. Да, муж любил ее, но той доли любви и внимания, которые он уделял ей, Лэни было мало, ей хотелось большего. Она часто упрекала дочь, что та забирает у отца слишком много времени, когда тот бывает дома.

Повзрослев, Фейт еще больше отдалилась от матери. Но ей это нравилось, поскольку позволяло соблюдать дистанцию, что лишало Лэни возможности срывать дурное настроение на дочери и засыпать ее упреками. Когда Фейт, выйдя замуж, перебралась в Нью-Йорк, они вообще стали редко общаться друг с другом, но после шокирующих разоблачений отцовских махинаций Фейт рассчитывала, что они с матерью станут ближе и их отношения изменятся в лучшую сторону.

До возвращения в Серендипити Фейт надеялась, что Лэни обрадуется ей, как человеку, который может разделить с ней боль и одиночество. Однако ханжеское, себялюбивое отношение матери ко всему, что касалось ее, так и не изменилось, несмотря на то что муж оказался за решеткой, а ей самой приходилось теперь жить на деньги, которые выплачивались государством. Все их имущество было распродано, а вырученные средства пошли в фонд, чтобы вернуть часть долга жертвам махинаций Мартина Харрингтона. Со временем Лэни пришла к удивительному выводу: ее муж не собирался никого обманывать, просто его несправедливо оболгали и сделали козлом отпущения. По ее мнению, как обычно, были виноваты все вокруг, только не она сама и не ее муж.

Лэни Харрингтон жила в небольшом, но уютном доме на окраине города. Взвесив все обстоятельства, Фейт пришла к выводу, что для матери все окончилось намного лучше, чем можно было ожидать. Сама Лэни считала, что ее ограбили, что жизнь обошлась с ней несправедливо. Сливки городского общества подвергли ее остракизму, а простые жители, с которыми Фейт старалась найти общий язык, чуждались ее.

В трубке звучали длинные, унылые гудки, мать не отвечала – она либо спала, либо отключила телефон. Терпение Фейт лопнуло, она оставила сообщение и принялась готовиться к встрече с Итаном. Деловая встреча обязывала одеться строго. Фейт надела темное платье на бретельках, туфли на низких каблуках, в которых было гораздо удобнее, чем в тех, с высокими каблуками, которые были на ней вчера.

Через пару минут она вышла из дома, но на улице вдруг поняла, что надо было или заказать такси, или теперь идти пешком в такую даль. Живя на Манхэттене, она не удосужилась обзавестись машиной, а здесь автомобиль был и вовсе ни к чему, поскольку она жила в центре. Кроме того, автомобиль был для нее ненужной роскошью.

Фейт больше ничего не оставалось, как заказать такси в таксомоторной компании, которая состояла из одного-единственного водителя. Из-за непредвиденного затруднения она могла опоздать по меньшей мере на полчаса. Такое начало не предвещало ничего хорошего ни ей, ни ее бизнесу. Она судорожно достала мобильный телефон, как вдруг совсем рядом просигналила машина.

Обернувшись, Фейт, к своему немалому удивлению, увидела самого Итана, который сидел в недалеко припаркованном «ягуаре» и махал ей, приглашая подойти. Собрав всю свою решимость, она зашагала к нему, стараясь идти твердой и уверенной походкой, хотя чувствовала себя очень глупо.

Подойдя к машине, Фейт задала явно лишний вопрос:

Что ты здесь делаешь?

У тебя есть машина? – вопросом на вопрос ответил он.

Положение выглядело совершенно идиотским. Если он здесь, значит, ответ ему известен. Фейт отрицательно помотала головой.

Хотя я не думал, что она у тебя есть, – продолжил он несколько самоуверенно и поспешно добавил: – По правде говоря, я не хотел, чтобы у тебя был предлог пропустить нашу деловую встречу.

Он опережал ее на шаг, предугадывая ее действия. Что она могла поделать? Ничего! Впрочем, ничего делать она и не собиралась. Он предлагал ей отличную возможность начать собственное дело, более того, вчера и сегодня утром он оказался ее спасителем. Будь она более осторожной, он не смог бы стать для нее столь незаменимым. До сих пор ни один мужчина не брал над ней такую власть, она просто не допускала этого.

Садись, Принцесса.

Ей хотелось возразить ему, как раньше, но прежней дерзости в ней уже не было. Она выпрямилась и, как ни в чем не бывало, села рядом с ним и задумалась. Впервые после того, как привычный мир вокруг нее разлетелся вдребезги, она ехала в свой родной дом.

Как настроение? – спросил он, тронувшись с места.

Солнце весело светило, поднимаясь над городом. Стояло тихое и прозрачное июльское утро. Яркий свет раздражал глаза, Фейт слегка поморщилась. Голова болела с похмелья.

Неплохо, совсем неплохо.

Все благодаря ему.

Очень любезно, что ты подумал о моем завтраке.

Посланная им Розалита не только подняла настроение, но и пробудила эмоциональный всплеск, который был ей так необходим. Все, что делал Итан, он делал не просто так, а верно угадывая, что с ней происходит.

Никто раньше не относился к ней с такой чуткостью. Забота Итана тронула ее. Отец баловал Фейт, дарил подарки, играл с ней, но, вспоминая прошлое, она вдруг поняла, почему их отношения были все-таки поверхностными, не столь искренними. Многое, что происходило в душе отца, было скрыто от Фейт. Что уж тут говорить о Картере. А вот Итан – совсем посторонний человек, но как он чувствует и понимает ее!

Большое спасибо.

Итан искоса взглянул на нее, лишь на мгновение отведя взгляд от дороги.

Был рад помочь. Я подумал, что сегодня утром ты встанешь явно не в духе. Вот и решил лишить тебя предлога не явиться на нашу встречу.

Фейт закусила губу.

Если бы ты не послал Розалиту, которая напомнила мне об этом, я, наверное, забыла бы о встрече.

Он усмехнулся, по-видимому, нисколько не удивляясь последствиям ее опьянения.

Я так и думал.

Но теперь я чувствую себя прекрасно.

Приятно слышать. Нам предстоит обсудить кучу вопросов. Дом велик, понадобятся горы мебели, чтобы заполнить его пространство.

Я захватила с собой кое-что. – Фейт похлопала по своей сумке. Там лежали альбом для набросков, рулетка и блокнот для записей.

Фейт хотела сделать черновые наброски, расставить акценты, выбрать цветовую гамму, подобрать мебель – современного или классического типа. Потом Фейт собиралась позвонить Джоэлу Карстэрсу, первоклассному дизайнеру, с которым она познакомилась через жену одного из деловых партнеров Картера.

Джоэл взялся за оформление и дизайн их пентхауса на Манхэттене. Во время работы они и подружились. Фейт начала посещать разные выставки и мероприятия, где выставлялись работы дизайнеров, в том числе и Джоэла. Он ввел ее в лучшие дизайнерские дома, возил с собой по разным мастерским и мебельным фабрикам, короче говоря, познакомил со всей кухней дизайнерского бизнеса. Более того, Джоэл оказал ей дружескую поддержку во время развода с Картером. Столкнувшись с судебным крючкотворством, он шутил, говоря, что их с Полом – Пол был его деловым партнером на протяжении пятнадцати лет – не связывают никакие письменные обязательства. Джоэл обещал Фейт помочь, если она вздумает заняться дизайнерским бизнесом в Серендипити, даже если посещение захолустного городка покоробит его чувство прекрасного. Вспомнив шутку, она улыбнулась.

Что тут смешного? – спросил Итан.

Задумавшись, Фейт на минуту отвлеклась от их деловой беседы.

Ничего.

Итан нахмурился, но, к счастью, они уже почти приехали. Свернув на подъездную аллею и проехав к дому, Итан завел «ягуар» в гараж. Сразу после приобретения дома ее отец перестроил гараж, расширив его и сделав четырехместным. Кроме «ягуара», внутри стояли спортивный мотоцикл и внедорожник.

Особняк на вершине холма был городской достопримечательностью. Почти все дома, построенные в начале прошлого века состоятельными жителями Манхэттена, – здесь они искали убежища от летней жары в Нью-Йорке – со временем пришли в ветхое состояние и исчезли.

Но не ее дом.

Точнее, не ее, а его дом.

Задумавшись, она даже не заметила, как Итан выключил мотор, обошел машину и открыл дверцу с ее стороны.

Готова? – Он подал ей руку.

Фейт оперлась на нее и, тряхнув головой, чтобы прийти в себя, выбралась наружу.

С тобой все в порядке?

Да, просто я вспомнила, что вот на этом самом месте отец парковал свой «астон-мартин». На том, пустом, стоял «мерседес», а где стоит твой мотоцикл, была мамина машина.

Извини, пожалуйста. Приглашая тебя заняться оформлением дома, я не думал, что это вызовет у тебя столько воспоминаний. – Он заколебался, очевидно, думая о чем-то, потом наконец решительно произнес: – Послушай, если тебе так тяжело, я могу отвезти тебя назад.

Давай приступим прямо к делу, хорошо? – Фейт вспыхнула. – Ты втянул меня в это дело, когда я была пьяна. Но если бы я не согласилась, я бы не поехала сюда с тобой. Ясно?

Ясно. – В его глазах заплясали довольные искорки.

– А раз так, пошли в дом.

Но не успели они войти внутрь, как кто-то позвонил Итану. Звонок был деловой и важный. Пусть ему и не хотелось оставлять Фейт в доме одну, но делать было нечего. Извинившись, он из вежливости предложил Фейт осмотреться, что было излишне, так как здесь ей был известен каждый угол.

Уединившись в кабинете, Итан выслушал собеседника. Новость оказалась неприятной. Его главный конкурент каким-то образом раздобыл подробности его заявки, поданной в государственную компанию. Ничего хорошего это не сулило. Помимо того, что приходилось переделывать заложенную в его программу стратегию, следовало найти в ближайшем окружении «крота». И если таковой есть, то последнее программное обеспечение под угрозой.

Выругавшись, Итан позвонил во «Франклин инвестигейшнс». Эта фирма могла осторожно провести расследование и быстро найти источник утечки информации. «Кротом» мог быть кто угодно. Будучи недоверчивым от природы, Итан никого из служащих своей компании не посвящал в свои дела целиком. «Крота» как можно скорее надо найти и с позором изгнать.

А ему оставалось только ждать, пока Франклин что-нибудь нароет. Вздохнув, Итан направился на поиски Фейт, думая найти ее где-нибудь поблизости, на нижнем этаже. Он проходил одну комнату за другой, но Фейт нигде не было. Ни в полуподвальном этаже, ни в медиазале – Итан хорошо представлял себе, как этот зал должен выглядеть, и поэтому считал, что лучше всего начинать именно с него, – ни в баре, ни в бильярдной Фейт не было.

Оставалось искать ее только на втором этаже, где располагались спальные комнаты. Внезапно в голову пришла логичная мысль: должно быть, она пошла смотреть свою детскую спальню. В какой-то комнате, как ему припоминалось, были розовые и салатовые обои, цветочки – одним словом, полная ерунда. Он почти не обратил на нее внимания, осматривая с риелтором дом. А потом, после переезда, у Итана не было повода заглянуть туда.

Тихо подойдя к полуоткрытым дверям, он заглянул внутрь. Фейт стояла возле пустых шкафов в совершенно пустой комнате. Солнце ярко сверкало через два окна, заливая светом потертый, бежевого цвета ковер.

Думая, что она одна, Фейт рассеянно водила рукой по стенке встроенного шкафа, целиком погруженная в далекие воспоминания. По ее лицу трудно было сказать, какими они были – хорошими или плохими, светлыми или печальными. Итану стало неловко. Ему показалось, будто он подглядывает за тем, что происходит в ее душе. В смущении он качнулся назад, намереваясь уйти, чтобы не мешать, но в тот же миг опомнился. Фу, какая глупость! Это ведь его дом, а ее он пригласил, чтобы все тут переделать.

Откашлявшись, он пробормотал:

Вот ты где, а я обошел весь дом, разыскивая тебя.

Она обернулась, не выразив ни удивления, ни растерянности. Неужели она все время чувствовала, что он стоял у нее за спиной?

Зашла посмотреть. Раньше это была моя комната, хотя, наверное, ты уже догадался.

Конечно, догадался и уже давно. Розовый – любимый цвет принцесс.

Да-а. – По ее губам скользнула печальная улыбка.

Что ты искала в шкафу? – не зная зачем, задал он вопрос.

Тебе это покажется смешным. – Смутившись, она опустила голову, но тут же встряхнулась. – Не пора ли нам приняться за дело? Давай спустимся вниз.

Однако Итану стало любопытно.

Конечно, спустимся, но прежде расскажи мне, что ты здесь искала.

Он спрашивал не столько из праздного любопытства, сколько из желания понять, кто она такая, понять мотивы ее поступков. Ему хотелось узнать ее секреты. Может быть, это поможет ему разобраться в самом себе, что именно влечет его к ней. Понять, почему ему нравится, когда она смеется, и становится тяжело на душе, когда она грустит, как сейчас.

Поверь, мне это совсем не покажется смешным.

Из ее груди вырвался тяжкий вздох.

Ну что ж, раз ты хочешь. Моя мама любила обои. – Фейт обвела рукой вдоль стен, затем вернулась к шкафу и открыла дверцу.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.