Михаил Каришнев-Лубоцкий.
      Тайна Муромской чащи
      Тетралогия "Волшебные каникулы", книга 1
      повесть-сказка
      Глава первая
      Славная минута - я начал!.. Давно уже собирался рассказать эту историю, да все как-то руки не доходили. То авторучка плохая, то бумага, то то, то се... И вдруг я спохватился: время бежит, а моя история так при мне и остается! Разве это дело? Нужно рассказывать! Накупил я хорошей бумаги, авторучек с десяток, взял отпуск на работе, сел за письменный стол и... задумался: а с чего начинать? С того, как Маришка Королева первый класс закончила и на каникулы к дедушке с бабушкой в Апалиху заявилась? Не очень-то интересно. С того, как бригадир лесорубов Григорий Опилкин самовольно решил в Муромскую Чащу ехать, чтобы всю ее подчистую вырубить? Ну, это совсем для взрослых! С того, как... Нет, и с этого не хочется. И тут мне словно подсказал кто-то: "Да начни с телеграмм! Ведь если бы не телеграммы..." Я и дослушивать не стал, так обрадовался этой подсказке. Точно, с телеграмм начинать нужно! А там уж как получится. История такая запутанная, что и не знаешь, за какой кончик браться нужно, чтобы ее распутать.
      Итак, пришли однажды в Апалиху две телеграммы, и обе Королевым.
      - Пойду отнесу, - сказала почтальонша Нина Николаевна, -порадую стариков.
      Сказала так, взяла телеграммы и пошла. Уже у королевского дома, только-только из проулка вынырнув, встретила Нина Николаевна Маришку. Та как раз перед палисадником с друзьями играла: с Ромкой и Семкой. Увидев Маришку, Нина Николаевна крикнула:
      - А Королевым телеграммы! - и помахала в воздухе белыми бумажными листками.
      - Ура! - закричала Маришка и побежала навстречу почтальону.
      - Дома-то кто? Бабушка или дедушка? - спросила Нина Николаевна подлетевшую к ней девочку.
      - Никого, - ответила быстро Маришка и пояснила: - Дедушка где-то ходит, а бабушка куда-то ушла.
      - Так, понятно... - Почтальонша тяжело вздохнула. - Значит, ты сейчас за хозяйку?
      Маришка кивнула головой и спросила:
      - А от кого телеграмма?
      - Да вам их целых две! - Нина Николаевна снова помахала бланками телеграм. - Только я должна вручить их или дедушке или бабушке.
      Маришка печально опустила голову:
      - Что ж я до вечера не узнаю, от кого телеграммы?
      Почтальонше стало жаль Маришку, и она сказала:
      - Вручить телеграммы я тебе не могу... А вот прочитать - пожалуйста! Они не секретные.
      Маришка вскинула голову и радостно защебетала:
      - Читай, тетя Нина Николаевна! Читай скорее!
      Почтальонша взяла первую телеграмму и медленно, чуть ли не по складам, прочла: "Встречайте Митеньку пятого московским семнадцать тридцать московского целуем Гаряваря".
      Последнее слово очень удивило тетю Нину Николаевну, и она прочла его еще два раза: один раз про себя, а другой - вслух.
      - И точно "Гаряваря".. Это кто же такое?
      - Не такое, а такие, - поправила ее Маришка. - Дядя Гаря и тетя Варя. А Митенька их сынок.
      И тут только до нее дошло:
      - Так, значит, он все-таки приезжает?
      - Как видишь. - Почтальонша покрутила телеграмму от загадочного Гаривари. - Пятого, в семнадцать тридцать.
      Она развернула вторую телеграмму: "Ждите пятого буду не буду буду пятого не ждите Гвоздиков".
      Прочитав текст телеграммы, тетя Нина Николаевна вдруг пошатнулась и ойкнула:
      - Ой!.. Голова что-то закружилась...
      - И у меня, - призналась Маришка. И тут же догадалась: - Это телеграмма такая головокружительная!
      Почтальонша спрятала бланки телеграмм в сумку.
      - Что-нибудь запомнила?
      - Все запомнила! - похвалилась Маришка. И отбарабанила, как на уроке: Ждите пятого! Буду не буду! Пятого не ждите! Гвоздиков!
      - Вроде бы так... А может, и не так... Ладно, авось бабушка с дедушкой разберутся что к чему.
      И тетя Нина Николаевна отправилась в обратный путь на почту.
      Глава вторая
      Когда почтальонша отошла от Маришки, Семка и Ромка приблизились к подружке.
      - Кто приезжает? - спросил Ромка с любопытством.
      - Когда приезжает? - спросил Семка с притворным равнодушием.
      - Митя приезжает, брат мой двоюродный, пятого.
      - А-а... - протянул Ромка.
      - Понятно, - сказал Семка.
      - А еще дедушки друг приезжает, Гвоздиков. И тоже пятого.
      - Теперь тебе не до нас будет, теперь у тебя гостей полон дом! обиженно произнес Ромка.
      - А я друзей бросала? А я друзей забывала? - пошла на него в атаку Маришка.
      Не выдержав натиска, Ромка попятился. И в этот момент за домами вдруг послышался громкий шум, и на дорогу выкатил грузовик, в кузове которого сидели трое неизвестных ребятам мужчин. Поравнявшись с королевским домом, машина остановилась, и из кабины высунулась голова четвертого неизвестного дядьки.
      -Ребятки! - хрипло прокричала голова. - Где тут дорога на Муромскую Чащу?
      - А туда нет дороги! - ответил Семка.
      - Почему? - удивился дядька.
      - А туда никто не ездит, - пояснил Семка.
      - И не ходит, - добавил Ромка.
      - Уже лет сто или двести, - уточнила Маришка окончательно.
      Но незнакомца ответ не удовлетворил. Он вылез из кабины грузовика, подошел к ребятам и представился:
      - Я - Опилкин, бригадир лесорубов. А это - моя бригада, - он кивнул в сторону сидящих в кузове людей. - Нам в Муромскую Чащу - во, как нужно попасть! - И Опилкин провел ребром ладони по горлу.
      - А зачем? - спросила его Маришка.
      - Как зачем? - удивился бригадир. - Рубить станем!
      - Муромскую Чащу рубить?! - ахнули ребята хором.
      - Говорят, что этот лесной массив здесь так называется, но нам все равно. - Опилкин зевнул. - Так где ваша Чаща находится?
      Маришка посмотрела на Опилкина, на сидящих в кузове лесорубов и поняла, что они НИЧЕГО НЕ ЗНАЮТ.
      - Вам жить надоело, да? - спросила она тихо и загадочно у бригадира.
      - Что ты, девочка... - попятился от нее Опилкин.
      - И вам тоже надоело жить? - уже громче спросила Маришка у других лесорубов.
      Лесорубам жить не надоело, и поэтому они тут же повскакали с мест.
      - В чем дело, девочка?!
      Тогда Маришка поманила приезжих к себе. Когда они вылезли из машины и подошли вплотную, она сообщила:
      - Вы же ничего не знаете!
      И Ромка поддержал ее:
      - Ну, совсем ничегошеньки!
      А Семка сказал:
      - И не узнали бы, если бы нас не встретили.
      - Да чего не узнали бы?! - не выдержал Опилкин. - Мы торопимся, нам ехать нужно, а вы загадки загадываете!
      - И ехать вам не нужно, и загадок мы не загадываем, - Маришка чувствовала себя сейчас хозяйкой положения и потому хотела рассказать приезжим о Муромской Чаще подробно и обстоятельно. - Если вы хотите, мы вам расскажем, ПОЧЕМУ вам не нужно ехать в Чащу.
      Опилкин посмотрел на свою бригаду:
      - Послушаем, что ли?
      - А что не послушать, послушать можно, - сказал один из лесорубов.
      - Тогда садитесь, - пригласила Маришка всех и первой уселась на траву, которая буйно росла по обочинам дороги. - В ногах правды нет!
      - А в твоей истории правда есть? - на всякий случай спросил Опилкин, усаживаясь поудобнее.
      - Конечно, есть, - обиделась Маришка, - хоть у них спросите! - И она кивнула на Ромку и Семку, примостившихся рядом с ней.
      И хотя у них никто не спросил, Ромка и Семка охотно подтвердили:
      - Точно-точно!
      - Маришка не станет вам сказки рассказывать!
      Глава третья
      "Правдивая история о Муромской Чаще, рассказанная Маришкой Королевой приезжим лесорубам".
      Давным-давно, много-премного лет назад жили в нашей Апалихе два брата: Иван и Демьян. Фамилия у них была Горюшкины, и жили они небогато.
      Вот однажды Демьян и говорит:
      -Пойду я, Вань, новые земли искать. Говорят, есть неподалеку от нас Чаща Муромская: мечта-край и без хозяина. А ты тут пока живи, меня дожидайся.
      - А если не вернешься? - спросил Иван.
      - Вернусь. А коли к весне не свидимся, что ж, не поминайте лихом!
      Сказал так Демьян и ушел. А Иван его дома остался ждать. Вот месяц прошел, другой, третий... Нет Демьяна! Иван волноваться начал. Да и родня, и соседи его пилить принялись: "Зачем одного Демку отпустил?! Почему с ним не пошел?!"
      Мучился-мучился Иван Горюшкин, а к весне не выдержал. "Эх,- говорит, пропадай моя телега, все четыре колеса! Пойду брата искать!"
      Заколотил дом, свел к тетке своей корову, взял суму переметную, переметнул ее через плечо и пошел в края неизведанные, в Муромские края.
      Вот день идет, вот два идет,на третий приходит...
      - Километров сто отсюда будет? - перебил Опилкин.
      - Восемьдесят шесть, - ответил за Маришку Семка. - Отец мой туда на мотоцикле гонял.
      - Вот видишь! - обрадовался Опилкин. - А говорите, никто туда не ездит!
      - Он два километра до Чащи не доехал - мотор заглох. Еле назад вернулся. - И Семка кивнул Маришке: - Давай, Мариш, рассказывай дальше.
      - ...Вот приходит на третий день Иван Горюшкин к Муромской Чаще. А куда дальше идти? Где брата искать? Стоят перед ним дубы столетние, стоят перед ним сосны могучие - нижними ветвями травы-муравы касаются, верхними за облака уходят.
      - Эй, дубы столетние! Эй, сосны могучие! - закричал Иван Горюшкин во всю богатырскую мочь. - Не видали вы моего братца Демьяна Елисеевича?
      Молчат сосны, молчат дубы, не дают ответа.
      Тут выбежал вдруг из-за деревьев заяц и ширк Ивану под ноги! А Горюшкин хвать его за уши и - в суму переметную!.. "Будет чем мне поужинать, радуется, - не помирать же с голода, пока брата ищу".
      И опять суму через плечо повесил и в Чащу наугад пошел. Только не успел он и трех шагов ступить, как услышал за спиной голос знакомый:
      - Так-то ты брата встречаешь, так-то ты брата привечаешь! Ах, Иван, Иван!.. Ох, Иван, Иван!..
      Остановился Ваня, как вкопанный. Повернулся - нет никого! "Устал, вот и померещилось..."
      Только он так подумал, только еще три шага ступил, как сзади опять кто-то как закричит Демьяновым голосом:
      - Стой, говорю, Ванька! Стой, а то худо будет!
      Остановился Иван. Кричат рядом, а никого нет.
      - Сними суму переметную! - скомандовал невидимка.
      Послушался Иван, снял суму.
      - А теперь меня достань!
      Вроде бы из сумы кричат... Открыл Иван суму, заяц оттуда как выпрыгнет, да как на Ивана напустится!
      - Ты зачем меня в суму переметную запихал?! Я к тебе целоваться, а ты меня - за уши?! Ах, Иван!.. Ну, Иван!..
      Ругается заяц Демьяновым голосом на чем свет стоит, а Иван на него глаза таращит. Наконец опомнился Ваня.
      - Это ты, Дем? - спрашивает.
      - Я, - отвечает заяц.
      Жаль стало Ивану брата своего, чуть от жалости не заплакал во всю богатырскую мочь.
      - Кто ж над тобой такое вот этакое сотворил?! Скажи, Дем, не таись, уж я с ним за тебя поквитаюсь!
      Вздохнул заяц тяжело, потом сказал:
      - Колдун меня здешний заколдунил.
      - ...Заколдовал, - поправил Опилкин.
      Но Маришка упрямо повторила:
      - Заколдунил.
      И пояснила:
      - Это не я так сказала, а Демьян. Я своего ни одного слова не добавляю.
      И она продолжила свой правдивый рассказ:
      - Я, - это Демьян говорит, - я сюда как пришел в Чащу, так душой и возрадовался. Землищи сколько!.. Лесу!.. Зверья!.. Рыбы!.. Ну и давай делянку подыскивать. Тут он и пожаловал!
      - Кто? - спросил Опилкин.
      Но Маришка ему не ответила.
      - Кто? - спросил Иван. (Стала Маришка рассказывать дальше).
      - Колдун. "Ты чего сюда пожаловал?" - у меня спрашивает. - Да вот, говорю, - хочу в этих местах поселиться. Потом брата сюда вызову, тетку с дядьями, племяшей... Хорошо тут! - говорю. А он мне в ответ: "Ну что ж, раз тебе у нас так понравилось - поселяйся. Живи сколько хочешь. Только о брате, о тетке с племяшами и думать забудь." Ну я, известное дело, рассердился на такие слова и говорю ему: "Шел бы ты, дедушка, на печку, не мешался бы под ногами". Нагрубил, одним словом. Он меня и заколдунил!..
      Маришка скосила один глаз на Опилкина, но бригадир уже и не думал поправлять рассказчицу. Тогда Маришка продолжила:
      - Взмахнул старик руками и заговорил громко-громко, так что сосны затряслись, и с них какие-то шишки посыпались.
      - Известно какие с сосны шишки падают, - вмешался один из
      молоденьких лесорубов, - сосновые!
      - Да кто их знает, какие это были шишки! - рассердилась Маришка. Некогда было Демьяну их разглядывать! Посыпались шишки, ну и посыпались, не в них суть. А колдун прокричал: "Оставайся же ты в Чаще Муромской навеки вечные! И ходи в образе заячьем, и питайся морковкой и капустой, и пусть тебя брат родной не признает, если сюда пожалует!" - И ударил колдун в ладоши, и превратился я в зайца! - закончил Демьян свой печальный рассказ.
      - Бедный ты, бедный! - погладил его Ваня Горюшкин по голове. - И живешь ты в образе заячьем, и не признал тебя брат родной!..
      Так сидели они долго-долго, а потом Иван и говорит:
      - Вот что, Дем, пойду-ка я того колдуна искать. Или он тебя расколдует, или пусть и меня в длинноухого превращает. Нету нам, видно, другой середины!
      Попробовал Демьян его отговорить, да только Иван крепко на своем стоял.
      - Пойду, - говорит, - или я его, или он меня!
      И пошел он прямо вперед, а Демьян потихоньку сзади запрыгал. Долго ли, коротко ли шел Иван, долго ли, коротко ли прыгал Демьян, только добрались они до того домика, в котором колдун жил.
      -Эй, есть тут кто живой? - закричал Иван и забарабанил по ставням ладонью.
      Открылась из сеней дверца, вышел старик-колдун на крыльцо.
      - А, Иван пожаловал! С худым или с добрым?..
      - Ты нашего Демку в зайца превратил, а еще спрашиваешь! А ну, превращай его обратно в человека, не то худо будет!
      Кричит Иван, а старичок только в усы и в бороду посмеивается.
      - Нет, Вань, не будет мне худо. А вот тебе, глядишь, и не поздоровится. Разве можно старшим грубить?
      -Нельзя, - согласился Горюшкин.
      - А раз нельзя, так и не груби. - Старичок присел на ступеньку, улыбнулся: - Это хорошо, что ты за брата заступаешься. Только он поделом наказан: не спросясь рубить - корчевать надумал! Да еще помощников нагнать посулил. Этак от всей красоты нашей одна голая степь останется.
      - Так уж и степь.. - буркнул Ваня недоверчиво.
      - "Так уж и степь"! - передразнил его старик-колдун. - А ты как думал?
      - Никак, - признался Горюшкин.
      - Вот то-то и оно! И Демка твой о нашей Муромской Чаще "никак" думал. Схватил топор и айда валить! - Старичок
      поднялся с крыльца, поежился от вечерней прохлады. - Вот пусть теперь одну морковку с капусткой похрумкает.
      Он увидел прячущегося в кустах Демьяна и спросил:
      - Ну как: вкусна капустка?
      - Так нету ее еще... Не выросла... - отвечает Демьян. - Чем попало питаюсь...
      Пожалел тогда старик-колдун зайца непутевого и сказал:
      - Ладно, расколдую я тебя, так и быть. Но сперва возьму с вас обоих клятву. Согласны?
      - Согласны! - закричал Демьян, вылезая из кустов.
      - Согласны! - сказал Иван, подойдя к колдуну поближе. - А какую клятву?
      - Поклянитесь мне и всей Чаще Муромской, что пока свет стоит и Земля вертится, пока род людской на земле живет, не ступит здесь нога человечья, не рухнет от руки его ни одно дерево в Чаще Муромской, не падет от стрелы его ни одна птица муромская, не сгинет от ружья охотничьего ни один зверь муромский. И ту клятву со всех людей возьмите. А кто ее не даст или нарушит ее кто и к нам сюда в Чащу пожалует, то приключится с тем злодеем такое, что ни в сказке сказать,
      ни пером описать!
      Только смолк колдун, как загремел гром, засверкала молния, и превратился Демьян снова в человека.
      - Клянемся тебе, дедушка, что так и будет! - говорит колдуну Демьян.
      - Да уж не придем сюда больше, так и быть, - говорит Иван, - попробуем у себя в Апалихе жизнь получше наладить.
      С тем поклонились они старичку и пошли от него прочь, в свое село.
      И с тех пор - тысяча лет прошла! - не ходит в Муромскую Чащу никто, обходят-объезжают ее стороной, клятву, данную Горюшкиными, соблюдают! закончила Маришка свой рассказ.
      А Семка добавил:
      - И самолеты там не летают. Один полетел, да еле вылетел. Летчик живой, а ничего не помнит!
      - Слыхал про такой случай. - Опилкин поднялся, стряхнул с брюк насевшую пыль, - Разве это здесь было?
      И не дождавшись ответа, скомандовал бригаде:
      - В машину - арш!
      Повернулся снова к Маришке и сказал напоследок:
      - Спасибо, девочка, за сказку. Так где, все-таки, тут дорога на Муромскую Чащу?
      Глава четвертая
      Если бы Маришкин дедушка знал, что ему сегодня пришлют сразу две телеграммы, то он наверняка бы остался дожидаться их дома и никуда не ушел бы с Дружком. Но Петр Васильевич ничего о телеграммах не ведал и потому, с легкой душой выйдя утром на крыльцо и сладко потянувшись, сказал, косясь на солнышко:
      - А не размяться ли нам?..
      Из-под крыльца вылез Дружок и, беря с хозяина дурной пример, тоже потянулся и тоже сладко зевнул.
      Дедушка поправил на голове кепку и, берясь за крючок на калитке, спросил:
      - Ну, хвостолов, куда сегодня пойдем?
      - Куда хочешь! - хотел крикнуть Дружок, но у него почему-то так не получилось. Он только пролаял: "Гав-гав!", - и растерянно уставился на хозяина.
      - "Гав-гав!", - передразнил дедушка пса и проворчал незло: - А точнее нельзя сказать?
      - Нельзя! - ответил глазами Дружок. - Не получается точнее!
      - Эх-хе-хе... - вздохнул Петр Васильевич и открыл калитку. - Пойдем тогда без маршрута.
      И они отправились туда, куда глядели их глаза и вели ноги. Так получилось, и это навеки останется загадкой и для дедушки и для Дружка, что глаза и ноги привели их в лес.
      - Гляди, Дружок, никак мы в лес притопали! - удивился Петр Васильевич, входя в сосновый бор.
      - Это ж надо ж... - тяжело продышал в ответ пес, поблескивая озорными карими очами.
      - Теперь делать нечего, теперь придется по лесу прогуляться... - И дедушка вдруг задорно и оглушительно запел любимую походную песню, которой его обучила внучка Маришка еще два года тому назад:
      "На парад идет отряд,
      Барабанщик очень рад,
      Барабанит, барабанит
      Полтора часа подряд!.."
      Дедушкино пенье Дружок терпел молча. Нельзя было сказать, что он вообще не любил музыку и песни, просто он не любил ТАКОЕ, ТАК и ТУТ. "В лесу нужно тихонько охотиться, - думал Дружок, внюхиваясь на бегу в лесные ароматы, - и выть при этом во все горло совсем не обязательно".
      "Раз-два!.. Левой-правой!..
      Барабан уже дырявый!.."
      Дедушка прокричал последний куплет и рухнул со стоном на траву. "Не знаю как барабан, а вот Петр Васильевич вроде бы и вправду худой стал..." подумал дедушка о самом себе как о постороннем человеке.
      Поняв, что в округе все птицы и звери распуганы дедушкиным пеньем и что охота не состоится, Дружок повалился на землю рядом с хозяином. "Нельзя человека в лес пускать... Пользы от него там никакой, а вреда много, подумал Дружок сердито и понюхал первую попавшуюся под нос ветку. Ветка пахла зайцем. - Обидно, - снова подумал Дружок и тяжело вздохнул, - запах остался, а заяц убежал. Лучше бы наоборот". - И он устало закрыл глаза, отдаваясь в плен грустным мыслям.
      Плыли высоко в небе, поглядывая сверху вниз на Петра Васильевича с Дружком, белые кучевые облака и небольшие редкие тучки.
      - Ишь разлеглись, лежебоки! - рассердилась вдруг одна из тучек и запустила в отдыхающих на поляне крупную дождевую каплю.
      ШЛЕП! - Дружку прямо в нос.
      - Ай! - подпрыгнул Дружок.
      Вредной тучке понравилось, как скачет от ее капель глупый пес, и она на минуту остановилась над поляной и принялась швыряться дождинками.
      ШЛЕП! ШЛЕП! ШЛЕП! - зашлепало вокруг Петра Васильевича.
      - Чего лежишь, прятаться нужно! - скакал рядом с ним Дружок, не желая спасаться в одиночку.
      Кряхтя, дедушка поднялся.
      - И чего дождь пошел? - шептал он, прячась под ветви огромного дерева. - По всем приметам, не должно быть дождя, а он - на тебе! -пошел!
      Дедушка подставил ладонь и поймал несколько капель.
      - Брось! Брось - чихнул сердито Дружок. А про себя подумал ворчливо: "О приметах заговорил... Стареет хозяин!"
      Дождь кончился быстро, но дедушка все стоял и стоял под деревом и никак не хотел уходить домой. Неподалеку от него, низко опустив голову и чуть ли не касаясь носом земли, бегал кругами Дружок.
      "Ему бы сапером быть, мины искать... - подумал Петр Васильевич, гляда на верного пса. - Цены ему тогда бы не было!"
      Вдруг Дружок резко остановился и замер.
      - Ну вот, - улыбнулся дедушка, - то минера изображал, а теперь собаку охотничью передразнивает!
      И он громко крикнул:
      - Дружок, ко мне! Не в театр пришел выступать, а в лес!
      Но Дружок его не послушал, он только вильнул хвостом и передернул ушами.
      - Что ж ты там такое услыхал интересное? - не очень сердито проворчал Петр Васильевич и приставил к правому уху ладонь.
      Полминуты он слышал только одну звенящую тишину. Но вот до него донесся ровный протяжный звук. Звук плыл над деревьями и, по мере приближения к Петру Васильевичу и Дружку, он усиливался.
      Дружок заскулил.
      - Не реви! - прикрикнул на пса дедушка, спутав его из-за волнения с внучкой Маришкой. - Никто тебя не съест!
      "Твоими устами да мед бы пить!.." - подумал Дружок, однако подвывать и скулить перестал.
      А Петр Васильевич, вслушиваясь в странный гул, принялся молча гадать: "Самолет? Нет. Вертолет? Нет. Ракета с космонавтом? Вряд ли. Метеорит? Кто его знает, скорее всего, нет". Отчаявшись отгадать, Петр Васильевич в сердцах воскликнул:
      - Не Баба Яга летит же в самом деле!
      И сам улыбнулся своему странному предположению.
      Но скоро улыбка сползла с дедушкиного лица так же быстро, как и появилась. Над деревом, под которым стоял Петр Васильевич, мелькнула тень, и через секунду, прекратив свист и гул, на полянку опустилась большая, потемневшая от времени и разных передряг, ступа. В ней, цепко держа в руках старенькое пересохшее помело, сидела Баба Яга. Петр Васильевич узнал ее сразу, хотя ни разу в жизни с ней и не встречался.
      Дружок, успевший вовремя опомниться, с визгом отскочил от садившегося ему на голову летательного аппарата. Дедушка отступил на два шага назад и уперся спиной в могучий ствол дерева. Подлетевший к нему пес прижался к ногам хозяина. Отступать дальше было некуда.
      - Ну, здравствуйте, голубчики! - весело сказала Баба Яга, насладившись впечатлением, которое она произвела на общество. - Вы-то мне и нужны!
      И она неспеша стала вылезать из ступы, а дедушке и Дружку ничего не оставалось делать, как только терпеливо ее дожидаться.
      Глава пятая
      Из леса дедушка и Дружок вернулись живые, но "повредимые". Бабушка так и сказала, стоило ей только увидеть вошедшего с улицы Петра Васильевича:
      - Ах, батюшки!.. Да ты, никак, повредился!
      Голова и руки дедушки мелко тряслись, а сам он бормотал что-то странное:
      - Кто говорил: "Нету?".. Все говорили: "Нету!".. И я говорил: "Нету".. А они.. А оно... А она...
      Бабушка и Маришка еле-еле усадили Петра Васильевича на сундучок.
      - Да что с тобой приключилось? - попыталась дознаться бабушка.
      Но дедушка только шептал:
      -Нету... Вот вам и "нету"!.. А на голову Дружку... кто сел?..
      - На голову?!. Дружку?!. - вскрикнула Маришка и выбежала во двор.
      Дружок ходил кругами по двору и изредка жалобно повизгивал. "Тоже повредился", - подумала Маришка и ласково позвала пса к себе:
      - Друженька, иди ко мне, миленький!
      Сделав еще один круг, Дружок совершил посадку возле Маришки. "Мы такое видали!.. Мы такое слыхали!.." - хотел он сказать девочке, но не сказал, а только чихнул. Однако по его глазам Маришка успела все прочитать.
      - В лесу были? - спросила она строго.
      - Да, - кивнул головой пес и снова виновато чихнул.
      - Волка или медведя встретили? - продолжила свой допрос Маришка.
      "Что волк!.. Что медведь!.. - подумал Дружок и грустно улыбнулся про себя. - Стали бы мы нервничать из-за них!"
      Сообразив, что от Дружка не добъешься толка, Маришка вернулась в дом. За это время бабушка успела немного отпоить деда чаем, и тот начал потихоньку приходить в себя.
      - Да что же с вами стряслось? - пытаясь говорить как можно спокойнее, спросила бабушка, ставя стакан на стол.
      - Да уж стряслось...
      - Расскажи, дедань! - приступила к Петру Васильевичу с расспросами и Маришка.
      - Что рассказывать, все одно не поверите...
      - Поверим-поверим! - попыталась убедить его Маришка.
      А бабушка даже немного обиделась:
      - Это когда я тебе не верила? Да было такое хоть раз, а?
      - Не было, - признался дедушки виновато. - Ну, слушайте...
      И он рассказал жене и Маришке о том, что приключилось с ним и Дружком в лесу.
      - Значит, про братьев Горюшкиных не сказка... - проговорила бабушка задумчиво после того, как дедушка закончил свой рассказ. - Значит, В Муромской Чаще и правда эти самые есть... [ Бабушка не знала как нужно правильно называть обитателей Муромской Чащи и поэтому назвала их "этими самыми".] И что им от тебя надобно?
      - Да то же, что и от Горюшкиных, - вздохнул дедушка и добавил фразу, которую слышал недавно по телевизору: - только на современном этапе.
      Он выпил еще один стакан чая и окончательно пришел в себя:
      - Прилетела эта раскрасавица к нам со специальным заданием. Уполномочили меня объявить какому-то Опилкину, чтоб он не затевал вырубку Муромской Чащи.
      Петр Васильевич пожал недоуменно плечами:
      - А я и не знаю никакого Опилкина!
      Маришка, стоявшая до этого молча целых три минуты у порога, вдруг сделала шаг вперед и тихо сказала:
      - А я его знаю...
      - Откуда?! - удивились дедушка с бабушкой дружно.
      Но Маришка словно бы и не слышала их вопроса.
      - Предупреждала его...
      - О чем?! - еще больше удивились бабушка с дедушкой.
      Но и этот вопрос остался без вразумительного ответа. Словно подводя итог своим мыслям, Маришка прошептала:
      - Ну, теперь им покажут!..
      Глава шестая
      Третьего июня в семь часов сорок восемь минут по московскому времени астроном-любитель Георгий Александрович Жмуркин схватился обеими руками за голову и со слезами на глазах счастливо прошептал:
      - Наконец-то!.. Наконец-то я сделал открытие!..
      После чего он отпустил голову и вновь вцепился в подзорную трубу.
      - Я назову его "НЛО ЖМУРКИНА", - шептал Георгий Александрович, тщетно пытаясь поймать снова в окуляр Неопознанный Летающий Объект. - Я уверен, что его никто еще кроме меня не видел!
      Он направлял подзорную трубу и влево, и вправо, и вверх, и вниз тщетно: НЛО исчез! Жмуркин отпустил трубу и присел на стул. "Да видел ли я его?" - закралась к нему в душу сомнение. Астроном-любитель устало прикрыл глаза. Странный предмет, по форме напоминающий большую ружейную гильзу, проплыл перед его мысленным взором. Предмет летел в нарушение всех законов аэродинамики "торчком", и не по прямой, а виляя, причем изредка предмет взмывал вверх или нырял вниз, словно проваливаясь в воздушные ямы. Из НЛО что-то торчало, но что именно Жмуркин никак не мог рассмотреть - ни в трубу, ни мысленным взором. К летящему предмету был прикреплен небольшой шест с радиоантенной. Только "метелка" антенны находилась почему-то не вверху шеста, а внизу.
      "Нужно сделать запись в "Журнале наблюдений", - подумал Георгий Александрович, открывая глаза. - И рисунок НЛО не мешало бы туда поместить".
      Он подошел к маленькой тумбочке, открыл журнал и, присев снова на стул, стал описывать все, что видел пять минут назад. Сделав обстоятельную запись авторучкой, он взял в руки карандаш. "НЛО ЖМУРКИНА" - красиво вывел Георгий Александрович название. После чего он начал рисовать по памяти СВОЙ НЛО. Рисовал Жмуркин хорошо, и вот что у него получилось:
      (здесь дается рисунок, изображающий летящую в ступе с помелом в руках Бабу Ягу. Рисунок стилизован под чертеж.)
      - Странно... - прошептал Георгий Александрович, откладывая карандаш в сторону и глядя на свое графическое творение, - кажется, где-то когда-то я видел что-то похожее на это...
      Но на воспоминания у Жмуркина уже не оставалось времени: нужно было спешить на работу.
      Глава седьмая
      Если бы ты знал, дорогой читатель, как не терпелось Жмуркину поделиться новостью о НЛО с кем-нибудь из своих коллег! Но Георгий Александрович хорошо понимал, что никто ему не поверит. Хуже того - засмеют. Итак над ним изрядно посмеивались за его пристрастие к звездному миру. Во всем городе у Георгия Александровича был только один человек, которому он мог рассказать об увиденном. Этого человека звали Аяксом Гермогеновичем Окуляровым.
      - Есть новость, - позвонил Георгий Александрович во время обеденного перерыва другу.
      - Какая? - спросил Аякс Гермогенович.
      - Потрясающая! - охотно ответил Жмуркин.
      Окуляров поморщился: он не любил потрясений.
      А Жмуркин, тем временем, продолжал шептать в телефонную трубку:
      - Только, Аякс Гермогенович, это не телефонный разговор... Услышат посторонние - будут смеяться... Давайте встретимся после работы, и я тогда все расскажу подробно?
      - Хорошо, - согласился Окуляров, - в восемнадцать ноль-ноль на углу Коперника и Королева.
      И он, повесив трубку, направился вслед за коллегами в заводское кафе "Ромашка".
      Ровно в шесть часов вечера друзья повстречались в условленном месте. Пожав Жмуркину руку, Окуляров спросил:
      - Что за новость? Выкладывай.
      Жмуркин покосился по сторонам: прохожих было много, но все спешили по своим делам и подслушивать чужие секреты, кажется, не собирались.
      - Я видел НЛО! - прошептал Георгий Александрович в ухо Окулярову.
      - Не ты первый, - меланхолично заметил Аякс Гермогенович. - Это была летающая тарелка?
      - Нет! - сияя от счастья, хрипло зашептал Жмуркин. - Не тарелка! Скорее, стакан, бидон, термос, но только не тарелка!
      Аякс Гермогенович покачал головой:
      - Только летающих стаканов нам и не хватало!
      Окуляров взял приятеля под руку и медленно повел его по тротуару в сторону городского парка с красивым и скромным названием "Липки".
      - Ты сам увидишь мой рисунок, а может быть, и НЛО, если он только снова покажется. Я сделал запись в "Журнале наблюдений" и нарисовал Объект. Жмуркин не обижался на недоверчивость Окулярова, понимая всю исключительность своего сообщения. - И ты знаешь, Аякс Гермогенович, НЛО управляется живым существом!
      Окуляров вопросительно приподнял густые черные брови и уставился на Георгия Александрвоича.
      - Да-да, управляем! - повторил Жмуркин и потянул Окулярова к уютной скамье в глубине парка. - На его борту находится гуманоид!
      - Даже так? А почему не два, не три, не четыре гуманоида?
      - Я видел только одного. Объект крайне мал, чтобы вместить еще кого-нибудь.
      Окуляров, услышав эти слова, снисходительно улыбнулся:
      - Тем более, мой друг, ты мог ошибиться. Крошечный НЛО - это нелепица! Где размещать в нем приборы, питание, другие необходимые для длительного полета вещи? Или ты считаешь, что гуманоиды могут обходиться без них?
      Задав ехидный вопрос, Аякс Гермогенович терпеливо стал дожидаться ответа. И он не замедлил последовать:
      - А почему бы и нет?
      Теперь Жмуркин смотрел на Окулярова чуть хитровато прищурившись, а тот, сердито вдруг засопев, заерзал на скамейке.
      - Ну, знаешь, Георгий Александрович... Без еды, без приборов, без оружия... Кто отважится на такое путешествие?
      - Из людей никто, - охотно согласился Жмуркин, - но гуманоиды...
      - Да нет никаких гуманоидов! - вспылил вдруг Аякс Гермогенович. Гуманоиды - плод досужей фантазии писателей-фантастов! Бред! Мистика! Ну, сам скажи: кто их видел?
      - Я, - скромно и тихо ответил Георгий Александрович, - целый час тебе об этом толкую и все без толку!
      Жмуркин схватил валявшуюся под скамейкой сухую палочку и принялся чертить ею на парковой дорожке изображение НЛО. Но на асфальте, которым была покрыта дорожка, никаких следов от палочки не оставалось. Тем не менее Георгий Александрович терпеливо скреб асфальт, а Окуляров так же терпеливо наблюдал за его манипуляциями. Наконец Жмуркин закончил свой сизифов труд и, выпрямляясь, спросил Аякса Гермогеновича:
      - Теперь тебе понятно?
      - Не все, - признался Окуляров, - многое осталось неясным.
      Он помолчал, потом развел руками и добавил удрученно:
      - А если быть до конца честным, то я ничего не понял!
      Аякс Гермогенович нагнулся над невидимым чертежом и, ткнув в него пальцем, спросил:
      - Вот это, например, что за метла?
      Жмуркин не удержался и засмеялся:
      - Ну, Аякс Гермогенович, ты и шутник! Разве это - метла? Это - антенна!
      И он еще раз изобразил палочкой на асфальте любимое помело Бабы Яги.
      - Примитивная радиоантенна... А я принял ее за метлу... - смущенно сказал Окуляров и покраснел как морковка.
      - Бывает! - снисходительно произнес Георгий Александрович и похлопал приятеля по колену. - Я сам часто вижу одно, а принимаю его за другое!
      - А почему антенна торчит вниз, а не вверх? - полюбопытствовал Окуляров снова.
      Жмуркин пожал плечами:
      - Это для меня самого загадка. И НЛО летел как-то странно - торчком... Скорее всего у НИХ все не так, как у нас, устроено.
      Такой ответ не удовлетворил Аякса Гермогеновича:
      - У НИХ ТАМ действительно все может быть по-другому. Но у НИХ ЗДЕСЬ должно быть все, как у нас.
      И он добавил чуть грубовато:
      - Иначе расшибутся в лепешку.
      Пока друзья говорили и спорили, в парке стало темнеть. Пожилые люди начали расходиться по домам, спеша к вечерней усладе жизни - телевизору. На смену им в аллеи хлынула молодежи.
      - Кажется, нам пора, - спохватился первым Аякс Гермогенович, - помоложе нас пришли звездочеты, - и он кивнул на усевшихся от них неподалеку двух молодых людей в одинаковых майках.
      - Встретимся в моей обсерватории? - спросил Жмуркин, поднимаясь вслед за Окуляровым со скамьи.
      - Завтра в двадцать ноль-ноль. Предупрежу своих - и я твой до утра!
      Они вышли вместе из парка и там у ворот простились.
      Глава восьмая
      Оставим же, дорогой читатель, на время наших астрономов-любителей, и вернемся в Апалиху. Тем более, что ни четвертого, ни пятого июня НЛО не появлялся больше вблизи от жмуркинской обсерватории.
      Встречать гостей на железнодорожную станцию отправились бабушка, Маришка и Дружок. Дедушку они не взяли с собой, так как после знакомства с Бабой Ягой он плоховато себя чувствовал, а в лес, пусть и неподалеку, и вовсе боялся ходить. Он и бабушку с Маришкой сначала не хотел пускать на станцию, но потом все-таки согласился.
      - Ты что, Петр Васильевич, - сказала ему бабушка, - к нам гости едут, а мы встречать не придем? Да делали мы так хоть раз?!
      - Не делали, - развел руками дедушка, - но и с нечистой силой, вроде бы, не встречались...
      - И не встретимся больше, - заверила его бабушка. - Чего она будет зря на глаза-то лезть? Сказала, что надо - и сгинула.
      Бабушкины слова оказали свое доброе воздействие. Дедушка повеселел, разрешил Маришке идти с бабушкой на станцию, а сам проводил их до калитки.
      - И правда, чего ей зря на глаза лезть? - повторил он бабушкины слова на прощанье. Подумал немного и пожал плечами: - Разве что, напомнить захотят?
      Бабушка улыбнулась и, уже с улицы, сказала:
      - Это дело мы потом обсудим. С гостем твоим, с Иваном Ивановичем!
      - Гвоздиков - мужик толковый, этот присоветует! - обрадовался дедушка и помахал вслед уходящим кепкой: - Ну, до свидания!
      - До свидания! - крикнула ему в ответ Маришка и, взяв бабушку за руку, потянула ее в лес.
      Поезд пришел на станцию вовремя. Машинист весело погудел в гудок и помахал Маришке рукой в окошко.
      Когда состав остановился, дверца одного из вагонов отворилась, и наружу высунулась голова Мити:
      - Бабушка-а-а!.. Маришка-а-а!.. Я зде-е-есь!
      Бабушка радостно ахнула и кинулась к внуку. Маришка хотела последовать за ней, как вдруг увидела, что дверь еще одного из вагонов тоже отворилась, и по ступенькам стал спускаться невысокого роста старичок в белом костюме и белой широкополой шляпе. "Гвоздиков!" - догадалась Маришка и побежала его встречать.
      Дружок, который вначале помчался за бабушкой, метнулся теперь за Маришкой, но быстро растерялся и сел на землю. Оба эти человека были дороги его сердцу, но разорваться на две части он не мог, хотя очень этого сейчас хотел.
      Когда Митя спрыгнул с нижней ступеньки вагона на землю, он сразу же оказался в объятиях у бабушки.
      - Какой большой! - удивлялась она, прижимая к себе внука, совсем-совсем взрослый!
      Спустился на землю и Гвоздиков. Проводница подала ему небольшой чемодан, попрощалась с любезным пассажиром - и поезд отправился дальше. Иван Иванович огляделся по сторонам и недоуменно подумал: "Странно: девочку вижу, мальчика вижу, старушку вижу, собаку какую-то и ту вижу. А друга юности нет! Может быть, заболел Петя? Или телеграмму не получил?"
      Но все его сомнения развеяла подбежавшая к нему Маришка.
      - Вы Гвоздиков? Вы Иван Иванович? Вы дедушкин друг юности? Вы в гости к нему приехали? - затараторила она быстро-быстро.
      Иван Иванович сначала было растерялся, но скоро пришел в себя. "Да это же Маришка, Петина внучка! - догадался он. - Петя писал о ней".
      - Да, я Гвоздиков, - представился он Маришке, - а ты - Маришка? Ну, здравствуй! - и Гвоздиков протянул ей руку.
      - Здравствуйте! - Маришка вложила свою ладошку в ладонь Ивана Ивановича. - С приездом!
      После чего потащила Гвоздикова к тому месту, где стояли Митя и бабушка.
      Дружок радостно взвизгнул и помчался к ним. Наконец-то все собрались вместе, и не нужно рвать себя на части!
      Глава девятая
      Встречать всю ораву дедушка вышел за околицу. Дальше идти он не решался - дальше был лес.
      Приезд гостей так обрадовал Петра Васильевича, что он до позднего вечера даже и не вспомнил о Бабе Яге и ее поручении. Без нее у него нашлось, о чем поговорить с Иваном Ивановичем.
      После ужина - досыта наевшись и досыта наговорившись - гости и хозяева разбрелись кто куда: Маришка повела Митю знакомить со своими друзьями, а дедушка и Иван Иванович вышли посидеть перед домом на скамейке и подышать свежим воздухом.
      - Ты тоже приходи, - пригласил Петр Васильевич бабушку, - секретов у нас нет.
      - Приду, только потом, - пообещала бабушка. И тут она напомнила: - А ты пока посоветуйся с другом...
      Петр Васильевич сначала не понял, о чем это он должен советоваться с Гвоздиковым. Но как только понял, то сразу же вспомнил и Бабу Ягу, и ее предостережение - и ему стало невыносимо грустно.
      - Ну что ж, пойдем посоветуемся... - сказал он другу, надел на голову любимую кепку и вышел из дома первым.
      Гвоздиков, сняв с вешалки свою белую шляпу, поспешил за ним следом.
      Иван Иванович Гвоздиков был очень ученый человек. Он с детства верил в науку и никогда не верил в нечистую силу. Поэтому появление Бабы Яги из Муромской Чащи он сразу же попытался объяснить с научной точки зрения.
      - Что такое "нечистая сила"? - спросил он Петра Васильевича и многозначительно поднял вверх указательный палец.
      Маришкин дедушка посмотрел на палец и, немного подумав, ответил:
      - Сам, что ли, не знаешь... Лешие, русалки, Баба Яга вот...
      Но такой ответ не удовлетворил Гвоздикова. Он опустил руку и сам ответил на свой вопрос:
      - Нечистая сила - это представления многих и многих человеческих поколений о непонятных, странных явлениях природы. Понятно?
      - Понятно, - кивнул дедушка, соглашаясь с приятелем. - Видал я недавно одно такое "представление"... И Дружок наш видал... - Дедушка тяжело вздохнул. - Как только не представился после него - сам не пойму!
      Гвоздиков немного рассердился и поспешил с разъяснением своей идеи:
      - Ты не представление видел! Ты видел материализованное представление! По-видимому, здесь, в ваших краях, эти представления о нечистой силе сконцентрировались наиболее плотно. И им удалось - вот как, этого я и сам не пойму - материализоваться. Теперь понятно, Петь?
      Петр Васильевич поднял грустные глаза на своего ученого друга, и тот сразу понял, что апалихинский старожил не полностью уяснил себе его слова. Но другого ответа у Гвоздикова не было. Повисло минутное молчанье. Наконец, словно очнувшись и выйдя из глубокого раздумья, Петр Васильевич спросил:
      - Ну и что с ними делать? С материализованными-то? А?
      Но Гвоздиков молчал, наука была бессильна пока ответить на этот вопрос.
      - Придется, видно, этих лесорубов искать. - Дедушка снял кепку и положил ее на колени. - А то начнут лес валить, а их и вправду...
      Тут Петр Васильевич внезапно замолчал и закашлялся.
      - Договаривай, коли начал, - хмуро произнес Гвоздиков.
      - И договорю! - рассердился дедушка не известно на кого. - Договорю! Заколдуют их, превратят в какую-нибудь пакость, потом ни один профессор обратно не расколдует. Нужно выручать бедолаг!
      Гвоздиков с ним согласился:
      - Точно, Петь! Позвоним по телефону...
      Договорить до конца он не успел. Петр Васильевич подскочил на скамейке как ошпаренный, кепка его свалилась наземь, но он даже не заметил этого.
      - Ты что?! О тайне великой звонить повсюду собрался?!
      - Не повсюду, а в институт, - обиделся Гвоздиков.
      Но Петр Васильевич снова перебил его:
      - Не нужно, сами справимся! Сами экспедицию соорудим. - Тут он заметил валявшуюся на земле любимую кепку, поднял ее и, стряхивая ладонью пыль, уже тише и спокойнее, сказал: - Только Маришке о том - ни гу-гу! Рано ее в такие дела брать, мала еще.
      На том и порешили.
      Глава десятая
      Сначала все получалось по-дедушкиному: тайком от Маришки заготовили рюкзак с необходимыми вещами и продуктами, выбрали кратчайший маршрут до Муромской Чащи, назначили час отправления в поход... И тут случилось непредвиденное: дедушка заболел. Ночью, накануне путешествия, у Петра Васильевича вдруг поднялась температура, появился сильный кашель, и Гвоздиков с бабушкой сразу поняли, что он в Муромскую Чащу теперь не ходок. Понял это и дедушка. Откашлявшись и тяжело дыша, он тихо и виновато прошептал своему другу на ухо:
      - Прости, Вань... Вот ведь как у нас все вышло... Хотели два добрых дела сделать: людей от Чащи и Чащу от людей спасти, да ни одного не сделали...
      Петр Васильевич уткнулся лицом в подушку, бледной и худой рукой натянул одеяло на себя до самых плеч. Гвоздиков хотел утешить друга и потому сказал бодрым голосом:
      - А я и один справлюсь! Всего-то и дел - лесорубов вернуть!
      Дедушка высвободил лицо из подушки, с трудом повернул его к Ивану Ивановичу:
      - Ты дороги не знаешь...
      - Узнаю!
      -- В трех соснах заблудишься...
      - Не заблужусь, я компас с собою возьму!
      - В озере или в болоте утонешь...
      Гвоздиков хотел было ответить весело и бодро: "Выплыву!", но не успел. В этот момент дверь из соседней комнатки отворилась, и на пороге появилась Маришка.
      - Тебе, дедушка, вредно волноваться, - сказала она строго, - спи, пожалуйста.
      Потом Маришка повернулась к Гвоздикову:
      - И вы, Иван Иванович, тоже спите спокойно. Так и быть, мы вас возьмем с собой.
      Гвоздиков очень удивился:
      - Куда вы меня возьмете?
      - И кто это - "мы"? - добавил дедушка растерянно.
      - Как кто? Мы с ребятами! - Маришка потянулась и, прикрывая рот ладошкой, сладко зевнула.
      - Ох, как спать хочется!.. - сказала она и, догадавшись, что ее до конца так и не поняли, пояснила: - В Муромскую Чащу возьмем, неужели неясно?
      И Маришка бережно, боясь скрипнуть и разбудить уже спящего Митю, затворила за собой дверь.
      Глава одиннадцатая
      Итак одна хитрость не удалась: тайна экспедиции была Маришкой раскрыта. Но Гвоздиков не унывал. Перед самым рассветом, когда петух Королевых еще сладко подремывал на своем насесте, сочиняя во сне новую утреннюю песню, Иван Иванович поднялся с постели, тихо оделся, взял в руки рюкзак и, надевая его на плечи, вышел из дома.
      "Пока Маришка хватится, я уже далеко буду!" - радостно думал он, шагая по пустынной улице. Кругом было тихо. Собаки, облаявшись до хрипоты еще со вчерашнего вечера, теперь крепко спали, уткнув носы в собственные животы. Коровы и овцы, услышав сквозь дрему далекие человечьи шаги и быстро сообразив, что этот одинокий путник не имеет ничего общего с пастухом Васей, принялись торопливо досматривать последние предутренние сны. Легкий ветерок, совсем еще несмышленыш, родившийся каких-нибудь пять минут назад прямо здесь на апалихинской улице, взметнулся из-под ног Ивана Ивановича и весело помчался по дороге, окропляя себя и Гвоздикова пылью столетий. "Ах, баловник!.." - покачал головой старый путешественник, пытаясь спрятать от себя самого ласковую улыбку. Дойдя до конца села, Гвоздиков остановился:
      - Сейчас сориентируемся и дальше пойдем...
      Иван Иванович стал снимать рюкзак. Расстегнув ремешки рюкзака, он принялся рыться в его содержимом. При этом он не переставал все время бормотать себе под нос:
      - Сейчас сориентируемся и дальше пойдем... Найдем компас и - полный вперед!.. По компасу - раз! - и сориентировался...
      Гвоздиков дорылся до самого дна рюкзака, но компаса не обнаружил.
      - Где же он тут завалялся... - пробормотал Иван Иванович, тщетно ощупывая все рюкзачные закоулки. Но компаса, который он сам положил туда своими собственными руками, нигде не было. Он исчез!
      - Странно... - прошептал Иван Иванович, потеряв всякую надежду отыскать пропажу, - очень странно...
      Он медленно застегнул ремешки на рюкзаке и снова взвалил его на плечи.
      - Ну и как быть дальше?
      Вернуться назад он никак не мог, идти вперед без компаса...
      И тут Гвоздикова осенило. "Пойду по звездам!" - решил Иван Иванович и бодро вскинул голову вверх.
      И вовремя: он успел увидеть, как на небе погасла самая последняя звездочка. Наступал рассвет.
      Глава двенадцатая
      Маришка тихонько распахнула окно на улицу и, обернувшись, прошептала вглубь комнаты:
      - Вылезай скорее!
      Поеживаясь от ночной прохлады, хлынувшей в окно, Митя нырнул через подоконник в палисадник. Следом за ним полезла Маришка. Прикрывая за собою окно, она прошептала:
      - Теперь за Семкой и Ромкой!
      Выскользнув через калитку на улицу, беглецы зашагали к условленному месту. Но Семки и Ромки там не оказалось.
      - Не продержались, уснули! - с горечью и обидой проговорила Маришка. Пусть теперь на себя и пеняют!
      - Может быть, еще подождем? - предложил Митя.
      Но Маришка мгновенно отвергла его предложение.
      - Они теперь до утра продрыхнут, а нам спешить нужно. Люди погибнуть могут, понимаешь? Сама Чаща Муромская погибнуть может!
      Маришка перевела дыхание и деловито осведомилась:
      - Компас в кармане?
      - В кармане, - подтвердил Митя.
      - Записку для дедушки и бабушки оставил?
      - Оставил.
      - Тогда идем! Нам еще Ивана Ивановича догнать нужно, пока он без компаса совсем не заблудился.
      И Маришка решительно сделала первый шаг в ту сторону, где их никто не ждал, но ждали необыкновенные приключения и злоключения.
      Глава тринадцатая
      А теперь, мне кажется, самое время вернуться к нашим лесорубам. Где они? Добрались или нет до заветной цели?