Вскоре они выскочили во двор. Там было уже темно. Хотя и стояла зима, все вокруг в снегу и были видны силуэты людей, но темнота скрывала их лица. Все пошли в сторону той подворотни, куда днем выскочили «по тревоге».
      Вскоре ребята вышли к деревянной голубятне и стоящему рядом деревянному бараку. Пройдя мимо него, они оказались возле множества брошенных деревянных сараев. Здесь кто-то хранил мотоциклы, старые машины, кто-то держал соленья, кто-то просто сваливал ненужный хлам. Но поскольку эти сараи подвергались постоянным ограблениям, владельцы многих бросили их на произвол судьбы. Поэтому они были открыты, а у некоторых и вовсе дверей не было. Вот там и собиралась вся шпана со двора, в котором жил Валентин. За сараями был большой овраг.
      Ребята расположились на бревнах, сваленных рядом с сараями. Создавалось такое впечатление, что ждали прибытия какого-то человека, вероятно, достаточно важной персоны. Валентин понимал, что существует главарь и скорее всего ждут именно его.
      Вскоре главарь появился. Это был парень примерно лет пятнадцати, но покрепче, чем Валентин и Макс. Парень шел без головного убора, и Валентин увидел его темные, немного вьющиеся волосы. Одет он был во взрослый зимний полушубок, короткие сапоги гармошкой, без шарфа. Рядом с ним шел еще один парень, полностью седой.
      «Странно, – подумал Валентин, – почему у него такие волосы? Молодой ведь еще?!» Немного позади шел еще один парень, а рядом с ним – уже знакомый Валентину Рыжий.
      Ребята молча подошли к собравшимся. Все поспешили с ними поздороваться. Каждый стремился поздороваться с тем пареньком, который шел первым. Наступила очередь и Валентина. Он протянул руку.
      – Ты кто? – спросил его парень.
      – Я – Валя.
      – Откуда ты? – спросил парень, всматриваясь в его лицо. – Ты свой или чужой?
      Макс вступил в разговор:
      – Кузя, это мой сосед. Он уже с нами сегодня в драке участвовал.
      – В драке?
      – Да, – закивал головой Рыжий. – И махался, как настоящий пацан!
      – Значит, можно считать, что крещение ты прошел? – спросил парень.
      – Крещение и пробив, – усмехнулся Рыжий. Вероятно, он намекал на хоккейную клюшку.
      – Ладно, слушай дальше, – сказал Кузя. – Ты будешь с нами.
      Валентин пожал плечами.
      – Какая-то странная неуверенность! – сказал Кузя. – Парень, если ты будешь с нами, то знай – у нас принцип такой: один за всех, все за одного. Если с тобой беда случится, мы всем двором тебя отбивать будем. Но если беда возникнет у кого-нибудь из нас, то ты должен в любое время дня и ночи подняться и прийти на сбор. Ну так что?
      – Я с вами, – тряхнул головой Валентин.
      – Ладно, мы тебя примем в нашу организацию чуть позже. Макс тебя ознакомит со всеми правилами. А теперь, – он обратился ко всем, – давайте распределяться. Так, бригада Рыжего сегодня дежурит. Патрулируйте. Все остальные – в подвал, на железках качаться. Что еще нового?
      – Вот деньги собрали, – сказал один из ребят и достал пакет, в котором лежали разные мелкие купюры – рубль, три, иногда виднелись красные десятки. Кузя взял мешок, как бы прикидывая его на вес, хотя как можно было взвешивать бумажные деньги, и положил его в карман.
      – Это хорошо. Какая сумма?
      Парень назвал сумму – около сорока рублей.
      – Хорошо, – сказал Кузя. – Значки все купили?
      Все закивали головами.
      – Кроме новенького, – добавил все тот же Рыжий.
      – Новенькому обязательно выдать значок! – сказал Кузя. – Ладно, теперь все по местам. А мы пойдем на переговоры с зелеными.
      – Кузя, может, побольше ребят возьмешь? – спросил Рыжий.
      – Не встревай! Я сам знаю, что делать! – оборвал его Кузя и с двумя своими спутниками направился в обратную сторону.
      – Все, – скомандовал Рыжий, – пацаны, за мной, на дежурство!
      Макс повернулся к Валентину:
      – Постой, ты в моей группе будешь. Пойдем на качалку!
      – Куда это?
      – Сейчас увидишь.
      Они молча шли к своим домам. Пройдя вдоль дома, они оказались возле маленькой двери, ведущей в подвал. Это была то ли котельная, то ли подсобка. Макс открыл ее ловким движением. Валентин в составе группы ребят стал спускаться вниз по ступенькам. Вскоре они оказались в подвале.
      Валентин увидел, что это помещение представляло собой комнату около тридцати квадратных метров, с очень низким потолком. Вдоль стен тянулись трубы. Комната была чистая и сухая, аккуратно убрана. В углу висела большая автомобильная покрышка на веревке, и около нее парень отрабатывал боксерские удары, имитируя бой с грушей. В другом углу несколько пацанов поднимали штангу, точнее, предмет, похожий на штангу, состоящий из нескольких труб, на концах – аккуратно связанные кирпичи. Другие качали пресс, кто-то отжимался. Немного в глубине стояла гимнастическая стенка, вероятно, украденная из школы. На ней тоже выполняли упражнения.
      – Давай раздевайся, – сказал Макс Валентину и сам быстро сбросил с себя всю верхнюю одежду, оставшись в спортивных штанах. Валентин тоже разделся.
      – Да ты, я смотрю, хиленький! – сказал Макс, легко ударив его в грудь. – Ничего, через четыре-пять месяцев крепышом будешь! – Он показал свою, тоже не очень еще накачанную мускулатуру.
      Через несколько минут Валентин приступил к занятиям. Сначала он отжимался, потом висел на самодельной перекладине, пытаясь подтягиваться, затем стал поднимать штангу. До боксерского поединка пока дело не дошло.
      Затем Валентин заметил, что через некоторое время ребята сгруппировались и стали заниматься другим. Кто-то имитировал боксерский бой, намотав на руки шарфы и отчаянно мутузя друг друга. Другие занялись борьбой, выполняя различные приемы. Валентин смотрел на ребят с большим интересом.
      – Сколько времени? – спросил Валентин у Макса.
      – Да часов десять, наверное, – ответил тот.
      – Ой, мне домой нужно! Меня мама ругать будет!
      – Не дрейфь! – хлопнул его по плечу Макс. – Все будет нормально!
      Вскоре тренировка закончилась. Макс и Валентин медленно шли домой.
      – Теперь ты в нашей организации, в нашей моталке.
      – В моталке? Что это значит?
      – Это казанцев так зовут. Мы тоже, можно сказать, как казанцы. По их принципу живем. Моталка – группировка, бригада. Называй как хочешь.
      – А что вы делаете?
      – Потом узнаешь, что делаем. Всякие дела. Но самое главное – мы сила. Сейчас мы считаемся самой сильной группировкой в нашем микрорайоне. Мы победили зеленых, мы победили серых. И скоро будет бой с желтыми.
      Валентин прекрасно понимал, о чем речь: все дома, точнее, входы в подъезды были покрашены разными красками – синими, зелеными, желтыми. Эти цвета и были знаком принадлежности к той или иной группировке.
      – А какая самая крутая группировка в городе? Ваша? – поинтересовался Валентин.
      – Нет, не наша. «Теплоцентраль» – самая крутая группировка. У них и людей побольше, они похрабрее будут всех других. Там ПТУ расположено. Ребята у них отборные! У нас же – только Кузя из ремеслухи, остальные – школьники.
      – Школьники?
      – Конечно. Из разных школ. Из твоей, из других.
      – А Кузя кто?
      – Миша Кузьмин. Раньше тоже у нас в школе учился, хотя он на три года старше нас. После его выгнали – он второгодником был, да и дисциплину нарушал. Потом в детскую комнату милиции на учет поставили. Какие-то терки у него были со взрослыми ребятами. Сейчас в ПТУ учится. Он – наш вожак.
      – Я это уже понял, – сказал Валентин.
      – Кузя – парень смелый и очень справедливый. Он никого из своих в обиду не даст. Но и определенные требования выполнять нужно.
      – Какие же?
      – Прежде всего – дисциплина. Если кто из старших говорит – бригадир, звеньевой или Кузя, – это закон. Второе – взаимовыручка. Он правильно сказал: один за всех, все за одного. По такому принципу мы живем. Если кто-то попадает в беду, мы все его выручаем. И еще – мы деньги собираем на разные нужды: на лечение, на похороны.
      – На что? – переспросил Валентин.
      – А ты как думал? У нас уже два парня погибли. Мы их хоронили. Знаешь, какой памятник поставили! Скоро на кладбище пойдем, я тебе покажу. Так что на следующей неделе ты тоже будешь деньги на общак собирать.
      – А какая сумма нужна?
      – Все узнаешь чуть позже. Завтра я принесу тебе значок. Давай, держи лапу! – и он протянул Валентину руку на прощание.
      Валентин вошел в квартиру. Мать его почти не ругала, словно поняла, что с ним что-то произошло. Она уже легла спать в комнате бабушки. Валентин разделся и лег в кровать. День был переполнен впечатлениями, нужно было столько обдумать и проанализировать, но самое главное – он вошел в группировку. И теперь уже ничего и никого не боялся.
 
      Прошло месяца два. За это время Валентин окончательно укрепил свои связи с дворовыми ребятами. Теперь он знал все традиции и обычаи, правила поведения участника группировки, знал старших. Кузя уже здоровался с ним за руку. Почти ежедневно они ходили либо в подвал качаться, либо патрулировали свой район, оберегая его от возможных набегов противников.
      Время от времени случались небольшие стычки, на уровне драк-пятиминуток, которые возникали спонтанно, когда какая-то группа мальчишек наталкивалась на враждующую группировку. Но постепенно Валентин узнал, что существуют и союзы группировок. Например, через несколько домов живут ребята из группировки желтых. У них союз о ненападении, дружба. В одной из драк, как рассказывали ребята, они группировались именно с желтыми, хотя до этого и враждовали между собой, но, чтобы противостоять «Теплоцентрали», они выступили вместе, когда у тех возникли серьезные претензии.
      Вскоре у Валентина появился значок Речфлота с синей ленточкой.
      Одним из правил группировки был еженедельный сбор денег в общак. Как добывались деньги для этой цели – никого не интересовало. Кто-то занимался мелкими кражами, кто-то отнимал деньги у малолеток, которым родители давали на завтраки, кто-то – иными способами. Валентин вынужден был экономить из тех денег, которые мать давала ему на завтрак. Из этих денег он откладывал свою еженедельную долю, которую и вносил в общак.
      Вскоре сумма в общаке набралась немалая, и Кузя дал указание сшить всем одинаковую одежду. Это должны быть клетчатые брюки и темно-синие куртки с круглым воротом. Сейчас их принято называть толстовками. Но тогда они напоминали скорее куртки лыжных костюмов. Клетчатые брюки шил один татарин-инвалид, который имел свою домашнюю подпольную швейную мастерскую. Ребята закупили большое количество материала, скупив ткань в одном из магазинчиков и сделав им план, и отнесли материю хромому татарину. Тот снимал мерки с каждого члена группировки. Через несколько дней брюки были готовы. Все оплачивалось из общака.
      Мать уже перестала обращать внимание на Валентина. Она смирилась с той мыслью, что рано или поздно ее сын все равно попадет в группировку. А если не состоять в группировке, то постоянно придется ходить избитым, чуть ли не каждый день. Она лишь приговаривала ему:
      – Только бы тебя в тюрьму не посадили!
      – Не переживай, – успокаивал ее Валентин, – я от тюрьмы очень далеко. Я ничего такого не совершаю.
      Но на самом деле Валентин говорил неправду. Кузя часто проводил профилактические беседы. Он говорил, что тюрьма и кладбище – два направления нашей жизни. В любой момент – как карта ляжет – так может случиться. То ли на зону пойдете, то ли в землю ляжете.
      – В любом случае, – говорил Кузя, – мы вас, пацаны, не бросим. Если кого хоронить будем, то похороны будут пышными. Если же на зону пойдут, значит, помогать будем материально, адвокатов лучших наймем.
      И Кузя не обманул в этом плане. В одной из драк, случившейся буквально через неделю все с той же «Теплоцентралью», погиб пацан из их двора. Кличка у него была Зайчик, потому что он был еще достаточно хиленьким. Забили его насмерть палками.
      Хоронил его, наверное, весь микрорайон. Похороны были пышными, с огромным количеством цветов. Пришли и девчонки, правда, из других, враждующих группировок. Но между всеми существовало неписаное правило: похороны – это время перемирия, и никто никого не трогает, никто никого не бьет и не оскорбляет. Все провожали Зайчика в последний путь. Плакали только его мать и бабушка – он был единственным ребенком в семье.
      Зайчик казался очень маленьким в большом гробу. Гроб несли ребята.
      Потом устроили поминки, и Валя первый раз попробовал в подвале водку с красным вином. Все сразу затуманилось.
      – Ничего, не робей, парень! – говорил ему Кузя. – И водку научишься пить, и девчонок трахать! – Он внимательно посмотрел на Валентина. – Ты небось еще целочка?
      Все засмеялись. Валентин пытался оправдываться, но его никто не слушал, и он в конце концов замолчал.
      – Ничего, мы тебя скоро настоящим мужиком сделаем! – сказал Кузя.
      Но раньше, чем Валентин стал настоящим мужчиной, случилось ЧП, в котором ему довелось участвовать. Так получилось, что вечера в основном он проводил в качалке, укрепляясь физически. Он уже стал гораздо сильнее, многих мог победить в борьбе. Даже у Макса уже выигрывал, который до этого был значительно сильнее.
      С Максом установилась достаточно прочная дружба. Они стали лучшими друзьями. Более того, они учились в одном классе. С учебой, правда, Валентину не везло. Точнее, так – геометрия, алгебра давались ему хорошо, а вот с химией, с русским и литературой было очень плохо. Особенно большие проблемы возникли с химичкой. У него было несколько двоек за контрольные работы, и теперь ему грозил «неуд» в четверти. Он очень переживал это.
      У Макса тоже были проблемы, но у него – с математикой. Ему тоже светила двойка. Часто вечерами, сидя дома у Макса или у Валентина, они только и говорили:
      – Ну вот, скоро четверть кончается, скоро мы свои пары получим! Родители ругать будут, денег не дадут! – говорил Макс.
      – Меня тоже будут ругать, на улицу меньше пускать, – с грустью добавлял Валентин.
      – Слушай, – неожиданно сказал Макс, – у меня возникла хорошая мысль! А хочешь, у нас никаких двоек не будет?
      – Как это?
      – А очень просто. Я знаю, ребята из одной школы так сделали. Мне один знакомый паренек рассказывал. Давай и мы так сделаем.
      – А что сделаем?
      – Давай ночью залезем в школу, заберемся в учительскую и сожжем все дневники вместе с журналами!
      – Как же это?
      – Да очень просто! Вот смотри, мы сдали дневники для выставления четвертных оценок, правильно? Там и журнал. Мы сжигаем журнал и дневники. Все, мы чистые, и никто не знает, у кого какие отметки были! А главное, двоек у нас с тобой не будет! Ты же на медаль не тянешь, правильно?
      – Правильно, – улыбнулся Валентин, – какая медаль! У меня четверки и тройки в основном.
      – Ну вот, и у меня то же самое, тоже звезд с неба не хватаю. Короче, сделаем амнистию!
      – Что за амнистию?
      – Это когда все равны и всем все прощается.
      – Я не знаю…
      – Ты помнишь принцип – один за всех и все за одного? У меня беда, и ты должен мне помочь. Впрочем, и у тебя беда, и я тоже должен помочь. Все, договорились, идем!
      – Когда мы идем?
      – Да сегодня же! Чтобы особо время не тянуть!
      – Да как же мы это сделаем?
      – Очень просто!
      Откачавшись на качалке свое положенное время, полтора часа, Макс с Валентином домой не торопились, хотя уже было полдесятого. Они медленно пошли по направлению к школе.
      В школе все окна темные, там никого не было. Только в боковом окне виднелся свет – там спал сторож. Сторожем в школе работал дядя Коля, известный алкоголик, который, как только все уходили, ложился, выпивал свою четвертинку и засыпал до утра. Никакой охраны в школе в то время не было. Это Валентин узнал со слов Макса.
      Осторожно подойдя к коридору, соединяющему школу и спортзал, Макс остановился и сказал:
      – Вот тут мы и залезем внутрь.
      Валентину стало страшновато:
      – А вдруг нас поймают?
      – Ну если и поймают, что нам сделают? Мы же ничего не украдем! Вот смотри, – он достал маленький фонарик и посветил им. – Давай вот здесь. – Он взял варежку и аккуратно надавил на стекло. Оно треснуло так, что никакого шума не было. Осторожно вытащив стекло, Макс открыл раму. – Полезли! – скомандовал он.
      Они пролезли внутрь. Темное помещение школы казалось не знакомым, как днем, в учебное время, а странным, темным, холодным, совершенно неизвестным. Они шли, время от времени освещая путь фонариком. Вот они поднялись на второй этаж, на третий. Вот и учительская. Макс подергал дверь.
      – Черт возьми, учительская закрыта! Что же делать? Надо дверь сломать.
      – А чем? – спросил Валентин. Они осмотрелись. Ничего не увидев, подошли к батарее. Батарея была закрыта деревянной решеткой. Отломав несколько реек, Макс дал одну Валентину.
      – Так, ты подпираешь дверь снизу, а я дергаю изо всей силы. Она с петель должна соскочить.
      Так и сделали. С третьей попытки дверь поддалась.
      – Смотри! – сказал Макс. На столе лежала куча дневников. – Давай дневники восьмых классов сожжем! Чтобы подозрений ни на кого не падало! Ты бери дневники, а я буду искать журнал.
      Это сделать было совсем нетрудно. Журналы были аккуратно вложены в фанерный стеллаж, напоминающий картотеку.
      – А может, журналы всей школы запалим? – предложил Макс. – И все дневники заодно? Давай! – Он сгреб дневники седьмого и шестого классов. – Пятого и девятого трогать не будем. Пускай думают, что это сделал кто-то с шестого по восьмой класс.
      Собрав дневники в кучу, ребята понесли их к туалету. Макс аккуратно раскрыл все дневники с журналами и развел над унитазом костер. Время от времени они сбрасывали то один дневник, то другой.
      Вдруг Валентин услышал доносящиеся из коридора шаги.
      – Слушай, Макс, кто-то идет! – сказал он шепотом.
      Они быстро потушили пламя, но повалил сильный дым. Любой посторонний мог подумать, что в школе начался пожар. Но шаги затихли.
      – Может, это дядя Коля ходит? – предположил Валентин.
      – Нет, он спит. Это кто-то другой. – И Макс почти скомандовал: – Валек, давай хватай дневники в охапку, а я возьму журналы. Тут оставаться опасно. На улице все дожжем.
      Они уже двинулись к разбитому окну, как неожиданно их кто-то окликнул:
      – Стой!
      Они обернулись и увидели на стене три тени.
      – Макс, ты, что ли? – неожиданно раздался голос.
      – Я. Кто тут? – отозвался Макс.
      – Не узнаешь меня? Это я, Рыжий.
      – А ты что тут делаешь?
      – То же, что и ты.
      – За дневниками?
      – За ними. Вы какого класса взяли?
      – С шестого по восьмой.
      – А мы сейчас девятый и десятый палить будем, – сказал Рыжий.
      – Так ты же в девятом не учишься!
      – Меня братишка попросил это сделать.
      – Вот видишь, всем нам одна мысль пришла! – засмеялся Макс.
      Вскоре Рыжий со своей командой взяли все дневники – с пятого по десятый классы, вынесли их на пустырь, который находился рядом с голубятней, и там все сожгли.
      На следующий день в школе была паника. Там только и говорили что о таинственной краже и сжигании дневников с журналами. Однако виновных найти никто не мог. Макс же с Валентином решили обеспечить себе безопасность и сделали вид, что поссорились друг с другом и не разговаривают. Правда, это правило не распространялось на их встречи после школы.
      Наверное, многие мальчишки знали, кто сжег дневники и журналы. Скоро это дошло и до Кузи. Он оценил их поступок как достаточно мужественный и геройский. На очередной сходке он даже сказал несколько слов по этому поводу, что, мол, молодцы ребята, правильно поступили, так держать! И похлопал каждого по плечу. Потом Кузя хитро улыбнулся и сказал:
      – Сегодня у нас одно дело есть. В нем будут участвовать Макс и, – Кузя посмотрел на Валю, – ты. Послушайте, дело серьезное, секретное. А что это вы без кличек ходите? – неожиданно сказал Кузя. – Валя какой-то, Макс. Давай клички вам дадим.
      – Клички? Какие?
      – А какую ты хочешь? Выбирай!
      – Вообще-то у него уже кличка есть, – сказал Макс. – Ребята его за глаза зовут Сушок.
      – Почему Сушок? – спросил Кузя.
      – Фамилия у него Сушков, и кличка поэтому Сушок.
      – Ну что ж, хорошая кличка. Ты не возражаешь? – обратился Кузя к Валентину.
      – Нет, не возражаю, – Валентин пожал плечами, – Сушок так Сушок. А для чего это?
      – Для дела. Мало ли чего! А вдруг придется крикнуть тебе, чтоб менты не вычислили тебя по имени и фамилии? А так мало ли что за Сушок! – улыбнулся Кузя. – Тем более у нас сегодня дело. Пойдете вдвоем с Максом.
      Дело оказалось криминальным. Нужно было обокрасть пьяного. Подошли они к небольшому пивному залу, который находился в нескольких улицах от их дома. Нужно было заприметить одного-двоих мужиков, выходящих из пивнушки. Тем более сегодня на многих предприятиях, которые находились в Люберцах, давали зарплату, и многие работяги пошли зарплату обмыть. Надо было кого-нибудь толкнуть так, чтобы тот упал на землю, а потом пощупать по карманам и вытащить деньги.
      Вот и сейчас они стояли и мерзли – ждали выпивоху, которого надо было обокрасть. Причем Кузя запретил брать что-нибудь еще, кроме денег, – могут быть улики. Вот из пивнушки вышли два мужика.
      – Ну чего? Может, их? – спросил у Валентина Макс.
      – Их двое. Вдруг не справимся?
      – Одиночку долго ждать придется. А я замерз. На дворе февраль, чай, не лето.
      – Давай все-таки подождем одиночку, – сказал Валентин.
      Вскоре из дверей появился одинокий мужчина. Он шел, слегка покачиваясь, и время от времени смотрел по сторонам. Наконец он добрел до забора и, расстегнув брюки, стал мочиться.
      – Вот подходящий момент! – сказал Макс. – Пошли! – Он схватил Валентина за руку.
      – Погоди, дай человеку оправиться. Как-то не по-человечески получается.
      Не успел мужик закончить свои дела, Макс подошел к нему вплотную и сказал:
      – Мужик, что же это ты делаешь? Весь забор обоссал! – и со всей силы ударил его так, что мужик сразу же рухнул на то место, которое только что поливал.
      – Да вы что, ребята! – пытался сказать заплетающимся языком мужик, но Макс уже колотил его ногами.
      – А ты что стоишь, Сушок? Присоединяйся!
      Валентину стало не по себе, но он все же изо всей силы ударил мужика под ребра.
      – Ой, заразы, куда ж вы бьете! – завопил мужик.
      – Мужик, где деньги? – спросил Макс.
      – Не дам, не дам! – кричал мужик. – Что ж вы делаете, паскуды!
      Но Макс уже засунул руку в его карман и вытаскивал оттуда помятые бумажки. Денег было немного.
      – Что же вы делаете, фашисты! – кричал мужик.
      Из пивбара вышли двое мужиков. Увидев, как пацаны молотят мужика, они остановились.
      – Смотри, Петровича бьют! – И оба устремились на помощь.
      – Уходим! – крикнул Макс. – Быстро!
      Валентин побежал. За ним рванул Макс. Теперь за ними гнались два мужика. Но догнать ребят они не смогли.
      – Сколько денег взяли? – спросил Валентин.
      Остановились, посчитали – пятнадцать рублей.
      – По-моему, пятерку я по дороге потерял, – сказал Макс. – Ну вот! Давай по трояку себе возьмем, остальные в общак задвинем.
      У Валентина на душе было очень неприятно. Но это ведь своеобразное крещение.
      На следующий день, когда они принесли в общак около девяти рублей, Кузя был очень доволен.
      – Ну что? С почином вас, ребята! Как дело прошло?
      – Нормально.
      – Как Сушок себя вел? – обратился Кузя к Максу.
      – Сушок молодец!
      – Ну что же, отлично! Хорошо поработали – сегодня хорошо отдохнете, – сказал Кузя. – Пойдем, – он обнял их и потащил в сторону своего деревянного барака.
      – Куда это мы идем? – поинтересовался Валентин, поднимаясь по деревянной лестнице на второй этаж.
      – Хаза у него тут есть, – ответил Макс.
      Через несколько минут они вошли в длинный коридор. Это было что-то типа коммунальной квартиры, состоящей из большого числа комнат. Вскоре они вошли в небольшую комнату. Она была почти пуста, только две кровати, стол и несколько стульев. На столе стояли бутылки вина и водки, на стульях сидели четыре парня и две девчонки. Девчонки были молоденькие, похоже, пэтэушницы.
      Кузя подтолкнул Макса и Валентина:
      – Заходите, ребята, будьте как дома!
      Теперь Валентин догадался, что это была брошенная жильцами комната. А новые жильцы такое убогое жилище занимать не хотели. Так она и осталась ничейной, оборудованной под комнату свиданий.
      Девчонки были сильно накрашены, хотя обе не старше пятнадцати лет, им можно было дать на два-три года больше. У одной, ее звали Таня, были короткие темные волосы. Другая, Ирина, была блондинкой с короткой косой. Девчонки сидели, выпивая вино и куря сигареты.
      – Девочки, знакомьтесь. Это Макс, это Сушок, – представил ребят Кузя. – А это Танюша с Иринкой. Так сказать, привел вас на уроки любви.
      – О, – сказала Таня, – по-моему, один из них еще целочка!
      – Кто? – спросила вторая.
      – Ну не Макс же! Вот этот паренек! – И она показала пальцем на Валентина.
      Ребята выпили понемногу.
      – Ну что, пора приступать? – сказал Кузя. Он подошел к выключателю и выключил верхний свет. Только в углу горела слабая лампочка без абажура. Кузя накинул на плечи куртку.
      – Все, девчонки, берите ребят, и вперед! Они сегодня заслужили!
      Девчонки тут же набросились на них. Татьяна схватила Макса и потащила его на кушетку. Ирина же подошла к Валентину и повела его за собой. Она подошла ко второй кровати, которая стояла почти вплотную к первой, и быстро стянула с себя трусики. Она легла, задрала юбку и сказала: