– А дальше я вернулся. Смотрю – Миша сидит за столом, а из груди его торчит рукоятка ножа.
      – И что? Кто же убийца?
      – Я этого не знаю. Я никого не видел.
      – Как же вы вошли и не видели убийцу? Вы же говорите, что там никого, кроме вас, не было?
      – Я не убивал, я уже сказал! – повторил Сушков.
      – Хорошо, это ваше право, – махнул рукой следователь. – Только имейте в виду, что мы докажем совершенно обратное.
      – А это ваше право, – ответил Сушков.
      – Хорошо. Вернемся немного назад, – Филиппов отодвинул листок протокола. – В каком году вы познакомились с погибшим?
      – Я точно не помню. Но мы знакомы с самого детства.
      – Примерно с какого возраста?
      – Где-то в восемь или в девять лет познакомились.
      – То есть в двенадцать лет вы уже были с ним знакомы?
      – Да, были.
      – Хорошо, – следователь загадочно посмотрел на оперативника. – Из этого следуя, мы можем предположить, что вы вместе были в составе молодежной банды, которая именовалась люберами, насколько нам известно.
      – Что-то я не понимаю, о чем вы, – сказал Сушков.
      – Простите, – вмешался я, – а какое отношение имеют эти вопросы к предмету обвинения?
      – Следствие сейчас старается выяснить, действовал ли предполагаемый убийца в одиночку или существовал сговор, – стал объяснять следователь.
      – А какое отношение к этому имеет столь далекое время?
      – Да нет, просто нам кое-что удалось выяснить, – сказал Кирилл. – Я понимаю, что это не для протокола, но мы и не собираемся включать это в протокол. Просто так, для себя. Но, наверное, суду будет интересно, что нынешний банкир Валентин Сушков в недалеком прошлом был одним из активистов движения люберов. Это относится примерно к семидесятым годам. А позже, в конце восьмидесятых, он, уже в составе бандитской группировки под предводительством Михаила Кузьмина, получившего в колонии кличку Кузя, занимался рэкетом и бандитствовал. Что вы можете сказать по этому поводу? – следователь внимательно посмотрел на Сушкова.
      – Ничего я сказать не могу, – ответил тот равнодушно. – По-моему, адвокат говорил, что, по статье Конституции, я имею право не давать никаких порочащих меня показаний. Это так?
      – Да, все правильно, – ответил следователь.
      – Поэтому я ничего не смогу вам сказать.
      – Хорошо, это ваше право, – сухо бросил следователь. – Поскольку разговор у нас как-то буксует и есть еще время до окончательных результатов экспертизы, мы сейчас зачитаем вам ваши права и предварительное обвинение с назначением меры пресечения.
      Следователь взял листок бумаги и прочитал короткий текст, из которого было ясно, что с настоящего момента мой подзащитный становится одним из главных подозреваемых в совершении убийства с соответствующей статьей Уголовного кодекса и в качестве меры пресечения избирается заключение его под стражу. Но самое интересное было то, что постановление подписал не кто иной, как заместитель прокурора города Сергей Владимирович, с которым час назад мы так мило беседовали в прокуратуре.
      «Вот оно, – думал я, – Пашино знакомство!»
      – Так что сейчас вас доставят в следственный изолятор – скорее всего это будет Бутырка или Матросская Тишина, – сказал следователь. – Там посидите, подумаете, а потом мы снова вернемся к вашему допросу.
      Я запротестовал:
      – Я категорически против, я возражаю, чтобы моего подзащитного в таком виде, – я намекал на милицейскую одежду, которая была на Валентине, – отправляли в тюрьму. Тем более в камеру. Вы представляете, что там может случиться?
      – А что? Пусть объяснит заключенным, что никакого отношения к милиции не имеет.
      – А вы что, думаете, ему поверят? Я категорически против этого и буду жаловаться! Если надо, дойду до городского прокурора или до Генерального! Вы провоцируете моего клиента!
      – Хорошо, – сказал следователь. – Как я понимаю, его жена у отделения милиции ждет?
      – Да, – ответил Павел.
      – Даю ей время, пусть съездит в магазин, купит ему одежду для камеры – спортивный костюм, обувь – или из дома привезет. Полтора часа ей хватит?
      – Я думаю, хватит, – кивнул головой Страхов.
      – Вот и прекрасно. Купите ему костюм, кроссовки, все, что необходимо, – полотенце, туалетные принадлежности. А я пока пойду документы оформлять.
      – А можно мне в это время переговорить с моим клиентом? – спросил я.
      – Конечно, только я тоже хотел бы сказать вам несколько слов, – ответил следователь. – Мы можем выйти в коридор?
      – Пожалуйста, – сказал я.
      Мы вышли в коридор отделения милиции. Там следователь взял меня под локоть и, отведя в сторону, спросил:
      – Как вы в это дело попали?
      – Да обыкновенно. Пригласили – я и пошел.
      – Я имею в виду – вы понимаете, куда попали?
      – А что тут понимать – обычное дело, подозрение в убийстве. Мой подзащитный никого не убивал, будем это доказывать. Вернее, вы будете доказывать, что он это сделал, а мы – противоположное.
      – Да это понятно. Но вы хоть знаете, кого он завалил? – спросил следователь, понизив голос.
      – Нет. По-моему, убит какой-то Кузьмин…
      – Миша Кузьмин – авторитетнейший человек в люберецкой группировке, кличка у него Кузя. Собственно, я не об этом. Тут мальчики его, то есть братва, очень интересуются, кто адвокат у Сушкова. Так что если у вас есть возможность как-то отойти от этого дела, то я советую вам сделать это. У нас ребята очень горячие, боевые, не ровен час – что-нибудь случится. Кузю они ему не простят, мне уже говорили об этом.
      – Вам говорили? – удивился я. – Каким же это образом?
      – Да так, случайно, – улыбнулся следователь. – У отделения милиции встретил, они туда на джипах подъехали. Может быть, и сейчас вы их там увидите. Охрану вам дать?
      – Нет, не нужно, – спокойно ответил я. – Вы мне еще что-то хотели сказать?
      – Собственно, это все.
      – Спасибо, я приму к сведению. А сейчас пойду переговорю со своим подзащитным. Можно это сделать?
      – Конечно, вы имеете на это право, – сказал следователь и добавил: – А что вы заканчивали?
      – Московский университет. А вы, как я понимаю, еще учитесь?
      – Да, на заочном, на четвертом курсе.
      Об этом можно было догадаться без труда. Прокуратуры, в которых не хватает кадров, охотно берут следователями студентов, занимающихся на последних курсах юридических вузов. А какие из них следователи? Они еще даже не все законы знают. Впрочем, для меня это было даже плюсом.
      Через несколько минут я вернулся в кабинет. Там Валентин уже прощался с моим коллегой.
      – Самое главное, Паша, – говорил ему Валентин, – скорее лети в банк. Документы в моем сейфе, если они еще обыск не сделали, изыми.
      – Что, все?
      – Да. Любую бумажку, которая им попадется, они могут перекрутить так, как им будет нужно. Конечно, эти документы никакого отношения к делам не имеют, – Валентин взглянул на меня, – но чем меньше бумаг, тем лучше. Все, Паша, – он похлопал Страхова по плечу, – меньше слов – больше дела. Беги! А я с твоим коллегой буду работать.
      Паша вышел из кабинета, закрыв за собой дверь.
      – Ну что, – сказал Валентин, – давайте познакомимся поближе.
      Я сел на скамью.
      – Так что же все-таки они сделали с вашим костюмом? – спросил я.
      – Взяли костюм. Но вы не волнуйтесь, никаких пятен крови, никаких пальчиков на ноже нет, так что все эти экспертизы, о которых говорил следователь, мне по барабану.
      – А что же у них может быть против вас?
      – Против меня могут быть только определенные обстоятельства. Они заключаются в том, что в этом злополучном кафе действительно больше никого не было. Но я его не убивал.
      – Да я верю вам!
      – Нет, создается такое впечатление, будто никого не было, но кто-то убил Мишу. Я отказываюсь от этого. Значит, я не убивал. Но, поверьте, даже если бы я и убил его, так постарался бы как-то исчезнуть, чтоб меня не нашли!
      – Логично, – кивнул я.
      – Я его и не убивал. К тому же у меня есть серьезные доказательства. Но, к сожалению, пока я не могу ничего предпринять.
      – Пока вы не можете предъявить своих доказательств, – улыбнулся я, – вам придется посидеть на нарах.
      – Ничего, посижу. В какой-то мере мне это не противопоказано. Хотел бы поинтересоваться, что вам следователь наговорил.
      – Да, – я махнул рукой, – пытался запугивать, что люди Кузи могут со мной разобраться.
      – В принципе он не запугивал вас, это действительно так, – сказал Валентин. – Ну ничего, мы с вами разработаем определенные меры предосторожности.
      «Ничего себе, – подумал я, – еще и меры предосторожности!»
      – Каким же образом? Вы будете охранять меня, а я вас?
      – Не совсем так. Самое главное – вы ни с кем никаких дел не имейте, кроме моей жены Жанны. Вы ее видели. Кстати, как она?
      – Да ничего, нормально.
      – Переживает, наверное?
      – Не без этого.
      – Больше не общайтесь ни с кем, кто бы на вас ни выходил – друзья, партнеры. Все только после согласования со мной. Никакой информацией ни с кем не делитесь.
      – Это ясно.
      – Теперь самое главное. У вас сейчас много клиентов по уголовным делам?
      – Есть кое-какие.
      – Я хочу сделать вам предложение. Может быть, оно будет более выгодным для вас. Сколько вы имеете с одного клиента?
      Я пожал плечами.
      – Какое это имеет значение?
      – Я хочу вам предложить оплату как бы за всех ваших клиентов.
      – Не понял.
      – Я один буду платить вам гораздо больше денег, чем вы заработали бы со всеми клиентами, но при том условии, что вы их вести не будете, а полностью сосредоточитесь только на моем деле.
      – А как же они?
      – Вы поручите их другим адвокатам, вашим друзьям. Соответственно, приплатите из моих денег.
      – Это в принципе вопрос решаемый. А что, слишком сложное дело?
      – А вы считаете, что подозрение в убийстве – дело несерьезное?
      – Нет, я этого не говорил.
      Сушков взял блокнот, который я держал в руках, ручку и быстро написал несколько цифр с буквой S, перечеркнутой два раза, и показал мне. Нетрудно было догадаться, что это была сумма в долларах, и довольно немалая.
      – Это ежемесячно. Хватит? – спросил Сушков. – Если вы будете заниматься только мной.
      – Хватит, даже слишком много.
      – Ладно, не будем мелочиться! Потребуются еще кое-какие ущемления ваших прав и дел, – улыбнулся Валентин. Он взял листок, разорвал его на мелкие клочки, потом достал зажигалку и поджег их.
      – Какие ущемления? – с иронией поинтересовался я.
      – Дело, возможно, на самом деле громкое и опасное. Поэтому они без проблем могут вычислить ваш адрес. Может быть, вам, в счет вашего гонорара, снять номер в гостинице или, еще лучше, в пансионате? Кстати, моя супруга тоже собирается жить в пансионате. Вы не возражаете?
      – Даже не знаю, – пожал я плечами.
      – Все может быть слишком опасно. Мальчики очень горячие. Многих я знаю.
      – Откуда?
      – У меня были кое-какие грешки по молодости, опер про них говорил.
      – Вы хотите сказать, что вы были любером?
      – А вы были пионером? – с иронией спросил Валентин. – Да, я был любером.
      Я посмотрел на часы.
      – Вы куда-то торопитесь? – понял Валентин.
      – Нет, не тороплюсь. Хочу дождаться, чтобы ваша жена привезла вам спортивный костюм и вы переоделись. Не идти же вам в таком виде в камеру!
      – Да, это уж точно, – улыбнулся Валентин.
      – А если я сейчас уеду, то наверняка менты повезут вас в чем есть в Бутырку или в Матроску. А там вам долго придется доказывать братве происхождение этого милицейского обмундирования.
      – Выходит, все равно нам придется ждать, пока Жанна привезет мне одежду, – сказал Валентин.
      Я молча кивнул головой. Конечно, мне было очень интересно услышать из уст очевидца о легендарном и загадочном движении люберов. С другой стороны, меня не покидало удивление – как же так, человек – банкир, подозревается в таком серьезном преступлении, а тут на тебе – какие-то байки про люберов собирается мне рассказывать вместо того, чтобы готовиться к своей защите! А может, это какой-то ход? Может, он хочет отвлечься? А может, просто не хочет ничего говорить по делу, зная, что и стены, и потолки в этом отделении могут иметь уши?
      Неожиданно дверь в кабинет открылась, и в нее заглянул все тот же старшина Михалыч, державший в руках два пакета с надписью «Калинка-Стокманн». Он протянул их Валентину.
      – Держи, тебе жена прислала – переодеться и пожрать кой-чего, – сказал он, улыбаясь.
      Валентин взял пакеты.
      – Слышь, – продолжил Михалыч, – там у тебя ребята сигарет стрельнули. Один блок. Ты не в обиде?
      – Не в обиде, – ответил Сушков.
      – Вот и хорошо. Давай готовься, сейчас за тобой придут… в тюрьму повезем.
      – Куда его повезут? – поинтересовался я.
      – На Бутырку. Так что завтра с утречка можете его уже проведать там.
      – Отлично, – сказал я.
      Михалыч вышел в коридор. Валентин достал из пакета спортивный костюм и начал быстро переодеваться. Потом сел и спросил у меня:
      – Вы не возражаете, если я тут поем? Не хотелось бы в камере. Там такие ханыги сидят, в этом отделении!
      – Да ради бога!
      Валентин стал поспешно жевать бутерброды.
      – Как вы думаете, – неожиданно спросил он, – в Бутырке питание ужасное?
      – Не знаю, – улыбнулся я, – не пробовал. Но думаю, что не как в ресторане.
      – Да, – улыбнулся в ответ Валентин. – Может быть, как-то удастся передачу сделать, или вы мне что-нибудь будете приносить?
      – Нет, сейчас шмонают. Это раньше была такая возможность. А насчет передачи я попробую, подскажу твоей жене, как все организовать.
      Минут через двадцать, закончив с едой и переодеванием, Валентин попрощался со мной. Мы договорились, что на следующий день я приеду к нему в Бутырку. Через несколько минут я покинул изолятор временного содержания.
      Вышел на улицу и направился к своему джипу. Тут я заметил, что он со всех сторон был плотно зажат какими-то машинами. Я обернулся и заметил, что на крыльце отделения стоит какой-то сержант милиции, а рядом с ним – три парня в кожаных куртках, коротко стриженные. Сержант кивнул в мою сторону и тут же скрылся за дверью отделения милиции.
      Трое парней медленно направились ко мне.
      – Так, значит, это ты адвокат того хмыря? – сказал один из них. – Поехали, побазарим. Тема есть.
      – А это обязательно? – спросил я.
      – Очень желательно, – грозно ответил парень, всем своим видом показывая, что сопротивляться и возражать что-то совершенно бесполезно.
      Я сел в свой джип. Рядом со мной расположился один из бритоголовых.
      – Куда ехать? – спросил я.
      – Давай за машиной, – и парень показал рукой на черный «Мерседес», который тронулся от крыльца отделения милиции.
      Я поехал за ним. Позади нас пристроился еще один джип, «Чероки», с тонированными стеклами, за ним – «БМВ» цвета серый металлик. Мы направлялись в сторону области.
      Неприятное чувство тревоги охватило меня. Мне стало не по себе.
      «Шестисотый» «Мерседес», ехавший впереди, набирал скорость. Теперь у меня не оставалось никаких сомнений в том, что мы направлялись за город, возможно, в лес. Как же так – еще в недалеком прошлом действовали святые законы уголовного мира: ни на врачей, ни на адвокатов не наезжать. А теперь все перепуталось, произошла смена ориентации, пришло новое поколение братвы, которое не считалось ни с чем. Главное для них был результат. И неважно, кто ты, что ты, главное – получить от тебя определенную информацию. Конечно, определенные мысли у меня были, а с ними – и определенные надежды. Разумеется, никто на убийство адвоката не пойдет. Да и смысла в этом никакого. Какая цель – запугать? В принципе запугать можно. Вот, мол, мы завалили твоего адвоката, следующий на очереди – ты. «Нет, – отгонял я от себя невеселые мысли, – вряд ли они пойдут на такое. Скорее всего им нужна какая-то информация. Но ведь я никакой информацией не обладаю! Или, может, они хотят дать мне какое-то поручение? Или хотят, чтобы я его сам нейтрализовал? Но каким способом? Подсунуть отраву ему в пищу? Ладно, так в конце концов можно дойти до помешательства…»
      Воспользовавшись остановкой на светофоре, я бросил взгляд на своего спутника. Это был парень лет тридцати – тридцати двух, крепкого телосложения, в кожаной куртке. Он безмятежно смотрел вдаль, только челюсти шевелились, перемалывая жевательную резинку. В правой руке у него я увидел небольшую рацию фирмы «Стандард», которые в последнее время так полюбила братва.
      Неожиданно рация зашипела. Парень поднес ее к уху.
      – Егор, тормозни машину, – услышал я голос и обратил внимание, что «шестисотый» «Мерседес», шедший впереди, замигал правым поворотником и подъехал к обочине дороги. «Странно, – подумал я, – мы еще из города не выехали, машин много, место не уединенное, а уже решили остановиться».
      Егор подал мне знак остановить машину. Я включил поворотник, и мой джип притерся к тротуару. На всякий случай я включил аварийные огни и стал ждать. К моей машине подбежал какой-то парень из «БМВ» и обратился к моему спутнику:
      – Егор, планы поменялись. Давай обратно. Там этого лоха перевозят в тюрьму. Надо постараться успеть. – И, повернувшись ко мне, сказал: – Не обижайся, адвокат. В принципе мы не хотели ничего плохого. Так, кое о чем расспросить. Но, видно, не судьба. Но ничего, мы потом тебя найдем. Дай нам свой мобильный телефон.
      Я лихорадочно соображал – дать ли им фальшивый номер или все же настоящий. Нет, я знал, игры с братвой вести опасно. За каждый промах нужно отвечать. И обманывать их нет смысла.
      – Записывай, – сказал я и продиктовал номер телефона.
      – Извини, он у тебя с собой? – спросил парень.
      – Да, с собой.
      – Дай посмотреть.
      Я вытащил телефон. Парень взял мой мобильный телефон, вытащил из кармана свой и, набрав номер, продиктованный мною, посмотрел на меня. Мой телефон зазвонил.
      – Правильно, адвокат, не обманул, – сказал парень, хитро прищурившись и возвращая мой телефон. – А скажи мне, – он сделал небольшую паузу, – у тебя ксива какая-нибудь есть?
      – Документы, что ли? – переспросил я.
      – Да, документы.
      – Есть, конечно.
      – Дай посмотреть.
      Я протянул ему свое адвокатское удостоверение. Он быстро достал из кармана какой-то обрывок бумаги, из другого кармана – фломастер и записал мои данные.
      – Ладно, мы тебя найдем. Сейчас просто не до тебя. – И, повернувшись к Егору: – Давай, Егорка, выскакивай!
      Егор нехотя вылез из джипа. Тем временем «Мерседес» развернулся и поехал в обратную сторону. Следом за ним – джип «Чероки». И только серебристая «БМВ» стояла рядом со мной с мигающими аварийными огнями. Егор и крепыш, который разговаривал со мной, быстро сели в «БМВ». Машина рванулась и полетела за остальными. Было ясно, что они поехали попытаться поговорить с Валентином. Я думал, что им это удастся. В конце концов, городок маленький, отделение небольшое. Скорее всего тут у них все схвачено.
      Но облегчения я не почувствовал. Конечно, опасность миновала. Вряд ли они вернутся. Но, с другой стороны, теперь возникла опасность для моего клиента. Что они могут с ним сделать? Может быть, мне тоже вернуться? Но чем я смогу ему помочь?

Глава 2
Любера