Клятве вопреки

Роберт хмуро посмотрел на свою рассудительную сестру.

– Наш брат не уберег вещь, необходимую, чтобы спасти Майкла, а ты упрекаешь меня?

– Да, – без колебания ответила она, – так как уверена, что все произошло случайно. Не так ли, Уильям?

– Это скорее было воровство.

– Как бы ты это ни называл, – пожал плечами Роберт, – настоящий позор, что твоя беззаботность теперь потребует от нас серьезных усилий. Мэри сильно досталось, пока она вырывала шкатулку у Эрролла.

Граф Эрролл, с черными волосами, со шрамом на подбородке и, как всегда, одетый в черное с головы до пят, производил гнетущее впечатление.

– У Мэри не было трудности получить обратно шкатулку из оникса, – произнес он с легким шотландским акцентом, холодно взглянув на Роберта. – У нее были трудности доказать, кто она, потому что у меня не было подтверждения ее личности.

Та согласно кивнула.

– И любой из нас сделал бы то же самое после того письма Майкла, где он высказал предположение, что кто-нибудь обязательно попытается украсть драгоценность.

– Брат оказался прав, – перебил сестру Уильям. – Кто-то всеми силами старался похитить проклятую шкатулку и добился успеха. – Ему было стыдно произнести вслух эти слова.

– Как именно это произошло? – потребовала ответа Кейтлин.

– Потерпи, любимая. – Муж старшей сестры, Александр Маклейн, главный землевладелец своего клана, положил руку ей на плечо. – Я уверен, Уильям все нам расскажет.

– Разумеется! – Уильяму всегда нравился этот мужчина. Он обладал сдержанным юмором и оказался способен обуздать горячий нрав Кейтлин. Хотя, возможно, ее недавно приобретенная сдержанность больше объяснялась тем, что теперь она была матерью собственных близнецов, мальчика и девочки, которые были такими же порывистыми и эмоциональными, как и его сестра. Уильям провел рукой по волосам и поморщился, когда у него по шее потекла вода. – С удовольствием объясню вам, что случилось. Получив реликвию от Мэри и Эрролла, я отправился прямо на свой корабль. Кое-кто поджидал меня в моей каюте, и они украли чертову шкатулку.

Мэри и Кейтлин обменялись встревоженными взглядами.

– Они знали, что ты должен прийти с этой штукой, – предположила Мэри.

Уильям кивнул.

Роберт, сидевший, вальяжно развалясь в кресле, в углу комнаты, достал из кармана монокль, широкой черной лентой прикрепленный к сюртуку, и, держа его перед одним глазом, со своего места внимательно осмотрел брата с ног до головы.

– Ты, должно быть, не слишком упорно боролся с похитителями, потому что я не вижу на тебе ни одного синяка.

– Они опоили меня. – Уильям чуть ли не выплюнул эти слова, словно чувствовал на языке их отвратительный вкус.

– И как им это удалось? – Роберт опустил монокль, и тот раскачивался на ленте, поблескивая в пламени камина.

– Подмешали отраву в мой графин с портвейном.

– И насильно заставили тебя выпить? – поразилась Мэри.

Проклятие, им что, нужно знать все подробности?

– Я не знал, что вино отравлено, поэтому не возражал, когда мне предложили стакан. – Кроме того, Маркейл налила и себе, и только позже до него дошло, что она так и не сделала ни глотка.

– Тогда ты, должно быть, довольно хорошо знал человека, который опоил тебя, – вкрадчиво заметил Роберт.

– Да, к сожалению, – нахмурившись, буркнул Уильям, когда пять любопытных взглядов впились в него, – мы с ней знакомы.

– С ней? – Роберт прищурился.

– Представь себе!

– А-а! – тихо воскликнул Роберт, откинувшись в кресле. – Мне следовало догадаться.

– Кто же эта «она»? – заинтересовалась Кейтлин.

– Ну, все ясно как божий день – безусловно, Маркейл Бичем, – пояснил младший брат, убирая монокль обратно в карман.

– Известная актриса, любимица «Друри-Лейн»? – У сестры округлились глаза от удивления.

– Ты не ошиблась. – У Роберта был такой довольный вид, что Уильяму захотелось надрать брату уши.

– Я даже не знала, что ты был знаком с мисс Бичем. – Глаза Мэри были полны восторга. – Никогда ни слова не говорил об этом.

– Их роман происходил несколько лет назад, – сообщил Роберт.

– Да, это было давно. Так давно, что я уже почти забыл. – Уильям бросил на брата свирепый взгляд. – А произошло вот что. Когда я поднялся на корабль, она уже находилась в моей каюте. Мне даже не пришло в голову, что ей понадобилась эта реликвия. Я совсем не подозревал, что кому-либо, кроме нас, вообще известно о ней.

– Она просто потребовала ее? – спросила Мэри.

– Нет. Сообщила, что ей нужна моя помощь в чем-то, и когда я ответил ей «нет» и велел уйти, предложила выпить и наполнила стаканы. Эта стерва отравила портвейн еще до моего прихода.

– Полагаю, она догадывалась, что ты не станешь помогать ей, – сказал Роберт.

– Она не ошиблась. – Уильям стиснул зубы. – Пока я был не способен двигаться, она украла драгоценность.

– Кто-то, вероятно, знал о вашем знакомстве и подослал ее к тебе с этой секретной миссией, – покачала головой Кейтлин.

– Возможно, – мрачно согласился он. – Уходя, она что-то сказала – кажется о том, что ей нужна эта вещица, чтобы получить свободу.

– Что это означает? – поинтересовалась Кейтлин.

– Не представляю.

– Она не может нуждаться в деньгах, – заметила сестра, сжав губы. – Всем известно, что сия артисточка наслаждается покровительством Колчестера.

– А он богат, как Крез, – добавила Мэри. – Если бы у меня был любовник, я тоже хотела бы, чтобы у него было так же много денег.

– Это неподходящая тема для леди. – Нахмурив черные брови, Роберт бросил взгляд на Маклейна и Эрролла, которые ухмылялись. – Удивлен, что вы находите это забавным.

– Меня просто радует в моей супруге откровенность и предприимчивость. – Маклейн обнял Кейтлин за плечи.

– Это одно из лучших качеств и у Мэри тоже, – добавил Эрролл.

– Давайте все-таки вернемся к нашей теме, – вздохнула Мэри. – Нужно все хорошенько обдумать. Зачем, по-твоему, мисс Бичем потребовалась эта штука? – обратилась она к Уильяму. – Она же не знаменитый коллекционер.

– Мы это не узнаем, пока я не схвачу воровку. – Уильям на мгновение запнулся. – Не уверен, что она сделала это для себя; ее кто-то направлял.

– Кто? – Роберт подался вперед.

– Вероятнее всего, тот человек, о котором Майкл предупреждал Эрролла.

Все посмотрели на графа, и тот задумчиво кивнул.

– Письмо, которое я получил от вашего брата, предупреждало, что я должен быть очень осторожен с этой вещью и не доверять никому – даже тем, кого знаю.

– Боже правый! – с нескрываемым возмущением произнес Роберт. – Надо же, чтобы Майкл сделал такое поразительное заявление и не потрудился объяснить его. – Он со вздохом снова откинулся на спинку. – Мало того что мы лишились шкатулки, но ее видели всего трое из вас – а это означает, что остальные не могут по-настоящему ничем помочь. Мы можем наткнуться на нее и даже не узнать об этом.

– Могу вам помочь.

Все взгляды обратились к Мэри, которая неторопливо развязывала шнурок висевшей у нее на запястье маленькой сумочки.

– Я зарисовала эту вещицу, когда работала с Эрроллом, и привезла с собой, чтобы показать куратору в Британском музее и узнать, что он о ней думает. – Она достала рисунок, выполненный на высококачественной бумаге.

Уильям потянулся вперед, но Кейтлин оказалась быстрее.

– Это ее настоящий размер?

Мэри кивнула, а Роберт отклонился в сторону, чтобы получше разглядеть рисунок.

– Странно. Мне кажется, я прежде уже видел шкатулку, но это было очень-очень давно… Нет, такого не может быть. – Он взглянул на сестру. – Насколько точны детали?

Потянувшись, Уильям забрал бумагу у Кейтлин.

– Это, несомненно, она. Молодец, Мэри.

– Спасибо. – Девушка улыбнулась и покраснела.

– Рад был вас видеть, а теперь должен откланяться. Мне нужно уложить вещи и ехать.

– Ты собираешься последовать за мисс Бичем? – Роберт поднял брови.

– Да. Я должен выяснить, кому нужна эта драгоценность. Из надежного источника мне известно, что мисс Бичем уезжает через несколько часов. И куда бы она ни направлялась, непременно остановится где-то переночевать.

– Как ты все это узнал? – с изумлением поинтересовался брат. – Ты ведь только что прибыл.

– О, у меня свои методы.

– Уильям, – в глазах у Мэри светилось любопытство, – как близко ты на самом деле знаком с этой актрисой?

– Довольно близко, – коротко ответил он.

– Это преуменьшение, – пробурчал Роберт и, поймав колючий взгляд брата, продолжил: – Я понимаю это так, что ты не нуждаешься в нашей помощи?

– Пока нет. Я свяжусь с вами, как только узнаю больше.

– Это хорошо, – кивнул Роберт, – потому что у меня есть собственное дело в Эдинбурге.

– А потом мы снова будем иметь удовольствие видеть тебя? – подмигнул ему Маклейн. – Ведь ты будешь всего на расстоянии одного дня верховой езды.

– Возможно, – откликнулся Роберт, одарив их всех какой-то странной улыбкой.

– Если не возражаете, теперь я вас всех покину, – хмуро сказал Уильям, злясь на Роберта и его таинственный вид. – Мне нужно отправиться как можно раньше, если я хочу вернуть свою потерю.

– Поедем ко мне? – предложил Роберт сестрам. – В отличие от Уильяма я предложу вам угощение и весьма неплохую мадеру.

– Я уже распорядился, чтобы подали ваши экипажи, – добавил Уильям.

Неожиданно раздался стук в дверь, и на пороге возник Липптон.

– Сэр, вы просили доложить, когда прибудет ваш посетитель. Я проводил его в библиотеку, и он ожидает вас там.

– Очень хорошо. Моя семья как раз собирается уезжать. – Он повернулся к ним. – Я напишу вам, как только узнаю что-нибудь.

– Ты ведь знаешь, куда отправился этот предмет, а вместе с ним и мисс Бичем. Верно? – Расправляя одну из своих модных манжет, Роберт остановил свой проницательный взгляд на Уильяме.

– Придя в себя, я немедленно обратился к своему другу Филдингу, который следит за полицейскими Боу-стрит. Я попросил, чтобы его агент не спускал глаз с неуловимой мисс Бичем.

– А-а, значит, вот кто твой посетитель.

– Думаю, да.

– Предлагаю предоставить Уильяму разбираться во всей этой путанице, – обратился Роберт к сестрам, которые стояли, готовые к отъезду. – Он свяжется с нами, если ему потребуется наша помощь.

– Уильям, пожалуйста, поторопись, – взмолилась Кейтлин. – Я беспокоюсь о Майкле!

– А я – нет, – заявил Эрролл.

– Эрролл говорит, что у Майкла все прекрасно, – со вздохом сказала Мэри, – и что в некоторых странах считается чуть ли не почетным, когда за пленника требуют выкуп.

– Это пока не отрубят голову, – любезно прокомментировал ситуацию Роберт. – Я просто повторил то, что когда-то сказал Майкл, – пожал он плечами, когда в его сторону обратились осуждающие взгляды. – Я лично полагаю, что пока наш брат находится под опекой решительной мисс Смит-Хотон, с ним ничего плохого не случится.

– Она просто его секретарь, – хмуро напомнила Мэри.

– Она его переводчик, куратор, администратор, организатор – одним словом, она его все. Он просто еще этого не понял.

– Они даже не нравятся друг другу, – сказала Кейтлин. – Так Майкл пишет в своих письмах.

– Совершенно верно, – согласился Роберт с самодовольной улыбкой.

– Кем бы ни была для него мисс Смит-Хотон, – нетерпеливо кашлянув, заговорил Уильям, – я добуду эту достопримечательность и доставлю ее как можно скорее. Буду держать вас всех в курсе дела.

Уильям коротко поклонился и вышел из комнаты, думая о человеке, ожидавшем его в библиотеке. «Майкл, теперь уже не долго. Куда бы мне ни пришлось отправиться, что бы мне ни понадобилось сделать, я найду эту штуковину и добьюсь твоего освобождения!»

Глава 5

Письмо Майкла Херста своей сестре Мэри из снятой комнаты, выходящей окнами на шумный турецкий базар.

«Я ожидаю своего переводчика. Он должен присоединиться к моей группе в двухнедельном путешествии в горы, где, как клянутся местные аборигены, скрыто много древних руин. Один из наших знакомых предположил, что там есть шанс найти сокровища, но для меня была бы весьма ценной находка всего одной достаточно древней вещицы. Однако пока не обследуешь, ничего не узнаешь. Нельзя верить ушам, пока не увидишь собственными глазами».

– Я сейчас принесу снизу вашу дорожную сумку, мисс. – Юный носильщик, поставив на пол сундук Маркейл, достал из кармана платок и вытер лоб.

– Благодарю вас. – Расстегнув накидку из тонкой серой шерсти, отделанную темно-красным атласом, Маркейл повесила ее на крючок у двери. Комната даже отдаленно не напоминала тот роскошный дом, который она занимала в Лондоне, но тем не менее выглядела совсем неплохо. Мебель была хорошего качества, декоративные банты, украшавшие толстое покрывало на кровати, гармонировали со шторами. Что же касается удобств, то они оказались гораздо лучше, чем Маркейл могла надеяться.

Единственная возникшая трудность состояла в том, чтобы найти место для экипажа и шестерки лошадей. Конюшня при этой гостинице была маленькой, поэтому Маркейл пришлось отправить дорожное снаряжение в менее изысканную гостиницу с большей конюшней, расположенную на той же улице. Но, честно говоря, это было не такое уж большое неудобство.

Когда, носильщик вернулся с ее дорожной сумкой, она указала ему на стул рядом с кроватью.

– Присядьте.

– Хорошо, мисс. Стаканы чистые, а в кувшине свежая вода.

– Благодарю вас.

Восторженный взгляд носильщика остановился на ее вуали и шляпе, как будто он жалел, что ему не хватает дерзости попросить ее снять их.

– Простите меня мисс, но я удивлен, что такая благородная леди, как вы, приехала в город, когда сезон океанских купаний закончился.

Маленький город, в который ей приказано было прибыть, выглядел зловеще пустым, так как еще несколько недель назад стало холодно.

– Я хочу насладиться спокойствием.

– Но вы все же найдете для себя, чем заняться, если любите гулять по берегу, – услужливо сообщил носильщик. – Это знаменитый маленький город, несмотря на то, что он не так популярен, как Брайтон. Сама королева Шарлотта останавливалась здесь на одну ночь двадцать лет назад! На следующий день после ее отъезда лорд-мэр переименовал два здания и три улицы в честь королевской семьи, надеясь, что кто-нибудь из них может вернуться.

– И они вернулись?

– Нет. – Он погрустнел. – Но мы все равно выросли. Да, наш город теперь вдвое больше, чем был тогда.

Осознав, что ей предстоит выслушать исчерпывающую историю Саутенд-он-Си, Маркейл быстро сунула носильщику в руку несколько монет.

– Еще раз благодарю, что принесли мой багаж.

– Был рад, мисс, – просиял носильщик, направляясь к двери. – Если вам еще что-то понадобится, просто позвоните в колокольчик и кто-нибудь придет узнать, что вам угодно.

– Непременно, – улыбнулась Маркейл, выпроваживая его из комнаты.

– Буду рад почистить вам обувь, если вы оставите ее за дверью, – добавил носильщик, переступая через порог.

– Ну что ж, буду иметь в виду. – Закрыв дверь, Маркейл повернула ключ в замке.

Как только шаги носильщика замерли, она торопливо подошла к своей дорожной сумке, вынула из нее все вещи и, вытащив ложное дно, достала бережно завернутую драгоценность.

– Хорошо, – пробормотала она и, уложив все обратно, поставила сумку на пол.

Теперь все, что ей оставалось делать, – это ждать. Если все будет так же, как во время других встреч, мисс Чаллонер появится. Вот только когда? Часто Маркейл была вынуждена дожидаться ее часами, а иногда и по нескольку дней. Все это лишало ее покоя.

Но самое худшее уже позади. Она раздобыла то, о чем ее просили, теперь надо передать его и покончить со всем.

Однако Маркейл не могла забыть, как горели глаза Уильяма, когда он наблюдал за ней, ловя каждое ее движение. «Не будь глупой, он был одурманен и, вероятно, совершенно не сознавал, что происходит…»

Эта мысль должна была успокоить ее, но только причинила лишнюю боль сердцу.

«Черт побери, сколько можно мучиться из-за того, что произошло, и тем более из-за того, что могло бы произойти? Быть может, мне следовало честно рассказать ему, почему я пришла, сказать, что мне нужна эта драгоценная вещица, чтобы защитить свою семью…»

При этой мысли Маркейл покачала головой. Уильям был слишком вне себя, чтобы выслушать ее. Если бы она горела на костре, он не плеснул бы и стакана воды, чтобы спасти ее. «У меня не было выбора. Я сделала то, что должна была сделать».

С тяжелым сердцем Маркейл сняла вуаль и шляпу и бросила их на кровать, потом, вытащив из волос все шпильки, положила их на ночной столик и прочесала пальцами волнистую массу, рассыпавшуюся по ее плечам.

Маркейл чувствовала себя уставшей, побитой, обессилевшей с головы до ног.

Саутенд-он-Си находился на расстоянии почти двадцати четырех часов пути от Лондона. Почему ее шантажист выбрал этот город, расположенный бог знает где? Это вызывало у Маркейл беспокойство.

Она взъерошила волосы и пошла выглянуть в окно. Город, стоявший на Северном море в устье Темзы, раскинулся на красивом склоне, спускавшемся к морскому берегу. Залитая дождем улица под окном была, можно сказать, пустой, если не считать мужчины в темной одежде, который, очевидно, кого-то дожидался, и бездомной собаки, чего-то искавшей под крыльцом.

По другую сторону улицы вдалеке Маркейл разглядела длинный, выдающийся далеко в море причал, к которому были пришвартованы несколько лодок и большой корабль, а на некотором расстоянии еще два корабля, медленно направлявшиеся к пирсу. Это была красивая картина, достойная кисти художника.

Вздохнув, она опустила штору и оглядела комнату, внезапно почувствовав себя очень одинокой.

– Просто приди и забери эту чертову штуку, – недовольно пробурчала Маркейл. – Я не могу целую неделю ждать тебя.

Тем более что чем дольше не являлась мисс Чаллонер, чтобы потребовать шкатулку, тем больше у Уильяма времени, чтобы найти Маркейл. Здесь, вдали от Лондона, она в безопасности, но все же… Он был страшно, как никогда ранее, взбешен, однако, когда она вернется домой, ей, так или иначе, придется встретиться с ним.

Маркейл вела себя чрезвычайно осторожно, чтобы никто не узнал, что она приехала сюда, и, кроме трех сопровождавших ее слуг, все думали, что она дома, лежит в постели с лихорадкой.

Но все же она не могла находиться здесь слишком долго: предстояло начать репетировать новую мелодраму под названием «Али Паша». Пьеса лежала у нее в дорожной сумке, и Маркейл собиралась прочитать ее в дороге, но тряска экипажа не позволила ей это сделать.

Маркейл раздраженно подошла к серванту, налила себе стакан воды и, сев в кресло, вытянула ноги.

Создавалось такое впечатление, что шантажист намеренно старается растоптать ее волю, унизить. Это была глупая мысль, так как предполагала, что человек испытывает личную неприязнь к ней, но у Маркейл, как она считала, не было врагов. Кому она перешла дорогу?

Это правда, разве нет? Кому же ни с того ни с сего захотелось погубить ее жизнь? С какой целью?

Постукивая пальцами по подлокотникам кресла, Маркейл перебрала в уме всех людей, с которыми была достаточно близко знакома, чтобы они могли желать ей зла или, напротив, добра, и обнаружила, что список на самом деле короткий.

Много лет она вела замкнутый образ жизни, ездила только в театр и из театра, по утрам часто совершала верховые прогулки с Колчестером, чтобы напомнить миру, что они, как все считали, прекрасная пара, и еще навещала бабушку. Она никого больше не знала настолько хорошо, чтобы иметь врагов.

Вся эта ситуация напомнила ей одну из мистических пьес, которую театр ставил днем и рано вечером для зрителей по дешевым билетам. Маркейл, нервно поежившись, встала, достала из сумки сценарий и, вернувшись в кресло, принялась за чтение.

Часа через два она уже начала дремать и от стука в дверь вздрогнула.

– Наконец-то, – пробурчала она и, встав на ноги в одних чулках, бросила сценарий на кровать.

Схватив ботинки, Маркейл натянула их и, не зашнуровав, поспешила к туалетному столику, чтобы подколоть волосы.

Стук повторился – более настойчивый.

– Минутку!

Мисс Чаллонер, конечно же, не терпелось получить заветную вещицу. Маркейл бросила взгляд на свою дорожную сумку. Интересно, какова настоящая ценность этой реликвии?

Хотелось бы знать.

Стук снова повторился, на этот раз еще громче, и она сердито откликнулась:

– Сейчас!

Заколов шпильки, только чтобы убрать волосы с плеч, Маркейл подошла к двери, повернула ключ и открыла ее.

– Мисс Чаллонер…

Уильям Херст схватил ее, словно мешок с песком, сунув под мышку и прижав к бедру. Те несколько шпилек мгновенно выпали у нее из волос, а ее платье стало сырым от его мокрой одежды.

– Ты мокрый! Проклятие, Уильям, отпусти меня!

– Черта с два! – Он пересек комнату, не обращая внимания на то, что она извивалась и брыкалась. – Прекрати, или сделаешь себе больно.

Это окончательно взбесило ее, и Маркейл стала еще яростнее извиваться и колотить его, сколько было сил.

– О-о-у! – взвыла она, задев носком ноги за комод, так что соскочил незашнурованный ботинок.

– Я тебя предупреждал.

– От-пус-ти ме-ня! Клянусь, если ты этого не сделаешь…

Он сжал ее так крепко, что с ее губ слетало только дыхание и больше никаких звуков. Сжав руки в кулаки, она изо всех сил ударила его по бедру.

– Сейчас же прекрати. Дура набитая!

От повелительного тона Уильяма Маркейл инстинктивно замерла – и, возможно, так было лучше, потому что у нее болели пальцы. Есть время сражаться – и время составлять планы. Сейчас как раз настало время обдумать ситуацию и решить, что делать.

Подойдя к кровати, Уильям бросил ее на матрац и вернулся, чтобы запереть дверь.

Воспользовавшись моментом, Маркейл села и, отодвинувшись на край кровати, краем глаза увидела на полу у своих ног дорожную сумку.

Она быстро расправила юбки, встряхнула их якобы для того, чтобы вернуть им первоначальные складки, и, спрятавшись за этим жестом, пяткой толкнула сумку под кровать. Сумка немного продвинулась, но затем уперлась в какой-то невидимый предмет, и Маркейл пришлось просто прикрывать ее юбками.

Положив ключ в карман жилета, Уильям прислонился к двери, сложил руки на широкой груди и наградил Маркейл самодовольной улыбкой.

– Вот так. Я предложил бы тебе отравленного портвейна, но, к сожалению, у меня его нет.

– Интересно получается. – Откинув с лица волосы, она убрала их на одну сторону. – Похоже, в последнее время мы не можем обойтись друг без друга. К чему бы это?

– Я был бы счастлив обойтись без тебя, если бы мог. Мне нужна эта вещица, которую ты украла.

– Сожалею, но я уже отдала ее законному владельцу.

– Которым является мой брат. Он купил ее в Египте несколько месяцев назад.

– Он ее похитил, поэтому не является законным владельцем.

– Так тебе сказали?

Она открыла рот, но быстро закрыла его.

– Но ведь это правда… разве нет?

– Ты даже не уверена в этом, да? – Уильям с таким отвращением посмотрел на нее, что она покраснела. – Маркейл, что, черт возьми, происходит?

Прочитав правду на лице Уильяма, она совершенно растерялась. В конце концов трудно было определить, где правда, а где ложь.

Скорее всего все было ложью. Ей не следует удивляться, потому что ее шантажист – прохвост и сукин сын. Чувствуя, что ей становится нехорошо, Маркейл разгладила юбки и упрямо заявила:

– Мне сказали, что она украдена и я должна доставить ее законному владельцу.

– Кто он? Кто этот «законный владелец»?

Она пожала плечами, стараясь придать себе безразличный вид, хотя ее интересовало то же самое. Маркейл без вопросов приняла рассказанную ей историю, просто потому, что было удобнее ни о чем не спрашивать. Меньше знаешь – крепче спишь.

Не сводя с нее взгляда синих глаз, Уильям провел рукой по мокрым волосам и убрал их со лба. Большинство мужчин выглядели бы довольно нелепо с заглаженными назад волосами, но строгий стиль шел Уильяму, подчеркивая выразительные черты его лица.

Он не был в полном смысле слова красивым, как Колчестер, который казался мягким в сравнении с Уильямом. Скулы и лоб Уильяма были очерчены резкими линиями, а его синие глаза, затененные роскошными длинными ресницами, смотрели проницательно и твердо. Он выглядел именно таким, каким был, – сильным, решительным и настойчивым. Когда-то она любила, лежа рядом с ним в постели, кончиком пальца обводить его профиль. Теперь же Уильям едва терпел ее присутствие.

– Ты лжешь. – Он сказал это убежденно, в его словах даже не содержалось вопроса.

– Нет. Мне сказали, что драгоценная вещь принадлежит другому лицу.

– И ты сразу поверила?

– А что мне оставалось? – огрызнулась Маркейл. – И сейчас верю.

Прищурившись, Уильям несколько секунд всматривался в нее, а потом покачал головой:

– Нет. Ты снова лжешь. Ты не поверила, когда услышала это, не веришь и теперь.

С нервно забившимся сердцем Маркейл опустила взгляд туда, где из-под юбок выглядывали ее ноги – одна обутая, одна нет. «Он не может знать, лгу я или нет. Он, несомненно, просто блефует».

Что ж, она знала, как вести себя с обманщиком.

– Не важно, что я думаю и чего не думаю. – Маркейл вздернула подбородок и со спокойной уверенностью встретилась взглядом с Уильямом. – Этой вещицы со мной нет.

– Где же она?

Уильям окинул взглядом комнату, и Маркейл заставила себя улыбнуться.

– Все тот же упрямый Уильям.

– Все та же лживая Маркейл! – выпалил он в ответ, и его взгляд остановился на ее сундуке. Подойдя к нему, Уильям попробовал поднять крышку. – Он заперт?

Она пожала плечами.

– Прекрасно. Я открою его своим способом. – Сжав губы, он поднял ногу и ударил ею по сундуку.

Маркейл скривилась, но постаралась скрыть возмущение.

Уильям бил и бил, пока наконец петли не сдались и сундук не опрокинулся на бок.

– Это была пустая трата времени. Твоей реликвии там нет.

Нагнувшись, Уильям перевернул сундук, и на пол вывалилась радуга шелковых платьев и масса туфель вперемешку с несколькими сорочками из тончайшего батиста.

Маркейл была вынуждена подавить желание вскочить и собрать свои вещи, так как не могла этого сделать, не выставив напоказ дорожную сумку, и довольствовалась угрозой:

– Ты за это заплатишь.

– Уже заплатил. – Он поворошил ногой одежду, мокрым сапогом пачкая наряды.

– О, ради Бога, Уильям! Убери свои грязные сапоги от моей одежды! Ты ее испортишь!

Он нагнулся и поднял особенно прозрачную батистовую сорочку.

– Очень милая. Полагаю, ее подарил тебе Колчестер.

– Нет, я сама купила. От газового освещения в театре очень жарко, а чем легче сорочка, тем прохладнее.

Бросив ее на пол, Уильям взял длинную шелковую ночную рубашку и, подняв ее вверх, встретился взглядом с Маркейл.

– С каких пор ты начала надевать в постель ночную рубашку?

У Маркейл вспыхнули щеки.

– Джентльмену не пристало говорить о столь деликатных подробностях.

– А леди не пристало иметь такие подробности в своем прошлом, – парировал он.

Маркейл чувствовала, что заслужила упрек. Во всяком случае, Уильям прав – прежде она не надевала в постель ночную рубашку. Но все эти годы, после того как она его оставила, ей было мучительно одиноко, особенно по ночам. В ночной рубашке она чувствовала себя не такой уязвимой и беззащитной, как бы наивно это ни казалось.

– С тех пор многое изменилось, – пожала плечами Маркейл.

– Не сомневаюсь. – Уильям бросил ночную рубашку рядом с сорочкой и огляделся вокруг. – Ты привезла еще какой-нибудь багаж?

– Нет, только сундук.

Он подошел к комоду и, вытаскивая каждый ящик, заглядывал в него, под него и за него.

– Ты зря тратишь время, Херст.

Не обращая на нее внимания, Уильям обыскал всю комнату и в конце концов с хмурым видом остановился перед Маркейл.

Пока он был занят своим делом, она занималась своим. Под юбками Маркейл каблуком ботинка сильно нажала на сумку, и та чуть подвинулась, а потом и вовсе исчезла.

Маркейл бросила взгляд на дверь. Что, если сейчас появится мисс Чаллонер?

Они оба хотят заполучить ониксовую шкатулку, значит, Маркейл нужно как можно быстрее выпроводить отсюда Уильяма – как угодно, любым способом она должна это сделать.

– Как ты сам убедился, твои поиски оказались напрасными.

Скрестив руки на груди, Уильям покачивался на каблуках, словно готовился встретить шторм.

– Я знаю тебя, Маркейл Бичем, и знаю, что ты лжешь. В этом вся твоя натура.

Спокойная уверенность, с которой он говорил, привела Маркейл в замешательство. Она рассматривала его из-под ресниц, недовольная тем, что он так легко заполняет всю комнату – он был таким большим и таким настоящим.

– Встань! – неожиданно прищурившись, приказал Уильям.

– Уильям, – она вцепилась в постельное белье по обе стороны от себя, – я не…

– Вставай немедленно.

– Зачем? Ты же видишь, что я…

– Если ты не встанешь, я подниму тебя – и тебе придется долго вспоминать этот эпизод.

Маркейл была глубоко возмущена тем, что все ей приказывают – неизвестный шантажист, загадочная мисс Чаллонер и вот теперь Уильям.

– Я останусь там, где я нахожусь. – Она сложила руки на груди. – Ты ворвался сюда, швырнул меня, словно тряпичную куклу, вытряхнул на пол всю мою одежду и затоптал ее своими грязными сапогами и теперь думаешь, что можешь диктовать мне, что делать? Я уже давно не наивная, безответная дурочка. Ты убедился, что у меня нет того, что ты ищешь, так что говорить больше не о чем. – Она вскинула подбородок.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.