Тонкая Стена:Крушение

      - Теперь рассказывай.
      - Ну, в общем так. Отправился я сегодня в обычный дозор. До Феньки, деревни леших надо было дойти, да с ихним главным поговорить. Добрался я до деревеньки, встретился с Велехом.
      - Он выздоровел? - обрадовался Федор. Лешими правил Совет Старейшин, и одним из его самых уважаемых членов был именно Велех. Но последнее время он много болел, что было странно, так как лешие обычно ничем не болели. Ползли слухи об отравлении, во что Федор особо не верил. Лешие не люди. Они более простые и прямодушные. Словно дети.
      - Да. Пошел на поправку, - кивнул Всеслав. - Так вот он рассказал мне, что местные лешие-разведчики, которые постоянно рыщут по чащам в поисках удобных болот, наткнулись на странное место. Короче, это большой погреб.
      - И что? - зевнул Федор, - Что в погребе-то?
      - В том то и дело - понизил голос Всеслав - там оружие!
      - Оружие? - Федор подобрался, словно гончая почувствовавшая добычу. Хмельная усталость мгновенно вылетела из его головы - Продолжай! - приказал он
      - Оружие неизвестное. Я сам смотрел. Какие-то непонятные блестящие трубы, торчащие из блестящих кругов. Там, кстати, было несколько листов, кем-то написанных. Я их взял.
      Всеслав положил на стол четыре листка, исписанных мелким почерком. Федор взял бумагу со стола. Содержание написанного оказалось интригующим. Текст был написан на едином языке, который знали все маги Лагенвельта. Насколько понял советник, это была инструкция по пользованию тем самым оружием, что лежало в схроне. В конце было написано, что оружие извергает небесный огонь, и с ним надо соблюдать осторожность.
      Ситуация показалась Федору немного диковатой. Это было все равно, что найти так никем и не изобретенную живую воду, а рядом - инструкцию по ее применению. Типа "при тяжелых ранениях - пять капель в ухо три раза в день".
      - Слушай, Всеслав, а там не был приложен список тех, кого надо казнить этим оружием, а? Или еще какая полезная бумажка?
      - Шутите, уважаемый. Но я и сам подумал, что так не бывает. Может, засада?
      - Может…А может, и нет.
      Федор не привык гнаться за чем-то несбыточным и не верил в то, чего не понимал, но инстинкт Советника подсказал ему, что без внимания схрон оставлять нельзя. По крайней мере, погреб надо исследовать. Лично.
      - Так, Всеслав, лешие, что нашли погреб, много их?
      - Трое.
      - То есть о нем знают они и Велех. Так?
      - Да, именно так.
      - Сделай все возможное, чтобы все кому известно об этом, принесли клятву "лесного молчания"
      - А…- хотел было что-то возразить Всеслав, но советник поднял руку и тот замолчал.
      - Я знаю, что ты хочешь сказать. Такую клятву лешие дают неохотно, так как расплата за ее нарушение - мгновенная смерть, но предложи им несколько болот из нашего Резервного Фонда для поощрений. Хороших болот! Понятно?
      - Да, Уважаемый! - сразу повеселел Всеслав.
      - И подготовь экспедицию. Небольшую. Можно взять небольшого Змея Горыныча. Унесет он содержимое?
      - Конечно, - кивнул Всеслав.
      - Спутников бери только самых проверенных. Три богатыря и два мага. Мстислав и Ростислав подойдут. Богатырей сам выберешь. Летим, как только солнце встанет. И считай это делом государственной важности.
      - Конечно, - кивнул Всеслав, - а князь…
      - Ему пока не надо знать об этом. Я сам ему расскажу, когда соображу, какой из поездки выйдет толк. Теперь иди. Выспись, завтра у нас трудный день. Встретимся на известной тебе поляне.
      - Да, уважаемый.
      Поклонившись, Всеслав покинул комнату, а Федор задумчиво хмыкнув, подошел к полке в сенях, взял настой встань-травы и приготовился к мучительной процедуре быстрого протрезвления.
      Утро выдалось на удивление хорошим. Осенний лес был отмыт ночным дождем, и лучи солнца, пробиваясь сквозь густую листву, неожиданно и самым необычным образом поблескивали на еще непросохших каплях. Трава, густо засыпанная опавшими листьями, мягко пружинила под ногами. Федор ощутил прилив сил. Лес будто благословлял его на великое дело, устроив ему царскую встречу.
      В голову ему, словно из ниоткуда, пришла шальная мысль: "А, может, в таких осенних утрах и кроется неведомый и непонятный никому источник природной русинской изобретательности, способности найти необычное решение привычной задачи?" Он удовлетворенно отложил эту мысль на задворки памяти, пообещав самому себе вернуться к ней попозже.
      Так незаметно Федор вышел на поляну, где была назначена встреча, и сразу увидел Змея Горыныча. Раскинув головы в разные стороны, Змей жадно глодал сваленный перед ним хворост.
      Из подлеска появился маг Ростислав. Он поклонился Советнику и заорал на Горыныча:
      - Эй, заканчивай жрать, аспид ненасытный! Потом ведь не взлетишь!
      Змей неохотно оторвался от кучи и начал глубоко дышать. Дрессировка Горынычей под полеты с пассажирами была одной из самых трудных магических процедур. По своему разуму змеи редко развивались до уровня, сопоставимого с шестилетним ребенком, и, при всей любви к дрессировщику, постоянно отвлекались на что-нибудь интересное.
      Увидев, что змей заиграл мускулами крыльев, Ростислав крикнул:
      - Давайте все в небесную ладью!
      Небесная ладья была прикреплена стропами к шеям и хвосту змея. Когда змей находился на земле, она валялась на земле за его хвостом, но стоило ему взлететь, как она занимала свое настоящее место у него под брюхом.
      Предстоял самый опасный для людей участок полета - отрыв от земли. Горынычи взлетали без разбега прямо вверх, пользуясь уравновешенным выхлопом из всех трех пастей. Мастерство их кормления и заключалось в том, чтобы все три желудка были заправлены одинаково, иначе тысячепудовую животину могло закрутить или сорвать в штопор, а это, как правило, обрывало стропы, крепившие ладью.
      Как только Горыныч оказывался над лесом, он разворачивал крылья и дальше начинался спокойный полет. При этом в воздухе Горынычи ничем не уступали своим собратьям-драконам из Фатерлянда, или инкубам с Великого Востока. Были среди них и скоростные модели, и транспортные, хотя по грузоподъемности лучшими в магическом мире, конечно, считались, громадины из Земель Син. Более того, за счет вертикального взлета Горынычи со стратегической точки зрения превосходили драконов, которым для разбега требовались длинные, в сто а то и в двести локтей, ровные полосы.
      Рядом с деревней они приземлись через пятнадцать минут. Змей Горыныч оказался молодым и резвым и доставил их достаточно быстро. Пока Всеслав с ведунами разбирался в деревне с лешими и заставлял их приносить клятву, Федор изучал инструкцию, которую взял с собой. Кстати, на ней были рисунки, и на взгляд Федора, если оружие работало именно так, как было написано на бумаге, с ним мог справиться и ребенок.
      Но вот, наконец, появился Всеслав с лешими. Все вновь залезли в небесную ладью, последовало несколько мгновений огненного шторма вокруг, внизу среди торфяных болот забегали водяные. И снова наступила тишина.
      Через несколько минут Горыныч опустился на небольшой поляне. Федор похвалил себя за то, что решил взять некрупного змея. Даже этот занял почти все пространство от подлеска до подлеска.
      Схрон скрывался за деревянной дверью, вделанной прямо в откос маленького холмика. Федор вместе с Всеславом отправился в погреб, а остальных оставил наверху. То, что увидел в нем советник, превзошло все его ожидания. Помимо десятка странных приспособлений, о которых рассказывал Всеслав, в погребе лежало еще много больших ящиков. Открыв один из них, он увидел аккуратно разложенные рядами предметы. В инструкции они назывались "снаряды".
      - Мы все забираем, - повернулся он к Всеславу. - Зови богатырей. Пусть все тащат в ладью. И корми его лучше. Мы подождем. Взлететь должен ровно. Как стол. А то костей не соберем. Ни его, ни своих.
      Через полчаса все содержимое погреба было загружено на Змея. Тот, ошалев от радости, жадно трескал ветки и листья. Еще примерно через час, Ростислав задумчиво посмотрен на довольную животину, сунул в одну из пастей маленькую, но очень зеленую веточку, и махнул рукой на посадку.
      В ладью, на места, свободные от ящиков и коробок, забрались люди (лешие остались, на то они и лешие. Они вообще не любят летать), и крылатое средство передвижения устремилось обратно. К Мурому.
      Вернувшись домой, Федор приказал перепрятать находки в свой заветный схрон на окраине города. Себе для испытаний он оставил два "метателя", как называлось в инструкции это оружие. Потом он отпустил богатырей, наказав им держать язык за зубами, взял с собой Всеслава и Ведунов и, вновь оседлав Змея Горыныча, отлетел от Мурома верст на двадцать.
      Найдя подходящую полянку в лесу, Федор посадил Змея и, сгрузив с него оружие, отпустил полетать.
      - Ну что, други, - повернулся советник к внимательно наблюдавшим за ним спутникам, - испробуем оружие?
      - Испробуем, уважаемый, - дружно согласились те.
      - Так, инструкцию я уже выучил. Ставьте "метатели" на землю, толстой частью вниз. Поставили?
      - Да уважаемый.
      - Так, теперь вот что…
      Советник вспомнил инструкцию и нагнувшись над "метателем", щелкнул каким-то странным рычажком. Дернув еще несколько рычажков, Федор достал инструкцию. Через десять минут он уже почти наизусть знал, что делать.
      Федор показал ведунам, как наживить оружие, и по взмаху его руки они так и сделали. Метатели громко рявкнули, и из них вырвалось нечто, с огромной скоростью и протяжным воем устремившееся в небо. В ту же секунду с неба тоже что-то устремилось вниз. "Ложись!" - рявкнул Федор. Все рухнули лицом вниз. Разглядывая маленького мурашика, ползшего куда-то по своим делам, Федор услышал громкую ругань мага Мстислава. Он вскочил на ноги.
      - Что, ранило? Что…- и тут он понял, что произошло. Горыныч решил далеко не улетать и болтался в воздухе локтях в двухстах над поляной. От грохота и страха у бедного животного началась "медвежья болезнь", но улетать он все же боялся еще больше. Извергаемые им воздушные снаряды обрушились именно на тот участок поляны, где стоял Мстислав и довольно метко поразили бедного мага. Тот огромными скачками попытался выскочить из-под обстрела. В принципе, ему это удалось, но последствия были удручающими.
      Федор и все присутствующие согнулись вдвое от хохота. Мстислав сначала обиженно заворчал, а потом и сам присоединился к общему веселью. Отсмеявшись, Федор послал Мстислава в ладью переодеться и искупаться, а сам, улыбаясь, погрозил пальцем в небо Горынычу и отдал команду на повторный залп.
      Спустя некоторое время снова раздался громкий свист и затем грохот, от которого содрогнулась земля. На этот раз с неба ничего не упало, а в нескольких верстах от поляны, куда, судя по всему, обрушились "снаряды", советник увидел столбы черного дыма.
      - Вперед, - рявкнул он, но потом внезапно понял, что Змей улетел, а таскать на себе увесистые "метатели", дело малопривлекательное.
      - Всеслав, ты можешь вызвать Горыныча.
      - Вы же знаете, что он раньше, чем через часа два не вернется. Зови не зови. А нового призвать еще больше времени надо!
      Что ж, придется постараться ведунам.
      - Давайте заклинание полета. - приказал он им
      - Но уважаемый советник, - робко возразил один из них, которого звали Ростислав, - это же огромные затраты энергии…
      - Не переживайте, - нетерпеливо махнул рукой Федор, - я выделю вам резервные амулеты. И каждому по два часа в зале Размышлений княжеского дворца.
      Ведуны переглянулись. Федор прекрасно их понимал. Да, заклинание полета было одно из самых энергоемких заклинаний и требовало громадного количества энергии. После него, если не рассчитать правильно свои силы, можно было и "копыта отбросить". Но с другой стороны, резервные амулеты полностью восстанавливают исчерпанные магические силы очень быстро, а в зале Размышлений за столетия собрана огромная библиотека книг по магии с множеством заклинаний. Многие из них не изучались даже в Академии. Поэтому попасть в зал было мечтой любого мага.
      - Мы согласны, - наконец ответил Мстислав и ведуны, ткнувшись друг в дружку лбами, завели свою песнь.
      Федор наблюдал за ним со смешанным чувством презрения и зависти. У советника не было магического таланта к боевой или летной магии. Из всех магических искусств он в совершенстве изучил таинство иллюзий и перевоплощений. Оно всегда помогало своему хозяину. Мало кто из врагов мог представить себе, что хрипло каркающая и кружащая над его головой ворона, на самом деле - первый советник князя Муромского.
      Но вот, наконец ведуны закончили. Их шатало от истощения. Зато перед ними, на траве расстелился большой прозрачный ковер.
      - Молодцы! - одобрил их труд после небольшой проверки Федор, - хватит слетать туда обратно, а уж позже Змей прилетит.
      Они зашли на ковер, и Мстислав прошептал заветное слово заклинания. Ковер вздрогнул, мягкая ткань натянулась, и стала гладкой как стол. Медленно, постепенно набирая скорость, летающий корабль начал подниматься в воздух.
      Советник редко летал подобным образом, и такие полеты сильно отличались от полетов на Змеях и самостоятельных вылетов в перевоплощенном образе. Здесь ты был один на один с высотой и ветром .Можно было, например, подойти на край ковра, и сложа руки на груди, смотреть вперед, позволяя встречному ветру играть с волосами. Федор так и сделал. У него появилось неясное предчувствие, что он вот-вот поймет, как можно использовать метатели для блага Княжества Муромского (и своего личного блага, конечно).
      Вскоре они зависли над местом, где поднимался дым. Советник, как ребенок, открыл от удивления рот, обозревая две большие воронки и поваленные вокруг них, искореженные взрывом вековые дубы.
      - Ничего себе! - присвистнул рядом с ним Всеслав, - вот это оружие!
      - Надо проверить на более серьезных целях, - произнес советник, у меня родилась пара мыслей…надо опробовать.
      Не станет же он рассказывать юноше, что ему просто не терпелось еще раз попробовать мощь этого дара судьбы. С другой стороны, надо точно знать его силу и определить тактику применения…
      - У нас пока есть время, - заметил советник, оглядываясь на мирно сопевших ведунов, - ты знаешь Брошенный Край?
      - Да, недалеко отсюда. Несколько пустых деревень. Говорят, что там…
      - Только не повторяй, как какой-нибудь крестьянин, этот бред. Нет там ни призраков, ни вурдалаков. Единственное, что там может завестись - это мелкие твари. Бесы, чертенята там разные. Ну, может лесовик забредет. Летим туда.
      Вдвоем, они кряхтя затащили на ковер "метатели", и вновь поднялись в воздух. Главный городок Брошенного Края лежал в лесной лощине, и на самом деле состоял из множества покосившихся, давно оставленных домов. Их деревянные ряды тянулись вдоль заросших травой мостовых. Над всем этим запустением кружили, хрипло каркая вороны.
      Федор вспомнил что на его памяти было несколько попыток возродить этот город, когда-то носивший название Кержач, но в конце концов выяснилось что местная земля попала под какое-то сильное проклятие. Проклятие первозданной силы, наложенное невероятно могучим магом очень давно. Сейчас снять его, может, и под силу некоторым ректорам академий, но кто из этих занятых мужей будет всем этим заниматься?
      Ковер Федор опустил перед городом. Объяснил Всеславу, как заряжать "метатели", а сам поднялся в воздух. То, что он увидел сверху, поразило его до глубины души. Грохот выстрелов, свист и следом за этим две вспышки взрывов в городе. Еще выстрел, еще. Шестью выстрелами "метатели" на глазах у советника превратили северо-восточную часть города в груду дымящихся развалин. При этом сами метатели находились далеко за холмом, и огненный смерч обрушился на город как бы ниоткуда.
      - Вот он! Шанс стать настоящим правителем! - мелькнула у советника мысль, - нет, он не сядет на место князя, для этого он слишком умен. Проще управлять правителями со стороны. Не понравился - с таким оружием всегда можно сменить.
      Внезапно Федор понял, как использовать метатели. Показательное и таинственное уничтожение малонаселенного городка в любом соседнем княжестве должно сопровождаться предложением склонить голову перед "небесной магией", от которой нет защиты. Такой подход был очень по душе Федору. В нем почти не было крови, а был всепобеждающий страх перед невидимым оружием возмездия, который надлежало культивировать всеми возможными магическими и немагическими средствами.
      Оценив красоту получившейся задумки, Федор вновь мысленно поблагодарил осенний лес за вдохновение и отдал команду возвращаться в Муром. Идея была хороша, но, чтобы ее воплотить, предстояло сделать еще немало маленьких, но столь необходимых шагов.

Глава 3 - Практикант

      - Шамтор! Шамтор! Ну-ка вставай! Тебя ректор вызывает!
      Громкий шепот Петри, сегодняшнего дежурного по нашей комнате, разбудил меня. Я разлепил глаза и негромко поделился с ним тем, что я думаю о нем и о ректоре. Такой вот я грозный - пока не проснулся.
      Петри перешел на второй курс, и уже начал разбираться в тонкостях жизни нашей "общаги". Он не стал приставать ко мне, а быстренько испарился, понимая, что, когда человека разбудят в два часа ночи, после тяжелого дня, то можно и пострадать. Тем более, если это происходит в Академии Магии Нюрнберга. Кстати, в одном из самых уважаемых университетов в королевстве Фатерлянд.
      Больше всего меня мучил вопрос, какой озабоченный олух сегодня баловался с эротическими наваждениями после отбоя. Это было строго-настрого запрещено, и нарушителя изгоняли из Академии раз и навсегда. Причиной тому была далеко не забота старших магов о нашей нравственности. Поскольку действовало наваждение на пару сотен локтей вокруг, не высыпался практически никто из курсантов.
      Как всегда, когда я, наконец, пришел в себя, наступило отрезвление. Ну, конечно же, ректор Академии, старый магистр Меркот, не узнает, как я отзывался здесь о его персоне. А если и узнает, то вряд ли отреагирует. Старику, похоже, уже все равно, кто и что о нем думает. Он занимается вопросами глобальными и редко снисходит до общения со школярами, то бишь, студентами Академии.
      Кстати, я не представился. Меня зовут Шамтор. Фамилия моя очень длинная и труднопроизносимая, поэтому я всегда обходился одним именем. Поступил я в эту Академию пять лет назад, и нынче готовился к выпускным экзаменам. Признаюсь, что я несколько раз становился лучшим студентом курса. Ну ладно. Сам не похвалишь - никто не похвалит.
      Когда я умылся и нарядился в приличествующий случаю ночной побудки костюм, вновь появился Петри. Он был бледен и смотрел на меня с искренним сочувствием.
      - Что случилось? - вырвалось у меня
      - Давай, - произнес он, - старикан рвет и мечет. Он тебя ждет. На улице. Кстати, ты бы переоделся. Я понимаю - два часа ночи, но парадка подошла бы больше.
      - Святые Повелители! - я почувствовал, что сейчас, наверно, выгляжу так же, как и Петри. Только уши горели. Появление перед студенческим общежитием ректора, было событием из ряда вон выходящим. Об этом случае будут, наверно, полвека вспоминать. Вот так. Взял и попал в историю. Кстати, похоже, что наш ночной эротоман тоже попал в историю - начальство, видно, стоит по случаю навытяжку еще с полуночи. Ну да поделом ему, дураку.
      Я кинулся переодеваться. Так, волосы, еще пару раз в лицо холодной водой, чистая рубашка…Убью своего соседа по комнате за привычку вертеть мои пуговицы во время разговоров! Другая рубашка…Сколько раз говорил себе - подшивай подворотнички, подшивай. Третья рубашка…Это, конечно, не то, в чем я хотел бы сегодня быть, но что поделаешь… Ладно, поскакали.
      Выйдя из комнаты с несколько ошалевшим видом, я нервно хмыкнул и отправился следом за Петри. Мы прошли вдоль коридора к лестнице и быстро сбежали вниз. Кстати, вот интересно - почему эта зараза так скрипит, когда идешь с самоволки, а сейчас даже звука не издала? Магические шуточки Высших? Брр… Хорошо что набросил на себя куртку. Какое хреновое лето…Какое, к черту, лето! Приближалась зима, а зимы в Нюрнберге были суровыми.
      Я осмотрелся. Ноябрьская ночная темнота была похожа на мокрую тряпку. Она почти физически липла к рукам и лезла за шиворот мелким дождичком. В неверном, тусклом свете фонаря я увидел громадную черную карету, запряженную четверкой лошадей. Им тоже было холодно. Они перебирали ногами и косились на меня, как бы укоряя "Ну, чего встал - садись".
      Тяжело вздохнув, я направился к карете. Через несколько секунд дверца экипажа приоткрылась, изнутри потянуло теплом и каким-то приятным запахом, посреди всего этого благолепия в щели материализовалась рука в перчатке из дорогой кожи и поманила меня пальцем.
      Вскоре я сидел напротив магистра. Живая легенда академии выглядела так, как и должен выглядеть маг, которому перевалило за семьсот. Сгорбленный сухой старик.
      Но в тщедушном теле чувствовалась мощь. Мощь магии, способной сокрушить любого. Меркота боялись даже придворные маги нашего герцога. Да что там герцога. Я слышал - даже королевские волшебники Бремена обращались к нему за советом.
      - Здравствуй, Шамтор - прокаркал ректор в тот момент, когда карета тронулась с места. У меня аж мороз по коже прошел.
      - Здравствуйте, Ваше Святительство.
      - Называй меня просто. Мэтр Меркот. Ясно?
      - Да, мэтр.
      - Вот и хорошо. Тебе, конечно, интересно, зачем ты мне понадобился?
      Я кивнул. Значит, вот так просто "мэтр Меркот"…Может, еще проще - "папаня"? Ну да ладно. Это я, видно, от холода расшалился.
      - Тебе оказано огромное доверие. Мы едем в Ратушу. Нас там ждут.
      Я невольно покачал головой. Мэтр Меркот (черт же дернул меня назвать его про себя "папаней" - прилипло и теперь вот следи, чтоб не вырвалось вслух не по делу) действительно просто так по ночам за студентами не ездит.
      Ратушей назывался храм, расположенный за пределами города. Это был один из храмов Хранителей. Кто такие "Хранители", спросите вы? Дело в том, что наш мир не один. Есть и другой мир, другая, если хотите, реальность, отличная от нашей. Правда, о ней не принято говорить, но, как вы понимаете, все равно говорят. Тем более что в Академии учатся люди с талантом к магии, и им известно больше, чем простым обывателям.
      Так вот наш мир отделен от Грубого Мира некой преградой. Магической преградой. Тонкой Стеной. Эта преграда поддерживается именно Хранителями. Говорят, что они вступают в контакт с Повелителями Случайностей. Богами, которые призваны не допустить преодоление стены кем бы то ни было.
      Короче, меня, юного, розовенького Шамтора везли прямо на пир к небожителям. Интересно, в качестве десерта или как? И в принципе, на кой черт старикам понадобился молодой практикант?
      Обо всем об этом я размышлял, пока мы летели по улицам спящего города. Каменные мостовые были практически безлюдны. Только в одном месте нам попался какой-то крестьянин, перепивший пива и бодро, с видом бунтаря, орошавший пенной струей стену Канцелярии его Величества Герцога. Минут через пятнадцать мы добрались до городской стены, а еще спустя десять минут были на месте.
      Ратуша представляла собой высокую шестигранную башню, окруженную каменной стеной. Перед стеной был прорыт небольшой ров, превративший храм в своеобразную крепость. Когда наша карета подлетала к входным воротам, нам навстречу уже опускался подъемный мост.
      Внутренний двор храма мне показался запущенным. А может, это впечатление сложилось оттого, что, в отличие от многих других дворов города, он был хорошо освещен тремя фонарями, за стеклами которых горело ослепительно белое колдовское пламя. Вблизи башня казалось огромной. Серая громада, уносящая свои стены, сложенные из огромных отполированных блоков, высоко вверх.
      Вход в башню был перекрыт широкими двустворчатыми дверями, которые распахнулись, едва за нашей спиной со звуком щелкающего бича защелкнулся верхний замок подъемного моста. Кстати, я совершенно не видел людей. По двору призрачными тенями скользили две фигуры в черных одеждах, которые поднимали за нами мост и открывали двери.
      Интересно, в такой башне добрая тысяча человек разместится. На ум пришло слово "цитадель". От чего они тут так обороняются, хотел бы я знать? Сама собой пришла мысль - а все равно, на крышу высадиться можно. И тут же я понял - только не на эту башню. Когда мы уже вплотную придвинулись к раскрытым дверям башни, я услышал протяжный раскатистый вой. Над башней, закладывая лихие виражи, кружил дракон.
      С такого расстояния разглядеть его было сложно, но по его рыку я понял, что дракон был боевым. Меня невольно передернуло. Знал я таких драконов. Это вам не рейсовый жирдяй с летных полей Фольфсбурга, способный взять на крыло до 50 человек или 200 мешков груза.
      Если бы не Меркот, у которого наверняка было что-то вроде пропуска или охранной грамоты, этот воздушный ас в течение нескольких секунд мог оставить от меня…да что там от меня - от роты солдат одни головешки.
      Когда мы вошли в двери, то оказались в небольшом зале. У дальней стены виднелась широкая винтовая лестница, уходившая вверх. Нас встречал высокий и худой человек с копной рыжих волос.
      - Магистр Меркот, - поклонился он - вас ждут.
      - Все собрались?- удивленно вскинул брови магистр
      - Да, ваше Святительство.
      - Что ж, не будем задерживать уважаемых гостей.
      Я огляделся. Если мы так и останемся в этой каморке, то впору говорить о готовящемся мятеже супротив Его Величества. Ни на какие другие разговоры эти подкопченные факелами своды и низкие потолки не располагали. Но мои верноподданнические раздумья были прерваны почти неслышным скрипом. Это отодвинулась в сторону одна из секций стены.
      Мы проследовали в большую залу. Она как-то больше приличествовала и часу и сану присутствовавших гостей. В центре ее располагалась огромная карта Лагенвельта со всеми странами и материками. Карта была выполнена удивительно точно, Вокруг нее полукругом сидело десять магов. Их ни с кем не спутаешь. От волшебников всегда исходят неуловимые волны силы, которые могут уловить лишь те, кто имеет магический талант. Как я, к примеру, чего скромничать-то.
      Ну так вот. Десять магов были как на подбор. Крепкие мужчины в возрасте от 30 до 40 лет, хотя, надо сказать, определять возраст магов - дело неблагодарное. Вполне можно ошибиться на пару веков.
      Помимо магов присутствовало две женщины. Они были настолько разные, что я еле удержался от того чтобы не поаплодировать Хранителям, которые умудрились откопать такие образчики женской красоты…
      Одна из них была маленькой, пухленькой и черноволосой, а другая высокой, стройной и белокурой. Несмотря на такое разительное отличие, они были на редкость симпатичными. Обе одарили меня изучающими взглядами, после чего вновь уставились на карту в центре. Меня сразу начал мучить вопрос, в чем состоит их роль во всем этом действе.
      Рядом с девушками расположилось четверо русинов. Я их уважаю. Ребята что надо. Мы как-то по обмену опытом были в их Муромском Магическом Институте. Крепкие маги. С огоньком. Хоть в отличие от нас, молниями и огненными шарами редко пользуются, но если надо какой-нибудь мираж или приворот сделать, лучше них никто не может. А иллюзии в магии зачастую значат гораздо больше, чем грубая сила.
      Другие курсанты, правда, мое уважение к русинам не слишком разделяют. Уж слишком у них все на импровизации замешано. Подчас и не поймешь, откуда чего взялось. Это тоже верно. Нету в них нашего порядка. Но работать с ними интересно. Не то, что с магами Поднебесной Империи Син. Те берут количеством.
      Вы когда-нибудь видели два миллиона магов в одном месте? Сидят как пчелы в рое, бормочут что-то, дракона создают. В результате получается монстр длиной локтей эдак тысяч двести. Огнедышащий, двенадцатиглавый. Лежит на земле и жизни не рад. А они решают - как им это чудовище в воздух поднять. А русины - несмотря на свои импровизации все же куда более практичны.
      Один из русинов был Лешим, я в Муроме их встречал. Бочкообразное тело, борода до пола, маленькие бегающие глазки. Короче - несерьезный с виду тип. У нас таких в деревнях пруд пруди. Однако, как это и водится у русинов, внешность, возможно, была обманчива. А в целом депутация состояла из этого лешего, водяного и двух ведунов, коренастых крепких мужиков, похожих друг на друга как две капли воды.
      - М-да, - пробормотал я себе под нос, - веселенькая компания собирается. Что же случилось?
      Ответ на этот вопрос не заставил себя ждать. Из воздуха перед картой появились двое. Я невольно присвистнул. Один из двоих был немного не мало сам Сент, Старший Хранитель Лагенвельта. Я видел его всего один раз, когда меня посвящали в маги. Но даже за то короткое время он произвел на меня впечатление.
      Невысокий черноволосый мужчина с глубокими карими глазами и удивительно пластичным подвижным лицом, Сент напоминал огромную кошку - настолько пружинистой и заряженной была его походка. Уже будучи студентом Академии, я задумался - зачем ему, человеку властному и могучему, столь лицедейская внешность.
      А потом понял - Сент редко являлся жителям Лагенвельта во плоти. Многие даже в самых отдаленных краях Магических Земель видели его лицо, его образ, будто возникавший из воздуха, когда ситуация требовала вмешательства Высших Сил. И мы, жалкие земляные черви, должны были видеть, что Хранитель гневается или радуется. И по сути-то своей Сент и был Великим Лицедеем. Но сейчас эти мои вольнодумства разлетелись в прах.
      Казалось, в нем бурлила сила, которую он с трудом сдерживал. Второй же высокий и широкоплечий воин с открытым лицом и глазами непонятного цвета, скорей всего, был из русинов. В нем тоже чувствовалась могучая сила, не уступавшая силе Сента.
      Меркот тем временем прошептал мне, - "внимательно слушай", и тоже подошел к карте.
      - Маги! - раздался голос Сента, - Прежде, чем я расскажу, зачем я вызвал вас сюда в столь неурочное время, я хотел бы произнести Большое заклятие молчания. С этой минуты вы не сможете рассказать о том, что услышите и увидите в этих стенах никому, кроме ваших собратьев, присутствующих здесь же.
      Сент начал творить заклинание, а я с ужасом понял, что он обратился к самому сильному Магическому Слову. Его действительно нельзя нарушить - при попытке вымолвить хоть одно слово о Запретном, или написать его в присутствии посторонних, отступника ждет страшная смерть.