О Шарк! Мой братик!

– Керен! Керен! – Кто-то схватил меня за запястье, не дав в очередной раз размахнуться и снести с плеч чью-нибудь голову. – Успокойся, малышка!

Я подняла заплаканное лицо на Глеба.

– Я все видел, но ему было не помочь, Керен. Ничего не умея, он бросился в самую гущу. Иди лучше помоги Арсу спасти Илью, пока Наина его не убила.

– Он бросился мне на помощь! Он хотел спасти меня!

– Керен, милая… Оглянись. Все гибнут. Помоги Арсу. – Глеб не глядя отбил чей-то удар и подтолкнул меня в сторону.

Не переставая плакать, я направилась к самому центру ристалища. Слезы не мешали, скорее они помогали, очищая сердце, не мешая праведному гневу, смешанному с отчаянием.

Раньше мне было бы очень стыдно – разреветься во время боя! Но не теперь. Эти слезы были единственным, что я могла дать Шарку, кроме памяти.

Помочь Арсу? Но одной меня мало… Мало! Кто еще может помочь?

– Вернал! – мой крик, раздавшийся над полем битвы, больше был похож на сорвавшийся визг, но мне было все равно, потому что этот отчаянный вопль подействовал. Передо мной материализовался огромный волк, небрежно откусивший лапу напавшему упырю. – Помогите нам!

Вернал кивнул мохнатой головой, и тут же появились его волки, рвущие упырей – как Тузик грелку. Я, поняв, что в ближайшие секунды мне ничего не угрожает, огляделась – как дела у моих соратников.

Илья уже изнемогал, и вот теперь мне действительно стало стыдно – я ведь забыла о нем. Арс пытался прорваться к Наине, но странная аура вокруг них не позволяла приблизиться. Ножи отскакивали, меч не рубил. Даже Ригосса не мог пробить эту странную преграду.

– Аммариль! – воскликнула я, утирая запястьем слезы. Никого из нечисти не было рядом, и я опустила меч. Наина пылала жаждой мщения – у ее ног, скрючившись, лежал Велимир. Наверное, она и в самом деле очень любила его. Ведь полюбила же как-то Амелфа Иана? Да, любовь к нечисти ничего хорошего не приносит. Или вообще любовь? Кто знает, что станет со мной и Арсом дальше? Может, мы еще проклянем тот день, когда встретились…

Послушавшись меня, Арс опустил Ригоссу в ножны, а в руки взял Аммариль. Неохотно, но кинжал все же успешно резал зеленоватый воздух.

Зеленые глаза сказительницы пылали, губы кривились то ли в усмешке, то ли в сдерживаемом стоне. Ее руки сжались в кулаки, но это, признаться, было даже слегка смешно – настолько неспортивной была эта девушка. Правда, недостаток физической силы, как у нее, так и у Ильи, с размахом заменяла другая сила.

Лицо Ильи блестело от пота, а из прокушенной губы стекала струйка искрящийся крови. Она и в самом деле искрилась и сверкала, видимо, откликаясь на зов силы. У Наины то же самое было на руке – от запястья к локтю тянулись бордовые потеки, более темные, чем у Ильи, но тоже сияющие.

Кажется, ни один из них не видел нас.

Наконец Арс пробил последний слой и оказался рядом с Наиной…

Победа! Победа! Велимир победил! Наина знала это, знала! Велимир сильный, он не может проиграть!

– Велимир! – Наина готова была броситься ему на шею, как бы глупо это ни выглядело. Она скажет ему, что любит. Она останется с ним навсегда. – О нет! Велимир! Обернись! – Девчонка, которую он сразил, сумела подняться… В руке ее сверкнуло оружие. Наина потянулась к ней силой, но опоздала…

Опоздала…

Почему? Почему она всегда опаздывает?

– Не-е-ет! – Наина бросилась к нему. Он лежал на ристалище, из груди текла кровь, а его убийца спокойно стояла рядом, сжимая окровавленный нож. Почему ее лицо так спокойно? Неужели она ничего не чувствует? Она ведь победила. Почему она не радуется? Неужели ей все равно? Может, она не человек вовсе? – Велимир, нет!

Что делать? Как спасти его?

Он упырь! Ее кровь! Он пил ее уже и ему становилось лучше!

Выхватив свой нож, Наина перерезала запястье и стала сцеживать кровь прямо ему в рот. Не дышит. Сердце не бьется.

О Велимир, ее Велимир!

«Зря Велимир связался с тобой! Ты погубишь его!» – говорила Амелфа. Почему, о почему она оказалась права?..

– Ты! Это ты убила Велимира! – Наина встала, решив непременно отомстить.

– Это был бой, – ненавистная ей блондиночка пожала плечами, словно показывая, что не собирается ничего менять… Хотя могла бы. – Один на один. До этого он сам убил многих.

«Да, но это не одно и то же!» – хотела воскликнуть зеленоглазая сказительница, но вместо этого выкрикнула банальное:

– Ты пожалеешь! Пусть прольется твоя кровь, душа вознесется в ад! – слова она подсмотрела у Воеславы в книге – подкрепленные ее силой они подействовали безукоризненно. Блондиночка оказалась распятой в центре ристалища. Кровь Велимира испачкала ей длинный хвост, но она, кажется, этого не заметила. В ее невзрачных глазах появился страх и покорность. Да, она поняла, что проиграла!

Наина отомстит за тебя, Велимир, раз не сумела уберечь.

– Отойди от нее! – дорогу сказительнице перегородил рыжий наемник. – Бой был честным!

– Мне все равно! – вместе с этими словами наконец-то появились слезы. – Мне все равно!

Он ударил ее… Наина не поняла как, но руку сильно дернуло, мгновение боли – и ее нож упал на землю.

– Велимир! – над головой зеленоглазой девушки кто-то с кем-то дрался, блондинка пыталась сесть, а Наина смотрела только на его красивое лицо, такое мужественное и одухотворенное… – Будь счастлив, мой любимый… – она коснулась его губ. Они были теплыми, и не от капель ее крови, застывших мертвыми островками на бледной коже и алых губах.

Вокруг все сходили с ума, убивая друг друга, а сказительнице было все равно. Зачем сражаться, что-то делать, если Велимир мертв? Лучше она посидит здесь, взяв его за руку. Может быть, кто-нибудь убьет и ее.

– Сказительница! – прозвучал голос над Наиной. – Я вызываю тебя на бой!

Она подняла голову. Мальчишка, которого где-то откопала блондиночка. Велимир… Велимир сказал Наине, еще когда был жив, что не понимает, как блондиночка могла найти сказителя среди миллиардов людей, если сам князь затратил на поиски сказителей несколько лет, и, тем более, как той удалось приготовить нужное зелье. Поскольку знала секрет приготовления одна Воеслава, то князь велел казнить ее. За предательство. Воюющую ведьму измазали смолой, вываляли в перьях и спустили варгов. К тому же убили и ее подчиненную – змееустую ведьму Гаю. Она пыталась, дурочка, спасти Воеславу и напасть на Велимира. Ну и поплатилась…

Только смола с перьями от обеих и остались.

– Отстань от меня! – мрачно ответила Наина.

– Тогда я просто убью тебя, – нахальный мальчишка подошел еще ближе, поправляя очки.

– Ты сам напросился! – сказительница вскочила, с ходу направляя свою силу в мальчишку. Он закрылся своей, и вот два потока сшиблись между ними. Поединок голой силы. Кто из них окажется слабее, того сожжет заживо…

Неизвестно, сколько они простояли… Наину начало тошнить, но, видимо, мальчишке приходилось еще хуже, хотя он и не сдавался. Пока. Сказительница чуть увеличила поток, скорее за счет собственной жизненной энергии, чем за счет чего-то другого.

Кто-то пытался прорваться к ним снаружи. Наина не могла отвлекаться, но краем сознания отметила попытку. Неудачную, естественно. Все же с их сдвоенной силой не справиться, наверное, никому.

Энергия выпивала зеленоглазую, иссушивала, ей казалось, что даже кожа у нее начала поскрипывать… Она готова была уже нанести последний удар и победить – за Велимира! – как вдруг поток нарушился, что-то вмешалось и сдвинуло все, перемешало, поменяло полярность…

Наина мгновенно утратила контроль над вырвавшейся силой… Мальчишка упал на колени, абсолютно седые волосы покрывали его голову. Девушке на глаза упала такая же белая прядь. Земля вдруг ударила в лицо, царапая кожу…

– Жаль, что я не успела сказать тебе, Велимир, о моей любви…

Когда Аммариль разрезал последний слой, что-то произошло. Я не поняла толком, но Наину и Илью одновременно скрутило, они упали, а волна силы хлынула во все стороны, сметая всех на своем пути.

– Илья! – Мы с Арсом бросились к мальчику.

– О дьявол, дьявол, дьявол! – в моем голосе звучал ужас, ужас, какого я не испытывала никогда еще… Илья был жив, но… Он был абсолютно седым и… старым.

– Кхе-кхе… Керен? – только и сумел выговорить он. Его тонкие морщинистые пальцы, сухие как пергамент, сжали мою ладонь, хотя я едва почувствовала это нажатие, и глаза его закатились.

– О нет, Илья! – я продолжала держать его за руку, все еще надеясь, что он встанет, седина исчезнет…

– Она тоже мертва. – Арс кивнул в сторону Наины. – Похоже, они оба выпустили всю силу, какую могли, даже их собственную.

Нечисть, до этого теснившая нас, лежала мертвая.

– Их убила волна силы, вырвавшаяся на свободу… – ошарашенно произнес Арс, оглядывая поле боя. – Невероятно. Я был уверен, что мы проиграем – нас осталось чуть больше десятка, а их – сотни… Почему же эта сила убила всю нечисть?

– Не знаю и знать не хочу, – отозвалась я. – Думаю, это подарок Ильи. Прощальный подарок.

Я встала, опустив легчайшее теперь тело Ильи на землю. Наши, окровавленные, напуганные, но счастливые победой, озирались, стоя вокруг.

Какое же ужасное зрелище – десятки мертвых тел, разорванных, рассеченных, и всего несколько человек на ногах, и волки, отряхивающиеся, словно сила – это вода, каплями застывшая на их шубах.

– Я выполнил ваше желание. Прощайте навсегда. – Вернал кивнул на прощание и исчез вместе со стаей.

Инг, Такеши, Глеб, Арс, я… Седой. Со стороны корпуса со всех ног бежит Макс.

Я отступаю, чтобы он мог попрощаться с другом. Макс не плачет, нет. Сжимает руку Ильи и что-то шепчет.

– Все хорошо, Керен, – говорит Арс тоном, показывающим, что все так плохо, что хуже и быть не может, но мы-то пока живы.

И в самом деле. Киваю.

Я подошла ближе и обняла его. Рыжик стиснул меня так крепко, что ребра затрещали.

В этот момент Глеб, на которого я смотрела, упал, потеряв сознание. Я вырвалась из объятий Арса, бросившись к нему.

– Что с Глебом? – с беспокойством спросил рыжик, заглянув в нашу комнату. Глеб лежал на своей кровати. Пока те, кто был способен держаться на ногах, похоронили погибших, я ухаживала за тяжело раненными.

– Все в порядке. Он спит. Через месяц будет как новенький. Никто из тех, кто выжил, уже не погибнет, уверена.

– Это здорово, – серьезно ответил Арс. – Князь убрался в свой мир. Я так рад, что все кончилось, ты не представляешь!.. Пойдем со мной, прогуляемся? – Он потянул меня за руку в лес. – Пойдем, я покажу тебе что-то потрясающее! – Он хитро усмехнулся.

Арс не хотел вспоминать о погибших – и суток не прошло с момента трагедии, а он уже так весел. Но я тоже постараюсь. Оттого, что я буду сидеть и рыдать, ни Шарку, ни Илье, ни всем остальным легче не станет. Даже Макс не печалится… На глазах у всех, по крайней мере. Я спросила у него, как ему это удается, а он улыбнулся, и ответил, что Илья, мол, этого бы не хотел. Вот так.

Поэтому, я охотно пошла за Арсом, держась за его руку.

– Куда мы идем? – спросила я, когда мы зашли довольно далеко.

– Увидишь, – уклончиво ответил Арс.

Мы вышли на поляну – недалеко от Никольского скита, где Иванушка пытался принести меня в жертву.

На полянке стояло огромное дерево, таких гигантских я не видела никогда. Можно было бы подумать, что если б Пушкин брал за прототип острова Буяна Валаам, то это дерево определенно стало бы лукоморским дубом. Правда, это был не дуб, а какое-то неизвестный мне вид. Подойдя ближе и коснувшись пальцами коры, я увидела остатки истлевших кожаных ремней на нем. Я хотела спросить у Арса, что это за дерево, но приложила ладони к коре. Меня тут же словно током ударило, в глазах потемнело, и я лишь успела ощутить руки Арса, ловящие меня у самой земли…

Красивый высокий парень – очень красивый и чем-то неуловимо похожий на Арса – нес на руках светловолосую девушку. Лица ее я не видела, она прятала его на груди у парня. Шли они по той самой тропе, по которой шли и мы не так давно.

Они смеялись, о чем-то воркуя – я не слышала ни звука, даже шелеста ветра, – и вышли на поляну. На поляне, в центре, росло дерево, молодое и крепкое, со странными листьями, по форме напоминающими пиковую масть – теперь-то я разглядела!

Парень опустил ее на ноги спиной к дереву, прижав ее и целуя, как пару недель назад Арс меня, когда мы подрались – хоть они и были влюбленными, но со стороны я видела, что она ни за что не смогла бы вырваться, как бы ни старалась.

И девушка так ничего и не поняла, а я видела, как парень аккуратно опутал ее ремнями. Она оторвалась от его губ, когда он затянул последнюю петлю, и недоуменно посмотрела на него. Теперь-то я увидела ее лицо. Довольно симпатичное, очень детское… Ей, наверное, и двадцати нет. Где-то я ее видела…

Парень отступил на шаг назад. Она, кажется, судя по движению губ, спросила у него, что он делает.

А он засмеялся.

Что-то объяснил ей и достал кинжал. С красивой витой ручкой в виде вытянувшегося волка. Эту ручку я узнала бы где угодно… Моя Вита!

Она закричала, ее глаза расширились от испуга.

А он спокойно, небрежно, даже с ленцой, все еще что-то ей объясняя, подошел к ней.

Занес руку с кинжалом… Девушка отчаянно рванулась, ремень внезапно лопнул, и она упала на парня, толкнув его на землю. Они покатились по земле, девушка извивалась и орала, она явно не была воином, но ей удалось невозможное – она вонзила Виту парню в сердце, сумев вывернуть его руку. Он, судя по всему, был настолько поражен происходящим, что даже не смог сопротивляться…

Девушка вскочила, все еще сжимая Виту в руке, заорала, в ужасе стряхивая капли крови со своих рук и с кинжала, бросила оружие на землю и убежала. Труп же так и остался лежать недалеко от дерева…

Я очнулась и хотела открыть глаза, но это было не так-то просто… Я попыталась коснуться лба, чтобы облегчить гудящую боль в голове, но обнаружила, что не могу поднять рук. Справившись с первым приступом паники, я сумела открыть глаза.

Я стояла у дерева, а руки я не могла поднять потому, что они были крепко притянуты ремнями к стволу, как, впрочем, и ноги.

Я подняла взгляд выше. Арс улыбался, крутя в руках мою Виту.

– Эти ремни ты не порвешь.

– Что происходит, Арс? – мой голос звучал ровно. В отличие от той девушки я не собиралась биться в истерике. Легче от этого не станет. Всему есть свое объяснение.

– А что ты видела?

– Как какой-то парень пытался убить девушку, но погиб сам.

– И ты никого не узнала?

Я покачала головой.

– Это мой отец и твоя мать.

– Что?!

– Видишь ли, – я же знаю, насколько ты любопытна, поэтому поведаю тебе всю историю, – это место хранит в себе огромные магические силы. Ты даже представить не можешь, какие! И получить их, как и почти все в язычестве, можно элементарно – достаточно принести в жертву человека, который искренне тебя любит… И которого любишь ты. Это маленькое условие оказалось непреодолимым – с момента появления людей на Валааме источник силы открыт. Но никто еще не сумел довести дело до конца – либо влюблялся сам настолько, что был не в состоянии убить любимого, либо его любовь была ложью, и сила не появлялась. За прошедшие тысячелетия здесь накопилось огромное количество силы – столько, что если выпустить ее в мир, то все волшебные существа вернутся, вся нечисть. Возможно, даже появятся новые твари… Но у меня – у меня будут такие силы, что сам князь Венцеслав Лунный склонит передо мной голову. Никто в этом мире не сможет оказать мне сопротивление. Моему отцу все почти удалось. Почти. Он встретил чудесную девушку, полюбил ее, она – его, он был очень красив, это неудивительно. Он привез ее сюда, заготовил заранее кинжал… Но недооценил силу хрупкой девушки, смертельно перепуганной.

Я узнал обо всем, когда вырос. Отец вел дневник, я случайно обнаружил его и прочитал. Потом нашел твою мать, но она не стала разговаривать со мной, она, увидев меня, кричала о «призраке из ада», вернувшемся за ее душой. Она так перепугалась, что сошла с ума. Я так и не смог от нее почти ничего узнать. Она заговорила лишь под пытками… И сказала очень мало. Я убил ее, но просто делая ей одолжение – сломавшись, она не прожила бы долго, тем более в психушке. Это было полгода назад. Потом я нашел тебя – она хранила твое фото и вырезки из газет со статьями, описывающими «юную каскадершу».

Да, забыл сказать – тебя и твою мать я искал не просто так, и не из мести. Мстить глупо – мой отец в принципе сам виноват. Просто из его же дневников я узнал любопытную подробность: «Когда родители не смогут, их дети справятся с обрядом, и в мир придет такая сила, что почернеет даже небо…». Признаться, я долго размышлял над этими загадочными строчками, пока не понял: пусть неосознанно, но твоя мать принесла моего отца в жертву. Просто она не думала о силе, и та не пришла к ней. Но теперь я все повторю. Мы с тобой – дети тех, кто не смог. Дальше все было несложно. Я часто бывал здесь и знаю Валаам… – он вдруг ухмыльнулся, – как твои губы. Я приплыл сюда, чтобы взглянуть на место жертвоприношения. Сначала я собирался просто познакомиться с тобой и привести сюда на медовый месяц или что-то вроде того. Но мне прямо-таки сказочно повезло! Сначала пригласили сюда меня и Глеба, а затем и тебя, как раз тогда, когда я уже было думал, что придется отложить всю процедуру – никак не мог придумать предлога, под которым можно было бы привести сюда девушку. Заочно познакомившись с твоим характером, я знал, что ты никогда в жизни не согласишься стать кухаркой или стирать. Я уже сам собирался внести твое имя в список, когда вдруг объявился псевдоним «Ган». Сначала я подумал, что это совпадение, но когда ты все же приехала… Лишь позже я понял, что это была задумка Венцеслава Лунного – не знаю уж, догадалась ли ты сама, о чем именно было предсказание Иванушки? И он сам, и даже князь расшифровали его вполне однозначно – если Иванушка тебя убьет, он обретет силу, которая позволит им выиграть бои. Но на самом деле все было куда проще. Достаточно было просто убить тебя, и люди проиграли бы. Ведь ты, со своим темпераментом и привычкой быть затычкой во всех дырках, испортила князю и его тварям все, что могла и сверх того. Кстати, целиком предсказание Иванушки звучало так: «Когда над светлым локоном сомкнутся черные стены, лопнет серебро и руны лягут вдоль груди, человек с именем царевича взмахом ножа освободит силы колдовские, силы немеренные. Кровь младая зальет камень, и князь познает сладость победы…»

Хотя, надо признать, убить тебя было бы нелегко, даже если б князь задался такой целью. А после неудачи Иванушки он весьма логично решил, что нет смысла в твоей смерти. Так что вот. После твоей смерти в мир вернется колдовство.

– Зачем же ты тогда бился против нечисти, если теперь хочешь вернуть ее?! И значит те братья, что напали на нас в Выборге… Они пытали бы меня, а ты ничего им не сказал?!

– Да, я солгал тогда… Но, Керен, если б я им все рассказал, они бы все равно убили нас обоих. А мне нужно было иметь доступ к тебе и свободу перемещения. Да и потом нечисть – это так… Расходный материал. Как и большинство людей. Думаю, теперь я ответил на все твои вопросы. Прощай, Керен. Я очень любил тебя. Клянусь.

– Но… – я судорожно искала возможность спастись. Эх, права была Баба-яга. И почему я только сейчас вспомнила про ее слова?.. – Я ведь спасла тебе жизнь! По-настоящему! Ты был мертв, а я рисковала ради тебя всем, ради того, чтоб достать живую воду! Глебу сломали позвоночник, мы едва выжили, но спасли тебя! Вернули с того света! И во всех битвах прикрывали друг друга! Я осталась одна, когда ты уносил Такеши, сражаться с монстрами в мире князя! Я выпила отравленное вино, предназначавшееся тебе! Мы столько пережили вместе!

– Да. – Арс кивнул. – И я верну тебе этот долг. Не люблю быть кому-то должным. А теперь – закрой глаза. Это будет быстро и легко, я обещаю.

«Он убьет меня, – поняла я с пугающей ясностью. – Ведь велхва Дарья ему тоже нравилась… Она была слишком красива, чтоб не нравиться. Но он убил ее, не сожалея ни капли…»

– Поцелуй меня, – мой голос чуть-чуть надломился, но до слез и истерики, как моя мать, я не опущусь. Я умру достойно.

Зато она выжила… Со слезами и истерикой.

Да. Для того, чтоб спустя тридцать с лишним лет ее пытали и убили…

– С удовольствием, – отложив кинжал на траву – последний шанс на спасение утек между пальцев, – он подошел ко мне и обнял меня. Его большие глаза в эту минуту показались мне как никогда красивыми. И я поняла, что все равно люблю его – люблю безумно, до дрожи в ногах. Может, это и есть лучшая любовь? Самая совершенная – любить до самой смерти… И главное, глядя в его глаза, я знала, что он тоже любит меня. Его губы, мягкие, чуть-чуть полноватые для парня, приоткрылись и коснулись моих губ. Так долго и столь страстно мы не целовались еще никогда. Да и вообще я никогда ни с кем так не целовалась.

– Я очень люблю тебя, Керен. И никогда больше никого не полюблю, – с этими словами, он вонзил Виту мне между ребер.

Я очень люблю тебя, Керен.

Он впервые произнес эти слова. Первый раз сказал вслух, что любит меня.

Я ничего не почувствовала сначала – легкое онемение, теплые струйки на животе, его рука на моем лице, пальцы, касающиеся моих опухших губ…

Онемение разлилось почти мгновенно по моему телу, и, так и не ощутив боли, я потеряла сознание.

«А ведь он не солгал… Это и в самом деле быстро и легко…»

Пришла в себя я лежа на траве. Не веря своим ощущениям, я села. Я жива… Неужели это возможно?..

Вся моя одежда и ремни – все обуглилось и рассыпалось как бумага. Дерево исчезло. Рядом со мной, с обугленным лезвием валялась Вита. Арса нигде не было видно. Не веря собственным ощущениям, я коснулась кожи под грудью. Под засохшими хлопьями крови прощупывался узкий шрамик.

Как это произошло? Почему я жива? И жив ли Арс? Нет, жив. Я бы почувствовала, если б он умер. Сколько я пробыла без сознания? Если судить по шраму – о-о-очень долго.

– Керен! Арс! – По тропинке вышел на полянку Инг, у ног которого бежал Шерифка. – О, вот где ты! Там Глеб беспокоится, – Инг скривил гримасу, – просил найти вас. Ему примерещилось, что на вас напал кто-то… О, да тут что-то произошло! Тебя что, пытались заживо сжечь?! На, надень хотя бы это. – Инг протянул мне свою куртку, в которой я утонула.

– Что-то вроде… – неопределенно ответила я, подбирая котика. Он заурчал и принялся вылизывать лицо. – А долго нас не было? – спросила я, даже не сразу заметив, что все равно упорно продолжаю говорить «мы».

– Да не очень. Несколько часов. Ну, короче, пошел я, а ты бы Глеба навестила!

Я кивнула, и Инг исчез в лесу.

Я медленно пошла за ним.

Что же произошло? Почему я жива? Где Арс? Что случилось с деревом? Правда ли все то, что он мне рассказал? Он и в самом деле убил мою мать?

И значит, сейчас в мир врывается ошалевшая от внезапно привалившей силы нечисть, стремясь поработить этот мир, сделать его только своим…

Не знаю, как я осталась в живых, но сейчас только я смогу как-то помешать князю Венцеславу, спасти людей и…

Найти Арса.

И я найду его.

Во что бы то ни стало.

Потому что он любит меня.

Примечания