– Готов голову прозакладывать, что это так. А посмотри, что он сделал со своей группой.

– Это не его вина, ты же знаешь.

– Мне всё равно. Его вина, не его вина, но он отравляет всю группу. Они должны были привязаться друг к другу, а он разделил всех, как провал в милю шириной.

– Я не собираюсь оставлять его там надолго.

– Эта группа больна, и он – источник болезни.

– Это я стал источником болезни. Я хотел изолировать его, и это сработало.

– Ладно, дай ему время. Посмотрим, как он справится.

– У нас нет времени.

– У нас нет времени, и потому мы не будем торопить мальчика, у которого столько же возможностей превратиться в монстра, сколько в военного гения.

– Это приказ?

– Да не беспокойся, магнитофон работает. Он всегда работает. Теперь твоя задница прикрыта, отправляйся к дьяволу.

– Если это приказ, тогда я…

– Это приказ. Не трогай его, пока мы не увидим, как он уладил дело в своей группе. Графф, я с тобой язву наживу.

– У вас не будет язвы, если вы займётесь своим флотом и оставите мою школу в покое.

– Флоту нужен командир. Я ничем не могу заниматься, пока вы мне его не дадите.

Они неуклюже влетели в боевую комнату, как малыши, впервые попавшие в глубокий бассейн, и повисли на перилах вдоль стен. Невесомость пугала, дезориентировала. Вскоре они поняли, что, если не двигать ногами, чувствуешь себя существенно лучше.

Больше всего им мешали костюмы. Было очень тяжело делать точные движения, костюм, более неудобный, чем любая одежда, сковывал, сопротивлялся каждому жесту.

Эндер ухватился за перила и подогнул колени. Он заметил, что костюм не только замедлял движения, но и многократно усиливал их. Было очень трудно сдвинуться с места, но отдельные части костюма двигались, и довольно резко, даже тогда, когда его собственные мускулы прекращали работу. Это можно использовать. Сначала очень неуклюже. Но лучше пораньше начать.

Все ещё держась за перила, он сильно оттолкнулся от стены обеими ногами, неожиданно проделал заднее сальто, ноги пролетели над головой, и он ударился спиной о стену. Удар оказался серьёзным. Руки оторвались от перил, и Эндер полетел кувырком через всю боевую комнату.

Несколько бесконечных секунд он всё ещё старался сохранить прежнее ощущение верха и низа, его тело пыталось выпрямиться, принять вертикальное положение в согласии с тяготением, которого не было. Потом он заставил себя думать иначе. Он летел, кувыркаясь, прямо к стене. Значит, стена – это низ. Мгновенно он снова стал хозяином положения. Он вовсе не летел, а падал. И даже не падал – нырял. Теперь он мог управлять своим телом и не повторить ошибки.

«Я лечу слишком быстро и не смогу зацепиться и повиснуть. Но зато могу смягчить удар. Я оттолкнусь под углом, если свернусь клубком, а ногами…»

Всё произошло совсем не так, как он задумал. Эндер действительно летел под углом, но не туда, куда рассчитывал. И у него не было времени осмотреться. Он врезался в соседнюю стену раньше, чем успел сообразить, что происходит. Но на этот раз он случайно нашёл способ изменять угол полёта, отталкиваясь ногами особым образом. Остальные ребята все ещё жались к стене. Теперь он возвращался к ним. Он сумел вовремя затормозить, ухватился за перила и повис под совершенно невероятным углом по отношению к другим ребятам. Опять переориентировался. Теперь для него мальчики не висели на стене, а лежали на полу, и их позиция была не более странной, чем его собственная.

– Что ты пытаешься сделать, покончить с собой? – спросил его Шен.

– Попробуй, – предложил Эндер. – Костюм спасёт тебя от травм, и ты сможешь управлять полётом, если станешь отталкиваться ногами – вот так.

Он попытался показать изобретённое им движение.

Шен покачал головой. Он боялся свернуть шею. Но двое других ребят полетели – не столь быстро, как Эндер, так как не крутили заднее сальто, но достаточно проворно. Эндеру не надо было видеть лицо первого, чтобы понять, что это Бернард. А вторым сразу же снялся лучший друг Бернарда, Алаи.

Эндер следил, как они пересекают огромную комнату. Бернард пытался сориентироваться, определиться по отношению к тому, что считал полом. Алаи подчинился движению и готовился оттолкнуться от стены. «Неудивительно, – подумал Эндер, – что Бернард сломал себе руку тогда, в челноке. Он сжимается, когда летит. Паникует». Эндер улыбнулся и отметил про себя, что эти сведения могут ему пригодиться.

И ещё немного полезной информации. Алаи и Бернард полетели в разные стороны (Алаи нацелился на угол комнаты), и их пути расходились всё больше. Бернард неуклюже, с грохотом, ударился о стену и отлетел в сторону, Алаи скользнул мимо него, легко оттолкнулся от трёх поверхностей у самого угла и, не потеряв скорости, развернулся, чтобы лететь обратно. Он победно гикнул, и этот клич повторили все наблюдавшие за ним ребята. Некоторые из них забыли, что ничего не весят, и отпустили перила, чтобы похлопать в ладоши, и теперь медленно дрейфовали у стены, размахивая руками, пробуя плыть.

«Так, а вот это проблема, – подумал Эндер. – Что делать, если дрейфуешь? В этом случае не от чего оттолкнуться».

Ему захотелось отплыть самому и решить новую задачу методом проб и ошибок. Но он наблюдал за остальными, видел их бесплодные попытки овладеть положением и не мог придумать ничего такого, чего бы они уже не делали.

Удерживаясь на полу одной рукой, Эндер погладил другой игрушечный пистолет, прикреплённый к костюму спереди, чуть ниже плеча, и вспомнил о ручных ракетах, которые применяли морские пехотинцы, когда брали на абордаж вражеские станции в космосе. Он вытащил пистолет из кобуры и осмотрел его. Дома, в спальне, он уже нажимал кнопки, но безуспешно. Возможно, здесь, в боевой комнате, пистолет заработает. Ни инструкции, ни надписей рядом с кнопками не было. Спусковой крючок Эндер обнаружил сразу – у него, сколько он себя помнил, всегда был игрушечный пистолет. Рядом находились две клавиши, которые легко было достать большим пальцем. И ещё несколько кнопок с нижней стороны дула – их можно нажать только свободной рукой.

Эндер прицелился в пол, нажал на спусковой крючок и почувствовал, как пистолет нагревается. Он убрал палец, и оружие мгновенно остыло. На полу на несколько мгновений образовался маленький кружок света.

Эндер прижал большим пальцем красную клавишу и снова надавил на крючок. То же самое.

Тогда он нажал на белую клавишу. Вспышка белого света озарила все вокруг, но пистолет остался совершенно холодным.

Красная клавиша заставляла пистолет работать как лазер (но Дэп говорил, что это совсем не лазер), а белая превращала в лампу. Ни то, ни другое не поможет при маневрировании.

Итак, всё зависит от того, как оттолкнёшься от стены, от курса, который задашь в самом начале. Это значит, что при старте или столкновении надо быть предельно осторожным и точным, иначе можно зависнуть, рискуя оказаться висящим посредине пустоты.

Эндер снова оглядел боевую комнату. Несколько ребят дрейфовали около стен, яростно размахивая руками и пытаясь ухватиться за перила. Большинство из них, весело хохоча, налетали друг на друга, некоторые плавали кругами, взявшись за руки. И очень немногие держались за стены и спокойно наблюдали за происходящим, как и сам Эндер.

Одним из наблюдателей, как он сразу заметил, был Алаи, устроившийся на соседней стене не так уж далеко от Эндера. Повинуясь первому импульсу, Эндер оттолкнулся и быстро полетел к нему. Уже в воздухе он сообразил, что не знает, о чём говорить. Алаи был другом Бернарда. Что Эндер может сказать ему?

Но изменить курс оказалось невозможно. Он выпрямился и начал отрабатывать лёгкие движения рук и ног, позволявшие управлять полётом… И когда понял, что слишком хорошо прицелился, было уже совсем поздно. Он хотел остановиться на стене рядом с Алаи, а вместо этого нёсся прямо на него.

– Эй, держись за мою руку! – крикнул Алаи.

Эндер выбросил руку вперёд, Алаи подхватил его, принимая на себя часть удара, и помог относительно мягко опуститься на стену.

– Хорошая идея, – одобрил Эндер. – Надо бы потренироваться и отработать этот способ.

– Да, и я про это думал, только всех совсем разморило, – ответил Алаи. – А что будет, если мы отплывём вместе? Мы, наверное, сможем оттолкнуться друг от друга и полететь в разные стороны.

– Ага.

– О'кей?

«Правильно ли будет, если мы сделаем что-нибудь вместе?» Эндер ответил на этот вопрос, взяв Алаи за руку и приготовившись оттолкнуться от стены.

– Готов? – спросил Алаи. – Давай.

Они оттолкнулись с разной силой и сразу же начали вращаться вокруг друг друга. Эндер слегка пошевелил руками, потом переменил положение ног. Вращение замедлилось. Он повторил движение. Мальчики перестали вращаться и неподвижно повисли в воздухе.

– Ты мастер выдумывать трюки, Эндер, – заметил Алаи, и это была высшая похвала. – Давай разойдёмся, пока не врезались в эту кучу.

– И встретимся вон в том углу. – Эндер не хотел закрывать окошко во вражеский лагерь.

– Кто будет последним, пусть не портит воздух, – сказал Алаи.

Они начали маневрировать медленно и осторожно, пока не повернулись и не прижались друг к другу – рука к руке, колено к колену.

– И теперь просто разлетимся? – спросил Алаи.

– Я тоже никогда раньше этого не делал, – ответил Эндер.

Они оттолкнулись. Их понесло быстрее, чем они ожидали. Эндер на полной скорости врезался в группу мальчишек и остановился совсем не у той стены, на какую рассчитывал. Он потратил секунду на то, чтобы сориентироваться и найти угол, в котором должен был встретиться с Алаи. Алаи уже направлялся туда. Эндер продумал маршрут, который предусматривал два столкновения со стенами, но зато лежал в стороне от больших групп ребят.

Когда Эндер прибыл на место, Алаи изображал спящего, зацепившись руками за смыкавшиеся углом перила.

– Ты выиграл.

– Где же твоя коллекция пауков? – усмехнулся Алаи.

– Я храню её в твоей тумбочке. Ты что, не заметил?

– Я думал, это мои носки.

– Мы больше не носим носков.

– Ах да…

Напоминание о том, что дом так далеко, уменьшило их радость от освоения искусства навигации.

Эндер вынул пистолет и рассказал то, что узнал о двух разноцветных клавишах.

– А что произойдёт, если выстрелить в человека? – спросил Алаи.

– Не знаю.

– Попробуем?

Эндер покачал головой:

– Можем поранить кого-нибудь.

– Я хотел сказать: почему бы нам не пальнуть по своим ногам или ещё по чему-нибудь? Я не Бернард, я никогда не мучил кошек ради удовольствия.

– Хм-м.

– Это не может быть так уж опасно, иначе бы они не дали нам такие пистолеты.

– Но мы теперь солдаты.

– Выстрели мне в ногу.

– Нет, лучше ты мне.

– Давай вместе.

Они выстрелили одновременно. И тут же Эндер почувствовал, как штанина его костюма становится жёсткой, неподвижной – от колена до щиколотки.

– Ты замёрз? – спросил Алаи.

– Твёрдый, как доска.

– Давай ещё кого-нибудь заморозим, – предложил Алаи. – Начнём нашу первую войну. Мы против них.

Они заулыбались. Потом Эндер предложил:

– Давай позовём Бернарда.

– Кого? – Алаи удивлённо поднял брови.

– И Шена.

– Этого маленького мокроглазого вертихвоста?

Эндер решил, что Алаи шутит.

– Не всем же быть ниггерами.

– Мой дед убил бы тебя за это, – улыбнулся Алаи.

– Мой прапрадед продал бы его раньше.

– Ладно. Зовём Бернарда и Шена и замораживаем этих жуколюбов.

Через двадцать минут все присутствовавшие оказались замороженными. Все, кроме Эндера, Бернарда, Шена и Алаи. Эти четверо носились по комнате с гиканьем и хохотом, пока не пришёл Дэп.

– Я вижу, вы уже научились пользоваться вашим снаряжением, – сказал он.

Потом Дэп сделал что-то с палочкой, которую держал в руке. Все медленно подплыли к той стене, у которой он стоял. Он прошёл между замёрзшими мальчиками, касаясь их палочкой и размораживая застывшие костюмы. И все в один голос завопили, как нечестно было со стороны Бернарда и Алаи застрелить их всех без предупреждения, когда они не были готовы.

– А почему это вы не были готовы? – поинтересовался Дэп. – У вас было столько же времени, сколько у них. Вы просто убивали его, кувыркаясь, как утята. Кончайте стонать, мы начинаем.

Эндер заметил, что, по общему мнению, бой выиграли Бернард и Алаи. Что ж, прекрасно. Бернард знал, что Эндер и Алаи вместе научились пользоваться пистолетами. И стали друзьями. Бернард может подумать, что Эндер наконец присоединился к его группе. Это было не так. Эндер вошёл в новую группу. Группу Алаи. И Бернард тоже, не сознавая того.

Это не было очевидным для всех: Бернард все ещё шумел и рассылал шестёрок с поручениями. Но теперь, когда Бернард взрывался, Алаи мог парочкой шуток успокоить его. Когда пришло время избирать старосту запуска, Алаи избрали почти единогласно. Бернард ходил мрачный несколько дней, но потом снова повеселел, мир был восстановлен, и жизнь вошла в новую колею. Запуск больше не был разделён на элиту Бернарда и отщепенцев Эндера. Алаи стал мостом.

Эндер сидел на своей койке с компьютером на коленях. Это было время личных занятий, и он занимался Вольной Игрой. В эту сумасшедшую игру школьный компьютер всё время вносил новые элементы, постоянно строил новый лабиринт для исследования. Можно было долго прокручивать понравившийся кусок, но стоило оставить его на какое-то время, как он исчезал, а на его месте возникало что-нибудь другое.

Игры были забавными или страшными, когда требовалось действовать быстро, чтобы остаться в живых. Он умирал много раз, но это нормально, так всегда бывает в компьютерных играх – тебя часто разделывают на котлеты, пока не освоишься как следует.

На экране появилась фигурка маленького мальчика. Вскоре он превратился в медведя, затем – в большую мышь с длинными чуткими лапами. Мышь пробиралась через бесконечные нагромождения мебели. Раньше Эндер часто играл с кошкой, но это наскучило ему – успел изучить каждый закоулок, и слишком легко стало ускользать.

«В этот раз я не полезу в мышиную норку, – сказал он себе. – Я сыт по горло и Великаном, и его игрой. Дурацкая игра, и мне никак не выиграть. Всё время выбираю неправильно».

Но он всё же нырнул в мышиную норку и перебрался в сад по маленькому мосту. Обогнул уток. Он как-то попытался сыграть с ними, по это было чересчур легко, а если провозиться с утками слишком долго, можно превратиться в рыбу. Эндеру же не нравилось быть рыбой, это напоминало ему о боевой комнате, о том, как однажды он висел там замороженный, твёрдый, как доска, пока занятия не кончились и Дэп не освободил его.

Он увидел, что, как всегда, идёт по покатым холмам. Начались оползни. Раньше он всё время попадался, и поход заканчивался огромной лужей крови, вытекавшей из-под кучи камней. Но он быстро научился бегать по склонам под таким углом, чтобы избежать столкновения, и всегда выбирал верхнюю дорогу.

И, как всегда, оползни превратились в скалы. Холм вдруг раскололся пополам, и в трещине вместо глины показался белый хлеб – мягкий, душистый, поднимавшийся, как на дрожжах. Корочка оторвалась и упала. Фигурка теперь двигалась медленнее, проваливаясь в поры. Он спрыгнул с буханки и оказался на столе – огромный ломоть хлеба впереди, столь же огромный кусок мяса позади. И сам Великан сидит, положив голову на руки, и смотрит на Эндера. Фигурка Эндера по величине – как расстояние от подбородка до бровей Великана.

– Пожалуй, я откушу тебе голову, – сказал Великан, он это всегда говорил.

На этот раз, вместо того чтобы сбежать или, наоборот, остаться на месте, Эндер подвёл свою фигурку к самому лицу Великана и заехал ему по челюсти.

Великан высунул язык, и Эндер упал на стол.

– Поиграем в угадайку? – спросил Великан.

Значит, не сработало. Никакой реакции. Великан хочет играть только в угадайку. Дурацкий компьютер. Миллион возможных сценариев в оперативной памяти, а Великан играет только в одну глупую игру.

Великан, как обычно, поставил на стол перед ним два гигантских – по колено Эндеру – прозрачных стакана. И, тоже как обычно, налил в них жидкости разного цвета. Тут на компьютер грех было жаловаться – цвета никогда не повторялись, во всяком случае, Эндер такого не помнил. Сейчас в одном из стаканов была густая маслянистая жидкость. Содержимое второго шипело и дымилось.

– В одном – яд, а в другом – нет, – пропел Великан. – Угадай правильно, и я возьму тебя в Волшебную Страну.

Для того чтобы угадать, нужно было засунуть голову в один из стаканов и отхлебнуть. Он всегда ошибался. Иногда его голова просто растворялась. Иногда его охватывал огонь. Несколько раз он падал в стакан и тонул. Или падал на стол, зеленея и разлагаясь на ходу. Это было отвратительно, но Великан всегда смеялся.

Эндер знал, что все равно умрёт, что бы ни выбрал. Это было жульничество, а не игра. После первой смерти его фигурка возникнет на столе Великана, чтобы угадывать снова. После второй его отбросит на холмы, на оползни. Затем – на мостик в саду. Потом – в мышиную норку. А потом, если он снова доберётся до Великана и умрёт, станет темно, по экрану побежит надпись: «Вольная Игра окончена», и он, Эндер, очнётся на своей койке, усталый и дрожащий, и долго не сможет заснуть.

Игра была мошенничеством от начала до конца, но Великан всё время твердил про Волшебную Страну, про дурацкую сказочную Волшебную Страну для трёхлеток, страну, где, возможно, живут какие-нибудь не менее дурацкие Матушка-Гусыня, Песочный Человек и Питер Пэн, страну, которая была ему совершенно ни к чему. Хотелось лишь придумать, как победить Великана и попасть туда.

Он хлебнул маслянистой жидкости, вздулся и начал подниматься в воздух, как воздушный шарик. Великан смеялся. Эндер снова был мёртв.

Он сыграл ещё раз, и жидкость затвердела, словно бетон. Эндер не мог освободить голову, а Великан разрезал его вдоль хребта, очистил от костей, как рыбёшку, и начал поедать, не обращая внимания на дёргавшиеся руки и ноги жертвы.

Эндер возник на оползне и решил, что дальше не пойдёт. Пусть оползень накроет его. Он взмок, его колотил озноб, но он карабкался на холмы, пока те не стали хлебом, и вновь оказался на столе Великана, возле прозрачных гранёных стаканов.

В них были уже другие жидкости. Одна снова дымилась, а по поверхности второй гуляли волны, как на морс. Он попробовал угадать, какая смерть ждёт его в каждом из стаканов. «Наверное, из моря вынырнет рыба и проглотит меня. А в дыму я, скорее всего, задохнусь. Ненавижу эту игру. Все это нечестно. Глупо. И омерзительно».

И вместо того чтобы погрузить лицо в один из стаканов, он опрокинул ударом ноги правый, потом левый и увернулся от кулаков Великана, кричавшего:

– Шулер! Обманщик!

Он прыгнул на лицо Великана, вскарабкался по губам, по носу и обеими руками вцепился в глаз. Глаз начал крошиться, как мягкий сыр. Великан кричал, а фигурка Эндера всё глубже и глубже зарывалась в глаз.

Великан рухнул на спину. Пока он падал, пейзаж изменялся, и, когда огромное тело коснулось земли, вокруг поднялись тонкие, будто кружевные, деревья. Из леса вылетела летучая мышь и опустилась на лоб мёртвого Великана. Эндер заставил свою фигурку выбраться из глаза.

– Как ты сюда попал? – спросила летучая мышь. – Сюда никогда никто не заходит.

Эндер, конечно, не мог ответить. Он просто наклонился, взял пригоршню того вещества, из которого состоял Великаний глаз, и протянул летучей мыши.

Она взяла и полетела своей дорогой, крича:

– Добро пожаловать в Волшебную Страну!

Он добрался. Теперь надо её исследовать. Надо спуститься с лица мёртвого Великана и посмотреть, чего он добился.

Вместо этого Эндер выключил компьютер, сунул его в тумбочку, разделся и с головой залез под одеяло. Он не собирался убивать Великана. Ему хотелось играть, а не выбирать между собственной отвратительной смертью и ещё худшим убийством. «Я убийца, даже когда просто играю. Питер был бы мною доволен».

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.