На рынке возникает нездоровая конкуренция, настолько же нездоровая, как объявления в турфмирмах: "Испания, пятизвездочный отель, 8 дней, 250 у.е. включая перелет." Это исключено. Демпинг тут невозможен, за двести пятьдесят долларов вам не будет ни пятизвездочного отеля, ни полноценного опроса. Астрология для меня не делится на честную и шарлатанскую - считаю ее шарлатанской всю. Поэтому, для астрологического прогноза все равно, дали автору допуск в Пулковскую обсерваторию (кивок в сторону Олега) или он обозревал ночное небо в театральный бинокль, с пустыря. Или составил его не выходя из комнаты, что по моему мнению чаще всего и происходит. А вот нормальная социология с биноклем невозможна. Взять ваш город. Сколько жителей?
      - Триста тысяч. Точно - двести восемьдесят девяносто.
      - Верно. Значит, надо опросить один процент - три тысячи (всегда берем с запасом), почему - станет ясно. Перед началом опроса делают демографическую выборку. Важно, чтобы было бы опрошено столько-то женщин в возрасте от пятидесяти, столько-то мужчин, от восемнадцати до тридцати, столько-то работающих, столько-то пенсионеров и т.д. При этом, дополнительно опрошенные три словоохотливых старичка не заменят одного опрошенного молчаливого юношу. Или девушку, вроде вас. Опрос должен коснуться всех групп.
      Потом составляют анкеты. Универсальной анкеты не бывает, каждая - под определенную задачу. Но стандартные вопросы существуют, они, как вы заметили, есть и в этой анкете. Знаете ли вы о выборах? Знаете ли вы о кандидатах? Откуда узнали? За кого готовы голосовать? За кого голосовали на прошлых выборах - станет ясно, какие партии пользуются авторитетом, какие на первом месте.
      - Разве не ясно? - фыркнула Татьяна. - Конечно же КПРФ. Разве так не везде?
      - И сразу же забыли про Москву и Питер. Ладно, столицы. А еще есть город Ноябрьск, кстати, замечательный городок, есть улицы Владимира Высоцкого и Виктора Цоя. Там на первом месте СПС, а КПРФ - на третьем. Города, где на первом - ЛДПР, уже история, хотя не такая и давняя.
      - Продолжаю. "Какие проблемы вас беспокоят?" "Какими качествами должен обладать человек во власти?" "Назовите людей, к мнению которых вы прислушиваетесь?" "Какие газеты вы читаете, какие телеканалы смотрите?" Здесь много сюрпизов: клиент, в смысле кандидат, бьет себя в грудь - мол, мой телеканал смотрят все, а потом выясняется - нет и десяти процентов. "Намерены ли вы идти на выборы?". И, непременно: "за кого вы проголосуете, если тот, кто вам нравится, снимет свою кандидатуру?". Это называется "перетекание голосов". Если следили в 96-м за вторым туром президентской кампании, может быть запомнили расхожую присказку: голоса подарить невозможно. Тогда это оказалось верным наполовину. На каждый вопрос, как вы уже заметили, даны несколько вариантов ответов, так что ответить может каждый. Карточка - лист с отдельными ответами, а анкета, то, что заполняет анкетер, с ними вы сейчас и возитесь. На заполнение одной анкеты уходит в среднем от тридцати до пятидесяти минут.
      В штаб вошли Гречин и Толик, оба посвежевшие, приподнятые.
      - Ну как у вас? Мы с речки, вода - молоко. Советую и вам искупаться.
      - Мы тут тоже, погружены, - ответил Капитан. - Вот, разве, Олег и Владимир Геннадьевич.
      - Не любитель, - ответил Куклинс.
      - А насчет Олега, у меня есть другая идея, - сказал Толик. - Олег, поехали в город. Я переселяюсь, надо вещи забрать. Заодно и поужинаем. Поехали.
      Олег согласно кивнул, улыбнулся на прощание Тане. Та же, так же улыбчиво кивнув в ответ, стала и дальше слушать лекцию Капитана, продолжая вводить карточки.
      * * *
      - А чего с нами Гречин не пошел?
      - Он по вечерам ничего не есть, кроме фруктов и мюсли.
      - И вся диета?
      - Иногда включает в нее пиво и коньяк. Егорыч, вообще, уникальный дядька. Родился в деревне под Смоленском, кстати, в той самой, где родился Айзек Азимов, ну и, кстати, почти такой же гений. Окончил философский факультет, в переписке с Аверинцевым, с Кураевым, автор книги: "Магия, как социально-культурный феномен". Разбирается во всех религиях, и во всех извращениях на эти темы, ну и, когда делает идеологию для кандидата, то иной раз кажется - без магии не обошлось. Или, без Божьей помощи.
      - Значит, он идеолог?
      - Именно так, имиджевые линии, рекомендации. Но, у нас, как и в футболе, полного деления не существует, даже вратари иногда забивают. Он умеет дать анализ соцопроса, накатать программу. Даже построить штаб и нанять агитаторов. Впрочем, на это всегда есть мастера получше.
      Олег и Толик сидели, прихлебывая пиво, любуясь уже не осклизлыми стенами бара "Адмирал", а молодым звездным небом. Из гостиницы они вышли полчаса назад и после недолгих поисков, нашли открытый ресторан на берегу реки.
      Утренние предположения Олега подтвердились: от Пансионата до города, даже до центра, было не так и далеко. Первую работу он вроде бы сделал: правда, Толик "утешил" его - скорее всего, материал никуда не пойдет, но ты и не горюй, в кампаниях это дело обычное. Когда у журналиста нет очевидной нагрузки, велик шанс получить задание, которое делать очень интересно, однако которое в итоге никому не нужно. Не нужно - так не нужно. Неделя практически завершилась, погода была прекрасной, а тут еще очень даже неплохое пиво и очень неплохо поджаренный шашлык.
      - Толик, - спросил Олег, - скажи, а как нанимают агитаторов. По объявлениям?
      - Очень редко и только в больших городах. В таких случаях расклеивают объявления: "Требуются люди для работы на выборах, на платной основе". Но это только в тех случаях, когда по другому сеть создать невозможно, так как здесь две опасности. Первая: "засланные казачки", которые занимаются всем подряд, от слива информации, до прямого саботажа: "Голосуйте за нашего, он сидел всего пять раз, по "мокрой" статье лишь один, а что скрывает, так от скромности". Число казачков зависит исключительно от бюджета кампании; если бюджет большой, то оно неограниченно. В этом случае, вражеская сеть просто убита в зародыше, а на формирование новой или хотя бы очистку зараженной как всегда не хватит времени. Во-вторых, прекрасная возможность для дешевой и очень действенной провокации: вешается объявление того же формата, с тем же текстом, только с другим телефоном, по которому сидит левый гражданин и всех посылает по самому короткому адресу. Остается только осветить скандал на ТВ и в газетах: кандидат Вася Пупкин дает телефон, по которому людей матерят. Тут и щелчок по имиджу, и эффективность рекрутинга сразу же снижается - народ шарахается от любых объявлений Васи Пупкина.
      - Тогда как же их нанимают?
      - Многое зависит от поддержки, которую способен оказать клиент. Если у него крупное производство, или крупная контора, то какие-то люди есть всегда. Разумеется, это не агитаторы, они агитаторов приводят, а уж нанимаем их мы. Все это называется "полевая работа". В районе создается "куст", соответственно, кустовые, бригадиры и рядовые - пехота. В каждом штабе - свой начальник, но при нем, наш консультант.
      - Это как политрук при командире?
      - Ни в коем разе. Это, командир и есть. Он, не при местных сказано, бледнолицый колониальный офицер в пробковом шлеме и со стеком, который командует как туземными рядовыми, так и туземными офицерами. Причем, командует непременно жестко. Может он плохо знает местную специфику, зато он знает основную задачу. Основная задача - победа. С местными как получается: Иван Иванович выполняет приказ, но при этом старается не обидеть Ивана Никифоровича - тестя, а еще Дарью Ивановну - троюродную сестру, и т.д. - кумовство в таких штабах дело обычное. А наш технолог, бессовестный Карабас с кнутом, следит за тем, чтобы обходы были сделаны в срок, разнесена вся агитационная продукцию и весь этот процесс как полагается оформлен, и документирован. Одна из задач руководителя кампании - нашего Котелкова, не допустить, чтобы наши люди оказались под местными. Если не удалось, то все наперекосяк, начиная с крутого очковтирательства. Кончается тем, что кандидату на стол ложатся уже не соцопросы, а мнения агитаторов: улица за нас, квартал за нас, район за нас, город за нас. Естественно, поголовно. Потом - судная ночь, вскрытие урн и острый запах валидола в штабе.
      - А вся система этих агитаторов называется "постройка ног"?
      - Совершенно верно. Это ноги. И если в кампании идет реальная борьба, не так, как перевыборы Лужка в Москве или очередного бабая в очередном Таррисхане, то без грамотно отстроенных ног победить невозможно. Даже если в одну команду собрать тебя, меня, Минкина, Доренко, Дорошевича, Цицерона, ну, для соуса еще Геббельса добавь, то большого толку от наших опусов не будет. Какая польза в ракетах, без пусковых установок?
      - Агитаторов просто найти?
      - Смотря где, и смотря кто ищет. Обычно, стараются создавать сеть заранее, так как будет немалый отсев. Мужиков гонят за выход на работу в пьяном виде, а баб - за неспособность следовать элементарным указаниям. Хорошо, если много безработной интеллигенции, всех этих многострадальных врачей и педагогов. Они умеют общаться с людбми, к тому же, их еще и знают, пускают в квартиры. Еще желательны такие качества, как минимальная инициативность, импровизация - ты скоро будешь писать болталки для агитаторов, которые они должны озвучить. Ну, хотя бы немного смелости, если на них слегка наедут какие-нибудь братки, обслуживающие противоположную сторону, чтоб они сразу бы не сбежали с работы.
      - Ты зря их к ночи помянул, - заметил Олег.
      Помянул их Уздечкин и вправду зря. Сразу за их спинами, шумно сдвигая пластиковые стулья, рассаживалась компания человек в восемь. Делали это они с максимально возможным шумом, гоготом и матом, громким и однообразным. У каждого были дешевые турецкие треники, а на них висели мобилы. Напротив Олега расселся коротко стриженный здоровяк, в черный майке. Его обе руки были обильно украшены татуировкой. Среди прочих рисунков выделялся один: каток, с гипертрофированно-огромным передним колесом.
      * * *
      - Сергей Иванович, сколько вам кофе?
      - Вот этого? Две ложки, даже с горкой. Это не кофе, конечно, надо завести в офисе нормальный кофе. Печень одна, если ее и губить, то уж лучше водкой.
      - Простите, Сергей Иванович, - Таня взглянула на него со смущенным любопытством, - вам этим самым, ну губить печень, часто приходилось заниматься?
      - Да. Причем, не столько водкой, сколько спиртом. У меня же, барышня, флотское происхождение. Как-нибудь расскажу, про свое боевое крещение на Тихоокеанском флоте, на острове Русский.
      - А сейчас?
      - Нет. О таких вещах можно говорить только когда мы за накрытым столом, и налито. А нам стол накрывать пока рано; еще осталась тысяча анкет.
      - Сергей Иванович, вы уверены, что анкетеры не соврали. Неужели не бывает, чтобы кто-нибудь не постоял бы в подъезде, а потом сам заполнил анкеты.
      - Бывает. Это журналюга, (хорошо их рядом нет), может сам интервью придумать. В нашем деле если придуманные ответы просочились в опрос, считай его не делали. Опрос без контроля, Таня, это астрономия с биноклем.
      - А кто контролирует?
      - Специальная бригада, которая никогда не пересекается с теми, кто проводит анкетирование. Если я смотрю результаты и вижу подозрительную гладкость: будто все на заказ, и, кстати, проскальзывают трафареты: фрукт яблоко, поэт - Пушкин, домашняя птица - курица. Значит, опрос высосан из пальца. Но это лишь подозрение. И тогда в дело вступает группа контрТаня. Она, как правило, из другого города, чтобы никаких контактов с местными. Идут по следам, тем более, когда опрос - поквартирник, то на обороте каждой анкеты указан номер квартиры. "Здравствуйте, к вам вчера или сегодня социологи заходили?". Поймано вранье: сразу, все результаты идут в помойку. Кстати, именно поэтому, опрашивают всегда с запасом.
      - Сколько же всего контролеров?
      - Оптимально - один на пятьсот анкет. В нашем случае анкетеров пятьдесят. Вот и считай.
      - Понятно. Скажите, а когда мы все введем, что вы делать будете?
      - Тут уже начнется сугубо моя работа. Материалы будут обработаны ДА-системой: специальная компьютерная программа. Дальше - таблицы, графики, анализы, кросс-табуляции, рекомендации. Свои рекомендации предоставлю непременно.
      - Какие?
      - Пока сам не знаю. Тенденцию - скажу. Тенденция такая, что если бороться за победу, то город ждет самое большое потрясение со времен атамана Чура. Гражданская, небось, город стороной обошла?
      - Почему. В 18-м, осенью, во время наступления Колчака, рота каппелевцев, выбила из города эшелон красной гвардии, и полк венгерских интернационалистов. Это была локальная операция, в стороне от Транссиба, на общий ход войны не повлияла.
      - Ну, значит, ваш Ирхайск ждет, чего не было со времен Колчака и задача перед нами схожая. Каппелевцы - это те, кто в "Чапаеве" шли в психическую атаку?
      - Они.
      - И этого, нам, боюсь, не избежать. Будет психическая атака по всему фронту.
      В комнату вошли Котелков и Савушкин.
      - Привет полуночники, - сказал он, и к Капитану, - готово? Как результат?
      Капитан, не вынимая трубку изо рта, встал, чуть ли не поклонился.
      - Иван Дмитриевич. Согласно нашей командной субординации, весь производимый творческий продукт, поначалу поступает в распоряжение Михаила Григорьевича Котелкова.
      - Хм, субординация, понимаю, - усмехнулся Савушкин. - А тенденция?
      - А тенденция заключается в том, что надежда - есть. Каковы ее габариты, скажет Михаил Григорьевич. Я же могу сказать - есть.
      - Ладно. Габаритная надежда! - усмехнулся Савушкин. - Как устроились-то? Таня, тебя домой отвозят?
      - Да, - покраснев ответила девушка.
      - Просьбы, запросы, претензии, предложения.
      - Кофейку бы натурального, вместо растворимого, - сказал Капитан.
      - Будет. Миша, как твой журналюга? Готов? Батька завтра возвращается, пора окучивать.
      - Сейчас позвоню, - ответил Котелков, поднимая мобилу.
      * * *
      - Эй, пацаны, я чой-то забыл, какая сегодня здесь входная плата?
      - Санек, не парь мозги, какая, мля, входная? Выходная!
      - Не, какая наглость! Приперлись, зная, что тут нормальные пацаны отдыхают. Че у них за крышак?
      - Может не знают ничего про нас?
      - Не знают? Это гнилой базар. Так объяснить надо.
      Еще пятнадцать минут назад Олегу казалось, что порция шашлыка слишком мала - не насытиться. Теперь он понял, что был не прав и, даже, пожалуй, переел. А также - перепил. "Не дергаться", - шепнул Толик, - они на движение отреагируют. И заведутся". "Все равно заведутся", - еще тише отвечал Олег.
      - Погоди, Жека. Счас им счет принесут, надо будет туда вкатать еще две тонны. За деформацию столов.
      - Так они не деформированы.
      - Так будут. Эй, мужики, чего молчим?
      - Шашлыком подавились.
      - Это они зря так, на заведение катят. Здесь нормальный шашлык. Эй мужики, базар есть!
      Здоровяк с катком на рукаве встал, направляясь к их столику. "Писец, пивом в морду, и в реку прыгнем",- шепнул Толик. Именно в это минуту у него зазвонила мобила.
      - Э, а мужики-то с понтами, - сказал кто-то.
      - Алло, Толь, это ты, - голос Котелкова был дружественен и деловит как всегда. - Олег с тобой? Дай ему.
      Толик передал Олегу трубку. Коротким взглядом он ясно сказал другу: Олежка, на тебя вся надежка.
      Олег взял мобилу.
      - Вечер добрый. Вы где?
      - Да тут с народом гуляем, - ответил Олег и, сам не зная почему, взял кружку с пивом, отхлебнул.
      - Батька завтра приезжает. Тебя надо позвонить пресс-секретарю, телефон должен помнить и договориться об интервью.
      - Понял, - сказал Олег. - Не выключайся, пока не объяснишь. Значит, красное здание на главной площади, третий этаж.
      - Тебе же все объяснят.
      - Погоди, не перебивай. Ты скажи ему, чтобы Батька на обед не уходил, пока я не подойду. У меня уже на Москву билет взят...
      - Ты чего...
      - Погоди, это важно. Так ему и скажи: если до трех все обговорить не успею, то пусть московский рейс на час отложат. Как? Мне что, тебя учить? Пусть позвонят, скажут, что заминирован. Я должен завтра в Москву лететь, иначе мы на такие деньги попадем, бля.
      Мобила молчала. Котелков пытался понять происходящее.
      - И чтобы завтра к девяти к гостинице нормальный транспорт подали. Я не голимый лох, на такси ездить. Все, отбой.
      Олег сунул мобилу другу, успев перед этим ее отключить. Он впервые бросил взгляд на бандитов: кто поставил пиво на стол, слегка расплескав, кто замер, с недоеденным куском шашлыка во рту.
      - Олег Иванович, - извиняющимся голосом сказал Толик, - не сердитесь так. Завтра все исправится.
      - Завтра, завтра! Бардак, а не работа. Официант! Сосчитать можно?
      - Му... Пацаны. Господа. Вы с какой грядки? - с натуральным удивлением сказал один из братков.
      Олег собрав последние силы, а впрочем, пока шло, одарил его презрительным взглядом: таки не знает!
      - Пацаны, - так же удивленно сказал Толик, что не слыхали? Это у Батьки новый разводящий по новостям. Интернет там, выборы. Теперь он будет главный на информации.
      - Понял. Базаров нет.
      Подошел официант, подал счет. Ближайший бандюк взял листок бумаги.
      - Вообще, пацаны... Товарищи. Это наше место. Так что, нет проблем, заплатим.
      "Спасибо", хотел сказать Олег, но Толик его перебил.
      - Давайте, пацаны, отдыхайте. Завтра Олег Иванович с Батькой перетрет, а потом всем работы подкинет. Выборы скоро.
      * * *
      В гостинице, куда их доставил таксист, Олег заставил Толика распаковать багаж, вынуть бутылку перцовки и выпил полстакана. Толик хряпнул тоже, зачем позвонил Котелкову и минут пять объяснял суть произошедшего. Потом отключился и с хохотом повернулся к другу.
      - Да, попали. Ну, чуть не попали. Это же была "Лунная дорожка" главный кабак у "катков". Там вечером никому бухать нельзя. Заповедник.
      Глава 3 (шестая неделя)
      Все свежи, веселы и готовы к бою. Эксперимент ОБЯЗАН быть успешным. Синдром дракона. В логово врага. И мой жучок со мною. Молния на рукаве. Эпоха ундервуда и модема. "В демократию тут не наигрались". Поплачет, вырастет, поймет. "Вроде русский, а скачет как...". Вы будете стирать мой жесткий диск? Победный квас. Дикий ветерок начала 90-х. Бить и бить показательно. Понеслась звезда по небу! Начало "грязных штучек". Проще утопить в реке. Рассказ о бедном дядьке. "Никакого криминала, просто город на уши поставим".
      - Что же, дамы и господа, вижу, все свежи, веселы и готовы к бою, (даже я свеж, -шепнул Капитан, который, действительно, проспав последние сутки, все же кое-как выспался). Сейчас начинается наше самое главное совещание. Здесь - все, за исключением нашего нового коллеги, который находится на важном задании: он в логове врага. Я надеюсь, к концу, он все же успеет присоединиться. Пока же начнем без него.
      Котелков оглядел коллег, рассевшихся вокруг него. Стульев в штабе хватило не всем, поэтому кто-то сел на стол, а кто-то и на подоконник. Начальник штаба Куклинс, идеолог Гречин, социолог Капитан, начальники пока еще не созданных районных штабов: Елкина, Гришин, Гулин, текстовик Толик и Тараскин с пластырем на лице. Конечно, идеальной сборной не бывает. Сюда бы еще Барклянского, Дементьеву, Заяца, Кузину, Вермишева. Но, что делать, кто на других проектах, кого так и не удалось выдернуть с отдыха. Все равно, это и есть дрем тайм - команда мечты, команда победы.
      - Начинать полагается с плохого, я так и сделаю. Результаты прежнего соцопроса, которые вы знаете, оказались туфтой, пусть и не такой, как могли бы быть. У Батьки-Назаренко, в дальнейшем для краткости именуемого мэром, действительно 29 процентов. У нашего - всего шесть. Худо и с известностью 40 процентов. Худшего старта я не помню, разве только в Калининграде, но тогда на нашей стороне был президент, самая сильная флотилия ВМФ, а главное - фора в четыре месяца. Здесь ничего этого нет, поэтому нам предстоит провести эксперимент, на тему возможностей пиар-технологий. Дополнительное и крайне неприятное условие - эксперимент ОБЯЗАН быть успешным. Подробнее с результатами опроса вас познакомит Сергей Иванович.
      Капитан подошел к столу и положил на него папку средней толщины. Впрочем, в продолжение своей речи, он ни разу не заглянул в папку, лишь изредка опуская глаза на небольшую, плотно исписанную бумажку.
      - Сначала успокоительная реплика. Упомянув плюсы калининградской кампании, Миша упустил, что местные спонсоры были уникальнейшими мудаками, поэтому половина умственных, душевных и физических сил уходили на борьбу с ними. Здесь - проще. Хотя свои особенности есть и у этой кампании, что продемонстрировал проведенный опрос.
      Сделав паузу, Капитан продолжил.
      - Сначала о том, как взрослый и дееспособный житель Ирхайска относится к выборам и намерен ли придти на них вообще. Ответ прост - не хочет. Уверены, что примут участие в голосовании - 22%, "скорее примут, чем не примут" - 15%. Из этого следует, что голосовать пока готовы, в лучшем случае, 35%. При этом, 44% категорически заявляют, что на выборы не придут. Почему? 20 процентов - одна пятая, уверены, что выборы ничего не изменят в их жизни. 26% считают, что любые выборы нечестны. И 38% - редкий случай, заявили: выборы в нашем городе не могут быть честными. Вопрос был сформулирован именно так и я не думал, что он получит хотя бы четверть.
      Теперь об отношении электората к нашему основному сопернику. На сегодняшний день 29,6% избирателей готовы отдать голоса нынешнему мэру. Еще шесть процентов колеблются, допуская, что могут опять проголосовать за Назаренко. Так что, у него не больше 35%. При этом, сорок процентов уверено утверждают, что ни при каких условиях не проголосуют за Батьку. Об этом дальше, пока про тех, кто "за".
      Вопрос: "Почему вы намерены голосовать за Назаренко"; как всегда, можно выбрать больше одного ответа. 40 процентов сторонников считают, что лучше него никто проблемы города решить не может, для тридцати пяти он просто симпатичен как человек. Все привычно. Дальше - сюрпризы. Пятьдесят процентов уверены - лучшего все равно не найти. Считающих так обычно меньше. Так что, главный аргумент - от добра добра не ищут.
      - Синдром дракона, - заметил Гречин. - Свой, привычный дракон уже есть, а если от него избавиться, то придет другой, похуже.
      - Тоже верно. Теперь о тех, кто не будет голосовать за Батьку. Здесь феномен. По рассказам бригадиров, именно на этом вопросе: "почему вы никогда не проголосуете за Назаренко" респонденты зависали. Одни быстро предлагали два-три варианта, но большинство или затруднялось с ответом, или указав вариант, начинало раздумывать - какие же еще причины. Не менее чем в шести случаях люди говорили анкетерам: а почему нет ответа: "он просто козел".
      Смех, выкрик Тараскина: "ввести в следующую анкету".
      - Что же касается предложенных вариантов, то вот: некомпетентность в управлении городом - 50%, криминальное окружение и собственная нечистоплотность (это мы объединили) - 43 процента. Авторитарный стиль управления - 39 процентов, неожиданная цифра, за последние годы твердые руки тотального неприятия уже не вызывают. Отрицательные личные качества: грубость, чванство, скандальные истории - тридцать процентов. Еще тридцать процентов: власти на нас плевать. Почти четверть выбрали ответ: "нынешняя власть не способна на преобразования". Я давно не видал таких революционных порывов.
      А дальше - парадокс, обычный для таких опросов. Напомню, тридцать пять процентов собрались или собираются голосовать за Батьку. Но восемьдесят, подчеркиваю, восемьдесят процентов уверены в том, что смена власти изменит жизнь к лучшему. При этом же, шестьдесят пять процентов уверены: все равно победит Батька.
      * * *
      Настрой души Олега было обостренно-тревожным. Он шел в логово врага со враждебными намерениями, к тому же если не изменив принципам своей профессии, то став участником многообещающего эксперимента: в его кармане был жучок
      Жучок - отдельная история. Вчерашним вечером, к Олегу в номер заглянул Котелков, в сопровождении незнакомого спеца из охраны кандидата.
      - Олег, - сказал Котелков, - тут возникла идея дать тебе дополнительную техническую оснастку. Я навел справки: Батька, когда давал интервью местным журналюгам, любит говорить: это не для печати и дальше монолог на двадцать минут. Такой монолог нам очень пригодится в работе. Сейчас тебе Петр Степанович покажет, как эту штуку активизировать.
      То, что новый начальник, с изяществом миновав этико-правовые аспекты, сразу же перешел к техническим, смутило Олега и он, не возражая, прослушал лекцию о том, когда надо, сунув руку даже не в карман, а за пазуху, дернуть за еле ощутимую пимпочку. Он задал только один вопрос, причем тоже технический.
      - А если меня просканируют и обнаружат, то где разберутся: в мэрии или увезут куда-нибудь?
      Технарь начал что-то объяснять, но Котелков, видимо уже выслушавший подобную лекцию, взял инициативу на себя.
      - Тебя раскроют, лишь при одном условии: ты сам расстегнешься и покажешь всем этот микрофон. Аппаратуры, чтобы засечь такую технику, у них просто нет. Иначе бы не посылали.
      - Если что, я расколюсь. Мне выборная работа очень нравится, но пока не настолько, чтобы больше часа выдержать допрос второй степени.
      - Это тебя не спасет, - уверенно ответил Котелков. - По моим данным Батька пока не знает о нашем существовании. Он даже не представляет, что конкурент способен на такую акцию. Не веришь - сам спроси Батьку, как он относится к нашему клиенту? Так что если ты настроился себя разоблачить, придумай чего-нибудь другое.
      Олег вспоминал разговор снова и снова, пытаясь пробудить в себе хоть какой-то оптимизм. В прежней, журналистской жизни ему приходилось работать со скрытым диктофоном, лежащим в кармане; особенно лет восемь назад, когда только-только появились профессиональные диктофончики с мини-кассетами. Именно благодаря такому аппарату он смог записать интервью у начальника Ломоносовского порта: замечательная история о том, как шведский корабль приплыл в гавань без всяких погранично-таможенных формальностей, простоял дня три и отбыл обратно. В Чечне такая машинка, лежащая в кармане, тоже пригодилась пару раз - есть разговоры, настолько серьезные, что перед началом даже не говорят: это не для интервью. Да и вообще, диктофоны людей пугают.
      "Тогда хотя бы ради правды, - думал он. - Впрочем, если уж ручку на сердце положить, на самом-то деле, для чего? Гонорар невелик, зато потом твоя статья на почетной доске возле редакционного буфета - все жуют и любуются. Утром, продираешь глаза в семь часов, включаешь обзор по радио: "Еще газета "Смена" публикует журналистское расследование Олега Гусаренко, посвященное..." Пяток таких материалов, да еще пяток, да еще десяток, а там уже финал "Золотого пера", освещенный подиум казино "Конти" и вот тут уже действительно деньги, а главное слава, слава, слава".
      Однако в сегодняшнем мероприятии особой славы не предвиделось и вместо парадного освещенного зала, в голову лезли фадеевские школьные хрестоматии о героизме зацапанных подпольщиков, вроде: "ты умрешь спокойно, Олежка-дролежка". Брр.
      Тут будто к зубному - даже если путь километр, все равно, ты его прошел незаметно, будто в такси пролетел. Вот и мэрия.
      Еще одна попытка себя успокоить: Олег начал мысленно составлять репортаж о посещении администрации города Ирхайска.
      "Классика Великой эпохи - трехэтажный сталинский нео-ампир. Я без особого труда определяю, где квартируется Хозяин: половина окон третьего этажа - с кондиционерами и тонированными стеклами. Тяжелая входная дверь, задающая короткую загадка: тянуть ее или толкать. Между дверьми ящик, на котором когда-то лежали щетки для уличной обуви. Сейчас щеток нет.
      В холле - скучно. Гардеробщица, по совместительству продавщица газет, скучает над стопкой из трех местных изданий и четырех столичных журналов (я разглядел один из них: "Коммерсант-власть", майский выпуск). Гардеробщица с интересом смотрит на меня. Еще больше интереса в глазах милиционера на входе и молодого человека в костюме, стоящего рядом.
      Показываю удостоверение, объясняю, зачем явился. Неподдельный интерес, нескрываемое замешательство. Им не сообщили о моем визите, Батька сам забыл об интервью? Сейчас все должно выясниться.
      Молодой человек в костюмчике, два раза безуспешно набрав телефон, бежит наверх. Милиционер спрашивает меня про "Улицу разбитых фонарей" и "Бандитский Петербург"; правда это все или нет. Объясняю, что работал в агентстве журналистских расследований Константинова (и, правда, два месяца работал). Срочно сочиняю историю про то, как ходил на задания с потайным микрофоном; готовлю легенду на случай провала. (Про провал - вычеркнуть, жучок в репортаже не нужен).
      В углу, под запыленной пальмой дремлют двое крепких жлобов. Кто это? Скорее всего, шофер и охранник, значит, Сам все-таки на месте.
      Парень в костюме спускается по лестнице, просто бежит, даже страшно за него немного. Рядом, чуть спокойнее, но тоже быстро спускается невысокий бородатый дядька. Кивает, сообщает, что Юрий Николаевич нас ждет. Идем наверх. Проходим второй этаж, он почти пуст. Август, отпуск, но не до такой же степени. Пора, осторожно выдергиваю... (нет, эту тему вычеркиваем из репортажа,)
      Третий этаж. Потертые кожаные кресла, древняя ковровая дорожка, с пальмы все же стерта пыль. Хозяйский сектор. Аэрофлотский металлоискатель (прерываю репортаж, чуток страшно) отключен. В кресле еще один парень, на этот раз в камуфляже. Щиток на рукаве: молнии летящие с неба, надпись "Перун" Парень смотрит с интересом, рад был бы обыскать, но не велено.
      Приемная с длинноногой и не очень красивой девицей. "Посидите, подождите". Верно, это обычай, так как я не успел коснуться кресла, как мой провожатый, скрывшийся за кожаной дверью, опять открыл ее, поманив пальцем. Вхожу.
      Кабинет огромен и эеклектичен: на одном пространстве эпоха ундервуда и модема. Хозяин явно не любит свое рабочее место. Не успеваю все рассмотреть: гляжу на Батьку. Он уверенный, рыхлый, вальяжный. Большое, тяжелое лицо. Пьет или пил. Здороваемся. Репортаж окончен, начинается интервью".
      - Так ты из Ленинграда? В Сибирь-то как занесло.