Глава 4. Уроки Маюма

На другой день Маюм, Джар и Рам спустились к берегу реки и под тенью ив принялись за изготовление каменных орудий. Найденный камень оказался превосходным темным меловым кремнем необычайной прочности. Маюм был очень доволен своей находкой.

Сегодня он решил показать юношам способы обработки камня. Работа по изготовлению каменных орудий — наконечников для копий и дротиков, ножей и других предметов обихода — требовала терпения и сноровки. Среди андоров самыми опытными в этом деле были Маюм и рыжеволосый Кабу. Джар внимательно приглядывался к точно рассчитанным быстрым и ловким движениям старого вождя — Маюм выделывал каменный наконечник копья. Юноше захотелось сделать такой же себе. Рам пытался смастерить одно из распространенных каменных орудий того времени, скребок — полукруглое с острыми краями лезвие, приспособленное главным образом для скобления шкур. Работал он без большой охоты. Отделка камня получалась у него грубой. Глядя на неумелую работу Рама, Маюм хмурился, неодобрительно хмыкал носом и принимался еще усерднее отделывать наконечник. Юноши перепортили немало камней, но ничего путного у них не получалось, и Джар решил хорошенько присмотреться к работе старого вождя. Вскоре он понял, что успех во многом зависит от хорошей кремневой пластины, из которой изготовлялось орудие. Со всей тщательностью, на какую он был способен, Джар осмотрел принесенные кремни, выбрал один продолговатой формы и, резко ударив по нему камнем-отбойником, отколол длинную пластину. Затем принялся обрабатывать заготовку, надавливая на каменную пластину костью; тем самым он скалывал короткие поперечные чешуйки кремня. И через некоторое время в руках Джара оказался кусок камня, уже напоминавший наконечник копья. Маюм оторвался от работы, молча поглядел на обработанный Джаром камень, на слипшиеся от пота волосы юноши и, взяв из его рук незаконченный наконечник, стал осторожно подправлять края.

Джар с загоревшимися глазами наблюдал за работой старика. Маюм, довольный его старательностью, выражал свое одобрение, как обычно, звуками, похожими на бульканье воды.

Неожиданно Рам пронзительно завопил и с яростью швырнул в сторону отбойник: неверный удар расколол кремень и вдобавок пришелся по пальцам. Старый вождь строго посмотрел на него и что-то сердито проворчал. Из леса показались сторожевые. Держа на плечах тяжелые палицы, они шли быстрым шагом. Охотник, шедший позади, то и дело оглядывался, словно опасаясь преследования. Насупив брови, сжимая в руке камень, Маюм смотрел на опушку леса, из которого вышли андоры.

— За кустами — Мохор!.. — задыхаясь от волнения, сказал, один из охотников. Лицо Маюма помрачнело.

— Хромоногий не ушел! — проговорил вождь, вставая. — Он здесь.

Выслеживает человека… Пустое брюхо хочет мяса… Нужно было спешно пойти за собирателями кореньев, и один из охотников направился за ними.

Маюм еще некоторое время молча глядел в сторону леса. Но вот в его прищуренных глазах мелькнули лукавые огоньки.

— Сегодня Рам может получить жирный кусок мяса! Пусть он возьмет огонь, как Джар, и подпалит морду чудовищу! — неожиданно предложил старый охотник. Рам молчал. Посапывая носом, он пяткой ковырял землю, стараясь скрыть смущение. Он сделал вид, что не понимает слов вождя. Его смущенный растерянный вид насмешил Маюма. Прищурив глаза, старик тоненько захихикал. Джар тоже засмеялся. Засмеялись и охотники.

Сжав кулаки. Рам сердито посмотрел на Джара. Дело не дошло до новой драки только потому, что вдруг со стороны пещер послышались пронзительные вопли. Схватив копья, все помчались к становищу.

Глава 5. Беркут

На площадке перед пещерами царила суматоха. Взволнованные и растерянные женщины, крича и толкаясь, окружили Маюма. Из их бессвязных слов он понял, что произошло несчастье: громадный беркут схватил с откоса площадки маленького Нуна и взмыл в небо…

Старейший, схватив копье, побежал к скалам, туда, куда полетел орел. Как два степных пса, бежали за вождем Джар и Рам.

В лучах заходящего солнца ясно была видна огромная птица и ее жертва.

Маленький Нун был еще жив — он шевелил руками. Беркут подлетел к скале. Раскинув широкие крылья, он медленно кружил в воздухе, потом внезапно разжал когти и выпустил ребенка… Охотники издали яростный крик — ребенок погиб! Какой-то миг пернатый хищник парил в небе, потом камнем ринулся вслед за своей добычей и, схватив ее, с хриплым клекотом взлетел на скалу. Багровое зарево заката освещало каменную площадку и черневшее на ней гнездо, возле которого, растопырив крылья, сидела чета зловещих птиц.

Маюм сурово сказал:

— Крылатые гиены крадут детей! Подняться на скалу трудно. Но Маюм, Быстроногий Олень и Рам разорят их гнездо!

С копьями в руках они бесшумно подкрались к скале. Почти отвесные стены каменной громады были неприступны, но, внимательно осмотрев скалу со всех сторон, охотники нашли узкую расщелину, она поднималась от основания до вершины. Здесь и остановился Маюм — отсюда легче начать подъем. Первым по расщелине стал взбираться Джар. Камни осыпались под его ногами, но ловкий юноша, не останавливаясь, поднимался все выше и выше. Следом за ним карабкался; Рам. В трудных местах Джар протягивал ему копье, и Рам хватался за него. Маюм неуклонно следовал за юношами. С трудом преодолев половину пути, охотники наткнулись на узкий каменный карниз. Все трое взобрались на него и с облегчением перевели дух. Но вдруг сверху послышался гневный клекот, шум крыльев, и они увидели беркута. Люди замерли — малейшее неловкое движение грозило им падением. Птица, чуть пошевеливая крыльями, застыла в воздухе. Казалось, она испытывала злобную радость, глядя на беспомощных врагов.

Маюм быстро сел на каменный карниз, увлекая за собой стоявшего рядом Джара. Старик прочно уперся ногами в противоположную стену расщелины. Рам на секунду замешкался, и беркут воспользовался этим. Он налетел сверху, стараясь вцепиться в человека и сбросить его с карниза. Рам покачнулся и, если бы не сильная рука Маюма, , вряд ли юноше удалось бы удержаться на ногах.

— Бей! — крикнул Маюм, и Джар ударил беркута копьем.

Раненная в грудь птица с громким клекотом отлетела от скалы и скрылась за каменной грядой. Раму посчастливилось: он отделался несколькими царапинами, беркут не успел вцепиться в него когтями.

Охотники снова принялись карабкаться вверх. Теперь подъем был не так крут. Один за другим они достигли вершины скалы. Почти всю каменную площадку занимало большое, сложенное из толстых сучьев гнездо. В нем, распустив крылья, сидела самка беркута. Приоткрыв клюв, задыхаясь от ярости, птица издавала грозное шипение, ее глаза сверкали. При виде людей она встрепенулась, собираясь взлететь, но три копья одновременно вонзились в нее. Тяжелораненой птице все же удалось выбраться из гнезда: она прыгнула в сторону и сорвалась со скалы. Глухой звук упавшего тела дал знать охотникам, что хищница им больше не страшна.

Джар с интересом разглядывал гнездо, в котором лежали два яйца. Но Маюм, оттолкнув его, взял яйца и разбил о скалу, а гнездо, которое юноши копьями подтянули к краю площадки, сбросил вниз. За гнездом лежал мертвый Нун. Сняв с себя оленью шкуру, Джар завернул в нее Нуна и с этим любовь и преданность. На лице старого Маюма промелькнула улыбка — он понял побуждения юноши. Но суровая жизнь делала людей той эпохи не склонными к продолжительному проявлению чувств, и через мгновение Старейший думал уже о другом. Он внимательно разглядывал трещины в скалах. Разыскав подходящее углубление, он положил туда труп ребенка и стал его закладывать камнями. Джар и Рам помогали ему. Наступившая темнота заставляла охотников торопиться: ночью лучше быть в надежном убежище. И тут, как бы в ответ на их мысли, раздался вдалеке грозный рык: пещерный лев давал знать, что он покинул берлогу и вышел на охоту.

Когда углубление в скале было заполнено камнями, охотники, не сговариваясь, бросились бежать, крепко сжимая в руках копья и стараясь держаться ближе друг к другу, — так легче отразить неожиданное нападение.

Бежали быстро, однако Маюм следил за тем, чтобы юноши не очень уставали: резкий запах их пота мог привлечь хищников.

В ночном воздухе обоняние обостряется, и внезапно охотники почувствовали приближение гиен. Люди не испугались их и не ускорили бега. Но вот встречный порыв ветра принес новый звериный запах. Маюм остановился, вслед за ним замерли на месте и оба юноши.

— Медведь, — прошептал старый охотник.

Это мог быть огромный пещерный медведь, предпочитавший растительную пищу, — людям каменного века он не был страшен, и они нередко охотились на него. Это мог быть и другой медведь, меньший размерами, но отличавшийся свирепым нравом, который не прочь был полакомиться человеческим мясом. Его очень боялись. За более светлую окраску шерсти андоры этого медведя называли серым.

Маюм долго принюхивался, чтобы определить место, где скрывался медведь. Юноши тоже шевелили ноздрями, подражая во всем старому охотнику. Чувство страха и тревоги овладело ими, тела их стали издавать еле уловимый запах пота. Маюм недовольно покосился на юношей и что-то глухо пробормотал себе под нос. Джар и Рам, чувствуя свою невольную вину, молча обменялись взглядами.

Старейший, продолжая принюхиваться, поворачивал голову то в одну, то в другую сторону, внимательно вслушивался в тишину. Серебристый свет луны, пробиваясь через завесу туч, слабо освещал окружающие предметы. Причудливые скалы, напоминавшие своими очертаниями различных зверей, теперь, в полумраке, казались Джару живыми. Ему чудилось, что некоторые из них шевелятся, надвигаются прямо на него…

Страх охватывал Джара все сильнее, и, если бы не Маюм, он помчался бы наперегонки с ветром — недаром в орде его зовут Быстроногим Оленем! Но сейчас это невозможно — нельзя оставить сородичей! Огромная туча с оборванными краями закрыла луну, и тьма окутала скалы. Джару стало легче: исчезли пугавшие его каменные звери, но все-таки он пододвинулся ближе к Маюму.

Выбрав наконец нужный путь, Старейший крикнул, подражая рычанию леопарда, идущего по следу, и уверенно побежал в обход опасного места. Джар и Рам следовали за ним. Иногда при подозрительном шорохе или при виде мелькнувшей в кустах тени все трое, не сбавляя шага, кидались в сторону. Наконец вдали показался свет костров — они вздохнули свободнее и замедлили шаг. Теперь в случае опасности соплеменники успеют прийти на помощь!

Глава 6. Опасная охота

Когда из мрака ночи на каменную площадку вынырнули три человеческие фигуры, они не были встречены, как обычно, приветственными возгласами. Наоборот, сидевшие у костров люди были сумрачно молчаливы. У Маюма тоскливо сжалось сердце: неужели еще какая-то беда обрушилась на становище? Джар и Рам были очень довольны, что вернулись к пещерам, под защиту яркого пламени. Они проголодались и первым делом подошли к яме, служившей очагом. В ней на горячих угольях жарилась разрубленная на куски туша крупного животного.

«Охотникам повезло: они убили толсторогого! Бизонье мясо вкусно. И его много, хватит всем», — Джар облизнулся и с жадностью поглядел на поджаренную тушу.

Но Джар удивился: охота была удачной, почему же так мрачны обитатели пещер? «Охота на бизонов опасна, наверно, были жертвы», — решил он и отыскал глазами вожака охотников — Кабу.

Бобровый Зуб сидел на корточках возле костра, не сводя с него немигающего взгляда. Над костром на невысокой жерди, воткнутой в землю, коптился кусок мяса, капли жира скатывались в костер, вспыхивали в нем, распространяя чад.

— Толсторогого убили? — спросил подошедший к Бобровому Зубу Маюм.

— Убили, — коротко отозвался Кабу и, поднявшись, повел Маюма к откосу.

За ними, как тени, молча пошли неразлучные Джар и Рам. У края террасы на шкуре бизона, обратив бледные лица к звездам, лежали двое убитых на охоте — женщина и молодой охотник. В полуоткрытых глазах охотницы застыло удивление. Под грудью темнело круглое отверстие со следами запекшейся крови — удар бизоньего рога оказался смертельным. У молодого охотника тоже была разбита грудь; гримаса страдания исказила черты его лица — видно, он умер не сразу.

Кабу начал рассказывать, помогая себе жестами. У опушки паслось стадо бизонов. Ветер был встречный, удалось незаметно подкрасться со стороны леса. Легко убили двух жирных бычков: ударили тяжелыми палицами, пронзили копьями. Но большие звери напали на охотников. Потеряв двух человек, андоры по сигналу Кабу отступили. Лес спас их от преследования бизонов. Скрывшись в облаке пыли, стадо умчалось на водопой.

— Убитых андоров принесли в становище, — закончил Кабу свой печальный рассказ.

«Охотник всегда готов к смерти, — думал Маюм, — но слишком часто приходит она к андорам…»

Однако голод оказался сильнее печали. Сидящие у костров уже громко выражали нетерпение — всем хотелось есть. Запах жареного мяса возбуждал у проголодавшихся людей хороший аппетит. Джар и Рам получили от Маюма по большому куску мяса и стали быстро уничтожать его, подсев к .костру. Когда все насытились, Глах спрятала остатки мяса в одной из расщелин скалы. После трапезы приступили к похоронам5 убитых на охоте. По обычаям племени, вырыли в одной из пещер неглубокую яму и выстлали ее дно шкурами. Покойников в согнутом, как бы сидячем, положении уложили в яме на бок и крепко перевязали ремнями. Андоры верили в то, что, если этого не сделать, покойники станут выходить из могил и вмешиваться в жизнь живых. Рядом с мертвецами положили кремневые ножи, наконечники копий и немного мяса, после чего яму засыпали камнями.

Все расположились на ночлег. Ночи стояли холодные, и люди предпочитали проводить их в нишах или под навесами скал; шкуры, закрепленные на деревянных жердях, защищали от порывов холодного ветра. На площадке перед пещерами горел костер. После появления Мохора у костра всегда кто-нибудь бодрствовал — поддерживал огонь. Пламя отпугнет страшного хищника, если он вздумает приблизиться к становищу. Обычно сторожили женщины, они не хуже мужчин справлялись с этой обязанностью. Сегодня должна была сторожить старая Глах.

Джар ласково простился с ней, устраиваясь в нише на ночь — он очень любил эту добрую женщину. Глах заменила ему мать, погибшую на охоте. Перед тем как лечь, Маюм, сидя на медвежьей шкуре, долго растирал распухшие суставы ног. Отблески костра освещали его хмурое, утомленное лицо. Джару хотелось подойти, приласкаться к старику. Однако он побоялся, что Маюм сочтет это за слабость. После случая с Мохором Джара приравняли к взрослым, и ему надо было вести себя как подобает мужчине!.. Сквозь сон Джар слышал кряхтение старика, потрескивание костра и шаги старой Глах.

С севера приплыли тучи и затянули сверкающее мириадами звезд небо.

Застучали первые крупные капли дождя…

Глава 7. Рыжий Брат

К утру дождь кончился, но было пасмурно, холодно. Словно серое покрывало легло на просторы саванны. Под навесами скал запылали костры. Озябшие люди тянулись к огню, к еде. Еда согревает, еда — источник жизненных сил. Ни несчастья, ни плохая погода не отражались на аппетите людей: везде раздавался треск разбиваемых костей, ни одна трубчатая кость не осталась не расколотой.

Рам, сидя рядом с другом, лениво слизывал капли костного мозга с пальцев. Его лицо выражало довольство, маленькие глазки благодушно поглядывали вокруг. Вдруг он схватил Джара за руку и потащил к соседнему костру, где сидели Кабу и Маюм, — Бобровый Зуб жестом подозвал юношей. Рядом со старейшими племени стоял невысокий, худощавый охотник по имени Лус — на языке племени это значило «тщедушный»— и внимательно прислушивался к их разговору. Они говорили об охране становища.

— Людей стало меньше, — сказал Кабу, поднимаясь с земли. Джар и Рам могут сторожить. Лус будет у них старшим. А прежние сторожевые перейдут в отряд охотников.

Старый вождь хмурился. Ему не хотелось назначать неопытных юношей в сторожевой отряд, но он понимал, что ватага охотников требовала пополнения.

— Хорошо. Пусть будет так, — недовольно проворчал Маюм.

Но его недовольство не смутило юношей. Они бурно проявляли свою радость: теперь они — мужчины! Не надо больше ходить с женщинами и подростками выкапывать коренья! Они получат копья с каменными наконечниками и дротики! Резкий порывистый ветер разогнал тучи. Выглянуло солнце. Ярко зеленела омытая влагой трава.

Для андоров начался обычный день: Кабу увел охотников в степь, женщины обрабатывали звериные шкуры, Маюм, как и накануне, занялся изготовлением каменных орудий. На этот раз ему помогали другие подростки. И Джар, уходя с Лусом и Рамом в свой первый сторожевой поход, еще долго слышал их звонкие голоса. Хотя Джару всегда было хорошо подле Маюма, на этот раз он не жалел, что не остался с ним. То, что ему предстояло сегодня, было для него новым, необычным, наполняло его гордостью. Он и раньше иногда ходил на охоту. Но сегодня ему доверили нечто большее — охрану становища! От его зоркости и смелости зависит жизнь соплеменников. Пусть старая Глах не боится — Джар сумеет вовремя известить всех, если появится опасность… От этих мыслей у юноши бурно колотилось сердце, а ноги так и просились проплясать воинственный танец племени. Но его сдерживало присутствие Луса. Тщедушный шел размеренным шагом, слегка сгибая колени, как обычно ходят охотники в походе. Лицо Луса было бесстрастно, но от его внимания ничто не ускользало.

Чем дальше отходил отряд от реки, тем однообразнее становилась саванна. Сторожевые шли, держась против ветра, обходя редкие островки кустарника и поросшие лесом лощины. Если что-нибудь вызывало у них подозрение, они проникали в заросли и тщательно их обследовали.

Выпавший утром дождь ослабил запахи животных и усилил запахи растений. Юноши, припав лицом к траве, внюхивались в нее, стараясь определить, не грозит ли им опасная встреча.

Лус вел себя иначе. Он то поднимался на холм, то взбирался на дерево и молча обозревал оттуда окрестности. Запахи его интересовали меньше, чем обычно: степь достаточно хорошо просматривалась. Охотники во главе с Кабу давно исчезли из виду. Вдали, среди зеленого простора, мелькнула желтая полоска — стадо быстроногих сайгаков.

К удовольствию Джара, обычно невозмутимый Рам тоже находился в радостно-приподнятом настроении. Полные молодого задора, юноши подкрадывались к деревьям, кустарникам, бросали дротики в пролетающих птиц, забывая о том, что сегодня они охраняют становище. Все это вызывало раздражение у Луса, он давно уже сердито поглядывал на проделки своих спутников.

Но юноши, не замечая этого, продолжали свою игру, и только знакомое «уэхх!», произнесенное Лусом, заставило их остановиться. Джар вопросительно посмотрел на Луса: степь казалась вымершей, до самого горизонта не было видно ни одного животного. «Почему же Лус предупредил об опасности?»— недоумевал юноша. Но хриплое «уэхх!» повторилось. Джар подбежал к охотнику и вдруг сильный удар в челюсть заставил его пошатнуться. Из рассеченной губы закапала кровь. Джар вытер ладонью рот. В маленьких глазках Луса мелькнула злобная усмешка.

Гнев охватил Джара. «Почему Лус ударил меня, как слабого мальчишку?!.

Ведь Джар теперь тоже охотник!»

Он был одного роста с Лусом и не чувствовал себя слабее его. Сжимая кулаки, он громко засопел, предупреждая противника о своем намерении драться.

А Лус как ни в чем не бывало отвернулся от юноши и хладнокровно грыз стебелек травы.

Это еще больше взбесило Джара, он сделал шаг вперед, но тут Рам охватил его сзади сильными руками и оттянул назад. Этим самым Рам напомнил другу о законе племени: Лус был старшим в отряде, и неповиновение ему должно быть строго наказано. Джар разжал кулаки, признавая в глубине души, что Лус прав: они вели себя как мальчишки. Но юноша долго не мог подавить в себе злое чувство к Лусу.

Вдруг послышался отдаленный гул, и земля задрожала под ударами копыт. Вдали среди высокой травы показались бурые мохнатые спины бизонов. Они шли .крупной рысью как раз навстречу охотникам, и Лус тотчас же повернул свой небольшой отряд в обход стаду.

Солнце припекало все сильнее, высокая трава издавала терпкий запах. Джар и Рам, не нарушая больше установленного старшим порядка, молча следовали за Лусом. Рам шел, сутулясь, позевывая, он был не прочь передохнуть. Джар шагал так же бодро, как и раньше.

Он шел и смотрел по сторонам — все было ему интересно. Вот из норы выходит маленький зверек, садится на задние лапки, передние плотно прижимает к туловищу, вытягивается и неожиданно становится похожим на столбик. Но вдруг он замечает людей. Взмахнув коротким хвостом, он издает тревожное «кухи-кухи»— предупреждает других сурков об опасности — и исчезает. Джар тихо смеется — его развеселил толстый зверек с мягкой лоснящейся шерсткой…

Сторожевые проголодались. Они внимательно озираются по сторонам, прислушиваются. Из густой травы доносится шорох, сквозь зелень мелькают светло-коричневые перья. Люди быстро подходят к зарослям пырея, и оттуда с шумом вырывается стая дроф. Рам бросает дротик — и крупная птица падает в траву. Джар ударом дротика приканчивает ее. Лус довольно улыбается. Они располагаются в тени кустарника. Лус как старший делит птицу, выбирает себе лучшие куски.

Затем Лус и Рам укладываются спать, а Джар остается сторожить. Он взбирается на невысокий холмик, присаживается на корточки и, чтобы скоротать время, тихонько поет. Звуки его песни напоминают и журчание ручья, и вой дикого зверя, и жужжание пчелы, и пение птиц…

Джар поет о том, какой он храбрый. О том, что он не дрогнул перед чудовищем с длинными клыками. О том, что таких отважных, как Джар, в племени андоров много. О том, что антилопы, олени и лошади, поднимая пыль в саванне, бегут от охотников. О том, что скоро подрастут дети и будет больше охотников в племени андоров, и тогда отступят перед ними бизоны и мамонты. О том, что Маюм — храбрый и сильный охотник, Джар любит его и хочет быть таким, как он…

Еще долго мог бы петь Джар, но шорох в кустах заставил его умолкнуть.

Неужели и там есть птицы? Джар схватил дротик, приготовился метнуть его. Ветви кустарника раздвинулись, выглянула тощая рыжая собака. Ее, как видно, привлек запах птичьего мяса.

Джар сидел совершенно неподвижно и следил за дикой собакой. Его забавляло ее поведение: когда она . смотрела на человека, в глазах у нее мелькала тревога, когда же она переводила взгляд на остатки дрофы, то, наклонив голову набок, начинала умильно облизываться.

Джар знал, что и Лус и Рам на его месте сейчас же постарались бы убить собаку, бросили бы в нее копье или дротик. Джар не собирался этого делать — ему было интересно наблюдать за собакой, к тому же он не был голоден. Джару пришла в голову мысль: почему бы ему не стать другом рыжего пса, как это было с кроликом? Юноша был уверен, что звери понимают человеческую речь и разговаривают между собой на своем языке.

— Пусть Рыжий Брат не боится Быстроногого Оленя, он не обидит Рыжего Брата, — тихо сказал Джар.

При звуке человеческого голоса пес вздрогнул, попятился, но так как человек ничем не угрожал, он замер на месте, припав к земле, .готовый каждую минуту скрыться в кустах.

— Быстроногий Олень хочет быть другом Рыжего Брата, — продолжал Джар и бросил остатки птицы прямо под ноги собаки. Рыжий пес испуганно метнулся в сторону, , но тут же сел, не спуская глаз с мяса.

— Ешь, Рыжий Брат, и не забывай о дружбе!

Пес не стал дожидаться вторичного приглашения и с жадностью набросился на еду: голод пересилил врожденный страх и недоверие к человеку… В это время Лус и Рам проснулись и поднялись со своих мест. Рыжая собака бросила испуганный взгляд на них и, захватив в пасть побольше костей, быстро скрылась в густом кустарнике. Джар, улыбаясь, глядел ей вслед. На ее брюхе он видел отвислые соски — значит, у рыжей собаки есть щенята.

Лус и Рам не заметили пса. После недолгого отдыха они были в хорошем расположении духа. Джар тоже был доволен проведенным временем. Отряд двинулся в путь. На этот раз люди пошли к реке. Утолив жажду, они переправились на другой берег.

К заходу солнца сторожевые осмотрели значительное пространство, прилегающее к становищу. Ничего подозрительного они не обнаружили, за исключением следов пещерного льва. По-видимому, прошлой ночью лев охотился вблизи поселения андоров.

Маюм остался доволен тем, что ему рассказал Лус. Ватага охотников под водительством Кабу на этот раз вернулась с пустыми руками. Их постигла неудача: стада животных, кем-то потревоженные, ушли далеко в степь. Охотникам встретились мамонты, но из-за своей малочисленности люди не рискнули на них напасть.

И все-таки обитатели становища не легли спать голодными — их выручил небольшой запас копченого мяса, который хранился в расщелине скалы. Хорошо, что старая Глах позаботилась об этом!..

Глава 8. Спустя месяц

Прошел месяц с того дня, как Джар вместе с Лусом и Рамом в первый раз сторожили становище. За это время юноши многому научились. Лус был опытным охотником-следопытом. Он легко узнавал животных по следам, с большой точностью определяя, когда они оставлены, умел, не обнаруживая себя, выследить добычу и незаметно подкрасться к ней. Знал Лус и еще много полезного и важного.

Однажды маленький отряд подошел к болоту, покрытому мхом. Желая сократить путь, Лус повел отряд через болото. По еле уловимым признакам Лус выбирал дорогу и уверенно шел вперед. Почва под ногами пружинила, следы наполнялись мутноватой водой. Первым шел Лус, за ним, точно ступая по его следам, двигался Джар, замыкал шествие Рам.

Андоры всегда избегали переходов через болотистые местности. «Наверно, Лус испытывает нас», — думал Джар, с опасением посматривая на коварную трясину.

Внезапно позади послышался всплеск и крик о помощи. Лус и Джар оглянулись: Рам сделал неверный шаг и по пояс провалился в трясину. Глаза несчастного выражали смертельный ужас. Всего несколько шагов отделяло Луса и Джара от Рама, но это расстояние показалось Джар у непреодолимым. Страх охватил его, парализовал волю. Присев на корточки, он стал жалобно оплакивать гибнущего друга.

Но Лус не растерялся: он сделал несколько шагов назад и, ухватившись за ивовый куст, росший возле тропы, осторожно лег на зыбкую поверхность трясины, стараясь дотянуться ногой до Рама. Спокойная находчивость Луса заставила Джара опомниться, — ему стало стыдно за свое малодушие, и он торопливо начал помогать старшему: сломав несколько больших ивовых веток, бросил их Раму. Но это не помогло. Жалобно завывая. Рам продолжал отчаянно барахтаться, все глубже погружаясь в трясину. Лицо его было мертвенно-бледным, блуждающие глаза выражали ужас. На поверхности трясины оставались только его судорожно двигающиеся руки и запрокинутая голова. Явственно слышался чавкающий звук, который издавала трясина, втягивая свою жертву.

Видя, что ему не дотянуться до Рама, Лус снова выбрался на полоску твердой земли и ухватился за гибкий ствол ивового куста, стараясь пригнуть его. Но куст плохо поддавался его усилиям, и Джар, еще не догадываясь, в чем заключается замысел Луса, стал изо всех сил помогать ему. Наконец им удалось согнуть ивовый куст так, что он распростерся над болотом. Когда влажные листья коснулись лица Рама, он вцепился в ветви. Лус и Джар потихоньку стали отпускать куст. Поднимаясь, он потянул за собой Рама. На поверхности трясины показались плечи и грудь юноши. Но уже больше выпрямиться куст не мог из-за тяжести человеческого тела, висевшего на нем. Лус и Джар стали медленно подтягивать куст к берегу. Ствол ивы трещал, грозя надломиться, но гибкое дерево все-таки выдержало, и вскоре обессилевший юноша был вытащен на тропку.

Долго лежал Рам на узкой полоске земли, постепенно приходя в себя после пережитого ужаса. Джар смотрел на него с жалостью. Страшно очутиться в предательской трясине! При одной мысли об этом Джара охватывала дрожь!.. Лус пренебрежительно поглядывал на юношей. Разве это сторожевые? Какой толк от них? Они ведут себя, как маленькие дети…

Джар заметил взгляд Луса, но решил не затевать ссоры. Он был рад спасению друга и понимал, что без Луса дело кончилось бы плохо. Перед тем как двинуться в путь, Лус отломил от ивового куста длинную крепкую ветвь, чтобы при ходьбе все трое могли держаться за нее. Теперь Рам шел между Лусом и Джаром.