— А портфели тоже от подруги? — скупо улыбнулся Видов, с трудом поднимая один из них. — Как же ты не надорвалась?

— Подружка помогла…

Валуян появился в точно назначенное время: половина восьмого вечера. К его приходу все было готово: квартира буквально сияла — ни пылинки. Стол сервирован получше ресторанного, даже розы, поставленные посредине между бутылками и изысканными закусками, радуют глаз. Ольга успела посетить парикмахерскую, отгладить любимое платье.

Гость тоже принарядился. Обычно зимой носил затрапезную куртку, летом — поношенную рубашку, на этот раз — черный костюм, скромный галстук, надраенные до сияния модные туфли.

Представился обычно: Абрек Валуян, инженер, работает вместе с их дочкой. Ольга боялась другого — признания в любви, просьбы дать согласие на брак. Слава Богу, у Абрека хватило ума сообразить: первое знакомство — не для сватовства.

Как водится, мать поинтересовалась матерью гостя, отец — его отцом. Для Валуяна — самая приятная тема. Многокрасочно описывая достоинства своих родителей, он даже со стула вскочил, забегал по комнате. По его словам весь Кавказ знает и уважает Рустама Валуяна, а все кавказские женщины стараются подражать матери.

— Послушайте, давайте выпьем за родителей, а? — предложил он в. — И за моих, и за Оленькиных. Стоя выпьем, до дна выпьем!

Выпили. Второй тост неугомонный южанин предложил за всех женщин вообще и Оленьку — в частности. Потом последовало предложение выпить за настоящих мужчин.

Охмелевший Карп Семенович нерешительно улыбался. Раскрасневшаяся Наталья заботливо подкладывала тамаде все новые и новые порции закусок.

Валуян согласно кивал. Хорошая у вас дочка, можно даже сказать — прекрасная. Что внешностью, что умом, что хозяйственным умением — всем взяла. Счастлив будет ее будущий муж!

Развивая последнюю тему, Абрек не выдержал. Поднялся из-за стола, заставил Ольгу встать рядом.

— Послушайте, уважаемые родители, мы с Оленькой любим друг друга и решили пожениться. Благословите нас.

По русскому обычаю положено опуститься на колени, подставить головы под благословляющую икону. Но это — по русскому, а жених — сын Кавказа. Он горделиво выпрямился, подбоченился. Ольга покраснела и спряталась за спину будущего мужа.

Возражений не последовало…

Абрек оказался умелым и неутомимым любовником, заботливым супругом. В его объятиях молодая жена забывала обо всем. Не успевали улечься в постель

— Валуян откидывал одеяло и перебирался на половину жены. Утром — непременное повторение, Нередко он будил Ольгу ночью.

Позже признался, что был уже женат, в горском ауле живут первая его супруга и сын. Утаил только о многочисленных московских любовницах.

Шалости предприимчивого южанина вскрылись случайно.

Тогда Валуян уволился из института и перешел работать в комбинат бытового обслуживания. Инженер-электронщик ремонтировал электроплитки, электрочайники, обогреватели, короче говоря, все, что было мало-мальски связано с его профессией. Зарабатывал неплохо — основной доход получал не от мизерной зарплаты, которую едко именовал «подачкой», а от благодарностей клиентов. Не отмеченных в квитанциях.

А Ольга вечерами не знала, чем себя занять. В квартире — стерильная чистота, белье выстирано, переглажено и сложено в шкаф, полы подтерты, еды наготовлено на неделю.

— Скучно так жить, Абрек, — как-то призналась она, дождавшись прихода мужа. — Дела, деньги — разве только в этом жизнь?

— Послушай, без денег ничего нет, понимаешь? А что скучаешь — понятно, народится пискун — некогда будет вздыхать… Кстати, хочу спросить: почему не беременешь, а? Или плохо тебя ласкаю? Прошу — сходи в консультацию, пусть проверят.

Ольга не призналась в том, что уже посетила консультацию и ей назначен длительный курс лечения. Есть вещи, о которых мужчине знать необязательно.

— Хорошо, схожу.

И так — день за днем, неделя за неделей, месяц за месяцем.

Только через пять лет совместной жизни Ольга прозрела. Конечно, не полностью, муж ей открылся как-бы с края. Но и этого было достаточно для отчаяния.

Однажды теплым весенним вечером, когда вокруг все зелено, когда душа требует невесть какого веселья, Ольга решилась на прогулку по ярко освещенному проспекту. Посмотреть на людей, полюбоваться красочными витринами — избавиться от постылого одиночества.

Не успела пройти до угловой многоэтажки — остановили. Парень в расцвеченной рубашке с локонами русфх волос, упавшими на высокий лоб.

— Девушка, вам не скучно одной? Могу составить компанию.

Несмотря на пятилетнее замужество, ее продолжают называть девушкой? Приятное открытие.

— Поищите подружку помоложе, — рассмеялась она. — Для вас я уже старуха.

Обескураженный парень что-то недовольно проворчал.

На перекрестке — очередное предложение. На этот раз оно исходило от мужчины средних лет с округлым брюшком и отвислыми щеками.

— Приглашаю вас в ресторан. Посидим, поговорим…

— Спасибо за приглашение. Боюсь вашей супруги, — с откровенным издевательством проговорила Ольга. — Да и я тоже для вас небезопасна — могу поцарапать.

Не обращая внимания на сладкие посулы мужика, пошла дальше. Несмотря на мужские приставания, настроение отличное.

Интересно, как развлекаются в ресторанах? Ольге еще не приходилось бывать в них. Отец с матерью — домоседы, если и прогуливаются, то только по близлежащему скверику, молодые люди из института тоже не поклонники ресторанных посиделок. Что до мужа, то он днюет и ночует в своей мастерской, зарабатывает деньги для семьи, ему не до развлечений.

Ресторан «Отдых» — в двух шагах от многоэтажки. Ольга подошла широкому окну, с любопытством заглянула и… окаменела. Возле окна за столиком сидел Абрек в обществе хрупкой девчонки. Валуян что-то нашептывал ей в розовое ушко, под прикрытием скатерти оглаживал пухлые коленки.

Что же делать? Ворваться в зал, устроить скандал с битьем посуды, с бабьими завываниями и угрозами выцарапать глаза? Ну, нет, на это она не способна!

Вцепившись похолодевшими пальцами в решетку, ограждающую окно, Ольга не отрывала глаз от влюбленной парочки, отслеживала каждый их жест, по шевелению губ угадывала каждое слово.

— На нашего бычка любуешься? — рядом с Видовой остановилась пожилая женщина. — Кто он тебе — возлюбленный, муж?

Признаться — стыдно, отмалчиваться — неудобно.

— Знакомый. Сосед.

— Сластолюб, ни стыда, ни совести. Сколько замужних женщин и сопливых девчонок покрыл в нашем районе — не счесть. Бабы-дуры верят ему, а он пользуется. Слыхала — женатый. Не позавидуешь его супруге.

Выговорилась и пошла в сторону многоэтажки.

Странно, но сочувствие незнакомой женщины немного сняло напряжение. Нет, Ольга не ревновала, просто физически чувствовала липкую грязь, будто ее обдали помоями. Возвратившись с прогулки, присела к столу и задумалась. Развод? Возвратиться в родительский дом оплеваной, изгаженой, подставиться под понимающие взгляды соседок?

Так ничего и не решив, разделась и легла под одеяло.

В половине третьего ночи заскрипел замок. Валуян вошел в квартиру на цыпочках, сбросил обувь, заглянул в спальню.

— Спишь, дорогая? — шепотом спросил он. — Вижу — не спишь. Почему? Сердишься? Зачем? Понимаешь, заработался, электрочайник попался с фокусом. А завтра утром появится заказчик. Вот и завозился…

— С чем завозился? — открыла глаза Ольга. — С чайником или с девкой, колени которой оглаживал в ресторане?

Абрек прикрыл веками черные миндалевидные глаза, минуту подумал.

— Ах, вот ты о чем! Понимаешь, деловая встреча. Чисто деловая, без глупостей. А ты вообразила невесть что! Заказчица попалась неуступчивая, пришлось размягчить ее, побаловать. Зато, гляди, — муж рассыпал по одеялу червонцы. Много червонцев. — Завтра пойдем покупать тебе шубку.

Явное вранье! Но Ольге вдруг захотелось поверить районному «бычку». Вдруг, действительно, встреча в ресторане — чисто деловая? Ну, пощупал заказчице коленки, ну, угостил ее ресторанными лакомствами и напитками, стоит ли из-за такой малости портить себе жизнь?

Валуян быстро разделся, лег на свою половину, призывно откинул край одеяла. Обычно он сразу же обнимал жену, на этот раз ограничился приглашением.

— Спи, Абрек. Я устала.

За пять лет семейной жизни Ольга впервые отказалась от ежевечерней близости…

Возвращение капитализма Валуян воспринял с восторгом. Наконец-то, появилась возможность зарабатывать не гроши, а настоящие деньги! Он приватизировал свою мастерскую, организовал ремонт бытовой техники, телевизоров, радиоаппаратуры. Соответственно резко повысился уровень доходов.

— Теперь мы с тобой развернемся, да? Особняк прибомбим, на Канары слетаем, — вещал он, размахивая руками и задирая к потолку знаменитый нос.

— Разукрашу тебя бриллиантами, будешь еще желанней. Мужики станут облизываться и глотать голодные слюнки. А я… Послушай, пошли в постельку, а?

— Ложись, Абрек, спи, у меня дел невпроворот: белье погладить, посуду перемыть.

Валуян отлично понимал — дело не в посуде, просто жена не верит ему. Конечно, без вечерних сеансов любви не обходится, но они потеряли остроту, превратились в некую обязанность.

Однажды Ольга возвратилась из института, в котором продолжала работать, во внеурочное время — заболел конструктор и инженеров, занятых испытаниями приборов, распустили по домам. Абрек был дома — грипповал. В прихожей слышно, как он разговаривал по телефону с приятелем.

— Все понимаю, Ваха, сам бы — с удовольствием, да вот сука пасет. Следит, понимаешь, за каждым шагом… Послать ее к той самой матери? Конечно, пошлю, только не сейчас. Кто будет стирать белье, готовить еду, убираться в квартире? Понял, друг? К тому же, не стану скрывать, сладкая она баба, сладкая до невозможности! Нырнешь в нее и выбираться на поверхность не хочется… Хочешь попробовать? Не получится, двое из одной тарелки не кушают…

Значит, она нужна Валуяну в качестве служанки и «сладкой бабы»? Ну, что ж, с первым можно примириться — такова уж женская доля, а вот о втором страстному мужу придется забыть.

На следующий день, возвратившись из мастерской, Абрек с удивлением увидел в маленькой комнате разложенный диван, застеленный пледом. В дверь врезан замок.

— Гостей ожидаешь, да? Отлично — выпьем, попоем, да? Решила оставить их на ночь, чтобы утром продолжить веселье? Какая же ты умница, дорогая женушка!

Изобретательный южанин изо всех сил старался заглушить назревающий тихий скандал.

— По твоему меткому определению я — обычная служанка и сладкая баба. Именно так ты сказал по телефону Вахе… Все кончено, Абрек, любовь посверкала и погасла.

— Зачем служанка? Почему кончено? Я люблю тебя, никому не отдам!

Попытался обнять Ольгу, прижать к себе — она кулачками уперлась в его грудь, отвернула голову. Поцелуй пришелся в пустоту.

— Перестань притворяться! Не перестанешь — придется мне уйти к родителям.

Последняя угроза подействовала — Валуян торопливо обулся, схватил с вешалки плащ и выскочил из квартиры.

Все, ушел, равнодушно, с облегчением подумала Ольга. Но Валуян вернулся. С огромным букетом роз, коробкой конфет, бутылкой любимого им сухого вина.

— Послушай, давай мириться, а? Обещаю никогда не ходить на сторону, понимаешь, никогда! Прими, дорогая, подарок и забудь о размолвке.

В красной коробочке на такого же цвета бархатной подушечке — сережки с вкрапленными в них бриллиантами. Красота неописуемая. Ольга хотела было оттолкнуть драгоценность, но руки не подчинились — приняли ее. Губы автоматически ответили на примирительный поцелуй мужа…

С полгода Валуян держался. Приходил домой во время, когда звонили друзья и приглашали на «мужские» шашлыки, отвечал: только вместе с женой, без нее ни шагу. Но Ольга знала — изменяет. Фактов не было, работала женская интуиция.

Как-то Абрек возвратился с работы после обеда. Радостный, веселый. Жестом отверг предложенную солянку, залпом выпил два фужера минералки.

— Послушай, дорогая, наряжайся, развешивай разные бусы-колье. На прием идем, понимаешь? Хочу, чтобы моя женушка была краше всех дам.

— Что еще за прием? — равнодушно осведомилась Ольга.

— Она не знает, что такое прием? — горестно развел руки Валуян. — Собираются видные бизнесмены, политики, ученые, выпивают, танцуют. Засиделась ты дома, дорогая, потеряла вкус к настоящей жизни достойных людей.

Действительно, засиделась, с раскаянием подумала женщина. Сплошные домашние хлопоты: уборки, постирушки, осточертевшая кухня. Прав Абрек, побыть на людях, пообщаться, развеяться — настоящее счастье.

Прием назначен в том же ресторане «Отдых» на девять вечера. Собираться Ольга начала с четырех. Приняла душ, накрутилась, изобрела черт ее знает какую прическу, надушилась. Потом придирчиво перебрала наряды, разложила на покрывале украшения. Целый час разглядывала себя в зеркало, прикладывая разные платья и костюмы.

Несмотря на беды, обрущившиеся на ее голову, она не потеряла привлекательности. Друзья Абрека просто обязаны потерять голову. А она будет горделиво, опираясь на руку мужа и таинственно улыбаясь, плыть под оркестровую мелодию по ресторанному залу.

Представила себе красочную картинку и горестно улыбнулась. Красавица называется — муж меняет любовниц чаще, чем белье! А сколько сил понадобилось, сколько пролито слез, чтобы сохранить семью, не сбежать к родителям!

В конце концов, она выбрала никак не подходящий для торжественного мероприятия брючной костюм и белую кофточку. Вместо туфель на шпильках — обычные лодочки. Из украшений — обручальное кольцо и подаренные сережки.

Увидел муж и ужаснулся.

— Послушай, Оленька, ты куда собралась, а? На собрание акционеров, деловую встречу или на рыбалку? Понимаешь, богатые люди соберутся, станут оглядывать дам. Скажут — бедняга Валуян не может купить жене бальное платье… Позор!

— Не причитай, Абрек, мне видней, что одевать. Пошли, опаздывать неудобно.

Она ожидала многолюдного зала, украшенного гирляндами лампочек, веселых, раскованных участников торжества. Вместо этого — небольшой кабинет, человек десять мужчин в черных костюмах и три женщины в длинных дорогих платьях. Никакого веселья, никаких танцев.

Валуян церемнно представил жену. Мужчины так же церемонно раскланялись, дамы окинули ее оценивающими взглядами. Как же — конкурентка!

— Видишь, возле окна стоит полный господин? Богатющий владелец самого большого московского рынка… А в торце стола наливает в бокал минералку мужик из Администрации Президента… Но я хочу тебя познакомить не с ними

— со своим партнером по бизнесу, черт бы его побрал, Ефимом Сидякиным.

Торгует, понимаешь, разными женскими трусиками-бюстгалтерами да еще задумал пролезть в Госдуму.

— Не понимаю, ты ремонтируешь бытовую технику, он торгует женским бельем — что вас связывает?

— Послушай, зачем тебе понимать, а? Главное — я понимаю. Твои дела — кормить и холить муженька, любить его.

Снова намек на женские обязанности — служанки и «сладкой бабы»! А она, между прочим, инженер-электронщик, все еще работает, не сидит на шее мужа-бинесмена! Ольга молча проглотила обиду, повинуясь Абреку подошла к округлому толстяку.

— Ефим Маркович, дорогой, познакомься, пожалуйста с моей супругой. Очень уж ты ей понравился.

Бизнесмен равнодушно кивнул, что-то пробормотал. Повинуясь мужу, Ольга выдала несколько примитивных комплиментов. Типа — симпатичный и несомненно умный мужчина.

Так судьба свела внучку вечного комбата с будущим «любовником»…

С некоторых пор Видова почувствовала ненавязчивую слежку. Просто возникло какое-то неудобство, появился зуд в спине, легкое покалывание в затылке. Почему, спрашивается, узколобый детина вот уже третий раз за день идет за ней? Руки заложены в карманы, в зубах — сигарета. Типичный бандюга.

Слишком часто возле булочной ее встречает разбитная девчонка в джинсах и грязно-серой кофтенке. С насмешкой заглядывает в лицо, будто хочет что-то сказать. На автобусной остановке возле института «дежурит» волосатый парень. Едет Видова на работу — стоит, возвращается домой — идет следом. Потом передает ее узколобому.

В конце концов, Ольга просто выбросила из головы дурацкие мысли. Нет никакой слежки, она придумана излишне эмоциональной бабой. Узколобый, наверное, работает неподалеку от ее дома, вот и пересекаются их пути-дорожки. А волосатик, наверняка, живет в хрущебе напротив института. Что до дерзкой девки — разве сейчас мало таких гуляют по московским улицам и паркам?

Но однажды опасения Видовой подтвердились.

Ее вызвали на работу вечером. Обычно предупреждают с утра, но на этот раз заказчик неожиданно потребовал срочно проверить на стенде забарахливший прибор. Прищлось бросить домашние дела, предупредить по телефону мужа и мчаться в инстутут.

Как на грех, автобус будто сквозь землю провалился. В прежние времена не было проблем — остановить такси или снять частника, но сейчас стоимость проезда подскочила так, что никаких денег не хватит. Просить у Валуяна не хочется, а в институте зарплату выдают раз в полгода — не разгонишься.

— Ольга Карповна? — позвал старческий голос. — Не согласитесь ли выслушать меня?

В пяти шагах от остановки автобуса — солидный «линкольн». За рулем

— волосатик. Тот самый, который встречает и провожает ее возле института.

На заднем сидении — улыбающийся старичок. Лысый, немощный, но глаза не выцветшие — умные, зоркие.

Пришлось подойти — не обижать же дедушку?

— Разговор предстоит долгий, но он — в ваших интересах. Бояться не нужно, ничего плохого вам не сделают. Отвезу куда скажете и по дороге поговорим.

Предупреждения отца-сыщика приучили Ольгу к осмотрительности, но сейчас, неизвестно почему, она согласилась. Стоит ли бояться этого доброго старичка? К тому же, обещание поведать что-то интересующее ее заинтриговало женщину.

Рядом с волосатым водителем уселся узколобый дегенерат. Вежливо поздоровался, изобразил нечто вроде приветливой улыбки. «Линкольн» медленно поехал по Ленинградскому проспекту.

— О чем же вы хотите мне рассказать?

— Прежде всего разрешите представиться. Сидякин Прохор Назарович, бывший старшина, теперь — несчастный пенсионер. На фронте сражался вместе с вашим дедом, капитаном Видовымм… Семка был моим другом детства. Так же, как и ваша бабушка Клавдия Ивановна, мир ее праху… Достаточно?

— Вполне.

Услышав о «несчастном пенсионере», который разъезжает на «линкольне» и которого охраняют накачанные парни, женщина улыбнулась, но возражать не стала.

— Тогда слушайте дальше. Верить или не верить — ваше дело. Ваш муж Валуян, кликуха — Грач, мерзкий предатель. Ради достижения своих низменных целей он подставляет жену. Мало того, фактически приговаривает ее к смерти.

— Вы представляете о чем говорите? — возмутилась Ольга. — Валуян — мой муж. Потом — что за «низменные» цели, почему они оплачиваются такой дорогой ценой? И откуда все это вам известно?

Сидякин скупо улыбнулся. Кажется, он ожидал подобной реакции и заготовил впрок несколько вариантов ответа.

— Начну с последнего вопроса. В близком окружении Грача — мой человек, которому я вполне доверяю. Его имя ничего вам не скажет… Какие цели преследует Грач? Во-первых, патологическая ненависть к Ефимке… Бизнесмен Ефим Маркович Сидякмн — мой внук. Любимый внук, — старик несколько минут помолчал. Достал из бара бутылку минеральной воды, предложил собеседнице — та отказалась. — Во вторых, — продолжил он, сделав несколько глотков, — скорей всего вы не знаете об этом: Валуян тоже баллотировался в Думу, но не прошел. Для таких людей месть к более удачливому сопернику превращается в навязчивую идею.

— Какое я имею отношение к этой грязной истории?

— Вот мы и подошли к самой сути. Грач разработал два варианта. Первый

— скомпроментировать моего внука. Квартира, в которой вы должны всретиться с Ефимом буквально нашпигована всяческой аппаратурой. Если сексуальный ролик снять не удастся, вступит в силу второй вриант: убить вас. Обвинив в убийстве конкурента.

— Неужели Валуян…

— Можете не сомневаться — сведения верные, мы их не раз проверили по другим каналам… Сегодняшний откровенный разговор с вами, не скрою, преследует свои цели. Спасти Ефимку и защитить внучку моего друга юности и фронтового командира… За свою долгую жизнь я много нагрешил, пора спасать душу, вымолить у Бога прощение. Это — третяя моя цель… Почему на роль жертвы избрана вы? Не стану говорить о множестве любовниц, ваш муж имеет еще две семьи: в Ногинске и в Зеленограде. В обоих семьях растут дети. Вас он не любит, но по неизвестным пока причинам боится. Ликвидация слишком много знающей супругм для него — единственный выход.

— Что я должна делать? — не веря ни одному слову Сидякина, на всякий случай спросила женщина. — Пойти в уголовный розыск…

— Ни в коем случае. Сейчас я для вас уголовка, госбезопасность, прокуратура и Омон в одном лице… Просто позвоните, когда муж отправит вас на встречу с Ефимкой. Желательно, заблаговременно…

Целую неделю Ольга не могла успокоиться. Провожая мужа на работу и встречая вечером, не сводила с него вопрошающего взгляда. Неужели этот человек — подлый предатель, кровавый подонок? Как же быть с десятком совместно прожитых лет, их ведь нельзя забыть? Вдруг друг деда и бабушки просто посмеялся над доверчивой бабой?

— Что ты так смотришь, дорогая? — обнимая и целуя жену, как-то спросил Абрек. — Будто боишься, что я ударю тебя. Успокойся, милая, ты для меня — самая любимая.

Размягченная ласковыми словами и нежными объятиями женщина мысленно ругала себя за доверчивость, изобретала в адрес Сидякина самые ругательные выражения. И отвечала на ласки мужу такими же ласками.

В конце второй недели рано утром Валуян задумчиво промолвил.

— Неприятность случилась, дорогая, какая неприятность! Понимаешь, друг заболел. Ты с ним знакома — Ефим Сидякин, бизнесмен и депутат Думы. Помнишь?

— Конечно, помню. Что с ним произошло? — осторожно снимая мужскую руку с обнаженной груди, спросила женщина.

— Врачи говорят — сердце. А он — одинокий, ни жена ни детей, некому покормить, поухаживать. Бедняга! Поехала бы к нему, а? Я конечно езжу, но какой толк с мужика?

Странная просьба, но расчет верный. Не даром бабушка прозвала внучку «скорой помощью»: заболеет кто-нибудь из подруг — обращаются к Видовой, она не откажется посидеть, вызвать врачей, сбегать в аптеку. Нужно помочь убрать квартиру, проводить к поезду, вместе посетить вещевой рынок — опять же Ольга.

Но навещать лежащего в постели можно сказать незнакомого сравнительно молодого мужика…

— Поехали вместе? — осторожно предложила она. — Одной неудобно…

— Обижаешь, дорогая? — возмущенно замахал руками супруг. — Я бы с превеликим удовольствием, но — деловые встречи, новые контракты, то да се. Уважь, поезжай одна! По дороге купи фруктов, колбаски…

— К постороннему мужчине?

— А я тебе, понимаешь, верю. Жаль Ефима, до слез жаль! Лежит один, некому даже воды подать… Пожалуйста, запиши адрес.

Ольга приготовила чистый листок бумаги, вопросительно поглядела на мужа, который торопливо перелистывал записную книжку. Еще одна странность

— лучший друг, близкий человек, а адреса не знает.

— Ага, вот! Пиши: Гольяново… Зачем тебе писать — и так запомнишь. Сегодня не получится, поедешь завтра утром…

И тут Ольга вспомнила странный разговор в салоне «линкольна». Неужели старик прав и Валуян спокойно посылает на смерть самого близкого после матери человека — жену?

Нет, этого просто не может быть — у любого подонка, мерзавца имеется хотя бы капля совести, а Абрек, при всех его недостатках, далеко не мерзавец… Но, с другой стороны, старик в «линкольне» почти слово в слово описал только-что состоявшуюся между супругами беседу. Даже о мнимой болезни депутата упомянул.

Позвонила Ольга Сидякину только ранним утром, когда Абрек еще спал. Из дому — не решилась, спустилась к телефону-автомату.

— Почему так поздно? — недовольно упрекнул Сидякин. — Впрочем, ничего уже не исправишь. Спокойно проводите на работу мужа и идите по улице к входу в метро. Ничему не удивляйтесь. Вас просто… похитят…

— Зачем? Скажите адрес — сама приеду.

— Опасно. За вами будут следить не только мои люди…