Красуля

Аркадий Карасик

Красуля

Глава 1

— Здесь и убили мужа… Простите за беспорядок, сотрудники разбежались, самой убираться — не под силу.

Историю убийства владельца фирмы по ремонту квартир и офисов покупатели успели изучить. Излишне упрямый мужик не захотел тратиться на «крышу», тем более — на рэкетиров. Считал: живет в свободном правовом государстве, исправно платит налоги, поэтому его обязаны защищать.

Вот и поплатился за детскую наивность.

После завершения рабочего дня, когда большинство сотрудников покинули офис, в кабинет владельца вошли три незнакомых личности. Два телохранителя, обычно сопровождающие хозяина домой, лежали в приемной на паркете связанные с кляпами во рту.

Бандиты принялись на глазах бизнесмена методично ломать мебель, в клочья разрывать деловые бумаги, копаться в книгах. Вначале хозяин кабинета с недоумением взирал на варварские действия рэкетиров. Потом, не выдержав, набросился на них с кулаками.

Две пули поразили его: одна — в сердце, вторая, контрольная, как принято у киллеров — в голову…

Клавдия Сергеевна снова и снова рассказывала про убийство мужа, показывала разгромленный офис, но не плакала — держалась. Главное горе омыто слезами во время похорон на кладбище.

— Да, впечатленьице, прямо скажем. Если оно соответствует размерам прибылей, есть над чем поразмыслить.

Федоров поднял валяющийся стул, поставил его в нормальное положение, покачал, проверяя устойчивость, и уселся. Вдова не последовала его примеру. Хрупкая, молоденькая, лет на двадцать с хвостиком младше своего погибшего супруга, она боялась расслабиться. Разговор — чисто деловой, он не должен сопровождаться нервными припадками. Только слишком длинные паузы между словами да покрасневшие глаза выдавали ее состояние.

— Артем за два дня до смерти говорил: предприятие доходное, с него снята только часть «сливок», остальные для предприимчивых людей — настоящий клад.

Федоров внимательно слушал вдову.

Савчук стоял за его спиной и больше думал не о «доходной» фирме — о разгромленных комнатах, ломанной мебели, ворохе бумаг на полу. Самое настоящее варварство!

Глупо все же поступает Михаил! Наезд рэкетиров может повториться. С такими же последствиями. В голове все еще играл нанятый за немалые деньги духовой оркестр, слышались прощальные речи бывших компаньонов и конкурентов убитого «ремонтного» босса. Среди них наверняка были убийцы или — заказчики убийства.

— К сожалению, бумаги… как бы это выразиться помягче… не в полном порядке. Юрист еще раз посмотрит, после — решим.

Савчук — юрист и, по совместительству, близкий друг Федорова. Это — если официально. На самом деле — десяток должностей, навешанных на него шефом, напоминали новогодние елочные украшения. Он считался инженером и оценщиком, снабженцем и адвокатом, делопроизводителем и охранником.

Главная же должность — генеральный директор фирмы.

— Там уже смотреть нечего… Кажется — норма…

Как всегда, вмешательство «юриста» в деловую беседу Федорову не понравилась. Он метнул в сторону Ефима грозный взгляд, в которым явственно прослушивалось ассорти из множества матерных выражений. Дескать, помалкивай, глупец, не лезь со своими дурацкими оценками в беседу двух солидных предпринимателей. И так далее — по жаргоному словарю уголовников.

Ибо Мишка отчаянно дрался за каждую несчастную сотню тысяч рублей. А для этого необходимо доказать всякого рода недостатки покупаемой движимости-недвижимости, начиная от разваленного склада, разгромленного офиса и, конечно, отсутствия всяческих лицензий и справок.

— Короче, наше решение мы сообщим через недельку… Сразу могу сказать: цену вы заломили непомерную.

Вдова явно колебалась. С одной стороны, ей страшно хотелось избавиться от предприятия, стоящего жизни супругу, с другой, не хотелось расставаться с надеждой удрать на побережье Адриатического моря, где она уже присмотрела хижину, гордо именуемую виллой.

— Можно, конечно, сбросить… пару сотен, — наконец, решилась она. — Но не больше…

Двести долларов для новоявленных дельцов — смешная милостыня, но Мишка важно покачал головой. По диагонали. И соглашается, и насмешничает, и принимает предложение, и отказывается от него. Понимай, как хочешь.

Разговор зашел в тупик, из которого без второго «локомотива» не выбраться. Кажется, на большее рассчитывать не приходится, вдова — прижимиста и хитра. Хлюпает носом, трет сухие глаза, но стоит на своем: больше двухсот баксов не уступит.

Если почивший бизнесмен выбрал жену подстать своему характеру, можно посылать на тот свет благодарственную телеграмму. Спасибо, мол, за оставленную в наследство дражайшую супругу, пообщаемся с ней еще часок — свидимся с тобой.

Покупатели обменялись вопросительными взглядами. Дружно вздохнули.

Приходится итти на копромисс. Отказываться от приобретения налаженной и доходной фирмы — на подобную глупость они не способны.

— Подумаем. Окончательное решение сообщим по телефону. * * *

Что и говорить, служба военных строителей была невероятно тяжелая. Путали дни с ночами, жен видели только во сне. Все подминала под себя стройка так называемых «стартов», с помощью которых руководители страны угрожали всему миру. Как сейчас стало известно, пытались угрожать.

Жизнь двигалась по заведенному порядку. Во время выдавалась форменная одежда, день в день — денежное содержание, вручались юбилейные медали, проводились медицинские освидетельствования, служебные совещания, партийно-хозяйственные активы и конференции, выдавались «втыки» с выговорешниками и самыми последними предупреждениями. Проводилась целенаправленная борьба с пьянством и моральным разложением, читались соответствующие лекции и доклады.

Короче, казалось, что хорошо смазанная машина службы никогда не остановится или, не дай Бог, сломается. Но в любом механизме приходится менять изношенные шестеренки и колесики, делать это на ходу, не допукская минутного простоя.

Наступило время заменить двух выслуживших свои сроки подполковников. Во время медицинского обследования у одного обнаружили открытую язву, у другого — какую-то вредную аритмию. Офицеры не возражали, Отлично усвоили — любые, самые обоснованные, возражения сродни воздействию ветра на Кавказский хребет. Ничего не изменят.

На прощание друзья крепко выпили. В пьяном состонии взахлеб мечтали о свободе, отдыхе, внедрении в коммерческие структуры. Вот, дескать, заживем: полгода — на Канарах, полгода — собирать башли, жить только в собственных коттеджах со всеми удобствами, раз в неделю вместе с женами балдеть в модных ресторациях, детишек учить только за «бугром», раскатывать на престижных иномарках.

Короче, по меткому выражению современной молодежи, ловить кайф.

Оказалось, не так все просто и легко. Похоже на полет — с высоты видятся всевозможные красоты той же дальневосточной тайги, кажется — рай сменил прописку и перебазировался с розовых небес на амурские берега. А пройдешь пяток километров по этому «раю», покормишь злющих комаров, наглотаешься мошки, похлюпаешь разношенными сапогами в болотах, повстречаешься на водопое с тиграми да медведями — узнаешь, почем фунт лиха.

Реформируемая Россия не распахнула перед новыми пенсионерами материнских об"ятий, не прижала их к соскам молочных грудей, не накормила и не напоила.

Первые синяки и шишки изрядно охладили предпринимательский зуд. Чем только они не занимались! Начиная от чебуречной-шашлычной и кончая уличными играми в «стаканчики». Всюду — конкуренция, жесткая и нередко кровавая. Для того, чтобы выжить в мире бизнеса, нужно обладать сильными руками отсутствием совести и изворотливым умом. Ни того, ни другого отставники не имели.

При очередном наезде рэкетиров подполковники едва Богу душу не отдали. Бандиты разгромили шашлычное устройство, демонстративно скормили дорогостоящее мясо бездомным собакам. На память «шашлычникам» оставили по шраму: Савчуку — на лбу, Федорову — на щеке.

С неделю предавались горестным размышлениям. Очухались и снова принялись ломать головы — куда податься? Головоломка подстегивалась женами и детишками, подталкивалась прохудившейся обувью и полуголодным желудком.

Торговля и «общественное» питание не по зубам, уличные «игры» — тем более. Остальные ячейки предпринимательства — легальные, полулегальные откровенно криминальные — наглухо забиты более удачливыми дельцами.

Гораздо перспективней заняться своим делом — стройкой, ремонтами. Там никакой рэкет не страшен, с"умеют за себя постоять.

Прикинули, приценились. Взять под дикие проценты ссуду в банке, вытащить из загашника остатки наработанных шашлычно-игровых денег и искать продаваемую фирму. Естественно — подешевле. Организовывать новую — силенок не хватит, пупы надорвут. Ведь речь идет не только об офисе — нужно иметь инструментарий, кой-какие материалы — краски, цемент, олифу, алебастр — придется искать складик, не в офисе же хранить. Офис — святое место, нечто вроде церковного алтаря. По украшению кабинетов, внешности секретарши, разным компьютерам и переговорным устройствам посетители будут оценивать солидность фирмы.

Бродили по улицам и бульваром, отчаянно мечтали и надеялись на успех.

Устали тогда зверски — ноги просто ломило, перед глазами мушки летают.

— Найдем, — уверенно твердил Мишка, будто речь шла о свободной скамейке на бульваре. — Обязательно найдем. Поскольку идея принадлежит мне — займу президентское кресло. Ты — генеральный директор фирмы. Твоя Машенька — секретарша, моя Оленька — заместитель президента.

— Расписал, — уныло отвечал Ефим, выслушивая тревожные сигналы пустого желудка. — Делишь шкуру медведя, еще гуляющего по лесу. А работяг где собираешься искать? А платить им на первых порах из каких денег, если мы все сбережения истратим на покупку? Да и фирмы еще нету — тоже где-то гуляет на подобии твоего родственника — медведя.

В то, что удастся воплотить бесплодную идею в жизнь, Савчук глубоко сомневался. Прежде всего, нет денег. Потом — трудно сказать, появятся ли заказчики либо придется в виде развлечения ремонтировать собственные квартиры.

И зря сомневался. Плохо он изучил пробивной характер Федорова, не верил в его организаторские способности. Правда, они ни во что не шли в сравнении с воротилами бизнеса, но ежели поднапрячься и на какое-то время подальше отложить честность и совесть — Мишка на многое способен. Не зря же он был в армии главным инженером управдения инженерных работ, а Савчук всего лишь командиром строительного батальона.

Прошел месяц. Фирма найдена, с хозяйкой-вдовой налажен контакт, дело за оформлением, следовательно — за деньгами.

Очередная прогулка по городу, с мушками в глазах и болью в суставах. Правда, мечта перестала быть призрачным миражом, обрела, пусть пунктирные, но довольно четкие очертания. Но ближе все-таки не стала — маячила на туманном горизонте.

— Что делать будем, «президент»? — не без ехидства спросил Ефим на подходе к дому. — Неделя — не тот срок, пролетит — не заметишь.

— Все образуется, Фимка, вот увидишь — станешь генеральным директором процветающей предприятия, узнают другие оставники — захлебнутся от зависти, на полусогнутых приползут с просьбой о помощи.

Савчук насмешливо покривился. Все же Мишка — непроходимый оптимист, так и выпирает из него уверенность в благополучном исходе. Хорошо это или плохо?

Вышли из лифта. Позвонили в противоположные двери.

— Спокойной ночи, господин «президент», — прошипел «генеральный» — Пусть тебе приснится «процветающая» фирма.

— И тебе тоже, господин генеральный директор, — блаженно улыбаясь, на полном серьезе ответил Федоров.

Обе двери открылись синхронно, будто они соединенны электронным устройством. На пороге квартиры Федоровых, подбоченясь, выросла Оленька, в дверях напротив точно в такой же позе, — Машенька. Федорова — худенькая, изящная, Савчук — полная, сдобная.

— Беззаботные все же у нас мужья, — через голову мужа обратилась к подруге Оленька. — Дома — шаром покати, а они прогуливаются.

— А о чем заботиться, когда мы с тобой и бабы, и мужики одновременно? — немедленно выразила полную солидарность Машенька. — Я дошла до того, что краны ремонтирую, гайки кручу.

— И я — тоже, — подхватила Федорова. — Только-что гвоздь в ванной вбила… Мишеньке ведь некогда — гуляет, мужичок…Денег нет, квартира запущена, а ему, видите ли, дамочки звонят…

Друзья переглядываются да перемигиваются. Понимают — в такой ситуации лучше помалкивать. Но услышав о звонившей «дамочке», Мишка насторожился.

— Кто звонил?

Оленька не отреагировала, попрежнему разговаривала не с мужем — с Машенькой.

— Нам с тобой только и остается навести марафет да выйти на улицу. Авось, найдется настоящий мужичок, приголубит и кинет пару тысяч на бедность.

— Я тоже так думаю, — скрестила руки под грудью Машенька. будто выставила ее на аукцион. — Сейчас пойдем или завтра?

Дети и одной, и второй семьи отправлены «на прокорм» к бабушкам и дедушкам: Ефима — на Украину, Михаила — в Прибалтику. Поэтому женщины резвились во всю, балансируя на опасной грани между существующими приличиями и сексуальной откровеностью.

Вдруг в недрах квартиры Федоровых раздался призывный телефонный звонок. Он вдохнул новую волну в издевательские насмешки женщин.

— Наверняка та самая дамочка. Никак не успокоится, бедняга, свежего мужичка не терпится отведать…

Михаил не дослушал, легко поднял жену и перенес ее, освобождая доступ к телефону, в сторону. Ефиму сделать такое не по силам — для Машеньки нужен не слабосильный мужик — под"емный кран.

Телефонная беседа длилась недолго — несколько минут. Возвратился Федоров еще более гордый и важный, по лицу блуждает довольная улыбочка.

— Очередная претендентка на должность секретарши фирмы, — с безразличным видом об"явил он. — Завтра заявится в офис.

Врет, до чего же неумело брешет, восхитился Савчук. Звонила явно не кандидатша в секретарши. О каком офисе идет речь, когда купля-продажа фирмы не состоялась и они — такие же кандидаты в собственники, как мифическая девица на «вакантную» должность.

— Фимка, как думаешь, хозяйки собираются нас кормить, или лучше податься в какой-нибудь гадюшник?

Женщины поняли прозрачный намек и побежали каждая на свою кухню… * * *

— Странный был разговор, — задумчиво открылся на следующее утро Мишка. — Честно говоря, сразу не поверил, только потом…

Друзья снова шагали в грязную неизвестность. Над Москвой, будто выполняя заданную работу с приличным окладом, простужено кашлял гром, иногда грозно посверкивали изломанные стрелы молний. Отечественные легковушки на под"езде к лужам вежливо сбрасывали скорость, иномарки нахально окатывали прохожих водопадом воды. Еще бы — хозяева жизни, торопятся делать деньги, что им до быдла, обреченного на прозябание?

— Очередная авантюра?

— Не знаю… Думаю — нет… Назначена встреча. Рядом с метро «Измайловский парк» должен стоять «мерседес» белого цвета.

— Тематика встречи?

— Неизвестна. Сказано только: в ваших интересах, не появитесь — после пожалеете… Знаешь, Фимка, пойдем вместе. Все же ты — юрист, подскажешь, посоветуешь. Это я — солдатский сапог…

Юристом Федоров начал называть друга после неудавшейся попытки комбата поступить в заочный юридический институт. До тошноты, до рези в глазах осточертели стройки с вечными переездами с место на место, с идиотскими сроками завершения работ, с вечными дефицитами и недостачами.

Провалился будущий адвокат на вступительном экзамене по самому важному предмету — марсксизму-ленинизму. Ежели бы по литературе или русскому языку — экзаменаторы закрыли бы глаза, пропустили офицерика, но по основополагающей дисциплине — избави Бог!

А Мишка решил — нацелился друг на юриспруденцию, значит, сечет в ней. Отнекивания не принимались во внимание. Говорят, зайца можно научить зажигать спички. Неизвестно соответствует ли это действительности, а вот Ефима приучили соглашаться с тем, что он — юрист.

Самое удивительное заключалось в том, что почти все его консультации и советы оказывались пророческими. Это еще больше усиливало уверенность в несомненом юридическом таланте неудавшегося адвоката…

За час до назначенного дамочкой времени компаньоны уже прогуливались рядом со станцией метро «Измайловский парк». С вожделением и тайной надеждой оглядывали все без исключения иномарки. Вдруг дамочка раздумала приезжать на белом «мерседесе», выбрала салатовый «опель» либо черную «бээмвушку»?

Судя по телефонному разговору, женщина решительная и экзальтированная, от нее можно что угодно ожидать. Говорит с этаким придыханием, манерно растягивая слова, посмеиваясь и повелительно обрывая возражения собеседника.

Ровно в пять вечера, минута в минуту, у обочины появился белый «мерседес». За рулем — молоденький парнишка с копной растрепанных рыжих волос. На заднем сидении — симпатичная женщина не старше тридцати лет.

За «мерседесом» припарковалось «вольво» с четвркой качков. Явные телохранители.

— Господин Федоров?

— Точно, — поклонился Мишка. — Я — не один, с компаньоном. — Ефим Ефимович Савчук. Будущий генеральный директор. Мой армейский друг.

Дамочка рассмеялась. Смех напоминал мелодичный перезвон маленьких колокольчиков по ряду которых провели щетинистой кисточкой.

— Рада знакомству. Меня можете называть Надеждой Савельевной.

Повинуясь повелительному приглашению, компаньоны забрались в салон. Федоров — рядом с Надеждой Савельевной, Савчук — с водителем.

Машина мягко отчалила от тротуара. Следом — телохранители.

— Если нет возражений, покатаемся. Заодно — побеседуем. И еще — хочу поглядеть, как работают мои люди… Надеюсь, десять-пятнадцать минут вы для меня пожертвуете?

Возражений не последовало.

Ефим напряженно вслушивался в беседу на заднем сидении, с таким же напряжением следил за дорогой.

Водитель попался аховый, рисковый. Почти лежа на баранке руля, он метался по всем трем полосам дороги, выискивая «щель», в которую всовывал белую морду машины. Родные «жигули» и солидные «линкольны» шарахались от бешенного «мерседеса», грузовики с тревожным скрипом тормозили в нескольких сантиметрах от взбесившейся иномарки. А рыжий бес только посмеивался и подставлял зад очередной жертве.

— Не боишься — врежемся? — с опаской спросил Ефим после очередного виража.

Водитель презрительно пожал плечами. За него ответила хозяйка.

— Признаюсь, люблю лихую езду. Любое удовольствие положено оплачивать, так и здесь: столкнемся — оплачу.

— А если…

— Верю в счастливую судьбу. Кроме легкого испуга ничего не случится, а испуг повышает кровоток, стимулирует работу сердца.

Вот так! Обычно женщины охают, просят ехать потише и поаккуратней, а эта дамочка — «стимулирует работу сердца, повышает кровоток». Своеобразный характер. Прав Мишка, говоря о экзальтированности телефонной абонентши. Как бы эта «экзальтированность» боком пассажирам не вышла.

Ефим не считал себя трусом, но предусмотрительность никому никогда не мешала. Береженного и бог бережет — не уставал цитировать он народную поговорку, встречая презрительные взгляды коллег или плохо скрытую усмешку Михаила.

— Припаркуйся, Петенька, возле входа в метро.

Петенька не только припарковался — влез на тротуар, разогнав стайку молодых повес, охмуряющих веселящихся девчонок. Отшатнувшиеся от нахального «мерседеса» парни в джинсах едва не попали под «вольву». Злобно скрипя зубами и втихомолку поругиваясь, они отступили к входу в подземный вестибюль станции.

Надежда Савельевна с опытностью бывалого экскурсовода принялась вводить «туристов» в курс происходящих на небольшой площади событий.

— То, что вы видите, небольшая ячейка моего игрового бизнеса. Главное действующее лицо — девушка в элегантном брючном костюме. Своеобразная ведущая. Слева от нее — играющая «подсадная утка». Смотрите, она вроде выиграла, но для полного «успеха» ей необходим еще один противник… Ага, вот он и нашелся. Сейчас мои девоньки обдерут его, как липку…

— А вдруг — милиция?

— Не страшно. Ничего криминального не происходит. Не хочешь — не играй, все — на добровольных началах. Страшна не милиция — рэкетиры и конкуренты, вот они могут помешать игровому процессу. Особенно, когда у «ведущей» скапливаются немалые суммы… Для этой ситуации в стороне стоят охранники… Видите, двух сильных парней, лузгающих семячки? Это и есть охрана. Вмешаются только при нападении на охраняемых либо при вмешательстве правдолюбцев.

Савчук осторожно покосился на Мишку. Тот откровенно скучал. Еще когда отставники специализировались на «стакановском» бизнесе, они отлично изучили схему расстановки сил. Правда, по сравнению с шестерками Надежды Савельевны, тогда все было примитивно и неорганизованно. Здесь — поставлено на солидную основу: охранники, «подсадные утки», зазывальщики.

Мимо играющих проходит высокая блондинка в модном костюме.

— Дама, помогите, пожалуйста, — обращается к ней «подсадная». — Я почти пять тысяч выиграла, остановка за малым. Возьмите талончик.

Дама презрительно кривится.

— Обман. Однажды на курорте меня уже подсадили таким образом. Неужели не видите — афера?

Охранники насторожились. Парень в белой безрукавке спрятал в карман семячки, лениво раскачиваясь, подошел к блондинке.

— Неприятности захотела, сука? Мигом организую. Линяй отсюда, дерьмо вонючее, пока жива.

Испуганно оглядываясь, дама защелкала каблучками туфелек по ступенькам лестницы.

Немолодой мужик явно крестьянского обличья охотно принял предложение поиграть. Не прошло и десяти минут, как он выпотрошил свой потертый бумажник. Ужаснулся.

— Што же енто творится? Граблют, прямо граблют!

На этот раз к нему подошли сразу двое.

— Уматывай навоз под коровами подбирать, — угрюмо прошипел один из них. — Повеселился и — хватит.

Мужик что-то забормотал. То ли извиняясь, то ли жалуясь на судьбу, лишившую его вырученных за картошку денег.

— Вот и линяй. Нарастишь «жирок» — приезжай еще разок, пощипаем перышки.

Надежда Савельевна с удовольствием наблюдала за слаженной работой бригады. И продолжала комментировать «процесс». Мишка вежливо поддакивал, задавал глупейшие вопросы, неумеренно восхищался. Ефим помалкивал. Почему-то было стыдно.

— И много у вас таких групп?

— Достаточно.

— И везде в роли «ведущих» такие очаровательные девушки?

Наталья Савельевна тихо засмеялась. Видимо, ей понравилась данная мужиками оценка.

— Нет, не везде. Здесь работает моя дочурка, Вика… Признаюсь, люблю наблюдать за ней со стороны. Специально продемонстрировала вам работу моих помощников, чтобы вы знали, с кем вас свела судьба… Поехали, Петенька, по кольцевой. Остановишься возле ресторанчика. Подождешь. Терпеть не могу деловых разговоров в машине, — повернулась дама к «президенту». — Езда отвлекает, сквозняки выдувают из головы блестящие идеи. То ли дело ресторанный столик в отдельном кабинете… * * *

В небольшом ресторанчике даму знали. Не успела она появиться — угодливо подкатился маленький, толстый мужчина с обширной лысиной.

— Как всегда, Надежда Савельевна?

— Да. Отдельный кабинет. Закуска — по вашему усмотрению. Из выпивки — сухое грузинское, немного коньяка.

Хозяин заведения заработал короткими ножками, то и дело поворачивая плешивую голову и подхалимски улыбаясь, Знает, прохиндей, угодишь — нарастишь капитал, дама — постоянная клиентка, от нее многое зависит. Порекомендует своим коллегам по бизнесу самый модный на окраине Москвы ресторанчик, в котором хорошо готовят, прекрасно обслуживают — добрая половина успеха.

Телохранители заняли столик поближе к входу в кабинет. Повинуясь повелительному жесту хозяина, худой официант мгновенно выставил перед ними бутылку слабого вина и неприхотливую закуску.

Стол в уютном кабинете — не в пример обилен. Впечатление — хозяин ресторана заранее знал о прибытии многообещающих гостей и соответственно приготовился.

— Прошу, — повела ручкой Надежда Савельевна. — Присаживайтесь. Закусим — потом поговорим. Никаких ухаживаний, каждый обслуживает сам себя. Что касается деловой беседы — можно разговаривать спокойно, не опасаясь подглядываний и подслушиваний. Это тоже оплачено.

Ресторанщик понял намек и вместе с официантом исчез. Плотно закрытая дверь отделила кабинет от общего зала.

— Приступим, — проговорила Надежда Савельевна после того, как гости выпили по рюмке коньяка и насытились икрой и салатами. — Времени у нас мало — не будем его транжирить.

Федоров послушно отодвинул тарелку, на которую только что положил солидный кусок кролика. Савчук поспешно выпил полный бокал освежающего напитка. Сейчас они узнают причину странного приглашения.

«Колокольчики» словно оглохли, голос женщины — сухой, без эмоциональных оттенков. Лицо изменилось — полуприкрытые длинными ресницами глаза следят за движениями вилки, рисующей на пустой тарелке каббалистические узоры, на гладком лбу появились едва заметные морщинки.

— Прежде всего, должна сообщить — меня действительно зовут Надежда Савельевна. Фамилия — Сотова. Судя по вашему переглядыванию во время первого знакомства, вы решили, что я говорю неправду… Бог вам судья, дорогие компаньоны.

Федоров возмущенно взмахнул рукой, Савчук улыбнулся.

Женщина ответила успокоительной гримасой. Отпила несколько глотков сухого вина, облизала яркие губы.

— Понимаю ваше нетерпение, но прошу вопросов не задавать. Прежде выслушаете мои предложения… Итак, завтра мы с вами подписываем договор. Назовите его, как нравится: о содружестве, о взаимопомощи, о взаимной ответственности. Главное не форма, а содержание. Я передаю вам сумму, достаточную для приобретения ремонтно-строительной фирмы и для ее оснащения всем необходимым. Включая наем рабочих, приобретения инструментов и так далее. Мне трудно судить — не специалист…

Мишка бросил на «генерального директора» победоносный взгляд. Что я тебе говорил! Вот и решение всех наших проблем.

Ефим более осторожен в оценках. Сейчас никто так просто денег не дает, за каждое «благодеяние» приходится платить. С немалыми процентами. Чем станут они расплачиваться с «благодетельницей»?

— Мне понятно ваше недоумение, — обратилась биснесменша к Савчуку. Будто подслушала одолевающие его сомнения. — Конечно, я — не собес и не благотворительная организация. Вы мне станете отдавать, скажем, пятьдесят процентов заработанных сумм. Поверьте, для вас — удачная и выгодная сделка. Во первых, без моего денежного вливания вам не удастся купить фирму. Во вторых, налаженная охрана от наездов рэкетиров. Практически — бесплатная. В третьих, мои люди накачают вас на подобии воздушного шарика, разрекламируют по всей Москве. И, наконец, вы возвращаете вложенный мной капитал без процентов.

— Но это — кабала на всю жизнь.

— Как сказать? — усмехнулась женщина. — Интересно все же получается — берете солидную сумму без процентов и — кабала? Я подсчитала — фирма окупится в течении, максимум, трех-пяти лет и перейдет в полную вашу собственность

— Но ведь половина нашего заработка… — не выдержал Михаил. — Но мы — согласны, — осекся он, вспомнив о безвыходности положения, в которое компаньоны попали.

Савчук тоже обреченно кивнул. Другого выхода все равно не существует: либо взять деньги у бизнесменши, либо продолжить беспросветное существование на скудную пенсию. А фирма, на которую нацелились друзья, благополучно достанется другим, более оборотистым и денежным.

— Ожидаю вас завтра для подписания договора…

Будущая компаньонка доставила отставников к под"езду дома, в котором они жили. На прощание одарила приветливой улыбкой, протянула узкую, унизанную кольцами, руку. Еще раз напомнила о завтрашней встрече.

Отставники проводили радостными взглядами удаляющиеся задние огни «мерседеса».

— Кажется, закончилась темная полоса нашей с тобой житухи, — нерешительно промолвил Федоров. — Завтра получим башли, оформим покупку фирмы и — вперед!

— Не кажи «гоп», торопыга, — осадил друга компаньон. — Не нравится мне эта красотка, ох и не нравится! Как бы боком не вышла ее подачка… Впрочем, как говорится, поживем — увидим. Пошли по домам, пока жены с ухватами не встретили…

— Давай лучше погуляем? — предложил Федоров. — Проветрим мозги?

— Что ты? — удивился Фимка, — Неужто не нагулялся?… Нет, нет, пора домой.

Он откровенно побаивался своей могучей половины, которая крепко держала поводья слабосильного муженька, для острастки размахивала над его спиной посвистывающим «кнутом».

— Иди, слабак, — отмахнулся Федоров. — Я погуляю перед сном, подумаю о завтрашнем свидании…

Ефим поглядел на часы и побежал к лифту.

Михаил медленно двинулся по темной улице. Бандитов и грабителей он не боялся, верил — с"умеет отбиться. Не даром прошел в молодости хорошую школу восточных единоборств, научился владеть своим телом, действовать одинаково успешно и руками, и ногами, и головой.

Он ощутил повышенное внимание Сотовой к своей особе, поймал обжигающий взгляд, почувствовал дрожь ручки, которую на прощание поцеловал, не не придал этому особого значения.

Пришелся по вкусу Надежде Савельевне — никаких возражений, лишь бы ее симпатия пошла на пользу дела. Дай-то Бог, чтобы предстоящее свидание завершилось удачно и они с Фимкой стали бы владельцами фирмы! Вдруг Сотова передумает? Или найдет более надежных компаньонов?

Сомнения, посеянные Савчуком, давали ядовитые всходы.

Незаметно прошел час, потом — еще один. Гудели ноги, болела голова, но идти домой не хочется. Не то настроение.

Между домами залегла тяжелая плотная темнота. Когда Федоров приблизился, из темноты вылупились четыре фигуры. Постояли, виджимо, изучая обстановку, убедились в безопасности и пошли навстречу одинокому прохожему.

Толково идут, бандюги, прямо-таки профессионально, равнодушно подумал Михаил. Будто не на него нацелились ночные грабители, на кого-то другого. Действительно, вылупившиеся из тьмы люди двигались в соответствии с согласованной тактикой: двое — в лоб, по одному — заходят с флангов. Замкнут «окружение» — конец, не выбраться.

И вдруг в Федорове проснулась холодная ярость. Ах, вы решили проверить карманы прохожего? Мало того, что в них уже побывали лжереформаторы, выгребли все до пятака… До высокопостевленных грабителей не добраться, а вот их «помощников» сейчас он пощупает. Так пощупает, что не выйдут больше на бандитский промысел и другим закажут… Если, конечно, в живых останутся.