Глава 17

Занятый изучением непонятного транспортника, перевозившего на Кавказ еще более непонятные грузы, Вертелов считал — именно здесь и спрятана разгадка убийства Басова. Следовательно, появилась реальная возможность раскопать не только заказчиков убийства, но и их высокопоставленных покровителей и защитников.

Опытный чекист отлично понимал опасность своего внедрения в высокие этажи власти, знал чем ему грозит подобное внедрение, но остановиться не мог. Не позволяла это сделать элементарная совесть профессионала, чувство долга, не поощряемое нынешними правителями. Будь что будет — эта расхожая фраза для него приобрела конкретный смысл.

В конце концов, изучение документов в Генеральной прокуратуре и родной Службе безопасности вывело его на начальника штаба части, который за солидную мзду организовал перевозку на Кавказ… детского питания. Помогло признание дежурного по КПП.

Первый прокол — офицер-взяточник признался во всех грехах, был арестован и отправлен в следственный изолятор, где благополучно скончался от «инфаркта». Вертелов ни на минуту не усомнился — инфаркт организован. Либо мафией, либо «высокими этажами».

Во время последнего допроса начальник штаба упомянул фамилии трех банкиров, которые «провожали» транспортник. Басов, Хвостов, Федосов. Первый убит. Возможно теми же фигурантами, которые сплавили на тот свет раскрытого офицера-сообщника. Остаются Хвостов и Федосов. Как подобраться к тому же президенту Голденбанка? Чтобы преждевременно не спугнуть его, использовать в качестве своеобразной ступеньки, с которой можно дотянуться до высоких покровителей.

И тут госбезопасник вспомнил о наводке, подаренной ему Димкой Обориным. Вместе с распиской о получении неизвестно от кого и за какие-такие услуги двухсот долларов… Мелочь, конечно, детская игрушка, но за неимением более солидных подходов и от мелочи нельзя отказываться…

Как же фамилия лохматого паренька? Память услуживо подсказала: Ежов. Ежик! Вадим. Отчества всезнающий Димка не сразу назвал — сам с трудом вспомнил. Игоревич… Впрочем, в таких делах отчество — не самое главное…

Вертелов припарковал своего безотказного «конька» рядом с подъездом банка за полчаса до окончания рабочего дня. Заходить в здание не захотел — незачем лишний раз засвечиваться! — достал из бардачка пакет с бутербродами, взял с заднего сидения термос с кофе и принялся с аппетитом не то обедать, не то завтракать.

Ровно в шесть из подъезда хлынула толпа банковских служащих, в основном, женского пола, разодетых в разноцветные пальто и плащи. Будто оттуда выбросили на тротуар развязанный букет цветов. Намолчавшиеся за долгий рабочий день счетоводы и бухгалтеры, кассиры и рядовые, еще не успевшие себя проявить клерки оживленно судачили, облегченно пересмеивались.

Консультант вышел последним. Поцеловал ручку засушенной дамочке в очках, тоже детально описанной талантливым Димкой, и медленно, красуясь перед прохожими, пошел по тротуару. Дескать, идет не нищий интеллигент и не голодный работяга — солидный банковский служащий.

— Вадим Игоревич, — негромко окликнул его Вертелов. — Можно попросить вас на несколько слов?

Ежик недоуменно поглядел на незнакомого мужчину.

— Вы меня?

— Да, да, Вадим Игоревич. Поверьте, наш разговор выгоден, в первую очередь, вам. Поэтому, ничего не бойтесь. Отвезу вас домой, заодно поговорим. Я — не бандит и не рэкетир.

Вертелов, добродушно улыбаясь, поднял руки, будто предложил парню обыскать себя.

Клерк нерешительно оглядел улицу. Конец рабочего дня — полно прохожих. Торопятся домой или — по магазинам. Мимо медленно проехала милицейская машина. Наивно звучит, но именно она утвердила Вадима в мысли, что ему, действительно, ничего не грозит. А чего, собственно, бояться? В карманах пусто, врагов у парня нет, в заложники никто его не возьмет — бесполезно: банк за своего служащего не заступится, мать выкупа не внесет… А водитель прозрачно намекнул на какую-то выгоду…

Поколебавшись, юноша решился сесть в машину.

— Куда ехать? — включая двигатель, спросил Вертелов.

— В Теплый Стан, — Вадим помолчал. — Слушаю вас?

Машина медленно отчалила от тротуара и двинулась к перекрестку. Разговаривать рядом с банком, привлекать внимание любопытных охранников и возможных «пастухов», по мнению госбезопасника — глупо и непрофессионально. Дорога предстоит долгая, будет время пообщаться.

Легковушка свернула за угол, потом — еще раз. Минут пятнадцать меняла ряды и направления. Оба — водитель и пассажир — молчали. Первый искал подходящего места для парковки, второй ожидал ответа на заданный вопрос.

Наконец, внимание Вертелова привлек тихий переулок с множеством припаркованных машин. Спрятавшись за громоздкий «икарус», он не стал выключать двигатель. Не снимая рук с баранки руля, повернулся к пассажиру.

— Терпеть не могу беседовать во время езды — легко можно вляпаться в аварию… Спрашиваете, что мне от вас нужно? Резонный вопрос. Не стану темнить — не в моих это правилах. От кого вы получили двести долларов? Вот по этой расписке…

Ежик недоуменно передернул узкими плечами. Какая разница — от кого? И по какой причине расписка, врученная богатому бизнесмену вдруг оказалась в руках этого водителя?

К окошку «жигуля» наклонилась пожилая дама в немыслимо закрученной шляпке с кокетливо опущенной на лицо прозрачной вуалью. Головной убор больше напоминает клетку для попугая.

— Водитель, не отвезете ли меня в Останкино… Тороплюсь.

— Не могу. Занят, — угрюмо буркнул Вертелов, не сводя с Ежика настороженный взгляд.

Разочарованная женщина поправила вуаль и пошла к остановке автобуса.

Вадим упорно молчал. Либо его огорошила показанная расписка, либо решил отделаться молчанием.

— Значит, не хотите отвечать? Тогда придется ответить мне. Двести долларов вы получили от сотрудника уголовного розыска. В уплату за определенные сведения.

Шантаж, грубый шантаж, испуганно подумал Вадим. Но отвергнуть нагло пред"явленное обвинение он не успел. Из стоящего впереди «икаруса» выбрался немолодой водитель. Огляделся и направился к вертеловскому «жигулю».

— Мужики, прикурить не дадите? Скисла распроклятая капиталистическая зажигалка, кол ей в задницу! За что только деньги дерут?

Вертелов молча дал прикурить. Но водитель, маясь от зверской скуки, не торопился уходить. Тема для «развлекательного» разговора — обычная: рост цен, задолженность по зарплате.

— Простите, нам пора ехать, — не выдержал контрразведчик.

Недовольный водитель отбросил недокуренную сигарету и полез в автобус.

«Жигуленок» медленно ехал по улицам Москвы, выбирая самые тихие немноголюдные. Несмотря на высказанную нелюбовь к разговорам на-ходу, Александр нарушил молчание. А что делать прикажете, если на парковке пристают разные дамочки и коллеги-водители?

— Итак, главное мы выяснили: деньги вами получены.

— Я подписки не давал, — нерешительно возразил бедный, исходящий потом, клерк. — Просто одолжил…

— Расписка — та же подписка, — неудачно скаламбурил Вертелов и сам засмеялся. — Впрочем, все это не имеет значения. Успокойтесь, ничего я от вас не требую. Так, кой-какие безобидные сведения…

Клерк понял — его вербуют. Нагло, беззастенчиво. Судя по улыбке «вербовщика», тот уверен в удачном исходе. И не возразишь же, не пригрозишь милицией, ибо сидящий за рулем мужик — такой же мент, а, как известно, ворон ворону глаз не выклюет.

— Что именно вас интересует? — не сказал — прохрипел Ежик. — Я — обычный банковский консультант, мне ничего не известно…

— Вот это уже мужской разговор, — похвалил пассажира Вертелов. — Верю — вам, действительно, мало что известно. Но вы можете незаметно навести справки. У более сведущего человека. Что меня, вернее, нас, интересует. Чистейшая ерунда. Например, какие операции Голденбанк проводил совместно с Сервизбанком и компанией Веста этой осенью? Куда и какие суммы перечисляли или… отправляли другими способами? Откуда эти деньги получали?… Как видите, вопросы — безобидные, лично для вас вполне безопасны…

— Я… не знаю, — простонал парень. Безобидные, говорит, сведения? Как для кого? Господин Хвостов не раз предупреждал о необходимости строгого сохранения коммерческой тайны. — Поймите, перед вами — ничего не знающий рядовой консультант, не больше… А двести долларов я обязательно верну, не сомневайтесь…

Контрразведчик меньше всего беспокоился по поводу «долга» — он пропустил мимо ушей клятвенное обещание несостоятельного «кредитора».

— Кто знает? — Вертелов клещем вцепился в несчастного клерка. — У вас, Вадим Игоревич, наверняка есть осведомленные друзья или подруги. Клянусь, задание — единственное, больше никто вас беспокоить не станет.

— Может быть… Мария Федоровна, — вспомнил клерк засушенную дамочку и попытался использовать ее в виде этакого щита. — Кажется, она ведает…

Вертелов терпеть не мог иметь дело с женщинами — слишком болтливы и доверчивы. Исключение, по его мнению, только женский персонал ФСБ.

— А знающих мужиков нет?

— Как же, как же, — заторопился Вадим. Сейчас ему страшно захотелось любыми способами отделаться от приставучего мента. Если даже придется подставить весь мужской персонал банка. — Олег Леонидович в курсе…

— Вот завтра и побеседуйте с этим самым Олегом Леонидовичем. Только не вздумайте упоминать ни о нашем теперяшнем разговоре, ни о данной вами расписке-подписке… Надеюсь, вы — достаточно здравомыслящий человек, чтобы не подставляться под серьезные неприятности…

Вертелов многозначительно положил ладонь на внутренний карман куртки, из которого недавно выпорхнула злополучная расписка. Заодно продемонстрировал наплечную кобуру с пистолетом. Дескать, вот тебе два варианта возможного наказания, предоставляю право выбора.

Упоминать об отсутствии вербовочной подписки, о правах человека в демократической, свободной стране Ежику уже не хотелось. Понимал, все эти права существуют только для наружнего, вернее, зарубежнего употребления. В России, главенствует второй вариант, спрятанный в кобуре под курткой наглого мента.

— Сделаю, — промямлил он и для верности более уверенно повторил. — Все сделаю!…

Наконец — Теплый Стан. Повинуясь жестам и коротким указаниям пассажира, Вертелов поворачивал то вправо, то влево, об"езжал трансформаторные подстанции, невесть для какой цели отрытые ямы.

— Остановитесь. Вот — мой дом.

— Ничего не скажешь, красавец. Итак, слушайте меня внимательно. Завтра в одинадцать вечера я буду ожидать вон на том пустыре. Собака имеется? — клерк безвольно качнул лохматой головой: да, есть. — Вот и выведете ее на вечернюю прогулку. Думаю, вам отведено достаточное время для того, чтобы пообщаться с Олегом Леонидовичем либо с Марией Федоровной. Еще раз повторю, что необходимо выяснить.

Контрразведчик медленно, с остановками, внедрил в сознание банковского клерка свои вопросы. Будто продиктовал пункты анкеты, аккуратное и полное заполнение которых избавит Ежика от обещанных неприятностей…

Двадцать минут одинадцатого Вертелов припарковал «жигуленка» к забору замороженной стройки. Замороженной — и в прямом, и в переносном смысле слова. Над смонтированным первым этажом здания надгробьем высится башенный кран, дощатый забор с оторванными досками и порванными нитями колючки огораживает «могилу», вернее, обозначает место захоронение немалых средств.

Подгоняемый резкими порывами ветра, по машине бьют колючие снежинки, смешанные с дождевыми струйками. Погода — не для прогулок и встреч. В том числе, деловых. Дай Бог, чтобы трусливый парень решил прогулять свою собаку!

Выходить из теплого салона машины, подставляться под снег с дождем не хотелось. Вертелов расстегнул куртку, поправил наплечную кобуру, попробовал — легко ли выходит из нее «макаров», и задумался. Не о болезни жены и не о подозрительных уличных развлечений малолетнего сына — сознание работало, перебирая бусинки добытых и осмысленных фактов.

Итак, что есть в наличии?

Первая бусинка, отделанная и отполированная, — показания начальника аэродромного контрольно-пропускного пункта — КПП. Старший прапорщик оказался самым настоящим кладом — сразу понял, что от него требует сотрудник Федеральной Службы безопасности.

Да, он получил приказание начальника штаба части пропустить на территорию аэродрома черную «волгу» с тремя пассажирами. Машина не подъехала к самолету, подготовленному к вылету — остановилась метрах в ста от него. После взлета «волга» притормозила неподалеку от КПП, к ней подошел подполковник, его встретил вышедший из машины тощий мужик в очках. О чем они беседовали старший прапорщик не слышал.

Вторая «бусинка» — допрос задержанного начальника штаба. Тот признался в получении взятки, сразу задрал над головой шкодливые лапки. Неохотно назвал фамилии банкиров.

Третяя «бусинка» — признание полумертвого бортмеханика сбитого кавказскими боевиками транспортника. Самолет перевозил один грузовик с детским питанием и подарками, предназначенными для десантников.

Отработанные «бусинки», вроде, все. Теперь — выводы и версии.

Первая зацепка — почему банкиры провожали безобидный груз? Вторая — зачем потребовалось солдатам и офицерам детское питание? С поларками — все ясно, не придерешься. Ответ единственный: среди ящиков с консервированной кашкой и молочком было спрятано нечто важное и опасное. Скорей всего, оружие или деньги. Подумав, Вертелов мысленно вычеркнул «оружие» — если и можно спрятать его под ящиками с консервами, то — мизерное количество. Доказательство — изучение обломков грузовика и ящиков, проведенное опытными контрразведчиками.

Занчит, деньги, валюта. Эта версия стыкуется с провожающими самолет банкирами.

Теперь предстоит узнать: чьи это деньги? Тем самым выйти на следующий виток расследования. Сомнительно, чтобы финансовые воротила переправляли сепаратистам принадлежащие им доллары, более вероятно, что они — обычная пересылочная инстанция. Тогда, кто — заказчик небезопасной акции, кому выгодно подбрасывать горючку в пожар на Кавказе?

Ничем пока не подтвержденный ответ: выгодно зарубежным спецслужбам. Удачно развалив не дающий им спокойно спать Советский Союз, они не успокоились на достигнутом и тепрь активно готовят развал России.

Похоже, примитивное убийство Басова обрастает подробностями, позволяющими делать далеко идущие выводы.

Окончательный ответ даст сегодняшнее свидание.

Вертелов не был наивным простаком, понимал — Ежик может предать. Но сотруднику ФСБ не хотелось тянуть с расследованием, он надеялся на то, что перепуганный лохматик побоится мести обманутого «мента», постарается выдавить из всезнающих Олега Леонидовича и Марии Федоровны ответы на внешнее вопросы.

Если же Ежик через десять минут не появится — пути «отхода» Вертеловым намечены. Конечно, не через микрорайон — в десяти метрах зияет пролом в заборе, по другую сторону территории стройки — такой же. Строительная площадка изрыта ямами, замороженная глубокая коллея тоже таит свои опасности. Но «жигуль» выдержит, обязан выдержать! А вот преследователи, если они появятся, не изучив предварительно дорогу, неминуемо застрянут…

Из— за ближайшего дома появился свет автомобильных фар. На пустырь выехали две легковушки. Кажется, «мерседесы». Остановились. Вертелов осторожно достал пистолет, насторожился. Не по его ли душу? Скорей всего, да. Видимо, банковский клерк посчитал более выгодным и, главное, безопасным для себя настучать о странном «вербовщике» и о назначенной встрече.

А вдруг лохматик не при чем, зря Александр грешит на него? Не исключено, что готовится обычная разборка противостоящих преступных группировок, не имеющая никакого отношения к назначенной встрече.

Скорей всего, разборка…

Госбезопасник решил не включать пока двигатель, выждать дальнейшее развитие событий. Тень от полуразрушенного строительного забора надежно укрывает «жигуль», авось, незаметят.

Заметили! По вертеловской легковушке хлестнули автоматные очереди…

Бабурин отложил допрос Деева на день, чтобы как следует подготовиться, еще раз взвесить все заготовленные впрок вопросы, отмести лишние, ничего не дающие, укрепить остальные неопровержимыми доказательствами. Главное из которых украденное преступником оружие.

Утром Сергей Петрович утвердился на знакомом стуле за изученным до мелкой царапины столом. Положил перед собой два листа с хитрыми чертенятами и принялся продумывать завтрашнее свое поведение.

В комнату заглянул прокурор.

— Готовишься? — понимающе кивнул он на разложенные бумаги и открытую папку уголовного дела. — Думаю, ничего с Деевым у тебя не получится. Тут ты ошибаешься, по крупному ошибаешься. На твоем месте я копнул бы поглубже в банкирше и ее любовнике. Именно они — организаторы и исполнители расследуемого убийства… Не удастся расколоть дамочку и хахаля — возьмись за своего родственника, прощупай его гнилую душонку…

— А я так не думаю, — не выдержав, ощетинился следователь. — У любовников — непрошибаемое алиби, да и психологически для ликвидации Басова нет оснований. Банкир и так был приговорен к смерти. Врачами. Что до свояка — придет время, пощупаю… Но и тут — явная слабинка…

Спохватился — глупо раскрываться на заключительном этапе, но назад уже нет дороги. Придется изворачиваться. А стоит ли? Все равно ни прокурор, ни другие покровители преступников что-либо сделать не успеют. Палец — на курке, патрон с пулей загнан в ствол — выстрела никому не предотвратить!

— А наследство? Разве не психологическая зацепка?

— По утверждению врача, лечащего банкира, жить тому оставалось от силы год. Так стоит ли любовникам так рисковать? Не лучше ли дождаться естественной кончины банкира и получить наследство на законных, не замаранных кровью, основаниях?

— Предположим, ты прав. Почему тогда отказываешься от версии, связанной с местью связиста?

Ничего не скажешь, крепко подготовился начальник, наизусть вызубрил дело, запомнил даже отвергнутые версии.

До чего же противно и страшно бороться сразу на два фронта: с убийцами и собственным руководством. Насколько было бы легче опереться на того же прокурора…