Аркадий Карасик
      ГИБЕЛЬ МЕЖЗВЕЗДНОЙ ЛАБОРАТОРИИ
      фантастический роман
      ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
      Образец номер пятьдесят шестой.
      Глава 1
      Порывистый ветер метался по территории спящего завода. Одна за другой гасли, сметенные с неба, звезды. Вот-вот начнет капать мелкий, осенний дождь. Короче, погода препаршивая, в такую ночь дома сидеть в обнимку с бутылем.
      Рука чуть подрагивала - луч фонарика тоже дрожал, ощупывая маркировку железобетонных изделий. Зря вчера он столько выпил, нужно было ограничиться парой стопок. Но тосты были настолько приятны, друзья не позволяли отлынивать, грозили вылить за шиворот. Отказаться - не хватило силы воли.
      Где же эти чертовы плиты?
      Борис Николаевич, инженер-снабженец завода железобетонных изделий, икая и отрыгивая, переходил от штабеля к штабелю. Темнота - непроницаемая, батарейка в фонарика села, луч получался слабым и расплывчатым. Где ему справиться с тьмой?
      Борису Николаевичу страшно хотелось плюнуть на пропавшие панели, отправиться домой, выпить ковш рассольчика и завалиться спать. При дневном свете мигом отыщет чертовы плиты...
      Нельзя! Поутру заявится с тремя грузовичками клиент. Деньги уплачены, накладные оформлены, не оттоварить - скандал. А скандала инженеру только и не хватает! Проведает хозяин про беспробудное пьянство во время работы, услышит плачущие жалобы покупателя - выгонит без согласия профсоюза и выходного пособия.
      Надо искать!
      Осталось осмотреть самый дальний угол склада. Кажется, вчера туда разгрузили с эстакады очередную партию пустоток. Скорей всего, купленные панели находятся именно там.
      Осторожно протискиваясь между штабелями, взбираясь на верхотуру и спускаясь вниз, инженер пробрался к пустоткам. Но тусклое пятно света фонарика упорно натыкалось на ненужные маркировки.
      Неужели вчера мастер вечерней смены позабыл отформовать? Ведь Борис Николаевич все уши ему прожужал - не забудь, Колька, заказчик - богатющий бизнесмен, не сделаем - в землю вобьет. Мало того, ославит завод в своем окружении, тогда не жди заказов - их перехватят конкуренты. Хозямн со свету сживет, взашей вытолкакает за ворота.
      При одной мысли о возможности остаться без работы Бориса Николаевича прошиб холодный пот, фонарик в его руке сильней задрожал.
      Не отыщет - есть последний приемлемый вариант. Завтра утром быстренько переписать маркировку - никто не заметит. Какая разница! Только круглый идиот мог придумать такое многообразие номенклатуры изделий, с раздражением подумал инженер. Размеры одинаковы, армирование - тоже, несущая способность - тем более...
      Опять-таки нельзя. Усечет контролер - наверняка вышибут с нсиженного места, хозяин не потерпит позора.
      И так плохо, и так нехорошо.
      Борис Николаевич раздосадованно фыркнул по-кошачьи, подобрав об"емистый животик, пролез между двумя штабелями. Если и там плит не окажется, можно прекратить поиски. Бесполезно.
      Луч фонарика скользнул по верху штабеля, опустился и... замер.
      В углу привалился к панелям человек. Не лежит, распластавшись на земле, - полусидит. Руки сложены на коленях, голова откинута на бок. Будто задумался над неразрешимой проблемой или решил малость отдохнуть. Вот-вот поднимется и рявкнет: кто посмел беспокоить меня, пошел вон, паразит! Можно подумать - бомж. Если бы не одна неувязочка: человек абсолютно голый. Ни костюма, ни трусов-майки, босой. И - не дышит.
      Инженер понял - труп.
      Руки-ноги онемели, по спине волнами - дрожь, с языка ничего не сходит, кроме бессвязной матерщины. Фонарик выпал из обессилевшей руки и погас. Натыкаясь на острые края плит, блоков, прогонов, Борис Николаевич с трудом выбрался из западни.
      - Господи, чур меня... Святые архангелы, помилуйте...
      Шепча заклинания, добрался до тускло освещенной эстакады. Отдышался, немного успокился. Все-таки зря вчера столько выпил, ещё одна пирушка и запрыгают в глазах зеленые чертики... Вон уже голые мертвяки чудятся.
      Для окончательного успокоения инженер приложился к полупустой фляжке.
      Рано утром, едва забрезжил рассвет, на свежую голову заглянул за штабель. Убедиться - почудилось, ещё раз перекреститься на башенный кран авось, рухнет нечистая сила, подставившая ему ночью мертвяка. Не рухнула. Голый человек лежал в прежней позе. Борис Николаевич пару раз матюгнулся и помчался в мой кабинет. Забыл, бедолага, о том, что хозяин раньше полудня не появляется.
      * * *
      За короткую свою жизнь человек совершает массу глупостей. Спотыкается о них и учится. Так сказать, обжегшись на молоке, дует на воду. Я совершил, по моему, всего-навсего две, но - крупных. И ничему не научился.
      Враг рода человеческого подсказал идиотскую идею - приобрести захудалый заводик по производству сборного железобетона. Построен он, наверно, в период Крымской войны, не раньше. Оборудование закуплено из отходов капиталистической промышленности в период её рождения. Работяги, в своем большинстве алкаши, превратили его в утильсырье.
      Если выразиться кратко - полный абзац!
      Правда намерения были самые благие, расчет - точный. Выкачать из замшелого предприятия последние соки, потом - торгануть. За вырученные деньги приобрести что-нибудь стоящее. К примеру, доходную торговую фирму либо парочку престижных ресторанчиков.
      Заводик обошелся мне в чепуховую сумму - пятнадцать лимонов баксов. Замена части дряхлого оборудования - столько же. Вытряхнул бездельников-алкашей, нанял более или менее толковых мужиков, повысил им зарплату. Хоть и не намного, но все же - стимул, и немалый.
      Покряхтывая и постанывая, производство заработало.
      Надежда Павловна, следователь прокуратуры и вторая крупная моя глупость, сначале удивилась и оценила приобретение сдвигом "по фазе" любовника-идиота. Потом призадумалась, пошевелила аппетитными губками, словно попробовала на вкус те же железобетонные панели, и вдруг согласилась: овчинка стоит выделки.
      Знай я тогда, какие беды обрушит на многострадальную мою голову древнее предприятие - сбежал бы из бизнеса, пошел бы работать дворником, кочегаром, почтальоном. Кем угодно, лишь бы подальше. Но при покупке завода я плавал в розовом тумане грез о блестящем будущем. Естественно, рядом с обаятельной и сексапильной Надеждой.
      Познакомился я с ней года два тому назад.
      Пикантная дамочка с заманчивыми формами и трезвым складом ума поразила меня в первые же минуты знакомства. Я понял - судьба, от которой не сбежать и не спрятаться. Несмотря на солидный возраст - за тридцать, будущий заводчик был самым настоящим пацаном в коротких штанишках, только-только нащупывающим тропку в бурлящем мире бизнеса. Отсюда - и розовые мечты, и искрометные желания.
      Знакомство произошло в центре города, на людном перекрестке. В неординарной, мягко говоря, ситуации.
      Как всегда, я торопился. Молодой и резвый "жигуленок" не признавал красных светофоров, презирал милицейские запреты. Не дождавшись зеленого, разрешающего подмигивания, рванул вперед, надеясь опередить престижный "мерседес".
      Через дорогу бесстрашно бросилась женщина. Надеялась проскочить под носом моего "жигуля", но не рассчитала. В последний момент я среагировал крутнул руль вправо. Если бы не эта реакция - отвезли бы пострадавшую прямо в морг, минуя больницу. И все же чертов "жигуль" успел зацепить её бампером. Женщина упала. Улыбаясь от удовольствия, к месту происшествия рванул гаишник. Как там не говори, развлечение, к тому же, доходное. С водителя отечественной развалюхи много, конечно, не выдавишь, но курочка по зернышку клюет и сыта бывает.
      Я не успел выйти из машины - пострадавшая поднялась с мостовой и принялась старательно отряхиваться. На подобии курицы, попавшей под дождь. Чисто женская реакция на все, без исключения неприятности.
      Все. Сейчас отберут права, примутся осматривать, измерять, искать свидетелей дорожного происшествия, заставят дышать в какие-то трубки или колбы. А меня, между прочим, ожидают в одном ресторане, где предстоит обсуждение прибыльного заказа.
      - Права!
      Придется подчиниться. Конечно, можно дать гаишнику на лапу, но не сделаешь же это на глазах многочисленных зевак. В конце концов, не произойдет ничего страшного и непоправимого - заеду в ГАИ, потолкую с тамошним начальством, презентую ему парочку сотен баксов. На благо родной милиции, которая стережет и охраняет, спасает и карает. Ну, и так далее.
      Общаться с гаишным начальством не довелось. Пострадавшая неожиданно втиснулась между виновником дорожного происшествия и карающей десницей Закона.
      - Водитель не виновен, - категорически заявила она, загородив меня немалой грудью. - Виновна я... Ошрафуете? Согласна. Сколько причитается? дамочка раскрыла сумочку.
      Я пришел в себя, выбрался из машины и, стараясь сдержать дрожь в руках, вытащил "корочки" и другие бумажки, никому, кроме гаишников, ненужные.
      - Водитель нарушил Правила, поехал на красный свет, - замогильным тоном продекламировал старлей. - Он будет наказан! Пропустите меня...
      - Нет, не будет! - не двигаясь с места, твердо заявила женщина и в её голосе прозвучал металл.
      Гаишник уже не радовался нежданному доходному развлечению. Несокрушимая уверенность дамы насторожила его. Вдруг - супруга министра либо даже Президента? Нахватаешься неприятностей по самое горло. Легко могут сплавить в костромскую деревушку, откуда он прибыл в Москву.
      Но все же сдаваться мент не собирался. Принципиальность - превыше всего. Голоса зевак разделились: одни выражали солидарность с провинившимся водителем, другие подбадривали старлея, третии активно голосовали за дамочку.
      - Вы-то кто? Пред"явите документы...
      Дама подняла перед глазами офицера милиции красную книжицу.
      - Я - следователь прокуратуры. Вот мое удостоверение. С нарушителем разберусь сама. Пред"явлю ему обвинения по статьям...
      Посыпались номера статей, подпунктов и комментариев.
      Я буквально вытаращил глаза и по идиотски раскрыл рот. Обалденная память! Как все это помещается в женской головке, предназначенной совсем для других мыслей и желаний? Мне бы такие способности - горы бы свернул, реки повернул вспять...
      Для начинающего бизнесмена - глупейшие мечтания! Подумаешь - горы, реки! Вот основать стоящую фирму или завладеть контрольным пакетом акций какого-нибудь "Никеля" - другое дело. Как выражаются мои криминальные сограждане - в цвет.
      Ошеломленный представитель Закона сдался на милость непробиваемого следователя. То ли решил не связываться с прокуратурой, то ли посчитал мою вину не такой уж серьезной. Угрожающе взмахнул жезлом и нацелился на менее опасный "мерседес". С запасом желанных баксов.
      Женщина без приглашения спокойно уселась в мой "жигуль". Подобрала пол плаща, достала сумочку с макияжем. Показала мне на водительское место. Будто милостиво разрешила занять его.
      - В наказание отвезете меня на работу...
      Дай-то Бог всю оставшуюся жизнь подвергаться подобным "наказаниям", подумал я, незаметно оглядывая "пассажирку". Всю, от новеньких тупоносых туфелек с какими-то блестящзими побрякушками до модной прически, немного пострадавшей при падении.
      Женщина спокойно, не глядя в мою сторону, оглаживала помятый плащ. Не спрашивая разрешения, повернула к себе зеркало заднего вида принялась пудриться и краситься.
      А я продолжал изучение новой знакомой. Более детально и далеко не безгрешно.
      Личико подходящее. Несколько широковат лоб - наверно, упряма до дикости. Впрочем, покладистых женщин мне встречать ещё не довелось - все они упрямы. Каждая по своему. Носик - аккуратный, едва заметно вздернут. Губы припухшие. Шейка - тонкая, удлиненная. А ниже... Господи, что за красота! Грудки - аккуратные, несколько вликоватые, но зато, похоже, упругие... И такая прелесть могла погибнуть под колесами слишком уж резвого, черт бы его подрал, "жигуленка"!
      Прощаясь возле под"езда прокуратуры, Надежда Павловна, не церемонясь и не краснея, вручила мне визитную карточку. С номерами телефонов: служебного и домашнего. Служебный пока-что мне ни к чему, а вот над домашним не мешает призадуматься.
      Мы начали встречаться. Гуляли по аллеям парка и по набережной, любовались закатами, посещали кинотеатры и концертные залы. Я чувствовал себя наивным пацаном, ещё не познавшим женской сладости. Осыпал кокетливую спутницу гроздьями комплимантов, прозрачно намекал на совместное чаепитие в домашней обстановке.
      Бесполезно. Несмотря на всяческие уловки, я так и не дождался от Нади приглашения посетить её "девичий терем". Мы продолжали бродить по паркам и набережным, зевали на концертах духовной музыки, до поздней ночи просиживали в ресторанах. И - все. Ни для души, тем более, ни для тела.
      В ответ на мои приглашения навестить скромную четырехкомнатную квартиру в двух уровнях с джакузи и домашним кинотеатром дамочка либо возмущенно фыркала, демонстрируя свою белоснежную невинность, либо пропускала мимо ушей. Неожиданно отреагировала только на сотый, без преувеличения, отчаянный мой призыв к благоразумию и гуманизму.
      - Пожалуй, придется согласиться, - наморщила она интеллигентный лобик, будто посещение монашеской обители воздыхателя - невесть какой подвиг. Только заранее предупреждаю, дорогой Гера, никаких посягательств на... сам понимаешь что. Учти, хамства я не потерплю! В любой форме.
      - Какое хамство, - взметнул я к тучам, заполонившим небо над городом, руки, жаждущие женских прелестей. - Клянусь правами свободного человека и покорением космоса, ближе трех метров не подойду!
      - Положим, ты преувеличиваешь, я не собираюсь общаться с тобой по мобильнику либо с помощью древнего рупора. Вполне достаточен разрыв между нами, скажем, тридцать-сорок сантиметров...
      Первый вечер я держал себя, как говорится, на уровне. Самолично накрыл стол, выставил на него содержимое громадного импортного холодильника. Уселся напротив гостьи. Даже благовоспитанно сложил ручки на скатерти.
      Подобная смиренность пришлась ей по вкусу. От спиртного категорически отказалась, а вот ароматный чаек с ореховым тортом и бисквитами испробовала. Под аккомпанимент страстной мелодии, льюшейся из телека, и эротических телодвижений любовной парочки. Все это Надежда воспринимала спокойно, без стыдливо опущенных глаз и учащенного дыхания.
      Второе посещение - через два дня, следующее - через день. Если сближение продлится такими же темпами - через пару недель она притащит в мою квартиру свои чемоданы, оккупирует вторую половину огромной двухспальной кровати итальянского производства.
      При одной мысли об ожидающем меня жестком семейном ошейнике сжалось сердце и закружилась голова... Нет, нет, я ещё не готов к подобному развитию событий! Вполне достаточно пары ночей в постели, да и то с трехдневным разрывом.
      Во время, теперь уже не упомню какого по счету визита, я попытался овладеть сдобной гостьей. По современному, без об"яснений в любви и сентиментальных вздохов. Обнял со стороны спины, запустив руки под кофточку призывно сжал в ладонях груди. Я не ошибся - тугие. Одновременно, легонько подтолкнул в сторону спальни. Выражаясь инженерными языком, придал "об"екту" первоначальный импульс.
      Атака захлебнулась, едва начавшись. Кажется, следователь прокуратуры прошла полный курс обучения самбо, джиу-джитсу, карате и черт его знает каким ещё силовым приемчикам. Я отлетел в сторону, растопырив руки и ноги, плюхнулся на пол на подобии лягушки.
      Снизу вверх с уважением поглядел на воительницу.
      - Нам с тобой не по шестнадцать лет, - спокойно, без малейшего волнения, продекламировала она. - Я успела побывать замужем, ты, наверняка, пропустил через себя не один десяток женщин разных возрастов и привычек. Любовные игры нам не в диковинку. Поэтому предлагаю остаться друзьями. Сознаю, звучит несколько штампованно и примитивно, но...
      Особого примитивизма, каюсь, я не заметил, но вынужденно согласился. Друзьями так друзьями. Авось, пройдет какое-то время и дружба непременно перерастет в любовь... То-бишь, в сексуальную близость.
      - А поцеловать тебя, как друга, разрешается? - невинно спросил я после того, как мы скрепили договор о дружеском сосуществовании рюмками бренди. Или считаешь, что дружеский поцелуй тоже имеет близкое отношения к так нелюбимому тобой сексу?
      - Почему же, - усмехнулась Надежда Павловна. - Дружеские поцелуи разрешаются.
      И подставила не губки, на что я втайне рассчитывал, - пухленькую ароматную щечку...
      Вторая крупная глупость набирала скорость, но наши с Надей отношения попрежнему буксовали на месте. Я не унывал. Однажды робко попытался переключиться с щечек на губки. Женщина поколебалась, но не стала применять пошлых силовых приемчиков - насмешливо улыбнулась и погрозила мне наманекюренным пальчиком.
      На следующий день мне все же удалось отведать вкус поцелуя. Он оказался потрясающим. Почувствовав головокружение, чтобы не свалиться с дивана, ухватился за женскую грудь. Возражений не последовало. А вот ненавязчиво расстегнуть молнию на юбке мне не разрешили. Без ударов и выворачивания суставов - гостья просто решительно отвела в сторону наглые мои пальцы.
      Когда Борис Николаевич страдающим с перепоя хриплым голосом сообщил по телефону о происшествии на складе готовой продукции, Надежда Павловна полулежала на диване. Как легко можно догадаться, мы с ней всю ночь занимались не подсчетами моей прибыли за прошлый год и не политическими разногласиями законодательной и исполнительной властей. Время незаметно прошла в бесплодных атаках и стойкой обороне
      Поэтому мне было не до сногсшибательной новости инженера-снабженца. За окном распускался рассвет. Едва народившееся солнце с любопытством и удивлением заглядывало в окно гостиной.
      Не дослушав, я положил трубку рядом с аппаратом и решился ещё раз штурмануть неприступную твердыню. Правда, Надя уже побывала замужем и "твердыни", как таковой, не представляла. Но этот факт не мешал ей в самые ответственные моменты выскальзывать из мужских об"ятий и снова и снова твердить о "чисто дружеских отношениях".
      Сколько можно сопротивляться? Моя пассия - живой человек, не робот, запрограммированный на дурацкую невинность. Или она имеет двух мужиков: одного, то-есть, меня - для души, кого-то второго - для тела? Вряд ли. Опыт взаимоотношения с прекрасным полом у меня приличный - сразу определил бы откуда дует ветер.
      Увы, несмотря на все мои усилия, женщина не поддавалась. Умело прятала губки, отводила в сторону нескромные мои руки, стерегла сохранность молний и пуговиц, как сторожевая овчарка оберегает порученный её охране дом. Я не ослаблял прессинга. Сопротивление выдыхалось. Еще парочка попыток и я подхвачу размякшую подружку на руки и - в спальню, где с первой нашей встречи подготовлена постель с цветастыми простынями.
      Трубка беспрерывно алекала. Будто напоминала о своем существовании. Пришлось временно остановить штурм. Пока я выслушивал невероятные подробности случившегося, не веря ни одному слову хмельного снабженца и мысленно посылая его в... необжитые края, Надя успела востановить полуразрушенные редуты и бастионы. Снова закрепилась на прежних рубежах, которые я только что преодолел. Блузка застегнута на все пуговички, полуснятые джинсы возвращены в исходное положение, на губы нанесен такой толстый слой помады, что мне его не пробить.
      Похоже, штурм придется перенести на завтра. Ничего ужасного - я уверен в полной и безоговорочной капитуляции сотрудницы прокуратуры. Если бы не невероятная новость, она, эта капитуляция, состоялась бы сегодня утром. Вместо белого флага, Надя выбросила бы свою комбинацию.
      - Милицию вызвал?
      - Позвонил... Обещали приехать... Ожидаю...
      Все понятно. Сейчас по городу столько трупов, что впору создавать специальные группы по их сбору и захоронению. Придется ехать - рядовой инженер, тем более, с пропитыми мозгами - не хозяин предприятия... Но как же не хочется покидать красотку!
      Я бросил беглый взгляд на напольные часы. Всего-навсего десять утра. Опоздаю - не беда, как никак сам себе хозяин, никто не об"явит взыскания, не лишит премии. Непонятный покойник подождет, ему не к спеху.
      Попытался продолжить прерванные телефонным звонком любовные утехи, но, странно, желание исчезло. Будто мертвяк наступил на него. А дамочка, ощутив мужскую слабость, не особенно сопротивлялась. Так, для вида.
      Трубка лежала рядом с аппаратом. Инженер продолжал алекать.
      - Ты прервал разговор - это невежливо, - осудила мое поведение Надя. Хотя бы попрощайся.
      Я схватил алекающую трубку.
      - Ладно, поставь неподалеку от трупа сторожа. Пусть не пускает любопытных. В милицию позвоню сам. Еще раз.
      С досадой так хватил кулаком по аппарату - тот жалобно задребеэжал.
      - Что случилось?
      Тон - чисто следовательский. Можно подумать - Надежда Павловна сидит в своем кабинете и допрашивает очредного свидетеля. Или - подследственного.
      Пришлось рассказать. Со всеми, сообщенными инженером, подробностями. Включая абсолютную наготу мертвеца. Другая женщина заохала бы, всплеснула руками. Но передо мной вовсе не женщина - юрист, прокурорский робот.
      - Думаю, этим происшествием поручат заниматься мне, - вздохнула она и медленно пошла в прихожую, к вешалке. Похоже, ей понравились наши невинные забавы, не хочется уходить. - Во первых, наш район, во вторых, прокурор всегда нацеливает меня на самые сложные расследования.
      Практически бессонная ночь с множеством стрессов, в виде об"ятий и поглаживаний, не стерла с лица Надежды Павловны здоровый румянец, не уменьшила пухлость аппетитных губок. Интересно, после общения в постели она так же будет выглядеть или поблекнет?
      Обычно я отвожу Надю домой либо на службу на своем "жигуле". Поэтому, натянув плащ, она выжидательно остановилась в дверях. Убедить остаться, дождаться моего возвращения, пообещать полнейшую неприкосновенность? Зряшное занятие, равнозначное обращению к солнцу с просьбой не светить или - к соседу: будь добр, милок, прекрати бренчать на своей цыганской гитаре.
      Провожать несостоявшуюся любовницу мне не хотелось. Бесплодная осада, множество таких же бесполезных штурмов вымотали почище разгрузки железнодорожных вагонов. Дай Бог, добраться до отделения милиции, куда меня обязательно пригласят.
      Надежда Павловна "расшифровала" мое нежелания. Обидчиво задрала округлый подбородок, сжала губки.
      - Отдыхай. Доберусь сама.
      * * *
      Я снял трубку, набрал милицейский номер. Всем бизнесменам, включая олигархов и челночников, приходится так или иначе общаться с правоохранительными органами. В качестве обвиняемых или пострадавших. Поэтому нет необходимости рыться в справочнике.
      - Уже сообщили. Обеспечьте охрану места происшествия и ждите.
      Пришлось ехать на завод - обеспечивать охрану склада готовой продукции силами сторожа и, на удивление трезвого, Бориса Николаевича. Послабление приказал сделать только для клиента с тремя грузовиками. Панели, которые, в конце концов, все же отыскал инженер, оплачены, задерживать - подрывать основу доверия к родному предприятию. Следовательно, к тощему счету в банке.
      Милиция все равно раньше обеда не пожалует.
      Так и получилось. Часам к двенадцати, собравшись с силами, появились несколько сыщиков в сопровождении сосредоточенной Надежды Павловны. Она окинула меня равнодушным взглядом, будто этой ночью штурмовал её другой мужчина.
      Сыщики вдумчиво походили вокруг трупа, очертили мелом контуры тела. Отправили мертвяка в морг. После этого подступили к Борису Николаевичу. Главному свидетелю и основному подозреваемому.
      - Почему вы были ночью на складе?
      Вопрос дурацкий и мне сделалось легче от того, что задала его не Надя - милицейский следователь.
      - По делам, конечно, - угрюмо пожал плечами инженер, ещё не принявший обычную утреннюю дозу горячительного. - Один бизнесмен оплатил и выписал пустотный настил. Определенной марки. Как на грех, такой не оказалось. Подумал: утром подгонят "телеги" и - абзац. Заказчик закатит страшенный скандал... Вот и решил оглядеть хозяйство... Вдруг найду.
      - В темноте? - лейтенант окинул подозреваемого подозрительным взглядом.
      - А фонарик для чего? - искренне удивился Борис Николаевич. - Я привык. Днем - запарка: выписывать накладные, проверять оплату, следить за отгрузками. Ночью - ни забот, ни тревог.
      - Ничего подозрительного не заметили? Посторонних людей, каких-нибудь следов? - вступила в содержательный разговор следователь прокуратуры.
      - Нет, не заметил...
      Кажется, лейтенанту не понравилось вмешательство следовательницы. Он понял - от инженера ничего путного не добьешься. Переключился на меня.
      - Почему на складе появился посторонний? Где ваши сторожа, господин предприниматель? Где контроль и учет?
      Шалишь, мент, меня на шараш не взять! Убитый либо померший естественной смертью - не мой сотрудник. Склад готовой продукции не замок не запереть, возле каждого штабеля сторожа не поставить. Достаточно запертого шлагбаума на воротах предприятия.
      Все это высказал про себя. Вслух - более обтекаемо и вежливо.
      - Сами видите, пробраться на склад ничего не стоит. Вот и выбрали его для очередной разборки. Я-то при чем?
      - Ладно, пока оставим, - скучающе зевнул лейтенант. - Вами займется следователь проокуратуры.
      Надежда Павловна согласно кивнула. Дескать, займусь с удовольствием.
      Это она-то займется мною? Да я без вызова поползу на коленках к её сооблазнительным ножкам.
      * * *
      На следующий день - грозная повестка. Явиться к следователю прокуратуры Нелюдовой Н.П. Для дачи свидетельских показаний по уголовному делу о предполагаемом убийстве.
      Ради Бога! С превеликим удовольствием!
      Когда я, покорно склонив ни в чем не повинную голову и спрятав многозначительую улыбочку, переступил порог кабинета, Надя приняла официальный вид. Глаза - в разложенные бумаги, пышная грудь спрятана под деловым пиджаком, на лице - скучающее выражение, губы сжаты, руки перебирают чистые бланки.
      Впечатление - она незнакома со свидетелем, видит его впервые. Можно подумать, позавчерашней ночью эта строгая женщина спокойно спала в своей постели, а не вертелась в моих об"ятиях, охраняя целостность молний и пуговиц.
      Обижаться глупо. Все правильно и закономерно: дружба дружбой, секс сексом, а служба всегда остается службой. Все эти отношения в коктейль не сбиваются, существуют порознь.
      Я тоже постарался принять максимально официальный вид. Даже учтиво поклонился и вежливо протянул повестку. Но не сдержал довольно ехидной улыбочки.
      Лицо Нелюдовой жарко покраснело. Наверно, все же вспомнила мои ласки, оставшиеся невостребованными.
      - Личность пострадавшего вам известна? - спросила она после вступительных вопросов о моей личности, включая возраст, место рождения, место жительства, род занятий и прочей мишуры.
      - В первый раз увидел.
      - От кого узнали о происшествии?
      Едва не брякнул: позвонили в вашем присутствии, когда вы блузочку застегивали и полуснятые джинсы натягивали. Страшно захотелось хотя бы подмигнуть. Дескать, не бойся, не выдам. От едкого высказывания удержался, а от многозначительного подмигивания - не смог.
      Надя ещё больше покраснела. Показалось - вот-вот обуглится. Видимо, все же представила себе то утро в моей гостиной, полуснятые джинсы моя нахальная рука, пробравшаяся к обнаженной груди. Налила воды, жадно отпила несколько глотков.
      Интересно, я тоже покраснел или предпринимательская жизнь отучила от стеснительной наивности?
      - Позвонил инженер. Когда я собрался выехать в офис...
      - Что можете сообщить по расследуемому происшествию? - поторопилась уйти от опасной конкретности Надежда Павловна. - Хотя бы - свои соображения...
      - Будет намного лучше, если я обо всеим поведаю вам... вечером, неожиданно обозлился я. - В моей гостиной. Или лучше - в спальне.
      Вот тебе и твердокаменный юрист! Даже слезы выступили на глазах. Нерешительно улыбнулась.
      - Ладно, Гера, не злись... Сам понимаешь - служба... Вечером, после работы, загляну...
      Итак, сегодня состоится последний решительный бой! Или я добьюсь капитуляции, или плюну на дальнейшее общение.
      Домой я не ехал - летел, едва касаясь колесами асфальта. Сейчас заскочу в супермаркет, загружусь всевоможными закусками и напитками. Предстоящее сражение требует солидной материальной базы. О заводе, бизнесе, тем более, о мертвяке я не думал, все эти проблемы заслонила пышная грудь, подвижные бедра и точенные ножки женщины.
      Подготовка операции оказалась преждевременной. Во второй половине дня Надя позвонила и сухим официальным тоном оповестила: не могу, занята. Наверно, предчувствует неминуемое "поражение" и колеблется.
      Штурм откладывается. Придется заняться бизнесом..
      Глава 2
      Нищие обыватели наивно думают: владельцы заводов и бывших колхозов только и занимаются откачкой прибыли и отдыхом на Канарах либо Флориде. Дескать, жируют и бездельничают. Если бы это было так! На самом деле мы вкалываем до седьмого пота, растрачиваем невосполнимую нервную энергию.
      Лично мне предстоит выдрать из горла поставщиков десяток вагонов цемента. Желательно подешевле и побыстрей. Договориться с банком об отсрочке выплаты процентов за полученный пару месяцев тому назад кредит. Отыскать запчасти для ремонта вышедшего из строя древнего вибростола. Найти покупателей на бракованные стеновые панели. Подобрать из числа множества кандидатов достойного и, главное, в меру пьющего мастера дневной смены...
      Да разве мало дел у человека, совершившего невероятную глупость с приобретением захудалого предприятия? Правда, тьфу, тьфу, не сглазить, худо-бедно, задыхаясь от перенапряги, заводик все же подкачивает на мой банковский счет кой-какую прибыль.
      С утра, вволю пообщавшись по телефону с поставщиками и конкурентами, я изрядно притомился. Сидение в кабинете осточертело, телефонные дебаты приелись. Что я какой-нибудь робот, запрограммированный на бизнес? Живой человек, которому не чужды маленькие удовольствия. На подобии общения с симпатичной прокуроршей.
      Но это - вечером, А что делать сейчас?
      В качестве разминки решил прогуляться по цехам, поболтать с девочками, подбодрить очередными обещаниями повысить зарплату погрустневших мужиков. Президент обещает, правительство прямо-таки захлебывается от посулов, а я что - рыжий? Вдруг мои арматуро-бетонщики воодушевятся близким светлым будущим и примутся за работу с удвоенным рвением?