Раздел 3. Новый виток демонтажа России

Вызов бедности и ответы власти

Воздействие реформы на «социальную сферу» было разрушительным. Это очевидный факт. Так же очевидно, что разрушение жизнеустройства населения создало ту питательную среду, в которой меньшинство смогло «наскрести» огромные состояния. Обеднение большинства и деградация систем его жизнеобеспечения выгодны некоторым социальным группам и явились результатом их целенаправленных действий. Можно сказать, что они явились следствием молниеносной гражданской войны, в которой неорганизованное большинство потерпело сокрушительное поражение и было ограблено победителями.

Распределение собственности и доходов, которое сложилось в результате реформ, отражает баланс сил, принявших с начала 90-х годов участие в социальном конфликте. Само собой это не рассосется и выделением «льгот» дела не поправишь. Нужна сознательная политика государства. Ельцин был на стороне меньшинства. Теперь новый этап, и власть стоит перед выбором — способствовать ли углублению раскола или употребить имеющиеся в руках государства средства, чтобы восстановить приемлемое равновесие, начать «ремонт» общества.

Тут речь идет об историческом выборе, а не об административных ухищрениях. От того, насколько реалистично, взвешенно и разумно осваивается реальность в сознании и власти, и элиты, и массы во многом зависит дальнейший ход событий и масштаб тех потерь, которые понесет общество.

В.В.Путин «первого срока» признавал, что РФ переживает демографическую катастрофу, но уходил от выявления причинно-следственных связей этого явления. Он не связывал сокращение населения с курсом реформ. Он говорит: «Если нынешняя тенденция сохранится, выживаемость нации окажется под угрозой». Но все мы видим, что сдвиг к полному свертыванию государственного патернализма после 1999 г. вызвал новый рост смертности даже при очень высокой цене на нефть. Сам В.В.Путин отметил в Послании 2003 года: «В последние годы смертность населения продолжала расти. За три года она увеличилась на 10%. Продолжала снижаться и ожидаемая продолжительность жизни. Печальная цифра — с 67 лет в 1999 г. до 64 — в 2002 г.».

Признавать угрозу выживаемости нации и уходить от причин столь страшного явления — плохая политика. На что расчет — на гениальное решение тайной хунты просвещенных правителей? Но масштаб кризиса не таков, чтобы был хоть один шанс на такое счастье. Без диалога и ясной программы, на базе которой возможен общественный договор и общие усилия, преодоление кризиса невозможно.

Скажу пару слов в этом пока что не начатом общественном диалоге. Едва ли не важнейшей задачей государства на второй срок президента В.В.Путина объявлена борьба с бедностью. Понятно, что всем обществом это воспринято положительно и постановка такой цели укрепила авторитет президента.

Но какова доктрина этой борьбы, представление о «противнике», о динамике процессов, масштабе явления — все то, что можно определить как интеллектуальный инструментарий разработчиков этой большой программы? Используют ли они те средства познания и овладения реальностью, которые выработаны разумом и опытом — или отбрасывают, вольно или невольно, эти средства?

Прежде всего, зададим вопрос: на какой мировоззренческой платформе предполагается вести осмысление бедности и борьбу с нею? Видит ли нынешняя властная бригада проблему бедности через призму философии неолиберализма, то есть следуют ли в русле мышления, заданного на первом этапе реформы — или они принципиально отходят от постулатов и логики 90-х годов?

Вспомним исходные положения. Для любого жизнеустройства важным качеством является представление о бедности — отношение к тому факту, что часть членов общества имеет очень низкий, по меркам этого общества, уровень дохода. По этому признаку советский строй резко отличался от либерального общества Запада. Во время реформы были отвергнуты советские критерии и принципы, и именно Запад был взят за образец «правильного» жизнеустройства, якобы устраняющего ненавистную «уравниловку». Не будем вилять — отрицание уравниловки есть не что иное, как придание бедности законного характера.

Именно это произошло на Западе в ходе становления рыночной экономики («капитализма»). Причем произошло и на уровне обыденных житейских обычаев и установок, и на уровне социальной философии. Как писал Ф.Бродель об изменении отношения к бедным, «эта буржуазная жестокость безмерно усилится в конце ХVI в. и еще более в ХVII в.». В середине XIX в. важным основанием либеральной идеологии стал социал-дарвинизм. Он исходил из того, что бедность — закономерное явление и она должна расти по мере того, как растет общественное производство. Кроме того, бедность — проблема не социальная, а личная. Это — индивидуальная судьба, предопределенная неспособностью конкретного человека побеждать в борьбе за существование. Г.Спенсер считал даже, что бедность играет положительную роль, будучи движущей силой развития личности. Идеолог неолиберализма Ф. фон Хайек также считал, что бедность — закономерное явление в человеческом обществе и необходима для общественного блага.

Таким образом, бедность в буржуазном обществе вызвана не недостатком материальных благ, она — целенаправленно и рационально созданный социальный механизм. В социальной реальности даже богатейших стран Запада бедность является обязательным элементом («структурная бедность») и служит важным фактором консолидации гражданского общества.

И философские основания советского строя, несущие на себе отпечаток крестьянского общинного коммунизма, и русская православная философия, и наши традиционные культурные установки исходили из совершенно другой установки: бедность есть порождение несправедливости и потому она — зло. Таков важный стереотип общественного сознания.

Это — две полярные мировоззренческие концепции бедности. Выдвигая лозунг борьбы с бедностью, правительство В.В.Путина не может уклониться от того, чтобы определить свой вектор между этими двумя полюсами. Судьбу не обманешь, надо определяться.

Зафиксируем тот факт, что в конце 80-х годов наша элитарная интеллигенция сделала вполне определенный философский выбор. Она приняла неолиберальную концепцию человека и общества, а значит, и неолиберальное представление о бедности. Массовое обеднение населения России было хладнокровно предусмотрено в доктрине реформ. Бедность рассматривалась не как зло, а как полезный социальный механизм.

Понятно, что в таких условиях объявление «борьбы с бедностью» и одновременно о «неизменности курса реформ» взаимно противоречат друг другу, ибо бедность в Россия является необходимым и желаемым продуктом именно этого курса реформ. Если принять, что власть рассуждает разумно, то следует, что одно из двух несовместимых утверждений является демагогическим и служит лишь для прикрытия истинных целей власти. Какому из этих утверждений следует верить, мы пока определить не можем, для этого недостаточно информации.

Уточним теперь, что произошло в России в ходе реформы и с чем именно предлагает бороться В.В.Путин, с какой бедностью. В РФ возникла структурная бедность — постоянное состояние значительной части населения. Это — социальная проблема, не связанная с личными качествами и трудовыми усилиями людей. Т.И.Заславская пишет: “В обществе определились устойчивые группы бедных семей, у которых шансов вырваться из бедности практически нет. Это состояние можно обозначить как застойная бедность, углубление бедности”. По данным ВЦИОМ, только 10% бедняков могут, теоретически, повысить свой доход за счет повышения своей трудовой активности.

Менее непосредственно, но существенно призрак бедности овеял своим дыханием почти все население России. Пребывание в состоянии бедности уже оказало сильное влияние на экономическое поведение и структуру потребностей по меньшей мере половины населения РФ, что предопределило новое состояние общества. Меняется сам тип жизни половины общества. Резко сократились покупки предметов длительного пользования, характерных для быта «среднего класса». Так, по сравнению с 1990 г. в 2001 г. покупки телевизоров сократились на 42%, магнитофонов на 72%, мотоциклов и мотороллеров на 81,5%. В ходе реформы произошло резкое, поразительное для таких больших систем, сокращение объема предоставляемых населению платных услуг. Сегодня население РФ потребляет в 2 раза меньше платных услуг, нежели в 1980 г. В быте большинства населения произошел огромный регресс.

Бедность не сводится к сокращению потребления материальных благ (как, например, это произошло в годы Отечественной войны). Бедность — сложная система процессов, приводящих к глубокой перестройке материальной и духовной культуры всего общества. Если состояние бедности продолжается достаточно долго, то складывается и воспроизводится устойчивый социальный тип и образ жизни бедняка. Бедность — это ловушка, то есть система порочных кругов, из которых очень трудно вырваться.

Так ли видят ту систему российской бедности, которую предстоит разрушить «за три года», интеллектуальные соратники В.В.Путина? Из тех обрывочных заявлений, что были сделаны по этому поводу, можно сделать предварительный вывод, что нет, они такой системы не видят. Они сводят проблему практически только к перечислению, каким-то образом, дополнительных «социальных трансфертов» обедневшей части населения. Мерило бедности для них — душевой доход. Поэтому иногда даже приходится слышать нелепое выражение «сократить бедность вдвое».

О борьбе с бедностью В.В.Путин сказал в телефонном разговоре 18 декабря 2003 г.: «Ясно, сколько нужно будет денег на решение этой проблемы и сроки, которые потребуются для того, чтобы эту проблему решить… Все для этого есть».

Из подобных заявлений как раз вытекает, во-первых, что правительству неясно, «сколько нужно будет денег на решение этой проблемы». А во-вторых, что ничего для этого нет. И прежде всего, нет трезвого понимания масштаба, глубины и структуры проблемы. Нет даже понимания того, что она совершенно не сводится к деньгам. За подобными декларациями проглядывает наивный оптимизм новых русских начала 90-х годов, когда вся их рациональность сводилась к постулату: «Бабки, в натуре, решают все!»

Прежде всего, важны не столько параметры бедности, сколько ее генезис, характер и динамика ее возникновения. И Запад, и «третий мир» обладают хотя и разными, но давно сложившимися типами бедности, они ее интегрировали в социальную систему и вполне могут держать под контролем протекающие в этой системе равновесные, стационарные процессы. Они могут, например, тонко регулировать масштабы бедности с помощью отработанных механизмов социальной помощи.

Бедность в России — совершенно иного типа. Она — продукт социальной катастрофы, слома, она представляет собой резко неравновесный переходный процесс. В стране, где «структурная бедность» была давно искоренена и, прямо скажем, забыта так, что ее уже никто не боялся, массовая бедность буквально «построена» политическими средствами. Искусственное создание бедности в нашей стране — колоссальный эксперимент над обществом и человеком. Он настолько жесток и огромен, что у многих не укладывается в голове — люди не верят, что сброшены в безысходную бедность, считают это каким-то временным «сбоем» в их нормальной жизни. Вот кончится это нечто, подобное войне, и все наладится.

Отношение к бедности не является рациональным ни в среде «бедняков», ни в среде «благополучных». Еще требуются специальные усилия по разработке понятийного аппарата даже просто для описания происходящих процессов. Без этого невозможны ни рациональный план действий, ни рациональная оценка необходимых для успеха средств.

Второй особенностью природы российской бедности является тот факт, что она, будучи создана посредством нанесения по обществу ряда молниеносных ударов (типа либерализации цен в январе 1992 г. и конфискации сбережений граждан), в дальнейшем стала воспроизводиться и углубляться в результате ряда массивных, очень инерционных, но идущих с ускорением процессов.

Это, прежде всего, ликвидация или деградация рабочих мест вследствие длительного паралича промышленного и сельскохозяйственного производства. По масштабам своего влияния на благосостояние этот процесс просто несоизмерим с «социальной помощью». Второй массивный процесс — деградация и даже разрушение жилого фонда страны и ЖКХ. Дело не только в том, что оставленная без надлежащего ухода и ремонта система требует все больших и больших затрат на ее содержание, которые перекладываются на плечи жильцов. Само проживание в домах, которые на глазах превращаются в трущобы, создает в сознании людей синдром бедности, который сталкивает людей в бедность реальную.

Третий массивный процесс — угасание трудовой и жизненной мотивации, снижение квалификации работников и быстрое нарастание малограмотности и неграмотности. Это не только резко сокращает возможности для профессионального роста и увеличения доходов, но и «тянет» в бедность. Очевидно, что все эти процессы вовсе не прекратятся оттого, что государство при высоких ценах на нефть сможет дать бедной части населения вспомоществование и «поднять» их доходы выше черты бедности.

Для преодоления бедности требуется большая восстановительная программа — восстановление всех главных систем жизнеустройства. Для этого нужно восстановление рационального сознания и мобилизация материально-технических и трудовых ресурсов, а вовсе не «известная сумма денег». В критических ситуациях, как правило, дело решают не деньги, а «реальные» ресурсы — материальные, кадровые, интеллектуальные. Эти ресурсы не купишь за деньги — страна должна их производить.

Более «легкие» и подвижные процессы, породившие бедность в России — приватизация и изменение типа распределения доходов. С ними проще и разобраться, но даже об этом речь, похоже, пока не идет.

Но первым делом надо понять, что бедность является болезнью общества. Болезнь требуется лечить, она не прекращается просто от того, что больному сунули сто рублей, хотя и это важно. Даже такое известное и отложившееся в памяти проявление бедности, как голод, требует специальных знаний и осторожности для выведения человека из этого состояния.

«Бабки, в натуре, решают далеко не все!»

… И монетизация всей страны

Власть решила заменить гражданам льготы в натуральном выражении денежными выплатами. Большинство населения с этим было не согласно, и власть это досконально знала. Но она настояла на своем, Госдума у нее в кармане — приняли закон о «монетизации». Возник социальный конфликт, даже акции гражданского неповиновения. На улицы вышли пенсионеры — главный электорат В.В.Путина и «Единой России».

Губернатор Громов и телевидение загадочно намекают: «кто за этим стоит»? Мол, не Березовский ли заплатил пенсионерам по 50 рублей, чтобы они перекрыли Ленинградское шоссе? Какая подпольная партия координировала такое единодушие? Не надо, господа губернаторы, притворяться наивными и наводить тень на плетень. Тут можно обойтись и без намеков на нечистую силу. Кто за этим стоит, всем известно — правительство, «Единая Россия», которая проштамповала закон, и сам В.В.Путин, который этот закон подписал. Всех их предупреждали, что не следует этого делать, но они на доводы не обратили внимания и даже в диалог не стали вступать. Что хочу, то и ворочу!

Теперь министры делают удивленное лицо: из-за чего загорелся сыр-бор? Казалось бы, из-за гораздо более сильных ущемлений наши люди не волновались. Власть отнимала все сбережения, снижала доходы и в три, и в четыре раза — никаких протестов! А тут прорвало. Ах, какая незадача — капля переполнила чашу терпения. Это верно, но дело еще и в том, что капля капле рознь.

Тут дело к деньгам и крохам не сводится. Тут нашла коса на камень, столкнулись два мировоззрения, два взгляда на жизнь. Даже, можно сказать, два типа мышления — и выявился не разрыв, а пропасть между властью и массой населения. Даже удивительно, как это может проявиться в такой капле воды. Тут приходит на ум, что Лютер начал Реформацию, которая унесла 2/3 жизней Германии, казалось бы, из-за мелочи — имеет ли право церковь продавать индульгенции (документ об отпущении грехов). Тоже была капля воды.

Положение действительно странное: министры наперебой убеждают, что люди деньгами получат гораздо больше, что им это выгодно, что власть потратит на льготы намного больше, чем тратит сейчас — а люди упираются, не желают выгоды. Власти приходилось буквально из кожи лезть, чтобы найти десяток пенсионеров и ветеранов, которые перед телекамерами выразили бы глубокое удовлетворение тем, что получат «живые деньги» вместо каких-то там лекарств или бесплатного проезда. С другой стороны, к чему бы такая забота о неразумных? Зачем на них тратиться — пусть бы себе и получали свои жалкие натуральные крохи, если считать не умеют. Зачем так стараться министрам, так радеть о темной массе?

Говорят, что правительство задумало сэкономить на отказе от выдачи льгот натурой — заменит льготы небольшими деньгами, а их сожрет инфляция. Это, думаю, так и есть, но это вовсе не главное, из-за этого власть так бы не уперлась, нашла бы другой способ вытрясти карманы. Власть взяла курс на полный уход государства от обязательств, которые требуют реальных действий и реальных отношений с людьми. Все перевести на деньги, на куплю-продажу! Несчастным и слабым чуть-чуть помочь подаянием. Это значит, что государство отказывается быть социальным и становится чисто рыночным (что, кстати, прямо противоречит 7-й статье Конституции, и бороться с этими поползновениями правительства значит бороться против покушения на конституционный строй). Торопятся потому, что правительство имеет Госдуму в кармане, а Президент — ресурс успеха на выборах. Надо ковать железо, пока горячо, и делать необратимые шаги. Такова недалекая рациональность власти, ее можно понять.

Но главная цель иррациональна, она лежит в сфере идеалов — продавливать либеральную утопию, которая на деле уже сдохла. Для этого необходимо «монетизировать» все стороны жизни, и на этом пути правительство уже приблизилось к состоянию паранойи. Протолкнув свой закон, оно плюнуло в душу большинству. И этот плевок начнет работать — тем сильнее, чем непонятнее людям смысл этой акции.

Доноры Ижорского завода, сдававшие кровь бесплатно (и, кстати, не получавшие положенных льгот), пишут: «Мы с горечью и недоумением узнали, что доноров хотят лишить немногочисленных льгот. Кровь — бесценный дар. Донорство неоценимо в денежном выражении, и льготы — лишь некоторый стимул для участия людей в донорском движении. Этo знак признательности и благодарности этим людям со стороны государства… Неужели Россия хочет „прославиться“ как первая страна, загубившая донорское движение?»

Как надо оскорбить людей, чтобы они такое написали! Сгоряча написали, наверняка не перестанут сдавать кровь, но в этих словах уже зародыш тяжелого презрения к власти — за то, что не хотела понять таких простых вещей. За то, что при помощи СМИ сознание людей расщепляют, их стравливают и соблазняют. Люди не могут возразить и поддакивают, а «сердце не лежит». Факт, что у большинства «сердце не лежит», потому такие усилия применяет правительство для уговоров. Более того, пассивное сопротивление этой акции удивительно единодушно. Это говорит о том, что она затронула что-то очень важное, какой-то нерв — людям больно, но объяснить внятно они не могут. Да и не обязаны. Но они запомнят, что правительство не пошло на диалог, не обратило внимания на вполне разумные доводы даже очень авторитетных людей.

В дни, когда пенсионеры выходили на акции протеста, телерепортеры бегали по Москве, выискивали тех, кто бы одобрил монетизацию льгот. Люди они дошлые, умеют найти в толпе нужного человека. Вот, престарелый дитятя едет на автобусе и радуется: «Мне все равно, я москвич, езжу бесплатно, как и раньше». Если этот москвич не ряженый, то скудоумный. Как это может быть все равно, если страдают твои сограждане за кольцевой дорогой? Дожил до седых волос, а ум — как у свиньи под дубом. Чьи желуди жрешь, москвич?

Хоть бы пенсионеры Пензы и Калуги чуть-чуть вразумили Грефа и В.В.Путина, если молодые не чешутся. Ведь если система льгот и вообще натурных выплат действительно была бы уничтожена («монетизирована»), это нанесло бы обществу огромный урон, его даже трудно оценить. Дело в том, что монетизация любых натуральных повинностей или благ есть сильнейший механизм атомизации общества, перевода всех человеческих и социальных отношений на принципы купли-продажи.

Льготы — это механизм усложнения общества, повышения его разнообразия. Это знаки отличия, знаки заслуг человека перед обществом и государством. Они важны даже просто как напоминание о том, что существует доблесть и заслуга. Когда-то и в парикмахерской маленького поселка можно было увидеть вывеску «Герои Советского Союза обслуживаются вне очереди» — ведь она висела не для героев, а для посетителей, чтобы они помнили о героях. Монетизацией стремятся стереть из памяти людей само понятие доблести. Давно сказано: «Не имеет ценности то, что имеет цену». Таких ударов по сокровенным культурным устоям люди не прощают.

Обмен благами не через куплю-продажу («деньги-товар»), а в «натуре» — важнейший механизм связи людей в семьи, роды, народы. При таком обмене прозаическое благо наполняется сокровенным смыслом, его дарение и принятие приобретают литургическое значение. Человек дарит свою кровь царю, Отечеству, народу, а те потом дарят ему льготу. Именно эту систему нерыночных связей между людьми, а также между людьми и государством стараются ликвидировать реформаторы. И это — одна из их главных забот.

Уже на заре реформы это кредо так выразила «Независимая газета» (10.06.1992): “Антирыночность есть атрибут традиционного менталитета, связанного с “соборной” экономикой… Наша экономическая ублюдочность все еще позволяет более или менее эффективно эксплуатировать миф о неких общностях, объединенных кровью, почвой и судьбой, ибо единственно реальные связи пока в зачатке и обретут силу лишь в расслоенном, атомизированном обществе. Отвечая на вопрос о характере этих связей, этой чаемой силы, поэт Иосиф Бродский обошелся одним словом: “Деньги!”».

Если убрать ругательства, то все сказано верно и чеканно — не должны мы быть связаны «кровью, почвой и судьбой», реформаторы и их любимые поэты нас расслоят и атомизируют, уничтожат нашу «соборную» экономику. Есть у них для этого чаемая сила — деньги. Однако рано пташечка запела, на Иосифа Бродского есть Иосиф Волоцкий.

Когда проталкивали закон об отмене льгот, приводили как довод, что, мол, не все их используют — лучше всем дать понемножку денег. А представьте, что тем же ответит государству народ. Защищать родину — повинность мужчин. Повинность натуральная! Так ведь несправедливо — кровь-то свою проливают не все! Давайте лучше соберем со всех граждан понемногу денег и сунем в зубы этому государству, а натуральной крови проливать не будем. Даешь монетизацию повинностей! Но тем-то и отличается средний гражданин от министров В.В.Путина, что такая идиотская мысль ему в голову не придет. Он знает, что далеко не все заменяется деньгами.

Блага натурой даются людям для того, чтобы они их потребили сами и именно в данном им виде. Монетизация заведомо означает, что деньги уйдут «по другим статьям» и прежде всего на нужды близких. Выдача льгот натурой — выражение особого свойства традиционного общества, которое верно подмечено либеральными философами. Такое общество приказывает жить, в то время как либеральное общество дает свободу умирать. Потому-то вымирает либеральный Запад, а при либеральной реформе стали вымирать и русские.

Вот красноречивая льгота — летчикам во время войны давали шоколад. И они не имели права поделиться им даже с голодающими детьми блокадного Ленинграда. Летчик был обязан жить — ради тех же детей. Когда ветерану дают нужное ему лекарство, он обязан его принять — и жить. А если ему вместо этого сунут в зубы сто рублей в месяц, он волен купить на них пару бутылок водки — и умереть. Он свободен и никому ничем не обязан. Копить эти деньги в ожидании болезни он уж точно не будет.

Когда говорят, что льготы натурой несправедливы, т.к. ими не пользуются многие из тех, кто имеет на них право, то или кривят душой, или впрямь не понимают простых вещей. Льготы — это выраженный в натуральных благах страховой фонд, из которого дается помощь именно тем, кому она нужна (с учетом иерархии заслуг). Заранее разделить этот фонд поровну в деньгах между всеми — это значит не оказать помощи никому. Помощь голодающим из неприкосновенного запаса — это льгота, на которую имеют право все, но которой пользуются только те, кто в данный момент нуждается. Что будет, если НЗ перевести в деньги и заранее раздать их всем поровну?

А ведь нечто подобное и собираются сделать с той льготой, которой мы все недавно обладали — здравоохранением. Тех денег, которые раньше выделяло на эту льготу государство, хватало всем больным. А теперь эти деньги хотят выдать каждому на руки поровну — и уже никому их не хватит на лечение из тех, кто, не дай Бог, заболеет.

Наконец, льготы натурой — исключительно экономная вещь и потому, что они «таятся в порах производства». Их замена деньгами уничтожает тот огромный эффект, который возникает при переплетении производства и быта (как в крестьянском дворе или на советском заводе). Заводы отапливали дома своих рабочих (и их соседей) отходами технологического тепла, заводские сварщики между делом ремонтировали в этих домах трубы и обустраивали детские площадки. Эти натуральные льготы рабочим выкраивались из лоскутков производственных мощностей. Перевод их на рыночную основу влетает в такую копеечку, что наши привыкшие к советским порядкам хозяйственники не раз за время реформы столбенели.

1 декабря 2004 года ТВЦ устроил телефонный опрос. Звучал вопрос с вариантами ответа так: «Размер денежной компенсации вместо льгот лично вас: устраивает; разоряет; льготами не пользуюсь». Замечу, что уже сама тема задана ложно и довольно подло. Ведь дело не только в размере денежной компенсации, как не только в денежном выражении ваучера заключалась суть приватизации по Чубайсу. Разве когда человека грабят, важна только стоимость его поношенного пальто? И почему спрашивали только о личных потерях или выгодах? Разве все мы — уже не общество? Разве людям безразлично, как повлияет новый закон на их близких, на их соседей, на незнакомого ветерана в Пензе?

Но ладно, и так ответы красноречивы. Из 7 тысяч позвонивших на телевидение 94,6% ответили, что новый порядок их разоряет. А если вычесть тех позвонивших, которые ответили «льготами не пользуюсь» (зачем звонили?), то выходит, что монетизация разоряет 98,1% ответивших! Вот какую дулю сунула власть под нос народу — при заоблачных ценах на нефть и больших деньгах, которые она хранит в чулке где-то в американских банках.

Вот уж тут правомерен вопрос: кто за этим стоит? Зачем все это устроили? Есть общее правило: не ищи злого умысла там, где можно объяснить дело глупостью. Да, министры наши умом не блещут, это все могли заметить. Но чтобы настолько… Ведь результат был предсказан совершенно точно. Трудно поверить, что всю эту бучу заварили просто так, чтобы прощупать настроения людей.

Трудно отделаться от мысли, что есть у влиятельных сил в РФ и за океаном большое желание так дестабилизировать обстановку в стране, чтобы можно было или сразу устроить что-то вроде «оранжевой революции», или раскачать ее к 2008 году. Чтобы обозленным людям стало противно защищать нынешнюю власть и они равнодушно согласились бы на то, чтобы ее сверг хоть сам дьявол. Этот прием на нас успешно использовали уже в 1991 г. Тогда Горбачев постарался настолько опротиветь людям, что они тупо смотрели, как он уступает рычаги власти громиле Ельцину со свитой из гайдаров и чубайсов.

Лишат пенсионеров бесплатного проезда. Они будут ходить пешком или сидеть дома. Автобус будет ходить, как и раньше. И никакой прибыли не получит от того, что не втиснется в него старик, не поблагодарит уступившего ему место мальчика и не проедет гордо и бесплатно — потому что он ветеран и заслужил такую льготу.

Какое убожество мысли и духа простирает над Россией свои совиные крыла.

Олигархическая надстройка под угрозой?

Дело ЮКОСа начинает приобретать такое влияние на общественные процессы, что его последствия могут стать необратимыми. С одной стороны, слишком много уже сказано и сделано властью, слишком важные кадровые изменения проведены на фоне этого дела. С другой стороны, тема «олигархов» стала едва ли не ключевой во время выборов в Госдуму. На первом этапе дела многие вообще предположили, что его цель — сыграть перед выборами на известных «антиолигархических» настроениях большинства избирателей.

Но сейчас в этом возникли сомнения. Если это и началось как выборная технология (а хотя бы частично это, скорее всего, так), то эта рискованная политтехнология завела власть слишком далеко. Выборная кампания пошла по пути раскручивания чувства «социальной мести», на этой волне большой успех сопутствовал Жириновскому, а неудача — КПРФ (за ее «шашни с олигархами»). Понятно, насколько опасна эта «технология» и скользок этот путь. События уже приобрели свою собственную логику и структуру. Еще немного, и они загонят власть в коридор, по которому назад пути не будет, а на выходе из которого неизбежно произойдет какой-то сдвиг.

Сейчас, сразу после выборов, дело Ходорковского ушло в тень, но лишь на время. Оно остается подводным камнем для многих кораблей. Конечно, мы не знаем истинных пружин этого дела, не знаем об интенсивных закрытых совещаниях, которые ему посвящены. Зачем, например, Абрамович забронировал 40 номеров люкс на швейцарском курорте за 2 млн. фунтов стерлингов? С кем он решил совещаться во время этого своего «рабочего отпуска»?

Много признаков указывает на то, что влиятельные силы уже отказались считать арест Ходорковского частным инцидентом, который можно будет списать на то, что «милые бранятся — только тешатся». Было сделано несколько важных деклараций, которые звучат ультимативно и уже сами по себе нарушают неустойчивое равновесие, ставят власть перед необходимостью делать выбор. Можно предположить, что жесткая позиция крупного капитала в деле ЮКОСа сыграла немалую роль в изгнании СПС из Госдумы.