Главный долг — амортизационные отчисления за 12 лет, которые были изъяты из ЖКХ правительствами от Гайдара до Касьянова и которые составляют ту сумму, что надо вложить теперь для приведения ЖКХ в минимально стабильное состояние. Эти деньги “федеральные и другие государственные структуры” должны были все 12 лет регулярно тратить на ремонт и поддержание основных фондов ЖКХ, но они эти деньги забирали для других целей (не будем уж говорить о том, куда эти деньги уплыли). Какова же эта сумма?

1 апреля 2003 г. в прессе прошло сообщение, в котором эта сумма была названа: “Коммунальной катастрофой назвал сегодняшнее положение в жилищно-коммунальном хозяйстве страны заместитель председателя Госстроя России Леонид Чернышев на открытии заседания коллегии Госстроя России… Чтобы как-то исправить ситуацию, пояснил Л. Чернышев, необходимы финансовые вложения в сумме 4,5-5 триллионов рублей”. Вот сколько задолжало государство перед ЖКХ — 5 триллионов рублей (165 млрд. долларов)! Это действительно “астрономическая сумма”, она в 200 раз превышает ту, которую назвал В.В.Путин. Замечу, что термин “как-то исправить ситуацию”, что оценивается в 4,5-5 триллионов рублей, еще вовсе не означает того удовлетворительного стабильного состояния ЖКХ, которое, полагаю, имел в виду Александр Лисатов из города Асбест.

На чьи же плечи возлагает власть задачу отвести от России угрозу краха ЖКХ? В принятом в 2003 г. законе на это дается ясный ответ — на плечи самого населения “при государственной поддержке неимущим”. Смысл закона в том, что вместо государственных дотаций отрасли вводятся адресные субсидии неплатежеспособным гражданам. Как же видятся в правительстве масштабы этой будущей поддержки — учитывая, что “как-то исправить ситуацию” стоит 5 триллионов рублей?

Тот же Л. Чернышов говорит: “По нашим подсчетам, тех средств, которые сейчас выделяются из консолидированного бюджета, с лихвой хватит на то, чтобы модернизировать сетевое оборудование в городах и населенных пунктах… Если мы эти деньги отправим адресно через потребителя, а не безадресно в копилку неизвестно куда”.

Какие же суммы имел в виду Л.Чернышов, говоря, что их “с лихвой хватит”? Сколько рублей пройдет “адресно через потребителя”? С одной стороны это, выражаясь его собственными словами, “те средства, которые сейчас выделяются из консолидированного бюджета” — то есть, 123-127 млрд. руб. в год. Как понимать всю эту галиматью? Сегодня он называет сумму 4,5-5 триллионов рублей, только “чтобы как-то исправить ситуацию”. Завтра говорит, что с лихвой хватит 123 млрд. руб. — хотя известно, что только неотложная замена полностью изношенных участков теплосетей обойдется в 45 млрд. долларов или в 1350 млрд. рублей!

А с другой стороны, оказывается, и это неверно, 123 млрд. руб. отменяются — Л.Чернышев поясняет, что теперь, согласно новому закону о реформе ЖКХ, все субсидии составят 20,5 млрд. руб. — но зато “адресно”. И на эти деньги жители должны организовать “обновление основных фондов”. Давайте вчитаемся в сбивчивое объяснение позиции правительства, данное заместителем председателя Госстроя: “Уже в этом законе и в бюджете 2003 года были предусмотрены 20,5 млрд. рублей как раз на то, чтобы софинансировать низкодоходные категории населения. Причем федеральный бюджет через систему федерального казначейства будет передавать эти деньги гражданам… Тот, кто нуждается, будет получать деньги на персонифицированный счет”.

Далее Л.Чернышов в том же самом интервью говорит: “Я должен сказать, что… в пределах 120-127 млрд. рублей ежегодно из консолидированного бюджета в ЖКХ отправляется денег, и сейчас отправляется. Но эти деньги идут как дотации предприятиям ЖКХ, естественно, не имеют никакой адресности, ничего. В результате они, естественно, используются так, как на душу положит этому предприятию. Т.е. задача реформы в том, чтобы деньги отдать гражданину, тому, кто нуждается в субсидии. Отдать эти деньги человеку, и чтобы он заплатил полным рублем с учетом государственной поддержки”.

Нынешние чиновники высокого ранга изъясняются странно, и за мыслью их уследить непросто. Почему деньги, идущие “как дотации предприятиям ЖКХ, естественно, не имеют никакой адресности, ничего”? Почему это естественно и как деньги могут “не иметь ничего”, тем более “никакой адресности”? Наше правительство — это коллективный Ванька Жуков, посылающий денежный перевод “на деревню дедушке”? И почему деньги, посланные без адреса, все же попадают предприятию, а уж оно, естественно, тратит их “как на душу положит”? Что за чертовщина, господа реформаторы?

Но это лирика, а суть в том, что, согласно разъяснениям чиновника, население, получив от госбюджета адресные субсидии, должно будет, чтобы “модернизировать сетевое оборудование в городах и населенных пунктах” и вообще обновить основные фонды ЖКХ, расплатиться с долгами и еще внести 4-5 триллионов рублей для приведения всей системы в минимально приемлемое состояние.

Да правительство просто издевается над людьми! В каком-то смысле поделом — ведь все это говорится совершенно открыто, но хоть кто-то вник в эти чудовищные несоответствия? Ведь депутаты “Единой России”, за которых голосовала и будет голосовать масса очарованных граждан, все до единого проголосовали за этот закон и даже не задали ни Касьянову, ни Кошману вопроса.

Одна вещь сказана этим топ-менеджером ясно: дотации предприятиям ЖКХ при новом порядке прекращаются. Эти деньги пойдут теперь прямо гражданам, “чтобы они заплатили полным рублем”. Но почему же эти деньги при этом так чудовищно ужимаются — было 120-127 млрд. рублей ежегодно, а станет около 20 млрд.? Куда вы собираетесь деть остальные 100 млрд. рублей? Скорее всего, рассуждения политиков и приводимые ими цифры плохо вяжутся с реальностью — политики или дурят людей, или сами запутались.

Вот еще момент, связанный с ЖКХ. Отвечая в 2002 г. на вопрос А.Лисатова по телефону, В.В.Путин уделил большое внимание тем льготам, на которые государство тратит деньги. В списке всех проблем ЖКХ Президент поставил число “людей, которые пользуются льготами” на второе место (после долга государства в 25 млрд. руб.). Он сказал: “Вы знаете, что у нас в стране очень большое количество людей, которые пользуются льготами… Вы даже не представляете, сколько людей пользуются льготами и либо совсем не платят, либо платят только 50 процентов от требуемой суммы в систему ЖКХ. Их — 85 миллионов человек”.

В какую копеечку влетают государству эти льготы? Действительно ли 85 миллионов человек в РФ “либо совсем не платят , либо платят только 50% от требуемой суммы в систему ЖКХ”?

По данным Госстроя, в 2003 г. из бюджетов разных уровней на оплату льгот по жилищно-коммунальным услугам было выделено 13,8 миллиарда рублей. Если разделить эту величину действительно на 85 млн. человек, то выйдет по 13 руб. 53 коп. в месяц. Достаточно это, чтобы “ничего не платить или платить половину”? Несоизмеримость налицо.

А соизмеримы ли эти расходы на льготы с той суммой, которую государство “сэкономило” за 12 лет на содержании ЖКХ (5 триллионов руб.)? Нет, расходы на льготы — величина ничтожно малая, и ставить проблему льгот на второе место при обсуждении угрозы общенационального масштаба не стоило бы…

Вообще, все намерения власти в ее борьбе с разрухой ЖКХ излагаются в сюрреалистическом стиле. Все время возникает подозрение, что власть имитирует сумасшествие, как Гамлет или король Лир (скорее второе). Но ведь именно эта власть и нравится большинству образованных людей! Ее рассуждения этим людям понятны и близки.

Вот какую картину рисует тот же вице-губернатор Петербурга А.Смирнов в своем интервью в связи с тем, что в зимние холода 2003 г. жители включали электронагревательные приборы: “В феврале сразу после окончания морозов мы обсуждали эту проблему. И решили, что “Петроэлектросбыт” вместе с жилищниками проведёт инвентаризацию квартир. Там, где потребление электроэнергии соответствует нормативам, — там никаких проблем. Если же потребление выше и мы понимаем, что в доме необходимо менять проводку, придётся сказать гражданам, у которых избыток электроприборов, — платите за излишки по повышенному тарифу. За счёт этих средств и будет меняться проводка. — И что же, будут проинвентаризированы все квартиры? [ это вопрос корреспондента ] — Да, все. Ситуация с отключением электроэнергии, пожарами в домах и на подстанциях на контроле у прокуратуры города. Второй раз номер не пройдёт. Поэтому ситуацию нужно исправить. Требуемые квартирам киловатты есть на станциях, их нужно просто довести до домов” (“СПб Ведомости”, 29.03.2003).

Вот тебе и дожили. Свободный рынок, свободный рынок есть деньги — покупай вволю! В Москве, помнится, нормативы на потребление электрической энергии отменили после войны в 1946 г. Но даже и во время войны никто не ходил по квартирам с инвентаризацией, просто поставили биметаллические предохранители, которые отключались при превышении допустимой нагрузки. А теперь — комиссии будут выявлять избыток электроприборов, обойдут все до одной квартиры Санкт-Петербурга! Белены объелись наши реформаторы? Впав в рыночную шизофрению, они просто не представляют себе масштабы и стоимость подобных “инициатив”. Вместо того, чтобы привести в порядок теплоснабжение, что сразу решило бы проблему перегрузки электросетей, они будут бегать по домам выключать каждый лишний нагреватель и драть за него плату “по повышенному тарифу”. Как хотите, но такой тупой власти в России еще не видывали. Повидал бы ее Салтыков-Щедрин, сжег бы все свои памфлеты о городе Глупове.

Приведу еще пару примеров из совсем других сфер жизни. Все они структурно схожи и говорят об общем характере явления — о разрушении инструментов меры, позволяющих человеку почувствовать (почти “мышечным” сознанием) несоизмеримость величин.

Важным вопросом политики стала в РФ проблема личных сбережений граждан, которые хранились в государственном Сбербанке. Они были незаконно конфискованы правительством Гайдара и превратились в долг государства РФ перед населением (долг, “взятый насильно”, причем без процентов). Этой проблемы обойти никак нельзя, и высказывания по ее поводу В.В.Путина красноречивы. Известно, что начата выплата небольших сумм вкладчикам старших возрастов. В телефонном диалоге с народом 18 декабря 2003 г. был задан прямой вопрос: “Каковы сроки погашения и механизмы?”

Вот как ответил на это В.В.Путин: “Общий объем долга перед населением — я хочу обратить на это ваше внимание — 11,5 триллиона рублей… Теперь хочу обратить ваше внимание на темпы и объемы этих выплат… В 2003 — 20 миллиардов, а в 2004 мы запланировали 25 миллиардов рублей…”.

Итак, долг составляет 11,5 трлн. руб. (это 400 млрд. долл). Делая акцент на колоссальном размере суммы долга, В.В.Путин хочет, видимо, сказать, что не должны граждане требовать вернуть им такую уйму денег, это разорит государство. Казалось, бы естественно было здесь же сказать в двух словах, куда же делись эти деньги. Не обмолвившись об этом ни словом, В.В.Путин сообщает, что в 2004 г. государство вернет гражданам 25 млрд. руб. Прямо о сроках погашения долга, что и является сутью вопроса, В.В.Путин не говорит. Но нетрудно применить арифметику и увидеть, что в 2003 г. правительство вернет населению 1/420 от суммы долга. Одну четырехсотую! Это значит, что возвращение долга рассчитано на 420 лет (если цены на нефть будут держаться на нынешнем высоком уровне).

Ясно, что суммы выплат совершенно несоизмеримы с величиной долга, так зачем же имитировать ответ, сводить вместе несоизмеримые величины? Почему не объяснить людям реальное состояние дел и не обратиться к их разуму и гражданскому чувству? Ведь, заставляя людей глотать подобные ответы как нечто разумное, власть усугубляет и так очень тяжелые повреждения в массовом сознании.

Подобная же картина — в изложении позиции власти по вопросу о контроле за ценами на главные продукты питания. В.В.Путину 18 декабря задали вопрос о росте цен на хлеб: “В хлебном Ставрополье один килограмм хлеба уже стоит почти 12 рублей”. Люди волнуются, и В.В.Путин их успокаивает: “Все-таки мы вынуждены будем пойти на регулирование, во всяком случае, основных цен на основные продукты питания. Что здесь делается? Из федерального бюджета выделяются значительные финансовые ресурсы — 20 миллиардов на поддержку, из республиканских и краевых — 30 миллиардов. Так будем и действовать дальше”.

Итак, в РФ “значительные финансовые ресурсы” для сдерживания цен на основные продукты питания — 27 руб. 80 коп. в месяц на человека. Это составляет около 2,4% средних месячных расходов на питание в РФ (на 2002 г.) — наши люди питаются теперь скромно, на 40 долларов в месяц (это в среднем!). Могут ли бюджетные средства такого масштаба сдержать рост цен? Ни в коей мере, они служат лишь для имитации контроля за ценами. Выделяемые государством средства несоизмеримы масштабам проблемы.

По словам Президента, “так будем и действовать дальше”. Как же поступают на либеральном Западе? Уже в ХVI веке в городах Европы цены жестко контролировала власть, и на это из казны выделялись соответствующие масштабам проблемы средства. Политики ХVI века не применяли туманных определений типа “значительные финансовые ресурсы”, они искали реалистичную меру. Для реалистического сознания выделяемые из бюджета РФ средства являются именно незначительными.

Историк Ф.Бродель пишет о контроле за ценами в ХVI веке: “Все это было чрезвычайно обременительно, но ни один город не мог избежать подобных тяжелых расходов. В Венеции огромные потери списывались со счетов хлебной палаты, которая должна была, с одной стороны, поощрять крупными выплатами купцов, а с другой — продавать приобретенные таким образом хлеб и муку ниже себестоимости”.

Каков же размер государственных дотаций, которые реально воздействуют на ценообразование на рынке продовольствия? В среднем по 20 развитым странам (они входят в ОЭСР) это половина расходов населения на питание. В США в 2000 г. это составило около 100 млрд. долл. А в отдельных странах (например, Японии) дотации в иные годы составляют 80% расходов населения на питание. Только при таком участии государства и рынок может быть свободным, и рост цен под контролем. А в РФ эти дотации составляют 2,4% расходов населения на питание — и президент В.В.Путин считает социальные обязательства государства избыточными!

И вот результативность мер по борьбе с бедностью и государственному регулированию цен в РФ, сообщение из Красноярска в феврале 2004 г.: “Из-за недавнего повышения цен на хлеб в Красноярске в отделах соцзащиты, где продают буханки по льготной цене, выстраиваются огромные очереди. К местам продажи хлеба пенсионеры приходят к половине шестого утра”.

В качестве заключения к этой главе можно указать, что тяжелая неспособность взвешивать явления видна в обычных рассуждениях о нынешнем экономическом кризисе в РФ. Многие не желают видеть фундаментальных ошибок в доктрине реформы и уповают на чудесный эффект мелких уловок. Спорят о собираемости налогов, о ценах на нефть и получении “природной ренты” с олигархов, — и боятся определить порядок величин. Боятся или не могут провести ясное сравнение масштаба этих источников средств с теми потерями, что понесло хозяйство за годы реформы. А ведь эти потери надо возместить. И оказывается, что по сравнению с теми средствами, которые Россия потеряла из-за разрушения производства, все эти источники — крохи.

За 15 лет подорваны основы всей производственной базы страны. Так, в течение целой декады капиталовложения в село были примерно раз в 100 меньше, чем были в 1988 г., а ведь то, что вкладывалось тогда, лишь поддерживало производство с небольшим ростом. Утрачивает плодородие почва без удобрений, добита техника, вырезано более половины скота. За годы реформы село недополучило почти миллион тракторов. Значит, только чтобы восстановить уровень 80-х годов, нужно порядка 20 млрд. долларов. Только на тракторы! И ведь тогда восстановится база, на которой стояли колхозы, а фермерам, по среднеевропейским нормам, тракторов нужно в десять раз больше. Значит, 200 млрд. долларов потребуется только для создания тракторного парка “западного типа”.

А чтобы вернуть удобрения на нашу землю? А восстановить практически ликвидированное высокопородное стадо скота, парк комбайнов и грузовиков? А вновь закупить весь морской флот и возместить обветшавший жилой фонд? А починить трубопроводы, который десять лет не ремонтировались? А вновь построить почти полностью изношенные промышленность и электростанции? Огромные средства надо вложить, чтобы восстановить качество рабочей силы — причем не только обучить большие контингенты молодежи, но и довести питание людей до минимального уровня, которого требует современное производство.

Почему же интеллигентный человек не сделает в уме расчет средств, необходимых для того, чтобы в рамках этой “рыночной экономики” вывести Россию хотя бы на стартовую позицию для экономического роста? На слушаниях в Госдуме в июне 2000 г. обсуждалась возможная стоимость восстановительной программы. Там было сказано: “для создания современной производственной базы запуска производства потребуется не менее 2 триллионов долл.”211. То есть, 2 трлн. долл. нужны еще не для развития, а лишь для повторного запуска хозяйства — как запускают заглохший и заржавевший двигатель. От этой оценки не слишком сильно отличаются и представления правительства. Греф с этой цифрой согласился (лишь маленькую скидку сделал — хватит, мол, 1,5 триллионов).

Экономисты-оптимисты в Госдуме говорят, что хватит 2 трлн. долл. Простой подсчет главных, массивных потерь хозяйства за 10 лет реформы показывает, что такой суммой не обойтись. Так ведь средний интеллигент и оптимистическим расчетам не верит, он впал в оптимизм аутистический, он верит в чудеса, как сама юность. Ура, начался рост экономики, все восстановится само собой!

Так оглянемся вокруг. Жизнь ставит важные эксперименты, надо только глядеть. Была такая маленькая страна — ГДР, с населением 14 млн. человек. Страна очень развитая: хорошие дороги, новый жилой фонд, прекрасные кадры, высокорентабельное сельское хозяйство, сильная промышленность. Жили здесь сытые немцы примерно так же, как в ФРГ (а кое в чем и получше, если не считать автомобилей и электроники), мяса потребляли 102 кг в год на душу.

Вошла ГДР в ФРГ, и стали в ней перестраивать нерыночную экономику в рыночную. Вот уже пятнадцать лет, как в бюджете Германии ежегодно выделяется около 100 млрд. марок на “рыночную реформу в Восточных землях”. Выходит, уже истратили более 1,5 триллиона марок (около 1 триллиона долларов) только на то, чтобы превратить вполне развитое хозяйство в экономику иного типа. И то ничего до сих пор не получилось. Бывшая ГДР осталась огромной депрессивной зоной с высоким уровнем безработицы.

А ведь из ГДР никто не увозил марки на Запад, у них не было пьяницы-канцлера и олигархов, которые утаивают налоги. Во что же обойдется подобная операция в России? К чему кривить душой, эта операция невозможна — просто из-за того, что никаких денег на нее не хватит.

Да и помимо ГДР много красноречивых примеров, которые имеют прямое отношение к оценке перспектив рыночной реформы в России. Приводят нам в пример Венгрию — ведь можно, можно социалистическое хозяйство переделать в благополучную рыночную экономики! Так измерьте цену — можем ли и мы такую же уплатить? К середине 90-х годов внешний долг Венгрии достиг 32 млрд. долларов. На душу населения эта страна имеет самый большой долг в мире212. Это как если бы у РФ внешний долг составлял 600 млрд. долл. — могли бы мы его когда-нибудь выплатить?

Венгрии это позволено только потому, что это маленькая страна и ее из политических соображений приняли в клуб “цивилизованных стран”. А вот Аргентина — самая высокоразвитая страна Латинской Америки, населенная выходцами из Европы, имевшая свою атомную и авиакосмическую промышленность и не знавшая не только голода, но даже легкого недоедания. Ее, выламывая руки, заставили после краха СССР принять программу либеральной реформы по той же схеме “Вашингтонского консенсуса”, что и Россию. Сегодня она осталась вообще без своей промышленности и банков, вынуждена распродавать земельные угодья, половина населения находится на грани голода — и на ней висит внешний долг в 150 млрд. долл.

Господа и товарищи интеллигенты, надо взвешивать явления верными гирями и не уповать на чудо. Ведь ради этого умения нас, как сословие, кормили и поили двести лет!