Дмитрий Каралис
      Летающий водопроводчик
      рассказ
      Случилось так, что Кошкин попал в древний мир; случайно попал, по глупости.
      Пролез поутру в забор одного НИИ и шел, напевая, в буфет за пивом и папиросами,-- а там эксперимент ставили. Ну и... Кошкину кричали, руками махали. Вовка Егорушкин, однокашник его бывший (он у них за начальника -- с бородкой ходит и по утрам кроссы бегает), кулаком грозил: обойди стороной, дубина! Еще какой-то дядька в белой накидке и с браслетами стонал и за голову хватался. Кошкин бочком-бочком в кусты, а там -- труба громадная! Черная, как ночная подворотня. Затянуло его, как пылинку в пылесос, и понесло.
      Ох, и несло его, беднягу! Из одной трубы да в другую, потом кислым паром обдало, темнота, вой, свист, искры, грохот... Кошкин рукой махнул: не видать ему сегодня пива...
      ...Очнулся -- древний мир. Все в туниках и сандалиях на босу ногу. Солнышко припекает. Говор незнакомый. Кошкин пиджак снял, рукава у рубашки закатал и пошел тихонечко на разведку. Час ходил -- ни пивного ларька, ни буфета. Попил из фонтана, лег в тенечке и задремал. Утро вечера мудренее...
      Проснулся оттого, что за ногу дергают. Глаза протер -- два стражника. И толпа вокруг. Ни фига себе, думает, приключеньице. Ох, Егорушкин, все беды от вас, отличников. Гад ты, Егорушкин, а был мировой парень -- вместе на заднем дворе курить пробовали. Встал Кошкин, отряхнулся, пиджак неторопливо скатал, сунул под мышку. Идемте, коль не шутите. Мне, дескать, даже интересно. И толпа на почтительном расстоянии сзади двинулась.
      Кошкин особенно не робел. Он слышал от ребят из пятого ЖЭКа, что сейчас такие перемещения случаются,-- двадцать первый век на пороге. Главное -- не мельтешить перед начальством, не дергаться. Если и прижмут поначалу, он знает, как отвертеться. Радикулит симулировать умеет. Температуру нагнать может -- хоть до сорока градусов. Давление опять же скачет. "Они меня, скажем, на сельхозработы, а я им больничный под нос,-- рассуждал дорогой Кошкин.-- Мигрень и расстройство кишечника. Не зря с фельдшером на рыбалку ездили".
      Кошкина привели к какому-то начальнику. Тот сидел в тени у фонтана, отгородившись от трудового люда высокой каменной стеной. На нем были шикарные сандалии с ремнями до колен, как у Наташки из восьмой квартиры, и голубая туника. Начальник надменно посмотрел на Кошкина и что-то спросил не по-нашему.
      - Салям алейкум!-- поднял руку Кошкин.-- Привет честной компании! Я тут, понимаешь, проездом из двадцатого века. А как собачку зовут?-- кивнул он на здоровенного пса, не спускавшего с него настороженного взгляда.-- Что за порода?..
      Мужчина с нехорошим лицом, стоявший за креслом начальника, наклонился и что-то шепнул тому на ухо.
      Все трое -- начальник, пес и прихлебатель (так сразу окрестил Кошкин дядьку с нехорошей физиономией) -- с интересом разглядывали пришельца. Собаченция же, до которой быстро дошло, что Кошкин ее нисколько не боится, перестала важничать и удивленно наклоняла голову то в одну, то в другую сторону, следя за движениями приведенного.
      - Шпрехин зи дойч?-- напористо спросил Кошкин и пощелкал пальцами:-- Ну это... Хенде хох! Инглиш! Не понимай? И переводчика нету? Эх, мать честная, вологодские нескладухи получаются...
      Нескладухи продолжались недолго.
      Кошкина еще пару раз о чем-то спросили -- он, помогая себе жестами, объяснил, как пошел за папиросами и пивом, его затянуло в трубу и выбросило сюда, в ихний Древний мир. Кошкин сказал, что в ближайшее время он, безусловно, вернется в родной двадцатый век, но пока он здесь -- готов поделиться передовыми знаниями в обмен на комфорт и гостеприимство. Совет какой-нибудь дать, консультацию. Открыть глаза на явления природы. Почему, например, гром гремит. Тычинки-пестики разные...
      Кошкин хотел еще рассказать про электричество и радио, но начальник досадливо поморщился, дал стражникам знак, и те, подхватив Кошкина под руки, повели его к выходу.
      - Ну ты и болван!-- только и успел крикнуть Кошкин через плечо.-Счастья своего не понимаешь! Ишак пучеглазый! Подожди, Егорушкин за меня голову тебе отвернет!..
      Оказавшись в загородке с крепкими решетчатыми стенами, Кошкин прилег на солому и задумался. "Авось не пропаду,-- успокоил он себя.-- Водопроводчик -- специальность ходовая. Опять же фонтан починить, каналиацию прочистить. Глядишь, первое время на хлеб с маслом хватит. А там и Егорушкин со своим агрегатом наладится -- заберет отсюда, не бросит в глубине веков".
      Кошкин покусывал соломинку и соображал, где бы раздобыть покурить. Пожилой стражник, у которого Кошкин пытался по дороге стрельнуть табачку, посмотрел на его жестикуляцию недоуменно и пожал плечами. Не встретились курящие и среди прохожих...
      "Надо же,-- поглядывал на своего охранника Кошкин,-- стоит тут, охраняет меня и не знает, что давно уже умер. До чего наука дошла!.." Помянув науку, Кошкин подумал, что неплохо бы ему проявить свои способности,-- он ведь не какой-нибудь пентюх в накидке, а человек цивилизованного века. Луч, можно сказать, света в темном царстве. Может, аэроплан смастерить или дирижабль? Кошкин вообразил, как он с ревом проносится над садиком, где сидит заносчивый тип в сандалиях, и усмехнулся. И трассирующими пулями по фонтану: та-та-та-та!
      Кошкин поднялся с соломы и прошелся из угла в угол Стражник впился в него взглядом. А мотор где возьмешь? Крылья? Нет, не выйдет...
      "Чем бы их поразить?.."-- размышлял Кошкин. Вспоминались школьные опыты по химии. Наливают что-то белое, добавляют что-то прозрачное, и получается красное! Но что наливают, чего добавляют? Убей -- не вспомнить... Хорошо бы спичечные головки в фольгу насовать и бабахнуть, чтоб зауважали, но спичек, как и курева, не было -- Кошкин тщательно обследовал свои карманы. И тут его осенило: порох! Надо изготовить порох! Сера, селитра и древесный уголь. Делали же пацанами.
      Кошкин решительно подошел к решетке.
      - Эй!-- бойко выкрикнул он и потряс прутья.-- А ну, открывайте, сволочи, а то динамитом рвать буду!-- припугнул он на всякий случай.-Разделаю всех, как нищий музыкантов! Вы еще Кошкина не знаете...
      Неторопливо приблизился стражник. Взгляд его был недобрым.
      - Ну что смотришь, хунта?-- несколько мягче сказал Кошкин.-- Открывай давай! Мне к начальству надо.
      Не обронив ни единого слова, стражник сунул меж прутьев решетки палку и больно ткнул Кошкина в бок.
      - Ах ты, паразит!-- Кошкин отступил и поискал глазами камень.-Думаешь, я на тебя управы не найду? Стражник потянул из ножен короткий меч.
      - Психопат...-- забормотал Кошкин, отходя подальше.-- Слова ему не скажи -- за саблю, понимаешь, хватается. Нервный какой... Подожди, я вам тут шорох наведу -- не обрадуетесь.
      Кошкин угрюмо лег на солому и подумал, что неплохо бы предсказать солнечное затмение или чуму. Тогда бы они попрыгали.
      По земляному полу полз жук. Кошкин, подперев голову ладонью, следил за ним. "Природа вот древняя..."-- подумал Кошкин и от нечего делать цыкнул в жука слюной. Плевок оказался немного неточным, и жук, почуяв опасность, заметался и побежал прочь с открытого места. Кошкин приподнялся на локте и выпустил вдогонку жуку длинный и тонкий плевок, но опять промахнулся, Жук удирал, семеня лапками. Кошкин, охваченный азартом, быстро сел, скрестив ноги, и стал обстреливать насекомое высокими навесными плевками, выпуская их через специальную дырочку между верхними передними зубами. Эту дырочку он устроил себе еще в пятом классе, засовывая на ночь меж зубов сначала одну, а потом и две спички. Накрыв наконец жука, уползшего от него метра на четыре, Кошкин отсалютовал своей победе сверхдальным плевком в верхний угол клетки и только тогда заметил восторженную улыбку на лице стражника, который стоял за его спиной, упираясь локтями в решетку.
      - А-а, хунта,-- миролюбиво сказал Кошкин.-- За просмотр, между прочим, платить надо. Принес бы кувшинчик сухого.-- Он изобразил руками контур сосуда и сделал вид, что прикладывается к нему губами.-- Башка трещит,-сморщился Кошкин, трогая лоб.
      Стражник задумался и, постреляв глазами, отошел. Вскоре он поставил у дверей глиняную кружку, покрытую листом лопуха, и, сделав знак быстро забрать ее, отвернулся. Кошкин пулей подлетел к решетке и осторожно втянул кружку в клетку.
      - Вот за это мерси,-- радостно забормотал он, перебираясь с кружкой к соломе.-- Цивилизованное человечество вас не забудет!
      Выпив вина, которое показалось Кошкину слабоватым и, быть может, даже разбавленным, он вернул кружку и, подмигнув охраннику, блаженно развалился на подстилке. "Молодец, батя. Выручил. За мной тоже не станет..."
      Почувствовав вскоре некоторую легкость в организме, Кошкин решил отблагодарить своего надзирателя, рассчитывая при этом установить с ним более тесный контакт. "Сейчас я ему подкину идейку!" Кошкин нашел щепочку, расчистил кусок земляного пола и старательно изобразил на нем паровоз с дымом из трубы.
      - Эй!-- окликнул он стражника, который сидел под навесом и пытался плевать, подражая Кошкину.-- Иди-ка, батя, сюда! Иди, иди!
      Стражник подошел, вытерев подбородок.
      - Видишь?-- торжествующе спросил Кошкин, тыкнув пальцем в рисунок.-Паровоз! У-у! Чух-чух-чух!-- Он согнул в локтях руки и прошелся по клетке, топая ногами и изображая движение шатунов.-- Паровозо! Понимай?..
      Стражник с недоумением и опаской поглядывал на Кошкина.
      - Эх ты, барано!..-- огорчился Кошкин.-- Хочешь тебя изобретением осчастливить, а ты глазами хлопаешь. Элементарных вещей не понимаешь...
      Справедливости ради заметим, что, случись Кошкину объяснять устройство паровоза, он бы не объяснил толком, помня лишь, что паровоз имеет котел, топку и колеса. Да! Еще гудок и трубу!
      Кошкин помолчал, соображая, какую бы идею попроще толкнуть пожилому охраннику, и вновь взял щепочку.
      - А это поймешь?
      Он схематично начертил пушку с вылетающим из ствола ядром и, резко жестикулируя, последовательно изобразил выстрел: "бабах!", полет ядра: "у-у" и попадание его в человека: "бемс!" Кошкин стукнул себя кулаком в грудь и со стоном повалился на пол, разметав руки и жутко оскалившись.
      - А-а! О-о!-- дергался он, изображая смертные мучения.-- Покойник! Усек?..
      Охранник с испугом взирал на Кошкина.
      - Темнота!-- поднялся с пола Кошкин.-- Давай начальника зови. Надоело мне здесь. Бугор! Шефо! Боссо! Боссо! Будем порох делать!
      Мужчина отступал, перетаптываясь.
      - А, чтоб тебя!-- Кошкин наставил на него пистолетиком палец.-- Пуфф! Пуфф! Боишься, хунта! Неси еще кружечку. Пить хочу -- умираю...
      Однако вина Кошкин не дождался, хотя и пытался петь, плясать и стрелять навесными плевками в дальний угол клетки. Стражник угрюмо сидел под навесом, не откликаясь на призывы пленника.
      Ближе к вечеру Кошкина вновь привели к рабовладельческому начальнику.
      И тут Кошкин засуетился. Он тыкал пальцем за горизонт и пытался объяснять, что он -- человек космического века, у них там телевизоры, магнитофоны, хоккей, пивные бары-автоматы и консервированная килька в наборах.
      - Ракеты!-- указывал Кошкин на небо.-- Понимаете? На Луну летаем! Холодильники в каждой квартире! Перестройка в самом разгаре, ети ее мать!
      Он рисовал на песке грузовик и урчал, изображая езду на мотоцикле. Но все как об стенку горох...
      Легкомысленность, с которой Кошкин поначалу воспринял свое путешествие в веках, сменилось теперь законной тревогой за будущее. "А ну как Егорушкин забрать меня отсюда не сможет?-- нервничал он.-- Заклинит в ихней трубе чего-нибудь -- и привет! Мыкайся тут в древнем мире по клеткам..."
      Главный рабовладелец между тем негромко скомандовал что-то стражникам, и те с готовностью подступили к Кошкину и жестами приказали раздеться.
      Кровопийцы!-- Кошкин снял с себя джинсы с нашлепкой "Ну, погоди!" и швырнул их к ногам начальника.-- Берите, берите! Недолго вам осталось народ угнетать. И рубаху забирайте, сво-лочи. И майку!.. Восставший люд... И на обломках, так сказать, самовластья...
      Оставшись в плавках, носках и матерчатых ботинках, Кошкин с независимым видом скрестил на груди руки и стал наблюдать, как обреченные историей рабовладельцы с опаской разглядывают его одежду. Они с интересом трогали пластмассовые пуговицы на брюках, осматривали, переглядываясь, ровные строченые швы, покачали головой на тисненый контур зайчишки и осторожно двинули замочек молнии. Мелочь, еще вчера приготовленная Кошкиным на курево и квас,-- будь они неладны!-- была исследована ими с особым вниманием, и чертов прихлебатель даже куснул гривенник и пятачок, сморщившись при этом. Пиджак, оставленный Кошкиным под соломой в клетке, не был обследован, и Кошкин пожалел об этом, припомнив, что в нагрудном кармане пиджака лежит его удостоверение, выданное жилконторой номер семнадцать, с фотографией и печатью.
      Вскоре одежда была возвращена Кошкину, и не без почтительности, надо сказать. Прихлебатель даже попытался поддерживать Кошкина под локотки, когда тот запрыгал на левой ноге, натягивая брюки.
      -- Без сопливых!..-- дернул плечом Кошкин, отстраняясь, а про себя удовлетворенно подумал: "Дошло наконец". И небрежно вжикнул молнией.
      В тот день Кошкин был оставлен для ночлега в просторной и уютной комнате на втором этаже дворца.
      Устройству на ночь предшествовал симпатичный ужин, во время которого размякший от пережитых волнений и легкого вина Кошкин пытался втолковать хозяину, что тот не прав, угнетая простой люд и живя нетрудовыми доходами. Но безрезультатно: хозяин лишь настороженно улыбался, кивал и с опаской поглядывал на раскачивающийся возле резной ножки стола ботинок гостя.
      Спал Кошкин крепко, с раскатистым храпом, и ему нисколько не мешали протяжные крики-отклики часовых, которые расхаживали вдоль забора.
      Разбудил Кошкина настойчивый шепот возле самого уха: "Се-ре-га! Ко-о-ш-кин! Ты меня слышишь? Се-ре-га!.." Кошкин разлепил глаза. Никого. Набирающий силу рассвет парусом надувал занавеску на окне. Мерцали вазы в углах комнаты. На полу, возле широкой кровати, стопочкой лежала его одежда.
      -- Кошкин! Серега!-- продолжал звать голос.-- Видишь маленькую коробочку?..
      Кошкин быстро сел на кровати и закрутил головой:
      - Какую коробочку? Кто это говорит?..
      - Это я, Егорушкин,-- раздалось где-то совсем рядом.-- Тихо! Поищи рядом с собой коробочку -- транслятор. Видишь? Я из него говорю...
      - Вижу. -- Кошкин действительно увидел небольшую, размером с портсигар, металлическую коробочку и осторожно взял ее в руки.-- Ты что, в ней находишься?-- жалобно спросил он.
      - Идиот!-- с облегчением вздохнул голос Егорушкина.-- Я у себя в НИИ, на центральном пункте. Немедленно спрячь транслятор и прими все меры к его сохранности. Ты один? Тебе удобно разговаривать?..
      - Один!-- оглянувшись на закрытую дверь, хрипло шепнул Кошкин.-- Вовка, друг, сосновые лапти! Что же теперь делать?..
      - Слушай меня внимательно!-- перебил его Егорушкин.
      И командирским голосом сообщил инструкцию на ближайшее время.
      Первое. Не дергаться! Центр принимает все меры, чтобы забрать Кошкина обратно. Второе. На связь выходить с помощью транслятора при восходе и заходе солнца. Для этого уединиться и нажать синюю кнопку. Третье, и последнее: телеграфно, без эмоций, доложить обстановку -- где и в каком веке он находится. От этого будет зависеть план дальнейших действий. Говорить коротко и ясно, потому что в трех городах и двух поселках отключен сейчас свет, чтобы обеспечивать устойчивую связь.
      - Понято!-- Уверенный тон бывшего одноклассника произвел на Кошкина бодрящее действие.-- Докладываю -- жив-здоров. Нахожусь в каком-то дворце с колоннами, в постели. До вчерашнего вечера содержался под стражей. В одиночке. В каком веке -- не знаю. Говорят не по-нашему...
      Кошкин и в самом деле не представлял, в какой век его занесло и где он находится. Древний Рим? Или Древняя Греция? Трудно сказать. Ясно только, что не Египет: там фараоны...
      Из всей истории Кошкину больше всего нравилось про Чапая и Петьку. Еще про средние века интересно было. Крестоносцы. Дон-Кихот с Санчо Пансой. Нет, определить, где и в каком веке он оказался, представлялось Кошкину решительно невозможным...
      - Выгляни в окно,-- подсказал Егорушкин.-- Людей видишь?
      - Понято!-- С транслятором в руке Кошкин прошлепал к окну и отогнул занавеску.-- Людей вижу. И женщины есть. Симпатичные. Вы бы мне курева прислали, я же за ним пошел...
      - Подожди ты с куревом,-- шептал Егорушкин сквозь века.-- Прислушайся к их речи -- какие слова они говорят?
      Кошкин прислушался. У стены, меж кустарников, сражались деревянными мечами два мальчика. Вот один из них споткнулся, упал, и другой тут же наступил ему на руку и приставил к груди оружие. "Вэ виктис!"-- радостно воскликнул он.
      Кошкин, как мог, повторил слова мальчика в транслятор.
      - Все правильно!-- обрадовался Егорушкин.-- Латынь! В Древнеримском государстве ты, Кошкин! Нажимай зеленую кнопку. Век уточним позднее. Связь заканчиваю...-- Голос Егорушкина зазвучал слабее.-- Следующий сеанс -- на закате. Мы тебя вызовем. Постарайся уединиться и нажми синюю кнопку. Другие пока не трогай.
      - Про курево не забудьте,-- заторопился Кошкин.-- Хотя бы пачку "Беломора". И спички!..
      - Транслятор береги...
      - И на работу сообщите, а то прогул поставят...
      - Спрячь его... Держись, Серега! Наблюдай... Не болтай лишнего. Ты наша... на рожон не...
      Кошкин хотел заверить, что выполнит, так сказать, задание Центра -- не подведет, но голос Егорушкина угас и транслятор смолк.
      "Вот ведь оно как,-- растроганно подумал Кошкин, разглядывая коробочку с множеством мелких, утопленных вровень с корпусом кнопочек.-- Не забыли, волнуются. Как, дескать, ты там, Серега?.."
      Как ему и предписывалось, Кошкин надавил зеленую кнопку и тут же ощутил некоторую перемену в окружающем мире. Что-то изменилось. И как показалось ему -- на улице. Кошкин крадучись подошел к окну и с удивлением обнаружил, что понимает разговор мальчиков, фехтовавших недавно у стены. Ну да! Они говорят, что пора заканчивать гимнастические упражнения и идти умываться. Более того, Кошкин почувствовал, что тоже может сказать им что-нибудь на их языке. "Здравствуйте,-- например.-- Как поживаете?" или: "Сегодня хорошая погода".
      Вот она, наша техника! А кое-кто не верил.
      Кошкин быстренько оделся и засунул транслятор в носок, но тут же перепрятал его в плавки -- так ему показалось надежней.
      Думая о чудесном приборе, Кошкин испытал соблазн понажимать на свой страх и риск другие кнопочки, кроме синей и зеленой, назначение которых было теперь понятно ему, но после колебаний он решил оставить устройство в покое. "Егорушкин недаром отличником был -- рассудил он.-- Сказал -- не трогать, значит, надо слушаться".
      С транслятором Кошкин почувствовал себя увереннее. Шутка ли, все понимаешь и ответить можешь. Он бодро прошелся по своей спальне и решил, что как всякий разведчик,-- а именно в этом качестве он ощущал себя ныне,-- он будет больше слушать и меньше говорить. Пожалуй, вначале он вообще ничего не будет говорить по-латыни, держа в тайне свое превращение. Но потом, когда разберется в политической обстановке, даст им звону. Быть может, ему пришлют пулемет и ящик с патронами, и тогда он поможет восстанию Спартака, например. Не зря же его сюда прислали...
      Через час с небольшим после своего пробуждения Кошкин, выбритый цирюльником, аккуратно причесанный, с красиво обрезанными ногтями и намытый в ванне, сидел за столом с хозяином дома, неспешно, с достоинством завтракал и предвкушал, как отвиснет у этого холеного мужчины челюсть, когда он услышит от своего гостя что-нибудь вроде: "Вы проиграли, сударь! Ваша карта бита! Я -- Кошкин!"
      Рабовладелец, отослав слуг, потчевал Кошкина легким холодным вином, ароматным мясом, терпкими и удивительно сладкими травами, приятно улыбался при этом, и Кошкин, с вежливым поклоном принимая от хозяина очередное блюдо, восторженно восклицал: "0-ля-ля!", скрывая обретенную им способность изъясняться на латыни.
      - Отведайте жареных пиявок.-- Хозяин протянул Кошкину золотое блюдо.-Прошу вас!
      - Что? Пиявки?..-- брякнул Кошкин по-латыни, к черту разрушая всю свою конспирацию.-- Бр-р-р...-- Он передернул плечами и заметил испуг на лице хозяина.
      - Кто вы?-- шепотом спросил тот, и массивное блюдо звякнулось из его рук на стол.-- Вы из Рима? От нашего императора, отца отечества и э-э... освободителя Цезаря?
      Кошкин забегал глазами, хмыкнул, почесал нос и, понимая, что таиться дальше нет смысла, окончательно перешел на латынь:
      - Вас, если не ошибаюсь, зовут Марий?
      - Вы не ошибаетесь.
      - Не путайтесь, любезнейший. Будем считать, что я -- из другого государства. Или даже другого мира. Меня зовут Сергей Кошкин.
      - Сергей Кошкин,-- коряво, но с готовностью повторил мужчина и встрепенулся, намереваясь подняться.
      - Сидите, сидите, сейчас вы все поймете...
      Объяснение вышло путаное, с множеством недомолвок, что и неудивительно, учитывая положение Кошкина.
      Марий жестами призывал своего гостя говорить тише и беспрестанно озирался. Несколько раз он прикладывал ладони к вискам и встряхивал головой, словно пытаясь избавиться от наваждения.
      Кошкина же прорвало. Он уже позабыл, что собирался дать звону эксплуататорам, и теперь отчаянно хвастался.
      - Мы высадились на Луне! Можете себе представить? Но там никого нет -пыль и кратеры.
      - О боги! -- прикрывал глаза Марий.-- На Луну... Пыль и кратеры... Извините, но поначалу, увидев на вас штаны, я принял вас за грубого галла. Простите великодушно!
      - Ладно, бывает,-- прощал Кошкин и азартно щелкал пальцами, вспоминая новые достижения своего века.-- Мы умеем опускаться на дно моря и выходим оттуда совершенно сухими! Представляете?-- хихикал он.
      - Умоляю -- потише! И у стен могут быть уши...
      - Кстати, об ушах! Мы можем сидеть у себя дома и слышать человека, который находится в другом городе! На другом конце Земли! И не только слышать, но и видеть. А то, что Земля имеет форму шара, вам известно? Или вы до сих пор верите, что она стоит на трех китах?..
      Кошкин рассмеялся, налил себе вина и, нашаривая закуску, сунулся было в блюдо с пиявками, но тут же отдернул руку, произнеся несколько слов не по-латыни.
      - Что вы сказали?
      - Ничего, ничего. Так вот: Земля имеет форму шара, и у нас каждый школьник умеет это доказать!
      Марий пробормотал что-то про Демокрита и Аристотеля и задумался.
      - А каков диаметр Земли?
      - Очень большой, точно не помню. А доказывается очень просто.-- Кошкин взял для наглядности яблоко и повел по нему пальцем.-- Если все время идти прямо, никуда не сворачивая, то вернешься в то же место, откуда вышел.-- Он постучал пальцем по исходной точке и, хлебнув вина, захрустел наглядным пособием.-- У нас, Маркуша, жизнь -- будь здоров! У вас, конечно, тоже ничего, но у нас лучше.
      Марий взял из вазы другое яблоко и медленно провел пальцем по окружности.
      - Как же можно идти вниз головой? -- тихо, но твердо спросил он.
      - Ха! А сила притяжения? Слышал про такую? Ты вот сидишь сейчас вверх ногами и даже не замечаешь этого. И все благодаря силе притяжения! Не помню, кто ее открыл, кажется, кто-то из ваших...
      Марий испуганно перевел взгляд с пола на потолок и подавленно замолчал.
      - А вы... вы тоже были на Луне? -- спросил он наконец.
      - Был,-- кивнул Кошкин.-- Несколько раз был. Последний раз с Жорой Гречко. Видишь шрам? Это я в кратер упал, а Жора меня вытащил. Хороший парень!
      - И на дно моря спускались?
      - Сто раз.-- Кошкин махнул рукой и вновь выпил.-- С этим... С Жак Ив Кусто. Видишь шрам? Это Кусто меня от спрута отбил. Подводный гад чуть не отгрыз мне ногу...
      - О боги!..
      - А бога, между прочим, нет! -- наставительно поднял палец Кошкин.-Есть явления природы. Не надо их бояться!..
      Он стал рассказывать про молнию, гром и электричество, вплетая в повествование забавные случаи из своей жизни, связанные с проявлением грозной стихии: "Меня ка-а-к тряханет! Клеща ка-а-к звезданет! Дзинь! Бемс! Стремянка на полу, я под столом, старушенция -- в обмороке!" -- и Марий, который, похоже, оправился от первого испуга, слушал загадочного гостя внимательно, но не без скепсиса. Тень недоверия, как говорят в таких случаях, легла на его лицо. Он продолжал оглядываться на дверь и окна и однажды, когда в комнату вошел улыбающийся юноша в белой тунике, отослал его строгим взглядом обратно.
      - Пойдемте в сад,-- предложил Марий.-- Там будет удобнее беседовать.
      - А это?..-- Кошкин покосился на стол с закусками, но Марий успокоил:
      - Принесут.
      В саду пели птицы, журчал фонтан и бесшумно колыхались листочки деревьев. Похрустывая гравием, Марий и Кошкин дошли до портика с белыми мраморными колоннами и расположились в тени его крыши. С возвышения портика хорошо просматривались зеленеющие окрест поля, курчавые рощицы, серая лента дороги, убегающая вдаль, к холмам, и пропадающая между ними, и розовеющие в отдалении постройки невысокого города.
      -- Неплохо у вас тут,-- похвалил Кошкин и незаметно коснулся транслятора.
      Аппарат был на месте и работал самым замечательным образом: едва Кошкин собирался что-либо произнести, как он услужливо подсказывал латинские слова и целые фразы. Речь Кошкина лилась без запинки:
      -- Даже расставаться не хочется. Но дела, брат, дела!.. В любой момент отозвать могут...
      Марий задумчиво хмыкнул и в который раз уставился на рифленую подошву кошкинских ботинок.
      -- Хочешь, подарю? -- заметил взгляд Кошкин.-- Или поменяемся? Сносу не будет -- "Скороход"!
      -- Как -- скороход? -- шепнул, озираясь, Марий.-- Скоро ходят?
      -- Очень скоро! Бери, пока я добрый. Скидывай свои и надевай. Вот так. Теперь мы с тобой друзья --кореша по-нашему.-- Кошкин потер руки.-- Обмыть положено, иначе плохо носиться будет!
      -- Будет так!..-- Марий шевельнул пальцами ног и поморщился.
      Кошкин проснулся в пять часов дня по местному времени. Еще сквозь сон он ощутил тяжесть в голове, наждачную шершавость языка и смутную тревогу. С трудом разлепив глаза, Кошкин тяжело поднялся с постели и проковылял к окну. В стонущем мозгу мелькали обрывки воспоминаний...
      Марий, наливающий ему полный бокал вина, и хитрый взгляд при этом: "Не разбавить ли водой?", тосты за дружбу, женщин, потом и сами женщины -- в смелых нарядах и улыбающиеся, какие-то пляски, хохот, песни, анекдоты... Припомнилось вдруг, как он кричал, что всех любит, а потом -- что в гробу всех видал в белых сандалиях. И бил себя в грудь, доказывая что-то, и шрамы показывал женщинам -- на коленке и локте. И вопросы, вопросы, которые как бы между делом задавал Марий. Настырные вопросы, с подковыркой. "Так-так-так,-Кошкин походил по комнате, кряхтя и натыкаясь на вещи, и вновь вернулся к окну.-- Чем же кончилось? Отчего эта тревога?" И тут он вспомнил про назначенный сеанс связи.
      Кошкин сунул руку в плавки.
      Транслятора не было...
      Его не оказалось ни в брюках, брошенных у кровати, ни в клубочке носков, сунутых в новые сандалии, ни в постели, которую мигом вспотевший Кошкин суетливо перетряхнул два раза. "О боги!..-- заходил по комнате Кощ-кин.-- Неужели похитили? Тогда -- конец!.."
      Кошкин быстро оделся и дрожащими пальцами стал застегивать пряжки сандалий. "Обмыли обновочку! - поздравил он себя.-- Марий спер, буржуй недорезанный. Больше некому..." И вдруг в гудящем мозгу Кошкина засвербила мысль, что транслятор он как будто... как будто... Кошкин встал с кровати и огляделся. Вазы... Так-так. Одна из ваз показалась ему стоящей несколько иначе, чем утром. Кошкин на негнущихся ногах еле дошел до нее и сунул руку в темноту горлышка. Пальцы зашарили по прохладному шершавому дну, наткнулись на плоскую коробочку, уцепили ее, и Кошкин с бьющимся сердцем вытянул транслятор из вазы. Спрятал!..
      И в тот же миг в дверь постучали, затем она бесшумно отворилась, и в комнату вошел Марий.
      Кошкин замер над вазой, соображая, куда сунуть транслятор, который он прижимал к животу, и сунул его прямехонько в карман брюк.
      - Вазу вот, понимаешь, осматриваю,-- с улыбкой забормотал он, выпрямляясь.-- Хорошая ваза, вместительная...
      Марий стоял скрестив на груди руки и недоуменно разглядывал Кошкина, словно видел его впервые.
      - Как самочувствие? -- подмигнул Кошкин.-- Лихо мы с тобой гульнули...
      Марий продолжал разглядывать Кошкина, и левая бровь его колыхалась вверх-вниз, словно пыталась улететь с лица. Марий придавил беглянку пальцем, выждал секунду и, убрав с лица руку, заговорил. Кошкин в недоумении приоткрыл рот: он не понимал ни единого слова из речи Мария. "Транслятор! -сообразил Кошкин.-- Надо нажать зеленую кнопку!"
      Продолжая говорить, Марий прохаживался по комнате, останавливался, вскидывал подбородок, надменно поглядывая из-под полуприкрытых век на Кошкина и напоминая в этот момент верблюда, и Кошкин, двигаясь вслед за ним, кивал, хмыкал и поджидал момента, чтобы незаметно ткнуть замечательную зеленую кнопку. Наконец он изловчился и ввел транслятор в действие.
      - ... И не позднее, чем завтра утром, я должен отправить гонца в Рим, чтобы он сообщил о тебе,-- услышал Кошкин.-- Скрывать от великого Цезаря появление человека, который ведет такие речи, я не имею права! Я сказал!
      - Какие речи? -- испугался Кошкин.-- Чего я там наплел, Маркуша?
      Марий в упор взглянул на Кошкина, и левая бровь вновь запрыгала на его лбу.
      - Ты забыл, что обещал вызвать свет с помощью электричества?
      И тут Кошкин припомнил, как во время застолья хвастанул лишку -пообещал римлянам зажечь огонь в прозрачном сосуде, именуемом лампочкой, надеясь, естественно, получить необходимые приборы от Егорушкина. "Эк, дал я маху!" -- раздосадовался Кошкин, но виду не подал.
      - Помню,-- небрежно махнул он рукой.-- Сделаем. Денька через два устроим в лучшем виде...
      - Ты обещал завтра утром! -- строго напомнил Марий, ловя пальцем бровь.-- Можно ли верить твоим словам?
      Кошкин взглянул на разогнавшееся к закату солнце и сказал, что можно. Пусть только сегодня вечером и завтра утром ему никто не мешает. Он сам позовет, если что-нибудь потребуется.
      - Сделаем,-- уверил Кошкин и улыбнулся: -- Как там наши ребята -Сильва, Тиберий?..
      Кошкин ожидал, что его пригласят к ужину, но Марий хмуро скользнул взглядом по растерзанной кровати:
      - Пищу тебе принесут, когда попросишь...-- И вышел.
      Вечером, когда огненный диск солнца стал заваливаться за горизонт, у Кошкина состоялся сеанс связи.
      Услышав далекий голос Егорушкина, Кошкин чуть не прослезился. Первым делом он пожаловался на устроенное ему испытание и потребовал прислать ему лампочку, батарейку и провода, а еще лучше -- карманный фонарик. Иначе ему хана. Об обстоятельствах, предшествовавших "испытанию", он умолчал.
      - Тьфу ты, черт! -- выругался там, за своим пультом, Вгорушкин.-Влетишь ты нам в копеечку! Мы тебе уже папиросы и спички послали. Говорили тебе -- не болтай лишнего!
      - Вы уж постарайтесь с фонариком,-- заныл Кошкин -- А то казнят, чего доброго, у них ума хватит. Завтра обо мне Цезарю хотят доложить...
      - Цезарю? -- ахнул Егорушкин.-- Эх, какой ты нам эксперимент загубил!..
      - А чего надо сделать-то? Говорите -- может, справлюсь. Только тогда пистолет с патронами вышлите и ампулу с ядом, чтоб не мучиться в случае провала...
      - Исключено! -- отрезал Егорушкин.-- Только тебя к Цезарю и посылать...
      - Не доверяете, значит...-- обиделся Кошкин, уже вообразивший себя по меньшей мере Штирлицем. - Зачем тогда в древний мир направили?
      - Никто тебя, дубину, не направлял. На фига ты в трубу полез?
      - А вы забор почините,-- резонно заметил Кошкин. - А то вахтеров понаставили, а в дырку все ваше НИИ вынести можно...
      - Не твоего ума дела, -- прервал его Егорушкин.-- Слушай и запоминай. Фонарик получишь завтра утром. Папиросы сегодня, но кури скрытно; они табака еще не знают...
      - Понято!
      - При крайней опасности -- нажми красную кнопку.
      - И чего будет?
      - Что надо, то и будет... А перед возвращением прихвати что-нибудь ценное для науки. Пергамент с текстом или восковые дощечки с записями. Стырь культурненько. Об отлете мы тебя предупредим. Но твое возвращение, возможно, будет не совсем точным. Не исключено, что ты перелетишь двадцатый и угодишь в двадцать первый век. На пару деньков. И мы тут же трансформируем тебя обратно -- домой...
      - Чего-чего? -- возмутился Кошкин.-- Какой еще двадцать первый век! Кончайте химичить, ребята! Усасывайте туда, откуда высосали!
      - Тебе разве не интересно побывать в будущем? - пристыдил Егорушкин.-Посмотришь, как потомки живут, нам расскажешь...
      - Чего я там забыл...-- заупрямился Кошкин.-- Мотайся тут, понимаешь, по векам из-за вашей неосторожности. И для здоровья, наверное, вредно. Там, небось, все давно в космос свалили, на Луну да на Марс...
      - Кошкин, ты нахал! -- определил Егорушкин.-- Тебе выпало такое счастье, а ты выпендриваешься!
      - Ладно,-- подумав, согласился Кошкин.-- А как с зарплатой будет? За все века начислите? Или только командировочные?
      - Действительно нахал,--услышал Кошкин чей-то далекий голос в трансляторе.-- Сорвал нам эксперимент и еще торгуется.
      - Вернется -- разберемся,-- пообещал кто-то начальственным баском.
      - И теперь этот обормот попадет в герои. Срам!..
      - Да я пошутил,-- испугался Кошкин.-- Если науке требуется, могу и бесплатно слетать. Посмотрим, вникнем, доложим...
      Солнце плавно исчезало за горизонтом, и голос Егорушкина стал затухать.
      - Никуда не уходи с этого места, сейчас прибудет посылка. Завтра на рассвете выходи на связь и жди фонарик. Не болтай лишнего...
      - Как там Клещ с Вьюгой? Привет им из древнего мира! И Наташке из восьмой квартиры приветик с кисточкой! Жду посылку!
      Кошкин поднес транслятор к уху, потряс его, но аппарат уже молчал. Аккуратно засунув его в брюки, Кошкин щелкнул пальцами: "Значит, я попаду в герои! Славно!" Он на цыпочках подошел к двери и резко открыл ее. Никого...
      И в тот же миг воздух в комнате сгустился, стал плотным, как в самолете, когда задраивают люк, затем раздался легкий щелчок, и Кошкин увидел зависший прямо перед его лицом небольшой контейнер голубоватого цвета. Контейнер медленно вращался, словно выбирая место для посадки. "Посылка!" -- догадался Кошкин и схватил ящичек руками, но приблизить его к себе не смог: ящичек перестал вращаться, но висел, как приклеенный, в воздухе. Сопя и чертыхаясь, Кошкин рванул контейнер на себя -- раз! другой! -- и на третий раз с грохотом повалился на пол в обнимку с долгожданным грузом.
      Вскоре Кошкин уже лежал на кровати, дымил папиросой и вспоминал сеанс связи с соотечественниками. "Надо же! Так прямо и сказали: теперь этот парень будет национальным героем!"
      Быстро темнело, и стражники у стены уже перекликались нудными голосами. Один из них -- рослый и широкоплечий -- был поставлен против окна комнаты, где остановился странный гость.
      Утром Кошкин спустился вниз, поигрывая фонариком. Марий с непроницаемым лицом уже сидел в кресле. Возле его ног лежал пес. При виде Кошкина он поднялся и зарычал.
      - Ну-ну, не рычи,-- сказал Кошкин и кивнул Марию: -- Где будем превращать э-лек-три-чество в свет? Здесь или где потемнее?
      Кошкин чувствовал себя уверенно. Фонарик работал -- он проверял, и теперь оставалось только легким движением пальца выпустить из него луч света и посмотреть, как темный человек Марий вытаращит глаза на диковинное устройство. И потом -- новый банкет. Быть может, прощаль- ный. Его ждет новое задание Центра, опасности, приключения. Ах как на него смотрела Сильва...
      Марий встал, покосившись на блестящий цилиндр в руке Кошкина, и хлопнул в ладоши. И тотчас в зал вбежали, топая по мозаичному полу, два десятка стражников с копьями, при щитах и с короткими мечами у пояса. Запахло кожей, потом, железом. Вбежав, они мигом выстроились в две шеренги, образовав собою коридор, ведущий к выходу из дворца. Марий с Кошкиным и пес, который отставал от хозяина, прошли этим сверкающим и грозным коридором на улицу, и солдаты, звякая металлом, промаршировали за ними и быстро перестроились, взяв Кошкина в квадрат. Марий же незаметно улизнул от Кошкина и опустился в кресло под невысоким деревом. Пес тоже схитрил и теперь, сев рядом с хозяином, с ехидцей поглядывал на окруженного Кошкина.
      - Нормально.-- Кошкин оглядел забор из копий. - Как у нас в Летнем саду. Ну-ну... Амфора об амфору, значит?
      - Ты, который называет себя пришельцем из другого мира,-- с грозной торжественностью начал Марий и направил на Кошкина тонкий палец,-- готов ты вызвать свет посредством электричества? Отвечай!
      "Ну, сейчас я ему покажу!" -- зло подумал Кошки и отвечал, так же выставив указательный палец:
      - Ты, который серый-серый, совсем зеленый, котор давно умер и ликвидировался как класс! Ты не оконфузишься со страху, когда увидишь, на что я способен?
      - Начинай! -- рявкнул, багровея, Марий.
      - Ну, смотри! -- зловеще прошептал Кошкин и прицелился в Мария из фонарика, как из дуэльного пистолета. Марий напрягся в кресле. Пес насторожил уши.
      - Держись! -- гаркнул Кошкин, нажимая кнопку. По его разумению, Марий должен был сейчас же отшатнуться или прикрыть лицо руками, защищаясь от неяркой, но все же различимой вспышки света. Но тот, не мигая продолжал смотреть на стекло фонаря, и только капелька пота стекала по его лбу, забегая в бороздки морщинок.
      Кошкин повернул фонарик к себе -- лампочка не горела. Что за черт! Кошкин пощелкал кнопочкой и встряхнул его -- электричество и не думало превращаться в свет!
      - Я сразу понял, что плут и пьяница! -- злорадно сказал Марий и поднялся.-- Вас сразу видно, из какой страны вы ни пришли. Ты выдаешь себя за мессию в надежде жить на дармовщинку. Много вас таких развелось -- не желающих работать. Но быть тебе распятым вместе с беглыми рабами!
      Марий не спеша направился к квадрату стражи. Кошкин торопливо развинчивал фонарик.
      - Значит, ты был на Луне, а Земля имеет форму шара? -- издевался Марий, приближаясь к Кошкину.-- Вы ездите под землей в длинных колесницах, запряженных электричеством? Ха-ха-ха! Я не знаю, где ты взял эти хитрые вещи, но они не твои. Признайся, где ты украл их, пока я не позвал своего любимого палача!..
      Марий двигался вдоль копий, презрительно поглядывая на Кошкина.
      - Как только ты выпил неразведенного вина, я понял, что ты из рода пьяниц! А твой "скороход"? -- припомнил Марий.-- Мы надеваем такие колодки рабам, чтобы они не смогли убежать. Я велю приколотить их к твоему кресту Ты раб! Ты лгун! Ты пьяница и болтун!..
      Кошкин перестал оживлять фонарик. Плюнув на все условности, он доставал папиросу и смекал, что пора нажимать красную кнопку. Только бы там не было осечки!..
      Кошкин чиркнул спичкой, выпустил из ноздрей дым, и стража попятилась, ощетинившись копьями.
      - Взять его! -- рыкнул Марий, отступая.-- Взять!..
      Копья, заметно подрагивая, стали приближаться к Кошкину. Квадрат сбился в неровный круг. Завыла собака. Марий, взвизгивая, топал ногами:
      - Взять! Взять!
      И тут Кошкин быстро вытащил из кармана транслятор и ткнул пальцем в красную кнопку. И тут же неведомая сила отбросила от Кошкина и солдат, и Мария, и воющего пса, и они забарахтались в нелепых позах на земле, силясь подняться и разевая в криках рты. Бедного пса перекувырнуло через голову, и он с испуганным визгом сучил лапами, катаясь на спине. Марий на четвереньках уползал к дворцу. За ним хвостом волочилась разорванная туника.
      Сам же Кошкин, без всякой на то воли, стал медленно подниматься вверх, словно привязанный к воздушному шару. Фигурки барахтающихся во дворе людей стали уменьшаться. Кошкин увидел крышу дворца, вершины деревьев проплыли мимо, ослабевал собачий вой...
      - Эй-эй! -- замахал руками Кошкин.-- Куда же Хватит! Хва...
      Взмахнув руками, Кошкин почувствовал, что может управлять своим полетом. Он вытянулся горизонтально и, как пловец, плывущий брассом, стал разгребать руками воздух.
      Кошкин двигался с легкостью, легкостью изумительной. Каждый взмах рук устремлял его на несколько метров, и тогда в ушах начинал посвистывать ветер. Освоившись немного, Кошкин сунул транслятор в тесный карман брюк и с фонариком в руке и папиросой в зубах стал кружить над дворцом и садом, подобно коршуну, высматривающему добычу. Двор вмиг опустел, но Кошкин видел, что под деревьями прячутся стражники и Марий выкрикивает им какие-то команды с дворцового крыльца.
      Кошкин занырнул пониже, брыкая ногами, и сейчас же несколько копий, пронзив листву деревьев, залпом устремились к нему. Но не успел Кошкин по-настоящему испугаться, как острые наконечники копий ткнулись во что-то твердое и упругое в метре-другом от него и закувыркались обратно. "Ага! Съели!" -- возликовал Кошкин, сообразив, что его окружает какое-то защитное поле. И, взмыв вверх, стал заходить на своих обидчиков с солнечной стороны, намереваясь пройти двор на бреющем. Маневр удался, и противник заметил Кошкина, когда тот уже спикировал на крыльцо, где стоял побелевший от ужаса Марий в разорванной тунике.
      -- Получай, морда!..
      Металлический цилиндрик сверкнул в воздухе, звонко шлепнул Мария в живот и засветился на мгновение неярким желтоватым светом. Марий ахнул и провалился в двери. Пронзил воздух новый залп копий, но тщетно: они не нанесли нашему воздухоплавателю никакого вреда, срикошетив на землю и высекая искры.
      Кошкин полетал еще немного, разгоняя остатки толпы и мстительно бросая вниз зажженные спички, и завис над крышей дворца, взволнованно покуривая.
      -- Значит, электричества нет? -- рычал с небес летающий водопроводчик, соображая, не залететь ли ему во дворец, чтобы достать коварного Мария.-- Я ведь тебя, гада, с самого начала предупреждал -- со мной лучше не связывайся!..
      Но залететь во дворец Кошкин не рискнул. Он спикировал во двор, выплюнул окурок и ухватил за ручку красивый узкогорлый кувшин, который лежал на боку и истекал вином. С этим трофеем он стал выгребать к зеленеющим вдали холмам, надеясь найти там временный покой и подкрепиться. Но, отлетев немного, вспомнил о своем пиджаке под соломой и завернул за ним, приведя пожилого охранника в трепет и изумление неописуемые. Кошкин добыл пиджак с документом, плеснул лежащему на земле старику полкружки вина:
      - Видишь, батя, за мной не стало! -- и прощально махнул рукой.
      Долго прятались в кустах, подвалах и под крышами строений местные жители, напуганные вознесшимся в небо человеком, который выпускал из ноздрей дым, пил неразведенное вино, сыпал сверху огнем и которого не брали острые копья. Бедняга Марий забился в кладовку и при каждом шорохе вздрагивал и покрывался потом, полагая, что возвращается разгневанный Сергей Кошкин, чтобы добить его.
      Кошкин же долетел до холмов, облюбовав себе тихую лужайку, опустился на нее и там, под сенью деревьев, дождался заката, покуривая и размышляя о превратностях судьбы: "Надо же, пошел в буфет, а что получилось...-- Он смотрел на пчел, жужжащих над цветами, и позевывал. -- Вот что значит твердый характер. Добился, чего хотел! И курево прислали, и бадейку винца раздобыл..."
      ...В тот же день Кошкин совершил пристрелочный перелет в двадцать первый век и оттуда через пару дней вернулся в родной двадцатый, в год 1986-й.
      То, что Кошкин увидел и услышал за два дня своего пребывания в будущем, тщательно изучается сейчас компетентными, иак сказать, учеными и огласке, естественно, не подлежит. Большая часть исследователей категорически не верит рассказам Кошкина о его пребывании в 2006-м году, из которого он вернулся голодным, с синяком под глазом и жалкими остатками вина на дне огромного кувшина. Некоторые участники эксперимента склонны предполагать, что произошел сбой в системе точного наведения, и Кошкин, вывалившись из пространства где-то под Ленинградом, провел два дня в компании с фарцовщиками и блатарями, где напился, получил по физиономии и теперь несет околесицу, не имеющую научного смысла.
      Несколько месяцев Сергей Кошкин находился в одном из специальных лечебных заведений под наблюдением многопрофильной бригады специалистов, и был выписан с третьей группой инвалидности и подпиской о неразглашении.
      Н-да.
      Сергей Кошкин уже не работает в жилконторе номер семнадцать. Бедовое путешествие пробудило в нем жгучий интерес к истории и естественным наукам. Он прочитал по нескольку раз школьные учебники и взялся за институтские. После согласований на самом высоком уровне ему разрешили перевестись полотером в исторический музей - на первый этаж, в зал Гражданской войны.
      Вечером, когда залы музея пустуют, он весело раскатывает на полотерных щетках между тачанкой, стендами с винтовками латышских стрелков и мятой эсеровской пушкой, стрелявшей по Кремлю.
      Но иногда он поднимается в зал Древнего Рима, где бродит от витрины к витрине и подолгу разглядывает экспонаты - амфоры, браслеты, бронзовые пряжки от сандалет и макеты городов с уличными фонтами. Дольше всего он задерживается возле кувшина с узким горлом. Кошкин задумчиво смотрит на него, качает головой и вспоминает, как летел с таким кувшином по небу после маленькой битвы в первом веке до нашей эры.
      Он часто прохаживается вдоль нового железобетонного забора НИИ, останавливается на том месте, где раньше была дырка, и, пробормотав что-то гневное по-латыни, идет дальше. Несколько раз Кошкин встречал у проходной Егорушкина и о чем-то настойчиво просил его, но тот непреклонно мотал головой, садился в автомобиль и уезжал.
      Да! Кошкин бросил пить, курить и стал бегать по утрам кроссы. Наташка из восьмой квартиры поглядывает на него с интересом, и Кошкин считает, что у него есть шансы... Недавно они ходили смотреть фильм "Антоний и Клеопатра", и на обратном пути Кошкин развлекал свою спутницу рассказами о Древнем Риме. Держа, естественно, в секрете факт своего пребывания там.
      Друзья Кошкина -- Клещ и Вьюга -- потеряли к нему всякий интерес, но он вовсе не огорчается этим.
      Иногда Кошкину снится, что он летает или мчится на тачанке и в кого-то стреляет. Но в кого, ему никак не удается разглядеть...
      1986г.