Феномен Крикушина

      - На схеме приведены основные узлы спектрофлуориметра, - прочитал Меркурий и пожал плечами: - Ну и что?..
      - А точку карандашом видишь? Вот эту!
      - Ну? Точка как точка...
      - Так это я поставила! У тебя за две недели ни одной строчки не прибавилось! Так ты пишешь диссертацию?
      - Да я всю неделю с зубом мучился! - Меркурий обиженно порылся в карманах и вытащил затертую пачку таблеток. - Видишь, анальгин! Третья пачка!
      Ольга с интересом взглянула на протянутые ей вещественные доказательства, и Меркурий попытался перейти в наступление:
      - А то сразу обвинять: Точку карандашом поставила, Ни строчки не прибавилось! Нечего рыться в моих бумагах. Поставишь точку, а из-за нее объект взлетит на воздух! Проверять меня вздумала... Встаю с восходом, ложусь с закатом. Ребята подтвердят...
      - Подтвердят, - язвительно кивнула Ольга. - Особенно Кирилл. Он весь отпуск один и тот же журнал читает. Что, Кирюша, интересная статья попалась?..
      Смущенный промашкой, я попытался пустить пыль в глаза экономической терминологией.
      - Ладно, ладно. Это ты будешь своей жене объяснять, - пугнула меня Ольга и потащила Меркурия в комнаты: - А что за женщина к тебе приходила? Только не ври, я все знаю!..
      - Почему ко мне? - громко сопротивлялся Меркурий. - Заходила какая-то бабешка, страшная как смертный грех, спрашивала, не сдается ли дача...
      - И чтобы ответить нет, ты пригласил этот смертный грех в дом на целый час?
      - Так это совсем другое дело! Это счетчик проверять приходили. Целый час фазу искали, - Меркурий закуривал и пытался выскользнуть на веранду.
      - А на какие шиши вы здесь курите американские сигареты?
      - Кирилл угостил...
      - Ах, Кирилл!.. Ему прибавили зарплату, и он стал получать как министр? Я не знаю, что вы тут затеяли, - голос Ольги дрогнул, - но если ты сейчас же не поедешь со мной... Я сама сообщу куда следует!..
      Я подхватил ведра и припустил за водой. За мной вышел Крикушин. Следом за ним выскочил Степка, точно ему поддали пинка...
      Из открытого окна еще долго доносились бубнеж Меркурия и резкий голос Ольги.
      Наконец дверь распахнулась, и Ольга с гордо вскинутой головой зашагала к калитке. За ней покорно шел Меркурий с портфелем и чемоданом.
      Ольга открыла калитку, пропустила в нее мужа и только тогда сухо кивнула нам: До свидания. Меркурий обернулся, что-то хотел сказать, но получил тычок зонтиком.
      Калитка захлопнулась.
      Мы с Крикушиным приуныли.
      Но не прошло и пяти минут, как Меркурий под радостный лай Степки влетел на участок. Тяжело дыша и озираясь, он велел мне встретиться с Михаилом Арнольдовичем и предупредить его, что фирма уходит в подполье. Списки уничтожить. Язык держать за зубами. Если вызовут, твердить одно: знать ничего не знаем, ведать не ведаем.
      Крикушину Меркурий посоветовал выходить на работу, но ни за какие коврижки не соглашаться на эксперименты со своими феноменальными способностями. Лучше всего сказать, что наступил творческий кризис.
      - Ну, пока, - обнял нас Меркурий. - Я бы мог запросто остаться, да отношения с женой портить не хочу. Звоните. Буду дома! - Он сунул Крикушину сложенную вдвое пачку денег и помчался к станции.
      И мы пошли собирать вещи.
      Перед отъездом я встретился с похудевшим от ежедневных заплывов Михаилом Арнольдовичем и передал ему указания Меркурия о подполье. Тот не на шутку перепугался.
      * * *
      Я бродил по пустой квартире, зубрил от нечего делать английские слова и по вечерам смотрел телевизор. Несколько раз я вызывал на переговоры жену. Дети рвали у нее трубку. За тысячи километров пробивались ко мне их возбужденные голоса. Они хвастались пойманными крабами и ябедничали друг на друга. Жена говорила, что соскучилась.
      Крикушин вышел на работу, но в должность инспектора по производственным отношениям, к которой его усердно подталкивали новый директор и старый месткомовец, вступать не спешил. Кабинет, отделанный финской фанерой, и шальной оклад, обещанный его владельцу, оставались невостребованными. От перехода в профессионалы Крикушин отказывался. Зачем? Его вполне устраивает нынешняя работа.
      Между тем весть о возвращении Крикушина из отпуска быстро разнеслась по институту. На него почему-то стали смотреть как на злого демона. Шептались, что директор уже заготовил список, а Крикушин согласно этому списку будет инспирировать своими рассказами увольнение не пришедшихся к новому двору сотрудников.
      Крикушин же клялся мне, что и в мыслях не держал ничего подобного. Да, беседовали с директором, строили планы, но не такие же...
      Тем не менее началась паника. Многие уволились. На директора и Крикушина посыпались анонимки. Их называли нечистой парой и приписывали им деспотические намерения. Писали, что институт парализован страхом, годовой план научных исследований под угрозой, никто не хочет работать, пятилетку не выполнят...
      Грязи и мути поднялось предостаточно. Любая реплика Крикушина передавалась из уст в уста с многозначительными комментариями и домыслами, а текущие беды и потрясения, неминуемые в большом коллективе, стали толковаться, как следствие его зловредной деятельности. Растрата, обнаруженная в институтской кассе, и женитьба седовласого Никифорова на студентке-практикантке Лялечке немедленно были отнесены на его счет, так же как и пожар на даче Зябликова, унесший, помимо мебели и самого строения, тридцать восемь банок огурцов домашней засолки.
      Крикушин грустил. Несколько раз он заходил ко мне с Наташей. Мы пили кофе, и жена, вернувшаяся уже с Юга, с интересом поглядывала на нее.
      - Вот увидишь - они поженятся, - безапелляционно заявила она. - Я вижу, как она на него смотрит. Вот увидишь...
      Меркурий в то время находился под надзором жены: Ольга заменила ему домашний арест ссылкой в деревню. Она отложила ремонт квартиры, взяла отгулы и увезла взрывоопасного мужа и дочку под Лугу. Меркурий бродил в сосновых борах, глотал свои яйца и слал нам фантастические телеграммы. А однажды ему удалось добраться до телефона, и он попросил, чтобы Крикушин срочно устроил ему поездку в Ленинград - хотя бы на сутки.
      - Только не завтра, - хрипела трубка. - Завтра мы с дочкой собираемся подняться на воздушном шаре. Есть грандиозное предложение!..
      Крикушин отнесся к его просьбе рассеянно. Он прищурился, глядя куда-то в себя, и помотал головой.
      - Ничего не выйдет...
      Мне показалось, он не хочет спешить с возвращением напичканного идеями Меркурия.
      * * *
      Неожиданно Крикушин пропал.
      В его отделе коротко отвечали, что Крикушина нет, и вешали трубку. Я звонил ему несколько дней подряд.
      Секретарь директора, на которую я вышел через справочное, долго выясняла, кто я, по какому вопросу мне нужен товарищ Крикушин, и наконец шепотом призналась, что со вчерашнего дня он у них больше не работает.
      Вечером я поехал к нему домой.
      Резкие звонки, которыми я атаковал его квартиру, заставили бы поморщиться покойника. Я звонил нашим старинным кодом: два тире, три точки. Дай-дай за-ку-рить! Тишина. Не лаял и Степка.
      Тогда я спустился к автомату и набрал номер Наташи.
      - А кто ее спрашивает? - удивленно поинтересовалась какая-то женщина наверное, мать.
      Я назвался хорошим знакомым.
      - Если вы действительно хороший знакомый, - дрогнул голос, - то вы должны знать, что Наташа... Наташа уехала...
      - Куда?
      - В Лынд... Ланд... В Карелию...
      - А сын? Женя?..
      - И его... увезла...
      Я извинился и повесил рыдающую трубку.
      * * *
      Вернувшись из деревни и узнав об исчезновении Крикушина, Меркурий стукнул себя кулаком в лоб.
      - Идиот!.. - застонал он. - Мне надо было плюнуть на все ультиматумы и не отходить от него ни на шаг. Как чувствовал, что без меня все пойдет прахом! Эх, идиот!..
      Досталось и мне.
      Припомнив, что рассказы про нас с ним Крикушин так и не написал, Меркурий выматерил заочно и его.
      - Сбагрил меня в ссылку и наломал здесь дров, - распалялся он. - Я знаю, это он специально подстроил. Это ему белобрысая напела. Как ее? Наташа! Она! Она! Женщины до добра не доведут. Только я придумал грандиозную идею, а он - на тебе! Ухватился за юбку - и в Карелию...
      - Ты думаешь, они уехали вместе?
      - Уверен!
      Я задумался.
      - Слушай, - Меркурий настороженно посмотрел на меня. - А может, конкуренты перехватили?..
      Я пожал плечами.
      - Черт, некогда мне им сейчас заниматься, а то бы я его из-под земли достал. Идея тут одна проклюнулась... Расскажу - не поверишь! Ну ладно, потом. В общем, разыскивай друга, и выходите на меня...
      * * *
      Я сдал экзамены, и меня зачислили в аспирантуру. Перед Ноябрьскими состоялось посвящение в аспиранты. Я сидел рядом с крупной улыбающейся девицей с факультета энергетики и пытался сообразить, счастлив ли я? Но так и не сообразил.
      Выйдя из института, я позвонил Меркурию.
      - А у нас новости, - обрадовал он. - Крикушин приехал. Он у меня.
      Мы встретились около Дома книги. Крикушин был одет в брезентовую куртку на меховой подкладке. За спиной у него болтался рюкзак для покупок. Что-то незнакомое пробивалось в его улыбке.
      Меркурий суетился с расспросами. Крикушин сказал, что вспоминать ничего не хочет. Он приехал за подарками для Наташи и Женьки и привез рукопись лесных рассказов в издательство. Может, возьмут. Еще ему нужно встретиться со своим последним кредитором и отдать долг. Деньги он заработал в бригаде лесорубов. Хорошие парни. Они выделили ему делянку, и он по выходным рубил. Машину он продал. Зачем там машина, если егерю полагается конь?.. Ленинградская квартира? Там живет его бывшая жена со своим ребенком...
      - Ну, ты доволен? - спросил меня Крикушин, имея в виду аспирантуру. И улыбнулся.
      Я кивнул.
      - Такие у нас с тобой открывались возможности... - горестно вздохнул Меркурий и с откровенной надеждой посмотрел на Крикушина. Тот сделал вид, что не слышит.
      На следующий день мы поехали к деду, на озеро. Поездку предложил Крикушин. Ему хотелось выяснить, чем кончилась борьба старика со всемогущим головотяпом Бубновым. И кончилась ли она... Меркурий от экскурсии отказался: ему должны были принести гонконгские белила для оконных переплетов.
      - Хлопцы, хлопцы... - засуетился дед и расплакался.
      Выяснилось, что письмо в газету возымело свое действие. Озеро оставили в покое. У Бубнова вскрылись хозяйственные нарушения, его судили, и он получил три года строек народного хозяйства. Намек на использование бойких граждан при рытье канав и котлованов приняли к сведению - дед возил Бубнову передачу и застал его с лопатой в руках. Они душевно побеседовали.
      - Старуха-то моя умерла, - сказал дед и повел нас свежей тропинкой к холмику с крестом. - Еще в августе...
      * * *
      Я учусь в аспирантуре и по вечерам, когда засыпают дети, пытаюсь писать на кухне диссертацию. Жена говорит, что, если бы не ее подталкивание, я бы так и ходил в инженерах. Я соглашаюсь, хотя у меня есть смутное подозрение, что она здесь ни при чем.
      Меркурий отремонтировал наконец-то квартиру. Шалит он теперь значительно реже и, заходя ко мне, сокрушенно вздыхает, вспоминая то фантастическое лето.
      - Да, такие возможности открывались... Ну ничего, получу первую партию жемчуга, и мы к нему съездим. Может, еще одумается.
      Он установил у себя дома стеллаж с аквариумами и пытается выращивать жемчуг с помощью электричества. Вода в аквариумах бурлит, счетчик крутится как сумасшедший, но Ольга терпит - Меркурий обещает запатентовать свою технологию во всех развитых странах и свозить их с дочкой в кругосветное путешествие.
      Последнее время письма от Крикушина приходят совсем редко. У него много хлопот со своим лесом, и мне кажется, они ждут прибавления в семье.
      Женька готовится в школу и утверждает, что его папа раньше был летчиком, а теперь вернулся из командировки и стал охотником.
      Степка жив-здоров и иногда удивляет карельских лаек своим умением ходить на передних лапах...
      1984г. Ленинград-Зеленогорск