Хаос (№2) - Оружие Хаоса

— Ты далеко заходишь в своих выдумках…

— Я никак не могу отделаться от подобных мыслей. Она поторговалась с Зекилем и получила обещания, что Майо будет освобождена от влияния Федерации. Хотя эта планета никогда и не зависела от нас. Майо сама обрекла себя на изоляцию. Чет же хочет достигнуть эта девчонка, пытаясь выторговать то, что ей не нужно?

— Не знаю, — произнес Касдей. — Однако думаю, что мы чувствовали бы себя более спокойно на борту корабля где-нибудь в глубоком космосе. Сейчас уже никому из нас нечего терять, невзирая ни на что, теоретически мы все уже давно мертвы. Поэтому начинаем искать пути для того, чтобы убраться отсюда.

Допустив, что прилет полицейского крейсера не ловушка, они составили отчаянный план, который требовал точности действий. Техники Ра, закончив исследование, вернулись к своим будничным заботам, а охрану пленников поручили небольшому отряду военных. Сообщники получили доступ во все уголки станции, за исключением особо охраняемых. Воспользовавшись этим, они занялись более тщательным изучением особенностей конструкции станции и ее механизмов, обратив внимание на блок, содержащий аппаратуру связи, а также механизмов шлюзовых камер, ведущих на причал.

Пенемо подчеркнул, что станция построена исключительно в научных целях и ее проектировщики не принимали в расчет возможность диверсии. Вся конструкция была разделена герметичными переборками на пять главных секций. Те в свою очередь были поделены на уровни таким образом, что пробоина в переборке главного сегмента, где находились склад и служебные помещения, привела бы к рассечению станции на несколько частей. Одновременно блокировался переход из секции в секцию. В верхней части находились личные каюты и бытовые помещения экипажа, под ним — лаборатории. Еще ниже находилась складская секция и шлюз. В более низких уровнях располагались другие лаборатории, помещения связистов и компьютерный блок.

Наблюдая за сменой дежурной вахты, Касдей точно выяснил количество членов экипажа. Было установлено, что во время, предоставленное для отдыха, когда производилась смена, в районе главного шлюза находилась всего пять Ра. В это же время более сотни их собирались наверху, в кают-компании. Уничтожение в точно выбранный момент части наружной обшивки привело бы к тому, что Ра потеряли бы контроль над половиной станции вместе с радиорубкой.

Конечно, появлялась проблема защиты от оставшихся наверху Ра. Одетые в скафандры, они могли прорваться вниз. Эту проблему Вилдхейт разрешил. Нужно было вывести из строя все космические скафандры. Такие же скафандры, находящиеся возле шлюзовой камеры, они оставили для себя.

Самой большой проблемой была синхронизация действий во времени. План мог оказаться результативным, лишь в том случае, если будет проведен точно в момент смены вахт. И пленники должны знать точное время прибытия крейсера. Наверняка, если план будет осуществлен немного раньше, то Ра, находящиеся наверху, найдут способ исправить скафандры и прорваться в захваченную часть станции, а также найти способ связаться с другими станциями, сообщив о мятеже.

Получить информацию о приближающемся корабле непосредственно в радиорубке, не обратив при этом на себя внимание, было невозможно. В связи с этим, трое пленников решили сосредоточиться на наблюдении за командой, обслуживающей шлюзовые камеры, и по их реакции попытаться определить время подхода корабля.

Последней проблемой было оружие. Они установили, что небольшое количество оружия, находящееся на борту станции, было сосредоточено в руках охранников, стерегущих их. Это были газовые пистолеты с ограниченным радиусом действия, которые могли покалечить или убить, не причинив вреда самой станции. Охранники носили пистолеты с собой все время. За исключением времени отдыха, когда они снимали ремни с оружием и ложились на койки. Оружие хранилось на стеллажах. Вилдхейт и Касдей сошлись на том, что они могли спокойно войти в каюту, не вызывая подозрений и завладеть оружием. Синхронизация времени при этом должна быть абсолютной. Оптимальным было время прилета корабля. Но это время было неизвестным, и пленники, по очереди, вели неусыпное наблюдение за шлюзовой камерой. Но вот настал момент, когда на дежурстве Пенемо вокруг камеры повысилась активность причальной команды. Пенемо тотчас же доложил Вилдхейту, который решил немедленно предпринять атаку, хотя стечение обстоятельств не было благоприятным.

Вместе с Касдеем они двинулись за оружием. Присутствие пленников во всех помещениях было обычным, поэтому, когда они вошли в каюту, трое охранников, отдыхавших после дежурства, весело поздоровались. Все произошло быстро, и пока Ра сориентировались в ситуации, двое из них были без сознания, а третий — мертв. Вилдхейт схватил пистолет и, заскочив в соседнюю каюту, послал несколько струй наугад. Однако в помещении никого не было. Значит трое охранников где-то были на обходе станции. Это не предусматривалось планом, но времени на раздумья не было. Касдей выскочил следом с двумя пистолетами. Пенемо, уже в скафандре проходил через сектор складов, прокладывая себе дорогу к шлюзовой камере. Зная механизм шлюза, он надеялся послать фальшивый сигнал для внутренней блокировки.

На счастье, оказалось, что на складе Ра не было. Пенемо быстро снял щитки с управляющего механизма и чертыхнулся, наткнувшись на неожиданное препятствие. Приходилось идти на изменения в плане. Он включил главный пускатель, молясь, чтобы открылись обе двери шлюза.

Однако ничего не случилось. Двери оставались закрытыми. На пульте управления зажглись огоньки предупреждающие о ряде неисправностей в механизме управления, шлюзом. Указатели, которые должны были молчать, выдали Пенемо Ра. Близкий к отчаянию, он запустил пальцы в провода, отрывая их один за другим.

Вдруг дверь дрогнула и начала открываться. Воздух с ревом устремился в щель. Пенемо ухватился за рычаги, удерживая тело от напора воздуха, тянущего его в раскрывающуюся темноту. По всем секциям станции, отреагировав на внезапное падение давления, загрохотали герметичные двери, отсекая наглухо их друг от друга. Воздух весь вышел, и Пенемо двинулся к главному шлюзу. Он надеялся, что Касдей и Вилдхейт уже там.

Субинспектор и Касдей не знали, что не все идет у них по плану. Невыгодное стечение обстоятельств привело к тому, что в нижних уровнях станции находилось значительно больше людей, чем они рассчитывали. Вначале они не придали этому значения. Четверо Ра были застрелены еще до тревоги, сигнал который поднял всех на ноги. Оставшиеся трое охранников, к счастью, были в это время на пути к шлюзу.

Однако, они сразу же сообразили, что происходит, и вернулись, застав Вилдхейта и Касдея в одном из лабораторных отсеков.

В то время, как инспектор вызывал огонь на себя, укрываясь за стенкой, сплошь уставленной аппаратурой, Касдей ловко взобрался на один из мощных изоляторов Хаоса и спокойно залег, ожидая, пока трое стражников появятся у входа. Метким залпом он повалил трех входящих и вернулся, чтобы помочь Вилдхейту очистить коридор от нескольких, не обращавших внимание на опасность техников, которые решительно преградили дорогу беглецам. Это не было приятным занятием, однако необходимым, чтобы выжить. Действия заняли ценное время, которое должно было быть предназначено для блокирования связи. Вилдхейт решил рискнуть, хотя преждевременное установление контакта с приближающимся кораблем могло в дальнейшем создать некоторые трудности. Он подал знак Касдею, что пора надеть скафандры и незамедлительно отправляться в центральную часть корабля. Это было нелегко, так как один из техников имел оружие и припер их к стенке за шкафом со спасительным снаряжением, пока Касдей в конце концов не нашел позицию для выстрела.

С этого момента они больше не встречали сопротивления. Одетые в скафандры, они добрались до двери, которая, как оказалось, не имела шлюзовой камеры и поэтому не открывалась в полете. Однако немного дальше, они нашли то, что было нужно. Наконец то перед их взором открылась камера с ожидавшим Пенемо. Ему уже удалось отключить освещение от главного кабеля. Осталось только аварийное низковольтное освещение. Вилдхейт решил, что оно светило даже сильнее, чем требовал того их план. При помощи металлического прута он разбил три светильника из цепи, окружавшей вход в шлюз. Задействованная возле входа аппаратура предупреждения сигнализировала о прибытии космического корабля, однако, набор сигналов, кроме предупреждения охраны, ничего не говорил о типе прибывшего корабля. Не было также никакой информации, которая сообщала бы, когда шлюзовый рукав коснется наружной обшивки их станции.

16

Это был самый критический момент всей операции. Очень многое зависело от того, предупрежден ли экипаж корабля о ситуации, сложившейся на станции. Вилдхейт решил ожидать наихудшего и поступить так, если бы из шлюза появились предупрежденные и вооруженные враги.

Створки шлюза раскрылись, пропустив шестерых человек с оружием наготове. Они явно были предупреждены о ситуации на станции. Полицейские тщательно обыскали шлюз и, ничего не найдя, двинулись в сторону складов. Их командир подключился к настенному коммуникатору и начал разговаривать с кем-то, кто находился на отрезанной части станции. Вот тогда-то, что полицейские приняли за пустые скафандры, закрепленные в захватах и стоявшие в нишах, внезапно ожило за их спинами. Газовые пули, хотя и были направлены не совсем точно, но и этого оказалось вполне достаточно, так как пустота, газ, а также отсутствие брони на скафандрах сделали свое дело.

Касдей воткнул в разъем штекер коммуникатора, которым только недавно пользовался командир полицейских.

— Мы захватили наглецов, но имеем потери в людях, — быстро проговорил он в микрофон. — Поэтому мы возвращаемся к себе. Передайте информацию нашему капитану.

Он отключился и подошел к Вилдхейту и Пенемо, которые рассматривали бластеры полицейских. После изучения они взяли с собой три штуки и, подождав немного, ровно столько, сколько нужно было по их расчету для передачи сказанного Касдеем, вошли в шлюз.

Как и ожидалось, шлюз был состыкован с рукавом-переходом крейсера, и тут их ждали двое полицейских, но без оружия. Прогремели выстрелы, и вот уже на полу камеры лежали два трупа.

Трое беглецов рванули через рукав к шлюзовой камере. Однако здесь они столкнулись с первой трудностью. Внутренняя дверь шлюза не открылась, хотя камера и рукав были заполнены воздухом. Пенемо схватился за ручное управление шлюза и с трудом повернул маховик двери. Возникла небольшая щель, но тут же прогремел выстрел, показывающий, что экипаж корабля готов сразиться с ними.

Вилдхейт лихорадочно обдумывал выход из положения. Решив, что экипаж крейсера не одет в скафандры, он несколькими выстрелами из бластера пробил обшивку рукава. Заревел воздух. Поток его был так силен, что повалил их на пол шлюзовой камеры. Из открытой двери шлюза воздух бил широкой струей, опустошая помещения крейсера. Пенемо мгновенно заблокировал дверь, а Касдей стал методично стрелять в образовавшуюся щель, отгоняя выстрелами полицейских, пытавшихся закрыть шлюз.

Наконец все стихло. Дверь свободно раскрылась, и беглецы вошли в корабль. В коридоре валялись тела полицейских, погибших от удушья. Касдей и Пенемо оттащили соединительный рукав и отключили его от шлюзовой камеры. После этого Пенемо занялся восстановлением атмосферы на корабле, а Вилдхейт с Касдеем, оставаясь в скафандрах, быстро обшарили захваченный крейсер, удостоверяясь, что никого больше нет на борту. Затем настала очередь изучения пульта управления. Обнаружив цепь аварийного старта, они привели ее в действие, и корабль, выполнив разворот, стал отдаляться от станции и Оружия Хаоса.

Вилдхейт не принимал участия в управлении, он не отрываясь смотрел на оживающие экраны, стараясь уяснить обстановку. То, что он увидел, обеспокоило его. Мощная конструкция Оружия Хаоса была повернута так, что он мог заглянуть в его жерло. Были видны огромные волокна звездной материи, которая сейчас клубилась в фантастические петли и вихри, преобразовываясь в силу, которая могла вызывать глобальные катастрофы.

Он крикнул, предупреждая Касдея и Пенемо, но они уже заметили опасность. И выдавили из двигателей крейсера еще больше мощности. Эти усилия стали приносить результат, но в это мгновение Оружие задействовало.

И выстрел достиг цели. Они почувствовали, как какая-то сила, внезапно подхватив их, потащила куда-то в сторону. Скорость увеличилась так внезапно, что ни один двигатель не мог бы сделать такое. Рев двигателей перешел в визг, и наступила темнота…

Сколько прошло времени, неизвестно, во всяком случае, когда Вилдхейт пришел в себя, он почувствовал что очень голоден, словно не ел целую неделю.

Касдей пытался подняться, но ноги не могли выдержать тела. Пенемо был в сознании, но тоже не мог встать на ноги. Наконец Касдею удалось доползти до аптечки и достать капсулу с лекарством. Нечто похожее на глюкозу подействовало ободряюще. Сил прибавилось настолько, что он смог встать.

— Что случилось? — спросил он слабым голосом.

— Похоже, что мы пробили стык вселенной и оказались по какую-то сторону от них, — пробормотал Касдей. — Сейчас попробуем сориентироваться.

Экраны засветились, но изображения на них не было до тех пор, пока Касдей не начал манипулировать регуляторами. Только тогда они поняли, что блеск звезд заливал все экраны. Зрелище было невероятным. Еще более невероятным чем то, что они видели с корабля Касдея. Скопление звезд и Галактик было немыслимым. Они составляли мощный сверкающий монолит. Уловить разные солнца можно было только благодаря тому, что была небольшая разница в их цвете, температуре. Сфера представляла собой самый страшный вид, который может быть у вселенной. Протяженность, глубина, мощь этого зрелища парализовала разум людей.

— Это старая вселенная, — отозвался Пенемо. — Где-то вблизи ядра. Думаю, что вскоре скопление сольется в единую махину ядра.

— И что же потом? — спросил Вилдхейт.

— Не знаю. Мы можем только гадать. Скорее всего наступит Большой взрыв и родится новая вселенная.

— Возрожденный Феникс, — кивнул Вилдхейт. — Но когда же это произойдет?

— Этого нельзя узнать! Даже Ра, пользующиеся предсказаниями Хаоса, не могут точно установить. По моему мнению, события такой силы происходят относительно медленно, если рассматривать это в космическом масштабе. Это может продолжаться миллионы лет. Существует такое равновесие сил, которое неустойчиво, и какое-то событие, в космических масштабах незначительное, мгновенно может вызвать смещение его то в одну, то в другую сторону. Это-может быть атом или звезда…

— Или человек! — произнес Вилдхейт.

— Да, думаю, что это может и быть человек, — согласился Пенемо и, проследив за взглядом Вилдхейта, который смотрел на край стола, невольно вскрикнул. Края столешницы начали терять четкость. Их окружал небольшой ореол, мягкое сияние, переливающееся всеми цветами радуги.

— Это все Ветка! — тяжело вздохнул Вилдхейт. — Это она нас втянула сюда. Мы торчим сейчас в зоне действия Оружия. Находимся в том месте, где сконцентрировалась вся энергия, которую предсказывали все тесты Хаоса — миллионы солнц и Галактик только и ждут, когда будет дан последний толчок, за которым последует неотвратимый конец вселенной.

— Но Оружие Хаоса является собственностью Ра, — запротестовал Касдей. — Не думаю, что они позволят девчонке использовать его в личных целях!

— А если она пообещала им, что уничтожит нас?

Вселенную охватило огромное напряжение. По мере течения времени ореолы появились вокруг всех краев и плоскостей в корабле. Все становилось на вид скользким, как будто покрытым слизью. Небольшие предметы выпадали из причинно-следственных связей и начинали деформироваться. Крепления начали ослабевать, винты самопроизвольно отвинчиваться, с незначительно наклоненных предметов начали скатываться тяжелые предметы. Двигаться по палубе стало небезопасно, можно было упасть и больно ушибиться.

Сидящий на плече Коул начал беспокойно перебирать лапами. Субинспектор спустился на нижнюю палубу. Где они могли поговорить наедине.

— Сколько еще это продлится, Коул, пока ты меня покинешь?

— Не очень долго. Я останусь с тобой до последней минуты. — Голос симбиота был угрюмым. — Нас, богов это, всегда тревожит. Я останусь с тобой до последнего, иначе мой уход будет выглядеть предательством. Поверь мне, я очень сожалею, но не могу не уйти. Другого выхода я не вижу.

— Я не буду считать это изменой, — усмехнулся Вилдхейт. — Даже боги не бывают безукоризненными! Я буду счастлив, если по крайней мере, хоть один из нас спасется.

— А если изменить ситуацию, если бы ты был богом, а я человеческим существом, ты бы покинул меня?

— На этот вопрос нет ответа. Мое обычное мышление формируется человеческими эмоциями, которые тебе неведомы, даже если ты и бог.

— Поэтому-то я и не спешу покидать тебя. Кстати, я сейчас нахожусь в духовной связи с Таллатхом. Хочешь поговорить с инспектором Ховером?

— Если это возможно.

— Давай.

— Джим! Ради бога! — Голос Ховера раздался внезапно, — где ты сейчас находишься? И что делаешь?

— Сколько времени прошло с тех пор, как мы разговаривали с тобой?

— Двенадцать месяцев.

— А я считал иначе. Три недели — это был предел. Было бы прекрасно начислить мне зарплату за этот год.

— Не болтай глупости, Джим! У нас война в самом разгаре. Тебе удалось обезвредить Оружие Хаоса?

— Нет. Зато ему удалось обезвредить меня. Если тебе это утешит, могу сообщить, что сейчас все запрограммировано так, что с моей смертью полетит в тартарары и вселенная Ра. Как тебе нравится такой финал?

— Это очень важно, Джим, я сейчас же подам рапорт.

— Сообщи Сарайя, что с моей смертью произойдет Большой Взрыв, с которого и началась наша вселенная. Это все, что я в состоянии сделать для вас. Думаю, что скоро начнется. Кстати, много их кораблей прорвалось?

— Много. К счастью, некоторые из них попали в неприятность — вступили в бой с чужими вблизи Окраины и получили по зубам. Это спасло нас от необходимости вступить с ними в бой. Но очень многие прорвались в наш сектор. Мы их хорошо потрепали. Но после короткого и яростного сражения они внезапно исчезли!

— Что сделали?

— Исчезли. Просто исчезли из нашего пространства.

— Не может быть!

— Что здесь удивительного?

— Гесс! Их корабли имеют типовую подпространственную аппаратуру, однако, они могут летать и там, куда ты ни за что не захотел бы попасть — в сфере сжимающегося времени. Возможно, они разбросаны сейчас в будущих десятилетиях, ожидая присылки снаряжения и продовольствия, которого, однако, не будет.

— Знаешь, Джим, хорошо, что ты только раз в год выходишь на связь. Иначе у меня в голове давно была бы каша. Пока из всего, что ты говоришь, не все доходит до меня…

— Не волнуйся. Сарайя прав. Начало конца Вселенной Ра — Это вопрос часов, самое большое дней. То, что говорил он, и то, что должен был вызвать катализатор, вытекает из Хаоса. Остается только пожалеть, что не смогу присутствовать на торжествах победы. Что же касается катализатора, то только сейчас, я, кажется, понял одну вещь…

— Какую же?

Вилдхейт промолчал и попросил Коула отключить связь. Он спешил наверх.

Контуры даже больших предметов становилась все более размытым. Трение ботинок о пол было меньшим, чем трение двух мокрых льдин друг о друга. Обратное возвращение на верхнюю палубу оказалось настоящим кошмаром.

Касдей и Пенемо сидели на полу рубки, устав бороться с соскальзыванием с кресел. Они ошеломленно наблюдали за тем, как большие и малые предметы в рубке сдвигались с места, поднимались в воздух: падали на пол, кружились в каком-то водовороте. Был лишь вопрос, когда смертоносная сила доберется до двигателей и генераторов и уничтожит корабль. Казалось маловероятным, что этот взрыв может положить начало катастрофе, и поэтому Вилдхейт страстно надеялся на что-то другое, что всколыхнуло бы эту вселенную и вызвало бы величайшую катастрофу.

Затем произошло что-то, что вначале выглядело в противоположность тому, чего можно было ожидать. Наступила тишина. Полная тишина. Разум троих людей охватило абсолютное спокойствие, почти нереальное. Контуры всех предметов в рубке приобрели свою четкость.

Оружие Хаоса отвернулось, отводя свое поле, и тогда наступил второй удар.

17

Вся вселенная затряслась от серии мощнейших толчков. Огромная невидимая рука схватила Галактики, звезды, полицейский крейсер… Сжала все в гигантском кулаке, встряхивая безмолвными молниями. Толчки привели к тому, что на корабле разлетелась и сдвинулась аппаратура.

Коул заверещал и исчез, но тут же опять появился. Неуверенно замигал, что говорило о том, что он оказался без движения, не присутствуя ни в одном из измерении, в которых он до сих пор полусуществовал.

Желание увидеть события оказалось настолько сильным, что вернуло его обратно на плечо Вилдхейта. Он сделал это, несмотря на то, что вся мудрость предостерегала его против этого. Вилдхейт понимал нерешительность симбиота, но в глубине души все же был рад чувствовать когти Коула. Он знал, что когда боль в плече исчезнет, настанет его время.

Это было началом конца даже по космическим меркам. Гигантская вибрация повторного толчка привела к тому, что все закружилось перед глазами. Звезды потеряли свою индивидуальность, растаяв в струе раскаленной материи. Плотность звезд была здесь так велика, что гравитационное поле всех космических объектов объединилось в единое целое. Блеск этого образования затмил все, что находилось в этом квадрате пространства. На притененных экранах возникла восхитительная картина огромного плазменного шара. Останки бывших солнц разлетались во все стороны. Где-то в центре раскаленного добела сердца бился пульс умирающей вселенной. В какой-то момент времени оно конвульсивно содрогнулось и остановилось. Началась новая фаза трагедии. Внезапно начала расти вначале небольшая, а затем все большая сфера абсолютной темноты. Образовался сектор пространства, в котором силы притяжения так сконцентрировали материю, что из горячего пепла звезд образовалась зловещая черная дыра.

Огромный шар огня поглотил сам себя. Но вскоре надвигающаяся волна звезд заставила подавиться черную дыру, аппетит которой казался столь чрезмерным.

Внутри светлого круга образовался второй шар излучения с температурой и свойствами, не имеющими аналогов в современной физике мира. Расщепленные атомы в этом шаре были так спрессованы, что вскоре даже черная дыра была поглощена этим созданием.

Вилдхейт отвел взгляд от бушующего ядра и внимательно постарался рассмотреть бурю, которая достигла апогея в оставшейся части пространства. Вся вселенная толкалась сплеталась, взрывалась и распадалась в сумасшедшем беге, стремясь воссоединиться в рамках этого конца всего.

Вилдхейту не нужно было смотреть на приборы, чтобы убедиться, что крейсер включился в этот бег. Размеры гигантского шара увеличивались. Еще быстрее увеличивалась скорость летящего на них звездного скопления. Втягиваемые в спиральную воронку в процессе самоуничтожения солнца сжимались все плотнее. Излучение возросло до такой степени, что климатизаторы корабля не могли работать в нормальном темпе. Температура стремительно ползла вверх. Но это не причиняло беспокойство людям, поскольку и так было ясно, что наряду с остановкой двигателей, что-то должно было произойти и с системами жизнеобеспечения. Беглецы начали медленно погружаться в приятное летаргическое состояние. Вилдхейт, истекая потом, держался с трудом, пытаясь сохранить ясность мышления. Иногда он впадал в дремоту, но тотчас же пробуждался, чтобы отметить неуловимое движение корабля к своему страшному концу. Какая-то сознательная часть его мозга давала ему понять, что он начинает бредить и что его обычное состояние сознания в своей основе является приятной формой смерти. Но все же инстинкт самосохранения вынудил его встать и подойти к пульту управления, чтобы определить шансы на выживание. Он отлично понимал, что не имеет понятия, чего нужно добиваться. Даже если бы двигатели работали, вряд ли удалось вырваться из этой звездной западни. К тому же он не знал устройства пульта управления, чтобы установить причину аварии. Касдей и Пенемо смирились со смертью. Вилдхейт, шатаясь, двинулся вниз, в машинное отделение, намереваясь разобраться с двигателем.

Вдали от рубки воздух казался более холодным и дышать было легче. Может, в нем было больше кислорода? Несколько раз он терял нить мышления, но все же усилием воли опять заставлял себя вернуться в эту страшную реальность.

Скафандр в темной нише напомнил ему о Сарайя — черном нетопыре в плаще. Сноп света, льющейся из иллюминатора, наводил на мысль об огне, видимом через окно, выходящем в ад. Очередной мираж — Гесс Ховер, который торопился на своих ногах на помощь другу — исчез, когда он подошел ближе. В темном машинном отделении он внезапно увидел фигурку Ветки. Ее лицо было искажено отчаянием, а руки протянуты в умоляющем жесте. Видение было настолько реальным, что Вилдхейт, казалось, услышал слова из шепчущих уст девушки:

— Коул, прошу тебя не вмешивайся!

Вилдхейт удивленный этим странным желанием, внезапно осознал, что симбиот по-прежнему находился у него на плече.

— Сколько еще до конца, Коул?

— Уже немного. Старые звезды создаются заново. Даже атомы были разбиты и собраны вновь. Для богов настали тяжелые времена.

Фигурка Ветки расплылась и опять сфокусировалась. На этот раз она обращалась к кому-то другому. Слова были настоящие, не призрачные.

— Помоги мне. Почти уже пришло время!

Коул замер, словно он тоже мог реагировать на этот плод воображения Вилдхейта. На корабле что-то испортилось. В относительно небольшом количестве оставшегося воздуха ощутимо запахло терпким, удушающим дымом.

— Настало время… сейчас… — донеслись до его сознания слова.

Взрыв потряс человека. Нарастающая боль в плече была нестерпимой. Субинспектор чувствовал ее так, словно Коул вырвал нить, связывающую их. Он попытался было укоротить ее, но она нарастала так стремительно что впору было потерять сознание. Он громко кричал до тех пор, пока потерял сознание и избавился от дальнейшего мучения. И только где-то в глубинах сознания звучали странные слова:

— Прощай, инспектор! Прощай!

То, что наступило позже, не было для Вилдхейта ни смертью, ни жизнью. Он находился на дне какой-то глубокой пучины, в которой отсутствовали всякие ощущения. Он чувствовал только Ток времени, но не мог оценить его, не мог понять, сколько его прошло и на что оно было предназначено. Внезапно он ощутил чудовищную боль в плече. Тянущуюся вниз, к сердцу.

Некоторые эпизоды того, что было с ним совсем недавно, он помнил, или ему это казалось. Какие-то люди возникали возле него и потрясали белыми палками. Он чувствовал запах лекарств, которые дарили ему дни, и может быть, целую вечность отдыха…

— Спокойнее, Джим! Уже все позади! — донесся до него чей-то голос.

Он постарался сосредоточиться.

— Гесс?

Возле госпитальной койки он увидел пару коротких служебных шортов, из которых торчала пара отличных мужских ног. Он перевел взгляд вверх и увидел субинспектора пространства Ховера. Вилдхейт попробовал сесть, но боль в плече, пронзившая его, заставила упасть обратно на простыню.

— Гесс, где я?

— В госпитальном отсеке космического крейсера «Звездный скорпион», если этот ответ удовлетворит тебя. Ты был очень болен.

— Помню… конец старой вселенной… на полицейском крейсере Ра… Грасс, я не мог выбраться оттуда живым!

— Спокойнее, дружище! Весь ваш корабль был целиком вырван из старой вселенной и переброшен к нам, в новую. Не знаю точно, как это было сделано, но знаю, кто это сделал и почему.

— Коул?

— Нет. В противоположность Таллатху Коул пытался воспрепятствовать этому. В последний момент он пытался задержать корабль там, на месте, но это, к счастью, ему не удалось. Он погиб в воронке вселенной. Ты должен благодарить чувствователей, которые действовали под командой Ветки.

— Да… мне казалось тогда, что я вижу ее… и она просила Коула не вмешиваться.

— Похоже на то, что и ты времени не терял. Хотя она пыталась спасти не тебя. Ей нужен был корабль.

— Зачем, черт возьми?

— Отсутствие кораблей привело к тому, что ясновидящие на Майо не могли покинуть планету. Когда Ветка оказалась вне ее пределов, она получила возможность воспользоваться своими магическими силами и похитить корабль. Допускаю, что именно этот корабль понадобился ей.

— Но почему?

— Он довольно небольшой и легкий в обслуживании, а кроме этого имеет систему прохождения стыка вселенных. Именно это и было ей нужно. Благодаря этому, она могла вернуться к своим.

— Где она сейчас?

— Сидит возле приборов управления Оружием Хаоса и разбивает в пух и прах нашу оборону и все наши попытки войти в боевой контакт с флотилией Ра.

Вилдхейт лежал на спине и спокойно переваривал полученную информацию. Потом произнес:

— Гесс, что стало с полицейским крейсером?

— Это особая история, чувствователи переправили его на Майо. К счастью, Дабрия был готов к такого рода неожиданностям и перехватил его вместе с тобой и еще двумя типами на борту. Когда они пришли в себя, то потребовали соединить их с Сарайя и попросили забрать вас с планеты.

— А сам корабль? Он в порядке?

— Скоро будет. Когда мы получили вас, он был похож на кучу слепленных кусков металла, поскольку вы разобрали его до винтика. Нужно кончать с этой пагубной страстью к развинчиванию, Джим. Демонтирование космических кораблей в полете может оказаться вредным для здоровья. Потребовались два корабля-лаборатории и монтажная станция, чтобы почти за месяц на равнине планеты Майо собрать эти куски в более или менее работоспособную кучу.

— Он сейчас на ходу?

— Говорят, что да. Наши спецы неплохо поработали. Это единственный звездолет, который может доставить нас на стык вселенных для того, чтобы увидеться с некоей дамочкой.

— А Касдей и Пенемо? Как они?

Их удалось вытащить из лап смерти. Они выздоровели быстрее тебя и даже помогли в ремонте корабля.