Неприятности более не оставляли Лабурдонне. На островах он застал уже нового губернатора. Пришось отправляться во Францию. Штормы и бури продолжали его преследовать, корабли гибли. Английский флот шел по пятам, В конце концов Лабурдонне стал пленником англичан. Последние, помня события в Мадрасе, встретили его с почетом. Но в Париже его ждал совсем иной прием. В дирекции Компании лежало подробное донесение Дюплекса о действиях адмирала в Индии. Возникло дело о предательстве, и завоеватель Мадраса оказался в Бастилии.
      В 1748 году был заключен мир. Мадрас передали англичанам. Шли годы, а Лабурдонне томился в тюрьме. Лишь к 1751 году друзья адмирала настояли на пересмотре дела. Процесс привлек внимание парижан. Лабурдонна держался стойко, в тюрьме он написал обстоятельные "мемуары" о взятии Мадраса. Общественное мнение выступило в защиту узника. "Все симпатизировали Лабурдонне, называли его мстителем за Францию и жертвой зависти",- писал Вольтер. Адвокат Барбье, герцог Люинь и другие известные мемуаристы того времени единодушно прославляли героя Мадраса.
      Лабурдонне оправдали, но три с половиной года Бастилии не прошли даром. Он вышел из тюрьмы неизлечимо больным и через два года умер. Его судьба довольно типична для Франции того времени. Личная храбрость и военный талант редко ценились при дворе Людовика XV.
      Между тем Дюплекс и его чиновники искали в договоре с англичанами юридические несообразности. Среди чиновников губернатора оказалось несколько опытных крючкотворов, способных объявить этот документ лишенным правовой силы. Отплытие Лабурдонне означало для англичан отказ от какого-либо компромисса с французами. Теперь у мадрасских купцов и чиновников оставалась одна надежда - аркатский наваб Анвар-уд-дин-хан. Наваб был рассержен самоуправством Дюплекса и Лабурдонне. Нужно было только побудить престарелого князя к активным действиям. В многочисленных письмах англичане просили наваба наказать французов.
      25 октября 1746 года председатель провинциального совета Мадраса Депремениль получил грозное письмо от сына Анвар-уд-дина - Махфуз-хана с требованием немедленно покинуть Мадрас. Буквально на следующий день под Мадрасом появился большой отряд воинов наваба- 1500 всадников. Все пути из Мадраса в Пондишери оказались перекрыты. Воины аркатского наваба арестовывали всех французов, которых настигали в пути. Мадрасский совет послал в ставку Махфуз-хана парламентеров. Но сын наваба даже не подумал вступать в переговоры и приказал оставить французских офицеров (среди них племянника Дюплекса Кержена) в качестве заложников у себя в лагере.
      Положение Дюплекса стало критическим. Флот отсутствовал, Мадрас фактически был блокирован: кругом поговаривали, что сам хайдарабадский низам идет с огромным войском на Пондишери. Дюплекс не хотел осложнять отношения с Аркатом, его жена написала несколько писем Анвар-уд-дину, в которых умоляла его во имя прошлой дружбы не нападать на французов. Но ответа не последовало.
      Махфуз-хан получил подкрепление, теперь он вел три тысячи всадников, не считая пехоты. 1 ноября аркатские воины двинулись на город. Сад Компании оказался в их руках, но далее Махфуз-хан не пошел, решив взять Мадрас измором. Французам пришлось резко сократить рацион для солдат и сипаев. Однако аркатское войско, недисциплинированное, как и все могольские армии, не было способно к длительной осаде. Воины аркатского наваба не уступали в храбрости французским солдатам, но почти не считались с волей своих командиров. Боясь, как бы его всадники не разбежались, Махфуз-хан пошел на приступ. Сражение длилось недолго. Французский офицер Бартельми приказал открыть огонь из всех орудий по коннице. Первый же залп вызвал замешательство могольского войска. Прогремел еще один залп, и конница повернула назад. Пехота и сипаи преследовали отступающих. Французские заложники, пользуясь суматохой в лагере Махфуз-хана, беспрепятственно бежали к своим.
      Тем временем небольшой отряд под командованием Паради двигался из Пондишери к Мадрасу. Подкрепление состояло из 200 солдат и 300 сипаев. Неожиданно разведка донесла, что неподалеку находятся многочисленные индийские войска. Это была армия Махфуз-хана, отступавшая от Мадраса. Паради рассчитывал, что Бартельми со своими отрядами подойдет с севера и нападет на индийцев с тыла, но тот не появлялся. Тогда французский офицер решил наступать сам. На рассвете французы двинулись в атаку. Аркатцы, деморализованные недавним поражением, не решились атаковать французов, а открыли беспорядочную стрельбу. Паради продолжал продвигаться вперед. Точно рассчитав дистанцию, он приказал перестроиться в две цепи и начать поочередный огонь. Первый залп французов и сипаев достиг цели - десятки воинов повалились на землю. За ним последовал второй, третий залп. Казалось, вооруженные расстреливают безоружных. Несколько тысяч воинов Махфуз-хана в беспорядке отступили, испугавшись пятисот французов. На поле осталось 120 солдат наваба. Паради потерял лишь трех человек. Французы не преследовали неприятеля, а двинулись к Мадрасу.
      Подобной победы над индийцами никто из европейцев еще не одерживал. Если маратхи в 1741 году просто не осмелились напасть на Пондишери, то теперь горсточка французов рассеяла пятитысячную армию. Даже взятие Мадраса не произвело такого впечатления на местных феодалов, как разгром войска Махфуз-хана. Впервые военные достоинства западной цивилизации были так явственно продемонстрированы в Индии. Впервые также проявилась боеспособность сипаев, которые составляли две трети отряда Паради.
      По всей Индии шла молва о победе французов. Низам-ул-мулк, хайдарабадский владыка Декана, номинальный повелитель аркатского наваба, поздравил французского губернатора с победой над войсками собственного вассала. Старый субадар хотел использовать поражение Анвар-уд-дина в своих целях - укрепить собственный авторитет в Аркате. Грозный военачальник маратхов Рагходжи Бхонсле, в былое время стоявший с конницей у стен Пондишери, не скрывал своего восхищения: "Гром ваших побед распространился на наших берегах и в других местах настолько, что все наши враги, к какому бы народу они ни принадлежали, поражены ими. Весь Индостан наполнен вашей славой". В Индию доходили путаные слухи об авантюре принца Чарльза Стюарта, который с несколькими тысячами солдат высадился в Шотландии и продвигался к Лондону (в Шотландии он был наголову разбит). Повсюду говорили, что французский король стал хозяином Британии.
      В этой обстановке мечты Дюплекса о создании великой французской империи в Индии представлялись весьма реальными. Еще до взятия Мадраса, 17 сентября Дюплекс говорил своему верному Ананде: "Эти мавританские канальи не имеют никакого представления о собственной силе: когда они видят наши отряды, то приходят в ужас. Индия разрезана на много кусков, их легко завоевать". Ананда заметил: "Чтобы завоевать главные индийские крепости, нужно иметь всего тысячу солдат". "Не тысячу, а пятьсот",-возразил Дюплекс. Теперь, казалось, эти слова оправдались. Почувствовав себя непобедимым, Дюплекс решил железной рукой задавить Мадрас. Но генерал-губернатор встретил препятствие, на первый взгляд незначительное. Дюплекс захотел выдвинуть на первый план самого способного из своих офицеров - Паради. Это вызвало единодушное возмущение остальных офицеров, старших по чину: принцип выслуги считался непререкаемым в Компании. Бартельми - честный, смелый и ограниченный служака, оказался предводителем местной фронды, Паради фактически очутился в изоляции, но он не был человеком, которого легко смутить, и решил арестовать на время нескольких офицеров, особенно резко выступавших против его назначения. Бартельми бомбардировал Дюплекса раздраженными письмами, упрекая губернатора в несамостоятельности и в том, что он находился под влиянием жены. Дюплекс в ответном письме заявил, что Бартельми - честный человек, но неспособный.
      Теперь уже не Лабурдонне, а недовольные офицеры поддерживали губернатора Морса. Когда Паради начал пересматривать условия капитуляции, все члены провинциального совета вдруг оказались сторонниками договора от 26 сентября. Но Паради со свойственным ему хладнокровием продолжал заниматься делом. Он объявил все имущество английской Ост-Индской компании французской собственностью и изъял ключи от складов, магазинов и всех хозяйственных помещений. При подсчете конфискованных товаров сразу же обнаружилось, что склады и магазины почти пусты. Пока тянулось время, англичане смогли все припрятать.
      Паради удалось установить в Мадрасе порядок, по его приказу в городе круглосуточно дежурили патрули, всех заподозренных в грабеже расстреливали. Начались работы по срытию укреплений, но они продвигались крайне медленно. Наконец Паради вызвал к себе Морса, Монсона и других высших чиновников английской Ост-Индской компании и приказал им собираться в дорогу: их отправляли в Пондишери. Английского губернатора сопровождал большой отряд французов. Вместе с этим отрядом в Пондишери ушли некоторые французские офицеры, не желавшие служить "этому выскочке" Паради.
      В Пондишери долго готовились к встрече пленного губернатора. Огромная толпа индийцев собралась на площади, шпалерами стояли солдаты и сипаи. На возвышении, окруженный чиновниками Компании, стоял Дюплекс. Наверное, это был лучший день в его жизни, он мог в полной мере насладиться унижением своих исконных врагов - англичан.
      Теперь Паради стал полноправным комендантом города, однако его усилия встретили новое препятствие, "а этот раз непреодолимое - торговое превосходство английских купцов. Превратить Пондишери в город, подобный Мадрасу, оказалось неосуществимым. Можно временно нарушить торговые связи, существующие десятки лет, но нельзя их навсегда уничтожить силой и в одно мгновение.
      Купцы и ремесленники не собирались уезжать из обжитого большого Мадраса в маленький неблагоустроенный Пондишери. В Пондишери лишь дворец генерал-губернатора, особняки нескольких богатых индийских торговцев, католические церкви, индуистские храмы, мечеть, форты и казармы имели пристойный вид, Большинство домов "белого города", принадлежавших чиновникам и купцам Компании, было построено наспех и находилось в плачевном состоянии: служащие Компании не хотели тратить собственные деньги на украшение Пондишери. "Черный город" - хаотические скопления убогих хижин - задыхался в грязи. Мастерские и мануфактуры отсутствовали, мебель и многие необходимые вещи домашнего обихода приходилось покупать в Мадрасе, поскольку их туда более регулярно привозили из Англии.
      Паради всячески обхаживал индийских купцов, обещал аннулировать их долги Компании, если они переедут в столицу Французской Индии, но купцы не обращали внимания на его слова. Торговля в Мадрасе замерла, но Пондишери от этого не выиграл. Даже армянские торговцы, которые всегда сочувствовали французам, отказались ехать в Пондишери.
      Хотя Дюплекс считался победителем, он фактически проиграл, ибо и после разрушения Мадраса не сумел бы превратить Пондишери в подобный Мадрасу торговый центр. Даже во время самого большого взлета в Индии феодально-абсолютистская Франция была обречена на поражение в силу своей отсталости.
      Вскоре генерал-губернатор стал все меньше уделять внимания Мадрасу, у него возникли другие планы. Буквально в нескольких километрах к югу от Пондишери находилась небольшая английская колония Куддалур. Здесь собрались англичане, которые не примирились с поражением и мечтали о реванше. Среди беженцев из Мадраса, тайком пробравшихся в Куддалур, выделялся Роберт Клайв, наиболее отчаянный и упрямый из всех сторонников продолжения войны. Дюплекс решил покончить с вражеским гнездом близ Пондишери, поэтому вызвал Паради из Мадраса.
      В Мадрасе остался править полковник Депремениль. Внешне город успокоился, на самом же деле положение оставалось тревожным. Мадрас, лишенный морской охраны, мог в любой момент стать добычей английского флота. Всадники аркатского наваба появлялись вокруг города, нападая на отдельных путников, затрудняя сообщение с Пондишери. Окончательно не удалась попытка переселить мадрасских купцов в Пондишери. Двое армянских купцов перевезли туда свои товары, но разорились полностью, их примеру не хотели следовать другие. Французская администрация Мадраса в декабре 1746 года предписала всем индийским и армянским купцам представить отчет о торговле под угрозой конфискации товаров. Торговые круги бойкотировали это предписание, а французы не осмелились прибегнуть к карательным мерам. Наконец в марте 1747 года Депремениль по приказу Дюплекса сделал последнюю попытку переселить купцов. Он объявил, что, если к указанному сроку торговцы не подадут отчета и не согласятся на переезд, их дома будут разрушены. На этот раз многие купцы принесли списки своих товаров, однако никто не согласился перебираться в Пондишери. "Возьмите, если хотите, товары себе, но мы никуда не поедем",- говорили купцы.
      В это время действительно о переезде не могло быть и речи, так как у берегов появилась английская эскадра, а сухопутная дорога стала еще более опасной. Чтобы лишить эскадру какой-либо стоянки на Коромандельском побережье, Дюплекс стремился захватить Куддалур. В городе скопилось до 50 тысяч человек, англичане активно укрепляли эту второстепенную колонию, особенно форт св. Давида неподалеку от Пондишери. В свое время Лабурдонне планировал захват Куддалура, но ссора с Дюплексом опрокинула все планы. Через два месяца после падения Мадраса необходимость захвата для Дюплекса становилась все более и более очевидной. Английские торговые корабли начали останавливаться в Куддалуре, этот город фактически претендовал на роль Мадраса. Французы упустили время.
      У них появился новый враг - младший сын аркатского наваба Мухаммад Али, впоследствии вошедший в историю под именем "наваб английской Компании". Этот человек мечтал отомстить за поражение, нанесенное его старшему брату. Он написал Дюплексу резкое письмо, требуя немедленного ухода французов из Мадраса. Генерал-губернатор не обратил внимания на письмо. Он настолько был уверен в победе, что назначил командующим войсками старого и бездарного Бури.
      Вскоре начались первые неудачи, хотя и мелкие. Паради двинулся из Мадраса к Пондишери с отрядом в 400 человек. Внезапно ночью на его авангард напал отряд аркатской конницы. 15 человек было зарублено на месте, почти весь багаж захвачен. Паради со своими людьми прибыл слишком поздно. Чтобы привести в порядок войска, французы вынуждены были остановиться на некоторое время в соседней голландской фактории и с большим опозданием прибыли в Пондишери.
      Дюплекс отдал приказ наступать на Куддалур. 600 человек гарнизона Пондишери, 900 солдат и матросов Лабурдонне, 1200 сипаев и 300 африканцев (морская пехота адмирала) двинулись на юг. Бури спокойно шел к городу и даже не позаботился о разведке, а в это время его у Куддалура поджидал Мухаммад Али с восемью тысячами всадников. Старый майор подвел войска к реке Поннияр и устроился на ночлег, решив утром начать штурм города. Мухаммад Али переправился через реку и на восходе солнца напал на лагерь. Среди французов и сипаев началась паника. С трудом удалось построить солдат в каре. Почувствовав сопротивление, Мухаммад Али отступил, но его внезапное нападение лишило французские войска боеспособности. Пришлось идти обратно в Пондишери. Дисциплина резко пала, солдаты бросали снаряжение, пушки тоже достались врагу. Если бы англичане поддержали Мухаммада Али, французы, возможно, были бы разбиты наголову, однако английские войска не вступили в битву. Мухаммад Али, видя, что французы уходят, с негодованием заявил англичанам: "Когда мы пришли к вам на помощь и враг нас атаковал... вы сидели в своем форте. Ваши люди трусы, они хороши для торговли, но не для войны".
      Дюплекс встретил весть о неудачном походе со смешанным чувством горечи и удовлетворения. С одной стороны, престиж французов упал, победители Мадраса даже не смогли дойти до Куддалура, с другой - все убедились, что Паради незаменим. Дюплекс немедленно отдал приказ начать вторичный штурм. На этот раз главные силы шли по воде. Более тысячи солдат были погружены на катамараны и двинулись к Куддалуру. Но не успела импровизированная флотилия пройти и половину пути, как разразился сильный шторм, катамараны стало заливать водой, порох размок. Пришлось поворачивать назад. Второй штурм также не удался. Неприятности только усиливали упорство Дюплекса. Генерал-губернатор продолжал готовиться к новому нападению на Куддалур. Одновременно Дюплекс попытался поссорить между собой сыновей аркатского наваба. Он искусно разжигал ненависть Махфуз-хана к его младшему, более удачливому брату Мухаммаду Али. Мнительный Махфуз-хан быстро забыл прежнюю неприязнь к французам и превратился в их союзника. Дюплекс не жалел средств на подарки новому союзнику и вскоре сумел добиться формального признания права на Мадрас не только от него, но и от самого наваба.
      Однако могольские вельможи постоянны лишь в своих требованиях денег, их политическая ориентация крайне переменчива. Не прошло и месяца, как Махфуз-хан помирился с младшим братом, и, объединив свои силы, они стали угрожать не только Мадрасу, но в Пондишери. Дюплекс вновь применил тактику подкупа, на этот раз не обидели и Мухаммада Али. Махфуз-хан посетил Пондишери, где ему был оказан пышный прием. Добившись временного нейтралитета со стороны Арката, генерал-губернатор решил изгнать англичан из Куддалура. Со всеми остальными крупными феодалами французская Компания сохраняла неплохие отношения. Английский флот еще не подошел. Свыше двух тысяч солдат и сипаев шли во главе с Паради на Куддалур. На этот раз французы форсировали ночью все водные преграды и оказались под стенами форта на рассвете. Но не успела начаться атака, как на горизонте появились английские корабли. Флот из Бенгалии вез подкрепление в Куддалур. Паради приказал трубить отбой.
      Прибытие английского флота спутало все карты Дюплекса. Он лихорадочно искал выхода, пытался натравить на англичан самого низама. Низам-ул-мулк и его советники не откликнулись на призыв. Агенты Дюплекса, посланные в Майсур вербовать сипаев, были арестованы. Весь конец 1746 года прошел в мелких неудачах. Наконец, в начале 1747 года английский флот ушел от берегов Индии. Дюплекс тут же приказал войскам выступать. Не успели последние части выйти из городских ворот, как примчался курьер из Карикала с сообщением о том, что английский флот возвращается. Дюплекс приказал прекратить выступление.
      Англичане чувствовали себя хозяевами на море. Они подошли к Пондишери и подожгли несколько торговых судов. Дюплекс ничего не мог предпринять. Надо было взять Куддалур, чтобы не дать английскому флоту долго крейсировать у Коромандельского побережья. Вновь генерал-губернатор мечтал захватить этот злополучный город, но небольшие французские эскадры не принимали боя с англичанами, приходилось ждать, пока британские капитаны сами снимутся с якоря и уйдут в открытое море. В июле 1747 года английский флот покинул Куддалур. Можно было вновь приступать к штурму. На этот раз в его подготовке главную роль играла мадам Дюплекс, у которой были свои люди в Куддалуре. Один из них завербовал англичанина, по имени Лоуренс, на службу к французам.
      Непонятно, почему Дюплекс поручил командование Монвилю - человеку смелому, но недалекому. Когда Лоуренс сообщил о бреши в западной стене, Монвиль начал готовиться к ночной атаке. Ночью французы и сипаи подошли к городу. Никакого пролома в стене оли не нашли. Возможно, Паради, будучи на месте Монвиля, сообразил бы, что его заманивают в западню. Но упрямый Монвиль потребовал продолжать операцию. Французы придвинули лестницы и залезли на стену... еще секунда, и они ринутся вниз. Но тут раздался ружейный огонь, один залп сменялся другим, англичане хорошо подготовились к встрече... 200 человек было убито на месте, остальные в панике бежали. Такого поражения в Индии французы еще не знали.
      Случилось так, что ,в Пондишери первые вести о военных событиях оказались ложными. 29 июля утром Дюплекс получил донесение о падении Куддалура. Началось всеобщее ликование. Особенно радовалась мадам. Генерал-губернатор уже считал себя повелителем всего Коромандельского побережья, как вдруг поступили новые сведения, весьма неприятные. Вслед за ними в Пондишери появились озлобленные и растерзанные французские солдаты и сипаи. Дюплекс проклинал Монвиля. Ананда не скупился на слова для того, чтобы унизить жену губернатора, которая бестактно вмешивалась в государственные дела и только наносила непоправимый ущерб французским интересам в Индии. Но главным виновником неудач французов под Куддалуром, конечно, являлся сам Дюплекс, проявивший непоследовательность при проведении операций, выдвигавший на первый план порой неспособных офицеров.
      Упрямство генерал-губернатора сломить было нелегко. Он вновь стал готовиться к очередной экспедиции, но тут пришло сообщение о приближении мощного английского флота под командованием адмирала Боскоуена. 17 кораблей с экипажем в 13500 человек (4000 английских солдат, 1500 матросов, 8000 солдат-негров) двигались к восточному побережью Индостана. Английский флот стремился разгромить все опорные пункты Франции в Индийском океане. 3 июля 1748 года восемь кораблей Боскоуена подошли к острову Иль-де-Франс. Захватить остров оказалось делом нелегким: Лабурдонне построил там мощные укрепления, а губернатор Давид проявил достаточную твердость. Английский десант, высаженный в районе столицы Иль-де-Франса Порт-Луи, был быстро разбит, флот подвергся сильному обстрелу с берегов. Боскоуен не стал продолжать военные действия в этом районе, а поплыл к берегам Индии. 4 августа 1748 года он прибыл в Куддалур, где принял командование над всеми войсками англичан. Теперь над Пондишери нависла серьезная угроза.
      В Версале и в Париже почти не думали об Индии. Здесь все были заняты напряженной придворной войной между маркизой Помпадур и ее титулованными противниками. Записки известных мемуаристов века - Люиня, д'Аржансона, Барбье и др.- заполнены эпизодами этой борьбы, длившейся несколько лет. Видя, что влияние Помпадур на короля непрерывно возрастает, многие честолюбивые аристократы стали ее сторонниками. Лагерь маркизы постоянно усиливался. Противники уходили с политической сцены. В 1745 году пал государственный контролер Орри, в январе 1747 ушел в отставку министр иностранных дел маркиз д'Аржансон, его сменил маркиз Пусье- узколобый придворный чиновник, неспособный влиять на внешнюю политику Франции. Война за австрийское наследство не дала королевству никаких реальных успехов. Блестящие победы Мориса Саксонского были сведены на нет многими неудачами на суше и особенно на море. Флот терпел поражение за поражением. Акции Компании обеих Индий в июне 1747 года резко упали. Только благодаря усилиям генерального контролера Машо удалось несколько поправить дела. В 1748 году заговорили о мире, и акции медленно поползли вверх.
      В то время военная политика Дюплекса не вызывала возражений ни у генерального контролера Машо, ни у королевского комиссара Руйе, ни у других директоров Компании: шла война, администраторы это учитывали. По их мнению, мир, которого ожидали в Европе, автоматически должен привести к восстановлению спокойствия в Индии, благодаря чему военные расходы Компании обеих Индий вскоре резко уменьшатся. Англичане же становились все активнее. В середине 1748 года они решили покончить с Пондишери. Голландцы присоединились к ним, снабжали британские войска боеприпасами и продовольствием.
      Дюплекс понимал, что теперь аркатский наваб и его сыновья могут начать военные действия против Мадраса. Поэтому он написал грозное письмо Махфуз-хану и Мухаммаду Али, в котором предупреждал: "Если вы нападете на Мадрас с суши, я сожгу вашу страну". Возможно, что эта угроза несколько устрашила аркатских феодалов.
      Губернатор и его приближенные довольно быстро пресекли панику в самом Пондишери. Самыми неспокойными людьми оказались купцы и монахи, но Дюплекс сумел убедить их в невозможности падения города. Еще предшественники генерал-губернатора Ленуар и Дюма заботились об укреплении Пондишери. Дюплекс продолжал фортификационные работы - стена закрывала город и с суши и с моря. Десять бастионов встречали неприятеля на всех направлениях. В центра города возвышался над другими домами звездообразный форт, где хранились самые ценные вещи Компании и запасы продовольствия, а также находились казармы и мастерские. Далеко за городскую черту были выдвинуты пять редутов. При штурме Пондишери нужно было преодолеть пять или шесть препятствий, включая и ров, наполненный водой. К этому следует добавить, что в то время с севера и запада город был окружен непроходимыми болотами, а с юга - рекой.
      15 августа 1748 года флот Боскоуена пошел на север. Английский адмирал, казалось, должен был в первую очередь напасть на Мадрас. Но Боскоуен, довольно тщеславный человек, решил одним ударом расправиться с французами, взяв штурмом их резиденцию. Дюплекс и Паради рассчитали правильно, что главный удар англичане нанесут по Пондишери. Когда показались английские корабли, в Пондишери вновь вспыхнула паника, теперь уже в "черном городе". Дюплекс на первых порах разрешил беженцам покинуть город. Одновременно по приказу городских властей безжалостно сносилось все, что могло послужить противнику укрытием: вырубались сады, разбивались здания, ломались ограды. Генерал-губернатор и его правая рука Паради внимательно следили за настроением солдат и сипаев. Израсходовав деньги Компании, Дюплекс платил жалованье сипаям Компании из своих средств, накопленных за годы правления в Шандернагоре и Пондишери.
      20 августа англичане высадились у бастиона Арианкапум, на юге Пондишери. Здесь обороной руководил Паради. Центр тяжести наступления пришелся на сипаев, сражавшихся под командованием индийца Ибрагим-хана. Сипаи еще в первых боях при обороне города показали себя удивительно стойкими воинами. Англичане на протяжении двух дней безнадежно атаковали форт. Каждая их атака захлебывалась: сипаи стреляли очень метко. Потеряв 300 человек, адмирал приказал трубить отбой. Первый тур сражения выиграли французы. Но англичане не думали отступать. Боскоуен решил взять форт любой ценой. Он вновь собрал войска, и несколько тысяч человек пошли на приступ. Несмотря на большие потери, солдаты в красных мундирах подошли к стене и приставили лестницы. Вот они показались на вершине стены... но тут опять великолепно показали себя сипаи. Они с удивительным хладнокровием сбрасывали вниз приставленные лестницы с англичанами, точно выбирая нужный для этого момент. Падение лестниц породило панику среди осаждавших; несмотря на призывы офицеров, "красные мундиры" отступили.
      Однако выстрелы, шум боя вызвали в Пондишери самые противоречивые слухи. Женщины, дети и старики бросились к городским воротам, неся свой убогий скарб, и умоляли выпустить их из города. Страх грабежа и насилия, неизбежного при штурме, гнал их от своих очагов. Дюплекс выпустил из города лишь неработоспособных людей. Чтобы как-то ослабить панику, он пустил слух о скором приходе союзников-маратхов.
      Битва за редут продолжалась. Англичане вновь пытались захватить Арианкапум, но потеряли 300 человек. Французы остались хозяевами крепости. Тогда англичане решили пойти на хитрость: согласившись на временное перемирие, они подтянули пушки к форту и решили ночью засыпать ров песком, подвести артиллерию к самым стенам и разрушить укрепления. Французская разведка разгадала маневр, и Паради задумал вылазку. Ночью группа пехотинцев под командованием офицера Бюсси покинула крепость и ворвалась в английский лагерь. Противник не сопротивлялся. Офицеры были захвачены в плен, пушки выведены из строя.
      Теперь французы надеялись продержаться в форту долго, но стали жертвой собственной беспечности. Несколько телег с порохом стояли на открытой местности, французы не позаботились перетащить порох в безопасное место. Англичане утром, обнаружив свои разломанные пушки, в ярости стали стрелять с дальней дистанции. Один из снарядов разорвался прямо в повозке с порохом. Взметнулся огненный столб, раздались взрывы, форт охватило пламенем. 150 человек погибли сразу. Защитники форта, солдаты и сипаи, превратились в беспомощную толпу, неожиданность взрыва и пожар деморализовали их полностью. Паради приказал отступать. С трудом офицеры сумели растолкать сбившихся в кучу людей. Постепенно восстановилось некоторое подобие дисциплины. Отходя, французы взорвали все важные укрепления и утащили пушки. Несмотря на отчаянные меры, принятые Дюплексом, в городе быстро узнали о падении южного форта. Немедленно началось смятение, толпы людей бросились к городским воротам. Они пытались спасти свою жизнь и то, что возможно из имущества, от англичан. Но их подстерегали другие враги. В своем дневнике переводчик Дюплекса Ананда описывал, как вооруженные слуги мадам Дюплекс останавливали беженцев и отнимали у них драгоценности.
      Генерал-губернатор отнюдь не считал себя побежденным. А адмирал Боскоуен считал себя уже победителем и не торопился идти на приступ. Прошла еще неделя. Дюплекс вновь укрепил город. Французы предприняли удачные вылазки, причем Бюсси удалось увести несколько английских орудий. По приказу губернатора все крупные здания Пондишери были использованы в интересах обороны - церковь иезуитов, индуистские храмы превратились во временные бастионы. Дюплекс хотел занять и мечеть, но этому воспротивились предводители сипаев - в большинстве своем мусульмане.
      В начале сентября Боскоуен пошел на решительный штурм, два дня Пондишери непрерывно обстреливался английскими снарядами. Дюплекс приказал население загнать в казематы. 29 сентября атака продолжалась. Но и французы и сипаи держались уверенно, под стенами бастионов погибло много солдат в красных мундирах. Шпионы мадам Дюплекс доносили губернатору, что в английском лагере возникла эпидемия дезинтерии и многие умирают.
      На военном совете был составлен план большой вылазки у северных (Мадрасских) ворот города, где противник казался наиболее уязвимым. Чтобы усыпить бдительность англичан, Бюсси с небольшим отрядом совершил ложный маневр, потревожив вражеские войска с юга. Однако разведка адмирала разгадала план Паради. Англичане произвели перегруппировку и подготовились к встрече, французы попали в засаду. После первого залпа многие офицеры были ранены, причем сам Паради смертельно. Смерть Паради была страшным ударом для Дюплекса, ведь этот образованный, смелый и инициативный военачальник являлся, пожалуй, его единственным преданным другом и советником. Но, как уже часто бывало, неприятности только ожесточали губернатора, его настроение передавалось защитникам города. Сопротивление французов не ослабевало, а англичане все более чувствовали усталость, у них кончались припасы, свирепствовали болезни. К тому же приближался сезон дождей, т. е. то время, когда осаду Пондишери продолжать стало бы невозможно.