Сергей Капков
      КОРОЛИ КОМЕДИИ. Савелий Крамаров
      Имя Савелия Крамарова стало легендой еще при жизни, когда вдруг выяснилось, что официально такого актера не существует, но фильмы с его участием по-прежнему собирают кассу.
      Последний раз он снялся в советском кино в 1979 году. С тех пор о нем почти ничего не знали и не слышали больше десяти лет. Самый популярный комик вдруг стал изгоем. И хотя на родине его по-прежнему любили, называть вслух фамилию "Крамаров" было, мягко говоря, неприлично.
      В те годы многие уезжали, многих забывали, кому-то даже вслед плевали, но с этим актером почему-то все сложилось иначе. Не хотелось называть его предателем и верилось, что новая встреча с ним обязательно состоится.
      И Савелий Крамаров вернулся. Вернулся победителем: интервью, автографы, съемки. Но вернулся ненадолго. Пообещал появляться в Москве чаще и... умер.
      А мы так и не узнали, каким же он был, Савелий Крамаров.
      * * *
      Будущий артист родился в семье талантливого и уважаемого московского адвоката Виктора Крамарова, человека доброго и одержимого желанием помочь абсолютно всем. Виктор Савельевич тайком изучал речи знаменитого дореволюционного адвоката Плевако, который считал, что излишняя жестокость губит в осужденном человеческое начало. Крамаров был с этим согласен, но вслух произнести не решался. Он писал научную работу о суде шариата в Чечне, и чем дальше заходил в своих изысканиях, тем острее чувствовал фальшь и жестокость правящей власти.
      У Виктора Савельевича была молодая, прекрасная жена Бася - Бенедикта Соломоновна, и маленький сын Савелий, которых он обожал. Переживал, что у сына обнаружили утолщение века одного из глаз. Он обращался к врачам, но никто из них не брался исправлять мальчику зрение. Один из врачей намекнул, что нужную операцию могут сделать только за границей, в Германии или Америке. Но в те годы об этом приходилось только мечтать.
      Крамаров не мог не догадываться, что в стране начинаются страшные времена, и ради семьи он перестал спорить с начальством, больше не задавал "опасных" вопросов и расстался с мечтой о громких процессах.
      Но однажды ему поручили дело героя Гражданской войны, и Виктор Савельевич не сдержался. На процессе, почувствовав, как в его душе нарастает протест, он все же упомянул о заслугах подсудимого в разгроме белой армии. После заседания к Крамарову не подошел ни один человек.
      А потом его арестовали.
      Через несколько дней к Басе приехал брат Леопольд, "дядя Лео". Он помог ей устроиться на работу машинисткой. Вскоре, благодаря Леопольду, Бася начала получать деньги и от остальных родственников.
      Маленький Савелий регулярно писал отцу письма. Но в школе учился плохо, смешил одноклассников, уходил с уроков и даже дрался. Родственники периодически проводили с ним разъяснительные беседы, но Савелий не решался называть истинной причины "хулиганских" поступков. В первый раз он ударил какого-то мальчишку за то, что тот обозвал его "косым". А по-настоящему Савелия зауважали после того, как он бросился сразу на троих.
      Больше всего мальчик любил кино. Соседка тетя Дуся, работавшая в кинотеатре контролершей, пропускала его бесплатно на любые сеансы. "Воздушного извозчика" он просмотрел раз десять, а любимым артистом Крамарова стал Петр Алейников.
      Однажды в присутствии дяди Лео мама очень уверенно сказала, что Савелий станет киноартистом. Засмеялись все, и даже сам Савелий. Мамина мечта сбылась, но ей не суждено было об этом узнать.
      После того, как срок отца истек, в стране развернулась борьба с космополитизмом, и он даже не успел увидеться с родней. Это был 1949 год. У Виктора Сергеевича развивалась болезнь Паркинсона. Когда его направили в Красноярский край, в город Туруханск, он не вынес очередного удара и покончил собой. Так, во всяком случае, сообщили семье. Бася не поверила: "Его убили. Мы не можем доказать это, но мое сердце чувствует, что убили".
      Через несколько дней Бенедикте Соломоновне стало плохо с сердцем. Врач сообщил, что это от стенокардии и развивающихся метастазов. Ее положили в больницу, где на третий день она и скончалась.
      Савелию только-только исполнилось шестнадцать. Словно в тумане он пришел в отделение милиции за паспортом. "Что-то ты не похож на еврея, сказала ему паспортистка. - Отец и мать евреи, а ты типично русский парень. Я оставила свободным место для твоей национальности. Кем тебя записать?" Савелий даже растерялся: "А как вы считаете?" Женщина начала раздражаться: "Я записала бы, что ты русский, тем более что ты ничем не отличаешься от наших ребят из Рязани. Чего в тебе еврейского?" Савелий махнул рукой: "Пишите, как вы считаете нужным".
      Сначала Савелию показалось, что он в чем-то предал родителей. Но он твердо решил, что обязательно сделает все, чтобы фамилия Крамаров не исчезла из бытия.
      Савелий мечтал стать юристом, как папа. Но в соответствующие институты детей "врагов народа" не брали. Да и во многие другие вузы с его анкетными данными вход был закрыт. На семейном совете у дяди Лео было решено, что по окончании школы Савелий будет поступать в Лесотехнический институт, что он и сделал.
      Параллельно с учебой Крамаров подрабатывал на разгрузке вагонов с овощами. Из-за экономии домой он почти всегда ходил пешком. Однажды, возвращаясь из института, Савелий увидел, что часть улицы оцеплена заграждением. Выяснилось, что здесь снимают кино. Протиснувшись в толпу, он стал наблюдать за происходящим.
      А происходило следующее. Женщина средних лет с портфелем в руке переходит дорогу. Вдруг к ней приближается машина и как бы сбивает ее. Женщина падает, роняет портфель, а из машины вылезает импозантный мужчина, озирается и подбирает этот портфель.
      "Опять не так!" - вдруг восклицает режиссер и начинает отчитывать артистов. Объявив пятиминутный перерыв, он нервно обходит оцепление и вдруг останавливается напротив Крамарова: "Молодой человек, идите ко мне... Вы можете сыграть удивление, испуг?" - "Не знаю, - признался Савелий. - Но вообще-то испугаться могу. Когда страшно". Режиссер улыбнулся: "Сейчас будет страшно".
      Актеров попросили вновь занять свои места. Крамарова поставили неподалеку от женщины с портфелем, и съемка началась. Чем ближе подъезжала к актрисе машина, тем, действительно, страшнее становилось Савелию. А когда кинокамера с жужжанием повернулась в его сторону, рот раскрылся у него до невероятных размеров. "Не всякому артисту удается сыграть в эпизоде, сказал Савелию после съемки режиссер. - У вас отличная фактура! Знайте об этом".
      Этот эпизод подробно описан в книге Варлена Стронгина "Савелий Крамаров. Путь странника". С этого момента, по мнению автора, и зародилась уверенность Савелия, что он обязательно станет актером.
      За работу Крамарову заплатили трояк.
      Ночью во сне он летал, парил над Лесным институтом и чувствовал себя счастливейшим человеком.
      Когда, спустя почти год, Савелий увидел себя на экране, то очень удивился. Десять секунд смотрели на него выпученные от страха глаза, а рот растягивался почти до ушей. Он поражался, как смог так изобразить испуг без всяких репетиций. А зрители, набившиеся в зале, хохотали. Крамаров вспомнил, как в школе все, кто с ним встречались, непременно улыбались, как смеялись над ним на уроках. Вспомнил, как однажды на практике в лесу он, зацепившись за корни дерева, свалился, а все вокруг загоготали. Значит, в нем самом есть что-то смешное от природы? Раньше он не замечал этого, а теперь задумался.
      Занятия в институте стали тяготить Савелия, он решил связать себя с актерской профессией. Когда узнал, что при ЦДРИ начинается прием в эстрадную студию, то записался в нее одним из первых. С молодежью - а там начинали Майя Кристалинская, Оскар Волин, Лифшиц и Левенбук - занимался режиссер Эммануил Радзиховский. Савелий Крамаров дебютировал на сцене с примитивным, но очень смешным номером - "Передвижение рояля". Актер неуклюже брался то за одну, то за другую ножку, в муках искажал лицо, в изнеможении падал, отдыхал, взобравшись на рояль.
      Затем легкая шутка, поставленная Марком Розовским, сменилась пародийным номером: Крамаров сделал шарж на знаменитейшего конферансье Афанасия Белова.
      В ЦДРИ он пропадал с утра до вечера. Жил Савелий в коммуналке на 2-й Мещанской улице, концы с концами сводил еле-еле и был вынужден сдавать угол в своей же комнате. В 1959 году у Крамарова поселился молодой педагог МХТИ имени Менделеева Леонид Карлов. Впоследствии он так вспоминал те времена: "Савелий тогда был студентом Лесотехнического института и с нескрываемой радостью говорил о том, что учится на одни тройки. Когда я заглядывал в его зачетку, то убеждался в справедливости этих слов. Он говорил, что не собирается связывать свою жизнь ни с какой из институтских специальностей, а думает лишь о кино. Он верил в свой успех, был большим оптимистом и упорно продвигался к своей цели. В Центральном Доме работников искусств кто-то покровительствовал ему, что-то в нем разглядели. А вот соседи по коммуналке очень иронично относились к его привязанности. Сочувствовали, так как он жил один, без родни, помогали Савелию, опекали, но не верили, что из него выйдет что-то путное. Даже я подтрунивал над ним: "Собираешься стать артистом, а закладка в томике Станиславского как лежала на девятнадцатой странице, так и лежит там почти год". Когда же Крамаров снялся в первом своем фильме, то всех нас повел в кинотеатр "Форум", недалеко от дома.
      Вообще, человеком он был очень добрым, легким. Не пил, не курил, берег здоровье. И очень любил женщин. И, что любопытно, они его тоже любили, хотя Савелий еще не был знаменит. По утрам напевал любимую песенку "Сесибон", которую в Москву завез Ив Монтан. А потом ему просто повезло, на него обратили внимание киношники, и, благодаря своей внешности, он стал много сниматься. Иногда очень удачно.
      Спустя годы, в конце 70-х, я оказался в гостях у одного журналиста, который похвастался, что у него есть телефонный справочник кинематографистов. Я отыскал там фамилию
      Крамарова и позвонил. Он оказался дома и узнал меня: "Леха! Привет! Как поживаешь? Найди мне, пожалуйста, хорошую жену!" Я понял, что счастье он так и не нашел".
      Зато Савелий Крамаров постоянно искал себя, искал авторов, режиссеров. Он посещал "капустники" в Театре-студии киноактера и однажды подошел к писательнице Людмиле Давыдович с просьбой написать что-нибудь для него. "Подойди к Лиде Королевой. Она сама фактурная актриса, она чувствует зал и пишет номера для себя. Может, займется и тобой", - посоветовала Давыдович.
      Королева удивилась просьбе Крамарова. "Мне надо тебя посмотреть на сцене, как ты выглядишь, как на тебя реагирует публика", - ответила она. Придя на концерт в эстрадную студию, Лидия Георгиевна была поражена еще больше и позже сказала: "Савелий, боюсь, писать для тебя не имеет смысла. Только ты появляешься на сцене, все уже хохочут и не слушают, что ты говоришь. Достаточно одного твоего взгляда, чтобы был успех".
      Крамаров так не считал. Во-первых, он уже давно поклялся себе избавиться от косоглазия при первой же возможности. Во-вторых, он мечтал о серьезных работах, лирических ролях и хорошей драматургии.
      Помог случай. На военных сборах от института Савелий познакомился со студентами-вгиковцами, а с одним из них - Алексеем Салтыковым - даже подружился. Через несколько лет Салтыков вспомнил об этой встрече. Когда совместно с Юрием Чулюкиным он приступил к работе над короткометражкой "Ребята с нашего двора", то на роль Васьки Ржавого рекомендовал Савелия. Чулюкин прислушался к совету и подошел к Савелию после очередного спектакля "Первые шаги". У начинающего артиста даже перехватило дыхание. Вечером эту новость уже знала вся родня.
      Тогда же он познакомился с миловидной девушкой Людой - она призналась, что ее очень рассмешил номер с роялем. Вскоре Савелий и Людмила поженились, но их брак длился совсем немного. Очень разными людьми они оказались.
      Крамаров с головой ушел в работу. Он подготовил для чтения на эстраде трогательный рассказ Шукшина "Ваня, как ты здесь?" С этим номером собрался показаться в Театр миниатюр, где выступали Зиновий Высоковский, Марк Захаров, Вадим Деранков, Эрвант Арзуманян, Рудольф Рудин и совсем молодой Владимир Высоцкий. Этот коллектив позволил некогда популярному театру вновь привлечь зрителя и, как прежде, собирать аншлаги. Савелий Крамаров заканчивал программу шукшинским рассказом. Он быстро подружился с коллегами, и, когда администраторы приглашали его в свои концерты, Крамаров требовал, чтобы они взяли других артистов театра. Администраторы хмурились, жались, но уступали его просьбе.
      Успех не вскружил Савелию голову, но сделал его намного жизнерадостнее, чем прежде. А вскоре в его жизни появилась Маша. Она была архитектором, человеком, далеким от кино, но ей нравился Савелий своей чистотой и наивностью, увлеченностью любимым делом. Они стали жить вместе.
      Маше нравилось, что Савелий серьезно заботился о своем здоровье, увлекался хатха-йогой. Его можно было застать дома стоящим на голове. Он ел пищу без соли, без острых подлив, изучал совместимость продуктов, ложился спать строго по заведенному расписанию, разворачиваясь на кровати по компасу, как требовало учение. Не пил, не курил, не ходил один в ресторан, опасаясь, что поклонники уговорят его выпить.
      По совету Людмилы Давыдович и Лидии Королевой, Крамаров разослал свои фотографии во все киностудии страны. Его тут же пригласили сразу в несколько фильмов, и первой успешной ролью Савелия Крамарова в кино стал хулиган Пимен в фильме "Друг мой, Колька!" Опять же с подачи Алексея Салтыкова.
      Накануне съемок он вылечился от туберкулеза, с которым боролся долго и отчаянно. Любовь к кино помогла ему в этой тяжелой борьбе, и за месяц до съемок он был снят с учета в тубдиспансере. Сорежиссер фильма Александр Митта долго беседовал с начинающим актером, рассказывал ему о характере Пимена, объяснял, что рисунок персонажа не ограничивается сценарными рамками, а намного шире и полнее. Савелий и не ожидал, что с ролью можно работать ТАК.
      "Друг мой, Колька!" остался в его памяти как самый добрый фильм из тех, в которых он снимался. Крамарова стали приглашать известные и маститые режиссеры, пока преимущественно на эпизоды: "Приключения Кроша", "Без страха и упрека", "Сказка о потерянном времени", "Город мастеров", "Тридцать три", "Черт с портфелем", "Формула радуги". Его роли, даже не очень смешные в сценарии, в зале всегда вызывали смех. Наступило время, когда артист был у режиссеров нарасхват.
      Создатели "Трембиты" очень хотели, чтобы Крамаров участвовал в этом фильме, но в сценарии роли для него не было. Режиссер Олег Николаевский обратился к товарищу Савелия - писателю Варлену Стронгину с просьбой придумать что-нибудь. Так родился образ сапера Петра, на протяжении всего действия искавшего повсюду мины. Но на монтажном столе роль сократили, так как по объему она соперничала с главными, которые исполняли Ольга Аросева и Евгений Весник. После этого Савелий Крамаров понял, что может играть не только эпизоды. Но кто ж ему предложит достойную роль?
      После успеха в "Неуловимых мстителях" он стал смешнейшим артистом советского кино. В обиход вошла фраза: "А вдоль дороги мертвые с косами стоят! И - тишина!" Почему эти слова стали такими популярными, никто не знал. Но трусливый крамаровский белогвардеец полюбился зрителями наравне с самими "неуловимыми". Теперь Савелий Викторович стал кассовым аншлаговым гастролером. Но он не носился по стране, как другие артисты. Выезжал редко, лишь в свободное от съемок время. У него была одна цель - вырваться из коммуналки в отдельную однокомнатную квартиру с телефоном, без которого связь с киношниками немыслима.
      За короткую актерскую карьеру в СССР Савелий Крамаров успел ощутить и славу, и успех и даже рецидивы звездной болезни. Не успевал он отсняться в новом фильме, как на экран уже выходила другая. Он даже стал отказываться от некоторых, на его взгляд, недостойных приглашений. Но потом простить себе не мог, что упустил роль Петрухи в "Белом солнце пустыни" - не разглядел талантливого режиссера и перспективного сценария.
      Стоило ему появиться в Управлении делами дипломатического корпуса, где распределяли машины, оставленные уехавшими работниками посольств, как начальник Управления расплылся в улыбке и выдал артисту разрешение на приобретение белого "Фольксвагена", в котором он потом щеголял по улицам Москвы. Упорно пытался наладить полезное для здоровья питание, разыскивая в магазинах изюм, урюк, орехи. Нервничал: "Все, что меня привлекает, либо находится под запретом, либо недоступно". У Савелия появились признаки капризности.
      А когда он очнулся, рядом не оказалось Маши. Сначала он решил, что впереди вся жизнь, и он встретит лучшую, которая не будет его постоянно одергивать, а станет лишь боготворить. Но год за годом Савелий понимал, что совершил непростительную ошибку.
      От тоски и грусти вновь спасла работа. На телевидении был снят первый актерский бенефис в серии проектов Евгения Гинзбурга. Его героем стал Савелий Крамаров. Он пел, танцевал, разыгрывал интермедии и принимал у себя в гостях друзей-артистов. Номера исполнялись на одном дыхании, а в конце бенефиса Крамаров пел песенку, которой впоследствии суждено было стать шлягером: "А мне всегда чего-то не хватает, зимою - лета, осенью - весны!"
      В 1971 году Савелий Крамаров снялся в лучшей своей роли - уголовника Косого в фильме "Джентльмены удачи". Сценаристы Данелия и Токарева, режиссер Серый - асы кинематографа - создавали картину в расчете на звезд комедии первой величины. На съемках Крамаров познакомился с Георгием Вициным и Евгением Леоновым, которые взяли
      его под свою опеку. Они предложили для Савелия небольшую сценку, где он встречается с другом детства - бывшим детдомовцем. Роль приобрела драматические краски, новое звучание, и это не осталось незамеченным зрителями. С Вициным же Крамаров подружился, и великий комик щедро делился с ним своим опытом, мастерством. У Савелия не было школы МХАТа, не было театрального прошлого, хотя он и пробовал свои силы на сценах Театра Пушкина и Ленкома. Он сам понимал, что ему еще учиться и учиться. И, несмотря на недавно законченный ГИТИС, главным для него оставалось общение с признанными мастерами.
      Савелия уважали и опекали Евстигнеев, Куравлев, Пуговкин, Моргунов, Леонов, режиссеры Гайдай и Розовский, в то время как были и те, кто его не терпел, считая бездарным "везунчиком". Именитые, авторитетные актеры Борис Андреев и Владимир Дружников не хотели замечать своеобразного таланта Крамарова и поливали грязью на собраниях и всевозможных худсоветах, в которых заседали.
      Тем не менее в 1974 году Савелий Крамаров стал заслуженным артистом РСФСР. Узнав об этом, он всю ночь проплакал, вспоминая родителей, поруганное детство и все обиды, нанесенные ему окружающими.
      Дальше - хуже. Он подолгу прохаживался у модного магазина "Лейпциг" рядом со своим белым "Фольксвагеном", для видимости перебирая ключи от машины. Савелий искренне надеялся, что какая-либо из красоток попросит известного артиста довезти до центра и окажется его судьбой. Но популярность Крамарова уже давно переросла в восприятие его как дурачка, в отождествление человека с его непутевыми героями. У зрительниц появились другие кумиры, а Крамаров остался шутом, которого нельзя воспринимать всерьез.
      В 70-е годы он снялся в фильмах, которые вошли в золотой фонд советского кино. Он сыграл жадноватого Петю Тимохина в "Большой перемене", одноглазого шахматиста в "Двенадцати стульях", изобретателя Прохора в "Этой веселой планете", дьяка Феофана в комедии "Иван Васильевич меняет профессию", тракториста Егозу в "Афоне", глуповатого преподавателя в сборнике новелл "По улице комод водили", эксцентричного ловеласа Серегу в картине "Не может быть!".
      Появление в новом фильме Крамарова гарантировало успех. Не так давно актер Александр Збруев рассказал такой забавный случай: "Большую перемену" снимали в Ярославле. Однажды подъезжаем к проходной завода, где снималась одна из сцен, а там вахтер: "Пропуск!" Водитель говорит: "Да мы каждый день здесь проезжаем!" Тот в ответ: "Знаю, а вот сегодня нужен пропуск". Выглянул Ролан Быков: "Слушай, дружок, мы торопимся. Ты что, нас не узнаешь?" Вахтер уперся: "Пропуск - и все!" Вышел Евгений Павлович Леонов, тоже попытался переговорить - безрезультатно. Тут высовывается Крамаров и кричит: "Слушай, друг! Ты вообще соображаешь, что ты делаешь? Из-за тебя съемка срывается!" Вахтер его увидел и расплылся в улыбке: "А! Ты здесь? Ну давайте, проезжайте!" Крамаров был всеобщим любимцем..."
      Но над ним вновь начали сгущаться тучи. Теперь они были связаны не с личной жизнью артиста, а с чиновничьим негодованием. Мало того что у народа популярны дураки в крамаровском исполнении, так он еще позволяет себе слишком много: посещает кружок индийской йоги, снимается только там, где хочет, по субботам не работает и открыто посещает синагогу! Да плюс ко всему его дядя эмигрировал в Израиль! К середине 70-х Савелий Крамаров из самого кассового артиста превратился в человека с сомнительными связями и наклонностями. Его обвинили в оглуплении образа советского человека и спустили на места негласный приказ прекратить снимать.
      Кино в жизни артиста оборвалось резко, неожиданно. Его по-прежнему звали лишь концертные администраторы - шоу с участием Крамарова неизменно собирали аншлаги. Но за последние три года на родине у актера было всего двенадцать съемочных дней (его последней работой в
      советском кино стал фильм "Новые приключения капитана Врунгеля").
      В синагоге, куда он регулярно вносил щедрые пожертвования, раввин смущенно сообщил, что его постоянное место отдано другому верующему. Это стало настоящим ударом для Крамарова. Он решил, что должен покинуть эту страну. Причем, уехать решил честно, без скандала, юридически обоснованно на воссоединение с дядей, живущим в Израиле. Подал документы в ОВИР и стал ждать разрешения на выезд. Отказали. Заявили, что "дядя не является прямым родственником".
      Его не отпускали долго. Потерять Крамарова означало изъять из проката десятки фильмов с его участием. Поэтому было два пути: растоптать, унизить и заставить его приползти в Госкино на коленях с мольбой о прощении. Или спровоцировать на побег, а потом беспощадно смешать с грязью, как Нуриева или Годунова. Актеру неожиданно предложили путевку в ФРГ или Италию - на выбор. Но Крамаров не поддался на эту уловку, а вновь, через год, подал документы на отъезд в Израиль.
      Для Савелия Викторовича Израиль был лишь возможностью вырваться из Советского Союза, всеми своими помыслами он был в Америке, в Голливуде. А старого дядю в Хайфе он хотел отблагодарить за помощь в детстве, когда он ежемесячно присылал Савелию деньги на жизнь. Это тоже было его заветной мечтой.
      В начале 80-х Крамаров вместе с Александром Левенбуком написал письмо президенту США Рональду Рейгану - в прошлом тоже актеру. Писатель Варлен Стронгин в своей книге восстановил приблизительный текст этого письма:
      "Уважаемый господин президент Рональд Рейган! Обращается к вам популярный в Советском Союзе киноартист Савелий Крамаров. Я не переоцениваю свою известность. Стоит вам, гуляя с супругой по Москве, спросить у любого москвича, у любой старушки, даже если вам ее подставят, и она окажется агентом КГБ, знает ли она Савелия Крамарова, то она обязательно откроет рот и скажет: "А как же! Смешной артист! Много раз смотрела фильмы с его участием.
      Кого он только не играл? Президентов, секретарей ЦК партии, работников обкомов и вообще коммунистов не играл. Ему такие роли не доверяли, учитывая его хулиганское и порою даже воровское кинопрошлое".
      Уважаемый господин президент! Старушка, кем бы она ни была, даже министром культуры, скажет вам правду, но не всю. Действительно, зрители до сих пор смеются над героями моих фильмов, но лично мне самому сейчас не до смеха. Я не умираю с голоду, но не одним хлебом жив человек. Мы оба любим творчество и не можем жить без него. Поэтому помогите мне обрести в вашей великой стране возможность работать по специальности. Моя нынешняя великая страна, видимо, помочь мне в этом вопросе не может..."
      Говорят, это письмо трижды читали по "Голосу Америки". Может, о его существовании узнал и Рейган.
      "Если что-нибудь значу как артист, пробьюсь и там, - сказал Крамаров друзьям. - В Талмуде говорится о людях-странниках. Вероятно, таким странником стану я".
      Получив, наконец, разрешение на выезд, он обошел всех своих друзей "отходную" организовать не мог, боясь "засветить" всех, кто к нему придет. Съездил в Дом отдыха, в Подмосковье, побродил по лесам, прощаясь с родной природой. Антиквариат, ценности оставил Маше, хотя она уже успела повторно выйти замуж. Улетал фактически ни с чем, с двумя полупустыми чемоданами, в заштопанной кепке, в которой снимался в фильме "Друг мой, Колька!" Она служила ему талисманом.
      Первые концерты - в Вене. 31 октября 1981 года у трапа самолета Савелия Крамарова встретил импресарио Виктор Шульман. Актер верил в свой успех, но его выступления заканчивались лишь аплодисментами приличия. Оба были растерянными. Крамаров читал монолог, который начинался словами: "Я снялся в России в тридцати четырех фильмах. Я играл дураков, недоумков, недотеп, хулиганов и забулдыг. И мне очень приятно, что вы встретили меня, как своего родного человека..." Далее следовали отрывки из фильмов, пантомима, рассказы. Зал улыбался, но любимый комик ничем не удивлял... "Нужен хеппенинг! - кричал Шульман. - Почему-то русские артисты не учитывают, что эмигранты быстро впитывают новую культуру, новый быт, социальные новшества. Здесь нет растяп, простофиль, недоумков... Они есть, но над ними не смеются. Их просто не возьмут на работу!"
      Крамаров переживал. Наконец концовка была придумана. "Спасибо, что вы пришли, - благодарил артист. - А могли бы не прийти. Сэкономили бы десяток шиллингов. Но зато! Но зато вы до конца жизни бы не узнали, что Савелий Крамаров - еврей!"
      "Гут! Зер гут! - хлопал Савелия по плечу Шульман. - А я уже собирался разрывать с тобой контракт!"
      А дальше - Америка. Лос-Анджелес. Савелий Крамаров едет к своему старому знакомому - артисту Илье Баскину, с которым снимался еще в "Большой перемене". Некоторое время прожил у него, пока не арендовал квартиру рядом. И уже через год они вместе снялись в пропагандистской ленте "Москва на Гудзоне". Фильм откровенно антисоветский, провозглашающий Америку как центр Вселенной, где найдется место для всех. Главные роли играли артисты разных национальностей, в центре - будущая оскароносная звезда Робин Уильямс. Илья Баскин сыграл роль друга главного героя, так и не сумевшего эмигрировать советского клоуна. Любимый актер Николая Акимова, премьер питерского Театра комедии Александр Беньяминов исполнял роль дедушки. А Крамарову достался кагэбэшник Борис. Три большие сцены с его участием стали, пожалуй, самыми смешными эпизодами комедии. По рассказам очевидцев, в зале всегда хохотали при виде вылезающих из орбит глаз Крамарова, когда его герой обозревал невиданные доселе товары в супермаркете. В финале же Борис появлялся на экране за лотком с хот-догами. "Куда я мог уехать без тебя?!" - восклицал бывший чекист человеку, которого он упустил при исполнении служебных обязанностей.
      Эта сцена позволила на родине артиста говорить, что Крамаров опустился в Америке до того, что стал торговать сосисками.
      Так или иначе, Савелия Крамарова заметили. Вскоре он снялся в фильме "2010", где сыграл советского космонавта Владимира Руденко. От актера требовали большей шаржированности образа, а он сопротивлялся, утверждая, что в СССР космонавтами могут стать только отважные и образованные люди, но никак не идиоты.
      В уморительной комедии "Вооружен и опасен" Крамаров появился на экране пару раз. "Скажите, а в графе "Фамилия" свою фамилию писать?" - спрашивает его герой, устраиваясь на работу. Типичный крамаровский персонаж, но в американском фильме потерявшийся, не такой яркий, как, скажем, в "Мимино". Там его герой тоже появлялся на несколько мгновений. Фрунзик Мкртчян подбегал к нему около здания суда и восклицал: "Друг, у тебя очень хорошие глаза(!) Сразу видно, что ты хороший человек, помоги..." На что Крамаров искренне отвечал: "Извини, генацвале! Помогу, годиков через пять", после чего его в наручниках уводили милиционеры. Это было безумно смешно, звезда Крамарова была так ярка и бесспорна, что он мог позволить себе появиться на экране на 30 секунд, тем более у такого режиссера, как Георгий Данелия. Но, к сожалению, эпизодические появления Крамарова в американском кино носили совершенно иной характер.
      В комедии "Возвращение Моргана Стюарта" Савелий Крамаров сыграл дворецкого Ивана, находчивого малого в доме американских богачей. Выходец из России, он замечательно освоился в новом месте, да еще и учит нерадивого хозяйского сынка некоторым премудростям вольной жизни, покрывая многие проказы подростка. Роль большая, забавная, но сам фильм не представлял собой никакой художественной ценности - обычная средненькая комедия для семейного просмотра, не больше.
      Своеобразным этапом в становлении актера в Голливуде стал боевик "Красная жара" с Арнольдом Шварценеггером в главной роли. Крамаров и там появился всего на минуту. Но за эту минуту ему предстояло произнести многозначительный монолог от имени некоего Григория Мусорского - работника советского посольства, человека раздраженного и амбициозного, не терпящего пререканий.
      Некоторые режиссеры сетовали на его английский с европейским акцентом, на то, что не могут его снимать в своих фильмах. Крамаров вступил в Гильдию киноактеров, что для эмигрантов большая удача, у него появился свой агент. Но круг его ролей был невероятно узок - русские, чехи, немцы - все, кто говорит с европейским акцентом. Нередко появлялся в рекламе. Но, конечно же, такой популярности, какая была у него в Союзе, в Америке не повторилось. И этого ему очень не хватало.
      Хотя люди, поработавшие с Крамаровым, относились к нему с интересом и почтением. Даже большие звезды, такие, как Уоррен Битти и Робин Уильямс. Как и в России, его появление на съемочной площадке встречалось доброй улыбкой. Его часто узнавали на улице и первое время в шутку называли "русским шпионом".
      Тем временем на родине актера спешно вырезали его фамилию из титров всех фильмов, где он снимался. Он не упоминался ни в киносправочниках, ни в журналах о кино - вообще нигде, как будто зрители не знали о существовании такого актера. Странная месть, необъяснимая и бессмысленная. Крамарова невозможно было забыть, так как фильмы с его участием не сходили с экранов кинотеатров и телевизоров. А вскоре в страну стали просачиваться видеокассеты с американскими кинохитами "Москва на Гудзоне", "2010", "Красная жара", "Танго и Кэш". А когда наступил 1986 год, и в США на гастроли приехал Камерный еврейский ансамбль Шерлинга, а затем - ансамбль "Тумбалалайка", Савелий Викторович буквально не отходил от артистов, все гастроли простоял за кулисами, повторяя одну и ту же фразу: "Не может быть!" Он не мог поверить, что в СССР появились еврейские коллективы, и что их даже отпускают за границу. И тем более не предполагал, что довольно скоро вновь окажется в России. Хотя в глубине души он верил в это.
      Крамаров усердно занимался языком, но еще больше - своим здоровьем. И даже сделал операцию на глазах, попробовал избавиться от косоглазия. Много плавал, развивал легкие, потому что его родных по женской линии преследовал именно рак легких. Он помнил о туберкулезе, подточившем его легкие в детстве. Он интуитивно чувствовал, что неизлечимая болезнь может неожиданно поразить его, и сражался с нею, как мог. Об этом не знал никто. Савелий Викторович никому (даже своей новой жене Марине) не рассказывал о своих страхах. Он питался очень избирательно и по часам. Может быть, это позволяло артисту выглядеть молодо и подтянуто в свои пятьдесят с хвостиком. Даже на фестиваль "Кинотавр", куда Крамарова в начале 90-х пригласил постановщик шоу Оскар Волин, он прилетел с чемоданом необходимых продуктов: орехи, каши с фруктами, мед, яблоки.
      В Москву он приезжал дважды - в 1992 и 1994 годах. В первый приезд почти сразу же отправился на "Кинотавр". Появление Крамарова в Сочи вызвало фурор. Волин даже приставил к артисту двух телохранителей, от которых Савелий Викторович через пару дней деликатно отказался. Было много встреч, разговоров, интервью.
      В Москве он навестил старых друзей, а когда показался на Арбате, чуть не был смят восторженной толпой. Лавочники дарили ему сувениры, прохожие требовали автографы на всем, даже на деньгах. В один момент Крамаров даже не выдержал и заплакал от счастья.
      На телевидении вышло получасовое интервью, где Савелий Викторович рассказывал о своей жизни на фоне американского флага. А потом начались съемки. Михаил Кокшенов дал актеру главную роль в комедии "Русский бизнес", Георгий Данелия - сразу три разных эпизода в "Насте". Крамаров пришел в Моссовет и попросил выделить ему небольшую квартиру, где бы он мог останавливаться на время приездов для съемок. "Оставайтесь у нас, - сказали ему. - Смените подданство, тогда получите квартиру".
      В Штатах Савелий Викторович обосновался, как мечтал всю жизнь - купил дом в лесу, недалеко от океана.
      Каждое утро - пробежки, купание, днем - прогулки по лесу. Он вновь женился и в 53 года стал отцом. Дочку назвал Басей, в честь бабушки. Любил ее бесконечно, необыкновенной, болезненной любовью. Когда они шли рядом, его гордости не было предела. Бася поразительно похожа на отца: те же лицо, фигура, манеры, вкусы. Даже левый глазик слегка косит.
      Жена - Марина - тоже эмигрантка, приехала с мамой из Одессы. Женщины прошли тяжелейший путь к финансовому успеху, и когда после долгих лет утвердились на американской земле как бизнесмены, стали ждать таких же героических усилий от Савелия. Он же, наоборот, следовал принципу "Поэт в России больше, чем поэт". В свободное от съемок время старался постигать новую страну, вникать в ее культуру, ходить в музеи, театры. Теща ворчала: "Лучше бы таксистом подрабатывал".
      Марина и Савелий расстались, но их отношения остались очень теплыми и дружескими, тем более, что их связывала любимая дочь Бася.
      Последнюю жену Крамарова звали Наташей. Они прожили вместе совсем немного. В 1994 году он снимался в своем последнем фильме "Любовная афера", а Наташа готовила 60-летний юбилей мужа. Репортаж об этом праздновании был даже показан по российскому ТВ. Друзья в Москве тогда отметили, что Крамаров как-то постарел, осунулся. Они даже подумать не могли, что у Савелия Викторовича уже лежало направление к онкологу. Врач поставил страшный диагноз - рак прямой кишки.
      После посещения врача актер спросил у Наташи о себе в прошедшем времени: "Скажи честно, не был ли я смешон в жизни, в быту? Не делал ли я глупостей?" Наташа даже удивилась: "Что ты, Савелий? Я не замечала за тобой ничего дурного! Ты всегда по-доброму расположен к людям! Я до сих пор потрясена приездом в этот дом, ты прекрасно обустроил его, учел все, до мелочей. Я сразу попала в рай".
      В начале февраля 1995 года Савелия Крамарова прооперировали и назначили курс химиотерапии. В тот же период у него начался острый тромбоз в ногах. Позже тромбы разошлись по всему организму, включая мозг. Весь май, после двух инсультов, актер лежал в госпитале слепой, немой, парализованный. Дочка Бася горько плакала оттого, что папа на ее присутствие никак не реагирует, она целовала его руки, щеки, уговаривала покушать. Олег Видов сообщил в Москву, что Савелий Крамаров может только слышать, и просил присылать ему телеграммы, а потом, в очередь с Наталией, часами читал тысячи посланий любимому артисту с родины.
      Крамарова похоронили неподалеку от Сан-Франциско, на еврейском мемориальном кладбище в Колма - городе Мертвых.
      Через год в Лас-Вегас, где живет дочь Крамарова, была прислана статуэтка "Золотой билет" - приз российских зрителей, назвавших Савелия Крамарова одним из лучших актеров в истории кино. Этот своеобразный опрос провели киноведы Борис Берман и Ильдар Жандарев в программе "К-2", некогда выходившей на телеканале РТР.
      А еще через год на могиле Крамарова был открыт памятник, сооруженный по макету его друга - всемирно известного скульптора Михаила Шемякина. Памятник представляет собой гримерный столик, на котором разбросаны маски несыгранных, трагических ролей, и лежит раскрытая книга, куда занесены названия любимых актером фильмов: "Друг мой, Колька!", "Неуловимые мстители", "Джентльмены удачи", "Двенадцать стульев", "Большая перемена"... Слева - занавес, справа - совсем непривычный для Крамарова портрет, на котором фотограф запечатлел на редкость доброе, обаятельное и улыбчивое лицо актера, судьбой которого стали роли дураков.