- Интересно, за кем? - задалась вопросом другая, которая отирала своё потёртое на ягодицах платье между подружками.
      - Выведуть, тогда и ясно станет, - расставила все точки над "i" крайняя слева - популярная среди местных алкашей торговка самогоном.
      Старушки продолжили свой прерванный разговор о российском рубле, который после вроде бы надвигающейся реформы восстановит права советского рубля. А тем временем пара молодцев уже стояла над отвратительно воняющем парной мочой алконавтом в прихожей незапертой квартиры.
      - Что-то сомнения меня дёргают, - почесал в бритом затылке Рудольф. - Туда ли мы забрели.
      - А чтоб не дёргали, спустись вниз и уточни всё у всезнающих пенсионерок, что грызут семечки у подъезда, - полуприказал Денис.
      - Придётся. - Быков с видимой неохотой отшвартовался на лестничную клетку.
      Вскоре вернулся и с абсолютной уверенностью заявил:
      - Он.
      - Тогда хватай его, и потопали.
      Парни волоком стащили Кривцова вниз по лестнице и под приглушённое шушуканье старушек забросили его в салон иномарки, и она, едва успела задвинуться за парнишками боковая дверь, грозно рыкнув мотором, взяла с места в карьер.
      - Всё, Серёжа допился. Верно, убил кого, - высказала своё предположение "суперпрорицательница" и тут же твёрдо заверила своих подружек: - Точно убил. Я прямо чувствую.
      Спорить с ней никто не стал. На какое-то время во дворе зависла вязкая тишина. Даже птицы на деревьях, кажется, перестали щебетать.
      Ёщё не протрезвевшего Сергея Кривцова через чёрный вход доставили, как и было велено, прямиком в кабинет шефа. После его секундного пребывания там, со зловонием не справился даже ультрасовременный кондиционер.
      - Фу-у, - прикрыл нос надушенным дорогим одеколоном носовым платком Василий Степанович. Таких посетителей у него ещё не было. - Это кто такой?
      - Тот самый из кабака, - пояснил Денис.
      - Вытащите это дерьмо отсюда. В подвал его, что ли стащите, - в платок прогнусавил Василий Степанович. - Я позже туда приду.
      Кривцова снесли в подвал офиса, оборудованный под маленькую тюрьму с камерой пыток. Здесь когда-то ожидали своей участи убийцы смотрящего за городом Сафрона.
      Василий Степанович засвидетельствовал своё почтение через полчаса. К тому времени калеку сполоснули под ледяным душем и нагим приковали наручниками к вбитым в стену стальным кольцам. В лицо ему направили мощный луч света. Чуть в стороне на металлическом столике ждал своего часа медицинский дефибриллятор. Стрельцов обожал эффекты.
      Кривцов немного очухался, но по-прежнему не соображал, где находится и что за люди вокруг него. Не всасывал до тех пор, пока в камеру не ступила нога человека, одновременно с которой луч света переместился немного в сторону. Он узнал это субъекта, как бы он не изменился со дня их последней встречи. Тогда он выглядел иначе: сутулился, прятал взгляд, был немногословным и хмурым. Да и одет был всё-таки попроще. Теперь же перед ним стоял прикинутый в жутко дорогой костюм господин при модном галстуке, в начищенных до блеска фирменных туфлях из крокодиловой кожи, держащий гордую осанку и даже в мыслях не таящий прятать глаза. Весь такой холено-лощёный довольный жизнью толстомордый нувориша с вагоном баксов в загашнике смотрел на него прожигающим взглядом и гаденько улыбался. Но всё-таки это был прежний бандит Васька Стрельцов по кличке Битюг. Стрельцов разверз рот до ушей не по тому, что тоже узнал Сергея - он определённо его не помнил, а лишь в предвкушении жестокой расправы с клеветником.
      - Так это ты в кабаке посмел порочить моё имя? - Улыбка слетела с лица Стрельцова, глаза хищно сузились, но даже сквозь эти щёлки было видно, как пляшут в них дьявольские огоньки.
      Кривцову стало наплевать на всё! Вот сейчас он выскажет этому ублюдку, что о нём думает и знает! Пусть будет так. Пусть ничего из задуманного не получилось, и он, конечно, погибнет, но поглумится над этой сволочью в свой предсмертный час.
      - Да, это я! - гордо выкрикнул Сергей. - Все узнают, что ты парашник вонючий. Пидор! Тьфу! - Вязкая, вонючая слюна Сергея угодила точно в центр лба Стрельцова и стекла ему на нос.
      Василий Степанович спокойно стёр её носовым платком, потом скомкал его и бросил себе под ноги. Обернулся к стоящему за его спиной Денису.
      - Где второй?
      - Скоро будет, - без особой твёрдости в голосе ответил Алаев.
      А Кривцов продолжал поносить господина Стрельцова.
      - Корону захотел? Хер тебе в жопу вместо короны! Большой и толстый, к каким ты привык!..
      Нет, запас гадостей в адрес Василия Степановича у Сергея ещё не иссяк. Просто мощный удар Алаева кулаком в солнечное сплетение заставил его на время замолчать.
      - Не переусердствуй, - предупредил Дениса Стрельцов. - Он ещё нужен мне живым.
      Стрельцову жизненно важно было узнать от этого забулдыги первоисточник этого чёрного компромата. В том, что это не сам алкаш, Василий Степанович был железно убеждён.
      - Кто нашептал тебе эту ахинею? - вновь обратился он к корчащемуся от боли и удушья Сергею.
      Кривцов решил молчать и унести эту тайну с собой в могилу.
      - Молчишь, - ухмыльнулся Василий Степанович. - Ничего, сейчас заговоришь. Я умею развязывать языки.
      Он подозвал к себе Алаева и кивнул на дефибриллятор.
      - Угости-ка его средненькой порцией.
      - Не вопрос, - плотоядно потёр ладони Денис и занялся своим любимым занятием.
      Деловито настроил аппарат, натянул на свои руки резиновые перчатки, взял за пластмассовые ручки токопроводящие диски и, подойдя к пленнику вплотную, приставил их к его вискам. По кивку отирающийся здесь же Рудольф нажал на аппарате красную кнопку. Мощный разряд электрического тока ударил в мозг Кривцова. Поверьте, ни один супермен не выдержит такого болевого шока и расскажет всё, что знает. Сделал бы это и Сергей, но разряд парализовал его память, и всё что осталось в её ячейках, так это одно словосочетание: "Кочан поведал". Это и промычал шокированный Кривцов. Стрельцов нахмурил лоб, видимо припоминая. Процесс пока слабо поддавался. Слово было болезненно знакомо, и не из ботаники... Слово из прошлого Стрельцова, которое уже успело припорошиться в его памяти сытой жизнью. Василий Степанович продолжал хмуриться и, шевеля бровями, покусывал нижнюю губу.
      - Может ещё разок? - осведомился у босса Денис, снова прижимая диски к вискам Кривцова.
      - Погоди, - остановил его Василий Степанович. - Лучше "сывороткой правды" накачаем.
      Алаев, не снимая перчаток, отправился за "сывороткой правды", которую гендиректор "Беркута" приобрёл в избыточном количестве. Благо, средства позволяли.
      Однако, введение его в кровь полумёртвого Кривцова не принесло желаемого результата. Мозг Сергея постепенно умирал, и максимум через четверть часа его душа должна была покинуть бренное тело. Добиться от него ещё чего-то было просто невозможно физически.
      - Ну, и что с ним будем делать? - Денис своими пальцами раскрыл сомкнувшиеся веки Сергея и заглянул в его расширяющиеся зрачки.
      - Выбросьте это дерьмо, - думая о своём, приказал Василий Степанович.
      Сейчас ему было не до полутрупа. Он вспомнил, что значило для него слово "Кочан" и даже судорожно передёрнулся от этого воспоминания.
      - Значит, домик заказываем? - уточнил Денис.
      - Какой к чертям домик? - взбурлил Стрельцов. - Это не тот товар! Влейте в него, пока это ещё возможно, литра полтора водки и выбросьте на свалку.
      Стрельцов поднялся к себе в кабинет в горьких воспоминаниях. А в момент соприкосновения его пятой точки опоры с кожей кресла, в нём уже бушевал пожар ненависти. Кочан!!!
      Приказ шефа был выполнен. В отдающего концы Серёжу вкачали полтора литра суррогатной водки и отвезли на свалку. Где и оставили для пиршества одичавшим собакам и гигантским крысам-людоедам.
      Глава 15.
      В последнее время Василий Степанович Стрельцов старался спиртным не злоупотреблять. Должность и положение в обществе делать этого не позволяли. Ну, как он будет смотреться с перекошенной и посиневшей от пьянки рожей среди высокопоставленных мужей города? Конечно, неприлично. Наверняка, никому не понравится и то, что "беркутовцы" будут разгуливать с окосевшими глазами и дышать на всех перегаром. Нет! Это не позволительно! Потому генеральный и запретил сотрудникам своей организации употреблять на работе любые напитки, содержащие алкоголь. И даже те, кто появлялся на службе с остаточными явлениями алкогольного опьянения, немедленно увольнялись. По причине беспробудного пьянства был вышвырнут на улицу правая рука Стрельцова Огонёк. Где он и что с ним Василия Степановича не интересовало.
      Сам Василий Степанович пил на работе редко и в небольших количествах. И только качественное спиртное, причём в компании нужных ему лиц. Но в этот час он добивал вторую бутылку виски в своём кабинете один одинёшенек. И была на то причина. Как это он запамятовал о человеке, закопать которого в сырую землю необходимо было в первую очередь, где бы он ни находился? Разыскать и похоронить заживо. Вот запамятовал. Закрутился, засуетился и забыл.
      Кочан... Враг лютый.... Больше чем даже кровник...
      ...Василия Стрельцова определили в четвёртую камеру, рассчитанную на пять заключённых, но в ней томилось по меньшей мере пятнадцать.
      Теснота, духота и целый букет зловоний: давно немытое человеческое тело, нестиранные вещи, нездоровые желудки и дешёвый табак. Спать по очереди по соседству с отъявленными бандюганами, каждую секунду бояться за собственную жизнь, хлебать жидкую баланду... Вся эта чёрная перспектива мелькала в голове застывшего у входа нового пассажира.
      - Ну, чего встал, как столб? Проходи. - С почётного места у окна поднялся коренастый мужик с изобилием татуировок на обнажённом торсе и шагнул в сторону новенького. Остальные присутствующие здесь не шелохнулись, лишь пожирали пассажира тусклыми взглядами бесцветных глаз.
      - Я Коготь. Смотрящий этой хаты. - Коготь воткнул жёлтый от никотина указательный палец правой руки в свою грудь. - А ты как назовешься?
      - Василий... Василий Стрельцов, - запинаясь назвался тот.
      - Погоняло есть?
      - Битюгом на воле звали, - натужено сглотнул Василий.
      - Битюг, - усмехнулся Смотрящий и обернулся к остальным. Через секунду вновь обратил свой взор на новенького пассажира. - Подходящая кликуха. По какой статье осужден?
      Битюг назвал статью и срок отбывания наказания. Вообще-то, Коготь мог и не спрашивать об этом, ибо знал и статью, и срок новенького ещё за долго до того, как его нога переступит порог их хаты. Проверка. Парень не обманул, и это уже хорошо.
      - Ладно, пока так и будешь зваться. Занимай место на верхней шконке. С Карасём её делить будешь, - распорядился Коготь.
      - Ну, вот, - недовольно хмыкнул из угла Карась.
      - Не бузи! - резко осёк его Смотрящий.- Он тоже человек. Всё. Занимайтесь своими делами.
      Стрельцову стало страшно. Он ожидал совсем другого приёма, судя по рассказанным ему страшилками в камере ИВС. Но ничего обещанного там, здесь не произошло. Его не избили, не унизили, не поставили раком перед парашей. Пока его приняли как своего. Пока... Пока Коготь не получит на новенького его полное "досье": кем был на воле, как вёл себя в ИВС, как держался на суде, какие имеются связи и прочее. Если всё чисто за пассажиром, то будет жить обыкновенным мужиком, если, конечно, бурогозить не начнёт.
      "Досье" без белых пятен на Василия Стрельцова было получено Смотрящим четвёртой хаты спустя три дня. А вот уже утром дня второго пребывания в заключении осужденного Стрельцова его настоящее дело легло на стол Хозяина начальника тюрьмы полковника уголовно-исполнительной системы Минюста России Тамарина Валентина Андреевича. Внимательно изучив документы нового зэка и, особо заострив своё внимание на заключение психоаналитика, опытный тончайший психолог Тамарин расплылся в довольной улыбке. Эта личность подходила для работы на благо уголовно-исполнительной системы, как нельзя лучше. Проще, Тамарину срочно требовался свой человек в четвёртой камере, являющейся "пересыльной". Проходили через неё хитрые "дороги", по которым текла по всей тюрьме важная не только для заключённых, но интересная для администрации информация. Вот только перехватить её было делом непростым. Зэки в искусстве связи между собой народ изощрённый. Все плановые шмоны заканчивались провалом - в хате ничего противозаконного не находили. А в том, что хата самая, что ни наесть противозаконная, Тамарин был неопровержимо убеждён. Только доказать это надобно. Тамарину просто, как воздух, необходим был СТУКАЧ в чётвёртой хате. Кандидатура новенького подходила на все сто процентов. "Боязлив, нуждается как в физической, так и в психологической поддержке, податлив" - такое заключение вынес психоаналитик.
      - Ну, что ж, сейчас и побеседуем, - вслух самому себе сказал Тамарин. Потом по телефону распорядился "пригласить" заключенного Стрельцова Василия Степановича к себе в кабинет.
      Спустя несколько минут кандидат в стукачи переминался с ноги на ногу на пороге неуютного, с серой казённой обстановкой, с зарешёченными мелкой металлической решёткой окнами кабинета начальника тюрьмы. Тамарин махнул рукой конвою, и двое дюжих сержантов плотно прикрыли за собой дверь с обратной стороны. Валентин Андреевич критически осмотрел с головы до ног колоритную фигуру заключённого, на мгновение встретился с его испуганными глазами, довольно улыбнулся в душе и пригласил его присесть. Стрельцов осторожно приклеил свой зад на самый краешек единственного стула у стены на значительном расстоянии от стола Хозяина и замер в ожидании. "Этого уже здорово попугали", - сразу определил Тамарин и без прелюдий перешёл конкретно к делу.
      - Ну что, товарищ заключённый, понял, куда попал?
      - Д... Д-да. - От одного только вида Тамарина, напоминающего медведя-шатуна, Василий начал заикаться.
      Валентин Андреевич всё-таки решил применить ещё немного страшилок для окончательного подавления воли заключённого.
      - Нет, ты ещё не понял! - гадливо сощурился Тамарин. - У тебя всё ещё впереди. И постоянные побои с унижениями в камере, и карцер на хлеб и воду, девяносто процентная возможность подхватить туберкулёз. - Валентин Андреевич всё это время не отводил глаз от заключённого. Потому как мелко задрожали его губы и побледнели щёки, пришёл к неутешительному для себя выводу - перегибает палку. Этак и на больничку с расшатанными нервами новенького придётся отправить. Это в планы Хозяина не входило. И он сменил тон на слащавый.
      - Но знаешь, уважаемый товарищ заключённый, можно все этого избежать. И тянуть свой срок вполне сносно. В общем, у тебя есть шанс.
      - Что я должен для этого делать? - стараясь справиться с громким лязганьем своих зубов, спросил Василий.
      - Вот это уже другой разговор, - словно масло по сковороде разлилась по широкому лицу Хозяина радушная улыбка, обнажающая два ряда белоснежных крепких зубов.
      Потом пошёл инструктаж: как вести себя после "выводки", чтобы быть вне подозрения сокамерников, как сними общаться, какого рода информацию собирать и как это делать и ещё многое из тонкой работы стукача.
      - Но знай, Василий, - Тамарин сознательно перешёл на имя заключённого, чтобы ещё боле расположить к себе своего нового "подсадного", - ни водкой, ни колбасой за твои успехи я угощать тебя не стану, ибо тут же тебя раскусят. И ещё вот что: лажанёшься хоть в одном пункте этой инструкции - пеняй на себя. Ничем не смогу тебе помочь. Но особо не переживай. Надолго я тебя в четвёртой камере не оставлю - переведу в хозчасть. А при первой же амнистии похлопочу. Обещаю. - Здесь Тамарин нагло врал. Не собирался он стукача ни переводить, ни хлопотать за него при первой же амнистии. Стукач останется в четвёртой до самого звонка. Не хватало ещё искать себе нового сексота. Но Василий поверил.
      - Итак, ты всё уяснил и запомнил?
      - Да, - утвердительно кивнул Стрельцов.
      - А, Вася, чуть не забыл, - спохватился Тамарин. - Ты должен пройти в камере обязательную прописку. Традиция, - пожал плечами Хозяин, - и ничего тут не поделаешь. Бить будут. На стойкость проверять. Думаю, что выдержишь.
      Василий невольно содрогнулся, но быстро взял себя в руки. "Лучше один раз перетерпеть, чем постоянно быть битым", - решил он.
      Тамарин вызвал конвой. Но вместо тех двух сержантов в дверь кабинета Тамарина просунулась рыжая голова заместителя оперчасти.
      - Разрешите, Валентин Андреевич.
      - Пошёл вон! - побагровел Тамарин.
      Тут же заместителя оперчасти сменил конвой. "Чёрт, неужели лажа вышла? раздосадовано подумал начальник тюрьмы, но тут же поспешил себя успокоить: верно, толстяк не разобрал моего имени". После того, как конвой увёл заключённого, Хозяин вызвал к себе не осторожно назвавшего при новом сексоте его имя заместителя оперчасти и устроил ему такой разнос, что тот не выдержал и подал рапорт об увольнении. Тамарин подписал.
      Ну что ж, новый пассажир чист и западло за ним не числится, но "прописку" пройти обязан. Били вполсилы, не издеваясь. Стрельцов выстоял. И потекла лишённая разнообразия, серая жизнь заключённого. Но стукач своё дело делал. Шмоны проводились внепланово, хаотично и всегда заканчивались тем, что в четвёртой хате находили то, что тюремными правилами строго запрещалось. И всё чаще "резиновая" жизнь зэков четвёртой хаты растягивалась по их спинам резиновыми дубинками вертуханов, и всё чаще разнообразие в неё вносил карцер.
      Крепко призадумался Коготь. Он Смотрящий, и ему эту беду разруливать. Он понимал, что в хате поселился стукач. Но кто? Из "недоверенных лиц" им мог быть любой, равно как и из "доверенных". Вычислять нужно, а без спеца - это голый номер. Вот тогда-то Коготь и пригласил к себе Кочана.
      Сексот делал своё дело предельно аккуратно и без накладок. Но после появления в камере высокого, нескладного, худощавого гостя с холодным хитрым взглядом, он сразу понял, что в подозрении, и этот человек по его душу. Битюга облепил противный страх. Облепил с ног до головы, но он всё-таки смог разорвать эту липкую паутину и старался вести себя спокойно и непринуждённо. Василий давал сто очков вперёд, что уже встречался с этим типом. Но где и когда конкретно вспомнить не мог.
      Мужик назвался Кочаном. Больше говорил "ни о чём", спрашивал о каких-то мелочах. В целом, ничего подозрительного в его речи Стрельцов не обнаружил. И облажался бы профи, будь известна стукачу одна деталь. Но, увы, о том, что имя Хозяина строго засекречено, сексот не знал. Да и не предупреждал его об этом никто. И Василию имя начальника тюрьмы было неизвестно до тех пор, пока не услышал он его из уст какого-то рыжего мента, заглянувшего в кабинет своего шефа.
      Спросил Кочан, мол, как Хозяин его принял. Вася всего лишь уточнил: "Валентин Андреевич?"... Всё, больше никто и ни о чём его не спрашивал. Гость ушёл, и этот день в жизни Василия Стрельцова стал самым чёрным. "Раскупорил" его Смотрящий хаты Коготь, потом им занялась его свита, а уж после них все, кто пожелает из жильцов хаты. Было больно и до глубины души обидно. Даже повеситься от стыда и позора хотел, но духу не хватило.
      Дали стукачу погоняло Василиса Прекрасная и отшвырнули в самый дальний угол "петушатника". И был бы он активным петухом до конца своего срока, не вмешайся в это дело дядя Киря. После его "малявки" от Василисы Прекрасной отстали с "просьбами" открыть свою тёпленькую дырочку, но статус-то остался.
      - Кочан!- сделав большой глоток виски, скрипнул зубами Стрельцов. - Лучше поздно, чем никогда. Я всё равно тебя найду, где бы ты ни был!
      На столе коротко звякнул телефон городской линии. Василий Степанович снял трубку.
      - Стрельцов.
      - Шеф, того второго из кабака нигде не можем найти. И вообще, знать его никто не знает, - доложили на обратном конце провода.
      Стрельцов злобно покривился. Ублюдки, для изложения такого рода информации существует специальная линия. Ну что поделать, если у ряда его сотрудников вместо мозгов опилки?
      - Поиск продолжать, - безапелляционно приказал босс и повесил трубку.
      "Так, значит, Кочан где-то в городе, - размышлял Василий Степанович, нервно барабаня кончиками пальцев по краю стола. Несмотря на немалую дозу принятого спиртного, соображал он трезво. Виски смыло неприятный осадок воспоминаний и активизировало мышление в конкретном направлении - найти и уничтожить. - Верно, затесался ты, туберкулёзник гашенный, среди какой-нибудь шушеры. Ну, ладно. Есть у меня человечек, который тебя в два приёма отыщет". Стрельцов снял трубку телефона внутренней связи и набрал трёхзначный номер. Звонил он в левое крыло своего офиса, где размещался кабинет начальника собственной службы безопасности и контроля фирмы господина Долгова Викентия Петровича. Ответил сам Долгов:
      - Долгов на проводе.
      - Викентий Петрович. - Стрельцов старался называть своих подчинённых по имени отчеству, хотя и не всегда это удавалось, - солидная всё-таки компания, не кодла какая-нибудь. - Зайдите ко мне на минуту.
      - Уже иду.- Трубка запикала короткими гудками.
      Долгов работал в фирме месяца три, но за этот короткий промежуток времени смог зарекомендовать себя, как великолепный нюхач-розыскник, в основном специализирующийся на среде мелких уголовников. Стрельцов не оставил его старания без внимания и уже через месяц назначил начальником ССБ и К. Викентий Петрович отличался незаурядным умом и умел мгновенно реагировать на ситуацию. За эти качества и был назначен на столь высокий пост. А то, что он когда-то был судим, Василия Степановича нисколько не трогало. Было, да прошло. Сам что ли лучше?
      После короткого стука в дверь Викентий Петрович вошёл в кабинет своего босса. Дорогой европейского покроя костюм, белоснежная сорочка и стильный галстук придавали ему очень солидный вид. Короткая стрижка "ёжик", волевые черты лица, проницательный взгляд серых глаз, чёткие движения и немногословность делали его схожим с "гэбэшником".
      - Проходите и присаживайтесь, - Стрельцов кивнул на высокий стул у торцевой части своего стола.
      Долгов сел и предельно сосредоточился.
      - Задание для вас особое. Срочно разыскать и доставить ко мне некого Кочанова Виктора.
      Стрельцов не заметил, как после произнесения этого имени слегка надсечённая шрамом левая бровь Долгова круто переломилась.
      - Всё ясно?
      - Всё! - отчеканил Долгов и пружинисто поднялся с кресла.
      Викентий Петрович вышел прочь. "Найдёт", - убедил себя Василий Степанович.
      Найти этого человека было голубой мечтой Долгова. Стрельцов даже не догадывался, какую ненависть питает к Кочанову Викентий Петрович. Долгов здорово пострадал на зоне из-за Кочана по причине всё того же стукачества. Правда, поставить раком его не смогли - смог отбиться, но членом по губам всё одно провели. Позор! И смыть его могла только кровь этого подонка Кочана!
      Викентий Петрович в одно время начинал поиски Виктора Кочанова, но, устроившись к Стрельцову, с головой окунулся в работу и подзабыл о своём враге. Теперь же час возмездия пробил!
      Глава 16.
      После встречи с Сергеем луч надежды на торжество справедливости в душе Стаса стал много ярче. Троица, видимо ещё и не просыпалась, а Кочан, не дождавшись его возвращения, тоже уснул. Будить его Стас не стал. Выкурил на сон грядущий сигарету и завалился на боковую. Утром его вызвал к себе Пухляков и отдал распоряжение пешочком топать на кладбище.
      - А сторож в курсе? - спросил Громов.
      - Он всегда в курсе, - буркнул себе под нос Иван Григорьевич.
      Он был в плохом настроении.
      Громов отправился на кладбище. Сторож встретил его радушной улыбкой на лице и поблёскивающими глазами.
      - Как дела? - свежаком выдохнул он.
      - Нормально, Егорыч, - ответил Стас. - Только один я. И "клиента с пропиской" нет.
      - Не беда, - усмехнулся Егорыч. - "Клиенты" есть всегда. За это не переживай. Бери инструмент и пошли. Место покажу.
      Из всего сказанного Подкидышевым Громов сделал вывод, что подобный случай не первый. Егорыч всегда и ко всему готов.
      Могильщик особо не торопился. До назначенной встречи ещё уйма времени, а путь не так уж и далёк. Так что, работать можно, особо не напрягаясь, с частыми перекурами. Что он и успешно делал. Несколько раз наносил визит Егорыч. Предлагал немного выпить, но Стас деликатно отказался, сославшись на боли в животе. Конечно, никаких кишечных расстройств не было и в помине. Просто встретиться с Сергеем лучше абсолютно трезвым. Да и увидеть очередного заказчика "клиента без прописки" не мешало бы. Может пригодиться. Ведь чёрт его знает, как ещё повернётся.
      "Домик" был готов к семи вечера. Громов сгрузил инструмент в "предбанник" и заглянул в сторожку. Пьяный в зюзю сторож храпел на своём ложе. Будить его не имело смысла. Стас, прикрыв за собой дверь в сторожку снаружи, вышел за ворота кладбища.
      На весь путь до адреса Сергея потребовалось максимум полчаса. Стас определил подъезд по номеру квартиры и поднялся на нужный этаж. Дверь квартиры была раскрыта настежь, а сама квартира пустовала. Озадаченный Стас спустился вниз. Может быть, входя в подъезд, он просто не заметил завсегдатаев лавочек у подъездов, но сейчас они присутствовали в полном составе.
      - Здравствуйте, - механически поздоровался со старушками Громов.
      Те презрительно отвернули носы от бродяги-выпивохи. Стасу ничего другого не оставалось, как выяснить у них, в какую сторону подался искомый им человек. В принципе, он ничего при этом не терял.
      - Извините, - снова обратился он к ним. - Вы не подскажете, не выходил ли из подъезда Сергей Кривцов. Парень с палочкой. Хромает заметно.
      Старушки заметно оживились. Тема "ареста" Кривцова, скорее всего органами, была ещё свежа.
      - В милицию забрали твоего дружка, - глядя сквозь вопрошавшего, ответила та самая прорицательница.
      - А может и не в милицию, - предположила другая. - Хоть и удостоверения при них были, но в милиции такой машины нет.
      - Какой? - напрягся Громов.
      - Иностранной, - знающе ответила бабулька. - У меня в милиции зять работает, и у них, точно, такой машины нет.
      Между пенсионерками вспыхнула жаркая дискуссия, а Стасу всё стало предельно ясно. Ментами здесь и не пахло. Определённо, Сергей забыл о предосторожности и попался на крючок людям Стрельцова... Зародившийся где-то внизу живота страх, медленно, но верно поднимался к самому горлу, перекрывая дыхание. Сердца Стаса затрепетало как заячий хвост. Теперь его могли запросто вычислить, если Сергей проговорился о нём. Известно это станет очень скоро. Громов стоял перед выбором: ждать или сваливать ко всем чертям. И всё-таки выбрал ожидание.
      Егорыч разомкнул свои мутные очи как раз в тот момент, когда через порог сторожки перешагнула нога могильщика.
      - Закончил? - протяжно зевнул он.
      - Ага, - кивнул Стас, стараясь сохранить спокойный вид, хотя и было это крайне тяжело.
      - Выпьешь с устатку-то? - шаря под своим лежаком, предложил Подкидышев.
      Выпить и впрямь хотелось. Не напиваться, а так, снять напряжение. Сторож, кряхтя и беспрестанно охая, наконец-то выудил из-под лежака поллитровку с мутным содержимым.
      - Не волнуйся. Это чистейший перегон, хоть и мутноват с виду, - успокоил Егорыч, завидев недовольную гримасу Стаса. - Бьёт капитально.
      Выпили по стаканчику. Самопал и вправду был ядреным. В голове приятно загудело, страх немного отступил и где-то глубоко в подкорковой зоне тонкими пунктирными линиями обозначился следующий шаг в деле.
      От второго стакана Громов отказался, вновь сославшись на ещё не отпустившие "боли в животе".
      - Хозяин - барин, - развёл руками сторож. - А я вот выпью.
      Налил себе до краёв и залпом ахнул. Через секунду отключился. Здесь же, сидя на кровати и уронив голову на столешницу.
      Стас вышел на улицу и закурил сигарету. Казалось, что после его возвращения времени-то прошло всего ничего, а город уже погрузился во мрак ночи. Духота давно спала, и в воздухе пахло сыростью. Громов докурил сигарету до самых ногтей, когда с неба упали первые крупные капли дождя. Поднявшийся внезапно ветер тревожно зашелестел кронами деревьев, порывисто дёргал высокую траву между призрачно белеющими в темноте плитами надгробий и чернеющими крестами, во мраке кажущимися большими и страшными чудовищами. Начиналась гроза. Громов вошёл в сторожку и присел на свой стул. Страх быть разоблачённым окончательно отошёл на задний план. Громов нутром чувствовал, что сегодняшняя ночь должна стать переломной в его деле.
      Настенные ходики в сторожке показывали четверть одиннадцатого, когда снаружи в полную силу разгулялась гроза. Время и погодные условия самые подходящие для того, чтобы незамеченными доставить опасный груз на кладбище. Пора было будить сторожа и "уснуть" самому.
      - Егорыч, подъём, - потрепал за плечо бултыхающегося в пьяном сне сторожа Громов.
      - А... Да, - сонно пробормотал Семён Егорович и приподнял голову. Взгляд его был сосредоточен на стоящую перед его носом бутылку. Рука сама собой потянулась к горлышку.
      - После, Егорыч, - Стас убрал со стола поллитровку. - После вместе выпьем. Тебе скоро гостей встречать, а мне тоже немного перед работой поспать хочется.
      - Тоже верно, - согласился сторож. Поднялся и вышел на улицу.
      Минуты через две-три вернулся вымокшим до нитки, но бодрым и свежим. Могильщик что есть мочи храпел на лежаке сторожа. Егорыч усмехнулся и занялся какими-то своими делами.
      В полночь к кладбищенским воротам с погашенными фарами бесшумно подкатил "Опель". Из него выпрыгнули четверо парней в тёмных ветровках. Двое подались навстречу приближающемуся к машине старику, остальные занялись багажником иномарки, приглушённо матерясь при этом.
      - Здорово, отец, - не подавая руки, поздоровался с Егорычем Юрка. - Работа тебе секретная.
      - Болтнешь кому из нашей конторы - самого зароем, - пригрозил Влад.
      - Да вы что, парни! - обиделся Семён Егорович. - Неужели меня не знаете?
      - Знаем, но предупреждаем, - в рифму встрял Юрка и хлопнул старика по плечу.
      Через некоторое время к беседующим присоединились ещё трое: Валёк, Санёк и большой чёрный мешок.
      - Короче, дедок, - вновь обратился к сторожу Юрик. - Сюда цыгане загулять могут. Тебя кое о чём поспрашивать. Ты - могила. Понял?