Таковым было его желание. Стас вернулся в сторожку. Присел над распластанным на полу окровавленным Храпом. Взял пульс на шее. Александр был жив, но находился в глубокой коме. Стас долго не боролся за и против. Человека надо спасать. Взвалив его на свои плечи, Громов вышел за территорию кладбища. Метров через пятьдесят уложил его под старую липу и быстро обыскал. На счастье мобильник лежал в кармане пиджака Храпцова. С него и вызвал "Скорую Помощь". Стоя за другим деревом неподалёку, дождался её прибытия. Видел, как Храпа уложили на носилки и втолкали их внутрь "ГАЗели". Не ушёл со своего места покуда перемигивающаяся синими маячками машина не взяла с места в карьер. Громов присел прямо на землю и тяжело прислонился к шершавому стволу. Закурил. В голове не было ни одной мысли. Сплошная чёрная пустота.
      Глава 38.
      Весь путь от злополучного места до городского кладбища Василий Степанович Стрельцов проделал своими двоими. Устал очень, из сил выбился, но бежал не останавливаясь. Его пришпоривал страх. Ещё бы! Такое случилось! Столько авторитетов у него в гостях погибло. За это по головке не погладят. В лучшем случае голой попой на осиновый кол насадят. Ну, уж нет. Пошли все на хрен. У него есть в загашнике поллимона гринов. С ними он не пропадёт. Есть у него в Израиле домишко небольшой. Вот туда и поедет. Хватит на фиг. Пора пожить по-человечески. В Солёном Море покупаться, к Стене Плача сходить, с умными людьми пообщаться. Надоела эта криминальная Россия. Поскорее бы добраться до заветного местечка. А вот и кладбище. Стрельцов с трудом перелез через забор и словно кем-то ведомый направился к своему тайнику. Обнаружив лишь пустую яму, взвыл от ужаса. Он погиб! Без денег он никто! Рухнула его оборона! Но кто, кто мог его обокрасть в этом городе мёртвых? Только живой человек. Но где искать вора? Стоп! Василий Степанович догадался, кто может дать ответы на все его вопросы. Через три минуты он был уже в сторожке. Никого спрашивать не пришлось. Вот она сумочка. Прямо здесь, в сторожке и стоит родимая. Стрельцов схватил её со стола и крепко сжал в своих объятиях, словно пылкий любовник, соскучившийся по любимой женщине. Никому, никому он её не отдаст. Его это! Его! Роднее она ему всякого родного.
      - Здравствуй, Василий, - донеслось до слуха Стрельцова.
      Василий Степанович вздрогнул от неожиданности и обернулся на голос. В дверях стоял тот, кого он никак не ожидал увидеть живым. Но это был Стас. Стрельцов не испугался. Не дитё же несмышленое, чтоб в зомби верить. В ту же секунду на него пало озарение. Не надо ходить к гадалке, и так всё ясно. Стоящий в дверях человек устроил все эти гадости. Он... Подлец! В этот раз ему не остаться в живых! Плевать на то, каким чудом он спасся прошлой осенью. Сейчас Василий Степанович его прихлопнет. Хорошо, что пистолет по дороге не сбросил. Вот он, за пазухой. Стрельцов выхватил ствол и наставил его на Громова. Стас среагировал быстрее. Ногой в развороте выбил оружие из рук Стрельцова, кулаком в солнечной сплетение сломал его пополам, а коленом по подзубальнику уложил на пол. Подобрал пистолет. Повертел его в руках, проверил обойму. Патронов хватит, чтобы отправить подлюку на тот свет. Но нет! Он не сможет этого сделать. Стас почувствовал, что НЕ СМОЖЕТ! Баба Аря его будто закодировала от смертоубийства. Тем временем Стрельцов поднялся на ноги и стоял покачиваясь.
      - Стас, не дури. Зачем тебе убивать меня? У нас есть деньги. Много денег. Нам обоим хватит. Разделим и больше никогда друг друга не увидим, - умолял он, холодея от нацеленного в его голову ствола. - Ты же умный мужик. Ну, давай делить деньги.
      - Выходи! - Ствол качнулся в сторону двери.
      - Куда?
      - На улицу выходи. И прихвати там, у входа лопату. Только не вздумай ею сейчас махать. А то мне придётся прострелить тебе сначала одно колено, потом другое. Шевелись, давай.
      Что-то неразборчиво бубня, Стрельцов вышел из сторожки. Громов за ним. Василий Степанович всю дорогу слёзно упрашивал Стаса сохранить ему жизнь, даже домик в Израиле предлагал в качестве выкупа. Но Стас был глух к его мольбам. А путь был не таким уж длинным. До места, где в советские времена городские власти хоронили по ночам бездомных бродяг, найденных холодными в канавах да подвалах.
      - Копай! - коротко приказал Громов.
      Стрельцов повиновался. Он ковырялся в земле чисто механически, не понимая для чего всё это нужно. Кажется, до него дошло, что вырыл он собственную могилу, лишь тогда, когда к его ногам на двухметровую глубину упал пистолет. Ему давался шанс собственноручно покончить собой. Во всяком случае, это намного лучше, чем ощутить в прямой кишке деревянный кол. Василий Степанович сел на корточки, прислонился спиной к холодной земляной стене, приставил к виску пистолет и даванул на курок. Ему не было больно. Мозг имеет такую особенность - не чувствовать физической боли.
      Стас взялся за лопату. Через час всё было закончено. Он вернулся в сторожку, перекинул через плечо набитую баксами сумку и шагнул за ворота. Сюда он ещё вернётся.
      Глава 39.
      Деньги, деньги, деньги. Каким магическим свойством они обладают. Не будь в руках Стаса Громова двух стодолларовых купюр, портье, в лучшем случае, просто не открыл бы ему дверь. В худшем - вызвал бы ментов, а те знают, как разбираться с бомжами. Но зелёные бумажки Стас держал зажатыми между большим и указательными пальцами, и сквозь толстое стекло двери портье их прекрасно различил. Этот толстенький дядька лет сорока пяти быстренько распахнул перед клиентом дверь, и по боку ему был его непрезентабельный вид. Бабки есть, значит, завтра к обеду приведёт себя в порядок. Портье протянул ему ключ с блестящим металлическим брелоком, на котором был выдавлена цифра пятнадцать.
      Стас отыскал нужную дверь и вставил ключ в замочную скважину. Сил хватило только на то, чтобы войти и, не раздеваясь, свалиться на кровать.
      Он проспал до двух часов следующего дня. Проснувшись, почти три часа не вылезал из горячей ванны. Отмылся таки, отскрёбся. Но без косметического салона не обошлось. Благо далеко ходить не пришлось. Он находился этажом ниже. Туда Громов спустился прямо в махровом гостиничном халате и тапочках на босу ногу. Сначала его побрили и постригли, потом ещё часа полтора две прекрасных юных особы с очень мягкими ручками колдовали над его внешностью. Вышел оттуда совсем не тот, кто вошёл. Стас едва узнал себя в зеркале. Ну, что ж пора привыкать к нормальной жизни.
      Магазин мужской одежды располагался в холле гостиницы. Здесь Стас оставил штуку баксов. Кожаные изделия всегда были ему к лицу. Через одного из служащих гостиницы Громов разузнал, где ныне заказывают "ксивы". Его не интересовала стоимость всего пакета необходимых для жизни документов. Денег хватит. Главное качество. Тот же служащий за пятьдесят зелёных свёл его со спецом. Тот, без всякого промедления, потащил клиента за собой. На конспиративной квартире этой конторы Стаса несколько раз щёлкнули на плёнку, и спустя какое-то время он держал в руках всю обойму нужных "ксив". День подходил к концу, и Громов вернулся в гостиницу. У него ещё были дела в этом городе.
      В девять утра в кабинет хозяина фирмы "В последний путь" вошёл очень презентабельного вида молодой человек. Пухляков не сразу узнал в нём своего бывшего работягу. Но это был он, Стас Громов. От удивления у Ивана Григорьевича едва глаза на лоб не полезли.
      - Стас? - приподнялся он со своего места.
      - Я. Вы не ошиблись, - спокойно отреагировал Громов. - Я хочу сделать заказ. Срочный заказ, и из дорогого материала.
      На стол Пухлякова лёг эскиз будущего заказа. Иван Григорьевич повертел бумагу перед глазами, отложил её в сторону и взглянул на заказчика. Теперь он видел в нём богатого человека. Следовательно, и разговаривать с ним надо соответствующе.
      - Понимаете, - предельно вежливо начал он. - Во-первых, на изготовление этих изделий уйдет, по меньшей мере, пять дней. Во-вторых, стоить это будет не дёшево.
      - У вас есть три часа. - Нераспечатанная пачка двадцатидолларовых купюр из кожаной сумочки заказчика перекочевала на стол хозяина фирмы.
      По лицу Ивана Григорьевича расползлась довольная улыбка.
      - Уложимся в срок. - Он убрал деньги в карман своего пиджака и подал заказчику руку.
      Жест был проигнорирован.
      Прежде чем покинуть фирму, Стас ненадолго заглянул в мастерские. Поздоровался со всеми и отозвал в сторону Титу. Пошептавшись с ним о чём-то, вложил в его руки триста долларов и откланялся.
      Три часа - это совсем не много. Он ещё должен многое успеть. Обещал, значит, просто обязан сдержать своё обещание.
      Приближалась осень. А значит, пора заготавливать на долгую холодную зиму запасы съестного и дровишки для печки. Этим и занимались жильцы вагона-бытовки на городской мусорной свалке. Сегодня был день заготовки горючего материала. Петя и Слава с раннего утра в поте лица на собственных горбах таскали в вагончик всё, что при горении могло давать тепло. Они возвращались никак с десятого рейса с огромными вязанками выломанного из заборов дач штакетника. Припаркованную у их жилища чёрную "Волгу" первым заметил Пётр.
      - Стой, - приказал он своему корешу, шествующему позади него, и сам встал как вкопанный.
      Слава больно ударился об деревяшки на спине своего друга и недовольно пробурчал:
      - Что ещё за беда?
      - Там машина какая-то стоит. - Петя посторонился, и Слава тоже увидел подозрительное авто.
      - Кто бы это мог быть? - механически пятясь назад, спросил Слава.
      - Придётся выяснить. Бросай вязанку и возьми дрыну покрепче, - распорядился Пётр и сам вооружился острым деревянным колом.
      Бичи, помахивая палками, приблизились к "Волге".
      - Слышь, земеля, - начал было Пётр.
      Водила, мужик лет сорока с абсолютно седой головой, сидя за рулём, читал газету. Не отрываясь от чтения, молча кивнул на вход в вагончик. С некоторым опасением бичи вошли в ставший опасным собственный дом. Каково же было их удивление, когда за заваленным съестным и качественным спиртным столом увидели они своего давнего знакомого.
      - Вот это не фига себе! - воскликнул Пётр.
      - Стас! - неподдельно обрадовался и Слава.
      - Прошу к столу, братва, - по-доброму улыбнулся Стас.
      Выпивали и закусывали что-то около часа. По окончанию торжественного обеда Громов выложил на стол десять стодолларовых купюр.
      - Мужики, это вам за приют. От чистого сердца.
      На некоторое время в вагончике воцарилась тишина. Наконец её нарушил Пётр.
      - Стас, нам не нужны деньги. Забери их. А за то, что не забыл нас, прими ответное спасибо.
      Громов не стал настаивать. Им лучше знать, в чём они нуждаются. Выпили ещё по одной на посошок, и Стас, горячо пожав обеим руки, сел в машину. Ему нужно было ещё кое-куда успеть.
      Стасу пришлось объездить все больницы города, и только в последней он нашёл того, кого искал. "Скорая" доставила травмированного Храпцова именно сюда. При нём нашлись документы, потому пациента довольно быстро нашли по имени.
      - Как он себя чувствует? - поинтересовался у дежурного травматолога Стас.
      - Состояние стабильное. Можете с ним увидеться, - ответил доктор.
      - В этом нет необходимости, - отказался Громов. - Вот это, если вас не затруднит, передайте ему. - Стас передал врачу пухлый конверт.
      - Не затруднит, - улыбнулся врач и опустил конверт в карман своего халата.
      Доктор оказался на редкость честным человеком.
      Минута в минуту заказ солидного клиента был выполнен. Громов нанял грузовичок и несколько грузчиков. Они погрузили тяжёлые изделия в кузов, и сами запрыгнули туда же. Спустя час на городском кладбище над могилой Татьяны высоко в августовское небо взметнулся двухметровый крест из чёрного гранита с изображением женщины, прижимающей к груди младенца. Под ним золотом были высечены слова: "БЕРЕГИТЕ ЖЕНЩИН! ОНИ ДАРЯТ НАМ ЖИЗНЬ!"
      На могиле Егорыча появилась огромная плита из того же материала, на которой Тита выгравировал одно только слово: "ДРУГУ!"
      А вот на последнем пристанище господина Стрельцова красовался кусок железобетонной плиты с торчащими во все стороны арматурными прутами. "ЗЛО ИМЕЕТ СВОЙСТВО БУМЕРАНГА!" - всё, что было написано на этом памятнике.
      Рассчитавшись со своими помощниками, Громов отправился на железнодорожный вокзал. Был ещё один пункт назначения, не посетить который он просто не имел никакого права.
      Глава 40.
      В двухместном купе-люкс ехал только один пассажир, зарегистрированный на имя Голикова Станислава Сергеевича. В купе было душно, и Стас наполовину опустил окно. Свежий ветерок радостно ворвался в стеснённое пространство и принёс с собой дыхание осени - пожелтевший кленовый лист, немного покружившись в воздухе, упал на столик. Надышавшись вволю, Громов, теперь Голиков прикрыл окно, оставив лишь узенькую щёлочку. Прилёг на мягкий складной диванчик и под мерное перестукивание колёс незаметно для себя уснул.
      Ему приснился сон. Будто стоит он на берегу широкой реки с голубой водой. А на её середине легко покачивается на невидимой волне маленькая лодочка. И стоят в ней рука об руку мужчина и женщина в белых одеждах. Над их непокрытыми головами светились золотые нимбы. Вдруг прямо с небес опустилась в лодочку лестница из пушистых облаков. Они стали подниматься по ней, и вскоре исчезли из вида. Неожиданно пошёл холодный дождь... Стас проснулся и поёжился от холода. Снаружи по стеклу хлестали косые струи воды, брызги сквозь щель в окне забрызгали столик. Голиков поднялся с диванчика, застопорил окно в крайнем верхнем положении и опустил коричневую кожаную штору. Нечего за окном разглядывать. Там глухая ночь.
      Ранним утром поезд прибыл на станцию "Заречная". Постоял минутки две, передохнул самую малость и снова постучал колёсами по своей железной паутине. На перроне остался только один стильно прикинутый молодой человек с модным кейсом в правой руке.
      Арины Леонардовна была дома. Очень обрадовалась встрече. Долго обнимала и целовала Стаса, приговаривая:
      - Внучек мой вернулся. Я молилась, чтобы всё у тебя было хорошо.
      Потом пили чай с малиновым варением и между болтовнёй ни о чём, Стас рассказал доброй старушке о своём сне.
      - Это душа той девочки освободилась от оков злого демона. А мужчина, что рядом с ней, это её ангел-хранитель. Они в раю, - прокомментировала Арина Леонардовна.
      Стрелки часов неуклонно подползли к цифре шесть. Поезд прибывал на станцию "Заречная" в восемнадцать ноль одну и отбывал восемнадцать ноль три. Поезд прибыл без опоздания...
      ... И заскрежетал тормозами у перрона вокзала крупного областного города Южно-Уральского региона тоже по расписанию. Город встречал пассажиров огромными лужами на асфальте, в которых с превеликим наслаждением, где-то ссорясь между собой, а, где-то мирно чирикая, купался шумный воробьиный народ. Солнце после дождя было особо ярким и приветливым. Здесь лето ещё не отступало.
      - На автовокзал, пожалуйста, - подсаживаясь в свободное такси, улыбнулся Стас пожилому таксисту.
      - Поехали, - растянул рот до ушей дедок.
      Древний бело-голубой "ЛАЗ" с картонной табличкой на ветровом стекле "ДО МАКОВКИ" натужено рыкнув своим видавшим виды двигателем, начал свой каждодневный ста пятидесяти вёрстный маршрут. Путь был привычным для всех пассажиров этого маршрута, кроме одного, который уснул сразу после отправления, прислонившись щекой к огромному плюшевому медведю, пристроенному на его коленях. Салон наполнился упоительным ароматом живых роз. И исходил он от шикарного букета в оригинальной вазе по соседству с парнем.
      - Счастливый, - с завистью вздохнула сидящая позади женщина лет пятидесяти пяти.
      - Верно, к семье едет, - предположила другая соседка.
      И не ошиблась. К СЕМЬЕ.
      Россия. Татарстан. Бугульма.
      2001 - 2003 гг.