- Вы к-к-кто? - запинаясь, промямлил он и ошарашено закрутил головой, пытаясь определить свое местонахождение. Определённо это место и эти люди вокруг ему были незнакомы.
      Пленника подняли с пола и усадили в свободное кресло. Ян Прайда, находившийся в это время вместе со всеми в салоне, грубо схватил его за шкирку и зашипел прямо в лицо:
      - Сейчас ты побежишь к своему хозяину и передашь этому вонючему гаду, что головешки вместо его дачи - это подарок ко Дню Рождения от свободного цыганского народа. Всё понял?
      - Понял, - облизнул пересохшие губы так и не въехавший в ситуацию "беркутовец".
      - Тогда шевели своей задницей!
      Дверь отползла в сторону, и увесистый пендаль придал парню ускорение. Микроавтобус развернулся, и через мгновение его габаритные огни растворились в ночной мгле. На полном автомате охранник помчался к дачному посёлку. У ворот особняка его задержала охрана.
      - Ты кто такой? Куда прёшь? - преградил ему путь широкогрудый часовой с "винторезом" наперевес.
      - М-мне к шефу надо, - проблеял тот.
      - У тебя чё, козёл, крыша поехала? К какому шефу?
      На разборку подоспел второй часовой, в весовой категории и в вооружении нисколько не уступающий первому.
      - Что за дела? Ты с кем это базаришь? - мощный луч фонаря ударил в лицо рвущемуся на приём к Стрельцову.
      - Вот этот дебил шефа решил навестить, - криво усмехнулся первый часовой. Вообще, кто это такой?
      - Погоди, погоди. - Второй часовой поводил фонарём вверх вниз. - Это же нашенский. Форма-то на нём такая же, какая и на нас. Ты откуда, коллега?
      - Мне нужно сообщить шефу важную новость, - лишь успел выговорить посланец и вдруг рухнул без памяти.
      - Что-то тут не чисто, - забеспокоился первый часовой. - Бери-ка его под руки, и понесли прямиком к хозяину. Сердце у меня чего-то не на месте.
      Так и сделали. Под мышки приволокли коллегу к дверям спальни Василия Степановича на четвёртом этаже особняка.
      Валёк, Санёк, Влад и Юрий получили от Патрона задание особой важности. На их плечи возлагалась вся ответственность за встречу, размещение и досуг дорогих гостей - "скороспелых апельсинов". Четвёрка парней весь предшествующий этому день тем и занималась, что докучала бестолковыми советами нового автомеханика, который готовил им машину - микроавтобус "Тойота". На нём парнягам и предстояло встретить и препроводить до места обещавших приехать всем скопом нечестных Воров. Уже смеркалось, когда очень терпеливый механик объявил, что автомобиль полностью готов к работе, и передал им ключи. Ехать по домам ребятам расхотелось, и они попросили вернувшегося со старой дачи Стрельцова заночевать здесь. Тот согласился и приказал им усилить караул у своей спальни. Как-то тревожно ему было.
      Таким образом вместо положенных двух телохранителей в эту ночь у дверей опочивальни Василия Степановича не смыкало глаз аж шестеро вооружённых человек. Всё было спокойно до той минуты, пока внешний караул не притащил сюда какого-то полупьяного бомжа.
      - Э-э, что ещё за фокусы, - подорвался к ним Юрик, на ходу вынимая из наплечной кобуры готовый к бою ствол.
      - Это наш сотрудник. Ему срочно нужно что-то сообщить шефу, - хором пояснили часовые.
      - Вы чё, блин, оборзели, - угрожающе зашипел Юрик. - Ночь на дворе. Хозяин спит. А они бомжа какого-то в дом тащат. Пошли на свой пост.
      - Давайте, мужики, завтра всё выясним, - впрягся Санёк.
      Остальные преградили вход в комнату своими телами.
      - На самом деле что-то серьёзное, - не отступал часовой, чьё сердце билось в нехорошем предчувствии.
      - Пошёл вон, я сказал, - рыкнул Юрик и для большего веса своих слов долбанул рукояткой пистолета по черепу настырного часового.
      Тот несказанно обиделся и, оставив гонца на попечительстве своего напарника, набросился на борзого с кулаками. Завязалась драка. Вмешались остальные. Такой шум подняли, что разбуженный этим Стрельцов в ночной пижаме выглянул в коридор.
      - Что у вас тут случилось? - сонно хлопал он глазами.
      - Да тут к вам какого-то чудика с улицы привели, - объяснил Юрик. - Якобы он вам что-то сказать хочет.
      - Какого чудика? - зевнул Василий Степанович.
      Часовые подняли с пола, брошенного во время разборки "чудика", и подвели к боссу. Второй часовой взялся пояснять:
      - Этот человек - наш сотрудник. Что-то, видимо, у него стряслось
      - Этот? - Василий Степанович поводил носом у лица очухавшегося "беркутовца" и вдруг вспылил: - Он же пьяный. С какого он поста? Гадёныш, посмел напиться на службе! Выгоню на фиг!
      - Василий Степанович, - встряхнулся гонец. - Цыгане просили вам передать, что головешки вместо вашей дачи - это их подарок ко дню вашего Рождения. Вот.
      - Какие головешки? - окаменел Стрельцов.
      - Вместо вашей дачи. Вот, - повторил гонец.
      Неожиданно в кармане одного из телохранителей Стрельцова проснулся мобильный телефон.
      - Слушаю, - прижал он трубку к уху.
      Выслушав сообщение, натужено сглотнул и тронул плечо шефа.
      - Звонили пожарные. Ваша дача сгорела дотла вместе с охраной.
      - Как сгорела? - округлил глаза Василий Степанович. - Кто поджёг?
      - Цыгане, - напомнил гонец.
      - Какие цыгане? За что они подожгли мою дачу? Что это вообще творится вокруг! - заколотился в дикой истерике Стрельцов. Перегрузка в веществе головного мозга привела к "короткому замыканию" - Василий Степанович как подкошенный рухнул на пол и задёргался в судорогах, при этом пуская изо рта розовую пену. Быстрее всех сообразил Влад. Он упал перед извивающимся змеёй шефом на колени, выхватил из кобуры ствол и затолкал его в рот Стрельцову. Все ахнули. Складывалось впечатление, что он желает облегчить страдания своего шефа. Защёлкали предохранители сразу нескольких пистолетов.
      - Дураки! - заорал Влад. - Это же припадок! Врача срочно!
      Телохранитель, принявший дурную весть, поспешно полез в карман за телефоном. Пока доктор ехал, Стрельцова внесли в спальню и уложили на кровать, причём всё так же с пистолетом в зубах. Вынимать его было опасно, ибо приступ затянулся, и больной мог откусить себе язык.
      Врач "Скорой Помощи" осмотрел пациента, сделал несколько уколов и молча удалился. Стрельцов пришёл в себя и теперь рассуждал вполне осмысленно.
      - Со всем этим дерьмом я разберусь позже. А пока, раз уж сгорела та дача, приказываю подготовить к празднику эту. И немедленно приступайте! К утру всё должно быть готово к приёму гостей.
      Василий Степанович обращался не к кому-то отдельно, а ко всем сразу. Все, кто был рядом с ним, бросились выполнять приказ.
      Светить шикарные апартаменты перед Ворами было рискованно. Но форс-мажорные обстоятельства вынуждали идти на этот шаг. Не отменять же всё, в самом деле!
      Кровь в жилах Валька, Санька, Влада и Юрика заледенела от ужаса. Они наконец-то вспомнили, какие же это цыгане порезвились с "красным петухом"...
      Глава 35.
      Иван Григорьевич Пухляков с превеликим нетерпением ждал официального приглашения Стрельцова на устраиваемый им праздник. Но никто его не пригласил ни за неделю, ни за три дня, ни накануне. Но господин Пухляков всё ещё не терял надежды. Уже в сам День Рождения "крыши" он встал раньше обычного, принял душ, идеально выбрился, сбрызнул порозовевшие щёки специально приобретённым для таких случаев дорогим одеколоном, выпил чашку крепкого чая, облачился в парадно-выходной костюм и вызвал по телефону такси. Пойти пешком - значит взмокнуть, провонять потом и запылить совсем новые лакированные туфли. Нет. В этот день он должен выглядеть безупречно. Иван Григорьевич не отчаивался, что Стрельцов не позвонил ему домой с приглашением. Закрутился человек, замотался. Всё-таки дело-то такое ответственное. Ничего, позвонит в контору. Обязательно позвонит и даже, может, пришлёт за ним машину. В этом Иван Григорьевич был почему-то больше чем уверен. Он вышел из такси с жизнерадостной улыбкой на лице, которая не слетала с его губ до девяти часов дня. Звонка от Стрельцова он так и не дождался. В конце концов, понял, что Василий Степанович не настолько его уважает, чтобы сделать своим гостем на большом празднике. Это расстроило Пухлякова так, что он не смог сдержать в себе горькую обиду, и она выплеснулась наружу временным умопомешательством. Иван Григорьевич не понимал, что творит. Он вовсе не хотел швырять стулом в окно, трахнуть телефон об стену, рвать на себе одежду и истошно завывать, как голодный зверь на полную луну. Он не сообразил, как оказался в мастерской и абсолютно не помнил, какие фокусы там выделывал. Пришёл в себя только от дикого хохота. Это едва не помирали со смеху работяги. Смеялись над ним. Оказывается, он хвостатой кометой влетел в мастерскую, поскользнулся на полу и со всего маху втрюхался мордой в корыто, заполненное доверху раствором для литья надгробий. Громче всех "надрывал животину" Громов. Хотя ему бы плакать надо было, а не смеяться. Всё им задуманное, пошло псу под хвост.... А это и был смех сквозь слёзы....
      Иван Григорьевич отёр подкладкой пиджака вымазанное серой массой лицо, потом повернулся к Стасу и чётко, разделяя каждое слово, произнёс:
      - Ты уволен. Пошёл вон, вошь поганая!
      Работяги враз перестали смеяться. Умолк и Громов. Здесь ему больше делать было нечего. А вот, что сказать господину рабовладельцу - было. И он высказался одной фразой. Коротко и понятно.
      - Пусть я вошь. А ты гнида! Пока! - и сделал ручкой.
      Ноги сами привели его на кладбище. Егорыч прямо прослезился от радости. По-отечески тепло обнял Стаса и чмокнул в его заросшую щёку.
      - Стас, сынок, да где ж тебя носило? - часто - часто моргал он влажными глазами. - Я ж тут один чуть со скуки не подох. Да что это с тобой? - Старик только сейчас заметил кислую мину своего друга.
      - Егорыч, давай вмажем чего-нибудь. Потом всё расскажу, - напросился Стас.
      - Не проблема.
      Подкидышев завёл Громова в сторожку, усадил за стол, налил полный стакан водки.
      - Дёргай.
      Стас в два приёма освободил посуду. Вроде как легче стало. На разговор потянуло. На откровенный. А-а, что теперь? Имеет смысл таиться от понятливого старика? Нет никакого.... И Громов рассказал ему всё от начала и до самого конца.
      - Да, - почесал в затылке Семён Егорович. - Непростая история. Так, сиди здесь и никуда не дёргайся. - Он резко встал из-за стола и вышел наружу.
      Он знал, как можно помочь Стасу. У него было то, что ему самому не нужно, а Громову ох как понадобится.
      Он вернулся спустя четверть часа с каким-то свёртком в руках. Стас с пьяных глаз уже не мог разобрать, что это такое. Егорыч развернул мешковину, вжикнул замком и перевернул спортивную сумку верх дном. Весь стол с горой засыпали зелёный кирпичики. Громов махом отрезвел, и очумело вращал глазами.
      - Откуда это у тебя? - когда к нему вернулся дар речи, спросил он у Егорыча.
      - Ни о чём меня не спрашивай, - не попросил, а потребовал Подкидышев. Теперь это твоё. Распоряжайся ими, как знаешь. - Он выдержал небольшую паузу, потом коротко выдохнул: - Наливай.
      Налили. Выпили. Повторили. Вырубились. Врубились. И снова понеслось всё по кругу....
      Глава 36.
      Лису понадобилась целая неделя для того, чтобы объездить чуть ли не четверть всей страны с целью встретиться лично с каждым авторитетом из предоставленного Бароном списка. Эко же раскидала их судьба. Всех разыскать не смог, но большая часть негодовала, услышав из уст Лиса историю о предстоящей коронации Стрельцова. Авторитеты готовы были немедленно выехать в город Н, вытрясти из парашника имена нечестных Воров и, не откладывая, устроить им правилку. Липатов еле уговорил их не беспокоиться по этому поводу.
      - Разобраться с парашником - моя работа. И с этими "шкурниками" я тоже побеседую, - убеждал он каждого разгневанного авторитета. - Ты только в малявке черкнись. И все дела.
      Уголовные "сливки" охотно оставляли свои "рецензии" на обыкновенном тетрадном листе, который Роман после каждого визита аккуратно сворачивал и прятал в нагрудной карман своего пиджака. К завершению его круиза на листе не осталось свободного места. Сплошная обличительная информация за подписями авторитетнейших в уголовной среде личностей...
      Бригада молодого криминального авторитета Дмитрия Петрова, по кличке Апостол, зарабатывала себе на жизнь исключительно "наёмными работами". И братве Петрова было категорически наплевать, что те, в которых они сегодня стреляют, завтра могут стать их сторонниками, и наоборот. Их нанимали все: от мелких коммерсантов до высшего уголовного эшелона. Апостол не делал никому скидок. Со всех брал по полному тарифу. Пятнадцать своих вооружённых до зубов бойцов командировал он с Седым за весьма кругленькую сумму. Настоящих Воров жаба никогда не душила. Если надо для дела - рубашку последнюю снимут.
      Два микроавтобуса и джип выехали из Питера за сутки до назначенного срока. Но некоторые непредвиденные обстоятельства немного задерживали их в пути, и они уже запаздывали.
      В усадьбе господина Стрельцова всю ночь напролёт кипела работа. Тщательно прибирались комнаты, в огромной гостиной на первом этаже (ну, точно Георгиевский зал Кремля и по величине, и по убранству) сдвигали в ряд столы, колотили маленькую сцену для Ди-джея, а на кухне пятеро срочно вызванных поваров колдовали над блюдами из закупленных среди ночи продуктов. Подвал особняка настоящий винный погреб - забивали дорогой выпивкой. К половине девятого утра всё было готово к празднованию. Усадьбу и её окрестности охраняли не меньше двадцати человек снаружи и с десяток внутри. Пока, всё было спокойно...
      В девять часов пять минут охрана впустила на территорию поместья пять мощных джипа "Гранд Чероки" и "Тойоту" сопровождения. В джипах под охраной личных телохранителей прикатили нечестные Воры, в "Тойоте" Санёк, Валёк, Влад и Юрий. Несмотря на трагические события прошедшей ночи, Василий Степанович выглядел даже чересчур бодрым и весёлым. Старался очень, хотя башню прямо срывало от боли. Он встретил дорогих гостей на крыльце своей скромненькой избушки, конечно же, немного побаиваясь их реакции на ослепительную роскошь, с каждым тепло обнимался и трижды лобызался в щёку. Воров проводили на третий этаж, где для них специально приготовили комнату отдыха. До начала праздника они под игристое шампанское наслаждались эротическими танцами трёх специально нанятых для праздника танцовщиц. Не дай Бог, заскучают гости дорогие... Опасения Стрельцова были напрасными. Эти люди ещё и не такой шик видели. И, вообще, плевать им было на богатство их будущего коллеги. Они приехали отработать свой гонорар, вкусно покушать и на халяву нажраться водки...
      Ближе к десяти собралась большая часть других гостей, среди которых был сам мэр города со своей супругой и дочерью и почти все городские "тузы" с семьями и без. Среди сановитых фигур то тут, то там мелькала козья бородка настоятеля местного Храма Господня Отца Алексия. Официальная часть началась в четверть одиннадцатого. Поздравления, пожелания, подарки сыпались из уст и рук пока что законопослушных граждан. Речи, естественно, разбавлялись пышными тостами. Ди-джей крутил популярные диски, и на импровизированной сцене извивались под музыку полуголые танцовщицы. Воры, сыто улыбаясь, сидели неподалёку от именинника и готовились преподнести свой подарок.
      Александр Александрович Храпцов в самый последний момент был назначен старшим над всей охранной, к чему отнёсся нейтрально. Старшим, так старшим. Какая разница? Каждые десять минут он принимал по портативной радиостанции доклады со всех постов.
      - Первый, первый, - прохрипела рация позывным Храпцова. - Докладывает пост номер два - центральные ворота. Здесь посторонний. Пытается пройти внутрь... Куд... - голос оборвался и ничего, кроме эфирных помех, Александр Александрович больше не услышал.
      Забеспокоился и быстрым шагом через всю гостиную прошёл к выходу...
      Лис приехал один. Телефонный звонок, и ему уже было известно, где проводится торжество. До дачного посёлка добрался на такси. В этот раз он был одет в обыкновенный потёртый джинсовый костюм и кроссовки, но уверенности в себе у него от этого не убавилось. Липатов спокойным, равномерным шагом приблизился к наглухо закрытым воротам. Нигде не обнаружив ни звонка, ни хоть какого-нибудь переговорного устройства, просто сильно постучал по металлической створке. Он не заметил и объективов нескольких видиокамер, которые сразу же зафиксировали присутствие снаружи неизвестного субъекта. Небольших размеров калитка в воротах отворилась, и навстречу Лису вышагнули двое охранников с оружием наизготовку.
      - Чего тебе? - гавкну один.
      - Мне нужно пройти внутрь, - спокойно отозвался Роман Липатов.
      - Мужик, ты вооще, кто, а? - скривился другой, прощупывая постороннего беглым взглядом.
      Имело ли смысл представляться этим узколобым? Нет, конечно. Но войти-то было нужно. И Лис не нашёл иного выхода, как проложить себе дорогу собственной грудью. Один мгновенно вскинул ствол, другой прилип губами к рации. Винтовка быку не помогла. Наоборот - сослужила плохую службу. Пластмассовый приклад "помпаря" сначала ткнулся ему под кадык, потом в левый висок. Не сильно. До убийства дело не дошло. Но вырубился надолго. Второй охранник лишь успел выкрикнуть: "Куд..." и рухнул без сознания под ноги Лиса, отключенный простым ударом кулака по темени. Лис драться умел.
      Он преспокойно вошёл в калитку и по выстланной мраморной плиткой дорожке вдоль декоративных кустов неизвестного ему растения направился к входу во дворец. На полпути ему повстречался ещё один человек. Размахивая оружием, он нёсся прямо на него....
      Александр Александрович, завидев чужака, вытянул из подмышечной кобуры свой "Вальтер" и прибавил ходу. Незнакомец продолжал передвижение в том же ритме. Через пару секунд они встретились. Но Храпцов даже и понять не успел, каким образом оружие из его рук попало в руки незнакомца, а он сам оказался в его крепких объятиях.
      - Спокойно, - шепнул ему на ухо незнакомец и пощекотал шею дулом пистолета.Я не хочу никого убивать. Просто мне нужно войти в дом. Проводишь?
      Храпцов онемел от испуга и мог только кивнуть в ответ.
      - Тогда пошли.
      Так они и шли до самого парадного входа: Храпцов спереди, Лис позади, одной рукой удерживая кисть Александра Александровича за его спиной, другой - щекоча его же шею стволом. В холле встретились с охраной. Те непонимающе таращились на парочку и не знали, что им делать.
      - Всё нормально, ребята, - морщась от боли в заломленной за спину руке, успокоил их Храпцов. - Мы пройдем к гостям.
      В зале уже полным ходом шло веселье. Пока Храп отсутствовал, нечестные Воры отработали свой гонорар. Представились публике и только несколькими фразами приняли господина Стрельцова в свой почётный круг. Василий Степанович стал "скороспелым апельсином" и был чрезвычайно рад этому обстоятельству. Теперь можно было пировать. Мощная акустическая система сотрясала децибелами стены гостиной, пьяненькие гости - кто просто балаболил друг с другом, кто уже пустился в пляс, кто нажирался на халяву, кто-то из мужской половины, отделавшись от надоевшей своей женской, кадрил свеженькую плоть. Никто просто не обратил внимание на вошедших.
      - Надеюсь, ты не натворишь глупостей, если я тебя отпущу! - стараясь перекрыть рёв музыки, в самое ухо своего пленника крикнул Лис.
      Храпцову было жутко не по себе. Он предчувствовал огромную беду и уже принял решение поскорее слинять отсюда. Молча кивнул в ответ. Липатов освободил его от захвата, но оружия не вернул. Александр Александрович спешно ретировался из гостиной....
      Лис сквозь плотную толпу танцующих пробился к Ди-джею, вежливо попросил его выключить музыку и включить микрофон. Паренёк не воспротивился. Сделал всё, как просили. Роман поднёс микрофон к своим губам и ровным голосом произнёс:
      - Господа, прощу прощения, что прерываю вас. - Головы повернулись на голос. Среди вас я вижу очень нужных мне людей.- Липатов выцарапал взглядом Воров. И они его, конечно же, увидели, узнали и похолодели нутром. Он-то здесь как раз не кстати. - Бродяги, попрошу вас собраться в отдельной комнате.
      Сказал и мило улыбнулся Ди-джею. Тот продолжил свою работу. Ворам некуда было деваться, и они гуськом поднялись на третий этаж в свою комнату. Лис последовал за ними.
      Сердце Василия Степановича затрепетало в тревоге. Лиса он в лицо не знал, но опасность, исходящую от этого типа почувствовал каждым нейроном. Дабы успокоится, залудил полный стакан коньяка. Легче не стало... Подозвав к себе слоняющегося по гостиной своего человека, приказал ему усилить охрану периметра и при необходимости открывать огонь на поражение по всякому, кто посмеет войти сюда без разрешения. Приказ был выполнен сиюминутно.
      Лис начал без предисловий и тоном не располагающим к задушевному разговору.
      - На какую же сумму вы, не достойные титула честного Вора, согласились, чтобы короновать парашника? Например, ты, Струна.
      Струна - высокий, худощавый, сутулый сорока пяти летний некогда честный Вор в Законе, но под "жизненными тяготами" сломавшийся и зашкурничавшийся, невольно поёжился. Там у себя, на Южном Урале, он, естественно никому не позволил бы так с собой разговаривать. Но перед ним влиятельный московский авторитет. Короче, влетел Струна по крупному.
      - А тебе, Чуб, - Лис перевел взгляд на другого нечестного вора по кличке Чуб - пятидесяти летнего украинца по национальности, который и в прежние-то времена не всегда был честным на руку.- Сколько на лапу кинул этот педераст? Ну, что замолчали-то?
      - Лис, ты пургу метёшь, - вмешался законный по кличке Метла, контролирующий в основном автобизнес в городе Тольятти. - С чего это ты решил, что мы коронуем парашника? Это серьёзное обвинение. У тебя должны быть доказательства.
      - В натуре, Лис, не зихери!
      - Отвечать надо за свой базар! - поддержали Метлу остальные.
      - Тихо! Тихо! - Лис поднял вверх руку с тетрадным листом. - Эту маляву подписали люди, словам которых, сами знаете, мы просто не можем не верить. Читайте.
      Лист пошёл по рукам. Ознакомившись с откликами авторитетнейших людей уголовного мира, нечестные воры пожухли и раскисли. Круто они все попали. Московские коллеги их точно не простят. Ну, ничего тут уже не попишешь.
      - Ладно, - Липатов вернул бумагу в карман своей джинсовой куртки. - С вами мы ещё поговорим на сходняке. А вот недостойного придётся раскороновать. И прямо сейчас. Наказание за этот беспредел, вы сами знаете какое. Струна, это придётся сделать тебе. - Лис вытащил из заднего кармана своих джинсов нож-"лисичку" и протянул его Струне.
      Струна послушно кивнул и положил нож в карман брюк. Наказанием за подобный зихер может быть только смерть.
      - Пойдёмте. - Липатов первым направился к выходу. - Не стоит тянуть время.
      В гостиной продолжалось веселье. Крепко выпившие гости давно позабыли о такой мелочи, как какие-то Воры. Они вообще ни о чём не помнили, кроме как о водке и жратве. Лис снова пробрался к Ди-джею. Тот сразу вырубил музыку и подал ему включенный микрофон.
      - Прошу внимания, господа! Я хочу сделать заявление!
      Гости притихли и устремили свои пьяные взоры на оратора.
      - Здесь накладочка у нас одна вышла, - продолжал Лис. - По ошибке мои коллеги присвоили имениннику высший уголовный ранг.
      - А ты вообще кто такой? - раздался чей-то недовольный возглас.
      - Я Вор в Законе по кличке Лис! - прогремело в воздухе. - Ну, Василиса Прекрасная, прежде чем понести заслуженное наказание за твой косяк, продемонстрируй всем, как ты умеешь на хер насаживаться. - Липатов абсолютно бесстыдно почесал у себя в паху.
      Взбешённый Стрельцов выхватил из наплечной кобуры ствол и, не целясь, разрядил добрую половину обоймы в грудь Лиса. Пули прошли на вылет и откинули бездыханное тело вора на Ди-джея. В зале началась паника. Нечестные Воры были без оружия, но их "отбойщики", вопреки правилам, все как один, имели при себе волыны. Сразу пять стволов выплюнули в именинника по несколько свинцовых комочков в твёрдой оболочке. Василию Степановичу фатально повезло. Адресованные ему пули ошиблись и изрешетили тела мэра и его дочери. Охрана Стрельцова открыла ответный огонь. Много народа погибло в этой перестрелке, но Стрельцову хоть бы что. Мимо него свистели пули, смерть старательно обходила его стороной. Ему было плевать на то, что уже никогда ни один из приглашённых им авторитетов не сможет никого короновать - все пятеро, излохмаченные горячим свинцом, валялись по разным углам гостиной. Плевать ему было и на корчащегося в предсмертных судорогах Святого Отца, и на умирающую жену мэра, и на истошно голосящих и давящих друг друга гостей. Своя бы шкура была цела. Василий Степанович рвался во двор. Главное выбраться из этого ада и благополучно добраться.... Он знал, куда ему нужно в первую очередь....
      Василию Степановичу удалось выйти наружу. Но там творилось нечто невообразимое. Какие-то незнакомые вооружённые люди как мух перебивали его охрану. Гигантским прыжком Стрельцов махнул с крыльца в ближайший куст. Ветки до крови исцарапали его лицо и руки, но он не замечал боли. Дышать-то старался как можно реже и тише, чтоб не быть обнаруженным...
      Седой со своими людьми немного опоздал. Лишь только подъехали к воротам, как тут же напоролись на стволы охраны. Без всякого там предупреждения охрана открыла по незнакомцам огонь. Гости в долгу не остались. Штурмом по трупам ворвались во двор усадьбы Стрельцова. Браткам Апостола стрелять не в обновку. Хорошо этому обучены. Быстро перешмаляли бойцов Василия Степановича, правда, не без потерь и со своей стороны. Седой приказал нескольким своим обыскать дом. Спустя четверть часа ему доложили, что в доме полно жмуров и раненых, но того, кого они ищут, нет ни среди тех, ни среди других.
      - Куда же этот педик подевался? - вслух размышлял Седой, стоя как раз рядом с тем кустом, в котором и затаился Василий Степанович. - Падла, всё равно найду и спрошу за беспредел с наркотой.
      Стрельцов хорошо видел Седого и, конечно же, узнал его. Виделись на похоронах Барона. Вот только никак сообразить не мог, что он тут делает и за какую наркоту с него спросить хочет. Где-то глубоко в подсознании Василия Степановича зародилось подозрение, что все, что произошло с ним в эти дни, как то связано одно с другим. Но оформляться мысли не было подходящего времени. Куст - не крепость. Рано или поздно его могут здесь найти. И придёт конец. Конец его жизни. Умирать Стрельцову жутко не хотелось. До слуха Василия Степановича донёсся прерывистое, и пока слабое завывание милицейской сирены. И эти тоже не подарок! Седой тоже расслышал тревожный сигнал. Встречаться с ментами в его планы не входило.
      - По машинам и валим отсюда! - выкрикнул он и, на ходу заталкивая ещё горячий ствол за пазуху, рванул к воротам.
      Василий Степанович Стрельцов покинул своё укрытие минутой позже. Но бежал он в противоположную воротам сторону. Там тоже имелся выход.
      Глава 37.
      За полста зелёных Александру Александровичу посчастливилось добраться прямехонько до забора городского кладбища. За ним, за этим забором - начало его новой, безоблачной жизни. Не надо ни перед кем отчитываться, не надо ни на кого горбатиться. Полмиллиона баксов хватит, чтобы неплохо устроиться в какой-нибудь невраждебной стране и открыть там свой маленький бизнес. Жить себе, поживать и горюшка не знать...
      Стас из пьяного полузабытья вынырнул в действительность. Осмотрелся. Егорыч храпел на своём лежаке, а он, оказывается, уснул прямо за столом. Да за каким столом? В натуре, ломящемся от яств. Это когда это здесь вся эта вкуснятина появилась: деликатесы и разносолы разные, коньячок армянский? Память категорически отказывалась отвечать на этот вопрос. Громов её мучить не стал. Купили, наверно, в ходе пьянки. Голова гудела, как стартовая площадка космического корабля во время запуска. Всё нутро, кажется, даже потрескалось от жажды, словно земля в засушливое лето. Стас залил трубы большим глотком коньяка и вышел наружу. Необходимо было срочно отлить. Но осквернять святое место грешно. И Громов вышел за ворота кладбища...
      Свой тайник Александр Александрович разыскал без труда. Вернее место, где должна была лежать "золотая" сумка. Должна была, да не лежала. Странно, но до Храпцова очень быстро дошло, куда же могла подеваться сумка. Он был уверен, что прихамил её кладбищенский сторож. Словно кто-то из нутрии ему подсказывал, что именно так всё и произошло. Прямо искрясь от злобы, Александр Александрович, лавируя между могилами, побежал к сторожке. Танком вломился внутрь и сразу обнаружил то, что искал. Сумка валялась в углу комнатёнки под охраной бесчувственного старика. Храпцов поднял её с пола и поставил на край стола. На глаз не смог определить - брали оттуда деньги или нет. Но, судя по богатому застолью, старикашка недурно покуражился. Александр Александрович и сам не понял, что произошло в последующие три минуты. Словно не он, а кто-то другой злой и кровожадный, бил старика схваченным со стола ножом в живот и грудь. Убивал не Храпцов, а его жадность. Денег жалко стало... Опомнился Александр Александрович только тогда, когда старик издал последний протяжный предсмертный стон. Испугался даже. Кровью все вокруг залито, и он весь в крови да ещё с ножом в руках. В домик кто-то вошёл. Храпцов оглянулся. Он не узнал Стаса. В нём снова проснулась алчность. Посторонний, вероятнее всего, тоже хочет завладеть деньгами! К тому же он свидетель убийства. Свидетелей нельзя оставлять в живых. Храпцов замахнулся на человека ножом и... шмякнулся на пол без сознания.
      А вот Громов Сан Саныча узнал сразу. И о его намерениях догадался. Сработал инстинкт самосохранения. Первой подвернулась под руку удлинённая бутылка из-под коньяка. Ею и огрел Храпа по темечку. Перешагнув через тело, приблизился к Егорычу. Ему уже ничем нельзя было помочь. Глупая смерть. Стас почувствовал влагу на своих глазах и удушающий ком в горле. Переборол слабину и вышел на улицу.
      Уже смеркалось, когда он закончил с телом Подкидышева. Теперь оно покоилось на забронированном им самим месте под тоннами грунта рядом с самыми близкими ему людьми.