ИСТОРИЧЕСКИЕ ПАРАЛЛЕЛИ

Поразительна аналогия между современными историческими реалиями и позднеримской историей. В наши дни Вашингтон, как и Рим в четвертом столетии, – главное действующее лицо на международной арене. Однако Соединенные Штаты, подобно Римской империи, начинают тяготиться тяжким бременем власти, одновременно ощущая, что их властные полномочия и сами по себе постепенно рассеиваются, тускнеют, ускользая из «имперского кулака». В то же время сегодняшняя Европа, подобно Византийской империи, становится самостоятельным политическим центром.

Пока трудно сказать, вступят ли Вашингтон и Брюссель, подобно Риму и Константинополю, на путь геополитического соперничества, но предпосылки к этому уже существуют. Соединенные Штаты уже и сейчас ощущают растущую конкуренцию европейской промышленности. Видимо, не радует американцев и введение евро – валюты, ставшей соперницей американскому доллару. Правда, геополитические амбиции европейцев пока слишком малы, но они набирают силу. Хотя Соединенные Штаты и призывают Европейский Союз переложить на себя часть военных забот, американцы вряд ли будут довольны, если сильная и независимая Европа заставит их потесниться на международной арене. Впрочем, противостояния может и не случиться. Однако, если принять во внимание, что история при схожих условиях повторяется, наметившееся соперничество между Европой и Соединенными Штатами может усугубиться.

Завзятые скептики могут уверенно возразить, что историческая аналогия неуместна. Современный Запад на Римскую империю непохож. Времена изменились, изменились и политические амбиции. Трения между Соединенными Штатами и Европой никогда не приведут к столкновению, схожему с конфронтацией между Римом и Византией. Согласимся: за прошедшее время социальные ценности изменились, а политические и религиозные разногласия в странах с развитой демократией потеряли былую непримиримость. Согласимся и с тем, что Европа и США давно срослись политически и потому военное столкновение между ними кажется невероятным. Когда в сентябре 2001 года Соединенные Штаты подверглись нападению террористов, Европа заняла сторону США, а НАТО впервые в своей истории напомнил мировому сообществу о статье Североатлантического договора, в которой говорится о том, что нападение на одну из стран, вошедших в Альянс, расценивается как нападение на весь Альянс в целом. Стоит добавить, что даже если Европа возьмется за модернизацию армий, о которой мы говорили, ей все равно в обозримом будущем не сравниться военной мощью с Соединенными Штатами. В военном отношении страны Евросоюза не смогут соперничать с США еще долгое время.

Исходя из этих соображений, можно с уверенностью сказать, что если между Европой и Соединенными Штатами и произойдет военное столкновение, то это случится в весьма отдаленном будущем. Однако, как следует из истории, такая возможность теоретически существует, и потому следует рассмотреть, какими могут оказаться геополитические последствия от возрастания влияния Европы и ее наметившегося соперничества с Соединенными Штатами.

По мере роста валового внутреннего продукта, наращивания военной мощи и расширения интеграции стремление Европейского Союза занять достойное место на международной арене будет все более и более увеличиваться. Подобно Америке, чьи внешнеполитические шаги исходят не только от насущной необходимости, но и от укоренившейся вседозволенности, основанной на военно-промышленном превосходстве, Европа постарается поднять свой престиж. Уже сейчас, когда Соединенные Штаты все еще первенствуют на международной арене, стараясь чуть ли не повсеместно установить нужные им порядки, Европа поднимает свой голос, пытаясь покончить с зависимостью от своего заокеанского покровителя.

Некоторые европейские государственные деятели уже озвучили свою позицию относительно господства Соединенных Штатов на международной арене. В 1999 году Юбер Ведрин, министр иностранных дел Франции, заявил: «Мы не можем согласиться ни с политической однополярностью, ни с культурным единообразием, ни с односторонним влиянием на политические процессы со стороны США». Ведрина поддержал Жак Ширак. «Нам следует найти нужные средства, чтобы противостоять гегемонии США». В декабре 1999 года президент России Борис Ельцин после встречи с главой правительства КНР Цзян Цзэминем заявил следующее: «Мы пришли к заключению, что однополярный мир не годится. Нам нужен многополярный мир»(50).

Эти настроения только усилились после избрания президентом Соединенных Штатов Джорджа Буша, который при проведении внешней политики и вовсе перестал считаться со сторонними интересами. Сразу после призыва Буша расширить борьбу с международным терроризмом, рассадниками которого были обозначены Ирак, Иран и Северная Корея, Ведрин раскритиковал внешнюю политику США, заявив, что американцы действуют «без консультаций со своими партнерами, исходя из своего видения мира и преследуя лишь свои интересы». Когда Жака Ширака спросили, кто может противостоять гегемонии США, президент Франции ответил: «Более влиятельная, более интегрированная Европа с возможно большим количеством государств, вошедших в Европейский Союз». В марте 2002 года на совещании, посвященном рассмотрению конституции Евросоюза, Валери Жискар д'Эстен высказал мысль, что реформы институтов Союза помогут Европе повысить свой политический вес на международной арене. «К Европе станут прислушиваться, – развил он свою мысль, – не только из уважения к ее экономической мощи, но и учитывая ее возросшее политическое влияние, позволяющее на равных разговаривать с любой великой державой». Романо Проди, председатель Комиссии Европейского Союза, добавил, что целью Союза является «создание на континенте супердержавы, равной по силе Соединенным Штатам Америки»(51).

Такие высказывания, конечно, направлены и на то, чтобы побудить европейское население поддержать политический курс Евросоюза. Но даже если отмести агитационную риторику, нельзя не признать, что патетические высказывания европейских политиков имеют глубокий смысл. Европейские лидеры пытаются сыграть на патриотических чувствах европейского населения, подчеркивая, что Европе по силам служить противовесом Америке, кичащейся своим экономическим и политическим превосходством. Соедините сегодняшние реалии с панъевропейским национализмом, и станет ясно, что даже при отсутствии разногласий между Европой и Соединенными Штатами политического соперничества между ними не избежать.

Уже в течение долгого времени Европа и Соединенные Штаты расходятся во взглядах на взаимоотношения со странами Среднего Востока, особенно с Ираном и Ираком. Вашингтон, считая эти страны рассадником международного терроризма, ввел против них различного рода санкции, в то время как Европа – сторонник конструктивных переговоров. Европейцы считают, что санкции против Ирака – дело неперспективное. Руководствуясь тем же соображением, европейские промышленные компании не уступили нажиму американцев, попытавшихся воспрепятствовать их сотрудничеству в области экономики с Ираном и Ливией. Чтобы поддержать европейских промышленников, Европейский Союз принял законодательный акт, который установил, что Закон о санкциях против Ирана и Ливии, принятый в 1996 году и продленный в июле 2001 года американским Конгрессом, не распространяется на деятельность европейских компаний. Правда, стоит отметить, что события, произошедшие в США в сентябре 2001 года, несколько сгладили разногласия между Соединенными Штатами и Европой в области взаимоотношений со странами Среднего Востока. У Европы и США также разный подход к урегулированию арабо-израильского конфликта. Европейцы считают, что только переговоры могут разрешить многолетний конфликт, и предлагают свое сотрудничество. Европейские политические лидеры открыто и резко критиковали администрацию Буша в конце 2001 и начале 2002 года за поддержку военных акций Израиля против арабов, посчитав эти действия эскалацией неоправданного насилия(52).

Противоречия между Европой и США могут обостриться в ближайшие годы. Администрация Буша дала ясно понять, что Соединенные Штаты намерены продолжить создание системы противоракетной обороны, предусматривающей размещение ракет-перехватчиков на суше и на море, в воздухе и на околоземной орбите. Система таких масштабов вряд ли будет одобрена европейцами, что откроет дорогу стратегическому разрыву между Европой и США, который может принять реальные очертания, если сторону Евросоюза примет Россия. Стратегическое партнерство между Соединенными Штатами и Европой окажется под угрозой. Более того, отношения между ними могут опуститься до уровня, имевшего место между Первой и Второй мировыми войнами, когда Европа и Соединенные Штаты хотя и не враждовали между собой, но и не были тесными союзниками.

Отношения между Европой и США могут обостриться и в области финансово-экономических отношений. Тому уже есть серьезные предпосылки.

Когда в марте 2002 года администрация Буша объявила о повышении таможенных тарифов на ввозимую в страну сталь, Европейский Союз оспорил это решение в Организации по международной торговле при ООН. Паскаль Лами, торговый комиссар ЕС, не преминул заявить: «Решение Соединенных Штатов встать на путь протекционизма наносит болезненный удар по международной торговле»(53). К разногласиям между Европой и Соединенными Штатами может привести и решение Европейского Союза ограничить импорт генетически модифицированных продуктов питания, что принесет американским компаниям убытки в 4 млрд долларов ежегодно. Введение евро как второй резервной валюты – тоже поле для разногласий. Заокеанские противники евро найдут весомые возражения, основанные на исторических фактах. В период между Первой и Второй мировыми войнами резкая неуравновешенность платежных балансов и большие колебания «валютных курсов дали ясно понять, что отсутствие центральной резервной валюты ведет к валютному кризису и негативно влияет на международные отношения.

Стоит также отметить, что у Европы и США разные модели экономического развития. Европейская экономика более тесно связана с государством. Американцы осуждают европейскую модель экономического развития, критикуя излишнее участие государства в капиталистических формах хозяйства. Американцы порицают и стремление Евросоюза придать своим институтам больший законодательный вес, а намерение установить верховенство международных законов над национальным законодательством считают наивным и смехотворным. Европейцы отвечают неодобрением вопиющей разнице в доходах американцев, а также неприятием избыточного роста личных капиталов в ущерб социальному обеспечению граждан. Негативно относятся европейцы и к стремлению США действовать на международной арене с помощью грубой силы. В то же время европейцы еще не растеряли симпатий к американцам, в основном выходцам из Европы, но эти симпатии постепенно тускнеют, блекнут. Европейцы не разделяют американского образа жизни, осуждают свободную торговлю оружием, как и нежелание США отказаться от смертной казни. Различия в политической культуре Европы и США постепенно усугубляются.

Разногласия между Европой и Соединенными Штатами начали приносить серьезные трудности международным организациям. Большинство этих организаций привыкли полагаться в своей работе на согласованную позицию США и государств-членов Евросоюза, в выработке которой обычно главную роль играли Соединенные Штаты. В международных организациях – будь то, к примеру, ООН, Международный валютный фонд или Всемирный банк – представители США и государств-членов Евросоюза обычно голосовали единодушно, предварительно обеспечив необходимое большинство для решения того или иного вопроса.

Однако теперь государства-члены Евросоюза все меньше и меньше прислушиваются к позиции США, а неуступчивость американцев по отдельным вопросам начинает вызывать открытое недовольство. В мае 2001 года по инициативе Евросоюза Соединенные Штаты были лишены представительства в Комиссии по правам человека при ООН. Причина – отказ американцев отменить в стране смертную казнь. В тот же день на заседании Экономического и социального совета ООН Соединенные Штаты потеряли место в Комиссии по борьбе с распространением наркотиков.

1 июля 2002 года по инициативе европейских стран, несмотря на возражения США, был учрежден Международный уголовный суд. Администрация Буша тут же отреагировала, заявив, что Соединенные Штаты отзовут из Боснии миротворцев, если они не будут официально освобождены от преследований суда.

После того как Соединенные Штаты отступили от Киотского протокола, государства-члены Евросоюза объединились с Японией и еще со ста пятьюдесятью странами и в июле 2001 года завершили работу над договором о мерах по предотвращению глобального потепления, продемонстрировав неодобрение эмиссару американской администрации Поле Добрянски, которая поясняла особую позицию США.

Резюмируя, скажем, что разногласия между Европой и Соединенными Штатами затрудняют работу международных институтов и ставят под угрозу само их существование. Конечно, ни одно такое противоречие не может привести к военному столкновению между Европой и США, однако такая несогласованность осложняет международную обстановку.

Обратимся снова к истории. Хотя после распада Римской империи Рим и Византия превратились в соперников, они, в конце концов, прекратили существование не от взаимной вражды, а пали под натиском третьей силы. В Западную Римскую империю вторглись варвары, а Византию завоевали турки. Напомним, что войска Оттоманской империи на этом не успокоились и, продвигаясь на запад, дошли до Вены.

Вспомнив историю, отметим, что государства современного Запада в гораздо большей степени беспокоит возрождение стран Востока, чем соперничество между Европой и Соединенными Штатами. Однако наша задача – рассказать о все возрастающей роли Европы на международной арене. Выбор темы вполне объясним. Политическое значение Европейского Союза недооценивается, хотя, по нашему убеждению, ООН уже и сейчас представляет собой реальную силу. К тому же в настоящее время не Азия, а Европа может посягнуть на гегемонию США. Рост влияния Азии – забота будущего.

И все же вполне вероятно, что уже в третьем десятилетии двадцать первого века на одну из главных позиций на международной арене выдвинется Китай. Если внутренняя политика этой страны не претерпит существенных изменений, Китаю вполне по силам превратиться в идеологического и политического соперника США. В этом случае недалеко и до военного столкновения, если между Китаем и Соединенными Штатами возникнут серьезные разногласия, например, по отношению к статусу Тайваня или относительно положения дел на полуострове Корея.

Преодолев экономический кризис, претендовать на одну из главных ролей на международной арене, вероятно, попытается и Япония. Правда, исходя из натянутых отношений с Китаем, Япония до сих пор считает своим ближайшим союзником США, полагаясь на военную мощь этого государства. Однако уже сейчас в Японии наблюдаются первые признаки смены политического курса. Дзюнъитиро Коидзуми, премьер-министр Японии, приступивший к своим обязанностям в апреле 2001 года, едва вступив в должность, заявил о своих патриотических устремлениях, в частности, предложив пересмотреть конституцию – препятствие для возрождения армии. Играя роль популиста, Коидзуми в августе 2001 года посетил храм-музей Ясукуни, памятник японским солдатам, погибшим во время Второй мировой войны. Коидзуми также одобрил инициативу министра образования ввести новые учебники по истории, оправдывающие жесткие действия японцев во время войны, что вызвало возмущение в Китае и Южной Корее. В то же время Япония не забывает и о международных контактах. По инициативе Макико Танаки, министра иностранных дел Японии, страну посещают высокопоставленные официальные лица из многих стран мира. В частности, Японию посетил Ричард Эрмитаж, заместитель государственного секретаря США.

Однако, несмотря на инициативы правительства Коидзуми, кардинально политический курс Япония не изменит и уж, во всяком случае, в ближайшее время не сможет соперничать на международной арене с Соединенными Штатами. Другое дело – Азия в целом.

Вполне допустимо, что в 2025 году США и Европа будут больше обеспокоены возрастанием мощи Азии, чем соперничеством между собой. Исходя из существующей нестабильности, порожденной, в частности, амбициями Северной Кореи, и памятуя о горьком опыте Индонезии, азиатский регион в целом может выступить против новых стратегических планов как Америки, так и Европы.

Однако в настоящее время конкурировать с США на международной арене может только Европа. Значение этой реалии для мирового сообщества и ее истинное влияние на геополитическую стратегию США можно правильно оценить только после тщательного анализа внешней политики Соединенных Штатов Америки в современных условиях, изменения ее подхода к международному присутствию.

ГЛАВА 5

ГРАНИЦЫ АМЕРИКАНСКОГО МЕЖДУНАРОДНОГО ПРИСУТСТВИЯ – ВЗГЛЯД В ПРОШЛОЕ