Еще раз, еще. Жар овевал Сашку, горячая материя приятно прижималась к спине, высушивая выступающий пот. Промакнув млеющего Сашку в очередной раз, Олег взялся за веники. Они завертелись и погнали пар несколькими струями. Сашка лежал и уже не хотел ничего, кроме этого жара, несущего аромат лета. Дышалось легко и свободно. И тут раскаленные, мягкие веники коснулись Сашкиной спины и легко пробежали по его телу. Затем плотно прижались к пояснице и поползли к плечам, вжимая его в полог. Еще несколько раз... Легкие удары по ногам...
      - Ну как? - Сашка ничего не отвечал, и ему хотелось, чтобы это продолжалось вечно... - Переворачивайся! Животом вверх! - И все сначала. - Теперь под душ и в бассейн! Толика позови, его очередь...
      Сашка сидел в раздевалке, закутавшись в простыню, и пил ароматный чай. К нему подошел Толик.
      - Хорошо в бане. Вместе с одеждой люди снимают с себя и все условности. Характер человека именно в бане раскрывается. Да и не только человека, всего народа. Ведь у всех бани пассивны: сиди себе или лежи, и грейся. А русская парная активная, веселая, удалая. Люблю в баню ходить, особенно с Олегом.
      - Да уж, Олег и удалой.
      - А ты его по каким критериям оцениваешь? По одежде? Или по зарплате? Видел его в парной? И в жизни его удаль проявляется, только она не каждому видна...
      После бани ребята поехали к Олегу и просидели у него до поздней ночи. Надежда на скорую руку испекла яблочный пирог и, как единственная дама, танцевала со всеми по очереди, чувствуя себя королевой. Впрочем, танцевал в основном Сашка. Олег с Толиком и Славкой весь вечер просидели на кухне у аппаратуры, что-то оживленно обсуждая.
      Уже было темно, когда Олег с Надеждой вышли проводить ребят до автобусной остановки. Ветер был на удивление теплый. Сашка галантно вел Надежду впереди всех, рассказывая что-то веселое. На остановке попрощались. Сашка остановил такси и ребята уехали. Олег с Надеждой решили прогуляться перед сном.
      - Совсем забыл сказать, дня два Олю тебе забирать из садика придется. Я в командировку уезжаю.
      - О чем ты раньше думал? Уже магазины закрыты, ничего тебе в дорогу не купить.
      - А что покупать? Еду дня на два, на три. Не нужно ничего.
      - Чем ты там будешь питаться? Желудок хочешь испортить? В общем, я лучше знаю, что тебе нужно и все соберу. Ты когда уезжаешь?
      - Завтра ночью.
      - Поедем тогда за город с Олей? Она давно просилась. Успеем?
      - Успеем-то успеем. Только зачем за город ехать?
      - Как зачем? Ребенок должен свежим воздухом дышать.
      - Мы живем в зеленой зоне. Выходи на балкон и дыши, сколько хочешь.
      - Ты сам говорил, что за городом поле другое, лучше для человека. Поедем?
      - Перед командировкой никуда уезжать не хочется. Я поработать завтра хотел, - продолжал сопротивляться Олег... Но Надежда выбрала время, когда он не мог ей отказать...
      Утром они втроем ехали за город. Сначала в электричке, потом долго шли пешком. Решили остановиться в лесу, на берегу небольшого озера. Народу вокруг было немного. Надежда искупалась и, расстелив матрац, легла загорать. Оля ушла ловить кузнечиков, а Олег стоял и мрачно смотрел вокруг: на не зарастающие травой черные кострища, разбросанные консервные банки, разбитые стеклянные бутылки. Он был недоволен тем, что перед отъездом ему не дали поработать.
      "Что мы делаем с Землей? Ползаем по ней и считаем, что существует она только для удовлетворения наших прихотей. Перегораживаем реки. А ведь они несут в океаны осадки, чтобы, погрузившись, те продолжили путь преобразования и кругооборота. И теперь эти осадки откладываются там, где нам заблагорассудится. А изменение поля от этого никто не фиксирует... Руды, проводящие электрический ток. Никто не думает, что они являются своеобразными нервами Земли, по которым с помощью полей осуществляется синхронизация всех процессов. А мы выдираем эти нервы, оставляя на месте разработок зияющие раны. И в лучшем случае засыпаем туда промышленные отходы, считая, что ничего не изменилось... И постоянно твердим, что нужно думать о последствиях наших действий. Дальше разговоров дело не идет.. Только наличие обратных связей, недоступных нашему уму, делает возможным продолжение существования человека..."
      Олег долго собирал мусор вокруг места, где они остановились, затем, выкопав небольшую яму, все сгреб в нее и закопал. К нему подошла дочка.
      - Папа, пойдем цветы собирать.
      - Зачем их собирать? Пусть растут.
      - Так ведь они красивые.
      - Разве нужно собирать все, что красивое?
      - А как же иначе?
      - Ты смотри на них, как они растут, как они радуются жизни и наслаждайся их красотой. Зачем их рвать?.. Вот ты у нас с мамой красивая. Пришел бы какой-нибудь великан, увидел тебя, такую красивую и оторвал бы тебе голову, чтобы полюбоваться. Тебе бы это понравилось?
      - Я живая. Могу от великана убежать и спрятаться.
      - Цветы тоже живые. Вот только убежать и спрятаться от тебя не могут.
      - Ну можно, я сорву только три цветочка? - и Оля, не дожидаясь папиного разрешения, набрала маленький букетик и побежала к Надежде.
      - Мама, папа мне цветы собирать не дает, - пожаловалась она.
      Надежда взяла цветы.
      - Как хорошо! - вздохнула она. - Как приятно!
      "Почему женщины так любят цветы? - раздражение неизвестно отчего нарастало в Олеге. - И аллергии у них не бывает. Откуда взялась традиция - дарить цветы? Удобно конечно, самый простой подарок и голову ломать не нужно. Купил цветы и все рады... А если бы было принято дарить отрубленные головы? Выращивали бы в специальных оранжереях рабов, ухаживали бы за ними, а в расцвете лет обрубали головы и несли на рынок... Приносишь в подарок связку голов и все радуются. "Мы еще живем, цветем, а перед нами эти прекрасные обрубки". Засохнут - и на помойку их, свиньям. И место для нового букета освобождается... Если бы только было принято... Нет!.. Необходимо чем-нибудь заняться, а то и не такая чепуха в голову полезет".
      Неподалеку от них туристы играли в волейбол. Олег поднял Надежду с матраца и, взявшись за руки, они побежали к ним. Играли долго, потом купались... Олег развел костер и жарил шашлыки. Играли с Олей в пятнашки, прятки... Опустился теплый летний вечер. Озеро лежало неподвижным зеркалом, в котором отражались обступающие его березы и сосны... Уезжать не хотелось. Они сидели у костра и пели, тихо пели песни, которые вспоминали. Оля подпевала тоже. Так можно было сидеть до самого утра, но у Олега был билет... Поезд отправлялся полупустой.
      - Не сезон, - сказал проводник при посадке. В купе у Олега был всего один попутчик, который после отправления сразу прикрыл дверь.
      - Как бы чего не вышло, - и подмигнув Олегу, извлек из объемистого портфеля бутылку водки и две стопки. Олег тоже достал свои припасы. Водку пил только попутчик. Олег поднимал свою рюмку, наполненную до краев, и ставил на место. Это устраивало обоих. Поужинав, они разобрали постели и легли. В темноте, под стук колес, разговорились. Попутчик оказался изобретателем и для обеспечения внедре ния своего детища ехал в министерство. Олег почувствовал какое-то доверие к нему и долго рассказывал о результатах своих исследований с полями. Попутчик слушал внимательно.
      - Это же можно в медицине использовать.
      - Не только в медицине. В сельском хозяйстве, например, можно поведением животных управлять, урожайность повышать. В геологии, для поиска месторождений... Последнее время я действие полей на климат изучаю, так обнаружил на Земле определенные зоны, в которых...
      - И это все правда, что ты мне рассказывал? - перебил его попутчик. - Ты это проверил? Все на сказку очень похоже. Сам хоть веришь в это?
      - Я не только, верю, а этим занимаюсь. Заезжай ко мне, все продемонстрирую.
      - Какого же хрена ты тогда ничего не делаешь? Это же позарез людям нужно. Большие работы в этом направлении надо разворачивать! Да ты паразит какой-то, - Олег увидел, что попутчик вылез из-под одеяла и сел на полке.
      - Не заводись... Пытался я организовать работу. Но это не по тематике нашего предприятия... Старался найти энтузиастов в других организациях. Но одни только "говоруны" попадались, повсюду своих нереализованных идей предостаточно. А ты сам знаешь, чтобы только одну из них у нас пробить - всю жизнь положить надо. Вот и работаю один. Да я бы мог, в конце концов, до всего этого и не додуматься.
      - Нет, друг мой любезный. Если бы ты не додумался, у нас бы и разговора не было. А ты додумался! Если уж "родил" идею, то будь любезен и воспитай ее, выпусти в свет. Ты уже за нее отвечаешь! А ты все скрываешь, а это не одному тебе принадлежит, потому что касается всех.
      - Ничего я не скрываю. Всем, кто хочет, рассказываю.
      - Кто у тебя спрашивает? Кому ты нужен у нас? Кто догадаться может, чтобы такое открытие сделал? Об этом не только кричать, вопить нужно. Ты подумай, сколько народу вылечить можно было бы, если твои идеи до ума довести. А люди помирают и ничего не знают. Все они на твоей совести.
      - Ты роль личности в истории не преувеличивай. Если бы все так просто было, многие бы до этого додумались, не я один.
      - Может, ты первый? Может быть другие вертятся вокруг до около, а чего-то малого недопонимают. Ты им и подскажи! И сам полностью на эту работу переключайся. Ты думаешь, у тебя много времени в жизни осталось?
      - Ты понимаешь, я многим рассказывал о своих исследованиях. Такие как ты, от которых ничего не зависит, сразу понимают и поддерживают. Те, от которых что-то зависит, все жизненные силы истратили на то, чтобы в свое кресло сесть. Они, по-моему, вообще ничего не соображают и полностью доверяют "специалистам". А "специалисты" эти только свои идеи проталкивают и в моих опытах только ошибки замечают. "К сожалению, положительный результат недостаточно убедителен, ввиду отсутствия теоретического обоснования..." и далее такая ахинея...
      - А кого ты специалистами считаешь? Тех, кто зарплату получает за то, что вовремя на работу приходит? Их задача какая? Как можно дольше на своих местах продержаться, а для этого всех конкурентов давят и симулируют кипучую деятельность. Государство им для этого дало полную свободу... Над моим изобретением целый институт работает, а до сих пор ничего не сделали. Только отрицательные отзывы на мои заявки дают. И обидно, что в сущность никто вникнуть не хочет. А я ведь ночами не спал, все схемы вычерчивал. Жена уже ругаться стала, развестись обещала. Я уверен, что в этом институте все спокойно по ночам спят. Я ходил там по этажам, разговоры у них только о рыбалке, о футболе да о девочках. Я им сейчас покажу, я на коллегию в министерство еду. Добился своего... А с твоим изобретением я бы сразу в Совет министров. Так мол и так, смотрите, что изобрел.
      - Это еще не изобретение. Я и заявки подавать не хочу, с пустыми бумагами возиться. А идею надо доработать. Вот когда до ума доведу, додумаю, тогда и пойду.
      - Когда же ты додумаешь? Когда все уже готово будет?.. Ты нужен сейчас. Работу правильно направить надо. Кто лучше тебя сейчас все видит?.. А вдруг за рубежом все это придумали и давят на нас? А мы и не замечаем.
      - Это ты зря. Я уверен, в области "давления" мы не отстаем, столько средств затрачиваем. Если там придумали, то и у нас есть.
      - Почему же тогда в медицине не применяют?
      - Не знаю. Значит, не так просто все.
      - Я бы так, как ты, жить не смог. Везде бы пробивал, этих специалистов зубами грыз. Ведь нужно людям, - попутчик снова лег, укрылся простыней.
      - Ты же сам знаешь, если хочешь что-то внедрить, надо на месте остановиться и всю жизнь "пробиванию" посвятить. А я остановиться не могу, хочу новое познавать. Самое интересное еще впереди...
      - Ты для себя это все что ли делаешь? Люди без этого жить не могут. Мое изобретение перед твоим - ерунда. Даже думать об этом больше не хочу. Паразит ты все-таки...
      Попутчик отвернулся к стенке и замолчал. Олег задремал. Проводник еле разбудил их, когда поезд уже прибыл. Они быстро оделись, в спешке собрались и вышли на перрон.
      - Ты извини меня, если что не так, - сказал попутчик. Только на твоем месте я бы энергичнее действовал. Ты хоть чувствуешь, сколько полезного можно сделать?... И мама моя, может быть, не умерла бы. Да что с тобой говорить! Не маленький, сам все понимаешь. Я как лучше хочу, ничего дурного в голову не бери. До свидания.
      - До свидания! - и их пути разошлись.
      * * *
      Уже двое суток Макс сидел в своей каморке. Два раза в день высокий, худой мужчина приносил ему миску похлебки и немного овощей. Мужчина, как и послушник, ничего не говорил и стоял молча, затем забирал пустую миску и исчезал в темноте коридоров. Воду Макс брал из ручейка, текущего по полу пещеры. За это время он попытался отремонтировать аппаратуру, просиживая все дни у щели, через которую пробивался слабый свет, и скручивая оборванные провода. Проверить ее работоспособность без аккумуляторов он не мог.
      Пошел уже третий день его пребывания в пещерах, когда, лежа на спальном мешке, он увидел отблеск света. К нему медленно и важно с факелом в руке вышел Хранитель, облаченный в длинную, ниспадающую до пола голубую накидку.
      - Здравствуй... Совет собрался и готов выслушать тебя. Пойдем!
      Вслед за Хранителем Макс прошел в зал, освещенный несколькими факелами, вставленными в специальные углубления на постаменте. Там находились еще двое старцев, облаченных, как и Хранитель, в длинные накидки. В одном из них Макс узнал Настоятеля, второй был ему незнаком. Хранитель подвел Макса к постаменту, немного постоял, а затем быстро скрылся в одном из ходов. Через несколько минут он вернулся, но не один, а с молодым мужчиной.
      - Этот человек попал сюда не по доброй воле, а по поручению людей, цели которых низменны, - начал Хранитель. - Этот человек, входя сюда, дал обет, надеясь, что его не придется выполнять. У него была возможность пойти другим путем, но он захотел услышать то, что будет здесь говориться, и выбрал путь лабиринта, изменяющего всех. Время расплаты пришло!
      Хранитель подвел мужчину к каменной двери, единственной двери, выходящей в зал, которую Макс раньше и не замечал. Отодвинув ее в сторону. Хранитель вошел в темный ход, следом за ним - незнакомец. Перед уходом тот оглянулся, затравленно посмотрел на старцев, хотел что-то сказать, но опустил голову и скрылся в темноте. Через минуту в зал вернулся Хранитель, плотно придвинул дверь на место, закрывая вход, и подошел к остальным старцам. Макс не говорил ни слова.
      "Что за комедию они разыграли? Зачем мне все это продемонстрировали? Хотят запугать?.."
      Молчание нарушил незнакомый Максу старик, который словно и не заметил происшедшего:
      - Хранитель сообщил нам, что ты хочешь восстановить тайну Разума.
      - Да. Я думаю, что вместе с вами смогу понять тайну "разума". Сейчас я знаю секрет его питания.
      - В чем он?
      - Это простые гальванические элементы, соединенные в батарею. А правильнее их было бы назвать "древническими", потому что появились они на свет задолго до рождения Гальвани.
      - Это самое простое. Наши отцы залили в чаши воду, и Разум уничтожил их. Никто не мог справиться с Ним, пока не исчезла вода из чаш. Ценой жизни людей познали мы закон, запрещающий оживлять Разум простой водой.
      - Я думаю, что дело не в воде. Вернее, не только в ней. Что должно произойти, если "разум" оживет?
      - Всех возможностей Разума мы не знаем, но человеку, стоящему рядом с ним, открывается недоступное, и он получает огромную силу. Поэтому приблизиться к нему может только Просветленный. Хоть ты и молод, но этого состояния достигаешь, поэтому мы доверяем тебе. Из всех Просветленных только Избранные могут знать о законах жизни Разума и входить в этот зал в период его жизни. Если Разум оживет, ты получишь право стать Избранным.
      - Кто же меня изберет?
      - Сам Разум. Он уничтожит тебя, если ты задумаешь явное зло. Он исправит тебя, если ты ошибешься. И Он поможет тебе во всех других делах. Никто, кроме Избранных, не может приблизиться к Разуму и даже знать о его существовании. Поэтому мы и отправили на твоих глазах этого человека в лабиринт.
      - Не очень мне это нравится. Вы сами себя избираете и скрываете от людей то, что может влиять на их жизнь. Люди всегда страдали от недостатка информации...
      - Ты забываешь, что люди различны. В Разуме есть золото. Одни видят в нем только драгоценный металл для своих тел, другие - средство развития души. И часто человек не способен предсказать, как он поведет себя в дальнейшем. Избранные знают свои возможности и стоят на страже Разума. Миллионы паломников явились бы сюда, если бы узнали о Его существовании. Мы бы не смогли удержать всех пришедших и большинство из них закончило свои дни в лабиринте, многие бы погибли, приблизившись к Разуму. О Его существовании никто кроме нас не должен знать.
      - Согласен, народу сюда может прийти много. Но надо искать другие выходы. Информацию все равно не скроешь. И она должна быть доступна всем, кто в ней нуждается, чтобы люди не прокляли нас в дальнейшем. Тех же, кто хочет творить добро, несравненно больше стремящихся принести зло. Так научите первых, что им делать, и зло затеряется в этом океане доброты.
      - Для того, чтобы творить добро, не обязательно знать о существовании Разума... Чтобы вырастить дерево - нужны десятилетия, а огонь уничтожает его за минуту. Нить жизнп Разума пряли веками, а разорвали в одно мгновение. Законы, записанные в Ведах, останутся. Избранные будут охранять Разум и только они будут знать о его существовании и смогут приближаться к нему.
      - Людям необходимо давать не ваши готовые рецепты жизни, а весь опыт развития человечества, со всеми ошибками. Отдайте Разум всем.
      - Остановись! - прервал его старец. - Ты напрасно теряешь время. Закон об Избранных создали не мы, не нам и отменять его. Если согласен пройти проверку Разумом и молчать о Его существовании, продолжим разговор, если нет - пускай он останется загадкой для тебя. Хранитель выведет тебя отсюда и поможет уехать. Обратной дороги ты никогда не найдешь.
      - В таком случае, я согласен!
      - Начнем работать. Что ты хочешь узнать от нас?
      - Я хотел бы осмотреть "разум".
      - Пойдем! - они взяли факелы и, перейдя с ними в соседний зал, установили в углублении на постаменте. Макс посмотрел вверх на тянущиеся под сводом металлические ленты.
      - Вот по этим двум проводам "разуму" передается энергия, - он взобрался на постамент, внимательно осмотрел рубильник с каменной рукояткой, от которой металлическая тяга тянулась к одному из выходов из зала. Тяга уходила под каменную плиту, лежащую у этого выхода.
      - Пройдите кто-нибудь через этот выход, пожалуйста.
      Хранитель вышел из зала, при этом наступив на каменную плиту. Контакты рубильника разомкнулись.
      - Пройдите еще раз, - Хранитель вернулся в зал, но контакты остались разомкнутыми. - Пройдите, пожалуйста, еще несколько раз, только не очень спешите, - Хранитель снова вышел из зала, затем вошел, каждый раз наступая на каменную плиту. Контакты рубильника замкнулись.
      - Теперь стало немного понятно. "Разум" оживал, когда в зал входили три человека. И если хоть один выходил через этот вход, "разум" прекращал работу.
      - Ты говоришь правильно. В книгах записано, что заливать воду в чаши должны три человека, им же следует войти в зал один за другим. Выходить тем же путем мог только один, двое оставшихся шли через другой выход.
      Макс проследил путь металлических лент от рубильника к каменному ящику с метр высотой, стоящему на постаменте и прикрытому сверху крышкой из камня. Он попытался сдвинуть с места эту крышку, но одному это было не под силу.
      - Помогите мне, пожалуйста! - попросил он. Старцы на удивление легко поднялись на постамент и, вместе с Максом, сдвинув крышку, сняли ее и прислонили к одной из стенок ящика. Макс взял факел и подошел с ним к "разуму". Первое, что он увидел внутри ящика - несколько рядов прозрачных и различных по размеру кубиков из горного хрусталя. Каждый кубик был зажат пластинками из желтого металла. Провода от этих пластин уходили куда-то вглубь.
      Макс потрогал несколько пластин. Они прочно зажимали прозрачные кристаллы. "Без приборов здесь не разобраться".
      - Можно ставить крышку на место, - все вместе они подняли крышку и закрыли "разум".
      - Мне необходимо время для понимания сущности "разума". И я хотел бы знать о нем все, что знаете вы. Мне важны любые сведения, даже те, которые вам кажутся незначительными.
      - В Разуме нет ничего незначительного, и мы не торопим тебя. Не спеши... Мы разрешаем тебе вместе с Хранителем подходить к Разуму в любое время. Он же ответит тебе на все вопросы.
      - Для понимания сущности "разума" мне еще понадобятся приборы. Я смогу достать их, если выйду отсюда и доберусь до какого-нибудь большого города.
      - Выходить отсюда небезопасно для тебя. И если здесь мы можем помочь тебе, то в большом городе мы бессильны. Напиши, что тебе нужно, и мы отыщем это сами.
      Макс достал записную книжку и на одном из ее листков написал наименования необходимых ему приборов. Не забыл он и об аккумуляторах для своей аппаратуры. Вырвал листов из записной книжки и передал его Настоятелю.
      - Мы уходим. Все, что необходимо тебе, передаст Хранитель. Он же сообщит нам, когда вы будете готовы оживить Разум. До свидания, - и старцы вышли из зала, оставив Макса с Хранителем.
      Вдвоем они, не спеша, погасили все факелы, кроме одного и, взяв его, прошли в каморку Макса.
      - У тебя есть сейчас вопросы ко мне?
      - Я не хочу напрасно отнимать у тебя время. Давай отложим вопросы до завтра. Я хочу немного подумать.
      - Хорошо, я приду к тебе завтра, - и хранитель скрылся в темном коридоре.
      Макс ходил по своей каморке из угла в угол. "Что же это за "разум"? Каковы его функции? Старцы, во всяком случае, относятся к нему очень серьезно. Вряд ли это просто культовое сооружение", - он подсчитал возможную мощность гальванической батареи "разума". Она оказалась небольшой. - "Как мог "разум" такой незначительной энергией убивать людей? Боль еще мог вызвать, но убивать?.. С какой целью его создали? Ясно же - не для уничтожения людей. Это защитная функция от непрощенных гостей. Значит, должен быть механизм переключения? - вопросы кружились в его голове. - Быстрее бы они достали приборы".
      * * *
      В командировке Олег быстро сделал все, что от него требовалось, и через три дня после отъезда вечером уже шел от остановки автобуса к своему дому. И тут увидел Сашку, идущего ему навстречу. Тот шел, покачиваясь, и ничего не замечая перед собой. Олег встал на его пути, ударил по плечу.
      - Привет!
      Сашка вздрогнул, поднял голову, посмотрел на Олега.
      - Это ты? Вернулся?! Да кто ты такой?
      Олег вопроса не понял и посмотрел на Сашку с удивлением, а тот продолжал,.
      - Что ты из себя корчишь? Посмотри! Что ты можешь ей дать? Самец. Только осеменять способен. Для этого ума не нужно. Кто ты такой? Простой МэНэЭс в КаБэ с зарплатой в двести. Ты и мизинца ее не стоишь... - и Сашка, махнув рукой, оттолкнул его и пошел к остановке. Олег повернулся и, ни о чем его не спрашивая, побежал к дому.
      На лестничной площадке, у самой двери своей квартиры, он увидел коробку конфет, лежащую на полу. Поднял ее, положил в сумку, позвонил.
      - Кто там? - спросила из-за двери дочка.
      - Я!
      - Папа приехал! - дверь распахнулась, и Оленька бросилась ему на шею. - А что ты мне привез?
      Олег достал из сумки и протянул Ольге шоколадку. Из кухни вышла Надежда и подошла к ним.
      - Ты что, Оленька? Папа голодный приехал, а ты сразу "что привез". Тебе уже давно спать пора, иди ложись!
      - А кто меня завтра из садика заберет?
      - Теперь я долго никуда не уеду и буду тебя забирать. А шоколадку, чур, есть только утром!
      Ольга ушла в свою комнату, крепко зажав шоколадку в руках. Олег прошел на кухню, посмотрел на магнитофон. Кассета стояла в том же положении, никаких известий от Макса не было. Надежда разогрела ужин, поставила на стол тарелки.
      - Устал с дороги? Садись, поешь.
      Он ел медленно, молча, она сидела рядом и смотрела на него.
      - Олег, ты меня любишь?
      - Что за вопрос. Конечно люблю. Не любил бы, так не жил.
      - Мне сейчас не до шуток. Я серьезно тебя спрашиваю. Я так хочу, чтобы ты меня любил... Тут твой Сашка два дня приходил, - быстро заговорила она. - Вчера он весь вечер с Ольгой играл, а вечером мне ни слова не сказал, попрощался и ушел. А сегодня... Заявился и прямо с порога сказал, что любит меня, что не может жить без меня и Ольги, и что ты мне не пара. Принес коробку конфет и полез целоваться... Я его за дверь еле вытолкала, так он стал кричать на всю лестницу, что зарежется. Я ему нож выбросила, но резаться он не стал, покричал еще немного и ушел. Я его конфеты тоже выбросила...
      - Милая ты моя. Как я тебя люблю. И всю жизнь только тебя буду любить, - Олег подхватил Надежду и закружился с ней по кухне. Она нежно прижалась к нему.
      - Я так боялась рассказывать тебе все это... Думала, рассердишься. Начнешь психовать, - она рассмеялась. - Глупая я какая.
      - Ты самая умная и красивая. За что же мне на тебя сердиться? За твою красоту, за твою доброту? Пускай весь мир тебя любит, я все равно сильнее и крепче всех.
      - Мне так хорошо. Не уезжай больше никуда. Я так без тебя скучаю.
      - Ты думаешь, я не соскучился?
      ...Они лежали рядом друг с другом. Олег нежно гладил лицо Надежды.
      - Я в командировке думал только о тебе. О тебе, об Ольге и немножечко о Максе. Что-то от него никаких известий нет.
      - О нем не беспокойся. Он - не ты, не пропадет. Твой Макс весь мир объездил. А тебя даже за город не вытащишь. Почему ты у меня такой домосед?
      - У Макса просто нет такой Надежды. Дома его ничего не держит, вот он и мечется по свету.
      - Ты все шутишь, а я серьезно... Дождешься, что и у тебя такой жены не будет... У тебя дочь растет. Скоро вторая будет. Ты думаешь о них? Когда свою диссертацию защитишь?
      - Через годик. Хоть это мне и неинтересно.
      - Интересно, неинтересно. Другие в твоем возрасте уже все защитились. Ты что, глупее их?
      - Сама же видишь. Я постоянно работаю. Скоро все будет готово.
      - Я это "скоро" уже пять лет слышу. Все "скоро" да "скоро", а дела нет. Одни слова. Говорун ты мой. Не так ты работаешь. Надо конкретные цели ставить и только к ним стремиться. Я ведь тебе, когда работаешь, никогда не мешаю. Вот Макс, он знает чего хочет. А у тебя вся жизнь как вода сквозь пальцы проходит.
      - Макс только одним делом занят. А мне на работе ничего делать не дают. Но у нас с Максом много общего. Работаем над одним, оба стремимся людей сделать счастливыми. Но Макс уверен, что для счастья людей вокруг него он должен быть счастлив сам. А меня не так воспитали. Не думая о себе, я делаю все возможное, чтобы вокруг меня всем было хорошо. И мне должно от этого лучше становиться. Я стараюсь в окружающих раскрыть все хорошее. Поэтому чем больше я с тобой живу, тем лучше ты для меня становишься. А наша Оленька! Каждый день она другая, и я помогаю ей обрести себя. Она же развивается по пути, пройденному нами, совершает те же ошибки, что и мы с тобой когда-то. Правда, мы уже успели забыть свое детство, но она его нам напоминает... А с диссертацией? Это ведь. не научный труд, а только прибавка к зарплате и от этого так противно становится... Вспомни, как только Оленька родилась, мы же жили на одну мою зарплату. И были счастливы...
      - Ты считаешь это жизнью? Да мы нищенствовали. Я каждую копейку экономила. А сейчас? Ты на себя посмотри. В чем ты ходишь? Во что одеваешься? Всего один костюм, да и то штопаный. Мне на всем экономить приходится. Что бы ты делал без такой прекрасной жены?
      - А что бы ты делала без такого хорошего мужа?
      Они еще долго разговаривали в темноте и не слышали, как на кухне включился магнитофон. Записав полученное сообщение, он остановился. Это сообщение Олег прочел только утром, перед уходом на работу.
      Рано утром Хранитель принес Максу миску с овощами и подождал, пока тот не поел.
      - Ты сформулировал свои вопросы? Я готов ответить на них.
      Макс поставил пустую миску на пол.
      - Мне нужно знать все подробности того, как оживили "разум".
      - Наши отцы записывали все свои действия... Они долго готовились к этому дню. К Разуму пошли трое Просветленных, они надеялись постичь его тайну. Все остальные остались у входа и ожидали их возвращения. Эти трое взяли с собой бутыли с родниковой водой и ушли. Они должны были залить воду в чаши и войти к Разуму. Долго не было от них никаких известий. С тревогой стояли оставшиеся у входа. Тогда еще один из Просветленных вошел в пещеры, но вскоре возвратился бледный, шатающийся, и потерял сознание. Очнувшись, он сказал, что ощутил страшную боль, с которой не мог справиться, и поэтому повернул обратно, не дойдя до Разума. Тогда к Разуму вызвался почти один из монахов, который вскоре должен был достичь Просветления. Он вошел в пещеру и через полчаса выполз обратно и умер здесь же, прямо у входа. Перед смертью он успел прошептать, что дошел почти до самого Разума и видел трех Просветленных, неподвижно лежащих на полу в зале. Больше в пещеры никто не входил. Только когда кончилась вода в чашах, смогли наши отцы приблизиться к Разуму и предать огню тела тех, кто пытался оживить его. Дорогой ценой достались нам эти знания. Погибли самые достойные.
      Макс сидел молча, потом взглянул на Хранителя.
      - Что ожидали те, кто пытался оживить "разум"?
      - Согласно ведам, Разум многолик. Он раскрывает каждому истинные цели его существования, предупреждает беды и дает возможность их предотвратить.
      - Всегда ли было так, что "разум" убивал?
      - В книгах написано, что Разум обладает тайной и уничтожает всех в эту тайну непосвященных. Трое Просветленных надеялись эту тайну раскрыть, но у них не хватило для этого времени.
      Макс задумался, встал, походил по своей каморке.
      - А как дела с приборами, которые я заказал?
      - Они уже здесь, у Разума.
      - Что же ты раньше молчал, Хранитель? - Макса поразила такая оперативность. - Как вы успели доставить их сюда так быстро?