Глава 8

ГОРЬКАЯ ПРАВДА, ОПАСНАЯ ЛОЖЬ

Шакти возвращалась обратно к Дому Ханцрин открыто и с триумфом. Мать Триль Бэнр приняла ее с почестями. И что бы ни услышал Громф Бэнр, он не посмеет пойти против нее.

По крайней мере, теперь.

Одинокая жрица мерила шагами внутренний двор, то и дело поглядывая в сторону ворот. Шакти разглядела Мать и улыбнулась.

Стражники у ворот не сразу узнали ее. Она предъявила им знак Дома и вытаращила глаза. Они посмотрели и пропустили ее.

Жрица подошла к матроне и преклонила одно колено.

– Мать Кинтуэре, – официально произнесла она.

Старшая дроу рассматривала ее, прищурившись.

– Как следует понимать твое долгое отсутствие? Ты оставила Академию – и город! – без моего дозволения. Теперь я должна узнавать о твоем возвращении из сплетен и болтовни слуг?

Шакти поднялась, тоже без разрешения.

– Меня отозвала из Академии Триль Бэнр и отправила с секретным поручением.

Кинтуэре презрительно усмехнулась.

– Ах, какие мы великие. И что же это была за тайная миссия? Приобрести быков-рофов на племя? Найти новый вид грибов?

– Квентл Бэнр вернулась к жизни. Это все, что я могу сказать тебе, – спокойно ответила Шакти.

Глаза матроны расширились, потом взгляд метнулся к рукояти змееголовой плетки у Шакти за поясом. Едва заметный, но красноречивый взгляд. Она поняла, что ее дочь и наследница сильнее нее, и в этом знании она увидела свою смерть.

Таков был обычай дроу, и на мгновение Шакти охватил соблазн потребовать свое наследство прямо здесь и сейчас.

– Я еще не готова примерить мантию Верховной Матери Дома, – сказала она старшей женщине. – У меня есть другие дела. Правь как следует, Мать, и ты будешь править долго.

Она ушла, не дожидаясь разрешения и направилась в свои прежние покои. Слуги и стража кланялись ей с куда большим почтением, чем когда-либо. Наверно, весть о ее визите к Бэнр уже успела разлететься по городу. А может, они просто видели, что произошло во дворе, поняли, что власть переменилась, и вели себя соответственно.

Приняв ванну и переодевшись в чистое, Шакти отослала рабов и вытащила из укромного места – тонкой щели между двумя отшлифованными камнями – листок пергамента. Это была страница одной из книг Лириэль, взятая ею некоторое время назад.

Шакти отправилась к Нарбонделю, башне, тепловое излучение которой показывало ход времени, и стала ждать полночи и появления Архимага Мензоберранзана.

Громф Бэнр появился у подножия башни внезапно, величественный, в сверкающем пивафви и прекрасном одеянии. Шакти следила за тем, как он творит заклинание, за его эффектными жестами и песнопениями, возрождавшими магические часы к жизни.

Прежде она всегда видела лишь ритуал и стоящую за ним силу. Теперь она поняла, что это такое на самом деле: тот короткий поводок, которым Архимаг привязан к городу.

Громф Бэнр закончил заклинание и повернулся, собираясь уходить. Идя на ужасный риск, она запахнула пивафви и сделала шаг навстречу магу.

Я знаю, что ты здесь, – сладкозвучно прозвучал прямо у нее в мозгу мужской голос. – Почему бы тебе не сказать то, что ты пришла сказать, чтобыпокончить с этим?

– Мой господин…

Молча! – загремел голос Громфа. – Произноси слова мысленно. Я услышу.

Шакти кивнула, не сомневаясь, что великий Архимаг увидит это.

Лириэль мертва. Ее амулет вернулся к Колдуньям Рашемена.

На лице Громфа не отразилось ничего при известии о потери талантливой дочери.

Вы хотели, чтобы я вернула ее, потому что ее магическая сила могла бы быть вам полезна. Я не сумела этого сделать, но я предлагаю вам вместо нее себя.

Легкий саркастический смешок прозвучал в ее мозгу.

Ты стала магом?

Я осталась тем, кем была, мой господин. Жрицей Ллос.

Жриц в Мензоберранзане достаточно, – бросил он.

Верно, но многие ли из них слушают ваши советы и сообщают вам о том, что они узнали?

Громф бросил на нее сердитый взгляд. Раб-кобольд принял это на свой счет и перепугано запищал. Маг сделал небрежный жест в сторону удирающего раба, и на том вспыхнула рубаха. Отчаянно визжа, жалкое создание сорвало с себя одежду, бросило ее наземь и, хныча, начало затаптывать пламя босыми ногами. Два дроу даже не замедлили шага.

То, что ты предлагаешь, невозможно. Это абсурд! Триль прочтет твои мысли о предательстве раньше, чем ты успеешь их додумать.

Она сделала бы это, если бы их единственной защитой была та, что даровала мне Ллос, но под маску Варауна заглянуть непросто.

Лицо Архимага сделалось непроницаемым.

Я не понимаю, о чем ты говоришь.

Но хотели бы понять?

Единственным ответом была абсолютная тишина. Шакти позволила себе тайком улыбнуться и выставила против ментальной защиты Архимага свою собственную.

Несколько мгновений спустя Громф сверкнул на нее глазами.

Продолжай, но знай, что твои слова уничтожат тебя намного раньше, чем навредят мне.

Если вы хотите узнать мои мысли, прочтите их.

Громф, не веря происходящему, воззрился на дерзкую жрицу. Ярость полыхнула в его янтарных глазах, но угасла, едва смысл ее слов дошел до него.

Ты можешь закрыть свой разум от меня. От меня?! – изумился он.

Шакти склонила голову.

Могу, милостью моего бога. Но знаете ли вы, чего я больше всего хочу добиться благодаря этой новой силе?

На лице Архимага появилась кислая гримаса.

Как обычно, полагаю – ранней смерти правящей Матери и беспрепятственного вступления в права наследства, процветания Дома, места в Совете Восьми темных удовольствий, которые дает власть.

– Я хочу остаться в живых, – произнесла Шакти негромко, но отчетливо. – Да, я хочу обладать силой, но я знаю этот город и знаю, чем это, скорее всего, кончится. Я не желаю сходить с ума из-за того, что сила моя небеспредельна. Кто лучше вас владеет искусством выживания?

Громф медленно повернулся и посмотрел ей прямо в лицо. Он не стал бранить ее ни за то, что она заговорила вслух, ни за самонадеянность. Впервые в его янтарных глазах вспыхнул интерес. Спустя мгновение он отвернулся снова.

Есть и еще кое-что, – торопливо добавила она, вновь обращаясь к беззвучной речи. – Я шла по следу Лириэль и знаю, где находится амулет. И потому я необходима вам. Если вас интересует Вараун, вы можете отыскать других последователей Бога В Маске. Если вам нужны уши и голос в Совете, вы наверняка сможете найти более могущественную жрицу, которая выполняла бы ваши приказания. Но только я могу пообещать вам вернуть Летящий На Крыльях Ветра.

Он взглянул на нее.

Обещания давать легко. Разве ты забыла, что Триль тоже ищет его?

Уже нет. Я сказала ей, что Лириэль жива и что такова была воля Ллос, чтобы она осталась в Подлунных Землях и продолжала владеть артефактом во славу Паучьей Королевы.

Громф тихонько хихикнул.

И моя сестра поверила?

В приятную, ласкающую слух ложь поверить сложнее. Но сочините небылицу о том, чего люди не хотели бы слышать, и они поверят вам.

Архимаг бросил на нее оценивающий взгляд.

Хитро, – признал он, – но наверняка само по себе это не убедило бы Триль.

Шакти вновь склонила голову.

Именно так, мой господин. Ллос убедительно доказала свою благосклонность к Дому Бэнр, вернув к жизни Квентл и прислав ее на помощь Триль.

Квентл. Ты говоришь, она жива?

Да, господин Громф.

Наступило долгое молчание, Громф оценивал последствия новой расстановки сил.

Триль должна быть довольна, – сказал он наконец.

Как знать? – ответила Шакти.– Я выполнила все, что приказала мне йоклол, кроме одного. По приказанию Ллос я должна найти способ компенсировать вам утрату Лириэль.

Йоклол. Приказание Ллос. Это были весомые слова, и они тяжело повисли в тишине, длившейся не один десяток шагов.

Иди к Нарбонделю, – велел в конце концов Громф. – Найди выгравированных на обелиске трех иллитидов, с которых содрана кожа. Трижды прикоснись к голове среднего из них. После третьего прикосновения от колонны отделится маленький камешек и упадет тебе в левую туфлю. Не вынимай его. Когда я захочу снова говорить с тобой, ты узнаешь об этом. Иди в уединенное место и возьми камешек в левую руку.

С этими словами Архимаг исчез. Но не перестал следить за жрицей. Он заметил удовлетворенную усмешку на ее лице и уверенную походку, когда она направилась к колонне.

Он наблюдал, как она отыскала освежеванных иллитидов среди замысловатой резьбы и прикоснулась к ним пальцами. Потом она перенесла вес тела на правую ногу, и было ясно, что камешек отыскал дорогу в ее туфлю.

Громф мысленно послал свой приказ.

Заряд силы ударил в жрицу, и она взвизгнула боли, ее белые волосы встали дыбом. Она торопливо пригладила их и поспешно зашагала прочь замечательно ровной походкой, несмотря на боль в ноге.

Громф следовал за ней до озера. У причала было привязано несколько маленьких лодчонок, доставлявших рабочих на остров, гае паслись рофы. Он вспомнил, что забота об этих животных, производство мяса, сыра и шерсти были делом семьи Ханцрин. Архимаг скроил гримасу и ускорил шаги, намереваясь перехватить жрицу, пока она не успела отправиться в это унылое место.

Он схватил ее за руку и заставил идти в ногу с собой. Через два шага они стояли в его личном кабинете.

Шакти старалась не показать своего замешательства из-за столь грубого способа транспортировки. Она осторожно отодвинулась от него.

– Я не думала, что такая честь будет оказана мне столь скоро.

– Если угодно, назови это испытанием, – провор чал он. – Твоя история до некоторой степени занимательна, но ей недостает логики и здравого смысла. Мать Триль поверила, что Лириэль жива и что именно по воле Ллос ее племянница продолжает оставаться на поверхности и владеть амулетом. Как ты думаешь, какова будет реакция моей дорогой сестрицы, если я получу – и использую – этот артефакт?

– Богиня непостоянна, – без колебаний ответила Шакти. – Она благоволит хитрым и сильным. Если Летящий На Крыльях Ветра окажется у вас, разве не будет очевидным, что Ллос лишила Лириэль своей благосклонности?

– Безусловно, – признал Громф. – Все, что случается под этим каменным небом, происходит по воле Ллос. Отлично, принеси мне Летящий На Крыльях Ветра, если можешь. Я дам тебе под начало торговый отряд.

– Лучше пусть они встретят меня за пределами города, – предложила она, достала из ниспадающего широкими складками рукава трубку, вытряхнула из нее большую карту и расстелила ее на столе. – Вот туннели, идущие под Рашеменом, – показала она. – Это родина человека – любовника Лириэль. После ее смерти он забрал Летящий На Крыльях Ветра. Он намерен вернуть его Колдуньям, правящим страной.

– Человек? – с отвращением повторил Громф. – Это правда или одна из твоих неприятных для слуха выдумок, которыми ты надеешься прикрыть ложь?

В глазах Шакти мелькнула паника.

– Разве это важно, если Летящий На Крыльях Ветра будет вашим?

Громф пожал плечами.

– Не очень. Я немедленно отправлю туда воинов. – Он отпустил ее коротким взмахом ладони, потом добавил: – И еще одно.

Она обернулась. Громф протянул ей крохотный хрустальный флакон.

– Когда придет время, он ускорит кончину твоей матери. Матери Кинтуэре не нашлось места в Совете Восьми. Покажи себя в качестве матроны, и положение твоего Дома может быстро измениться к лучшему. Теперь иди и послужи себе и мне.

Жрица ответила сверкающей улыбкой. Громф, к своему изумлению, заметил, что она похорошела. Не красавица, какой была Сос'дриаль Уэндри, но мало кто из дроу мог сравниться с матерью Лириэль, даже ее дочь.

Его кольнуло сожаление, редкое, сразу же подавленное чувство. Он не вспоминал о своей давней подруге уже много лет.

Шакти вежливо ждала. Громф понял, что все это время пристально смотрел на нее.

– Почему ты медлишь? – резко бросил он. – Я велел тебе идти.

Жрица поклонилась. Одним жестом она создала портал, прикрытый занавесями. Пять змеиных скелетов поднялись из складок ее платья и торжественно раздвинули занавеси. Она шагнула в портал, занавеси упали за нею и исчезли.

Эффектный уход, Громф не мог не отдать ей должное. И неслучайное напоминание, что благосклонность Ллос пребывает с ней. Во многих отношениях Громф был куда более могуществен, но, как только что продемонстрировала жрица, истинная власть в Мензоберранзане в конечном счете исходит от богини.

Возможно, этот человеческий артефакт, этот Летящий На Крыльях Ветра откроет перед ним такие возможности, о которых он прежде и не подозревал.

Глава 9

ДРОУ СРАЖАЮТСЯ

На небольшой полянке посреди Высоколесья дроу-жрицы Ковена Вольных Ветров, собравшиеся вокруг догорающего костра, с мрачным интересом слушали Торн, коротко рассказывающую о недавнем прошлом Лириэль. Время от времени взгляды их красных глаз, горящих будто угли, обращались туда, где стояли сбитая с толку юная дроу и ее спутник, вдали от круга слушательниц и под усиленной охраной.

Когда рассказ был окончен, Долор, жрица, вызвавшая Лириэль на поединок, встала.

– Эта девчонка опасна для всех нас и для тех, кому мы служим, – заявила она. Сжав губы в твердую прямую линию, жрица села, явно считая, что все, что нужно, этим сказано. Она вызывающе посмотрела на эльфийку, ожидая ее реакции.

Торн ответила ей спокойным взглядом.

– Ты здесь верховная жрица. Тебе решать, помогать этим двоим или нет, но они пройдут через лес.

Некоторые жрицы покосились на эльфийку, но спорить с ней никто не осмелился. Воительницу Эйлистри почитали все Осколки Луны. Так называли себя разрозненные отряды последовательниц Темной Девы, в честь звезд, сопровождающих луну в ночном небе, – маленьких пятнышек света, рассыпанных во тьме, отдельных, но единых в своем поклонении Небесной Охотнице.

– Как имела несчастье убедиться леди Квили, этих путников нельзя переправить дальше при помощи лунной магии, – заметила одна, – а путь до Рашемена далек.

– Не через земли моего народа, – ответила Торн.

Жрицы замолкли. Некоторое время они, опешив, смотрели на эльфийку.

– И ты сделаешь это? – изумилась Долор. – И это притом, что ни одной из нас – ни Изольде, ни даже Квили! – не дозволено было увидеть твою родину?

Эльфийка выпрямилась.

– Может, в свое время Лириэль расскажет вам о ней. Вполне вероятно, что так она и поступит, при условии, конечно, что вы поможете мне сделать так, чтобы она пережила это путешествие.

Одна из жриц ответила коротким сардоническим смешком.

– Итак, мы должны сражаться за принцессу из Подземья, жрицу Ллос. Я полагаю, твой народ присоединится к нам? – В голосе жрицы прозвучало коварство.

– Я буду просить об этом.

Тишина, которой дроу встретили ее слова, была еще глубже и выразительнее, чем в первый раз. Те из них, кто был по натуре простодушен, сочли замечание жрицы за риторический вопрос. Те же, кто склонен был называть вещи своими именами, правильно расценили его как злую маленькую издевку. Но никто не ждал от воительницы ответа, и уж тем более такого!

Торн поднялась на ноги.

– Трубите в рога. Отправьте весть Изольде и Ковену Белой Воды, что мы втроем – дроу, рашеми и охотница – пойдем по их земле завтра, прежде чем растают утренние туманы.

Она направилась туда, где Лириэль и Фиодор ожидали приговора. Юная дроу нетерпеливо оттолкнула одну из своих стражниц, но успела сделать всего один решительный шаг, как путь ей преградила пара скрещенных мечей.

– Долго же ты решала, надо меня убивать или нет, – раздраженно бросила Лириэль, повторяя недавние слова Торн. Она оскалилась в подобии улыбки. – Но если тебе кажется, что решать было неприятным делом, подожди, пока не попытаешься исполнить свое решение.

Взгляд эльфийки скользнул мимо Лириэль и обратился на настороженного Фиодора.

– Мы втроем уходим. Я доведу вас до озера Ашан.

– До границы Рашемена, – задумчиво произнес воин. Он некоторое время внимательно смотрел на высокую эльфийку. – Ты сражалась за Лириэль, когда я не мог этого сделать. Благодарю тебя за это.

– Слишком много чести для серого эльфа, – бросила Лириэль, вспомнив советы Шарларры о том, как оскорбить эльфа.

Фиодор был потрясен.

– Вороненок, это же Лунный Охотник.

Вместо ответа дроу указала на небо, на убывающую луну.

– Вот она. Теперь, когда я нашла для нее луну, мы можем отправляться?

Высокая эльфийка лишь презрительно фыркнула.

– И куда ты намерена идти? Да, в Рашемен, но знаешь ли ты дорогу?

Лириэль выжидательно взглянула на Фиодора. Мгновение спустя он вздохнул и покачал головой.

– Мне больно в этом признаваться, но я не смог бы показать наше место на карте, даже если бы мне приставили нож к горлу. Где мы теперь? – спросил он Торн. – В скольких днях пути от Рашемена?

– Пешком вы не доберетесь раньше середины зимы. Следуя за мной, ты увидишь свою родину завтра на закате дня.

Он некоторое время молчал.

– Я мало что понимаю в магических путешествиях, но разве врата не подобны дверям? Входишь в одном месте и сразу же выходишь в каком-нибудь другом, далеком. А ты говоришь о целом дне.

– В далеком месте, – повторила Торн. – Говори что рашеми, совершающие даджемму, бесстрашные путешественники. Это правда?

Лириэль, хранившая необычное для нее молчание коротко рассмеялась.

– Он путешествует со мной, – заметила она.

– Верно, – холодно ответила Торн и снова отвернулась к человеку, – Мы пойдем, – сказала она ему, – через земли моего народа.

Фиодор изумленно вздрогнул. Торн заметила, как округлились от восторга его глаза, когда он вдруг понял. Он явно со вниманием слушал старинные рашемаарские сказки. И что еще важнее, он верил им.

– Ссылка или безмолвие, – напомнила она ему.

– Твоя тайна и моя честь, – поклялся он, поднимая два сложенных вместе пальца.

Лириэль уперла кулачки в бока и развернулась к своему другу.

– Что, во имя Девяти проклятых Кругов, происходит?

Торн неожиданно наотмашь ударила ее по лицу. Потрясенная дроу все же изловчилась выбросить вперед скрещенные руки, чтобы отбить атаку. Удар эльфийки пришелся прямо в них и припечатал их к лицу Лириэль с невероятной силой. Янтарные глаза девушки закатились, и она опустилась на землю.

В одно мгновение Фиодор выхватил меч и встал между эльфийкой и своей подругой.

– Никто не причинит Лириэль зла, пока я жив, – тихопроизнес он.

Эльфийка приподняла черную бровь.

– Если бы я хотела ее смерти, я бы позволила Долор закончить дело.

– Тогда почему? – Он кивнул на бесчувственное тело девушки.

– Ты знаешь, кто я, – ответила Торн, – а значит, не должен был бы спрашивать. Ты не такой, как эта дроу с ее болтовней о «светлых эльфах» или «серых эльфах». Ты рашеми, ты слушал сказки о тех местах, через которые нам нужно пройти. Земли моего народа и в этом мире, и нет. Я не знаю, может ли взгляд богини дроу последовать за нами туда. Я видела, как Ллос смотрела глазами Лириэль. Я не могу рисковать.

Рашеми поморщился и вздохнул.

– Лириэль будет спать недолго. Она уже шевелится, – заметил он.

Эльфийка достала из висящей на поясе сумки пучок сухой травы.

– Это с моей родины. Ее запах обладает большой силой, он удержит ее в сонном забытьи.

– А ты не могла с этого начать? – поинтересовался Фиодор:

– Он может удержать в сонном состоянии, – подчеркнула она. – Чтобыпривести в него, нужно куда большее количество, и это может быть опасно. Зная об этом, неужели ты выбрал бы траву?

Просыпающаяся дроу слабо застонала. Фиодор убрал меч. Он наклонился, поднял Лириэль на руки и, выпрямившись, встретился взглядом с Торн.

– Выбирать должен был не я, – мягко ответил он, – и не ты. Ты не хочешь привести Паучью Богиню на землю твоего народа. Я понимаю, что сделала, но мне это не нравится. В следующий раз когда мы окажемся на распутье, давай обсудим в пути и предоставим Лириэль решать, по какому ей идти.