Глава 15

Кендел Лифбоуэр проскользнул в дверь портовой таверны, известной под названием «Пересохшая глотка», и стал пробираться между потными подвыпившими посетителями к свободному табурету у дальнего края стойки. Не то чтобы ему нравилось это грубое сборище или горький эль, но после целого дня работы в доке порта Кир он устал и хотел пить.

«Пересохшая глотка» славилась нескромными служанками и шумными драками, разгоравшимися почти каждый вечер. Сегодня таверна открылась после десятидневного перерыва на ремонт, последовавшего за особенно грандиозной дракой. Несмотря на свою дурную славу, она пользовалась популярностью у многих портовых рабочих, знакомых Кендела, так что здесь он чувствовал себя в большей безопасности, чем в любом другом заведении.

Обшарпанный зал для посетителей после недавнего сражения приобрел новые отметины. На высоте примерно трех футов от пола в опорных балках появились глубокие дыры. По мнению Кендела, сами балки были не более чем упавшими от старости деревьями, а глубокие засечки свидетельствовали о работе очень высоких бобров или очень низкорослых дровосеков. В одной дощатой стене на той же высоте зияла дыра с неровными краями, не меньше фута в поперечнике, что давало посетителям возможность созерцать содержимое винного погреба, а местным крысам наблюдать за клиентами. Большая секция барной стойки была заменена, и новое светлое дерево ярко выделялось рядом со старыми, потемневшими от эля досками. В зале появилось несколько новых стульев, а на остальных треснувшие перекладины были замотаны веревками. Даже каменный камин, массивное сооружение, занимающее почти всю стену, не избежал общей участи. На закопченной поверхности появилось несколько свежих глубоких царапин.

Досталось и работникам таверны. Дородный повар, стоя рядом с камином, ворчал на своего помощника хафлинга, который с трудом поворачивал одной рукой вертел с жарившейся тушей барана. Вторая рука у него была туго забинтована и подвязана засаленной косынкой. Полулюдоед, который обычно выполнял всю тяжелую работу, выглядел отвратительно. Длинный хоботообразный нос верзилы был свернут на сторону, а плохо вправленная челюсть пестрела различными оттенками багрово-синих тонов с примесью желто-зеленого. Полураскрытый рот бедняги с шумом втягивал воздух, и при каждом вдохе обнажались неровные осколки сломанных зубов. Один из нижних клыков был выбит совсем, и от этого его физиономия казалась перекошенной. Даже служанки таверны носили на себе боевые отметины – заплывшие от синяков глаза и сбитые костяшки пальцев, хотя девицы не переставали торжествующе хихикать.

На памяти Кендела это было самое разрушительное побоище. Все эти подробности он заметил сразу. Порт Кир был небезопасным местом, и те, кто хотел выжить, быстро учились не зевать и замечать малейшие признаки угрозы.

Тем более приходилось опасаться Кенделу, который выделялся даже на фоне этой разношерстной публики. Большинство жителей Тефира имели оливково-смуглый цвет лица, темные глаза и каштановые или черные волосы. Моряки и рабочие доков отличались крепким сложением и мощными мускулами. В противоположность окружающим, Кендел имел золотисто-рыжие волосы, глаза цвета неба и бледную кожу, которую не могло затемнить даже жаркое южное солнце. Он был сильным, но не отличался крепким сложением, а рост превышал пятифутовую отметку лишь на одну или две ладони. Короче говоря, он был эльфом.

– Чего налить? – раздался откуда-то из-под стойки раскатистый неприветливый голос.

Эльф в недоумении нагнулся и заглянул за стойку. Навстречу ему повернулось мрачное, как дождливое утро, лицо молодого дворфа с короткой бородой серо-песочного цвета.

– А, эльф, тогда можешь не отвечать, – угрюмо продолжал дворф. – Для таких, как ты, эль слишком грубый напиток, так что ты потребуешь кружку газированной водички или тепленького молочка.

– Или эльфийского эликсира, – холодно бросил Кендел.

Деликатное сложение представителей эльфийского народа почему-то вызывало у других рас подобные предположения, хотя на самом деле вина и ликеры, изготавливаемые эльфами, считались самыми крепкими напитками во всем Фаэруне.

– Эльфийского эликсира, вот как? Конечно, в этом заведении полно бочонков с прекрасными эльфийскими винами, – с мрачным сарказмом ответил дворф. – Прямо из-под стены источник бьет, если ты понимаешь, о чем я говорю.

Невольная улыбка приподняла уголки губ Кендела. Он и сам разделял недвусмысленное мнение нового бармена насчет винного погреба «Пересохшей глотки». Хоть сам он и не догадался бы высказать свое отношение в тех же выражениях, но не мог не признать точности сравнения дворфа.

– Честно говоря, я бы и сам не отказался от большой кружки эльфийского эликсира, – уныло заметил дворф. – Сильный напиток, может даже расплавить железо!

– Никогда не слышал, чтобы эликсир описывали в таких выражениях, – мягко ответил Кендел. – У тебя неприятности, и ты хотел бы утопить их в вине, я правильно понял?

– Ага.

Хоть и с запозданием, но бармен решил оправдать репутацию своего народа и одновременно выполнить свои обязанности. Звучно щелкнув челюстью, он закрыл рот и схватил тряпку, лежавшую на небольшом бочонке. После чего дворф принялся протирать стойку, подпрыгивая каждый раз, когда приходилось дотягиваться до наружного края.

Эльф не без труда подавил усмешку.

– Ты мог бы подтащить бочонок ближе к стойке, – предложил Кендел. – Тогда тебе станет намного легче и ты сможешь наблюдать за посетителями.

– Глаза бы мои их не видели, – пробурчал дворф, но тотчас последовал совету эльфа. Он взобрался на бочонок и поставил на стойку покрытую пеной кружку. – Эль. Не слишком хороший, но лучший из того, что имеется в этом заведении. По мне, так если эль не разбавлять морской водой, как принято здесь из экономии, он гораздо вкуснее.

Кендел кивком поблагодарил за напиток и сделал первый глоток. Эль и в самом деле был вкуснее всего того, что ему приходилось пить в таверне. В ответ он достал из кармана маленькую серебряную монетку и бросил ее на стойку. Дворф, не переставая вытирать стойку, ловко смахнул монету себе в ладонь.

– Нельзя, чтобы кто-то, это видел, или у меня отберут деньги быстрее, чем подвыпивший хафлинг уговаривает дешевую шлюху. В этой таверне клиенты очень охотно прибирают к рукам чужие денежки.

– Тебя ограбили? – осторожно спросил Кендел.

Вмешиваться в дела посторонних было глупо, но он почувствовал невольное расположение к бармену, а его манера ворчать не портила впечатления. Такое дружеское обращение было редкостью для жителей Тефира, особенно по отношению к эльфу.

– Ограбили? Можно сказать и так, – ответил дворф. – Я, так же как и ты, зашел сюда промочить горло после долгого дня. – В мимолетной улыбке, осветившей его лицо, мелькнуло тоскливое сожаление. – Хотя, надо признаться, день не показался мне особенно трудным. Ты когда-нибудь слышал о таком заведении, как «Пенные пески»?

Эльф кивнул, поскольку слава роскошного увеселительного заведения давно распространилась по всему городу. Однако он не мог до конца поверить дворфу – «Пенные пески» не то заведение, куда могли пойти рабочие порта или бармен из захудалой таверны.

– У меня был полный карман золота и горсть серебра, – печально вздохнул дворф. – Должен сказать, что золото я заработал десятью годами тяжелого труда, а серебро было подарено и принадлежало мне по праву. В «Песках» я спустил серебро до последней монетки, но ничуть об этом не жалею. А потом пришел сюда. Не успел осушить кружку с элем, как началась драка. Хорошо еще, что я несколько расслабился перед этим, а то мог бы поломать мебель.

– Как мне кажется, ты и так сделал немало, – пробормотал Кендел. – А золото, как я догадываюсь, пошло на ремонт?

Дворф презрительно фыркнул.

– Того, что у меня забрали, хватило бы на постройку новой таверны от погреба до печной трубы, да еще осталось бы на девочек из «Пенных песков», чтобы они обслуживали столики! А потом хозяин сказал, что денег не хватило, и местные законники его, конечно, поддержали. Вот я и отрабатываю долг. Прошло несколько дней, но он ничуть не уменьшился. Похоже, одно рабство я променял на другое, – мрачно закончил он свой рассказ.

Кендел благоразумно промолчал. Рабство было распространенным явлением в Тефире, но, с точки зрения эльфа, держать этого очаровательного дворфа в услужении недостойно. В эти тяжелые времена в Тефире и так трудно выжить, особенно тем, кто не принадлежал к человеческой расе.

Если и было какое-то преимущество в долгой жизни, так это возможность видеть, как беспрестанно поворачивается колесо событий. Хотя иногда это казалось сущим проклятием, а в Тефире особенно.

Кендел пришел в Тефир еще до того, как прадеды всех нынешних посетителей появились на свет. Он построил дом и обзавелся семьей, но вскоре люди, стоящие у власти, решили, что ни один эльф не должен владеть землей. Своим мечом и мастерством Кендел снова добился успеха, его звезда поднималась вместе с королевским семейством, на стороне которого сражался эльф. Но фортуна изменила королю Тефира, и во время погромов погибли многие, даже самые лояльные эльфы. Кендел выжил, королевская семья – нет. На некоторое время поборники равноправия взяли верх, и перемены коснулись даже представителей других рас. И снова Кендел добился процветания, но только для того, чтобы увидеть, как общественное настроение изменилось на противоположное. Три года назад он был купцом. Теперь стал портовым рабочим.

Эльф продолжал прихлебывать эль из кружки, но, как бы ни был он погружен в воспоминания, признаки надвигающейся опасности заметил сразу. Кендел обратил внимание на пятерых наемников, ввалившихся в таверну. Эту разновидность людей он знал слишком хорошо. Все они выступали с самодовольным видом, не скрывая бравады, но явно не имели цели и искали, чем заняться. Драка была главным занятием в их жизни, а в данный момент они желали размяться.

Едва войдя в зал, они нашли то, что искали: все пятеро стали проталкиваться между столиками к тому месту, где сидел Кендел. Эльф тайком нащупал рукоять кинжала, висевшего на бедре. Много лет ему не случалось применять оружие, но память эльфов была долгой. Если придется драться, Кендел был уверен, что сумеет постоять за себя.

– Эй, я тебя знаю, – объявил один из наемников, указывая на эльфа толстым пальцем. – Ты один из тех, кто напал на табачную ферму. Вы дотла сожгли амбар и вырезали всю семью вместе с нанятыми работниками.

В таверне внезапно воцарилась тишина, и Кендел повернулся лицом к своему обвинителю.

– Этого не может быть, господин, – спокойно возразил он. – Если и были какие-то неприятности с лесными эльфами, вам лучше поискать их в Тефирском лесу. Вы же и сами можете видеть по цвету моих волос и кожи, что я не один из них.

– Да какое мне до этого дело?! – вмешался второй наемник. – Среди нападавших я видел и одного рыжеволосого эльфа. Говорят, что это он вырезал свою метку на лице нашего капитана. Настолько мне известно, ты и есть тот негодяй!

– Но это невозможно, – настаивал Кендел. – Я уже несколько месяцев работаю в порту Кир. Здесь немало людей, кто может это подтвердить.

Кендел оглянулся по сторонам в поисках поддержки.

Но ее не было. Даже те несколько человек, которые изо дня в день трудились рядом с ним, сидели, опустив головы, и молчали. Зато среди наемников слова эльфа вызвали бурное веселье.

– Ребята, вы слышали? – прогудел один из них. – Он работает в доке, надо же! Скажите, кто-нибудь еще видел такого работничка?

Теперь Кендел не сомневался, как будут разворачиваться события. Прелюдия была всегда одна и та же – на ферме, во дворце, в счетной палате или таверне.

Лицо Кендела по-прежнему оставалось спокойным, но пальцы крепко сжали рукоятку кинжала. Если напасть первым, нанести быстрый и сильный удар, есть шанс добраться до двери. Хороший шанс, частенько у него не было и такого. Он убежит, а потом начнет все сначала, как бывало уже не раз.

– Я слышал, на той ферме работали рабы-эльфы, незаконно захваченные прямо в лесу, – раздался хриплый голос из-за стойки. – Если бы вы, парни, были умнее, вы бы не стали обвинять тех, кто пришел их освободить.

Наемники удивленно переглянулись. Из-за стойки раздался скрип дерева, а потом показалась голова дворфа. Лицо бармена выражало негодование. Солдаты снова разразились хохотом.

– Ба, да это дворф! А я-то подумал, что слышу голос самого бога! – воскликнул один из них.

– Он коротковат для бога, – хмыкнул другой и расплылся в довольной усмешке, заметив, что его остроумие вызвало одобрение приятелей.

– Занимайся своим делом и не мешай нам, дворф, – рыкнул самый рослый громила.

Дворф пожал плечами и поднял обе руки, явно выражая полное смирение. Затем он спрыгнул на пол и скрылся за стойкой. Наемник замахнулся ногой и выбил стул из-под эльфа. Кендел тотчас проворно вскочил на ноги, и в его руке блеснул кинжал. Наемник закинул руку за спину и обнажил широкий меч, а затем шагнул вперед.

К счастью для эльфа, теснота мешала людям, и Кенделу удалось отбить несколько первых выпадов. Но это было только начало. Посетители таверны, давно привыкшие к дракам, с отработанной сноровкой передвинули столы и стулья к стенам и освободили импровизированную арену. Кое-кто, особенно те, у кого еще не зажили синяки от предыдущего побоища, устремились к выходу.

Вскоре Кендел убедился, что остался в полном одиночестве против пятерых наемников. За его спиной была стойка бара, а впереди полукругом стояли солдаты. Опустив мечи и нагло ухмыляясь, они подходили все ближе.

Зловещую тишину таверны внезапно нарушил оглушительный треск. Бармен-дворф пробил деревянную стенку под стойкой и выскочил в зал, словно разбушевавшийся баран. Теперь Кендел понял, как появилась большая дыра в стене винного погреба.

С воинственным кличем своего народа дворф ринулся на самого крупного наемника. Сильный удар головой пришелся намного ниже пояса.

У наемника выпучились глаза и выпал меч. Губы округлились в немом вопле, а обе ладони непроизвольно схватились за пострадавшую плоть. На мгновение снова повисла тишина, а потом громила рухнул словно подрубленное дерево и доски пола жалобно заскрипели под его весом.

А дворф ничуть не пострадал. По крепости черепа ни одно существо Торила не могло соперничать с дворфами. Бармен отступил на несколько шагов, оттолкнулся спиной от стойки, а потом прошелся по залу в поисках подходящего оружия. Посетители расступились перед ним, словно тараканы перед внезапно зажженным факелом, и взгляд дворфа остановился на камине. Рядом с очагом замер ошеломленный повар, держа на одной руке блюдо с только что зажаренной бараньей ногой.

Дворф бегом устремился к камину. По пути он прихватил со столика оставленное кем-то полотенце и обернул его вокруг ладони. Затем он схватил окорок за кость и ринулся в бой. Жареная нога, словно боевая палица, взметнулась перед ближайшим наемником.

Солдат опустил меч, чтобы отбить удар необычного оружия, но лезвие застряло в бараньей мякоти, ничуть не замедлив скорости движения импровизированной палицы. Баранья нога продолжила движение вверх, и рукоять застрявшего меча ударила в лицо его хозяина. Раздался треск сломанного носа, а затем звучный шлепок – окорок ударил наемника по лицу и обрызгал его обжигающе горячим соком. Тот взвыл от боли, схватился руками за сломанный нос и обожженные глаза и пустился наутек.

– Жаль, хорошая еда пропадает, – проворчал дворф.

С этими словами он швырнул окорок на пол, чтобы избавиться от застрявшего меча. Это оружие было для него слишком велико, но, судя по тому, как умело эльф орудовал кинжалом, дворф решил, что его новый приятель сумеет найти применение и добытому мечу.

Кендел, отбивая один удар за другим, все же успел оглянуться. Дворф решил использовать меч в качестве копья. Он выставил вперед лезвие, упер рукоять в живот и снова бросился в атаку. Выбранный в качестве очередной жертвы наемник пронзительно взвизгнул и поспешно отпрыгнул в сторону. Дворф не успел вовремя притормозить или изменить направление удара. Он промчался вперед, и меч глубоко вонзился в обширный живот другого солдата.

– Оп-ля! – воскликнул дворф и поспешил воспользоваться своей же ошибкой.

Он наклонился над мечом и стал обходить наколотого на лезвие наемника, словно мельник, поворачивающий рукоятку жернова. С тошнотворной легкостью меч рассек тело, внутренности вывалились на пол, и безжизненное тело шлепнулось в кровавую лужу.

Тем временем эльф прыгнул вперед, пытаясь отразить направленный на дворфа удар. Кинжал эльфа замедлил мощный натиск, но сила его была такова, что Кендел упал на колени.

Наемник попытался освободить оружие, но помешал дворф. Он ловко перепрыгнул через скрещенные лезвия и стукнул человека в солнечное сплетение. Воздух разом покинул легкие наемника, а боль заставила согнуться пополам.

Бармен схватил его за волосы и вынудил поднять голову.

– Ну, вот мы и сошлись лицом к лицу, – насмешливо бросил он и ударил соперника кулаком в лицо.

И одного такого удара хватило бы, чтобы расквасить физиономию, но дворф повторил удар. Наконец он оттолкнул бесчувственное тело и поднял выпавший из руки меч,

– Эльф, попробуй использовать вот это, – посоветовал он Кенделу. – У тебя неплохое оружие, но с мечом тебе легче достать противника.

Эльф схватил протянутый меч, вскочил на ноги и обернулся навстречу единственному оставшемуся противнику, не забыв отдать свой кинжал дворфу. Однако пятому наемнику не понравилось соотношение сил. Он поспешно убрал свой меч в ножны и рванул к двери.

– За ним! – крикнул дворф и бросился следом. Кендел немного подумал и последовал его примеру. Он обнажил оружие против солдат человеческой расы, и грозящее наказание могло быть ужасным. Что бы ни задумал дворф, с ним будет безопаснее, чем в доках порта Кир. Кроме того, Кенделу стало ясно, что настала пора вновь отправляться в путешествие.

Дворфа он обнаружил во дворе таверны. Бармен крепко вцепился в спину человека, а тот отчаянно пытался его сбросить. Наконец дворф спрыгнул на землю, но его кинжал уже был приставлен к горлу мужчины.

– Ты вовремя подошел, – проворчал дворф, едва переводя дух. – Этот тип брыкается, как ужаленная осой лошадь. Слушай меня, – обратился он к солдату. – Пойдешь по этой улице на восток. Я буду держаться сзади; если попытаешься убежать или разинешь рот, чтобы позвать на помощь, получишь удар кинжалом в спину.

– Что ты собираешься с ним сделать? – спросил Кендел, шагая рядом с дворфом.

Его союзник поджал губы и немного подумал.

– Должен признаться, я здорово устал от всего, что происходит в этой стране. Я решил вернуться обратно в горы, к своим родичам. Но сначала, мне думается, надо выяснить, из какого болота вылез этот подонок. Я хочу встретиться с тем человеком, который его нанял, – произнес он тоном, не предвещавшим ничего хорошего.

– Зачем? – удивленно спросил Кендел.

– Я был в рабстве целых десять лет. Даже больше, если учесть дни, проведенные в этом свинарнике, называемом таверной. И мне это не понравилось. И мне не нравится, что кого-то еще, не только диких эльфов и фей, забирают в рабство. Хочу знать, кто и зачем этим занимается. Наемные солдаты обходятся недешево, а иметь в рабах диких эльфов – значит заработать кучу неприятностей. Выращивать табак можно гораздо проще. Мне кажется, затевается что-то очень нехорошее.

Кендел с удивлением и уважением посмотрел на дворфа. Нечасто представители этого народа проявляли участие к другим расам. И еще Кендел ощутил стыд. Он давно уже слышал о неприятностях, связанных с лесными эльфами, но не хотел вмешиваться. Для большинства людей между эльфами не было никакой разницы, и такие происшествия, как сегодняшняя драка, становились все более частыми. И вот перед ним дворф, который хочет помочь лесному народу.

– Ты и в первый вечер сражался по той же причине? – тихо спросил он. – Из сочувствия к несправедливо обиженным эльфам?

Дворф хмыкнул и слегка ткнул кинжалом наемника.

– Они плохо отзывались о моей матери, – признался он. – Не стоило этого делать.

– Да, конечно не стоило, – согласился Кендел. – Ты хорошо поступил, что встал на защиту ее чести.

– И ее имени, – добавил дворф, – Но, похоже, я сделал это и ради себя. Видишь ли, моя мама дала мне свое имя. Я ношу его с гордостью, но не все одинаково относятся к некоторым вещам,

– Ах да. Меня зовут Кендел Лифбоуэр, – представился эльф, любопытствуя, какое же имя назовет дворф, и желая ускорить знакомство.

– А меня зовут Джилл, – ответил его новый друг, внимательно наблюдая за собеседником.

– Это многое объясняет, – печально сказал Кендел. – А на эльфийском наречии «Джилл» означает «бесстрашный воин», – поспешно солгал он, желая разогнать мрачные тучи, затмившие взгляд дворфа.

– Вот-вот, такой она и была, – радостно заметил Джилл, позабыв о своей обиде. – Это имя передается в нашем семействе из поколения в поколение, и его носят как женщины, так и мужчины. Но вот что странно: каждый мужчина с таким именем и в самом деле сражается лучше, чем остальные.

– Как мне кажется, тебе часто приходилось драться, – заметил эльф и тотчас поморщился, не представляя, как воспримет эти слова гордый дворф.

Но, к его немалому изумлению, живот дворфа заколыхался от раскатистого смеха.

– Точно, так оно и было, – признался Джилл.

Новые приятели обменялись дружескими улыбками и вместе со своим заложником отправились на восток.

Глава 16

После встречи с лордом Хьюном Бунлап вместе с новыми нанятыми солдатами отправился в свою крепость. Все его мысли были заняты мечтами об уничтожении лесных эльфов, которые давно раздражали его, но до сих пор ускользали, словно тени. Новую экспедицию на восток сопровождал один из жрецов Ловиатара, чьи понятия о допустимости страданий лежали далеко за границами общепринятого мнения. Бунлап нанял мрачного священника, поскольку тот умел допрашивать даже мертвых. Получив информацию, он сможет уничтожить даже самые укромные поселения эльфов.

Но последние известия не порадовали капитана. Большая часть его людей погибли в лесу, а лучший лучник получил столько ран, что стал похож на подушечку для булавок. Недешево обошедшийся халруанский колдун лежал в постели и страдал от приступа меланхолии. Что еще хуже, Венлар не смог доставить ни одного длинноухого трупа, так что жрецу некого было допрашивать.

– Я мог бросить их или остаться с ними. Вот и весь выбор, – доложил Венлар своему капитану. – Прошу, оставь эльфов в покое и откажись от своей затеи.

– Еще не время, – отозвался Бунлап, не отрывая мрачного взгляда от кромки леса.

– Какой смысл продолжать? – не унимался Венлар. – Заготовка леса закончена. Ты получил свои денежки и вышел сухим из воды. Чего еще ты хочешь?

– Это личное дело, – буркнул капитан.

Но Венлар ничего не хотел слушать.

– Только не это! Слишком часто я видел, как ты бросаешься в бой без оглядки, а потом вязнешь в неприятностях по самые уши. Не для того я четыре года сражался в Зентише, чтобы до конца жизни оглядываться, опасаясь мести эльфов. С меня довольно. Выплати мне мою долю, и я уйду.

Капитан покачал головой и даже не оглянулся на рассерженного лучника.

– Еще три сражения. Это все, что нам нужно. Первое будет небольшой стычкой. Затем мы вернемся в лагерь лесорубов. Старина Хьюн вложил в него немалые деньги. Теперь эта база имеет стратегическое значение, и она принадлежит нам. Можем даже продолжить торговлю лесом, как только уляжется шумиха. Нам не придется ни с кем делиться прибылью. Ты сможешь удалиться на покой богатым, очень богатым человеком.

– Я не собираюсь возвращаться в лес, – отрезал Венлар.

– А тебе и не надо этого делать. Ты можешь сражаться в привычной обстановке – сбивать эльфов, не покидая парапета крепких стен. Для этого тебе не придется выходить за пределы крепости.

Лучник задумался.

– Как ты собираешься этого добиться?

– Будем ждать, – коротко ответил Бунлап. – Я абсолютно уверен, что эльфы сами к нам придут.

– Не хочешь рассказать почему?

Ледяной взгляд капитана уперся в лицо давнего союзника.

– Ты еще не забыл Арфистов?

Из груди Венлара вырвался стон. Тайное общество, известное под этим названием, не раз расстраивало планы властей Зентиша, укрощало амбиции многих влиятельных людей, короче говоря, было постоянной помехой для честолюбивых намерений сильных мира сего.

– Они впутались в это дело?

– Точно. Хорошо, что я побывал в Зазеспуре. Прошел слух, что Арфист неосторожно выдал себя, а потом сумел ускользнуть из города под самым носом наемных убийц. Я поспрашивал разных людей и выяснил, что в городе оставался еще один Арфист, по крайней мере, до недавнего времени. Помнишь ту эльфийку, которая проскользнула мимо нашей крепости, воспользовавшись хитроумным трюком с дымовой завесой? Она и есть одна из их самых беспокойных агентов. Ты даже должен помнить ее имя: Эрилин Лунный Клинок.